Молодой человек, до чрезвычайности бледный, вышел на середину Вестминстерского моста, взобрался на парапет. Смуглый джентльмен лет на несколько старше его, в вечернем костюме, с алой гвоздикой в петлице, в шотландской пелеринке, с моноклем в глазу и маленькой эспаньолкой, словно вылепился из воздуха рядом и ухватил его за лодыжку.

- Пусти ты, черт, - запыхтел кандидат в самоубийцы, выдирая ногу и брыкаясь.

- Слезайте, - сказал незнакомец, - и пристраивайтесь ко мне, иначе вон тот полисмен, что направляется в нашу сторону, вас заберет. А так - мы приятели, один захотел испытать острое ощущение, другой его подстраховал, чтоб не свалился.

Если в Темзу молодой человек только что рвался, то к тюрьме он питал большую неприязнь. Посему он зашагал с незнакомцем в ногу и, улыбаясь (рядом уже был бобби), сказал: - Какого черта! Вам своих дурацких забот не хватает?

- Дорогой мой Филип Вествик, - отвечал тот, - вы и есть моя самая большая забота.

- Да кто вы такой? - раздраженно вскричал молодой человек. - Я вас знать не знаю. Как вы пронюхали мое имя?

- А меня осенило, - ответил спутник, - осенило ровно полчаса назад, когда вы приняли свое опрометчивое решение.

- Не представляю, как это может быть, - сказал Филип, - И не интересуюсь.

- Влюбленные, - сказал спутник, - вас ничем не удивишь. Любит-не любит, вот и весь ваш интерес.

- Откуда, - закричал бедный Филип, - вы знаете, что я из-за этого?!

- Знаю и еще много забавных вещей знаю, - ответил тот. - Как вам покажется, если я напомню, что не далее как месяц назад, обретаясь, по-вашему, в раю, а попросту говоря - в объятьях своей Миллисент, вы ощутили привкус смертной тоски, увидев ее затылок, и возжелали, чтобы на ее месте оказалась брюнеточка из чайной на Бонд-стрит? И вот вы на грани самоубийства из-за того, что Миллисент бросила вас, хотя брюнеточка - и вы это знаете - никуда не девалась с Бонд-стрит. Что вы на это скажете?

- Вам, наверное, невдомек, - сказал Филип, - что мужчина одно чувствует, когда девушка обнимает, его, и совсем другое - когда она обнимает другого. А в остальном вы дьявольски проницательны.

- Как положено, - ухмыльнулся тот, и тут Филип смекнул, что угодил в попутчики к самому Дьяволу.

- Что вы затеваете? - спросил он, замедляя шаг. С самым доброжелательным видом Дьявол предложил ему сигарету.

- Надеюсь, она без травки? - спросил Филип, подозрительно обнюхивая сигарету.

- Помилуйте, - усмехнулся Дьявол. - Неужели вы полагаете, что я стану прибегать к таким средствам, дабы прибрать вас к рукам? В моем распоряжении разум. Не угодно огня? - Он протянул средний палец, и от его подушечки сигарета сразу раскурилась.

- Знаем мы, куда нас заводил ваш разум, - сказал Филип. - У меня нет ни малейшего желания заработать себе вечное проклятье.

- А что же еще вы ожидали, - сказал Дьявол, - когда обдумывали самоубийство?

- Не вижу в этом греха, - ответил наш герой.

- И щенок не видит греха в том, что растерзал хозяйскую туфлю, - парировал Дьявол. - Однако его наказывают.

- Ерунда все это, - стоял на своем Филип.

- Что же, следуйте за мной, - сказал Дьявол и привел его в "Веселый базар" неподалеку от Тоттнем-Корт-роуд. Порядочное число отпетых негодяев играло там в азартные игры; другие, уткнувшись в стереоскопы, разглядывали сцены парижской ночной жизни. Третьи очищали чужие карманы, налаживали определенные отношения с постоянными посетительницами, бранились и сквернословили.

На все эти безобразия Дьявол взирал примерно так, как ласкает взором свой ухоженный садик хозяин, которому по дороге домой намозолили глаза полевые маки и васильки. Совсем как садовник, притронулся к фуражке швейцар; Дьявол ответил на приветствие, достал ключ, подвел Филипа к дверце в стене, открыл - там был маленький персональный лифт.

Они вошли и несколько минут с невероятной скоростью спускались.

- Дорогой Дьявол, - сказал Филип, попыхивая сигаретой, которая таки была с наркотиком, и он несколько осмелел, - дорогой Дьявол, если так пойдет дело, то скоро мы доберемся до самого ада.

Сказано было в точку. Лифт остановился, они вышли. Громадный зал как две капли воды напоминал фойе какого-нибудь колоссального театра - или кинотеатра. Имелись две-три кассы, над окошками были выставлены входные цены: в партер - за чревоугодие, в ложи - за распутство, в бельэтаж - за тщеславие, на балкон - за праздность и так далее. Имелся также бар, у стойки пара врагов рода человеческого в униформе болтала с официантками, среди которых наш друг пораженно углядел брюнеточку с Бонд-стрит.

