ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Молва (Пролог).

Король Генрих Четвертый.

Генрих, принц Уэльский, впоследствии король Генрих Пятый |

Томас, герцог Кларенс                                    } его сыновья.

Джон, принц Ланкастерский                                |

Хемфри Глостер

Граф Уорик       |

Граф Уэстморленд |

Граф Серри       } сторонники короля.

Гоуэр            |

Харкорт          |

Блент            |

Лорд Верховный судья королевской скамьи.

Помощник Верховного судьи.

Граф Нортемберленд.                 |

Ричард Скруп, архиепископ Йоркский. |

Лорд Моубрей                        } противники короля.

Лорд Хестинг                        |

Лорд Бардольф                       |

Сэр Джон Кольвиль                   |

Треверс |

} приближенные Нортемберленда.

Мортон  |

Сэр Джон Фальстаф.

Паж Фальстафа.

Бардольф.

Пистоль.

Пойнс.

Пето.

Шеллоу.

Сайленс.

Деви, слуга Шеллоу.

Плесень   |

Тень      |

Бородавка } рекруты.

Слабняк   |

Бычок     |

Фенг |

} помощники Шерифа.

Снер |

Леди Нортемберленд.

Леди Перси.

Мистрис Куикли, хозяйка трактира в Истчипе.

Долль Тершит.  Лорды, слуги, Шериф, офицеры, солдаты, Привратник, гонцы, трактирные слуги,

грумы и т.п.

Танцовщик (Эпилог).

Место действия: Англия.

ИНТРОДУКЦИЯ

Уоркуорт. Перед замком.

Входит Молва в одежде, сплошь разрисованной языками.

Молва

Откройте уши. Кто запрет дверь слуха,

Когда вам громко держит речь Молва?

Конем почтовым ветер сделав, вести

О всех событиях земного шара

Я мчу с востока на усталый запад.

Лишь враки у меня на языках;

На всех наречьях сообщая их,

Я людям уши ложью набиваю.

Я мир сулю, когда вражда, прикрывшись

Улыбкой безопасной, ранит свет;

И кто, как не Молва, кто, как не я,

Оплот готовит, грозно рать сбирает,

Когда другой бедой чревато время,

А не жестокой, яростной войной,

Как думают. Молва — что дудка: дуют

В нее догадка, зависть, подозренье,

И ею так легко владеть, что может

Чудовище со множеством голов —

Раздорная и шаткая толпа —

На ней играть. Но что же я мое

Известное всем тело расчленяю

Среди своих? Зачем же здесь Молва?

Я вестница победы короля.

Под Шрусбери в сражении кровавом

Он Хотспера и рать его разбил,

Залив самих восставших кровью пламя

Восстанья дерзкого. Зачем, однако,

Я правду говорю, когда мой долг

Слух разглашать, что Гарри Монмут пал,

Мечом свирепым Хотспера сраженный,

И что король помазанной главой

Поник пред ярым Дугласом чуть жив?

Так я трубила городам и весям

Меж Шрусберийским королевским полем

И этой крепостью из камней грубых,

Источенной червями, где старик,

Родитель Хотспера, Нортемберленд

Притворно болен. У гонцов усталых —

Моя же весть. Они со слов Молвы

Обман отрадный принести спешат,

Что хуже правды скорбной во сто крат.

Уходит.

АКТ I

СЦЕНА 1

Там же.

Входит лорд Бардольф.

Лорд Бардольф

Эй! Кто на страже у ворот?

Привратник отворяет ворота.

Где граф?

Привратник

Как сообщить о вас?

Лорд Бардольф

Ты скажешь графу,

Что дожидается его лорд Бардольф.

Привратник

Сиятельнейший граф сейчас в саду.

Благоволите постучать в калитку, —

Он сам откликнется.

Входит Нортемберленд.

Лорд Бардольф

А вот и он.

Уходит Привратник.

Нортемберленд

Ну что, лорд Бардольф? Нынче каждый миг

Способен стать отцом событий грозных.

Лихое время! Распря — словно конь

Раскормленный, что бешено сорвался

И мчится, сокрушая всё.

Лорд Бардольф

Я, граф,

Из Шрусбери известья вам привез.

Нортемберленд

Отрадные, дай Бог!

Лорд Бардольф

Нельзя быть лучше.

Король смертельно ранен; а счастливцем

Милордом сыном вашим поражен

Принц Гарри там; убиты оба Блента

Рукою Дугласа; принц Джон, и Стеффорд,

И Уэстморленд сбежали с поля битвы.

А боров Монмута, толстяк сэр Джон,

Взят вашим сыном в плен. О, день подобный,

Когда так бились, побеждали так,

Не украшал ещё времен доныне

С успехов Цезаря.

Нортемберленд

Откуда вести?

Вы были в Шрусбери? Видали поле?

Лорд Бардольф

Я с дворянином говорил одним,

Почтенным, родовитым, он оттуда

И смело весть за правду выдал мне.

Нортемберленд

Вот Треверс, мой слуга, идёт. Его

Во вторник я послал за новостями.

Лорд Бардольф

Милорд, его я обогнал в пути;

Нет у него известий достоверней

Тех, что с моих он перескажет слов.

Входит Треверс.

Нортемберленд

Ну, Треверс, что хорошего у вас?

Треверс

Милорд, меня с отрадными вестями

Вернул с дороги сэр Джон Эмфревиль.

Он обогнал меня: под ним резвее

Был конь. Затем какой-то дворянин

Меня нагнал. Почти без сил он мчался,

В крови был конь. Он дал ему вздохнуть,

Спросил дорогу в Честер; я же вести

Из Шрусбери просил мне сообщить.

Сказал он: бунт постигла неудача,

И шпора Перси юного остыла.

Тут, отпустив поводья, он, пригнувшись,

Пришпорил так, что в каждый бок дрожавший

Несчастному животному вонзил

Почти что все колесико, и вскачь

Пустился, как бы пожирая путь,

Не подождав вопросов.

Нортемберленд

Как сказал он?

Остыла шпора Перси молодого?

Не Хотспер он, а Кольдспер? Мятежа

Плачевна участь?

Лорд Бардольф

Я ж, милорд, скажу:

Когда ваш сын не победитель, честью

Клянусь, отдам за шелковый шнурок

Свои владенья. Пустякам не верьте.

Нортемберленд

Но как же всадник, Треверса нагнавший,

Потери точно указал?

Лорд Бардольф

Кто он?

Он, верно, проходимец, что скакал

На краденом коне. Клянусь вам жизнью,

Он зря болтал. А вот ещё известья.

Входит Мортон.

Нортемберленд

Да, как заглавный лист, его чело

Всю сущность скорбной книги возвещает.

Так берег выглядит, где след набега

Оставлен разъярившимся приливом.

Скажи, из Шрусбери ты, Мортон?

Мортон

Из Шрусбери, милорд, где злая смерть

Страшнейшую надела маску

На ужас нашим.

Нортемберленд

Что мой сын? Мой брат?

Трепещешь ты, и бледность щек твоих

Весть сообщить способней, чем язык.

Так выглядел и тот, кто поздней ночью,

Полуживой и горем обуянный,

Приама полог распахнул, чтоб крикнуть:

"Пол-Трои в пламени". Но взор Приама

Опередил пришельца речь. Так я,

Хоть ты молчишь, узнал, что мертв мой Гарри.

Сказать хотел ты: "Сын ваш сделал то-то,

И то-то — брат, так бился славный Дуглас",

Мой жадный слух их доблестью питая.

В конце же, чтоб и впрямь мой слух насытить,

Одним бы вздохом ты хвалы развеял,

Сказав: "Ваш брат, и сын, и все — мертвы".

Мортон

Нет, Дуглас жив, и жив ещё ваш брат;

Милорд же сын ваш...

Нортемберленд

Да, он мертв. — Смотрите,

Как подозренье быстро на слова.

Боясь того, что хочется нам знать,

Чутьем в глазах другого мы читаем:

Свершилось страшное. Признайся ж, Мортон,

Скажи, что лжет предчувствие мое, —

И я сочту обидой сладкой это

И за нее тебя озолочу.

Мортон

Я не осмелюсь вам противоречить;

Нет, дух ваш прав, и страх ваш справедлив.

Нортемберленд

И все ж не говори, что мертв мой Перси.

Я страшное признание читаю

В твоих глазах. Качаешь головой?

По-твоему, открыть опасно правду

Или грешно? Коль он убит — скажи.

Невинен тот, кто сообщит о смерти.

Грех оболгать того, кто мертв; не грех

Сказать, что нет в живых того, кто умер.

Но первый вестник горя исполняет

Тяжелый долг; его слова потом

Всегда звучат, как колокол печальный,

Напоминая погребенье друга.

Лорд Бардольф

Не верится, милорд, что сын ваш мертв.

Мортон

К прискорбью, в том я должен вас уверить,

Чего, клянусь, я б видеть не желал.

Увы, я видел этими глазами

Его окровавленного, без сил;

Едва дыша, удары отражал

Он Гарри Монмута, чей гнев поспешный

Поверг во прах бестрепетного Перси,

Откуда он уже не встал живым.

И лишь узналась смерть того, кто даже

В ленивейших бойцов огонь вдыхал,

Его рядов крепчайшую отвагу

Она лишила пыла и огня.

Его металл стальными наших делал;

Лишь размягчился он, — все, став собой,

В свинец тупой и грузный превратились;

И как предмет сам по себе тяжелый

Летит быстрей, коль дан ему толчок,

Так весу наших войск, отяжелевших

С утратой Перси, сообщил их страх

Такую легкость, что быстрее стрел,

Летящих в цель, они, в спасение целясь,

Летели с поля. Благородный Вустер

Пленен был скоро; яростный шотландец,

Кровавый Дуглас, чей ретивый меч

Трижды сражал подобье короля,

Стал падать духом, и позор бежавших

Украсил он; но на бегу споткнулся

От страха он и взят был в плен. В итоге —

За королем победа. Он поспешно

Навстречу вам, милорд, отправил рать,

Которую ведут Ланкастер юный

И Уэстморленд. Я всё вам сообщил.

Нортемберленд

Довольно будет времени для скорби.

Лекарством служит яд. Будь я здоров,

Я занемог бы от подобной вести,

Больной же — ею уврачеван я.

И как страдалец бедный, чьи суставы,

Горячкой сломлены, под гнетом жизни

Расшатанными петлями повисли,

Вдруг вырвется в припадке, как огонь,

Из рук смотрителей, — так и во мне,

Разбитом скорбью, скорбью разъяренном,

Тройная мощь! — Прочь, слабый мой костыль!

Перчатки с чешуей стальной мне руки

Должны закрыть. Прочь ты, колпак больного!

Защита ль голове ты, ставшей целью

Для раззадоренных победой принцев?

Железом лоб мне стисните! Настань,

Злой час, что время и вражда пошлют,

Грозя суровому Нортемберленду!

Целуй же землю, небо! Плеть природа

Не сдержит ярость вод! Умри, порядок!

Пусть этот мир не будет больше сценой,

Где в пьесе медленно растет раздор.

Пускай царит в сердцах у всех людей

Дух Каина, дух первенца людского;

Пусть все сердца охватит жажда крови,

Чтоб кончилась жестокая игра

И стал бы мрак могильщиком умерших.

Треверс

Порыв столь бурный вреден вам, милорд.

Лорд Бардольф

Граф, мудрости не разлучайте с честью.

Мортон

Жизнь милых вам союзников зависит

От вашего здоровья; вы ж его

Погубите, давая волю страсти.

Ведь прежде чем сказать: "поднимем меч",

Вы взвесили исход войны, учли

Превратности ее, предполагали,

Что и ваш сын мог под удар попасть.

Он над опасностями шел по жерди;

Упасть, вы знали, легче, чем пройти.

Вы ведали, что плоть его доступна

Рубцам и ранам, что отважный дух

В гущу опасностей его толкнет,

И все ж: "иди" сказали. Ни одна

Из этих мыслей не могла сдержать

Упорного решенья. Что ж случилось,

Что ж этот смелый замысел принес,

Чего б не в силах были вы предвидеть?

Лорд Бардольф

Мы все, кто ныне побежден, мы знали,

Что вышли в море грозное, где легче

Нам в десять раз погибнуть, чем спастись.

Мы все ж пошли, на выгоды надеясь

И этим страх опасности прогнав.

Коль мы разбиты, надо вновь дерзать

Идти, всем жертвуя — добром и жизнью.

Мортон

Пора! Милорд, поистине я слышал

И правду говорю: наш благородный

Архиепископ Йоркский с сильным войском

Восстал; а всех приверженцев своих

Он связывает узами двойными.

Милорд, ваш сын вел в бой одни тела,

Подобие мужей, их тени только,

Затем, что слово "бунт" в них разобщало

С их душами деяния их тел.

Шли в бой они насильно, с отвращеньем,

Как пьют лекарство; лишь оружье их

За нас, казалось, было; их же души

От слова "бунт" замерзли, точно рыба

В пруду. Теперь епископ превращает

Восстание в благочестивый подвиг.

Чтя искренность и святость мыслей в нем,

За ним идут как телом, так и духом.

Благою кровью Ричарда-монарха,

Соскобленною с помфретских камней,

Он освятил мятеж и объявляет,

Что он восстал за край окровавленный,

Задавленный великим Болингброком, —

И стар и млад толпой идут за ним.

Нортемберленд

Я это знал, но, говоря по правде,

В моем уме все стерла ныне скорбь.

Пойдем ко мне; пусть каждый мне укажет

К спасению и к мести лучший путь.

Друзей собрать скорее мы должны.

Как мало их — и как они нужны!

Уходят.

СЦЕНА 2

Лондон. Улица.     Входит Джон Фальстаф в сопровождении Пажа, который несет меч и щит.

Фальстаф

Ну, великан, что сказал доктор про мою мочу?

Паж

Он  сказал,  сэр,  что  моча  сама по себе здоровая, но что касается ее собственника, то он не подозревает, сколько в нем сидит разных болезней.

Фальстаф

Всякого  рода  люди  только  и  ищут  случая посмеяться надо мной; мозг человека,  этого  нескладного  комка  глины,  не  способен  изобрести ничего смешного,  кроме  моих измышлений или придуманного другими на мой счет. Я не только  сам  остроумен,  но и являюсь источником остроумия для других людей. Вот  я  иду  впереди  тебя,  похожий на свинью, которая передавила весь свой приплод,  кроме одного поросенка. Или я ничего не понимаю, или принц нарочно назначил тебя ко мне на службу, чтобы подчеркнуть мое телосложение. Лучше бы тебе, непотребный корешок мандрагоры, торчать у меня на шляпе, чем ходить за мной  по  пятам.  Никогда  ещё  мне  не  прислуживала агатовая фигурка. Я не оправлю  тебя ни в золото, ни в серебро, а одену в самое дрянное платьишко и отошлю  обратно  в  качестве  драгоценного  камня  к твоему господину, юному принцу, у которого подбородок ещё не оброс. У меня скорее борода вырастет на ладони,  чем  у  него  на  щеках,  а  он ещё смеет говорить, что у него лицо королевское.  Господь, быть может, когда-нибудь ещё доделает его, но пока на нем нет ни одного лишнего волоска, и все сходство его с королевским лицом на монетах только в том, что цирюльник не заработает на нем шести пенсов. А все же  он  петушится, словно уже считался мужчиной, когда его отец ещё холостым был. Как бы он ни ценил свою милость, а мою милость он почти совсем потерял, могу  его  уверить. — Ну, что же сказал мистер Дембльтон относительно атласа на епанчу и шаровары для меня?

Паж

Он  сказал,  сэр, что вы должны ему представить лучшего поручителя, чем Бардольф.  Он не хочет принять ни вашей, ни его расписки. Такого обеспечения ему недостаточно.

Фальстаф

Будь он проклят, как обжора в притче! Пусть у него язык пересохнет! Вот поганый  Ахитофель!  Вот  подлый  скаред!  Сначала  заманивает  благородного человека   всякими   обещаниями,   а   потом   требует  поручительства!  Эти сладкоречивые  мерзавцы  ходят  теперь  не иначе, как в высоких сапогах и со связками  ключей  у  пояса, а когда человек хочет честно взять у них товар в кредит,  они  требуют  обеспечения! Я предпочел бы, чтобы мне насыпали в рот крысиной  отравы,  чем  затыкали  его  этим  "обеспечением".  Я ждал, что он пришлет мне двадцать два ярда атласа, как благородному рыцарю, а он шлет мне свое "обеспечение"! Ладно, пусть себе спит обеспеченно: у него ведь есть рог изобилия, сквозь который просвечивает ветреность его жены; он того не видит, хоть у него и есть собственный фонарь. — А где Бардольф?

Паж

Он отправился в Смитфильд покупать для вашей милости лошадь.

Фальстаф

Я его купил в церкви Святого Павла, а он купит мне лошадь в Смитфильде. Если  бы я ещё добыл жену в публичном доме, я был бы снабжен слугой, лошадью и женой.

Входит Верховный судья с Помощником.

Паж

Сэр, вот идёт господин, который посадил принца под арест за то, что тот ударил его из-за Бардольфа.

Фальстаф

Уйдем скорей, я не хочу с ним встречаться.

Верховный судья

Кто это там уходит?

Помощник

Фальстаф, с позволения вашей милости.

Верховный судья

Тот, который был под следствием по делу о грабеже?

Помощник

Да,  милорд.  Но  с  тех пор он отличился при Шрусбери и, как я слышал, получил военную должность; он отправляется к лорду Джону Ланкастерскому.

Верховный судья

Как, в Йорк? Верни его сюда.

Помощник

Сэр Джон Фальстаф!

Фальстаф

Мальчик, скажи им, что я глух.

Паж

Говорите громче: мой господин глух.

Верховный судья

Да,  конечно, он глух ко всему хорошему. Поди возьми его за локоть. Мне надо поговорить с ним.

Помощник

Сэр Джон...

Фальстаф

Как?  Такой  молодой и просит милостыню? Разве теперь не военное время? Разве  нет  дела?  Разве королю не нужны подданные, а бунтовщикам — солдаты? Хотя  и  позор быть на чьей-либо стороне, кроме королевской, но ещё позорнее нищенствовать,  чем  присоединиться  к неправой стороне, хотя бы ее действия были хуже, чем можно выразить словом "мятеж".

Помощник

Вы ошибаетесь насчет меня, сэр.

Фальстаф

Как, сэр, разве я сказал, что вы честный человек? Оставив в стороне мое рыцарское и солдатское достоинство, я бы солгал, если бы сказал это.

Помощник

Прошу   вас,  сэр,  оставив  в  стороне  ваше  рыцарское  и  солдатское достоинство,  позволить  мне  сказать  вам,  что  вы лжете, говоря, что я не являюсь честным человеком.

Фальстаф

Чтобы  я  позволил  тебе это сказать? Чтобы я оставил в стороне то, что срослось со мной? Пусть меня повесят, если я это тебе позволю; а если ты сам себе  это  позволишь,  так  пусть повесят тебя. Прочь, проходи мимо, дрянная ищейка, убирайся!

Помощник

Сэр, милорд хочет с вами поговорить.

Верховный судья

Сэр Джон Фальстаф, я хотел бы сказать вам слова два.

Фальстаф

Ваша  милость!  Да  пошлет  Господь  вашей  милости  здоровья.  Я очень счастлив,  что  вижу  вашу милость на улице. Я слышал, что ваша милость была больна.  Надеюсь, что ваша милость вышла на улицу по совету врача. Хотя ваша милость не переступила ещё границ молодости, все же ваши годы уже отзываются преклонностью  и  в  них чувствуется соль; поэтому я почтительно умоляю вашу милость заботиться о вашем драгоценном здоровье.

Верховный судья

Сэр Джон, я посылал за вами, прежде чем вы отправились в Шрусбери.

Фальстаф

С  вашего  позволения,  милорд,  я  слышал, что его величество вернулся несколько недовольный из Уэльса.

Верховный судья

Я  не  говорю о его величестве. Вы не пожелали явиться, когда я за вами посылал.

Фальстаф

И  я слышал, между прочим, что с его высочеством опять приключилась эта подлая апоплексия.

Верховный судья

Пошли ему Бог здоровья. — Прошу вас, дайте мне поговорить с вами.

Фальстаф

Апоплексия,  насколько  я  могу  судить,  — это нечто вроде летаргии, с разрешения вашей милости, сонливости крови, и какой-то проклятый зуд.

Верховный судья

Что вы мне там толкуете? Пусть она будет, чем ей угодно.

Фальстаф

Она происходит от больших огорчений, от занятий или потрясения мозга. Я читал о причине ее появления у Галена: это род глухоты.

Верховный судья

Мне  кажется,  вы  страдаете  этим  недугом:  вы  не слышите, что я вам говорю.

Фальстаф

Верно,  милорд,  верно. Или, с вашего позволения, я скорее страдаю тем, что не слушаю, не обращаю внимания.

Верховный судья

Если  бы  надеть  на  вас  колодки,  ваш слух излечился бы. Я, кажется, соглашусь быть вашим врачом.

Фальстаф

Милорд,  я  беден,  как  Иов, но не обладаю его терпением. Ваша милость может  прописать мне, ввиду моей бедности, микстуру тюремного заключения, но выполню  ли  я ваши предписания, мудрец может в том усомниться на драхму или даже на целый скрупул.

Верховный судья

Я  посылал за вами, чтобы поговорить о деле по обвинению, которое могло стоить вам жизни.

Фальстаф

А я, посоветовавшись с учёным юристом, весьма сведущим в подобного рода делах, не явился.

Верховный судья

Дело в том, сэр Джон, что вы живете в большом беззаконии.

Фальстаф

Кто носит такой пояс, как я, не может жить в меньшем.

Верховный судья

Средства ваши очень малы, а расходы весьма значительны.

Фальстаф

Я  предпочел бы, чтобы было наоборот: чтобы средства мои были побольше, а расходы — поменьше.

Верховный судья

Вы совратили молодого принца с пути истинного.

Фальстаф

Это молодой принц совратил меня: я — толстопузый, а он — моя собака.

Верховный судья

Ладно,  я  не  хочу бередить только что затянувшуюся рану. Ваши военные заслуги  под  Шрусбери несколько заглаживают ваши ночные подвиги в Гедсхиле. Благодарите  наше  беспокойное время за то, что вас оставили в покое по тому делу.

Фальстаф

Милорд...

Верховный судья

Раз все обошлось для вас благополучно, сидите смирно, не будите спящего волка.

Фальстаф

Будить волка так же неприятно, как нюхать след лисицы.

Верховный судья

Вы точно свеча, лучшая часть которой уже сгорела.

Фальстаф

Толстая  праздничная  свеча,  вся  из сала; пудовая свеча, судя по моей комплекции.

Верховный судья

Каждый седой волос на вашем лице должен был бы придавать вам вескость.

Фальстаф

Вес, вес, вес.

Верховный судья

Вы всюду следуете за молодым принцем, как злой ангел.

Фальстаф

Ну  нет,  милорд.  Дурной  ангел всегда легок, но кто на меня взглянет, наверно  примет  меня,  не  проверяя веса. А все-таки в некотором отношении, должен  сознаться,  я  не имею курса. В наше продажное время добродетель так упала  в  цене, что истинным храбрецам остается только водить медведей. Люди остроумные   сделались  трактирными  слугами,  и  вся  их  изобретательность тратится   на  составление  счетов.  Все  остальные  качества,  свойственные человеку,  в  наш  подлый  век  стоят  дешевле  крыжовника.  Вы,  старик, не понимаете,  на  что  мы, молодые, способны. Вы судили о жаре нашей печени по горечи  вашей  желчи.  А  мы,  находясь  в  авангарде  молодости,  —  должен сознаться, — склонны иногда к сумасбродству.

Верховный судья

Как?  Вы  причисляете себя к молодежи, будучи отмечены всеми признаками старости? Разве у вас глаза не слезятся, руки не высохли, щеки не пожелтели, борода  не  побелела,  ноги  не  ослабли,  а  живот не отвис? Разве у вас не разбитый  голос,  не короткое дыхание, не двойной подбородок и не половинный ум?  Все  в  вас одряхлело от старости, а вы все-таки считаете себя молодым? Стыдитесь, стыдитесь, сэр Джон.

Фальстаф

Милорд,  я  родился  в  три  часа  пополудни, с белой головой и круглым животом.  Что же касается моего голоса, то я потерял его от оранья церковных песнопений.  Иных доказательств моей молодости я не желаю вам давать. Дело в том,  что я стар только умом и рассудительностью; если кто вздумает побиться со  мной  об  заклад  в  том,  кто лучше прыгает, он наверняка потеряет свои деньги.  Что  же  касается пощечины, которую вам залепил принц, то он дал ее как  невежливый  принц,  а вы приняли ее как рассудительный лорд. Я выбранил его  за  это,  и  молодой  лев  кается, правда, не обрядившись в рубище и не посыпав голову пеплом, а надев новый шелковый кафтан и попивая старый херес.

Верховный судья

Пошли, Господь, принцу лучшего приятеля!

Фальстаф

Пошли,  Господь,  приятелю  лучшего  принца! Не знаю, как развязаться с ним.

Верховный судья

Ну, да ведь король разлучит вас с принцем Гарри. Я слышал, вас посылают с лордом Джоном Ланкастерским против архиепископа и графа Нортемберленда.

Фальстаф

Да,  благодаря  вашим любезным стараниям. Но прошу вас всех, остающихся дома  в  объятиях  мира,  —  молитесь  о  том, чтобы армии наши не сошлись в слишком жаркий день, потому что, клянусь Господом, я взял с собой только две рубашки  и  вовсе  не  желаю очень потеть. Если выпадет жаркий день и я буду размахивать   чем-нибудь,   кроме  бутылки,  пусть  никогда  мне  больше  не выплевывать  белой  слюны.  Как  только  дело  покажется им опасным, так они сейчас  же  меня  туда  гонят.  Но  ведь  я  не  вечен. Но таков уж обычай у англичан: если им попадется в руки что-нибудь хорошее, они всюду пускают его в  ход.  Если  вы  меня  считаете  за старого человека, дайте мне отдохнуть. Ей-богу,  я  хотел  бы,  чтобы  мое имя не внушало такого страха неприятелю; лучше   быть   изъеденным  ржавчиной,  чем  изничтоженным  от  беспрерывного движения.

Верховный судья

Ну,  будьте честным человеком, будьте честным, и да благословит Господь ваш поход.

Фальстаф

Не одолжит ли мне ваша милость тысячу фунтов на дорогу?

Верховный судья

Ни  одного  пенни,  ни  одного  пенни.  Вы  слишком  нетерпеливы, чтобы возлагать на вас крест. Прощайте! Передайте мой привет кузену Уэстморленду.

Уходят Верховный судья и его Помощник.

Фальстаф

Пусть  мне  дадут щелчка в нос, если я это сделаю. У людей старость так же неразлучна со скупостью, как молодость тела — с распутством. Зато подагра мучит  старость, а Венера — молодость, и потому я не стану проклинать ни ту, ни другую. Эй, малый!

Паж

Что прикажете?

Фальстаф

Сколько денег у меня в кошельке?

Паж

Семь гротов и два пенса.

Фальстаф

Не   могу  найти  лекарства  против  карманной  чахотки.  Займы  только затягивают  эту  болезнь,  но  не  излечивают  ее.  Отнеся  это письмо лорду Ланкастеру,  а  это  —  принцу,  а  это — графу Уэстморленду, а это — старой мистрис Урсуле, которой я еженедельно клянусь жениться на ней с тех пор, как в  бороде  у  меня появился первый седой волос. Ступай. Ты знаешь, где найти меня.

Уходит Паж.

Ах,  чтоб  черт наслал Венеру на эту подагру или подагру на эту Венеру. Либо  одна  из них, либо другая пошаливают в моем большом пальце на ноге. Не беда,  если  я  буду  прихрамывать;  можно все свалить на войну, и тем легче добиться  пенсии.  Умный  человек  все  обратит  в  свою пользу, — и я сумею извлечь выгоду из своих недугов.

Уходит.

СЦЕНА 3

Йорк. Зала в архиепископском дворце.  Входят архиепископ Йоркский, лорд Хестингс, лорд Моубрей и лорд Бардольф.

Архиепископ

Теперь вам ясны наши цель и средства.

Прошу вас, благородные друзья,

Скажите, каковы у нас надежды. —

И первый вы что скажете, лорд-маршал?

Моубрей

Для мятежа я вижу основанье.

Но мне приятно было бы узнать,

Как мощь свою нам увеличить, чтобы

Мы, сильные, подняв чело надменно,

Могли взирать на войско короля.

Хестингс

Сейчас у нас в отрядах есть по спискам

Солдат отборных тысяч двадцать пять;

А главная надежда на подмогу —

Нортемберленд могучий, в чьей груди

Не угасает пламя оскорбленья.

Лорд Бардольф

Но могут ли, вот в чем вопрос, лорд Хестингс,

Двадцать пять тысяч наших устоять

Одни, без помощи Нортемберленда?

Хестингс

Лишь с нею могут.

Лорд Бардольф

В этом-то все дело.

Но раз мы слишком слабы без него,

По-моему, нельзя идти далеко,

Пока не будет помощь под рукой.

Нельзя в таком кровопролитном деле

Сомнений, ожиданий и догадок

О помощи неверной допускать.

Архиепископ

Лорд Бардольф прав вполне, а юный Хотспер

Поэтому под Шрусбери погиб.

Лорд Бардольф

Да; он, милорд, надеждою питался,

Благих посулов воздух он глотал,

Мечтой о войске льстил себя, а было

Оно скромней его мечты скромнейшей.

Обширным грезам, свойственным безумью,

Отдавшись, войско он повел на смерть

И слепо на погибель устремился.

Хестингс

Но никогда, признайтесь, не вредило

Принять в расчет надежду и возможность.

Лорд Бардольф

Нет, вред большой, когда в войне, как эта,

Где все в ходу, все в действии уже,

Живут надеждой, как весной мы смотрим

На почки: что плоды они дадут,

Надежда меньше, нежели опасность,

Что их побьет мороз. Желая строить,

Мы место выберем и план начертим;

Когда же форма зданья нам ясна,

Прикинем мы расходы на постройку,

И если выше наших средств они,

Нам остается план наш сократить

Иль от постройки вовсе отказаться.

Тем более в таком великом деле,

Как разрушенье государства с целью

Постройка нового, нам долг велит

Исследовать и место и чертеж,

Условиться о твердом основанье,

Строителей спросить, проверить средства,

Способны ль это выдержать они

В борьбе с врагом. Иначе силы наши

Останутся лишь в цифрах, на бумаге,

Заменят нам людей их имена,

И будем мы, как тот, кто план составил,

Превысив средства, и на половине

Бросает стройку, ценное добро

Оставив тучам плачущим и сделав

Его добычей яростной зимы.

Хестингс

Пусть много нам сулившие надежды —

Мертворожденные, и не дождаться

Ни одного солдата больше нам, —

Мне кажется, у нас довольно сил,

Чтобы сразиться с войском королевским.

Лорд Бардольф

Как? Двадцать пять лишь тысяч у него?

Хестингс

И этого нет против нас, лорд Бардольф.

Тревожны дни, и войско на три части

Он разделил: одна — против французов,

Одна — против Глендаура, и лишь третья

Идет на нас. Так натрое разбит

Король наш слабый, сундуки ж его

Звук издают лишь нищей пустоты.

Архиепископ

Что соберет он войско воедино

И всею силой двинется на нас,

Бояться нечего.

Хестингс

Так поступив,

Тыл обнажит он, и француз с валлийцем

Им в пятки вцепятся. Нет, вы не бойтесь.

Лорд Бардольф

Кто должен рать его сюда вести?

Хестингс

Принц Джон Ланкастер и лорд Уэстморленд;

Он с Гарри Монмутом — против валлийца;

Кто ж на французов поведет отряд,

Нет сведений у нас.

Архиепископ

Итак, вперед!

Объявим мы причины мятежа.

Противен стал стране ее избранник,

И страстная пресытилась любовь.

Как ненадежно и непрочно зданье

Того, кто строит на любви народной!

Толпа тупая! Ты ль не сотрясала

Хвалами небо, славя Болингброка,

Пока он не был тем, кем ты хотела

Его увидеть. Но лишь стал он им,

Так скотски ты объелась им, обжора,

Что изрыгнуть стараешься его.

Так сукой подлой из утробы алчной

Был Ричард царственный тобой извергнут;

Блевотину ж теперь ты, воя, ищешь,

Чтобы пожрать. Кому же нынче верить?

Кто видеть мертвым Ричарда хотел,

Когда он жил, те в гроб его влюбились.

Швыряла грязью ты в него, когда,

Вздыхая, он через спесивый Лондон

За Болингброком чествуемым ехал;

Теперь вопишь: "Земля, верни его,

А Генриха возьми!" О шаткость мыслей!

Им плохо все сегодня, и светло

Лишь то, что будет или что прошло.

Моубрей

Проверим рать — и в бой все, как один!

Хестингс

Так время нам велит, наш господин.

Уходят.

АКТ II

СЦЕНА 1

Лондон. Улица.

Входят Хозяйка и Фенг со слугой-мальчиком, затем Снер.

Хозяйка

Мистер Фенг, вы занесли мою жалобу в список?

Фенг

Занес.

Хозяйка

А где ваш помощник? Он сильный человек? Может за себя постоять?

Фенг

Эй, малый, где Снер?

Хозяйка

Ну да, где милый мистер Снер?

