За-яв-ле-ние-е... Дальше как писать, нотариус? На ваше имя или вообще в Конфликтную комиссию с большой буквы? Я ведь впервые к вам обращаюсь.
Кратко изложить суть дела? Не могу. Не умею! Приучен докладывать обстоятельно. Ведь у нас, в оперативных бригадах, как? Пошлют тебя в самое пекло, ну там, заблудившегося биоробота из пропасти вызволить или в кипящем вулкане чего-нибудь установить. А потом целая команда академиков тебя допрашивает. А не заметил ли ты, когда робота к тросу пришпиливал, имелись ли в камушках той чертовой пропасти кварцевые вкрапления?
Так что расскажу подробно.
Все началось с несчастной любви.
Я встретил на одной из наших опорных разведстанций Эвелину и через два дня предложил ей руку и сердце. Предложил и стою гордый - ну, не каждой же девочке из административного блока разведка такую честь оказывает. А она расхохоталась и говорит - мне тут предложения трижды в день делают, ты меня чем-нибудь другим удиви. Тогда, мол, пойду за тебя.
Ну, удивлять - это у нас профессиональное. Будь это на какой-нибудь из обжитых планет - я бы ей такого преподнес! Я бы ей ровно четверть своей биографии изложил - и хватило бы! Потому что от половины кто хочешь навеки заикаться начнет. Нужна мне жена-заика, что ли? А на разведстанции Эвелина всякого наслушалась, и вранья в том числе. Разве может моя правда конкурировать с талантливым и художественным враньем? Нет, конечно!
Через неделю я ей с астероида фербеллиновые кристаллы принес, начальство за голову схватилось, выговор объявило, и поделом - я там чуть все кости не переломал. И вообще они оказались смертельно радиоактивные. А надо бы вам, нотариус, на эти кристаллы хоть разок взглянуть. Ничего красивее в жизни, кажется, не видел. Кроме Эвелины.
А она посмотрела и плечами пожала.
Я за два дня программу "Зет" на интерлингве освоил. У всех глаза на лоб полезли. Ну, говорят, думали, ты спятишь! А ты, говорят, не спятил, даже удивительно! Всех удивил, ее, конечно, нет.
Ладно, думаю, ты у меня попляшешь...
И обратился я - знаете, куда? В бюро по обмену.
Остались у меня с той вылазки кристаллы, правда, начальство велело их в такущем сейфе держать и никому не показывать. Еще жил у нас в боксе рыжий тертуллианский кошкозел, обательная такая зверюга, другие экзотические мелочи имелись. Ребята сказали - раз такое дело, бери что угодно!
Я так рассудил - есть же в галактике удивительные вещи, может, я себе что-нибудь подходящее выберу и выменяю. Этого кошкозла у нас восемь зоопарков клянчили, да и за фербеллиновый кристалл любая лаборатория что хочешь выложит.
Консультанты составили текст, ввели в машину, там поворчало, как кошкозел, когда ему завтрак с опозданием выдают, и пожалуйста - на дисплее список владельцев удивительных вещей, жаждущих обмена.
Что любопытно - напрямую никто о своем сокровище не пишет, все экивоками и загадками. А первым в списке значился этот самый Айго Брейк.
Я как увидел, что он совсем поблизости обитает, на космобазе "Одуванчики", так и расцвел. Сразу туда и помчался. По дороге связался с ним по видео, представился, и встретил он меня чуть ли не у трапа с букетом какой-то тамошней хвостатой зелени.
Ну, что греха таить, старик попервоначалу производит приятнейшее впечатление. Так и запишите - в графе "особые приметы"... Бокс он себе оборудовал - как на старушке Земле. Вы бывали когда-нибудь на Земле? Я - два раза, и знаю, как там люди живут. Красиво живут! У них окна открываются, представляете? Захотел - открыл, дыши, и никакой тебе отравы из таблицы Менделеева! Попробовал бы кто распахнуть иллюминаторы на Тертуллии!
Ну, у Брейка разве что окно не открывалось. А все остальное имелось - и подоконник, и занавески, и даже мебель деревянная. Турецким кофе он меня угостил. Горшки с цветами показал. Я и раскололся. Поведал ему свое желание. Портрет кошкозла на монитор вывел - полторы минуты в разных ракурсах плюс голос. Кристалл там же продемонстрировал - мне же его с собой таскать не позволяют!
Старичок восторга не выразил.
- Зверек у вас, конечно, симпатичный, - говорит. - И штучки эти хороши.
Только мне другое нужно. Видите ли, то, за чем вы гоняетесь, у меня есть, и оно - одно на всю галактику.
Цену, значит, набивает.
- А как же вы его заполучили? - интересуюсь.
- А выменял. Вот как вы сейчас выменять хотите.
Заметьте - я в ту минуту еще вовсе ничего не хотел!
- И что же это такое? - спрашиваю.
Тут любезный старикашечка встает, курточку снимает, по стенке восходит до самого потолка, а потолок у него белый с трещинами, как на Земле, и топает по диагонали вниз головой.
- Ну, этого добра у нас на базе хватает, - говорю. - Вот десять лет назад ботинки с антигравами не каждому разведотряду выдавали.
Брейк обиделся неимоверно, прямо на потолке разулся и обувку свою вниз сбросил, чуть джезву со стола не сшиб. И пляшет на потолке вокруг люстры, злодей, только белая пыль летит прямо в кофе!
Ну, сами понимаете, сперва я удивился, потом мне это понравилось. Спросил я его насчет механизма этого явления. Он минут пять толковал насчет мозговых центров, излучений, облучений, импульсов и чего-то еще, да я не понял. Не мое это дело - турусы на колесах разводить. Вот отработать смену в термостойком комбинезоне - пожалуйста.
