(в соавторстве с Георгием Беловым)

-  Подстава бля*ь! - ору я, - подонки джорди и их сра*ая мусорня! Подставили нас, бля*и!  

-  Никому не бежать! Пиз*анем бомжеееей! - кидается вперед Бал, мы все - за ним.  

-  Русские девушки любят оральный секс.  

-  Правда?  

-  О! Оральный секс - это национальное лакомство русских девушек!  

-  А молится вы умеете?  

-  О, как же, умеем!  

1. Падение звезды Факера  

2. Мои причиндалы.  

3. Вечеринка.  

4. 14 Февраля.  

5. Рыбный суп, нах.  

6. Еще одна вечеринка.  

7. Дефочка from Питер.  

8. We are casuals and fuck off all the others!  

9. Ревности.  

10. Мы самые правильные щщи!  

11. Собачка гы-гы-гы.  

12. Просто порно.  

13. Девочки. И нах мальчики?  

14 Бэд-трип.  

15. Без чувств.  

16. Один из многих вечеров.  

17. Выбор есть.  

18. Обычный вечер.  

19. Негры, драка, кокаин.  

20. Derby Day.  

21. Размышления.  

22. Девочка-друг.  

23. Съем. Часть первая.  

24. Бабулька.  

25. "...свет во мне гаснет..."  

26. Съем. Часть вторая.  

27. Разборка.  

28. Вечер после похорон.  

29. 31 Декабря.  

30. Утекай, в подворотне нас ждет маньяк  

31. 1 Января (Happy End).  

32."Туда, где далеко..."  

33. Выхода нет.  

-  Вперед, сынок мяч в игре, - тренер у кромки поля остервенело машет руками.  

-  Аут, был аут, бля! - орет сзади мудила Пух из "Смены".  

Вот оно! Вот он, бля, адреналин. Я хавбек этой хреновой школьной команды. Команда действительно хреновая: шизик вратарь, толстая оборона, тупые партнеры по полузащите и неповоротливые форварды. Все держицца на мне. Только на мне! Я капитан этого сборища неудачников. Я лидер этого безнадежного аутсайдера с грозным именем "Акулы".  

Круговой турнир, парни, среди команд нашего микрорайона. Игры в один круг. Девять команд, восемь игр. Пять уже позади. Четыре поражения и одна ничья. Забито десять (три из них на моем счету), пропущено восемнадцать мячей. Четыре лучших команды выходят дальше, парни, а это не только премиальный, это, бля, престиж. Сейчас мы девятые, да, бля, мы последние, но впереди еще четыре игры, и мы, бля, наша мудацкая команда, будет бороцца до конца! Мы вцепимся зубами за эту чертову четвертую строчку!  

Мы принимаем "Смену". Они пятые и опережают нас на три очка. Ставки высоки, парни. Как говорицца, это борьба за шесть очков.  

Прошло 85 минут матча. Играем на нашем стадионе. Поддержка просто таки охуительная: девочки в фан-балете и два десятка голосистых уродов по периметру поля.  

Ну почему у нас такая хреновая команда? Да, мы мудаки, да, слабаки, да, потенциальные аутсайдеры, но я, бля, завожу этих уродов на борьбу.  

Я так им и сказал перед матчем:  

-  Чуваки, блядь, если мы сегодня не выиграем, значит мы будем ипаными аслами! Вам понятно, блядь?! Порвем их на хуй этих пидоров из "Смены"!  

Я готов поспорить, что в глазах этих неудачников загорелся огонь.  

-  А теперь пойдем, и покажем, блядь, все, на что мы способны! - я бью себя кулаком по лбу и ребята дружно орут, что, типа, да, мы вздрючим уродов!  

Перед самым началом матча ко мне подходит наш коуч и говорит:  

-  Факер, сынок, ты знаешь, как важен для нас этот матч, это наш последний шанс! Мы должны сражаться за нашу гордость.  

-  Мы ТРАХНЕМ их, - смотрю я тренеру в глаза, и у меня, реально, в них огонь.  

-  Я верю в тебя, сынок, - говорит коуч, - не подведи.  

Матч начался с наших смелых атак. Выходит мало. Противник несколько раз чуть не поймал нас на контратаке.  

-  Спокойнее, бля, спокойнее, - ору я, - не рвитесь все вперед, бля, спокойнее!  

Хуй там. На десятой минуте матча оборона не успевает вернуцца назад после подачи углового и у противника получается стремительная атака три в два. Я в центре поля делаю отчаянный подкат, но, бля, подкаты никогда не были моим коньком, и противник спокойно уходит от него.  

-  Назад! - ору я нашей защите.  

Бесполезно. Наши увальни бэки нех не могут, и первый гол влетает в наши ворота.  

-  Какого хуя? - хватаю я нашего защитника Кольку за ворот его умбровской футболки, - какого хуя вы творите?  

-  Факер, ты сам в центре ошибся, - мямлит мудак.  

-  Я щас тебе рыло разобью, сука, я, бля, тебе не опорный, я бля плеймейкер и я не виноват, что уроды нападающие не могут использовать мои передачи, - извожусь я.  

Подбегает судья и просит нас успокоиться.  

Кольку подзывает коуч и просит, чтобы оборона играла более собранно.  

Игра возобновляецца. Я психую, беру мяч и тащу его метров тридцать по правому флангу. В итоге получаю от какого-то мудака по ногам.  

-  Какого хуя? - подрываюсь я, и стартую на урода.  

Судья назначает штрафной.  

К мячу подходит Робо, типа хочет бить стандарт. До ворот метров двадцать пять. Я беру мяч в руки.  

-  Дай-ка мне, сынок, - говорю я и устанавливаю я.  

Удар, мяч пролетает над стенкой и попадает в перекладину.  

-  Бля-я! - выдыхаю я вместе с немногочисленными болельщиками.  

Еще минут через десять, Санька, самый толстый и неповоротливый защитник из всех, которых я видел, нарушает правила в нашей штрафной площадке.  

Он полностью убит и я решаю поддержать его, потому что реально, это было большее, что он мог сделать в данной ситуации.  

-  Не парься, бля, - говорю я ему.  

Удар и 0-2.  

До перерыва остаецца еще минут двадцать.  

Мы ломимся вперед и нам удается отквитать один гол: я подал угловой с левого фланга и кто-то из наших подставил под мяч свою тыкву.  

Овации и все такое.  

-  Назад, - ору я, - в оборону, бля!!!  

До конца тайма мы играем тупо на отбой. Нам надо продержаться и на перерыв мы уходим проигрывая один мяч.  

В перерыве мы все собрались вокруг коуча и он нам рассказывает, как, типа, играть.  

-  Бля, хули вы все вперед лезете? Это не наше, понимаете, бля? Вешайте все мячи на форвардов, а там уже как получицца, - говорю я.  

-  Но..., - кто-то, типа, не согласен.  

-  Факер прав, - говорит коуч, - играйте попроще, меньше передач низом, меньше пасов поперек поля, всегда вперед и через верх.  

Мы выходим на второй тайм и тут же нам удаецца сравнять счет! Кто-то из наших форвардом проламываецца по левому флангу и аккуратно так вырезает мне на ударную позицию, но я, непонятно каким образом, умудряюсь, нанося удар по пустым воротам, с восьми метров попасть в штангу. К счастью, на добивание успевает кто-то из наших полузащитников и вколачивает мяч с трех метров в пустые ворота.  

-  Вот вам, суки, вот вам! - ору я и показываю их капитану средний палец.  

На меня ломяцца несколько мудаков из их команды и начинаецца небольшая давка.  

Судья быстро успокаивает нас. Мне предъявляют желтую карточку. Ну, и хуй с ней!  

До конца матча остается минут сорок, и вот тут начинается настоящая рубка! Уроды из "Смены" играют не намного техничнее нас: грубые подкаты, мелкие стычки, удары в молоко. Англия, бля, реальная Англия, чуваки!  

Ломается один из наших и двое их мудаков.  

И мы, бля, мы выходим вперед!  

Гол выходит каким-то странным. Так со мной часто бывает. Короче, штрафной метров с тридцати. Около их ворот дохуя народу. Я мягко навешиваю мяч, тот летит по какой-то замысловатой траектории, типа, параболы, или еще какой фигни и, не коснувшись никого, аккуратненько так влетает в девятку. Я поднимаю руки вверх, типа, бля, я неиповая звезда, и прыгаю в фан-балет из наших девчонок, чтобы быть похороненным под их телами гы-гы-гы.  

Остается играть минут 15 и счет 3-2 в нашу пользу.  

Но, уже через пять минут, мудаки из "Смены" реализовывают угловой.  

3-3. Нормальный счет для этих уродов. Для нас же, это катастрофа.  

И вот, идет 85-я минута матча. Мудаки прорываются по своему левому флангу. Следует длительная передача на форварда и я, в диком шпагате, перехватываю мяч на самой боковой линии!  

-  Мяч покинул поле! - орет кто-то из их уродов.  

Я бросаю взгляд на судью, тот молчит, и я начинаю набирать скорость. Лечу к их воротам, смещаясь к центру поля.  

Передо мной четверо их защитников, которые кроют двоих наших форвардов.  

-  Отдай, Факер, отдай! - кричит коуч.  

Хуй там, чтобы все запороли?!  

До ворот метров сорок.  

-  Сзади, Факер, сзади! - орет кто-то.  

У меня небольшая скорость и слабая дыхалка. Я уже шесть месяцев, как балуюсь драггами. Ног почти не чувствую.  

И...я решаюсь.  

Сорок метров до ворот. Я бью со всей силы, на которую только был способен. Это был удар за нашу честь, это был удар за всех этих неудачников, это был удар за меня, несчастного, который вынужден играть с ними в одной команде.  

Мяч как в замедленной съемке летит в сторону ворот. Я на секунду замечаю, что вратарь вышел метра на три...всего три метра.  

Мяч влетает в девятку.  

У меня нет сил, и я падаю на землю.  

-  Факер, бля, Факер, - орут мои неудачники и прыгают на меня, устраивая кучу-малу.  

Противник повержен. Уничтожен. Все. За пять минут они не смогли даже зацепиться за мяч.  

Победа и мы шестые!  

Вот она слава, вот он триумф.  

Но, развязка трагична.  

Через три дня мы играем с "Босфором". Они на тот момент были четвертыми.  

Расклад был такой, чуваки: мы играем хотя бы в ничью, и у нас остаются шансы; мы проигрываем - и все, пиздец.  

Я никогда не умел контролировать эмоции. Я всегда зарывался, парни.  

Я лидер! Бля, я лидер!  

После победы над "Сменой" я напился с Алексом и Бэксом. Попойкой все дело не закончилось, мы закинулись экстази, ясные щщи, убрали по хорошей дороге кокса...  

Короче, тренировку на следующий день я пропустил.  

Явился я в команду лишь за день до игры.  

-  Иди сюда, мудак, - сказал коуч, отходя в сторону от поля, где тренировались ребята.  

-  Слушай, Михалыч, я был болен, бля, - начал я.  

А меня всего аж колбасит.  

-  Закрой рот, задрот, - зло говорит коуч и я испуганно смотрю на него.  

-  Думаешь, я не вижу, что, блядь, с тобой происходит, Факер? - продолжает тренер.  

-  Я не понимаю, - тупо говорю я и получаю удар под дых.  

Мне, бля, больно. На глаза аж слезы наворачиваются, и я начинаю глубоко дышать.  

-  Ты набрал десять килограмм, Факер, ты бухаешь, ты принимаешь наркотики, ты пропускаешь тренировки, ты КЛАДЕШЬ ХУЙ на команду, - выдает мне на одном дыхание коуч.  

Блядь, он меня ударил, он ударил МЕНЯ! ЛИДЕРА ЭТОЙ ЖАЛКОЙ КУЧКИ НЕУДАЧНИКОВ!  

-  Да пошел ты на хуй, Михалыч, - говорю я, забираю свою спортивную сумку и покидаю тренировку.  

День матча. Коуч называет стартовый состав. Меня в нем нет. Капитанскую повязку получает Робо. А вот это, бля, уже не смешно.  

-  Тренер, какого хера? Ты же знаешь, я же лучший, бля, я лучший! - начинаю я.  

-  Факер, не зли меня и займи место на скамейке запасных, - отвечает коуч, - ты не в форме.  

-  Но это, блядь, решающая игра! - я чуть не плачу и вижу ухмыляющиеся щщи Робо.  

-  Факер, не зли меня, - отвечает тренер, поворачиваецца ко мне спиной и идет в сторону скамейки запасных.  

Я угрюмо плетусь за ним следом и сажусь сбоку.  

Первый тайм мы проводим вяло. Игра абсолютно не клеится, и минуте на сороковой еще ко всему получаем роскошную плюху со штрафного.  

-  Михалыч, дай мне шанс, - требую я в перерыве.  

-  Я тут, бля, тренер, Факер! - зло отвечает коуч.  

Ребята слушают его наставления, понурив головы.    

Начинается второй тайм. Игра вязкая и какая-то вся дебильная.  

70-я минута, все еще летим 0-1.  

-  Факер, готовься к выходу на поле, - говорит коуч.  

Ну, бля, сейчас я вам всем, суки, покажу.  

Выхожу на поле, подхватываю мяч и тут же получаю смачный удар по ногам.  

-  Ах ты, сучара, - подрываюсь я, и с ноги некисло бью урода, который нарушил против меня правила.  

Ко мне подлетает судья, показывает желтую карточку и говорит:  

-  Ты, бля, сука мелкая, еще одна подобная выходка с твоей стороны и я тебя на хуй удалю.  

Игра продолжается. На 80-й минуте наш выход два в два.  

-  Факер, отдай мяч! - слышу я крики.  

Мой партнер действительно свободен, но я беру игру на себя и теряю мяч.  

-  Урод, - кто-то из наших бросает мне.  

И, все же, мы сравниваем счет. В следующей же атаке. Я бросаю в прорыв пару наших форвардов, они на удивление эффектно играют в стеночку и закатывают мяч в пустые ворота.  

Шла 90-я минута матча, и тут произошло что-то непонятное.  

Подача углового возле наших ворот, мяч отскакивает ко мне, я пытаюсь его выбить куда подальше, но...я не знаю, как так вышло, нога вывернулась непонятным образом и я отправил мяч в собственные ворота.  

Финальный свисток.  

1-2. Все кончено.  

Под свист болельщиков и хмурые взгляды коуча и партнеров по команде я покидаю поле, подхватываю спортивную сумку и ухожу. Навсегда.  

Три следующих вечера я провел в компании Бэкса, поглощая кокс и пиво.  

Когда в день следующей, уже ничего не решающей игры, я пришел на тренировку, коуч сообщил мне, что команда больше не нуждается в моих услугах.  

-  Ты отчислен, сынок, мяч в "не игры", - говорит он с сожалением, - ты сам во всем виноват Факер, ты сам себя погубил.  

Меня Кэпом звать, ребятки. И хотя я вообще-то Сергей, но все меня называют Кэпом, так что, и вы меня так величайте.  

Я сейчас лежу в своей хреновой ванне, абсолютно голый и исследую руками свои причиндалы. Ну, типа, член и яйца.  

Мой хуй - нормальный. Конечно, не такой, как у пидоров из порнофильмов, но моя чикса Лиля им вполне довольна. Антропологические данные вас интересуют, да? Да, пожалуйста! Длинна - 17 сантиметров, а толщина, а хер его знает, я ее не измерял. Нормальная такая толщина, мне и моей малышке хватает.  

Яйца у меня тоже, что надо. Моя крошка ими довольна. Говорит, в шутку, типа, что они у меня как у быка. Гы-гы-гы. Еле ей в ротик помещаются. Она у меня птичка маленькая и нежная. И вообще, я не мудак какой-то и свою девочку очень даже, типа, люблю.  

Я свои яйца подбриваю раз в неделю. Забочусь о своей крошке. Нахуя ей волосы во рту? Пускай и мои.  

Ну, говорить о том, что я себе и в другом месте подбриваю, думаю излишне. Да, я такой! Как вжарю, так уж вжарю. Гы-гы-гы.  

Водичка в ванной уже остывает, и я пускаю еще немного кипяточку. Вот так то.  

Единственная проблема, бля, так это то, что у моей крошки месячные, и она, бля, не может мне давать. Да и вообще, девочка явно находится в неврозном состоянии. Ну, да ладно, я к этому уже как-то привык.  

Мы с ней три месяца уже. Круто, бля, правда?  

Я сказал, что я привык? Да, конечно. Привык я к ее неврозам, но никак не к сексуальному воздержанию!  

Вот это реально трабл так трабл, бля!  

Мне скучно и я выпускаю газы, поднимая на спокойной поверхности воды несколько огромных пузырей.  

Чувствую запах. Именно запах, свое же говно не воняет. Гы-гы-гы.  

Я продолжаю исследовать свой член, и мне в голову приходит мысль помочиться. Прямо вот так, лежа в ванной. То есть, поссать прямо в воду, я это имею в виду.  

Вы думаете, что я псих и злоебучий извращенец? Да ни хуя подобного! Я просто вспомнил, что от этого просто тащится Мадонна. Я что-то такое читал в каком-то модном журнальчике для кексов, типа "Maxim". И хоть она чикса уже в годках, но я, бля, от нее просто тащусь и реально бы эту цыпочку отфачил. Гы-гы-гы.  

То ли от моего сексуального голода, в котором виновата Лиля (я ебал ее неврозы! Ну, не дает она себе вставить, так почему бы не отсосать хотя бы? При чем тут ее менструация?), то ли оттого, что вспомнилась Мадонна, и в изголодавшемся сознание всплыли сцены нашего траха, причем Лиля принимает в нем самое непосредственное участие...бля, цыпочки вдвоем смотрятся просто супер! Короче, у меня начало вставать. Притом резво. И вот уже мой хрен возвышается над водой, словно ебаный морской риф.  

Я начинаю ссать, и желтая струя мочи с трудом вырывается из напряженного члена, обливая покрывающий стены кафеля. Уха-ха!  

Поссал, а сцена нашего секса втроем не выходит из головы, и я начинаю реально так ласкать свои причиндалы.  

Правой рукой я нежно (я хорошо научился этому в юности, парни! Учился на себе, а не на пидоре каком-то, я же не пидор, нах!) вожу по члену, в то же время, лаская яйца. Так продолжается недолго, и мой хрен делает несколько залпов.  

Это уже мой третий случай онанизма за время вынужденного воздержания. Еще немного, и помогать перестанет и тогда сперма полезет у меня, бля, из ушей!  

Я продолжаю лежать в ванной. Вода перемешалась с моей мочой и спермой. Еще несколько мгновений назад это казалось бы мне прикольным. Но сейчас, разрядившись, сперма понемногу отошла от головы в положенное ей место, и мне уже ничего не мешает думать трезво. Короче, сейчас мне противно смотреть на то, как по желтоватой воде плавают розовые комочки спермы.  

Я выдергиваю пробку и тупо втыкаю, как вода проваливается в слив.  

Появляется запах дерьма. Нет, это не я перднул, этот запах идет из сливного отверстия. Какого хера? Это что, проблемы с канализацией и скоро наступит момент, когда я буду лежать в ванной, а в это время оттуда на меня польется дерьмо? Ну, ни хуя себе!  

Я встаю и начинаю поливать себя душем, чувствуя облегчение...настоящее облегчение.  

И тут со мной приключается очень даже злоебучая неприятность. Я вылезаю из ванной, ступня скользит по ее мокрому краю, и я так больно падаю на пол! Бля! Мало того, что я неипово ударяюсь шнобелем, так еще и ощущаю дикую боль в ноге. Пытаюсь подняться, но ни хуя не выходит! Должно быть чертов вывих. И я, как последний пидор, лежу зажатый между ванной и холодной кафельной стеной.  

-  Лиля! Лиля, бля! - ору я.  

-  Какого тебе? - слышу ответ маленькой сучки, которая смотрит какую-то ебучую хуйню по телевизору.  

-  Иди сюда, бля! - я уже начинаю выходить из себя.  

-  Отъебись, Кэп! - слышу я ее ответ, но, она все же идет ко мне.  

Тук-тук, стучит моя кобылка пяточками по полу.  

Дверь распахивается  и в ее проеме появляется Лиля. На моей чиксе домашний халат от Ralph Lauren и находясь на полу, я отлично вижу, что сучка не одела трусики.  

Это что, бля, значит? Согласно моим понятиям, у сучки закончились месячные! Бля! Бля! Бля! Только узнав об этом факте, она тут же была ОБЯЗАНА встать передо мной раком.  

Ну, да это дело поправимое.  

-  Ты чего это на полу лежишь, Кэп? - спрашивает она удивленно, но, в то же время, в ее голосе проскакивает нотка иронии.  

-  Я бля, упал, бля, - бормочу злобно.  

Реакция сучки самая непредсказуемая. Она попросту начинает истерически смеяться и даже, для пущей, бля, убедительности, хватается за дверной косяк, типа, чтобы не упасть. Еще, бля, за живот схватись! Изобрази, бля, колики!  

-  Не вижу ничего смешного, - говорю я и делаю еще одну бесплодную попытку подняться.  

-  Он упал, гы-гы-гы, видел бы ты сейчас себя со стороны, - ржет она, - я сейчас сбегаю за поляроидом.  

-  Стоять, - я делаю последние попытки.  

-  Стою, - сучка зубоскалит мне.  

Короче, с ее помощью мне все же удается подняться, и сейчас мы сидим на кухне. Нога жутко болит, и я могу передвигаться, только хватаясь за какие-то предметы: стол, стенку, Лилю.  

Моя чикса делает нам растворимый кофе.  

-  У тебя закончились месячные, - говорю я, но, наверное, это прозвучала как вопрос.  

-  Да...это...да..., а ты откуда знаешь, ты что, роешься в моих использованных тампонах?  

-  Нет, малышка, интуиция.  

И хотя я только что славно подрочил, но мой хер опять начинает рваться вперед.  

С ее помощью я перебираюсь в единственную жилую в нашей квартире комнату и падаю вместе с ней на диван.  

Я начинаю мять сучке арбузы. Девочка не высказывает никакого сопротивления. Малышка изголодалась по члену, правда? Гы-гы-гы.  

Лиля спрашивает, не хочу ли я дунуть.  

Дунуть я хочу, но сейчас мне будет трахаться в кайф и без кайфа, сорри за тавтологию.  

Я переворачиваю Лилю на спину и взбираюсь на нее.  

О да! Девочка уже давно течет! Долгое воздержание не прошло бесследно!  

С размаха я вхожу в нее и начинаю фачить. Фачу от души. Фачу смачно. Моя цыпа стонет подо мной и кричит всякую банальную хуйню, как, типа "о да, давай", "трахай меня", "да-да-да!"  

Когда я чувствую, что оргазм близок, я выдергиваю хуй с приятным чавкающим звуком из все еще голодной дырочки и кончаю своей девочке на ее подтянутый животик.  

Рядом бегает мой тигровый бультерьер и пытается лизнуть меня за пятку.  

- Нах, дружок, нах, - бормочу я.  

Лиля испытала один оргазм и сейчас она на подходе ко второму, но мне доводить ее до финала в лом. Я скатываюсь на пол, прямо на наш ужасно дорогой ковер.  

Я беру с журнального столика косяк и начинаю пыхтеть, любуясь зрелищем: моя малышка доводит себя до кондиции пальчиками.  

Давай, малышка, давай! Don`t stop, типа, don`t stop! Уха-ха. Мы в игре! Да! Реально!  

Как, бля, хреново!  

Я засунул голову в толчок и выхаркнул из себя последнюю порцию горькой блевотины, после чего, дрожа, сел задницей на холодный кафельный пол и уперся спиной в стену. Перед глазами все плыло, но, бля, надо признаться, с каждой секундой меня попускало.  

Говорил же себе, сто раз, бля, не смешивай. Водка, пиво, экстази, травка, две добрые дорожки кокса и сигареты - нагрузка слишком большая даже для меня.  

По лбу медленно скатилась капля холодного пота, дальше по носу и на верхнюю губу. Кончиком языка я слизал ее...соленую...  

Все начиналось так же, как и всегда. Обычный зависон на квартире с выпивкой, наркотиками и девочками.  

Все очень перспективно: наберешься, да еще и потрахаешся.  

Признаюсь, в последнее время кокс и ебля вставляют меня намного больше, чем футбол...  

Акции...бля, я стал отходить от них.  

Старею, парни, да? Не думаю... Просто, бля, жизнь такая, никогда не знаешь чего от нее ждать... За тебя строят планы, а ты их исполняешь...  

Алина организовала вечеринку, и я был в списке, типа, приглашенных.  

-  Факер, малыш, ты же придешь, правда? - услышал я ее голос по телефону.  

-  Конечно, радость моя, - ответил я.  

-  Я так хочу, - томно прошептала Алина.  

Готов поспорить, произнося эти слова, она потрогала себя внизу живота.  

Конечно, какая чикса не хочет хорошего хуя?  

Я шел на эту патти с целью напиться, обдолбацца, повеселицца и трахнуть Алинку, ну, или еще какую чиксу. Дырка она ведь у всех, почти одинаковая, а под кайфом, различия, если они и есть, окончательно нивелируюцца.  Обычные желания и предсказуемые цели, разве не так?  

-  Приходи к семи, - сказала Алина.  

Нет проблем, малышка.  

Я одел голубые Levis, ботинки Clarks и, конечно же, мою гордость - купленный два дня назад за пятьсот баксов реглан Burberry. Наглухо застегнув куртку Stone Island, я отправился на вечеринку.  

Приключения, точнее, траблы, начались сразу же: непонятно с какого перепуга, на парадную дверь в доме Алины установили кодовый звонок.  

-  Мать твою, - подумал я и полез в карман за мобилой.  

Нетрудно догадацца, что мой SIEMENS SL 45 был забыт дома.  

-  Блядь, блядь, - бурчал я, нажимая разные комбинации на кодовом замке.  

Почему чертова сучка не сообщила мне код?!  

Наконец, мои усилия были вознаграждены, и я проник в парадное.  

-  Ой, Факер, - бросилась мне на шею Алина, едва успев открыть дверь квартиры.  

-  Кодовый замок, у тебя, бля, установили кодовый замок, - зло зашипел я.  

-  Ой, милый, прости, я забыла тебе сообщить, - невинно захлопала глазами сучка и добавила, - я так скучала.  

-  Я тоже, - улыбнулся я и показал на свою ширинку, отсоси, типа.  

-  Все будет, малыш, все будет, - улыбнулась чикса, - проходи пока что, уже почти все в сборе.  

-  А разве это будет не романтический ужин для двоих при свечах? - я сделал вид, что удивлен.  

-  Нет, дорогой, это будет вечеринка, - улыбнулась Алина.  

-  Мне бы закинуться, - задумчиво сказал я.  

-  Все уже есть, - чикса скрылась на кухне.  

Значит, присутствуют Бэкс и Стомп. Или кто-то один из них.  

Бэкс - нормальный чувак, настоящий lad, и этим все сказано. Он шарит во всех делах, в которых должен разбирацца нормальный кекс. Когда-то, он был со мной в одном мобе, позже, парень серьезно занялся наркобизнесом и футбольные дела отошли для него на второй план.  

Стомп же - жалкий мудак, которого непонятно какого черта мы впускаем в нашу компанию. Обычный чуп, что тут еще сказать?  

Из гостиной раздавалась музыка в исполнение "U-2", не самый плохой вариант, хотя меня и не очень радует тот факт, что бритиши косят под янки.  

Я вошел в комнату.  

На диване сидел этот торчок Стомп, уже готовый. Хотя, мне трудно вспомнить, когда я его видел не под драггами. Его глаза смотрели сквозь меня. Рядом сидели чиксы: Юля (вполне перспективно) и Ира.  

Ира - моя давняя подруга. Нет, вы не подумайте ничего такого, просто друг. Вернее, не просто друг, а лучший, друг. Вы верите в дружбу между мужчиной и женщиной? Ну, вот вам пример. Мы знаем друг друга уже бог знает сколько лет, еще со школы, когда совсем мелкими были. Думал ли я о ней когда-нибудь как о сексуальном партнере? Да, но, дружба для меня с этой девушкой, бля, дороже. Вообще странно, как Ира находится в нашей компании. Она совсем другая, понимаете? Не смотря на то, что ей всего девятнадцать - она более взрослая девушка, по понятиям, понимаете, чем старшая ее на несколько лет Алина. Ира находится в нашей компании только из-за меня. Ей многое непонятно, неприятно. Она не употребляет наркотики и почти не пьет, но узы нашей дружбы так прочны, что она тусуется с такими мудаками...продолжает быть моим другом...хотя я сам мудак еще тот...  

В кожаном кресле сидит Бэкс и крутит в руках несколько музыкальных дисков.  

-  Здоров! - весело говорю я.  

-  О, Факер, привет, дружище, - поднимается с кресла Бэкс и жмет мне руку.  

Надо отдать чуваку должное. В обществе такой девушки как Ира, он пытается вести себя не как законченный мудак.  

-  Привет, Юль, - приветствую я Юлю.  

Я целую в щеку Иру:  

-  Привет, подруга.  

-  Привет, Дим, - Ира демонстративно не называет меня Факером. НИКОГДА.  

Я лишь киваю Стомпу.  

Появляется Алина:  

-  Парни, поставьте стол.  

Мы с Бэксом вытаскиваем на середину комнаты огромный дубовый стол и накрываем его скатертью.  

Вечеринка начинается.  

Мы все пьем водку. Кроме Иры - она держит в руках бутылку пива.  

-  Купил себе Burberry? - с уважением спрашивает Бэкс.  

-  Ага, - гордо отвечаю я.  

Наконец-то кто-то заметил!  

- Хорошая вещь, Факер, - кивает Бэкс.  

Литр водки быстро заканчивается. Явно мало. Мы переходим на пиво.  

Стомп окончательно завтыкал и, кажется, впал в какой-то ступор. Он просто сидит, сгорбившись, и втыкает в одну точку. Стопроцентный торчок.  

-  Выйдем? - предлагает Бэкс.  

-  Алина, ты с нами? - спрашиваю я, поднимаясь.  

-  Да-да, - чикса встает, и мы втроем отправляемся на кухню.  

-  Бля, почему нельзя это все делать в комнате? - негодует Алина.  

-  Девочка, я тебе давно объяснял, что я не хочу вести себя как мудак при Ире, - зло отвечаю я.  

-  А мы, значит, мудаки? - негодует Алина.  

-  Она не такая, и тебе придется с этим смириться, - отвечаю я.  

-  Короче, заебали, - перебивает нас Бэкс и достает из нагрудного кармана пиджака Sergio Tacchini пакет с экстази.  

Мы принимаем по одной.  

-  Сейчас еще будет, - говорит Бэкс и вытаскивает из заднего кармана пакетик с граммом кокса.  

Не много конечно, но все же лучше, чем ничего.  

Мы делаем несколько дорог на подносе. Я сворачиваю в трубочку купюру в десять баксов и принимаю в каждую ноздрю по дорожке.  

Приятный холодок и я запрокидываю голову. Вот так, чувак, бля. Норма.  

Бэкс и Алина жадно всасывают свои порции.  

-  Нормально, - говорю я и вижу, что у Бэкса глаза становятся дикими.  

Кокс такое дерьмо, бля. Он вытаскивает своими железными клещами на поверхность все дерьмо, какое в тебе есть.  

Бэкс выходит из кухни.  

На Алине футболка и спортивный шорты Lotto.  

-  Иди сюда, сучка, - говорю я и поднимаю чиксу и сажу задницей на стол.  

-  Факер, бля, ты чего меня сучкой называешь? - спрашивает она.  

-  Заткнись, - я задираю ей футболку и начинаю ласкать языком соски.  

-  Бля, Факер, - кокс делает свое дело и сучка не сопротивляется.  

Я расстегиваю ширинку своих Levis, и достаю из них член. Приспускаю с чиксы шорты, отвожу в сторону полоску трусиков и начинаю тереться членом, тщетно пытаюсь войти в нее.  

-  Блядский кокс, - зло говорю я.  

Эрекция слабая и член не может проникнуть в пизду этой сучки.  

-  Факер, блядь, - шепчет Алина.  

-  Возьми в рот, бля, - говорю я и ставлю сучку на пол.  

-  Слушай, мне щас не хочется, - ноет она.  

Сучку совсем развезло.  

-  Меня ебет хочешь ты или нет? - я злобно шепчу ей на ухо.  

-  Да иди ты на хуй, Факер, - отвечает она, натягивает шорты и выходит из кухни, бросая на ходу через плечо обидные, - ты уже импотентом стал, дружок.  

-  Сука! - кричу я ей в след.  

Я могу тебя выебать! Мог тебя выебать. Блядь, это все кокс, у меня все в порядке!  

Ко мне заглядывает Стомп.  

-  Все нормально, друг? - спрашивает он.  

-  Да, - сухо отвечаю я, и достаю из бара бутылку пива.  

-  А, это, ничем приправится нету? - спрашивает чмо.  

-  Иди ну хуй, торчок, бля, - зло бросаю я Стомпу.  

-  Факер, брат, ты чего? - испуганно моргает глазами мудак, - мне надо брат.  

Хук с левой в нос уроду и Стомп сидит на полу, прижимая к кровоточащей роже, услужливо поданное мной мокрое полотенце.  

Заходит Бэкс.  

-  Что такое, Факер, что со Стомпом? - спрашивает он меня удивленно.  

-  Пускай твой ебучий дружок не доебываецца ко мне, - зло отвечаю я, допивая пива.  

-  Тебе что, махатся пробило? - смеется Бэкс.  

-  Ага, - отвечаю я, но злость немного отпускает, и я покидаю в кухню.  

Алина, ипаная сучка, ведет себя так, будто, бля, все хорошо. Возвращаются Бэкс и Стомп.  

-  Что с ним? - спрашивает Ира, показывая пальцем на Стомпа.  

-  Головой о стол ипанулся, - отвечаю я.  

Некоторое время я сижу молча, пью пиво и наблюдаю за тем, как Бэкс танцует с Алиной.  

Чувак явно имеет планы на ночь, и с интересом лапает задницу чиксы. Сучка же хитро смотрит на меня. Ну, и вали нах пизда!  

Меня что-то спрашивает Юля, но я, бля, не обращаю на нее и отвечаю односложно.  

-  Пошли покурим, - наклонился к моему уху Бэкс, и мы вышли на балкон, оставив девочек убирать со стола, а Стомпа тупо втыкать.  

Бэкс достал косяк, и мы закурили.  

-  Хорошая трава, - сказал я.  

-  Дерьма не предлагаю, - ответил Бэкс.  

Молчим.  

-  Скучно как-то, - говорит Бэкс, что-то намекает, урод.  

-  Ага, - я уже слабо соображаю...кокс, выпивка, трава...легли друг на друга...  

-  Потрахаться бы, - лыбитцца Бэкс.  

-  Бери Алинку, - спокойно говорю я.  

-  Ты что, Факер, ты серьезно? - Бэкс несколько удивлен.  

-  Как никогда, - отвечаю я.  

Мы возвращаемся в комнату.  

-  Уже поздно, - Бэкс смотрит на часы, - не пора ли нам ложиться спать.  

-  Сейчас я расстелю, - говорит Алина.  

Короче, она и Бэкс залазят на диван, Стомпа мы садим в кресло, Алинка ложится на раскладушке, нам же с Юлей стелят на полу.  

Мне совсем хреново. Я иду в туалет и долго блюю. Блядь. Потом, захожу в ванную комнату, чищу зубы и полощу рот какой-то жидкостью с мятным вкусом. Возвращаюсь в комнату.  

Ира, кажется, спит. Стомп скрючился в кресле и непонятно, бодрствует он, или уже, бля, подох окончательно.  

На диване Бэкс уже оседлал Алинку. Придурки не стесняются и ведут себя очень громко. Сучка стонет...  

Очистив желудок, я почувствовал себя лучше и мой дружок в трусах ожил.  

Я залез под одеяло к Юле.  

-  Эй, ты спишь? - спросил я.  

-  Да, - тихо ответила Юля.  

-  Да, бля, не гони, - я бесцеремонно запустил руки ей под футболку. Упругая грудь, мягкое, еще детское тело. Член чуть ли не рвет трусы.  

-  Факер, отьебись, - тихо говорит Юля.  

-  Бля, Юль, ты чего? - обиженно спрашиваю я.  

-  Ты мудак, бля, я не хочу, отвали, - зло говорит Юля и поворачивается на другой бок.  

-  Ну, и пошла ты на хуй, - обиженно отвечаю я.  

Лежу на спине, смотрю в потолок, а рядом трахаются Бэкс и Алина.  

-  Эй, люди, вам третий не нужен? - жалобно спрашиваю я.  

Надо мной свисает голова Алины.  

-  Извини, малыш, но сегодня ты наказан, - говорит она и возвращается к Бэксу.  

-  Ну, и пошли вы все, - я поворачиваюсь на бок и через некоторое время засыпаю.    

В день всех влюбленных мы с Маринкой отправились гулять. Встретились уже вечером около ее дома, и на улице смеркалось. А взял бутылку пива, а Марина бутылку дикой гадости "водка+сок", которая, почему-то, так нравится девушкам.    

В общем-то, мы планировали добраться до центра и отпраздновать этот день в каком-нибудь баре, тем более, что деньги у меня были.  

Нам захотелось прогуляться, и мы пошли к одной из самых дальних автобусных остановок. Я чувствовал себя по-настоящему классно, давненько не было по-настоящему праздничного настроения. В отношении шмотья тоже оторвался как мог: мой прикид выдержан в стиле "милитари", только не надо думать, что я напялил дешевые берцы и камуфляж из какого-нибудь ублюдочного магазина, ориентированного на ебанутых на военщине придурков. Все намного тоньше. Купленные на распродаже "Rifle" из зеленого вельвета с карманами на бедрах, зеленая рубашка "Mexx", откровенно говоря, тоже с распродажи, футболка с Че, привезенная пару лет назад из Амстердама, и черный "Мартинсы" с темно-синим отливом. На репе черная кепка, из отдела уцененных товаров одного из германских супермаркетов, надетая задом наперед. Я люблю ходить по распродажам и уцененкам, и дело не в том, что меня жаба душит или нет лэвэ, просто в таких местах всегда можно найти реальный эксклюзив, такой, что отвалившие за шмотье вчетверо больше будут пускать слюни и выяснять, где я нашел такой крутой бутик.  

Впрочем, хватит об этом. По дороге мне встретился Стомп. Чувак стоял возле телефонной будки и рылся в карманах.  

-  Подожди, Марин, я сейчас, - сказал я, и подошел к Стомпу.  

-  Привет, чувак, - я хлопнул его по плечу.  

-  А-а-а, здоров, мелочи не будет...мне...это...позвонить, - промямлил Стомп.  

Судя по его зрачкам, он всячески наслаждался благами наркотической независимости. Стомп посмотрел на Маринку так, будто, хотел оттрахать ее глазами. Меня это несколько задело.  

- Все, хорош пялиться, - попросил я.  

- Симпотная герла, - ухмылялся мудак.  

- Спасибо. Запоминай получше, будет что вспомнить, когда решишь подрочить в ванной, - улыбнулся я.  

- А ты не заревнуешь? - оскалился Стомп.  

- Да разве мне для друга жалко?  

Мы поржали, я дал мудиле пару монет, и мы разошлись.  

К счастью, Маринка разговора не услышала.  

В потухающем небе призывно светился значок мужского отделения сортира, в котором знатоки американской культуры немедленно распознают фирменный символ "МакДональдса". Мне хотелось жрать, а Марина истосковалась по молочному коктейлю, в общем, мы решили зайти. Народу было порядочно.  

Чем меня всегда поражал Мак, так это тем, что в него слетались на огонек самые занудные семьи города.  

Зашуганные дети осторожно грызли остывшие гамбургеры под аккомпанемент родительских наставлений, как именно следует вести себя в приличном месте. Предки тоже как на подбор: такое ощущение, что они вступили в брак исключительно от отчаяния. С такой внешностью и темпераментом найти сексуального партнера посимпатичнее, наверное, невозможно. Прикалывало представлять, как эти люди занимаются сексом. Картина вырисовывается настолько унылая, что я невольно вспоминаю болотных жаб, на много часов застывающих в сосредоточенном и неподвижном совокуплении. Наверное, поэтому они сами похожи на жаб.  

Маринка отвалила в туалет, а я, в пику всей этой публике развернул огромный, дорогущий бутерброд, плюхнулся на отдельно стоящий стул и принялся жрать его, запивая купленным в соседнем ларьке пивом. На претензию молодого прыщавого сотрудника этой тошниловки, что, мол, у нас пиво не пьют, а отослал его...нет, не туда, а к статье Конституции, гарантирующей мне свободное перемещение по всей территории страны, будь я с пивом или без такового.  

- Тогда я вынужден позвать менеджера, - этот ублюдок начал звереть от своей беспомощности, но выйти за рамки профессиональной этики ему мешал страх остаться без премии.  

- Зови. А я напишу в жалобную книгу, что ко мне приставал сотрудник-извращенец, - я посмотрел на его рожу, но был разочарован, корпоративная структура оставляет от человека лишь шелуху, полностью вытравливая личность, - вот что, когда моя девушка вернется из туалета, а встану с этого стула и уйду. Кстати, ты знаешь, зачем нужна девушка? - его глаза светились мелочной блядской злобой, ему страшно что-то мне сделать, но если меня привяжут к стулу, он ногтями сдерет с меня кожу, - так вот, я уйду, а пока отвали.  

Я откусил от бутерброда последний кусок и положил его на мусорный бак. Маринка действительно уже возвращалась. Мы направились к выходу, оставив бедолагу стоять посреди зала. Сейчас он пойдет к братьям по корпорации жаловаться на отвратительно некультурных клиентов.  

Однако отойти от Мака далеко нам не удалось. Перед нами нарисовались трое хачиков. Классические отморозки, уже пьяные и агрессивные. Их заводила смотрел мне прямо в глаза. Одет по классической моде турецкого Armani: дешевые спортивные штаны, лакированные ботинки, кожаная куртка и некогда белая рубашка в пидерастичных рюшечках.  

- Сюшяй, братн, сигарэткю дай.  

-  Нет у меня, - отрезал я, чувствуя, как злость во мне просто таки уже кипит.  

Я почувствовал, как Марина вся напряглась и прижалась к моей руке.  

Если они сейчас отстанут, все нормально. Если прицепятся к Маринке, то начнется.  

Голос подал малорослый небритый ублюдок слева от центрового. Судя по прикиду, он одевается у другого кутюрье: неглаженные брюки, кроссовки и пиджак поверх свитера.  

- Какой дэвюшк! Сэводня дэнь любви, ляпочка моя!  

Он придвинулся к ней ближе, сейчас, блядь, распустит руки.  

- Это моя девушка, не лезьте. Сегодня праздник, так давайте не будем, - я пытался, видел бог, уладить все мирно.  

-  Слюшай, а что те не нравиться с нами, да? - это снова центровой.  

Третий пока молчал, но смотрел на всю сцену полными предвкушения хищными глазками.  

- Че чиста, братн, слюшай, я те не нравлюсь скажи, да, - хачик изобразил на роже обиду.  

Второй ублюдок начал лезть к Маринке, ее сопротивление его только веселило. Драться бесполезно, отступать некуда.  

- Слюшай, я спросил, не слишю, да?  

Он двинулся на меня. Через секунду он меня ударит. Остальные были тоже готовы на меня кинуться. Я сорвался, помирать, так не задаром.  

- Иди на хуй, урод!!! - кричу я, сжимая кулаки и готовясь к драке.  

- Ты кого на ху..., - удивленный хачик поднимает свои брови.  

- Тебя, блядь, ебанутую черную образину! Одетую, блядь, из помойки, тупую, суку, и немытую ни хуя! И тебя пидор, - я набросился на того, кто приставал к Маринке, - с твоими немытыми, бля, руками! Тебе вообще ни одна нормальная баба не даст! Я блюю, глядя на тех блядей, которых вы ебете! Вы хуи свои когда-нибудь мыли, долбоебы? Ты че пялишься, говносос, - мне жалко было обделить третьего, - хули вылупился, мудила? Я тебя в три хуя выебу, мудак! Чтобы у тебя пизда на роже выросла! А у тебя, похоже уже выросла, - я снова кинулся на второго, первого пока оставлю, - небритый, блядь, страшный мудак! А теперь пидоры, - вот теперь я орал на третьего, - убейте меня на хуй, у вас, блядь причина теперь есть! Но, блядь, учтите, что вы, уроды, получите такой пизды, какой не получали еще никогда!  

Я замолчал и холодно уставился на уродов.  

Наступила пауза.  

- Вах... - с трудом выдавил через пару секунд один из хачиков.  

- Марина, пойдем, - я взял ее за руку и повел сквозь кучку черных ублюдков. Мой расчет оказался верен. Бей всех, но убивай главного...  

Мне было по настоящему страшно. Я думала, что сейчас они кинутся на Лэдди, но когда он начал на них орать в его голосе звучала настоящая злоба, а не истерика, так что черные просто испугались. Он крепко взял меня за руку и потащил за собой через их компанию, оставив черных в остолбенении. На несколько минут он забыл про меня, шел быстрым шагом, так, что я едва поспевала, лишь иногда бросая на меня взгляд. Глаза Лэдди светились мрачным огнем самоуверенности и силы. Я всегда думала, что такие глаза у мужчин бывают только в книгах, но сейчас, глядя на него, я чувствовала себя нежно и романтично влюбленной девочкой. Должно быть, у всех девушек есть некий идеал мужественности, но парням редко удается раскрыть эту сторону своей натуры, на фоне Лэдди все косящие под латиносов мачо из ночных клубов выглядели убого.  

Он сжимал мою руку так крепко, что было больно, но сейчас я не хотела ничего ему говорить, даже эта боль была мне приятна. Через несколько минут он замедлил шаг. Я вся прижалась к его руке, впервые ощутив, насколько крепкими и сильными могут быть мужские руки.  

Лэдди повернулся и привлек меня к себе. Мы стояли в одном из безлюдных переулков, рядом была только бойлерная и несколько гаражей. Он принялся целовать меня с непривычной страстью, я ласкала его горячий язык своим, мяла своими губами его губы, даже легонько укусила его за нижнюю губу. Я чувствовала, как его член налился силой...  

Как жаль, что мы на улице, на меня нахлынула волна желания. Я хотела его. Хотела чувствовать его сильные руки на своих ягодицах, хотела, чтобы он наполнил меня собой...хотела поглотить его...  

Видимо ему хотелось того же самого, мы целовались и ласкали друг друга, прижавшись к старенькой потрепанной машине. Неожиданно Лэдди отстранился от меня и зачем-то взглянул на лобовое стекло автомобиля. Затем, мягко отодвинув меня в сторону, он резким ударом разбил кулаком стекло передней двери, засыпав осколками переднее сиденье. Открыл дверь и принялся опускать спинки передних кресел, накрыв их своей курткой. Я даже не сразу поняла, что он делает. Я не успела опомниться, как оказалась на импровизированной кровати.  

Он принялся страстно и торопливо стягивать с меня джинсы. Наверное, мне следовало привести его в чувство, но я и сама ничего не соображала от страсти и принялась расстегивать ему ширинку. Он вошел в меня резко и сильно. Я уж была готова, недостатка в смазке не было. Волна вожделенного наслаждения прокатилась по телу, я откинула голову назад и застонала, совершенно забыв, насколько неуместными эти стоны могут оказаться в разбитой нами машине. Обычно мы занимаемся любовью без презерватива, но Лэдди в меня не кончает, однако сегодня мне захотелось сделать ему приятно. Я села на него сверху и стала двигать своим задом так, чтобы ему было максимально классно. Я кончила уже до этого, и просто хотела порадовать Лэдди. Дыхание его учащалось, тело напряглось.  