Снер

Здесь, здесь.

Фенг

Снер, мы должны арестовать сэра Джона Фальстафа.

Хозяйка

Да, дорогой мистер Снер, я подала на него ко взысканию.

Снер

Это  может  кому-нибудь из нас стоить жизни, потому что он возьмется за оружие.

Хозяйка

Ах,  боже  мой,  берегитесь  его!  Он  напал  на  меня с оружием в моем собственном  доме,  и  притом  самым  скотским  образом. Когда он берется за оружие,  он  уже ни с чем тогда не считается и на всех кидается, как дьявол; он никому пощады не дает: ни мужчине, ни женщине, ни ребенку.

Фенг

Только бы он попался мне в руки, — я его не побоюсь.

Хозяйка

И я нисколечко. Я буду стоять рядом с вами.

Фенг

Только бы мне зацапать его, — я уж его не выпущу.

Хозяйка

Если  он  уедет,  я пропала! Уверяю вас, он страшно много мне задолжал. Добрейший  мистер  Фенг,  захватите его; добрейший мистер Снер, не дайте ему улизнуть.  В  настоящую  минуту,  доложу  вашей  милости,  он  отправился на паштетный  угол  покупать  себе  седло; и он приглашен к обеду в "Леопардову голову"  на  Ломбардской улице к мистеру Смуту, торговцу шелковыми товарами. Прошу вас, раз моему делу дан ход и все о нем знают, притяните его к ответу. Сто  марок  не  шутка для бедной одинокой женщины. Я все ждала и ждала, а он все  обманывал и обманывал меня, откладывая со дня на день, — даже вспомнить стыдно. В этом нет ни капельки честности — обращаться так с женщиной, словно с  каким-нибудь ослом или скотиной, которая должна терпеть обиду от всякого. Вот  он  идёт,  и  с  ним этот красноносый негодяй Бардольф. Исполняйте ваши обязанности,  исполняйте  ваши  обязанности,  мистер  Фенг  и  мистер  Снер, пожалуйста, пожалуйста, исполняйте их.

Входят Фальстаф, Паж и Бардольф.

Фальстаф

Что такое? Чья кобыла подохла? Что случилось?

Фенг

Сэр Джон, я арестую вас по требованию мистрис Куикли.

Фальстаф

Прочь,  мерзавцы!  Обнажи  свой  меч,  Бардольф.  Отруби  голову  этому подлецу, а эту негодяйку брось в канаву.

Хозяйка

Меня  в  канаву?  Я тебя самого брошу в канаву. Сунься, сунься, поганый ублюдок!  Спасите,  режут!  Ах  ты,  подлый человекоубийца! Вздумал божьих и королевских    слуг   убивать?   Ах   ты,   человекоубийственный   мерзавец! Смертоубийство — твое дело! Ах ты, человекоубийца и женоубийца!

Фальстаф

Бардольф, прогони их.

Фенг

На помощь! На помощь!

Хозяйка

Люди  добрые,  держите  обоих или хоть одного. Ты не хочешь? Не хочешь? Погоди же, мерзавец, погоди, душегуб!

Паж

Прочь  ты,  судомойка,  мерзкая  баба,  вонючка! А то я поглажу тебя по задней части!

Входит Верховный судья со свитой.

Верховный судья

Что случилось? Что за шум?

Хозяйка

Добрейший господин судья, проявите ко мне доброту. Умоляю вас, защитите меня.

Верховный судья

Вы вновь буяните, сэр Джон? Теперь,

При вашем назначении и чине?

Должны бы были вы уж ехать в Йорк.

Прочь, дурачье! Зачем к нему пристали?

Хозяйка

Ах,  высокочтимый лорд, с вашего позволения, я бедная вдова из Истчипа, и он арестован по моему иску.

Верховный судья

На большую сумму?

Хозяйка

Да он всю мою суму опорожнил, все забрал, что у меня было. Он съел меня со  всем  моим  хозяйством  и  домом. Все мое достояние перешло в его жирное брюхо.  Но  я  получу  обратно хоть часть своего добра, или буду приходить к тебе по ночам и давить, как кошмар.

Фальстаф

Я сам сумею давить тебя, если только удастся вскарабкаться.

Верховный судья

Что  это  значит,  сэр  Джон?  Стыдитесь!  Как может порядочный человек переносить  такую  бурю  ругательств?  Не  совестно ли вам заставлять бедную вдову прибегать к таким крайностям, чтобы вернуть себе свое имущество?

Фальстаф

Какую же сумму я тебе должен?

Хозяйка

Если  ты честный человек, то ты задолжал мне и деньгами и своей особой. Ты  клялся  мне  на золоченом кубке в Дельфиновой комнате, у круглого стола, перед  камином,  где пылал каменный уголь, в среду после Троицы, когда принц разбил  тебе  голову за то, что ты сравнил его отца с виндзорским певчим; ты клялся,  когда  я  промывала  тебе рану, что женишься на мне и сделаешь меня своей  женой,  знатной  дамой. Станешь ты это отрицать? Тут ещё вошла ко мне жена  мясника,  мистрис  Кич,  и  назвала  меня  кумушкой Куикли; она пришла попросить  у  меня  уксусу,  потому что готовила в этот день блюдо из раков; тебе  ещё захотелось поесть их, а я сказала, что при свежей ране вредно есть раков.  А когда она спускалась по лестнице, не сказал ли ты, что я не должна держать  себя слишком запросто с такими людишками, потому что они меня скоро будут  называть  "миледи"?  Разве  ты  не  поцеловал  меня  после этого и не попросил  у меня тридцать шиллингов? Я заставлю тебя присягнуть на Библии, — попробуй-ка отпереться.

Фальстаф

Милорд,  это  —  жалкая  сумасшедшая;  она на весь город кричит, что ее старший  сын  похож  на вас. У нее было когда-то хорошее состояние, а теперь она  обеднела  и рехнулась от этого. А что касается этих глупых полицейских, то прошу вас, разрешите мне потребовать от них удовлетворения.

Верховный судья

Сэр  Джон,  сэр Джон, я отлично знаю вашу привычку извращать истину. Но ни  самоуверенный  вид  ваш,  ни  поток слов, полный бесстыдной наглости, не заставят  меня  отступиться  от  беспристрастия.  Насколько  я  понимаю,  вы злоупотребили слабохарактерностью этой женщины, воспользовавшись ее деньгами и ею самою.

Хозяйка

Совершенно верно, милорд.

Верховный судья

Помолчи,   пожалуйста.   —   Заплатите  ей  долг  и  возместите  обиды, причиненные  вами  ей; первое обойдется вам в несколько фунтов стерлингов, а для второго потребуется искреннее раскаяние.

Фальстаф

Милорд,   я   не  могу  выслушивать  подобные  упреки  без  возражений. Благородную смелость вы называете бесстыдною наглостью; значит, если человек отвешивает  поклоны  и  ничего  не  говорит, так он уже и добродетелен. Нет, милорд, не забывая должного почтения к вам, я не хочу быть вашим просителем. Заявляю  вам,  что  прошу  освободить  меня  от  этих полицейских, так как я тороплюсь на службу по королевским делам.

Верховный судья

Вы  говорите  так, как будто вправе поступать беззаконно. Удовлетворите требования этой бедной женщины, чтобы поддержать ваше доброе имя.

Фальстаф

Поди сюда, хозяйка. (Отводит ее в сторону.)

Входит Гоуэр.

Верховный судья

Ну, мистер Гоуэр, что нового?

Гоуэр

Милорд, король и Генрих, принц Уэльский,

Уж близко. Остальное скажут письма.

Фальстаф

Даю слово как дворянин...

Хозяйка

Вы и раньше это же самое говорили.

Фальстаф

Даю слово как дворянин... Ступай, ни слова больше об этом.

Хозяйка

Клянусь  этой  небесной  землей,  по  которой  я  ступаю, я должна буду заложить серебряную посуду и стенные ковры из столовой.

Фальстаф

Оставь  только  стаканы,  они  нужны для питья. А что касается стен, то какая-нибудь  веселенькая  картинка, или история блудного сына, или немецкая охота,  написанная водяными красками, в тысячу раз лучше всех этих занавесок или изъеденных молью ковров. Дай фунтов десять, если можешь. Если бы не твои капризы,  право, в Англии не было бы женщины лучше, чем ты. Пойди вымой лицо и возьми назад свою жалобу. Ты не должна со мной ссориться. Разве ты меня не знаешь? Ну, ну, я ведь знаю, что тебе наговорили на меня.

Хозяйка

Прошу  тебя,  сэр Джон, удовольствуйся двадцатью ноблями. Право, мне не хочется закладывать серебряную посуду, уверяю тебя.

Фальстаф

Ладно, я извернусь как-нибудь иначе; а ты всегда будешь дурой.

Хозяйка

Ну,  хорошо, я достану вам денег, хотя бы пришлось для этого мои платья заложить. Надеюсь, вы придете к ужину? А потом вы мне все зараз заплатите?

Фальстаф

Жив  не  буду, если не заплачу. (Бардольфу.) Иди, иди за ней, не отходи ни на шаг, ни на шаг.

Хозяйка

Хотите, чтобы к ужину пришла Долль Тершит?

Фальстаф

Понятно, пускай она приходит.

Уходят Хозяйка, Бардольф, полицейские и Паж.

Верховный судья

(Гоуэру)

Я получил ещё лучшие вести.

Фальстаф

Какие, милорд?

Верховный судья

Где провел король прошлую ночь?

Гоуэр

В Безингстоке, милорд.

Фальстаф

Надеюсь, милорд, все благополучно? Какие вести у вас, милорд?

Верховный судья

Возвращаются ли все войска обратно?

Гоуэр

Пехоты тысяча пятьсот и конных

Пятьсот пошли Ланкастеру на помощь

Против епископа с Нортемберлендом.

Фальстаф

Разве король возвращается из Уэльса, милорд?

Верховный судья

Я вам немедленно дам письма. Пойдемте со мной, добрейший мистер Гоуэр.

Фальстаф

Милорд!

Верховный судья

Что такое?

Фальстаф

Мистер Гоуэр, могу я просить вас отобедать со мной?

Гоуэр

Я нахожусь в распоряжении милорда; благодарю вас, добрейший сэр Джон.

Верховный судья

Сэр  Джон,  вы  слишком  здесь  задержались; вам следовало бы вербовать солдат в графствах.

Фальстаф

Хотите поужинать со мной, мистер Гоуэр?

Верховный судья

Какой дурак научил вас такому обхождению, сэр Джон?

Фальстаф

Мистер  Гоуэр,  если такое обхождение мне не к лицу, то научил меня ему дурак. — Вот как следует фехтовать, милорд: удар за удар. А засим, прощайте.

Верховный судья

Да просветит тебя Господь! Ты превеликий глупец.

Уходят.

СЦЕНА 2

Лондон. Другая улица.

Входят принц Генрих и Пойнс.

Принц Генрих

Право, я ужасно устал.

Пойнс

Может  ли  это  быть? Я думал, что усталость не смеет посягать на такую высокородную особу.

Принц Генрих

Должен  в  этом  признаться,  хотя  бы  от  этого бледнели краски моего величия. Может быть, покажется низким и мое желание выпить легкого пива?

Пойнс

На  воспитание принца не обращали никакого внимания, если он вспоминает о таком ничтожном напитке.

Принц Генрих

Ну,  значит,  мой  аппетит  не  королевский, потому что, уверяю тебя, я вспоминаю  сейчас  о  скромном  легком  пиве.  Но,  конечно, скромность моих желаний не согласуется с моим величием. Разве мне пристало помнить, как тебя зовут?  Или  узнавать тебя на следующий день в лицо? Или замечать, сколько у тебя  пар  шелковых  чулок, именно, что, кроме этих, у тебя есть ещё другие, персикового  цвета? Или вести счет твоим рубашкам — какую ты сейчас носишь и какая  у тебя есть для смены? Впрочем, сторож при площадке для игры в теннис знает  это  лучше  меня,  потому  что,  раз тебя нет там с ракеткой в руках, значит,  с бельем у тебя дело дрянь; а ты давно не играл, потому что остатки твоих  нижних  провинций  поглотили  всю  твою  галантность. Один Бог знает, заслужат  ли  Царство  Небесное  те  пискуны, что завернуты в обноски твоего белья.  Впрочем,  повивальные бабки уверяют, будто дети неповинны в том, что население в мире умножается и родственные связи все увеличиваются.

Пойнс

Как  плохо  вяжутся  с  совершенными  вами подвигами такие пустые речи! Скажите мне, много ли найдется хороших молодых принцев, которые вели бы себя подобным образом, если бы отец их был так болен, как ваш сейчас?

Принц Генрих

Сказать тебе кое-что, Пойнс?

Пойнс

Скажи, только, пожалуйста, что-нибудь хорошее.

Принц Генрих

Для такого ограниченного ума, как твой, этого хватит.

Пойнс

Отлично. Постараюсь выдержать то, что вы собираетесь мне сказать.

Принц Генрих

Ну,  так  вот;  мне не подобает быть печальным, когда мой отец болен; а все же я скажу тебе как другу (потому что, за неимением кого-нибудь лучшего, мне приходится считать тебя другом), я печален, очень печален.

Пойнс

Едва ли по этой причине.

Принц Генрих

Клянусь этой рукой, ты думаешь, что я занесен в списки дьявола, подобно тебе  и  Фальстафу,  как  закоренелый  и  нераскаянный грешник. Но поживем — увидим.  Я говорю тебе, что у меня сердце втайне обливается кровью при мысли о  болезни  отца,  и  только  пребывание  в таком дурном обществе, как твое, заставляет меня удерживаться от внезапного проявления скорби.

Пойнс

Но почему же?

Принц Генрих

Что подумал бы ты обо мне, если бы увидал меня плачущим?

Пойнс

Я подумал бы, что ты по-королевски лицемерен.

Принц Генрих

И  всякий  подумал  бы  то же самое. Ты замечательный малый; ты думаешь всегда  то,  что  все думают. Никто, как ты, так не любит проторенных дорог. Действительно,  всякий  счел  бы  меня  лицемером. Ну а что побудило бы вашу почтеннейшую мысль к такому выводу?

Пойнс

Твое распутство и близость к Фальстафу.

Принц Генрих

И к тебе.

Пойнс

Клянусь   светом   дня,  я  пользуюсь  хорошей  славой;  я  это  слышал собственными  ушами.  Худшее,  что  обо  мне  могут сказать, — это то, что я младший  сын и кормлю себя сам. Признаться, от этих двух недостатков я никак не могу отделаться. — Клянусь мессой, вот идёт Бардольф.

Принц Генрих

А  с  ним  и мальчишка, которого я приставил к Фальстафу. Он был совсем христианским  ребенком,  раньше  чем поступил к нему, а теперь, смотри, этот жирный мерзавец превратил его в настоящую обезьяну.

Входят Бардольф и Паж.

Бардольф

Да хранит Господь вашу светлость.

Принц Генрих

И вашу, благороднейший Бардольф.

Бардольф

(Пажу)

Ну, а ты, добродетельный осел, стыдливый дурак, что ты вечно краснеешь? Почему  ты сейчас покраснел? Не солдат ты, а красная девица. Велика важность лишить невинности кружку в две кварты!

Паж

Он  только  что позвал меня, милорд, через красную оконную решетку, и я не  мог  отличить  ни  одной части его лица от окна; наконец я разглядел его глаза;  мне  показалось,  что  он сделал две дыры в новой юбке трактирщицы и выглядывает оттуда.

Принц Генрих

Ты видишь, мальчик сделал успехи.

Бардольф

Прочь, поганый зайчонок, стоящий на задних лапках, прочь!

Паж

Прочь, беспутный сон Алфеи!

Принц Генрих

Объясни, мальчик, какой такой сон?

Паж

Видите  ли,  милорд, Алфее приснилось, что она родила пылающую головню; поэтому я и называю его сном Алфеи.

Принц Генрих

Объяснение это стоит кроны. Возьми, мальчик. (Дает ему монету.)

Пойнс

Если  бы можно было уберечь этот милый цветок от червей! Вот тебе шесть пенсов для предотвращения этой опасности.

Бардольф

Если вы его не повесите, виселице будет нанесен большой ущерб.

Принц Генрих

А как поживает твой господин, Бардольф?

Бардольф

Отлично, милорд. Он узнал о приезде вашей светлости. Вот вам письмо.

Принц Генрих

Доставленное  с  должным  почтением. А как поживает твой господин Бабье Лето?

Бардольф

В телесном здравии, сэр.

Пойнс

Да,  но  бессмертная  часть  его  нуждается во враче. Однако его это не очень беспокоит; она хоть и больна, да не умирает.

Принц Генрих

Я  позволяю этому волдырю обходиться со мной запросто, как моей собаке, и он этим пользуется; смотри, что он мне пишет.

Пойнс

(читает)

"От  Джона  Фальстафа, рыцаря". Каждому следует это знать, и он никогда не  упускает  случая  назвать  себя  так,  вроде тех, кто сродни королю; они пальца  не  уколют  без  того,  чтобы не сказать: "Вот пролилась королевская кровь".  —  "Как  так?" — спрашивает кто-нибудь, сделав вид, что не понял; и ответ следует так же быстро, как шапка слетает с головы просителя: "Я бедный родственник короля, сэр".

Принц Генрих

Да,  они  так  желают  попасть  к  нам в родню, что готовы добраться до Иафета. Но вернемся к письму.

Пойнс

"От   сэра  Джона  Фальстафа,  рыцаря,  королевскому  сыну,  ближайшему родственнику своего отца, Гарри, принцу Уэльскому". Совсем точно официальная бумага!

Принц Генрих

Брось!

Пойнс

"Я  хочу подражать почтенным римлянам в краткости". Он, очевидно, думал о  своем  коротком  дыхании,  об одышке. "Я препоручаю себя твоей милости, а тебя  препоручаю  милости  неба  и  покидаю  тебя.  Не будь слишком близок с Пойнсом;  он  так  злоупотребляет  твоим расположением к нему, что клянется, будто  ты  собираешься  жениться  на  его  сестре  Нелль.  В свободный часок раскайся,  насколько  можешь,  в своих грехах, и на этом прощай. Твой или не твой  (в  зависимости  от того, как ты со мной обойдешься) Джек Фальстаф для моих  друзей, Джон для моих братьев и сестер и сэр Джон для всякой остальной Европы".  Милорд,  я  обмакну  это  письмо  в  херес  и  заставлю  Фальстафа проглотить его.

Принц Генрих

Ты заставишь его этим проглотить два десятка его слов. Но неужели, Нед, ты так поступаешь со мной? Я должен жениться на твоей сестре?

Пойнс

Пошли, Господь, девчонке не худшую участь! Но только я этого никогда не говорил.

Принц Генрих

Мы,  как  дураки,  тратим  здесь  свое  время, а души мудрецов сидят на облаках и смеются над нами. — Твой господин здесь, в Лондоне?

Бардольф

Да, милорд.

Принц Генрих

Где он ужинает? Старый боров по-прежнему кормится в старом хлеве?

Бардольф

На старом месте, милорд, в Истчипе.

Принц Генрих

В какой компании?

Паж

С эфесцами, ваше высочество, старого закала.

Принц Генрих

Ужинают какие-нибудь женщины с ним?

Паж

Только старая мистрис Куикли да мистрис Долль Тершит.

Принц Генрих

Это ещё что за тварь?

Паж

Она приличная дама, сэр, родственница моего господина.

Принц Генрих

Такая  же  родственница,  как  приходская  корова городскому быку. А не накрыть ли их нам, Нед, за этим ужином?

Пойнс

Я ваша тень, милорд, и всюду последую за вами.

Принц Генрих

Только слушайте вы оба, мальчик и Бардольф: ни слова вашему господину о том, что я вернулся в город. Вот вам за молчание. (Дает им деньги.)

Бардольф

Я лишился языка, сэр.

Паж

А я, сэр, умею держать язык за зубами.

Принц Генрих

Прощайте. Ступайте.

Уходят Бардольф и Паж.  Эта Долль Тершит, вероятно, нечто вроде проезжей дороги.

Пойнс

Наверно,  такая  же  изъезженная,  как  дорога  между  Сент-Ольбенсом и Лондоном.

Принц Генрих

Как бы нам посмотреть сегодня вечером на Фальстафа в его настоящем виде так, чтобы нас самих не видели?

Пойнс

Наденем  кожаные  куртки и передники и будем прислуживать ему за ужином под видом трактирных слуг.

Принц Генрих

Из  бога превратиться в быка! Падение немалое! Впрочем, это случалось с Юпитером. Из принца стать мальчишкой-прислужником? Низменное превращение! Но придется на это пойти; ведь во всяком деле безумство должно быть соразмерным цели. Идем, Нед.

Уходят.

СЦЕНА 3

Уоркуорт. Перед замком.

Входят Нортемберленд, леди Нортемберленд и леди Перси.

Нортемберленд

Прошу вас, милые жена и дочь,

Дорогу дать моим делам суровым:

Не надевать обличья трудных дней

И не печалить Перси, как они.

Леди Нортемберленд

Смирившись, я смолкаю. Поступайте,

Как знаете; будь мудрость вам вожатым.

Нортемберленд

Ах, честь в залоге, милая жена,

И лишь отъезд мой выкупит ее.

Леди Перси

Молю вас Богом на войну не ехать!

Отец, вы раз нарушили уж слово,

Хоть связаны вы были крепче им;

Когда ваш Перси, мой любимый Гарри,

На север часто взор бросал: не видно ль

Отца с подмогой, и смотрел напрасно, —

Кто вас уговорил остаться дома?

Тогда лишились чести вы и сын.

Пусть прежний блеск Господь дарует вашей!

Его же честь над ним стояла солнцем

На синем небосводе и сияньем

Все английское рыцарство звала

К деяньям смелым; зеркалом служил

Он знатной молодежи. Лишь безногий

Не подражал его походке; даже

Скороговорка, в нем изъян природный,

Обычной сделалась для храбрецов.

Кто говорить мог медленно, менял

Достоинство на недостаток, лишь бы

Быть схожим с ним. Так речь его, походка,

Любимые забавы и еда,

Военное искусство и причуды —

Все было зеркалом, законом, целью

Для остальных. И, чудо средь мужей,

Он, несравненный, был покинут вами

И, никому ни в чем не уступавший,

Уступлен гибели, когда смотрел

В глаза он богу страшному войны

На поле, где одно лишь имя Хотспер

Защитой быть могло. О, никогда,

Прошу вас, тень его не оскорбляйте,

Чтя больше слово, данное другим,

Чем данное ему; оставьте их.

Сильны лорд-маршал и архиепископ.

Имей мой милый Гарри половину

Их войск, — обвив руками шею Перси,

Вела бы я теперь беседу с ним

О смерти Монмута.

Нортемберленд

Зачем меня,

Дочь милая, вам бодрости лишать,

Оплакивая прежние ошибки?

Там встретиться с опасностью я должен,

Чтоб не нашла меня без сил она

В других местах.

Леди Нортемберленд

В Шотландию бегите,

Пока народ и знать, вооружившись,

Слегка своих не испытают сил.

Леди Перси

Коль верх они над королем одержат,

Примкните к ним, чтоб укрепить их мощь

Стальною скрепой. Но сперва — любовью

Вас заклинаю — дайте им одним

Попробовать. Вы сыну не мешали

Так поступить — и стала я вдовой.

И сколько жизнь ни длись, все будет мало

Для памяти дождя моих очей,

Чтоб ей расти и расцвести до неба

Воспоминаньем о супруге славном.

Нортемберленд

Идем, идем. Мой дух подобен стал

Приливу, что поднялся до предела

И замер, бег остановив. Примкнуть

К архиепископу хотел бы я,

Но тысяча причин тому мешает.

В Шотландию! Там буду я до дня,

Когда удача призовет меня.

Уходят.

СЦЕНА 4

Комната в трактире "Кабанья голова" в Истчипе.

Входят двое слуг.

1-й Слуга

Что  это, черт возьми, ты принес сюда? Сморщенные яблоки? Ты же знаешь, что сэр Джон терпеть не может их!

2-й Слуга

А  ведь  ты  правду  сказал. Принц однажды поставил перед ним тарелку с такими  яблоками  и  сказал,  что на ней лежат ещё пять сэр Джонов; а потом, сняв  шляпу, прибавил: "Имею честь раскланяться с шестью черствыми, старыми, круглыми,  засохшими  рыцарями".  Сэр Джон очень обиделся, но потом забыл об этом.

1-й Слуга

Ну что ж, накрой на стол и поставь яблоки; да разыщи где-нибудь Сника с его  музыкантами.  Мистрис Тершит захотелось послушать музыку. Поторопись: в комнате, где они ужинают, очень жарко; они сейчас перейдут сюда.

2-й Слуга

Вот  что:  сюда  сейчас  явятся  принц и мистер Пойнс; они наденут наши куртки и передники, и сэр Джон не должен об этом знать. Бардольф предупредил меня об этом.

1-й Слуга

Черт возьми, вот будет потеха! Отлично придумано.

2-й Слуга

Пойду поищу Сника.

Уходит.

Входят Хозяйка и Долль Тершит.

Хозяйка

Право,  душечка,  у  вас  теперь,  по-моему, отличная температура. Ваши пульсы  бьются  так ровно, что лучше желать нельзя, а цвет лица, уверяю вас, алый,  как  роза.  Правда,  вы  выпили  слишком  много Канарского; это очень забористое  вино,  и  раньше  чем  успеешь  сказать: "Что это со мной?", оно взбудоражит всю кровь. Как вы себя чувствуете?

Долль

Теперь лучше немного. Гм, гм.

Хозяйка

Ну и прекрасно. Доброе сердце дороже золота. А вот и сэр Джон идёт.

Входит Фальстаф, напевая.

Фальстаф

"Когда Артур к двору явился..."

Вынесите горшок.

Уходит Слуга.

"Достойный был король".

Ну, как себя чувствуете, мистрис Долль?

Хозяйка

Слабость; честное слово, ей грудь сдавило.

Фальстаф

Все  женщины  таковы:  чуть  их  придавишь  немного, сейчас же слабость появляется.

Долль

Это все, что ты можешь сказать мне в утешенье, грязный негодяй?

Фальстаф

От вас такие, как я, жиреют, мистрис Долль.

Долль

От меня! Вы жиреете от обжорства и болезней, а я тут ни при чем.

Фальстаф

Повара  повинны  в  нашем  обжорстве,  а ты, Долль, и тебе подобные — в наших  болезнях.  Мы  получаем  их  от вас, Долль, от вас. Согласись с этим, невинная бедняжка, согласись.

Долль

Да, вы получаете от нас наши цепочки и наши драгоценности.

Фальстаф

"Брошки, золото и жемчуг..." Все это нам знакомо. Когда бьешься храбро, возвращаешься,  хромая.  Бросаешься  в  брешь,  храбро  подняв пику, а потом храбро идешь к врачу. Храбро идешь навстречу заряженной пушечке, а потом...

Долль

Чтоб тебя повесили, грязный морской угорь, чтоб тебя повесили!

Хозяйка

Старая   история:  стоит  вам  встретиться,  как  сейчас  же  начинаете ссориться. Вы раздражительны, как две поджаренные без масла корки, что никак не  могут  быть вместе, не царапаясь. Что за несчастье! Должен же кто-нибудь уступить  —  и,  конечно,  вы,  мистрис  Долль;  вы — слабейший сосуд и, как говорят, порожний сосуд.

Долль

Может  ли  слабый порожний сосуд вместить такую сорокаведерную бочку? В нем  целый  груз  бордоского  вина; ни на одном торговом судне трюм не бывал более  нагружен. Ну, да уж так и быть — помиримся, Джек. Ты отправляешься на войну, — как знать, увидимся ли мы ещё с тобой.

Входит 1-й Слуга.

1-й Слуга

Сэр, пришел прапорщик Пистоль и хочет вас видеть.

Долль

Повесить  бы  его,  забияку! Не пускайте его сюда, — это самый негодный сквернослов во всей Англии.

Хозяйка

Если  он  забияка, не пускайте его сюда ни за что на свете. У меня ведь есть  соседи;  не нужно мне забияк. Я в почете у самых лучших людей. Заприте двери!  Не  пускать  забияк!  Не  для  того я так долго жила на свете, чтобы теперь возиться с забияками. Заприте двери, прошу вас.

Фальстаф

Послушай, однако, хозяйка...

Хозяйка

Пожалуйста, успокойтесь, сэр Джон: мы не пустим сюда забияк.

Фальстаф

Да разве ты не слышишь, что это мой прапорщик?

Хозяйка

Глупости,  сэр Джон, — лучше и не говорите. Вашего забияку прапорщика я не  впущу.  Я  была  на  днях  у  мистера Тайзика, начальника полиции нашего квартала,  и  он  мне  сказал,  —  это  было  не далее, как в прошлую среду: "Соседка  Куикли,  —  сказал  он  (мистер Домб, наш пастор, был при этом), — соседка  Куикли, пускайте к себе только вежливых людей, потому что, — сказал он,  — про вас идёт дурная слава". — А я знаю, почему он это сказал. "Потому что,  —  сказал  он,  —  вы  честная  женщина  и на хорошем счету; будьте же осторожны  и  принимайте  гостей  с  разбором. Не принимайте, — сказал он, — забияк". — Я не впущу забияку. Вы бы перекрестились, если бы слышали, как он это сказал. Нет, я не пущу сюда забияку.

Фальстаф

Он  не  забияка, хозяйка, а мелкий шулер, уверяю вас. Его хоть по спине гладь,  как  маленькую левретку. Он не заденет и индюшки, если она взъерошит перья и станет защищаться. Позови его, слуга.

Уходит 1-й Слуга.

Хозяйка

Шулер,  говорите  вы?  Я  не  закрываю  путь  к  себе в дом ни честному человеку,  ни шулеру, но я не люблю забияк. Уверяю вас, мне становится дурно при   одном  упоминании  о  них.  Потрогайте  меня,  как  меня  всю  трясет, посмотрите.

Долль

Правда, хозяйка, вы дрожите.

Хозяйка

Не правда ли? Как осиновый лист! Я не выношу забияк.

Входят Пистоль, Бардольф и Паж.

Пистоль

Да хранит вас Господь, сэр Джон!

Фальстаф

Здравствуй,  прапорщик  Пистоль.  Вот,  Пистоль, я тебя заряжу стаканом хереса, а ты пали в мою хозяйку.

Пистоль

Я выпалю в нее двумя пулями, сэр Джон.

Фальстаф

Она стреляная птица, ее такими зарядами не проймешь.

Хозяйка

Я до таких напитков, как ваши пули и заряды, не охотница и не буду пить больше, чем влезет, ни для чьего удовольствия.

Пистоль

Ну, так я выпалю в вас, мистрис Дороти.

Долль

В  меня?  Мне  наплевать  на  тебя,  гнусный  мерзавец.  Ах  ты, низкий оборванец, негодяй, обманщик, оборвыш, не имеющий рубашки на теле! Убирайся, заплесневелый плут, убирайся! Я тут не для тебя, а для твоего господина.

Пистоль

Я знаю вас, мистрис Дороти.

Долль

Убирайся, негодный карманный воришка! Прочь, мерзкий грабитель! Клянусь этим вином, я воткну нож в твою грязную глотку, если ты будешь приставать ко мне.  Убирайся,  пьяный  негодяй, истасканный шут! С каких пор это ты знаешь меня?  Господи  помилуй,  подумаешь, какая важность, что у него два шнура на плече болтаются!

Пистоль

Я обомну тебе оборки за это.

Фальстаф

Брось, Пистоль, не ссорься здесь. Убирайся отсюда, Пистоль.

Хозяйка

Да, добрый капитан Пистоль, не ссорьтесь здесь, дорогой капитан.

Долль

Капитал! Мерзкий, проклятый шулер! Не стыдно тебе величаться капитаном? Будь  я  на месте капитанов, я бы отколотила тебя за то, что ты присваиваешь себе  их  звание, не дослужившись до него. Какой ты такой капитан? Низкий ты человек!  За  что  тебя  произвели  в капитаны? За то, что ты рвешь оборки у потаскушек  в  публичных  домах? Он — капитан! Повесить бы его, мерзавца! Он питается  заплесневелым  пареным  черносливом и черствыми пирогами. Капитан! Такие  негодяи  самое  слово  "капитан"  сделали таким же мерзким, как слово "обладать",  которое  было  хорошим  словом,  пока  ему не придали скверного смысла. Следовало бы настоящим капитанам положить этому конец.

Бардольф

Пожалуйста, уйди, милый прапорщик.

Фальстаф

Мистрис Долль, поди сюда на одно слово.

Пистоль

Чтоб  я  ушел!  Нет,  капрал  Бардольф.  Я  способен ее разорвать. Я ей отомщу.

Паж

Пожалуйста, уйди.

Пистоль

Нет,  не  раньше  чем  ее  упрячу  в  ад,  в проклятое озеро Плутона, в кромешную  глубину  ада  вместе  с Эребом и всякими гнусными муками. Давайте сюда  крючки  и  удочки,  говорю я! Спешите же, собака! Тащите ее, Парки! Не Ирина ли перед нами?

Хозяйка

Добрый  капитан, успокойтесь, прошу вас! Уже поздний час. Укротите свой гнев.

Пистоль

Вот так потеха! Ломовых одров,

Кляч азиатских, делающих в день

С усильем тридцать миль, — вдруг принимать

За Цезарей, или за Каннибалов,

Иль за троянских греков! Пусть проклятье

Падет на них и Цербера, царя их,

И пусть небесный гром их разразит!

