Ю. Д. Левин

"Макбет" Шекспира в переводе В. К. Кюхельбекера

В конце февраля-начале марта 1846 г., менее чем за полгода  до  смерти,

{1}  больной,  ослепший  Кюхельбекер,  ехавший  для  лечения  из  Кургана  в

Тобольск, остановился по пути в Ялуторовске у друга лицейских лет декабриста

И. И. Пущина. 3 марта он продиктовал Пущину свое литературное завещание, где

указал,  как  поступить  с  остающимися  его   произведениями.   В   разделе

"Стихотворения" четырьмя номерами были отмечены переводы из Шекспира:

"Э 10. Макбет. Напечатать первые три акта.

Э 11. Генрих IV. Истребить, если не успею переправить.

Э 12. Ричард. {2} Сполна напечатать.

Э 13. Варианты. Истребить".

Кроме того, в разделе "Проза" под Э 8 значилось "Рассуждение  о  восьми

исторических драмах Шекспира"  с  указанием:  "Печатать".  {3}  Таково  было

"шекспировское  наследие"  Кюхельбекера;   однако   оно   так   и   осталось

неопубликованным.

Среди русских литераторов  своего  времени  Кюхельбекер  был,  пожалуй,

наиболее ревностным почитателем великого английского драматурга. {4} В своих

программных  статьях  1824  г.  "О  направлении   нашей   поэзии,   особенно

лирической, в последнее десятилетие" и "Разговор  с  Ф.  В.  Булгариным"  он

возмущался теми,  кто  "ставят  на  одну  доску"  "огромного  Шекспира  и  -

однообразного Байрона" и приравнивают Байрона к "Шекспиру, знавшему  все:  и

ад и рай, и небо и землю, - Шекспиру, который один во всех веках  и  народах

воздвигся равный Гомеру,  который  подобно  Гомеру  есть  вселенная  картин,

чувств,  мыслей  и  знаний,   неисчерпаемо   глубок   и   до   бесконечности

разнообразен, мощен и нежен, силен и сладостен, грозен и пленителен!" {5}

Уже  тогда  у  Кюхельбекера,  по-видимому,  возникла  мысль  переводить

Шекспира, хотя он еще не владел английским языком и знакомился с творчеством

драматурга в основном по немецким  переводам.  Осуществить  же  эти  замыслы

писателю-декабристу    довелось    лишь    после     разгрома     восстания.

Профессионал-литератор, Кюхельбекер и в  одиночном  заключении  в  крепостях

Шлиссельбурга, Динабурга, Ревеля и Свеаборга не оставлял творчества. Уже  во

время пребывания в Шлиссельбургской крепости (июнь 1826-октябрь 1827 г.)  он

занялся английским языком, чтобы читать Шекспира  в  подлиннике.  {6}  Пьесы

драматурга, наряду с поэмами Гомера, стали для него "хлебом  насущным".  {7}

Это "величайший комик, точно, как величайший трагик из всех живших,  живущих

и (я почти готов сказать) долженствующих жить", - писал о  нем  Кюхельбекер.

{8}

Такая любовь к Шекспиру, "насыщенность" шекспировскими  образами,  а  с

другой стороны, "сладостная надежда", что, несмотря на заключение, он сможет

работать  для  родной  литературы,  {9}  поддерживали  поэта-узника  в   его

намерении познакомить русских читателей с  великим  английским  драматургом,

который до конца 1820-х годов был  представлен  в  России  лишь  несколькими

переделками  французских  переделок.  "У  нас  нет  еще  ни  одной  трагедии

Шекспира, переведенной как должно", - писал Кюхельбекер своей сестре  Ю.  К.

Глинке 22 сентября 1828 г. {10}

Состав, последовательность и  хронология  его  шекспировских  переводов

восстанавливаются на основании сохранившихся рукописей, дневниковых  записей

и переписки. В августе-сентябре 1828 г. была переведена вчерне  историческая

хроника "Ричард II". В  ноябре-декабре  того  же  года  Кюхельбекер  перевел

"Макбета". Впоследствии, уже в ссылке (т. е. после декабря  1835  г.),  поэт

коренным образом переработал перевод первых трех  актов  трагедии.  С  осени

1829 г. до января 1830 г. переводилась  первая  часть  "Генриха  IV".  Затем

Кюхельбекер  начал  перевод  второй  части,  но  когда  он   был   закончен,

неизвестно. В мае-сентябре 1832  г.  был  переведен  "Ричард  III";  перевод

заново редактировался в 1835-1836 гг. Наконец, в  августе-сентябре  1834  г.

поэт обратился к пьесе "Венецианский купец", но оставил  перевод,  дойдя  до

середины второго акта. Позднее, в ссылке, он вторично принимался  переводить

эту пьесу и остановился в самом начале. {11} Переводы "Короля Лира" и  "Двух

веронцев",  о  которых  он  раздумывал  в  1832-1833  гг.,  также   остались

неосуществленными.

В выборе пьес для перевода проявилась  отчетливая  тенденция.  Исключая

"Венецианского купца", переведенного едва ли на треть, остальные пьесы имеют

явный политический характер; они повествуют о  кровавой  борьбе  за  власть,

узурпации престола, злодеяниях венценосных преступников,  о  государственных

переворотах, междоусобных войнах и народных мятежах. Начав с  "Ричарда  II",

Кюхельбекер, возможно, намеревался перевести все восемь исторических  хроник

Шекспира, которые затем разбирал в "Рассуждении", {12} но остановился  перед

"Генрихом V" - пьесой, в которой выведен не  преступный,  но  добродетельный

монарх, и сразу  перешел  к  "Ричарду  III",  где  Шекспир  создал  наиболее

впечатляющий образ короля-злодея. Параллельно хроникам переводился  "Макбет"

-  трагедия,  также  повествующая  о  преступлениях   узурпатора   престола.

Кюхельбекер хотел также перевести "Короля Лира", где в  центре  конфликта  -

проблема королевской власти и ее наследования.  И  отказался  он  от  "Лира"

только из-за отсутствия нужных пособий. {13} В русле тех же интересов лежала

и его попытка летом 1834 г. переработать трагедию Шиллера "Димитрий". {14}

Исторические потрясения, свидетелями которых,  а  затем  и  участниками

были Кюхельбекер и его соратники-декабристы, делали трагедии Шекспира весьма

актуальными в начале XIX в.  Свержения  королей,  захваты  власти,  народные

волнения были чуть ли не повсеместным явлением в Европе эпохи наполеоновских

войн. На тронах сидели узурпаторы, обагренные кровью  многих  жертв,  в  том

числе самых близких им людей: Александр I  считался  причастным  к  убийству

своего отца, Павла I; узурпатором именовали Наполеона. Показательно,  что  о

царе-узурпаторе писал в своей трагедии Пушкин. И вряд ли  было  случайностью

то, что Кюхельбекер переводил как раз те произведения Шекспира,  сходство  с

которыми обнаруживается в "Борисе Годунове": "Ричарда  III",  "Генриха  IV",

"Макбета".

"Макбет" особенно  интересовал  поэта-декабриста.  Еще  в  1825  г.  он

предлагал В.  А.  Жуковскому  совместно  переводить  трагедию  (возможно,  в

переделке Шиллера). Жуковский писал  ему:  <"...>  на  предложение  ваше,  к

сожалению,  должен  отвечать:  нет.  Не  имею  времени  заняться   переводом

"Макбета", как бы ни приятно было потрудиться вместе с вами. Примитесь  одни

за этот подвиг. Удача будет верная". {15}

Когда в 1828 г. трагедия была переведена, Кюхельбекер  сумел  переслать

родным перевод, снабженный предисловием и примечаниями. 18 ноября 1829 г.  в

письме,  отправленном  тайно  к  А.  А.  Дельвигу,  он,  сообщая   другу   о

переведенных к тому  времени  пьесах  Шекспира,  добавлял:  "Макбета  можешь

прочесть у моих <...>" {16} Дельвиг, который уже раньше в  своих  альманахах

публиковал анонимно произведения Кюхельбекера,  стал  хлопотать  об  издании

"Макбета", но безуспешно. Помешали, очевидно, цензурные препоны, на  которые

и  в  дальнейшем  неоднократно  наталкивалась  эта  трагедия  Шекспира,  где

изображено цареубийство. Удалось опубликовать лишь  предисловие  к  трагедии

(за исключением последней страницы с изложением переводческих принципов) под

заглавием "Мысли о Макбете, трагедии Шекспира". {17} Возможно,  что  к  этой

публикации имел отношение Пушкин. {18}

В ссылке  Кюхельбекер,  как  мы  уже  отмечали,  переработал  три  акта

перевода "Макбета". Видимо, завершить переработку помешала слепота. Эти  три

акта в новой редакции он и завещал издать, поместив их  на  первое  место  в

перечне своих шекспировских переводов.

Оценку "Макбета" Кюхельбекер  дал  в  предисловии  к  первой  редакции.

Разумеется, надеясь на  опубликование  трагедии,  он  не  стал  подчеркивать

политический ее смысл и ограничился лишь разбором художественных достоинств.

"Макбет <...> - писал он, - поразит с самого  начала  всякого:  красоты  его

большею частию таковы, что и простолюдин и  ученый,  и  прозаик  и  поэт,  и

свободный романтик и  даже  подобострастный  поклонник  прежней  Французской

школы, - должны их признать, сколь бы тому ни противились  их  предрассудки,

должны их почувствовать <...> Если в Гамлете <...>  более  глубокомыслия;  в

Макбете не в пример более силы, движения, возвышенности. В  Гамлете  Шекспир

является преимущественно философом; в Макбете он первый,  величайший  (может

быть) поэт романтический". И далее Кюхельбекер перечислял "черты"  трагедии,

"подобных которым довольно было бы и одной, дабы  обессмертить  имя  другого

писателя; таковы, напр., первая встреча Макбета и Банко с  вещими  сестрами,

монолог Макбета перед первым своим злодеянием, разговор его  с  женою  после

оного, явление Банковой тени, Макдуф, узнающий о гибели  своего  дома,  Леди

Макбет в припадке лунатизма: все сии черты известны, можно  сказать,  целому

свету и так превосходны, высокое их достоинство  так  очевидно,  что  всякая

похвала, всякое пояснение тут были бы совершенно излишними".

Кюхельбекер  создавал  свои  переводы  в  то  время,  когда  в  истории

восприятия Шекспира в России  обозначился  новый  этап.  Вольные  переделки,

переложения французских переложений, "склонения на русские  нравы",  которые

практиковались  до  тех  пор,  уже  не  удовлетворяли  требованиям   русской

литературы. Нужен был истинный Шекспир, сохраняющий подлинность  и  в  новом

языковом облачении. Это ощущали разные литераторы. Незадолго  до  того,  как

Кюхельбекер в цитированном выше письме писал сестре об отсутствии на русском

языке шекспировских трагедий, переведенных должным образом,  М.  П.  Погодин

заявил публично: "Не стыд ли литературе русской, что у нас до сих пор нет ни

одной его (Шекспира, - Ю. Л.) трагедии, переведенной с подлинника?" {19}

В 1827-1828 гг. одновременно  с  Кюхельбекером  и  независимо  от  него

начинает переводить Шекспира еще неизвестный в  литературе  офицер-геодезист

М. П. Вронченко. В начале 30-х годов  за  то  же  дело  принимается  адъюнкт

Харьковского университета В. А. Якимов, а молодой литератор П. В. Киреевский

переводит "Отелло". Все они  переводили  с  подлинника,  который  стремились

воспроизвести по возможности точно.

Эта  новая  тенденция,  отражавшая   развитие   русской   переводческой

культуры, проявлялась не только в переводах из Шекспира. В конце 20-х годов,

когда Кюхельбекер переводил "Ричарда II" и "Макбета", а  Вронченко  трудился

над "Гамлетом", Н. И.  Гнедич  завершал  свой  многолетний  труд  -  перевод

"Илиады" Гомера, а П. А. Вяземский перевел "Адольфа" Бенжамена Констана. При

всем различии переводимых произведений,  при  всем  индивидуальном  различии

переводчиков, работавших  независимо  друг  от  друга,  в  их  переводческих

принципах  было  много  общего,  и  главное  -  стремление  к  максимальному

приближению  к  оригиналу,  приближению,  граничившему  с   буквализмом.   В

буквальной точности перевода проявились, с одной стороны, отрицание  прежних

методов вольных переложений, когда перевод  являлся  возведением  к  некоему

идеалу,  независимому  от  индивидуальных,   национальных   и   исторических

особенностей оригинала, и, с другой стороны, требование, чтобы переводчик не

подменял собою автора, но целиком подчинялся его замыслу, поэтической  форме

его  творения.   В   то   же   время   тенденция   к   буквализму   отражала

неразработанность  метода  адекватной  передачи  художественной  формы   при

переводе. Она была явлением кризисным,  но  это  был  кризис  роста  русской

переводческой культуры, связанный с превращением  перевода  из  произведения

более или менее самостоятельного,  принадлежащего  скорее  переводчику,  чем

переводимому автору, в произведение подчиненное,  задача  которого  была  по

возможности точно передать оригинал. Это был длительный процесс, и  в  конце

20-х годов мы отмечаем только его начало. {20}

Переведя  впервые  на  русский  язык  шекспировского  "Макбета",   {21}

Кюхельбекер счел необходимым заявить в  предисловии  о  своих  переводческих

принципах. При этом он  обнаружил,  что  Вронченко  уже  предпослал  сходную

декларацию своему переводу "Гамлета". Поэтому Кюхельбекер  указал,  что  его

правила "почти те же, которые г. Вронченко излагает в предисловии  к  своему

Гамлету". {22} И далее он писал: "<...> надеемся, что в нашем переводе  мало

найдется мест, которые бы не произвели в читателе ощущения,  предположенного

самим Поэтом: а сие то, по нашему мнению, главная цель, к которой мы  должны

были устремить все свои усилия.  Объясним  средства,  употребленные  нами  к

достижению сей цели.  Все  то,  что  представляло  нам  отличительные  черты

особенного, личного, так сказать, слога нашего поэта, как  то:  его  любимые

обороты и иносказания,  картины  -  мы  старались  передать  по  возможности

близко; а игру слов такою же или равносильною игрою.  Сверх  того,  обращали

внимание на то, чтобы каждому стиху английскому у  нас  соответствовал  стих

русский: конечно, тут должны были встретиться некоторые исключения по самому

свойству языков русского и английского; но ручаемся, что их  немного.  Самые

перерывы стихов и рифмические вольности Шекспира мы часто выражали  если  не

теми же, по крайней мере подобными. Стихам рифмованным у  нас  соответствуют

рифмованные же. Формою мы жертвовали только тогда, когда того  требовал  или

смысл, или гений русского языка. - Вот правила, которые мы соблюдали свято".

