Необходимость более подробного описания истории частей Сибири в разные исторические эпохи назрела давно. В отсутствие таких сводных работ, создающих основы для более частных исследований, работа сибирских историков и археологов сводится только к бесполезному накоплению фактов и изучению многочисленных частных вопросов, каждый из которых, сам по себе, мало кому интересен и мало что может сказать о жизни региона в определенную историческую эпоху.

Закрепилось в науке представление о том, что сибирские территории играли очень небольшую роль, или даже совсем не играли таковой. Между тем, эта часть монгольского государства сыграла большую роль в его становлении и политической истории государств чингизидов. Первое завоевание немонгольских земель состоялось именно в Сибири, когда Джучи в 1207-1208 годах совершил поход на енисейских кыргызов. Южный Алтай и верхнее Прииртышье стали базой для похода Чингисхана на хорезмшаха Муххамеда в 1219 году. Учитывая огромное войско, собранное Чингисханом для завоевания Мавераннахра, все ресурсы этой области были поставлены на обеспечение этого похода. Не изучив истории юга Сибири, мы не можем дать характеристику причин столь быстрого возвышения государства Чингисхана до масштабов мировой империи.

Закрепилось также мнение о том, что не сохранилось источников по истории Сибири в эту эпоху. Но и это не так. Как раз в источниках вполне определенно говорится о сибирских владениях чингизидов. Велись также археологические исследования, пусть  немногочисленные и локальные. Все это позволяет уже сейчас, на основе имеющихся материалов воссоздать картину жизни в сибирских владениях чингизидов и создать базу для дальнейших исследований.

Исторические судьбы Западной и Южной Сибири, которые попали под власть монгольских правителей в разное время, существенно разнятся. Южная Сибирь вошла в состав владений великого хана, а затем императоров династии Юань. Ее историческая судьба была связана с этими государствами до 70-х годов XIV века, после чего стала вновь самостоятельной. Русские застали южносибирские княжества под управлением собственных правителей, политика которых в определенной степени зависела от более могущественных монгольских и ойратских правителей.

Западная Сибирь, вошедшая в состав владений джучидов, стала частью Улуг Улуса (Золотой Орды), и вплоть до русского завоевания в ней правили золотоордынские ханы.

Поход Джучи в Кем-Кеджиут и Кыргыз

Южная Сибирь попала в орбиту монгольской власти одной из первых, сразу же после избрания Тэмуджина великим ханом. В 1207 году состоялось вторжение монгольских войск на северо-запад, в земли енисейских кыргызов. Вторжение войск Чингисхана в области по среднему Енисею и верхнему Иртышу было связано с разгромом меркитов и найманов, и представляло собой, по сути, завершение внутримонгольской борьбы за власть, и переход к строительству империи. Это был важный переломный момент в истории государства Чингисхана. Первая неудача могла бы, как это было со многими другими правителями, навсегда оставить Чингисхана на задворках истории.

Найманы накануне своего падения владели западной частью Монголии от Орхона до верховий Иртыша, севернее их жили, как считает В.В. Бартольд, ойраты, занимавшие верховья Енисея (область «Секиз-мурэн», то есть «восьмиречье») [1]. Но по мнению археологов, верховья Енисея принадлежали все же кыргызам, поскольку в Туве отмечаются могильники, оставленные кыргызами, а область ойратов находилась в Баргуджин-Токум, то есть в западном и южном Забайкалье, куда власть кыргызов уже не распространялась. До 1199 года верховьями Иртыша и юго-восточным Алтаем владел Буюрук-хан, брат найманского хана. В 1199 году он был разбит  монголами, бросил свои владения и бежал в область Кэм-Кеджиут, которая принадлежала кыргызам [2].

По мнению археологов, найманы представляли собой разноэтническое политическое объединение, состоящее преимущественно из тюркоязычных народов, которое пришло на смену такому же разноэтническому объединению кимаков. С начала XII века, название «кимак» исчезает, и вместо него появляется название «найман» [3]. Судя по тому, что частью владений найманов управляли «братья найманского государя», в составе земель найманов были выделены отдельные улусы.

В 1208 году найманы и меркиты потерпели сильное поражение от монголов Чингисхана, и отступили в разных направлениях: найманы перешли в земли кара-китаев в Семиречье, а меркиты пошли северным напарвлением и попали в земли кыпчаков. Скорее всего, Чингисхан их вытеснил за Джунгарские ворота, захватил территории южного и юго-восточного Алтая, которые использовал в качестве основы для организации похода на хорезмшаха Муххамеда.

Кыргызы в это время владели большой территорией от Кэм-Кеджиут на юге, до Ангары (или владения Анкэсинь по «Юань-ши», это владение Гулигань, то есть курыкан – вассалов кыргызов). Сами владения кыргызов состояли из двух частей: «Кэм-Кеджиута», или области от тайги и Ангары на севере и востоке, до найманов на западе, и до владений монголов на юге. Северо-западные владения кыргызов или область «Киргиз» по Рашид-ад-Дину предположительно находилась на Алтае [4]. Савинов Д.С. считает, это эти области были княжествами [5].

Сведения об этом походе сильно разнятся, поскольку восходят к разным источникам: «Сокровенному сказанию» и «Юань ши» [6].

По сведениям В.В. Бартольда, поход 1207 года был, согласно сведениям «Юань-ши», монгольской династии Китая, походом найманского предводителя Тухта-бики в область Кэм, и дальше по льду Енисея. В «Юань-ши» говорится, что Тухта-бики овладел пятью областями кыргызов [7]. В том же 1207 году Чингисхан послал послов к кыргызам с требованием подчиниться. Это требование было принято. Война между монголами и кыргызами произошла много позднее, в 1218 году, во время восстания прибайкальских народов туметов и байлуков. Чингисхан потребовал от кыргыз войска для подавления восстания. Но это требование не было выполнено и кыргызы отложились от власти хана. Чингисхан отправил в поход Джучи, который сумел пройти по замерзшей реке и покорить кыргызов. Это первая версия.