Пустяк не стоит ссоры.

Хозяйка

Клянусь душой, капитан, очень вы сердитые слова говорите.

Бардольф

Уходите, прапорщик, иначе дело дойдет до драки.

Пистоль

Пусть  люди дохнут, как собаки, а венцы отдаются, как булавки. Не Ирина ли перед нами?

Хозяйка

Даю  вам слово, капитан, что такой здесь нет. Что за несчастье! Неужели бы я стала ее прятать от вас? Ради бога, успокойтесь.

Пистоль

Ну, ешь, толстей, красавица моя Калиполида. —

Эй, хереса сюда!

Si fortuna me tormenta, sperato me contento.

Бояться ль залпа? Нет, пусть враг палит. —

Дай мне вина. — А ты лежи здесь, душка. —

Эй, хереса! — А ты ложись, красотка.

(Кладет около себя шпагу.) Или мы тут поставим точку, без всяких "и так далее".

Фальстаф

Пистоль, я бы успокоился.

Пистоль

Дорогой  рыцарь,  я целую твой кулак. Разве мы не видали с тобой вместе Большую Медведицу?

Долль

Ради  бога,  сбросьте  его  с лестницы. Я не могу больше выносить этого вздорного мерзавца.

Пистоль

Сбросить его с лестницы? Знаем мы этих галлоуэйских лошаденок!

Фальстаф

Швырни его, Бардольф, как грош в орлянку. Если он болтает, чтобы ничего не сказать, пусть он сам обратится в ничто.

Бардольф

Ну, ступай, ступай.

Пистоль

(хватаясь за шпагу)

Что? Надобно колоть и кровь пускать?

Смерть, усыпи ж меня.

Прерви мой скорбный век.

Пусть страшные, зияющие раны

Приманят трех сестер. Ты, Атропос, ко мне!

Хозяйка

Вот так история завязалась!

Фальстаф

Мальчик, подай рапиру.

Долль

Прошу тебя, Джек, прошу, не обнажай шпаги!

Фальстаф

(наступая со шпагой на Пистоля)

Вон отсюда!

Хозяйка

Вот  так  скандал!  Я  лучше  совсем  закрою  свою харчевню, лишь бы не терпеть вечно таких страхов и ужасов. ещё произойдет убийство, чего доброго. Ради бога, вложите в ножны ваши шпаги, вложите в ножны ваши шпаги!

Уходят Бардольф и Пистоль.

Долль

Прошу тебя, Джек, успокойся. Негодяй ушел. Ах ты, мой храбрый плутишка!

Хозяйка

Не ранены ли вы в пах? Он ведь, кажется, метил вам прямо в живот.

Входит Бардольф.

Фальстаф

Вытолкал ты его за дверь?

Бардольф

Да, сэр. Негодяй был пьян. Вы его ранили, сэр, в плечо.

Фальстаф

Негодяй! Как он смел задирать меня?

Долль

Ах  ты,  милый  плутишка!  Бедная  обезьянка,  как  ты вспотел! Дай мне вытереть  тебе  лицо,  дай  твою мордочку. Ах, негодяй! Ведь я, право, люблю тебя. Ты храбр, как Гектор троянский, ты один стоишь пятерых Агамемнонов и в десять раз превосходишь всех девятерых героев. Ах, негодник!

Фальстаф

Проклятый мерзавец! Я его в другой раз закачаю на простыне.

Долль

Сделай это, если можешь, и я тебя покачаю за это промеж двух простынь.

Входят музыканты.

Паж

Музыканты пришли, сэр.

Фальстаф

Пускай  играют.  —  Играйте  господа. — Сядь ко мне на колени, Долль. — Этакий подлый забияка! Убежал от меня, как ртуть, бездельник!

Долль

Это  правда,  ты  нападал  на  него,  как  церковная  башня. Ах ты, мой миленький,  чистенький  поросеночек  с  Варфоломеевской ярмарки. Когда же ты перестанешь драться днем и фехтовать ночью, когда начнешь чинить свое старое тело для неба?

Сзади входят принц Генрих и Пойнс, переодетые трактирными слугами.

Фальстаф

Замолчи,  милая  Долль.  Не  говори,  как  Адамова мертвая голова, и не напоминай мне о моем конце.

Долль

Скажи, какой характер у принца?

Фальстаф

Он  пустой,  но  добрый  малый.  Из  него  вышел бы хороший ключник, он отлично резал бы хлеб.

Долль

Говорят, что Пойнс очень умен.

Фальстаф

Он  умен?  К  черту  эту  обезьяну!  Ум  у  него  тяжелый,  как  густая тьюксберийская горчица; в нем столько же остроумия, сколько в молотке.

Долль

Почему же принц его так любит?

Фальстаф

Потому,  что  у  него  такие  же  тонкие ноги, как у принца, и он умеет попадать  в  цель  шарами,  есть  морских угрей с укропом, глотает зажженные огарки  в  вине,  играет  в  чехарду  с мальчишками, прыгает через скамейки, сквернословит  с  изяществом; потому, что сапоги сидят на нем гладко, как на вывеске,  и потому, что он не вызывает ссор, передавая остроумные сплетни. У него  много  ещё других пустяковинных талантов, свидетельствующих о слабости ума  и  гибкости  тела,  и  за  это  принц  держит его при себе. Ведь он сам точь-в-точь такой же. Если их поставить на две чашки весов, достаточно будет волоска, чтобы перетянула та или другая.

Принц Генрих

Не оборвать ли уши этой колесной ступице?

Пойнс

Отколотим его на глазах у его шлюхи.

Принц Генрих

Смотри,  этот  истасканный  старик  заставляет  чесать себе голову, как попугай.

Пойнс

Не странно ли, что желание на столько лет переживает силу?

Фальстаф

Поцелуй меня, Долль.

Принц Генрих

В  нынешнем  году  происходит  соединение Сатурна и Венеры? Что говорит календарь?

Пойнс

Посмотри,  этот  огненный  Тригон,  его  слуга,  примазывается к старой записной   книжке  своего  господина,  к  его  памятной  тетрадочке,  к  его справочнику.

Фальстаф

Ты только притворно ласкаешь меня.

Долль

Нет, право же, я целую тебя от всего чистого сердца.

Фальстаф

Ведь я стар, я стар.

Долль

Я все-таки люблю тебя больше всех этих молокососов.

Фальстаф

Какую  материю  подарить  тебе  на  юбку?  Я получу деньги в четверг, а завтра  у  тебя  будет новая шапочка. Спой веселую песню. Уже поздно, пойдем спать. Ты забудешь меня, когда я уеду.

Долль

Честное  слово, я заплачу, если будешь так говорить. Вот увидишь, что я не буду наряжаться до твоего возвращения. Но послушаем музыку до конца.

Фальстаф

Принеси хересу, Френсис.

Принц Генрих и Пойнс

(выступают вперед)

Сейчас, сейчас, сэр.

Фальстаф

Как? Да ты, должно быть, незаконный сын короля! А ты не брат ли Пойнса?

Принц Генрих

Ах ты, глобус греховных земель, какую жизнь ты ведешь?

Фальстаф

Лучшую,  чем  ты.  Я  дворянин,  а  ты трактирный слуга, который только деньги дерет с посетителей.

Принц Генрих

Верно, сэр. И поэтому я отдеру тебе уши.

Хозяйка

Да  сохранит  Господь  вашу  светлость! Как я счастлива, что вы опять в Лондоне.  Да  благословит  Господь ваше милое личико. Господи Иисусе, так вы вернулись из Уэльса?

Фальстаф

(кладя руку на плечо Долль)

Клянусь  хрупким  телом  и зараженной кровью этого созданья, я рад тебя видеть, заблудший и безумный отпрыск царственного древа.

Долль

Что ты сказал, толстый дурак? Наплевать мне на тебя.

Пойнс

Милорд,  он  помешает  вашему  мщению и все обратит в шутку, если вы не отколотите его сгоряча.

Принц Генрих

Ах  ты,  проклятая  бочка  с  салом,  как  мерзко  ты говорил обо мне в присутствии этой честной, добродетельной, благовоспитанной особы!

Хозяйка

Да благословит Господь ваше доброе сердце! Она действительно такова.

Фальстаф

Разве ты слышал?

Принц Генрих

Да,  и  ты, конечно, узнал меня, как и в тот раз, когда бежал от меня в Гедсхиле.  Ты  знал, что я стою у тебя за спиной, и говорил все это нарочно, чтобы испытать мое терпение.

Фальстаф

Нет, нет, вовсе не то: я не думал, что ты мог меня слышать.

Принц Генрих

Я  заставлю  тебя  сознаться, что ты умышленно оскорбил меня, и тогда я буду знать, как с тобой разделаться.

Фальстаф

Я тебя не оскорблял, Хел, клянусь честью, вовсе не оскорблял.

Принц Генрих

Как?  Ты  поносил  меня, сказал, что я ключник, разрезающий хлеб, и ещё бог знает что.

Фальстаф

У меня не было намерения оскорбить тебя, Хел.

Пойнс

Как, не было?

Фальстаф

Никакого  оскорбления  не было, Нед, никакого, честный Нед. Я говорил о нем  дурно  перед  беспутными, чтобы беспутные его не полюбили. Делая это, я поступал   как   заботливый  друг  и  верноподданный,  и  твой  отец  только поблагодарит  меня  за  это.  Оскорбления здесь не было, Хел, никакого, Нед, уверяю вас, дети мои.

Принц Генрих

Сознайся,   что   ты  теперь  только  из  страха,  только  из  трусости оскорбляешь  эту  честную  женщину,  чтобы  примириться  с  нами!  Разве она беспутная? Разве твоя хозяйка, которая стоит здесь, беспутная? Или твой паж, или  честный  Бардольф,  у  которого  нос  пылает  от  усердия,  —  разве он беспутный?

Пойнс

Отвечай, сгнивший пень, отвечай.

Фальстаф

Дьявол  отметил  Бардольфа  неизгладимой печатью, и лицо его — домашняя кухня  Люцифера  для поджаривания пьяниц. Что касается пажа, то его охраняет добрый ангел-хранитель, но черт его все-таки одолеет.

Принц Генрих

Ну, а женщины?

Фальстаф

Одна  из  них  уже в аду и поджаривает там души грешников. Что касается другой, я должен ей деньги и не знаю, попадет ли она за это в ад.

Хозяйка

Наверное нет, ручаюсь вам.

Фальстаф

Я  тоже думаю, что нет; я думаю, что за это мы в расчете с тобой. Но за тобой  есть ещё другой грех — ты в своем доме противозаконно торгуешь мясом. Вот за это тебе придется, я думаю, повыть.

Хозяйка

Все  трактирщики  делают  то  же  самое.  Что значит один или два куска баранины за весь пост?

Принц Генрих

Вы, сударыня...

Долль

Что говорит ваша светлость?

Фальстаф

Его светлость говорит то, против чего возмущается вся его плоть.

Стук в дверь.

Хозяйка

Кто там так сильно стучится? Посмотри, Френсис.

Входит Пето.

Принц Генрих

Какие вести, Пето?

Пето

В Вестминстере король, родитель ваш;

И двадцать там гонцов изнеможденных,

Прибывших с севера. А по дороге

Я повстречал с десяток капитанов:

Они без шляп, в поту, стучат в трактиры

И всюду ищут, где сэр Джон Фальстаф.

Принц Генрих

Клянусь душой, мне стыдно, Пойнс, что я

Так праздно трачу золотое время,

Когда, подобно черной туче с юга,

Мятеж примчался и пролился ливнем

Над нашей непокрытой головой.

Дай меч и плащ. — Фальстаф, покойной ночи.

Уходят принц Генрих, Пойнс, Пето и Бардольф.

Фальстаф

Теперь как раз наступает самый приятный кусочек ночи, и мы должны уйти, не отведав его!

Стук в дверь.  Опять стучат!

Входит Бардольф.  Что там ещё случилось?

Бардольф

Вас требуют сейчас же ко двору,

С десяток капитанов у дверей.

Фальстаф

(Пажу)

Эй,  ты,  заплати  музыкантам.  —  Прощай,  хозяйка; прощай, Долль. Вот видите,  мои  милые,  как  гонятся  за  достойными людьми. Недостойные могут спать,  в  то  время как людей, способных к делу, призывают. Прощайте, милые бабенки.  Если  меня  не  отправят  тотчас  же, я ещё повидаюсь с вами перед отъездом.

Долль

Я  не  в  силах  говорить — мое сердце разрывается. Прощай, милый Джек, береги себя.

Фальстаф

Прощай, прощай.

Уходят Фальстаф и Бардольф.

Хозяйка

Прощай, прощай. Вот, когда зазеленеет горох, исполнится двадцать девять лет  с  тех  пор,  как  я его знаю; более честного в верного человека... Ну, прощай!

Бардольф

(за сценой)

Мистрис Тершит!

Хозяйка

Что там такое?

Бардольф

(за сценой)

Скажите мистрис Тершит, чтобы она шла к моему господину.

Хозяйка

Беги, Долль, беги скорей.

Долль всхлипывает.  Беги, добрая Долль.

Уходят.

АКТ III

СЦЕНА 1

Вестминстер. Зала во дворце.

Входит король Генрих в ночном одеянии; за ним Паж.

Король Генрих

Позвать мне графов Уорика и Серри.

Но пусть прочтут сначала эти письма,

В них хорошенько вникнув. Поспеши.

Уходит Паж.

О, сколько тысяч подданных беднейших

Спят в этот час! О сон, о милый сон!

Как я вспугнул тебя, пестун природы,

Что ты не хочешь веки мне смежить

И чувства погрузить мои в забвенье?

Зачем ты, сон, скорей в лачуге дымной

Готов на жестком ложе растянуться,

Забывшись под жужжанье мух ночных,

Чем под роскошным балдахином лечь

В благоуханной спальне властелинов,

Баюкаемый музыкой сладчайшей?

Ленивый бог! Зачем ты делишь с нищим

Смердящий одр, а ложа короля

Бежишь, как караульни иль набата?

Глаза слепляешь юнге ты на мачте,

На головокружительно высокой,

Укачиваешь в люльке властных волн

Его сознанье среди буйных вихрей,

Что, бурные валы за кудри взяв,

Им головы гигантские завьют

И к тучам скользким их подвесят с ревом,

Что разбудить способен даже смерть.

Ты можешь отдых дать, о сон пристрастный,

Промокшему матросу в грозный час,

А самой тихой и спокойной ночью

В нем королю, среди удобств, откажешь?

Блажен бедняк, вкушая мирный сон.

Не осенит главы венчанной он!

Входят Уорик и Серри.

Уорик

Приятного вам утра, государь.

Король Генрих

Как? Разве утро, лорды?

Уорик

Второй уж час пошел.

Король Генрих

Тогда и вам скажу я: с добрым утром.

Прочли вы письма, присланные мной?

Уорик

Прочли, наш повелитель.

Король Генрих

И ясно вам, как тело государства

Больно, какие злейшие недуги

Гнездятся подле сердца у него?

Уорик

Как телу, лишь неможется ему,

И силу в нем восстановить способны

Глоток лекарства и благой совет;

Нортемберленд остужен будет скоро.

Король Генрих

Когда б могли мы, Боже, книгу рока

Читать и видеть перемены дней —

Как горы сравниваются, земля же,

Которой надоела прочность, тает

В морях; и видеть, как в другое время

Широк для чресл Нептуна станет пояс

Из океанских берегов; как шутят

Случайности, как в чашу перемен

Превратность льет различные напитки!

Узнав все это, юноша счастливый,

Свой путь узрев, опасности былые,

Грядущие невзгоды, — эту книгу

Закроет тотчас, ляжет и умрет.

Назад тому лет десять

Нортемберленд и Ричард пировали

В теснейшей дружбе, а спустя два года

Врагами стали. Восемь лет назад

Моей душе роднее всех был Перси;

Как брат, он пекся о моих делах,

Любовь и жизнь к моим ногам повергнув,

И даже вызов Ричарду в лицо

Из-за меня швырнул. Кто был при этом?

(Уорику.)

Насколько помню, вы, кузен мой Невиль, —

Когда ответил Ричард, чуть не плача,

На поношения Нортемберленда

Словами, что пророчески сбылись:

"Нортемберленд, ты лестница; по ней

Взойдет на трон кузен мой Болингброк", —

Хоть я, клянусь, не помышлял об этом,

И лишь нужда склонила государство

К тому, чтоб мы с величьем обнялись.

"Настанет время, — так прибавил он, —

Настанет время, гнусный грех созреет

И перейдет в заразу". Так сказав,

Он этих дней события предрек

И окончанье нашей прежней дружбы.

Уорик

Есть в жизни всех людей порядок некий,

Что прошлых дней природу раскрывает.

Ее поняв, возможно предсказать

Довольно верно общий ход событий,

Что, не родившись, в семенах еще

И слабых всходах скрытые, таятся.

Их высидит и выведет их время.

И Ричарду такая неизбежность

Позволила догадку строить верно,

Что лорд Нортемберленд, его предав,

Для большего предательства созреет —

А почвою для этого служить

Лишь вы могли.

Король Генрих

Все неизбежно? Значит,

Как неизбежность, примем все. И нынче

Взывает это слово к нам. Как слышно,

Нортемберленд с епископом собрали

Рать тысяч в пятьдесят.

Уорик

Не может быть!

Удваивает слух, подобно эхо,

Число врагов. Прошу вас, государь,

Прилягте снова. Я клянусь душой,

Войска, что вами посланы, легко

Добычей этой новой овладеют.

Чтоб вас ещё утешить, сообщу:

Весть получил я, что Глендаур умер.

Вы, государь, недужны две недели,

И бодрствованье в этот поздний час

Болезнь усилит.

Король Генрих

Я приму совет ваш.

Когда нам бунт удастся покарать,

В Святую землю, лорды, двинем рать.

Уходят.

СЦЕНА 2

Двор перед домом судьи Шеллоу в Глостершире. Входят с разных сторон Шеллоу и Сайленс, Плесень, Тень, Бородавка, Слабняк и

Бычок; в отдалении — слуги.

Шеллоу

Пожалуйте,  пожалуйте,  сэр;  дайте мне вашу руку, дайте мне вашу руку, сэр. Рано вы встаете, ей-богу. А как вы поживаете, мой добрый кузен Сайленс?

Сайленс

С добрым утром, добрый кузен Шеллоу.

Шеллоу

А   как   поживает   моя   кузина,  ваша  дражайшая  половина?  И  ваша прекраснейшая дочь, моя крестница Эллен?

Сайленс

Да она все таким же черным дроздом живет, кузен Шеллоу.

Шеллоу

Зато,  сэр,  мой кузен Вильям, кажется, стал отличным студентом. Он все ещё в Оксфорде. Не правда ли?

Сайленс

Да, сэр, и на моем иждивении.

Шеллоу

Пора  ему  и  в  судейскую  школу.  Я в свое время учился в Климентовом колледже, где ещё до сих пор, наверно, вспоминают о проказнике Шеллоу.

Сайленс

Вас тогда звали веселым Шеллоу, кузен.

Шеллоу

Клянусь  мессой,  меня  всячески  называли;  да,  я был способен на что угодно,  был  мастером на все руки. Там учился вместе со мной маленький Джон Дойт  из Стаффордшира, и черный Джордж Бер, и Френсис Пикбон, и Вилли Скуиль из  Котсуольда. Таких четырех головорезов не сыскать было во всех колледжах. Уверяю  вас,  мы знали, где раки зимуют, и к нашим услугам были всегда самые лучшие  женщины.  Был там ещё Джек Фальстаф, ныне сэр Джон; тогда он был ещё мальчишкой, пажом Томаса Моубрея, герцога Норфолька.

Сайленс

Тот самый сэр Джон, который приехал сюда вербовать солдат?

Шеллоу

Тот  самый  сэр  Джон,  тот самый. Он при мне проломил голову Скогану у ворот  школы,  когда  ещё был совсем карапузом, вот таким. Я ещё в тот самый день  дрался  с  Самсоном  Стокфишем,  фруктовщиком,  за колледжем Грея. Ах, Господи  Иисусе,  веселое  было  время! И как поглядишь, сколько моих старых знакомых уже умерло!

Сайленс

Все мы там будем, кузен.

Шеллоу

Конечно,  конечно;  это  верно  и  не  подлежит  сомнению. От смерти не уйдешь,  как говорит псалмопевец; все умрут. А какая цена паре хороших волов на Стемфордской ярмарке?

Сайленс

Право, кузен, не знаю, я там не был.

Шеллоу

От смерти не уйдешь. А что, жив ещё старик Дебль, ваш земляк?

Сайленс

Умер, сэр.

Шеллоу

Ах,  Господи  Иисусе, умер! Он хорошо стрелял из лука, удивительный был стрелок,  и  вдруг  умер!  Джон Гонт очень его любил и всегда держал большие пари  за  него.  Так он умер! Он попадал в цель на расстоянии двухсот сорока шагов,  а  легкую  стрелу  пускал  и в двухстах семидесяти — просто сердце в груди радовалось. А почем теперь бараны?

Сайленс

Зависит  от того, какие. За два десятка хороших баранов нужно заплатить фунтов десять.

Шеллоу

Значит, старик Дебль умер?

Входит Бардольф с одним из солдат.

Сайленс

Вот, кажется, идут двое из отряда сэра Джона Фальстафа.

Шеллоу

С добрым утром, честные джентльмены.

Бардольф

Скажите мне, пожалуйста: который из вас судья Шеллоу?

Шеллоу

Я  Роберт  Шеллоу,  сэр,  скромный  эсквайр здешнего графства и один из королевских мировых судей. Чем могу служить?

Бардольф

Мой  капитан, сэр, свидетельствует вам свое почтение; мой капитан, сэр, Джон Фальстаф — видный дворянин, клянусь небом, и отважный военачальник.

Шеллоу

Благодарю  за  поклон,  сэр.  Я  его знал славным рубакой. Как поживает почтенный рыцарь? Позвольте также спросить о здоровье миледи, его супруги.

Бардольф

Простите, сэр, солдату удобнее без жены.

Шеллоу

Хорошо  сказано,  честное  слово, сэр, хорошо сказано, ей-богу. Удобнее без   жены   —   хорошо!   Безусловно!  Хорошие  слова  всегда  и  при  всех обстоятельствах следует говорить. Прекрасная фраза.

Бардольф

Простите  меня,  сэр,  я  слышу  слово "фраза". Клянусь светлым днем, я фразы  не  знаю,  но  с  мечом  в  руках  постою за свое слово; это отличное солдатское  слово. Удобнее без жены — это значит, что ему удобнее, или когда человек  находит,  или,  говоря проще, думает, что ему удобно, — и это очень хорошо.

Входит Фальстаф.

Шеллоу

Совершенно  верно.  —  А,  да вот и добрейший сэр Джон! Вашу руку, сэр, вашу  почтенную  руку.  Да  у  вас, клянусь, молодцеватый вид, — вас годы не старят. Добро пожаловать, милейший сэр Джон.

Фальстаф

Очень  рад  видеть  вас,  добрейший  мистер Роберт Шеллоу. А это мистер Шуркард, кажется?

Шеллоу

Нет, сэр Джон, это мой кузен и сослуживец, мистер Сайленс.

Фальстаф

Добрейший мистер Сайленс, вам как раз подошло бы быть мировым судьей.

Сайленс

Благодарю вас, сэр.

Фальстаф

Фу,  какая  жаркая  погода.  Ну что же, господа, достали вы мне человек шесть удовлетворительных рекрутов?

Шеллоу

Достали, сэр, присядьте, пожалуйста.

Фальстаф

Покажите мне рекрутов, прошу вас.

Шеллоу

Где  список?  Где список? Где список? Дайте взглянуть, дайте взглянуть; так, так, так, так. Да, сэр, совершенно так: Рольф Плесень... Так, пусть они выходят по вызову... пусть выходят. Ну что ж, где Плесень?

Плесень

Здесь, ваша милость.

Шеллоу

Ну, что скажете, сэр Джон? Хорошо сложенный парень; молодец, силен и из хорошей семьи.

Фальстаф

Ты Плесень?

Плесень

Да, с вашего позволения.

Фальстаф

Так пора пустить тебя в дело.

Шеллоу

Ха,  ха,  ха!  Очень  хорошо,  право!  Все,  что  не  пускают  в  дело, покрывается  плесенью.  Удивительно хорошо. Право, хорошо сказано, сэр Джон, очень хорошо.

Фальстаф

(к Шеллоу)

Поставьте ему крест.

Плесень

Я  уже  был  крещен,  и  вы бы лучше оставили меня в покое. Моя старуха пропадет  без  меня.  Кто  будет  вести  хозяйство и работать за нее? Нечего ставить мне кресты — есть люди более пригодные, чем я.

Фальстаф

Ну, помалкивай, Плесень! Тебя заберут. Пора тебя попользовать, Плесень.

Плесень

Использовать?

Шеллоу

Смирно, эй, ты, смирно! Становись в сторону. Разве не видишь, где ты? А теперь посмотрим другого, сэр Джон, посмотрим. Симон Тень!

Фальстаф

Подавай  мне  сюда  тень — сидеть под тенью приятно. Из него, вероятно, выйдет хладнокровный солдат.

Шеллоу

Где Тень?

Тень

Здесь, сэр.

Фальстаф

Тень, чей ты сын?

Тень

Моей матери, сэр.

Фальстаф

Сын  своей  матери? Это возможно. И в то же время тень своего отца; сын женщины  не  более  как  тень  мужчины,  а  не сущность его. Так оно часто и бывает.

Шеллоу

Нравится он вам, сэр Джон?

Фальстаф

Тень  годится  для  лета  —  запишите его; у нас уже есть много теней в списках.

Шеллоу

Томас Бородавка!

Фальстаф

Где он?

Бородавка

Здесь, сэр.

Фальстаф

Тебя зовут Бородавкой?

Бородавка

Да, сэр.

Фальстаф

Заскорузлая же ты бородавка.

Шеллоу

Что ж, и его пристегнуть, сэр Джон?

Фальстаф

Совершенно излишне; вся его амуниция помещается у него на спине, а тело его стоит как бы на булавках, так что пристегивать его не нужно.

Шеллоу

Ха,  ха,  ха! Отлично это у вас выходит, сэр, отлично! Очень одобряю. — Френсис Слабняк!

Слабняк

Здесь, сэр.

Фальстаф

Какое твое ремесло, Слабняк?

Слабняк

Я женский портной, сэр.

Шеллоу

Что ж, и его пришпилить, сэр?

Фальстаф

Можно,  но  будь  он  мужским  портным,  он  бы вас пришпилил. — Что ж, сделаешь  ты столько же прорех в рядах неприятеля, сколько делаешь в женских юбках?

Слабняк

Я приложу все старания, сэр, — большего требовать нельзя.

Фальстаф

Хорошо  сказано.  Молодец,  женский  портной!  Хорошо  сказано, храбрый Слабняк.  Ты  будешь  так  же отважен, как разъяренный голубь или доблестная мышь. — Пришпильте женского портного, мистер Шеллоу, да получше и покрепче.

Слабняк

А Бородавка тоже будет принят, сэр? Очень бы мне этого хотелось.

Фальстаф

Я  бы  хотел,  чтобы  ты был мужским портным; тогда бы ты починил его и сделал  пригодным  для  службы. Я не могу сделать простым солдатом того, кто ведет за собой такие полчища. Удовлетворись этим, свирепый Слабняк.

Слабняк

Хорошо, сэр.

Фальстаф

Благодарю тебя, почтенный Слабняк. — Кто следующий?

Шеллоу

Питер Бычок с лужка.

Фальстаф

Ну, посмотрим на Бычка.

Бычок

Здесь, сэр.

Фальстаф

Славный парень, ей-богу! — Загоните Бычка, пока он не заревел.

Бычок

О господи! Добрый господин капитан!..

Фальстаф

Как? Ты уже раньше ревешь, чем тебя загнали?

Бычок

О милорд, я больной человек,

Фальстаф

Какая же у тебя болезнь?

Бычок

Проклятая  простуда,  сэр,  кашель, сэр. Я схватил его, когда звонил на службе короля, в день коронации, сэр.

Фальстаф

Ну,  так ты отправишься на войну в халате. Мы из тебя простуду выгоним; и я распоряжусь, чтобы твои друзья звонили по тебе. — Все тут?

Шеллоу

Я вызвал двумя больше, чем вам требовалось; вам нужно только четырех. А теперь прошу обедать ко мне.

Фальстаф

Я  готов  выпить с вами, а обедать мне некогда. Я очень рад был, уверяю вас, встрече с вами, мистер Шеллоу.

Шеллоу

О  сэр  Джон,  помните,  как  мы  провели  ночь на ветряной мельнице на Сен-Джорджской поляне?

Фальстаф

Лучше не вспоминать об этом, добрый мистер Шеллоу, лучше не вспоминать.

Шеллоу

Веселая была ночка. А что, Дженни Ночная Пташка ещё жива?

Фальстаф

Жива, мистер Шеллоу.

Шеллоу

Она никогда не могла справиться со мной.

Фальстаф

Никогда. Она говорила, что терпеть не может мистера Шеллоу.

Шеллоу

Клянусь  мессой, я умел бесить ее. Славная она была бабенка. А что, как она держится?

Фальстаф

Постарела, очень постарела, мистер Шеллоу.

Шеллоу

Ну да, она стара — иначе и быть не могло. Ведь у нее уже был сын Робин, прежде чем я поступил в Климентов колледж.

Сайленс

Это было пятьдесят пять лет тому назад.

Шеллоу

Эх,  братец  Сайленс! Если бы ты видел то, что мы с ним видали на своем веку! — Верно я говорю, сэр Джон?

Фальстаф

Да, приходилось нам слышать, как бьет полночь, мистер Шеллоу.

Шеллоу

Приходилось,  приходилось,  сэр Джон, ей-богу, приходилось. Помните наш лозунг:  "Эй, ребята, вперед!"? Пойдемте обедать, пойдемте обедать. Да, было время. Идемте, идемте.

Уходят Фальстаф, Шеллоу и Сайленс.

Бычок

Добрый  господин  капрал  Бардольф, будьте мне другом, и вот вам за это четыре  Генриха  по десяти шиллингов французскими кронами. Клянусь, сэр, для меня лучше быть повешенным, чем отправиться на войну. И все-таки я не о себе хлопочу,  а  только  мне самому неохота идти на войну; что же касается меня, то я хотел бы остаться с моими друзьями; иначе, за самого себя, я не стал бы хлопотать.

Бардольф

Ладно, отойди в сторону.

Плесень

Добрый  господин капрал-капитан, будьте мне другом ради моей старухи. У нее  нет  никого,  кто  бы  позаботился о ней, если я уйду; она стара и сама ничего не может делать. Я вам дам сорок шиллингов за это, сэр.

Бардольф

Ладно, отойди в сторону.

Слабняк

Мне,  честное  слово, все равно; смерти не миновать: нужно же заплатить Господу  дань  смерти.  Я не трус. Если мне судьба умереть, пусть будет так, если  нет  — тем лучше. Служить государю всякий должен, и уж тот, кто умер в этом году, наверно спасется от смерти в будущем.

Бардольф

Хорошо сказано, — ты молодец!

Слабняк

Да, я не струшу.

Возвращаются Фальстаф и оба судьи.

Фальстаф

Ну, как же, сэр, кого из них вы мне даете?

Шеллоу

Выбирайте сами четырех.

Бардольф

(Фальстафу)

Сэр,  на  одно  слово.  Я получил три фунта, чтобы освободить Плесень и Бычка.

Фальстаф

Хорошо.

Шеллоу

Ну, так каких же четырех вы выбираете, сэр Джон?

Фальстаф

Выбирайте вы за меня.

Шеллоу

Хорошо, так я выберу Плесень, Бычка, Слабняка и Тень.

Фальстаф

Плесень  и  Бычка...  — Ты, Плесень, оставайся дома, пока не сделаешься совершенно  негодным  для  службы.  — А ты, Бычок, вырасти еще, пока станешь пригодным. Вы оба мне не нужны.

Шеллоу

Сэр  Джон,  сэр Джон, вы действуете себе во вред. Ведь это самые лучшие из всех, и я нарочно выбрал их, чтобы угодить вам.

Фальстаф

Уж  не  станете  ли  вы,  мистер  Шеллоу, учить меня, как надо выбирать солдат? Что мне в сложении, в силе, в статности, в росте, в осанке человека! Все дело в том, какой дух в солдате, мистер Шеллоу! Вот, например, Бородавка -  смотрите,  какой  ободранец  с  виду,  но  он, наверное, будет заряжать и разряжать  ружье  с  быстротой  слесарного  молотка,  напирать и отскакивать быстрее  того, кто подвешивает на коромысла пивоваренные ведра. А этот тощий парень  Тень  —  вот каких солдат мне нужно: он не может служить мишенью для врага.  Целиться  в  него  —  то  же, что целиться в лезвие ножа. А в случае отступления  —  как  быстро  побежит  вот этот Слабняк, женский портной! Мне нужны  не,  видные  люди,  —  от  видных  избавьте  меня. — Бардольф, дай-ка Бородавке ружье.

Бардольф

Держи, Бородавка, и марш! Вот так.

Фальстаф

Посмотрим,  как  ты  управляешься  с  ружьем.  Вот  так,  очень хорошо. Продолжай,   очень  хорошо,  отлично.  Люблю  я  маленьких,  тощих,  старых, уродливых,  лысых  стрелков!  Хорошо,  Бородавка,  ты славный плут. Вот тебе шесть пенсов за это.

