|
Когда отхлынет кровь и выпрямится рот
И с птицей укреплю пронзительное
сходство,
Тогда моя душа, не сколок, а народ,
Забывший ради песен скотоводство,
Торговлю, земледелие, литье
И бортничество, пахнущее воском,
Пойдет к себе, возьмется за свое —
Щегленком петь по зимним
перекресткам.
И пой. как хочешь. Выбирай мотив.
Судьба—она останется судьбою.
Поэты, очи долу опустив,
Свободно видят вдаль перед собою
Всем существом, как делает слепой.
Не озирайся! Не ищи огласки.
Минуйте нас и барский гнев и ласки,
Судьба—она останется судьбой.
Ни у кого не спрашивай: «Когда!»
Никто не знает, как длинна дорога
От первого двустишья до второго,
Тем более до страшного суда.
Ни у кого не спрашивай: «Куда!»
Куда лететь, чтоб вовремя и к месту]
Природа крылья вычеркнет в отместку
За признаки отсутствия стыда.
Все хорошо. Так будь самим собой!
Все хорошо. И нас не убывает.
Судьба — она останется судьбой.
Всё хорошо. И лучше не бывает.
|