Вторая версия, изложенная в «Сокровенном сказании», наиболее раннем монгольском письменном памятнике, звучит так:

«В год Зайца (1207) Чжочи был послан с войском Правой руки к Лесным народам. Проводником отбыл Буха. Прежде всех явился с выражением покорности Ойратский Худуха-беки, со своими Тумен-Ойратами. Явившись, он стал провожатым у Чжочия. Проводил его к своим Тумен-Ойратам и ввел в Шихшит. Подчинив Ойратов, Бурятов, Бархунов, Урсутов, Хабханасов, Ханхасов и Тубасов, Чжочи подступил к Тумен-Киргизам. Тогда к Чжочи явились Киргизские нойоны Еди, Инал, Алдиер и Олебек-дигин. Они выразили покорность и били государю челом белыми кречетами-шинхот, белыми же меринами да белыми же соболями. Чжочи принял под власть Монгольскую все Лесные народы, начиная оттуда по направлению к нам, а именно народы: Шибир, Кесдиин, Байт, Тухас, Тешек, Тоелес, Тас и Бачжиги. Взял он с собою Киргизских нойонов-темников и тысячников, а также нойонов Лесных народов и, представив Чингис-хану, велел бить государю челом своими белыми кречетами да белыми ж меринами, да белыми ж соболями. За то, что Ойратский Худуха-беки первый вышел навстречу Чжочию с выражением покорности, вместе со своими Ойратами, государь пожаловал его и выдал за сына его, Инальчи, царевну Чечейген. Царевну же Олуйхан выдал за Инальчиева брата - Торельчи, а царевну Адаха-беки отдали в замужество к Онгудцам. Милостиво обратясь к Чжочи, Чингис-хан соизволил сказать: «Ты старший из моих сыновей. Не успели выйти из дому, как в добром здравии благополучно воротился, покорив без потерь людьми и лошадьми Лесные народы. Жалую их тебе в подданство». И повелел так» [8].

Версия «Сокровенного сказания», которое было составлено около 1240 года, более предпочтительна, поскольку она более подробная, и точно согласуется с общей историей завоеваний Чингисхана. Ее составители опирались на более точные рассказы об этих походах, возможно даже участников, чем составители «Юань-ши», писавшие столетия спустя.

Однако в распространенную версию хакасский историк С. А. Угдыжеков внес некоторые важные уточнения. «Сокровенное сказание» упоминает, что в военно-административной системе, установленной Чингисханом в 1206 году, четвертая тьма была тьмой «лесных народов», темником которых стал соратник хана – Хорчи [9]. Чингисхан повелел темнику установить власть над всеми «лесными народами» и запретить самовольные переходы.

Есть сведения о том, что поход Хорчи был неудачным, он попал в плен к туматам, был также разгромен карательный отряд Борохула, друга Чингисхана [10], и для установления власти над кыргызами Чингисхан отправил своего старшего сына. Рейд Джучи состоялся в рамках сентября 1206 – августа 1207 года [11], во время временного затишья. Поход не мог начаться в 1207 году, поскольку в это время основные силы были брошены на войну с тангутами.

По всей видимости, поход Джучи в 1207 году из северной Монголии по льду замерзшего Енисея, был связан с необходимостью отрезания найманов от кыргызов, с которыми, очевидно, были союзнические отношения (судя по бегству Буюрук-хана в кыргызские области). Разгром кыргызов был также необходим для того, чтобы обезопасить доступ в кыпчакские степи через котловину Зайсан-нура, то есть через Джунгарские ворота [12].

Об этом походе Джучи сохранились краткие сведения о том, что ему удалось пройти в кыргызские степи по льду замерзшего Енисея, а не по традиционным дорогам и перевалам, где, очевидно, стояли дозоры. Насколько можно судить по скупым сообщениям, нападение Джучи было внезапным.

Однако по сведениям о географии кыргызского государства домонгольской эпохи и археологическим данным можно в общих чертах восстановить этот поход. По выходу из горной теснины Енисея, войско Джучи оказалось в степной котловине в районе современного села Шушенского. В 10-12 километрах ниже по течению Енисея от выхода из каньона находилась крепость, валы и рвы которой были использованы при строительстве Саянского острога [13]. Судя по находкам дорусского времени при раскопках острога, она была сооружена еще в VIII веке, и скорее всего функционировала во время похода Джучи.

Крепость была взята и разрушена. Сейчас это трудно установить точно, поскольку культурный слой крепости был уничтожен русским острогом. Однако, по материалам наблюдений Ю.С. Худякова при раскопках могильника Соян-Сеё, датированного XII-XIV веками, который прилегает с северо-восточного угла крепости, видно, что насыпи курганов были сооружены позже крепости и частично перекрывали ее остатки [14]. Из этого можно сделать вывод, что крепость не восстанавливалась при монголах, и этот участок долины Енисея в связи с устройством захоронений, был выведен из использования. Однако следы существования здесь укрепления были видны, что и подтолкнуло русских на строительство острога именно в этом месте.

Далее по долине Енисея монголы огибали отрог Саяна, который отделял в этом месте русло Енисея от долины Абакана, и выходили в место слияния рек, где вероятно стоял город Хирхиз, упоминаемый в сочинении Ал-Идриси в XII веке [15]. Взятие этого города открывало монголам путь к столице страны – городу в дельте Уйбата.

В дельте Уйбата находится крупный город, площадью около 50 гектар, который, по всей видимости, был столичным городом для всей страны кыргызов. В центре этого города находился мощный замок, построенный в VIII веке. Цитадель города занимала площадь 72 х 32 метра, стены были сложены из сырцового кирпича и сохранились на высоту 4 метра. К моменту монгольского нашествия замок, судя по находкам, перестал быть жилым местом и использовался, очевидно, как крепость, которую в случае опасности могли занять войска. Рядом с крепостью в XI-XII веках было построено большое административное здание с залом в 228 кв. метров [16].

К сожалению, пока что опубликованы только краткие сообщения о раскопках этого города и более детально охарактеризовать его затруднительно. По опубликованным сведениям мы не можем сказать, имел ли город общие городские укрепления, а также были ли найдены следы штурма и боя. Также город пока не идентифицирован с одним из названий городов у кыргызов, приведенных у Ал-Идриси: Хакан Хирхиз, Даранд Хирхиз и Намра [17]. Соблазнительно считать его городом Хакан Хирхиз, однако для этого пока нет веских доказательств и аргументов.

После взятия столицы, монголы, очевидно, разделились на несколько отрядов для взятия оставшихся городов и разгрома войск. О конкретном ходе кампании сказать что-то довольно трудно. Однако можно с определенностью утверждать, что одной из главных трудностей войны с кыргызами для монголов были штурмы многочисленных горных крепостей – све, которые были построены практически во всех удобных для обороны местах.

Это были небольшие укрепления на вершинах сопок и скал, с невысокой, до 1,5 – 2 метров стеной, округлой в плане до 25-30 метров в диаметре, сложенной из песчаникового плитняка. По всей видимости, све имели небольшие запасы воды и пищи и были предназначены для укрытия во время нашествия.

Несмотря на небольшие размеры, оборонительные возможности све усиливались удачным расположением на вершинах крутых сопок, на вершинах скал. В зимнее время, когда проблема воды во многом решается за счет снега и льда, в све можно было продержаться довольно длительное время.