Шеллоу

А  все-таки он не мастер своего дела — нехорошо он это проделывает. Вот я  помню,  когда  я  был  ещё в Климентовом колледже и исполнял на Артуровых играх  в  Майленд-Грине роль сэра Дагонета, так вот там был маленький ловкий человечек  —  тот  умел  управлять  ружьем.  Повернет его вот так, и этак, и направо,  и налево, а потом скажет: "бац!" и отскочит, а потом опять тут как тут. Такого ловкача я больше никогда не увижу.

Фальстаф

Эти  молодцы  годятся,  мистер  Шеллоу.  —  Да  хранит  вас Бог, мистер Сайленс;  мне  некогда  тратить  с  вами  много  слов.  — Прощайте, господа. Благодарю  вас.  Мне  ещё до ночи нужно сделать двенадцать миль. — Бардольф, выдай платье новобранцам.

Шеллоу

Да  благословит  вас  Господь, сэр Джон, да пошлет он вам преуспеяние в ваших  делах,  а  нам  да  пошлет  он  мир! На обратном пути навестите меня, пожалуйста.  Возобновим  старое знакомство. Может быть, я потом отправлюсь с вами ко двору.

Фальстаф

Я был бы очень рад этому.

Шеллоу

Я дал слово и сдержу его. Прощайте.

Фальстаф

Прощайте, господа.

Уходят Шеллоу и Сайленс.  Уведи солдат, Бардольф.

Уходят Бардольф и рекруты.  На  обратном  пути  я  пообчищу их. Шеллоу я вижу насквозь. Господи, до чего старые  люди подвержены пороку лжи! Этот тощий судья все время хвастал своей разудалой  молодостью  и  своими  подвигами  на Тернбульской улице, и каждое третье  слово  было  ложью,  вернее выплаченной слушателю, чем турки взимают дань.  Я  его  помню  в  Климентовом  колледже,  —  он походил на человечка, вырезанного  за  ужи-  ном из корки сыра. Голый, он похож был на раздвоенную редьку  с  вырезанной  рожей наверху. Он был так тощ, что для близоруких мог сойти  за  невидимку.  Это  был  воплощенный голод, и при этом похотлив, как обезьяна, так что женщины звали его мандрагорой. Он всегда плелся в хвосте у моды  и  пел  потаскушкам  песни, которые подслушивал у извозчиков, и притом клялся,  что это им самим сочиненные любовные песни и серенады. И теперь эта шутовская  рапира сделалась эсквайром и развязно говорит о Джоне Гонте как о своем  названом  брате.  А  я готов поклясться, что он видел его всего раз в жизни  в  Тильт-Ярде,  когда Гонт проломил ему голову за то, что он втерся в свиту  лорд-маршала.  Я  при  этом  был  и  сказал  Гонту,  что он бьет свое собственное  прозвище.  Ведь его всего с одеждой можно было спрятать в шкуру угря;  гобойный футляр тогда для него был просторным замком, целым двором, а теперь  он  владеет  поместьями  и  волами. Что ж, я непременно заведу с ним знакомство,  когда вернусь, и будь я не я, если он не станет для меня обоими философскими  камнями сразу. Если молодая плотва служит приманкой для старой щуки,  то  я не вижу, какой закон природы может мне помешать проглотить его. Придет время, увидим.

Уходит.

АКТ IV

СЦЕНА 1

Йоркшир. Лес Гольтри.

Входят архиепископ Йоркский, Моубрей, Хестингс и другие.

Архиепископ

А что это за лес?

Хестингс

Зовется Гольтри, ваша милость, он.

Архиепископ

Здесь, лорды, задержитесь и пошлите

Разведчиков узнать число врагов.

Хестингс

Мы их уже послали.

Архиепископ

Превосходно.

Друзья и братья в этом важном деле,

Я должен сообщить, что получил

Письмо недавно от Нортемберленда.

Вот в чем холодный смысл и суть его:

Хотел бы он здесь лично быть, но с войском,

Достойным мощью звания его.

Его собрать не мог он; потому,

Чтоб дать созреть своей удаче, скрылся

В Шотландию. Кончает он молитвой,

Чтоб наше предприятье одолело

Опасности и встречу с злым врагом.

Моубрей

Так рухнули надежды на него,

Разбились вдребезги.

Входит Гонец.

Хестингс

Какие вести?

Гонец

Примерно в миле к западу от леса

Походным строем двигается враг,

И, судя по пространству, что он занял,

Я думаю, там будет тысяч тридцать.

Моубрей

Предположительный подсчет наш верен.

Идемте в поле повстречаться с ним.

Архиепископ

Сюда идёт вооруженный воин.

Кто он?

Входит Уэстморленд.

Моубрей

По-моему, лорд Уэстморленд.

Уэстморленд

Вам шлет привет и здравствовать желает

Наш полководец, герцог Джон Ланкастер.

Архиепископ

Лорд Уэстморленд, нам мирно изложите

Цель вашего прихода.

Уэстморленд

К вам, милорд,

По преимуществу я обращаю

Слова. Когда б мятеж в своем обличье

Явился — в виде низких, подлых шаек,

С кровавой молодежью во главе,

Под знаменем неистовства, со стражей

Из нищих и мальчишек, — появись,

Я говорю, проклятый этот бунт

В своем природном, настоящем виде,

Ни вы, святой отец, ни эти лорды

Здесь не были б, чтоб ненавистный образ

Кровавого и низкого восстанья

Одеть своею честью. Лорд-епископ,

Вы, чей престол храним гражданским миром,

Чьей бороды серебряной рукой

Коснулся мир, чьих знаний мир наставник,

Чьи ризы белые — сама невинность,

Благословенный дух и голубь мира, —

Зачем себя перевели так плохо

Вы с речи мира, полной благодати,

На грубый, яростный язык войны,

В кровь превратив чернила, в копья — перья,

В кольчугу — книги, а язык небесный —

В громовый звук трубы и в клич войны?

Архиепископ

Зачем так сделал я? Вот ваш вопрос.

Отвечу вкратце вам: мы все больны;

Излишествами и распутной жизнью

Мы до горячки довели себя.

Пришлось нам кровь пустить.

Король наш Ричард,

Недугом этим заразившись, умер.

Но, благороднейший лорд Уэстморленд,

Не лекарем явился к вам я здесь,

И не как недруг мира я смешался

С толпой воителей. Нет, я на время

Являюсь в грозном образе войны

Лечить больных от преизбытка счастья,

Очистить вены жизни от завалов,

Их засоряющих. Скажу яснее.

Я, точно взвесив на весах все зло,

Что причинит мятеж и что мы терпим,

Увидел: наше возмущенье легче,

Чем наши горести. Нам стало видно,

Куда свой бег стремит поток времен,

И вырваны мы из орбиты мирной

Случайности бушующим теченьем.

Мы, перечень своих обид составив,

Его прочтем по пунктам в должный час.

Их королю давно мы представляли,

Но не могли к ним слух его склонить:

Лишь захотим мы зло ему поведать —

К нему нам доступ преграждают те,

Кто больше всех нам причиняет зла.

Опасности недавних дней, чья память,

Написанная кровью на земле,

Еще теперь видна, и те примеры,

Что каждый миг рождает, нас в доспехи,

Нам чуждые, одели не затем,

Чтоб мира ветвь хотя б одну сломать,

Но чтобы впрямь здесь мир установить —

Не только на словах, но и на деле.

Уэстморленд

Когда ж не вняли вашим обращеньям?

Чем вас король обидел? Кто из пэров

Подучен был вас оскорбить, что вы,

К кровавой, беззаконной книге бунта

Печать божественную приложив,

Клинок восстанья острый освятили?

Архиепископ

Наш брат всеобщий — государство — мне

В особенности враг из-за жестокой

Судьбы, постигшей брата моего.

Уэстморленд

Во мстителе здесь надобности нет,

А если есть, не вам быть им пристало.

Моубрей

Зачем же не ему и не всем нам,

Кто чувствует удары прошлых дней

И кто страдает также в наше время,

Что тяжкая бесправия рука

Лежит на нашей чести?

Уэстморленд

О лорд Моубрей!

Все неизбежности времен поняв,

Вы убедитесь в том, что только время

Обидчик ваш, а вовсе не король.

Но что до вас, то думается мне,

Что ни король, ни наше время вам

И пяди почвы не дали, чтоб строить

На ней обиды. Разве не вернули

Вам всех владений вашего отца,

Достойнейшего герцога Норфолька?

Моубрей

Что ж в смысле чести мой отец утратил,

Что следовало воскрешать во мне?

Король его любил, но все сложилось

Так, что ему пришлось его изгнать.

Когда отец и Гарри Болингброк,

Уж оба в седлах, приподнявшись в них,

Дав шпоры ржущим скакунам и копья

Наперевес держа, спустив забрала,

С горящим взором за стальной решеткой,

По звуку громкому трубы столкнулись,

Тогда, — когда ничто б не отвело

Руки отца от груди Болингброка, —

Тогда король на землю бросил жезл, —

На том жезле висела жизнь его, —

И бросил он себя и жизни всех,

Кто стал потом при Болингброке жертвой

Могучего меча и наговоров.

Уэстморленд

Не знаете, лорд Моубрей, сами вы,

Что говорите. В Англии в то время

Граф Херфорд слыл отважнейшим бойцом;

Как знать, кому бы улыбнулось счастье?

Но даже победив тогда, отец ваш

Из Ковентри не вынес бы победы;

Была всеобщей ненависть к нему

В стране. Зато с любовью все молились

За Херфорда, боготворя его

И почитая больше короля. —

Но я совсем от цели отклонился.

Сюда я прислан царственным вождем

Узнать все ваши жалобы, сказать,

Что он готов вас выслушать и, в чем

Желанья ваши будут справедливы,

Исполнить их — и устранится все,

Что вас считать позволило б врагами.

Моубрей

Он вынужден нам это предложить;

Расчет им движет, вовсе не любовь.

Уэстморленд

Так говорит в вас, Моубрей, самомненье.

Не страх, а милость это предлагает.

Взгляните, войско наше на виду,

И в нем, клянусь, уверенность такая,

Что мысль о страхе допустить нельзя.

Мы славными богаче именами,

У нас бойцы искусней, чем у вас,

Оружье крепко, наша сила — в правде,

И, значит, мужества полны сердца.

Что вынуждены мы — не говорите.

Моубрей

Но я бы все ж отверг переговоры.

Уэстморленд

Знак это, что постыден ваш поступок:

Прикосновения не терпит гниль.

Хестингс

Имеет ли, однако, от отца

Принц Джон достаточные полномочья,

Чтоб выслушать он мог условья наши

И твердое решение принять?

Уэстморленд

Конечно, если полководец он!

Я удивлен вопросом вашим праздным.

Архиепископ

Тогда, лорд Уэстморленд, вот свиток вам:

В нем общий перечень всех наших жалоб;

И если все их удовлетворят,

Сторонникам всем нашим, здесь и всюду,

Всем, кто замешан в нашем предприятье,

Прощенье нерушимое даруют

И обещают тотчас же исполнить

Все, что хотим и мы и наше дело, —

Мы в берега покорности войдем

И мощь свою рукою мира свяжем.

Уэстморленд

Я это принцу покажу. Милорды,

Мы на виду у наших войск сойдемся,

И — хочет Бог — все миром кончим или

На место споров призовем мечи —

Их разрешить.

Архиепископ

Пусть так, милорд, и будет.

Уходит Уэстморленд.

Моубрей

А в сердце у меня все что-то шепчет:

Условьям мирным прочными не быть.

Хестингс

Напрасный страх. Коль мир мы заключим

На твердых и широких основаньях,

Какие мы наметили в условьях,

Он прочностью скале подобен будет.

Моубрей

Но так о нас король изменит мненье,

Что станет в каждом действии ничтожном,

В любом пустом, беспечном, мелком шаге

Подобие восстанья находить;

Будь наша верность мученицей долга,

Нас на таком провеют сильном ветре,

Что вес зерна сравняется с мякиной,

И доброго от злого не отделят.

Архиепископ

Нет, нет, милорд. Король устал, заметьте,

От этих мелких и досадных распрей.

Он понял, что, убив одну опасность,

В наследниках живых творишь себе

Две худшие еще; и он намерен

Поэтому с табличек все стереть,

Доносчиков из памяти изъяв,

Которые о прежних неудачах

Ему б могли напомнить. Он ведь знает,

Что выполоть немыслимо страну,

Как подозрительность того б хотела:

Его враги с друзьями так сплелись,

Что, коль врага он хочет вырвать с корнем,

Он вынужден и друга расшатать.

И, как жена сварливая, страна

Его выводит из себя; когда же

Начнет он бить ее, она, подставив

Ему дитя, удерживает руку,

Уже им поднятую для удара.

Хестингс

К тому ж извел все розги государь

На прежних оскорбителей и терпит

Теперь нужду в орудьях наказанья.

Как лев, когтей лишенный, власть его,

Грозя, схватить не может.

Архиепископ

Это правда.

Поверьте мне, лорд-маршал, если мы

Осуществим удачно примиренье, —

Как сломанная кость, что вновь срослась,

Прочнее станет мир.

Моубрей

Пусть будет так.

Вот возвращается лорд Уэстморленд.

Входит Уэстморленд.

Уэстморленд

Принц недалеко. Встретьтесь с ним, милорды,

На полпути меж нашими войсками.

Моубрей

Прелат почтенный, первым вы ступайте,

С Господней помощью.

Архиепископ

(Уэстморленду)

Снесите принцу

Вы наш привет. Мы следуем за вами.

Уходят.

СЦЕНА 2

Другая часть леса. Входят: с одной стороны Моубрей, Архиепископ, Хестингс и прочие; с другой —

принц Джон Ланкастерский, Уэстморленд, офицеры и свита.

Принц Джон

Добро пожаловать, кузен мой Моубрей. —

Приветствую вас, лорд архиепископ,

И вас, лорд Хестингс, как и остальных. —

К лицу вам больше, лорд архиепископ,

На колокол стекающейся пастве,

Внимающей благоговейно вам,

Священное Писанье толковать,

Чем, облачась в железо, барабаном

Здесь воодушевлять толпу восставших,

Жизнь превративши в смерть и слово — в меч.

Коль тот, кто царствует в душе монарха,

Под солнцем милости его созрев,

Его любовью злоупотребит,

Ах, сколько бед, в тени величья скрытый,

Он причинит! Так, лорд архиепископ,

Случилось с вами. Кто же не слыхал,

Как вы глубоко вникли в слово Бога?

Для нас его парламента вы спикер,

Для нас вы голос Бога самого,

Вы толкователь истинный, посредник

Меж благодатью, святостями неба

И мраком наших дел. О, кто б поверил,

Что саном злоупотребите вы,

Используете благосклонность неба,

Как лживый временщик — монарха имя,

В делах бесчестных! Подданных отца —

Кто Божий заместитель — вы подняли

Под видом мнимого усердья к Богу

И всколыхнули их, мир королевский

И божеский нарушив.

Архиепископ

Принц Ланкастер,

Мир вашего родителя я чту;

Но, как сказал я лорду Уэстморленду,

Дни смутные велят нам сообща

Прибегнуть к столь чудовищному средству,

Чтоб защититься. Я послал, милорд,

Вам перечень подробный наших жалоб,

Которые с насмешкой двор отверг,

Что родило междоусобья гидру,

Чей грозный взор вы усыпить могли бы,

К законным нашим просьбам снизойдя;

И, от безумья излечившись, верность

Покорно пала бы к стопам монарха.

Моубрей

А нет — мы до последнего солдата

Пытать готовы счастье.

Хестингс

Коль падем,

Есть подкрепленья, чтобы нас сменить;

Их перебьют — замена им найдется;

Так зло родит преемственность, и распря

Переходить начнет из рода в род,

Покуда будет Англия рождать

Людские поколенья.

Принц Джон

Вы мелки, Хестингс, слишком мелки вы,

Чтоб глубину грядущего измерить.

Уэстморленд

Угодно ль вам ответить, ваша светлость,

Какие пункты вы их признаете?

Принц Джон

Я признаю и принимаю все

И здесь клянусь вам честью нашей крови,

Что были истолкованы превратно

Намерения моего отца.

Из приближенных кто-то произвольно

И мысль его и волю исказил. —

Милорд, все просьбы тотчас мы исполним,

Клянусь душой. Поэтому прошу вас —

Войска свои по графствам распустите,

Что сделаем и мы. А здесь меж войск

Обнимемся мы, дружелюбно выпив,

Чтоб каждый взор унес с собою образ

Воскресшей нашей дружбы и любви.

Архиепископ

Мне ваше слово, принц, порукой служит.

Принц Джон

Даю его, и слово я сдержу.

Теперь же выпью за здоровье ваше.

Хестингс

(одному из офицеров)

О мире весть снесите, капитан,

Войскам. Пусть их оплатят и отпустят.

Они довольны будут. Поспеши.

Уходит офицер.

Архиепископ

За вас, лорд Уэстморленд.

Уэстморленд

А я за вас.

Когда б вы знали, ваша светлость, сколько

Я положил трудов на этот мир,

Вы пили б веселей. А впрочем, вскоре

Моя любовь проявится ясней.

Архиепископ

Не сомневаюсь в этом.

Уэстморленд

Очень рад.

Ваше здоровье, мой кузен, лорд Моубрей.

Моубрей

Вы кстати мне желаете здоровья:

Я, кажется, внезапно занемог.

Архиепископ

Беде всегда предшествует веселость,

Тоска ж — удачи вестница всегда.

Уэстморленд

Бодрей, кузен! Внезапные печали

Идут затем, чтоб завтра счастья ждали.

Архиепископ

А у меня на сердце так легко.

Моубрей

Коль верно ваше правило — тем хуже.

За сценой радостные клики.

Принц Джон

Объявлен мир; какое ликованье!

Моубрей

Вслед за победой слышать бы его!

Архиепископ

С победой мир одной природы, ибо

Покорены тут обе стороны,

А пораженных нет.

Принц Джон

Милорд, ступайте

И наше войско распустите тоже.

Уходит Уэстморленд.

Милорд, давайте пред собой пропустим

Свои войска, чтоб знали мы, с кем бой

Нам предстоял.

Архиепископ

Лорд Хестингс, прикажите

Пройти войскам пред тем, как их распустят.

Уходит Хестингс.

Принц Джон

Мы эту ночь, надеюсь, вместе, лорды,

Проводим.

Входит Уэстморленд.

Что ж недвижна наша рать?

Уэстморленд

Приказ стоять вождям вы сами дали, —

Из ваших уст его отмены ждут.

Принц Джон

Им долг известен.

Входит Хестингс.

Хестингс

Рассеялась вся рать. Как молодые

Волы, лишенные ярма, они

На запад, север, юг, восток стремятся:

Так школьники, окончивши ученье,

Спешат — кто порезвиться, кто домой.

Уэстморленд

Весть добрая, лорд Хестингс. За измену

Ты потому, предатель, арестован.

Вы тоже, лорд епископ и лорд Моубрей,

Повинные в измене государству.

Моубрей

Поступок этот справедлив и честен?

Уэстморленд

А был ли ваш таким?

Архиепископ

Нарушить слово?

Принц Джон

Не дал я его.

Я обещал лишь удовлетворить

Все ваши жалобы. И честь порукой,

Исполню это как христианин.

А вы, бунтовщики, расплаты ждите

За действия свои и за мятеж.

Безумно было вызов бросить нам

И глупо — рать отправить по домам. —

Бить в барабан! Вслед беглецам тотчас!

Господь сегодня победил за нас.

Предателей — стеречь! Их плаха ждет —

Измены ложе, где их смерть найдет.

Уходят.

СЦЕНА 3

Другая часть леса.

Шум битвы. Стычки.

Встречаются Фальстаф и Кольвиль.

Фальстаф

Ваше имя, сэр? Какого вы звания? Из какого места?

Кольвиль

Я рыцарь, сэр. Зовут меня Кольвилем из долины.

Фальстаф

Хорошо.  Имя  ваше  —  Кольвиль,  звание  — рыцарь, и местожительство — долина. Кольвиль останется вашим именем, но ваше звание отныне — изменник, и местожительством  вам  будет тюрьма. Место это тоже достаточно глубокое, так что вы по-прежнему будете Кольвилем из долины.

Кольвиль

Не вы ли сэр Джон Фальстаф?

Фальстаф

Кто  бы  я ни был, я человек, стоящий его. Что ж, сдаетесь вы, сэр, или мне  придется потеть из-за вас? Если так, то капли моего пота станут слезами ваших  близких,  оплакивающих  вашу смерть. Поэтому разбудите в себе страх и трепет и молите меня о пощаде.

Кольвиль

Я полагаю, что вы сэр Джон Фальстаф, и потому сдаюсь вам.

Фальстаф

В  моем  животе  — целая школа языков, и все они провозглашают мое имя. Если  бы  только  живот  мой  был хоть сколько-нибудь обыкновенным, я был бы самым  предприимчивым человеком в Европе. Моя утроба, моя утроба губит меня. - А вот и наш полководец.

Входят принц Джон Ланкастерский,

Уэстморленд, Блент и другие.

Принц Джон

Пыл битвы миновал; конец погоне. —

Любезный Уэстморленд, сберите войско.

Уходит Уэстморленд.

А где же вы, Фальстаф, все время были?

Все кончилось — тогда вы тут как тут.

Когда-нибудь за эти все проделки,

Клянусь, под вами виселица рухнет.

Фальстаф

Странно было бы, если бы этого не случилось. Я знаю, что хула и попреки -  всегдашняя награда за храбрость. Что ж я, по-вашему, ласточка, стрела или ядро?  Разве я могу при моей старости двигаться с быстротой молнии? И мчался сюда  с  величайшей  поспешностью,  загнал  более  ста восьмидесяти почтовых лошадей,  приехал  сюда  —  и,  ещё  весь  в пыли, но блистая своей честной, незапятнанной  храбростью,  взял  в  плен  сэра  Джона  Кольвиля  из долины, бешеного  рыцаря  и  храброго  врага.  Но  мне это нипочем! Он увидал меня и сдался,  так  что  я  могу  по  справедливости  сказать вместе с крючконосым римлянином: "Пришел, увидел, победил".

Принц Джон

Это было скорее учтивостью с его стороны, чем с вашей — заслугой.

Фальстаф

Не  знаю.  Вот  он, я его вам передаю и прошу вашу милость записать это наряду с другими подвигами сегодняшнего дня; или, клянусь Господом, я закажу особую  балладу,  с  изображением на заголовке Кольвиля, целующего мои ноги. Если  вы  меня  к  этому принудите, то, клянусь словом дворянина, ваша слава померкнет, как позолоченный медный грош, перед моей, и на светлом небе славы я  воссияю  над  вами,  как  полный  месяц,  затмевающий  звезды,  которые в сравненье   с  ним  кажутся  булавочными  головками.  Поэтому  воздайте  мне должное: доблесть заслуживает превознесения.

Принц Джон

Твоя доблесть слишком тяжела, чтобы вознестись.

Фальстаф

Так пусть она воссияет.

Принц Джон

Твоя доблесть слишком мутна, чтобы сиять.

Фальстаф

Делайте  с  ней что угодно, зовите ее как хотите, лишь бы это послужило мне на пользу.

Принц Джон

Тебе ведь имя Кольвиль?

Кольвиль

Да, милорд.

Принц Джон

Ты, Кольвиль, право, бунтовщик известный.

Фальстаф

И его взял в плен известный своею преданностью верноподданный.

Кольвиль

Милорд, такой же я, как и мои

Начальники, приведшие меня.

Начальствуй я над ними — и они бы

Дороже обошлись вам, чем теперь.

Фальстаф

Не  знаю,  за  сколько они продали себя. Но ты, добрый человек, отдался мне даром, и я плачу тебе за твою особу благодарностью.

Входит Уэстморленд.

Принц Джон

Конец погоне?

Уэстморленд

Бью отступленье, кончилась резня.

Принц Джон

С союзниками Кольвиля отправить

На казнь немедленную в Йорк. Вы, Блент,

Туда его доставьте под охраной. —

Уходят Кольвиль под стражей и Блент.

Мы ж ко двору, милорды, поспешим.

Я слышал, что отец мой тяжко болен.

Пусть наши вести нас опередят. —

(Уэстморленду.)

Его, кузен, утешьте ими вы.

По мере сил мы поспешим вослед.

Фальстаф

Милорд,  прошу  вас, разрешите мне проехать обратно через Глостершир. А прибыв ко двору, будьте ко мне благосклонны в вашем донесении.

Принц Джон

(Фальстафу)

Прощайте. Должен я по положенью

Дать лучший отзыв, чем заслужен вами.

Уходят все, кроме Фальстафа.

Фальстаф

Хорошо,  если  бы  у  тебя хватило на это ума; это было бы лучше твоего герцогства.  Клянусь  душой, этот трезвый мальчишка не любит меня, и никто в мире  не  может заставить его смеяться. Да это и не мудрено: ведь он не пьет вина. Из таких смиренников никогда прока не выйдет. Водяные напитки вместе с частым  употреблением  в  пищу  рыбы слишком охлаждают их кровь, так что они впадают в какую-то мужскую бледную немочь, а когда женятся, то производят на свет  только девчонок. Они большей частью дураки и трусы. И некоторые из нас тоже  были  бы  таковы, если бы не возбуждали себя горячительными напитками. Хороший  херес  производит двоякое действие: во-первых, бросается в голову и высушивает в мозгу все скопившиеся в нем пары глупости, тупости и мрачности, делает его быстрым, восприимчивым, изобретательным, полным ярких, пламенных, игривых  образов,  которые, переходя в горло и рождаясь на языке, становятся метким  остроумием.  Второе  действие  хорошего хереса состоит в том, что он греет  кровь.  Она сначала холодная и неподвижная, и печень поэтому бледная, почти  белая,  что  всегда  служит  признаком слабодушия и тупости; но херес разогревает  кровь и разгоняет ее изнутри по конечностям. Херес расцвечивает лицо,  и  оно,  как  сигнальный  огонь, созывает к оружию все остальные силы человека, этого маленького королевства. И тогда все мелкие жизненные полчища и  маленькие  духи  собираются  вокруг  своего  капитана  —  сердца,  и оно, подзадоренное такой свитой, совершает смелые подвиги, — и все это от хереса. Так  что  военное искусство ничто без хереса; херес приводит все в действие; ученость  —  золотой  клад, оберегаемый дьяволом, пока херес не пускает ее в ход.  Если принц Генрих храбр, то именно поэтому: холодную кровь, которую он унаследовал  от отца, словно тощую, бесплодную землю, он разработал, вспахал и удобрил тем, что благородно пил, приняв большой запас плодоносного хереса. Вот  почему  он такой горячий и храбрый. Если бы у меня была тысяча сыновей, то  первое  житейское  правило, которое я бы им внушил, было бы отвращение к водяным напиткам и приверженность к хересу.

Входит Бардольф.

Ну что, Бардольф?

Бардольф

Войско распущено, и все разошлись.

Фальстаф

Ну  и бог с ними! Я поеду через Глостершир и там навещу Роберта Шеллоу, эсквайра.  Я  уже  порядком  размял  его  между  пальцами  и  скоро  буду им запечатывать письма. Идем.

Уходят.

СЦЕНА 4

Вестминстер. Иерусалимская палата.

Входят король Генрих, Кларенс, Глостер, Уорик и другие.

Король Генрих

Коль Бог пошлет конец счастливый бунту,

Что проливает кровь у нашей двери,

Мы юношество двинем в бой высокий

И обнажим лишь освященный меч.

В готовности наш флот, и войско в сборе,

Назначены наместники, чтоб править,

Пока вас нет; идёт все по желанью.

Но больше сил телесных надо нам

Да подождать, пока бунтовщики

Ярмо законной власти не наденут.

Уорик

Все сбудется, конечно, государь,

На радость вашу.

Король Генрих

Сын мой Хемфри Глостер,

А где же принц, ваш брат?

Глостер

В Виндзоре он, должно быть, государь,

Охотится.

Король Генрих

А с кем?

Глостер

Мне неизвестно.

Король Генрих

Не с ним ли брат его, принц Томас Кларенс?

Глостер

Нет, государь, он здесь.

Кларенс

Что пожелает

Отец и государь мой?

Король Генрих

Лишь счастия тебе, принц Томас Кларенс.

Но как же так не с братом ты? Он любит

Тебя, а ты пренебрегаешь им.

В душе отвел тебе он больше места,

Чем прочим братьям, — и его любовью

Ты б должен был, мой мальчик, дорожить.

Ты благородную сослужишь службу,

Когда меня не станет, как посредник

Меж ними и величием его.

Так не теряй его; не ослабляй

Его любви; холодность проявляя

К его желаньям, важных преимуществ

Его благоволенья не утрать.

Он милостив, когда вниманье видит,

Слез жалости не чужд, его рука

Для милосердия, как день, открыта.

Когда ж его разгневать, он — кремень,

И, как зима, капризен, и внезапен,

Как ледяные ветры на заре.

Так с настроением его считайся:

Коль видишь, кровь его склонна к веселью, —

За промахи почтительно жури;

А мрачен он — оставь его в покое,

Чтоб страсти в нем от собственных порывов

Изнемогли, как кит на суше. Томас,

Знай это — будешь для друзей щитом;

Как обруч золотой, ты свяжешь братьев,

Чтобы сосуд с единой кровью их,

Куда примешан будет яд наветов, —

Года его вольют туда, конечно, —

Не мог дать течи, будь тот яд сильней,

Чем аконит иль быстрый порох.

Кларенс

Буду

К нему забот я полон и любви.

Король Генрих.

Что ж ты не в Виндзоре с ним?

Кларенс

Он не там.

Он в Лондоне обедает сегодня.

Король Генрих

А кто же с ним? Тебе известно?

Кларенс

Пойнс

И спутники обычные его.

Король Генрих

Обильны сорняки на тучной почве,

И, славный образ юности моей,

Покрыт он ими. Потому простерлась

Моя печаль за мой последний час;

И плачет кровью сердце, как представлю

Себе картину я времен беспутных,

Развратных дней, что суждено вам видеть,

Когда я буду возле предков спать.

О, коль его советниками станут

Лишь вожделение и крови жар,

Не будет знать узды разгул упрямый

И встретится богатство с мотовством, —

Как страсть его на крыльях устремится

Опасностям и гибели навстречу!

Уорик

Вы, государь, к нему несправедливы.

Своих приятелей он изучает

Лишь как язык чужой. Чтоб овладеть им,

Слова нескромнейшие даже надо

Увидеть и запомнить. Но в дальнейшем,

Как вам известно, государь, их зная,

Гнушаются все ими. Так и принц,

Как грубые слова, друзей отвергнет,

Когда настанет срок. О них лишь память,

Как образец иль мера, будет жить,

Чтоб ею он другие жизни мерил,

Грехи былые в пользу превратив.

Король Генрих

Но пчелы редко покидают падаль,

Где мед их сложен.

Входит Уэстморленд.

Кто там? Уэстморленд?

Уэстморленд

Привет вам, государь. Желаю счастья

В придачу к тем вестям, что я принес!

Принц Джон, ваш сын, целует руку вам.

Епископ Скруп, лорд Моубрей, Хестингс — все

Подверглись каре вашего закона.

Мечей восстанья обнаженных нет,

И расцвела везде олива мира.

О том, как это все произошло,

Во всех подробностях вы на досуге,

Ваше величество, прочтете здесь.

Король Генрих

Ты птица летняя, о Уэстморленд,

Что и зимою возвещает пеньем

Начало дня.

Входит Харкорт.

А, вот ещё известья!

Харкорт

Ваше величество, храни вас небо

От недругов; кто ж против вас восстанет —

Падет, как те, о ком я весть несу.

Разбил шериф Йоркширский рать большую

Из англичан с шотландцами. Ее

Вел граф Нортемберленд и с ним лорд Бардольф.

Коль вам угодно ход сраженья знать,

В подробностях он здесь в письме изложен.

Король Генрих

Что ж плохо мне от радостных вестей?

Иль с полными руками не приходит

Фортуна к нам и дивные слова

Лишь буквами уродливыми пишет?

То посылает голод без еды,

Как беднякам здоровым; то избыток,

Но аппетит отняв, — и богачи

Не могут насладиться изобильем.

Вестям счастливым радоваться б мне,

Но меркнет взор, и голова кружится!

О, подойдите: мне нехорошо.

Глостер

Крепитесь, государь!

Кларенс

Отец державный!

Уэстморленд

Приободритесь, мой король, взгляните!

Уорик

Не бойтесь, принцы; государь подвержен

Таким припадкам. Расступитесь, — надо

Ему дать воздуха: очнется он.

Кларенс

Нет, нет, он долго этих мук не стерпит.

От всех тревог и от трудов ума

Так в нем тонка ограда духа стала,

Что жизнь сквозит и вырваться готова.

Глостер

Мне страшен слух в народе о рожденьях

Чудовищных, зачатьях без отцов;

Иным стал ход времен, как будто год

Перескочил чрез месяцы, что спали.

Кларенс

В реке прилив был трижды без отлива,

И — летописи вздорные былого —

Толкуют старцы, что случилось то же

Пред тем, как умер Эдуард, наш предок.

Уорик

Король в себя приходит. Тише, принцы.

Глостер

На этот раз удар — конца предвестник.

Король Генрих

Прошу поднять и отнести меня

В другой покой. Прошу вас, осторожно.

