Я свой роман пишу без правил:

Герой то здесь, то тут, то там,

И где Евгения оставил,

Ей-Богу, я не знаю сам…

К чему расспросы и догадки,

Где он изволил пропадать?

Имея лейдимас в порядке

Он вправе нам не отвечать.

Но на ушко - (чужая тайна!) -

Скажу - не выдайте меня:

Попал Онегин мой случайно

В Москву всего лишь на три дня.

Москва, Москва! О город древний,

Коммунистический приют!

Обсовнаркомленной деревней

Тебя потомки назовут.

Когда-то рати Чингис-хана

Тебя хотели взять себе,

Но у татарскаго болвана

Был страх о будущей судьбе.

И как бы чувствуя заране

Речей совдепских шум и гул,

Остановившись у Рязани,

Домой обратно повернул.

Наполеон полез на промах;

Но дружеским советам внял:

В московских погостив хоромах,

Подумал. Плюнул и удрал…

И лишь, в упрямстве неизменен

И Коминтерном подкреплен,

Немного загостился Ленин -

Но ведь на то и Ленин он!

И вот, проехавшись удобно,

Опять Онегин мой в Москве.

А что он делал там - подробно

Скажу вам в завтрашней главе.

Отец Евгения когда-то

Был - самый рьяный либерал

И своему сынку он свято

Блюсти обычай завещал:

Ни с кем не смей держаться гордо -

За то в опасности спасут;

И лишь тогда бей спасших в морду,

Когда другие прибегут".

Забыв весь смысл того завета,

Онегин только чувствам внял:

В Москву на призыв Комитета

Он моментально прискакал.

Ура! Да здравствует единство!

Лишь в нем одном - залог побед!

Все наши разногласья - свинство!

И записался в комитет.

"Судьба Онегина хранила" -

Старался Пушкин нам внушить.

Но этот раз она забыла

Его спасти и охранить.

И на одном из заседаний

Он вдруг почувствовал слегка,

Что две здоровых мощных длани

По шее дали тумака.

- За что?! Ответ был очень краток:

Системы Кольта пистолет.

Почуяв дуло меж лопаток,

Не ждал Онегин слов в ответ.

Ах, Пушкин… Вашего героя,

Увы, покинула судьба…

И повели чекистов трое

К Лубянке божьяго раба.

И, обнаружив при допросе,

Что он надеждами пылал

Восстанье вызвать в Наркомпросе,

А в Наркомпочтеле скандал,

Ему вменили: связи с бандой

Милитаристов разных стран,

Занятье гнусной контрабандой

И власти собственной обман.

Онегин взвыл… Дрожат коленки,

Дрожит буржуя естество…

- "Товарищ! Неужели к стенке?

Но успокоили его:

- "Мы к стенке ставим неохотно

Таких преступников как вы,

И этой участи почетной

Не смейте ждать вы от Москвы.

Да-с! Бывший прапор иль ассесор -

Кому они теперь нужны?!

Вот - адвокат, поэт, профессор -

Для них есть место у стены.

Да-с! Новый курс! Иль то не ново

И не кокетливо чуть-чуть:

Поставить к стенке Гумилева

Иль в Лазаревскаго пальнуть?..

- Так я не к стенке? - Нет. - Однако

Куда же денусь я пока?

- Белогвардейская собака!

Иди в объятия че-ка!

Опять сидит в че-ка Евгений,

Но случай выручил как раз

И, за отсутсвiем обвинений,

Пришел о выпуске приказ.

Ура - свобода! Первым делом

Бежит Онегин на вокзал:

Судьба помощник верный смелым -

Он в поезд тотчас же попал.

О том, как ехал он - не мало

Пришлось мне ранее писать:

Вам каждый беженец бывалый

Сумеет лучше рассказать.

Я описаний не любитель

Всех полустанков и границ:

Роман ведь - не "Путеводитель

Для путешествующих лиц".

Хотите верьте иль не верьте,

Но не прошло и дней шести,

Как в Ковно, на одном концерте,

Я смог Онегина найти.

- Онегин! Вы? - Своей персоной! -

Игрив. С иголочки одет.

И, улыбнувшись благосклонно,

Изящно вскинул свой лорнет.

Кто создал осень, дождь и слякоть,

На зло талант истратив свой?

От них - то хочется заплакать,

То биться в стенку головой…

Приятно осень у камина

Встречать, закутав ноги в плэд,

Но о камине и помина

В благословенной Ковне нет.

И весь комфорт - в одном масштабе

Судьба сумела заключить:

Отдать приказ какой-то бабе

Убогой печкой надымить,

Да положить скорее на пол

Рогож, брезента и холста,

Чтоб дождь не на голову капал,

А в отведенныя места.

В такой унылый день осенний,

Припомнив весь пройденный путь,

В тоске мучительной Евгений

Решил заняться чем-нибудь.

Всегда тоска по делу бродит

В душе бездельника. Но тот,

Кто от избытка дел уходит -

Всегда занятие найдет.

(Пишу - и сам себе не верю -

Какая легкость! Стих - звенит:

Пожалуй, Пушкина потерю

Россия мною облегчит.

Но я боюсь: друзья отравят

Излишней лестью жизнь мою:

А вдруг мне памятник поставят

В коммунистическом раю?!

Нет, пусть грозит судьба мне адом,

Еще ужасней для меня

С совдепским памятником рядом

Стоять в Москве средь бела дня!

И, сохраняя вид сиротский,

Терпеть, чтоб портили бульвар

Зиновьев мраморный иль Троцкий, -

Нет, не хочу! О ревуар…

А вдруг, в науку европейцам,

Свершат над памятником суд

И, объявив белогвардейцем,

Еще совсем меня снесут

И на моем же пьедестале

Всем литераторам в пример

Воодрузив кулак из стали,

Напишут: Эр Эс Эф Эс Эр…

Нет… Пусть Россия предоставит

Другим заботу обо мне:

Пускай ни памятник не ставит,

Ни самого меня - к стене!)

Итак, тоскует мой Евгений

И мысль ему приходит вдруг,

Что можно сменой впечатлений

Разнообразить свой досуг.

Мы жизнь чужую наблюдаем,

Когда своя у нас пуста.

Читатель, мы с тобою знаем,

В какия он пойдет места?