- Кончаю, - с трудом выдавил мой герой.  

Не прекращая двигаться, я наклонилась к его уху.  

- Кончай.  

Через несколько секунд мы замерли в изнеможении. Он прижал меня к себе.  

- Спасибо, Марина, - мне было очень приятно, хотелось подольше поваляться.  

Но делать нечего, мы торопливо оделись и быстрым шагом покинули двор, оставив распахнутой дверь освященного нашей любовью автомобиля.  

Тот вечер удался как никакой другой. Наверное, я всегда буду вспоминать этот День влюбленных, как самый счастливый день своей жизни.  

Я Стэн. Стэнни. Стэнли-блядь-его! Мега-крутой стос, типа. Сечете, уроды? Я слушаю рэп, чуваки. Именно рэп - настоящий, блядь, и неповторимый. Белый, черный - один хуй какой. Рэп - это, как бы вам, люмпенам, объяснить доходчиво? Ну, это сила, это, типа, это круто, врубаетесь? Я когда слушаю рэп, эту музыку улиц, я просто балдею, просто таки как от траха! Тексты, чуваки, вот оно что главное! Эта ебаная идея - вот что меня вставляет, вот от чего меня прёт!  

Угадайте с трех раз, чем я сейчас занимаюсь, пока моя старушка, любимая мамочка копается на кухне и варит для меня мой любимый рыбный суп?  

Вариант первый: я мастурбирую!  

Ответ: бип-бип! Ответ неверный, чувак!  

Вариант второй: я курю травку!  

Ответ: бип-бип! Ты мудак, чувак! Как я могу курить травку, если по соседству моя любимая мамочка варит мне рыбный суп?!  

Вариант третий (последний, чувак, соберись, блядь, соберись, ты ведь еще в игре, чувак!): я нюхаю свои грязные трусы.  

Ответ: you win! Это твой гол, чувак! Твой звездный час!!!  

Чувак, ты прав, я в натуре сейчас как раз этим и занимаюсь. Ну, просто вот так беру и тыкаю рожей прямо в грязные трусы. Прикинь?  

Все началось еще днем, когда я заебашился в "Две собаки" колесом экстази, которое мне продал чертов ублюдок Бэкс. Ну, вообще-то Бэкс - нормульный крендель, но, блядь, какой же он все-таки ублюдок!  

Все было так, чувак. Я проснулся себе утром часиков так в десять и пошел на кухню. Там моя мамочка готовит завтрак и спрашивает меня так мило, типа, заботливо, понимаешь?  

-  Сынок, ты что будешь, омлет или яичницу?  

Ну, блядь, я думаю, типа, блядь, один хуй мне, омлет или яичница. А сам смотрю так на свою мамочку, с таким нескрываемым обожанием, неподдельным, понимаешь? Настоящим и искренним, просто пай-мальчик, и отвечаю:  

-  Яичницу, мам.  

Ну, мамочка моя, конечно же, говорит, что все для тебя сынок сделаю, а я отвечаю, спасибо мам и иду значит в ванную комнату.  

Чищу зубы, мою себе подмышки, которые я подбриваю каждую неделю и мне пох, если какай-то пизде это не нравицца! Потом так хорошенько брызгаю туда спреем Lacoste, я, типа, реальный стос, ха-ха. Подмываю свой член и валю на кухню.  

На столе уже стоит тарелка с тройной яичницей и чашка мятного чая. Это все моя мамочка.  

Я не хуево так затачиваю, запиваю, все дело чайком и говорю мамочке, что я, типа, пойду, кой-какие вопросы порешаю. Я, типа, чувак деловой, ха-ха.  

-  Я сварю тебе рыбный суп, сынок, - говорит мамочка.  

Я ее так нежно, как настоящий любящий сын, целую в щечку и ухожу.  

На улице прохладно. Если вы думаете, что я как какой-то рэпер гопачек ношу всякую широкую хуйню с карманами на пятках, непонятного турецкого покроя, то вы жестоко ошибаетесь. И я не говорю, как мудак последний, всякую фигню типа "yo brother!" Я нормальный белый, который просто претцца от рэпа, ты врубаешься в тему, чувак?  

И я люблю всякие дизайнерские штучки. Сейчас я одет следующим образом: полуботинки Lloyd, классика Levis 501, вязаный реглан Lacoste и "аляска" Timberland.  

Я сипую сразу же, без всякого промедления в "Две собаки". Это, типа, наша, блядь, гавань. Наш оплот. Короче, неплохое местечко...это, типа, уже традиция висеть в "Собаках".  

Мне нужна подзарядка, чувак. Мои внутренние батареи уже порядком разрядились, блядь. Синенькая волшебная таблеточка экстази будет как раз то, что надо. Спасительная, блядь, божественная, волшебная и вообще охуенная энергия всего в одной сраной маленькой таблеточке!  

Я вваливаюсь в "Две собаки". Я тут свой, чувак, и мне по хуй на всех. Какой-то кекс машет мне из-за своего столика рукой в знак приветствия. Я поощряю его старания кивком головы. Меня не интересует какой-то мудак, который попивает свое хреново пиво. Моя цель - вот этот мудила Бэкс. Этот крендель, типа драгг-диллер. Их тут, вообще-то, двое: Бэкс и Стомп. Часто они тусуются тут вместе, иногда - по отдельности. У них можно затариться реальным товаром. Беру я только у них. Они чуваки проверенные. У них тут все на мази и хозяин бара (чертов мудак Вальдемар) имеет с Бэксом и Стомпом устный контракт, типа договоренность. У них существует тут взаимопотребность друг в друге. Вальдемар разрешает парням толкать на своей территории свой товар, ну а кренделя ему отстегивают какой-то процент, да еще и привлекают клиентов. Это все бизнес, чувак, и они уважают его кодексы и всякие там законы.  

-  Привет, - киваю я, и заказываю себе пиво.  

Бэкс сидит прямо тут, за барной стойкой, и посасывает водку "Абсолют" со льдом.  

-  Здорово, - отвечает Бэкс и жмет мне руку.  

Бэкс хоть и ублюдок, но одет, как и положено настоящему драгг-диллеру из модного кино: полуботинки Clarks, черные Motor и серое шерстяное пальто Sergio Tacchini.  

Бармен подает мне пиво (сегодня я заказал Tuborg) и я начинаю его попивать. Пивко свежее и как всегда густое.  

-  Как жисть? - спрашивает Бэкс и отпивает свою водку со льдом.  

-  Энергия, блядь, Бэкс, энергия, - говорю я и по-заговорщицки подмигиваю ему левым глазом.  

-  Какие траблы, Стэн? - улыбается Бэкс и ставит стакан с водкой.  

Мы заходим в туалет (прикрытие прикрытием, но лишняя перестраховка все равно не помешает) и Бэкс достает из нагрудного кармана пальто пакетик с разноцветными колесиками. Таблеточки радуют глаз в неоновом освещении.  

-  Какой цвет хочет наш малыш? - спрашивает Бэкс и смеется.  

-  Синий, блядь, сегодня я хочу синий, - отвечаю я.  

Мы весело ржем. Хотя, мой смех несколько натянут. Энергия, блядь! Мне нужно срочно подзарядиться!  

Я протягиваю Бэксу лэвэ и он дает мне две таблетки Е.  

Мы возвращаемся в бар и я выпиваю одну таблеточку, запивая пивком, пряча вторую в карман.  

Какое-то время я пью пиво. Бэкс просит еще одну водку со льдом. Жирный мудак уже нехуево накачан.  

В бар заходит компания мелких уродов, знаете, этих щенков, которые рядятся сплошь и рядом в Lonsdale и базарят о том, как они кого-то когда-то В ПЕРВЫЙ РАЗ ОТПИЗДЯТ. Карланы садятся за столик и начинают обсуждать тактику будущих, блядь, сражений. Мы с Бэксом весело на них смотрим.  

-  Ты будешь у Лэдди завтра? - спрашивает Бэкс.  

-  Не-а, а, типа, что там за движуха? - спрашиваю я, чувствуя, как энергия, блядь, понемногу возвращается.  

-  Будут Стомп и Факер, еще кобылки будут...  

-  Какие?  

-  А я еще точно не знаю...  

-  На хуй, - отвечаю я, тусить в одной компании с мудаком Факером, с его, блядь, вечным трепом на тему кэжуализма, мне нах не хочецца.  

-  Зря, чувак, - пожимает плечами Бэкс и допивает свою водку со льдом.  

-  Не, мэн, я бы с радостью, - вру я, - просто ко мне тут чикса приезжает, я не могу, типа, реально сорри.  

-  Ну, тогда без базара, - отвечает Бэкс и просит еще порцию водки со льдом.  

Мы прощаемся с Бэксом, и я хуячу домой. Таблеточка как раз подействовала так, как надо и моя мамочка, открывая мне двери, видит перед собой полного энергии и вообще всего цветущего сыночка, а не удолбанного вусмерть дауна.  

И вот сейчас, у меня приход. И меня пробило не на жрачку, трах или еще что-то банальное. Нет, чувак, меня пробило нюхать свои грязные трусы! Ты прикинь? Для этого я специально полез в корзину с грязным бельем и нашел труханы, которые носил на прошлой неделе в период с четверга по воскресенье. Они, блядь, в моих выделениях из обеих дыр ха-ха! Я подношу их в фэйсу и утыкаюсь в них носом. Пахнут они кисло-сладко, почти как смазка у чиксы.  

Я жадно вдыхаю запах и меня прет, блядь, меня прет чувак!  

-  Сынок, суп готов! - слышу голос мамочки с кухни.  

Блядь, она ломает мне весь кайф! Я нервно отбрасываю трусы в сторону и сажусь ровно на кровать. Пытаюсь унять предательскую дрожь в руках. Твою мать, нах.  

Раз, два, блядь, три и еще так до десяти, нах я считаю. Типа, медитация, врубаешься?  

-  Сынок, суп стынет! - слышу ее голос.  

Блядь, все, я в норме. Я, блядь, айрон-мэн.  

-  Щас, мам! - кричу я.  

Мама наливает мне тарелку моего любимого рыбного супа.  

-  Сынок, я пойду к Касковым играть в покер, - говорит мне мамочка.  

Это, типа, такая традиция, каждый четверг у Касковых играют в покер, ну ты, блядь, понимаешь, чувак?  

-  Да, мам, я, типа, посижу дома тут, кой-какие вопросы решу, - говорю я, брызгая кусками вареной рыбы и продолжаю жрать суп.  

От этого сейшна ждать ничего хорошего не приходиться. Слишком много мудаков в одном месте - это может нарушить мировую гармонию. Бэкс и Стомп заявились раньше всех.  

Когда-то я готов был заподозрить в них геев, но вскоре выяснилось, что они всего лишь совместно толкают наркоту. В конечном счете, это почти то же самое. Да и разные они совсем, чтобы пидорами быть.  

Марину было не слышно - она строгала на кухне салатики и ее энтузиазм таял просто таки на глазах: уже сейчас было понятно, что вся жрачка будет в кратчайшие сроки переработана мудаками типа Стомпа в блевотину.  

Бэкс и Стомп уныло хлебали баночное пиво перед телеком, весело тыча пальцами в голые телеса Бритни Спирс. Учитывая то, какой  боекомплект дожидался своего часа в их карманах, это было затишье перед бурей. Вскоре заявился Факер, настроение в квартире поднялось.  

-  Здорово, крендельки, - загоготал мудила, упал на диван и потянулся за банкой пива.  

-  А почему Гиннесса нет? - обиженно спросил он, рассматривая банку.  

-  Ну, блин, извини, брат, забыли совсем, - усмехнулся я.  

-  А-а-а, - Факер уже во всю хлебал пиво.  

Я зашел на минутку проверить Марину, а потом отправился в туалет. В унитазе уже плавал выпотрошенный из сигарет табак.  

Ну, все, поехали.  

Всерьез говорить о контроле над ситуацией было глупо, стоило приготовиться к неизбежному.  

Я вошел в комнату.  

Экран телевизора скрывался за мощным облаком серо-голубого дыма. В воздухе парил сладковатый запах.  

Похоже, их уже зацепило, Факер нес какую-то херню о своих былых похождениях, на девяносто процентов состоящих из разбивания рож болельщикам чуждых ему клубов, а еще на десять из протирания штанов в обезьянниках. Я решил послушать, но врубиться в тему оказалось нелегко. Факер втирал длинную и дико запутанную историю о каком-то матче, посреди которого, прямо с трибуны их увезли прямехонько в мусарню, причем по дороге они умудрились накуриться. Вот уж действительно наглость! В результате, обдолбавшись, он подрался с каким-то уродом из вражеского моба, прямо в клетке, после чего их оттуда выгнали.  

-  Ты крут, парень, - я все-таки решил вклиниться,  - не каждый день выгоняют из обезьянника за плохое поведение.  

-  Ну, бля, это я, - накуренный урод самодовольно распластался по дивану.  

В дверь позвонили. Для милиции еще рановато, значит, нашим ублюдкам пришло пополнение. Лучше бы я ошибся! Мудак Кэп собственной персоны! Черт возьми, у Кэпа мозгов не наберется даже на олигофрена, а вот мудизма достанет на четверых террористов-камикадзе. С другой стороны, камикадзе следует назвать парня, который пускает подобных уродов к себе домой. Я невзначай заглянул в настенное зеркало. Видок у меня был испуганный.  

-  Ёу! - донеслось из-за закрытой двери.  

Черт, лучше бы он помолчал. Я, не здороваясь, впустил Кэпа, и пошел на кухню. Потерянная Марина с огромной бадьей салата в руках смотрела на меня почти умоляюще.  

-  Ну, что стоишь? - я решил поддержать ее собственной бодростью, но получилось хреново, - Давай я отнесу.  

-  Может, я домой пойду?  

-  Да не, ты что! Оставайся, нормально будет.  

Я обнял ее покрепче, она взяла мои руки в свои маленькие сухие ладошки. В комнате уже орали.  

-  Под салатик вову!  

-  Я уже наливаю!  

-  Бля, не расплескивай!  

-  Отъебись.  

Факер затянул какую-то фанатскую песню, которая, в его исполнение, больше походила на предбрачный вой шимпанзе.  

Пока мы дошли до комнаты все умудрились хряпнуть по две рюмки. Что до меня, то я не выпил и первой, потому что в дверь опять позвонили. Женская рота: Лиля, Аня и Кэтти. Я рассыпался в галантных приветствиях, за что получил укол вилкой в задницу.  

Мариночка ревнивая девочка.  

После появления девчонок все принялись бухать с такой скоростью, словно мы находимся на тонущей субмарине и единственный способ выжить это истребить балласт из водки, путем поглощения ее в себя.  

Надо сказать, Маринкина ревность не была такой уж беспочвенной - я всегда немного поглядываю на девчонок.  

Сегодня мне чем-то приглянулась Аня. Должно быть своей худобой - мне всегда нравились стройные девушки, девочки-мальчики, понимаете? Впрочем, на парней, включая меня, она не реагировала, целиком отдавшись перешептыванию с Кэтти. А вот Кэтти наоборот, не понравилась мне абсолютно, хоть тоже была высокая и худая. Но что-то резкое в чертах лица, словно вечная готовность к прыжку, лучше сказать иначе, но я не знаю, как. Короткая стрижка, низкий голос. Классическая активная-лесби, короче.  

-  Хорошо сидим, - Факер, зажав в зубах сигарету, разливает всем водку.  

Разговоры достаточно интеллектуальные.  

-  Самое экстремальное место, где вы занимались сексом, парни? - спрашивает Кэп и радостно ржет, приобняв Лилю.  

-  У тебя с рукой, в школьном туалете, да, Кэп? - смеется мудак Факер и отправляет в рот еще одну рюмку "Smirnoff".  

Стомп как всегда убитый. Он тупо втыкает в одну точку, но, вдруг, оживляется.  

-  У меня, чуваки, было на прошлой неделе в туалете...в...это..."Две собаки", - бормочет он со своей дебильной улыбочкой.  

-  Да ты что, правда, чувак? Это не я тебя там, случайно, пялил? - Факер весело смеется.  

Все подхватывают смех, а Стомп непонимающе смотрит на Факера.  

-  Чего? - мямлит Стомп.  

-  Попустись, брат, - Бэкс хлопает его по плечу.  

Через две литровые бутылки Аня висела на плече Кэтти, словно свежепойманная блядь на бандюге с центрального рынка. Пока еще они целовались только в щечку. Для меня все эти наблюдения были в новинку, должно быть я просто плохо их знал. С другой стороны, пьяные отморозки кидали на них хищные взгляды, и было понятно, что каждого есть свои виды.  

-  Я себе регланчик Burberry купил, - Факер гордо тычет себя в грудь.  

-  Ух, ты, серьезно? - глумится Кэп.  

Все весело смеются. Обиженный Факер вливает в себя еще одну рюмку водки.  

-  Не, реальная дизайнерская вещь, последняя коллекция, да? - подбадривает его Аня.  

Факер с благодарностью смотрит на нее.  

-  Ты мой хороший, - Аня на секунду отрывается от Кэтти и целует Факера легонько в губы.  

Странно, но я чувствую легкий укол ревности.  

Неожиданно воцарилась пауза. По торжественным минам Бэкса и Стомпа я понял, что пиздец только начинается.  

-  Можно теперь чего-нибудь и покрепче, - официальным тоном изрек Стом и достал из недр своей помятой куртки Brooks целлофановый пакетик.  

-  Что это? - визгливо спросила Лиля.  

По ее возбуждению я понял, что, не зависимо от ответа Стомпа, она уже готова всосать весь кулек.  

-  Герыч, ясный перец, - улыбнулся Бэкс, - и еще, - из заднего кармана Levis он извлек пакетик с цветными таблеточками. Экстази.  

-  Мать Святая, - Факер деланно перекрестился и потянулся к колесам.  

-  Зеркало есть? - спросил Бэкс, доставая десятидолларовую купюру.  

Кэп сбегал в коридор и снял там наше зеркало со скоростью, удивительной для его умственных способностей. Я даже разозлился.  

-  Глазки-то успел подвести? Или только губы покрасил?  

-  Че? - кроме предвкушения дорожки в его мозгах ни хрена не было.  

-  Проехали.  

Уговаривать их не нюхать у меня дома было бесполезно. В Маринкиных глазах я увидел настоящий ужас. Она прежде ни разу не сталкивалась с серьезной наркотой.  

-  Кредитной карточки нет? - у Стомпа тряслись руки. Беднягу уже ломало.  

-  Есть, - я полез в бумажник и достал свою MasterCard.  

-  Понты, - весело улыбнулся Факер, проглатывая экстази.  

Скрутили десятку, выстроили дорожки.  

-  Первую хозяину, - Бэкс смотрел на меня ехидно, знает, гад, что я не нюхаю.  

-  Без мазы, сами давайте.  

Их не надо было долго уговаривать. Ублюдки, толкающиеся у зеркала, напоминали очередь за хлебом в блокадном Ленинграде. Мою кредитную карточку облизали так, словно это была задница наркодиллера, пообещавшего вмазать всех бесплатно. Чтобы не терять времени выпили еще водочки. Стомп проблевался на пол.  

-  Охуительный салатик! - Кэп ржал как полный дебил, впрочем, он и есть полный дебил, - с колбаской и огурчиком.  

Я понял, что Маринка вот-вот заплачет.  

-  Успокойся нормально все, - я попытался обнять ее за плечи.  

-  Все заебись, - Стомп снова научился говорить, - блевать просто супер.  

-  Заткнись, мудак, - я тоже обозлился не на шутку, - у тебя, бля, вид, как будто тебя самого выблевали, причем не сейчас, а год назад.  

-  Не нервируйте хозяина, - подали голос наши розовые подруги. Спасибо, поддержали.  

Судя по рожам, народ вставило не на шутку.  

-  Это что, - бахвалится Стомп, - мы на прошлой недели колес на четыре сотни зеленых толкнули.  

Его уже никто не слушает.  

Бэкс уже во всю лезет к Ане, она же весело брыкается, под смех Кэтти.  

-  Свали урод, - ржет Аня.  

-  Да ну, Ань, не ломайся, ты же не целочка, - смеется Бэкс.  

-  Все равно, ты мудак, Бэкс, - шутит она.  

Факер залег с банкой пива и что-то рассказывает Кэпу, которому, кажется, очень интересно.  

Лиля снюхала две дорожки, закинулась колесом и сейчас пялилась на обои и шевелила губами силясь выразить что-то похожее на мысль.  

-  Я летать хочу...  

Речь давалась ей с трудом. Мне всегда казалось, что, выходя из дома, она оставляет мозги в аквариуме. Теперь мои подозрения усилились, тем более, что вместо аквариума могла сгодиться небольшая рюмка.  

-  Я летать хочу...  

Все, теперь пиздец.  

-  Так лети, - Бэкс, мудак, ее подзадоривал, - открывай окно и хуяк!  

-  Гы-гы-гы, - Кэпу было похуй.  

Блядь! Окно было нараспашку! Этим ублюдкам, видите ли, стало душно. Четвертый этаж не хрен собачий. С неожиданной для ее состояния быстротой Лиля оказалась на подоконнике.  

-  Лечу! - она оттолкнулась ногами и исчезла из зоны видимости.  

Все по-настоящему охуели. Я бросился к окну первый. Пьяным и уродам всегда везет и Лиля исключением не стала. Пронесло! Она умудрилась застрять между сучьев здоровенного дерева. Большая удача, что она именно прыгнула, а не просто вывалилась. Что делать? Все пялятся в окно и ржут, но делать что-то надо.  

Я взял с балкона стремянку и отправился вниз. Надо признаться, я и сам был уже основательно косой, так что спуск с лестницей дался мне с трудом. Я разместил стремянку под деревом и залез на верхнюю ступеньку. Она слишком высоко. Черт! Я схватил ее за руку и стал тянуть на себя. Лиля ни хрена не соображала. Впрочем, упасть с это высоты было не так страшно, и я потянул ее сильнее.  

Поскольку удерживать равновесие было не так просто, я постоянно смотрел на ствол дерева и раму стремянки. Поэтому я и не придал лилиному хрипу и бульканью должного значения. А зря! В следующую секунду она смачно наблевала мне на голову. Ублюдки, смотревшие на все сверху ржали так, что должны были бы выпасть из окна. Но нет, удержались. Я рухнул вниз вместе с Лилей и стремянкой. Смех наверху не прекращался.  

Протерев рукой залитые блевотиной глаза, я увидел над собой две фигуры в форме.  

-  Отдыхаем?  

Точно, менты.  

-  Типа того, все нормально.  

-  Нормально?  

Через минуту они оставили бы нас в покое, но Лиля, идиотка обдолбанная, активизировалась.  

-  Лэдди! Знаешь, почему менты всегда ходят парами? - точно, мозги лежат дома, в аквариуме, -  потому что один из них умеет только читать, а второй только писать.  

Охуительно пошутила, главное вовремя.  

-  Вот так вот, да? - менты набычились, - документики ваши можно?  

Неожиданно для меня Лиля вытащила паспорт и протянула стажу спокойствия. Тот принялся его листать в поисках данных о прописке. Должно быть что-то нашел.  

-  Так, Леха, записывай, - буркнул мент.  

У меня самого от ржачки подкосились ноги и я захохотал как полный кретин. Черт возьми, с облеванной головой и нанюханной бабой лежу на земле около принесенной из дома лестницы и разговариваю с ментами. Вот она, здоровая доля абсурда!  

-  В отделение пройдемте, - черт, вот этого не хватало.  

Я посмотрел наверх. Любопытные ебальники свешивались с подоконника.  

-  Мне в душ надо, неужели не видно? Вон тех ублюдков пошерстите, чего они пялятся? Может, у них мешок героина?  

Через секунду окно моей квартиры было плотно закрыто. В принципе я был спокоен. Во-первых, у них сейчас нет ни ордера, ни вызова, а во-вторых, поверить наводке человека с головой в блевотине значило бы упасть в глазах общественности. Пробубнив что-то типа "За собой лучше следи" менты скрылись. Я предвкушал перекошенные от страха рожи у меня дома.  

Через минут пять мне удалось затащить Лилю на четвертый. Меня уже ждали.  

-  Ты что охуел? - Стомп был белый как полотно.  

-  А что? -  я наглый ублюдок, если меня довести.  

-  Ты че им про белый впаривал?  

-  Отъебись, я правду сказал. Ментам надо правду говорить, в законе написано. Что, обоссались уже?  

Странно, на лестнице стояли только Стомп и Кэп. Я нашел этому объяснение, войдя в комнату. На полу розовые подруги с Бэксом пытались устроить оргию. Было совершенно очевидно, что в этой куче-мале кто-то кому-то делает миньет, но кто и кому я не разобрал.  

Я бросил Лилю, которая попросту отключилась, на диван.  

Меня неожиданно стремануло отсутствие Факера и Марины. Ублюдки Стомп и Кэп смотрели на меня как-то странно. Я рванул к ванной. Заперта.  

-  Откройте, блядь!  

-  Чего надо? -  точно, Факер.  

-  Открой, сука!  

-  Отъебись.  

-  Я, бля, убью тебя на хуй, а если ты думаешь, что я шучу, то выходи и поржем вместе! Убью, ублюдок!  

Должно быть, тембр моего голоса повлиял на его гормональный баланс, потому что замок щелкнул и дверь приоткрылась.  

-  Чего такое?  

-  А ты угадай!  

-  Я тут никого не насилую.  

-  Вали отсюда.  

-  Никуда он не пойдет, - в проеме показалась растрепанная Маринка.  

-  Иди, ладно? - я посмотрел Факеру в глаза и он кивнул.  

Хлопнув меня по плечу, он направился в комнату. Я вошел в этот храм любви, блядь.  

-  В чем дело? -  пытался посмотреть ей в глаза, но она упорно пялилась в стену.  

-  Ни в чем.  

-  То есть как?  

-  Так.  

-  А что ты с Факером делала?  

-  Ты сам на баб глазеешь все время! На лесбиянок этих, на эту сучку, что на дереве висела! Думаешь, не вижу? Мне тоже можно!  

-  Блин, Марина.  

-  Отвали, ладно? Иди к девочкам.  

-  Марина!  

Она обняла меня за шею и придвинула мое лицо к своему.  

-  Иди на хуй.  

От нее сильно несло алкоголем.  

И я пошел. Вытряс на зеркало все, что оставалось в кульке, вынул из кошелька новую десятку. Зажав ее пальцами, провел по середине купюры ногтем так, что она сама начала сворачиваться в трубочку, сложил пылесос и вдул две здоровенные дорожки. Стомп и Кэп просто охуели от моей ловкости. Дебют удался.  

То ли от нервов, то ли от водки, но в голове мгновенно появился туман, я сел в кресло и прикрыл глаза.  

Проснулся я уже утром, со страной головной болью.  

Я сидел в кресле и мое бедное тело затекло. С трудом, я смог подняться на ноги.  

На диване, вперемешку, лежали голая по пояс Аня, Кэтти, прикрытая своей же рубашкой и Кэп...без трусов, но в реглане.  

На полу, обнявшись, спали Бэкс и Лиля, которую самым бесцеремонным образом сбросили с кровати.  

Под батареей, скрутившись в позу зародыша сидел Стомп. В голове мелькнула тревожная мысль. Потрогал его пульс. Живой, слава тебе, господи.  

Маринки не было.  

Из кухни доносились звуки. Зайдя туда, я обнаружил Факера, который с аппетитом, прямо из сковородки уплетал яичницу с жареной колбасой и запивал все это кефиром из высокого пакета.  

-  Привет, дружище, - усмехнулся Факер - завтракать будешь?  

-  Чашку кофе, - ошарашено попросил я, почему-то, злости на него я не чувствовал, было лишь чувство легкой ошарашенности - а где Марина?  

-  Ушла вчера, - бросил через плечо Факер, наливая в чашку кипяток, - ты отключился, дружище.  

Факер сделал грустную мину и похлопал меня по плечу.  

-  Все нормально будет, брат, - не переживай, - подумав, он добавил, - ну с кем не бывает, она тебя любит, я уверен.  

-  Ага, - тупо ответил я.  

Нормально. Квартира была разгромлена и заблевана. Маринки не было.  

Интернет это fucking классная штука, чуваки! Эта сеть, от нее прет. Реально прет, чуваки. Ты зависаешь в ней, ты подсаживаешься, бля, словно на кокс, на эту чертову сеть. Ты не можешь без нее жить.  

Реальная жизнь - это отстой, чуваки. Это полное дерьмо, скажу я вам. Потому что, в реальной жизни - вы все ничтожества, конченые неудачники и онанисты. Вы только и можете, что пить пиво, курить травку и дрочить в ванной комнате. Вы никому нах не нужны, чуваки, вы врубаетесь? Реальная жизнь - дерьмо.  

В реальной жизни - полно ограничений и условий. У вас есть обязанности, чуваки, а прав - децел.  

Интернет - круче чем наркотик. Интернет - это вам, бля, не вертуальная реальность! Интернет - это пространство новых возможностей, чуваки. Ваших, блин, нереализованных возможностей. Это мир без обязанностей, условностей, ответственности и прочей хуйни.  

Я сижу в сети, да, чуваки. Для меня - это мой мир номер один. И все остальное - лишь дерьмо. Реальность - лишь жалкая конченная декорация, чуваки. Нет, я не отрицаю ее, но все же.  

У меня случилась "любовь", парни, настоящая, блядь, "вертуальная любовь". Что я чувствую? Я чувствую, что мой хер в штанах просто таки рвется в бой и хочет трахнуть вот эту малышку, которая улыбается мне с фотки.  

Я чувствую это каждый месяц.  

Это моя миссия, чуваки, мое задание, моя, бля, работа.  

Это - гарантированный секс раз в месяц! Это - ГАРАНТИЯ! То есть, ты трахаешься сколько хочешь, но знаешь, что РАЗ В МЕСЯЦ У ТЕБЯ БУДЕТ ПОЛЮБЭ! Круто, правда?  

Она: добрая, милая, рыжая, бля, вся такая сексуальная.  

Я видел ее только на фотке. Ну, и хуй? Интернет, бля, тем и лучше реальной жизни, что он дает нам возможность сосредоточиться именно на основном, понимаете? То есть, в моем случае я сосредотачиваюсь на ее рыжик волосах, огромных глазах, классных сиськах и упругой с виду попке.  

Ее легенда следующая: ник Лолита, имя Маша, 22 года, из Питера, учиться на пятом курсе какого-то там института.  

Это основное, чуваки, понимаете? Меня ничего не отвлекает! Мне нах не нужна фигня такая как, типа: умеет ли она готовить, сколько сахара кладет себе в чай, любит ли домашних животных, вежливо ли разговаривает со старшими.  

Это все шелуха, чуваки, понимаете? Это все нах никому не надо. Передо мной стильная рыжая сучка, которая говорит что любит меня и у которой, вроде бы, есть мозги. Вот и все! Остальное меня не ебет!  

Моя легенда? Нах ей надо знать о том, что я глотаю наркоту, живу с мамочкой и нюхаю свои грязные трусы гы-гы-гы?  

Для нее данные таковы: ник Стэн, 20 лет, среднее телосложение, крутой, бля, весь из себя чувак гы-гы-гы.  

История любви? Банальна, чуваки. Все отточено до автоматизма. Она не первая и не последняя.  

Шаг первый: знакомство в чате.  

Шаг второй: обмен фотками и краткими данными про себя (легендами).  

Шаг третий: я признаюсь ей в любви (ждать от чиксы, что она признается первой - глупый ход).  

Шаг четвертый: дура говорит, что чувствует по отношению ко мне "я тоже, кажется, люблю тебя, дорогой" гы-гы-гы.  

Шаг пятый: она приезжает ко мне в гости на один день, и она уезжает домой вечером.  

На все про все ушло 15 дней.  

Задача: трахнуть цыпочку за 10 часов, которые она пробудит в городе.  

Статистика: в 9 случаях из 10 все выхолит тип-топ.  

Перспективы: расставание через неделю.  

Повод: "так не может больше продолжаться, дорогая, это все неправильно" гы-гы-гы.  

Дальнейшие действия: поиск новой сучки.  

Итак, сегодня приезжает моя любимая. Поезд номер 651, вагон номер 5. Прибытие в 9-45 утра.  

Я просыпаюсь в 8 утра. Иду в ванную, мою свой член, сегодня дружку придется поработать. Вообще весь моюсь и все дела, чуваки.  

Завтракаю: тосты, кофе, сыр, колесо экстази.  

Одеваюсь как реальный стос: джинсы Levis, ботинки Clarks, олимпийку Stone Island, куртку Lacoste, вязанную шапочку Lacoste. Немного парфюма Armani. Уха-ха, берегись, сучка!  

В кармане несколько новеньких двадцати- и пятидесятидолларовых купюр и пачка резинок Durex.  

Here We Go-o! Гы-гы-гы.  

Приезжаю на вокзал в 9-40. Объявляют: поезд из Питера прибывает на вторую платформу. Отлично.  

Подхожу к нужному мне вагону. Так, это она? Да! Вау, какая цыпочка, еще круче, чем на фотке, что, бля, редко бывает.  

-  Привет, солнышко, - я сразу, чтобы не давать пути к отступлению, целую ее в засос и начинаю французскую борьбу с ее языком.  

-  Привет, милый, - после поцелуя говорит она мне.  

Я делаю беглый обзор: джинсы Armani, ботинки Clarks, спортивная куртка Tommy Hilfiger, реглан такой же, за плечами рюкзачок Daniel Ray.  

Вывод: типа топ-девочка. Это плохо, труднее будет вешать ей лапшу на уши.  

-  Сорри, малышка, у меня дома куча народу, - нагло вру я, - но мы можем снять номер в гостинице.  

-  Зачем же? - улыбается она, - у меня поезд через 10 часов, погуляем, посидим в каком-то пабе.  

Блядь, сучка портит мне все планы. Ну, да ладно, все еще может быть.  

Я беру ее за руку и мы идем нах с вокзала.  

О чем говорим? О всякой хуйне: обсуждаем знакомых чатлан, хотя, они мне нах не нужны, мне нужна твоя дырочка, малышка.  

-  Стэн, а почему вы расстались с Аней, Лилу (и еще бля, она перечисляет целый список), - спрашивает Маша, когда мы едим в такси в "Две собаки".  

Так, девочка явно что-то подозревает. С моей стороны это конечно опрометчиво, иметь столько бывших девушек в одном чате и продолжать там тусоваться, ну, да ладно.  

-  Понимаешь, Маша, - начинаю грустно я, - это была не любовь, я ошибался, путал любовь со страстью.  

Старая песня, но действует практически стопроцентно.  

-  А у нас, любовь, ты уверен, что это не обычная страсть? - спрашивает сучка.  

-  Конечно, я люблю тебя, солнышко, - я давно был готов к такому вопросу.  

Мы начинаем дико целоваться, я расстегиваю ей куртку и залажу рукой под реглан. Ого, она без лифчика! Я начинаю мять сучке грудь.  

-  Стэн, - шепчет она мне возбужденно, - таксист.  

-  Пох, - отвечаю я, - расстегивая свободной рукой чиксе ширинку.  

-  Не здесь, не здесь, - стонет она смущенно.  

-  Поехали в гостиницу? - спрашиваю я.  

-  Нет, давай сперва в паб, посидим, я еще не готова, Стэн, милый, - отвечает она.  

Бля! Ну ведет себя как натуральная целка!  

-  Конечно, солнышко.  

Мы останавливаемся напротив "Двух собак" и я расплачиваюсь с таксистом.  

Бэкс и Стомп куда-то свалили. Какая, бля, удача.  

Мы садимся за свободный столик, заказываем пиво, жареные сосиски, вяленое мясо.  

Надеюсь, здесь не нарисуется этот придурок Факер. Хотя, мои страхи, скорее всего, беспочвенны: мудила редко тусуется здесь.  

Мы пьем пиво, хаваем сосиски и продолжаем вести всякие тупые разговоры.  

Это, бля, как какое-то мудацкое анкетирование.  

-  Как дела?  

-  Хорошо.  

-  Как учеба?  

-  Хорошо.  

-  Как мама?  

-  Хорошо.  

-  Ты меня любишь?  

-  Хоро...то есть да.  

Ну, и в том же духе.  

Мое ангельское терпение начинает заканчиваться, счетчик тикает, время, бля, идет, мой член уже болит от перевозбуждения, да и сучка, даю палец на отсечение, течет, бля! Так нахуя же эта комедия?  

Я не выдерживаю и совершаю ошибку. Я, бля, не ожидал, честно признаюсь, что девочка такая, бля, серьезно-депрессивная.  

-  Маша, - говорю я, - я хочу тебя.  

Она молчит, и вся как-то напрягается.  

-  Я тоже тебя хочу, Стэн, - наконец отвечает она.  

-  Ну, так в чем проблема? - начинаю злится я.  

-  Я говорила с Аней, с Лилу, - печально качает она головой.  

Тут уже напрягацца начинаю я. Какого хуя она говорила с моими бывшими?  

-  Ну, и? - спрашиваю я безразлично.  

-  Ты спал с ними, Стэн, - в ее глаз, кажется, появляются слезы.  

-  Маша, можно подумать, что ты ни с кем не спала, - злюсь я.  

-  Они из НАШЕГО чата, - парирует сучка.  

-  И что? А ты забыла свой роман с Хулиганом? - спрашиваю я, жопой чувствуя неладное.  

-  Мы с ним из одного города, Стэн, мы встречались с ним два месяца, перед тем как переспали, - она смотрит на меня так, блядь, неприятно.  

-  Какое счастье, - изрекаю я.  

-  Ты же спал с ними на первом свидание, а потом бросал их, - отвечает чуть не плача Маша.  

-  И что, бля, и что? Я не любил их! - я едва не перехожу на крик.  

-  Где гарантии, Стэн? - спрашивает она.  

-  Ну, и не надо, - я делаю вид, что обидился.  

-  Были не только Аня и Лилу, - зло говорит сучка.  

-  Ну, и какого хуя ты приехала? - хотел было спросить я, да промолчал.  

Дерьмо, бля, никакого секса. Все чувак. Меняй чат. Тут тебе уже ничего не светит.  

Мы допиваем пиво, гуляем по городу, но все уже испорченно.  

Я провожаю Машу на вокзал, сажу в поезд, целую на прощание. Она просит прощение "если что не так". Все не так! Я тебя не трахнул и вот это уже "не так"!  

Она обещает написать, как приедет.  

-  Увидимся завтра в чате, - говорю я.  

-  Да, милый, - отвечает она и уезжает в свой, бля, Питер.  

Ага, хуй, на этом чате можно поставить крест. Я возвращаюсь домой, мамочки нет. Я загружаю на компе свою коллекцию порнографии и зло мастурбирую.  

Мне 22 года. Я увлекаюсь футбольным фанатизмом вот уже почти как пять лет; три с половиной являясь непосредственным участником футбольных столкновений. Я - кэжуал, или футбольный хулиган, чтобы вам было понятнее.  

Вот сейчас я лежу в своей однокомнатной квартире, на шикарном диване, с ультрамодной обстановкой вокруг. Да вот лежу и думаю, а зачем мне всё это надо? Что мне, спокойно, что ли, не живётся? Наверное, для меня это нечто большее, чем просто увлечённая поддержка моего клуба, это, наверное, наркотик. Причём такой, которого требуется всё больше и больше. Раньше было удовлетворение только оттого, когда толпой в 50 рыл мы налетали на врага, и выигрывали, или проигрывали, что вгоняло нас в нехуевую депрессию. Организм получал всё, что необходимо. Потом пришло привыкание к победам, увеличивалось количество часов проведенных в спортивном зале, настраивались только на победу и это, знаете ли, помогало. Результаты стали примерно в три раза лучше, чем были раньше. При этом мой мозг всегда думал, как и что сделал. Если раньше к моим советам парни из моба и прислушивались, то меняли лишь часть плана, сейчас же я один из тех, кто планирует наши перемещения. Я топ-бой, у меня есть власть над людьми из фирмы. Это тоже наркотик, причём наиболее сильный из всех тех, которые мне приходилось глотать.  

Да, сначала тебе кажется, что ты всё можешь, но первый махач быстро всё по своим местам расставляет. В лучшем случае у тебя разбит нос, в худшем - сломаны ребра и два месяца в больнице. Без постоянного поддержания формы боксом, кикбоксингом, тайским боксом, в мобе делать нечего. Все проходят через это. И не надо говорит себе, что со следующего месяца точно начну. Надо просто взять и пойти, и стать тем, кто превратит фейсер врага в кровавую кашу всего за пару-тройку минут! В общем одним из главных показателей в этом деле является качественная спортивная форма. Приходит опыт. Покупаешь себе капу, в привычку входит таскать с собой кастет или цепь, даже в межсезонье. Да вот так, и нечего думать, что всё так просто. Всякое случается, и даже твой любимый свитер за пятьсот гринов может порваться, но ты должен стоять до конца, должен выстоять и стать героем. Ведь ими становятся, а не рождаются. Авторитет в фирме завоевать нелегко: порой, не один синяк получишь, не одну рубашку кровью перепачкаешь.  

Да, я шмотки ещё люблю, и свитер за пятьсот гринов - это не предел того, что я выкладывал за шмотки. Семь сотен бачей за курту, но зато ты спокоен: тебе не холодно, она не промокает. В общем, хорошая одежда - залог крепкого здоровья. Да, стиль такой, тратишь бабло на шмотки и не задумываешься. Зато та трибуне тебя пожирают взглядами те, кто понимает. А гопникам, им по хуй, они как были быдлом, так им и остаются. Это талант - одеваться правильно. Мы, реальные стосы из моба не ставим себе целью привлечь внимание к себе, мы не выряжаемся как мелкие в Lonsdale и берцы. Наше искусство - слиться с толпой, но, по лейблу, по неуловимой на первый взгляд детали мы определяете - перед вами кэжуал.  

Сейчас на стадионы ходит достаточно народу, по сравнению с началом 90х годов. Но, кто собственно этот народ?!  

Большинство из тех, кто приходит на стадион, жрет семечки, пьет дешевое пиво из пластиковых "сисек", одевается в спортивные штаны и туфли-лыжи, и нех не понимает в самой сути этой великой игры.  

Мы же готовы расстаться с сотнями зеленых за понравившуюся вещь, знаем толк в моде, музыке, собираемся перед футболом в любимом пабе за кружечкой хорошего пива. И, главное, МЫ ЛЮБИМ ЭТУ ИГРУ!  

А ведь дело не во внешнем виде, и не в том кто что пьет или курит, дело ведь в понимании ситуации, в оценке противника и самооценки своих сил, в мозгах ведь дело, а они либо есть, либо их нет.  

Насилие на футболе говорите? Естественно,  а как же без этого, стычки происходят, происходили и будут происходить всегда. Футбольное насилие - это своеобразный протест против диктатуры системы капитала. Одни водку пьют, другие на футболе приезжих фанов пиздят. Это нормально.  

Так уж сложилось с древности, что единственный способ доказать кто сильнее - способ силы. Но мало кто знает, что за этим кроется обсуждение, хитрость и ловкость соперников. На тупой позиции силы много не сделаешь, необходимы тактика и умение предугадать действий оппонентов. А к этому способны далеко не все, а точнее ограниченный круг лиц, остальные же - это просто так, кто-то в шарфе, орущий какую-то пьяную муть и одевающийся на ближайшем рынке. А таких большинство, но оно к счастью, а может и нет, особой роли не играет в фанатских передрягах, но сильно портит имидж настоящего фэна в глазах окружающих, ведь у людей сложился стереотип такой, что фанат - это пьяный, орущий мужик, который ведет себя неадекватно к гражданскому населению. А это печально.  

Сейчас вообще пиздец из-за гопачей разных, если заранее не позаботишься о билете, то хуй на матч попадешь. Руководство клуба объявило нам негласную войну, мы, типа, агрессивные малообразованные уроды. Ага, конечно. Короче, не буду я вам тут прописные истины рассказывать, почитайте работы на эту тему, ну, "Мы идем", например.  

Короче, стосы, be strong and love your club!  

До встречи на футболе нах!  

Блин, и почему я такой умный? Почему просто не живется, и разное дерьмо обязательно да и залезет в голову?  

Всегда ненавидела эти взгляды. Когда он смотрит на задницы других девчонок, я бешусь. Возможно, это глупо, наверное, я бы не уважала Лэдди, если бы он не поглядывал на других, но когда он принялся пялиться на бабу, обнимавшуюся со своей подругой мне стало по-настоящему хреново. Неужели мое тело неинтересно и скучно оттого, что он столько раз видел его без одежды? Может у меня жировые складки? Может, я потолстела? Что за идиотские мысли. Представьте, что я должна чувствовать, когда он мнет мои ягодицы, а сам представляет увиденную на улице два часа назад задницу в стильных джинсах? Я люблю его, но ревновать к девчонкам на улице, к подругам, к рекламе и клипам по телевизору... Представляю, как они обсуждают шалав с экрана в мужской тусовке.  

Вот и сейчас, я физически чувствую, когда его взгляд скользит по ее фигуре. Вокруг пьяная болтовня, Факер впаривает что-то из своих футбольных похождений, не забывая время от времени одарять меня таким взглядом, что мне невольно начинает казаться, что я голая. И это при моем парне! Впрочем, он уже изрядно набрался.  

В принципе Факер неплохой парень, но бездельник. Давно бы бросил всю эту бодягу, этих уродов, которые сидят сейчас в комнате - из него бы могло что-нибудь получиться. Собственно Факер единственный из этой компании, к кому Лэдди испытывает уважение. Они могли бы быть настоящими друзьями, но общих дел у них нет, и они немного побаиваются друг друга. Оба циничные и язвительные, оба способны на сумасшедшие выходки. Два скорпиона в одной банке не уживаются. Парни странный народ - Лэдди, мне кажется, завидует Факеру, потому что тот трахается все время с разными шалавами, а Факер завидует, что у Лэдди есть постоянная девушка. Наверное, дело в том, что это за девушка. Мне кажется, я симпатичная. Довольно высокая, если я надеваю шпильки, то становлюсь немного выше Лэдди. Его это задевает, но он стесняется признаться. Довольно милое лицо, иногда на меня находит, и я считаю себя дурнушкой, но все-таки я ничего. Довольно худенькая, да и клеши на мне смотрятся супер. Грудь, судя по взглядам Факера, тоже ничего, могу позволить себе обтягивающую футболку. И живот можно открыть - подтянутый, даже видны мышцы пресса. Собственно именно так я и одета. Специально, назло Лэдди. Мне ведь тоже приятно, когда на меня смотрят.  

Все заглатывают еще по стопке, а я отпиваю немного мартини. Больше всего мне не нравятся те двое, я слышала, они торгуют наркотой. Испуганно оглядываю окружающих - может они уже под кайфом? Я ведь ничего в этом не понимаю, запросто могу спутать пьяного с наширявшимся. Одна девчонка ведет себя совсем странно - сидит и бормочет что-то под нос. Остальные над ней ржут. Похоже, они не просто пьяные. Толкаю Лэдди в бок. Какая досада! Ему пришлось отвести взгляд от ног шлюхи напротив.  

- Слушай, они под наркотой? - спрашиваю немного испуганно я.  

- Некоторые да, я нет, честно. Все нормально будет, - бормочет Лэдди.  