Уходят.

СЦЕНА 5

Другая зала.

Король Генрих в кровати; Кларенс, Глостер, Уорик и другие.

Король Генрих

Не надо шума, милые друзья.

Лишь легкая и нежная рука

Пусть музыку дает душе усталой.

Уорик

Позвать в покой соседний музыкантов.

Король Генрих

Корону на подушку мне сюда.

Кларенс

Как изменился он! Глаза ввалились.

Уорик

Потише.

Входит принц Генрих.

Принц Генрих

Кто видал, где герцог Кларенс?

Кларенс

Я здесь, мой брат, и преисполнен скорби.

Принц Генрих

Как? В комнатах, а не снаружи дождь?

Ну, что король?

Глостер

Плох чрезвычайно.

Принц Генрих

Слышал

Он вести радостные? Их ему

Скажите.

Глостер

Услышав их, он сильно занемог.

Принц Генрих

Если он заболел от счастья, то, значит, поправится без лекарства.

Уорик

Милорды, тише! Принц, умерьте голос.

Король, отец ваш, задремал.

Кларенс

Пойдем

В другую комнату.

Уорик

Вам, ваша милость,

Угодно ль с нами перейти туда?

Принц Генрих

Нет, я останусь подле короля.

Уходят все, кроме принца Генриха.

Зачем с ним здесь корона на подушке,

Докучная подруга? О тревога

Блестящая! Забота золотая!

Бессонной ночью часто дверь дремоты

Распахнутой ты держишь. С ней он спит!

Но не здоровым, крепким сном, как тот,

Кто, грубый свой колпак на лоб надвинув,

Ночь напролет храпит. О ты, величье!

Носителя ты давишь, точно в зной

Роскошные доспехи, что сжигают

Нас безопасностью. Лежит недвижно

Пушинка у ворот его дыханья.

Дышал бы он, — она бы шевелилась,

Такая легкая! Король! Родитель!

Да, это крепкий сон, сон, разлучивший

Немало с этим обручем златым

Английских королей. Мой долг тебе —

Скорбь крови безутешная и слезы;

Его — любовь, природа, нежность сына

Сполна уплатят, дорогой отец.

А мне твой долг — венец державный этот.

К ближайшему по сану и по крови,

Ко мне он перейдет. Вот он!

(Надевает корону.)

Храни

Его, Господь. И будь вся сила мира

В одной руке огромной, — этой чести

Наследственной не вырвать ей! Венец

Потомкам я отдам, как мне — отец.

Уходит.

Король Генрих

(пробудившись)

О Уорик, Глостер, Кларенс!

Входят Уорик, Глостер, Кларенс и другие.

Кларенс

Король нас звал?

Уорик

Что, государь, угодно? Как здоровье?

Король Генрих

Зачем один я брошен вами, лорды?

Кларенс

Остался, государь, здесь принц, мой брат.

Хотел сидеть он с вами.

Король Генрих

Принц Уэльский?

Где ж он? Его желал бы видеть я.

Его здесь нет.

Уорик

Сюда он вышел: эта дверь открыта.

Глостер

Там, где мы были, он не проходил.

Король Генрих

Корона где? Кто взял ее с подушки?

Уорик

Уйдя, ее оставили мы здесь.

Король Генрих

Так принц унес. Найдите же его.

Ужель он так нетерпелив, что принял

Мой сон за смерть? —

Лорд Уорик, устыдив, его пришлите.

Уходит Уорик.

Его поступок с недугом в союзе

Меня убьет. Вот кто вы, сыновья!

Как быстро, целью золото избрав,

Подъемлет бунт природа!

Вот для чего безумные отцы

Тревогою свой сон губили,

Мозги — заботами, трудами — кости;

Вот для чего они копили груды

Сокровищ злых, не для себя добытых;

Вот для чего учили сыновей

Искусствам и военным упражненьям!

Как пчелы, с каждого цветка собрав

Сладчайший сок,

На бедрах воск и мед во рту приносим

Мы в улей, но, как пчел, нас убивают

За все труды. О, горек в час последний

Отцу всего им собранного вкус.

Входит Уорик.

Где ж тот, кто ждать не хочет, чтоб со мной

Покончила болезнь, его подруга?

Уорик

В соседней комнате нашел я принца.

Так нежными слезами орошал

Он щеки милые в глубокой скорби,

Что даже кровожадное злодейство

Омыло б нежной влагою очей

Свой нож, его увидев. К нам идёт он.

Король Генрих

Но почему же он унес корону?

Входит принц Генрих.

А вот и он. — Поди поближе, Гарри. —

Уйдите все, оставьте нас вдвоем.

Уходят Уорик и другие.

Принц Генрих

Не ждал я вновь услышать вашу речь.

Король Генрих

Твое желанье эту мысль родило:

Я зажился, ты тяготишься мной.

Так опустевшего ты алчешь трона,

Что хочешь раньше, чем твой час созрел,

Надеть знак власти? Юноша безумный!

Величья ищешь, что тебя раздавит?

Повремени; моей державной туче

Лишь слабый ветер не дает упасть.

Померк мой день; она прольется скоро.

Укравши то, чем без вины б владел

Чрез несколько часов, ты мне пред смертью

Как бы скрепил печатью подозренье:

Ты, нелюбовь мне жизнью доказав,

Желал, чтоб я в том убежденный умер.

Скрывал ты в мыслях тысячу кинжалов,

Отточенных о каменное сердце,

Чтоб жизни полчаса убить моей.

Ты получаса мне сберечь не можешь?

Ступай же, сам могилу вырой мне,

И возвестит тебе пусть звон веселый

Не смерть мою — твое коронованье.

Пусть слезы, оросившие мой гроб,

Елеем станут, чтоб твой лоб помазать.

Меня же ты смешай с забытым прахом;

Отдай червям, чт_о_ жизнь дало тебе.

Прочь слуг моих и все мои указы, —

Пришла пора смеяться над порядком:

На троне Генрих Пятый! Встань, тщеславье!

Прочь, сан монарший и советов мудрость!

Со всех концов к английскому двору

Стекайтесь, суетности обезьяны!

Очиститесь, соседи, от подонков;

Есть плут у вас, что пляшет, сквернословит,

Пьет, грабит, убивает и свершает

По-новому старейшие грехи?

Утешьтесь, он не будет вас тревожить.

Здесь позлатят вдвойне его вину,

Здесь оп получит власть, почет и силу.

Запрета снял намордник Генрих Пятый

С распутства укрощенного, и будет

Терзать зубами лютый пес невинность.

Мой бедный край! Ты братской распрей болен.

Коль смут твоих я властью не сдержал,

Что ждет тебя, коль смута власть получит?

О, ты вновь глушью станешь и приютом

Волков, старинных жителей твоих.

Принц Генрих

О государь, простите! Если б слезы

Помехой влажной не были речам, —

Прервав укор ваш нежный и суровый,

Вам скорбно говорить я б не дал, сам же

Так долго б не внимал. Вот ваш венец.

Да сохранит надолго вам его

Тот, чей венец бессмертен. Если мне

Желанней он, чем ваша честь и слава,

Пусть навсегда останусь я лежать, —

Как учит дух покорности глубокой

Меня, — смиренно распростертый здесь.

Свидетель Бог, объял мне душу холод,

Когда, войдя сюда, нашел я без дыханья

Вас, государь! Когда притворство это,

О, пусть умру среди беспутств и миру,

Что мне не верит, дивной перемены,

Какую я замыслил, не явлю.

К вам подойдя, сочтя, что вы скончались,

При мысли этой чуть не умерев,

Заговорил я, как с живой, с короной

И так ее корил: "Источник ты заботы,

Пожравшей тело моего отца,

И, злато лучшее, ты златом худшим стала.

Другое, ниже пробой, драгоценней,

В лекарстве жидком сохраняя жизнь.

Ты ж, чтимое, чистейшее, пожрало

Носившего тебя". Так, государь, с укором,

Я на голову возложил ее,

Чтоб истинным преемником начать

С ней поединок, как с врагом, который

Убил отца в присутствии моем.

Но коль она в крови зажгла мне радость

Иль мысль спесивую во мне раздула,

Коль суетный и непокорный дух

Во мне с малейшей склонностью к привету

Могуществу ее навстречу рвался,

Пусть снимет Бог ее с меня навек,

Чтоб, как вассал беднейший, я колени

В священном страхе преклонил пред ней!

Король Генрих

О сын мой!

Ее унес ты по внушенью Бога,

Чтоб большую любовь отца снискать

Защитой мудрой своего поступка.

Поди сюда, сядь, Гарри, у кровати

И выслушай последний мой совет,

Что дать могу. Известно Богу, сын мой,

Каким окольным и кривым путем

Венца достиг я. Как сидел тревожно

Он у меня на голове — я знаю.

К тебе же он спокойней перейдет,

Упроченным и признанным; а все,

Что приобретенье его пятнало,

Уйдет со мною в гроб. На мне казался

Он честью, добытой рукой упорной;

Мне многие могли бросать упрек,

Что я его с их помощью достиг,

И это, раня мнимый мир, рождало

Кровопролитья каждый день. Ты видел,

С какой опасностью я отвечал

На все удары грозные, и было

Мое правленье пьесой, содержанье

Которой — распри. Смерть моя теперь

Изменит все; то, что я захватил,

Облагороженным получишь ты:

Наследственный венец носить ты станешь.

Хоть ты стоишь прочней меня, однако

Не так уж тверд, пока свежи обиды.

Мои друзья — их сделай и своими —

Зубов и жал недавно лишены.

Их действиями злыми вознесенный,

Я мог страшиться, что меня их мощь

Низвергнет вновь. Чтоб этого избегнуть,

Я устранил их и намеревался

В Святую землю многих увести,

Чтоб им покой и праздность не давали

В мои права вникать. И ты, мой Гарри,

Тревожные умы занять старайся

Раздором внешним: труд за рубежом

О днях былых в них память истребит.

Еще сказал бы, но дышать мне трудно,

И силы речи я совсем лишен.

Как и венца достиг — прости мне, Бог!

Пусть только б в мире жить с тобой он мог.

Принц Генрих

Мой государь, его

Вы добыли, носили, дали мне;

Отныне мой законно он вполне;

И за него я, жертвуя собой,

Вступлю по праву с целым миром в бой.

Входит принц Джон Ланкастерский.

Король Генрих

Смотри, смотри, идёт мой Джон Ланкастер.

Принц Джон

Здоровье, мир и счастье вам, отец!

Король Генрих

Сын Джон, ты мир и счастье мне приносишь:

Здоровье же, увы, на юных крыльях

Покинуло сухой и голый ствол.

Тебя я видел, и земным делам

На том конец. Лорд Уорик где?

Принц Генрих

Лорд Уорик!

Входят лорд Уорик и другие.

Король Генрих

Не носит ли особого названья

Покой, где в первый раз мне стало дурно?

Уорик

Зовется он, милорд, Иерусалим.

Король Генрих

Хвала Творцу! Пусть жизнь я там окончу.

Уж много лет, как предсказали мне,

Что я умру в Иерусалиме. Это

Ошибочно я счел Святой землей.

Скорей меня в покой снесите тот:

В Иерусалиме к Гарри смерть придет.

Уходят.

АКТ V

СЦЕНА 1

Глостершир. Комната в доме Шеллоу.

Входят Шеллоу, Фальстаф, Бардольф и Паж.

Шеллоу

Клянусь петухом и сорокой, сэр, вы не уедете сегодня. — Эй, Деви!

Фальстаф

Уж вы извините меня, мистер Роберт Шеллоу...

Шеллоу

Не  извиню,  никаких  извинений  не  принимаю. Никакое извинение вам не поможет. Нет никаких извинений. — Эй, Деви!

Входит Деви.

Деви

Здесь, сэр.

Шеллоу

Деви,  Деви,  Деви, постой... Ах, да! Позови сюда повара Вильяма. — Сэр Джон, ваше извинение не принимается.

Деви

Слушаю,  сэр. Этих повесток я не мог вручить. Да вот еще, чем мы засеем ту большую пашню — пшеницей?

Шеллоу

Да,  красной  пшеницей,  Деви.  Но  позови повара Вильяма... Есть у нас молодые голуби?

Деви

Да, сэр. А вот счет кузнеца за ковку лошадей и за плуги.

Шеллоу

Проверь счет и заплати. — Сэр Джон, никаких извинений.

Деви

А  еще, сэр, нужно купить новую цепь к ведру; да вот ещё что: прикажете вычесть  из  жалованья  Вильяма  за  мешок,  который  он  потерял на рынке в Хинкли?

Шеллоу

Непременно. Так вот, Деви, пару голубей, пару цыплят, ножку баранины да ещё разные разности, — скажи это повару Вильяму.

Деви

А военный господин останется здесь на ночь, сэр?

Шеллоу

Да,  Деви.  Я  хочу  его хорошенько угостить. Друг при дворе лучше, чем пенни  в  кошельке. Угости хорошенько и его людей, Деви. Они ведь порядочные плуты и потом будут кусать заглазно.

Деви

У них самих спина искусана, сэр: белье на них страсть какое грязное.

Шеллоу

Хорошо сказано, Деви. Делай, что велено, Деви.

Деви

Я прошу вас, сэр, поддержать Вильяма Вайзора из Уинкота против Климента Перкса из Хилля.

Шеллоу

На Вайзора поступило много жалоб. Он, насколько я знаю, большой подлец.

Деви

Вполне  согласен  с  вашей  милостью,  сэр,  что он подлец. Но неужели, Господи  помилуй,  нельзя  поддержать  подлеца  по  просьбе  друга?  Честный человек,  сэр,  может  сам  себя защитить, а подлец не может. Я верно служил вашей  милости, сэр, вот уже восемь лет, и если мне не дозволено раз или два раза  в  четверть  года  поддержать  мошенника против честного человека, то, видно,  мало у вас ко мне расположения. Этот подлец мой честный друг, сэр, и потому я очень прошу вашу милость решить дело в его пользу.

Шеллоу

Ну, хорошо, я его не обижу. А теперь иди, Деви.

Уходит Деви.

Где  вы,  сэр  Джон?  Ну, ну, пожалуйста, снимайте сапоги. — Вашу руку, мистер Бардольф.

Бардольф

Я рад видеть вашу милость.

Шеллоу

Благодарю   тебя   от  всего  сердца,  милый  Бардольф.  (Пажу.)  Добро пожаловать, великан. — Идемте, сэр Джон.

Фальстаф

Я скоро приду, мистер Шеллоу.

Уходит Шеллоу.  Бардольф, присмотри за нашими лошадьми.

Уходят Бардольф и Паж.  Если  бы  меня  распилили  на  две  части,  то  вышло бы четыре дюжины таких бородатых   монашеских   посохов,  как  мистер  Шеллоу.  Какое  удивительное соответствие  между  его  умом и умом его прислуги: глядя на него, они ведут себя  как  дураки-судьи,  а он, разговаривая постоянно с ними, превратился в лакея,  похожего  на  судью.  Их  мысли  так  слились  благодаря постоянному общению,  что они держатся все вместе, как стадо диких гусей. Имей я нужду в мистере  Шеллоу,  я стал бы льстить его людям, говоря им об их сходстве с их хозяином;  нуждайся  я в его слугах, я льстил бы мистеру Шеллоу, говоря ему, что  никто не умеет лучше повелевать слугами, чем он. Нет никакого сомнения, что  как  мудрое  поведение,  так  и  глупое заразительны подобно болезни, — поэтому нужно брать товарищей со строгим разбором. Я из этого Шеллоу извлеку достаточно  смешного,  чтобы  позабавить  принца  Генриха  столько  времени, сколько  длятся  шесть  мод,  что  равняется  четырем судебным срокам и двум долговым,  и  он  будет хохотать без ин тервалов. Удивительно, как действует выдумка, приправленная легкой клятвой, или шутка, сказанная с мрачным видом, на  молодежь, не испытавшую, что такое ломота в плечах. Принц будет хохотать до тех пор, пока лицо его не сморщится, как промокший плащ.

Шеллоу

(за сценой)

Сэр Джон!

Фальстаф

Иду, мистер Шеллоу, иду.

Уходит.

СЦЕНА 2

Вестминстер. Комната во дворце.

Входят с разных сторон Уорик и Верховный судья.

Уорик

А, лорд судья! Куда идёте вы?

Верховный судья

Ну, как король?

Уорик

Прекрасно: кончились его тревоги.

Верховный судья

Надеюсь, жив?

Уорик

Указанный природой

Он путь свершил и не живет для нас.

Верховный судья

Когда б меня взял государь с собой!

За службу верную ему при жизни

Теперь обидам предоставлен я.

Уорик

Да, молодой король вас впрямь не любит.

Верховный судья

Я знаю и хочу во всеоружье

Приветствовать условья новых дней;

Ужаснее не быть им для меня,

Чем их рисует мне воображенье.     Входят принц Джон, принц Хемфри, принц Кларенс, Уэстморленд и другие.

Уорик

Вот Гарри мертвого идёт потомство

Грустящее. Будь у живого Гарри

Характер худшего из младших братьев,

Немало бы осталось здесь дворян,

Которым нынче паруса убрать

Пред разными мерзавцами придется.

Верховный судья

О господи! Боюсь, пойдет все прахом.

Принц Джон

Привет, кузен мой Уорик! С добрым утром.

Принцы Хемфри и Кларенс

Привет, лорд Уорик!

Принц Джон

Дар речи мы утратили как будто.

Уорик

Нет, не совсем. Но скорбность нашей темы

Обилия не допускает слов.

Принц Джон

Так мир ему, по ком мы так скорбим!

Верховный судья

Мир нам, чтоб мы избегли большей скорби!

Глостер

О да, милорд, утратили вы друга,

И поклянусь, что горестный ваш вид

Вполне ваш собственный, а не заемный.

Принц Джон

Хоть не уверен в милости никто,

Вас ожидает наибольший холод.

Жаль: мне б хотелось, чтоб иначе было.

Кларенс

Льстить сэру Джону Фальстафу вам надо,

А это значит против чести плыть.

Верховный судья

Все, что я делал, принцы, делал честно;

Дух беспристрастья мной руководил.

Вы не увидите меня просящим

Напрасно о позорном снисхожденье.

Коль мне невинность с правдой не помогут,

За королем усопшим вслед пойду

И расскажу ему, кем прислан я.

Уорик

Вот принц идёт.

Входит король Генрих Пятый со свитой.

Верховный судья

Ваше величество, храни вас Бог!

Король

Не так удобен новый и роскошный

Наряд — величество, как можно думать —

С боязнью скорбь у вас смешалась, братья.

Тут английский, а не турецкий двор.

Не Амурат — преемник Амурата,

А Генрих — Генриха. Но все ж горюйте;

По правде, братья, это вам к лицу;

Столь королевский вид у вашей скорби,

Что, углубить ее желая, в сердце

Ее носить я буду. Да, горюйте,

Но на себя берите, братья, только

Ту часть печали, что лежит на вас.

Что до меня, клянусь вам небом, верьте,

Я буду вам и братом и отцом.

Любовь мне дайте, я ж заботы ваши

Возьму. Как я, оплакивайте, братья.

Смерть Генриха. Но Генрих жив, который

В дни счастья слезы эти превратит.

Принц Джон и другие

Мы, государь, от вас не ждем другого.

Король

Все странно смотрят на меня.

(Верховному судье.)

Вы первый

Уверены, что я вас не люблю.

Верховный судья

Уверен я, что, если беспристрастно

Оценивать все действия мои,

У вас причин для ненависти нет.

Король

Нет?

Как принц с моим грядущим мог забыть,

Что глубоко его вы оскорбили?

Журить, судить, в тюрьму сурово бросить

Наследника престола! Это малость?

Забыться это может, канув в Лету?

Верховный судья

Я представлял особу короля

И олицетворял его державу.

И вот, когда я блюл его закон,

О благе лишь общественном заботясь,

Угодно было вам, забыв мой сан,

Закона власть, величье правосудья,

Мной воплощенный образ короля...

Меня ударить, на судейском месте..

Тут вас как оскорбителя отца

Я, смело властью пользуясь своей,

Под стражу взял. Коль плох был мой поступок,

Теперь, нося корону, соглашайтесь,

Чтоб попирал ваш сын указы ваши,

Гнал правосудье со скамьи священной,

Мешал закону, притупляя меч,

Хранящий мир и вашу безопасность;

Нет, больше: чтоб державный образ ваш

Топтал, глумясь над вашими делами

В лице того, кто представляет вас.

Спросите вашу мысль, вообразите,

Что это было с вами: вы отец,

У вас есть сын; вы слышите, как дерзко

Поруган сан ваш, видите презренье

К своим законам грозным и к себе.

Теперь представьте: я за вас вступился

И вашей властью сына обуздал.

Все рассудив спокойно, объявите

Мне приговор, скажите как король:

Что сделал я, чем опорочил должность,

Достоинство монарха иль себя?

Король

Все взвесив так, вы правы, лорд судья.

Затем и впредь весы и меч держите.

Желаю вам средь почестей растущих

Дожить до дня, когда, как я, мой сын

Вас оскорбит и подчинится вам.

Слова отца тогда я повторю:

"Я счастлив, смелого слугу имея,

Что сына моего дерзнул судить.

Но столь же счастлив я, имея сына,

Что в руки правосудья сам отдал

Свой сан". Меня в тюрьму вы заключили, —

За это в вашу руку заключу

Я чистый меч, что вы досель держали.

Как некогда против меня, и впредь

Вы справедливо, смело, беспристрастно

Им действуйте. Вот вам моя рука;

Отцом вы будьте юности моей;

Мой голос станет вашим мненьям вторить;

Советам вашим опытным и мудрым

Покорно волю подчиню свою. —

И вы все, принцы, верьте мне, прошу вас:

Беспутным в гроб сошел отец мой, ибо

Там увлеченья с ним мои лежат.

Во мне же дух его достойный ожил,

Чтоб ожиданья мира осмеять,

Пророков обмануть и уничтожить

Неверный взгляд, судивший обо мне

По внешности. Досель потоки крови

Во мне в гордыне суетно текли, —

Теперь же вспять они стремятся в море,

Чтоб, слившись там с державой всех потоков,

Струиться в истинном величье впредь.

Сзываем мы высокий наш парламент

И членов изберем в совет таких,

Чтоб тело крупное державы нашей

От стран с правленьем лучшим не отстало;

Чтоб и война и мир, иль оба вместе,

Привычны и знакомы были нам.

Во всем, отец, вам будет первый голос.

Короновавшись, мы, как я сказал,

Совет сзываем. Коль поможет небо

Благим желаньям, не найдут причин

Ни принц, ни пэр у Господа просить

Дни радостные Гарри сократить.

СЦЕНА 3

Глостершир. Сад при доме Шеллоу.

Входят Фальстаф, Шеллоу, Сайленс, Бардольф, Паж и Деви.

Шеллоу

Нет,  вы  должны  ещё  посмотреть  мой сад, и там в беседке мы покушаем прошлогодних  яблок  моей  собственной  прививки, съедим тарелочку варенья с тмином и ещё что-нибудь. — Идемте, кузен Сайленс. А потом в постель.

Фальстаф

Однако, клянусь Богом, у вас славное поместье, очень богатое.

Шеллоу

Жалкое,  жалкое,  жалкое  поместье,  сэр  Джон,  совсем нищенское; одно только, что хороший воздух. — Накрывай, Деви, накрывай. Вот так, хорошо!

Фальстаф

Этот Деви у вас на все руки — он и слуга, и управляющий.

Шеллоу

Хороший слуга, очень хороший, сэр Джон. Клянусь мессой, я слишком много хересу  выпил  за  ужином...  Хороший  слуга! А теперь садитесь, садитесь. — Идем, кузен.

Сайленс

Эй, говорю я, —

(поет)

"Будем пить и гулять,

Добрый год прославлять,

Благо есть, что поесть.

В поле хлеба не счесть.

Будем пить! Нет, ей-ей,

Ничего веселей".

Фальстаф

Какой вы весельчак! Я выпью за ваше здоровье, мистер Сайленс.

Шеллоу

Дай вина мистеру Бардольфу, Деви.

Деви

Добрейший  сэр, садитесь, я сейчас вернусь к вам; садитесь, добрый сэр. -  И  вы,  добрый  мистер паж, садитесь. Ваше здоровье. Если недостанет чего съестного, мы вознаградим выпивкой. Не взыщите; главное, все здесь от души.

Уходит.

Шеллоу

Веселей,  мистер  Бардольф.  —  И  ты,  мой маленький солдат, тоже будь веселей.

Сайленс

(поет)

"Веселей, веселей!

Ведь не лучше моей

У соседа жена,

И она неверна.

Веселей, веселей!"

Фальстаф

Я не знал, что мистер Сайленс такой молодец.

Сайленс

Я? Мне уж случалось в жизни быть веселым раздругой.

Входит Деви.

Деви

Вот вам тарелка яблок. (Ставит их перед Бардольфом.)

Шеллоу

Деви!

Деви

Что прикажете, ваша милость? — Я сейчас к вашим услугам. — Стакан вина, сэр?

Сайленс

(поет)

"Зайдем, красотка, в кабачок.

Нальем стакана два — и чок,

И сердцу будет любо".

Фальстаф

Хорошо сказано, мистер Сайленс.

Сайленс

Давайте веселиться, перед нами ещё самая приятная часть ночи.

Фальстаф

Ваше здоровье, мистер Сайленс, — много лет вам здравствовать.

Сайленс

(поет)

"Я выпью весь стакан вина,

Будь миля целая до дна".

Шеллоу

Честный  Бардольф, твое здоровье. Если тебе чего-нибудь хочется и ты не требуешь,  пеняй  на  самого  себя. — И ты тоже, маленький плутишка, милости просим. — Я пью за здоровье мистера Бардольфа и всех лондонских кавалеров.

Деви

Я ещё надеюсь, что увижу Лондон, прежде чем умру.

Бардольф

Хотелось бы встретиться с тобою там, Деви...

Шеллоу

Клянусь  мессой,  вы  там  осушите  вместе добрую кварту. Не правда ли, мистер Бардольф?

Бардольф

Конечно, сэр, — пинты в четыре.

Шеллоу

И прекрасно, благодарю тебя. Этот плут не отстанет от тебя, поверь мне. Он неплохо воспитан.

Бардольф

И я от него не отстану, сэр.

Шеллоу

Ты сказал это, как король. Пейте и ешьте вдоволь; будьте веселы.

Стук.  Посмотри, кто там стучит.

Уходит Деви.

Фальстаф

(Сайленсу, который только что выпил полный кубок)

Вот теперь я получил от вас надлежащий ответ.

Сайленс

(поет)

"Пью бокал до дна.

В рыцари меня

Посвяти, Саминго".  Так ведь?

Фальстаф

Так.

Сайленс

Вот  видите.  Сознайтесь,  что  старый  человек  иногда  ещё кой на что годится.

Входит Деви.

Деви

С  позволения  вашей  милости,  тут  пришел  какой-то  Пистоль и привез новости от двора.

Фальстаф

От двора? Пусть войдет.

Входит Пистоль.  Что слышно, Пистоль?

Пистоль

Да хранит вас Бог, сэр Джон.

Фальстаф

Какой ветер занес тебя сюда, Пистоль?

Пистоль

Не  тот  злой  ветер,  который  ничего  не  приносит хорошего. Милейший рыцарь, ты теперь один из самых веских людей в королевстве.

Сайленс

Клянусь  Святой Девой, он самый увесистый, если не считать кума Пуфа из Барсона.

Пистоль

Пуф?

Да, в зубы "пуф" тебе, трусишка подлый! —

Сэр Джон, я твой Пистоль, я твой приятель,

Я, голову сломя, к тебе скакал,

Чтоб радостные вести принести

О золотых деньках, о счастье светлом.

Фальстаф

Говори скорее, в чем дело, да говори толком, как житель здешнего мира.

Пистоль

К чертям весь здешний мир с его жильцами!

Об Африке вещаю золотой.

Фальстаф

Презренный ассирийский раб, в чем дело?

Король Кофетуа знать хочет правду.

Сайленс

(поет)

"И Робин Гуд, и Джон, и Скарлет".

Пистоль

Смеяться ль над сынами Геликона

Собакам? Весть о счастье презирать?

Коль так, Пистоль, лети в объятья фурий.

Шеллоу

Честнейший джентльмен, я не знаю вашей родословной.

Пистоль

Скорби и плачь об этом.

Шеллоу

Простите, сэр. Если вы принесли вести от двора, то вам остается одно из двух:  или  выложить  их,  или  удержать  при  себе. Знайте, что и я облечен некоторою властью, по воле короля.

Пистоль

Какого короля, скажи, бродяга,

Иль дух испустишь!

Шеллоу

Генриха.

Пистоль

Какого?

Четвертого иль Пятого?

Шеллоу

Конечно

Четвертого.

Пистоль

Ты должность потерял!

Сэр Джон! Теперь король — твой кроткий агнец;

Он — Генрих Пятый. Правду говорю.

Коль я солгал, то покажи мне кукиш,

Как делают надменные испанцы.

Фальстаф

Как? Старый король мертв?

Пистоль

Он мертв, как гвоздь дверной. Сказал я правду.

Фальстаф

Скорее,  Бардольф,  оседлай  мою лошадь. — Мистер Шеллоу, выбирай какую хочешь должность в государстве — она твоя. — Пистоль, я награжу тебя чинами.

Бардольф

О чудный день!

Он мне дороже рыцарского званья!

Пистоль

Что? Вести хороши?

Фальстаф

Снесите  мистера  Сайленса  в постель. — Мистер Шеллоу, лорд Шеллоу, ты будешь  теперь  чем  хочешь;  я управитель фортуны. Надевай сапоги, мы будем скакать всю ночь. — О милый Пистоль! — Иди, Бардольф.

Уходит Бардольф.

Ну,  Пистоль,  расскажи  мне,  чего  бы  тебе  хотелось. — Надевайте же сапоги,  мистер  Шеллоу.  —  Я знаю, молодой король тоскует по мне. Возьмите чьих  угодно  лошадей, — законы Англии в моей власти. Счастливы те, кто были моими друзьями; и горе лорду Верховному судье!

Пистоль

Пусть коршуны ему терзают печень.

"Где счастье на земле?" — поется в песне.

Вот где оно. Привет счастливым дням!

Уходят.

СЦЕНА 4

Лондон. Улица.

Входят полицейские, которые тащат хозяйку Куикли и Долль Тершит.

Хозяйка

Постой,  мерзавец!  Я  готова  была  бы  умереть,  лишь бы увидеть тебя повешенным, — ты мне плечо вывихнул.

1-й Полицейский

Констебли  передали  мне  ее, и я могу ее уверить, что она получит свою порцию розог. ещё недавно из-за нее убиты были два человека.

Долль

Врешь,  крюк  дли стаскивания яблок, врешь. Пусти, говорю тебе, мерзкая требушинная  рожа;  если ребенок, которого я теперь ношу, погибнет, то лучше бы ты отколотил свою мать, бумажная образина.

Хозяйка

О  Господи,  если  бы  только  сэр  Джон  был  здесь! Он бы кому-нибудь уготовил тут смертный час. Молю Бога, чтобы плод ее чрева погиб!

1-й Полицейский

Что  ж, тогда у тебя будет дюжина подушек; а теперь только одиннадцать. Ступайте  за  мной, приказываю вам: человек, которого вы отколотили вместе с Пистолем, умер.

Долль

А  я  тебе  говорю, поджарая фигурка на курильнице, тебя за это здорово выпорют.  Ах  ты, синий навозный жук! Ах, грязный изголодавшийся палач! Если тебя не выпорют, не носить мне короткого платья.

1-й Полицейский

Ну ты, странствующий рыцарь в юбке, идем.

Хозяйка

О  Господи,  неужели  правда  одолеет силу? Ну ничего, будет и на нашей улице праздник.

Долль

Идем, негодяй, веди меня к судье.

Хозяйка

Идем, голодный пес.

Долль

Ах ты, смерть костлявая!

Хозяйка

Скелет!

Долль

Идем, сухарь, идем, негодяй!

1-й Полицейский

Идем.

Уходят.

СЦЕНА 5

Площадь близ Вестминстерского аббатства.

Входят двое прислужников, посыпая площадь тростником.

1-й Прислужник

Больше тростника, больше тростника!

2-й Прислужник

Уже два раза трубили.

1-й Прислужник

Они раньше двух часов не вернутся с коронации. Живей, живей.

Уходят прислужники.

Входят Фальстаф, Шеллоу, Пистоль, Бардольф и Паж.

Фальстаф

Станьте  подле меня, мистер Шеллоу. Я устрою, чтобы король был милостив к  вам.  Я ему подмигну, когда он проедет мимо меня, — вы увидите, как он со мной обойдется.

Пистоль

Пошли Бог силы твоим легким, добрый рыцарь.

Фальстаф

Стань  сюда,  Пистоль,  за мной. (К Шеллоу.) — Жаль, что у меня не было времени  заказать  новое платье в счет тысячи фунтов, которые я занял у вас. Но  не все ли равно? Эта бедная одежда ещё более подходит к данному случаю — она показывает, как я торопился увидеть его.

Шеллоу

Это верно.

Фальстаф

Она доказывает глубину моей привязанности.

Шеллоу

Да, да.

Фальстаф

Мое преклонение.

Шеллоу

Правда, правда.

Фальстаф

Видно будет, что я скакал день и ночь и не вспомнил, не счел нужным, не имел терпения переменить платье.

Шеллоу

Совершенно верно.