Борьба с укрепившимися в крепостях-све отрядами неизбежно вело к распылению сил монголов, утрате преимущества в численности и мобильности, увеличению потерь и затягиванию кампании. Для зимнего похода это могло привести к чрезмерному истощению армии. Это обстоятельство, по всей видимости, заставило Джучи удовлетвориться достигнутым результатом. К тому же кыргызские князья приняли решение подчиниться сильной стороне.

Неизвестно, насколько поход Джучи 1207 года охватил территорию кыргызских владений, простиравшихся на север до устья Ангары, а на запад до Оби. Для этого необходимы более детальные археологические исследования в долине верхнего Чулыма, в районе т.н. «Каменного городка», кыргызской крепости, существовавшей с VIII по XVIII век, а также в котловине озер Шира, Иткуль, Белё. Возможно, что Джучи, или отряд его войска, доходил и до этих мест. Но так же возможно, что Джучи удовлетворился лишь взятием главных городов кыргызского государства и сломом его военно-политической мощи. В пользу такой версии может свидетельствовать богатое кыргызское погребение на Часовенной горе в Красноярске, которое датировано XIV веком, а также сведения о переговорах кыргызских князей с Чингисханом. Судя по сообщению «Сокровенного сказания», князья с дарами были пропущены к самому Чингисхану.

Также мы не обладаем данными о том, насколько большой был нанесен ущерб походом Джучи хозяйству кыргызского государства. Обычные заявления о том, что монголы основательно разрушили экономическую основу Кыргызского каганата, слабо подкреплены и могут не подтвердиться дальнейшими исследованиями. Нередко, это не более чем красочные преувеличения. Судя по сообщениям «Сокровенного сказания», после захвата монголами части подчиненных кыргызам народов, кыргызские князья сочли за лучшее подчиниться Чингисхану. Поход Джучи, таким образом, не привел к окончательному слому кыргызского государства и общества, поскольку кыргызы несколько раз поднимали восстания против монголов. Первое восстание после завоевания произошло в 1218 году, во время отказа от требования Чингисхана выставить войско для пополнения его армии.

Археологические исследования кыргызских городов, крепостей и све дадут более полные данные, которые позволят лучше охарактеризовать монгольское завоевание степей Среднего Енисея.

По сведениям «Сокровенного сказания», известно, что после покорения этих территорий и до начала похода на Хорезм, то есть в 1207-1219 годах, Джучи управлял захваченными территориями западнее Селенги [18].

Поход на Хорезм

Широко известный поход Чингисхана на государство хорезмшаха Муххамеда, начавшийся после завоевания владений найманского хана Кучлука, после известного ограбления монгольского каравана и убийства послов, начался на территории Сибири.

Поход начался в сентябре 1219 года с берегов Иртыша, где Чингисхан провел лето [19]. Наиболее удобное место для его стоянки, где он, скорее всего, и проводил лето, находится в окрестностях озера Зайсан. В него с востока впадает Черный Иртыш, а с севера вытекает сам Иртыш. Здесь привольные степи, много травы и воды, то есть всего необходимого для долгой стоянки большого войска. Кроме того, это удобный пункт для подхода подкреплений.

К Чингисхану в походе на хорезмшаха присоединились вассалы со своими отрядами. Карлукский Арслан-хан и Сукнак-тегин привели свои войска из Семиречья, а уйгурский идикут Барчук привел войска из Восточного Туркестана. Наиболее удобный пункт для сбора – это окрестности озера Зайсан.

Для начала похода, маршрут которого пролегал через Семиречье, войско должно было отойти от озера Зайсан на запад, дойти до среднего течения Аягуза и там повернуть на юг, в том месте, где кончался хребет Тарбагатай и начиналась дорога через семиреченские области.

Важной причиной, которая должно быть, побудила Чингисхана провести лето 1219 года в этих местах, было то, что эта часть Алтая была крупным ремесленным центром, с развитой обработкой металла. Это обстоятельство позволяло Чингисхану, перед началом крупного похода, дополнительно снарядить армию, пополнить запасы оружия, амуниции и припасов.

К юго-западу от лагеря Чингисхана, в Семиречье начиналась крупная городская область, бывшая центром ремесла и торговли. Там находились крупные города: Ики-Огуз на реке Коксу, Каялык – столица карлукских йабгу. Наиболее крупным городом был Талгар, который состоял из 60 кварталов и занимал площадь около 9 гектар. Рабад города занимал площадь около 30 гектар. Перед началом монгольского похода Талгар был крупнейшим в Семиречье производственным центром. Он стоял на полпути монгольской армии из района озера Зайсан к присырьдарьнским городам и, скорее всего, был одной из основных баз в этом походе.

По возвращении из похода на Хорезм, Чингисхан, вместе с Джучи, Чагатаем и Угедеем, возвращался в Монголию через центральноказахстанские степи. На равнине Кулан-Баши недалеко от Сайрама весной 1223 года состоялась большая облавная охота и курултай. Осенью этого же года Чингисхан медленно кочевал по степи в сторону Иртыша. Лето 1224 года хан с войском стоял на Иртыше [20], очевидно, в районе озера Зайсан. Осенью хан вернулся в Монголию, а Джучи остался в своих владениях.

Во время этого возвращения под власть Чингисхана попали тюркские народы, жившие на юге Западной Сибири. Тюркское население Приишимья и Притоболья сложилось еще в IX-X веках, когда кыргызы распространили свою власть до Обь-Иртышского междуречья. Распространение тюрок по Оби и Иртышу в это время, вышедших из долины Енисея, подтверждают материалы изучения языка ясколбинских (или заболотных) татар, живущих по правому берегу Иртыша. Язык этих татар характерен большой древностью, которая выражается наличием в говоре кыпчакского типа древнетюркского слоя, восходящего к памятникам орхоно-енисейских и таласских надписей [21]. Хотя, стоит отметить, что ряд исследователей считает, что язык западно-сибирских татар древнее языка орхоно-енисейских надписей [22]. По всей видимости, распространение кыргызского влияния вызвало достаточно массовое переселение тюрок в долину Оби и Иртыша, вплоть до устя Тобола, причем переселенцы заняли все места, пригодные для земледелия и скотоводства. Это распространение тюрок подтверждается археологическими данными.