- Тебе не стыдно при мне пялиться на баб? - делаю я замечание.  

- Да не пялюсь я ни на кого, - надувает губы Лэдди.  

- А то я не вижу, - огрызаюсь я.  

- Слушай, задолбала. Где бы ни были, ты всегда со своей ревностью, - в свою очередь начинает злиться Лэдди.  

- А если я начну заигрывать с твоими друзьями? - спрашиваю я в штуку...или нет?  

- Заигрывай, - спокойно отвечает он.  

- Вот так, да? - он меня разозлил. Знает, что я ничего такого не сделаю.  

- Сейчас ты куда смотришь? - он резко обернулся и взбешенно на меня уставился. Но Лэдди умеет держать себя в руках, голос его звучал мягко.  

- Вон на ту девушку, что втыкает в одну точку. Потому что за ней лучше проследить, - он улыбнулся, - я не собираюсь трахать ее в ванной, тайком от тебя, милая.  

Как всегда он был прав. Я выглядела как дура, а он снова уставился на своих ненаглядных. Вдруг та баба, за которую так переживал мой кавалер, вскочила и, что бы вы думали? Выпрыгнула в окно. Все кинулись смотреть в окно. Оказалась, эта дура повисла на дереве. Все принялись ржать, а Лэдди кинулся вниз. Как всегда больше всего надо. Все высунулись из окна по пояс и ржали. Я стояла в стороне и снова поймала на себе взгляд Факера.  

- Иди, посмотрим, там весело, - улыбнулся он.  

- Да пошли вы все, - оказывается, я разозлилась не на шутку.  

Я буквально выбежала из комнаты и направилась в ванную. Хотелось побыть одной. Не вышло. Факер вошел следом.  

- Марин, что с тобой, - Факер, кобель чертов, обнял меня за плечи.  

Я решилась. В конце концов меня это все достало. Я обняла его за шею.  

- Ласки хочется.  

Факер выглядел обалдевшим. Бормотал что-то о товарищеских чувствах, но, все-таки, мужики скоты. За пизду готовы мать родную переработать на удобрения. Вскоре я почувствовала его губы на своей шее. Клеши и обтягивающая футболка классно смотрятся, но снимать их довольно проблематично. Впрочем, мы справились. Факер прижал меня к двери, я обняла его за шею и повисла, охватив ногами его талию, он вошел в меня...  

...в общем-то, ничего особенного, секс как секс. Он двигался резкими сильными толчками. Мне прежде не доводилось заниматься сексом стоя, а Факеру явно было не в первой. До оргазма было далеко, но все равно приятно. Мне так и не удалось застонать - совесть... Факер шумно дышал мне в ухо, его руки впились в мою попку. Будучи знакомой с моральными устоями настоящих подонков, к которым Факер с гордостью себя причислял, я не сомневалась не секунды, что он рад оставить во мне весь скопившийся запас спермы.  

- Не в меня, ладно? - попросила я.  

- Возьми в рот, - он почти задыхался. Бросай курить, дружок.  

- Нет уж, спасибо, - замотала я головой... Отсасывать? Я выше этого.  

- Да ладно, заела бы йогуртом, - он уже кончил, обрызгав меня от груди до колен. Я принялась вытираться лэддиным полотенцем для лица, внутренне наслаждаясь отвратительностью содеянного. Тщательно протерла промежность. Моя смазка и сперма Факера на полотенце моего парня. Какая же я сука, все-таки.  

В дверь стучали. Это был Лэдди.  

- Кто там? - Факер еще не понял, кто это.  

Лэдди принялся орать как сумасшедший. Отпираться было бесполезно, и мы открыли дверь, едва успев кое-как одеться. Все-таки Факер не такой ублюдок, как его дружки. Первый удар он принял на себя. Впрочем, Лэдди было не до Факера. Объект ревности для него важнее, чем субъект измены. И тут я почувствовала, что именно сейчас я сильнее. Он смотрел на меня как побитая собака и не мог подобрать слов. Диалог получился идиотским. Он выглядел слабым и жалким, мне стало противно.  

-  Пошел на хуй, - просто сказала я.  

Лэдди развернулся и ушел, не сказав ни слова. Я заперлась в ванной и разрыдалась.  

Когда я вышла, он был в полной отключке. Я собрала вещи и убежала домой. Все ночь я проплакала, хотелось кому-то позвонить, но пришлось бы рассказывать про секс с Факером, про мои идиотские мысли, про то, о чем говорить не хотелось.  

Во мне жили два противоположенных ощущения - что я не могу жить без Лэдди, и что я больше не могу с ним встречаться. Весь день я ждала звонка Лэдди. Если бы он стал меня обвинять, я бы его послала. Если бы принялся извиняться, я бы сделала то же самое. В принципе, результат был бы один и тот же, но я все равно ждала.  

Но, он не позвонил. Спать не хотелось, и я пошла к Наташке, жившей в моем подъезде. Я прекрасно научилась делать хорошую мину при плохой игре, у Лэдди научилась. Свое желание напиться объяснила невыносимо хорошим настроением. Ну, и напилась.  

Проснулась я с похмелья. Меня разбудил телефонный звонок.  

- Привет, - Лэдди, кто же еще?  

- Привет.  

- Слушай, я поступил глупо, ты поступила глупо, и все это глупость, ладно?  

- Что глупость?  

- Что вчера случилось.  

- А что случилось?  

- Марин, слушай. Я знаю, за что ты на меня сердишься. Но я пошел за той девчонкой, потому что никто бы этого не сделал, понимаешь?  

- Что "понимаешь"?  

- Марина, пожалуйста...  

- Что "пожалуйста"?  

- Мы ведь любим друг друга? Я забуду, что было.  

- Позавчера, если ты не заметил, я сказала одну очень важную вещь.  

- Что за вещь?  

- Пошел на хуй! - заорала я и бросила трубку.  

Улеглась на постель и заплакала.  

Когда плакать надоело, я позвонила кому-то из подруг. Как же я выпала из их круга за то время, что встречалась с Лэдди. Как давно я не слышала лекций о том, что бросать надо этого козла, что мне, оказывается, нужна машина, как минимум Audi A6, пятикомнатная квартира и бесконечные поездки по курортам. Что без какого-нибудь годзилы в галстуке я не человек, а кусок дерьма. Залив мне полную голову помоев, подружка убежала на свидание. Сколько десятков хуев побывает у нее во влагалище, прежде чем она получит свою Audi?  

С другой стороны, где истина? Где Лэдди? Где пятикомнатная кваритра? Мужики говорят в таких ситуациях "в пизде". Возможно, они правы.  

Значит так, вот мы идём, да, бля, это мы и мы идём пить пиво, вернее не пить, и не только пиво. Мы пришли сюда нажраться. Это, бля, почему ещё, МЫ и НАЖРАТЬСЯ? А, бля, потому, что наш клуб, да, бля, именно НАШ КЛУБ и он победил этих ипаных мудаков перволиговских, в этом Великом-Блядь-Дерби, на Кубок Страны!  

Ну вот, нас 5 человек. Все прям такие из себя, даже ломает снять кепку в фирменную клетку Aquascutum. Это вам, бля, не задроты карланы в Lonsdale с рынка. Мы, бля, ниибаться правильные щщи, все на моде, по самые уши. У кого-то на рукаве до боли знакомый компас SI, кто-то нескромно показывает клетку от Burberry, на ногах тапки от Clarks или Ecco. Ну, бля, мы же не бабы, бля, какие-то, течные, чтобы этим гордиться, ведь так? У нас есть яйца, а кроме этого, все эти 5 парней, которые сейчас идут жрать пиво, разобьют ебальник врагу, при первой возможности, чтобы не повадно было ссаным псам называться себя номером один! Идите на хуй! МЫ ТУТ НОМЕР ОДИН!  

Ну, короче, хуй с ним, с прикидом, это образ жизни. Заходим мы, значит, в наш любимый паб "Каменный Бокал". Заведения, значит, выглядит как в старой доброй Англии: деревянные стулья, такие же столы, причём, бля, всё из добротного дуба, а не какого-нибудь ДСП, бля, это вам не тошниловка, это и есть то культовое место, где рулят настоящие парни! Все тут в тему!  

Ну, заходим, сдаем верхнюю одежду в гардероб, получая в замен тяжелые металлические номерки. Они, бля, такие пиздатые, что ложатся идеально в ладонь, и удар получается намного сильнее, нежели без них, чтобы враги знали, бля, кто тут номер один.  

Проходим в зал, сажаем наши задницы на высокие стулья около барной стойки, меню посылаем на хуй, и так все знаем.  

-  Ей, парень, нам 2 галлона Гиннесса и пять стаканов, - командует Винни гарсону.  

-  Закуску, сэр? - паренек вежливо склоняет голову.  

-  А, ты, наверное, новенький, нам, пожалуй, фирменную сырную закуску от шефа и крылышки с острым соусом. Ведь все любят этот чудесный острый чили соус, да парни? - ржет Винни  

-  Ну, так, сам же знаешь - подмигивает Кларк.  

-  Сейчас будет пиво, подождите немного, - гарсон, бля, вежлив что просто заебись!  

-  Да без проблем, - отвечаю я, бросая на стойку пачку сигарет.  

-  Ну, так чего, Алекс, как мы сегодня ебанули этих ссаных псов на их территории то, а? Они теперь долго будут точить когти и свои жёлтые клыки на первоклассных парней нашего Великого Нах Моба, так? - спрашивает меня довольный Винни.  

-  Да, ты как всегда прав, - отвечаю я, затягиваясь.  

-  Вроде наших даже не повязали никого, да и ебала у всех целы, не считая пары разбитых носов, - говорит Питти.  

-  Нет, вроде одному нехило наварили по голове, но он ходить сам мог, это у них 5 щщей в реанимации. Бля, это же их аргументы были, мы то тут не причём. - громко смеется Кларк.  

Смех нарастающий, хлопки по плечу.  

-  Ваше пиво, - парень ставит перед нами бокалы.  

-  Спасибо, за тобой ещё закуска вроде, - напоминаю я.  

-  Да, будет всё минут через 15.  

Народу становится всё больше, открывают большой экран. Бля, да сегодня же Кубок Английской Лиги, 1\\4  финала. Миллуол - Вест Хэм. Бля, повезло парням, злейшие враги, но мы бля не хуже, покажем им на Евро кто есть кто! Чтобы знали, что мы тоже много стоим. Хе-хе.  

-  Закуска, сэр.  

-  Ок. Ещё столько же пива, - командует Винни.  

Бля, а пиво то начинает потихоньку расслаблять нас, эх, бля, щас бы тугой джойнт затянуть, но, бля, нельзя. Типа, приличное заведение, чтоб их, бля, мудаков. Легализовать продажу марихуаны в стране и проституцию. Бля, бля, бля. Мудаки переёбанные.  

Ко мне подваливает какой-то мелкий, кажись, я видел его в baby-crew. На малыше синие Levis, мартинсы, из-под толстовки Umbro выглядывает клетка Tommy Hilfiger и розетка, на коротко стриженной башне бейсболка Lonsdale. Хулиган, бля! Умереть и не встать! От горшка два вершка гы-гы-гы.  

-  Алекс, Алекс, - мелкий смотрит на меня полными любви и преданности глазами.  

-  Чего тебе, малыш? - спрашиваю я, и делаю хороший такой глоток Гиннесс.  

-  Круто мы их, да, Алекс? Я сегодня одного вальнул, цепью, - карлан гордо показывает на присобаченую на бедре цепь.  

Парни начинают глумиться. Всем весело.  

-  Молодец, парень, тебя как звать, - спрашиваю я, весело подмигивая Винни.  

-  У меня еще нет погоняла, Алекс, а так, я Саша, - говорит малыш.  

-  Очень приятно, - я жму карлану руку под хохот парней, - теперь ты будешь, - я смотрю на малыша, - Лонсдейл Мелкий.  

"Каменный Бокал" просто таки сотрясает хохот.  

-  Парни, вы не против? - спрашиваю я.  

Те только кивают головами, весело лыбятся и пьют пиво.  

-  А можно с вами посидеть? - спрашивает, осмелевший Лонсдейл Мелкий.  

-  Валяй, - я показываю ему на свободное место.  

А Пиво то, пиво как всегда отменное, хотя я знаю, что они, суки, разбавляют этот напиток богов, но это самый сносный Гиннесс в городе.  

-  Парни, а прикиньте, бля, ща сюда карлики псов зайдут и начнут всё бля крушить, вот кора-то? - говорит Винни. Вроде, серьезно.  

-  Да ты чего, совсем охуел что ли, все мозги пропил? Сам знаешь, сюда только основа может приехать, и то под конец, когда все нажрутся, - хмурится Питти.  

-  Да не, бля, я те реально говорю, ща придут и отпиздят тебя, мудака, гыгы, чтобы знал кого бояцца, - веселится Винни.  

-  Да иди ты на хуй, пидорва бля неразумная, - ржет Питти.  

-  Да успокойся, я ж шучу, стос, - примирительно говорит Винни.  

-  А бля, повелся, пидор, гыгыгы, - смеюсь я над Питти.  

Пьем пиво.  

-  Алекс, а какой вкус у чиксы, когда ты ей куннилингус, - неожиданно спрашивает Лонсдейл Мелкий.  

Все немного прихуели и смотрят с дебильными улыбками то на меня, то на карлана.  

-  Мелкий, а те сколько годков-то? - спрашивает, улыбаясь Винни.  

-  Пятнадцать, - отвечает малыш.  

-  А-а, ну, тогда можно, - говорит Винни и паб сотрясает взрыв хохота.  

Мелкий немного смутился.  

-  Ну, чего вы? - заступаюсь я за карлана, - у тебя девочка есть?  

-  Ну, есть, - понурив голову, бормочет тот.  

-  Ты ее уже ебал? - ржет мудила Кларк.  

-  Не-а.  

-  Короче, Лонсдейл...это...Мелкий, - говорю я, закусывая Гиннесс куском сыра, - вкус такой кисловатый, но приятный.  

-  А-а-а, - кивает малыш.  

-  И ты молодец, что хочешь сделать своей девочке приятно, - подбадриваю я его.  

Лонсдейл Мелкий радостно улыбается.  

-  Я пойду, - говорит он, - показываю на небольшую группу из baby-crew, которые распивают пиво по соседству.  

-  Давай, чувак, рад был познакомиться, - жму я ему руку.  

Парни следуют моему примеру. Лонсдейл Мелкий чувствует себя просто таки звездой.  

-  Парни, может шлюх снимем и в баню с ними на ночь? - предлагает Винни.  

-  А что, реальная тема. Кто банкует? - подает голос Мясо.  

-  Вы чего, ахуели, я и так пиво ставлю, совсем чтоль мудаки, - шутит Питти.  

-  Ладно, я скидываю сотню зелени, - говорит Винни.  

-  Я 150  

-  Я тоже 200.  

-  Ахуенно, гуляем парни, - подвожу итог я.  

Бля, ебать, что за шум. Не понял. Какого хуя они тут делают. Двери паба открываются и к нам в гости влетает моб перволиговских уродов количеством в дюжину рыл.  

-  Слышь, бля, шутник. Нострадамус ёбанный. Наговорил тут, сука, - шипит Питти, доставая из заднего кармана отвертку.  

-  Бля, правда! Хуйли сидим парни? ДАВАЙ! ДАВАЙ, ГОВНО!  

Мелкие из baby-crew, которые сидят ближе к входу чем мы, отстегивают свои цепи и бросаются в бой. Силы явно не равны, и перволиговские уроды начинают мочить наших, бля, карланов.  

-  ВПЕРЕД, ПАРНИ! - ору я, хватая пустой бокал.  

Мы, бля, спешим на помощь молодняку.  

Начинается неиповый махач.  

Сука, бля, лови правый хук, бля и тебе с ноги пидору мелкому. Засунь себе свой кий в жопу, чмо!  

Гы, бля, я ему глаз выбил и он стёк в стакан с виски, гы. Хуячте их бля. Сука, нахуй же по голове, больно, ёб твою через коромысло, ахуели что ли. Сука, бля охрана с ними чтоль? Бля, пиздец, посидели.  

Руки, руки бля, иди на хуй со своим кабаком, мудак.  

-  Вы и ваши приятели персоны нон-грата в этом заведении, - говорит шеф охраны "Каменного Бокала".  

-  Да иди ты на хуй! Мудак. Не видать вам больше таких выручек, сука ебучая.  

Моб налетевших уродов свалил в соседний двор, где слышны звуки утихающей битвы. Туда уже валит еще один моб наших карланов. Мелкие за своих мстят жестоко.  

Рядом пробегает Лонсдейл Мелкий.  

-  Алекс, мы их, бля, завалим, - весело кричит он, размахивая переломленным кием.  

-  Давай, малыш, я в тебя верю, - говорю я.  

Лонсдейл Мелкий со своим мобом скрываются в темноте, откуда слышны крики и звон бьющегося стекла.  

Бля, вот гавно, выкинули нас, как детей ну и хуй, поедеем снимем шлюх и поебём их на славу.  

-  Ну, чего, едем снимать блядей? - спрашиваю я.  

-  Ахуел? Мне ребра чуть не переломали, я домой, - ноет Питти.  

-  Я тоже пас, пасть болит, охранник сука, ебанул, а он вон бля какой здоровяк, ему бы, бля, с Циклопом нашим перемахнуться, бля, - зло говорит Винни, мотая лысой головой.  

-  Ну, бля, ахуенно, значит никто не едет? Парни, а вы? - расстраиваюсь я.  

-  Неее, мы тоже домой, извини старик, в другой раз, - отвечают ребята.  

-  Бля, говно! Ну, ладно, удачи вам, чуваки, залечивайтесь.  

-  Пака, старик, не болей.  

-  Арривидерчи.  

Вот, бля, вот гавно. Домой не хочу. Бля, а придётся. Или нет, поеду к этой старой знакомой сучке Алине, может она погреет своей пиздёнкой моего малыша? Да нет, бля, она его точно погреет, чтобы не говорила. Так бля, срать хочу. Пойду в ебанный "МакДональдс", там посру. О, бля, как я хочу срать, бляяя. Бегом, сука, бегом. Пока гавно ещё не у дырки.  

Оооооооо, аааааааа, бляяяяяя, пиздато пошло. Какашки лезут одна за другой, согревая мой анус. Интересно бабы тоже самое чувствуют, когда я их ебу в жопу? Эх, бля, а жопа то у них не мытая, потом эти суки аккуратно облизыают сперму и своё гавно с моего члена. Бля, пусть суки облизывают. Бля, хорошо хоть с ними сосать не надо, а то потом бы я точно сблевал, прямо ей в рот. Круто.  

Так, срать я закончил, надо теперь жопу вытереть, бля, вот нахуй её вытирать? А правильно, чтобы гавно к волосам не клеилось? А нахуя волосы в жопе? А, бля, наверное чтобы тепло было. Гы-гы-гы, я, бля, прямо философ, Ницше, бля. Нет, скорее биолог, Дарвин или как там это мудака звали, который придумал, что мы от обезьян произошли? Бля, это негры от них произошли, а гуки от этих бля, от овец, ха-ха. А мы, бля, арии, сотворенная богом нация. Гы-гы-гы, пиздато. Короче хуй с вами со всеми, мудаками, я ебаться иду! Я ИДУ ЕБАТЬСЯ!!!  

-  Кэп, милый, наша собачка хочет пойти на улицу и попискать, покакунькать, - Лиля толкает меня в голое плечо, типа будит.  

-  Дай еще поспать, любимая, - бурчу я, пытаясь перевернуться от моей девочки к стене.  

-  Бля, Кэп, если собака насрет мне в комнате, я заставлю убирать именно тебя, дорогой, - кошечка выпускает коготки.  

-  О-о-о, - я издаю протяжный стон, но, все же, поднимаюсь с кровати и начинаю шарить по комнате, в поисках отдельных элементов одежды.  

Моя Лиля, моя девочка, она, бля, такая, если сказала, значит так и будет, а убирать собачьи экскременты мне совсем не хочется.  

Мой старичок булька (уже седьмой год пошел, парни), весело прыгает вокруг меня, сбивая с ног. Чувствуй, бля, что сейчас, наконец-то, посрет гы-гы-гы.  

-  Ди Канио, отвали, - бурчу я, натягивая помятые джинсы и продолжая искать еще сонным взглядом реглан.  

Это не я дал такую мудацкую кличку псу, парни! Честно слово! Это все Факер, мудак, с его, бля, английским футболом. А дело было так, ребята. Я купил себе этого милого щеночка и, ясный перец, обмывал покупку с Факером.  

Ну, Факер и спрашивает:  

-  Кэп, а Кэп, а ты ему уже кличку придумал.  

-  Не-а, - говорю я, потягивая пивко себе.  

-  Ди Канио, - изрекает Факер и отрыгивает.  

-  Чего? - я уже пьяный и туго соображаю.  

-  Ди Канио, чувак, самый рульный игруля самого рульного клуба под название Вэст Хэм, всех времен и народов, - Факер, бля, словно учитель, поднимает вверх указательный палец.  

Ну, вот так мы его и нарекли. А на следующее утро я проснулся, вижу, Факер бросает щенку мячик и кричит: "Ди Канио, мяч в игре, сынок". Я пораскинул мозгами: Ди Канио, так Ди Канио, хули мне? Да и другу приятно.  

Я, все таки, нахожу свой реглан с капюшоном Lotto и беру собаку за ошейник.  

-  Пошли, парень.  

Собака разве что не ссыт от радости и весело машет хвостом. Ну, и правильно, и я как раз растрясусь с утра, типа, зарядка у меня будет.  

Влезаю в старые кроссы Puma, набрасываю "аляску" Brooks, надеваю на собаку стремена и намордник и мы идем гулять.  

Погодка супер! Хули что зима! Светит солнышко и вообще, холода не ощущается. Тем более, разве это холод, парни, минус пять всего? Людей на улице почти нет: какой дурак, кроме как собачник, будет вылезать из берлоги в такую рань, да еще в субботу?  

Около моего дома такая нехуевая аллея дубовая, прямо туда мы с собачкой и направляемся.  

Значит так. Гуляю я с Ди Канио, он делает все дела: ссыт, срет, деревья обнюхивает, все как положено. Я же, спокойно себе так смотрю по сторонам. Дошли мы до конца аллеи, пес посрал нормально так, развернулись мы и уже собираемся идти домой, как вижу: в метрах ста от нас мудила, в каком-то гопском прикидоне, а рядом с ним какой-то ебаный Тузик бегает, типа как доберман.  

-  Бля, - думаю я.  

Тузик замечает моего пса и мчит к нам.  

-  Тузик, Тузик, - кричит ему мудила.  

Ага, щас! Тузик его нех не слушает!  

Ну, я, бля, снимаю со своего красавца намордник. Ди Канио уже весь из себя - в боевой стойке, все как положенно. Когда расстояние сокращается до пяти метров, я приспускаю поводок и тихо так говорю собачке:  

-  Откуси этому уроду яйца, чувак.  

Ди Канио делает рывок вперед и смачно так впивается своей пастью прямо в шею Тузику. Все, бля, захват мертвый. Тузик лишь злобно рычит и пускает слюни.  

Подбегает мудак, типа, хозяин этого чмо. Мудак реальный - лет семнадцать, спортивные штаны и куртка Абибасс с надписью на всю грудь. Короче, тепичный лох.  

-  Ой, бля, - бормочет он, - ой простите, извините и все дела.  

-  Ты, блядь, своего двортерьера на поводке води, - лаконично замечаю я, наслаждаясь, как мой Ди Канио душит Тузика.  

-  А...это, - начинает мудак.  

-  Чего? - я вопросительно смотрю на него.  

-  А ты...э-э-э...вы, вы можете ему пасть раскрыть, - мудак уже чуть не плачет, - а то он моего...того - загрызет.  

-  Пасть раскрыть, бля? - спрашиваю я.  

-  Ну, да, - лепечет мудак.  

-  А, бля, моральные издержки, чувак? - грозно спрашиваю я.  

-  Чего? - мямлит лох.  

-  Ты нанес моральный ущерб мне и моей собаке, - говорю я, показываю на Ди Канио, который уже попросту трясет Тузика, словно тряпку.  

-  Но...я, - хнычет чмо.  

-  Живо, бля, - уже реву я, - ты же хочешь, чтобы твоя собачка ЖИЛА, - сладенько так, бля, добавляю и лыблюсь по-доброму так.  

Мудак поспешно роется в карманах и извлекает из них мятую пачку купюр разного достоинства. Начинает что-то их считать, я же вырываю лэвэ из его ипаных рук и прячу его себе в карман.  

-  Ты согласен, что так будет справедливо? - спрашиваю я.  

-  Конечно, мужик, - поспешно говорит чмо.  

-  Ты же не обидишься? - я смотрю на него так, будто мне действительно не пох гы-гы-гы.  

-  Нет, нет...мужик...моя собака, - задрот показывает пальцем на почти уже мертвого Тузика.  

-  Ах, да, - киваю я.  

Я подхожу к Ди Канио и аккуратно бью его ногой под дых. Пес икает и на секунду отпускает хватку. Этого достаточно, чтобы я успел схватить Тузика и отшвырнуть в сторону.  

-  Води собаку на поводке, - говорю я на прощание, надеваю на Ди Канио намордник и иду домой.  

Зайдя в квартиру, я запираю пса в ванной.  

-  Лиль, помой собаку, - кричу я и иду в комнату, на ходу пересчитывая деньги.  

Бля, ну открывай дверь. Давай быстрее сука, я поссать хочу, а ты там свою пиздёнку наверное ласкаешь, быстрееееей.  

Я стою у дверей Алининой квартиры. Мне пох, что сейчас уже давно не утро, а даже самый настоящий поздний, бля, вечер! Я жму на кнопку звонка.  

Ну, где ты лазишь, сука! Открывай, бля!  

О! Хвала небесам! За дверью слышны шаги...секундная пауза, Алина смотрит в глазок...звук открывающегося замка.  

-  О, дорогой, входи милашка, - радостно говорит Алинка, открыв двери.  

Она, бля, обворожительна, как всегда: хлопковая юбка  Prada, расстегнутая рубашка CP Company и футболочка Tom Tailor, аппетитно обтягивающая два неиповых арбуза.  

-  Привет, лапуся, - я целую девочку в губки и вваливаюсь в квартиру.  

-  Ты не предупредил, я бы приготовилась, - кокетничает она.  

-  Пох, - улыбаюсь я.  

-  Как добрался то?  

-  Бля, я ссать хочу, пооооотомм, - смеюсь я, на ходу снимаю куртку и бегу в парашу.  

Ну, где этот ебаный сортир, а вот. Оооооооо, даааааа, бля, клево. Моча так круто идёт по пенису, что прям... ааа, хорошо.  

-  Бля, хуйли у вас автобусы такие холодные? - спрашиваю я, выхожу из толчка и застегиваю на ходу джинсы.  

-  Ну, какие есть, ты может кофе хочешь? - спрашивает Алинка и идет на кухню.  

-  С коньяком? - я иду вслед за ней и падаю на мягкий кухонный диванчик обитый натуральной, бля, кожей. Подарок от богатого папочки любимой дочери гы-гы-гы.  

-  Ну, да, давай с коньяком, - улыбается она.  

-  Я вообще трахаться хочу, - говорю я, типа в шутку.  

-  Все будет, - подмигивает Алинка.  

Нимфоманка, бля!  

Ну, шевелись же быстрее, хочу алкоголя. Бля, вот это дойки, а соски такие же, величиной с крупную вишню! Эх, бля, я же её сегодня выебу во все  щёлки, и самое клевое, она ведь это знает и она ведь тоже этого хочет, наверное обтеклась вся уже гы-гы-гы. Нет, всё же круто, что нам надо ебаться, причём ни как всяким там животным - для размножения, а бля, просто, просто потому что у нас есть хуй и пизда и им хочется тепла и ласки. Во-во, вроде дельфины так ещё трахаются, ну, типа ради ласки, остальные, бля, глупые, просто так ебутся. У них даже наверное лесбух и пидоров нету, как наши, две эти Аня и Кэтти. А нет, бля, помню я малой ещё был и помню как ебались два кабеля, прямо в жопу, правда мы их потом долго ебошили палками и одному кирпичом ногу сломали, гы-гыгы. Не люблю пидоров. Ну, где эта шлюшка ходит с моим коньяком?  

- Ты где, бля?! - реву я, типа злобно.  

-  Лапуся, я уже иду, и не надо проклинать меня всеми страшными и неприличными словами. Малыш, - кричит из гостиной Алина.  

Какой я тебе, нахуй, малыш? 182 см росту, почти 90 кг весу и сплошные мышцы. От удара череп любого пса разлетается гы-гы-гы. И хуй у меня в порядке, да ты и сама знаешь, не один раз он в тебя входил, да и сегодня тебя потерзает.  

-  Ну, как ты, малыш? Как твоя жизнь? Всё футболом увлечен, да? - спрашивает сучка, наливая мне в кофе конину.  

-  Ну, типо того, - отвечаю я и показываю свежую ссадину: результат работы одного из тех перволиговских мудней.  

-  Ой, малыш, может промыть, - начинает причитать Алина.  

-  На хуй, - отвечаю я, и принимаюсь пить кофеек.  

-  Вроде взрослый уже, а как же семья? - спрашивает Алина, садиться напротив меня и забрасывает ногу на ногу. Бля, Шерон Стоун, нах, гы-гы-гы.  

Будь у меня семья, тебя бы я точно тогда так спокойно ебать не смог, ослица переёбаная  

-  Ну, всему своё время, - примирительно отвечаю я, любуясь ножками кобылки.  

-  Да-да, как скажешь, ты ведь умный у меня, малыш, - улыбается Алина и треплет меня по щеке.  

Как грудника каког-то тупого, бля! Но, бля, вынужден признать, прикосновение ее нежных пальчиков доставляет мне удовольствие, и я чувствую, как дружок в трусах начинает оживать.  

-  Слушай, если я на пару-тройку годков младше тебя, это не значит что я малыш, правда ведь, мамуля? - смеюсь я.  

-  Даааа, даааа мой малыш, я не такая и старая, - мурлычит Алина, раздевая меня своими огромными, бля, глазами.  

Девочка попросту становится передо мной на колени, расстегивает мне ширинку и достает мой член.  

-  О-о, - вздыхает Алина и проводит по нему языком.  

Какого хуя ты ко мне лезешь? Я хочу коньяк допить, а потом только тебя вые..., бля, а твой язычок всё ещё так же ловок и остер, как и раньше.  

Да, да... я хочу тебя. Вот моя рука уже мнёт твой арбуз 3-го размера, клево. Вот уже второй арбуз, а вот уже и футболку мы выкидываем в раковину, нах она нам? Мы парни простые, ебёмся без трусов. Гыгы. Да-да-да.  

Я отбрасываю чашку с остатками кофе в сторону и слышу, как он глухо ударяется о пол и катиться нах.  

-  Алекс, мылаш, - шепчет сучка мне на ухо.  

Я ложу чиксу на стол и начинают ласкать губами ее соски.  

-  Да-да, блядь, да, - томно шепчет она, мастурбируя мой член.  

Я уже собираюсь войти в нее, когда в голову приходит идея.  

-  Может в ванную? - мне пох на ответ и я рывком поднимаю ее со стола.  

-  Дада, малыш, даааа, - быстро отвечает она  

-  Ну, пошли.  

-  Угу, - стонет Алина.  

Бля, её попа, вот это орех, бля, обидно, что не мой, во мне просыпается собственник, и что его ебут почти все те, кто захочет, сука ты.  

Вооо, горяченькая, бляяя, да не кипток, во, прям так. Массирую её спину, живот, пропускаю пальцы в пещерку её. Тепло, влажно, гы-гы-гы нежная ткань такая бля, вот бы мне чехол на член такой, гы-гы-гы. Давай, давай сука. Да, вхожу, резко так, по-мужски. Она вскрикивает. Взад вперед, бля, генетически заложено, по этому принципу работает все вселенная, бля. Туда-сюда, обратно, тебе и мне приятно, вроде такими мы в детстве считалочками баловались. Держу руками эти шикарные бедра, она сама опускается на мой член, руками приподнимаю её, прям как на тренажере, мышцы, бля, качаю гы-гы-гы. Бля, клево, отлично. Она походу кончает, ну а я ещё покурить успею, пока начну спускать. Наклоняйся, давай, шевелись. Задаю бешенный тепм в догги-стайл. Да-да-да, да-да-да, ебу-ебу-ебу, хоть обосрись, мне похуй, да-да-да! Ща, бля, сейчас он выплюнет столько спермы, что, бля, этого бы хватило чтобы Антарктиду заселить. Ааааааа, оооо. О да, всё. Сперма сползает частично со стены, но большая часть осталась на её светло-русых волосах. Даааа, круто. В кровать.  

Я мою ее обмякшее тело, смываю свою сперму с моей, бля, девочки и вытираю ее полотенцем.  

Я поднимаю хрупкое, расслабленное и вообще охуенное тело Алины и несу ее в гостиную. Осторожно кладу ее на уже расстеленную кровать (малышка, наверное, собиралась поспать alone гы-гы-гы) и сажусь рядом.  

После секса во мне просыпается какая-то нежность и я ласково так глажу ее по волосам.    

-  Ну, как? - спрашиваю я Алину, целую в лоб.  

-  Ты великолепен, малыыыш, - выдыхает она и улыбается.  

-  Я же тебя очень люблю, мамуля, гы-гы-гы, - отвечаю я.  

-  Да уж, - улыбается Алина.  

-  Слушай, мамочка, а у нас есть что-то стимулирующее? - спрашиваю я.  

-  Проблемы с дальнейшей эрекцией? - улыбается Алина.  

-  Нет, солнышко, просто я уже целый день как, бля, дунуть хочу, - отвечаю я.  

Алинка протягивает руку и берет с журнального столика коробку из-под печенья. Из нее на свет божий появляется джойнт и целлофановый пакетик с Е.  

-  Мамочка! - радостно кричу я и целую Алину в губы.  

Бля, ну как ее после этого не любить?!  

-  В кровати продолжим? - спрашивает Алинка.  

-  Сейчас, солнышко, дай я только..., - я открываю пакет с экстази и заглатываю таблеточку, запивая прямо из бутылки коньяком.  

-  О-о-о дааа, - выдыхаю я.  

-  Будишь? - предлагаю я чиксе.  

-  Одну, - отвечает Алина, - только водички, если можно.  

Я быстро сбегал на кухню и принес стакан воды.  

Потом мы сидим и курим один косяк на двоих. У девочки в глазах появляется дьявольский блеск и я понимаю, что сейчас уже не я ее трахну, а она меня изнасилует.  

Что же до моего дружка, то он просто таки гранитный, бля...  

-  Иди сюда, - Алина тянет меня к себя и я едва успеваю затушить огрызок джойнта.  

Дада, соси давай. Оооооо, язык, он просто божественен, моя головка просто уже блестит от такой шлифовки, е-е е-е-е е-е-е-е е-е. Да...давай-давай, шевели им ещё быстрее, ещё, ещё. Да-да-да, ооооо, да...божественный язык. Да, вверх-вниз, вправо-влево. По окружности, давай, прям внутрь проникая, прямо в самую дырочку...оооо, сейчас. Прямо скорострел, прямо в самое горло гы-гы-гы. Сглатывай сука, сглатывая.  

Целую в нос, в шею, в грудь, в живот и вот, вот эта пещера, да она вся течёт, вся такая готовая к употреблению. А губыки то у нее такие пухленькие, аппетитные, прямо язык ходит вверх вниз, вправо-вправо, влево-влево, внутрь. Да, вкусно, клево. Да, да. Опять тоже самое, просто, бля, опять и снова. Кончай же, хочу этой живительной влаги, дава-ай! Бля, я заебался уже, язык устал, давай же. Да-да, всё до послдений капли сглотнуть надо, всё-всё. Хе, Гиннесс, правда, лучше. Да, говорят после пива вкус у спермы тухлый, но ничего, съела всю, ещё бы съела, но больше нету, я же вам бля, не самец гориллы там или какого нить другого примата ебаната.  

Лежим мы значит, балдеем после очередных оргазмов, курим сигареты, приход еще тот. Как, вдруг, звонок в двери.  

-  Какого хуя приперся кто-то? - зло спрашиваю я.  

-  А я ебу, кто это, - отвечает Алина, но, все таки, встает, надевает на голое тело футболку (трусы, бля, одеть не додумалась!) и хуячит открывать.  

Слышу, открыла моя девочка двери и какой-то базар начался. Ну, я встал и пошел посмотреть, че там за хуйня происходит.  

Святая мать! Мудила Факер собственной персоной! Стос уже нормальный: пьяный в смысле, и так похотливо на Алину посматривает.  

-  Привет, бруда, - говорю я и жму Факеру руку.  

-  Здоров, - отвечает он, нисколько не смутившись, увидев меня у Алинки.  

Коридорчик узенький. Факер так прижал Алинку к стене и что-то ей шепчет, а дура смеется.  

-  Вы проходите, или что? - говорю я.  

Стоять в одних трусах мне холодно, и я сипую обратно в комнату.  

Следом появляются Факер и Алина.  

Сучка аппетитно так попкой голой виляет. Шляшка, бля.  

-  Я вам тут не помешал? - смеется мудила и показывает на кровать.  

-  Нет, милый, только тебя и ждали, - смеется Алинка.  

Мне уже хорошо и тема секса втроем кажется мне довольно таки перспективной и интересной.  

- Я с радостью, - смеется Факер.  

Я достаю еще один косяк и предлагаю бруде.  

-  Давай, чувак, с радостью, - довольный Факер кивает башкой, падает в кресло, берет конину и начинает пить прямо из горла.  

Алинка садиться на край кровати и начинает переводить свой похотливый взгляд с меня на Факера.  

Тот только улыбается и коньяк попивает.  

Я раскуриваю джойнт и передаю Факеру. Он делает несколько напасов и возвращает его мне.  

-  Будешь? - предлагаю Алине.  

Девочка будет.  

Факер берет пакетик с экстази. Рассматривает его несколько секунд.  

-  Кислота есть? - спрашивает он.  

-  Не-а, сорьки, - отвечает Алинка.  

-  Ну и ладно, - улыбается Факер, - нам нужна энергия, правда, Алекс?  

-  Ага, - киваю я.  

Мы с Факером забрасываем еще под одной таблетке. Алинка присоединяется.  

-  Как там, дерби? - улыбается Факер и отхлебывает конину.  

-  Тебе мудака не было, а так все чики-пики, - улыбаюсь я.  

-  Я не мог, чувак, реально не мог, - грустно машет головой Факер.  

Ага, не мог! Бухал где-то урод. Факер однозначно начал отходить от фирмы. С каждой акцией это все более и более очевидно.  

-  Ты хоть на сбор пойдешь? - спрашиваю я.  

-  Говно вопрос, бруда, - глаза Факера начинают сверкать - Е действует.  

Я докуриваю косяк и подмигиваю Алинке. Девочка уже готова полностью. Готова ко всему! Ну, бля, держись, малышка!  

Мы с Факером налетаем на сучку словно коршуны! Приготовься к большой порке, сучка! Факер сбрасывает с себя Levis и спортивный трусы от Armani. Культовый реглан Burberry за пять сотен зеленых летит на пол. Факер остается в одной футболке Tommy Hilfiger.  

-  Ты готова быть оттраханной? - ревет он, улыбаясь во все тридцать два.  

-  Да-да, мальчики мои, да, - Алинка чуть ли не везжит!  

Бля, да чиксу реально порвало! Она совсем потеряла контроль над собой и ведет себя словно сучка во время течки. Она вся превратилась в одну большую пизду, которая только и мечтает, чтобы ее славненько оттрахали.  

-  Бля, Факер, не толкайся, - ржу я.  

Кое-как, но нам удается пристроиться к чиксе: Факер трахает ее в дырку, я же даю на пасть.  

-  Получи, получи, бля, игра только начинается, - ревет Факер, разрывая ее на части.  

Алинка мечется на кровати. Она с остервенением сосет мой член. Работает девочка с таким усердием, что я боюсь, как бы она не откусила мне конец.  

-  Да-да! - ревет Факер и дает залп в самые глубины сучки.  

Я вынимаю член у нее изо рта и кончаю ей в лицо.  

Алинка стонет и просит еще.  

Еще? Будет тебе! Гы-гы-гы!  

Мы меняемся с Факером местами.  

Я начинаю трахать Алину, чувствую своим членом сперму этого мудака, но благодаря экстази (да святиться имя твое!) мне абсолютно пох.  

Чувствуя приближение оргазма, я со смачным звуком вынимаю член и стреляю спермой в сторону.  

В этот момент, Факер с победоносным ревом кончает сучке прямо в пасть! Бруда падает с нее, чикса же с трудом откашливается.  

Потом, все было как в тумане. Мы закинулись еще по E, выкурили еще один косяк и долбили Алинку по очереди еще не один раз.  

Отключился я, под рев Факера, который трахал обмякшую и находящуюся в бессознательном состоянии Алину в анальное отверстие.  

Это началось очень давно, мне было тогда лет двенадцать. По телевизору показывали какой-то иностранный фильм про любовь и все девочки в нашем классе его смотрели. Потом мы выходили гулять и подолгу обсуждали персонажей. В том нежном возрасте мы с трудом представляли себе, что происходит между героями фильма. Наши ощущения строились скорее на догадках и на тонком, едва уловимом аромате первых цветов тех чувств, которым еще только предстояло прорасти, пустить глубокие корни, которые в последствии свяжут набор капризов, привязанностей и комплексов в новую, уникальную личность.  

Наши подруги уже разошлись по домам, и только я со своей лучше подругой продолжали наматывать круги вокруг детского садика, расположенного в центре двора. Мы все еще говорили о том самом кино и, дойдя до того момента, когда слова перестают выражать то, что хочется произнести, решили поиграть в героев. Я оказалась в роли мужчины, а подруга стала его возлюбленной. Мы забрались в детский деревянный домик и начали разыгрывать содержание последней серии. Нам обоим было известно, что вскоре дело дойдет до поцелуя и, странное дело, продолжая играть, я чувствовала что ход событий интересует меня очень мало, я ждала поцелуя. Подруга перестала быть для меня возлюбленной того мужчины из телевизора, возникло нечто другое. Теперь я понимаю, что мне впервые в жизни захотелось женщину.  

Я боялась, что в последний момент она откажется разыгрывать самую основную для меня сцену, но, глядя в ее глаза, я встречала в них странный блеск, резко контрастировавший с полумраком детского домика. Момент настал. Я обняла ее за шею, прижала к себе и почувствовала у себя на губах ее жаркий, сухой, порывистый и неумелый поцелуй. Нам хотелось друг друга, но мы совершенно не знали, что надо делать. Больше часа мы предавались нашим первым неумелым ласкам, радуясь прикосновениям жестких, ищущих что-то пальцев.    

Чувство стыда навалилось одновременно. Стараясь не смотреть друг другу в глаза мы заговорили о постороннем, о учебе, о одежде, о том, что надо домой. Дома мне влетело за опоздание.  

Потом все стало иначе. Поняв, что я настоящая лесби и мужчины меня не интересуют совершенно, я стала искать единомышленниц. Собственно никаких особенных действий я не предпринимала: иногда хватало случайно брошенного взгляда, чтобы распознать в человеке страсть, похожую на мою собственную. Привыкнув к насмешкам учишься их игнорировать. У лесбиянок нет субкультуры, как у геев, человечество всегда пугала мысль, что женщины могут вовсе обходиться без мужчин. Наша любовь неплохо продается жирным бюргерам, мастурбирующим при просмотре эротических программ по телевизору. Но любой мужчина считает, что лесби это та, кто не способна найти себе нормального мужика.  

Сейчас я сижу в обнимку с Аней и плевать нам на всех парней, которые раздевают нас взглядом. Просто нельзя сидеть все время вдвоем, а от тусовки местных лесбиянок мы уже устали. К тому тут можно на халяву покурить травы или глотнуть экстази. Сейчас мы сидим у Лэдди и прикалываемся над упившимся народом. Бедный Лэдди! У него такая приличная девушка, ей так неуютно в этой компании! Ему приходится разрываться, чтобы угодить ей и не забывать гостей. Меня уже впирает от экстази, Аньку тоже. Добавили еще водочки и нас повело на любовь, плевать на всех этих уродов. Анька так умело целуется! Мне нравится ласкать ее язык своим, всасывать его в рот, сжимать губами. Кажется, я уже потекла. Ублюдок Факер бросает на нас многозначительные взгляды. Хуй тебе, дружок, обломится.  

Вскоре нас срубило окончательно, продолжение вечера помню смутно. Кажется, был какой-то мальчик. Кажется, Кэп. Хэх, я сказала что я против парней? Что я лебси? И таких как я иногда тянет на "извращения", например, хочется толстого члена какого-то мужика. Это так же нормально, как если бы гетеросексуальной девушке захотелось под травкой захотелось бы женской ласки, или как, например, пьяные парни бывают целуются. По природе мы все бисексуальны, разница состоит лишь в том, что некотрые из-за своей закомплексованности корчат из себя гетеро, а люди более раскрепощенные не стыдятся проявления своего би-существа.  

Проснулись мы в обнимку. Рядом валялся Кэп. Неужели я трахалась с ним вчера? Сейчас, с утра, смотря на мир трезвым, пускай и с тонкой пеленой похмелья, эта мысль показалась мне ужасно! Я быстро засунула руку под одеяло и коснулась своей киски. Нет, следов вторжения в виде засохшей спермы не обнаружено. Господи, бедная Анька, неужели этот мудак трахнул ее? Я криво усмехнулась и стала будить подругу.  

Похоже, вечером что-то произошло. Девушка Лэдди, Марина, исчезла, сам он имел такой вид, словно его изнасиловали. Факер тоже выглядел странно. Уж не было ли тут гейской групповухи? Хэх.  

Мы решили отправиться ко мне и наконец-то насладиться друг другом. С вечера такой возможности нам не представилось. Прихватив еще по колесику, пачка с таблетками валялась прямо на полу, возле кровати, мы ушли. Чтобы прийти ко мне уже готовыми к подвигам, мы проглотили таблетки еще в подъезде.  

Я стала стаскивать с Аньки одежду еще в коридоре своей квартиры. Не могу сказать, что она сопротивлялась. Мы улеглись на большую двуспальную кровать и принялись ласкать друг друга. Я очень люблю когда мне целуют спину и ягодицы. Анька начала с шеи. Медленно, но страстно она целовала мои плечи, гладила их руками. Когда она провела мне языком по позвоночнику, я выгнулась и застонала. Она мяла мои ягодицы, вскоре я почувствовала в анусе ее горячий язык. Она ввела мне в зад палец и принялась за клитор. Я кричала и извивалась, доходила до оргазма и отключалась, падая на кровать. Приходила в себя и все повторялось.  

- Тебе понравилось? - я поняла, что Аня ждет своей очереди.  

Меня не надо долго уговаривать. Теперь была ее очередь стонать и хрипеть и конвульсивно комкать руками простыми. Вскоре мы заснули совершенно обессиленные.  

Хэх, И на фиг нам нужны парни?  

Вероятно, вам знакомо ощущение, когда идти, кроме как домой, некуда, но перспектива проторчать весь вечер в четырех слишком знакомых стенах, втыкая в телевизор, вычесывая при этом себе яйца, пугает едва ли не больше, чем приглашение на чашку чая в гестапо? Знакомо, да? Такое состояние способно в считанные минуты довести до глубокой депрессии, а уж когда на улице льет дождь и последние трамваи, скорее всего, досматривают десятый сон в далеких депо хочется просто лечь под кустом, прямо мордой в собачье дерьмо и забыться.  