{23} Новые переводческие принципы предполагали научный подход  к  оригиналу.

Как  Гнедич  при  переводе  Гомера  или  Вронченко  при  переводе  Шекспира,

Кюхельбекер считал необходимым глубокое изучение подлинника.  Разумеется,  в

тюремных условиях он мог осуществить  это  в  очень  ограниченной  мере.  Он

располагал  шекспировским  текстом  только  в  старом  издании   английского

филолога XVIII  в.  Льюиса  Тиболда  (Theobald,  1688-1744),  {24}  которое,

отмечал он, "хоть и очень хорошо, но почти столетней  давности.  С  тех  пор

появились лучшие с более обстоятельными примечаниями и  толкованиями".  {25}

Этот  факт  он  счел  необходимым  специально   оговорить   в   предисловии,

обнаруживая хорошую осведомленность в истории изданий  Шекспира:  "<...>  мы

поневоле  должны  были  отказаться  от  сличения  чтений,  разнствующих   по

изданиям: остоятельства лишили нас возможности достать оные; у нас  не  было

ни Джонсонова, ни Стивенсова, ни Малонова. По необходимости мы переводили  с

одного Тибальдова издания: впрочем, немецкий перевод Венды {26} нам послужил

к объяснению некоторых стихов темных". {27}

Как мы видели, основной  принцип,  которого  придерживался  в  переводе

Кюхельбекер, -  это  точность  при  передаче  формы  и  содержания.  Никаких

намеренных отступлений от подлинника или вольных зариаций  на  шекспировские

темы мы у него не обнаруживаем. Созданные Шекспиром необычные образы его  не

останавливали; он старался  передать  их  на  родном  языке  без  изменений,

буквально, и при этом сохранить  поэтичность.  Нередко  это  ему  удавалось.

Например:

Most sacrilegious murder hath broke ope

The Lord's anointed temple, and stole thence

The life o' the building!

(II, 3, 73-75). {28}

В переводе:

Убийство святотатственное вторглось

В помазанный Господень храм и жизнь

Исхитило!

Подобных примеров можно привести немало. Образцом удачного  воссоздания

шекспировской образности служит знаменитый  монолог  Макбета  о  "зарезанном

сне" (д. II, сц. 2), приобретший  уже  в  первой  редакции  вид,  близкий  к

окончательному (см. ниже, с. 45).

Иногда, правда, необычность поэтического образа  смущала  Кюхельбекера.

Слова леди Макбет: "But screw your courage to the sticking-place" (I,  7,60)

- были сперва переданы: "Только утверди неколебимо Свое бесстрашье" - и лишь

во второй  редакции  приобрели  вид:  "Сердце  завинти  в  груди  покрепче".

Выражение "downy sleep" (II, 3,  83)  в  первой  редакции  было  переведено:

"нежный сон", а во второй: "сон пуховый". {29}

Передавая стихи  стихами,  а  прозу  прозой,  Кюхельбекер  стремился  к

точному воспроизведению стихотворных размеров. При этом он мог опереться  на

собственный  опыт,  поскольку  сам  был   одним   из   создателей   русского

пятистопного  драматического  ямба.  Пушкин  даже  счел  нужным  отметить  в

набросках предисловия к "Борису Годунову" (1830), что "у нас первый  пример"

пятистопного ямба "находим мы, кажется,  в  Аргивянах".  {30}  Точно  следуя

английскому тексту, Кюхельбекер рифмовал  двустишия,  завершающие  отдельные

сцены, и стихи в сценах ведьм.

Особое внимание уделял он игре слов у  Шекспира,  на  передачу  которой

тратил немало сил. Он жаловался в дневнике: "Верх же  трудностей  Шекспировы

"concetti": выпустить их нельзя - без них Шекспир не Шекспир,  а  между  тем

тут иногда бьешься над одним словом час, два и более". {31} С особо  сложной

игрой слов он  столкнулся  во  втором  действии  "Макбета",  где  содержится

знаменитый монолог привратника, построенный на каламбурах.  С  их  передачей

Кюхельбекер справился лишь отчасти: он нашел соответствие  для  игры  словом

"equivocator" (см. ниже его прим. 9), но дальше не сумел воссоздать  игру  с

двумя значениями слова "goose" - "гусь", "портновский утюг",  и  его  фраза:

"Войди, портной, здесь, небось, гуся своего зажаришь" -  лишена  какого-либо

смысла, хотя формально передает точно английский текст.

Первоначально Кюхельбекер архаизировал свои переводы за  счет  лексики.

Такая тенденция соответствовала его литературной позиции, о  которой  он  не

без гордости заявлял: "<...> а я вот уж 12 лет служу в  дружине  славян  под

знаменами Шишкова, Катенина, Грибоедова, Шихматова". {32}  Даже  неологизмы,

которые можно встретить в его переводах, вроде, например, "исшлец" (выходец)

в "Макбете" (д. II, сц. 1), имеют архаический вид.

Архаизация  в  сочетании   с   буквализмом   и   стремлением   соблюсти

эквилинеарность, что столь трудно при переводах с  английского  на  русский,

имели пагубные последствия. Эквилинеарность требовала многих жертв. За  счет

сокращений язык обеднялся, а  за  счет  архаизации  утяжелялся.  Стремясь  к

сжатости,  Кюхельбекер  употреблял   редкие   краткие   формы   слов   вроде

"свободить", "спех", "журба", "взгляньте" или  сам  создавал  несуществующие

сокращенные формы: "роскошствую" (вместо "роскошествую"), "взвьется" (вместо

"взовьется")  и  т.  п.  В  результате  многие  места  перевода  становились

тяжеловесными,  корявыми,  неудобочитаемыми.  В  ряде  случаев   сокращения,

изъятия  служебных  слов,  местоимений  делают  первую   редакцию   перевода

"Макбета" непонятной или искажающей смысл подлинника. Приведем два примера.

Монолог леди Макбет из 7 явления I действия:

Открыться мне, какой же зверь тебя

Увлек? Тогда ты мужем был; решась

Быть боле, чем ты днесь, - тем большим мужем. -

Удобных не было тогда ни места,

Ни времени: их ты создать хотел.

Создались сами; но удобство их

Тебя преобразило. Я младенца

Вскормила; знаю, как его любить:

Но пусть бы улыбался мне; исторгнув

Сосец из нежных уст его, я череп

Ему бы сокрушила, клявшись так,

Как ты клялся!

Монолог Банко, открывающий 1 явление III действия:

Так! ты теперь царь, Кадор, Гламис, все,

Что обещали вещие!.. Но как?

Страшусь, в злодейскую игру играл ты!

И не пребыть сему в твоем потомстве:

Монархов многих быть отцом и корнем

Мне предрекли. Нашлася правда в них

(Как то явилось на тебе, Макбет!);

Почто, - твоя ж удача за меня, -

Оракулом не быть им и моим

И мне не уповать? - Но нет! довольно.

Иногда понять то  или  иное  выражение  в  переводе  можно  лишь  после

сравнения его с оригиналом, как например в этой строке из монолога Макбета о

Банко: "Ему поведали сынов царей!" (ср.: "They hail'd him father to  a  line

of kings"; III, 1, 60).

Co    временем    Кюхельбекеру,    очевидно,    самому    стала    ясна

неудовлетворительность такого метода перевода, и заметил он это в  переводах

Вронченко,  которые  прежде  почитал  образцовыми  (свои   недостатки,   как

известно, всегда заметнее у других). В 1834 г., сравнивая Вронченко и А.  А.

Шишкова как переводчиков и  отдавая  предпочтение  последнему,  он  писал  о

переводах первого: "Они, правда, почти надстрочные,  но  вернее  ли?  Где  у

Вронченки гармония стихов Мильтона? сила и свобода Шекспировы?  Все  у  него

связано,  все  приневолено,   везде   виден   труд,   везде   русский   язык

изнасильствован. Букву, тело своего подлинника, конечно, передает Вронченко;

за то Шишкову доступнее душа, поэтический  смысл  переводимых  им  авторов".

{33}

И  теперь,  стремясь  передать  "душу,  поэтический  смысл"   Шекспира,

Кюхельбекер решительным образом перерабатывает свои переводы "Ричарда III" и

особенно "Макбета". Сравнение отрывков из публикуемой второй  редакции  (см.

ниже, с. 42, 49),  соответствующих  приведенным  выше  примерам  из  первой,

думается, наглядно показывает, насколько естественнее, свободнее,  поэтичнее

становится речь шекспировских героев. В новых редакциях сказалась и эволюция

поэтической манеры  в  позднем  творчестве  Кюхельбекера,  тяготение  его  к

реализму  и  упрощению  поэтического  языка.   Последовательно   устранялась

архаизация, упрощалась и модернизировалась лексика. Вот ряд примеров, взятых

из разных мест I-III действий "Макбета" в обеих редакциях:

1-я редакция

но все вотще

да заключу

не зрел я

почто ж

влас мой восстает

рассудил я за благо

вран

ознаменуем (кровью)

недужен

соплещешь

древа

кто сей, покрытый кровью?

Мы подлинно ль, о чем вещали, зрели?

Или вкусили корня злого мы?

2-я редакция

не помогло

оказать короче

не припомню

почему ж

волос мой встает

я счел полезным

ворон

обмажем

болен

похвалишь

деревья

Как весь он окровавлен!

То было ли, о чем мы говорили?

Не вредного ли корня мы наелись?

Помимо излишних архаизмов, Кюхельбекер старался  устранить  и  русизмы,

попавшие  в  первую  редакцию.  "Царь"  становится  теперь   "королем"   или

"властителем"; старинное русское слово  польского  происхождения  "хорунжий"

для  "sergeant"  (I,  2,  3)  заменяется  "пятидесятником",  "братанич"  для

"cousin" (I, 2, 24) - "молодцом". И все же  вопреки  осознанному  стремлению

переводчика  избегать  русификации  в   перевод   проникли   "барыня"   (для

"Mistress"; II, 1, 31), "барин" (для "master"; II, 3, 48) или  "холоп"  (для

"servant"; III,  4,  132)  -  понятия  из  русского  крепостного  быта,  или

"постельничьи" ("chamberlains"; I, 7, 63) -  понятие,  связанное  с  русской

стариной. Это явилось следствием  неразработанности  переводной  лексики  во

времена Кюхельбекера.

Следует особо отметить во второй редакции "Макбета" попытку переводчика

(чуть ли  не  первую  в  России)  при  передаче  по-русски  английских  имен

руководствоваться их произношением, а не написанием.  Так,  "Дункан"  первой

редакции  (Duncan)  превращается  в  "Донкэн",  "Малькольм"  (Malcolm)  -  в

"Мальком", "Гламис" (Glamis) - в "Глэмс", "Росс" (Ross) - в "Рос", "Сейвард"

(Siward) - в "Сейард" и т. д.  Некоторые  транслитерации  Кюхельбекера  были

ошибочны (в частности,  "Донкэн").  Но  решение  этого  вопроса  в  условиях

одиночного заключения, без возможности  общаться  со  знатоками  английского

языка было настолько трудно, что он записал однажды: "<...> просидел  вплоть

до ужина у окна и читал Уакера: {34} английские гласные такой хаос, что едва

ли добьюсь толку, как они произносятся". {35} Поэтому для  нас  представляют

интерес не столько достигнутые  результаты,  сколько  принципиальный  подход

Кюхельбекера к передаче английских имен.

Помещенные ниже три действия  "Макбета"  -  это  первая  публикация  из

шекспировских  переводов  Кюхельбекера.   Она   подготовлена   по   беловому

автографу, хранящемуся в Государственной библиотеке СССР им.  В.  И.  Ленина

(ф. 449, карт. 2, ед. хр.  3).  После  текста  "Макбета"  приводятся  те  из

"замечаний" Кюхельбекера к первой редакции перевода (там  же,  ед.  хр.  1),

которые сохраняют значение для второй редакции, оставленной  без  примечаний

(ссылки на них обозначены цифрами со звездочкой).