В это время сложились основные районы распространения тюрок в сибирском Туране, которые охватывали верховья Оби, верховья и среднее течение Иртыша, Ишим, а также Тобол, и, возможно, даже чуть дальше на север по Оби. Население, пришедшее сюда из Минусинской котловины, принесло навыки земледелия, но в общем установившееся хозяйство сочетало в себе земледелие, скотоводство, как оседлое, так и кочевое, и охоту. Политически в это время территория была периферией крупных государств, и сложение собственных государственных образований приходится на послемонгольское время. Хотя, стоит указать, что есть отрывочные сведения, упоминаемые в сочинениях Абулгази-хана, что в конце XI века на Ишиме образовалось государство, которое Абулгази называет «Туран». Называется 16 правителей, последний из которых – Он-Сон был уже мусульманином, и правил в начале XIII века накануне монгольских завоеваний. Он-Сон также упоминается в работе Г.Ф. Миллера, который опирался на исторические предания татар. В этих преданиях указывалось, что этот правитель был покорен Чингисханом [23].

Эта область в средневековье уже отличалась, судя по отрывочным археологическим данным, была хорошо заселена и имела достаточно много укрепленных поселений. На юге Тюменской области, территория которой входила в состав Сибирского и Тюменского ханств в дорусскую эпоху, по состоянию на 1995 год обнаружено 56 средневековых поселений и городищ. Из них 15 городищ и 41 поселение. На долю укрепленных поселений приходится 26,7% всех поселений. Большая часть из них располагается по течению Тобола, Ишима Пышмы, Туры.

Наиболее заселенной частью были долины Тобола, Пышмы и Туры, на которые приходится 35 поселений, или 62,5%. На эту же территорию приходится большая часть городищ – 10 из 15 известных на данной территории, или 65%.

Большая часть средневековых поселений этого региона известна по материалам археологических разведок. С момента ведения работ, раскопками и шурфовками затронуто 14 городищ и поселений, или 25% всех известных поселений. Стоит указать, что археологическими работами не охвачены известные по литературе городища – Чимги-Тура (Тюмень), и Ялуторовское городище.

По всей видимости, народы этих степей, а также Прииртышья, Приишимья и Притоболья, после жестокого разгрома Хорезма, добровольно подчинились Чингисхану. Как указывает Г.Ф. Миллер, к нему приехал Тайбуга, который попросил выделить ему удел на Тоболе. Милость была оказана, Тайбуга с 500 воинами захватил земли по Ишиму, Тоболу и Туре, стал главой татарских улусов по Тоболу, и около 1224-25 годов построил город, получивший название Чингидин, или Чимги-Тура, в честь Чингисхана [24].

Раздел империи

Подчинение северных территорий: Прибайкалья, Кем-Кеджиута и Кыргыз, степей по Иртышу и Ишиму не нашло адекватного отражения в письменных источниках. Основные сведения о завоевательных походах Чингисхана за пределами Монголии предоставляются китайскими сочинениями (преимущественно «Юань-ши») и арабскими сочинениями Рашид-ад-Дина и Абулгази.

Для этих авторов области Кэм и Кыргыз, а также Дешт-и-Кипчак, к примеру, были далекой периферией, о которой они мало что знали. Отсутствие информации о них объясняется большим удалением от места составления документов, а также большим хронологическим интервалом, прошедшим от событий до времени составления письменного памятника (как, например, «Юань ши»).

Между тем, сведения о разделе захваченных земель между сыновьями Чингисхана, определенно свидетельствуют о том, что при завоевательных походах покорению этих земель также уделялось большое внимание.

В 1224 году Чингисхан разделил свою империю на йурты. Младшему сыну Тулую достался коренной йурт – Центральная Монголия. Угедей получил Западную Монголию и Тарбагатай, Чагатай – Восточный Туркестан, Семиречье и Мавераннахр. Джучи получил йурт от ставки карлукского йабгу в Каялыке и северного Хорезма на юге, и от Иртыша на востоке, вплоть до Нижнего Поволжья [25].

Принимая во внимание географию этих мест, можно сказать, что все захваченные на западе земли Чингисхан разделил на южную и северную половины. Южная половина, к югу от Тарбагатая, Каялыка и Хорезма была отдана Чагатаю. Северная половина, которая простиралась от Хангайского хребта на востоке до Нижнего Поволжья на западе, была разделена между Джучи и Угедеем. Границей между ними был Иртыш. По выходу из озера Зайсан, Иртыш принимает с восточной стороны заметно меньше притоков. После Семипалатинска вплоть до Омска, Иртыш вообще не имеет притоков с обоих сторон, и является удобной естественной демаркационной линией.

Согласно этой схеме, Алтай, Кэм-Кэджиут и Кыргыз достались в йурт Угедею. Дешт-и-Кыпчак, вместе с югом Западной Сибири достались йурт Джучи.

Существует мнение, что Чингисхан отдал Джучи еще не покоренные земли. Но с ним нельзя согласиться по уже приведенным обстоятельствам.

Верховье Иртыша занимало особенное место в империи Чингисхана. Это не только начальный и конечный пункт большого похода в Хорезм и Дешт-и-Кипчак, но и место, где находились ставки сыновей Чингисхана. Джучи имел ставку на верхнем Иртыше. На Эмиле, впадающем в озеро Алакуль, стояла ставка Угедея, всего в двух дневных переходах от Иртыша. Чагатай имел ставку южнее реки Или, в месте Куяш, рядом с городом Алмалык [26].

В 1251 году после переворота и раздела территории империи между джучидами и тулуйдами. Владения Бату и Мунке разграничивались теперь междуречьем Чу и Таласа [27].

Однако это свидетельство Вильгельма Рубрука недостаточно для определения точной границы между сферой влияния двух монгольских правителей. Пограничье в Чу-Таласском междуречье уточняет, по существу, границу между улусом Джучи и улусом Чагатая.

На вопрос о границах владений проливает свет назначение Угедеем наместником Кара-Ходжа и Бешбалыка сына наместника улуса Чагатая Махмуда Ялавача – Масуд-бека. После избрания императором Мунке, полномочия Масуд-бека были подтверждены и подвластные ему территории были расширены. В 50-х годах XIII века он управлял Мавераннахром, Туркестаном, Отраром, областью уйгуров, Хотаном, Кашгаром, Джендом, Хорезмом и Ферганой [28].

Иными словами, севернее Таласской долины граница между владениями проходила по Прибалхашью, и далее по Иртышу. Под власть Мунке попали территории йуртов Тулуя, Чагатая и Угедея, тогда как Бату подчинил себе территорию йурта Джучи, значительно расширенную в ходе завоеваний 30-50-х годов XIII века. Учитывая то, что территория юга Западной Сибири также находилась под монгольской властью, то Иртыш, вплоть до впадения в него Тобола, определял восточную и северную границы государства джучидов.

Это разделение сыграло свою роль в историческом развитии этих территорий. Судьбы сложились по-разному. Западная Сибирь, будучи в составе Улуг Улуса, со временем стала мусульманской. Правители северных улусов активно участвовали в междоусобной борьбе внутри Улуг Улуса (Золотой Орды), а сами северные территории нередко были базой для формирования новых владений джучидских ханов. Западная Сибирь в результате распада Улуг Улуса, после свержения династии Шибанидов, достаточно быстро подчинилась московским государям.