Так оно и есть. Облака бомбардируют лужи тяжелыми весенними каплями, окна гаснут одно за другим и все немногочисленные прохожие настолько пьяны, что противно даже справиться о времени.  

Заплутав в кишечнике третьеразрядного спального района, я понял, что попал окончательно. Я по уши в первоклассном дерьме. Денег убийственно мало, вряд ли найдется водила, который повезет меня через весь город за такие гроши.  

В этот момент с моим сотовым случился припадок эпилепсии. Пока я рылся в забитых хламом карманах, виброзвонок сменился слишком резким для ночной тишины пиликаньем.  

"Наташа", - подсказал определитель.  

-  Алло? - поспешно сказал я, предварительно сглотнув липкую, вонючую гадость, прилипшую к горлу.  

-  Привет, где ты? - сладкий, убаюкивающий голос выдавал изрядную степень опьянения.  

-  Черт его знает, а что? - вежливо спросил я, чувствуя, как слабый лучик надежды начинает разгораться в огнище, в моей истрепанной душе.  

-  Не хочешь приехать? - проворковала Наташа.  

-  Хочу, конечно. Скоро буду, - радостно ответил я.  

Большая удача. Наташа живет существенно ближе, и денег, возможно, хватит не только на дорогу, но еще и на пиво. Выкидываю руку в сторону. Едва не пролетевший мимо хачик на "копейке" тормознул так резко, что едва не вылетел через лобовое стекло. С ходу кинулся разводить меня на совершенно нереальные бабки, но я, съевший собаку на бомбежке, уперся как баран. В конце концов, ночной джигит сдался.  

-  Вай, слюшай, далеко, да... Денег мало, слюшай... - я откинулся на спинку и полулежал, предвкушая секс и хорошую музыку.  А в машине играл отвратительно пошлый шансон, от которого меня тянуло блевать даже в самые нежные годы.  

-  За свою жадность я наказан тем, что всю дорогу буду слушать это дерьмо.  

Везет мне на парней из гор. Нет, ну когда ведут они себя нормально, то я к ним очень даже хорошо отношусь, но вот когда начинают пальцы загибать...  

-  Нармальный музык, слющай! - не унимается джигит.  

-  Согласился - теперь веди машину, - я принялся перечитывать поступившие за день смс-ки, лишь бы этот урод от меня отстал.  

Телефон пискнул. "Купи сигарет", - попросила эсэмеска. Черт, пропало мое пиво.  

К Наташе я вошел с пачкой "Парламента" и горстью мелочи на маршрутку утром. Стол был украшен всеми атрибутами только что закончившейся пьянки.  

- Был девишник, - подумал я, осматривая комнату.  

Едва початая бутылка красного несколько скрасила мою тоску по пиву, а оставшаяся жрачка напомнила, что у меня с утра крошки во рту не было.  

-  Прости, я такая пьяная... - она тяжело опустилась на табуретку и закурила, - тут у нас с девочками посиделки были, Машка джина две бутылки принесла...  

Видать, одну уже выжрали, но зато вторая была наполовину полная.  

-  Спать хочешь? - спросил я, щедро отхлебывая вино прямо из горлышка бутылки.  

-  Ты знаешь, наверное. Зря я тебе позвонила, да? Просто так захотелось тебя увидеть, - ей явно хотелось ласки.  

Черт его знает, чем тут девочки без парней занимались. Возможно, даже ласкали друг друга. Хотя, ни один, даже самый умелый язычок никогда не заменит мужской член хэ-хэ.  

Видеть Наташку такой мне доводилось лишь единожды, тоже, естественно, по пьянке. На работе это железная леди, начальник отдела административного менеджмента. Зверь-баба.  

-  Наташ, все нормально, иди в душ, потом я, - предложил я девушке, допил вино и, отставив в сторону пустую бутылку, с интересом стал присматриваться к джину.  

Интересно, я успею трахнуть ее, прежде чем она вырубится? Иметь дело с бездыханным телом - перспектива малоприятная. Я же не некрофил какой-то, бля.  

Секса хотелось сильно, но Наташка явно перебрала. Погладить по голове, чмокнуть в щечку, наговорить всяких уси-пуси - почему бы и нет, мне тоже хочется быть нежным.  

Она вышла из душа и, скинув полотенце, залезла под одеяло. Я нырнул следом, с редкостным кайфом ощущая в правой ладони мягкую грудь, а в левой упругую ягодицу. Она обняла меня за шею, и по ее дыханию я понял, что она готова на подвиги. Я провел рукой по ее бедру, выше, еще выше и добрался, наконец-то, до исходящей влагой киски. Она запрокинула голову и шумно выдохнула. Я резким движением сбросил одеяло на пол, и моему взору пристало ее нагое тело в свете уличного фонаря. Киска тщательным образом выбрита. Девочка за собой следит, и это - похвально. Я жадно припал губами к ее уже успевшему налиться кровью клитору. Стал сосать его, покусывать, время от времени проникая языком в глубины влагалища. От орального секса она просто ошалела. Сжимала ноги так, что временами я боялся, что она раздавит мне череп. Когда она кончила мне в лицо, я жадно облизнулся, развернул ее на живот и вошел сзади.  

-  Если хочешь, можешь кончить, - она находилась на пути от одного оргазма к другому, и большого доверия ее слова не вызывали.  

-  В тебя? - переспросил для верности я.  

-  Я таблетки выпила, - ответила она.  

Ну, раз так... Очень не хотелось нарываться на залет. Мы кончили с громки стонами и криками. Я внутренне прикалывался над соседями. В этих домах тонкие перегородки, и слушать этот концерт в три часа ночи наверняка занятие не из приятных (или же наоборот?)  

Она откинулась на край кровати и свесила голову. Кончики волос доставали до пола. Выглядела она лучше обычного. Захотелось сказать ей что-то ласковое.  

-  Выпивай почаще. Ты сейчас очень классно выглядишь, - пошутил я.  

В каждой шутке ведь только доля шутки.  

-  Ты знаешь, - она странно улыбнулась, - мне ведь не Машка ведь не только джин принесла, там еще немножко кокаина было.  

Вот так. Ну, теперь началось. Мне-то самому уже хотелось в люльку, но ведь она теперь  хрен заснет. Если кокс хороший, она запросто может не спать пару суток, если плохой - то неизвестно чем вообще все это закончиться.  

Она приняла по дорожке кокса в каждую ноздрю. Я же вежливо отказался, и припал к бутылке с джином.  

Неожиданно, Наташа начала резко и прерывисто дышать. Поджала ноги и запрокинула голову. С ней было что-то вроде обыкновенного оргазма. Через минуту она откинулась на кровать. То ли уснула, толи потеряла сознание. Я принялся ее тормошить, честно говоря, делалось жутковато. Она открыла глаза и села оглядываясь.  

-  Что со мной было? - спросила Наташа.  

-  Сначала колбасило, потом ты упала и отключилась, - облегченно вздохнул я.  

-  Не помню ничего, - Наташа захлопала глазами.  

-  Слушай, с тобой все нормально? - все еще волнуясь, спросил я.  

-  Вроде... Ты знаешь, я как-то на "Казантипе" с этим попала. Представляешь, выхожу утром из палатки, а на меня пальцем показывают. Оказалось, что меня всем "Казантипом" откачивали. Я марок переела. Сердце останавливалось несколько раз... Ничего, что я тебе спать не даю? Мне просто поговорить с кем-нибудь надо, правда...  

-  Да нормально все, не волнуйся, - благодушно, совсем уж успокоившись, махнул я рукой, и присосался к джину.  

-  Если случиться что, Сашке позвони, его номер в мобильнике у меня есть, ладно? - заговорила она, тяжело дыша.  

-  Ладно, - пожал я плечами.  

Она снова застонала и начала извиваться в припадке кокаинового оргазма, а я подумал что лучше бы с ней ничего не было, потому что никакому Саше звонить не хочется, да и вообще никакого Сашку я не знаю, и знать не хочу. А уж проснуться утром с холодным трупом в обнимку, в чужой квартире, хочется еще меньше. Наташка снова затихла. На всякий случай я приложил палец к ее горлу и с облегчением почувствовал на подушечке большого пальца энергичные толчки пульса. Ладно.  

Из-за туч вышла луна и дождь прекратился. Я допил джин и отбросил в сторону пустую бутылку. Удивительно, но я не был пьян.  

Наташа в очередной раз пришла в себя и села. В лунном свете ее лицо казалось мне каким-то необычно белым, глаза смотрели абсолютно отсутствующе.  

-  Я тебе не рассказывала? Я как-то в море плавала, ночью. Плыву, и все мое тело начинает светиться. Останавливаюсь - гаснет. Снова плыву и снова свечусь. Оказалось, это планктон. А когда я вылезала, с моих волос падали светящиеся капли, - стала говорить она, буравя меня глазами.  

Ее снова заплющило. Наташа стонала, комкала руками простынь и странно изгибалась всем телом. Это выглядело достаточно эротично, но трахать ее в таком состоянии не хотелось. Затем стихла. Через пару минут она все еще лежала без движения. Я принялся ощупывать ее шею. Ничего. Может ошибся? Нет. На запястье пульса нет тоже. Я принялся звать ее и шлепать по щекам. Без толку. Мне показалось, что она начинает холодать. Точно, руки и ноги стали ледяными. Судорожно щелкаю Наташкиным сотовым - "Саша". Набираю.  

-  Алло? - кричу я в трубку.  

-  Чего надо? - милый парень, бодрый такой, не спит наверное.  

-  Это от Наташи. Ей плохо. Она кокса перебрала, - испуганно говорю я.  

-  И чего, - равнодушно спрашивает "Саша".  

-  Она просила, если что случиться вам позвонить, - говорю я, с надеждой в голосе.  

-  Дура, - сухо говорит "Саша".  

Он отключился. Я набрал снова. Он меня сбросил. Потом еще раз. Тоже самой. Ублюдок хуев.  

И тут, ко всему прочему, в дверь позвонили. Только теперь я понял, что на мне нет даже трусов. По-быстрому накинув футболку, и нацепив джинсы, я побежал открывать. Меня одолевали чувства надежды и паранойи. Открывал я не меньше пяти минут. Путался с хитрожопой системой замков и громко матерился.  

Наконец, последний замок был открыт и я распахнул дверь.  

На пороге оказался бандитского вида пацан, злобно оглянув меня он, не здороваясь, вошел. По дороге ощутимо толкнув меня плечом.  

-  Вот она, - я указал на кровать, - чем помочь?  

-  Уебывай отсюда, мальчик. Этим и поможешь, - сказал парень.  

Саша это был или не Саша? Я так и не спросил.  

Какой смысл был спорить или отстаивать собственное достоинство? Оделся и вышел. Жалко было Наташку. И не из-за этого бэд-трипа. Просто... и себя жалко...  

Светало. Я нащупал в кармане кучу мелочи и пошел куда глаза глядят, в надежде выйти на автобусную или какую еще остановку.  

На следующий день я получил смс следующего содержания: "прости, но мы не сможем больше общаться. Ты тут ни при чем, это все мои тараканы. Прости. Не звони мне больше. Это для твоего же блага."  

Такая вышли история.  

Сколько же, бля, времени? Часы показывают 3:27. Чёрт, чего же не спиться тогда? Маюсь уже долго, а сон, как назло, всё не приходит. Бля, да я вообще весь разбит, как последнее корыто. Черт бы побрал эту жизнь, эту ипаную жизнь. Я просто пиздец, такое ощущение, что кости ватой заменили, тело вообще непонятное, будто и есть, а будто и нет. Пиздец. На душе - пустота, и в то же время эту пустоту надо заполнить.  

Зачем, зачем я поперся тогда к Алинке? Ну, да, хотел поебаться, как любой нормальный мужик. Но! Но, бля, не могу я без чувств так вот просто трахаться. Хэх, лежит сейчас мудак и после драки кулаками машет, да? Корчит из себя тут правильного, вы ведь так думаете, парни? Хорошо, что хоть круглые были и трава. Меня потом пару дней шваркало не по-детски. Пиздец. Физическое удовлетворение при полном моральном разложении? Не это ли конец жизни? Это же просто пиздец, вот так, поебешь кого-нибудь и потеряешь друга, подругу, ты себя бля потеряешь. А найти очень сложно потом будет. Миллионы мертвых нервных клеток тому ценой. Зато опыт приобретаешь бесценный, хотя под колесами он летит коту под хвост бля. Это же пиздец, мы с Факером оттрахали эту блядь, причём хорошо оттрахали, ценой тому, да, бля, подобие депрессии и очередной, хуй знает какое по счету обещание больше так не делать. А что если у этой мрази СПИД, сифилис или еще какая дрянь, я же не предохранялся. Раньше, если у меня с этой чиксой что и было, то в резинке...или я в сторону кончал. А вчера...хэх, порвало меня. Стану ходячим трупом, который, бля, готов развалиться при каждом неудачном шаге. Буду жить в постоянном страхе за свою жизнь и за жизнь тех, кого люблю и ценю? Да нет уж, не хуя. Люди могут жить, мне это врачиха какая-то говорила. Типа пассивная стадия болезни, с ней люди живут около 25 лет. Паранойный мысли уже, бля... Только, вот, бля, детей у меня не будет. Да, плохо конечно, но я смогу ей сопротивляться, как сопротивляюсь этой чертовой системе, которая меня выводит вконец уже. У нас в стране даже нормально экстремистской организации нет.  

Да, так и есть. В Ирландии - ИРА, в Испании - ЭТА, в Израиле - ХАМАС. Ещё были Красные Бригады и РАФ. Да, бля, эти парни давали и дают просраться этим ипаным продажным властям. Они в страхе всю страну держат. Их уважают, бояться. А у нас? Толпа малолеток в пафосных шмотках? Которые могут только пиво пить и чурбанов месить. Есть, конечно, люди достойные, думающие, но им не под силу пока создать реальную оппозицию системе. Не пришло ещё время для них, да и вряд ли придёт. Лично моё мнение - ничего они не построят, никакого белого рая, или как он у них там зовётся. Ну, не готов народ к этому. Равенства нет. Не было и не будет! Всегда будут разногласия. Да они и сами перегрызутся за власть. Такова сущность наша.  

Есть ещё футбольные фанаты. Нас вроде даже много, но опять, бля. Да на хуй нам это нужно? У нас есть свой бойцовский клуб, никто никого не принуждает. Кто приходит, тот либо остается, либо покидает его навсегда. Никто никого не держит. Но не надо парням заморачиваться на политике, это же редкое дерьмо, которе разъедает человека изнутри. Политики, ВСЕ они имели нас и будут иметь. Это - аксиома: политикам похуй на тебя! Запомни это! Власть  - портит нас, бля, и это было всегда. Да вот так, именно так. Короче говно это всё ипаное. Пойти поссать надо.  

Да, мой милый сортир. Как я тебя люблю. Дорогая плитка, отличный санфаянс. Испанский вроде. Да, струя медленно бежит по члену и вот, начинает падать на дно этого чудного сортира, обдавая брызгами мои ноги. Черт, ощущение непонятное. Скорее даже приятно, чем противно. Бля. Вот жидкость стекает в дырку с водой. Всё, нажимаю на кнопку спуска воды и "прости, прощай" моя любовь...тьфу, моча.  

Эх, черт. Что-то пробило на философию. Бля, а если она залетит от меня? У меня будет свой маленький ребенок? Это маленький спиногрызик, который будет сначала орать и сраться с пеленки, потом подрастёт немного, пойдет в школу. Потом он спросит: "Пап, а откуда дети берутся?" Бля, и чего я ему отвечу? Аист приносит или в капусте находят? Бля. Чушь, пиздец, врать собственному ребенку - это пиздец как низко. Ложь во спасение? Да не хуя, чтобы малыш не разлагался морально, жесть это всё. Тупой пережиток прошлого. Они должны знать, что получаются в процессе слияния спермиев с яйцеклеткой и последующим развитием хиготы, или как её, в организме женщины. Бля, это все они...прекрасный пол. Вынашивают детей, кормят их, мудохаются с ними. А что делают отцы? Бухают целыми днями, лежат на диване и хуярят этих женщин? Да вот хуй, никогда, никогда не бей женщин - самое низкое до чего может мужик опуститься. Просто пиздец. Ну, не считая инцеста и гомосексуализма. Инцест - это понятно, ебать своих родственников, это низко даже для отморозков. А вот ебаться с мужиком - это просто пиздец. Давать, чтобы тебя в жопу ебали - удел слабаков и мразей, которым нет места в этом мире. Жестоком и непонятном никому мире. Быть на струе спермы - это удел баб, а не парней, не настоящих парней. В общем пидорам - НЕТ! Идите на хуй к себе подобным, именно там ваше стремное место. Анус для другой цели предназначен...гы-гы-гы. Даже быдланы, и те, их презирают. Хотя чего с него взять то, с быдла? Книг не читают, мячик не уважают. Лузгают семечки и пьют дешевое пиво с дешевыми бабами? Да это вообще пиздец, думают, что они реально блатные, а ведь до воровского кодекса чести им ещё идти и идти. В кодексе чести воров есть достаточное количество мудрых и нетленных законов. А эти мудаки слушают всякую хуйню и гнут пальцы "какие мы бля пиздатые". А когда их меньше чем в два раза, то молчат, паскуды. Этих пидоров тоже в печь, или лучше стерилизовать. Чтобы не плодили таких же даунов, какими они сами являются.  

Да, нарики ещё есть, ну, то есть те, кто герычем регулярно вмазывается... Короче, те кто на игле торчит. Это тоже пиздец, вообще. Тратят бабло на непонятную хуйню. Низкие и опустившиеся люди, хотя среди них полно талантов, вообще нормальных кексов и чикс. Но, бля, гера,  эта ипаная гера, он их губит, делает ничтожествами. Может он и дает много кайфа, но он забирает слишком много страданий. Я, правда никогда не вмазывался, но видел как ломает парней. Это пиздец, и противно и жалко одновременно. Короче, пиздец полный, а не жизнь. Другое дело травка и колеса...это совсем другое...я за легализацию. Выходит, что все дерьмо? Ну и нах его...  

Поправив подушку, я повернулся на бок, закрыл глаза. Проснулся, когда уже был рассвет и до дерби оставался всего один день.  

Я совершенно охуел от анализа и переанализа произошедшего на той злополучной пьянке. Маринка - и вдруг с Факером... В голове не укладывалось... Мозги завязались в узел, и мне надо было срочно кому-то позвонить. Меня потрясло осознание того факта, что, кроме того же Факера звонить было некому. Ну и что? Я снял трубку и набрал номер.  

Ждать долго не пришлось. Он вломился ко мне с двумя необъятными пакетами. Еще не задумываясь о продолжении вечера, я затащил его на кухню. Навалилось то истерическое состояние, которое я испытывал лишь в далекой подростковой юности, когда другу хочется рассказать то, что может понять только Бог. С возрастом мы все начинаем ощущать физиологическую неспособность высказаться кому бы то ни было, но алкоголь может хоть отчасти исправить положение.  

Я начал излагать глубины своей печали, но вскоре понял, что скатываюсь на отвратительное нытье обиженного малолетки, и замолчал не полуслове. Факер заметил мою неловкость, и в его взгляде появилось что-то новое. Он был словно знахарь, которому больной рассказывает, что у него третья стадия рака, а у знахаря в кармане уже лежит лекарство.  

Впрочем, вскоре улыбка его исчезла. Факер самым сопливым и занудливым тоном, постоянно подливая мне пива, принялся рассказывать крайне запутанную историю о своей древней любви. Я слушал его с горечью понимания на лице.  

В целом история сводилась к тому, что он как-то познакомился с девушкой, которая мало того, что оказалась парнем, так к тому же трахнула не только его двоюродную сестру, но и лучшего друга. Незадолго до кульминации Факер сорвался и начал ржать как сумасшедший. Я даже не сразу врубился, что он битый час меня попросту наебывал. В конце концов, я тоже заржал, да и было над чем.  

Только выпив еще пару бутылок пива, я в полной мере оценил тонкость маневра этого урода. Под прикрытием сопливой байки он, хоть и на время, вывел меня из глубокой депры, и попутно накачал пивом. Какой-нибудь ублюдок вроде Кэпа наверняка решил бы, что Факер затеял эту байду, чтобы я не ебал ему мозги всякой хуйней, но от самого Факера такой скорой развязки ждать было наивно.  

Мои умозаключения подтвердились, когда Факер извлек из кармана несколько таблеток.  

- После проповеди - танцы! - он размахивал у меня перед носом пакетом с экстази.  

- Бля, я не жру это дерьмо, - заупрямился я.  

- Я сказал танцы! - Факер чуть ли не силой запихал мне в рот одну из пилюль. Я запил ее пивом.  

- В клуб? - наивно поинтересовался я.  

- Интереснее, - на его лице мелькнула хищная улыбка, - нас позвали на вечеринку.  

Детали он рассказал по дороге. С утра ему позвонил один из его многочисленных знакомых мудаков и сказал, что вечером у кого-то там дома тусняк. На гулянке планировалась куча малолетних блядей и толпа наглухо обмороженных, сбухавшихся тинейджеров. Скажу честно, о большем я не смел и мечтать. Мне было просто необходимо излить на кого-то всю злобу и отчаяние, которое просто таки перло из меня.  

По своей наивности я считал, что экстази подействует уже через несколько минут, однако выяснилось, что прождать придется около часа. Мы пошли пешком. Вскоре, меня совершенно отпустило от выпитого, а выхлебали мы бутылок по десять. Но никакого прихода пока не было. Мы вошли в замызганный подъезд и принялись названивать в раздолбанный звонок, висевший рядом с совершенно задроченной дверью. Названивать пришлось минут пять. Нам открыл абсолютно пьяный мудила с вконец потухшими глазами. Футболка на нем была то ли сильно облеванная, то ли чересчур стильная.  

- Что за урод с тобой? - и это вместо приветствия.  

-  Все нормально, впускай, - Факер явно был тут не впервые.  

Мы оказались в огромной комнате. Когда глаза немного привыкли к густому сигаретному и не только дыму, я смог наконец-то увидеть, куда меня занесло.  

Зрелище было отвратительное. Десяток наглухо упившихся орущих какую-то хуйню ублюдков, половина из которых были телками, во всяком случае, при беглом осмотре. Тоска зеленая, но у Факера, должно быть, была своя политика.  

- Сделай так, что бы все уроды мужского пола оказались в другой комнате, мне нужна буквально минута, - я оторопел, но, похоже, был еще пьян - пацан просит - не проблема.  

- Народ! Факер, мой бруда, уже видел, но вам, может, будет интересно. Недавно, обдолбавшись герычем с  одним знакомым хирургом, я уломал его пришить мне на спину бабскую сиську. Могу показать, пока ее на хуй не отрезали, но смотреть будут только парни.  

Иногда я могу сделать еблище дико правдивого кекса, и в этот раз получилось. Впрочем, надо отдать должное компании - только совершенно законченные дебилы могли купиться на такую хуйню. Я отправился на кухню, а обморозки ломанулись за мной. Таким уродам можно вбить в голову любое дерьмо, впрочем, даже Факер взглянул на меня охуевшими глазами. На кухне эти кретины обступили меня со всех сторон и начали требовать стриптиза. И что теперь? Я решил не морочиться.  

-  Я вас наебал ублюдки, - я заржал так, чтобы никому не пришло в голову ко мне доебываться. Свела жизнь с пизданутым - чего не бывает.  

Разочарованные уроды двинулись обратно в комнату.  

- Этот шизик мой корешь, так что прошу не обижать, - судя по победоносному взгляду Факера, все прошло нормально, - так что предлагаю выпить за знакомство!  

Все опрокинули рюмки, а мы налегли на пиво - раз уж начали, лучше не останавливаться. Потом они добавили еще по одной. Чиксы сидели по углам и шептались. На таких ублюдков не могли запасть даже такие опущенные бляди, как эти шалашевки. Странное дело, после третьей рюмки окружающие начали по одному вырубиться, причем не просто так, а в полную отключку. Через полчаса из всех парней на ногах стояли только мы с Факером.  

- Тебя торкнуло? - заботливо поинтересовался Факер.  

Я не знал, какого прихода ждать и нейтрально пожал плечами. Ничего особенного со мной не происходило.  

- Дискотека, девочки! - заорал Факер. Каким то чудом ему удалось найти в этом гадюшнике диск с приличным джанглом. Первые звуки давно забытой композиции DJ Zink охватили меня, как ватное одеяло. Мои движения слились с музыкой, в голове не осталось ничего, кроме чарующих вибраций классических зинговских переходов. Как на грех, после DJ Zink шла композиция E-Z Rollеrz. Потом божественный Underworld. Я целиком вошел в джангловый бит, моя кровь пульсировала в венах динамиков. Спинной мозг вздрагивал в такт ритм-секции, а руки рисовали в воздухе изгибы мелодии. Тут я услышал над ухом голос Факера.  

- Ну, тебя и вставило! Хорош плясать, а то девок упустим.  

- А че все вырубились? - поинтересовался я.  

- А на хуя я тебя просил всех вывести? Я им соорудил коктейль из водочки, - Факер ехидно усмехнулся.  

- Деми?  

- Что я маленький, по-твоему? Надежное средство.  

Я решил не вдаваться в подробности и отдался во власть танца. Но музыка прекратилась.  

-  Теперь пообщаемся! - Факер включил какое-то сопливое дерьмо и уселся между двух малолеток неопределенного возраста от 16 до 18, с абсолютно отсутствующими взглядами, и принялся сходу лапать их за буфера.  

А хули я? Тут же сам плюхаюсь рядом и набираю в руки столько арбузов, сколько они способны вместить. Меня явно прет на великие свершения, я начинаю стягивать с кого-то футболку. Вроде не с Факера, и то удача.  

Через несколько минут мы вовсю работали хуями, единственно что не совсем в ритм. Возможно, это объяснялось тем, что я ебал кого-то раком, а Факер улегся на одну из блядей сверху. Я почувствовал, что скоро кончу, и схватив одну из сучек за волосы, всунул член ей в рот. Она работала языком как-то вяло, и я почувствовал, что эрекция пропадает. Завалил ее на пол и принялся драть ее со всей неистовой энергией, которая скопилась у меня за все время вынужденного отсутствия Маринки: мне было абсолютно по хую, приятно ей или нет. Скоро она меня заебала, и мы махнулись девками с Факером. Была идея отодрать кого-то в жопу, но не хотелось напрягаться из-за технических нюансов. Краем глаза я увидел, как Факер заливает рожу одной из малолеток спермой. Я и сам был уже на подходе и, вытащив хуй из того существа, что я перед этим ебал, сунул его в рот какой-то другой сучке, почти сразу разрядившись. Я разошелся не на шутку и засунул бедной девочке член почти что в желудок. Большая удача, что она не задохнулась.  

Пока мы с Факером убирали свои аппараты обратно в ширинки, девки тоже начали вырубаться. Дьявольская расчетливость Факера в очередной раз меня поразила: cexrb выпили волшебного коктейля ровно столько, чтобы порадовать нас своими влагалищами и уснуть нахуй.  

Нас с Факером дико перло и мы решили забить на эту помойку. Продолжать решили в одном из окрестных баров. Вскоре мы уже сидели за столиком в "Большом Доме Мамочки". Несмотря на название, бар был еще тот - типичное ублюдочное заведение.  

Мы взяли по пиву, заточку и уютно уселись за столиком.  

Черт возьми, все время, что мы с Маринкой были вместе, мне приходилось сдерживать в себе огромное количество самых диких желаний, и я был на пике счастья, когда мне, наконец, удалось выпустить их наружу, как в переносном смысле, так и в прямом. С другой стороны совесть тоже заявляла свои права. Интересно, какая железа в человеческом организме вырабатывает нравственность?  

- Факер, а как ты думаешь, у человека есть душа? - мои пропитанные алкоголем и наркотиками мозги уже не могли сдерживать даже самые идиотские вопросы. Хотя, говоря по правде, этот вопрос был сейчас для меня самым главным.  

- У меня есть целая теория на это счет, - Факер развалился на деревянной скамейке, и я настроился на долгую беседу, - по-моему, у человека действительно есть душа, и душа эта соотносится с телом так же, как хуй со спермой. То есть,  когда в хуе есть сперма, его прет и он стоит. Ебется, ебется и потом пиздец - хуй остается на месте, а сперма улетает. Без спермы хуй опадает и съеживается. Такая хуйня. Но, самое страшное не в этом. Ужас ситуации в том, бруда, что хуй без спермы такая же бестолковая поеботина, как сперма без хуя.  

- Но ведь от спермы зарождается новая жизнь, следовательно душа живет вечно, - возразил я, делая большой глоток пива.  

- А хую это не по хую? - резонно ответил вопросом на вопрос Факер, отправляя в рот кусочек вяленного мяса, которое мы взяли под пивко.  

- Не знаю, - пожал я плечами и попросил бармена принести нам еще по бутылке Tuborg. Ах, пиво кончилось? Совсем? Факер, ты будешь Абсолют? Тогда нам бутылку и закусить чего-то поприличнее.  

- К тому же, мне просто страшно с тобой говорить, если от всей твоей спермы хоть кто-то, но родился, - он заржал, подъебывая меня по поводу старого базара о детях и всего с ними связанного.  

- То есть существуют настоящие души и есть порченные? - мой мозг разогнался на немеренно заумные темы, а сдерживать его не было ни малейшего желания.  

Самое потрясающее, что "теория хуя", как я обозначил для себя бредни Факера, в два хода обставляла "Критику чистого разума" Канта, разом объясняя все несоразмерности нашей блядской жизни. С другой стороны, Кант дожил до самой сметри девственником, и, следовательно, знал о хуях намного меньше, чем Факер.  

- Блядки как способ познания бытия...  

Я уже начал говорить вслух. Факер снова заржал.  

- Слушай, тебя не парит, что я выебал твою девушку?  

- Спасибо, что перевел разговор на нейтральную тему, - бля, он тоже по ходу пьяный, - меня это парит, но это мои проблемы.  

- Мы бухаем именно потому, что ты решил сделать свои проблемы моими, - Факер был прав, хотя, может, спьяну и не осознавал этого, - я трахнул твою чик...э-э девушку, а ты наверняка обещал себе убить на хуй всякого, кто на это позариться. Убей меня.  

- Я не занимаюсь очищением мира от уродов, так что предоставляю это благородное дело более подходящему человеку.  

- Слушай, ты начинаешь загонять, - Факер, кажется, обиделся, что  я назвал его уродом, - я спать, пожалуй.  

- А меня еще прет, - я снова ощутил в себе страсть к падению на самое дно и даже еще ниже, пусть даже путем применения буровых установок. Об одной такой установке я и захотел спросить, - я хочу белого достать.  

- Так звони Бэксу, что ты маленький? - Факер смотрел на меня как-то странно, - только думай сам - для меня это развлечение, а для тебя изнурительная работа, ты понял?  

Просканировав свои эмоции и мысли, я понял, о чем он говорит. Тем не менее, я достал сотовый, похую, что три часа утра, и позвонил Бэксу.  

Вы не подумайте ничего такого, чуваки. Нет, правда. У меня были связи до этого, и все такое. Ну, нет, я не мудак какой-то. Но, понимаете, чуваки? Да? Вы меня понимаете? Когда торгуешь коксом, колесами это тебе дает некоторые возможности, ну, помимо денежных, ясен перец. Преимущества. Просто, ты стоишь, продаешь, типа, колеса или кокс, или еще что, и к тебе подходит такая нормульная цыпочка, ну, не из этих пафосных, а нормульная такая, я же говорю. И она говорит, типа Стомп, ты такой хороший. Ну, я то не дурак, знаю к чему цыпочка клонит. Но, тут надо делать такую мину, типа ты не догадываешься, к чему она клонит. Хотя, она прекрасно понимает, что это не так. Ну, она прекрасно понимает, чуваки, что ты обо всем догадываешься. Но, тут таковы правила, и она просто обязана не выдавать того, что раскусила тебя. И ты так смотришь на нее спокойно, тут главное спокойствие, чуваки. Не допустить того, чтобы, типа, дружок ваш в штанах повел себя слишком бурно, оживился, оттопырил штаны и, бля, тебя выдал, друг. И ты говоришь этой цыпочке так спокойно, она ведь нормульная чикса, не пафосная совсем. Пафосные чиксы они это, они ошиваются возле Бэкса. Потому что он сам пафосный, и клиенты у него пафосные, и они совсем не будут покупать товар у меня, у Стомпа. Потому что, типа, имидж, друзья, типа Стомп - это торчок и товар у Стомпа для торчков, для люмпенов и все такое. Ну, вы же меня понимаете? А Бэкс, ну, он выше, высший сорт, высшее общество и все дела в том же духе. Так вот, ты говоришь ей, типа как жизнь, малышка. И цыпочка все расцветает и говорит, что, типа, Стомп, ты такой хороший, а мне так надо сегодня вмазаться, нюхнуть немного порошка или там глотнуть марочку с английской королевой, мать его за жопу LSD. Ну, эти понятия, типа "надо" и "хороший", они родственны. Щас объясню, чуваки. Я хороший, потому что даю людям вмазаться, или они хотят вмазаться, потому, что я хороший? Хуй тут разберешься, чуваки. Это как начало и конец, никогда не знаешь, где что именно. Возможно, это даже одно и то же, но, бля, этого нельзя признавать. Это игра, принципы, постулаты на которых держится мир. Я говорю ей, типа все нормально, цыпочка, с тебя такое-то количество лэвэ и ты сможешь вмазаться, нюхнуть, глотнуть и все что тебе захочется,  прямо сейчас. Это все стандартно. А она, она так смотрит на тебя жалобно и начинает рассказывать, что, типа, у нее сейчас напряги с лэвэ, родаки уроды и парень-жлоб бросил но, если ты продашь ей в кредит, то она, ну, и так далее по тексту. Вызывает жалость, взывает к состраданию, давит на чувство гражданского долга. Постоянные клиенты, чуваки, к ним вырабатывается чувство доверия, к некоторым же, даже пристрастие. Выборочный подход. Все строиться на доверии. Ты говоришь, шо без проблем. Ты даешь цыпочке вмазаться. Ведешь ее в туалет, да, все ей там готовишь, все отлажено, чуваки. Машинка, вата, огонь, просроченная кредитная карточка и все дела. Она пускает себе по венам раствор, вынюхивает дорожку, глотает LSD, и говорит, как же ей, бля, типа, щас хорошо. Но, ты уже не слушаешь ее, просто загибаешь раком, да, она упирается локтями в умывальник, поднимаешь ей юбку, на хуй в сторону полоску трусиков танго, не успеваешь даже полюбоваться на чисто выбритый лобок, тут, бля, друг, не до эстетики, потому шо время - это ведь, типа, деньги. Свободной рукой натягиваешь на член резинку, если степень доверия ниже определенной отметки, и заправляешь ей как положено. Она ничего не чувствует, поверь мне. Ну, я имею в виду того, что у нее там в пизде происходит, она вся там - получает кайф, за который сейчас расплачивается в кредит. А ты просто ебешь. Несколько минут, максимум. Потом выкидываешь полную спермы резинку в бачок, спускаешь воду и возвращаешься на рабочее место. Некоторые умные, бля, козлы, называют это дело "подсаживать на иглу и секс-зависимость в одной ипостаси". Это обидно чувак, у нас же свобода.  Я не выбираю пизду, она всегда одна. Я руководствуюсь чувством ответственности перед этим миром. Кто же, как не я, будет  заботиться о гармоничности? У цыпочки же есть выбор - вмазываться, нюхнуть, глотнуть или ломаться, как дура полная, дальше. Все просто и справедливо, вы не находите?  

Мы собрались с Лэдди этим вечерком у меня. Просто так, посидеть, выпить пива. Знаете, как это часто бывает. Иногда, устаешь от громких рейв-вечеринок, футбольных баталий и прочих громких элементов, наполняющих нашу жизнь. Просто хочется вот так сесть, попить пивка на кухне, без всяких там понтов и пафоса.  

Я даже в одежде изощряться не стал: серые хлопковые штаны, олимпийка Puma.  

Понимаете, я чувствую себя немного виноватым перед Лэдди за то, что у них там произошло с Мариной.  

Конечно, если бы он был моим другом, настоящим таким другом, в тот момент, то я бы никогда не полез трахать его девушку. Кодекс чести, понимаете.  

Просто, на тот момент для меня Лэдди был всего лишь одним из знакомых, и в том, чтобы трахнуть его чиксу, я не видел ничего предосудительного. Мало ли что бывает!  

Другом этот кекс стал мне потом, после вот этого происшествия.  

Меня поразило то, как стойко, нормально, как истинный стос, Лэдди воспринял происшедшее: без соплей, тупых обвинений в мой адрес.  

Я проникся искренней симпатией и уважением к парню. Да, пускай он далек от футбола, но, это ли главное? Нет, конечно.  

То, что я раньше принимал за тормознутость, оказалось рассудительностью парня.  

Короче, Лэдди - реальный стос, и я, бля, дам в ипало любому чупу, который позволит сказать про него что-то плохое.  

Я сидел дома уже вторые сутки. Футбольный сезон взял небольшую паузу, мои друзья кэжуалсы в своем большинстве воспользовались этом, и свалили из города.  

Я же решил остаться. Эти два дня я просиживал штаны перед телевизором, пил пиво, смотрел разные клипы веселые и писю дрочил гы-гы-гы.  

Короче, на третьи сутки мне стало основательно скучно. Я пораскинул мозгами: в очередной раз обожраться химией в обществе Кэпа и Бэкса не сильно хотелось. Особых перспектив не было, и я подумал: а почему бы не попивасить с Лэдди?  

-  Лэдди, здоров, - я позвонил ему часиков в пять вечера.  

-  Привет, а кто это? - спросил вежливо Лэдди.  

Гы-гы-гы, мы с чуваком до этого редко общались по телефону, неудивительно, что мой голос показался ему незнакомым.  

-  Это я, Факер, стос, - засмеялся я.  

-  А, привет, дружище, не узнал тебя, - весело отозвался в трубку Лэдди.  

-  Что делаешь? - спросил я.  

-  В каком смысле? - переспросил Лэдди.  

-  Сегодня вечером, - уточнил я.  

-  Ну, ничего, думал пойти пива в "Двух собаках" хильнуть, - неуверенно ответил Лэдди.  

-  Слушай, нах тебе паб? Давай приезжай ко мне, - предложил я.  

-  Ты серьезно? - удивленно спросил Лэдди.  

-  Ну, да, чувак, давай приезжай, - рассмеялся я.  

-  Можно, - сразу повеселев, сказал Лэдди.  

-  Адрес знаешь? - улыбаясь, спросил я.  

-  Не-а, - отозвался Лэдди.  

-  Записывай, - я продиктовал адрес.  

-  Ок, - записав, сказал Лэдди, - буду минут через сорок.  

-  Я как раз за пивком сбегаю, - сказал я.  

-  Я сам куплю, - предложил Лэдди.  

-  Стос, ты лучше похавать возьми чего-то, - попросил я, - я тут уже сам хрен знает какие сутки сижу.  

-  Так у меня тоже нех нету, - грустно сказал Лэдди.  

-  Короче, забей, приезжай давай, я все куплю, - сказал я и положил телефонную трубку.  

Я быстро слетал в магазин, купил два блока баночного Tuborg, четыреста грамм сыра Честер, итальянский хлеб и шестьсот грамм "охотничьих" сосисок.  

Вернувшись домой, я встретил под дверью топчущегося на месте Лэдди.  

-  Ой, я раньше приехал, - смущенно сказал он.  

-  Все ок, стос, я как раз в магаз сбегал, - сказал я, пожимая Лэдди руку.  

Я отворил дверь и впустил кекса в квартиру.  

-  А я тут вот курицу-гриль купил, - сказал Лэдди, передавая мне пакет.  

-  Отлично, посидим, - сказал я, выкладывая хавчик и пиво на кухонный стол, - ты иди в комнату проходи, осмотрись.  

-  Ага, - кивнул Лэдди.  

-  На, держи, - я протянул ему банку пива.  

-  Спасибо, - кивнул Лэдди.  

Я быстренько нарезал сыр, бросил в микроволновку сосиски и порезал на куски принесенную Лэдди курицу.    

-  Давай стол освободим, - сказал я, входя в гостиную, убирая со стола спортивные газеты и коробки из-под компакт-дисков.  

-  Круто тут у тебя, - сказал Лэдди, попивая пивко, - флаг прикольный, - он показал банкой пива на британский флаг, растянутый на всю стену.  

-  А, это, когда с Ливерпулем два года назад играли, у приезжих лохов забрали, - улыбаясь, сказал я, с ностальгией вспоминая былые времена.  

Старый ты стал, Факер, старый и толстый мудак. Когда ты махался в последний раз? Месяца четыре назад, во время товарищеской игры в межсезонье, с гопами второлиговскими?  

-  Давай, к столу прошу, - я открыл банку пива.  

Лэдди стал аккуратно накладывать себе в тарелку курицу, сосиски и сыр.  

-  Хорошо было бы рыбки взять к пиву, - сказал Лэдди.  

-  Ты когда-либо пил пиво с сыром? - спросил я, отправляя в рот кусок сосиски.  

-  Ну, нет вообще-то, - пожал плечами Лэдди.  

-  Ну, так вот, попробую, намного круче твоей рыбки, - ответил я, в два глотка осушив банку пива.  

-  Ну, все же, знаешь, пиво и рыбка, - не соглашался Лэдди.  

-  Как в советских пивных для алканов? - улыбнулся я.  

-  Почему сразу алканов? - Лэдди расплылся в улыбке.  

-  Потому, - рассмеялся я.  

-  Ну, может быть, - Лэдди отхлебнул пивка.  

Я приговорил еще одну баночку пивка.  

-  Как футбол? - спросил Лэдди.  

-  Да, я в последнее время не сильно что-то стал с мобом ходить, - грустно сказал я.  

-  Да? Раньше ты наоборот любил, - сказал Лэдди, отправляя в рот кусок сыра, - действительно классно, - расплывшись в улыбке, сказал он.  

-  Раньше было так, сейчас все по-другому, - ответил я.  

-  Взрослеешь? - подмигнул Лэдди.  

-  При чем тут взрослеешь или не взрослеешь? Считай, стос, что у меня временная передышка, хочу с мыслями собраться, вообще дух перевести, - сказал я.  

-  Ну, бывает, - согласился Лэдди, - слушай, надо бы с тобой на футбол сходить.  

-  С мобом, что ли? - удивился я.  

-  Можно и без моба, просто сходить, я редко на футболе бываю, у меня зато роза есть, - сказал Лэдди.  

-  Стос, у нас больше английский стиль - без цветов, роз, всего такого, максимальный шифр, - улыбнулся я, - розы и цвета, это у итальянцев больше.  

-  А почему вы итальянский стиль не переняли? - с интересом спросил Лэдди?  

-  Потому что Англия - номер один! - я весело стукнул кулаком по столу.  

-  Согласен, - кивнул Лэдди.  

Я открыл новую банку пива. Лэдди с интересом рассматривал английский флаг.  

-  Стос, хочешь, фотки покажу? - спросил я.  

-  Какие? - перевел взгляд на меня Лэдди.  

-  Ну, с выездов, - объяснил я.  

-  А, ну давай, тащи, - кивнул Лэдди.  

Я полез в книжный шкаф и извлек из него толстый фотоальбом.  

-  Держи, - сказал я, - тут фотки в хронологическом порядке.  

-  Давай, - Лэдди взял у меня фотоальбом и принялся листать его.  

-  Факер, а ты чего, футболистом был? - спросил Лэдди, показывая фотографию, где я был сфотографирован со своей командой.  

-  Ага, - хмуро кивнул я, - проехали.  

-  Ок, - понимающе кивнул Лэдди.  

Чувак еще некоторое время листал альбом, потом отдал мне его.  

-  Прикольно, - сказал он.  

-  Спасибо, - я спрятал фотоальбом в шкаф, - стос, а ты чего это меня про все это спрашиваешь, что, в моб хочешь? - подмигнул я.  

-  Ты чего? Не, просто так, - замотал головой Лэдди.  

-  Да ты не стесняйся, я могу с Алексом перетереть эту тему, - стал прикалываться я.  

-  Нет, Факер, я же футбол не очень люблю, какой из меня в пизду хулиган? - запротестовал Лэдди, - я бы с тобой на футбол сходил.  

-  Сходим, сходим, скоро сходим, - закивал я.  

Лэдди слез со стула и стал копаться в моих видеокассетах.  

-  О, "Стая", - сказал он, извлекая кассету.  

-  А ты откуда знаешь? - искренне удивился я.  

-  Ну, так ты же рассказывал про этот фильм, - улыбнулся я.  

-  Хэх, я дохуя чего рассказывал, - пожал я плечами, - что, посмотреть хочешь?  

-  Не сейчас, домой дашь?  

-  Без базара, - ответил я.  

Лэдди продолжил свой обзор моей обители.  

-  Вау, - закричал он, доставая из-под шкафа мусорскую дубинку.  

-  Трофейная, - гордо сказал я.  

-  Мог бы и не говорить, - засмеялся Лэдди, - крутая штука.  

-  Ага, - кивнул я.  

Было уже поздно, пиво понемногу заканчивалось, а душа требовала приключений.  

-  Лэдди, ты как, пойти пройтися? - спросил я.  

-  Нормально, не против очень даже, - сказал Лэдди.  

Да уж, он ужрал достаточное количество пива, и пропердеться ему явно не мешает.  

Я стал натягивать джинсы, и кожаную куртку.  

-  Стос, подай мне акабскую дубинку, - попросил я.  

-  Зачем? - удивился он.  

-  Увидишь, - хитро подмигнул я - у меня рождалась очередная безбашная идея.  

Мы прихватили еще по банке пива, обулись и вышли из квартиры.  

Дождя не было, но ветер был холодным. Я засунул дубинку под куртку и застегнулся по самое горло, плотно натянув кепку Lacoste.  

-  Нам туда, - я махнул рукой в сторону парка, в котором было достаточно темно, не считая одиноких тусклых фонарей.  

Мы с Лэдди зашли в парк и медленно двинулись между деревьями, кучами опавших листьев и старыми лавочками.  

Впереди нас показались две фигуры. Как раз то, что я и ожидал: бомжи совершали ночной обход территорий в поисках добычи. Вопрос стоял лишь так: они ко мне доебутся, или я к ним? Что, фактически, мне было пох.  

-  Как ты к бомжарам относишься? - спросил я Лэдди.  

-  А что? - стос был еще под пивом и смотрел себе под ноги.  

-  Да вот щас пиздить их будем, - равнодушно сказал я, доставая из кармана капу.  

-  Зачем? - удивленно спросил Лэдди.  

-  Чтобы не лазили тут, и воздух не портили, - расстояние сокращалось, - не переживай, стос, тебе понравится.  

Я достал из кармана куртки кастет:  

-  На, держи лучше, пользоваться умеешь?  

-  Конечно, - Лэдди, наконец, заметил бомжей, которые были уже в двадцати метрах от нас, и в нем взыграл азарт.  

Я расстегнул молнию, и взялся правой рукой за дубинку, продолжая скрывать ее под курткой.  

-  Парни, прикурить не будет? - жалобно заблеял бомж.  

-  Конечно, отец, - я стал приближаться к нему.  

Грязное социальное чмо, улыбаясь своей вонючей прогнившей пастью, двигалось мне на встречу.  