МАКБЕТ

Une etude d'apres Shakespeare

I ДЕЙСТВИЕ

1 ЯВЛЕНИЕ. ОТКРЫТОЕ ПОЛЕ. ГРОЗА. - ВХОДЯТ ТРИ ВЕДЬМЫ

Первая

В гром ли, в дождь, под блеск зарницы,

Нам когда сойтись, сестрицы?

Вторая

В торжество и пораженье,

В час, как кончится смятенье.

Третья

Стало, до поры ночной?

Первая

Где же?

Вторая

В пустоши степной.

Третья

Там я встречуся с Макбетом.

Первая

Буду там и я с приветом.

Все трое (кружась)

Квакнуло... {1*} зовут! пошло!

Зло добро, - добро же зло.

В мрака мгле нас понесло!

(Исчезают)

2 ЯВЛЕНИЕ. ВОЕННЫЙ СТАН БЛИЗ ФОРИСА. {2*} ДОНКЭН, МАЛЬКОМ, ДОНАЛЬБЭН, ЛЕНОКС

ВСТРЕЧАЮТСЯ С РАНЕНЫМ ВОИНОМ

Донкэн

Как весь он окровавлен! Вид его {*}

{* Под строкой вписано: Вариант:

Кто этот, весь в крови? - А вид его}

Весть свежую о битве обещает.

Мальком

Пятидесятник - добрый, смелый воин:

Сражаясь, плен он от меня отбил.

Спасибо, храбрый друг! - Скажи Монарху,

Что бой? - на чем его покинул ты?

Воин

Колеблется. - Так два пловца слабеют,

Вдруг схватятся - и задушают удаль

Один другого. - Макдональд свирепый

(Он по пути мятежник: и без бунта

Рой всевозможных скверн над ним парит)

Усилился {*} с вечерних островов

{* Над строкой вписано: Вариант: Усилен был}

И Кернами и ратью Галлоглассов.

Делам его проклятым улыбаясь,

Являлось счастье блудницей его.

Не помогло. - Макбет (его назвать

Не грех бесстрашным) - счастьем пренебрег:

Кружился меч, дымился с кар кровавых

И сек любимцу доблести стезю,

Пока не стал мерзавцу он в лице;

Руки ж не жал, "прощай!" ему не молвил,

Не вскрыв его от челюстей до пупа

И не подняв злодейской головы

На наши стены.

Донкэн

Молодец! спасибо!

Воин

С востока солнце, но с востока ж буря,

Крушащая суда, и ярый гром:

Отколь отрады ждали, к нам оттоле

Нахлынула напасть. Король, внемли!

Пред правым делом и оружьем храбрых,

Ногам вверяясь, Керн-скакун бежал.

Вдруг, случай улуча, Норвежский властель

Меч наголо, ударил с свежей силой

И поднял новый бой.

Донк<эн>

Что ж воеводы

Макбет и Банко? - дрогли?

Воин

Испугались,

Как зайца лев, - как воробьев орлы.

Всю правду донести ли? На врагов,

Как вдвое заряженные орудья,

Удвоив громы, грянули вожди.

В дымящихся ли им купаться ранах

Хотелося, вторую ли Голгофу

Отпраздновать... сказать я не могу.

Но млею: язвы просят перевязки.

Донк<эн>

Равно тебя слова и язвы красят:

В них та же честь. - Врачей к нему послать.

(Уводят воина; входит Рос)

Тут кто идет?

Мальк<ом>

Тан, знаменитый Рос.

Лен<окс>

Какой же спех его очами смотрит!

Вот взор для повести необычайной.

Рос

Бог вас храни, властитель!

Донкэн

Тан, откуда?

Рос

Из Фейфа я, великий Государь:

Там знамена Норвежца развевались,

Ругаясь небесам и нас знобя.

С бессметной ратью зверскую резню

Сам Свено начал, и ему помог

Наш мерзостный изменник, Тан Кадорский; {3*}

Но вдруг жених Беллоны, весь булатный,

Мощь буйной мощи, меч мечу, себя

Врагу противоставил и сломил

Его строптивый дух. Сказать короче:

Победа наша.

Донкэн

Вот прямое счастье! {*}

{* Под строкой вписано: Вариант:

Это прямо счастье!}

Рос

Теперь Король Норвежский мира просит;

И он не смел и тел похоронить,

А десять тысяч долеров в Кольмс-Инче

Нам на раздел всеобщий заплатил.

Донк<эн>

Нет, полно лгать, душепродавец Кадор!

Казнь объявить ему, и будь Макбет

В его минувший сан одет.

Рос

Исполню.

Донкэн

Что он потерял,

То доблестный Макбет стяжал.

3 ЯВЛЕНИЕ. СТЕПЬ. ГРОЗА.

ВСТРЕЧАЮТСЯ ВЕДЬМЫ

Пер<вая>

Ты где была, сестра?

Втор<ая>

Свиней морила.

Третья

А ты где?

Перв<ая>

Баба моряка, набрав

Орехов в запон, щелк себе и щелк;

"Попотчуй!" - я сказала. "Ведьма, прочь!"

Вскричала толстопузая обжора.

Муж правит Тигром {4*} и поплыл в Алеппо:

Сем обернуся в крысу без хвоста,

Да в решето и в те места:

Уж я его! уж я его!

Втор<ая>

Слышь, тебе я ветер дам.

Третья

От меня другой возьми.

Первая

Сестры, благодарна вам;

Все же прочие мои:

Ветры те совсюду дуют,

Со всех пристаней бушуют,

По всему, по чертежу.

Уж себя я покажу! {*}

{* Строка восстановлена по 1-й редакции

перевода; здесь, видимо, пропуск.}

Сон ни днем, ни среди ночи

Не сойдет к нему на очи;

В нем не станет сил ни мочи,

Хуже сена иссушу.

Семью девять девять суток

Горемыку покружу;

Не забудет наших шуток:

Пусть себе и доплывет, -

Жизнь и рок свой проклянет.

Взгляньте: это что такое?

Обе

Что такое? - что такое?

Первая

Кормчего-то перст большой:

Он погиб, как плыл домой.

Третья

Чу! я слышу барабан:

К нам идет, кто нами ждан.

Все трое (кружась)

Так начнем же пляску ведем:

По морю, по суше едем;

Всем сестрам

По серьгам;

Трижды три не три ли втрое?

Трижды три даст девять нам;

Стой! поспело дело злое!

(Входят Макбет и Банко)

Макб<ет>

Страшнее дня и краше не припомню.

Банко

А далеко ли Форис? - Эти кто,

Столь блеклые, столь дикие в наряде?

Подобные не жителям земли,

А на земле? - Вы живы ль? или то вы,

Что вопросить решаешься порой?

Услышали: отвислых губ коснулся

Их толстый перст... Кто? женщины ли вы?

Вас счесть за женщин бороды мешают.

Макб<ет>

Промолвьтесь, если вам возможно: кто вы?

Первая

Ура, Макбет! Глэмисский Тан, ура!

Вторая

Ура, Макбет! Кадорский Тан, ура!

Третья

Ура, Макбет! - быть королем Макбету!

Банко

Друг, цепенеешь? - Светлых ли предвестий

Ты испугался? - Заклинаю вас: {*}

{* Под строкой вписано: Вариант: Что,

Сударь, с вами? - Светлых ли предвестий

Пугаетесь? - Я заклинаю вас;

Последнее предложение исправлено:

А вас я заклинаю}

Кто вы? мечты ли, то ли в самом деле,

Чем кажетесь? Мой доблестный товарищ

От вас поздравлен славой настоящей

И будущей и царскою надеждой:

Он сам не свой с привета... Мне ни слова!

Но буде видите посев времен

И знаете, что взыдет, что умрет, -

Тому, кто не боится и не ищет

Любви, ни злобы вашей, - мне ответ!

Первая

Ура!

Вторая

Ура!

Третья

Ура!

Первая

И менее и боле, чем Макбет!

Вторая

Не столь счастлив, - счастливее Макбета!

Третья

Не сам, - так дети будут Королями!

Ура же вам, ура, Макбет и Банко!

Первая

Вам, Банко и Макбет, ура! ура!

Макб<ет>

Вещуньи, - стойте! Вы не досказали:

Так! смертью Сейнеля {5*} я Тан Глэмисский;

Но как Кадорский? Тан Кадорский жив

И благоденствует. - Быть Королем...

И это столь же мало вероятно,

Как что я Тан Кадорский... Отвечайте:

Кто дал вам знанье чудное? Зачем

В сухой степи наш путь вы преградили

Пророческим приветом? - Отвечайте ж!

(Они исчезают)

Банко

Земные пузыри! - знать и земля

Родит их, как вода. Куда сокрылись?

Макб<ет>

В глубь воздуха. - То, что казалось телом,

Растаяло, как в ветре пар дыханья...

Хотел бы я, чтоб были здесь еще!

Банко

То было ли, о чем мы говорим?

Не вредного ли корня мы наелись,

Который вяжет ум?

Макб<ет>

Быть Королями

Твоим сынам?

Банко

Сам будешь Королем!

Макб<ет>

И сверх того Кадорским Таном... Так ли?

Банк<о>

Звук в звук и слово в слово... Но идут.

(Входят Рос и Ангус)

Рос

Король с весельем о твоем успехе

Узнал, Макбет. Когда ж читал: чему,

Разя мятежников, ты подвергался,

Не ведал, что начать: тебя ли славить,

Иль изумляться самому. - Безмолвный,

Остаток дня обозревает он,

И вот уж ты в рядах Норвежских грозных,

Бестрепетный пред диким видом смерти,

Тобой же созданной. Как крупный град, {6*}

За вестью весть, - и каждая тебя

За дивную защиту царства славит

И льет пред Королем твою хвалу.

Ангус

Не наградить, - благодарить тебя,

Звать пред лице Монарха нас прислали.

Рос

В залог же большей чести мне велели

Приветствовать тебя Кадорским Таном;

Так здравствуй же, достойный Тан Кадорский!

Сан этот твой.

Банк<о> (про себя)

И может бес не лгать?

Макб<ет>

Жив Тан Кадорский: почему ж меня

В чужую наряжаете одежду? -

Рос

Еще жив бывший Тан: но жизнь влачит

Под тягостным судом и заслужил

Лишиться жизни: связи ли с Норвежцем,

Бунтовщику ли тайно нравоволил

И помогал, - с обоими ли вместе

Подкапывал Отчизну, а в измене

Он обличен, признался, - ею пал.

Макб<ет>

И Глэмс и Кадор... большее отстало...

За труд ваш кланяюсь. .. Не чаешь ли

Державного потомства? Ведь тебе

Назвавшие меня Кадорским Таном

Не мене предсказали...

Банк<о>

В этой вере,

Пожалуй, мимо Танства возгоришься

Желаньем и престола. - Точно чудно;

Но чтоб нас ослепить и погубить,

Порой и правду скажут силы тьмы

И увлекут невинною безделкой

В последствия мрачнейшей глубины.

Словечко, господа!

(Отводит Танов)

Макб<ет>

Изречены

Две правды, - счастливый пролог к высокой,

Державной драме... Таны, - благодарен!

Благ, зол ли сверхъестественный глагол?

Зол? что ж ему успех в задаток дан?

Начало - правда: я Кадорский Тан.

Благ? но влекусь в такое искушенье,

Пред коим, страшным, волос мой встает

И сердце крепкое стучит о ребра

В противность естеству? - Уступит дело -

Мечтаньям в диком ужасе; вот мысль...

Ее убийство - призрак, - а состав мой

Так потрясла, что тает жизнь, как сон,

Пред нею: живо для меня одно

Небытие!

Банк<о>

Взгляните же, в каком

Собрат мой восхищеньи!

Макб<ет>

Рок ли мой

Быть Королем, - венчай же Рок меня

Без моего содейства!

Банко

Новый сан

Как платье новое; - найдется в нем,

Лишь дайте, чтоб привык.

Макб<ет>

Как хочешь, счастье!

Бегут часы и в злейшее ненастье.

Банк<о>

Мы ждем тебя, прославленный Макбет.

Макб<ет>

Друзья, простите! - Мой тяжелый ум

Забытое ворочал. - Таны, труд ваш

Я в книгу внес, в которой каждый день

Листы перебираю. - Но... пойдем:

Нас ждет Король. - Брат, помни, что случилось;

Обдумав все, свободно, на досуге

Об этом потолкуем.

Бан<ко>

Очень рад.

Макб<ет>

Довольно до тех пор. Пойдем же, Таны.

4 ЯВЛЕНИЕ. ФОРИС. ЧЕРТОГ ВО ДВОРЦЕ. ДОНКЭН, МАЛЬКОМ, ДОНАЛЬБЭН, ЛЕНОКС И

ДРУГИЕ

Донк<эн>

Сказнен ли Кадор? воротились, нет ли

Отряженные нами!

Мальк<ом>

Нет еще;

Но здесь свидетель Кадоровой смерти,

И - с ним я говорил; он мне донес:

Без лести каялся в изменах Кадор,

Молил прощенья вашего, являл

Живую скорбь. Венец его всей жизни

Разлука с жизнию; так умер он,

Как будто при смерти бросать учился

Свое стяжанье лучшее, как прах,

Не стоящий забот.