Юг Сибири, оставшись под властью великих ханов, сохранил свои домонгольские религиозные воззрения и оказался со временем вовлечен в борьбу монгольских правителей за престол великого хана. Енисейские кыргызы и телеуты держались за свои владения и положение. Эти земли были захвачены русскими только после долгой и упорной войны.

Территория Южной Сибири в XIII-XIV веках определенно подчинялась монгольским императорам, сначала великим ханам, а потом и императорам династии Юань. На это указывают находки пайцз. Всего найдено три пайцзы. Две из них продолговатые серебрянные, были найдены в низовье Селенги в 1853 году и в Минусинском округе Енисейской губернии в 1845 году. На них одинаковая надпись: «Силою Вечного неба, имя хана да будет свято. Kтo не послушает, тoт должен быть yбитым, умрет» [29].

Третья пайцза династии Юань, округлая с подвижной петлей, отлитая из чугуна и инкрустированная серебром, была найдена в Богомиловской волости Мариинского округа Томской губернии (в среднем Причулымье). Надпись на ней сделана квадратным монгольским письмом: «Силою Вечного неба, кто ханского повеления не послушает, пусть будет убит» [30].

Эти пайцзы – важнейшее свидетельство о распространении монгольской власти на территорию Южной Сибири по крайней мере до 1368 года.

Существует еще одно веское доказательство распространения монгольской власти в эпоху династии Юань. Это китайская надпись на скале в районе села Бижиктиг-Хая, к югу от Ак-Довурака. Эта надпись, почитанная Р.Ф. Итсом, и уточненная Т. Масумото, звучит так: «28-го апреля в 17-ом году года «Чжи-чжэн» при царствовании императора Шунь, из государственного учреждения Син Шумиюань,....храм «Баоячи». Чиновник управления Либу, господин Ли Ли-инь» [31].

Эта надпись сделана по мнению Т. Масумото 28 мая 1357 года писцом учреждения Син Шунмиюань [32], сопровождавший чиновника Ли Ли-иня. Сама скальная ниша, по мнению японского исследователя, представляет собой небольшой буддистский храм, который был украшен изображением Будды, а также заклинаниями, в частности «Ом мани пад-ме ум».

Развитие городов и ремесел

В 1229 году Угедей был избран великим ханом. С его именем связан новый этап развития монгольского государства. В это время война в Центральной Азии завершилась, поскольку монголам удалось сокрушить всех своих ближних противников и захватить полное доминирование. Войны шли только на окраинах огромного государства: в Поволжье, в Хорасане и Китае.

В это время начинается эпоха городского строительства в центре монгольского государства. Но нельзя воспринимать себе городское строительство, начавшееся при Угедее, как строительство на пустом месте. Монгольские ханы опирались на достижения городской цивилизации предшествующих эпох, в частности, на достижения уйгуров. Столица монгольского государства – Каракорум, была построена рядом с уйгурским столичным городом Орду-Балыком.  Две столицы стояли в одной долине Орхона.

Угедей построил новый столичный город после своего избрания великим ханом и переезда в Монголию [33]. Сейчас у развалин ханской столицы существует монастырь Эрдэийн-Цзу, построенный в 1586 году. Этот город был обнаружен Н.М. Ядринцевым, и детально исследован советско-монгольской археологической экспедицией в 1948-1949 годах.

На каракорумском городище, расположенном в двух километрах к северу от монастыря, было исследовано более 6 тысяч кв. метров площади и культурные отложения мощностью около 7 метров [34]. Это было крупное и густонаселенное городское поселение, площадью 16 кв. километров, которое было не только ставкой великого хана, но и торгово-ремесленным центром. При раскопках были обнаружены многочисленные следы керамического и металлургического производства, земледельческие и ремесленные орудия и многочисленные втулки от телег. Последние находки говорят, что здесь работали мастерские по изготовлению и ремонту повозок. Сам город, как и остальные монгольские города, не имел укреплений. Его укреплениями была монгольская армия, а территория города была окружена невысокой стеной. Город был тщательно распланирован на основе двух крупных пересекающихся улиц, и был поделен на кварталы. В нем имелось 10 буддистских храмов и две мечети. Судя по площади и плотности застройки, Каракорум был одним из крупнейших городов мира XIII века.

На месте Каракорума, очевидно, существовало некоторое поселение. При раскопках дворца Угедея была обнаружена буддистская кумирня с цветными фресками, относящаяся к началу XIII века. Она была разрушена и засыпана искусственным холмом, на котором возвышался ханский дворец [35]. Но для более детальных исследований ранних слоев городища необходимы более масштабные раскопки.

В центре города была построена цитадель, внутри которой был сооружен дворец Угедея под названием «Тумэн-амгалан» (десять тысяч благоденствий). Постройки раннего Каракорума удивляют своей основательностью. При сооружении использовался обожженный кирпич, каменные детали, черепица, не говоря уже о дереве. Пол большого дворца Угедея, площадью 2475 метров, был покрыт зелеными изразцовыми плитами.

Рашид ад-Дин писал о дворце Угедея в Каракоруме: «Угэдэй-каан приказал построить в своем юрте Каракоруме, где он по большей части в благополучии пребывал, дворец с очень высоким основанием и колоннами, как и приличествует высоким помыслам такого государя. Каждая сторона того дворца была длиной в полет стрелы. Посередине воздвигли величественный и высокий кушк и украсили то строение наилучшим образом и разрисовали живописью и изображениями и назвали его «карши» (дворец). Каан сделал его своим благословенным престольным местом. Последовал указ, чтобы каждый из его братьев, сыновей и прочих царевичей, состоящих при нем, построил в окрестностях дворца по прекрасному дому. Все повиновались приказу. Когда те здания были окончены и стали прилегать одно к другому, то их оказалось целое множество. Он приказал, чтобы знаменитые золотых дел мастера сделали для шараб-хана из золота и серебра настольную утварь в форме животных, как то: слона, тигра, лошади и других. Их поставили вместо чаш и наполнили вином и кумысом. Перед каждой фигурой устроили хауз из серебра; из отверстий тех фигур лилось вино и кумыс и текло в хаузы» [36].

От дворца остались 64 мощные каменные базы, на которых стояли деревянные колонны. Рядом с дворцом стояла каменная черепаха, в которую вставляли плиты с высеченным текстом повелений хана.