-  Твоя ошибка, сука, что ты вообще на свет появился - мелькнуло у меня в голове, я выхватил дубинку и обрушил мощный удар по ноге бомжа.  

Ублюдок застонал, и рухнул в кучу листьев.  

-  Вы чего? - испуганно закричал второй.  

Лэдди одним прыжком оказался рядом с ним и нанес удар чупу в нос.  

-  Фу-у, - протянул Лэдди, показывая мне испачканную кровью бомжа руку.  

Я ударил "своего" бомжа, который пытался встать, дубинкой по зубам, и тот рухнул на землю.  

Достав из кармана платок, я тщательно вытер дубинку, и передал его Лэдди.  

-  Куда платок девать? - спросил Лэдди, отдавая мне кастет.  

Я взял испачканный кровью платок и бросил его в кучу листьев.  

-  Уходим, - сказал я, застегивая куртку.  

-  Куда сейчас? - поинтересовался Лэдди.  

-  Возьмем еще по пиву, - предложил я, - тут ларек круглосуточный неподалеку.  

Мы подвали к светящей вывеске "Shop".  

-  Жоп, - мелькнуло у меня в голове.  

В окошке ларька со скучающим видом на нас смотрела какая-то чикса. Вполне можно было ее отодрать, но разные там Ванно, или Арик, которые, скорее всего содержат эту точку, и трахают эту сучку, явно будут не рады этому.    

-  Нам четыре пива Guinness, - я засунул довольные улыбающиеся щщи в окошко.  

-  Чево? - переспросила чикса с провинциальным акцентом.  

Ипаное, нах село, не ценящее такой дар божий как холодный свежий Guinness.  

-  Бля, я говорю нам четыре банки Guinness, - уже хмурясь сказал я, и расшифровал, для убогой, - пиво такое - ирландское.  

-  А-а, - протянула она, - а у нас такого нет.  

-  Ты там что так долго? - стал пыхтеть за спиной Лэдди.  

-  А что есть? - злобно спросил я.  

-  Ну, "Балтика".  

Сама такое пей, бля, с пацанами, па-ад музыку шансон.  

-  Tuborg есть? - я решил сжалиться над чиксой.  

-  Ага, - она аж расцвела от радости.  

-  Ну, так давай.  

Чикса повернулась ко мне спиной, и, согнувшись, стала рыться в холодильнике. Аппетитная попка...Может ну ее нах, эту крышу, и трахнуть сучку?  

-  Ваше пиво, - чикса тыкнула бутылками мне в щщи, и я вернулся в гнусной реальности.  

Я расплатился. Мы открыли по пиву, остальные бутылки засунули в карманы и двинулись по улице. Пройдя сотню-вторую метров, мы уселись на автобусной остановке. Никого кроме нас здесь не было. Алкоголь уже порядочно дал в голову, так что мы лишь молча сосали пиво, иногда бросая короткие фразы.  

-  Ваши документы, - фраза разорвала ночную тишину.  

Я устало поднял глаза: над нами нависла фигура мусора. Одного. Смелое чмо.  

-  На хуй сипуй, - ответил я, допивая одним глотком пиво, чувствую, что сейчас будет веселуха.  

Акаб совсем молодой - лет двадцать-двадцать два. Глупый еще нах.  

-  А ну, пошли, - мусорок дернул меня за плечо, и тут же получил в ответ пустой бутылкой прямо в лицо.  

Я почувствовал, как по лицу потекла его горячая кровь. Бросив короткий взгляд на Лэдди, я увидел, что чувак находится практически в отключке, и к махачу присоеденяться не хочет. Ладно, сам справлюсь.  

Мусор рванул на меня, я выставил вперед руку, и ударил мудилу в окровавленную рожу. Схватил его за шиворот казенного пальто, и со всей силой ударил головой о лавочку. Тело обмякло.  

-  Ублюдок, ипаный акаб, никогда, бля, не доебывайся к нормальным стосам, бля, - орал я, избивая тело ногами, Лэдди молча смотрел на это, посасывая пиво.  

Какого черта?! Три ночи. Рассвет еще не близко. Звонит телефон. Уроды хреновы. Имейте же, бля, хоть немного совести.  

Я сел на кровать и стал продирать глаза, таращась на мигающий всеми цветами радуги звонящий телефон.  

Чего им не спится-то, а? Хреновы торчки, нет бы, как каждый нормальный уважающий себя, на хуй, стос, затарились днем, сидели бы сейчас, пускали поезда по венам. Так, нет же, бля! В три ночи им, бля, приспичило! И чего не спиться только?!  

Но, профессионализм, ебаный во все дыры, профессионализм. Клиент всегда, бля, прав. Клиент дает мне бабки, я даю клиенту кайф.  

Черт побери, надо будет оповестить этих уродов, что работа после десяти вечера - по специальному тарифу: тридцать процентов надбавки к стоимости товара, плюс двойная оплата доставки.  

-  Да?! - рявкнул я, наконец, подняв трубку.  

-  Бэкс, это ты? - далекий, едва знакомый голос, пробивается через помехи.  

-  Ну, а ты кто? - спрашиваю я.  

В трубке слышны какие-то звуки, что-то шуршит. Я уже хотел послать их к чертям собачьим и спать завалиться, когда услышал другой, знакомый голос.  

-  Бэкс, привет дружище!  

Факер! Мать его раз-так! Можно было догадаться! Только ему не спиться по ночам!  

-  Привет, Факер, - я вежлив, профессионализм, вы же не забыли...Факер при деньгах. Всегда.  

-  Нам нужна небольшая партия твоего товара, дружище, - смеется Факер на другом конце линии.  

-  Слушай, я конечно всегда готов помочь, но ты бы хоть на часы смотрел, - решил немного побурчать я.  

-  Да-да, брат, все понятно! Но, у нас тут бессонница, - смеется, мудак чертов.  

-  Ну, и чем я могу вам помочь? - спрашиваю я, начиная натягивать джинсы.  

-  Два грамма кокса, плюс грамм тебе, - отвечает Факер.  

-  Неплохо, - говорю я, - а оплата?  

-  Наличность, а так же приглашение на нашу небольшую вечеринку, за то, что уже подняли тебя, - ржет придурок.  

Я натягиваю через голову реглан Timberland, отложив на секунду трубку в сторону.  

-  Алло? Ты тут? - кричит Факер.  

-  Да-да, - отвечаю я, - небольшая заминка.  

-  Ну, так что? - спрашивает.  

-  Говори место, - отвечаю я.  

-  "Большой Дом Мамочки", - отвечает Факер.  

-  Буду через минут пятнадцать, - я прикидываю в уме, долго ли мне придется вызывать такси.  

-  Ок, брат, ждем! - кричит в трубку Факер и сигнал обрывается.  

Я открыл кодовый замок сейфа и достал из него три граммовых чека кокса.  

Взял телефонную трубку и набрал номер такси.  

-  Европейское такси приветствует вас, - бодрый, не смотря на глубокую ночь, голос девушки-оператора.  

-  Доброй ночи, - говорю, - можно машину на улицу Лермонтова.  

-  Ваш адрес? - спрашивает девушка.  

Называю дом и номер подъезда.  

-  Минутку, - говорит девушка.  

Несколько секунд слышны щелчки.  

-  Машина будет на месте через пять минут.  

-  Спасибо, - говорю и кладу трубку.  

Зашнуровал ботинки Ecco, застегнул под горло пальто Tommy Hilfiger, завязал сверху черный вязаный шарф Burberry в классическую клетку, плотно натянул на голову вязанную шапочку Lacoste, спрятал кокс в задний карман Levis, мобильник Sl-55 в боковой карман пальто, включил сигнализацию, запер дверь на замок и вышел в парадное.  

Как всегда темно. Лампочки выкручены местной гопотой, нассано ими же. Вообще, я, наверное, единственный нормальный кекс, обитающий в этом доме.  

Благо, ночь была лунной, и холодный серебряный свет освещал парадное через высокие окна.  

Я быстро миновал три этажа и вышел на улицу.  

Падал небольшой снежок. Было прохладно, минус десять, наверное.  

Стою минуту, во двор въезжает такси, разрывая темноту светом фар. Тормозит около меня.  

Я открываю переднюю дверь и сажусь возле водителя.  

-  Доброй ночи, не спиться? - спрашивает улыбчивый таксист - работать в ночь для него, видимо, вошло в привычку.  

-  Работа, все работа, - улыбаюсь я.  

-  Куда едем? - спрашивает водитель.  

Называю адрес, и машина трогается. Быстро едим по пустым улицам города. За окном проносятся освещенные ночью витрины дорогих бутиков и темные дыры подворотен.  

По радио звучит шансон.  

-  Можно прикрутить? - болезненно морщусь я.  

-  Конечно, - таксист поспешно переключает волну на приятный джаз.  

-  Не люблю шансон, - объясняю я, откидываясь на спинку сидения.  

-  Я привык, - улыбается водитель.  

Через пять минут машина тормозит возле неоновой вывески над входом в "Большой Дом Мамочки".  

-  Спасибо, - говорю я, и достаю кожаный бумажник Gucci, - у меня только зеленый, возьмешь?  

-  Без проблем, - говорит водитель.  

-  Сдачи не надо, - я протягиваю водителю десять баксов.  

-  Спасибо.  

Я захлопываю дверцу, и машины скрывается в переулке.  

Оказавшись внутри, я сразу же увидел Факера. С ним, к моему удивлению, сидел этот кекс Лэдди, который то ли трахнул девушку Факера. То ли Факер трахнул его девушку. Учитывая то, что у Факера никогда не было девушки по определению, тогда выходит, что именно Факер трахнул его девушку. Или же, они вдвоем трахнули какую-то девушку? Что-то такое было... Или, это был не Лэдди, а Алекс? Или же Алекс и Лэдди трахнули какую-то девушку? Нет, Лэдди не знаком с Алексом.  

-  Бэкс, дружище! - Факер машет мне полупустой бутылкой Tuborg.  

-  Привет, - говорю я, подходя к их столику, пожимая поочередно руки парням.  

-  Пиво? - спрашивает Факер.  

-  Для начала, чашечку зеленого чая, - прошу я, садясь на свободный деревянный стул, вешая пальто на стоящую в углу вешалку.  

-  Чашку зеленого чая и всем по пиву! - кричит Факер, - и пожевать сырка!  

Я смотрю на парней.  

Факер такой же, как и всегда. Немного торкнутый. Ну, как всегда, я же говорю.  

А вот Лэдди. Ну, я не очень хорошо знаю этого кекса, но, мне кажется, он не балуется драггами. Хотя, разве могу я утверждать, что знаю кого-то? Терра инкогнито, или как там говорили древние?  

Передо мной ставят чашку зеленого чая с пакетиком сахарного заменителя на блюдце, и бокал пива.  

Я делаю несколько глотков, приятно чувствуя, как хоть и плохо пахнущий, но от этого еще более полезный зеленый чай, приятно бодрит меня.  

-  Итак, парни, что у вас стряслось? - спрашиваю я, рассматривая пакетик сахарного заменителя. Я предпочитаю чистый чай, как и виски.  

-  Встречаем рассвет, - подмигивает мне Факер, потягивая пиво.  

-  Заметил уже, - улыбаюсь я.  

-  Повеселиться захотели, - подает голос Лэдди.  

-  Да-да, будет вам веселье, - говорю я, похлопывая себя по бедру.  

-  Отлично, стос, - глаза Факера загораются.  

-  Кокс? - шепотом спрашивает Лэдди.  

Я подмигиваю ему.  

Я допиваю чай и начинаю понемногу потягивать пиво.  

Парни допили свое, и жадно смотрят на меня. Я смакую паузу, тяну время. Издеваюсь, одним словом.  

-  Бэ-экс, - тянет Факер.  

-  Чего? - спрашиваю я.  

-  Это, давай уже, - говорит тихо Лэдди.  

-  Предоплата, прежде всего, ты же знаешь правила, - обращаюсь я к Факеру.  

-  Да-да, - тот достает несколько банкнот и протягивает их мне.  

-  Ок, - отвечаю я, - по грамму на рыло, плюс бонус мне.  

-  Без базара, - отвечает Факер.  

Я отставляю недопитое пиво и мы с Факером отправляемся в туалет, оставив за столиком Лэдди.  

-  Поссать, - проходя мимо барной стойки, с улыбкой объясняет Факер молоденькой девушке, заваривающей себе кофе.  

-  Мудак, - смеюсь я.  

-  Нах, - улыбается Факер.  

Мы заходим в туалет. Закрываем дверь на замок.  

Факер отрывает кусок туалетной бумаги и протирает поверхность туалетного столика.  

-  Давай сюда, - говорит он, дрожа от нетерпения.  

Я протягиваю ему граммовый пакетик:  

-  Держи.  

Факер отрывает зубами краешек и аккуратно высыпает часть кокса на туалетный столик.  

-  Э-э, - говорит он.  

-  Пожалуйста, - я протягиваю ему специальный ножик, который я всегда ношу с собой. Высший сервис!  

-  Ага, сэнкс, - говорит Факер и ловким движением строит две дорожки.  

-  Может и труба есть? - спрашивает он.  

-  Конечно, - я протягиваю ему трубочку.  

-  Стерильно? - он недоверчиво смотрит на меня - чистоплюй хренов!  

-  Обижаешь, - отвечаю я.  

Факер быстро принимает кокс: по дорожке в ноздрю.  

-  Вау, - он отходит на несколько шагов назад, запрокидывает голову и протирает большим и указательным пальцем нос, - высшее качество.  

-  Другого не держим, - говорю я, выстраиваю себе две дорожки из остатка кокса и вдыхаю их.  

Некоторое время мы стоим молча, глубоко дышим.  

-  Пиздец, - выдыхает Факер.  

-  Аналогично, - я киваю головой, подхожу к большому настенному зеркалу и привожу себя в порядок. Ложу пакетик с коксом, трубочку и ножик на туалетный столик и прикрываю куском туалетной бумаги.  

Факер подходит к писсуару и ссыт.  

Мы возвращаемся к Лэдди.  

-  Удачно? - спрашивает он.  

-  Да, - кивает Факер.  

-  Твой кокс в туалете, под кусочком туалетной бумаги, - говорю я.  

-  Ага, - Лэдди встает.  

-  Умеешь? - спрашиваю я.  

-  Конечно, - кивает тот.  

-  Пол пачки за раз, не больше, - говорю я.  

Лэдди уходит.  

-  Надо будет повторить, - говорит Факер.  

-  Однозначно, только давай выпьем, - отвечаю я.  

-  Заебало пиво, - Факер машет официантке рукой, - бутылку Абсолют и лимона подрежьте.  

-  Соль?  

-  Обязательно!  

Возвращается Лэдди. Глаза у него стеклянные.  

-  На, - он протягивает мне трубочку и ножик.  

-  Бля, - тихо ругаюсь я, и поспешно прячу инструменты в карман пальто, - не пали так, стос.  

-  Сорри, - Лэдди падает на стул.  

-  Еще будешь? - спрашивает Факер.  

Перед нами ставят бутылку водки, три стопки, нарезанный лимон и блюдечко с солью.  

-  Хуй его знает, - пожимает плечами Лэдди.  

Факер наливает всем по стопарю. Обмакиваем лимон в соль.  

-  Чин-чин, - поднимает Факер стопарь.  

Выпиваем.  

-  Бля, хорошо, - выдыхает Лэдди.  

-  Не хуево, я бы сказал, - смеется Факер.  

Продолжаем пить. Курим сигареты. Пол-литровая бутылка пустеет за десять минут.  

В окна падают первые лучи солнца. Рассвет близиться.  

-  Заебался тут сидеть, - потягивается Факер, - пошли, Бэкс, еще примем и сваливаем.  

-  Ты будешь? - спрашиваю я Лэдди.  

-  Нет, - машет головой Лэдди - парня реально вставило.  

-  Расплатись, - Факер бросает на стол несколько помятых купюр по десять и двадцать баксов, - девушка, счет! - бросает он барменше.  

Мы идем в туалет, теперь даже не запираем дверь. Уже всем на все пох.  

-  Мы два грамма не уберем, - говорю я.  

-  Давай грамм щас, а второй - мне, потом как-то, - отвечает Факер.  

Принимаем еще грамм кокса.  

Бросаем пустые пакетики в унитаз и спускаем воду.  

-  Пошли, - говорю я.  

Выходим. Лэдди уже оделся и стоит возле входа, тупо втыкая на солнечный свет, медленно поднимающийся над домами.  

Мы одеваем пальто. У Факера нехуевоей пальто: отличная клетка Burberry, отмечаю про себя, богатый, бля, мудак. Он же, наверное чтобы добить меня, натягивает с улыбкой на голову такую же ипаную, блядь, в клеточку кепку.  

Мы вываливаем из бара.  

-  Мы сипуем нах из бара, - начинает распевать во всю свою луженую глотку Факер.  

Лэдди смеется.  

Валим по пустынной, все больше и больше заливаемой ярким солнечным светом улице. Падает небольшой снежок. Красота!  

Проходим один квартал, как тут, бац, мазафака, из-за угла вываливают три ниггера: одетые в яркие шмотки, поддатые, типа из клуба возвращаются. Ну, сейчас им будет бойцовский клуб, нах!  

Я нащупываю в кармане пальто кастет.  

Факер весело скалиться, достает из одного кармана пятидесятисантиметровую цепь, а из другого капу. Парень, типа, всегда готов к приключениям.  

Лэдди смотрит на нас. Понимает, что сейчас будет, но, не в полной степени.  

-  Сейчас будет весело, - подмигивает ему Факер, сжимая в кулаке цепь и засовывая в рот капу.  

Расстояние между нами и ниггерами сокращается. Бедняги не представляют то, как же им, блядь, не повезло.  

Ниггеры идут на нас. Мы на них. Кто-то по идее должен свернуть.  

Я лучезарно улыбаюсь и чуть ли не отвешиваю приветственный поклон.  

Факер делает маневр, типа кочет свернуть, и резко въезжает плечом в плечо ниггеру. Тот от неожиданности дергается в сторону, и Факер ловким ударом цепи по черным щщам посылает ниггера на мостовую.  

Два остальных напрягаются. Один из них выхватывает из кармана нож, но я своевременно бью его кастетом в нос, потом добиваю с ноги в живот. Хрипя, черный падает на колени. Я прицельно бью его в бок с ноги, и он заваливается.  

"Последний герой" бьет Факера по лицу, тот уворачивается, и отвечает хуком в глаз. Ниггер отлетает назад, едва не сбивая меня. Удар кастетом в затылок и враг повержен.  

На все про все ушло секунд двадцать.  

Мы стоим над тремя стонущими ниггерами. Факер вынимает изо рта капу, протирает ее носовым платком, прячет в карман. Осматривает цепь на предмет крови, хмуриться и тоже протирает.  

-  Платок нах испортили, - зло говорит он, бросая его в сторону, и бьет одного из ниггеров ногой в живот.  

Тот лишь хрюкнул.  

Я поднимаю брошенный Факером платок, вытираю кастет и прячу его в карман.  

По другой стороне улицы проходит первый человек. Он с интересом смотрит в нашу сторону.  

-  Вот так, чувак, - говорю я.  

-  Валим отсюда, - говорит Факер, движение увеличивается.  

Мы покидаем ниггеров. Даже пинать их не стали. Им еще повезло. Эх, встреть мы их на тридцать минут раньше.  

Проходим еще один квартал и Факер ловит такси.  

-  Лэдди, я к тебе, - говорит он, - у тебя ведь кофе есть?  

-  Ага, - кивает охуевший от кокса и происходящего Лэдди.  

-  Пока, ребятки, - я жму парням руки, стосы садятся в такси и уезжают.  

Я иду вниз по улице несколько минут, захожу в первое встретившееся мне открытое кафе, и заказываю себе омлет и чашку черного кофе.  

Бля, еб вашу за ногу, что за шум такой? Черт, 7 утра. Какого хуя? А, точно, сбор, да, этот чертов, нет, не чертов, этот ебаный сбор. Так-так, в ванную, нет, сначала надо телевизор выключить, хотя бы звук потише, ебаный шум, бля. В душ, да, в холодный бодрящий душ. Но, сначала поссать.  

Да, ух. Вчерашнее пиво. Приятно согревает моего птенца, бля, крутоооо. Лейся-лейся, чтобы всё вылилось и меня больше не беспокоил хотя бы часа 4-5. Дружок. Всё, смыть это. Теперь можно и в душ.  

Так, дрочить или не дрочить? Ведь последний раз я ебался четыря дня назад с Алинкой...вроде, бля, тогда я спустил очень много раз, да ещё и Е оказались кстати. Помню только с утра проснулся, я с ней в кровати, а этот алень Факер на полу, жопой вверх. Да и хуй с ним, подрочу.  

Дада, о-о-о, да, Памелла - да я хочу тебя, хочу твои огромные силиконовые сиськи и твою проебанную пиздёнку, да-да, ее, е-е-е, ее. Да, ещё чуть-чуть, ну же, ну. Да, дааааааа, бля, круто, пиздато, чуваки. Спускаю аккурат в дырочку слива.  

Так, где эта ипаная мочалка и гель для душа, а вот, так, ла-ла-ла, я потру себе спинку, ла-ла-ла,  потру себе живот, ла-ла-ла я помою свой пенис, ла-ла-ла, я хоть и не поэт, но все равно бодрит.  

Так, полотенце. Надо бы зубы ещё почистить и побриться. Да, надо. Брррр, рррр, гы, горло прополоскал, зубы почистил. Теперь бритцца - бля, опяяяяять, как в рекламе, ебта.  

Тосты? Где, бля, эти ебаные тосты? А вот, так, сыр, масло, пару яиц, сливки, пакетик чая и чайник, где, бля, этот ебаный чайник? Нашёл, слава богу. Яйца уже готовы, заливаем сливки в чай, масло на тост, сверху сыр. Теперь всё это надо схавать, а чего тут такого, да как в Англии, да я англофил, гы, и мне похуй.  

Так, что одеть? Серо-синие джинсы Armani Jeans или темно синий вельвет с вставками из искусственно состаренной кожи от Dolce&Gabbana? Лучше Armani, мало ли что, штанишки проверены в боях уже. Так, где поло, где поло Hackett? Куда я его опять засунул, вот, бля, говорил же себе,  не пей, не глотай круглых и не дуй, нет бля. А, вот оно. Так-так. Олимпийка Duffer of SG или же пуловер Pringle? Одену всё-таки олимпийку, в ней как-то удобнее размахиваться. Сколько там на градуснике? Плюс 10. Надо ещё что-нибудь одеть. Хотя нет, сейчас же 8:45, ещё потеплеет. Так, на ноги кроссы Prada Trainers наверное, чтобы уж окончательно выглядеть а-ля спорти-прикинутым. Да, одену панамку ещё, ну да, конечно же от Burberry. Да, так, ключи - тут, сигареты - черт, надо новую пачку купить, осталось всего 4 штуки. Бля, говорил же, что никому не дам для расстрела, а нет, бля, это же Player\'s, а не какой-нибудь там Parliament или Kent. Всё, надо идти, время 9:00, сбор у нас в 10:00. Успею, ждать ещё придётся, ладно. Ни пуха, тьфу-тьфу-тьфу.  

Бля, да хуйли столько народу в субботнем метро с утра? Совсем всё с катушек слетели? Эти то чего до чурбана приебались? Хотя, бля, чурбанов я тоже не люблю, но КАКОГО ХУЯ В 9:30 ТАК ОРАТЬ?  

Два скина лет по 17 весело смотрят на хачика, который мирно сидит возле девушки.  

-  Слушай, Бейб, он меня бесит, бля, я ему ебану сейчас, - говорит один, достаточно громко, чтобы хачик смог услышать.  

-  Динго, успокойся, он стоит никого не трогает, тебя выспаться надо, - второй строит из себя, бля, праведника.  

-  Да нет, он же чёрный, он же шахид бля, или как там их, - лыбится первый.  

-  Да, отстань успокойся, выпей пива лучше, - говорит второй и наступает мартинсом хачику на ногу.  

Бедолага подрываецца и кричит от боли.  

-  Да иди ты. На, сука черная, - первый скин со всего размаха бьет хачика кулаком в нос.  

Чуп падает обратно на место.  

-  Сучара, - шипит второй скин у хуярит хачика пустым батлом из-под пива по башне, - все, бля, нету черного гы-гы-гы.  

Вот блин, людям делать с утра нечего, чурок хуячить, хотя правильно делают, Sieg Heil ну и так далее. Так, моя станция. Выпрыгиваю. О, бля, да это же Джимми-бой. Гы, этот стос купил себе наконец-то стоящую вещь? Да, чёрт, правда, он наконец-то купил себе настоящую вещь достойную даже меня, хехе. Да, действительно неплохая клетка Ben Sherman. А джинсы всё те же, старинная классика Pier Cardine (посмотри, сынок, как точно пишется гы-гы-гы). Ну да бог с его прикидом, парень то он то, что надо, не зря составляет first line нашего моба.  

-  Ей, Джимми! - кричу я радостно.  

-  А, Алексио, здорова, топ-бой, - Джимми весело скалиться и жмет мне руку.  

-  Да ладно тебе, мы все топ-бои. Как сам? Как подруга?  

-  Ничего.  

-  Бля, ничего - значит никак, - смеюсь я, подкалывая его, типа, - все пиписку дергаешь?  

-  Да нормально всё, не кипятись раньше времени. Как сам? Ходят слухи, что вы тут с Факером чиксу вдвоём отодрали во все щели.  

Бля, это ещё откуда. Скоро будет известно, когда я с утра поссать хожу и какого цвета моё говно после обеда. Чёрт.  

-  Да нормально всё, не кипятись раньше времени. Как сам?  

-  Живу. Может по пивку? - предлагаю я.  

-  Идёт - говорит парень, доставая бумажник.  

-  Забей, я угощаю, - останавливаю его я.  

Ну да, я такой. Когда у меня есть деньги, то я их трачу, ничего не могу с собой поделать, благо зарабатываю я очень неплохо для своих лет, и на сессию тоже хватает, как и на всё остальное. Хотя, я, конечно, люблю давать в долг, но я люблю, чтобы деньги мне и отдавали. Я же вам не какой-нибудь меценат, я такой же парень как и вы, который может зарабатывать себе на жизнь, а большинство тут и старше меня, да и денег у некоторых больше, но тратить их так, как трачу я, никто не умеет, что же парни, надо учиться и развиваться. Ни шагу на месте, только вперёд.    

Мы спокойно пьет бутылочное пиво, когда видим, валят наши парни.  

-  Привет парни, а я думал мне ещё ждать придётся. Хорошо вот Джимми-боя встретил. Как вы? - здороваюсь я со всеми по очереди.  

-  Да всё в порядке, Алекс. Как настрой? - спрашивает Питти.  

-  Как обычно, ты же знаешь, я всегда заряжен, - смеюсь я, протягивая ему пиво.  

-  Опять таблетки глотал? - смеется Кларкс.  

-  Бля, не в том смысле. На победу, - спокойно отвечаю я.  

-  Да понял, не в духе ты что-то, - замечает один из ребят.  

-  Слушай, Пуля, ты мне на каждом сборе это говоришь, тебе не надоело, мастер-кидалово?  

-  Нет, Расслабься.  

Я допил пиво и бросил пустую бутылку в мусорный бак.  

-  Ну, что поехали? - сказал я, и вытащил последнюю сигарету из пачки.  

Уха, бля, круто. Нас тут почти 60 щщей. Причём не просто 60, а 40-45 первоклассного хардкора и 15-20 перспективной молодежи, во главе с Лонсдейлом Мелким, который, кажется, обрел авторитет в глазах карланов, благодаря моему снисхождению.  

-  Как дела, чувак, - я жму ему руку.  

-  Классно, Алекс, - малыш очень горд собой.  

Бля, парням бы ещё прикинуться хотя бы в более-менее нормальные лейблы, вообще бы шоколадно было. А то, понимаете, когда по городу валит толпа малолеток в Lonsdale, Umbro, закатанных Levis и гриндерах, у каждого на бедре по цепи, да еще и орут они, что слышно на другом конце города, то говорить о каком-то шифре не приходиться. Да и мусора сразу же напрягаются.    

-  Ну, чего, Алекс, как там скауты? - спрашивает меня кто-то  

У меня как раз звонит мой SIEMENS SL45.  

-  Секундочку, джентльмены, - отвечаю я и беру трубку.  

-  Да, так. Сколько говоришь? 50-55! Отлично. Основа? Да, великолепно. Ну, всё, отдыхай, будем минут через 7-10, - отвечаю я.  

-  Ну, чего? - раздаются голоса.  

-  Так, парни! Их около 50 человек, Deep Dogs и их дубль. Вообщем, нам уже надо ехать. Всё как обычно. Первый ряд встает, остальные подключаются походу. Всё парни. Главное без паники. Сильно не светимся, добираемся на место небольшими группами, все как всегда. Лонсдейл Мелкий! - кричу я.  

-  Что, Алекс? - подбегает тот.  

-  Это особенно твоего моба, бля, касается, вы и так светитесь, вы хоть доехать сможете, чтобы вас мусора не замели? - спрашиваю я.  

-  Конечно, Алекс, - кивает мелкий.  

-  Не орите сильно, бля, - усмехаюсь я.  

-  КТО МЫ? - обращаюсь я к парням.  

-  НОМЕР ОДИН! НОМЕР ОДИН! НОМЕР ОДИН! - отвечают они мне хором.  

-  Верно парни! Вперёд, докажем им ещё раз это.  

Мы на месте. Все тут. Никого не потеряли. Нормальный такой пустырь за стадионом. Ну, бля, щас будет дерби. Бля, уроды! Вот они, уроды из Deep Dogs валят к нам на встречу. Расстояние сокращается. 200 метров. 100 метров.  

Так бля, ну давай, давай быстрее. Воооооот. Наша, бля, опять адреналин попер. Как люблю это ощущение. Дааааа. Сильнейший наркотик - адреналин. Так, строимся, рядом, ближе, вместе все. Ближе.  

Каждый напряжен. Каждый сам по себе, но, в то же время, мы стоим плечо к плечу, мы единое целое.  

Я сжимаю кулаки так, что костяшки на них аж побелели. Я достаю кастет. Сейчас вы получите, уроды.  

Питти стоит рядом, он наматывает на руку армейский ремень и холодно улыбается.  

На противоположном фланге - baby-crew. Карланы во главе с Лонсдейлом Мелким уже толкают какие-то речевки, подбадривая себе. Лонсдейл Мелкий снял набедренную цепь и размахивает ей.  

СТОИМ! Бля, погнали! Вперёд.! ДАААААААВАЙ, ГАВНО! ДАВАЙ! Лови в свои гнусные щщи, лови хук, с ноги в пах. И тебе, давай бля, ну иди же.  

-  Погнали! Давим!  

Бля, давай, ещё немного. Сука, бля. Это тебе за все, лови сука с ноги в нос, в висок. Лежать мразь! Лежать сука! Добивать вас мразей буду жестоко. Хотя нам плюс, мы без говна акционируем, не то, что некоторые. Да, бля, лови под ребро с ноги. На, бля, сука. Говно.  

Передо мной валяется урод в реглане Burberry. Я нагибаюсь к нему и шепчу:  

-  Где ты взял пять сотен зеленых на Burberry, задрот?  

-  Пошел на хуй, - цедит сквозь зубы мудак, и пытается подняться.  

-  Лежать, - ору я и ломаю уроду кастетом нос.  

Мудак хватается за окровавленное лицо и стонет.  

Я бью его с ноги в живот, и он затихает.  

-  КТО МЫ? - ору я, вырубая подвернувшегося под руку карлана.  

-  НОМЕР ОДИН! - ревут ребята и давят перволиговских уродов.  

-  КТО НАШ ВРАГ? - ору я, хватаю за горло мелкого лет пятнадцати зло смотрю на него, - кубок, сука, захотел, да, бля?  

Карлан дрожит и я бью его головой в нос и отпускаю обмякшее тело.  

-  ССАНЫЕ ПСЫ! - отвечают мне ребята.  

-  И ГДЕ ОНИ СЕЙЧАС? - мой кастет с хрустом входит какому-то топ-бою в Stone Island в зубы.  

Блядь, мой кулак окрашен его кровью.    

-  ОНИ СОСУТ У НАС! ХЕЙ! ХЕЙ! ХЕЙ!  

Уцелевшие уроды из Deep Dogs убегают. Наши мелкие забрасывают их пивными бутылками и добивают цепями раненных.  

-  Получи, тварь, получи, - метрах в пяти от меня Лонсдейл Мелкий с каким-то карланом весело бьют ботинками поверженного топ-боя.  

Я поднимаю с земли совсем еще новую бейсболку Lonsdale, которую, наверное, кто-то из врагов обронил при бегстве и отдаю ее первому попавшемуся из наших мелких.  

-  Держи трофей, чувак, - смеюсь я.  

Паренек надевает ее себе на башню.  

-  Уходим, парни! - кричу я.  

Мы разбиваемся на группки и рассеиваемся в ближайших переулках.  

Да, отличная акция, они даже толком то и встать не успели. Пусть знают. Всё прошло великолепно. Можно немного расслабиться и спокойно посмотреть футбол. Главное не переборщить с пивом. Мы заслужили это, надеюсь команда нас не подведёт.  

Да, правда, попьём пива перед матчем. О, бля, это же Томми и его брат-дебил собственной персоной. Ха, я специально не позвал этих пафосных выскочек на сбор, не на прошлую игру, не на эту. "Мы сборище единомышленников, а не фирма", ха, бля, ублюдок пафосный, раскрошил бы твое ебло, но парни не поймут.  

-  Ба, да это же Алекс, сам Алекс, которого все псы бояться, больше, чем кого-либо, - улыбается Томми  

-  Здорова, парняги! Как ваша жизнь? - веселюсь я.  

-  С чего бы тебе стало интересно как наша жизнь? - пробормотал Томми.  

-  Да вот стало...ну, как хочешь, я не настаиваю, - отвеча. я.  

-  Бля, какого хуя ты нас не оповестил о том, что вы мутили на прошедшую игру? - злостно блестя глазами шипит Томми.  

-  Ну, вы же не фирма, а всего лишь "сборище единомышленников". Тусовка - прежде всего? - подкалываю я мудака.  

-  Не твое, бля, дело, - шипит Томми.  

-  Конкурентов боишься? - буркнул брат.  

-  Кого? Кто конкуренты? Парни, вы разве мне конкуренты? Нет, эти парни мои хорошие приятели, и у нас никакой зависти нет. А, вы, наверное себя имели в виду, ха, шутка на 5 баллов! Вам бы в Аншлаге выступать, там ведь тоже любят потусовацца, ха-ха.  

-  Слушай, бля, хуйли ты лыбу давишь во все свои здоровые щщи? - психует Томми и бьет кулаком себе в ладонь.  

-  Ты, за языком смотри.  

-  Да, бля, кто ты такой? Чтобы мне что-то говорить. ТЫ же никто!  

-  Да, точно, я никто, я говно! Но кто такой ты? Ты мразь, падаль вшивая, иди и тусуйся дальше. Ведь ходят слухи, у тебя есть пара друзей из основы псов. Вот и пиздуй и забудь о сборах! - уже ору я.  

-  Что? Ты не охуел? - Томми делает круглые глаза и в них проскакивает искорка страха.  

-  ВООБЩЕ забудь! Увижу рядом с нами, убью! И твоих падальщиков! - говорю я.  

-  Что? Ты с чего такой борзый? Охуел совсем, зарвался совсем?  

-  Слышь, бля, мудила, я тебе сам сейчас мозги выпотрошу и заставлю сожрать их твоего брата-недоумка - рявкнул Кларк.  

-  Чего? Бля, совсем охуели от колес? Факера отписали, теперь и нас отписать вздумали?  

-  Иди отсюда парень, тебе ясно сказали, к тому же мы не достойны твоего общества, ха-ха-ха! - подытожил Питти.  

-  Всё, я тебе всё сказал, удачного окончания сезона! До встречи. Я не люблю повторять, - пробурчал я.  

-  Да, и не лезь не в своё дело, Факер остается одним из нас, твоя провокация не покатила, - злицца Питти.  

-  Бля, пиздец. Ну, как скажешь. Ещё о нас услышишь! - и Томми развернулся и медленно поплеся в метро с братом.  

-  Да, и не забудь передать псам, что мы их сегодня отъебали! Жаль тебя не было, давно хотел твою жопу попробовать, - орал Циклоп.  

Да уж, представляю, как эта махина двухметровая и почти полтора центнера веса ебал бы эту пафосную паскуду.  

-  Так, парни, я угощаю, - говорю я и достаю лэвэ.  

-  Клево, - смеется Питти.  

-  Неплохо, Алекс, ты не заболел? - спрашивает, заботливо так, Кларк.  

-  Ну, как хотите, - я делаю вид, что обидился.  

-  Да нет, хотим-хотим, - улыбаясь, сказал Питти.  

Да, пусть пьют пиво, пусть немного расслабятся. Да, бля, а Факера то и впрямь с нами нету, совсем парень что-то забил на дела фирмы. Эх, обидно, он мне ведь как брат. Бля, жалко. Ну, ничего, всё растут, развиваются. Ведь это именно он меня ввел во все дела и объяснил, что к чему. Ну, ничего, старые уходят, молодые приходят! Всё вокруг движется. Ведь мы не стоим на месте, развиваемся. Без этого бы загнивали, как этот Томми, живёт только своим пафосом, а сам ничего не стоит. И что самое обидное, таких очень-очень много, гнилые люди в более-менее красивой обёртке. Да-а. Какой-то упадок в настрое. Да черт с ними. У меня есть фирма, я есть у фирмы. Еще 3-4 года смогу быть на вершине точно, потом подрастут молодые, попытаются скинуть. Но ведь это жизнь. А жизнь - борьба. Чтобы быть первым, надо всегда побеждать, не давать слабины, ни себе, ни другим.  

-  Слушай, а ты что не пьёшь?  

-  А, Слон, это ты! Да что-то насроения нету может вечером.  

-  Бля, выпей! Выпей, если ты меня уважаешь.  

-  Да не хочу я.  

-  Пей бля, ты меня этим обижаешь.  

-  Отвали бля, сказал же что не хочу! Непонятно сказал, бля? - раздраженно рявкнул я.  

-  Ладно, твоё дело, хотел помочь, - пожимает стос плечами и отваливает.  

-  Спасибо! - говорю я.  

Вспомни про говно...  

Двери паба открываются и вваливается Факер собственной персоной. Парень уже достаточно удолбан, да еще, ко всему, пьян.  

-  О-о, Факер, - парни весело кричат и свистят бруде.  

-  Здоров, чуваки, - говорит он подавлено и падает за стол рядом со мной.  

-  Угостить пивом? - спрашиваю я.  

-  Хорошо бы, - кивает Факер, и с отсутствующим видом смотрит сквозь стену.  

Приносят пиво. Бруда делает несколько глотков и продолжает тупо смотреть на стену.  

-  Ты чего на акцию не пришел? - ржет Питти.  

-  Заткнись, - прошу я, бруде действительно хреново.  

-  Я не смог, парни, извините, - мямлит Факер.  

-  Брат, с тобой все нормально? - я обнимаю его за плечи.  

-  Не знаю, Алекс, не знаю, - Факер поднимается, - извини...  

Факер молча выходит из паба.  

Шутки смолкают. Мы допиваем пиво и уходим.  

Так, вот и стадио. Сечас игра. Думаю мы сможем удержать 2 мяча и выйдем наконец-то в финал. К тому же финал обещает быть интересным. Ха. Странно, откуда столько ментов, бля, да тут ещё и космонавты, что-то тут нечисто. Ладно, хуй с ним. Пошли на сектор.  

-  Что в кармане, бля? - ревет здоровенная детина в форме.  

-  Ключи, зажигалка, капа, - невинно отвечаю я.  

-  Вытаскивай, бля, - рявкает мудак.  

-  Вот, - я вытаскиваю из карманов вещи и бросаю их на капот машины.  

-  Нахуй тебе капа, с кем ты тут пиздиться собрался, мудила, бля? - удивленно спрашивает меня мусор.  

-  Не твое дело, - отвечаю я, и прячу вещи обратно по карманам.  

-  Что ты сказал, что ты, паскудная тварь, сказала? - урод в форме начинает напрягацца.  

-  Не твое дело, бля, - повторяю я.  

-  Да я же тебя сейчас выебу в автобусе, - ревет он.  

-  Не ори, не ты, вас минимум будет пять человек. Вы же по одному не можете махаться, отвечаю я и иду прочь.  

-  Иди, бля, ещё увидимся, кричит он мне вслед.  

Мудила ебучая, вынес бы ему его тупые щщи, девятиклассник ебучий. После школы сразу в ментовку, вот бля, мудак. Деградированный хуй. Сука.  

Загружаемся на сектор. Смотрим матч. Запускаем спичи. Обходимся без пиротехники - с этим тут строго. Уже в первом тайме забиваем гол, и мы устраиваем неиповый слэм. Матч так и заканчивается 1-0. Мы, бля, в финале!  

Выходим. Так бля, что это? Какого хуя стоим? Мусора блокируют проход, как всегда, бля, в их духе. Бля, стойте суки, там же бабы и детки. Стойте бля.  

-  Стоять! Не толкайтесь блять, мудаки! Там дети! Бля, суки, выпускайте нас, - ору я.  

-  Хуй тебе, вы себя плохо вели в этот раз, - ржет какой-то мудак, типа, капитан мусорской.  

-  Хоть женщин и детей выпустите, - реву я.  

-  Хуй тебе! Стоять бля, - смеется урод.  

Бля, мудаки, им Ноттингема мало было? Хотя, бля, откуда они знают о той трагедии? Точно! Да стойте, бля. Не толкайтесь. Как стадо баранов, будто бы в первый раз.  

Вот, наконец-то вышли. Какого хуя нас в оцепление? Мы разве на выезде, чтобы нас в клетку кидали? Бля, пиздец. Идём вместе, ближе, ближе парни. Какого хуя, что за крики?  

-  Давай, давай мразь ментовская, на бля сука, - орет кто-то из наших и я слышу шум драки.  

-  Хуячте его! - раздается крик.  

-  Чего, наших бьют? На, говно, - командую я, и мы бросаемся на мусоров.  

-  Ебоште этих фанатских мразей, - слышу я из громкоговорителя.  

Бля, какого хуя? Блять, палец сука. На, сука тебе по ебалу. Хотя бы бутылка была бы. И тебе на, с ноги. Один мент отлетел от удара с ноги, второй упал после двух ударов в ебальник, мне вроде палец сломали, бля. Джимми умудрился отобрать дубинку и ебашит ей мента. Слон завалил двоих, но их больше. Бля, вместе! Нам кое-как удалось собраться, и мы прыгаем на впереди стоящих полисов. Заваливаем примерно человек 5-7, у нас 3 лежат и не встают, ещё у 4-5 достаточно серьёзные травмы, типа как проломлена голова. Сломаны конечности. В ход идёт всё, что попадается под руки, даже куски асфальта. Всё летит в ментов, стоящие машины.  

Бля, что это? Псы? Они с нами? Да, точно, они тоже хуярят ментов. Против акабов все едины! Нас на площади уже около 120 человек, включая покалеченных человек 25. Встаем вместе и идём сгруппировавшись. Подъехали 3 баса с ОМОНом. Они выстраиваются цепочкой и стоят, типа, нас ждут! Мы стараемся встать в 2 линии. Подходим, стоим, ждём. Как вдруг менты подходят всё ближе, на расстояние удара и начинают ебошить нас дубьём. С нашей стороны: палки, дубье отобранное, бутылки, асфальт, у кого-то отвертки и несколько велосипедных цепей. Я орудую кастетом. Дикое рубилово. Мне походу сотрясение ещё сделали. Последнее, что я помню? Сильный удар по голове, я падаю, ещё два-три удара по голове. Я отключаюсь.  

Очнулся я минут через 15 или больше. На площади лежат десятка два тел, остальных повязали и складывают в басы, для дальнейшего массажа дубьём, чертовы акабы. Бля, мудаки ебаные. Кое-как встаю. Оглядываюсь.  

Бля, и вижу небольшое очень знакомое мне тело, лежащее на асфальте. Да, это точно, Лонсдейл Мелкий. Бля, бегу к нему. Переворачиваю, голова вся в крови и что-то торчит из нее, сломана рука, бля, аж кость торчит. Бля, малыш, зачем? Зачем тебе это надо было? Где, где эта ебаная скорая помощь. Бля, подкладываю ему под голову свою олимпийку, может легче будет. Снимаю поло и укрываю руку. Бля, где вы, суки, Где Доктора! Ору я! ГДЕ БЛЯ? Малыш, не умирай, не надо! Живи, ты нам нужен. Он совсем холодный. Я пытаюсь нащупать пульс на шее...ни хуя.  

Бля, господи за что? За что всё это? Он же ещё ничего не сделал, он только начинал жить! Я поднимаю глаза в небо. Пасмурное, с тяжелыми свинцовыми облаками и капли дождя потихоньку падают мне на лицо. Дождь всё сильнее, с лица стекает вода. А может это слезы? Я плачу, бля, я плачу... ЗА ЧТО? БЛЯ, СУКА? ЗА ЧТО ВЫ ЕГО ТАК? ГОСПОДИ, ЗА ЧТО?!  

При других обстоятельствах мне было бы смешно вспоминать об этом, но сейчас я был не в настроении смеяться. После расставания с Маринкой размышления о ценностях, которые высокопарно называют общечеловеческими, занимали все мое время. Сейчас мне привиделась одна старая история, которая, по сути, и историей-то не была, а скорее просто картиной. Я встречался со своей первой девушкой. Наш возраст был настолько нежным, что ни о каком сексе после нескольких первых встреч речи идти не могло. Мы гуляли в каком-то парке и просто шли рядом. В какой-то момент я коснулся ее руки своей, совершенно случайно. Сейчас уже трудно придать какое-то значение подобному пустяку, но тогда я почти физически ощутил ее потрясение от этого прикосновения. Я не знал как вести себя дальше. С одной стороны, делать вид, что ничего не произошло глупо, и мне следовало бы взять ее ладонь в свою. А с другой, подобный поступок она могла бы расценить как спланированный, а, значит, и то случайное прикосновение было бы понято как задуманное. Я набрался смелости и сжал ее ладонь. Она не воспротивилась. Однако мысли не улеглись. Почему она не вырвала руку? Оттого, что ей было приятно или потому, что она побоялась выглядеть наивной и неопытной?  

Сейчас это воспоминание приобрело особую ценность, ибо в нем хранился ключ ко всем моим неприятностям. Те проблемы, которое большинство моих знакомых перешагивают не задумываясь, я склонен оценивать и анализировать, попусту теряя время и нервы. Мой подход тоже имеет свои плюсы, ведь нередко, перед тем как нырнуть, надо потрогать воду носком ноги. Но остальным удается жить заметно проще и счастливее. Как-то раз Факер сказал мне:  

-  Лэдди, ты не можешь родить достойное решение, не сделав себе кесарево сечение.  

-  Слушай, Факер, - меня тогда эта фраза очень задела, -  если ты и твою дружки предпочитают делать в этих случаях аборт, это еще не повод считать других тугодумами.  

Я тогда привел ему ряд примеров, когда именно мои спонтанные идеи позволяли сделать что-то совершенно нереальное.  

-  Это не поступки, это подвиги, - сказал тогда Факер, - когда мы заказываем по первой кружке, я делаю это без раздумий, а ты все время паришься по теме, стоит ли сегодня напиваться. Тем не менее, восьмую кружку мы пьем одинаково легко. Результат один и тот же, но тебе для этого пришлось решать проблему.  