Донк<эн>

Науки нет,

Знакомящей с душою по лицу:

Я беспредельную доверенность

К нему питал.

(Входят Макбет, Банко, Рос и Ангус)

Достойнейший мой друг!

Моя неблагодарность только что

Меня тягчила. - Далеко ж ушел ты!

Быстрейший лет награды слишком медлен

Настичь тебя. - Тебе бы мене сделать:

Я мог бы соразмерить благодарность

И мзду с делами. Ныне ж молвлю: "друг,

Нет мзды, достойной всех твоих заслуг".

Макб<ет>

Мой долг служить без кривды. Служба платит

За службу мне. - Вам долг наш принимать,

А долг - дитя Отчизны, раб престола,

И все он только долг, что бы ни сделал

Усердный к Вашему величеству

На славу вам.

Донкэн

Добро ж пожаловать!

Я насадил тебя и попекусь

Взростить роскошно. - Благородный Банко,

Не мене сделал ты; что ты не мене

И заслужил, пусть знают! - Обниму,

Прижму тебя к груди.

Банк<о>

Пусть там росту,

И жатва ваша!

Донкэн

В радости ребенок,

Я полноту ее в слезах скрываю,

В росе печали. - Дети, братья, Таны,

И вы, ближайшие за ними, - знайте:

За Малькомом, за нашим старшим сыном,

Державу утвержу: пусть наречется

Он Князем Комберлендским. Этот сан,

Одев его, клевретов не лишит:

Как звезды, знаки славы засияют

Всем по делам. - Теперь же в Инвернесс,

Чтобы тем боле задолжать Макбету.

Макб<ет>

Мне отдых тот же труд, - да вам не в пользу:

Гонцом сам буду; вестию, кто едет,

Жену обрадую. Итак, нижайше

Прощенья просим.

Донкэн

С богом, милый Кадор!

Макб<ет> (в сторону)

Князь Комберлендский... Загражден мне путь...

Мне пасть иль этот пень перепрыгнуть!

На мрак и бездну помыслов Макбета

Вы не глядите, звезды, искры света!

Глаза, зажмурьтесь, чтобы дать рукам

То совершить, что будет в ужас вам.

(Уходит)

Донкэн

Сказать, что молодец, - не так ли Банко?

Мне роскошь, ежели его возносят,

Хвала ему мне пир. - За ним, друзья!

Заботясь нас принять, вперед несется...

Нет в наших ближних равного ему.

5 ЯВЛЕНИЕ. ЧЕРТОГ В ИНВЕРНЕССЕ. ЛЕДИ МАКБЕТ С ПИСЬМОМ

Оне  со  мною  встретились  в  день  победы, - и я узнал из несомненных

доказательств, что им ведомо более, чем смертным. Когда же я воспламенился к

дальнейшим  распросам,  оне  стали воздухом и в нем исчезли. Между тем как я

еще  стоял,  пораженный изумлением, прибыли посланные от Короля и поздравили

меня Кадорским Таном, а этим-то титлом перед тем приветствовали меня и вещие

сестры,  указав  мне  при  том  на будущее время словами: "ура, Макбет! быть

Королем  Макбету!"  -  вот,  что  я  счел полезным сообщить тебе, дорогая ты

участница в моем величьи, дабы, скрыв от тебя обещанную нам славу, не лишить

тебя принадлежащей тебе радости. Согрей это на сердце и прости.

Ты Глэмс, ты Кадор, тем, что предрекли,

Ты будешь... Но боюсь: путем ближайшим

Ты не пойдешь; в твоей крови излишек {*}

{* Под строкой вписано: Вариант:

Пойдешь ли? В естестве твоем излишек}

Молочной кротости. - Честолюбив,

Великим быть не прочь; но для величья

Не зол довольно. - Без греха бы взять,

Что жаждешь взять, - играть без плутовства бы

Наверняка! - Великий Глэмс и взял бы,

Да то страшит, что вопит: "Взять, - так вот как?"

А пусть сбылось бы, переделать дело

Не захотел бы, - нет! Ко мне! ко мне!

И я волью в твой слух мою всю душу,

Все устраню отвагой уст моих,

Что не дает схватить бесценный обод,

А он уж твой, кажись, по воле Рока

И сил нездешних.

(Входит Слуга)

Ты с чем?

Слуга

К ночи

Король к нам будет.

Леди Макб<ет>

Ты с ума сошел.

Твой Тан не с ним ли? Он, прислав, велел бы,

Когда бы так, исправить все к приему.

Слуга

А верно, ваша милость. Тан наш едет:

Передовым один из наших прибыл:

Чуть жив, так гнал; на силу мог сказать,

С чем прислан.

Леди Макб<ет>

Угостить его: он вестник

Великого.

(Слуга уходит)

Охрып и ворон, каркнув,

Что в дом мой _он_ в зловещий час войдет.

Придите же, меня лишите женства

Вы, демоны, внушители убийств!

С чела до пят свирепейшего зверства

Всю преисполните; сгустите кровь,

Заткните вход и доступ угрызению,

Чтобы возврат стенящих чувств природы

Моей жестокой воли не потряс

И мир меж ней и делом не прокрался!

Вы где бы ни готовили теперь

Беду земле, незримые, прильните

К моим сосцам! Рабы смертей, сосите

Желчь в молоке моем! - Глухая ночь,

Спустись, - оденься в адский дым, мрачнейший!

Пусть, ран не видя, жадный нож сразит!

За полог твой не выглянь небо с криком:

"Стой! стой!"

(Входит Макбет)

Великий Глэмис! Славный Кадор!

По вещему _ура_ обоих больший!

Меня перенесло твое письмо

За этот час неведущий; живу

Уж и теперь в грядущем.

Макб<ет>

Милый друг,

К нам Донкэн на ночь будет.

Леди Макб<ет>

А поедет?

Макб<ет>

Намерен - завтра.

Леди Макб<ет>

Этого-то завтра,

Клянуся, солнцу не видать вовек!

Тан, - вид твой - книга. Бог весть, что иной

Прочтет в ней: к времени приноровись, -

Обманешь время; льсти рукой, устами

И взглядами; кажись цветком невинным,

Но будь змеей под ним. Наш жданный гость

Быть должен угощен. Ты мне заботу

Великой этой ночи предоставь,

Чтоб впредь от нас единых власть и сила

И слава днем и ночью исходила.

Макб<ет>

Увидим.

Леди Макб<ет>

Только веселее! страх

Не будь в твоих движеньях и глазах;

Мне вверься в остальном.

6 ЯВЛЕНИЕ. ПЕРЕД ЗАМКОМ. ВХОДЯТ ДОНКЭН, СЫНОВЬЯ ЕГО, БАНКО, ЛЕНОКС, РОС,

АНГУС И СЛУГИ

Донк<эн>

Дом на веселом месте; самый воздух

И сладостен и легок, чувства нежит.

Банко

Касатка, летний гость, церквей жилица,

Своей доверчивой постройкой кажет,

Что здесь-то и дыханье неба веет

Радушием: на всех зубцах, столбах,

Углах, навесах гнездушки висят

И колыбельки все полны малюток...

Где ж боле водится и их выводит,

Всегда приятный воздух, - я заметил.

(Входит Леди Макбет)

Донкэн

Вот и почтенная хозяйка наша!

Иной, любя, навяжется, заботит;

Все ж за любовь спасибо!.. Да! молитесь:

"Дай Бог им за наш труд!" - благодарите

Нас за свои заботы.

Леди Макб<ет>

Все они

(И если бы, и вдвое взяв, удвоить)

Ничтожны и не в силах с честью спорить,

Какую на наш дом богато, щедро

Иссыпал Государь. - За прежнюю,

За новую, приложенную к прежней,

Мы ваши богомольцы.

Донк<эн>

Где же Кадор?

За ним мы по пятам: "вот обогнать бы!

Самим принять бы!" - Но ездок! усердье

Бодцев не хуже помогло ему

Нас упредить. - Прекрасная хозяйка,

Мы здесь ночуем.

Леди Макб<ет>

Вечно ваши слуги:

Ведь ваши мы со всем своим добром;

Вам, Государь, отдать отчет готовы,

Вам ваше возвратить.

Донк<эн>

Пожалуйте

Мне руку, нас к хозяину ведите:

Он дорог мне; к нему продлю я милость,

Пожалуйте ж!

7 ЯВЛЕНИЕ. ЧЕРТОГ В ЗАМКЕ. ПРИГОТОВЛЕНИЯ К ПИРШЕСТВУ В ДРУГОМ ПОКОЕ. - СЛУГИ

ПРОХОДЯТ ПО СЦЕНЕ. ПОТОМ МАКБЕТ

Да! сделать бы, - и делу

Тут и конец; - тогда бы дельно было

Скорее сделать! - Умертвить бы вместе

И следствия, - концы бы схоронить

В конце удачном, чтоб на том ударе

Все вовсе кончилось... хоть здесь бы только,

Здесь на мели, на глыбе временной!

Ту жизнь перескочу! - Но уж и здесь

Возмездье дел подобных: преподашь

Урок кровавый, - выучен, он губит

Учителя ж; ты яд смесил, - а чаша

Подастся правосудною рукой

Губам твоим же! Он в двойной защите:

Раз кровный я и подданный ему, -

Запреты строгие! Потом хозяин:

Убийце должен бы замкнуть я дверь,

А сам хватаю нож! К тому ж и Донкэн

Столь кротко правил, столь был чист в своем

Великом сане, что его заслуги,

Как Ангелы, поднимут трубный глас

Против его проклятого сгубленья;

Родится жалость, как нагой младенец,

И в буре, как небесный Херувим,

Помчится на конях незримых ветра

И, дунув людям ужасом в глаза,

Зальет слезами воздух. Мне бока

На это дело спесь одна бодет; {*}

{* Под строкой вписано: Вариант:

На это дело только спесь бодет}

Не в силу понатужилось: прыгнет

И навзничь грянется!

(Входит Леди)

А что у вас?

Леди Макб<ет>

Почти отужинал. Ты что ушел?

Макб<ет>

Он спрашивал меня?

Леди Макб<ет>

Или не знаешь?

Макб<ет>

Оставим, друг, намеренье свое:

Меня недавно он почтил, - и я

Купил златые мненья всех людей;

Дай поносить их в блеске новизны,

Не бросим вдруг!

Леди Макб<ет>

Пьяна ж была надежда,

В которую рядился ты? - Проспалась:

Вот смотрит вяла и бледна на то,

К чему рвалась так смело! С сей поры

Мне и любовь твоя известна. Ты ли

Страшишься быть в делах, в отваге, чем

В хотеньях? Приобресть желаешь то,

Что жизни всей считаешь украшеньем,

А хочешь жить в своем же мненьи трусом?

Словцу _боюсь желал бы_ подчиняешь,

Как жалкий кот в пословице. {7*}

Макб<ет>

Молчи!

На все дерзну, что мужу подобает:

Дерзающий на большее не муж.

Леди Макб<ет>

Ты, стало, зверем был, как мне открылся?

Решась на смелый подвиг, был ты мужем;

Чтоб большим делаться, ты быть хотел

Тем больше мужем. - Не было ни места,

Ни случая: ты их взялся - создать.

Создались сами; что же? - их удобство

Уничтожает самого тебя!

Кормила я и ведаю, как сладко

Любить дитя, которое ношу;

А хоть бы улыбался мне в лице,

Из нежных губок вырвав грудь, младенцу

Я мозг бы вышибла, когда бы так

Клялась, как ты клялся.

Макб<ет>

А не удастся?

Леди Макб<ет>

Нам? - Сердце завинти в груди покрепче, -

И все удастся. Только бы заснул

(С трудов пути устал и тем скорее

Предастся сну), - постельничих обоих

Так одолею веслем {8*} и вином,

Что будет дымом память, страж их мозга,

Сосуд же мыслей превратится в куб;

И вот потопленные чувства их

Во сне скотском погрязнут, будто в смерти:

Тогда с неохраненным стариком

Чего же сделать ты и я не можем,

Чего же тут на пьяных слуг не сложим,

Ответчиков за грозный подвиг наш?

Макб<ет>

Одних сынов рождай: одних мужей

Металлу недр твоих несокрушимых

Производить. - Не слуг ли обвинят,

Когда их, сонных, кровию обмажем,

Когда кинжалы их употребим!

Леди Макб<ет>

И мыслить иначе дерзнет ли кто,

Когда над мертвым плач и вопль поднимем?

Макб<ет>

Я тверд, на дело страшное все жилы

Напряг; пойдем: мы видом самым льстивым

Обманем их; то скроет ложь лица,

Что знают наши лживые сердца.

II ДЕЙСТВИЕ

1 ЯВЛЕНИЕ. ИНВЕРНЕСС. ПОРТИК ПРИ ЗАМКЕ.

БАНКО, ФЛИНС И СЛУГА С ФАКЕЛОМ

Банко

Что, братец, поздно?

Флинс

Закатился месяц;

Часов я не слыхал.

Банко

А месяц-то

Заходит в полночь.

Фл<инс>

Позже, сударь, будет.