Также монголы строили города, селили в них ремесленников и начинали активно использовать природные богатства завоеванного края. В Монголии и сопредельных территориях появилось несколько достаточно крупных городов. В устье реки Хирхир, при впадении в реку Урулюйгуй, левый приток Аргуни, был построен город для Джучи-Касара, брата Чингисхана. Этот город был административным и экономическим центром коренного улуса, принадлежавшего Есугей-багатуру.

В 1959 году на Хирхирском городище проводились раскопки, которые вскрыли остатки дворца. Само городище имело площадь 1500 х 350 метров, и внутри городища была цитадель 100 х 110 метров. Внутри цитадели находились развалины дворца на насыпном холме размером 15 х 30 метров и высотой около 2 метров [37].

Дворец был построен из кирпича (найдено 3827 кирпичей), дерева, а также черепицы (найдено 53053 обломка черепичной кровли). При раскопках была исследована отопительная система дворца. На городище находилась найденная в 1818 году Г. И. Спасским каменная стела с надписью о награждении Чингисханом Исункэ – сына его брата, который командовал гвардейской стражей и выполнял секретные поручения великого хана. При Угедее, Мунке и Хубилае командовал гвардейской охраной и гвардией. Скорее всего, этот город был наследным владением брата Чингисхана и его потомства.

Монгольской экспедицией АН СССР были исследованы монгольские города, построенные в современной Туве сразу после завоевания 1207 года. В этой области монголы построили пять городов, из которых главным был город у Дёп-Терек на Улуг-Хеме. Они не имели крепостных стен, но по размеру это были крупные города. Например, город у Дёп-Терек  занимал площадь около 30 гектар и вытягивался на 1200 метров. В нем археологи насчитали порядка 120 зданий, в том числе дворцовое сооружение [38]. Основное занятие жителей – черная металлургия. Это был центр выплавки чугуна. Для печей в 7 километрах от города добывался уголь на современном Элегестском угольном месторождении. Там найдены древние шахты. Из угля выжигался кокс, найденный в городе Дёп-Терек [39].

Наверняка это не единственные монгольские города этого времени. Скорее всего, при более масштабных раскопках городищ будут найдены и другие города. Тогда можно будет восстановить географию городских поселений монгольской эпохи.

После того, как монголам удалось окончательно покорить Китай, Каракорум перестал быть столицей и превратился в провинциальный центр. При императорах династии Юань, Каракорум был центром провинции Лин-бэй. В 1342-1346 годах Каракорум перестраивался.

Развитие городов и ремесел происходило и при юаньских императорах. В 1270 году Хубилай, став императором Китая, назначил китайца Лю-хао-ли из Йиланьчжоу наместником области Кыргыз. Новый наместник построил города и развил промышленность [40].

«Юань-ши», говоря о назначении Лю-хао-ли, подчеркивает, что до его прибытия в страну, местные народы не умели плавить металл и всю посуду делали из дерева. «Обо всем хорошем они (местные народы) узнали от правящей династии Юань. Тогда-то и были посланы ремесленники, которые обучили население этих двух местностей  гончарному делу, плавке металлов, изготовлению лодок. Все это помогало местным жителям», - подчеркивает официальная летопись монгольской династии [41]. Разумеется, эта официальная версия историков династии Юань не соответствует действительности, однако определенный вклад в развитие региона тогда был сделан.

После некоторого периода упадка, вызванного военным разорением, на территориях, подчиненных монгольским правителям, возродилось хозяйство и ремесла. Более точно описать этот процесс сейчас крайне затруднительно из-за отсутствия фактического материала, однако кое-какие выводы сделать можно.

Во-первых, денежное хозяйство, а следовательно торговля и ремесло, стали восстанавливаться на захваченных землях и развиваться уже при Чингисхане. В Отраре, который быстро оправился после разрушений, разместился монетный двор, в котором чеканились золотые динары с титулами монгольских ханов. Также монеты стали чеканиться в Газни и Дженде, особенно много при Мунке. Наиболее мощное развитие денежного дела произошло уже при императорах династии Юань, которые пустили в обращение ассигнации, заменявшие количество монет, указанных в номинале.

Во-вторых, при строительстве крупных городов в Монголии, ханы повелевали заводить пашни. Каракорум имел хорошо возделываемые поля, орошаемыми каналами, которые простирались к востоку от города. Но, будучи крупным ремесленным центром по производству транспорта и оружия, Каракорум снабжался привозным зерном и рисом. Ежедневно в город прибывало 500 повозок с припасами.

В-третьих, именно между Каракорумом и Пекином появилась первая ямская гоньба из 37 ямов. Впоследствии эта система была распространена и на другие части империи.

В-четвертых, как показывают находки, мощный толчок получило ремесленное производство. Вероятно, первоначально это было достигнуто за счет пленных ремесленников, свезенных из покоренных земель. Однако уже в середине XIII века и позже расцвет ремесла отмечается и в других районах, в частности, на Алтае. Материалы раскопок погребений монгольского времени на Алтае (Телеутский взвоз-I, Кудыргэ, Усть-Алейка-5 и другие могильники) показывают, что в монгольское время было очень распространено изготовление украшений одежды, сбруи из листового металла путем тиснения. Исследователи отмечают, что набор и количество украшений свидетельствуют о наличии разнообразных штампов и массовости изготовления вещей [42].

Сам по себе факт массового изготовления предметов говорит о нескольких явлениях. Во-первых, население создавало спрос на ремесленные изделия и украшения, что говорит о достаточно высокой степени развития всего хозяйства. Во-вторых, отмечается достаточно высокий материальный и культурный уровень населения, раз одежда и сбруя богато украшалась металлическими бляшками. В-третьих, массовость изделий показывает высокую степень развития самого ремесла.

Отдельно стоит подчеркнуть факт создания монголами своего рода «индустриальных баз», яркий пример которой можно увидеть в городе Дёп-Терек в Туве. Это специально созданные города для ремесленников, поблизости от источников сырья и топлива. Скорее всего, подобные центры занимались производство вооружения и снаряжения для армии. Учитывая размах монгольской армии того времени – это насущная необходимость. После покорения Хорезма, монгольская армия насчитывала 129 тысяч человек, из которых 101 тысяча находилась в распоряжении Тулуя [43]. Для войск в Монголии, по самым приблизительным подсчетам, требовалось произвести более 100 тысяч сабель, луков, панцирей, шлемов, около 3 млн. стрел, а также около 400 тысяч комплектов сбруи для лошадей. Для изготовления такого количества вооружения и снаряжения требовался труд десятков тысяч ремесленников.

