Cайт является помещением библиотеки. Все тексты в библиотеке предназначены для ознакомительного чтения.

Копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений осуществляются пользователями на свой риск.

Карта сайта

Все книги

Случайная

Разделы

Авторы

Новинки

Подборки

По оценкам

По популярности

По авторам

Flag Counter

Юмор
Бухов Аркадий (Л.Аркадский)
Язык: Русский

Первый дебют

I

   Я очень завидую авторам, которые читают свои произведения с эстрады. Должно быть, это очень приятно: видеть читателя перед собой, следить за его вниманием и непосредственно видеть, какое впечатление производят собственные строки на чужого человека.

   – Это же так просто, – покровительственно объяснил мне один из таких авторов, – наденьте фрак, заучите наизусть какой-нибудь небольшой рассказик и читайте. Не нужно только, чтобы очень длинно было.

   С его точки зрения, все обстояло действительно очень просто: выбрать короткий рассказ и надеть фрак. У меня было и то и другое, но я колебался до тех пор, пока наконец не попался, как молодой ерш на удочку, на чье-то ласковое приглашение выступить на благотворительном концерте,

   – Мы вставим вас между скрипачом и балетной артисткой, – предупредили меня.

   – А это удобно? – немного опасливо осведомился я.

   – А почему же? Один танцует, другой читает, третий играет…

   – С точки зрения разделения труда это, конечно, правильно: один человек не может одновременно играть на скрипке, танцевать характерный танец и читать вслух собственный рассказ. Только как это вдруг вылезти после скрипача, да еще перед танцами…

   – Можете сначала.

   – Ну да, тоже… Я кончу читать, а после меня скрипки да танцы… Убрали, дескать, лишнего человека, теперь и повеселиться можно.

   – Ну, после можете читать.

   – Тоже как-то неловко выйдет… Публика развеселится, будет еще хор балалаечников вызывать или цыганской певице хлопать, а тут я с рассказом вылезаю…

   – Не знаем уж, право, как… Мы подумаем,

   – Прекрасно. И я подумаю.

   Должно быть, ни та, ни другая сторона не думала. Иначе они не поставили бы меня четвертым номером, после цыганки и до итальянского баритона, а я вообще отказался бы, сославшись на любовь к одиночеству и возможную в этот День оттепель.

II

   В артистической было весело и людно. Всякая комната, Где до вечера могли уместиться только два старых шкафа И один сломанный диван, становится людной и веселой, Когда в нее входят двенадцать исполнителей разных номеров и больше трех четвертей струнного оркестра, не считая инструментов.

   – Вы что сегодня поете? – ласково спросила меня какая-то полная дама, пудрясь перед карманным зеркальцем.

   – Сегодня ничего, – сдержанно ответил я.

   – Тогда бы ушли, голубчик, – тем же тоном бросила она, – для вас, музыкантов, кажется, какую-то отдельную комнату нашли…

   – Я не музыкант, сударыня, – хмуро возразил я.

   – Ну, что это со мной, – весело рассмеялась она, – всех сегодня путаю… Разговариваю с распорядителем, а думаю, что музыкант. Милый, принесите мне лимонад…

   – Видите ли…

   – Только холодного. Терпеть не могу, когда теплую бурду приносят…

   Лимонад в буфете отпустили неохотно.

   – С антракта торговать начнем… Вам какого?

   – Холодного. Мне с собой.

   Буфетчик сунул мне в руку мокрую бутылку и занялся каким-то очередным делом.

   – У меня нет штопора…

   – Что же вы тогда говорите, что с собой надо? Пейте здесь.

   – Мне для артистки…

   – Ну, это не моя обязанность. У меня все платное…

   Уломав его, я понес через публику стакан лимонада.

   С непривычки это было очень тяжело, тем более что по пути меня кто-то задержал и долго заказывал два бутерброда с копченой колбасой, только чтобы без жира, а масла побольше.

   В артистической дамы, которая пудрилась, уже не было.

   – Это что у вас, лимонад? – спросила девица, рассматривавшая сбоку ноты и пробовавшая голос. – Холодный?

   – Холодный.

   – Спасибо.

   Из вежливости она не ткнула мне пустой стакан в руки с просьбой принести еще, а поставила его куда-то на футляр мандолины.

   – Этот лимонад не для вас, – с запоздалой грустью сообщил я девице с нотами.

   – Разве? – удивилась она. – Ну все равно. Лимонаду вообще много.

   Грудной голос дамы, пославшей меня за ним, выделялся откуда-то извне.

   – Ну что за безобразие… Послала какого-то олуха за лимонадом, и до сих пор нет…

   Я прислонился к косяку и стал ждать.

   – А мы вас ищем-ищем, – весело подбежал распорядитель, – вы только что приехали? Поздненько.

   – Я давно. Я за лимонадом ходил.