Банко

Возьми: вот меч мой. На небе скупятся:

Их свечи вышли все. На, брат, и это!

Дремота давит, как свинец; но спать

Мне не хотелось бы... Благие силы!

Вы укротите буйные мечты,

К которым так мы склонны средь покоя!

Меч! - Кто тут?

Макбет (входя)

Друг.

Банк<о>

Как, сударь? на ногах!

Король уж лег. Давно так не был весел:

Прислуге выслал щедрые дары;

А барыню приветствует алмазом, {*}

{* Под строкой вписано: Вариант:

А барыню вот жалует алмазом.}

Примолвя: "ласковой хозяйке нашей!" {*}

{* Под строкой вписано: Вар<иант>:

С приветом: ласковой хозяйке нашей!"}

И с пира встал довольный через меру.

Макб<ет>

Не ждали мы: связали недостатки

Усердье; иначе оно вольней

Вращалось бы.

Банк<о>

Все было хорошо.

Прошедшей ночью вещие мне снились:

Сказали же отчасти правду вам.

Макб<ет>

О них не мыслю... впрочем, в час удобный, -

Назначьте сами время, - мы о них

И перемолвим.

Банк<о>

Весь к услугам вашим.

Макб<ет>

Тебе со мной согласье много чести

Приобретет.

Банк<о>

Пусть старой не лишусь,

Стремяся к новой, пусть присягу чисту

И вольность сердца сохраню, - охотно

Совет приму.

Макб<ет>

Меж тем приятный сон!

Банк<о>

Благодарю: и вам того ж желаю.

(Уходит)

Макб<ет> (Слуге)

Чтоб позвонила барыня, когда

Питье готово будет. - Спать ступай.

(Уходит Слуга, Макбет один)

Кинжал ли предо мной? и рукоятью

К моей руке? - Вот я тебя схвачу!

Ты не даешься, а тебя все вижу...

Так существуешь ли для ощупи,

Как для очей, виденье роковое?

Или кинжал - призрак, созданье лжи,

Исшлец ты из пылающего мозга?

Ты тут, ты предо мной и столь же явствен,

Как тот, который обнажаю я,

И в тот же путь ведешь, куда я шел,

Куда я нес подобное орудье!

Глаза мои глупей ли прочих чувств,

Умней ли всех? а вижу я тебя,

С клинка и рукояти капли крови...

Их не было... Вздор! ничего! - все это

Лишь мой кровавый замысел мне кажет.

Лежит теперь природа полумира,

Как мертвая, и злые грезы сон,

Задернутый завесою, морочат.

Волк, воющий стражбы свои, убийство

Пугнул, которого он часовой; -

И вот ужасное на подвиг свой

Тарквиния походкой воровскою

Скользит как тень. - Ты, крепкая земля,

Неколебимая! моих шагов

Не слушай в их пути: не то, пожалуй,

И камни выскажут, куда иду,

И этот час освободят от страхов,

Ему назначенных. - Грожу, - а жив!

Морозом речи дышат на деянья:

Иду и кончу! - Слышу звон призванья.

Спи, Донкэн! звон пусть не влетит в твой слух.

Он кличет в рай или же в ад твой дух.

(Уходит)

<2 ЯВЛЕНИЕ. СЦЕНА ТА ЖЕ>.

ВХОДИТ ЛЕДИ МАКБ<ЕТ>

Я смелость в том нашла, чем стали пьяны,

Что утопило их, меня зажгло. Тсс! тише!

То филин простонал; ужасное

Прости! гласит зловещий этот сторож.

_Он_ там, он занят... Настежь дверь... Храпят,

Смеяся долгу, грузные холопи:

Их так употчивала я, что спорит

Смерть с жизнью: живы ль, мертвы ли они?

Макбет (за сценой)

Что? кто тут? а?

Леди Макб<ет>

Ах! не проснулись ли, боюсь, и дело

Не сделано; нас сгубит не оно,

Попытка! - Чу! Кинжалы наготове:

Нельзя их не найти. - Он сонный схож

С отцем моим; не то сама бы я...

Муж!

Макб<ет>

Кончено! Ты слышала ли шум?

Леди Макб<ет>

Сова стонала, да сверчок кричал.

Ты говорил?

Макб<ет>

Когда?

Леди Макб<ет>

Теперь.

Макб<ет>

Сошедши?

Леди Макб<ет>

Да.

Макб<ет>

Кто в другом покое?

Леди Макб<ет>

Дональбэн.

Макб<ет>

Какой плачевный вид!

Леди Макб<ет>

Плачевный вид?

Вот глупости!

Макб<ет>

Хохочет тот со сна;

Тот закричал: "ой! режут!" - разбудили

Друг друга. Я стою, их слышу, но -

Прочли молитву и опять легли

И вновь заснули.

Леди Макб<ет>

Тут их двое вместе.

Макб<ет>

"Помилуй, Господи!" один вскричал,

Другой: "аминь!" - вот будто видят, как я

С руками палача подстерегаю

Их ужас! Я не мог сказать "аминь!",

Когда сказали: "Господи, помилуй!"

Леди Макб<ет>

Не углубляйся в это!

Макб<ет>

Как же я

"Аминь" не мог промолвить? -

Уж не мне ли

_Помилуй_ нужно было? да аминь

Стал в горле!

<Леди> Макб<ет>

Этих дел не разбирают

Так тщательно: не то сведут с ума!

Макб<ет>

Сдавалось, слышу голос: "полно спать!

Макбет зарезал сон, невинный сон,

Сон, разрешающий узлы заботы,

Грань ежедневного житья, купель

Трудов лихих, больных сердец цельбу,

Второй великий оборот Природы,

Кормильца главного в пиру житейском!"

Леди Макб<ет>

Что значат эти речи?

Макб<ет>

Во всем доме

Вопило да вопило: "полно спать!

Глэмс сон зарезал, потому и спать

Макбету полно, Кадору не спать!"

Леди Макб<ет>

Кто ж это вопил? В благородных силах

До бреда ли ослаб ты, храбрый Тан?

Ступай: воды! и грязную улику

Смой с рук своих. - А почему сюда

Кинжалы ты принес? им место там:

Назад их отнеси и кровью вымажь

Холопей сонных.

Макб<ет>

Мне идти? И вспомнить

Мне страшно, что я сделал; вновь увидеть -

Нет, ни за что!

Леди Макб<ет>

Какой же ты не твердый!

Кинжалы дай: на писанного беса

Взглянуть боятся дети; сонный, мертвый -

Не те же ли картины? Лишь бы кровь

Текла из ран, - я слуг сама обмажу:

Им отвечать за все.

(Уходит)

Макб<ет>

Стук! Это что?

Я ль от малейшего бледнею шуму?

А руки? Руки вырвут мне глаза!

С них весь великий океан Нептуна

Кровь смоет ли? Не сами ли скорей

В багрец закрасят изумруд морей

Бесчисленных?

(Входит)

Леди Макб<ет>

Вот руки и мои

Такие же. Стыжусь, что сердце бело.

Стук слышен у Полуденных ворот...

Уйдем в покой свой: несколько воды,

И смоет с рук все дело, - стало быть,

Не тяжкое ж. - Ты бодрости совсем

Лишился! - Чу! опять стучат... Халат!

Не хорошо: застанут на ногах,

Как станут звать; - проворней!.. Что так жалко

Теряешься в мечтаньях.

Макб<ет>

Помню я,

Что сделал! лучше б и себя не помнить!

Проснись от стуку, Донкэн! о! проснись!

(Жена его уводит)

3 ЯВЛЕНИЕ. СЦЕНА ТА ЖЕ.

ВХОДИТ ПРИВРАТНИК

Уж  стукотня же, признаюсь! В аду быть привратником: и там верти ключом

не  хуже  здешнего.  (Стучат).  Стук!  стук!  стук!  А  кто  же  тут, во имя

Вельзевула? Мызник, повесился, - не дождавшись богатой жатвы? Кстати же! - А

запасся  ли бельем? Здесь, брат, попотеть тебе за это! (Стучат). Стук! стук!

стук!  -  Кто  там?  во  имя  другого любого беса? А! А! Стряпчий! Клянется,

бывало,  и  за  истца,  и  за  ответчика,  и  против обоих; проказ Бога ради

понастряпал   не  мало,  только  дорожки  в  рай  не  мог  себе  состряпать!

Пожалуйте  ж, г-н Стряпчий! {9*} (Стучат). Стук! стук! стук! Ты кто? Неужто?

Портной-с  из  Англичан!  а  за  что? украл суконце-с от французских штанов!

Войди,  портной:  здесь,  небось, гуся своего зажаришь. Стук! стук! Кто там?

Покоя  нет,  да  и  слишком  здесь  для  ада  холодно.  Полно  быть чертовым

привратником;  а  впустим  же,  кажись,  особ  всех  званий, всех, кто бы ни

странствовал  по цветистому пути к потешному огню вечному. (Стучат). Тотчас,

тотчас!  да  подождите  же  хоть  привратника!  (Отворяет,  входят  Макдуф и

Ленокс).

Макд<уф>

Ты, верно, поздно лег, приятель, что и по сю пору спишь.

Прив<ратник>

Вот  Бог  вам,  до  второго,  сударь,  петуха  мы кумекали; а пьянство,

сударь, так и возбуждает три вещи.

Макд<уф>

А именно?

Привр<атник>

А именно: красноносие, сон и мочу. Похоть, сударь, оно и возбуждает, да

и  не  возбуждает:  желанье-то  будит,  да средства отнимает. Итак, пьянство

можно  бы  назвать  стряпчим  похоти;  оно ее и производит и портит; манит и

обманывает,  подстрекает  и проводит, поднимает и роняет; напоследок наводит

на нее сон и, состряпав беду за бедой, сшибает ее с ног.

Макд<уф>

Да и тебя чуть ли не сшибло же с ног в прошлую ночь?

Прив<ратник>

Сразило,  сударь, срезало; но и я отплатил же ему: пусть и хватило меня

за  ноги,  а  все  ж  я  ему  не  под  силу;  как принялся за него порядком,

выскочило, мои батюшки, чем ни попало!

Макд<уф>

Твой барин встал ли? {10*}

На стук наш он проснулся: вот идет!

(Входит Макбет)

Ленокс

День добрый, Тан!

Макб<ет>

День добрый вам обоим.

Макд<уф>

Король, сударь, поднялся?

Макб<ет>

Нет еще.

Макд<уф>

Пораньше приказали разбудить:

Я чуть не опоздал.

Макб<ет>

Пойдемте вместе.

Макд<уф>

Конечно, это труд для вас приятный,

Но все же труд.

Макб<ет>

В труде любезном нам

Услада и труду. Вот, сударь, двери!

Макд<уф>

Будить осмелюсь: сами приказали

(Уходит)

Ленокс

Отъезд сегодня?

Макб<ет>

Так назначил он.

Ленокс

Ночь шумная была. Где спали мы,

Там трубы сорвало; и, говорят,

Стон полнил воздух, дикий, смертный вопль

И страшные пророческие гласы

Об яростных палах и мятежах,

Вновь порожденных для времен плачевных;

Сыч выл всю ночь, а ночь-то без конца,

И землю, сказывают, лихорадка

Трясла.

Макб<ет>

Да, бурна ночь была.

Ленокс

Нет ей

Подобной в юной памяти моей.

Макдуф (вбегает)

О ужас! ужас! ужас! языку

Не высказать! нет, сердцу не понять!

Макб<ет> и Ленок<с>

Что? что такое?

Макд<уф>

Все дела свои

Погибель самым страшным увенчала:

Убийство святотатственное вторглось

В помазанный Господень храм и жизнь

Исхитило!

Макб<ет>

Что говорите? Жизнь?

Лен<окс>

О Государе ли вы говорите?

Макд<уф>

Ступайте сами: от Горгоны новой

Ослепните! Не мне сказать: {*} взгляните,

{* Над строкой вписано: Вариант: Что сказывать?}

И сами скажете.

(Уходят Макбет и Ленокс)

Вставать! вставать!

В набат! предательство! убийство! - встаньте,

Проснитесь, Дональбэн и Банко! - Мальком!

Отбрось личину смерти, сон пуховый:

Вот Смерть сама! - Вставайте, Мальком, Банко!

Последняя година: близок суд!

Как призраки, явитесь, как из гроба!

Всмотритесь в ужас!

(Слышен набат)

Леди Макбет (входит)

Это что? будить,

Сзывать всех в доме страшною трубой?

Скажите.

Макд<уф>

Говорить не мне, не вам,

Миледи, слышать; весть моя убьет,

Чуть в уши нежной женщины падет.

(Входит Банко)

Ах! Банко! Банко! - Государь Король наш

Убит!

Леди Макб<ет>

О горе! и у нас в дому!

Банко

Где б ни было, ужасно. - Друг Макдуф!

Себе противоречь же, ради Бога!

Скажи, что нет!

(Входят Макбет и Ленокс)

Макб<ет>

За час бы до того

Мне умереть и жил бы я счастливо!

Все вздор с сего мгновенья в мире смертных:

И честь и благость мертвы, и всей жизни

Исцежено вино, и только дрожди

В подвале дуются.

(Дональбэн и Мальком входят)

Дональб<эн>

С кем здесь беда?

Макб<ет>

Не знаешь? с вами! Вашей крови ключ,

Исток, начало и родник засох.

