- О, Ретиф! - раздался за спиной тонкий и взволнованный голос первого секретаря Маньяка.

Ретиф обернулся и увидел хилую фигуру спешащего к нему навстречу дипломата. Маньян шел вниз по склону скальной поверхности серо-коричневого цвета. Там, откуда он спешил стояла небольшая группка недавно прибывших на эту планету земных дипломатов, которые уже устали ждать, когда же их поприветствуют соответствующие официальные лица местного правительства.

- Господин посол испытывает огромное желание перекинуться с вами парой слов! - выдохнул Маньян, поравнявшись с Ретифом. - Батюшки, где вы были, я обыскался вас! Не сомневаюсь, дружище, что это разговор будет иметь самые приятные для вас последствия в смысле дальнейшего продвижения по службе. Во время ленча мы разговорились с господином послом по поводу новых подходов к проблеме. В этой связи - разумеется, совершенно случайно, - я упомянул ваше имя. Вы ничего не подумайте: у меня не было и не могло быть намерения продвигать вас вперед через головы более заслуженных дипломатических служащих.

- Я ничего и не думаю, - отозвался спокойно Ретиф. - Кстати, по поводу того, что вы меня обыскались. Неужели можно потерять человека на голой скале площадью в три четверти акра, окруженной безбрежными тысячами квадратных миль неисследованного океана?

- Оказывается, можно, - ворчливо ответил Маньян. - Я вынужден был обшарить каждый дюйм этой, как вы говорите, голой скалы площадью в три четверти акра, чтобы наконец найти вас!

- А я последние два часа благодушествовал здесь, на месте будущего комплекса отдыха для высших дипломатических служащих, - беззаботно сказал Ретиф.

- В самом деле?! - воскликнул Маньян и строго осмотрел все вокруг. - Непохоже на, Ретиф: отлынивать от работы в баре. Пусть даже и воображаемом.

- В вашей реплике слишком много скептицизма, господин Маньян. Как вы можете называть это роскошное место воображаемым, если вы своими собственными глазами видели документы, в которых говориться о том, что строительство должно начаться в срок не позже чем через полгода после того, как будут выделены фонды по проекту. А фонды, к вашему сведению, будут выделены не позже чем через год или в крайнем случае через два после утверждения в Корпусе программы на строительство. А программа на строительство уже стоит в повестке дня после пункта о том, что господину послу Фуллтроттлу должно предоставить полный статус главы миссии здесь, на Мокрине.

- Несомненно, Ретиф. Ваша правда. Приношу свои извинения за допущенную лексическую промашку. Но все же... Что вы делали здесь, в этой... воображаемой роскоши гипотетического клуба?

- Пил воображаемое пиво и заглядывался на теоретических девушек, что же еще?

- В самом деле, что же еще? - Маньян взглядом, исполненным печали, окинул захлестываемую морем скалу и группу, состоящую из двух десятков несчастных дипломатов, которые бесцельно бродили около чемоданов и ящиков с документацией и оргтехникой под удаленным голубым солнцем Мокрина. В небе висел бледно-серый, испещренный кратерами, - будто прыщавая физиономия сексуального извращенца, - диск Софара, сестры планеты-океана.

- Вы сказали, что упомянули в разговоре с послом мое имя, - напомнил Ретиф. - В контексте, если мне не изменяет память, каких-то новых подходов к проблеме. Звучит по меньшей мере угрожающе, согласитесь. Я имею в виду для меня.

