Cайт является помещением библиотеки. Все тексты в библиотеке предназначены для ознакомительного чтения.

Копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений осуществляются пользователями на свой риск.

Карта сайта

Все книги

Случайная

Разделы

Авторы

Новинки

Подборки

По оценкам

По популярности

По авторам

Flag Counter

Юмор
Бухов Аркадий (Л.Аркадский)
Язык: Русский

Мученики

Ни с одним из физических недостатков люди так неохотно мирятся, как с толщиной.

   Человек, лишившийся ноги, быстро привыкает к своей деревяшке, и если бы в один странный день у него неожиданно выросла свежая нога, он, наверное, был бы не только удивлен, но даже немного обижен.

   – Ишь ты… лезет… Нашла когда… – с укором обратился бы он к ноге, – подумаешь, цаца какая…

   Человек с оторванным ухом просто забывает о нем и очень сухо принимает все сожаления окружающих.

   – На мой век и одного хватит. У рыбы совсем нет, а подите приступитесь к ней. Осетрина – три рубля фунт, а в фунте и смотреть нечего. Кожа да жир…

   Толстяки, наоборот, вечные мученики.

* * *

   Узнав в одно из хмурых утр, что необходимая часть туалета решительно отказывается обхватить бренное тело и уныло напоминает о полноте тех лет, когда обладатель тела бегал за голубями и играл в бабки, – толстеющий человек с омраченным лицом начинает допытываться у близких:

   – Я, кажется, немножко того… Толстею…

   Близкий близкому волк. Обрадовавшись случаю сказать что-нибудь неприятное, он всматривается в фигуру и лицо спрашивающего и с нескрываемым восторгом делится свежими впечатлениями.

   – Здорово, брат… Вовсю расползаешься…

   – Неужели вовсю? – унылым эхом переспрашивает несчастный.

   – Еще бы. Самому пора знать. Третий подбородок растет.

   – А хоть четвертый, – обижается толстеющий человек, – не твой, кажется… Я своими подбородками никому жить не мешаю, а ты своим кашлем…

   – Кто кашляет, а кто живот растит, – обижается близкий и змеино добавляет: – Смотри, перед пасхой в деревню не уезжай – заколют.

   Жизнь толстеющего человека уже отравлена.

* * *

   В тот же вечер, когда все уйдут или разбредутся спать, он останавливается перед зеркалом и мрачно смотрит на холодное стекло, уныло и покорно рассказывающее всю безвыходную правду: и о двух лишних подбородках, и об апоплексической багровой складке на шее, и о фигуре, отгоняющей мысль об изящно сшитой визитке.

   – Надо лечиться, – проносится тяжелая каменная и остроугольная мысль и тут же претворяется в мучительный вопрос – чем?

   Можно меньше есть. Во время обеда ложиться спать, просыпаться после завтрака. Тогда будет толщина от сна. Можно, наоборот, меньше спать. Больше ходить, даже побегать иногда. В этих случаях очень хочется есть. Тогда будет толщина от усиленного питания.

   Обычно избирается третий путь: гимнастика. А так как установка в столовой барьеров или шестов в спальне вызвала бы массу нареканий со стороны домашних, выбирается самый безобидный по своему размаху вид гимнастики: гири.

   Толстый человек покупает четыре больших гири и начинает с утра поднимать каждую из них, изредка опуская их на пол.

   Снизу прибегает кухарка и заявляет, что у ее господ хворает ребенок, который не может спать, если сверху бьют по потолку тяжелой гирей.

   – Шесть месяцев всего, вот и не привыкши, – поясняет она, оправдывая свое появление.

   Толстый человек конфузится и просит извинения.

   – Емнастикой занимается, – доносятся до него из кухни переговоры двух кухарок, верхней собственной и нижней чужой, – брюхо разъел, видишь, так теперь жир вытряхает…

   – Ишь черти, – реагирует чужая кухарка, – обожрутся, а потом безобразят…

   Занятия с гирями приходится или отложить, или подымать их над постелью, которая за какие-нибудь три-четыре часа начинает быстро и шумно ломаться.

* * *

   Через несколько дней, взвесившись на поломанном автомате, толстый человек весело вбегает в столовую и радостно делится с домашними:

   – А я на три фунта сбавил… Здорово…

   Домашние относятся всегда и ко всему сухо.

   – Должно быть, потеря веса пришлась на долю головы, – сухо догадывается один из слушателей.