-  Да, но я мог бы и не напиваться, в отличие от тебя, - в ответ он заржал.  

-  До хуя вещей, которых ты мог бы не делать... в принципе... но каждый раз ты их делаешь, предварительно запарившись вопросом, будет ли тебе от этого хорошо. Не думай о хуйне. Ты используешь мозги как печатный станок для стобаксовых купюр, на котором штампуешь фантики для конфет.  

Эта, в, общем-то, редкая для Факера, сентенция была понята мною превратно. Я мгновенно озаботился отсутствием у меня стобаксовых купюр. С работой ладилось плохо. Способность мгновенно принимать резкие и неожиданные решения, благодаря которой я сумел создать себе не плохой имидж среди знакомых, никак не хотела превращаться в средство добычи наличных денег. Причиной всегда служила страсть к анализу малозначительных деталей.  

Впрочем, к черту работу. Две недели назад я умудрился выиграть приличные деньги никогда не угадаете во что. В русские шашки. История проста до идиотизма. Началась она еще год назад, когда мы с Маринкой не знали, на что убить время. Как-то раз мы достали из комода забытую кем-то шахматную доску, но в место резных фигур там оказались шашки. С тех пор мы почти каждый вечер играли по шесть-семь партий. Маринка далеко не дура, и выиграть у нее не так просто. Обычно по сумме побед у нас выходила ничья. В этой игре есть одна серьезная неприятность. Возможных ходов довольно мало, и уже через пару месяцев мы стали играть на нюансах. Глупостей от соперника ждать не приходилось. Где-то через четыре месяца появилась новая проблема: большинство парий заканчивалось в ничью. Пришлось искать новые решения для получения чистой победы. Через год непрерывной практики мы оба играли по некоей оптимальной схеме, малейшие эксперименты с которой обычно приводили к поражению. Так вот, неделю назад я пил в баре с малознакомой компанией. Дойдя до кондиции один придурок начал рассказывать о своем буйном шашечном прошлом, хвастаясь победами в каких-то опущенных турнирах, общее число участников которых не позволяло опуститься ниже третьего места. Я ненавязчиво предложил сыграть. Он согласился. Кто-то сказал о ставках. У урода денег было прилично, и он предложил сыграть на очень серьезную сумму. Большая удача, что в тот момент я сумел отвязаться от своей навязчивой страсти к анализу и, притворившись совершенно пьяным, бесшабашно согласился. Официантка принесла шашки. Буквально через пару ходов я понял, что мой соперник мучительно пытается вспомнить выученные когда-то давно приемы, в то время как я точно следую выработанной за год тренировок схеме. Надо сказать, что настолько легких побед у меня не было давно. Хрен бы этот урод отдал мне деньги, его дружки уже поглядывали на меня косо, но телка того урода все же заставила его расплатиться. Я до сих пор не могу понять, что тогда ею двигало. Обычно девки более жадные и расчетливые. Вероятно, она просто его ненавидела. Из бара я вылетел пулей. Вероятность того, что меня попытаются догнать была очень высокой. Так бы оно не случилось, не приди мне в голову мыслишка отсидеться между мусорными баками недалеко от входа в бар. Его дружки потыкались во все окрестные переулки и, отсосав, вернулись пить дальше. Так что в тот раз я неправдоподобно легко отделался.  

Частную проблему выживания пока можно считать решенной, но остается одна, самая главная. Как жить дальше? У меня не было ни одного варианта ответа, так что сделать правильный выбор было сложно. Повинуясь внезапно возникшей надежде, я приперся к холодильнику и был вознагражден: две бутылки пива сумели чудом уцелеть после вчерашней попойки тет-а-тет с собой. Для начала неплохо. Первую я выпил почти залпом и ощутил привычный расслабон и некое просветление в голове. Большинство проблем перестали казаться неразрешимыми. Но чтобы приступить к поиску выхода потребовалась вторая банка. Однако добиться достойного результата не удалось, и я отправился в прихожую надевать ботинки.  

Ближайшая палатка находилась неподалеку. Одну бутылку я сразу открыл, а две другие рассовал по карманам. "Возможно, купленного запаса для построения плана дальнейшей жизни окажется недостаточно", - эта мысль заставила меня сесть на лавку. Я отхлебнул пива, и в этот момент мобила запищала. Sms. Надпись на экранчике всего лишь сообщала о состоянии текущего счета, и я уже собрался спрятать мобилу в карман, когда услыхал голос:  

-  Слышь, ты, че за мобила у тебя?  

Ничем хорошим такие вопросы не заканчиваются. Я быстро сунул телефон в карман.  

-  Нормальная мобила.  

-  Дай посмотреть, ты че, не понял?  

Их было трое. Абсолютно отупевшие от алкоголя и безделья ублюдки сгрудились надо мной, явно чувствуя легкую поживу. Настал тот самый момент принятия решения, о котором я размышлял сидя дома. К черту анализ.  

-  Пошли на хуй, пидоры.  

Попробуйте не согласиться, что на самом деле это единственный выход. Вряд ли господа желали конструктивного диалога. Следующая дилема решается мгновенно. Если заводила без разговоров бьет, значит он умеет драться, а с ним еще и дружки, так что мне пиздец. Если он вместо этого раскрывает пасть, значит все трое лохи.  

-  Ты мне сказал...,  -  промычал гандон.  

Все понятно. Полувыпитую бутылку лучше приберечь для второго отморозка. Раскрываю ладонь, растопыриваю пальцы и максимально резко кидаю руку ему в глаза. Бить не обязательно. Любое попадание в глаз вырубит его надолго, а оставлять его без глаз мне ни к чему. Главное скорость. Чувствую, как пальцы упираются во что-то скользкое и податливое. Попал. Урод с воем корчится на земле, прижимая руки к лицу. Бутылка в правой. Более сильное движение получается, когда машешь ей от себя. Что это значит? Правильно. Темно-зеленый пузырь обрушивается на правого от  меня подонка. В попытке увернуться он подставляет затылок. По руке течет пиво, рука сжимает настоящую розочку, как в кино про бандитов. Я добавляю уроду левой, тот рушиться на землю. Появляется кровь, но это всего навсего порезанная кожа. Ничего, сходит в поликлинику. Я неторопливо встаю. Последний из них начинает пятиться.  

-  Ты че, слушай, мы просто мобилу посмотреть хотели, типа у моего брата такая же...  

-  Да, правда? А я хочу воткнуть это тебе в лицо, - я демонстрирую ему розочку.  

-  Да не ну ты...  

-  Уебывай.  

Он уебывает. По моему, я понял, как надо жить дальше. И сэкономил две бутылки пива. А это уже серьезный бизнес. Во всяком случае, для меня.  

Ира - классная девочка. Все при ней: упругая попка, хорошие, крепкие сиськии, длинные ноги, ангельское личико. Она очень скромная, воспитанная и умная девочка.  

Я давно ловил себя на мысли, что все чаще думаю о ней не как о друге, а как о девушке, у которой между ног влажная, горячая дырка, жаждущая получить мой член.  

-  Ее надо попросту трахнуть, а то она как не от мира сего, - раз сказал мне бухой в стельку Кэп, и, тут же, получил по щщам.  

Но, слова его запали мне в душу.  

Ну, мы друзья, чуть ли не с детского садика. Росли вместе, ходили в школу. Я рассказывал ей о всех своих подружках. У нее же, у нее были парни и она уже была не целкой. Это я знал наверняка. Но, понимаете, Ира подходила к вопросу сексуальных отношений слишком серьезно. Половой вопрос для нее был больше чем обычный трах.  

Еще в одиннадцатом классе я сделал попытку переспать с ней, но, тогда у нас состоялся серьезный разговор и эта тема после этого считалась закрытой.  

-  Мы - друзья, - отрезала Ира, - пойми, Дима, ты мне очень нравишься, ты хороший, милый и вообще замечательный человек, но я не хочу терять в тебе друга.  

-  Неужели, если мы с тобой переспим, на нашей дружбе будет поставлен крест? - спросил тогда я.  

-  Да, - ответила Ира, и я понял, что она это серьезно.  

Прошло несколько лет.  

Почему-то, что случилось вчера вечером, все же произошло? В чем тут причина?  

У меня был недостаток в женщинах? Глупости.  

Мне нравилась Ира, очень нравилась. Понимаете, это все конечно сопли и вообще глупые разговоры, это все наивно, но она была не такой как все. Именно ее сдержанность, ее рассудительность, ее не по годам взрослое поведение, придавали девочке небывалый шарм.  

Короче, парни, я не могу сказать наверняка, но, как мне кажется, я попросту влюбился. В Иру.  

Последние два месяца я все чаще и чаще думал о ней. Она была моим другом, и я боялся признаться ей в своих чувствах. Боялся ошибиться. Ценой моей ошибки могли бы быть наши отношения.  

Я пустил все на самотек: будет, как будет.  

Я попросту ждал, что судьба подаст мне знак.  

Был холодный ноябрьский вечер, и я проводил его, просиживая штаны в "Двух собаках" в обществе знакомых кексов из моба.  

После той бойни с мусорами, в которой я, впрочем, не участвовал, прошло уже много времени. Но, все равно, парни находились в каком-то шоковом состоянии. Погибло три человека...один был из baby-crew.  

Мы взяли паузу. Мусора всячески пресекали любые наши акции, которые, проводились без особого энтузиазма.  

Все впали в ступор. То, что произошло тогда после матча, повергло все движение в шоковое состоянии.  

Выпитые мной три бокала Гиннесса не подняли настроения, а наоборот, повергли меня в еще большее уныние.  

Неожиданно, зазвонил мобильный.  

Я посмотрел на экран, и увидел, что звонит Ира.  

-  Привет, Ир, - взял я трубку.  

-  Здравствуй, Димка, что делаешь? - ее голос был немного опечален.  

-  Да так, как тебе сказать, пиво пью в баре с ребятами, - ответил я.  

-  Ой, Дим, извини, я, наверное, тебя отвлекаю, - начала извиняться Ира.  

-  Ир, если честно, то я очень рад тебя слышать, - ответил я, и почувствовал, как покраснел.  

-  Я просто сама дома сижу, грустно как-то, погода такая, я вот думала, может ты заедешь ко мне, но..., - Ира пыталась продолжить.  

-  Я приеду, - перебил я ее.  

-  Дим, если тебе не удобно, - попыталась возражать она.  

-  Ира, не говори глупости, я буду у тебя минут через тридцать, ответил я.  

Допив быстренько бокал пива, я бросил на стол деньги и стал собираться.  

-  Факер, ты куда? - уныло спросил Питти.  

-  На свидание, - улыбнулся я, чувствуя, как настроение заметно поднялось.  

-  А-а, ну, ясно, - кивнул он.  

Я поймал такси и уже через двадцать минут звонил в дверь ириной квартиры.  

-  Ой, Димка, как ты быстро, - Ира радостно бросилась мне на шею и поцеловала в щеку.  

-  Я прилетел к тебе на крыльях любви, - обнял ее.  

На Ире была клетчатая юбка и белая футболка с желтым улыбающимся смайликом. Ткань футболки была плотной, но, было видно, что лифчик под ней отсутствует. Когда она повисла у меня на шее, я почувствовал ее упругую грудь. Я нежно обнял ее за талию. Ее губы были совсем рядом, они коснулись моей шеки...длинные шелковистые волосы приятно пахли летними травами.  

Я почувствовал легкое головокружение: то ли от пива, то ли оттого, что обнимал девушку...любимую девушку.  

Я легонько отстранил от себя Иру, и стал снимать ботинки.  

-  Ты есть хочешь? - спросила она.  

-  Я бы выпил чаю, - ответил я, вешая в шкаф куртку.  

-  Сейчас я тебе приготовлю, ты пока в комнату проходи, - сказала Ира, и скрылась на кухне.  

Я сел на диван в гостиной, и взяв открытый альбом с фотографиями, принялся лениво его просматривать.  

-  А, это новые, - сказала Ира, появившись с подносом в руках, - с Дня Студента.  

-  А-а, - кивнул я, закрывая альбом.  

-  Угощайся, - Ира поставила передо мной поднос с чаем и печеньем.  

-  Спасибо, Ир, - сказал я, взяв чашку.  

Мы пили чай, ели печенье и болтали. Просто, как болтают старые-добрые друзья.  

На улице пошел снег. Густой.  

-  Ира, я пойду, пока меня не замело, - сказал я нехотя.  

-  Дим, оставайся ночевать у меня, - предложила Ира.  

Я посмотрел на нее. Мы сидели при выключенном свете, почти в полной темноте, лишь при слабом свете луны. В полутьме ее лицо казалось как никогда прекрасным, а глаза...они горели огнем...в них было что-то, понимаете?  

-  С удовольствием, - прошептал я, чувствуя себя маленьким мальчиком.  

Фанатские разборки, наркотики, десятки девушек...все это отошло на второй план. Сейчас передо мной было только она...я хотел прижаться к ней, сказать, как сильно я ее люблю...войти в нее нежно...любить ее, растворяться в ней...  

Почему друзья, милые, хорошие, любящие друг друга не могут заняться сексом? Кто придумал этот ипаный стереотип о его неправильности? Что плохого в том, что два человека, которые любят друг друга, доверяют друг другу, которые знакомы уже много-много лет, сольются не только на уровне душ, но и в банальном, физическом соитии тел?  

Я почувствовал, что вот еще немного, и я попросту упаду на колени, прижмусь к ней...милой, хорошей, самой любимой...  

Люблю...люблю...  

-  Дима, ты что-то сказал? - спросила Ира, удивленно глядя на меня?  

-  А, что? - я будто очнулся.  

-  Ты, кажется, что-то сказал, но что, я не расслышала, - улыбнулась Ира.  

Улыбка...прекрасная...господи, почему я не могу быть с ней?  

-  Да так, задумался, мысли вслух, - я выдавил из себя улыбку.  

-  Понятно, - Ира провела ладошкой по моей ноге и я задрожал от того, что она...  

Странно, правда? Я занимался сексом самыми разными способами, с кучей девушек, а вот сейчас, словно мальчишка, трепещу от одного лишь прикосновения...  

-  Хочешь еще чаю? - спросила Ира.  

-  Нет, спасибо, зайчик, - улыбнулся я.  

-  Дима, у меня есть хороший коньяк, хочешь? - предложила она.  

-  Ну, я же сам не буду..., - начал я.  

-  Я бы с тобой выпила, немного, - смущенно сказала она.  

-  Тогда, давай, - улыбнулся я.  

Ира достала из бара бутылку коньяка "Арарат". Хорошая вещь, но, немного жесткая.  

Мы выпили по рюмке, закусывая лимоном.  

Ира скривилась и немножко закашлялась.  

-  Ух, ты, какой, - улыбнулась с трудом она.  

-  Ага, - подмигнул я ей.  

-  Дим, я забыла, у меня есть фотки новые, точнее, они не новые, а с лета, но пленку только вчера отпечатали, - сказала Ира, - я сейчас принесу.  

Она на минуту скрылась в другой комнате.  

Ира вернулась, неся в руках тоненький фотоальбом.  

-  Садись рядом, - постучал я ладонью по кожаной поверхности дивана.  

Ира, подогнув ноги так, что коленки как раз уперлись мне в бок, устроилась рядом.  

У меня напрягся член. Господи.  

-  Смотри, - сказала Ира, подвигаясь ко мне ближе.  

Совсем близко. Я чувствую, как ее правая грудь касается моей левой руки. Чувствую ее дыхание и, опять, этот пьянящий запах ее волос...  

Она показывала мне фотографии, что-то комментировала. Я обнял ее за плечи...просто, по дружески, не встретим при этом никаких сопротивлений.  

-  Ира, - прошептал я.  

Она посмотрела мне в глаза. Наши лица были так близко. Всего пять сантиметров, наверное. Я чувствовал ее горячее дыхание, я тонул в глубине ее глаз.  

Ее лицо было все ближе и ближе...словно в кино...совсем рядом. Я приблизился своими губами к ее губам, и они слились в едином поцелуе.  

Сначала нерешительном, но, уже через секунду, страстном...  

Мы целовались сидя, я слегка обнимал ее...Мой язык проник в ее рот...переплелся с ее языком.  

Осторожно, нежно, я положил ее на диван и лег рядом. Моя рука скользнула по ее бедру...горячая, шелковая, нежная кожа...  

Мои губы страстно целовали ее шею.  

-  Дима, Димочка, солнышко, - шептала она словно в бреду, тяжело дыша, глядя ладонью мои волосы.  

Не останавливаться. Только не останавливаться. Вперед. Только вперед. Никакого отступления...  

Я покрывал ее лицо и шею страстными поцелуями...моя ладонь скользнула Ире под футболку и принялась ласкать грудь.  

-  Солнышко мое, Димочка, - шептала Ира.  

Она взяла мое лицо в свои ладошки, и принялась покрывать его страстными поцелуями.  

Я сбросил джинсы...  

Мои руки ласкали ее роскошное тело, которое было мое...мое...наконец-то!  

Я осторожно отодвинул полоску ее трусиков.  

-  Димочка...нет..., начала Ира.  

Но, мой палец коснулся бусинки клитора, и моя любимая, издала стон наслаждения...  

Инстинкты...долой здравый разум.  

Я ввел немного в ее дырочку свой указательный палец, и Ира поддалась мне навстречу.  

И вот, мой раскаленные, готовый к работе член, уже касается входа в ее влагалище...  

Мои губы яростно целуют ее шею...  

Мои руки ласкают затвердевшие вишенки сосков...  

-  Димочка, это не правильно...  

Я вхожу в нее...  

-  Димочка, нет..., - она слабо что-то шепчет.  

Я начинаю трахать ее и Ира сдается мне. Она обнимает меня ногами, она стонет...  

-  Еще...еще, - просит она.  

И я даю все, что ей нужно.  

Мы занимаемся сексом всю ночь. Я боюсь остановиться. Боюсь, что она сможет отойти от его чар, что она сможет взглянуть на то, что произошло трезвым взглядом.  

Я понимал, что то, что происходит неправильно...она не поймет, не простит...но, я гнал эту мысль прочь.  

После того, как я кончаю, я принимаюсь ласкать ее языком, руками, в ожидание, пока мой член опять придет в боевую готовность...  

Она кончила десяток...десятки раз...  

Я не боялся затрахать ее до смерти. Кажется, последние оргазмы она испытывала находясь в полу отключенном состоянии...  

Я ушел с первым рассветом. Поцеловав ее в губы, и укрыв одеялом. Она спала...  

Я попросту убежал.  

И чувствовал я страх перед наступающим днем и тем, что он принесет...  

Я понимал, что произошло. Осознавал, что как раньше, уже никогда не будет...  

Я чувствовал дикий страх.  

Весь день я сидел дома, тупо втыкая в телевизор, напиваясь пивом, боясь позвонить.  

После обеда пришла sms от Иры: "Дима, я сама виновата в том, что произошло, к сожалению, теперь уже слишком поздно. Прощай."  

Я подождал час, собираясь с силами. Наконец, взял трубку и набрал ее номер.  

Десять длинных гудков.  

Не отвечают.  

Осенью всегда льет дождь, парни. Всегда. Он навевает тоску и вообще, становится как-то уж слишком хреново. Когда светит там всякое солнце и погода, типа, теплая, думаешь о том, что не так уж все плохо, блин. Работаешь себе целый день, толкаешь наркоту в смысле. Даже не замечаешь поддевок этого кренделя Бэкса. Иногда даже удается перепихнуться с какой-то цыпочкой, которая подсела на героин. Все не так уж и плохо. Понимаете, парни, вообще-то плохо, оно всегда плохо, и когда солнце, и когда дождь. Но, когда вот тепло, типа, солнце и все такое, то все проблемы они как бы не так ярко воспринимаются. Я, наверное, не совсем точно излагаю, да? Но, вы же понимаете о чем я? Да? Так вот, а потом тепло постепенно уходит. День становиться короче и темнеет раньше. И вместо солнца - дождь. И листва падает с деревьев, и это уж совсем херовое зрелище. Работаешь в том же режиме, клиентов такое же количество. Понимаете, люди, употребляющие наркоту, не подвластны влиянию погоды, или там изменениям длины дня. Перепихи тоже случаются, но, понимаете, парни, когда сидишь себе за столиком, потягиваешь пиво, а за окном "Двух Собак" льет дождь, как-то уж совсем на душе отвратительно становиться. Не только у меня. Даже цыпочки, которые дают, они какие-то, блядь, пассивные становятся. Даже хуй, и тот, кажется, негативно реагирует на погоду. Какой-то он блин вялый становиться. У всех настроение падает, у Бэкса тоже. Его подколки воспринимаются уже особенно болезненно, да и более жестокие они. Вот такая тема.  

В этот день было все как обычно. Я проснулся в своей холодной конуре. Ломка медленно подкралась ко мне во сне, и сейчас царапала своими когтями по нервам, выворачивая всего наизнанку. Может быть, парни реально прикалываются надо мной, в смысле, справедливо? Надо будет тут прибраться. Запах, ну, я привык, но все равно, я же не собака там какая. Башка болит, тело ломит. Потом классический завтрак: несколько бутербродов с колбасой и сыром, чашка какого-то чая, и утренняя порция ширки. Вмазался и сел в кресло, закрыл глаза, через несколько минут меня накрыла волна облегчения. Я беру с собой свою дневную порцию: шприц и порция героина.  

Я роюсь в своем белье, наконец, нахожу джинсы, футболку и свитер под горло. Не знаю, я в отличие от парней совсем не обращаю внимание на всякие там лейблы и все такое. Ну, есть так есть. Шо есть, то и ношу. Натягивая спортивную куртку, надеваю кроссы, кое-как зачесываю копну непослушных волос и выхожу из квартиры.  

С неба льет как из ебаного ведра. Ветер такой, что пипец просто. Швыряет в меня воду, опавшие листья и какую-то грязь. Я натягиваю на башню капюшон куртку и быстро шагаю к автобусной остановке.  

Ловлю маршрутку и еду в "Две Собаки". Бэкс уже на месте. Всего-то десять часов утра.  

-  Привет, урод, - чаще всего так он приветствует меня.  

-  Привет, - говорю я, делая вид, что совсем не обиделся.  

Да я, блядь, и не обиделся. Нормально все. Все в норме, парни.  

Начинаем наш рабочий день. Он заключается в том, что мы с Бэксом сидим за столиком, пьем пиво и ждем.  

Бэкс рассказывает, как он вчера кого-то оттрахал. Заметьте, не просто там какую-то подсевшую на ширку чиксу, а элитную девочку, у которой папа юрист, а мама какая-то там, блядь, телеведущая.  

Я, молча, его слушаю и только киваю головой. Ну, а что я могу ему сказать. У меня такая роль - слушать рассказы Бэкса и молча переносить его оскорбления.  

Иногда к нам подходят клиенты. К Бэксу - пафосные чуваки. Они приезжают чаще всего на дорогих тачках, паркуются возле входа в паб, и затариваются у Бэкса коксом или же экстази. Это самый ходовой товар. Иногда, у Бэкса звонит мобильный телефон, тогда нам надо ехать в другой конец города, везти товар. Платят, как правило, на порядок больше. Но, такое случается крайне редко.  

Ко мне же подходят в своем большинстве тинэйджера всякие, или совсем опустившиеся торчки. У меня чаще всего берут травку и героин.  

В тот день наркозависимых чикс, готовых открыть мне вход в свою дырку за дозу не было. Честно говоря, трахаться мне и не хотелось особо. Я весь разбит, чуваки. Не знаю, погода это, или еще какая-то херня.  

Ближе к часам двум дня у нас типа обеденный перерыв. Бэкс берет себе полноценный обед из трех блюд и неизменный коньяк. Сидит себе, не спеша ест, листает какой-то журнал типа Maxim. Пафосный, блядь, бизнесмен.  Я же перебиваюсь гамбургерами и чаем. Нет, я не жлоб какой, просто поймите, я получаю меньше чем Бэкс, да и вообще, мне хватает пары бутербродов с котлетой и чашечки чайку. И ни хера я не читаю, просто смотрю на то, как Бэкс жрет.  

А он мне говорит:  

-  Блядь, урод, не смотри на меня.  

Ну, а я отвечаю:  

- Прости, типа, друг, - и отворачиваюсь в другую сторону, рассматриваю людей, которые по улице ходят туда-сюда, туда-сюда...  

Во-от.  

Потом опять сидим. Ждем клиентов. Между тремя и семью часами - мертвое время, почти никто не приходит. Клиентура потом прет после семи, но, в основном к Бэксу. Понимаете, модные чуваки едут в клубы, или к своим девочкам, всякие топ-мальчики приходят пропустить по кружечке пива, ну и все такое. Вечером город оживает, и всякие пафосные мудаки вылезают из своих нор. Моя же клиентура отоваривается с утра. Закупят все, что им необходимо и живут себе еще один денек спокойно.  

После обеда я иду в туалет. Запираюсь в кабинке и достаю свои принадлежности. Уже пора, я пожрал и ломка понемногу подступает. Дико хочется срать, а еще подташнивает. В специальную мерную ложечку сыплю героин, набираю шприцем необходимое количество воды, смешиваю. Потом нагреваю все это дело зажигалкой. Сажусь на толчок. Набираю ширку в шприц и откладываю его в сторону. У меня уже все руки, блин, исколоты, трудно найти вену. Я достаю из кармана джинсов тонкую резинку, перетягиваю руку чуть выше локтя. Разрабатываю руку: типа качаю вверх-вниз, пока не проступают очертания вен. Беру шприц и ввожу в себя дозу. Все как всегда. Спускаю штаны и просто сижу на толчке с закрытыми глазами, чувствуя, как облегчение накрывает меня. Ломко уходит, и это, типа, хорошо. Теперь, продержусь до вечера. Потом просто сру, кидаю использованный шприц и пакетик из-под героина в толчок, спускаю воду и выхожу.  

А потом я просто сижу. Бэкс куда-то свалил. И я один и меня, парни накрывает одиночество. Его чувство, такое, блядь, приятное и, в то же время, так колет сердце.  

Я думаю о себе и, вообще обо всем. Вот я живу значит, ширяюсь, пью пиво, меня унижают мудаки типа Бэкса и Факера. Обычная жизнь, все так живут. Блядские средства массовой информации, ну, ТиВи, МТВ, всякая хуйня типа тех же журналов, что Бэкс читает, внушают нам, вдалбливают в мозги, что типа в мире все такие бля крутые, все такие красивые, трахаются по двадцать шесть раз в неделю и покупают себе одеколоны разные за сто баксов. Хуйня все это, парни! Подавляющие большинство парней - это вот такие уроды и неудачники как я. И чиксы, в основном, или слишком худые, или же жирные свиньи. А то, что нам внушают с газетных страниц и экрана телевизора - полная чушь. Все эти топ-мальчики и топ-девочки, лишь продукт рекламы. Их вообще правительство придумало, чтобы вдалбливать в головы таких парней как я, что мы уроды и неудачники. Осознав это, мы теряем способности к чему-либо и становимся полностью контролируемыми. Ну, вы понимаете, о чем я тут говорю, да?  

Я живу сам, один, в своей холодной вонючей конуре. У меня никого нет. Даже девушки нет. Прикинь? И не было девушки. Девушкам не нужны такие торчки тупые как я, у которых на лбу написано "не способен к прогрессу, регрессирующая инфузория". Девочки выбирают умников типа Бэкса, которые смело шагают по чужим трупам и вообще...  

  Нет, вы наверное не понимаете. Я не имею в виду секс, ведь это лишь обычная физика, это обычный трах, фач или как вам хочется. Секс, это ведь та же мастурбация, различие лишь в том, куда ты суешь свой член, в пизду или в кулак (а так же банан, бутылку и разное другое, фантазия ведь богатая). У меня регулярные перепихоны. Пугающе регулярные. Это уже вошло в привычку, как послеобеденно опорожнение желудка, ширка на завтрак, обед и ужин. Эта регулярность окончательно убила в сексе для меня хоть какую-то заманчивость. Это, блядь, как регулярная бездумная мастурбация у прыщавых подростков.  

Понимаете, парни, я хочу, чтобы кто-то был рядом. Чтобы были настоящие друзья, которые помогут в ближайшую минуту. Помогут, это просто вот так сядут и выслушают все, что накопилось у тебя на душе, а не будут прикалываться, как этот урод Бэкс. Я хочу, чтобы у меня была настоящая девушка. Хотя бы на некоторое время. Которая бы сказала: "да, Стомп, ты торчок, да ты упал уже окончательно, но я тебя люблю и готова пройти с тобой весь путь до конца." Христос терпел, страдал за нас уродов блядских, почему же мы, обычные смертные, не следуем его примеру? Почему в мире осталось так мало доброты, сострадания, настоящих чувств? Почему всему на смену пришла ширка, кокс, трах и телевидение?  

Я вот обо всем этом думаю, и чувствую, что мне уже совсем херово. Проблема в том, что у всех моих знакомых уже сложился стереотип, что я типа урод, мудак и нарк. Все знакомые девчонки в лучшем случае смеются надо мной, а то и просто на хуй посылают. Перепихон вот только с Алиной возможен. И то, когда она пьяная или под наркотой. Чем я и пользовался несколько раз, но даже она, в последнее время шугается от меня, словно от чумы. У меня маленький словарный запас и внешность типичного торчка, так что подойти к девушке на улице и попытаться познакомится с ней, чтобы при этом она не стала звать на помощь милицию, для меня очень и очень проблемно. Ну, вы понимаете, да?  

Я разговаривал со Стэном, он мне рассказывал о своих приколах по интернету. Ну, что типа ты создаешь себе ту оболочку, какую захочешь.  

Я послушал, послушал, да взял себе это на заметку. Ну, стал иногда посещать интернет-клубы, сидел в разных чатах, общался там с разными людьми, девочками. Вроде так нормально общался. Но, вы понимаете, это все вертуалка. Ты общаешься, а потом все заканчивается тем, что ты идешь в туалет и вмазываешься. И все.  

А потом, я нашел специализированные чаты, где, типа, можно разместить свою анкету и познакомиться с девушкой, которой как и тебе так же одиноко. Там сидят такие же люди как и ты. Им всего лишь необходима любовь, и немного секса.  

-  Молодые люди, извините, пожалуйста, - справа от меня послышался голос какой-то старушенции.  

Мы с Стомпом только что доставили пять грамм кокса одному знакомому мудаку по кличке Суп. Продажа вместе с доставкой, так сказать. Получили свои бабки и по быстрому свалили из его ссаной квартиры. Мы отошли на несколько сотен метров от его дома, и сейчас я отсчитывал Стомпу его долю в две сотни зеленых.  

-  Какого хера, Бэкс, мы занимаемся доставкой? - стонал мудак, - меня и так всего колбасит уже...мне срочно надо вмазаться, друг.  

-  Заткнись, - ответил я и отдал уроду его лэвэ.  

-  Несолидно как-то, Бэкс, мы, блядь, драгг-диллеры, а не какие-то мальчики на побегушках, - ныл Стомп, засовывая бабки в карман своей забыченной куртки.  

Я с презрением посмотрел на него. Урод тратил все деньги на наркоту, а ему не мешало бы приодеться, купить нормальный парфюм, посетить, блядь, парикмахера. Мне даже как-то неловко было стоять рядом с этим чмо.  

-  Мы бы лучше стояли в "Двух собаках", - не унимается Стомп, и я еле сдерживаю себе, чтобы не дать ему по щщам.  

-  Ты, блядь, ничего не смыслишь в бизнесе, урод, - я делаю огромные усилия, чтобы не сорваться, - этот крендель Суп, очень, блядь, перспективный клиент, мы получили за одну ходку по несколько сотен зеленых, ты, урод, в это время в ипаных "собаках" вряд ли заработал себя и на бокал вонючего пива, - негодую я.  

-  Нах вдвоем, брат, нах вдвоем? - стонет Стомп, уроду действительно плохо и если он не вмажется в скором времени, то будет совсем хреново, парни.  

-  Таковы правила, - я пристально смотрю ему в глаза, - таковы правила, урод.  

-  Ох, брат, ох, брат, - шепчет Стомп.  

Нах я с ним тусуюсь, спросите вы? Стомп приводит клиентов, много клиентов, таких же жалких уродов, как и он сам. Но эти уроды готовы отдать последнюю копейку за дозу.  

На мне - шерстяной костюм Ralph Lauren, кожаные Carnaby, голубая рубашка Gucci, галстук в спокойных тонах Paul Smith и серое в легкую клетку шерстяное пальто Tommy Hilfiger. От меня приятно пахнет парфюмом Paul Smith. Я раз в неделю посещаю парикмахера.  

Теперь же посмотрим на Стомпа: старые, порванные внизу джинсы Wrangler, китайские кеды, индийский (да-да!) реглан и турецкий пуховик. Пахнет от урода хреново. Волосы на голове жирные и спутанные.  

-  Стомп, блядь, ты бы хоть приоделся, - не выдерживаю я, и говорю это, даже не пытаясь скрыть презрение.  

-  Бэкс, друг, ты же знаешь, у меня нет денег, и вообще, мне так плохо, брат, - хнычет мудила.  

-  Бля, Стомп, урод ты, ты получаешь столько же лэвэ сколько и я, может немного меньше, но все равно, бля, достаточно, чтобы выглядеть как нормальный стос, а не как ебаное чмо, - уже негодую я.  

-  Друг, ты же знаешь, мне нужны бабки...у меня ломка, друг, мне херово, честно, друг, - мудак уже чуть не плачет, но мне его совсем не жалко, наоборот, мое презрение к нему все растет.  

-  Стомп, блядь, я тоже употребляю кокс, экстази и курю травку, как паровоз, и что, блядь, что, мудила ты? Всегда надо оставацца стосом, бля, я на уродом! - я со злостью смотрю на урода.  

-  Ты не ширяешься, друг, это совсем другое, - слабо выдыхает он.  

-  Ты, бля, хоть когда трахался в последний раз? - спрашиваю я с презрением.  

-  На прошлой неделе, - дебильная улыбка появляется на его лице.  

-  С кем? - я искренне удивлен.  

-  Да есть одна цыпочка, - отвечает придурок с довольной рожей.  

-  Наверное, ебанутая какая-то, раз дает трахать себя такому уроду как ты, - отвечаю я.  

-  Ты не прав, Бэкс, не прав, очень хорошая девочка, могу и тебе организовать, - скалиться в свои тридцать два Стомп.  

-  Да боже упаси, - меня аж передергивает от мысли, что мой член будет в пизде, где до этого побывал хер Стомпа и ему подобных чупов.  

-  Зря, брат, - отвечает Стомп обиженно.  

Возможно, продолжайся разговор в том же духе еще несколько минут, и я бы дал пиздюлей этому мудаку прямо тут, при людях, но как раз в тот момент, когда я уже готов был сорваться, нас окликнула стоящая возле лавки с двумя сумками бабка.  

-  Молодые люди, извините, пожалуйста, - говорит она нам.  

Мы тормозим. Я, типа, уважаю старость и все такие дела. У меня тоже была бабулька, такая нормальная, вареньем меня угощала и вообще любила. Она померла год назад. Я уважаю старость, парни. Я не из тех мудаков, которые не уступят старухе или какому кренделю старому место в метро. Нет, парни, это не про меня.  

-  Да? - спрашиваю я.  

Я старался, чтобы мой голос звучал вежливым, но из-за этого мудака Стомпа, который меня накрутил, вопрос вышел несколько натянутым.  

-  Вы бы не помогли мне донести пакеты, - просит бабка и показывает на стоящие рядом сумки.  

-  Без проблем, бабушка, - отвечаю я и подхватываю сумку.  

Тяжелая, килограмм десять.  

-  Бери, бля, - тихо говорю я Стомпу, и тот нехотя поднимает вторую сумку.  

Мы поднимаем сумки бабульки и хуячим вниз по улице.  

-  Ой, сыночки, ой, спасибо, милые мои, - начинает благодарить нас старая.  

-  Да ну, что вы, бабушка, всегда рады помочь, - галантно улыбаюсь я.  

-  Я вот, сыночки, получила продовольственный набор в ЖЭКе, - объясняет бабулька, показывая на сумки.  

-  Неплохой набор, тяжелый такой, - улыбаюсь я.  

Мудила Стомп молча тянет сумку. Ему очень плохо, ломка. Урод.  

-  Раньше нам по домам носили, - объясняет бабулька.  

-  Да уже, демократы чертовы, - киваю я.  

-  Не то, что раньше, - кивает грустная бабулька.  

-  Бабушка, а вам далеко нести? - спрашиваю я.  

-  Ой, сыночки, сколько сможете, мне далеко, - она называет улицу...мда, далеко.  

-  Нам просто поворачивать на Горького, - извиняюсь я.  

-  Ой, хорошо, сыночки, хорошо, я потом еще молодых людей попрошу, - радуется бабулька.  

-  Нет проблем, - отвечаю я.  

-  Сейчас редко встретить таких культурных молодых людей, как вы, - говорит бабушка, - все наркоманы какие-то или нацисты, лысые такие.  

-  Скины, - подсказываю я, чувствуя груз пакета с экстази в кармане пальто.  

-  Да-да, скины, для кого мы воевали? - грустит бабулька.  

Я с улыбкой вспоминаю Факера с его нацистскими наколками.  

-  А вы сами живете? - перевожу я разговор в более спокойное русло.  

-  Да, сынок, муж мой помер два года как, а доченька моя, сейчас в Ленинграде, преподает, - отвечает бабулька.  

-  И что, никто не приходит помогать? - спрашиваю я.  

-  Приходит раз в неделю девочка из социальной службы, милая такая, такая же молодец, как и вы, сыночки, - отвечает бабулька.  

Мы идем некоторое время молча.  

-  Раньше вот по-другому было, - говорит старая, - когда мы жили во время войны в Казахстане, так дети лет по семь-девять сидели возле подъезда и ждали, как подойдет старый человек с сумками, они тут же их подхватывали и помогали донести...без денег, просто так.  

-  Ага, киваю я.  

Мы подходим к улице Горького.  

-  Бабушка, нам поворачивать тут, - говорю я.  

-  Ой, спасибо сыночки, ставьте тут, я передохну, может еще кто-то поможет, - говорит бабулька.  

-  Хорошо, до свидания, - говорю я.  

Стомп что-то бормочет.  

-  Спасибо вам, сыночки.  

Мы уходим.  

-  Ипаная старуха, - шипит мудак Стомп.  

Я со всего размаха бью ему в нос.  

-  Бля, ты чего? - испуганный урод хватается за кровоточащий нос.  

-  Не говори, блядь, так про старых, - отвечаю я и иду вниз по Горького.  

"Бля, бля", - слышу сзади сопение вонючего урода.  

Как он мог?  

Не знаю. И что теперь?  

Да ничего! Ничего! Даже если тот, кого считаешь единственным, надежным и искренним другом приходит только затем, чтобы в тебя кончить, то что? Ни хрена! Если мать считает меня дурой из-за того, что еще не вышла замуж, не нашла себе какого-нибудь дико, серьезного мужика в очках и с галстуком, что я человеческий мусор.  

Что для нее любовь? Наверное, это машина, дача и счет в банке одновременно. Как бы она радовалась, если бы мы, да с детишками, да к ней! Зачем это мне? Кого смогу вырастить я, не желающая еще жить для других? Я ненавижу, когда она тычет  меня рылом во все это дерьмо. Она просто не может понять, что я хочу просто нормально пожить, не взваливая на себя всей бытовухи. Почему она считает, что это моя самая святая обязанность?  

А Диме было мало всех тех шлюх, с которыми он тусуется? Значит, и ему я со своей дружбой не сдалась, раз наплевал на тот барьер, который мы с ним договорились не переступать. А кто меня вообще уважает в таком случае? Ни одной подруги, ни парня, ни хрена.  

Но, почему я ругаю его? Разве не я позволила ему? Разве я не хотела его в тот вечер? Кто вел себя вчера так, чтобы дать понять, что я готова? Зачем мне это было нужно? И было ли?  

Мне было хорошо с ним той ночью, но, я променяла нашу дружбу, на десяток первоклассных оргазмов, кто я, после этого?  

Могу ли я винить его в том, что он не уважает меня, если я сама...сама...обычная шлюха...идущая на поводу у собственного влагалища.  

Теперь и Димки для меня нет. У всех свои заморочки, а я всюду не у дел, так поболтать минут десять - и вали отсюда, не до тебя нам. Наплевать в душу, кончить в меня - все, уебывай.  

Я ненавижу свой институт, тех людей которых я вижу, родителей и знакомых. Я просто патологически не могу быть счастливой, да и вообще... Я никогда не смогу быть как другие, может и не...  

...А почему нет?  

Достаю из шкафа отцовскую бритву. Папа узнал, что мама ему изменила, сел в машину и сбросился с моста. А бритва осталась. У него были очень красивые руки. Но кому нужны руки, если все отношения людей это круговорот спермы по влагалищам?    

Как раз наполнилась ванна. Хотела помыться, но теперь планы другие. Снимаю халат ложусь в воду. Вспоминаю папу и как его потом хоронили... Он синий был, а его покрасили немного... И руки белые были, а глаза закрыты. И меня тоже будут хоронить... Больше ни лекций, ни разговоров ни о чем... ни проблем и ругани с мамой... хорошо...  

Я с силой провела бритвой по запястью. Острая боль обожгла руку, но не так сильно, как я думала. Я постаралась засунуть порезанную руку поглубже в воду, но что толку? Розовый оттенок воды усиливался с каждой секундой. Я стала смотреть в потолок. Самое страшное это ощущение дикого страха перед физиологическими процессами организма. Мне хочется содрать с себя тело, словно жутко тесный и толстый скафандр. Невольно все мои мысли сосредоточены на крови, сильными толчками вырывающейся из порезанных артерий.  

Я... не знаю. Я не знаю что теперь... В конце концов, то, что Дима засунул в меня свой член это можно было бы пережить... Но я не переживу! Я уже умираю! Я совершила самоубийство, но пока не умерла. Я уже убила себя. В данный момент я умираю. С каждой секундой все больше.  

Мне страшно, безумно страшно. Я, кажется, плиту не выключила. Да! Что же, вдруг она... Как же тогда... Надо бы пойти... Я выключу, а там, потом, глядишь... может перебинтую... поздно... уже все... Я хочу пошевелить телом, но оно уже не подчиняется, только бешено работающий мозг еще сохраняет способность жить, это последний очаг жизни. Моей... Последний...  

С огромным трудом переваливаюсь через край ванной. Господи! Какая страшная вода! Бардовая, словно немного сизая - это сама смерть я уже купаюсь в смерти, она меня... не отпустит. Падаю на пол, вокруг кровь. Хлещет из раны, в глазах круги, а потом темнеет... Телефон... Я хочу вызвать скорую... Руки скользят по залитой кровью плитке...  

...и мама как будто мне смотрит в глаза... говорит, что я хорошая была... и что бабушка скоро приедет... и еще...  

Скорую! Я ничего не вижу, это тело уже не мое. Одна душа... Душа?..  

...глотаю темноту захлебываясь... и сознание, растворяясь в крови, вытекает на кафельный пол...  

...свет во мне гаснет...  

Интернет-кафе. Уже ночь. Я под пивом. Совсем недавно вмазался. Всего каких-то минут двадцать. Просто пошел в туалет и вогнал себе в вену еще пару кубиков. Чувствую себя нормально. Дыхание ровное.  

Сейчас я сижу в одном из этих секс-чатов. На дворе глубокая ночь, ну, часа три уже. Все чуваки и чиксы, которые зависают в подобных чатах с целью подрочить, уже давно спят и видят десятые сны, поэтому, сейчас тут пустынно. Вернее, я один сижу. Параллельно я лажу по разным сайтам, картинки разные смотрю, периодически заглядывая в окно чата. Рядом стоит бутылочка пивка. В очередной раз клацаю мышкой по окну чата, оп-па, кто-то пришел.  

/к нам приходит Анютка.  

Анютка: привет (смайлик-улыбается).  

Анютка: ау, ты тут?  

Анютка: я что, сама? (смайлик-плачет)  

Одинокий: привет, нет, ты не одна.  

Анютка: о, привет! Чего молчишь? (смайлик-улыбается)  

Одинокий: параллельно по сайтам лазил.  

Анютка: понятно.  

Одинокий: не спится? (смайлик-подмигивает)  

Анютка: а тебе? (смайлик-подмигивает)  

Одинокий: как видишь.  

Анютка: мы тут вдвоем, да?  

Одинокий: ага. (смайлик-подмигивает)  

Анютка: давай тогда знакомится, я - Аня.  

Одинокий: понял уже. (смайлик-улыбается)  

Анютка: а тебя как звать?  

Одинокий: друзья зовут меня Стомпом.  

Анютка: да? Прикольно? А тебе сколько лет?  

Одинокий: двадцать три.  

Анютка: круто, а мне восемнадцать, а ты что, правда одинокий?  

Одинокий: ага.  

Анютка: я тоже. (смайлик-улыбается)  

Одинокий: два одиноких сердца нашли друг друга в глубинах сети. (смайлик-улыбается)  

Анютка: и не говори.  

Анютка: а ты чем занимаешься?  

Одинокий: я? LSD торгую.  

Анютка: что, серьезно? (смайлик-удивлен)  

Одинокий: ага.  

Анютка: прикольно, в первый раз знакомлюсь с парнем, который торгует наркотиками.  

Одинокий: и как впечатления?  

Анютка: пока только самые приятные. (смайлик-целует)  

Одинокий: а у тебя фотка есть?  

Анютка: есть. Прислать?  

Одинокий: сюда, если можно [email protected]  

Анютка: сейчас.  

Одинокий: у меня фотки жалко нет.  

Анютка: да уж, жалко. (смайлик-грустит)  

Одинокий: я тебя не разочарую.  

Анютка: ух ты, ты меня интригуешь? (смайлик-улыбается)  

Одинокий: фотку послала?  

Анютка: отправляется...  

Одинокий: ок, жду.  

Анютка: расскажи что-то про себя.  

Одинокий: а что именно тебя интересует?  

Анютка: почему ты одинокий?  

Одинокий: не знаю, судьба наверное такая.  

Анютка: не говори так.  

Одинокий: а ты?  

Анютка: что я?  

Одинокий: ты сказала, что ты одинока.  

Анютка: все банально - мой парень оказался жутким козлом.  

Одинокий: бывает.  

Анютка: фотку отправила.  

Одинокий: спасибо, щас посмотрю.  

Анютка: давай.  

Анютка: а ты где сейчас?  

Одинокий: в интернет-кафе.  

Анютка: а я дома.  

Одинокий: сама?  

Анютка: ага. (смайлик-улыбается)  

Одинокий: фотку смотрю - ты клевая. (смайлик-целует)  

Анютка: спасибо большое! (смайлик-улыбается)  

Одинокйи: я серьезно! (смайлик-улыбается)  

Анютка: ты милый. (смайлик-целует)  

Одинокий: сама говоришь?  

Анютка: да, сама. (смайлик-подмигивает(  

Одинокий: я вот думаю, может мне приехать.  

Анютка: бери LSD и приезжай. (смайлик-подмигивает)  

Одинокий: я серьезно.  

Анютка: я тоже. (смайлик-улыбается)  

Одинокий: чего улыбаешься тогда?  

Анютка: просто так.  

Одинокий: да сейчас уже поздно.  

Анютка: во-во, съезды начались. (смайлик-подмтгивает)  

Одинокий: нет, не съезды, давай, если ты не занята, завтра увидимся?  