Вместе с тем, стоит указать, что география экономических связей, а также их структура в монгольское время сильно изменилась. Сведения, почерпнутые из находок монет в долине Среднего Енисея, показывают, что монголы перерезали традиционные связи Южной Сибири с соседними регионами. Коллекция монет Минусинского музея показывает, что наиболее активная внешняя торговля велась в IX веке (237 монет). А вот от всего монгольского периода только 9 монет, из них 8 отчеканено в государстве Цзинь, а одна принадлежит монгольской династии Юань [44]. То есть, торговых связей с денежным расчетом практически не было. Однако это не исключает связей другого рода, вроде выплаты дани изделиями и продуктами, а также обмена. Этот вопрос требует более тщательного исследования.

Жизнь государства

В силу того, что сейчас плохо известна политическая и экономическая история сначала Ике Монгол Улс, а потом и династии Юань, о внутренней истории этих государств известно еще меньше. О том, как жили северные части этих государств, сохранились только отрывочные сведения.

Это связано не с недостатком источников. Как раз в распоряжении историков есть ряд крупных сочинений, посвященных истории династии Юань, начиная с «Юань ши», ряд монгольских сочинений, а также обильные данные археологии. Однако до сих пор задачи изучения внутренней истории монгольского государства практически не ставилось, и потому эти источники не изучались под таким углом зрения.

Значение Монголии и областей юга Сибири в составе монгольского государства было очень велико. Для правления хана Мунке – эти области были центром всего государства и владением великого хана. Есть основания считать, что они также были экономическим центром, источником военного могущества.

При Хубилае и других императорах династии Юань, которые правили огромной империей из Хан-балыка, северные территории стали провинциями, значение которых, однако, не уменьшилось. По всей видимости, на этих землях формировалось и вооружалось монгольское войско, которое позволяло юаньским императорам держать в повиновении Китай.

Об этой стороне истории монгольских владений есть отрывочные сведения, но которые могут дать определенную информацию.

Есть сведения о том, что вдова Тулуя, Суюрхуктани, по словам Абулгази, который опирался на какой-то неизвестный источник, отправила большой отряд под руководством трех беков численностью в тысячу человек на судах в устье Енисея для того, чтобы взять и разграбить город Алакчин. Этот поход, по мнению В.В. Бартольда, состоялся между 1233 и 1252 годом. Однако известно, что Угедей правил в Монголии, не считаясь с правами Тулуя, и вряд ли этот поход мог состояться при его жизни. Но после его смерти в 1241 году начался период безвластия, который продолжлся до 1246 года и выбора ханом Гуюка. Скорее всего, этот поход мог быть организован в этот период.

В Алакчине жили многочисленные кочевники, которые разводили пегих лошадей, добывали и обрабатывали серебро. Из похода вернулось 300 человек, которые сообщили, что взяли в городе большую добычу, но вернулись, бросив суда, потому что тащить их против течения невозможно [45]. Если такой поход имел место, то он, очевидно, начался на Байкале, а далее флотилия сплавилась вниз по Ангаре вплоть до устья. Обратно по Ангаре суда действительно поднять невозможно из-за сильного и быстрого течения.

Этот рассказ из неизвестного источника не пользуется полным доверием во всех деталях. Скорее всего, он не будет иметь такого доверия, пока не будут найдены более подробные сведения или не будет найден город, который можно идентифицировать как Алакчин. Только можно сказать, что скорее всего, правители время от времени совершали небольшие походы для усмирения восстаний или для завоевания небольших народов, живших на периферии владений.

Достаточно хорошо известно, что наибольшее количество проблем монгольским правителям доставляли енисейские кыргызы, которые после первого подчинения, довольно быстро возобновили борьбу за независимость. Есть отрывочные сведения о том, что восстание кыргызов было в 1218 году, перед началом похода на Хорезм. Но после этого похода, завершившегося громкой победой, кыргызы, очевидно, длительное время не поднимали восстаний.

Благоприятный момент для восстания наступил в 1241 году, когда в монгольском государстве началось безвластие. Судя по тому, что Мункэ-хан отправил в 1251 году отряд из 20 тысяч человек под командованием Муги-нойона в области Кэм-Кеджиут и Кыргыз [46], эти две области отложились и некоторое время существовали самостоятельно.

Относительно дальнейшей истории этой части монгольского государствами известно, что кыргызы участвовали в междуусобной войне между Хубилаем и Хайду, на стороне последнего. В 1293 году юаньский полководец Тутуха разгромил кыргызов. На их землях было поселено 700 семей военных поселенцев, а также назначен китайский губернатор [47]. Судя по находкам погребений в могильнике Сарыг-Хая III в Саянском каньоне, в котором погребены воины, а также подросток и женщина резко отличной от кыргызов культурной принадлежности, одно из таких военных поселений находилось на дороге из Тувы в котловину Среднего Енисея.

Также, в 1293 году Хубилай перевел часть кыргызов в область На-янь в Маньчжурии. Представители кыргызской знати жили в Каракоруме, на что указывает найденное на некрополе города богатое погребение с остатками трусосожжения и кыргызским инвентарем.

После этих событий кыргызы, насколько можно судить, до 1368 года – крушения империи Юань находились под властью юаньских императоров.

Материалы археологических раскопок показывают, что в результате монгольского завоевания, кыргызы были вытеснены вниз по Енисею, за Саянский хребет. Для XI-XII веков в Туве отмечается яркая культура явно кыргызского характера – эйлиг-хемская (по названию одноименного могильника), то уже в XIII веке она исчезает. Кыргызская культура ограничивается только котловиной Среднего Енисея. Судя по материалам раскопок, значительная часть кыргызов переселилась вниз по Енисею.

Более того, материалы показывают, что кыргызы непрерывно двигались на север. В XIII веке окончательно сложились два новых очага кыргызской культуры: чулымский и красноярско-канский в подтаежной зоне Чулыма, Кана и даже низовьев Ангары. Заселение кыргызами Чулыма, по материалам исследований О.Б. Беликовой, определенно относится к XII-XIII векам [48]. Судя по материалам раскопок могильника Басандайка, кыргызы оказали заметное культурное влияние на население нижнего Приобья.

В археологических материалах отмечается проникновение чужого населения с иной культурой. В погребениях – это одиночные могилы в гробах, колодах и ямах под курганом, ориентированных с севера на юг. Могилы подобного типа рассеяны на огромной территории. Они встречаются в Забайкалье и Прибайкалье, Монголии, Туве, Алтае, долине Среднего Енисея, на юге Казахстана, Тянь-Шане и в Узбекистане, в Ферганской долине.

Инвентарь их однообразен, датируется монетами джучидов, имеет аналогии с материалами Каракорума и монгольских городов [49]. Скорее всего, это погребения воинов различного этнического происхождения, которым положили в могилу стандартизированный набор вооружения и вещей, принятых в монгольской армии. Частично эта культура оказала влияние на сложение кыргызской культуры XV-XVII веков.