Дверь в зрительный зал то и дело открывалась, там, судя по всему, шла веселая пьеса или фильм.

- Там у нас танцевальный салон, - сказал Дьявол, - куда я особенно хотел вас сводить.

Дверь открылась и впустила их. Они оказались в довольно большой комнате, оформленной под пещеру: папоротник, груды камней, промозглый воздух. Оркестр играл пародийную аранжировку Скарлатти. Танцевало несколько пар, причем как-то вяло. Филип отметил, что многие из присутствующих были безобразно толсты.

Дьявол подвел его к стройной бледной девице, что-то ей пробормотал, а Филип, не видя для себя другого занятия, поклонился ей, подал руку, и они включились в круг танцующих.

Она танцевала как неживая, низко приспустив тяжелые веки. Филип обронил пару незначащих фраз.

- Вы часто приходите сюда? - спросил он. В ответ она только слабо улыбнулась.

Ее безжизненность будоражила его (сказывалась и выкуренная дьявольская сигарета).

- Какая у вас холодная рука, - сказал он, слегка ее пожимая. Рука действительно была холодная. Он отбуксировал безответную партнершу в угол и там не по-танцевальному крепко обнял ее за талию. Сквозь рукава он почувствовал промозглую сырость, уловил слабый, но отчетливый запах речного ила. Он вгляделся в нее и отметил жемчужную матовость ее глаз.

- Я не расслышал, как вас зовут, - сказал Филип. Партнерша шевельнула бесцветными губами.

- Офелия, - сказала она.

- Прошу прощения, - сказал Филип.

Он поскорее разыскал Дьявола.

- Так что же, - сказал этот достойный господин, - вы все еще не верите, что добровольные утопленники заслужили вечное проклятие?

Филип вынужденно согласился.

- Вы даже не представляете, как тоскует эта бедняжка, - участливо сказал Дьявол. - А ведь она здесь всего несколько сотен лет. Что это в сравнении с вечностью?

- Капля. Капля в море, - сказал Филип.

- Какие у нее партнеры, сами видите, - продолжал князь тьмы. - Всякий раз, когда они танцуют, они доставляют друг другу то маленькое неудобство, которое так обескуражило вас.

- А зачем им вообще танцевать? - спросил Филип.

- А почему бы и нет? - пожал плечами Дьявол. - Выкурите еще сигарету.

Потом он предложил пройти в его кабинет для делового разговора.

- Итак, мой дорогой Вествик, - сказал он, когда оба уютно устроились в креслах, - какое же дельце мы с вами обстряпаем? Разумеется, я могу отменить все, что произошло. В этом случае вы опять окажетесь на парапете, готовый к прыжку, - словом, каким я вас застал, когда ухватил за лодыжку. Вскоре после этого вы объявитесь в танцевальном зале, который только что видели, а будете вы толстый или тонкий - это уж как распорядится водная стихия.

- Сейчас ночь, - сказал Филип. - Река течет со скоростью четыре мили в час. Меня вряд ли обнаружат, и река унесет меня в море. Да, скорее всего я пополню ряды толстых. Что меня особенно поразило в них - это отсутствие либидо, или СА {От "sex appeal"-"сексапильность", привлекательность (англ.).}, если вы знаете эти слова.

- Приходилось слышать, - улыбнулся Дьявол. - Возьмите сигару.

- Спасибо, не хочу, - сказал Филип. - Какую же альтернативу вы предлагаете?

- Вот наш типовой договор, - сказал Дьявол. - Возьмите, возьмите сигару. Смотрите: баснословное богатство, еще пятьдесят лет жизни, Елена Троянская... это, впрочем, старый пункт... Пусть будет мисс... - он назвал имя восхитительной кинозвезды.

- Ну конечно, - сказал Филип, - вот и оговорочка насчет моей души. Это существенно?

- Это обычно, - сказал Дьявол. - Не нам это менять. Вот здесь подпишитесь.

- Не знаю, - сказал Филип, - наверное, я не буду подписывать.

- Что?! - вскричал Дьявол. Наш герой поджал губы.

- Я не хочу оказывать на вас давление, мой дорогой Вествик, - сказал Дьявол. - Но точно ли вы уяснили разницу: явиться сюда завтра добровольным утопленником или появиться здесь - причем через пятьдесят упоительных лет! - в качестве нашего служащего? Вы видели наших служащих - это они беседовали с брюнеточкой у стойки. Прелестная девушка!

- Все равно, - сказал Филип, - наверное, я не буду подписывать. А за хлопоты спасибо.

- Хорошо, - сказал Дьявол. - Отправляйтесь назад.

Все оборвалось в Филипе, словно он ракетой взмыл ввысь. Но он сохранил присутствие духа, устоял на ногах, оказавшись на парапете, и шагнул в правильную сторону.

Перевод. Харитонов В., 1991 г.