   – Что же вы мне не сказали, что хотите лимонада… Семен, принесите господину…

   – Мне не надо. Это дама просила…

   – Ах. вы с дамой… Почему же вы не сказали? Я велю ее усадить в четвер…

   – Не надо – она в артистической…

   – В артистическую посторонним нельзя…

   Кто-то потянул его за рукав, и я остался один. Концерт уже начался, и меня два раза предупредил какой-то хмурый человек, что если я аккомпаниатор, то мне надо знать, что левая педаль у пианино работает плохо. Спасибо, что и такое достали, а если я недоволен, то должен об этом сказать Николаю Евгеньевичу.

   – Между прочим, что вы будете читать? – спросил распорядитель, неизвестно откуда вынырнув передо мной.

   – У меня с собой тут есть кое-что… Вот один рассказик…

   В кратких словах я передал ему содержание рассказа об одном молодом человеке, который приехал на лето к родственникам, стал увлекаться природой, и что из этого вышло.

   – Прекрасная вещица, – восторженно похвалил он, поглядывая на часы, – вы так наизусть ее и заучили?

   – Ну где там, – добродушно улыбнулся я, – это я вам фабулу только рассказал…

   – Фабулу? – с ужасом переспросил он. – Это значит, в течение одиннадцати минут – одну фабулу?

   – Да, а что? Рассказ, если из него кое-что выбросить, займет каких-нибудь сорок – пятьдесят минут.

   – Ну что вы… Да разве же можно! – хрипло вырвалось у распорядителя.

   – А как же повести публично читают? – немного обиделся я. – Не могу же я выйти, сказать афоризм и уйти… Впрочем, у меня есть маленькая вещица. Действие происходит в аптеке…

   – Прекрасная фабула, – вежливо согласился он, выслушав рассказ о веселом инциденте в аптеке.

   – Это не фабула, а весь рассказ.

   – Весь? – В голосе его послышалось смутное чувство опасности, да это же на полторы минуты…

   – Ну, хотите, я могу минуты две так на сцене постоять. Без разговора… Руками что-нибудь там делать или стул передвигать.

   – Так, так… – неопределенно произнес он.

   Помирились мы на третьем рассказе.

III

   Вышел я под громкие и восторженные аплодисменты. До сих пор я решительно не знал, кому аплодировали – только что ушедшей цыганской певице, появившемуся в дверях зрительного зала итальянскому баритону или мне.

   Один из знакомых после этого вечера уверял, что – мне, так как я очень похож на одного популярного артиста, которого публика любит и всегда радостно встречает. Кажется, это было самое правильное толкование одобрения и радости, выказанных публикой.

   Я поклонился и стал читать. По-моему, это был очень веселый и милый рассказ, способный вызвать улыбку даже у волка из провинциального зверинца, но публика слушала его сосредоточенно и молча, как исповедь спасенного самоубийцы.

   Из задних рядов стали выделяться какие-то голоса. Я прислушался; безусловно, они относились именно ко мне, а не к тому, что я читал:

   – Громче…

   – Ничего не слышно…

   – Погромче….

   По-видимому, эти люди думали, что у каждого автора голос, как у крючника, если они надеялись услышать что-нибудь из самых отдаленных дебрей хоров.

   Я стал читать громче, но им окончательно пришлось по вкусу это публичное препирательство со мной, и голоса еще решительнее заявили:

   – Ничего не слышно.

   Передо мной встала решительная дилемма: или начать выкрикивать каждое слово с таким расчетом, чтобы его услышали даже извозчики, зябко дожидавшиеся у подъезда, или уехать домой и развивать голос для следующего выступления в концертной программе.

   Я выбрал среднее: бросил всякую интонацию и логические ударения и стал читать еще громче. В жизни таким тоном я разговариваю только летом на даче, когда, перегнувшись из окна, начинаю убеждать пастуха, чтобы он прогнал коров дальше от моей террасы.

   Публике понравилось это больше. В паузах многие даже смеялись, мешая соседям внимательно искать в программе, какой номер будет дальше.

   Помню, что я сумел прочесть рассказ только до половины, внезапно раскланялся и быстро проскочил в артистическую. Публика аплодировала.

   – Это мне? – радостно-возбужденно спросил я даму, посылавшую меня за лимонадом.

   – Разве вы уже кончили? – встревожилась она, хватая ноты.

   – Да…

   – Что же я скрипку не слышала… Должно быть, под сурдинку играли?

   – Я не скрипач, – сурово заметил я, – я юморист. У меня и книги свои есть.

   – А, юморист, – разочарованно произнесла она. – Ну, так это вам хлопают.

   Я потихоньку спустился вниз, оделся и уехал.

* * *

   Больше я не буду выступать на концертах. Разве только в русском хоре, где можно постоять сзади и дипломатически раскрыть рот, когда услышишь, что рядом громко запели…

   1918

Число просмотров текста: 3537; в день: 0.55

Средняя оценка: Хорошо
Голосовало: 7 человек

Оцените этот текст:

Разработка: © Творческая группа "Экватор", 2011-2024

Версия системы: 1.1

Связаться с разработчиками: [email protected]

Генератор sitemap

0