Ленокс

Убит Король, отец ваш.

Мальк<ом>

Кем? о кем?

Ленокс

Постельничими, кажется; их лица,

Их руки были все в крови, в крови

Нашли мы и нестертые кинжалы

На их подушках; сами же тряслись

И дико озирались; жизни им

Нельзя было ничьей доверить.

Макб<ет>

Так,

А все жалею, что я, бешеный,

Убил их.

Макд<уф>

Почему ж вы их убили?

Макб<ет>

Кто ж вместе мудр, испуган, тих, взбешен,

Смирен и ревностен? Никто, надеюсь.

Полет моей любви мой ум ленивый

Опередил: здесь Донкэн предо мной,

Сребро его кудрей в крови златой;

Зияют раны, как пролом в Природе

Для входа жадной гибели; а тут:

В крови кинжалы, - в цвете дел своих

Убийцы наглые... и удержись,

Когда есть сердце и любовь, и смелость,

Чтоб доказать любовь!

Леди Макб<ет>

Ах! дайте выйти!

Макд<уф>

Смотри... хозяйка...

Дональбэн (в сторону брату)

Мы же что молчим?

Не нам ли говорить его словами?

Мальк<ом>

Что говорить в вертепе людоеда?

Здесь нападет из-за засады Рок

И схватит. Прочь! Свариться наши слезы

Успеют; наша скорбь сильна, но ей

Не срок поднятися.

Банко

Хозяйка... взгляньте!

(Ее уводят)

Чуть не наги мы: страшно и смотреть;

Оденемся, сойдемся вновь, разыщем,

Исследуем ужаснейшее дело...

Сомнения и страх колеблют нас:

Под дланью Бога сил стою; под нею

Сражусь со всяким тайным обвиненьем

В предательстве!

Макб<ет>

Равно и я.

Все

Мы все.

Макб<ет>

Вооружимся в мужество и спех

И в тереме сойдемся.

Все

Мы согласны.

(Уходят все, кроме Малькома и Дональбэна)

Мальк<ом>

Как думаешь? К ним, братец, не пристанешь:

Легко являть притворную печаль

Сердцам коварным: в Англию я еду.

Дональб<эн>

К Ирландцам я: судьба скорее розно

Нас сохранит. Здесь и в людской улыбке

Грозят ножи; здесь кто по крови ближе,

И к крови ближе.

Мальк<ом>

Пущен дрот смертельный

И все еще летит; нам, друг, верней

Подале от мишени: на коней!

Не нежась, мы проворнее спасемся;

Тут скрадется, пожалуй, и не вор,

Где без пощады падает топор.

4 ЯВЛЕНИЕ. ВНЕ ЗАМКА. РОС И СТАРИК

Стар<ик>

Лет шестьдесят с десятком живо помню {*}

{* Под строкой вписано: Вариант:

Пять дюжин лет с десятком живо помню}

Не без лихих часов и чудных дел;

Да перед этой страшной ночью вздор

Все, что я видел.

Рос

Дедушка, беды!

Людей грехами небо возмутилось

И их кровавому жилью грозит.

С часами справься - день; но ночь глухая

Тьмит путничий фонарь: сильней ли стала, {*}

{* Под строкой вписано: Вариант:

ее ли взяла, она ль сильней,}

Иль совестно ему, {*} - хоронит морок

{* Над строкой вписано: Вар<иант:>

Дню ль совестно взглянуть.

Над словом совестно вписано: мерзостно}

Лице земли, а свет живой бы должен

Лобзать наш мир.

Стар<ик>

Чудовищно, как дело,

Что ныне совершилось. В прошлый вторник

Сокол надменным ширился полетом, -

Вдруг схвачен и убит слепым сычом.

Рос

А кони Донкэна? (Кто бы поверил?)

Красивы, быстры, честь своей породы...

Как взбесятся, из стойла вон, и бьются,

Ну словно воевать с людьми хотят.

Стар<ик>

Болтают, что друг друга съели.

Рос

Съели;

Да! это к ужасу своих очей

Я видел сам.

(Входит Макдуф)

Вот добрый Тан Макдуф...

Что? время как идет?

Макд<уф>

Не видишь разве?

Рос

Известно ли, кто винен в страшном деле?

Макд<уф>

Убитые Макбетом.

Рос

Боже мой!

К чему им было.

Макд<уф>

Подкупили их;

И Дональбэн и Мальком оба скрылись:

Вот что князей подвергло подозренью.

Рос

Все, все против Природы! Жадность, ты

Безумная! себя ж лишаешь средств

Существованья. Вероятно, власть

Державная достанется Макбету?

Макд<уф>

Уж он провозглашен и отбыл в Скон

К венчанию.

Рос

Где ж тело Короля?

Макд<уф>

Отправлено в Кольмс-Гилль, в священное

Хранилище предместников его,

В стражбицу их костей.

Рос

Поедешь в Скон?

Макд<уф>

Нет, брат; я еду в Фейф.

Рос

Я в Скон отправлюсь.

Макд<уф>

Желаю счастья: нов ваш балахон,

Да только старого теплей ли он?

Рос

Прощай, старик.

Стар<ик>

Господь благослови вас

И всякого, кто сотворить готов

Из зла добро и братьев из врагов!

III ДЕЙСТВИЕ

1 ЯВЛЕНИЕ. ФОРИС. ЧЕРТОГ ВО ДВОРЦЕ

Банко (один)

Вот ты Король и Кадор, Глэмс и все,

Что обещали вещие; и чуть ли

Ты не играл в злодейскую игру!

Но в роде не останется твоем;

Я многих Королей отец и корень,

Так сказано; а вещие не лгут:

Сбылись слова их на тебе, Макбет...

За эту правду что же в самом деле

Оракулом не быть им и моим?

Надеяться и мне бы? Тсс! довольно!

(Входят Макбет в королевском облачении,

Королева, Рос, Ленокс и другие вельможи и дамы)

Макб<ет>

Вот наш главнейший гость.

Королева

Да! без него

Не в праздник был бы наш великий праздник.

Все было бы нескладно.

Макб<ет>

Званый ужин

У нас сегодня. Просим вас, сударь,

Быть непременно.

Банко

Государь, не выду

Из вашей воли; с вашей волей я

Навеки связан долгом неразрывным.

Макб<ет>

После обеда едешь?

Банко

Точно так.

Макб<ет>

Жаль; мне бы было нужно ваше мненье

В сегодняшнем совете, а оно

Всегда полезно, важно; но успею

Спросить и завтра. - Дальный ли твой путь?

Банко

Он, Государь, наполнит промежуток

До ужина; не отличись мой конь,

Так час-другой у ночи приведется

Мне позанять.

Макб<ет>

Явися только к пиру.

Банко

Явлюсь, державный.

Макб<ет>

В Ирской стороне

Злодеи наши сродники, как слышно,

Да в Англии; в отцеубийстве зверском

Не сознаются, полнят баснями

Народный слух... Но - завтра! завтра нас

И без того сведут дела отчизны. -

Так на коня ж: до ночи Бог с тобой!

А сына, братец, не берешь с собой?

Банко

Беру, властитель... Каждый миг нам дорог.

Макб<ет>

Коням твоим и быстроту и верность!

Вас поручаю их хребтам. Прощай.

(Уходит Банко)

Всяк до семи часов располагай,

Как хочет, временем. Чтоб слаще нам

Казалось общество, до ужина

Уединимся: так с Богом же дотоле!

(Уходят Королева и свита)

Макб<ет> (Слуге)

Эй, слушай, малый: люди те готовы?

Слуга

Готовы: у ворот дворцовых ждут.

Макб<ет>

Впусти их.

(Слуга уходит)

Быть-то ничего: но быть,-

И не бояться; Банко в глуби сердца

Боюсь: есть вызов на боязнь в владычной

Его природе; к многому способен; {*}

{* Между строками вписано:" Вар<иант:>

в владычных Его очах; на многое дерзнет

Над словом очах вписано: (чертах)}

И при душе бестрепетной в нем ум,

Который правит смелостью его.

Ничье, - его лишь бытие мне страшно;

Лишь перед ним мой гений унывает,

Как перед Цесарем, слыхал я, ныл

Антониев. - Он вещих побранил,

Что первому мне царство обещали,

И слов их требовал; и вот, пророча,

Воскликнули: "ты предок венценосцев!"

Моей же голове венец бесплодный,

И в длань мою иссохший только жезл,

И будет вырван жезл рукой чужою!

Не сын наследит мне! - И так для них,

Для чад его я душу осквернил?

Для них зарезал Донкзна благого,

Яд в чашу мира своего излил

Для них одних? - Я, вечный свой алмаз

Отдав всеобщему врагу людей,

Их, Банково потомство, воцарил?

Нет! прежде выступи сам Рок на бой:

Сражуся до последних сил. - Идут!

(Входят Слуга и двое убийц)

(Слуге)

Жди у дверей, пока не позовут.

(Слуга уходит)

Мы не вчера ли с вами говорили?

Первый

Так, Государь.

Макб<ет>

И вы мои слова

Размыслили? Уверились, что вас

В былое время он теснил, хотя

Вы и меня безвинного винили?

Не так ли? Вам в последнем разговоре

Пространно, ясно доказал я, как-то

Водили вас, давили? Как и кто

Вас угнетал? Увидит и слепой,

И скажет даже полоумный: Банко!

Первый

Изволили вы это объяснять.

Макб<ет>

Да? - Я ж коснулся и того, что ныне

Нас вновь свело. Вы так ли терпеливы,

Что все вам нипочем? Вы так ли святы,

Что станете молиться за него,

За доброго и за его потомство?

Вас он в гроб гнул тяжелою рукой,

Сгубил вас на век.

Первый

Государь, мы люди.

Макб<ет>

Так! так! и вы считаетесь людьми:

Борзых, лягавых, гончих, мосек, шафок,

Дворняшек, выжлят, пуделей, - их всех

Зовут собаками; да в их числе

От вялых отличают хитрых, быстрых

И ловчих от домашних, по дарам,

Какие получили от щедрот Природы,

И придают сверьх общего названья

Особые разрядам имена.

То ж и с людьми. - Но буде в людях вы

Не из последних, буде место в них

Не худшее вы заняли, - скажите,

И вам вложу такой я подвиг в грудь,

Который, от врага избавив, вас

К моей любви, к моей душе прицепит:

И я же болен жизнию его; -

Умри он, - я здоров.

Второй

Меня, властитель,

Щелчки и подлые удары света

Так разожгли, что я на все готов,

Лишь отплатить бы свету.

Первый

Я же так

Устал от бед, судьбою так истерзан,

Что против всякой ставки жизнь поставлю,

Лишь улучшить бы или бросить.

Макб<ет>

Оба

Вы знаете: он враг ваш.

Оба

Точно так.

Макб<ет>

И мой, и до того кровавый, близкий,

Что нож мне прямо в сердце каждый миг

Его дыханья. Мог бы я, конечно,

Открытой силой с глаз его смести

И не скрываться; но друзья у нас

С ним общие: мне их любовь нужна, -

И вот над ним я должен буду плакать,

А сам его сражу. - Затем-то я

К усердью вашему и прибегаю

И утаюсь от взоров для причин

Различных, тяжких.

2 убийца

Государь, велите,

И все исполним.

1 уб<ийца>

Если бы и жизнь...

Макб<ет>

Из вас сверкает смелость. Через час,

Не боле, вам скажу, куда засесть,

Когда и как удобнее и лучше;

А сделать должно от дворца поотдаль

В сию же ночь, и не забудьте, так,

Чтоб не подозрели меня. С ним вместе

(Ведь дело ж недоделанным не кинуть)

Флинс, сын его и спутник, чья погибель

Не менее отцовой мне важна,

Пусть этим роковым и мрачным часом

Постигнут будет. Без меня решайтесь;

Я скоро.

2 убийц<а>

Государь, уж мы решились.

Макб<ет>

Так по рукам же! Подождите там:

Вас позовут.

(Уходят убийцы)

Коли назначен раю,

Сегодня ж в рай я Банко отправляю!

2 ЯВЛЕНИЕ. ДРУГОЙ ЧЕРТОГ ВО ДВОРЦЕ.

КОРОЛЕВА И СЛУГА

Королева

Уехал Банко!

Слуга

Государыня,

Уехал; только к ночи ко двору

Обратно будет.

Королева

Королю словечко

Сказать желаю; доложи, что жду.

Слуга

Тотчас.

(Уходит)

Королева (одна)

Не счастье, а беда успех,

Который не приносит нам утех;

Нет! часть сгубленных лучше нашей части,

Когда, сгубив их, вечно ждем напасти.

(Входит Макбет)

Вы все одни: мрачнейшие мечты -

Подруги вам, их холите, - а им бы

Давно с тем умереть, о ком мечтают.

Что без цельбы, о том напрасны думы,

Не переделать сделанного раз.

Макб<ет>

Змею мы разрубили, не убили:

Сростется, - той же будет, тем же жалом

Ничтожной нашей злобе загрозит.

Но связь веществ

Расстройся и терзайтесь оба мира

Скорей, чем так, дрожа, свой хлеб нам есть.