Фальстаф

Вот  я стою здесь, забрызганный ещё грязью с дороги, и потею от желания видеть  его;  ни  о чем другом не думаю, забыв обо всех остальных делах, как будто нет у меня никакого другого дела на уме, кроме желания увидеть его.

Пистоль

Это  "semper  idem",  ибо  "obsque  hoc nihil est", — все сказывается в каждой отдельной части.

Шеллоу

Верно.

Пистоль

О рыцарь, вашу доблестную печень

Хочу разжечь и в ярость привести.

Знай: Долли, нежных чувств твоих Елена,

Безжалостною, грубою рукой

Повергнута в тюрьму — в приют заразы.

Скорей для мщенья вызови из мрака

Змею Алекто яростной. В тюрьме

Томится Долль. Обман Пистолю чужд.

Фальстаф

Я ее освобожу.

За сценой радостные клики и трубные звуки.

Пистоль

Как будто моря шум: рокочут трубы.

Входит король Генрих со свитой, в числе других Верховный судья.

Фальстаф

Бог да хранит тебя, король наш Хел!

Пистоль

Спаси тебя Господь, венчанный отпрыск славы!

Фальстаф

Будь счастлив, милый мальчик!

Король

Милорд судья, с глупцом поговорите.

Верховный судья

Известно вам, кто это? Вы в уме?

Фальстаф

Король! Юпитер мой! Я говорю

С тобой!

Король

Старик, тебя не знаю я.

Молись. Шутам так не к лицу седины!

Мне долго снился человек подобный —

Такой же старый, грубый и распутный;

Проснулся я, и мне мой сон противен.

Плоть умеряй и добродетель множь;

Обжорство брось; знай, пред тобой могила

Зияет втрое шире, чем пред всеми.

Не отвечай дурацкой шуткой мне;

Не думай, будто тот же я, что раньше.

Известно Богу, и увидит мир,

Что я от прежнего себя отрекся,

Как и от всех, с кем некогда дружил.

Когда услышишь, что я прежним стал,

Приди, и снова моего распутства

Наставником ты будешь. До тех пор

Под страхом смерти ты, а также все,

Кто совращал меня, к особе нашей

На десять миль не смейте приближаться.

Я средства к жизни буду вам давать,

Чтоб вас на зло лишенья не толкали.

Услышав же о вашем исправленье,

Мы по способностям вас всех определим

На службу. — Лорд судья, мы просим вас

Следить, чтоб был исполнен наш приказ.

Идем.

Уходит король со свитой.

Фальстаф

Мистер Шеллоу, я должен вам тысячу фунтов.

Шеллоу

Да, сэр Джон, и я попрошу вас отдать их мне сейчас же: я еду домой.

Фальстаф

Это  почти  невозможно, мистер Шеллоу. Но вы не тревожьтесь: он пришлет за  мной  тайно. Вы ведь понимаете, ему нужно было показать себя таким перед светом.  Не  беспокойтесь  относительно  вашего назначения, — я все-таки ещё придам вам весу.

Шеллоу

Не  вижу,  как  вы  это  сделаете,  — разве только наденете на меня ваш камзол  и набьете его соломой. Я прошу вас, добрейший сэр Джон, отдайте хоть пятьсот из тысячи.

Фальстаф

Я сдержу слово, сэр. То, что вы слышали, было только маской.

Шеллоу

Только маской... Боюсь, что в этой маске вы умрете, сэр Джон.

Фальстаф

Не  бойтесь  масок.  Пойдемте обедать. — Идём, лейтенант Пистоль; идём, Бардольф. За мной ещё пришлют сегодня же вечером.

Входят принц Джон, Верховный судья, служители и прочие.

Верховный судья

Взять сэра Джона Фальстафа во Флит

И вместе с ним приятелей его.

Фальстаф

Милорд, милорд...

Верховный судья

Не время. Вас я выслушаю после. —

Ведите их.

Пистоль

Si fortuna me tormenta, spero contenta.

Уходят все, кроме принца Джона и Верховного судьи.

Принц Джон

Мне нравится поступок короля.

Он пожелал отлично обеспечить

Всех сотоварищей своих былых,

Но всех изгнал, пока их поведенье

Благоразумней и скромней не станет.

Верховный судья

Да, это так.

Принц Джон

Король созвал парламент свой, милорд.

Верховный судья

Созвал.

Принц Джон

Бьюсь об заклад, не кончится и год,

Огонь и меч во Францию пошлет

Король. О том песнь птички слышал он

И ею был, по-моему, пленен.

Идем, милорд?

Уходят.

ЭПИЛОГ

(произносится Танцовщиком)

Являюсь  к  вам  прежде  всего со страхом, затем с поклоном и наконец с речью.  Боюсь  я  вашего  неудовольствия, кланяюсь по обязанности, а говорю, что-  бы  попросить  у  вас прощения. Если вы ждете теперь хорошей речи — вы меня губите, потому что то, что я имею сказать, собственное мое сочинение, а то,  что  я  должен  был  бы  сказать, боюсь, испорчено мною. Но к делу, — я попробую.  Да  будет  вам  известно (как вы, конечно, знаете), что я недавно являлся здесь перед вами в конце плохой пьесы, которая вам не понравилась, и просил  у  вас с терпением выслушать ее, обещав вам лучшую. Действительно, я надеялся  заплатить  свой  долг этой. А если она, как неудачное коммерческое предприятие,   лопнет,   я  буду  банкротом,  а  вы,  мои  милые  кредиторы, пострадаете.  Я обещал вам явиться сюда — и вот я пришел, поручая себя вашей снисходительности.  Отпустите  мне часть долга, а часть я заплачу вам и, как большинство должников, наобещаю вам без конца.

Если  мой язык не может убедить вас отпустить мне вину, не прикажете ли вы  пустить  в дело ноги? Положим, это была бы легкая расплата — оттанцевать свой долг. Но чистая совесть готова дать какое угодно удовлетворение, и я на все  пойду. Все дамы, находящиеся здесь, уже простили меня; если же кавалеры не  простят,  значит,  кавалеры  не  соглашаются с дамами — вещь, совершенно невиданная в таком собрании.

Еще  одно  слово,  прошу  вас.  Если вам не прискучила жирная пища, наш смиренный   автор   предложит  историю,  в  которой  действует  сэр  Джон, и развеселит  вас  Екатериной  Французской.  В этой истории, насколько я знаю, Фальстаф  умрет  от  смертельного  пота, — если он ещё не убит вашим суровым приговором; потому что Ольдкастль умер мучеником, а Фальстаф не он. Язык мой устал,  а когда мои ноги тоже устанут, то я пожелаю вам доброй ночи. А затем я преклоню колени, — но лишь для того, чтобы помолиться за королеву.

Перевод с английского Владимира Морица, Михаила Кузмина

Приложение

ИСТОРИЧЕСКАЯ ХРОНИКА УИЛЬЯМА ШЕКСПИРА "КОРОЛЬ ГЕНРИХ IV {*}

Задача настоящего комментария,  ограниченного  требованиями  объема,  — очертить в самом общем виде историческую ситуацию,  отображенную  Шекспиром, отметить  связь  хроники  с  документальными  и  литературными  источниками, уточнить ряд исторических и бытовых реалий. В комментарии вкратце обрисована история русских переводов хроники, даны сведения о сценической судьбе пьесы.

Заинтересованный читатель может обратиться к комментированным  изданиям хроники,  подготовленным  известными  советскими  шекспироведами  —  А.   А. Аникстом, А. А. Смирновым, М. М.  Морозовым  и  др.,  а  также  к  следующим фундаментальным исследованиям: Henry the Fourth.  Part  I  (A  New  Variorum Edition of Shakespeare) / Ed. by S. B. Hemingway. Philadelphia, 1936;  Henry IV (The New Shakespeare) / Ed. by J. Dover Wilson. Cambridge, 1968 (Part I), 1971 (Part II); Baker A. E. A Shakespeare Commentary. N. Y., 1957;  Beck  R. J. Shakespeare: Henry IV. L., 1965; Carrington N. T. Notes  on  Shakespeare: King Henry IV. Boston, 1965; Hunter G. K. Shakespeare: Henry IV, Parts I and II. A Casebook.  Bristol,  1970;  March  D.  R.  A  Critical  Commentary  on Shakespeare's "Henry IV",  Part  One.  L.,  1967;  Saccio  P.  Shakespeare's English Kings (History, Chronicle and Drama). Oxford, 1977; Sen Gupta S.  C. Shakespeare's Historical Plays. Oxford, 1964; Stokes F. G. A  Dictionary  of the Characters and Proper Names in  the  Works  of  Shakespeare.  L.,  1924; Twentieth-Century Interpretations of Henry IV. Parts I-II (A  Collection  of Critical Essays). Prentice-Hall, 1970; Carrington  N.J.  Brodie's  Notes  on William Shakespeare's "King Henry IV". Part I.  [L.].:  Palgrave  Macmillan, 1992; Комарова В. П. Личность и государство в исторических драмах  Шекспира. Л., 1977; Шведов Ю. Ф. Исторические драмы Шекспира. М., 1964.  ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

После смерти английского короля Эдуарда  III  Плантагенета  (1312-1377, годы правления 1327-1377) на трон в возрасте десяти лет взошел  его  старший внук Ричард II Плантагенет (1367-1400, годы правления  1377-1399).  К  концу его тиранического царствования в стране нарастало недовольство  капризным  и расточительным  монархом:  жестокие   расправы   над   неугодными,   суровое налогообложение, неограниченное покровительство фаворитам ставили под угрозу стабильность  общественной  жизни  и  подрывали  благосостояние  государства (достаточно назвать  крестьянское  восстание  Уота  Тайлера  1381  г.).  Все большее влияние при дворе  начал  приобретать  двоюродный  брат  и  ровесник Ричарда  —  Генрих  Болингброк   (1367-1413).   Воспользовавшись   случайным предлогом — его ссорой с Томасом Моубреем, герцогом Норфолком  (Норфольком), - король осенью 1398 г. изгнал обоих из Англии. В  феврале  следующего  года Ричард конфисковал в пользу короны  владения  умершего  отца  Болингброка  — Джона Гонта, четвертого сына Эдуарда III,  объявив  о  пожизненном  изгнании Генриха.  Генрих,  принявший  наследственный   титул   герцога   Ланкастера, провозгласил  о  своем  намерении  вернуть  утраченные   земли.   Во   время карательного похода короля в  Ирландию,  4  июля  1399  г.  он  высадился  с небольшим отрядом на северо-восточном побережье Англии, где встретил широкую поддержку. На заседании парламента 29 сентября 1399 г. Ричард был  низложен, и Генрих вступил на английский престол, положив начало династии Ланкастеров. Ричард был заточен  в  Помфретском  замке  (городок  Понтефракт  в  графстве Йоркшир) и вскоре погиб (по одной версии, уморил себя голодом; по  другой  — его уморили голодом по приказанию Генриха, или же,  по  приказанию  того  же Генриха, он был убит Экстоном, якобы при попытке к бегству).

На протяжении всего царствования (1399-1413) королю Генриху IV пришлось вести  ожесточенную  борьбу  с  феодальной  оппозицией  внутри  страны,  что препятствовало осуществлению замышлявшихся им военных походов. Тем не  менее уже в 1400 г., после кровавого подавления сторонников Ричарда, он предпринял колонизаторские экспедиции в Шотландию и Уэльс.

Первое крупное восстание против нового  короля,  изображенное  в  части первой  шекспировской  хроники,  было  поднято  в  1403  г.  могущественными северными феодалами — недавними приверженцами Генриха, представителями  рода Перси: Генри Перси, графом  Нортемберлендом  (1342-1408),  его  сыном  Генри Перси, по прозванию Хотспер (1364-1403), и его братом Томасом Перси,  графом Вустером (ок. 1344-1403) в союзе с Ричардом Скрупом, архиепископом  Йоркским (ок. 1350-1405), шотландским  военачальником  Арчибальдом,  графом  Дугласом (ок. 1369-1424) и уэльским вождем Оуэном Глендауром (ок. 1359-ок. 1416). Все они оказали поддержку противнику Генриха — сэру Эдмунду Мортимеру  (1376-ок. 1409), который, оказавшись в уэльском плену, вступил в союз с Глендауром  и, согласно некоторым свидетельствам, в ноябре 1402 г. женился  на  его  дочери Элизабет. Сэр Эдмунд Мортимер приходился дядей содержавшемуся под стражей  в Виндзоре двенадцатилетнему законному претенденту на трон Эдмунду  Мортимеру, 5-му графу Марчу  (1391-1424),  династические  права  которого  определялись принадлежностью к старшей по сравнению с Ланкастерами  ветви  Плантагенетов. Сам сэр Эдмунд Мортимер, не имевший притязаний на престол, поддержал, вместе с  Глендауром  и   семейством   Перси,   династические   права   племянника. Провозглашение королем несовершеннолетнего Эдмунда  Мортимера  позволило  бы заговорщикам  сосредоточить  в  своих  руках  всю  полноту   власти.   Армии мятежников (при отсутствии Нортемберленда и Глендаура)  были  разгромлены  в кровопролитной битве при Шрусбери 21 июля 1403 г.

Второе крупное восстание 1405 г., изображенное во второй части  хроники как непосредственно следующее за первым, вновь возглавили прощенные  королем граф Нортемберленд (во время предыдущего восстания  по  не  вполне  понятным причинам уклонившийся от прямого  выступления)  и  архиепископ  Йоркский,  к которым примкнули барон Томас  Бардольф  (1368-1408)  и  лорд-маршал,  барон Томас Моубрей (1386-1405),  старший  сын  герцога  Норфолка.  Архиепископ  и Моубрей, потерпевшие 29 мая 1405 г. поражение близ Йорка  от  армии  второго сына  короля,  принца  Джона  Ланкастерского  (1389-1435),   были   казнены. Нортемберленд и Бардольф, не вступая в битву с армией самого короля,  бежали сначала в Шотландию, потом в Уэльс и 19  февраля  1408  г.  были  убиты  при Бранхэм-Море после  неудачной  попытки  поднять  новое  восстание  в  Йорке. Глендаур не  принимал  участия  в  битве  при  Шрусбери,  так  как  потерпел поражение при Кармартене  десятью  днями  ранее,  а  весной  1405  г.  понес значительный урон в столкновениях с войском принца  Генриха.  Тем  не  менее упорного сопротивления он  не  прекращал  и  пренебрег  всеобщей  амнистией, объявленной при коронации Генриха V 9  апреля  1413  г.  Укрывшись  в  горах северного Уэльса, он оставался непримиримым противником англичан  вплоть  до своей смерти (предположительно в конце 1415-го — начале 1416 г.).

Принц Генрих, сын Генриха  IV  (1387-1422),  уже  в  1400  г.  принимал участие в походе  отца  против  валлийцев,  в  1402  г.  возглавлял  военные действия против Глендаура, а спустя год отличился в битве  при  Шрусбери.  В 14101411  гг.  был  фактическим   правителем   государства,   однако   из-за политических расхождений с королем отстранен от участия в Совете.  Правление Генриха V Ланкастера  (1413-1422)  ознаменовано  победоносными  походами  во Францию, во время одного из которых он после недолгой болезни  скончался,  и корона  перешла  к  его  девятимесячному   сыну,   Генриху   VI   Ланкастеру (1421-1471).

Для лучшего понимания сущности борьбы за престолонаследие,  вспыхнувшей в Англии  вследствие  того,  что  династия  Плантагенетов  по  прямой  линии оборвалась на  бездетном  Ричарде  II,  важно  уяснить  движущий  ее  мотив: конфликт двух принципов — принципа  первородства  (старшинства)  и  принципа наследования строго  по  мужской  линии.  Принцип  первородства  в  сознании представителей той эпохи (как, впрочем, и  позднее)  безусловно  преобладал; второй принцип казался  несравненно  более  шатким.  Недаром  Генрих  IV,  у Шекспира представленный узурпатором, нарушившим святость Божьего  помазания, постоянно испытывает угрызения совести и неуверенность в легитимности своего правления (часть вторая, IV, 5, 184-190 — ср. позднейший  отклик  в  "Борисе Годунове" А. С. Пушкина).

Будь у Ричарда II прямые наследники — никаких оснований для оспаривания их власти просто не могло бы возникнуть. Все потомки Эдуарда  III  возводили свою родословную к нему и именовали себя Плантагенетами (так называет себя и Генрих IV у Шекспира — часть первая, I, 1, 89). Характерно, что после смерти Эдуарда III никому не приходило в голову назвать королем его четвертого сына - Джона Гонта, герцога Ланкастера, личность в  высшей  степени  незаурядную, хотя к тому моменту троих его старших братьев уже не было в живых. В 1377 г. корона перешла к десятилетнему Ричарду — внуку  Эдуарда  III,  единственному сыну наследного,  старшего  принца  Уэльского  Эдуарда  ("Черного  Принца"), скончавшегося годом ранее. Также и Генриху совершенно чужда  мысль  передать корону не старшему "беспутному" сыну (будущему Генриху V), а одному из  трех младших принцев, более "достойному".

Бездетный Ричард 11 (линия первого сына Эдуарда на  нем  обрывается,  а линия второго сына Уильяма, умершего  во  младенчестве,  строго  говоря,  не существовала) назначил своим наследником "ближайшего по  родству  и  крови": своего двоюродного племянника — Роджера Мортимера, 4-го  графа  Марча,  сына своей двоюродной сестры Филиппы (1355-1381), которая была  дочерью  третьего сына Эдуарда III — Лайонела, герцога Кларенса (1333-1368),  к  тому  времени также покойного. Отец Генриха — Джон  Гонт,  герцог  Ланкастер,  был  только четвертым сыном Эдуарда III, и потому линия прямого наследования связывалась с Мортимерами: сначала с Роджером, а после его гибели в 1398 г., за  год  до свержения Ричарда, — с его малолетним  сыном,  Эдмундом  Мортимером-младшим; младший брат Роджера — сэр Эдмунд Мортимер  (1376-ок.  1409)  именовался,  в отличие от своего племянника, Мортимером-старшим.

Позднее представители  другой  боковой  ветви  Плантагенетов  —  Йорки, потомки пятого сына Эдуарда III, Эдмунда Ленгли, герцога Йорка (1341-1402) — вступили в открытую борьбу с Ланкастерами (война Алой и Белой  Роз),  увидев свой  шанс  в  том,  что  Эдмунд  Мортимер-младший  (1391-1424)  также  умер бездетным, а сами они породнились с Мортимерами через  брак  Ричарда,  графа Кембриджа (1375-1425), сына Эдмунда Ленгли, с единокровной  сестрой  Эдмунда Мортимера-младшего Анной Мортимер (1388-1415?)  —  продолжательницей  линии, идущей от третьего сына Эдуарда III — Лайонела, герцога Кларенса.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ХРОНИКИ ШЕКСПИРА

Английский театр эпохи Возрождения вызвал к  жизни  особый,  уникальный для  европейской  драматургии  жанр  сценических  представлений,  почти   не связанный с античной традицией: это "пьесы-хроники"  (chronicle  plays)  или "исторические хроники" (histories).  Обращение  к  перипетиям  отечественной истории, обусловленное ростом национального самосознания на фоне  постоянной внешней угррзы и опасности новой внутренней распри,  имело  целью  преподать современности политический и нравственный урок,  сплотить  общественность  в порыве  единого  патриотического  чувства.  Расцветт  жанра  приходится   на елизавтинскую эпоху: с 1586-го по 1610 г. появилось около 150 таких  хроник, что  составляет  приблизительно  одну  пятую  от  общего  количества   пьес, игравшихся в то время.

Перу  Шекспира  принадлежит  10  драматических   хроник,   изображающих кризисные моменты истории Англии на протяжении едва ли не четырех столетий.

Ранние хроники, с  которыми  Шекспир  впервые  выступил  на  лондонской сцене, — три части "Генриха VI" (1590-1592) и  "Ричард  III"  (1592-1593)  — образуют   так   называемую   "Йоркскую   тетралогию",   рисующую    падение Ланкастерской династии в ходе междоусобных войн Алой и Белой Роз и воцарение Тюдоров.  Вторая,  "Ланкастерская  тетралогия",   созданная   Шекспиром   во всеоружии зрелого мастерства, — "Ричард II" (1595), две части  "Генриха  IV" (1597-1598) и "Генрих V" (1598-1599), — посвящена  предшествующему  периоду: здесь показаны захват трона Генрихом Ланкастером, борьба с мятежными лордами и победы над французами в Столетней войне под предводительством  "идеального короля" — Генриха V.

Своеобразным    хронологическим    обрамлением    названного     цикла, запечатлевшего события бурного  XV  в.,  служат  стоящие  особняком  хроники "Король Иоанн" (1596-1597)  и  "Генрих  VIII"  (1612-1613).  Первая  из  них обращена ко времени правления третьего представителя династии  Плантагенетов - Иоанна  Безземельного  (1199-1216),  а  вторая,  после  написания  которой Шекспир оставил творческую деятельность, завершается  эпизодом  сравнительно недавнего прошлого — сценой  крестин  будущей  королевы  Елизаветы  I  Тюдор (1533).

Первая часть хроники, написанная в конце  1595-го  —  начале  1597  г., впервые была напечатана в 1598 г. без имени автора  под  названием  "История Генриха Четвертого, с битвой при  Шрусбери  между  королем  и  лордом  Генри Перси, прозванным Генри Горячая Шпора Севера; с остроумными  выдумками  сэра Джона Фальстафа" (зарегистрирована в  Гильдии  печатников  и  книгоиздателей издателем Эндрю Уайзом 25 февраля 1598  г.  и  отпечатана,  по  мнению  ряда исследователей, непосредственно с рукописи Шекспира или  же  по  суфлерскому экземпляру — типографом  Питером  Шортом).  Кварто  1598  г.  (Q1),  ставшее основой  современных  изданий  как   наиболее   полное   и   достоверное   в текстологическом отношении, имело два  выпуска:  Q1  предшествовало  Q0,  от которого сохранился только один лист, обнаруженный в  переплете  итальянской грамматики в  Бристоле  в  1891  г.  О  популярности  пьесы  свидетельствуют многократные переиздания — 1599 (Q2), 1604 (Q3), 1608 (Q4), 1613 (Q5) и  др. - с указанием на авторство Шекспира.

Вторая часть хроники, написанная не позднее 1598 г., впервые  появилась в 1600 г. (зарегистрирована в  Гильдии  печатников  и  книгоиздателей  Эндрю Уайзом и Уильямом Эспли 23 августа 1600 г.) под заглавием "Вторая часть Ген- риха Четвертого,  вплоть  до  его  смерти  и  коронации  Генриха  Пятого,  с забавными выходками  сэра  Джона  Фальстафа  и  хвастуна  Пистоля.  Как  она неоднократно публично исполнялась слугами  достопочтенного  лорда-камергера. Сочинена Уильямом Шекспиром".

Обе части вошли в фолио 1623 г.  (F),  в  котором  текст  второй  части полнее единственного кварто 1600  г.  на  150  строк  (сокращения  в  кварто исследователи объясняют требованиями политической цензуры накануне  заговора графа Эссекса).

В 1844  г.  был  опубликован  так  называемый  "манускрипт  Деринга"  — рукописный сводный вариант пьесы (контаминацию сцен первой части с концовкой второй) — очевидно, предназначавшийся для домашнего спектакля в имении  сэра Эдварда Деринга (1598-1644) в Саррендоне (графство Кент) около 1623 г.

Хроника Шекспира "Король  Генрих  IV"  —  пример  смелого  сочетания  и тесного взаимодействия двух различных планов: исторического и  вымышленного, возвышенного и  бытового,  трагического  и  комического.  Шекспироведами  не разрешен окончательно спорный  вопрос  относительно  структуры  хроники,  во многом отличной от других хроник. Даже  если  считать,  что  каждая  хроника Шекспира, хотя и связанная сюжетно с  другими  пьесами  цикла,  представляет собой  самостоятельное  законченное   произведение,   требующее   отдельного спектакля, нельзя игнорировать наличие  несомненного  идейно-художественного единства между двумя частями "Генриха IV":  логика  развития  драматического конфликта  (политические  интриги,  отношения  короля  и   принца,   карьера Фальстафа, эволюция трех главных действующих лиц) позволяет воспринимать  ее как грандиозную драму в  десяти  актах.  Подобное  мнение,  высказанное  ещё Сэмюэлем  Джонсоном  в  1765  г.,  разделяет   и   большинство   современных исследователей.

Главным — и, по  существу,  единственным  —  источником  документальных сведений для Шекспира при написании  им  драм  на  сюжеты  из  отечественной истории послужили "Хроники Англии, Шотландии и Ирландии"  Рафаэла  Холиншеда (1577, 3-й том — 1587) — фундаментальный свод наиболее  значительных  трудов английских историков:  в  частности,  таких  как  "Новые  хроники  Англии  и Франции"  (1516)  Роберта  Фабиана,  "Английская  история"  (1534)  Полидора Вергилия, "Соединение двух благородных и славных домов Ланкастеров и Йорков" (1548) Эдуарда Холла, "Хроники Англии" (1580) и "Анналы Англии" (1592) Джона Стоу и др. Хорошо была известна  Шекспиру  и  стихотворная  хроника  "Первые четыре книги Гражданских войн между Йорками и Ланкастерами" Сэмюела  Дэниела (1595).

Другим важнейшим источником — в основном для  "фальстафовских"  сцен  — стала  посвященная  королю-воину  инсценировка   биографического   характера "Славные победы Генриха Пятого, содержащие знаменитую  битву  при  Азенкуре, как она игралась актерами Ее Величества", написанная неизвестным  автором  и поставленная около 1588 г. Эта пьеса, опубликованная в 1594-м  и  1597  гг., имела успех (в 1592 г. о ней  в  памфлете  "Пирс  безгрошовый"  одобрительно отзывался драматург Томас Нэш) и долгое время — по крайней мере до 1595 г. — не сходила со сцены.

Шекспир, как обычно, подверг  материалы  предшественников  кардинальной творческой переработке,  создав  на  их  основе  совершенно  самостоятельное художественное целое.

Главное  отступление  Шекспира  от  фактической  точности   состоит   в свободном обращении с  хронологией:  события  одиннадцати  лет  царствования Генриха IV (14021413) спрессованы им во  временной  отрезок  немногим  более полутора лет, а само сценическое действие занимает всего около пяти месяцев. Часть первая хроники охватывает исторические  события  длительностью  в  три месяца (1403),  вмещенные  в  десять  драматургических  дней;  часть  вторая концентрирует исторические события целого десятилетия (1403-1413)  в  девять драматургических дней (соотношение с ними трех — как  в  первой,  так  и  во второй части хроники — "фальстафовских" дней достаточно размыто и условно).

Генриха  IV  Шекспир   изображает   человеком   преклонного   возраста, изнуренным неизлечимой болезнью, тогда как в год битвы при Шрусбери ему  шел только 36-й год и он находился в расцвете сил. Хотспера, который был  старше короля на три года, Шекспир, вслед за Дэниэлом, представляет юношей (кстати, по Холиншеду, свое прозвище он  получил  не  за  пылкий  темперамент,  а  за постоянное пребывание в седле) — и уже самовольно превращает его в ровесника шестнадцатилетнего принца, с тем чтобы сделать  контраст  между  ними  более выразительным.   Резко   акцентированы   Шекспиром   и   разногласия   между заговорщиками,  не  находящие   достаточного   подтверждения   в   хрониках; привнесены им, в частности, и мотив  притворной  болезни  Нортемберленда,  и тайные  соображения  Вустера,  побудившие  его  извратить  перед   Хотспером содержание королевского  послания.  Женские  образы  —  леди  Перси  и  леди Мортимер — никак  не  отражены  в  летописях  и  всецело  созданы  фантазией Шекспира.

Отношения  короля  с  принцем  воссозданы  в  основном  с   опорой   на легендарные  свидетельства:  распущенное  поведение  любимого  отцом   юного Генриха, по всей вероятности, давало повод для  нареканий  со  стороны  отца (современник Шекспира Стоу сохранил предание об участии принца в  ограблении королевского сборщика податей). В  1410  г.  король  подарил  принцу  дом  в Лондоне поблизости от вполне исторической харчевни "Кабанья голова". В битве при Шрусбери принц был ранен  "стрелой  в  лицо",  однако  не  покинул  поля сражения (хотя и не убивал Хотспера и не спасал  жизнь  отцу  в  поединке  с Дугласом). Ссора с Верховным судьей также не подтверждена документально.

Вслед  за  Холиншедом   и   Дэниелом   (к   сожалению,   этой   ставшей хрестоматийной ошибки  не  избежали  и  некоторые  позднейшие  комментаторы) Шекспир постоянно путает сэра Эдмунда Мортимера-старшего (1376 — ок. 1409) с его племянником-тезкой —  Эдмундом  Мортимером-младшим,  5-м  графом  Марчем (1391-1424). Бездетный  Ричард  II  первоначально  провозгласил  в  1385  г. наследником  престола  Роджера,  сына  своей   двоюродной   сестры   Филиппы (1355-1381), а после гибели Роджера в 1398 г.  в  Ирландии  претендентом  на трон был объявлен сын  Роджера,  семилетний  Эдмунд  Мортимер  (несмотря  на длительную  неволю,  неизменно  сохранявший  лояльность   по   отношению   к Ланкастерам). Сэр Эдмунд Мортимер действительно приходился шурином Хотсперу, женатому на его сестре Элизабет (у Шекспира — Кет);  из-за  ошибки  Шекспира леди Перси оказывается то сестрой, то теткой его "Мортимера".

Связующим звеном между двумя мирами, соположенными в хронике, выступает Фальстаф  —  величайший  комический  характер  из  созданных  Шекспиром.  По замечанию А. С. Пушкина, "нигде, может быть, многосторонний  гений  Шекспира не отразился с таким многообразием, как в Фальстафе..." {Пушкин А. С.  Полн. собр. соч.: в 16 т.  [М.;  Л.]:  Изд-во  АН  СССР,  1948.  Т.  12.  С.  160. (Table-talk, XVIII — "Лица, созданные Шекспиром...").}.

Исторический прототип Фальстафа — в сущности, не имеющий с  ним  ничего общего, — сэр Джон Олдкасл (Ольдкастль), лорд Кобэм (ок. 1378-1417), один из рыцарей  Генриха  IV,  друг  принца  Генриха,  глава   секты   лоллардов   — последователей Джона Уиклифа (предшественников пуритан). За  распространение ереси осужден в 1415 г. собором епископов на  смерть  и  заключен  в  Тауэр, откуда бежал, скрывался в Уэльсе,  однако  был  схвачен,  вторично  судим  и сожжен на костре. Стойкий и мужественный человек, принесший жизнь  в  жертву своим убеждениям,  был  грубо  оболган  папистской  традицией  и,  напротив, превознесен пуританами как мученик за веру.

Как и в "Славных победах Генриха Пятого", Олдкаслом Фальстаф именовался в первоначальной редакции обеих частей хроники. По преданию, ввиду протеста, заявленного после первых постановок пьесы потомками лорда Кобэма, Шекспир по требованию Елизаветы подставил в печатный текст несколько видоизмененное имя другого рыцаря — баронета Джона Фастолфа (ок. 1380-1459), соратника  Генриха V в битве при Азенкуре, но впоследствии, согласно  не  вполне  доказательным утверждениям некоторых историков, лишенного ордена  Подвязки  за  бегство  с поля боя при Патэ 18 июля 1429  г.  (ср.  этот  эпизод  в  хронике  Шекспира "Король Генрих VI", часть первая, III, 2 и IV, 1).

Тем не менее следы имени Олдкасла (Oldcastle) сохранились в хронике.  В первой части (I, 2, 40) принц называет Фальстафа "my old lad of the castle", обыгрывая буквальное значение фразы ("мой старый парень  из  замка").  Кроме того, в тексте кварто второй части перед одной  из  реплик  Фальстафа  стоит Old, т. е. Oldcastle, — хотя в Эпилоге прямо заявлено о  том,  что  "Олдкасл умер мучеником, а Фальстаф — не он".

Из литературных прообразов Фальстафа обычно указывают на следующие: это Пиргополиник ("Башнеградопобедитель") — заглавная маска  одной  из  наиболее известных комедий древнеримского  драматурга  Плавта  "Хвастливый  воин",  и Старый Грех (Old Vice),  аллегорический  персонаж  средневекового  моралите. Сопоставляли Фальстафа также с Панургом Рабле, Маргуттом Пульчи;  отмечалась и его связь с "робингудовской"  темой  и  пр.  В  то  же  время  в  огромной критической  литературе,  посвященной  Фальстафу,  неизменно  подчеркивается оригинальность трактовки Шекспиром традиционных  черт,  сближающих  "жирного рыцаря" с его возможными литературными предшественниками.

СЦЕНИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ ХРОНИКИ ШЕКСПИРА

Достоверных сведений о первых представлениях  хроники  не  сохранилось: принято считать, что первая часть была  поставлена  на  лондонской  сцене  в конце 1597 г., вторая — в 1598 г. (в роли принца выступал Ричард Бербедж,  а роль короля, по предположениям некоторых исследователей, мог  исполнять  сам Шекспир). Известно, что 8 марта  1600  г.  пьеса  об  Олдкасле  игралась  по просьбе лорда-гофмейстера для  развлечения  фламандского  посла.  Спектакли, зафиксированные под названиями "Хотспер" и "Сэр Джон  Фальстаф",  фигурируют среди двадцати представлений, игравшихся актерами Его  Величества  во  время свадебных торжеств принцессы Елизаветы зимой 1612-1613 гг. Известны даты ещё двух представлений — "Первая часть сэра Джона Фальстафа" (1 января 1625  г.) и "Олдкасл" (29 мая 1638 г.). Тем не менее, несмотря на скудость дошедших до нас документальных свидетельств, можно с уверенностью утверждать, что  пьеса пользовалась громадным успехом  и  неизменно  привлекала  интерес  тогдашней публики.

