Если коротко: сибиряк, автор семи книг, прирожденный писатель, талант – своевольный и неукротимый, вроде природного явления.

      Если говорить подробней, то начинать следует с писательского языка. Этот дар, которым наградила Диксона природа (да и все небанальные обстоятельства жизни, и

десятки, если не сотни, встретившихся на его путях колоритных людей), этот язык не просто богат – он ошеломляюще разнообразен. По нему можно писать диссертации, приглашая для ошеломления текстологов, заскучавших от газетного сукна.

      Правда, иногда Диксона заносит! И вот, например, какой перебор получается: «За квадратным ресторанным столом пошли перекрестные диалоги, не мешавшие один другому; фразы, не сталкиваясь, проходили насквозь друг дружки, как шеренги военных музыкантов на показательных выступлениях, и без проблем достигали адресата; но когда в воздушном пространстве над столом пересекались одинаковые слова вроде

«давайте» и «будем», то они, совпадая на встречных курсах, создавали согласный звон, напоминавший увлеченным собеседникам об очередном наполнении рюмок».

      Эрудиция Виталия Диксона заслуживает специального изучения.

      От такого спонтанного, изобильного автора наивно было бы ожидать самоограничения. Через него говорит сама стихия бытования гомо сапиенс на земле. Причём не в абстрактном времени, а именно в нашем, сумасшедшем, играющем в чехарду с самим собой. Тем более хочется отметить и поприветствовать желание писателя, странствующего по Сибири и её окрестностям (Москва, Петербург и т.д.), «остановиться, оглянуться» и отдать отчёт себе и читателю: ради чего же

затевалось это, преображённое художественным даром, драматическое пиршество жизни…

Тамара ЖИРМУНСКАЯ

Октябрь 2011, Мюнхен