И ночью так во сне от грез ужасных

Трястись!.. Да, лучше быть нам с тем, кого,

Чтоб взять свой сан, мы на покой послали,

Чем пытку в беспрерывном исступленьи

Душевную терпеть! В могиле Донкэн;

Спит тихо: бурной жизни бред минул;

Измена истощилась; - яд, кинжал,

Вражда своих, брань от чужих его

Уже не тронут.

Королева

Дорогой супруг!

Угрюмый взгляд свой проясни; будь ночью

Блестящ и весел средь своих гостей.

Макб<ет>

Так; и прошу: и ты будь весела;

Без устали ухаживай за Банко,

Речьми и взором отличай его...

Предательское время! В токах лести

Пришлось купать свой сан, и нашим лицам

Личинами для наших быть сердец!

Королева

Забудь! оставь!

Макб<ет>

О друг! мне душу полнят скорпионы!

Ты ведаешь: жив Банко, жив и Флинс!

Королева

Их уговор с Природой разве вечный?

Макб<ет>

Спасибо: уязвимы! - Радуйся ж:

Ограды монастырской нетопырь

Не облетит, на зов Гекаты черной,

Жужжа сонливо, не ударит жук

В ночной, унылый колокол; а дело

Тяжелое свершится!

Королева

Что? скажи!

Макб<ет>

Невинна будь незнаньем; как удастся,

Похвалишь. - Ослепительница ночь,

Ты жалостному дню накинь повязку

На нежные глаза! Рукой кровавой,

Незримой, - бледности моей вину,

Великий лист из книги жизни вырви!

Темнеет: ворон в черный бор летит;

Все блага дня падут и засыпают;

На ловлю силы мрака излетают...

Дивишься? - Но чему началом зло,

То вечно злом крепилось и росло!

Пойдем со мной; пожалуй, дорогая.

3 ЯВЛЕНИЕ. ПОЛЯНА В ЗВЕРИНЦЕ, ВДАЛИ

ВОРОТА ПО ДОРОГЕ КО ДВОРЦУ. - НОЧЬ.

ВХОДЯТ ТРОЕ УБИЙЦ

Первый

Тебе пристать к нам кто велел?

Третий

Макбет.

Второй

Что сомневаться? у него наказ,

Когда и как и что исполнить нам, -

Все в точности.

Первый

Останься же ты с нами.

Закат еще горит струями дня;

Коня торопя, запоздалый путник

Спешит в корчму, - и близок, близок тот,

Кого мы стережем.

Третий

Чу, конский топот!

Банко (за сценой)

Эй, посветите!

Второй

Он! другие все,

На ужин званные, уж во дворце.

Первый

Кругом обходят кони?

Третий

С милю, братец;

Но он, да вообще и все, отсель

До замковых ворот обыкновенно

Пешком доходят.

Второй

Свет!

Третий

Так точно, он!

Первый

Вперед!

(Входят с факелами Банко, Флинс и слуги)

Банко

Дождь к ночи будет.

Первый (нападая на него)

Пусть пойдет!

Банко

Измена! режут! о! беги, мой сын,

Беги! быть может, отомстишь... о изверг!

(Падает мертвый, - Флинс бежит)

Третий убийца

Кто свет задул?

Первый

Али не должно было?

Третий

Один отец лежит, а сын бежал?

Второй

Мы в деле лучшего не досмотрели!

Первый

Быть так; пойдем и скажем, в чем успели.

4 ЯВЛЕНИЕ. ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ЗАЛ ВО ДВОРЦЕ.

ПИРШЕСТВО. МАКБЕТ, КОРОЛЕВА, РОС, ЛЕНОКС

И ДРУГИЕ

Макб<ет>

Свои места вы знаете: садитесь;

Последнему, как первому, я рад

Сердечно.

Лорды

Государь, благодарим.

Макб<ет>

Мы ж то к тому пристанем, то к другому;

Хозяином смиренным быть хотим. -

Хозяйке честь и место; а привета

Попросим и ее по временам.

Королева

Всех за меня своих друзей приветствуй:

Я всею их приветствую душой.

Макб<ет>

И всей душой они благодарят.

Здесь то ж число, что там: в середку сяду.

Шутите, смейтесь... тотчас... круговую

Нам обнесут.

(Входит убийца; подходя к нему)

Кровь на твоем лице?

Убийц<а>

Так Банкова же.

Макб<ет>

Лучше на тебе,

Чем в нем. Отправлен он?

Убийц<а>

Я сослужил

Ему ту службу: горло перерезал.

Макб<ет>

Ты первый в горлорезах; да не плох

И тот, кто Флинса... Беспримерный ты,

Коль и его зарезал!

Убийц<а>

Спасся Флинс,

Властитель.

Макб<ет>

Воротился мой припадок;

А стал, было, здоров, как мрамор, крепок,

Тверд, как утес, и, как окрестный воздух,

Просторен и волен; но вновь я взят

Сомненьем дерзким; пойман, заперт, скован

Боязнию. Спокоен ли хоть Банко?

Убийц<а>

Покоится во рву; прорублен череп

Мест в двадцати: смерть всякому созданью

И меньший шрам.

Макб<ет>

Спасибо и за то:

Раздавлен старый змей; ушел змееныш:

С природы-то, конечно, ядовит;

Да нет еще зубов. Ступай же: завтра

Пространнее расспросим.

(Убийца уходит)

Королева

Государь,

Просите ж: продаем мы пир, когда

Не подтверждаем, как гостям мы рады!

Насытиться всего удобней дома;

В гостях радушье лучшая приправа:

Гол пир без ласки.

Макб<ет>

Милый проповедник!

Так кушайте ж в охотку, на здоровье!

Лен<окс>

Сесть не угодно ль, Государь, и вам!

Макб<ет>

Вся честь родного края на лице...

Нет только нашего драгого Банко!

(Тень Банко поднимается и садится на

место Макбета)

Надеюсь, впрочем, пожурить его,

А не скорбеть над ним.

Рос

Он виноват,

Что слова не сдержал. Нас осчастливьте,

Державный! к нам присядьте!

Макб<ет> (увидев тень)

Места нет!

Лен<окс>

Вот кресла Вашего Величества.

Макб<ет>

А где?

Лен<окс>

Вот здесь, наш ласковый властитель.

Макб<ет>

Из вас кто это сделал?

Лорды

Что такое?

Макб<ет>

Небось, не скажешь, я; так не тряси ж

Кровавых {*} кудрей, глядя на меня!

{* В автографе описка: Кудрявых.

Восстановлено по первой редакции.}

Рос

Мы встанем, Таны: не здоров Король.

Королева

Друзья, сидите; это часто с ним;

И с самой юности. Прошу: останьтесь;

Минутный недуг; миг один, и он

Оправится. Вниманьем вы его

Лишь раздражите, лишь болезнь продлите:

Вы не смотрите, - кушайте!

(Шепотом Макбету)

Ты муж ли?

Макб<ет>

И смелый! - перед чем и бес бледнел бы,

На то гляжу.

Королева

Вздор! призраки боязни!

Как раз воздушный тот кинжал, который...

Припомнишь ли? - вел к Донкэну тебя!

Когда бы так ты только корчил ужас,

Чудесны были б эти взгляды, эта дрожь

Зимою у печи, при сказке {*} пряхи,

{* Над строкой вписано: Вар<иант:> За сказкой}

А бабушка порука! - Стыд и срам!

К чему такие лица? Коли разобрать,

На стул глядишь, не боле.

Макб<ет>

Вон! взгляни!

Всмотрись! что? видишь ли? теперь что скажешь?

Кивать умеешь? - говори ж! а мне что?

Вот новость! гробы, лабцы шлют назад

Зарытых нами... Пусть же гроб наш будет

Под сердцем коршунов!

Королева

Весь в страхе обезумел!

(Дух исчезает)

Макб<ет>

Я ль здесь стою? - Итак, его я видел.

Королева

Стыдись!

Макб<ет>

И в старину лилась же кровь,

До укрощения людей законом;

Убийства совершались и потом,

И слуху невтерпеж, - какие; но, бывало,

Мозг вышибешь, - и умер, тут и все!

Но вот на голове их двадцать ран

Смертельных, а встают и нас толкают

С мест наших! Это и таких убийств

Чудеснее...

Королева

Светлейший мой супруг!

Без вас скучают гости.

Макб<ет>

Позабыл...

Почтенные друзья, не удивляйтесь:

Престранная болезнь! Но к ней привыкли

Мне близкие. Всем вам любовь и здравье!

Вот сяду же... Подайте полный кубок:

Пью за веселие всего стола,

За нашего драгого Банко... Жаль,

Что нет его; за вас и за него,

За всех и все!

Лорды

Благодарим, властитель! {*}

{* Под строкой вписано: Вар<иант:>

Мы пьем за вас, властитель!

Или: Державнейший, за вас!}

(Тень опять является)

Макб<ет>

Исчезни! прочь! сокрой тебя земля!

В костях нет мозга, - кровь твоя студена,

В глазах нет зренья... Что ж ты на меня

Их так уставил?

Королева

Доблестные Перы!

С ним это часто... пустяки! поверьте -

Жаль только, наш веселый вечер тьмит.

Макб<ет>

На что другой дерзнет, дерзну и я.

Явись косматым Русским мне медведем,

Гирканским тигром, бранным носорогом,

Как хочешь, - да не так! Состав мой тверд:

Увидишь: не дрогнет. - Не то воскресни

И в степь зови меня под свой булат,

А откажусь, трепеща, - ты скажи,

Что я девичья кукла. Тень пустая!

Ужасный призрак! скройся прочь!

(Исчезает тень)

Ушел:

Я снова муж! - Прошу, друзья, - сидите!

Королева

Ты испугал веселье, пир расстроил

Неслыханной причудой.

Макб<ет>

Не изумляться

Такому диву?! словно вас на миг

Накрыла тучка летняя, - не боле!

Я сам не свой при мысли, что ты смотришь,

Ланит природной краски не лишась,

На призрак, между тем как я, взглянув,

Стал бел от страха.

Рос

Призрак, Государь?

Королева

Прошу, оставьте: с часу на час хуже!

Его расспросы взбесят. - Доброй ночи!

Не ждите приказанья: по домам!

Лорды

Здоровья лучшего и доброй ночи

Желаем...

Королева

С Богом! доброй ночи вам!

(Гости расходятся)

Макбет

То крови хочет... "Кровь за кровь!" -

Не так ли?

Ходили ж камни, молвили ж деревья,

Авгуры узнавали ж по приметам

И самых тайных кровопийц от сов,

Сорок и воронов. - А поздно?

Королева

Поздно,

Уж день борьбу о власти с ночью начал.

Макб<ет>

Ты говорила: пренебрег Макдуф

Владычным нашим зовом?

Королева

Был он зван?

Макб<ет>

Нет, стороной я слышал; но пошлю.

Меж них нет Тана, в чьем бы доме не был

Мне преданный холоп. Отправлюсь завтра -

Пораньше - к вещим сестрам: боле пусть

Мне скажут! Худшее путем же худшим

Для выгоды своей я должен знать

И всем воспользуюсь... Шагать! шагать!

Так я загряз в крови, что воротиться

Не легче, чем на берег тот пробиться;

Стремится в руку то, чем полон дух:

Без дальней думы - прямо под обух.

Королева

Ты сна лишен, отрады всех созданий.

Макб<ет>

Да! спать пора: мои мечты, мой страх

Дрожь новичка, несмелого в делах;

Мы юны на пути таких деяний.

5 ЯВЛЕНИЕ. СТЕПЬ. ГРОМ.

ВЕДЬМЫ ВСТРЕЧАЮТСЯ С ГЕКАТОЙ

Первая

Что ты на нас так косишься, Геката?

Геката

Уж не напрасно ль, шлюхи? - Каковы!

Аль не собою сами смели вы

Загадкой темного привета

В убийства заманить Макбета?

А я, царица ваших чар,

Источник тайный зол и кар,

Я вами лишена забавы,

Не показала нашей славы? -

И для кого ж трудились вы?

Для гордой, буйной головы!

Одних себя такие любят;

В свою, не в нашу пользу губят.

Поправьте дело: жду я вас

У входа в ад в рассветный час;

Он к вам придет и знать захочет,

Что Рок ему сулит и прочит...

Пора! умчуся среди мглы:

Готовьте чары и котлы...

Чтоб грозных дел поспел начаток,

Мне нужен ночи весь остаток;

В заботе встретить утро мне:

Повисла капля на луне...

Ту каплю на лету схвачу я,

Волшебством каплю распущу я,

Из капли вызову духов, -

И духи силою своею,

Обманом двуязычных слов,

Ему, безумцу, сломят шею.

Слеп, буен, дерзостен, жесток,

Он презрит Смерть, он презрит Рок,

Беспечен будет; нам же прибыль;

Беспечность первый вождь в погибель.

Вон, взгляньте, - там на туче громовой

Сидит и ждет меня бесенок мой!

(Поют: Приди ко мне, приди скорее!

Геката исчезает)

Первая ведьма

Как раз воротится! пойдем, живее!

(Исчезают)

6 ЯВЛЕНИЕ. ЧЕРТОГ В ЗАМКЕ.

ЛЕНОКС И ДРУГОЙ ЛОРД

Ленокс

Что я сказал, на вашу мысль попало.

Раздумайте же сами... Я ж замечу,

Как странно все случилось! Добрый

Донкэн

Оплакан был Макбетом, - правда, мертвый!