Анютка: можно, а где?  

Одинокий: хм, сейчас дай подумать.  

Анютка: а ты возьмешь кислоту. (смайлик-подмигивает)  

Одинокий: ты серьезно хочешь?  

Анютка: да.  

Одинокий: ты пробовала наркотики?  

Анютка: травку курила.  

Одинокий: ясно.  

Анютка: ну, так где увидимся?  

Одинокий: кафе "Магнолия" знаешь?  

Анютка: это на набережной которое?  

Одинокий: оно самое.  

Анютка: знаю.  

Одинокий: в семь вечера тебя устроит?  

Анютка: вполне. (смайлик-улыбается)  

Одинокий: тогда договорились.  

Анютка: а как я тебя узнаю?  

Одинокий: я тебя узнаю.  

Анютка: хорошо. (смайлик-улыбается)  

Анютка: я тогда спать пойду, классно что мы познакомились. (смайлик-подмигивает)  

Одинокий: конечно классно!  

Анютка: тогда до завтра!  

Одинокий: пока, солнце!(смайлик-машет рукой)  

Анютка: целую! (смайлик-целует)  

Одинокий: и я тебя. (смайлик-целует)  

/Анютка покидает чат.  

Короче, она свалилала. Ну, совсем не плохо, у меня, типа, будет свидание, очень даже хорошо. Ну, вы же понимаете, главное для меня будет это общение, а трах, это уже как получится, я не буду зацикливаться.  

Я допил свое пиво и посмотрел на часы: четыре утра. Первые троллейбусы уже, наверное, ходят. Я еще некоторое время посидел в чате, но уже никто туда не заходил, поэтому я свалил домой.  

Было очень холодно, и ветер противный задувал за шиворот. Я добрался до остановки и стал ждать, типа, первый троллейбус.  

Смотрю - едет. Ну, я начинаю махать рукой, остановись, типа, остановись. Да, машина тормозит возле меня, и двери передние открываются.  

-  Привет, - говорит тетка-водитель.  

-  Ага, привет, - говорю и падаю на холодное дерматиновое сидение.  

-  Откуда так поздно или куда? - тетка явно хочет общацца.  

-  Из клуба, - отвечаю я.  

Мне дико хочется спать, да и вообще, всякие заебистые вопросы в такой ранний час напрягают.  

-  Понятно, - говорит тетка.  

Мы едим молча. Она внимательно всматривается в темную дорогу, я же уперся лбом в холодное стекло и смотрю на проплывающие мимо улицы. Вот и моя.  

-  Остановите, - говорю.  

-  Где? - спрашивает тетка.  

-  Да вот тут, типа, - отвечаю.  

Тетка тормозит свою телегу.  

-  А не дашь за проезд? - спрашивает.  

Совсем, блин, охуела.  

-  Не дам, - отвечаю я.  

-  Жлоб, - злобно говорит она, закрывая двери за моей спиной.  

Я поднимаю воротник и бегу по направлению к дому.  

Я стою возле кафе "Магнолия". Одет во все лучшее, что у меня есть. Ну, я говорю вам, парни, я не разбираюсь во всяких лейблах, но все, кажется, нормальное, чистое там, фирменное, не дешевка базарная. Короче, одет я нормально. Утром я даже побрился, помыл голову с шампунем этим, который по телевизору рекламируют, зубы почистил, даже одеколоном попользовался.  

И вот, значит, я стою возле входа в это ипаное кафе и жду чиксу, ну, Аня которая. Значит так, мы договорились, что я ее узнаю. Конечно, узнаю. Чикса прикольная: брюнеточка и личико у нее нормальное, не какая-то там бычка провинциальная, и, в то же время, не из тех модных сучек, которые у Бэкса экстази покупают, блядь.  

Сегодня был нормальный день на работе. Ну, я немного не выспался, потому что с рассветом пришел только домой, но это все нормально. Я поспал пару часиков, потом вмазался двойной дозой и попер, значит, в паб. Бэкс уже был на месте, но понятное дело, я ему нех не сказал про предстоящее свидание. Знаю я этого урода, он в лучшем случае надо мной поприкалывается, а еще хуже - вообще мне на хвост упадет, припрется сюда, чиксу себе заберет и трахнет. Знаю я его, блядь. Короче, по отношению к Бэксу я упал на страшные морозы, наплел, что я, типа, заболел и мне хуево и все дела. Ну, не знаю, кажется, он ничего не просек, хотя заметил, что я, типа, слишком нормально выгляжу. Ну, и пошел он, блядь, на хуй! Мудак хуев!  

Короче, с работы я свалил около шести часов вечера. Ах, да. Я еще перед выходом коксом вмазался, это для того, типа, чтобы сильно не тормозить. Во. Ну, в обед я себе еще по венам поезда пустил, само собой, и запасную порцию взял с собой, потому что хуй его знает, сколько свидание с телкой продлится этой. Ну, и еще я взял две марки кислоты. Для нее, не опытной в этих делах, это даже слишком много будет.  

Ну, вот сейчас стою и жду ее. В кармане куртки пакетик с кислотой, чувствую себя прекрасно, меня благодаря коксу даже на базары пробивает. Я вообще чувствую прилив всякой ипаной энергии. Все комплексы ушли нах далеко и, надеюсь, надолго. Ну, если что, LSD захаваю и все будет чики-пики.  

Погодка хорошая. Прохладно, ясное дело, но дождя там всякого и ветра нет, так что все нормульно.  

И вот, на горизонте, то есть, из толпы, ну, короче, выходит чикса, которая сильно, типа, похожа на Аню.  

Подходит к входу в "Магнолию и смотрит на меня так с улыбкой.  

-  Привет, - говорю, - Аня, - добавляю.  

-  Стомп? - радостно улыбается она.  

Ну, я под коксом и всякие тормоза напрочь отсутствуют, всякая там скромность и прочая хуйня, которая мешает тебе в обычной жизни, короче, я ее сразу же целую в щечку. Девочка, конечно, немного такой смелости не ожидала, но, тем не менее, кажется, ей это приятно.  

-  Пошли? - говорю я, и галантно открываю перед ней двери в кафе.  

Ну, мы уже внутри. Народу тут много, впрочем, как всегда. Правда, мы быстренько находим свободный столик и все такое.  

Чикса ведет себя скромно. Ну, не тормозит, а просто скромно, типа не показывает какая она вся пиздатая, хотя она пиздатая гы-гы-гы.  

Мы садимся за столик.  

Я под коксом, вы же помните это парни, да? Я сейчас не старый Стомп-тормоз, а я Стомп-веселый-и-блядь-крутой-чувак.  

Беру нити игры в свои руки.  

-  Пиво пьешь? - спрашиваю.  

-  Конечно, - отвечает.  

Заказываю по бокалу Tuborg и сыр к нему. Я слышал, как этот пафосный мудак Факер говорил, что, типа, под пиво надо жрать сыр, а рыба и всякие там чипсы - для лохов.  

Пьем пивко и общаемся. Нормально так общаемся, понимаете, парни? У нас полное равноправие. Она рассказывает мне про свою учебу, и какой ее парень был придурок. Ну, я рассказываю ей разные приколы про молодежь, которая, типа, торчит. Ясное дело, я ей не говорю про то, что трахаю подсевших девочек, и про то, как меня Бэкс лошит.  

Короче, создаю благоприятный имидж. Не знаю, возможно, мне кажется, но девочке очень даже приятно со мной. Ну, и мне тоже. Очень даже приятно.  

Мы пьем еще пиво, и меня уже начинает вести. Ну, и на разговоры тоже. Я начинаю вообще быть таким остроумным. Я сам, честно, не ожидал от себя такого. Чикса уже тоже поддатая и ей все очень нравится, и я ей нравлюсь.  

Начинается небольшая проблема - мне надо вмазаться. Ну, ломка начинает царапаться в двери. Нет, я еще в норме, все хорошо, но, блядь, ощущение дерьмовости подступает. Надо ждать, надо держаться. Можно конечно отлучится в туалет на пять минут, но, сейчас не время, сейчас все слишком хорошо.  

Во, и она вспоминает про кислоту.  

-  Конечно, - говорю, - взял.  

-  Круто, - смеется она.  

Мы выпиваем еще по бокалу пива.  

-  Пошли поиграем в бильярд? - предлагает она.  

-  Пошли, - отвечаю.  

Мы валим в соседний зал и находим свободный стол. Я покупаю час игры и мы гоняем шары.  

Мне срочно надо вмазаться. Час проходит. Хм. Типа, пауза, что дальше.  

Я принимаю тактически правильное решение. Убиваю двух зайцев разом: я иду в парашу под предлогом посрать, чтобы вмазаться, и, в то же время, даю чиксе некоторое время для того, чтобы оценить ситуацию: позвать меня домой и получить кислоту, или же послать меня нах.  

Запираюсь в кабинке. Никогда не любил сильно общественные туалеты для таких вот интимных дел. Одно дело, в "Двух собаках", там хоть кабинка большая, просторная. В этой же хреновой "Магнолии" туалет вообще маленький. Развернутся негде совсем. Короче, я сажусь, не снимая брюк, на бачок и достаю все свои инструменты. Закатываю рукав рубашки и перетягиваю себе выше локтя руку. Ну, готовлю ширку. Я уже, блядь, пьян, рука дрожит. Кое-как вмазываюсь все же. Начинаю растирать руку и чувствую, как Святое Облегчение, охуезный кайф и вообще все Великие Небеса накрывают меня с головой, словно огромная морская волна.  

Я привожу себя в порядок и валю обратно к чиксе, которая уже оделась.  

-  Поехали ко мне? - сходу предлагает она мне.  

-  Охуительно, - чуть не сказал я.  

-  Если тебе удобно, - мнусь я.  

-  Конечно, удобно, - она обнимает меня за талию, и ее язык проникает ко мне в рот.  

Супер! Я давно уже не целовался. Именно целоваться, страстно так, а не просто трахаться.  

Я ловлю такси, и мы едем к Ане домой. Мы лежим с ней на заднем сидение машины и целуемся. Я ласкаю ее грудь через тонкую ткань реглана.  

Машина тормозит, и мы быстро поднимаемся на ее этаж.  

Аня идет на кухню, чтобы приготовить нам два виски с содовой, я же располагаюсь на диване и извлекаю из кармана две марочки.  

Они мне сейчас нах не нужны. Мне и без них хорошо, но, для чиксы сразу две будет много.  

Приходит Аня. Дает мне мой виски и садится рядом на диван.  

-  Твоя кислота, - говорю я, протягивая марку.  

-  Чего? - не понимает Аня.  

-  Ну, ты же хотела LSD, - объясняю я.  

-  А, - Аня смеется, - я уже и забыла.  

Она берет у меня марку.  

-  А как ее глотать?  

-  Просто, как конфетку, - говорю я.  

Аня принимает марку, ну и я тоже.  

Потом мы пьем виски.  

Начинаем целоваться. Аню поперло. Глаза ее начинает гореть все ярче и вообще она ведет себя очень буйно: буквально срывает с меня одежду, царапает ноготками кожу.  

Я не преследовал цель потрахаться, видел бог! Но, блядь, я что дурак, отказываться-то?!  

Я вхожу в нее.  

-  Трахни меня, трахни меня! - орет Аня.  

Я молча трахаю.  

-  Трахни меня как последнюю суку! Как шлюшку подзаборную!  

Да уж, девочке основательно сорвало башню.  

Я кончаю в нее мощным горячим зарядом. Она еще кричит и кончает тоже.  

А потом мы отключаемся. Я даже не вынул из нее свой член полностью.  

Так и лежим обнявшись: голые, в моей сперме и ее выделениях.  

На следующее утро я побыстрее свалил. Свое я получил. Общение, я имею в виду. Ну, а девочка, она вряд ли придет в восторг, увидев утром трезвыми глазами такого Стомпа, у которого началась ломка.  

Я, Лиля и Бэкс сидим на кухне.  

Перед нами гордо высится начатая литровая бутылка "Абсолют", целая батарея уже приговоренных пивных бутылок, и закуска: лимон, огурчики, сыр, колбаса, какой-то злоебучий салат.  

Все началось так, как обычно и начинается. И нас с Лилей закончились все запасы, ну, как следствие, звоним мы Бэксу и говорим, что, типа, неплохо было бы привезти несколько грамм кокс.  

-  Скоро буду, все равно работы никакой, - отвечает быстренько в свою мобилу Бэкс.  

Пока ждали его, решили времени зря не терять и хорошенько так поеблись. А то, знаю я этого жука, как всегда попытается соорудить групповой фач. Мне то трахать Лилю на хор с кем-то не впервое, и я, как бы, особо и неудобств не испытываю никаких, но, все равно, хуйня это. Бэкс хоть и нормальный стос, но хули мне с ним мою, блядь, чиксу делить.  

Сучка легла на диван и говорит:  

-  Кэп, иди сюда милый, - раздвигает полы своего халатика и пиздой светит.  

Ну, я чувствую, как член врезается в трусы, поскорее выпускаю его на волю и прыгаю прямо на диван.  

-  Да, милый, давай, - стонет Лиля.  

Ну, а я ей и даю. По самые некуда. Трахаю в классической позиции: она - снизу, я - сверху.  

Вперед-назад.  

-  Да-да, - стонет сучка.  

-  Лиль, а ты Набокова читала? - спрашиваю я, у меня такое бывает, во время секса перемыкает резко так, и все.  

-  Не-ет, - шумно выдыхает Лиля.  

-  Разве? Пиздец, столько живу с тобой, а не знал, что ты Набокова не читала, - удивленно поднимаю я бровь и с силой всовываю член в ее глубины.  

-  О-ох, - вздыхает Лиля, кажется, я достал ей до самой матки.  

-  Слушай, - говорю я.  

-  Трахай меня, сильнее, - голова сучки мечется по кожаной поверхности дивана.  

-  Колыбель качается над бездной. Заглушая шепот вдохновенных суеверий, здравый смысл говорит нам, что жизнь - только щель слабого света между двумя идеальными черными вечностями...  

-  Давай же, да-а-а, - воет сучка.  

-  Разницы в их черноте нет никакой, но в бездну преджизненную нам свойственно с меньшим смятением, чем в ту, в которой летим со скоростью четырех тысяч пятисот ударов сердца в час.  

-  Да-а, - Лиля шумно кончает.  

-  Это - "Другие берега", - говорю я, выдергивая с соответствующим звуком из ее пизды член. Провожу по нему пару раз рукой и кончаю чиксе прямо в лицо.  

-  Это было охуительно, - улыбается довольная Лиля, слизывая языком с губ мою сперму.  

-  Великий писатель, - соглашаюсь я, встаю с дивана и натягиваю трусы.  

Я пошел в ванную комнату, подмыть член. Слышу, Лиля кричит из кухни, типа, Кэп, я на стол накрываю, ужинать, типа.  

-  Ок, - ору я из ванной, вытираю член полотенцем и натягиваю трусы.  

Валю на кухню, Лиля что-то стряпает.  

-  Слушай, - говорю я, - типа Бэкс придет, надо бы сходить чего-то выпить купить, угостить типа стоса, да и вообще посидеть.  

-  У нас водка была, - отвечает мне через плечо Лиля.  

-  Это хорошо, но, типа, пивка бы еще не мешало, - говорю я.  

-  Возьми и сходи, - сухо отвечает Лиля.  

-  А ты, не сходишь? - спрашиваю я.  

-  Кэп, милый, - Лиля поворачивается ко мне, - если ты не видишь - я жрать готовлю.  

-  Да-да, - говорю я, - не сердись дорогая.  

Натягиваю кроссовки, куртку, беру рюкзак и валю в ближайший ларек. Закупаю пива и набиваю им рюкзак под завязку.  

Возвращаюсь домой, бля, Бэкс уже пришел!  

-  Привет, дружище, - улыбается он и жмет мне руку.  

-  А я тут за пивком ходил, - говорю я.  

-  Хэх, Лиля сказала, мог бы и не ходить, я тоже принес, - отвечает.  

-  Ну, и отлично, много пива не бывает.  

Мы открываем по бутылочке.  

-  Лиль, хавчик скоро будет? - спрашиваю я.  

-  Бля, ты же не помогаешь, минут через десять, - отвечает моя девочка.  

-  Мы пока, типа, с брудой пивка выпьем, - говорю я.  

-  Да ради бога, - отвечает Лиля.  

Мы валим с Бэксом в комнату и садимся. Я - на диван, Бэкс распластался в кресле.  

-  Я рад, что ты зашел, бруда, - говорю я, отхлебывая из горлышка пиво.  

-  Мы редко видимся, дружище, вот я и подумал, почему бы нам не собраться, - улыбается Бэкс.  

-  Ах да, пока не забыл, - я поднимаюсь с дивана, - сейчас тебе лэвэ отдам, сколько с меня?  

-  Попустись, стос, я могу позволить себе угостить друга? - останавливает меня Бэкс.  

-  А, ну типа, спасибо, - говорю я рассеяно. Мы никогда не были с Бэксом такими уж особенными друзьями, но, блядь, все равно приятно.  

-  Заведи музыку плиз, - просит Бэкс.  

-  Щас, бруда, - я подхожу к музыкальному центру, - у меня тут много чего.  

-  Что-то расслабляющее, - пожимает плечами Бэкс.  

-  Это подойдет, - я включаю `Depeche Mode".  

-  То, что надо, - улыбается Бэкс, - твое здоровье, чувак, - он поднимает бутылку.  

-  Аналогично, - говорю я, отхлебывая пиво.  

Некоторое время мы молча пьем пиво.  

-  Идите уже, - кричит с кухни Лиля.  

-  Пошли, - поднимаюсь я.  

Решили начать с пива. Открываем еще по бутылочке.  

-  Слышали новость? - спрашивает Бэкс.  

-  Ты в монастырь пойдешь? - смеется Лиля.  

-  Нет, я серьезно, - лицо у него напряжено.  

-  Что случилось-то? - спрашиваю я, уставившись на Бэкса, отхлебывая пиво.  

-  Ира два дня назад умерла, - говорит Бэкс.  

-  Ира? Это та девочка, что с Факером тусовалась? - спрашивает Лиля.  

-  Ну, да, подруга его, типа, - отвечает Бэкс.  

-  Ни хуя себе, - выдыхаю я.  

Я видел чиксу несколько раз, не сказал бы, что был с ней знаком близко, но, тем не менее. Подруга Факера, чувака которого я хорошо знаю. Неприятно.  

-  От чего она умерла? - интересуется Лиля.  

-  На себя руки наложила, хуй его знает, по каким причинам, - пожимает плечами Бэкс.  

-  Бывает, время такое, - философски изрекаю я.  

-  Черствый мудак, - шипит Лиля.  

-  Кэп прав, не парься, - заступается за меня Бэкс.  

-  Уроды, все равно, - говорит Лиля, и делает вид, будто обиделась на нас.  

Мы молча пьем пиво, выдерживая необходимую паузу. Типа, приличие.  

-  А как Факер? - интересуюсь я, прерывая тишину, которая уже начинает давить.  

-  Хер его знает, - отвечает Бэкс, - я его не видел, созванивался только, подавлен, блядь, как он еще может себя чувствовать?  

-  Естественно, - говорю я.  

Мы выпиваем еще по бутылки пива.  

Лиля, правильная, блядь, сучка, все молчит.  

-  Лиль, ну не обижайся, - говорю я, обнимая ее за плечи.  

-  Убери на хуй руки, мудак, бесчувственный, - огрызается она.  

-  Лиля, ты не права, - начинает Бэкс, - мы все потрясены, этим и объясняется наша несколько неадекватная реакция.  

Кажется, подействовало. Лиля отходит и даже предлагает принести нам еще немного чего-то пожрать.  

-  Можно салат сделать, у нас вроде крабовые палочки были, - предлагаю я.  

-  Точно, - говорит Лиля, - сейчас их быстренько в микроволновке разогрею.  

Она валит готовить нам салат, мы же с Бэксом потягиваем пивко.  

-  Когда похороны? - спрашиваю.  

-  Завтра, - говорит Бэкс, - только нас никто не приглашал, да и нах мы там нужны?  

Действительно, нах?  

Открываем еще по бутылке пива. Лиля режет крабовые палочки на салат, мы же обсуждаем последние футбольные новости.  

Смерть Иры - это конечно очень печально, плохо и больно, но жизнь, она ведь такая, надо побыстрее забывать все негативное и не париться. Иначе нельзя.  

-  Я пойду поссу, - говорит Бэкс, с трудом отрывая зад от стула.  

-  Давай быстрее, мне тоже надо, - говорю я, чувствуя, как пять бутылок пива приятной тяжестью давят на мочевой пузырь.  

Лиля наконец-то сделала салат, подрезала колбасы, сыра, лимона. Мы снова уселись за стол. Я открыл бутылку Абсолюта и разлил ее по рюмкам.  

-  За Иру, - предлагаю я.  

-  Земля ей пухом, - кивает Бэкс.  

Молча выпиваем. Я отправляю в рот кусок лимона.  

Звонит телефон.  

-  Лиля, возьми, - говорю я.  

Девочка уходит в другую комнату.  

-  Кэп, это тебя, - говорит она, появляясь с телефонной трубкой на пороге кухни.  

-  Ну, какого хера, - недовольно говорю я, отрывая ото рта рюмку водки, которую уже собирался было опрокинуть, - кто это?  

-  Юля, - Лиля дает мне трубку, - у нее там стряслось что-то.  

-  Что у нее там? - интересуется Бэкс, с аппетитом заглатывая рюмку водки и закусывая ее соленым огурцом.  

-  Щас узнаем, - отвечаю я, и беру трубку, - я слушаю?  

-  Кэп, привет, - голос соски взволнован.  

-  Привет, Юль, чего случилось?  

-  Кэп, мне нужна твоя помощь, - всхлипывает она.  

-  Ну? - спрашиваю я.  

-  Кэп, этот мудак Антон опять появился, - ее голос срывается на плачь.  

-  Так, перестань реветь, - говорю я, - давай рассказывай.  

-  А что рассказывать? - всхлипывает она, - этот урод сейчас стоит у меня под дверью и говорит, что никуда не уйдет. Я боюсь, Кэп.  

-  Мудак херов, - говорю я, - Юль, щас будем, не переживай.  

-  Ой, Кэп, спасибо тебе, - начинает она.  

-  Все, жди, - бросая я и кладу трубку.  

Бэкс вливает в себя еще рюмку водки.  

-  Ну, что там? - спрашивает он оживленно.  

-  Опять этот мудак приперся, - зло говорю я, вылезая из-за стола.  

-  Тот самый, что ли? - спрашивает Бэкс.  

-  Ага, ну, так что, поможем девушке? - обращаюсь я к Бэксу.  

-  Без базара, - отвечает он.  

Лиля смотрит на нас испуганно:  

-  Вы что, сейчас прямо поедете?  

-  А когда еще? - спрашиваю.  

-  Ну, вы там осторожнее, не убейте его, - говорит она.  

-  Убить - не убьем, но покалечим - это точно, - отвечаю я, одевая пальто.  

Тут надо дать некоторое разъяснение. Вы знаете, у каждого, наверное, в жизни была такая нездоровая любовь, когда казалось, что, типа, это навсегда и все такое. И, в тот момент, когда чикса тебя бросала, ты готов был на все, даже, типа, на убийство. Разница лишь в том, что у всех нормальных стосов со временем это проходит, но есть придурки, типа этого Антона, которые продолжают напрягать годами. Вот так и в случае с Юлькой: любили они друг друга еще лет пять назад, потом чикса его нах послала. У парня то ли башню снесло, то ли он уже тогда был трахнутый, но в итоге, короче, он стал доставать ее: звонить, под дверью торчать, у парадного встречать. Кричит всякую хуйню, типа я тебя люблю и ты, бля, разбила мне жизнь, и теперь я тебе жизнь разобью. Такой сериал, короче. Юлька обращалась к мусорам. Те приезжали, забирали чупа к себе, но, на него ничего не было, так что держали немного и отпускали. Мы раз с Факером подъехали, дали ему сипа. Он типа все понял, но, через две недели возобновил свое мозгоебство.  

И вот сейчас этот мудень стоит и Юли под дверью и что-то там мурлычит.  

Мы уже достаточно с Бэксом набуханы и совсем не прочь как бы размяцца и дать пиздюлей какому-то неосмотрительному уроду типа его.  

Я одеваю аляску, достаю из-за шкафа бейсбольную биту и мы с Бэксом выходим в парадное.  

-  Осторожно там, - говорит Лиля.  

-  Ему осторожность не помешает, - бурчит Бэкс.  

Мы спускаемся вниз по лестнице. Выходим на улицу. Падает мелкий снег.  

-  Через сколько будем на месте? - спрашивает Бэкс.  

-  Поедим на моей тачке, - говорю, - минут десять максимум.  

Я открываю переднюю дверь и сажусь за руль своего опеля.  

-  Ты в состоянии вести? - смеется Бэкс и падает рядом со мной.  

-  Вполне, - отвечаю.  

Завожу мотор и мы трогаемся.  

Не проходит и десяти минут, как я глушу мотор возле девятиэтажки, в которой живет Юля.  

Я захлопываю дверцу, включаю сигнализацию и мы поднимаемся на пятый этаж.  

Бэкс достает мобилу, набирает Юльку и говорит:  

-  Мы уже в парадняке, он где?  

-  Под дверью, - отвечает Юлька.  

-  Мы с ним разберемся, ты не высовывайся, мы сами во всем разберемся, - говорит Бэкс, прячет мобилу в карман и достает кастет.  

Поднимаемся на лестничную площадку, где расположена квартира Юльки. Так и есть: под дверью, облокотившись о нее спиной, стоит этот мудак.  

-  Привет, сука, - говорит Бэкс, и бьет урода кулаком в живот.  

-  Бля, - хрипит Антон, согнувшись пополам.  

-  Ты заебал, бля, - говорю я ему, и бью бейсбольной битой по колену.  

-  А-а, - кричит от боли чуп, и падает на каменный пол парадняка.  

Мы подхватываем его обмякшее тело под руки.  

-  Пошли, урод, у тебя, блядь, будут очень большие неприятности, если быть точным, они уже, бля, начались, - говорю я, и мы тащим чупа вниз по лестнице.  

Я открываю с ноги тяжелую дверь парадняка, и мы выталкиваем урода. Его тело тяжело падает в грязный снег.  

-  Что будем делать с ним? - спрашиваю.  

-  Вывезем за город и убьем на хуй, - добродушно пожимает плечами Бэкс.  

-  Хорошая идея, - говорю я.  

Мы подхватываем дрожащего урода, я открываю багажник, в котором кроме запаски нех нет, и засовываем его туда.  

-  Надеюсь, он мне там не обосыцца, - говорю я, садясь за руль.  

Завожу мотор, и мы выезжаем со двора. Едем некоторое время. Улицы все темнее. Выезжаем на окраину города, где находится небольшой такой лесок. Я когда мелким совсем был, собирал тут с бабушкой своей покойной грибы-ягодки разные.  

Едем вглубь по лесной дороге, пока огни города не становятся совсем далекими.  

-  Тормози, - говорит Бэкс.  

Я останавливаю машину, беру с заднего сидения мощный фонарь и бейсбольную биту.  

Выходим из машины, открываем багажник и достаем из него полуживого чупа.  

Он, типа, не шевелиться. То ли придуривается, то ли реально сознание потерял.  

Я вешаю фонарь на толстый сук так, чтобы он светил на нас.  

Бэкс хватает его за волосы и засовывает головой в огромный сугроб.  

Чуп начинает кашлять, Бэкс швыряет его, и тот падает под какую-то огромную сосну.  

-  Ты жив, урод? - спрашиваю я.  

-  Бля, парни, не убивайте, - просит тот.  

Бэкс бьет его ногой в живот. Чуп хрипит. Поднимается на четвереньки и выхаркивает в снег кровь.  

-  Урод, ты понимаешь, как ты попал? - спрашиваю я.  

-  Парни, бля, - хнычет он.  

-  Ты какого хуя к Юльке приебался? - спрашивает Бэкс.  

-  Я, это, я люблю ее, - уже плачет чуп.  

Я бью его битой по хребту, и тварь падает на живот прямо в заблеванный ним же снег.  

-  Мне плевать, сука, нех мне тут про любовь говорить, - ору я, и начинаю лупить его битой по спине и голове.  

Через некоторое время меня останавливает Бэкс:  

-  Чувак, не убей его.  

Я хватаю тварь за капюшон его ссаной куртки и переворачиваю к себе лицом.  

-  Считай, бля, что это было последнее предупреждение, еще раз, бля, я узнаю, что ты на глаза Юльке попался, я тебя убью на хуй, - говорю я, и со всей силы бью ногой в лицо.  

Слышу хруст. Это ломается нос урода.  

-  Поехали, - говорю я Бэксу, снимая с ветки фонарь.  

-  Его тут оставим?  

-  Нах он мне нужен, машину еще испачкает, - говорю я, направляясь к машине, - ничего, полежит тут немного, одуплится, к утру доползет до дома.  

-  Не околеет? - волнуется, бля, Бэкс.  

-  Не гони, мороза почти нет.  

Мы садимся в машину и уезжаем.  

Вернувшись, мы допиваем водку, а потом дружно вынюхиваем два грамма кокса.  

Сегодня днем мы похоронили Иру.  

Мы - это ее мать, бабушка, я, несколько подруг и друзей детства. Всего нас человек десять.  

Утром мы своим ходом заехали в морг, где тело два дня подвергали экспертизе и официально заявили, что имел место случай самоубийства.  

На мне костюм от Alexander McQueen, светло-кремовая рубашка Lanvin,  туфли  Roberto Cavalli, галстук Paul Smith, серое пальто от Prada, и солнцезащитные очки.  

Солнца нет. Я скрываю свой взгляд...мне просто стыдно...никто не знает, что вина в смерти девушки лежит на мне...от этого я чувствую себя еще хуже.  

Я увидел гроб, стоящий под небольшим навесом. Ирка выглядела хорошо...я бы даже сказал, как живая. Будто спала. Хорошо загримировали.  

Мы встали полукругом и мужик, ответственный за организацию похорон, сообщил, что тот, кто не поедет на кладбище, может попрощаться с телом сейчас. Таковых было две девушки - бывшие одноклассницы, помню их смутно. Они подошли к гробу, постояли, поцеловали Иру в лоб и что-то сказали. Я не расслышал, что именно. Да и важно ли это?  

Четыре работника морга загрузили гроб в один из стоящих во дворе автобусов. Мы же сели в другой, пассажирский.  Поехали на кладбище. Мать ехала с телом дочери. Я сидел рядом с ириной бабушкой и предпринимал невнятные попытки утешить ее. Старушка рыдала. Пускай порыдает, это полезно. Вместе со слезам уходит боль. Во всяком случае самая колючая ее часть.  

Я смотрел в окно, за которым проносились серые пейзажи.  

Друзья и подруги Иры, сидящие рядом, в основном молчали, прерывая напряженную тишину лишь негромкими репликами.  

Приехали на кладбище. Гроб выгрузили из автобуса. Нужен был еще один человек, чтобы нести его. Вызвался я. Мне повязали на рукав ленточку. Так надо. Понесли. Гроб был удивительно легким, или же я просто не замечал его веса?  

Мы остановились возле свежевырытой ямы, обнесенной небольшим заборчиком.  

-  Плиту положим через неделю, - объяснил кто-то, - и памятник поставим, после предоплаты.  

А пока, будет стоять железный крест с табличкой. Интересно, была ли Ира верующей?  

Молодой, но уже бородатый проповедник грустно читал молитву, обмахивая гроб и нас, вместе с ним, сладковатым дымом.  

Потом, представитель администрации кладбища, стал с бумажки читать, каким хорошим человеком была Ира, и как мы все ее любили.  

Любили...господи...что же я наделал...  

Слышались слабые всхлипывания, кто-то дергал носом. Кто-то застонал.  

-  Попрощайтесь с телом, - сказали нам.  

Все по очереди подходили, что-то говорили, целовали в лоб.  

Мать ее устроила истерику: плакала и хваталась за гроб. Ее отвели в сторону подруги Иры.  

Я подошел последним. Бесконечно долго смотрел на ее умиротворенное лицо... Думал о том...ошибка...моя ошибка. Наклонился и легонько поцеловал ее в губы...холодные и сухие.  

-  Я люблю тебя, Ира, - прошептал я, и почувствовал, как под стеклами темных очков, наворачиваются слезы...помолчал и добавил, тихо, - прости меня...я...я никогда себе это не прощу.  

Резко выпрямился и отошел в сторону.  

Двое рабочих, стали аккуратно опускать гроб в яму.  

Мать всхлипнула и бросилась к ней. Я удержал ее, сказав что-то, пускай и банальное, но действенное.  

Мы все бросили по куску земли. Она была свежей и мокрой.  

Небо затянуло тучами, и на землю падал мокрый снег.  

Рабочие стали забрасывать яму землей. Я обнимал безутешно плачущую мать за плечи.  

Могилу засыпали, водрузили крест. Возложили цветы и венки.  

-  Дима, пойдем, - сказала мать Иры, и я вздрогнул от ее слов, которые оглушительно прозвучали в мертвой тишине.  

Мы загрузились в автобус и поехали в какое-то кафе...на поминки...  

И вот, сейчас вечер. Вечер того дня, когда мы похоронили Иру. Поминки уже окончены, я и пятеро ее одноклассников - два парня и три девушки - решили посидеть в пабе, выпить пива.  

Я смутно помню их. Помню, что были такие в нашей школе, в других, младших классах, но, большего сказать не могу.  

Одна девушка - Аня - очень миленькая, и я пытаюсь вспомнить что-то о ней. Ничего, провал в памяти.  

Мы пьем пиво. Я плачу, как самый старший...самый виноватый...  

Все прощаются, расходятся, и мы остаемся с Аней вдвоем.  

Вспоминаем Иру...  

Аня говорит, что помнит меня по школе. Я вру, что тоже.  

Мы выпиваем еще по пиву. Девочка уже дошла до кондиции.  

На ней симпатичный реглан Tom Tailor и черные, подчеркивающие достоинства великолепной фигуры, джинсы Motor...  

Заканчивается все в чилл-ауте паба. Она спиной к стене, я, соответственно, лицом к ней.  

Я целую ее шею.  

-  Дима, милый, - шепчет Аня.  

-  Дима, Димочка, солнышко, - шептала мне Ира.  

Я залажу девочке под реглан и начинаю ласкать через лифчик сосок.  

Нас могут увидеть. По хуй.  

-  Да, да, - шепчет Аня.  

-  Солнышко мое, Димочка, - шептала Ира.  

Аня стащила с себя джинсы и бросила их прямо на пол, обхватила мои ноги своими. Я приспустил брюки и стал медленно входить в нее.  

-  Да, Дима, да... - шепчет Аня.  

-  Димочка, это неправильно, - просила меня Ира.  

Просила...предал...не смог.  

Не думать ни о чем...только дырка и мой член. Как и тогда. Я чувствую, как горло сводят спазмы, кишки подступают к нему... На глазах выступают слезы и стекают по щекам.  

Я жмурюсь. Нет слезам...  

Нет ничего...  

Только пизда и хуй. Хуй и пизда. Влечение, законы физики...так должно быть.  

-  Да, милый, да, - шепчет в порыве страсти Аня.  

Я вхожу в нее смело, твердо, решительно.  

Трахаю, фачу, жарю...  

Нет пощады...  

Трахать! Трахать!! Трахать!!!  

Слезы текут из глаз ручьями, еле сдерживаю накатывающую волнами тошноту.  

-  Еще, еще, - жарко просит Аня.  

-  Еще, еще, - просила Ира.  

Всем нужно одно и то же. Все одинаково. Все мы - одинаковы.  

Разница лишь в размере и времени, которое необходимо к доступу.  

Господи, да разве можно?  

Сейчас кончу.  

Можно...нужно...  

Тошнит, кружиться голова...мне хорошо...очень хорошо...  

Хуй и пизда! Туда и сюда! Кончаю сильно, страстно. Ее крик - восхищения, похоти.  

Оргазм. Крик. Хуй и пизда.  

Я пил водку из горлышка. Но омерзительный сладковатый запах уже не отпугивал меня так сильно - самого себя я ненавидел куда больше. Похоже, я не ел ничего уже два или три дня. Черт возьми, сегодня тридцать первое декабря! Этот кошмарный, нелепый, убийственно длинный и полный безысходности год должен был закончиться через несколько часов.  

Я глотнул еще и, сделав несколько шагов, упал на колени. Грудная клетка сжимала легкие своими могучими костяными пальцами. Дыхание со свистом прорывалось через обожженное холодом и алкоголем горло. Мне было нечеловечески плохо. Настолько, что я даже не мог мечтать о такой благодати, как отбросить копыта прямо сейчас и здесь. Для этого надо было сделать несколько шагов, но сил на это уже не осталось. Кишки жили какой-то своей таинственной жизнью, шевелились в брюхе как клубок змей, завязывались в узлы и ползали. Ребра сжали грудь еще сильнее. Похоже, в легких скопились все смертоносные газы, выработанные моим организмом за последнее время. Я не мог подняться. Засунул пальцы в глотку и попробовал проблеваться. Сначала ничего не выходило, затем кишки судорожно дернулись, и по моему подбородку потекла маленькая вонючая струйка.  

Удивительно, но оказалось возможно сделать надо собой усилие, и я выблевал огромную лужу чего-то совершенно жуткого, какие-то черные комочки перемешивались с зеленоватой кашицей. Я и не знал, что у меня в желудке такой отстойник. Стало легче и я смог подняться.  

Я стоял посреди двора в каком-то малознакомом районе. Тридцать первое декабря! Когда-то у меня была наглость считать себя лучше таких людей, как Стомп или Кэп, а теперь я полный отброс даже на фоне этих уродов. Когда-то я встречался с Маринкой и мы любили друг друга, а теперь я забыл как заниматься сексом. Когда-то у меня был свой стиль в одежде и поведении, а теперь а опустившийся алкаш и ничего больше.  

Но ведь сегодня, блядь, тридцать первое декабря! Волшебный, нахуй, день. В моем разбавленном водкой мозгу родилось совершенно сумасшедшее желание. Я отправился домой. Сполоснулся под душем, помыл голову. Удалось найти несколько чистых шмоток, но фирменного милитари не вышло - ботинки давно развалились, и я надел кеды. Я вошел в комнату и застыл. Способен ли я на это?  

Да, теперь я на все способен. Я позвонил Маринке.  

- Алло.  

- Привет.  

- А... Привет...  

- Как дела? - я хотел изобразить веселость, Новый год все же, но пропитый голос и глубокий нравственный упадок рвались наружу.  

- Ничего. Ты как, живой еще?  

- Марин, я решил вернуться.  

- В смысле?  

- Давай Новый год вместе отметим?  

- Ну... нет... я договорилась уже...  

- Марин, тебе не двоюродный племянник из Монголии звонит. А я.  

- Лэдди... не обижайся, но нет. Точно.  

Совершенно очевидно, какой вопрос мне хотелось ей задать, но я решил повременить, тем более, что после долгого перерыва я снова обрел способность планировать стратегию беседы.  

- Ладно. Я позвоню еще?  

- Звони...  

Ужасно, если у нее кто-то есть. С другой стороны она симпатичная девушка, и с какой стати ей прозябать в одиночестве. Было уже около шести вечера. Чего там скрывать, я рассчитывал, что мы проведем Новый год вместе, и я вернусь туда, откуда ушел почти год назад. Праздновать с теми уродами, которые были моими постоянными спутниками за это время не хотелось абсолютно. Я мечтал о новой жизни, но без Марины эта жизнь была невозможна. В холодильнике оказались четыре бутылки пива. Немного подумав, я взял одну из них. Моя мимолетная трезвость улетучилась как мираж - с полбутылки я был уже косой.  

- Марина... - я бубнил себе под нос сидя на облезлой кухонной табуретке, - как же так, черт... как же так... ты же там без меня просто не сможешь... помнишь как ты плакала, а тебя успокаивал... помнишь, как ты жаловалась на маму, а говорил, что родителей надо ценить... Помнишь как мы первый раз переспали, и я был первым кто довел тебя до оргазма... помнишь тот букет, который я привез тебе аж из далекого Амстердама... ты еще встречалась с кем-то, но хотела его бросить, а заявился с таким букетом, что ты... позвонила ему и сказала, что все... Черт! Позвонила! Бля, чертов телефон, по хрипам динамика надо догадаться, что теперь человек может жить и без тебя, а ты, мил человек, иди на хуй и не оглядывайся!  

Я просидел на кухне долго. Очень долго. Но потом я понял сразу две вещи: что сейчас половина одиннадцатого, и что у меня до сих пор сохранились ключи от Маринкиной квартиры. Сил думать уже не было, я был пьян и терять было нечего. Я пьян, а она ненавидит меня пьяного. Подумаешь! Я и трезвого себя ненавижу, но это не помешает мне провести Новый год вместе с самим собой.  

У нее в квартире никого не было. Я не смог найти выключатель. Может от того, что был слишком пьян, а может и потому, что его не оказалось на привычном месте. Огни окресных домов давали довольно освещения. И что теперь? Маринки нет, а я, в стельку пьяный сижу у нее дома. Надо позвонить, срочно. Свой сотовый я уже давно то ли потерял, то ли пропил, но городской оказался на прежнем месте. Ее квартира определенно изменилась, но как именно разглядеть было трудно. Набираю ее сотовый. Уж этот номер я помню наизусть. Сеть перегружена. Черт! Набираю еще и еще. Перегружена. Дозваниваюсь! Долгие гудки... жду... Где-то в недрах постели слышу веселенькую мелодию. Она не взяла телефон с собой!  

Я. Не. Знаю. Что. Мне. Теперь. Делать. Вся это ситуация с сидением в чужой темной комнате, со звонками в никуда, с неудачным праздником это некая печальная аллегория всей моей блядской жизни за последнее время. Я что-нибудь придумаю, я не так сильно пьян, я через секунду приму решение, а пока мне надо подумать. Прикрыть глаза и подумать... прикрыть глаза...  

Наверное я не заснул, а упал в обморок. И то и другое было вполне закономерно. Проснулся я поздним утром. Маринка сидела в кровати в рубашке и пила кофе.  

- С Новым годом.  

Что я мог ей ответить?  

- Тебя тоже.  

Что теперь делать?  

Она вышла замуж?  

И ли она ждала его?  

Или, что лучше, она вышла замуж, но ждала его?  

Мы сидели в "Двух собаках". Мы - это я, Кэп и мудила Стомп. Рабочий день закончился. Малолетки брали сегодня преимущественно экстази. Кислота шла плохо. Впрочем, так было всегда. Подвали еще одни крутые кексы и взяли несколько грамм кокса. Я отдал Стомпу его долю, и сейчас мы просто расслаблялись за кружечкой пива.  

Чтобы не коротать время наедине с этим уродом Стомпом, я вызвал Кэпа.  

-  Кэп, друг, не хочешь пропустить кружечку Гиннесс в "Собаках"? - спрашиваю я.  

-  Всегда за, бруда, - отвечает Кэп.  

Через двадцать минут он вваливается красный с мороза в бар.  

-  Привет, парни, - говорит он, и подсаживается к нам за столик.  

Я заказываю нам всем пива.  

Стомп уходит в туалет пустить поезда по венам. Херов торчок.  

-  Что нового? - спрашивает Кэп, присасываясь к бутылке.  

-  Нех, - пожимаю я плечами.  

Опять включили эту факин волну с этими злоебучими Бритнями Спирс.  

-  Эй, Наташ, - кричу я телка за барной стойкой, у которой, к слову, неиповые арбузы, - ты не поменяла бы волну?  

-  Конечно, Бэкс, - отвечает она.  

-  Просто, это слишком для моих чувствительных, блядь, ушей, - поясняю я ей.  

Малолеток в баре нет, так что нех крутить такое гониво.  

Из туалета возвращается Стомп, уже вмазался, блядь, и растирает вены на руке через ткань куртки.  

-  Еще пива, - кричу я барменше.  

Волну таки меняют. Типа, радио-классика.  

-  То, что надо, - говорит Кэп, заслышав звуки старой вещи "A-ha".  

Стомп снова начинает втыкать.  

-  Блядь, торчок хуев, ты заебал уже своим торможением, - негодую я, - весь день на тя пялился урода, хоть щас не порть настроение.  

-  Да оставь ты его в покое, - говорит Кэп.  

Наташа приносит пиво и Кэп отпускает какую-то похабную шутку на счет размера ее сисек. Чикса лишь улыбается. Мудила еще успевает хлопнуть ее по заднице.  

-  Гы-гы-гы, - помещение сотрясает наш хохот.  

-  Я так девочку трахнул, - начинает Стомп.  

-  Да, ну? - поднимаю я брови, изображая на щщах недоверие.  

-  Да, такая девочка, - тянет Стомп.  

-  Тебя, бля, Алина девственности лишила, гы-гы-гы, - прикалываюсь я, - и больше тебе уроду никто и не давал.  

Кэп чуть не поперхнулся пивом, пена забавно брызнула у него через нос.  

-  Бля, не говори, что ты ее трахал! - паникует он.  

-  Ага, - кивает головой Стомп.  

-  Твою мать, ты не подумай друг что я после тебя брезгую, но, бля! - Кэп меняется в лице.  

-  А как же Лиля? - смеюсь я.  

-  Ну, я еще до Лили, - Кэп пытается съехать, ему это херово, но удается.  

-  Я такую девочку трахнул, - заводит свою пластинку сначала Стомп.  

-  Бля, ты уже заебал, давай уже говори, что за чикса.  

-  Ну, - начинает Стомп, - я пошел в интернет-кафе, сидел в каком-то чате и познакомился с ней...  

-  И что, надрачивал себе тихонько за столом, - ржет Кэп, отпивая пиво.  

-  Не-ет, - машет головой Стомп, - я ей свидание назначил.  

-  Вау! - выдыхаю я.  

Кэп ржет.  

-  Ну, мы забились с ней встретиться в кафе, - смущенно опускает глаза Стомп.  

-  В каком? - с интересом спрашивает Кэп.  

-  Этот, как его, "Магнолия", - говорит Стомп.  

-  Знаю, - говорю я, - пафосное, блядь, местечко для малолеток.  

-  Там даже Е достать невозможно, - кивает Кэп.  

Стомп делает глоток пива и смотрит на нас своими отупевшими глазами.  

-  И дальше че было? - спрашиваю я.  

-  Мы попили пива, - говорит Стомп.  

-  И что? - Кэпа аж колбасит от нетерпения.  

-  Потом пошли в бильярд поиграть, - пожимает плечами Стомп.  

-  Дружище, а как она тебя восприняла? - спрашиваю я.  

-  Ты мудак, Бэкс, - обижается Стомп.  

-  Не-а, друг, ну реально, - успокаиваю я его.  

-  Ну, намана, - говорит Стомп, - она такая, не пафосная, нормульная.  

-  А-а, - киваю я, - ну дальше.  

Понятно, овца какая-то тупая, наверное.  

-  Мы поиграли в бильярд, а потом поехали к ней и я ее трахнул, - смущенно говорит Стомп.  

-  Ого, - смеюсь я.  

-  И что дальше? Телефончиками обменялись? - интересуется Кэп.  

-  Нет, - отвечает Стомп, - я утром съебался.  

-  Ясно дело, - смеюсь я.  

Стомп допивает свое пивко. Он уже совсем некакущий.  

-  Ехал бы ты домой, чувак, - говорю я.  

-  Да, я хочу домой, - кивает Стомп.  

