- Нельзя печь картофель в жерле вулкана. Нельзя ухаживать в Ковно…
Так сказал один мой добрый знакомый, грустно покачав головой, и начал разсказывать.
- Понравилась мне одна дама… Собственно мне понравились четыре дамы, но одна из них особенно… И вот я решил за ней поухаживать. Собственно не я решил, а она решила, потому что женщина она бойкая, а я человек тихий, скромный и на рискованныя дела пускаюсь неохотно... Прихожу я однажды к ней и говорю: пойдем погуляем... Вернее, не я это сказал, а она сказала, и не я пришел, а она меня встретила на улице. Пойти так пойти. Пошли. Всунула она мою руку себе под руку, я не отбиваюсь - женщина она интересная… Идем… Я человек осторожный, насчет чего-нибудь нескромнаго ни слова, а все больше обиняком, насчет политики: не люблю, говорю, Макдональда, очень даже не люблю… - А кого еще не любите? - спрашивает. - Так, говорю, вообще, которых… - А кого любите? - Ну, думаю, это уже почти намек. - А люблю, - говорю, - блондинок, в зеленых шляпках и серых чулках…
Как это сказал я, так она на меня и кинулась… - Я, - говорит, - и блондинка, и шляпа у меня зеленая, и чулки серые, - одним словом, пойдем в кино… - Ну, идти так идти. Пошли. - Пойдемте, - говорит, - сядем в уголок, чтобы интимнее. - Дело было в субботу, я и говорю: - Какая же это, извините, интимность в кино, когда там люди друг на друге сидят? Хорошо, если еще на чужого сядешь, а если на собственном знакомом - много не разымтиничаешься…
Вошли. Вижу я: стулья, на стульях люди, а среди людей все знакомые. И в фойе знакомые, и в ложах знакомые, и везде знакомых как мух понатыкано. А знакомаго человека хлебом не корми, только дай ему нос в твои дела сунуть… Приди в кино с теткой, так тебе никто и шляпу не снимет, а вот если с чужой дамой…
И пошло, и пошло… Один подходит: - В кино пришли? - Да, говорю, в кино, как видите. - С дамой? - Видите, что с дамой, а не с кошкой. - Так, так… - отошел. Другой подошел: - Посмотреть пришли на картину? - Как видите… В кино не купаться или дрова покупать ходят… - Ну, слава Богу, потушили свет, началась картина. Дама на меня смотрит, я на нее, а все на нас. Хоть бы один черт на полотно смотрел. Ну, - думаю, - что же это я вам, вроде Джекки Когана, что ли достался? Рассматривают как в лупу… - Пойдемте, - говорю даме, - тут до добра не досидишься… - И верно, - говорит, - у меня тут знакомых больше, чем на одно кино полагается… Точно на свадьбе у племянницы… Пойдем…
Вышли, идем, а у меня уже настроение, как у мокрицы в оттепель… Знаю - завтра с утра начнут допрашивать, с кем это был, да почему с ней, да зачем в кино… Точно богадельню поджег или семью вырезал… - Не хотите ли, говорю, на извозчике прокатиться? - Хочет, оказывается.
- Извозчик! Прокати, - говорю, - вот куда… - Знаю, знаю, - и морда уж у него расплылась, - куда вчера с толстой барыней ездили? Пожалте-с… - Ах ты, холера, - думаю, - нашел, когда вспоминать… Смотрю на даму - уж и губы поджала, и негодование в глазу… - Вы бы, - говорит, - лучше свои дела обделывали… А третьяго дня тоже на Петровку изволили барышню провожать - мне уже об этом человек двадцать говорили. - А хоть бы сто, - думаю, - что я, беглый каторжник, что ли… Каждый шаг всему городу известен… - Поехали на извозчике. Извозчик ничего, я ничего, лошадь ничего, а дама на дыбы становится, - притиснула меня в угол, дышит, как антилопа, и дожидается, когда я разные подходящия слова начну говорить… А какие у нашего брата слова, когда все это на другой день во всех присутственных и неприсутственных местах известно будет… - Пойдем, говорю, в ресторан? - Пойдем.
Приехали в ресторан. - Отдельный кабинет есть? - Как не быть, оставлен за вами. - То есть как это за мной оставлен? Откуда вы знали? - Да как же не знать-то? Человек поди тридцать говорили: Николай Сергеевич-то на извозчике с дамой катается после кино, наверное ужинать поедет… - Веди, говорю, на виселицу… Т. е. не туда, а в отдельный кабинет, про который все уже знают. Смотрю на даму - ей ничего не делается. Известно, - ей что, ее дело женское, с нея взятки гладки, это я и обольститель, и совратитель, и еще черт знает что… - Может, - говорю, не пойдем совсем? А что, спрашивает, или сэкономить сто лит. хотите? Да что вы, что вы, хотите, я вам двести литов сейчас наличными выдам и настолько же векселями - ужинайте сами… Обиделась. Это, говорит, нахальство… А какое это, извините, нахальство, если человек не хочет на глазах всего города и уезда роман крутить… Пойдем, говорю, домой. Или тряхнем в Кейданы, остановимся на дороге, и все… Шубы стащить могут с плеч - это верно, зато знакомые на дороге не имеются… Еще больше обиделась… Вышли из ресторана, пошли…
Только пять шагов отошли - знакомые. Из ресторана? Из ресторана, конечно, а не из лимонадной будки. Вдвоем ужинали? Всемером; пять свидетелей пригласили. Оставили нас в покое, идем дальше. Подошли к дому. Прощайте, - говорю, не поминайте лихом… И вы, говорит, тоже… Жалко даже стало. Все-таки женщина интересная… Махнул я рукой и она ручкой махнула. Может, говорит, завтра встретимся? Где там встретимся… Разве что к завтрашнему дню все знакомые перемрут…
Так и кончились мои попытки… А вы говорите: развлекитесь, поухаживайте. У нас, брат, развлечешься, у нас поухаживаешь…