А храбрый Банко выехал не в пору; -

Флинс, так положим, заколол его:

Ведь спасся же! не должно ездить поздно!

И кто ж не скажет: изверг Дональбэн

И Мальком изверг, что отца благого

Известь решились? - Адское злодейство!

Уж и скорбел Макбет! Убийц обоих,

Сна узников, невольников вина,

В миг, доблестно неистов, растерзал.

Не благородно ли? да и умно:

Отперлись бы; тут чье б не вспыхло сердце?

Скажу ж: Макбет, как должно, все устроил.

А вот когда б еще имел детей

Покойниковых под замком (чего

Не дай Бог!) - каково убить отца,

Небось, узнали бы; и Флинс узнал бы.

Молчу: за речи смелые, как слышно,

И что не прибыл на тиранов пир,

Макдуф в опале. Не известно вам:

Где он теперь?

Лорд

Чье право родовое

Схватил тиран, - при Английском дворе;

И так обласкан кротким Эдуардом

Сын Донкэна, что и при злобе счастья

Та ж честь ему. Туда-то и Макдуф

Ушел просить святого Короля,

Чтоб приказал поднять Нортюмберленд

И Сейарда героя. Их помогой,

С содейством Вышнего, авось воротим

Своим трапезам снедь, ночам же сон,

Да от ножей избавим кровожадных

Пиры и праздники и присягнем

Законной власти честно и свободно;

А тошно жить без этого всего...

Узнал Макбет и до того взбесился,

Что резаться готов.

Лен<окс>

Он звал Макдуфа?

Лорд

Звал; но с решительным "нейду" гонец

Тыл обратить был должен; сам же что-то

Пробормотал угрюмый, словно молвил:

"Припомнишь свой ответ".

Ленок<с>

Вот что Макдуфа

И повлекло в такую даль, какую

Придумать только мог. Лети ж пред ним {*}

{* Под строкой вписано: Вариант:

Вот что должно бы

Увлечь его в такую даль, какую

Придумать только может. Мчись перед ним}

К Британскому двору Господень Ангел

И до прибытия его поведай,

Зачем идет, чтоб спешно возвратилось

В наш край, измученный рукой проклятой,

Благословенье!

Лорд

С ним мои мольбы!

Перевод В. К. Кюхельбекера

ЗАМЕЧАНИЯ

1*  "Padocke calls" мы перевели "квакнуло". Padocke, paddock в северных

областях Англии "жаба, лягушка".

2*  В  изданном  Тибальдом  Шекспире (The Works of Shakespeare in Eight

volumes  by  Mr.  Theobald) местом этого явления назначен дворец в Форисе; у

Бенды  стан:  мы  предпочли  сего  последнего, ибо королю гораздо сообразнее

встретиться с раненым воином в стане, нежели во дворце.

3*  Кадорский  U-U,  между  тем Кадор, Cawdor -U; здесь мы производному

дали   ударение   на   втором   слоге   по   примеру  некоторых  производных

общепринятых,  напр.:  немец  -U, а производное немецкий U-U, Италия U-UU, и

итальянец UU-U так далее.

4* Тигром - Тигр, название корабля.

5* Сейнель, Sinel - отец Макбета.

6* "as thick as hail". Бенда читает: "as tale" и переводит:

Wie em Mahrchen schnell

Kam Kund' auf Kund и пр.

Чтение  же  "as hail", принятое Руе, а потом и Тибальдом, он отвергает:

"Rowe's  Lesart  hat nichts fiir sich und giebt ein gemeines Bild", т. е. ни

на  чем  не  основано и представляет пошлое уподобление. Тибальд, всегдашний

почти противник Руе, однако же принял оное и, должно думать, не без причины;

со  второю  же  половиною  сего  мнения  мы также не согласны по внутреннему

чувству,   а   посему  удержали:  "as  hail".  Заметим  впрочем,  что  Бенда

основывается на Джонсоне. {36}

7*  Пословица  латинская:  "catus  amat  pisces,  sed  non vult tingere

plantas", т. е. любит рыбу, а лап мочить не хочет.

8*  весль,  wassal  или  wassail,  напиток  из  печеных яблок, сахару и

английского пива.

9*  equivocator.  -  Привратник  слово:  advocate  исказил  по привычке

простолюдинов  и  потом  играет случайным значением небывалого: equivocator.

Бенда   перевел:   Zweizungler,  двуязычный.  Русский  переводчик  предпочел

воспользоваться двояким значением слова: стряпчий.

10* <Из предисловия Кюхельбекера к первой редакции перевода:> "К чему,-

так  думали  мы,  - после предшествовавших ужасов сии шутки грубого, пьяного

привратника,  шутки  ничуть  не  остроумные? Не охолодят ли они читателя?" -

Читателя?  Но  драматическое  творение  создается более для зрителей, нежели

читателей.  Вообразим,  что  мы  в театре: Макбет и жена его поспешно вышли,

послышав стук; последние слова Макбета были:

"Проснись от стуку, Дункан, о! проснись!"

Сцена   не   переменяется:  она  та  же,  свидетельница  величайших  ужасов,

мелькнувших  перед  очами  нашими;  стук, пробудитель страха в душе убийцы и

злодейки  жены его, - продолжается. Между тем является привратник, ничего не

знающий,  ничего  не  подозревающий,  вполовину еще одержимый сном и винными

парами; он хладнокровно острится, шутит, говорит нелепости. Зритель невольно

вздрагивает: шутки привратника рассмешат разве того, кто не видал, не слыхал

ничего  из  всего, что мы видели, что мы слышали, при чем мы присутствовали.

Нас,  напротив,  они  приведут  в больший еще трепет: тленность, ничтожество

всего,  и величайшего земного стеснит сердца наши. Привратник предстанет нам

представителем  вообще  черни, не знающей, не постигающей хода таинственного

Рока, слепой и готовой упиться низкими наслаждениями даже под ударами судеб,

которые грозят всему миру превращением.

Следующий за сим разговор придворных представляет подобную картину. Все

в  этом  разговоре гладко, вежливо, пошло и ежедневно: между тем стена, одна

стена отделяет их от неслыханного, чудовищного! {37}

1 Кюхельбекер умер в Тобольске 11 августа 1846 г.

2 Имеется в виду "Ричард III".

3 Цит. по: В. К. Кюхельбекер. Лирика  и  поэмы,  т.  I.  Л.,  1939,  с.

LXXVII-LXXVIII.

4 Подробнее об этом см. соответствующий раздел в кн.: Шекспир и русская

культура. Под ред. акад. М. П. Алексеева. М.-Л., 1965, с. 129-162.

5 Мнемозина, 1824, ч. II, с. 41; ч. III, с. 173.

5 Подробнее об этом см. в нашей статье "В. К. Кюхельбекер -  переводчик

Шекспира" (Шекспировский сборник. 1967. М., 1968, с. 44-59).

7 См.: В. К. Кюхельбекер. Путешествие. Дневник. Статьи.  Л.,  1979,  с.

162 (дневниковая запись от 24 июля 1832 г.).

8 Лит. наследство, т. 59, 1954, с. 433 (письмо к Ю.  К.  Глинке  от  29

июля 1834 г.).

9 См. там же, с. 402 (письмо к Ю. К. Кюхельбекер от 2 октября 1829 г.).

10 Декабристы и их время. Материалы и сообщения. М.-Л., 1951, с. 34.  В

этой публикации год, не указанный Кюхельбекером в письме, ошибочно определен

как 1829.

11 Большая часть "шекспировских" рукописей Кюхельбекера  сохранилась  и

находится  в  Отделе  рукописей  ГБЛ,  ф.  449  (архив  В.  К.   и   М.   К.

Кюхельбекеров), карт.  2,  ед.  хр.  NoNo  1-11.  В  числе  этих  рукописей:

"Макбет" - беловой автограф 1-й редакции с предисловием и  примечаниями  (No

1), черновой автограф 1-й редакции IV и V действий с позднейшей правкой  (No

2), беловой автограф 2-й редакции I-III действий (No 3), "Король Генрих IV",

ч. I - черновой автограф (No 4), список с этого автографа  (No  5);  "Король

Генрих IV", ч. II - черновой автограф I действия и 1-4 сцен II действия  (No

6); "Ричард II" - черновой автограф (No 7); "Ричард III" - беловой  автограф

с  позднейшей  правкой  (No  8),  список  начала  этого  автографа  (No  9);

"Венецианский купец" - черновой автограф 1-й редакции I действия и 1-5  сцен

II действия (No 10), черновой автограф начала 2-й редакции (No 11). См.:  Е.

П. Мстиславская. Творческие рукописи В. К. Кюхельбекера.  -  Записки  Отдела

рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И.  Ленина,  вып.  36.  М.,

1975, с. 5-37.

12  См.   публикацию   "Рассуждения":   Международные   связи   русской

литературы.  Сборник  статей.  М.-Л.,  1963,  с.   286-320.   Под   "восьмью

историческими драмами Шекспира" Кюхельбекер подразумевал:  "Ричарда  II",  2

части "Генриха IV", "Генриха V", 3 части "Генриха VI" и "Ричарда III".

13 См. дневниковую запись  от  16  мая  1832  г.:  В.  К.  Кюхельбекер.

Путешествие. Дневник. Статьи, с. 126-127.

14 См. дневниковые записи с 1  по  10  августа  1834  г.:  там  же,  с.

327-328.

15 Русская старина, 1902, т. СХ, апрель, с. 178.

16 Русский архив, 1881, No 1, с. 140.

17 Литературная газета, 1830, т. I, No 7, 31 января, с. 52-53.

18 См.: Русская литература, 1961, No 4, с. 191-192

19 Московский вестник, 1827, ч. I, No 3, с. 217.

20 Подробнее об этом см.  в  нашей  статье  "Об  исторической  эволюции

принципов перевода" (Международные связи русской литературы, с. 26-31).

21 Ранее, в 1815 г., П. А. Корсаков вольно переложил  на  русский  язык

французскую переделку Ж.-Ф. Дюсиса. Однако и этот "Макбет" полностью не  был

издан и сохранился в рукописи (см.: Шекспир и русская культура, с. 95-97).

22  Приводим  основные   правила,   сформулированные   Вронченко:   "1)

Переводить стихи стихами, прозу прозою, сколько возможно ближе к  подлиннику

(не изменяя ни мыслей, ни порядка их) даже на счет гладкости русских  стихов

<...> 2) В выражениях быть верным, не оскорбляя однако ж благопристойности и

приличия <...> 3) Игру слов передавать даже на  счет  верности  в  изложении

заключающейся в ней мысли,  если  мысль  сия  сама  по  себе  незначительна"

(Гамлет. Трагедия  в  пяти  действиях.  Сочинение  В.  Шекспира.  Перевел  с

английского М. В. СПб., 1828, с. XII-XIII).

23 ГБЛ, ф. 449, карт. 2, ед. хр. 1, л. <2 об.>.

24  Издание  Тиболда,  где  было  исправлено  большое   число   ошибок,

допущенных в ранних изданиях шекспировского текста, впервые вышло в  свет  в

1733 г. и затем неоднократно переиздавалось в XVIII в.

25 Лит. наследство, т. 59, с. 440 (письмо к Ю. К. Глинке от 27  августа

1834 г.).

26  Немецкий  перевод  шекспировских  пьес  И.  В.  О.  Бенды   (Benda,

1775-1832) был издан в 1825-1826 гг.

27 ГБЛ, ф. 449, карт. 2, ед. хр. 1, л. <2 об.>.

28 Здесь и ниже оригинальный  текст  трагедии  цитируется  с  указанием

действия (римская цифра), сцены и строки (арабские цифры)  по  изданию:  The

Complete Works of William Shakespeare. Ed. W. J.  Craig.  Oxford  University

Press, London-New York-Toronto, 1959.

29 А. В. Дружинин еще в 1856 г. считал это  выражение  невозможным  для

русского языка (см.  его  "Вступление"  к  переводу  "Короля  Лира":  А.  В.

Дружинин. Собр. соч., т. III. СПб., 1865, с. 5-6).

30 А. С. Пушкин. Полн. собр. соч. в 10 т., т. VII. М.-Л., 1949, с. 165.

"Аргивяне" (1822-1825) - трагедия Кюхельбекера.

31 В. К. Кюхельбекер. Путешествие. Дневник. Статьи, с. 155 (запись от 7

июля 1832 г.).

32 Там же, с. 222 (запись от 17 января 1833 г.).

33 Там же, с. 306 (запись от 17 апреля 1834 г.).

34 Имеется в виду кн.: John Walker. Critical Pronouncing Dictionary and

Expository  of  English  Language.  London,  1791  (Кюхельбекер,   вероятно,

располагал одним из позднейших переизданий).

35 В. К. Кюхельбекер. Путешествие. Дневник. Статьи, с. 127  (запись  от

18 мая 1832 г.).

36 Руе (вернее Роу) Никлас (1674-1718) - английский поэт  и  драматург,

подготовивший первое критическое издание  Шекспира  (1709).  Джонсон  Сэмюэл

(1709-1784)  -  английский  поэт,  критик,  лексикограф,  издатель  Шекспира

(1765).

37 Литературная газета, 1830, т. I, No 7, 31 января, с. 52-53.