После Реставрации, освободившей театр от  пуританского  запрета,  новая королевская труппа начала свои представления  8  ноября  1660  г.  премьерой "Генриха IV". Особенно большой популярностью пользовалась  хроника  в  XVIII веке: с 1704-го по 1750 г. на лондонской сцене  первая  часть  игралась  220 раз. Наиболее  полный  цикл  исторических  пьес  Шекспира  был  поставлен  в Шекспировском мемориальном театре в Стратфорде-на-Эвон в 1975 г.

Среди лучших исполнителей роли Фальстафа — такие выдающиеся  английские актеры, как Томас Беттертон  (1699),  Джеймс  Куин  (1720),  Джон  Хендерсон (1772), Стивен Кембл (1802), Сэмюел Фелпс (1846), Макс Бирбом Три  (1896)  и др. Уильям Чарльз Макреди исполнял роли Хотспера (1818) и короля (1834), сэр Лоуренс Оливье выступал в роли Хотспера (1945).

В Германии исполнением роли Фальстафа прославился  Бернхарт  Баумейстер (1810-е  гг.).  В  начале  1887  г.  в  Москве  на  сцене  театра  "Парадиз" гастролировал берлинский  Немецкий  театр,  одним  из  основателей  которого являлся Эрнст Поссарт; исполнявший в "Генрихе IV" роль Фальстафа.

В России хроника неоднократно подвергалась цензурному запрету. Так,  11 ноября 1859 г. цензор И. А. Нордстрем в рапорте доносил: "Трагедия эта, одна из лучших драм Шекспира, в 1840 г. уже была в рассмотрении  цензуры,  но  не могла быть одобрена, потому что  переводчик  не  сделал  в  ней  необходимых перемен и не смягчил встречающихся в подлиннике неблагопристойностей,  тогда как драмы Шекспира  вообще  не  могут  быть  представлены  без  значительных переделок.  ...к  сожалению,  переводчик,  г.  Соколовский,   также   строго придерживался подлинника и не исполнил  необходимых  условий,  под  которыми драмы Шекспира могут являться на наших сценах" {Цит. по: Театр. 1964.  Э  4. С. 138.}. 19 ноября 1903  г.  цензор  М.  Толстой  мотивировал  свой  запрет хроники для народных театров тем, что "на сцене бурная эпоха  Англии,  когда возмутившаяся часть королевства грозила свергнуть  с  престола  Генриха  IV, незаконно добившегося короны, а наследный принц проводит время с пьяницами и проходимцами, каков "рыцарь" Фальстаф" {Цит. по: Театральное наследство. М.: Искусство, 1956. С. 393.}.

Осенью 1940 г. предполагалась постановка хроники в ленинградском Театре Комедии (режиссер — Г. М. Козинцев, художник — Н. П. Акимов,  новый  перевод готовил М. Л. Лозинский) {Интервью с режиссером см.: Ленинград. 1940.  Э  3. С. 4 (обл.).}. Этот замысел Г. М.  Козинцев  вынашивал  вплоть  до  1955  г. {Режиссерскую разработку пьесы см.: Козинцев Г.М. Собр. соч.: В 5 т.  Т.  5: Замыслы. Л.: Искусство,  1986.  С.  43-53.  См.  также  главу  "Харчевня  на вулкане" в кн.: Козинцев Г.М. Наш современник  —  Вильям  Шекспир.  Л.;  М.: Искусство, 1966. С. 218-257.}

Постановку  спектакля  из  двух  частей  "Генриха   IV"   (литературная композиция В. Э. Рецептера) осуществил на  сцене  АБДТ  им.  М.  Горького  в Ленинграде  Г.  А.  Товстоногов  {См.:  Товстоногов   Г.   А.   Режиссерские комментарии // Товстоногов Г. А. Зеркало сцены. Т. 2. Л.:  Искусство,  1980. С. 168-221.}. Премьера состоялась  1  апреля  1969  г.:  Фальстаф  —  Е.  А. Лебедев, король — С. Ю. Юрский, принц — О.  И.  Борисов,  Хотспер  —  В.  И. Стржельчик. За девять лет (до 1978 г.) спектакль прошел 273 раза.

В 1970 г. "Генрих IV" ставился в Латвийском театре драмы (Рига). В 1993 г. в постановке  режиссера  Ю.  Авшарова  в  Московском  высшем  театральном училище им. Щукина роль принца Генриха исполнял Сергей Гирин.  РУССКИЕ ПЕРЕВОДЫ ХРОНИКИ ШЕКСПИРА

Первыми цитатами  из  Шекспира  на  русском  языке  стали  две  реплики Фальстафа, содержавшиеся в переведенной в 1764 г.  "из  аглинского  журнала" моралистической статье {Письмо к приятелю, где объявляется, что  часто  люди непристойно свои поступки называют своим  званием  и  должностию  //  Доброе намерение. 1764. Июнь. С. 267-268. —  Подробнее  см.  в  кн.:  Левин  Ю.  Д. Шекспир и русская литература XIX века. Л.: Наука, 1988. С. 10.}. В 1789 г. в сборнике "Наставник, или Всеобщая система  воспитания.  Часть  I"  в  отделе примеров для театральной декламации приведены прозаические переводы монолога Генриха (III, 1) и сцены с принцем (IV, 5) из второй части  хроники.  Ю.  Д. Левин указывает, что за перевод хроники  предполагал  взяться  рано  умерший поэт и литератор Андрей Иванович Тургенев (1781-1803) {Там же.  С.  16.}.  В 1801  г.  в  журнале  "Иппокрена,  или  Утехи  любословия"  был  опубликован прозаический  перевод  того  же  "единобеседования"  (монолога)  Генриха   о бессоннице,  а  помещенная  в  1830  г.  в  журнале  "Атеней"   статья   "Об исторических драмах Шекспира" включала  в  себя  перевод  диалога  принца  с Фальстафом из первой части хроники (I, 2).

В конце 1829-го — начале 1830 г., находясь в одиночном  заключении,  В. К. Кюхельбекер перевел первую часть "Генриха IV" (и начало  второй).  Первый полный перевод (прозаический) обеих частей принадлежит Н. X. Кетчеру (1841), полностью перевели хронику также А. Л. Соколовский (1860)  и  П.  А.  Каншин (1887); отрывки стихотворного перевода опубликовали Ф. Н. Устрялов (1864)  и К. Р. (К. К. Романов — 1894). В издании Брокгауза-Ефрона (1902, под ред.  С. А. Венгерова) "Генрих IV" был представлен переводом З. А. Венгеровой (проза) и Н.  М.  Минского  (стихи);  для  издательства  "Academia"  (1937)  перевод выполнили Вл. Мориц (стихи) и М. А. Кузмин (проза). Вслед за переводом Б. Л. Пастернака  (1948)  появился  перевод  Е.  Н.  Бируковой  (1950,  без  имени переводчицы); отрывок начала  первой  части  вольно  переведен  Я.  Бергером (1977).

В  обширном  переводческом   наследии   Михаила   Алексеевича   Кузмина (1872-1936) переводы из Шекспира занимают особое и важное место: восемь пьес (преимущественно комедии) и 110 сонетов (рукопись считается утраченной).  Из них при жизни Кузмина в печати появилась только  "Трагедия  о  короле  Лире" (1934). Остальные его переводы печатались позднее по  не  вполне  отделанным авторским рукописям.

Перевод исторической хроники Шекспира "Король Генрих IV" выполнен М. А. Кузминым в  соавторстве  с  Владимиром  Эмильевичем  Морицем  (1890-1972)  — поэтом, искусствоведом, автором детской  стихотворной  книжки  "Клички"  (М: ГИЗ, 1927) {В 1801 г.  в  журнале  "Иппокрена,  или  Утехи  любословия"  был опубликован  прозаический  перевод  того  же  "единобеседования"  (монолога) Генриха о бессоннице, а помещенная в 1830 г. в журнале "Атеней"  статья  "Об исторических драмах Шекспира" включала  в  себя  перевод  диалога  принца  с Фальстафом из первой части хроники (I, 2).

В конце 1829-го — начале 1830 г., находясь в одиночном  заключении,  В. К. Кюхельбекер перевел первую часть "Генриха IV" (и начало второй).}.

В настоящем издании воспроизведен перевод Вл. Морица и  М.  А.  Кузмина (Шекспир В. Полн. собр. соч.: В 8 т. / Под ред. С. Динамова и  А.  Смирнова. Т. 3. М.; Л.:  Academia,  1937.  С.  233-512).  Работу  М.  А.  Кузмина  над переводом  прозаических  частей  пьесы  прервала  смерть,  и  пробелы   были восполнены текстом перевода З. Венгеровой из собрания сочинений  Шекспира  в издании Брокгауза-Ефрона (Т. 2. СПб., 1902).

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЛИЦА, ДЕЙСТВУЮЩИЕ И УПОМИНАЕМЫЕ В ХРОНИКЕ ШЕКСПИРА "КОРОЛЬ ГЕНРИХ IV"

* Звездочкой отмечены имена действующих лиц.

Ангус  —  Джордж  Дуглас,  1-й  граф  Ангус  (Энгус)  (ок.  1380-1403), шотландский вождь, умер в английском плену.

* Арчибальд, 4-й граф Дуглас (ок. 1369-1424), предводитель шотландцев в битве при Шрусбери.

Атоль — по-видимому, Уолтер Стюарт, граф Этол и Кэтнесс (7-1437).

*Бардольф Томас, 5-й барон Бардольф (1368-1408), участник  мятежа  1405 г.

Болингброк — см. Генрих IV.

*Блент, сэр Джон (7-1418), младший сын сэра Уолтера Блента.

*Блент, сэр Уолтер (7-1403), знаменосец короля в  битве  при  Шрусбери. Убит в битве при Шрусбери.

Бреси, сэр Джон — семейство Бреси было известно в графстве Вустершир со времен короля Иоанна Безземельного (1167-1216, годы правления 1199-1216).

*Вернон, сэр Ричард (7-1403), владелец земель в Чешире, участник мятежа Хотспера. Казнен после битвы при Шрусбери.

Верховный судья — см. Гаскойн.

Вустер — см. Перси Томас.

*Гаскойн, сэр Уильям (ок. 1350-1419), лорд Верховный судья (1400-1413).

*Генрих IV Ланкастер  (1367-1413,  годы  правления  1399-1413),  король Англии — первый из династии Ланкастеров; старший сын  Джона  Гонта,  герцога Ланкастера (четвертого сына короля Эдуарда III), до кончины отца  именовался Болингброком — по месту рождения; пришел к власти, низложив  своего  кузена, короля Ричарда III.

*Генрих, принц Уэльский (Гарри Монмут) (впоследствии  —  король  Англии Генрих V, 1387-1422, годы правления 1413-1422), старший сын  короля  Генриха IV.

*Глендаур Оуэн  (ок.  1359-ок.  1416),  уэльский  вождь.  По  некоторым данным, одна из его дочерей была замужем за сэром Эдмундом Мортимером.

Гонт Джон, герцог Ланкастер (1340-1399),  четвертый  сын  Эдуарда  III, отец Генриха IV.

*Гоузи — по-видимому, сэр  Николас  Гаусхилл  (?-1403)  из  Ховерингэма (графство Ноттингемпшир), вместе с сыном  Робертом  убитый  в  сражении  при Шрусбери.

*Гоуэр — возможно, Томас Гоуэр, уполномоченный  короля  по  рекрутскому набору в Йоркшире.

"Джон, принц Ланкастер (1389-1435) — третий сын короля Генриха IV, брат принца Генриха.

*Дуглас — см. Арчибальд.

Екатерина Валуа (1401-1437) — дочь короля Франции Карла  VI  Безумного, супруга Генриха V (с 1420 г.).

Кент —  Томас  Холланд,  3-й  граф  Кент,  герцог  Саррей  (1374-1400), лорд-маршал Англии (1398-1400). Растерзан толпой при попытке  мятежа  против Генриха IV.

Клифтон,  сэр  Джон  (?-1403),  рыцарь  из   Ноттингемпшира,   баннерет (рыцарь-предводитель своего вассального войска). Убит в битве при Шрусбери.

*Кольвиль, сэр Джон (7?-1405), участник мятежа 1405 г. Казнен.

Ланкастер — см. Генрих IV.

Ментейт — см. Мордек.

Меррей — очевидно, Томас Данбар, 2-й граф Меррей.

Мордек — Мордейк Стюарт, граф Файфский (?-1425), старший  сын  Роберта, 1-го герцога Олбани,  регента  Шотландии,  третьего  сына  короля  Шотландии Роберта III (ок. 1337-1406, годы правления 1390-1406). Ментейт  (Ментейс)  — один из титулов Мордейка.

*Мортимер, леди — согласно Шекспиру, дочь  Оуэна  Глендаура  и  супруга Эдмунда Мортимера.

*Мортимер, сэр Эдмунд (1376-ок. 1409),  брат  Роджера  Мортимера,  4-го графа Марча (1374-1398), внука Лайонела, 1-го герцога Кларенса  (1338-1368), третьего сына короля Эдуарда III Плантагенета, дядя Эдмунда Мортимера,  5-го графа Марча — законного,  согласно  династическим  законам,  претендента  на трон.

Мортимер Эдмунд, 5-й граф Марч (1391-1424), сын Роджера Мортимера, 4-го графа Марча, племянник сэра Эдмунда Мортимера. После гибели отца в  1398  г. провозглашен Ричардом II наследником престола.  Шекспир  ошибочно  принимает дядю и племянника за одно лицо.

Моубрей Томас, 1-й герцог Норфолк (ок. 1366-1399), в 1398 г.  высланный Ричардом II из Англии за ссору с  Генрихом  Болингброком  (будущим  Генрихом IV). Умер в Венеции.

*Моубрей, барон Томас  (1386-1405),  лорд-маршал,  старший  сын  Томаса Моубрея, 1-го герцога Норфолка. Казнен за участие в мятеже.

*Нортемберленд, леди — Мод Люси,  вторая  супруга  Генри  Перси,  графа Нортемберленда; вдова Гилберта де Умфревиля; мачеха Хотспера.

Нортемберленд — Перси Генри, 1-й граф Нортемберленд.

*Перси Генри, 1-й граф Нортемберленд (1342-1408), старший  брат  Томаса Перси, графа Вустера, отец Генри Перси (Хотспера).

*Перси Генри (Гарри), по прозванию Хотспер (англ. "hot spur" — "горячая шпора"), (1364-1403), сын Генри Перси, 1-го  графа  Нортемберленда.  Убит  в битве при Шрусбери.

*Перси Томас, граф Вустер (ок. 1344-1403), младший  брат  Генри  Перси, графа Нортемберленда, дядя Генри Перси (Хотспера). Казнен  после  битвы  при Шрусбери.

*Перси, леди — супруга Генри Перси (Хотспера) Элизабет  (у  Шекспира  — Кет) Мортимер (1371-ок. 1444), сестра сэра Эдмунда Мортимера.

*Ричард II Плантагенет (1367-1400, годы  правления  1377-1399),  король Англии, внук Эдуарда III Плантагенета, низложенный своим двоюродным братом — Генрихом IV Ланкастером. Погиб в заточении.

*Серри, граф — Томас Фиц-Алан, 2-й граф Арундел и Соррей (1381-1415).

*Скруп Ричард (ок. 1350-1405), архиепископ Йоркский (с 1398 г.). Казнен за участие в мятеже.

Скруп Уильям, двоюродный брат Ричарда Скрупа. Казнен.

Стеффорд — Эдмунд,  5-й  граф  Стеффорд  (?-1403).  Убит  в  битве  при Шрусбери.

*Томас, герцог Кларенс (1388-1421), второй сын Генриха IV, брат  принца Генриха.

*Уорик — Ричард Бошан, 5-й граф Уорик  (13821439),  сторонник  и  шурин Генриха IV.

*Уэстморленд, граф  —  Ральф  Невилл  (Невиль),  1-й  граф  Уэстморленд (1364-1425), супруг Джоан Бофорт, дочери Джона Гонта, герцога  Ланкастера  и сестры короля Генриха IV.

*Харкорт  —  возможно,  сэр  Томас  Гаркорт  (7-ок.  1417),  занимавший должность шерифа в Беркшире.

*Хемфри, принц Глостер (1391-1447),  четвертый  сын  Генриха  IV,  брат принца Генриха.

Херфорд (Херефорд), граф — один из титулов Генриха IV до восшествия  на престол.

*Хестингс, сэр Ральф (?-1408) —  одни  из  мятежных  феодалов  (вопреки Шекспиру, лордом не являлся).

Хотспер — см. Перси Генри (Гарри).

Шерли, сэр Хью (?-1403), смотритель охотничьих соколов Генриха IV. Убит в битве при Шрусбери.

Эдуард III Плантагенет (1312-1377, годы  правления  1327-1377),  король Англии, отец Джона Гонта, герцога Ланкастера, дед Ричарда II Плантагенета  и Генриха IV Ланкастера.  ВЫМЫШЛЕННЫЕ

ПЕРСОНАЖИ

* Звездочкой отмечены имена действующих лиц.

*Бардольф — в шекспировские времена  известным  горожанином  Стратфорда был некий Джордж Бардольф (или  Барделл).  Разумеется,  данный  персонаж  не имеет ничего общего с историческим лордом Бардольфом, выведенным  во  второй части хроники.

Вайзор  —  фамилия,  часто  встречавшаяся  среди  жителей  окрестностей Стратфорда.

*Гедсхиль — в "Славных победах Генриха V"  аналогичный  персонаж  носит имя "Касберт Каттер" (Cuthbert Cutter). "Гедсхиль" —  прозвище,  данное  ему извозчиком, которого он ограбил в Гедсхиле — т.е. на "Гедском холме"  (Gad's Hill). Заимствовав кличку, Шекспир опустил мотивировку ее возникновения.

Дебль (англ. "double") — "двуличный".

*Деви — фамилия, встречавшаяся в Стратфорде в 1579 г.

Дойт (англ. "doit" ) — голландская мелкая монета, 1/2 фартинга.

*Доллъ Тершит (англ. "doll" — "кукла"; "tear sheet" — "рви  простыню"). Во времена Генриха IV и  позднее  "Dolly"  (уменьшительное  от  "Dorothy"  и "Dorothea") — обычное имя для проститутки.

*Куикли, мистрис (англ. "quickly") — "быстро, живо, проворно".

*Майкел, сэр — по-видимому, духовное  лицо,  приближенный  архиепископа Йоркского.

*Мортон — фамилия, принадлежавшая лицам "благородного" происхождения.

Найтуорк (англ. "night work") — "ночная работа".

Перкс — фамилия фигурирует в приходских  списках  за  1603  г.  деревни Шоттери — родины Энн Хэтуэй, супруги Шекспира.

*Пето — Ричард де Пето владел землями близ Стратфорда.

Пикбон (англ. "pickbone") — "гложущий кость, блюдолиз".

* Пистоль (англ. "pistol") —  "пистолет".  Сходный  персонаж  по  имени "Пистон" выведен в анонимной пьесе "Солимен и Перседа", изданной в 1599 г.

*Пойнс — фамилия "Poyntz" встречается  в  кадастровой  книге  "Domesday Book" — земельной описи Англии,  произведенной  Вильгельмом  Завоевателем  в 1086 г.

[Рекруты]: Плесень (англ. "Mouldy"), Тень (англ.  "Shadow"),  Бородавка (англ. "Wart"), Слабняк (англ. "Feeble"), Бычок (англ. "Bullcalf").

*Сайленс (англ. "silence") — "молчание, безмолвие, тишина".

Скоган (среднеангл. "scoggin" — "шут, грубый кривляка"). Скорее  всего, здесь нельзя усмотреть связи ни с Джоном Скогэном, шутом  при  дворе  короля Эдуарда IV (1442-1483, годы правления 1461-1483), чья  апокрифическая  книга "Шутки" была издана в 1565 г., ни с Генри Скогэном (7-1407), поэтом,  другом Чосера, воспитателем сыновей Генриха IV.

Скуиль (англ. "squeal") — "писк, вопль, визг".

Смут (англ. "smooth") — "гладкий".

*Снер (англ. "snare") — "капкан, ловушка, силок".

Сник (англ. "sneak") — "подхалим, подлиза".

Стокфиш (англ. "stockfish" — "вяленая рыба").

*Треверс — возможно, отпрыск знатной фамилии, находящийся на  службе  у рыцаря.

*Фальстаф, сэр Джон — историческими прообразами Фальстафа считаются сэр Джон Олдкасл (Ольдкастль), лорд  Кобэм  (ок.  1378-1417),  один  из  рыцарей Генриха IV, друг принца Генриха,  глава  секты  лоллардов,  и  баронет  Джон Фастолф (ок. 1380-1459), соратник Генриха V в сражении при Азенкуре.

*Фенг (англ. "fang" — "клык"), помощник Шерифа.

*Шеллоу (англ. "shallow") — "мелкий, ограниченный,  пустой".  Некоторые комментаторы считают прототипом  Шеллоу  сэра  Томаса  Люси  (1532-1600)  из Шарлкота (графство Уорикшир), в непосредственной близости от Стратфорда — по преданию, преследовавшего юного Шекспира за браконьерство.

Шуркард (англ. "sure card") — "верная карта".  ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ И ТОПОГРАФИЧЕСКИЕ

НАИМЕНОВАНИЯ

Бангор — город на севере Уэльса.

Баркли — замок в графстве Глостершир, место убийства Эдуарда II.

Барсон (Барстон) — небольшой город в графстве Уорикшир, в десяти  милях от Стратфорда.

Безингсток — город в графстве Хэмпшир.

Берберия — область на северном побережье Африки.

Бертон — город на реке Трент (графство Стаффордшир).

Болингброк — замок Джона Гонта в графстве Линкольншир,  место  рождения Генриха IV.

Бриджпорт  —  город  в  графстве  Шропшир,  в  восемнадцати   милях   к юго-востоку от Шрусбери.

Бристоль — портовый город на западном побережье Англии.

Вестминстер — район в центральной части Лондона, где  находится  здание парламента.

Виндзор — город в графстве Беркшир.

Таллоуэй (Гэллоуэй) — область на юго-западе Шотландии,  где  разводятся пони.

Гедский Холм — см. Гедсхиль.

Гедсхиль( Гедсхилл) — деревня, расположенная в 27 милях  от  Лондона  и 2,5 милях от  Рочестера.  Окрестности  Гедсхилла,  стоявшего  на  оживленном тракте между Лондоном, Кентербери и Дувром, пользовались дурной  славой  как место частых грабежей.

Глостершир — графство в юго-западной Англии, на границе с Уэльсом.

Гольтри — старинный королевский лес к северу от Йорка, занимал 100  000 акров, вырублен в 1670 г.

Дентри —  город  в  графстве  Нортхемптоншир,  на  пути  из  Лондона  в Шрусбери.

Донкастер — город на юге графства Йоркшир.

Иерусалим — палата в  юго-западном  крыле  Вестминстерского  аббатства, сооруженная в 1376 г., ныне используется как дом капитула; получила название по трем текстам об Иерусалиме,  начертанным  на  стене  над  камином;  здесь хранится сделанный с натуры портрет Ричарда II.

Истчип — одна из улиц Лондона, идущая на восток от Сити. Здесь  селился мелкий торговый люд, находились таверны, харчевни и лавки мясников.

Йорк — главный город графства Йоркшир на севере Англии.

"Кабанья голова" — таверна с таким названием, построенная  на  средства баронета Джона Фастолфа, действительно существовала в Саутуорке (южная часть Лондона) во времена Генриха IV. Поблизости находился дом, подаренный королем принцу Генриху в 1410 г. Шекспир мог проходить мимо нее  по  пути  к  театру "Глобус". Сгорела во время пожара 1666 г.

Кендал — главный город графства Камбрия на северо-востоке Англии.

Кент — графство в южной Англии.

Кентербери — главный город графства  Кент  со  знаменитым  кафедральным собором — местом массового паломничества к  гробнице  с  мощами  убитого  по приказу Генриха II архиепископа Кентерберийского Томаса Бекета  (1118-1170), причисленного к лику святых.

Климентов колледж (Клементс-колледж) — один из так называемых "Inns  of Chancery" ("Канцлерских  иннов")  —  корпорации  солиситоров  (стряпчих)  со школами подготовки разных категорий юристов.

Ковентри — город-графство в графстве Уорикшир (центральная Англия).

Колледж Грея (Грейз-Инн) — один из четырех лондонских "Судебных  иннов" (корпораций барристеров).

Котсуолъд ( Котсол) — местность в графстве Глостершир.

Линкольншир — графство  в  восточной  Англии;  родина  многих  бродячих музыкантов, игравших на волынке.

Майленд-Грин (ныне Степни-Грин).- луг в восточной части Лондона,  место военных учений, различных ярмарок и представлений.

Меннингтри — город Меннингтри славился крупным рогатым скотом.

Монмут — городок на реке Уай, место рождения Генриха V.

Мурский ров — Мурский ров (Moor Ditch), отделявший старый Лондон (City) с северной стороны от пригородной болотистой равнины; всегда  полный  мутной воды и грязи, имел мрачный вид.

Ньюгетская тюрьма — знаменитая тюрьма в Лондоне (снесена в 1902 г.).

Оксфорд — главный  город  графства  Оксфордшир  в  центральной  Англии; знаменит своим университетом, основанным в XII в.

Помфрет (Понтефракт) — замок  в  Йоркшире,  место  заточения  и  гибели низложенного короля Ричарда II.

Ревенсперг — не существующий ныне порт на  восточном  побережье  Англии (графство Йоркшир), в устье реки Хамбер.

Рочестер — небольшой город в графстве Кент (в эпоху Шекспира насчитывал около 2 000 жителей). Через Рочестер проходила дорога из морского порта Дувр в Лондон.

Северн — река на западе Англии, впадает в Бристольский залив.

Сент-Джордж — место воскресных гуляний в окрестностях Лондона на берегу Темзы.

Сент-Олбенс — город, расположенный  на  главной  дороге  из  Лондона  в Шрусбери.

Сеттон-Кольдфильд — небольшой город к северо-западу от Ковентри.

Смитфильд — центральный скотный рынок в Лондоне, существовал до 1855 г.

Собор Святого Павла —  средний  неф  столичного  храма  нередко  служил местом встречи для обмена новостями, деловых свиданий, заключения торговых и иных соглашений.

Стаффордшир — графство в центральной Англии.

Стемфорд — городок в графстве Линкольншир, где ежегодно проводились три ярмарки-продажи скота.

Стеффордшир — см. Стаффордшир.

Темпль-Холл — имеется  в  виду  "внутренний  Темпл",  один  из  четырех лондонских "Судебных иннов" (корпораций барристеров).

Тильт-Ярд — поле для турниров в Вестминстере.

Тернбульская улица (вернее, Торнбульстрит (или Тернмильстрит) — улица в Лондоне, славилась своими игорными домами и притонами.

Трент — река в западной Англии.

Тьюксбери — город в графстве Глостершир.

Уай — река, берущая начало в центральном Уэльсе  и  впадающая  в  устье Северна.

Уинкот — местность в графстве Уорикшир, неподалеку от Стратфорда.

Уорикшир — графство в центральной Англии.

Уоркуорт — город и замок в графстве Нортемберленд, на севере Англии.

Финсбери — место воскресных и праздничных гуляний на окраине Лондона.

Херфордшир (Херефордшир) — графство в западной  Англии,  на  границе  с Уэльсом.

Хилль — по-видимому, имеется в виду город Хенли на  Темзе,  в  графстве Оксфордшир.

Хинкли — местечко в графстве Сомерсетшир, близ границы с Уэльсом.

Хольмдон   (ныне   Хаблтон)   —   местность   близ   Вулера   (графство Нортемберленд) на севере Англии.

Черинг Кросс —  перекресток  между  Трафальгарской  площадью  и  улицей Уайтхолл, принятый за центр Лондона при  отсчете  расстояний  (от  Рочестера отстоит на 28 миль).

Честер — главный город графства Чешир в западной Англии, на  границе  с Уэльсом.

Шрусбери — главный город графства Шропшир в западной Англии, на границе с Уэльсом; знаменитое сражение 21 июля 1403  г.  происходило  в  4  милях  к северо-востоку от Шрусбери.  

ПРИМЕЧАНИЯ

Часть первая  I, 1

С. 10. Уж год,  как  нами  это  решено...  —  О  намерении  Генриха  IV совершить крестовый поход сообщают,  помимо  Холиншеда,  и  другие  хронисты (например, Фабиан).  Сходное  объяснение  политическим  замыслам  короля,  в последний год своего правления стремившегося посредством дальней  экспедиции отвлечь внимание феодалов-оппозиционеров от  внутренней  распри  (ср.  часть вторую, IV, 5, 213-216) дает и Дэниел ("Гражданские войны...", III, 121).  У Шекспира, вопреки историческим фактам, Генрих  впервые  заявляет  о  желании направиться в Иерусалим тотчас после известия о гибели Ричарда: "Смыть кровь отправлюсь я в Святую землю" ("Ричард II", V, 6, 49,  пер.  Мих.  Донского). Таким образом, временной разрыв между двумя хрониками составляет всего  один год, тогда как  в  действительности  от  низложения  Ричарда  до  битвы  при Хольмдоне прошло три с лишним года.

...кузен мой Уэстморленд... — Англ. "cousin" означает не только "кузен, двоюродный брат", но и  "родственник"  в  широком  смысле,  а  также  титул, применяемый особой королевского рода в обращении к другому лицу королевского рода в своей стране. Граф Уэстморленд, женатый на сестре  Генриха  IV  Джоан Бофорт, приходился ему зятем.

...славный Мортимер... сам попал / Валлийцу в руки грубые... — На самом деле  Глендаур  одержал  победу  над  Мортимером  в  сражении  близ  Пиллета (графство Редношир)  22  июня  1402  г.,  тремя  месяцами  ранее  битвы  при Хольмдоне, о которой ниже говорится как о  событии,  происшедшем  в  это  же время.

С. 11. Сошлись под Хольмдоном...  —  Английский  род  Перси,  владевший северными графствами, издавна враждовал с шотландским родом Дугласов.  Битва при Хольмдоне состоялась 14 сентября 1402 г.

Порукою тому была пальба / Орудий их и признаки другие. — В оригинале — анахронизм: "As by discharge of their artillery" (Залпами их артиллерии). На самом деле битва была выиграна английскими лучниками: ошибка проистекает  от неправильного истолкования Шекспиром выражения Холиншеда  "the  violence  of the English shot" (мощь английской  стрельбы).  На  раннем  этапе  Столетней войны при осаде крепостей  применялись  пушки,  заряженные  порохом,  однако огнестрельное оружие как таковое вошло в употребление позднее.

Тут  дорогой,  рачительный  наш  друг  /  Сэр  Уолтер  Блент...   —   В действительности новость о поражении Дугласа королю доставил  некий  Николас Мербюри, получивший за это пожизненную пенсию в 40 фунтов ежегодно.

Хотспером взяты /  В  плен  Файфский  граф  Мордек,  и  старший  сын  / Разгромленного Дугласа, и графы  /  Атоль  и  Меррей,  Ангус  и  Ментейт.  — Неточность,  вызванная  опечаткой  —  пропуском  запятой  —   в   приводимом Холиншедом списке пленных.  Здесь  же  Шекспир  повторяет  ещё  одну  ошибку Холиншеда: Ментейт — один из титулов Мордейка.

Пленных, / Захваченных в сраженье этом, он / Оставил за  собой...  —  В соответствии с военной юрисдикцией того времени  любой  рыцарь,  захвативший пленного,  выкуп  за  которого  не  превышал  10  000   крон,   имел   право распорядиться им по собственному  усмотрению.  Хотспер,  сам  в  свое  время выкупленный из шотландского плена,  мог  законным  образом  рассчитывать  на солидный куш за плененных им  шотландцев,  из  числа  которых  только  графа Файфского — как персону королевского происхождения — он обязан был  передать монарху.

С. 12. Но призван мной уже к ответу он. — Согласно Холиншеду, оба Перси сами явились в Виндзор  с  претензиями  к  королю.  У  Шекспира  инициатором встречи выступает Генрих.  I, 2

С. 13. А что, Хел, который час  дня  теперь,  голубчик?  —  У  Шекспира Фальстаф спрашивает о "времени дня" ("Now, Hal, what  time  of  day  is  it, Lad?"). Подобный вопрос мотивирован, по-видимому, тем  обстоятельством,  что принц обнаруживает Фальстафа спящим, раздернув полог в глубине сцены (именно так строил мизансцену Стивен Кембл). Хел — уменьшительная форма имени Генрих (Генри).

...в пригожую горячую девку в тафте огненного цвета...  —  Ярко-красный цвет  женских  нарядов  устойчиво  связывался  со  склонностью   к   легкому поведению.