   – Да я не шучу… Право, три фунта.

   – Ты что, в жокеи, что ли, собираешься?

   – Вот вы все смеетесь… А я к весне фунтов одиннадцать спущу…

   – Ну, тогда тебе есть прямой расчет идти в балет…

   Толстый человек обиженно уходит в свою комнату и, притворив двери, начинает высчитывать на бумажке количество сбавленных в будущем фунтов.

   – К апрелю – четыре. К июлю всего, значит, тринадцать… К сентябрю еще два.

   В конце вычисления получается, что к августу будущего года он станет совсем невесомым, вопреки основным законам природы. Это действует неприятно на воображение.

* * *

   Толстый человек не имеет права страдать.

   У худого человека это выходит просто. В большой людной комнате он становится где-нибудь в стороне, прислоняется к стене и надолго замолкает. И по тому, как висит на нем невыглаженный смокинг, и по глубоким синим ямам на щеках, и по костлявым пальцам все понимают, что он или безнадежно влюблен, или безвозвратно проигрался на бегах и четыре дня не был дома.

   Его не беспокоят вопросами и первому подносят раскрытую коробку с дешевыми шоколадными конфетками, которыми принято угощать гостей в богатых домах.

   Толстый человек не может этого сделать.

   Если он задумчиво облокотится на кресло, оно медленно поедет на своих колесиках по полу. Если он встанет у стены, фигура его крупным и сочным пятном на светлом фоне обоев подчеркнет свою расплывчатость.

   Он неминуемо должен опуститься на стул; сразу, как опытный пловец, выныривает из-под воротничка лишний подбородок, шея утолщается, и весь он приобретает вид случайного мешка с картофелем.

   Сочувствия он не вызывает ни в ком; сочувствие успешно заменяет только покровительственное отношение окружающих, когда все перейдут в столовую.

   – Я и забыла, что вам мучное вредно… – приветливо бросает хозяйка, отодвигая от него вкусный сливочный торт, в котором мука только по краям, да и та попавшая сюда случайно со сдобного печенья, стоявшего рядом.

   Да какой-нибудь гость развязно выхватывает у него бутылку рома, подмигивая и улыбаясь:

   – Рому захотел… Да для вас это яд синильный… От спиртного пухнут…

   А если толстый человек окончательно захандрит и, тяжело вздохнув, замолчит и уставится глазами в угол, никто не подойдет к нему с таким же чувством, как к худому.

   Только тот же развязный гость похлопает по плечу и снова оповестит окружающих:

   – Переел наш Арсений Никитич…

* * *

   Никто не поверит, что толстые неповоротливые люди с большими животами и розовыми отвислыми щеками пишут любовные письма, сочиняют стихи о северных девушках и газелях или мрачно ходят по два часа около какого-нибудь магазина, уныло дожидаясь знакомого стука высоких каблучков.

   Женщины о них говорят неопределенно.

   – Всего человек одиннадцать было. Четыре дамы, семь мужчин и Лыкатов.

   – Это какой Лыкатов? Адвокат?

   – Нет, так. Толстый такой…

   Единственно, кто относится к толстым людям с громадным почтением и нескрываемой завистью, это дети.

   Увидев у себя дома незнакомого толстого человека, какая-нибудь пятилетняя кукла со светлыми косицами и необъятными глазами как вкопанная останавливается у дверей и не решается идти дальше.

   – Иди, иди, Нюта… Дай дяде ручку…

   Шота бесповоротно и отрицательно качает головой, сосредоточенно о чем-то думает и внезапно обращается к толстому гостю.

   – А я знаю, почему ты такой…

   – Какой? – нерешительно спрашивает толстый человек, не ожидающий ничего доброго и лестного.

   – Такой, – несмотря на хмурые взгляды обеспокоенных родителей, показывает Нюта пухлыми лапами, раскидывая их, насколько возможно, в стороны.

   И, не дожидаясь повторного вопроса, Нюта высказывает тут же свои соображения.

   – Потому что ты бабушку съел. Мне нянька говорила. Она старая, а старые не врут.

   Толстому человеку вообще очень тяжело.

   1916

Число просмотров текста: 4556; в день: 0.7

Средняя оценка: Хорошо
Голосовало: 12 человек

Оцените этот текст:

Разработка: © Творческая группа "Экватор", 2011-2024

Версия системы: 1.1

Связаться с разработчиками: [email protected]

Генератор sitemap

0