Это позволяет сделать вывод, что северные части Ике Монгол Улус, а затем и империи Юань, удерживались преимущественно благодаря силе и постоянному присутствию войск. По мере того, как юаньские императоры сосредотачивались на управлении Китаем, их влияние на севере постепенно слабело. Во время падения династии Юань, разгрома последнего юаньского императора и взятия Каракорума в 1370 году, северные области стали независимыми.

Примечания

[1] Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народово. М. «Восточная литература», 2002, с. 125

  [2] Савинов Д.Г. Государства и культурогенез на территории Южной Сибири в эпоху раннего средневековья. Кемерово, 1994, с. 141

  [3] Савинов Д.Г. Государства и культурогенез на территории Южной Сибири в эпоху раннего средневековья. Кемерово, 1994, с. 140-141

  [4] Савинов Д.Г. Государства и культурогенез на территории Южной Сибири в эпоху раннего средневековья. Кемерово, 1994, с. 142-143

  [5] Савинов Д.Г. Государства и культурогенез на территории Южной Сибири в эпоху раннего средневековья. Кемерово, 1994, с. 134

  [6] Юань ши – официальная история династии Юань.

  [7] Бартольд В.В. Исторический очерк.//Сочинения. - М., 1963. - т.II - часть 1 - C.45

  [8] Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. под названием Mongrol-un Niruca tobciyan. Юань Чао Би Ши. Монгольский обыденный изборник. М-Л. 1941, гл. Х, § 239

  [9] Угдыжеков С.А. К оценке политической ситуации в Южной Сибири начала XIII века. // Известия лаборатории археологии. Вып. 1. Горно-Алтайск, «Издательство ГАГУ», 1995, с. 195

  [10] Угдыжеков С.А. К оценке политической ситуации в Южной Сибири начала XIII века. // Известия лаборатории археологии. Вып. 1. Горно-Алтайск, «Издательство ГАГУ», 1995, с. 195

  [11] Угдыжеков С.А. К оценке политической ситуации в Южной Сибири начала XIII века. // Известия лаборатории археологии. Вып. 1. Горно-Алтайск, «Издательство ГАГУ», 1995, с. 196

  [12] Стоит указать, что Иакинф Бичурин относит это завоевание к 1209 году. – История монголов. М., «АСТ», 2005, с. 39

  [13] Быконя Г.Ф. Саянский острог – памятник боевого прошлого Красноярья // Памятники истории и культуры Красноярского края. Красноярск, 1992, с. 207

  [14] Худяков Ю.С. Киргизский курган Соян-Сеё // Памятники кыргызской культуры в Северной и Центральной Азии. Новосибирск, 1990. с. 106

  [15] Кызласов Л.Р. Письменные известия о древних городах Сибири. М., «Издательство МГУ», 1992, с. 31

  [16] Кызласов Л.Р. Очерки по истории Сибири и Центральной Азии. Красноярск, «Издательство КрасГУ», 1992, с. 84

  [17] Кызласов Л.Р. Письменные известия о древних городах Сибири. М., «Издательство МГУ», 1992, с. 31

  [18] Султанов Т.И. Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть. М. «АСТ», 2006, с. 198

  [19] Султанов Т.И. Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть. М. «АСТ», 2006, с. 141

  [20] Султанов Т.И. Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть. М. «АСТ», 2006, с. 144

  [21] Томилов Н.А. Этническая история тюркоязычного населения Западно-Сибирской равнины конца XVI – начала ХХ веков. Новосибирск, «Издательство НГУ», 1992, с. 40

  [22] Томилов Н.А. Этническая история тюркоязычного населения Западно-Сибирской равнины конца XVI – начала ХХ веков. Новосибирск, «Издательство НГУ», 1992, с. 16

  [23] Миллер Г.Ф. История Сибири. Т. 1. М.-Л., «Издательство АН СССР», 1937, с. 190

  [24] Миллер Г.Ф. История Сибири. Т. 1. М.-Л., «Издательство АН СССР», 1937, с. 190

  [25] Султанов Т.И. Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть. М. «АСТ», 2006, с. 17-18

  [26] Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М., «Восточная литература», 2002, с. 145-146

  [27] Султанов Т.И. Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть. М. «АСТ», 2006, с. 150

  [28] Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М., «Восточная литература», 2002, с. 148

  [29] ГЭ, инв. №№ БМ-1121, БМ-1134

  [30] ГЭ, инв № МР-3061

  [31] Масумото Т. О китайских надписях на скальном массиве у села Бижиктиг-Хая в Западной Туве. // Древности Алтая, 2003, № 11, с. 150

  [32] Военная администрация в Империи Юань.

  [33] Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М., «Восточная литература», 2002, с. 146

  [34] Древнемонгольские города. М, «Наука», 1965, с. 6

  [35] Древнемонгольские города. М, «Наука», 1965, с. 133

  [36] Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М., 2002, кн. 2, с. 40

  [37] Древнемонгольские города. М, «Наука», 1965, с. 24

  [38] Древнемонгольские города. М, «Наука», 1965, с. 60-66

  [39] Древнемонгольские города. М, «Наука», 1965, с. 112, 117-118

  [40] Бартольд В.В. Исторический очерк.//Сочинения. - М., 1963. - т.II - часть 1 - C.48

  [41] Кычанов Е.И. Сведения в «Юань-ши» о переселениях кыргызов в XIII веке. // Известия Академии наук Кыргызской ССР. Фрунзе, 1965, СОН, т. V, вып. 1, с. 62

  [42] Тишкин А.А. Предметы декоративно-прикладного искусства из памятников монгольского времени лесостепного Алтая. // История и культура Востока Азии. Материалы международной научной конференции (Новосибирск, 9-11 декабря 2002 года). Т. 2. Новосибирск, 2002, с. 170-171

  [43] Султанов Т.И. Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть. М. «АСТ», 2006, с. 17

  [44] Киселев С.В. Краткий очерк древней истории хакасов. Абакан, 1951, с. 59

  [45] Бартольд В.В. Исторический очерк.//Сочинения. - М., 1963. - т.II - часть 1 - C.47

  [46] Бартольд В.В. Исторический очерк.//Сочинения. - М., 1963. - т.II - часть 1 - C.48

  [47] Савинов Д.Г. Государства и культурогенез на территории Южной Сибири в эпоху раннего средневековья. Кемерово, 1994, с. 143

  [48] Савинов Д.Г. Государства и культурогенез на территории Южной Сибири в эпоху раннего средневековья. Кемерово, 1994, с. 151-152

  [49] Савинов Д.Г. Государства и культурогенез на территории Южной Сибири в эпоху раннего средневековья. Кемерово, 1994, с. 1467-168