Понял я только, что два каких-то центра взаимосвязаны, или наоборот - противоположны, друг дружке жить мешают. Они в какие-то минуты посылают какие-то импульсы.
Слово "рецепторы" он тоже говорил. Так разве ж я знал, к чему он клонит?
В конце концов он мне растолковал, что за свою удивительную способность он просит недорого, что техническую сторону дела берет на себя, и так заморочил мне голову, что я даже не понял, с чем расстаюсь ради этих проклятых плясок на потолке.
Пошли мы в бюро по обмену, в местный его филиал, подали заявление и поехали меняться на другое конец базы, в лабораторию. Накачал меня этот вредоносный Айго Брейк какими-то микстурами, облепил дптчиками, помахал у меня руками над головой, и я заснул.
Просыпаюсь в космопорту. Слышу - мой рейс объявляют. Я, не ломая голову над тем, почему это Айго меня сюда сонного приволок, мчусь на посадку, лезу в глицериновую ванну, защелки лязгают, и я опять засыпаю. До своего астероидного пояса.
Там я вываливаюсь из корабля, прыгаю в катер, кидаю в рот питательную таблетку и мчусь на разведбазу. По дороге репетирую на потолке катера дикий танец с двойными подскоками и прихлопами.
Сперва-то события разворачивались так, как предсказал старикашка. Вы запишите, нотариус, - по этой части у меня к нему претензий нет. В административном блоке я выбрал минутку, чтобы народу побольше, и взбежал на потолок. Эвелина, конечно, сразу вспомнила про антигравы. Еще бы - она же в отделе снабжения, знает, кому что выдается. Я извинился перед присутствующими и исполнил свое соло босиком.
Все орут:
- Не может быть!!!
Да это не я - это они так орали, я не ору, я рассказываю. Ну, в общем, было такое удивление, что дальше некуда.
А главное - Эвелина изумилась при свидетелях! Чего мне и требовалось. Тут я ее и прижал, а ребята из отряда помогли.
Правда, она сразу же сказала, что уже давно на меня глаз положила, и не в хождении по потолку дело, и если бы она захотела притвориться совершенно неудивленной, то и притворилась бы... Но я был так счастлив, что все эти девичьи выкрутасы казались мне райской музыкой.
Вся база потребовала торжественно отпраздновать помолвку. Побежали мы к синтезатору, запрограммировали огромный торт, и а вывалил к себе на тарелку чуть ли не половину. А вы учтите, нотариус, что я с самых "Одуванчиков" не ел, проголодался - клапаны от скафандра бы съел и добавки попросил.
Значит, отправляю я в рот кусок торта, зажмуриваюсь в предвкушении... и не чувствую ровно ничего. Как эсли бы синтетический пух из скафандровой подкладки пробовал разжевать.
Я, естественно, сам себе не поверил и зашевелил челюстями поактивнее. Во рту образовалась консистенция, которую можно было проглотить. Я машинально проглотил.
Потом я какое-то время с подозрением смотрел на тарелку. До того унизился, что подумал - а не ребят ли моих это шуточки? Мало ли кто сейчас оплакивает несбывшиеся надежды? Больше прочих я подозревал Ольгерда. Ну, подкрался, стянул у него кусок торта и запихал в рот.
Результат был тот же самый.
Я долго жевал этот кусок, и моя физиономия делалась все задумчивее. Я этого не видел - я это чувствовал!
Ребята галдели и лезли с поздравлениями. Я вспомнил, что на Земле в таких случаях посылают к черту, и вторично удивил Эвелину. В третий раз она остолбенела, когда я заказал синтезатору соленых огурцов, острого соуса, перца, горчицы, разных маринадов по списку, и все это съел, мешая в самых невероятных сочетаниях. Вкуса не было. А было то, что через полчаса дико разболелся живот.
Меня повели к врачам.
Мне было так стыдно за свою глупость, что я сперва ни слова никому не сказад про Айго Брейка. И лишь когда перепуганные врачи объявили всеобщий карантин и опечатали синтезатор, я признался в своем обмене, чтобы ребята из-за меня не страдали.
Меня возили к каким-то светилам. я ел, а они н меня смотрели.
Они тоже, втоде как Айго, пробовали мне растолковать насчет мозговых центров, биопотенциалов и взаимодействий. Я так понял, что одно из двух:
или ты ходишь вверх ногами, или чувствуешь, что у тебя во рту пережевывается, а чтоб все вместе - так не бывает. Вроде как в человеке идет война между этими мозговыми центрами. Ну, тут, нотариус, не у меня интересоваться надо, я все равно ничего не понял. И сами академики тоже в толк не могли взять, как Айго действовал. Кончили академики тем, что по всем прочим параметрам я совершенно здоров и могу исполнять свои обязанности. А мой случай обещали описать в каком-то медицинском журнале.
На сегодняшний день ситуация такова. Командиром отделения меня не назначают, потому что оперативник с такой способностью - один на всю разведку, и потому мной затыкают все возможные и невозможные дырки.
Эвелина сердится, что я не в силах оценить ее кулинарных изысков. А по потолку я дома все равно не хожу - незачем.
Так что вот оно, заявление. Требую найти этого старого пройдоху, который смылся с "Одуванчиков" в неизвестном направлении. и произвести принудительный обратный обмен! Чего обмен? Ну, этих... мозговых центров... на рецепторы, которые во рту... которые с импульсами... Вы меня, нотариус, не путайте, я сам кого хочешь сейчас запутаю! Есть хочу по-человечески, ясно? И пить по-человечески!
Нет, с утра-то я как раз не пил. Но если угодно - сейчас, сию минуту поднимусь на потолок, и от вашего плафончика с розочками одна стеклянная пыль останется. Не угодно? То-то...
