Да, теперь случается и это. Старое выражение "бесится с жиру" должно быть заменено более современным: "бесится без жиров". Ибо чем же, как не хулиганским бешенством можно назвать то, о чем я хочу рассказать.

         Вы конечно, слышали о футуристах. Знаете также и то, что в свое время, несмотря на интерес к этим разбойникам искусства, общество относилось к ним более чем скептически и когда футурист Маяковский с эстрады попытался вставить в свои стихи площадные слова - ему пришлось докончить стихи в участке.

         Место для декламации, конечно, мало подходящее, но ничего не поделаешь. Когда-то литературные старцы говорили: пер аспера ад астра - через препятствия к звездам. Литературная молодежь футуристического толка выразилась определеннее: через базар - в участок! Другие футуристы тоже работали и бродили по той же тропинке. Футурист Гольцшмит ездил с лекциями по городам и публично разбивал о свою голову доски. Лекция называлась "Дорогу красоте!". Причем здесь красота - осталось секретом г. Гольцшмита. Во всяком случае было только ясно, что дорогу к красоте надо пробивать собственным черепом через дубовые доски. Футурист Бурлюк тоже читал лекции, но без досок, а с ботинком, который он ставил на кафедру и говорил: "Это красота - а Венера Милосская безносая кукла". Футурист Василий Каменский читал свою поэму "Стенька Разин", изданную недавно в России, в цирке, сидя верхом на лошади, лицом к лошадиному заду и держась за лошадиный хвост.

         Будет. Таких примеров можно было бы набрать сотни. Но все это были только цветочки. Тогда футуристы были только шутами. Теперь мы видим ягодки.

         Футуристы в последнее время переименовали себя имажинистами, заняли положение в Москве первенствующей литературной группы, так как за право хулиганства признают любой строй, чтобы в свое время на него плюнуть - и распоясались вовсю.

         Прежде всего, как это полагается для всякой литературно-хулиганской группы, выпустили свой "манифест". Между прочим, за последние годы каждая литературная группа выпускала свои манифесты. Без этого нельзя, как без брюк показаться на балу.

         Чем же хвалятся сегодняшние господа литературного положения?

         А вот чем (приводим строки из их "манифеста"):

         "Первым шагом нашим после опубликования имажинистской декларации в газетах и журналах было действие была роспись нашими строками стены Страстного монастыря:

         "Господи Отелитеся".

         Этим мы бросили вызов и государству советов, и обывателю, и церкви".

         Пользуясь полной безнаказанностью и защитой благоволящих к ним кругов, эти шуты богохульствуют, прекрасно зная, кто потом будет расплачиваться за их хулиганство. Почему они осыпаны милостями? Они творят. Они поддерживают уютный огонь на очаге того творчества, которое стало не под силу многим.

         Что же они творят?

         А вот что:

         Вот места из их сборников.          Первый поэт и запевала сборника задается такой задачей:

                    Славь, мой стих, кто ревет и бесится,

                    Кто хоронит тоску в плече,

                    Лошадиную морду месяца

                    Схватит за узду лучей.

         Но схватить лошадиную морду месяца не так легко. Поэтому поэт сейчас же предлагает другим - и кому же: девушкам - такую уже совершенно немыслимую задачу:

                    Каменный кот давил мышей,

                    Разве у мышей тоже на веках кружева?

                    Девушки, кладите стебельныя шеи

                    Под асфальтовыя подошвы.

         Девушки, конечно, молчат и остерегаются класть стебельныя шеи на подошвы, хотя бы и асфальтовыя, а поэту это обидно. Поэтому он подыскал себе возлюбленную, которой начинает объясняться в любви следующими приемами:

                    "Что? Как?

                    Молчите. Коленом, коленом

                    Пружины

                    Ея животы. Глаза - тук! так! В багет, в потолок, о стены

                    Наружу…

                    "Магдалина".

                    А-а-а-х!.. Шмыг!

                    Крик.

                    Под наволочку. А губы! губы!

                    Это. Нет. Что Вы, - уголок подушки

                    Прикушенный. Чушь.

                    А тело? Это? Это ведь -

                    Спущенных юбок

                    Лужи".

         По-видимому, на возлюбленную это действует удручающе, но, желая добиться от нея взаимности, поэт придумывает такой приемчик:

                    Кричи, Магдалина!

                    Нет,

                    Лжешь! Пружины,

                    Как пища, живот с коленом.

                    Молчишь!..

                    Молчишь?..

                    Я выскребу слов с языка. Кричи, Магдалина!

                    Я буду сейчас по черепу стукать.

                    Поленом…

                    Ха-ха. Это он - он в солнце кулаком - бац - Смее-й-ся, пая-яц…

         Подумайте сами - каково положение молодой девушки, которую хотят коленом в живот, а когда и этого мало, еще обещаются стукать по черепу. Ну - в солнце кулаком, это еще другое дело, но барышню по черепу - не деликатно…

         Если прибавить, что все это творчество издается на казенныя средства и в противовес "буржуазной" литературе называется литературой классовой и пролетарской - больше говорить не о чем. И деньги жалко, и Россию жалко, и литературу жалко… А особенно ту самую девушку. Ну кому какое дело, что у нея в животе пружины - так за это ее среди белаго дня по черепу стукать?