С.  13-14.  ...нам,  отбирателям  кошельков,  нужна  луна   и   Большая Медведица, а не Феб, "прекрасный странствующий рыцарь". — Пародийная аллюзия на популярные  тогда  в  Англии  романы  "Зеркало  рыцарства"  Ортуньеса  де Калахарра (англ.  пер.  1578),  главный  герой  которого  —  Рыцарь  Феб,  и "Путешествия странствующего рыцаря" Жана де Картиньи (англ.  пер.  1581).  В оригинале, кроме того, игра слов: "knight errant" ("странствующий рыцарь") и "arrant knave" ("разбойник с большой дороги").

С. 14. Пусть  мы  будем  лесничими  Дианы,  рыцарями  мрака,  любимцами луны... — В оригинале: "Let us be Diana's foresters, gentlemen of the shade, minions  of  the  moon".  Согласно  старинным  воззрениям,  луна   управляет приливами и отливами. Если учесть, что имя богини луны — целомудренной Дианы - нередко прилагалось к безбрачной  королеве  Елизавете,  то  весьма  смелой представляется параллель между ее фаворитами и ночными грабителями.

С. 15. Как мед Гиблы... —  Гибла  —  город  в  Сицилии,  славившийся  в древности своим медом.

А не правда ли, буйволовая куртка — очень прочная штука?  —  Одежду  из буйволовой кожи носили тюремные надзиратели. Принц  дает  понять  Фальстафу, что того  могут  посадить  в  долговую  тюрьму.  В  оригинале,  кроме  того, содержится каламбур,  основанный  на  двойном  значении  слова  "durance"  — "тюремное заточение" и "особой прочности  войлочная  или  камвольная  ткань, имитирующая толстую бычачью кожу".

С. 16. Чтоб выхлопатывать задушные? — В оригинале игра слов: "suits"  — "предмет ходатайства" и "одежда" (платье казненного,  которое  переходило  в собственность палача).

С. 17. ...как заяц... — Заяц  считался  "меланхолическим"  животным  по причине своей трусости.

"Премудрость вопиет  на  стогнах,  и  никто  не  внемлет  ей".  —  Ср.: "Премудрость возглашает на улице, на площадях возвышает голос свой...  и  не было внимающего" (Книга притчей Соломоновых, 1: 20, 24).

С. 19. ...продал в прошлую Страстную пятницу за стакан мадеры  и  ножку холодного каплуна... — Страстная пятница —  день,  в  который  предписывался наиболее строгий пост.

Гедсхиль сегодня ночует в  Рочестере...  —  Выше  Гедсхиль  —  название местности, здесь — имя персонажа.

С. 20. Не знаю, право, есть  ли  в  тебе  королевская  кровь...  десяти шиллингов королевского чекана. — В оригинале содержится двойная  игра  слов: Фальстаф упрекает принца: "nor thou earnest not of the blood royal, if  thou darest not stand for ten  shillings".  "Royal"  —  "королевский"  и  "монета стоимостью в 10  шиллингов";  "to  stand"  —  "быть  в  состоянии"  и  "быть действительным".

С. 22. ...жди меня завтра вечером в Истчипе. — Характерное для Шекспира пренебрежение   фактической   точностью:   зритель,   предвкушающий    сцену изобличения  Фальстафа,  должен  как  бы  забыть  о  предстоящем  совместном "предприятии" принца и Пойнса в Гедсхиле.  I, 3

С. 23. Лондон. Дворец. — Некоторые  текстологи  настаивают  на  ремарке "Виндзор. Комната во дворце", основывая ее на словах Генриха ("Кузен,  совет наш созываем в среду / В Виндзоре мы" — I, 1, 103-104).

С. 33. Его безумный дядя, герцог Йоркский... — Имеется  в  виду  Эдмунд Ленгли, герцог Йорк (1341-1402), пятый сын  Эдуарда  III.  Перед  походом  в Ирландию Ричард II возложил на него обязанности правителя.

...склонил колено / Пред королем улыбок Болингброком... —  Ср.  хронику Шекспира "Ричард II", II, 3.

С. 35. Не простил /  Он  брата  смерть  в  Бристоле,  лорда  Скрупа.  — Казненный Уильям Скруп,  граф  Уилтшир,  приходился  архиепископу  Йоркскому двоюродным братом (ошибка Холиншеда).  II, 1

С. 38. Мои индюшки в корзине чуть с голоду не  подохли.  —  Анахронизм: европейцы впервые увидели индеек в Мексике только в 1518 г.

С. 39. ...пора будить господ. Они хотят ехать в компании... —  В  сцене ограбления (II, 2) извозчики отсутствуют,  однако  один  из  них  появляется вместе с шерифом в таверне в качестве свидетеля (II, 4).

С. 40. ...встречи с ребятами  святого  Николая.  —  Святой  Николай,  с именем которого связано множество легенд, считался  покровителем  не  только путешествующих, но, в частности, и дорожных грабителей.

С.  41.  Найдутся  ещё  такие  троянцы...  —  Троянцами  (первоначально подразумевалось  —  доблестными  воинами)  в   шутку   стали   именовать   и разбойников.

...не молятся ему, а грабят его... — В оригинале игра  слов:  "pray"  — "молиться" и "prey" — "грабят".

...топчут, как свои сапоги.  —  В  оригинале  каламбур,  основанный  на двойном значении слова "boots" — "сапоги" и "награбленное добро".  II, 2

С. 44. Так иди повесься на собственной подвязке, которую ты носишь  как наследник. — Намек на орден Подвязки — высшую награду, учрежденную  прадедом принца Генриха, Эдуардом III Плантагенетом в 1348 г. Число награжденных,  не считая иностранцев, не должно было превышать 24 человек.

С. 45. Конечно, я не ваш дедушка сэр Джон Гонт... — Дед принца  Генриха Джон Гонт, герцог Ланкастер (англ. "gaunt" — "сухопарый, худой,  костлявый") отличался высоким ростом и худобой.  II, 3

С.  48.  Входит  Хотспер,  читая  письмо.  —  Хотспер  читает   письмо, полученное им от  его  союзника,  графа  Данбара  Марча,  который  отказался принять участие в восстании против короля.

С. 50. О мой супруг, зачем вы все одни? — Ср. монолог Порции в трагедии Шекспира "Юлий Цезарь" (1599 — II, 1).

Про василиски...  кулеврины...  —  Василиски  и  кулеврины  —  названия старинных видов пушек.

С. 51. О Esperance! ("Esperance ma  comforte"  —  фр.  "Надежда  —  мое утешение") —  девиз,  начертанный  на  родовом  гербе  дома  Перси  (ныне  — "Esperance en Dieu").  II, 4

С. 54. ...я — ...настоящий коринфянин... — Шутливое обозначение пьяницы и развратника (жители Коринфа славились распущенностью нравов).

С. 54. ...всю жизнь могу пьянствовать с любым  медником...  —  Медникам приписывалось особое пристрастие к  выпивке  (ср.  медника  Слая  в  комедии Шекспира "Укрощение строптивой").

С. 55. Пинта — одна восьмая галлона: 0,57 л. Галлон — 4,546 л.

С. 58.  Можешь  ты  ограбить  этого  человека  в  кожаной  куртке...  с испанской сумкой... — По-видимому, имеется в виду хозяин трактира  —  мистер Куикли, одетый как заправский щеголь того времени.

В Берберии, сэр, это  так  скоро  не  делается.  —  Удовлетворительного объяснения  этой  реплики  принца  нет.  Высказывалось  предположение,   что Берберия (область на  северном  побережье  Африки)  упоминается  в  связи  с вывозом оттуда сахара.

С. 60. Rivo! — Существует целый ряд разноречивых  догадок  относительно смысла и происхождения  этого  восклицания.  Согласно  Доверу  Уилсону,  оно произносилось с легкой икотой и указывало на нетрезвое состояние говорящего.

С. 61. Мерзавец, в этот херес подмешана известь! —  Добавление  извести отбивало у плохого вина кислый привкус и заставляло его "играть".

Я хотел бы быть ткачом — распевать псалмы и тому подобное. —  Ткачи,  в елизаветинскую эпоху бывшие  нередко  набожными  пуританами-кальвинистами  — переселенцами  из  Нидерландов,  —  практиковали  за   работой   религиозные песнопения.

...если я тебя не выгоню из твоего королевства деревянным мечом... —  В религиозных драмах Порок избивал Дьявола деревянным мечом.

С. 64. Но будь я пучком редиски... — Редиска  считалась  средством  для похудания.

С. 66. Так как их клинки сломались.... То штаны с них  свалились.  —  В подлиннике игра слов: "points" означает "острия" и "помочи".

С. 72. ...тот валлиец, который отколотил  Анемона...  —  Амемон  —  имя злого беса, якобы побежденного Глендауром.

Тот, что на полном скаку убивает из пистолета  воробья?  —  Анахронизм: пистолеты появились только в XVI в.

С. 73. ...какой-то Мордек вместе с тысячью синих шапок. — Синие шапки — презрительное прозвище шотландцев.

С. 75. ...я должен говорить с чувством — вроде царя Камбиза. —  Имеется в виду пьеса Томаса Престона  (1537-1598)  "Плачевная  трагедия,  в  избытке смешанная с приятным весельем,  содержащая  в  себе  Жизнь  Камбиза,  короля Персии" (1569), написанная 14-сложным  размером.  Довер  Уилсон  высказывает предположение, что цитаты из Престона фигурировали в старой пьесе о  Генрихе IV, а Шекспир видоизменил их с целью  создания  пародии  на  более  знакомый современникам стиль Томаса Кида ("Солиман и Перседа", 1592) и Роберта  Грина ("Комическая история Альфонса, короля Арагонского", ок. 1598).

С.  75-76.  Хотя  ромашка,  чем  больше  ее   топчут...   тем   быстрее расходуется. — Исследователи усматривают здесь пародию на роман  Джона  Лили "Эвфуэс, или Анатомия остроумия" (1579, I, 196), оказавший влияние на ранний стиль Шекспира.

С. 78. ...с этим достопочтенным  Пороком,  седым  Безбожием...  с  этим престарелым  Тщеславием?  —  Порок,  Безбожие,  Тщеславие   —   традиционные аллегорические фигуры из средневековых нравоучительных пьес (моралите).

С.  79.  ...следует  любить  тощих  фараоновых  коров.  —  По   Библии, египетский фараон увидел во сне семь  тучных  и  семь  тощих  коров,  причем последние пожирали первых. Этот  сон  предвещал  Египту  семь  урожайных,  а следом за ними семь неурожайных лет (Бытие, 41: 1-7).  III, 1

С. 84. ...и вы, кузен Глендаур... — Глендаур приходился Хотсперу зятем, поскольку, согласно отдельным источникам, одна  из  дочерей  Глендаура  была замужем за сэром Эдмундом Мортимером,  на  сестре  которого,  Элизабет,  был женат Хотспер.

С. 85. ...у земли чреватой / Нередки колики... — Ироническая аллюзия на слова библейского пророка: "Были беременны, мучились, —  и  рождали  как  бы ветер; спасения не доставили земле" (Исайя, 26: 18).

С. 87. ...как черта посрамить: / Лишь правду говори —  и  посрамишь.  — Поговорка "Tell the truth — and shame the devil" зафиксирована в XVI в.

...я гнал его босого... — В оригинале каламбур, основанный  на  двойном значении слова: "bootless" — "босоногий" и "лишенный всякой добычи".

С. 90. Воспитан я при английском дворе, / Где в юности для арфы сочинил / Немало милых  песенок  английских,  /  Приукрашая  с  пользою  язык.  —  В елизаветинскую, подлинно стихотворную эпоху истинному патриоту  вменялось  в заслугу  "приукрашение"  национального   литературного   языка   посредством поэтических занятий и переложения стихов на музыку (Ср. трактат Филипа Сидни "Защита поэзии" — 1581, опубл. 1595).

С. 91. Не стыдно, Перси, тестю вам перечить? — В оригинале "to cross my father" (тестем Глендаур приходился Мортимеру).

И предсказаньях вещего Мерлина... — Мерлин — легендарный уэльский  поэт и мудрец-чародей, живший, по преданию, в VI в., во времена сказочного короля Артура. Согласно бытовавшим у  валлийцев  верованиям,  Уэльс  вновь  обретет свободу и независимость от англичан, когда Мерлин вернется в мир.

С. 94. Вас просит / Она прилечь на пышных тростниках... — В Англии того времени до появления ковров полы, даже во дворцах, устилались тростником.

А музыканты, что играть должны вам, / ещё  витают  в  сотнях  миль,  но тотчас / Здесь будут. — Глендаур подразумевает волшебных духов,  услаждающих людской слух музыкой, якобы подвластных его велениям.  III, 2

С. 102. Лорд Мортимер — шотландец — весть прислал... — Ошибка Шекспира: здесь подразумевается Джордж Данбар, шотландский граф  Марч  —  из  области, пограничной между Англией и  Шотландией.  Имя  Мортимеров  носили  графы  из области, пограничной между Англией и Уэльсом.  III, 3

С. 104. Ты — рыцарь горящей лампы. — В оригинале обыгрывается  название рыцарского романа "Амадис, Рыцарь Пламенеющего Меча" (ср.  комедию  Френсиса Бомонта Джона Флетчера "Рыцарь Пламенеющего Пестика", 1610).

С. 105. ...о том богаче, который всегда одевался в пурпур. —  Евангелие от Луки, 16: 19-31.

"Клянусь этим пламенным Божьим ангелом".  —  Так  в  Q1.  В  позднейших изданиях — видимо, под влиянием духовной цензуры  —  переиначено:  "By  this fire, that's God's angel" (ср.: Исход, З: 2; Псалтирь, 103:  4;  Послание  к Евреям, 1: 7).

С. 109. ...а что касается женственности, то девка Марианна в  сравнении с тобой  —  жена  пристава.  —  На  народных  майских  празднествах  нередко разыгрывались театрализованные  сценки  на  сюжеты  сказаний  о  благородном разбойнике Робине Гуде и его возлюбленной Марианне. По традиции женские роли исполнялись мужчинами.

С. 111. ...я боюсь тебя, как боюсь рычащего львенка. — Ср.: "Гнев  царя - как рев льва" и "Гроза царя — как бы рев льва" (Книга притчей Соломоновых, 19: 12; 20: 2).  IV, 1

С. 119. Блистают в латах золотых иконы... —  В  оригинале,  разумеется, "images" — т. е. фигуры, статуи святых.

С. 120. Мы огнеокой деве дымной  брани...  —  Т.е.  Беллоне  —  римской богине войны, сестре Марса.  IV, 2

С. 121. Ангел (также "нобль") — старинная  английская  золотая  монета, равная 10 шиллингам, имевшая хождение в XIV-XVI вв.

С. 123. ...большинство их я набрал  из  тюрем.  —  Явление  позднейшего времени: так, Тайный Совет в  1596  г.  пополнил  рекрутское  ополчение  для экспедиции в Кадис заключенными из лондонских тюрем.  IV, 3

С.  127.  Звуки  труб,   возвещающие   прибытие   парламентера.   —   В действительности  предложение  короля  было  передано   мятежникам   аббатом Шрусберийским Томасом Престбюри и хранителем малой государственной печати.  IV, 4

С. 131. ..лорду-маршалу... — Т.е. барону Томасу Моубрею.  V, 1

С. 138. ...честь меня тянет. — Отмечена связь монолога Фальстафа с эссе Монтеня "О славе" из "Опытов"  (кн.  II,  гл.  XVI),  известным  Шекспиру  в переводе Джона Флорио (1599, опубл. 1603).  V, 2

С. 140. Освободите лорда Уэстморленда. — Зрителю не было известно,  что Уэстморленд являлся заложником во время переговоров Вустера с королем.

С. 141. Лишь мне и Гарри Монмуту!  —  Принц  Генрих  до  восшествия  на престол носил прозвище Монмут по месту своего рождения (город в Уэльсе).  V, 3

С. 144. Лорд Стеффорд дорого с тобою  сходство  /  Уж  оплатил...  —  У Холиншеда Стеффорд, возглавлявший передовой отряд, назван  среди  убитых;  о его поединке с Арчибальдом Дугласом говорит Дэниел.

С. 146. Султан Григорий... —  Фальстаф  иронически  наделяет  турецкого султана христианским именем. Обычно здесь усматривают намек на  ненавистного англичанам папу Григория VII (1073-1085), однако более  вероятна  отсылка  к папе Григорию XIII (1572-1585), вдохновителю и подстрекателю Варфоломеевской ночи, обещавшему отпущение грехов за убийство королевы Елизаветы. В 1579  г. он фигурировал, наряду с Нероном и Великим Султаном, в  качестве  одного  из "Трех Тиранов Вселенной" на раскрашенных гравюрах, продававшихся  на  улицах Лондона.

С. 147. ...так горяч, что может  сжечь  целый  город.  —  В  подлиннике каламбур: "sack" — "херес", "to sack" — "разгромить, разграбить город".  V, 4

С. 153. ...иначе этот неистовый шотландец расквитался бы со мной.  —  В подлиннике игра слов: "that hot termagant Scot had  paid  me  scot  and  lot too". "Scot" — "шотландец", "scot" — "налог, пошлина, сбор".  V, 5

С. 157. Ступайте и сейчас же отпустите / Вы Дугласа без выкупа на волю. - В действительности Дуглас содержался в английском плену вплоть до 1408 г.

Часть вторая

Интродукция

С. 163. Молва —  Образ  из  моралите  (средневекового  нравоучительного аллегорического театра). Ср. описание Молвы в "Энеиде" Вергилия:

Зла проворней Молвы не найти на свете иного:

Крепнет в движенье она, набирает силы в полете...

...С шумом летает Молва меж землей и небом во мраке

Ночи, и сладостный сон никогда ей век не смежает...

...Алчна до кривды и лжи, но подчас и вестница правды.

Разные толки в те дни средь народов она рассыпала,

Радостно быль наравне с небылицей всем возвещая.

(IV, 172-197, пер. С. Ошерова).  I, 1

С. 168. Не Хотспер он, а Кольдспер? —  Обыгрывается  прозвище  Хотспера (англ. "hot spur" — "горячая шпора" и "cold spur" — "холодная шпора").

С. 173. ...всех приверженцев своих / Он  связывает  узами  двойными.  — Подразумевается двойная власть,  которой  обладает  архиепископ  Йоркский  — духовная и светская.  I, 2

С. 175. ...непотребный корешок мандрагоры... —  Считалось,  что  корень мандрагоры (растение, распространенное  в  Средиземноморье  и  на  Гималаях) напоминает по виду маленького человечка и  обладает  магическими  свойствами (являясь, в частности, сильнодействующим афродизиаком).

Никогда ещё мне не прислуживала агатовая фигурка. — На агатах,  нередко вправлявшихся в перстни, вырезались крошечные человеческие фигурки.

Вот поганый Ахитофель! — Ахитофель — имя одного из бесов.

С. 176. Я его купил в церкви Святого Павла... снабжен слугой, лошадью и женой. — Намек на пословицу: "Не выбирай жену в Вестминстере, слугу в соборе Святого Павла и лошадь в Смитфильде,  не  то  получишь  шлюху,  мошенника  и клячу".

...вот идёт господин, который посадил принца под арест за то,  что  тот ударил его... — Фраза опирается на засвидетельствованный исторический  факт: во время одного судебного разбирательства  принц  Генрих  ударил  Верховного судью по имени Роберт Гаскойн.

С. 180. Я читал о причине ее появления у Галена... — Гален (ок. 129-ок. 199), знаменитый греческий врач, лечивший Марка Аврелия, автор многих трудов по врачеванию. В эпоху  Возрождения  —  высший  медицинский  авторитет  (его учение было канонизировано Церковью).

...я беден, как Иов, но не обладаю его терпением. — Иов —  подвергнутый суровому испытанию праведник, воплощение добродетели, главный персонаж одной из книг Ветхого Завета. Иов безропотно  перенес  множество  посланных  Богом несчастий (потерю  семьи,  разорение,  неизлечимую  болезнь)  и  не  утратил благочестия.

Драхма — вышедшая из употребления единица аптекарского веса (3,888  г), равная трем скрупулам (1,296 г).

...выполню ли я ваши предписания... даже  на  целый  скрупул.  —  Фраза оригинала содержит двойную игру слов: "patient" — "пациент" и  "терпеливый"; "scruple" — "скрупул" и "сомнение".

С. 182. Дурной ангел всегда  легок...  —  Обыгрывается  значение  слова "ангел" в смысле "Монета" (см. прим. к IV, 2 первой части).

С. 184. ...пусть никогда мне больше не выплевывать белой слюны. — Слюна пьяниц, как считалось, отличается особенной белизной.

С. 185. ...возлагать на вас крест. — Каламбур (знак креста ставился  на монетах).

Грот — старинная монета, равная 4 пенсам.  I, 3

С. 188. Желая строить, / Мы место выберем  и  план  начертим...  —  Ср. притчу Иисуса Христа (Евангелие от Луки, 14: 28-30).  Э.  Фрипп  усматривает здесь связь с перестройкой дома  Нью-Плейс  в  Стратфорде,  который  Шекспир приобрел 4 мая 1597 г.  II, 1

С. 199. ...немецкая охота, написанная  водяными  красками...  —  Т.  е. акварель с изображением охоты на дикого кабана.

Нобль (также — "ангел") — см. прим. к IV, 2 первой части).  II, 2

С. 206. ...Он только что позвал меня,  милорд,  через  красную  оконную решетку... — Отличительным признаком таверн были красные решетки на окнах.

Прочь, беспутный сон Алфеи! — Смешение  двух  мифов.  Троянской  царице Гекубе перед рождением Париса (виновника гибели Трои) приснилось, будто  она разрешилась  от  бремени  пылающей  головней.  Алфее  (Алтее)  была  открыта таинственная связь жизни ее сына Мелеагра  с  догоравшим  в  очаге  поленом, которое она успела выхватить из огня. По  другой  версии,  Алфея,  напротив, бросила спрятанное полено в огонь, мстя за брата, убитого Мелеагром.

С. 208. ...готовы добраться до Иафета. —  Т.  е.  до  прародителя  всех "яфетидов" (индоевропейских народов) — Иафета, сына Ноя (Бытие, 10: 2-5).

С. 209. С эфесцами... старого закала. — Жители древнегреческого  города Эфес славились пристрастием к роскоши  и  увеселениям;  позднее  —  шуточное обозначение гуляк.  II, 4

С.  214.  ...на  ней  лежат  ещё  пять  сэр  Джонов...  —  Сорт   яблок "apple-John", созревающий к Иванову дню  (середина  лета):  плоды  подают  к столу после длительного выдерживания высохшими и сморщенными (здесь — символ престарелого любовника).

...разыщи где-нибудь Сника с его музыкантами.  —  Во  времена  Шекспира существовал бродячий оркестр, возглавляемый  неким  Сником  (Sneak's  band), игравший на лондонских улицах.

С. 216. Вынесите горшок. — Характерная бытовая подробность того времени (ср. жалобу 2-го извозчика — часть первая, II, 1).

С. 222.  Не  Ирина  ли  перед  нами?  —  Стих  из  утраченной  трагедии современника Шекспира Джорджа  Пиля  (ок.  1557-1596)  "Турецкий  Магомет  и прекрасная гречанка Ирина", принадлежавшей к жанру так называемых  "трагедий крови  и  грома".  Ирина  —  любовница  султана  Магомета  II,  позднее   им обезглавленная (также героиня драмы Сэмюела Джонсона "Ирина", 1749). Здесь и далее Пистоль приводит в искаженном  виде  отрывочные  цитаты  из  различных трагедий, пользовавшихся популярностью в то время.

С. 222. Вот так потеха!.. тридцать миль... — Слегка  измененная  цитата из трагедии Кристофера Марло (15641593) "Тамерлан Великий"  (1587)  —  часть вторая, IV, 4, 1-4. Далее пародируется экспрессивно-возвышенный стиль Марло.

...за Каннибалов — вместо "Ганнибалов".

...и Цербера, царя их... — Цербер — в греческой мифологии  не  царь,  а свирепый трехголовый пес, охраняющий вход в подземное царство.

С. 223.  Ну,  ешь,  толстей,  красавица  моя  Калиполида.  —  Пародийно измененная строка из  трагедии  Джорджа  Пиля  "Битва  при  Алькасаре"  (ок. 1584-1594).

Si fortune me toimente, sperato me contento. —  Искаженная  итальянская поговорка: "Se fortuna me tbrmenta, il sperare mi contenta" —  "Если  судьба меня терзает, надежда меня  утешает"  (по-видимому,  девиз,  начертанный  на шпаге Пистоля). В оригинале: "sword" — меч,  шпага,  рапира,  палаш,  шашка, сабля, однако шпага  получила  в  Западной  Европе  широкое  распространение только в XVI в. Возможно, ироническая параллель с девизом  Перси  "Esperance ma comforte".

С. 224. Смерть, усыпи ж меня. Прерви мой  скорбный  век.  —  Строка  из песни, приписываемой Джорджу Болейну, брату Анны  Болейн,  сочиненной  им  в ожидании казни (17 мая 1536 г.).

Атропос — имя одной из трех Парок.

С. 225. ...в десять раз превосходишь всех девятерых героев. — К "девяти героям" (или "девяти мужам славы"), изображавшимся в маскарадных  процессиях и живых картинах того времени, причислялись три иудея (Иисус  Навин,  Давид, Иуда Маккавей), три язычника (Александр Македонский, Гектор, Юлий Цезарь)  и три христианина (король Артур, Карл Великий и Готфрид Бульонский).

С.  226.  Не  говори,  как  Адамова  мертвая   голова...   —   согласно средневековым  верованиям,  искусственная  человеческая  голова,  наделенная магической способностью  верно  отвечать  на  все  вопросы  и  предсказывать будущее.

С. 227. ...есть  морских  угрей  с  укропом...  —  Излюбленная  закуска тогдашних пьяниц, считавшаяся возбуждающим средством.

...этот огненный Тригон, его слуга,  примазывается  к  старой  записной книжке своего господина... — Тригон — одна из частей зодиака. Под  "огненным Тритоном" подразумевается Бардольф, под "записной книжкой" — мистрис Куикли, заносящая в тетрадь долги Фальстафа.  III, 1

С. 238. ...кузен мой Невиль... — Единственный Уорик, носивший это имя,- Ричард Невиль, 1-й граф Уорик,  2-й  граф  Солсбери  (1428-1471),  известный "делатель королей", выведенный Шекспиром в хронике "Король Генрих VI".

С. 240. Весть получил я, что Глендаур умер. — На  самом  деле  Глендаур умер предположительно в 1416 г.  III, 2

С. 250. ...ведет за собой такие полчища. —  Имеются  в  виду  паразиты, кишащие в лохмотьях рекрута.

С. 251. Я вызвал двумя больше, чем вам требовалось;  вам  нужно  только четырех. — Между тем на сцену выведено только пять рекрутов.

С.253. ...четыре генриха... — Т.е. монеты с изображением короля Генриха VII или VIII (явный анахронизм).

...капрал-капитан... — Чин, явно не существовавший.

С. 256. ...исполнял  на  Артуровых  играх  в  Майленд-Грине  роль  сэра Дагонета... — Дагонет — шут короля Артура в  легендах  о  древнем  рыцарском ордене короля Артура и его доблестном воинстве — рыцарях Круглого стола.  На ежегодном  состязании  лучников  близ  Лондона  участники  принимали   имена персонажей романов артуровского цикла.

С. 257. ...женщины звали его мандрагорой. — См. прим.  к  I,  2  второй части.

С. 258. ...сказал Гонту, что он бьет свое собственное прозвище.  —  См. прим. к II, 2 первой части.

...если он не станет для меня  обоими  философскими  камнями  сразу.  — Средневековые алхимики стремились изготовить два  состава:  первый  (красная тинктура, панацея, жизненный  эликсир)  должен  был  обладать  свойством  не только превращать в  золото  любые  металлы,  но  и  исцелять  все  болезни, омолаживать  тело  и  продлевать  жизнь;  второй  состав  (белая   тинктура) ограничивался  свойством  превращать  неблагородные   металлы   в   серебро. Некоторые шекспироведы усматривают в данном выражении Фальстафа ("I'll  make of  him  a  philosopher's  two  stones  to  me")  малопристойный   каламбур, встречающийся также в трагедии Шекспира "Тимон Афинский" (1608): "Иногда  он принимает облик вельможи, иногда адвоката, иногда мудреца, у которого помимо философского камушка имеется  ещё  парочка  собственных"  (II,  2,  пер.  П. Мелковой).  IV, 1

С. 263. ...из-за жестокой / Судьбы, постигшей брата моего. — Двоюродный брат архиепископа Йоркского, лорд Скруп, граф Уилтшир, был  казнен  Генрихом IV (см. I, 3, 279-280 первой части.).

С. 264. Когда отец и Гарри Болингброк... — Сцена поединка между Томасом Моубреем, герцогом Норфолком и Генрихом Болингброком изображена Шекспиром  в хронике "Король Ричард II" (I, 3).  IV, 3

С. 277. ...сказать вместе с Крючконосым  римлянином:  "Пришел,  увидел, победил": — Юлий Цезарь, одержав в 47 г. до н. э. победу над Фарнаком, царем понтийским, вместо отчета римскому сенату ограничился этими тремя словами.

С. 280. Хороший херес производит двоякое  действие...  —  Херес  (англ. "sack", от фр. "vin sec" — "сухое вино")  —  крепкое  светлое  вино,  лучшей выдержкой считалось 2-3  года.  Термин  обозначал  всякое  сладкое  вино  из Испании и с Канарских островов, в которое тем не менее по  тогдашним  вкусам добавлялся сахар. Дифирамб Фальстафа хересу имел, по-видимому, особый  смысл для покровителя Шекспира — графа Саутгемптона и его  окружения,  получавшего долю дохода с таможенных сборов  и  налогов  на  продажу  всех  вин,  помимо французских и германских.  IV, 5

C. 295. Другое, ниже пробой, драгоценней, / В лекарстве жидком сохраняя жизнь. — В состав отдельных  лекарств  того  времени  входило  золото  более низкой пробы, чем золото королевской короны.  V, 2

С. 306. Не Амурат — преемник Амурата... — В  1574  г.  турецкий  султан Амурат по восшествии на престол умертвил всех своих  братьев  как  возможных соперников. После его смерти в  1596  г.  его  преемник  Магомет  последовал примеру отца.  V, 3

С. 314. "Пью бокал до дна..." — Неточная цитата из комедии Томаса  Нэша (1567-ок. 1601) "Последняя воля и завещание Лета" (1592, опубл. 1600).

Саминго — искаженная форма имени Сан-Доминго — т. е. святого  Доминика, считавшегося покровителем пьяниц.

С. 315. ...если не  считать  кума  Пуфа  из  Барсона.  —  По  некоторым сведениям,  некий  житель  Барсона  (в  окрестностях  Стратфорда)  отличался необыкновенным ростом и весом; его показывали за деньги на ярмарках.

Король Кофетуа знать хочет  правду.  —  Король  Кофетуа  —  легендарный африканский царь, персонаж английской народной  баллады  "Король  Кофетуа  и нищенка Зенелофон".

"Я Робин Гуд, и Джон, и Скарлет".  —  Робин  Гуд  —  легендарный  герой старинных английских народных баллад.  "Маленький"  Джон  и  Скарлет  —  его ближайшие друзья и соратники.

С. 316. Смеяться ль над сынами Геликона...- Геликон — гора в Греции (на юге Беотии), где, согласно мифам, обитали бог  искусства  Аполлон  и  девять муз.

С. 318. Пусть коршуны ему терзают печень. — Мотив страданий Прометея  — расхожий штамп дошекспировской драмы. Ср.: Вергилий. Энеида, V, 597-599.  V, 4

С. 319. Что ж, тогда у тебя  будет  дюжина  подушек;  а  теперь  только одиннадцать. — Долль, привязав к животу подушку, данную ей  мистрис  Куикли, симулирует беременность, дабы не подвергаться суровому наказанию.

...синий навозный жук! — Полицейские носили синие куртки.

...неужели правда одолеет силу? —  Обмолвка,  нередкая  для  комических персонажей Шекспира.  V, 5

С.  322.  Это  "semper  idem",  ибо  "absque  hoc  nihil  est",  —  все сказывается  в  каждой  отдельной  части.  —  Приводятся  латинские  девизы, означающие соответственно "Всегда тот же" (или "то  же")  и  "Ничего,  кроме этого, не существует". Пистоль тут же дает их перевод, весьма вольный.

Алекто — одна из трех фурий, с головой, увитой змеями.

С. 325. Идем, лейтенант Пистоль... — Хотя Пистоль —  только  прапорщик, Фальстаф, продолжая надеяться на свое влияние  при  дворе,  повышает  его  в чине.

Взять сэра  Джона  Фальстафа  во  Флит...  —  Лондонская  тюрьма  Флит, подчиненная Звездной палате (высшему королевскому суду, созданному  Генрихом VII  и  существовавшему  с  1487-го  по  1641  г.)  и  суду  лорда-канцлера, предназначалась для влиятельных особ, на время следствия взятых под стражу.

Эпилог

С. 328. ...наш смиренный автор предложит историю, в  которой  действует сэр Джон, и развеселит вас Екатериной  Французской.  —  В  хронике  Шекспира "Король Генрих V" (1598) Фальстаф на сцене  не  появляется:  о  его  кончине рассказано устами овдовевшей мистрис Куикли, ставшей супругой  Пистоля  (II, 3). Генрих V вступил в брак с дочерью французского короля Карла VI Безумного (1368-1422, годы правления 1380-1422) Екатериной Валуа (1401-1437) в 1420 г.

Сергей Сухарев