Я вызываю такси. Оно приезжает через пять минут и Стомп сваливает.  

-  Адрес свой помнишь? - кричу я ему вслед.  

Тот молчит и покидает бар.  

-  Заебал он, - говорит Кэп, - как ты с таким уродом работать можешь?  

-  Это бизнес, друг, - отвечаю я.  

Мы берем еще по пиву. В "Собаках" становиться скучновато.  

-  Как на счет того, чтобы пойти куда-то оторваться, - предлагаю я, - у меня еще Е имеется.  

-  Можно, - с энтузиазмом говорит Кэп.  

-  Лиля против не будет? - подкалываю я.  

-  А она к подруге какой-то свалила ночевать, типа ее парень бросил и прочая хуйня, ну ты понимаешь, - говорит Кэп.  

-  Точно, что хуйня, - говорю я.  

Достаю мобильный телефон и вызываю такси.  

-  Куда поедем? - спрашиваю я, одевая пальто.  

-  В "Чикаго"? - спрашивает Кэп.  

-  Банально, - мощусь я, открываю дверь и выхожу на воздух.  

Снег трещит под ботинками и посыпает нас с небес. Из-за угла, прорезая огнем фар темноту, выезжает желто-черное такси.  

-  Решай быстрее, - говорю я, и машу рукой авто.  

-  Ну, давай может в "Lion", - предлагает Кэп, - там сегодня "Би-2" играет.  

-  Хуй мы туда без флаеров попадем, - говорю я, открывая дверцу такси, - идея, едем в "London-72", там сегодня "Мумий Тролль" играет.  

Я сажусь на заднее сидение такси.  

-  В "London-72", - говорю я водителю.  

-  Так, а флаера? - спрашивает Кэп.  

-  У меня знакомые там, не парься, - отвечаю я.  

Через десять минут машина тормозит перед входом в "London-72". Пафосное местечко. Перед входом толпятся неудачники, которым так и не суждено попасть сегодня на "Мумий Тролля".  

Мы проталкиваемся через толпу к стюардам.  

-  Привет, Коль, - говорю я, и жму руку одному здоровяку в костюме от Armani.  

-  Здоров, Бэкс, какими судьбами? - улыбается он.  

-  Нам с другом, - я киваю на Кэпа, - надо вовнутрь попасть.  

-  Никаких проблем, - отвечает стюард, шепчет что-то своему напарнику и нас пропускают во внутрь под недовольный свист толпы.  

-  С меня причитается, - говорю я улыбаясь.  

-  Какие вопросы, дружище, - хлопает меня по плечу стюард.  

Я толкаю дверь, и мы оказываемся в чилл-ауте клуба. Где-то издалека слышна музыка. Концерт уже идет минут как тридцать. Мы сдаем пальто в гардероб и валим в основной зал.  

-  Надо бы выпить, - говорит Кэп.  

-  Сейчас, жалко только, бесплатная выпивка нам не причитается, - отвечаю я, и мы валим к барной стойке.  

Толпа плотно обступила невысокую сцену.  

-  Утекай, в подворотне нас ждет маньяк, - поет Лагутенко.  

Толпа в едином порыве вторит ему.  

Мы садимся на высокие стулья возле барной стойки.  

-  Два по сто Абсолют, - говорю я шикарной грудастой официантке.  

-  С содовой?  

-  Сухой, девочка, я пью только сухую водку, - улыбаюсь я.  

Официантка ставит перед нами два стакана с водкой.  

-  Твое здоровье, друг, - говорю я, поднимая стакан.  

-  Твое, - отвечает Кэп.  

Я отпиваю немного водки и беру с блюда кусочек лимона посыпанного солью.  

-  Хотелось бы под "Тролля" поколбасицца, - говорит Кэп.  

-  Иди попрыгай, кто же тебе мешает? - говорю я.  

-  А ты? - спрашивает Кэп.  

-  Нах, не хочу, - отвечаю я.  

-  Ну, и я посижу.  

Мы пьем водку.  

-  Бэкс, - спрашивает Кэп, - у тебя нет кокса.  

-  Есть, - отвечаю я.  

-  Может того, - говорит он, показывая глазами в сторону туалета.  

-  Это товар, сорри, брат, - говорю я.  

-  Я заплачу, - говорит Кэп.  

-  У меня грамм всего, завтра надо одному кренделю передать, - оправдываюсь я.  

-  Бля, ну возьмешь дома, у тя что, это последний кокс? - напрягается Кэп.  

-  И то правда, - я жму плечами.  

Зал клуба набит. Вокруг барной стойки ходит дохуя народу.  

-  Пиздец, потеряем место, - говорю я.  

-  Ну и хер с ним.  

Мы допиваем водку, я расплачиваюсь с официанткой, даю ей на чай, в перспективе надеясь выебать эту сучку, и мы валим в туалет.  

Внутри уже два кренделя склонились над дорожками и быстро их так убирают. Один из них в двубортном сером костюме Ralph Lauren, другой - пидерских джинсах Gucci и реглане Lacoste.  

-  Парни, кокса не будет? - я желаю разжиться халявой.  

-  Сорри, мужик, последнее, - говорит один.  

-  Ок, - отвечаю я, и начинаю ссать в писуар, в ожидание, пока эти пафосный лоси свалят.  

Уроды умываются и выходят на хер. Я по быстрому сооружаю две жирных дорожки и мы убираем их.  

-  Бля, - говорит Кэп, запрокидывает голову и начинает глубоко дышать.  

Я подхожу к зеркалу и привожу себя в порядок. Умываюсь и все дела.  

Кэп ссыт.  

Мы вываливаем из туалета. Как и знали - наши места, как и все остальные, возле барной стойки заняты.  

-  Блядь, - расстроено говорит Кэп.  

-  Не парься, - утешаю я его, и беру нам еще по сто грамм Абсолют.  

Мы становимся сзади толпы и слушаем Тролля.  

Неподалеку стоят две достаточно перспективные чиксы. Лет по девятнадцать-двацать.  

Первая - рыженькая, джинсы Timberland, олимпийка Puma.  

Вторая - черненькая, кожаная юбка Prada, какая-то блузка.  

-  Смотри, - толкаю я Кэпа, и показываю на девочек.  

-  Куда? - спрашивает тот.  

-  На телок, бля, - говорю я.  

-  Ага, - довольно ухмыляется тот, - хорошенькие.  

-  Как на счет, чтобы поебаться сегодня? - спрашиваю я.  

-  Я не против, даже за, а где именно? - говорит Кэп.  

-  У меня на хате однозначно нет, разведем и поедем прямо к ним.  

-  Тоже тема, - кивает Кэп.  

Мы подваливаем к чиксам. Начинаем банальный базар, который действует только на таких тупых и одержимых сексом сучек, как они.  

Чиксы оценивают нас взглядом, и понимают, что перед ними, бля, топ-ребята, а не лохи какие. Сразу расцветают и, наверное, текут. Гы-гы-гы.  

-  Выпьем? - предлагаю я.  

-  С удовольствием, - рыжая.  

-  Водку? - говорю.  

-  С удовольствием, - черненькая.  

Чиксы, которые пьют водку с удовольствием - легко доступны. Аксиома.  

Иду к бару и беру по сто грамм водки.  

Стоим возле толпы. Пьем.  

-  Нам так нравится "Мумий Тролль", - рыжая.  

-  Ага, нам тоже, - киваю я.  

-  А вы как сюда попали? - черненькая.  

-  Связи, - говорю.  

-  Вау, - выдыхают чиксы.  

Блядь, хоть бери и трахай их прямо тут.  

Допиваем водку. Чиксы смотрят на нас с надеждой.  

-  Как на счет того, чтобы экстази заброситься? - предлагаю я.  

-  Здорово! - рыжая, - а у тебя есть?  

Я похлопываю себя по карману пиджака.  

Тебе - черная, мне - рыжая. Показываю я взглядом Кэпу.  

Ок. Кивает тот  

Мы снова валим в туалет, я достаю пакетик с Е.  

Девочки принимают по таблетке. Мы тоже заряжаемся.  

Я целую рыжую в губы, забираясь языком прямо в глотку, лапаю ее грудь через ткань олимпийки. Чикса стонет.  

Вижу, что Кэп уже тоже устроил французскую борьбу с черненькой.  

Ненужные условные барьеры пали.  

Мы покидаем туалет.  

"Мумий Тролль" играет финальную песню.  

-  Делай меня ночью, мама! - кричит в микрофон Лагутенко, а я залажу рукой чиксе под олимпийку и нащупываю через тонкую ткань футболки затвердевший от возбуждения сосок.  

Концерт заканчивается.  

-  Еще по водке? - предлагаю я.  

-  Может поедем к нам? - спрашивает рыжая.  

-  К вам?  

-  Мы вместе живем, нет, ничего такого, - смеется, - просто квартиру снимаем, мы студентки.  

-  Приезжие?  

-  Нет, самостоятельные, - говорит черненькая.  

-  Я бы выпил чашечку кофе, - говорю я, и вызываю такси.  

Мы заваливаемся на заднее сидение. Мой член рвется наружу. Всю дорогу я целуюсь с чиксой, пытаясь нащупать через джинсы ее клитор.  

Останавливаемся возле девятиэтажки. Я расплачиваюсь с водителем и мы валим к ним.  

-  У вас есть выпить? - спрашиваю я, падая в кресло.  

-  Есть, - говорит черненькая, и достает бутылку коньяка Арарат.  

Жесткая вещь.  

-  У тебя еще есть колесики, Бэкс, - мурлычит рыженькая.  

Она уже успела сбросить джинсы и олимпийку, и сейчас лишь в белых трусиках и черной футболке 4YOU садится мне на колени.  

-  Конечно, солнышко, - отвечаю я, провожу рукой по ее голой ноге и достаю из кармана пиджака пакетик с экстази.  

Мы принимаем еще по одной, потом начинаем пить коньяк.  

-  Пошли, посмотрим мою комнату, - подмигивает черненькая Кэпу и они сваливают до утра.  

Я сразу перехожу к действию. Начинаю покусывать сосок сучки через футболку и лаская рукой через трусики набухший цветок клитора.  

Чикса уже вся течет.  

-  Пошли в ванную, - предлагает она.  

-  Ты иди, а я тут подожду, - говорю я.  

Рыженькая сваливает. Я слышу, как течет вода.  

Допиваю из горла бутылки остатки коньяка и заглатываю последнюю таблетку экстази.  

Сучка возвращается: голая и манящая.  

Я достаю пачку презервативов и мы начинаем трахаться.  

Я просыпаюсь с рассветом, иду в другую комнату и бужу Кэпа, жестом показываю не шуметь. Мы быстро одеваемся. Я оценивающим взглядом окидываю комнату, беру с журнального столика сумочку, извлекаю из нее кошелек - пятьдесят баксов. Мыло, бля.  

Расстроеный, я отдаю лэвэ Кэпу, беру под мышку новенький CD-центр JVC, и мы покидаем гостеприимную обитель.  

Валим по какой-то незнакомой улице в сторону шоссе. На встречу нам ползет алкаш, который, судя по его виду, здорово погулял.  

Мы ровняемся с ним.  

-  Молодые люди, десять копеечек, опохмелиться, - жалобно просит он.  

Я молча бью урода кулаком в живот. Тот сгибается. Идущий сзади Кэп добивает чупа ногой по яйцам. Алкаш со стоном падает в грязный жидкий снег.  

Я удобнее беру музыкальный центр и свободной рукой ловлю машину.  

Трудно описать то, что я испытала в ту ночь, увидев Лэдди, спящего на нашей кровати. И тут же слезы буквально покатились из глаз, ведь "нашей" - это не меня и Лэдди, я уже давно встречалась с другим парнем. И пришли в то утро домой вместе с ним. Я не знала что делать, но решила вести себя так, будто ничего особенного не произошло. Валера, в общем-то, неплохой человек, он неплохо зарабатывает. Да что там неплохо! У него просто немерено денег, откуда вы думаете, этот шикарный домашний кинотеатр и великолепно отделанная кухня? А ведь я еще не дала ему согласия выйти замуж. Теперь я понимаю, что он просто решил взять меня в железные клещи быта, из которых я от него никуда уже не денусь. Еще несколько минут назад я была готова покориться судьбе, и стать "мужниной женой", как это обычно называется у классиков.  

Но, в ту секунду, как я увидела Лэдди, во мне снова воскресла картина, некогда виденная мною во сне. Это было так: огромное поле, поросшее редкой травой, я стою посередине, а со всех сторон на меня надвигаются люди. Среди них все - родители, учителя, наркоманы, менеджеры, проститутки, брокеры фондовых рынков, менты и еще какие-то уроды, всех не запомнишь. Все смотрят на меня, сверкая хищными глазками, и я понимаю, что каждый из них хочет сделать меня такой же, как они сами, подчинить своей личной реальности. И я понимаю, что не могу сопротивляться целому миру, кто-то меня сломает, но кто сделает это первый? Мне безумно страшно, но тут я чувствую, как кто-то берет меня за руку, я смотрю, кто это, и вижу знакомую, слегка надменную улыбку Лэдди, исполненную твердости и внутренней силы. Ему все эти люди не смогут сделать ничего, потому что Лэдди это всегда Лэдди. И все время, что мы были вместе, я не раз убеждалась, что он обладает странной мистической властью над любой ситуацией, и люди делают то, что ему нужно. С ним я никогда ничего не боялась. Разлад начался с той вечеринки, когда я от тоски и ревности дала Факеру в ванной. Возможно, мне показалось, что Лэдди не всевластен. Потом он подсел на наркоту, опустился, и я решила попросту забыть кто это такой. Но Лэдди напомнил. И сейчас спит у меня в ногах.  

Вошедший в комнату Валера чуть ли не кинулся выкидывать Лэдди в окно, но я его остановила - пусть спит. Тогда Валера сказал, что уйдет сам. Чертов кретин! Ну, почему он не Лэдди? Почему он не понимает, что самая идиотская ситуация скорее украшает жизнь, чем разрушает? С другой стороны мне хотелось отомстить Лэдди за то, что мы больше не вместе. Должно быть, я злобная сучка! Я затащила Валеру в кровать и заставила его заниматься со мной сексом. Как ему бедному было неприятно! Поминутно казалось, что его член вот-вот упадет и свернется в маленький мягкий хобот. Да искусственными стонами я скрывала смех, который душил меня сильнее все сильнее. Пришлось положить ему руки на задницу и двигать ее, вгоняя его член в себя, Валеру это очень возбуждает. А как он смешно трясется, когда кончает! Изобразив оргазм, не знаю уж, насколько достоверно, я уткнулась лицом в подушку и принялась ржать. Где мой Лэдди, способный сделать из облома комедию в четырех актах?! Ха-ха! От Валеры четырех актов не дождешься. Один худо-бедно, да и тот приходится делить на четыре действия. Ха-ха! Действие первое - попытка войти! Боже мой! Ха-ха! Как он в первый раз расстегивал на мне лифчик! Какое ощущение, что Джеймс Бонд вскрывает секретный сейф пакистанского диктатора! И ведь не вскрыл! Ха-ха! Похоже, про существование секса он узнал из мужских журналов для разных там бизнесменов, точнее про то, что женщина должна, оказывается, получать удовольствие...  

Впрочем, у него не такой плохой характер, раз он терпит мое ужасное обращение. Я веду себя как сука. Он старается мне угодить, но ведь дело не в этом! Я потому сука, что не чувствую себя женщиной, а его тем мужчиной, в котором женщина могла бы раствориться без остатка. В духовном отношении, разумеется.  

Я сижу и пью кофе и тут Лэдди просыпается.  

- С Новым Годом, - говорю.  

- Тебя тоже, - похоже, он еще ничего не соображает.  

Пожалуй, я дам Лэдди один шанс. Нет, не то, что буду с ним встречаться тайком, или там еще что-то...это не про секс. Я даю ему пятнадцать минут, чтобы показать, что он тот самый Лэдди. Лэдди, прежний Лэдди, за это время заставил бы Валеру отсосать у памятника Дзержинскому.  

В эту минуту в комнату заявилась моя пассия.  

- Так, молодой человек..., - гундосит Валера.  

- Марина, по доброте душевной, предложила мне посидеть у вас пару часиков, и я с радостью принял это предложение. Видите ли, я со страшного бодунища и безумно хочу жрать. И то и другое располагает меня остаться, - спокойно отвечает Лэдди, вызывая у меня легкую улыбку.  

- Вот как...- Валера достал из кармана шикарного халата пачку "Данхила" и закурил, - не желаете?  

- Не курю, - покачал головой Лэдди.  

Решил выебнуться своим "Данхиллом". Надо сказать, Лэдди действительно не курил. И, что странно, я всегда презирала некурящих парней. Обычно это пафосные хлюпики или повернутые на здоровом образе жизни кретины, но Лэдди...Мой Лэдди...  

- Понимаю, вредно для здоровья, - типа прикололся Валера.  

- Дело не только в этом. Вы ведь бизнесмен? - спокойно парировал атаку Лэдди.  

- В некотором роде..., - удивленно ответил Валера.  

- Судите сами. Легкие человека это уникальная машина, позволяющая вашим русским коллегам, при помощи английского слова "Данхилл", перерабатывать дешевый казахский табак в американские доллары. Не глупо ли платить на эту волшебную машину налог? - Валера открыл, было, рот, но Лэдди не закончил, - какие у вас планы по переобустройству?  

- Стены надо сделать, - самодовольный ублюдок ухмыльнулся, - убрать всякие художества.  

Он имел в виду жирафа, которого мы с Лэдди нарисовали на стене масляной краской. Мне было безумно жаль этого жирафа, а вот Валера, похоже, его просто ненавидел. Лэдди понял это по моим глазам.  

- Не советую. У этого жирафа странная история. Он отмечает то место, где в стену замурован труп беременной женщины. Стоит начать соскабливать краску, и он вывалится на пол, - лицо Валеры изменилось, - вам разве Марина не рассказывала?  

Мы снова держались за руки, как в том старом сне. Я сделала серьезное лицо.  

- Валера, я не хотела тебя пугать, - объяснила я.  

- Это правда? А что если...- он не мог подобрать слов, бедняга.  

- Можно сейчас ее оттуда вытащить и выкинуть в мусоропровод, а потом ремонтируйте, как хотите, - Лэдди немного перестарался, надо было ему помочь.  

- Это вообще очень странная квартира, - я сохраняла, как могла серьезное лицо, - говорят, тут еще спрятана партия кокаина, прежние владельцы скоро выйдут из тюрьмы и вернуться ее забрать.  

- Так, мне надо позвонить, - похоже, мы сумели его напугать.  

Валера ушел на кухню, там тоже был телефон.  

- Ты с ним встречаешься? - теперь на Лэдди было жалко смотреть, следы длительного запоя и депрессии проступили через маску актера.  

- А ты угадай.  

- Замуж выходишь? Тут такая техника дорогая, кухню я уже видел. Я понимаю, ты должна жить хорошо, но... Марина...я, правда, люблю тебя больше жизни. Хотя... - он усмехнулся, - даже холодное пиво я люблю больше моей сраной жизни. Но мы вместе могли бы...быть счастливы, ты помнишь...  

- Не надо. Воспоминания это удел тех, чья жизнь закончилась. Мы еще им покажем, - слишком опрометчивое обещание, но я не могла сдержаться, - я не люблю Валеру, но он богат, очень богат, и хочет меня в жены. Но, знаешь, не думаю, что его модель жизни, да и он сам так уж мне подходит.  

На последних словах Валера вернулся в комнату, я боковым зрением поймала его удивленное лицо. Постаралась не вздрогнуть и не изменить выражения.  

- ...тогда я взяла оранжевый джемпер, этот цвет больше идет к зеленому, классическое сочетание. А ты помнишь мои старые кеды? Вместе все смотрится очень стильно.  

Удивленная гримаса сползла с лица Валеры, он решил, что ослышался. Лэдди глядел на меня с уважением.  

- Марина, мне по делам надо ехать...- ему не хотелось, что бы оставались с Лэдди вдвоем, но я уже все решила.  

- Мы посидим немного, удачно съездить.  

Валера переоделся и ушел, а мы не знали, как поступить: сразу трахаться или еще поболтать. Точнее, просто сидели и смотрели друг на друга.  

- Будем заниматься любовью, и рассказывать новости одновременно, - Лэдди начал снимать с себя одежду.  

- От моих новостей у тебя пропадет эрекция, я хочу громко, во все горло стонать от счастья! Я люблю тебя!  

- Не разбуди беременную женщину в стене, - Лэдди уже залез под одеяло и принялся целовать мое тело.  

- А ты не сорвись на запрятанный здесь кокаин, - это было последнее, что я сказала.  

Дальше мы занимались любовью с остервенением, вполне понятным после такой долгой разлуки. Именно любовью, поскольку только в сексе мы перестаем быть общественными животными и снова становимся людьми.  

Комната площадью около 16 метров. Разложенный диван. Простыня, две подушки, плед. Все не первой свежести. Стол, на нём две литровые бутылки водки "Абсолют". Маслины в банке, нарезанные кусочки лимона, какая-то колбаса и сыр на тарелке. Прозрачный целлофановый пакетик с Е, кокс в маленьких пластиковых ампулках. Две горящие свечи. Пара тарелок.  Две кружки, 2 рюмки. 5 роз в литровой банке. Рядом TV, по которому крутят очередной клип какой-то смазливенькой чиксы, а-ля Бритая или там Spice Gerlы какой.  У нас праздник.  

Мы  вместе уже два года. Два года назад этот урод снял меня, словно дешевую блядь какую в ночном клубе, под звуки рейва. Мы трахались в туалете, обожравшись экстази.  

Я ведь тогда только кругляшки кушала, ну и травку попыхивала. Это он уже на игле почти 5 лет. Он вроде начал вмазываться лет в 16-17. Помню, рассказывал, как деньги у родаков пиздил. А потом бежал за дозой. Тот день как сейчас помню, я была под экстази...два, три? Какая на хуй разница? Мое тело всё на пружинках было, всё извивалось под звуками драмма. Он подкатывает и говорит:  

-  Какая милая кошечка, не хочешь повеселиться?  

-  Моя кошечка в трусиках, ты её не видел и не увидишь, ха-ха-ха, - ответила я, оценив, его по достоинству. Есть контакт.  

-  Ух, ты какая, что не хочешь больше моих круглых друзей? - подмигнул мне Кэп.  

-  А у тебя есть? Давай, - я хотела...хотела всего.  

-  Не все сразу, - улыбается Кэп.  

Я чувствую, что потекла. Хочу экстази...хочу почувствовать его член в себе. Чувство всеобщего наполнения и кайфа...  

-  Хочу, - шепчу я, жадно облизывая губы.  

-  На, держи, - он протягивает мне  зеленую таблетку экстази.  

-  Хороший мальчик, - улыбаюсь я.  

Целую его в губы, беру Е и отправляю в рот. Энергии всё больше, сердце задает бешеный ритм. Дансинг-дансинг. Ещё сильнее прикалываюсь по движениям. Ещё быстрее. Ещё-ещё. Голова идёт кругом, цветные круги перед глазами. Все такие хорошие. Я его люблю. Я всех люблю.  

Мы пошли в туалет. Заперлись в свободной кабинке.  

-  Не возьмешь в рот? - спросил Кэп.  

Я взяла, с удовольствием. Сосала его леденец и чувствовала, что сейчас кончу.  

-  Хорошая девочка, хорошая, - ухмылялся Кэп.  

Потом он резко вдавил свой член мне в горло и кончил. Я откашлялась. Он не дал мне времени на передышку... Поставил меня раком. Я уперлась локтями в унитаз, он приподнял мою юбку, сдвинул в сторону трусики и вошел.  

Я закричала от восторга и принялась подмахивать ему задницей.  

-  Еще, еще, - выла я, как последняя сучка, а Кэп трахал меня. Размеренно, с достоинством.  

-  Ты заслужила, - сказал Кэп, когда мы вышли из кабинки и приводили себя в порядок перед зеркалом.  

Он достал из кармана пакетик кокса, оторвал кусок туалетной бумаги, быстро протер столик и соорудил две дорожки.  

-  Держи, - он протянул мне скрученную из банкноты трубочку.  

Я никогда до этого кокс не употребляла. Но, отказаться не смогла. Убрала обе дорожки.  

-  Молодец, малышка, - улыбнулся Кэп.  

Мы снова танцевали. Чувства были обострены. Я чувствовала, как его сильные руки гуляют по моей попке. Я снова потекла.  

-  Пожалуйста, - простонала я ему на ухо.  

Прямо во время танца, Кэп проник рукой мне под юбку и запустил указательный и средний палецы в меня.  

Он трахал меня...так сладко...я кончила...оргазм...музыка...приход...  

Потом я отключилась, вернее ничего больше не помню. Проснулась у него в кровати. Он принёс мне кофе в постель. Два бутерброда, не помню с чем. Но я всё съела, самая вкусная еда за всю мою жизнь.  

Мы убрали еще кокса.  

Потом, он сбросил посуду на пол и трахал меня... Долго и сильно...  

Чёрт, при том, что он мудак редкий, у него есть романтические нотки в сгоревшей на героине душе. Да, вот в этом теле, которое сейчас звонит в домофон.  

-  Кто?  

-  Лапуля, - отвечает Кэп.  

Нажимаю кнопку, дверь внизу открывается он заходит. Идёт к лифту, встает в кабинку и нажимает на кнопку с цифрой 14. Едет, едёт. Звонок в дверь, вот он, моё сокровище.  

-  Привет дорогая, - нежно чмокает меня в губы.  

Хочет, чтобы все вышло быстро и нежно! Ха! Хуй тебе!  

Но я перехватываю и мы сосёмся минуты 2. Его язык такой напористый, вот-вот провалится ко мне в пищевод.  

-  Я тебя тоже люблю, дорогой, - шепчу я и засовываю руку ему в брюки.  

-  Ох, Лиль, - стонет Кэп, - брюки испортишь.  

Аргумент весомый, я вынимаю ручку-шалунишку и весело смеюсь.  

-  Как ты тут? - спрашивает Кэп, снимая свою "аляску".  

-  Да что со мной может случиться, за те 15 минут которые ты ходил в магазин? - отвечаю я, прижимаясь к нему опять...  

Хочу его.  

-  Ну, мало ли, я же за тебя волнуюсь и всё такое. Ты же единственная моя кисуля, - отвечает Кэп, поворачиваясь ко мне, привлекая меня к себе.  

Вот жук. Ах, его рука у меня под юбкой...трусики-то я дома не ношу...приятная для нас обоих привычка...ладонь пробежала по бусинке клитора, по половым губам и палец вошёл внутрь. Ах, мой сладкий.  

-  Ну, что? Чего купил то? - я с трудом отталкиваю его от себя.  

-  Сок, сигареты, пачку "Беломора", - отвечает Кэп и целует меня в волосы.  

-  А. Молодец. У нас ведь праздник сегодня, да? Мой милый, - обнимаю я его.  

-  Конечно лапуся, - чмокая меня в губы, говорит Кэп.  

Мы идем в комнату.  

- Ого, как все романтично, - смеется Кэп и крутит в руках пакетик с Е.  

-  Давай поедим, - говорю я.  

-  Пицца вроде была, - отвечает Кэп, открывает пачку сока и жадно присасывается к ней.  

-  Угу, сейчас разогрею и принесу, - киваю я.  

Бля, это чертова пицца уже три дня стоит в холодильнике, пропала, наверное. Ха, нет. В печь её, микроволновую. Пару минут и вот, вот она родная. По паре кусков нам хватит.  

Уплетаем пиццу, запивая соком. Потом выпиваем по стопке, я закусила лимоном с маслиной. Он же просто выпил слегка поморщившись.  

Еще пьем по несколько рюмок водки.  

Он берет пакетик и выталкивает пальцем оттуда две круглых "феррари". Я беру одну и отправляю в рот. Специально раскусываю и сглатываю. Через пару минут энергия наполняет моё тело. Кэп ставит транс. И мы вдвоём втыкаем под мызуку. Лаская друг друга, целуя.  

Мы начинаем мастурбировать друг другу. Нам нравится это.  

Кэп делает несколько дорог. Мы их убираем.  

Бля, у меня внутри все тормозит, и вообще...все, блядь, каким-то серым кажется...музыка угрожающей, вызывающей страх...  

Так проходит около часа. Во рту сушняк. Иду в ванную и охлаждаю лицо водой, немного помогает.  

Прихожу в комнату, а этот кекс сидит в углу и втыкает, при этом раскумарив джойнт. Поднимая глаза, тупо улыбнувшись, протягивает его мне. Я отказываюсь, он забивает его и продолжает втыкать, неестественно откинув голову и закатив глаза. Через 15 минут его немного отпускает. Он начинает приставать ко мне, но я его посылаю.  

-  Давай, дай мне. Давай сука, - шипит Кэп.  

-  Отстань придурь, тебе и так круто, - кокс делает свое дело, из милой девочки я превращаюсь в злобную сучку...иногда так бывает.  

-  Ты чего сука, давай сука раздевайся, - он пытается порвать на мне майку, но я отталкиваю его, - совсем мразь охуела? Я хочу тебя выебать в жопу.  

-  Отстань, Кэп. Потом, тебя и так очень сильно плющит.  

-  Ладно, хуй с тобой, - говорит Кэп и достает из бара шприц и пакет героина.  

-  Ты чего это задумал? - охуеваю я.  

-  Где эта хренова зажигалка? - Кэп роется у себя в карманах.  

-  Ты чего, вмазаться собрался? - спрашиваю я.  

-  Ага, - кивает Кэп.  

Он набирает шприцом немного воды, прямо из бутылки, высыпает на ложку дозу героина, медленно добавляет туда воду. Подносит зажигалку. Рука его тверда и не дрожит.  

-  Кэп, ты обещал, - говорю я.  

-  Ничего, я, бля, не обещал, - бросает через плечо он.  

-  Хотя бы сегодня, - чуть не плачу я...мне обидно...я опять хорошая девочка, - трахни меня, Кэп, - прошу я.  

-  Ага, щас, только вмажусь, - отвечает он, прячет зажигалку и набирает шприцом ширку.  

Странно как он может себя контролировать, я сидеть на месте не могу, а он эту тонкую работу так лихо проделывает. Короче он ширяется, и  садиться в угол. Я вижу, что кайф он получает ахуенный, его прям всего дергает. Представляю как его торкнуло.  

Кэп падает в кресло. Сгибается...  

-  Бля-я, - стонет он.  

Хорошо, наверное.  

Проходят минуты.  

Бля, чего-то он долго сидит в такой позе. Голова к коленкам, как будто на самолете падает. Черт.  

-  Ей, Кэп, - говорю я.  

Ноль эмоций. Бля.  

Я толкаю Кэпа и тот падает на пол.  

Бля, ему что, пиздец? Черт, сука!  

Он чего, умер?!  

За что, на хуй ты так закинулся!  

Милый, дорогой, что с тобой, котёнок, очнись. Пожалуйста, детка, проснись. Скажи, что ты шутишь. Нет, нет. Я ведь тебя люблю, детей хочу от тебя. Малыш, только не надо говорить, что тебе хорошо на небесах. Нееееет. Слезу текут по моим щекам, размывают косметику, подаренную им сегодня.  

Меня совсем клинит...  

Чёрт бля, я хочу к нему, к своему малышу. Так, что у меня есть.  

- Малыш, я скоро буду с тобой! С тобой, бля!  

3 колеса Е, пару дорог спида, почти полная бутылка водки.  Да, ещё аптечка есть, там у него всегда что-то было.  

Где эта аптечка, где эта ебучая аптечка? А вот, вот она. Так, что тут: фенозипам, помню в 15 лет эту дрянь глотала, циклодол, тоже когда-то закидывалась, опа, валиум, так-так, это что такое? Что за упаковка такая? Может, эта супер-синтетика, ему одноклассник подогнал, он же у него на химфаке учиться, говорил, что приход обалденный, но после 5-7 применений твой мозг превращается в кашу. Да, сойдёт заодно и проверю.  

- Кэп, Кэп, я скоро! Я скоро! - кричу я.  

Так, ну что, пару дорог я выложила. Скрутила трубу, та-а-ак, вдо-о-о-ох. Одна пошла, Вдо-о-о-ох, вторая тоже во мне. Теперь водку наливаем в кружку, полную. Так, готова. Половину надо выпить. Фу, противно бля, ща сблевану, нет, буду терпеть, я же хочу к тебе, любимый. Хочу на небеса. Так, высыпаю в горсть три Е, пять фенозипама, 4 циклодола. Вот они, родные на ладони. В рот и запиваем водкой. Да, есть. Теперь ещё два колеса, черт, мозг не слушается, лечу-лечу, хорошо. Ангелы. Ля, вот они. Водки налить надо, рука трясётся, кружка - налила. Так, глотаю, запиваю эту супер-синтетику. Ща покатаюсь на супер-горках. Меня ничто не держит. Ангелы, облака, время вокруг бесконечно. Кэп, это ты, это ты чертов ублюдок? Да, прощайте все, я прощаю вам всё, что вы для меня сделалаи, и вы простите ме...ня да, ещё немного и душа вознесётся к богу. Что это за табличка такая, "вход платный"? А, да, бери мою душу, мое тело, бери что хочешь. Я хочу быть с тобой! Я вхожу к тебе, любимый. Туда, где далеко...  

После двадцати жизнь заканчивается. Начинается существование. Вплоть до самой смерти. Психологи называют это "переходным возростом", "депрессией среднего возраста" и так далее. Нам рассказывают, что, типа, жизненные ритмы меняются, организму необходимо привыкание, переоценка ценностей и взглядов, и все в том же духе. Чушь все это собачья! Себя не обманешь, все действительно заканчивается, чувак. Обретая аморфную свободу, ты теряешь себя, растворяясь в обществе, сливаясь с фоном собственного города.  У тебя есть определенный временной отрезок, который измеряется годами, возможно, если повезет, их десятками. Ты наполняешь отведенное тебе время тем, на что ты способен. Ты пьешь, принимаешь наркотики и трахаешь девушек. Те же, кому повезло меньше, бесцельно дрочат дни напролет перед мелькающей на экране монитора порнографией. Хотя, какая на хуй разница? Неважно, сколько пинт пива ты успеешь влить в себя, и сколько дырок насадишь на свой член. Финал все равно один. Ты зависим. От системы и от времени. С каждой секундой ты теряешь все больше и больше. Вернуть что-либо - невозможно. Напивайся, трахайся и забивай свои мозги наркотой. Останавливай мгновение, одним словом. Меньше думай и живи всегда, пока еще есть силы. И помни, что ты не вечен.    

Не позволяй чувствам овладеть тобой, ибо тогда, ты с полной уверенностью сможешь сказать: "мне пиздец, чуваки".  

Лучше поддавайся эмоциям. Они возбуждают, это значит, что ты еще жив. Что, согласись, не так уж и плохо.  

Не пускай в свое сердце любовь, ибо, открыв ей дверь, ты тем самым отрезаешь все пути к отступлению.  

Вечной любви не бывает, бывает максимально долгая жизнь. Проживи ее счастливо, не страдая, а значит, и не любя.  

Я отбросил в сторону пустую пивную бутылку и она глухо ударилась о стену. Не разбилась. И на том спасибо, не надо будет в очередной раз идти за половой щеткой.  

Весна, мать ее. За окном весна. Время любить. Хотя бы влюбляться. Счастье, наверное, должно наполнять мою душу, пьянить сердце. Но почему, блядь, я не чувствую всего этого?  

Почему, просыпаясь утром, я вместо ярких солнечных лучей вижу налипшие комки мокрого снега?  

Почему, вместо того, чтобы любить, я ненавижу? Всех. Не делая исключения даже для себя.  

Почему, вместо захватывающего чувства влюбленности, у меня лишь спазматическое, вызывающее рвотный рефлекс, алкогольно-наркотическое похмелье.  

Я поежился, плотнее втянув голову в засаленную олимпийку. Сыро, черт побери.  

Последние два месяца я практически не выхожу из квартиры, изредка отвечаю на телефонные звонки, пью пиво, или что покрепче, нюхаю кокс. По грамму в день. Носовая перегородка уже отсутствует. Частые, внезапные кровотечения вошли в привычку. Каждую неделю я покупаю новую пачку ватных тампонов. Каждые понедельник я выношу полное мусорное ведро кровавых ватных шариков.  

Короче, все как обычно, ничего особенного.  

Смерть Иры? Забудьте. Все в прошлом. Я в порядке. Так говорю я себе и всем, кто волнуется. Ну, хотя бы создает видимость. Хотя, если честно, мне на хуй не надо их сострадание. Пускай позаботятся о себе.  

Иду на кухню, ставлю чайник. Разогреть воды, выпить кофе. С молоком. Хэх, старые привычки, отличный вкус. Врожденный аристократизм.  

Недавно Алекс вытащил меня в "Две собаки". Я с трудом отыскал среди куч помятого грязного белья свежую рубашку Burberry.  

-  Нам надо поговорить, бруда, - сказал тогда Алекс.  

-  Правда? - пошутил я.  

-  Серьезно, брат, - голос Алекса был тверд.  

Встретились прямо в баре. Алекс не мог не заметить изменения, которые произошли со мной. Ну, во всяком случае, месячную щетину-бороду, так точно. Лицо его не дернулось, правда глаза-предатели выдали.  

Взяли водки "Русский Стандарт", закуски разной.  

-  Бруда, мы не хотим терять тебя из основы, - говорит Алекс, наливая водку.  

-  Я понимаю, - смиренно киваю я.  

-  Ничего ты не понимаешь, - грустно вздыхает Алекс, - ты должен вернуться в фирму, ты вообще должен вернуться, - он делает ударение на последнем слове.  

-  Извини, теперь не знаю, ничего не знаю. Думал раньше, но видишь, как всё вышло, не думаю, что вам нужен этот старый вожак стаи, который всё чаще и чаще стал промахиваться. Акела промахнулся, вновь, - говорю я.  

-  Да ты о чём? Ты нам нужен, твой задор нам необходим, возвращайся, нам не хватает лидера, - пытается переубедить меня Алекс.  

-  Да брось ты. Чувак, ты заменил меня полностью, с тобой фирма не потерпела ещё ни одного поражения в равном бою с оппонентами, твои слова о том, что я нужен, не более чем слова. И ты, и я об этом прекрасно знаем, - отвечаю я, и заливаю в рот полный стопарь водки.  

Лучше напиться. Побыстрее.  

-  Тебе виднее, бруда, - вздыхает Алекс, - ты стоял у истоков, тебе всегда рады. В любой момент, помни.  

-  Спасибо, чувак, - говорю я, - время все расставит по своим местам.  

-  За тебя, Факер, - говорит Алекс, поднимая стопку водки.  

-  За тебя, бруда, и твоих парней, - киваю я.  

-  За нас! - Алекс хлопает меня по плечу.  

-  За вас, чувак, за тех, кто в обойме, - я выпиваю не закусывая.  

Алекс звонил еще, пытался вытащить меня. Развеяться, как он говорил. Я же отнекивался. Уходил от встречи. Слишком больно для меня...слишком больно для него видеть меня таким...другим...совсем другим.  

Вода в чайнике закипела. Я бросил на дно большой красной чашки ложку растворимого кофе, две ложки сахара. Налил кипяток, разбавил молоком и пошел в гостиную.  

На полу валяются пустые пивные бутылки и коробки из-под еды из китайского ресторанчика, который находился неподалеку, и доставлял свой хавчик на дом.  

Я падаю в кресло, беру пульт ТиВи. Тупо щелкаю каналы и пью свой кофе с молоком.  

Звонит телефон.  

Алекс? Мама? Интересно, когда я в последний раз разговаривал с ней? Когда звонил ей? Когда она звонила мне?  

Нехотя, я беру трубку.  

-  Да, - говорю я.  

-  Факер? - далекий загробный голос.  

-  Да? - тяжело спрашиваю я.  

-  Это я, Стомп, - отвечает голос.  

-  А, привет, не узнал тебя, - облегченно говорю я.  

Одной загадкой стало меньше.  

-  Нам надо встретиться, - говорит Стомп.  

-  Извини, никак не могу, - отвечаю я, и уже собираюсь бросить трубку.  

-  Факер, это очень серьезно, - хнычет Стомп.  

-  У меня нет денег, чтобы одолжить тебе, - говорю я со всей возможной жесткостью, на которую только способен в состоянии едва дышащей амебы.  

-  Дело не в деньгах, - выдыхает Стомп.  

У него отдышка.  

-  Да, а в чем же? - столь необычный ход событий оживляет во мне небольшой интерес.  

-  Это касается нас, - говорит Стомп.  

-  Нас? - переспрашиваю я, допивая одним глотком свой кофе с молоком.  

-  Меня, тебя..., - говорит Стомп.  

-  Неужели? - я ставлю пустую чашку на пол.  

-  Алекса, - договаривает Стомп.  

Алекса? Этот урод не имеет ничего общего с ним!  

-  Что стряслось? - говорю я.  

Я не слышу, как дрожит мой голос. Я не чувствую, как ладонь, сжимающая телефонную трубку становиться влажной.  

-  Это не телефонный разговор, - говорит Стомп...  

...и он бросает трубку. Черт побери! Какая находчивость! Понятное дело, я набираю его номер. Считаю гудки. Десять, одиннадцать. Чертом урод отключил телефон. Как такому мудаку могло прийти такое в голову?!  

Я устало кладу трубку на пол и откидываюсь на спинку кресла. Некоторое время смотрю в потолок. В углу паук свил паутину. Надо бы убрать.  

Черт бы тебя побрал, мудила ты чертов! Я поднимаюсь с кресла, натягиваю джинсы Levis, сбрасываю олимпийку и нахожу реглан Burberry. Зашнуровываю высокие ботинки Clarks. На улице - мокрый снег. Подворачиваю джинсы, какая, блядь, проницательность. Надеваю клетчатое пальто Burberry и такую же кепку.  

Ботинки - 150 баксов, джинсы - 100, реглан - 500, пальто - 1000, кепка - 80. На мне одето шмотья почти на две штуки зеленых. В нашей стране большинство людей столько за год не зарабатывают. И, тем не менее, они более счастливы, чем такой пафосный урод, как я.  

Я кладу в карман, рядом с капой, мобильный телефон. Запираю на замок дверь и покидаю квартиру.  

Выхожу на улицу. С неба летят хлопья мокрого снега. Март, блядь! Поднимаю высокий воротник пальто и быстро иду в сторону шоссе, ловлю первую попавшуюся машину. Называю адрес.  

-  Нет, мне не по пути, - говорит усатый водитель в опущенное стекло.  

-  Десять баксов, - отвечаю я.  

-  Садись, - водитель открывает мне дверцу.  

Подъезжаем к дому Стомпа. Я расплачиваюсь и быстро поднимаюсь по зассаной гопами лестнице.  

Я был у Стомпа всего два раза. Честное слово, возвращаться в такую квартирку не особо хочется. Типичная обитель типичного торчка.  

Долго звоню в оббитую потрескавшимся дерматином дверь, пока не слышу его шаркающие шаги.  

-  Привет, Факер, - отворяет дверь Стомп, и пропускает меня вовнутрь.  

Слава богам, что он не протянул мне руку для приветствия. Даже у такого опустившегося существа как я, это вызовет лишь омерзение и сострадание к человеческой природе.  

Сколько я не видел Стомпа? Несколько месяцев, это точно.  

Он изменился. Ширка окончательно доконала его: черные круги под глазами, обвисшие плечи, желтая кожа. Кажется, он лишился нескольких зубов.  

Запах. Хм, я уже начинаю привыкать.  

-  Будешь чай? - спрашивает Стомп, проходя в единственную жилую комнату.  

-  Нет, - слишком поспешно отвечаю я.  

В комнате лишь платяной шкаф, ТиВи, раскладной стол, два деревянных стула и кровать... Он, наверное, только что с нее встал: желтая, коричневая простыня...короче...  

-  Присаживайся, - Стомп показывает мне на стул, сам же падает на кровать.  

Я сажусь и в ожидание смотрю на него.  

-  Нам надо поговорить, - после некоторой паузы бормочет Стомп.  

Голос тихий.  

-  Я, собственно, ради этого сюда и приперся, мудила ты чертов, - зло говорю я.  

-  Не сердись, Факер, - вздыхает Стомп.  

-  Проехали, что стряслось-то, - спрашиваю я.  

Внутри меня все холодеет от неприятного предчувствия.  

-  Факер, вы тогда правда трахнули с Алексом на хор Алину? - спрашивает Стомп.  

-  При чем тут это? - по спине текут горошины холодного пота.  

-  Я трахал Алину, - начинает причитать Стомп и он, бля, он плачет.  

-  Ты трахал Алину..., давно? - спрашиваю я.  

-  Давно, год назад..., - стонет Стомп.  

-  И что?! - ору я, - ты, сука, вызвал меня только для того, чтобы сказать это.  

-  Факер, ты пользовался резиной? - спрашивает Стомп.  

-  Какого хуя? - спрашиваю я.  

У меня появляется едва преодолимое желание вскочить и некисло надавать уроду пиздюлей.  

Мой голос дрожит. Пользовался ли я? Не помню... Какая на хуй резина, если мы все трое были готовые... мы бля были под всем... это была групповуха... святой господи...  

-  У меня СПИД, - говорит Стомп тихо.  

-  Да, ну? - спрашиваю я.  

Внутри все оборвалось.  

-  Уже давно, - шепчет Стомп, - я уже ухожу, друг.  

-  Как давно? - я пристально смотрю на него.  

-  Я же говорю, это все, два года, три..., чертова ширка, - плачет Стомп.  

-  Ты же пользовался резиной, тогда? - спрашиваю я.  

Стомп не отвечает. Он лежит закрыв глаза. Мне не нужен ответ.  

Почему-то, я думаю про Алекса: фирма, ребята, все такое...надежды, блядь, чертовы надежды.  

А еще...Бэкс? Кто еще?  

- Может, все же, я приготовлю чай, друг? - спрашивает Стомп.  

Все как в тумане. Я - вне реальности. Я вижу себя со стороны.  

Факер берет со стола, стоящего возле кровати, тяжелую лампу и начинает наносить равномерные удары по голове Стомпа. Бедняга что-то кричит, пытается закрыться руками. Очередной удар приходится ему между глаз. Слышен неприятный глухой хруст. Факер отбрасывает окровавленную лампу в сторону и тихо уходит, закрывая за собой дверь квартиры. Он спускается по лестнице, застегивает пальто на несколько пуговиц.  

Снег все идет. Серый. Холодный и очень мокрый.  

Факер медленно идет по улице, тупо глядя перед собой.  

Впереди появляется тусклая неоновая вывеска метрополитена.  

Факер спускается в метро, роется в карманах, находит какую-то мелочь и покупает себе жетон.  

Факер спускается эскалатором  и оказывается на перроне.  

Резкий звук громкоговорителя возвращает меня в реальность: ОСТОРОЖНО! ПОЕЗД ПРИБЫВАЕТ НА ПРАВУЮ ПЛАТФОРМУ!  

На стене висит облупившаяся белая табличка. Черные буквы глася: ВЫХОДА НЕТ.  

На перроне толпятся люди: черные, однотипные, мокрые от снега.  

Я подхожу к краю платформы, раздвигая человеческую массу, под неодобрительные крики каких-то старушек,  и как завороженный смотрю на черные буквы, которые, словно заклинание, звучат в моей голове: "ВЫХОДА НЕТ".  

Я слышу оглушительный гудок прибывающего поезда.  

-  Действительно, нет, - думаю я, и делаю шаг вперед.