- Ну что вы, Ретиф, как раз наоборот! - воскликнул Маньян. - Речь просто шла о том, что наша высадка здесь в качестве земных эмиссаров была подготовлена целым рядом межзвездных диалогов между министерством и мокрыми, в течение которых у нас создалось впечатление, что последние крайне заинтересованы в развитии с нами самых тесных взаимоотношений (особенно в области технологий). И каково же должно быть наше состояние, - а, главным образом, состояние Его Превосходительства, - когда мы высаживаемся на планету и не находим здесь ничего, кроме голого куска скалы на фоне безбрежного и мрачно-молчаливого океана?! Что говорить об отсутствии посланцев других цивилизаций, без которых нормальная дипломатическая работа становится бессмысленной! В течение тридцати шести часов нашего здесь пребывания мы не встретили ни одного представителя населяющей эту планету разумной расы, я уж молчу об официальных лицах местного правительства, при котором мы аккредитованы. Это неслыханно, Ретиф! Необходимо предпринять какие-то меры! Так что поспешите-ка, приятель, к господину послу, пока он не составил о вас мнения, как о нерасторопном сотруднике.

- Конечно. Где он?

- Ну вы даете! В канцелярии, разумеется! Точнее, в пока еще условной канцелярии. Но прошу вас, не вздумайте намекать на воображаемый характер настоящего рабочего места господина посла! Вы представить себе не можете, как он щепетилен в отношении протокола и дипломатического распорядка. В сердце же это, о чем вы прекрасно осведомлены, истинный демократ. Полагаю, вам сейчас предоставляется удобная возможность в полной мере проявить себя, Ретиф. Он сейчас в подходящем расположении духа, дружище. Уж вы мне поверьте, я знаю господина посла. У меня с ним очень тесные взаимоотношения, и знаете, Ретиф, я очень горд, что близок к человеку со столь сложным характером. Считайте даже, что я являюсь его особым доверенным лицом. И я порекомендовал ему вас, так что...

- Не беспокойтесь, постараюсь не рассеять у него те иллюзии относительно моей персоны, которые вам удалось посеять, - сказал Ретиф и стал подниматься по скалистой поверхности острова к тому месту, где стоял Чрезвычайный и Полномочный посол Земли, чью высокую и тощую фигуру окружала тесная толпа грезящих о повышении по службе бюрократов.

- Что вы думаете, Ретиф? Похоже, наше новое место миссии - не больше чем очередной обман, подстроенный гроасцами, для того, чтобы лишний раз выставить нас перед общественным мнением мартышками, а? - спросил у него маленький и чрезвычайно подвижный военный атташе, когда он приблизился к свите посла.

- Имеете свою рабочую гипотезу, юноша? - спросил пресс-атташе, подстраиваясь под шаг Ретифа. - Надеюсь, поделитесь ею с нами, неотесанными и ничего не соображающими? Не скрывайте новостей! Что это? Может, это начал выполняться секретный план нашего вторжения, а? Нас пока скинули на этом жалком клочке земли, чтобы уберечь от здешних головорезов. А в это время силы поддержания мира дают им жару на основном материке, да?

- На каком материке, о чем вы, дорогой? - спросил Ретиф, скосив смеющиеся глаза на пресс-атташе. - Когда мы приближались к планете, экраны показали только на этот остров, как на единственную выступающую из воды часть суши.

- Значит, все-таки это нас поймали в ловушку... О\'кей, да будет так, - и толстый журналист отвалил в сторону, что-то бормоча под нос.

- А, вот вы где, мой мальчик! - воскликнул посол Фуллтроттл, завидев Ретифа. Он несколько раз взмахнул руками и шикнул на тех, кто его окружал, чтобы они замолчали и напрягли все свое внимание на то, что должно было сейчас произойти. - Ну идите же скорее сюда к нам! - Он поднялся со своего сверхкомфортабельного, "посольства" кресла (которое было к тому же с поворотным механизмом) и навис над девятифутовым столом из иридиума, который находился в исключительном распоряжении руководителя земной миссии.

- Сегодня все утро мне докучал этот как его... порученец Маньян, - прогремел начальственным тоном босс, - и вот он среди прочего намекнул мне на то, что вы, Ретиф, якобы являетесь единственным сотрудником во всем моем штате, которому якобы было бы по силам сделать так, чтобы наша миссия перестала походить на глупый фарс. Да что это я, выбирайте любой стул, мой мальчик.

- Спасибо, но я не вижу здесь ни одного. Если позволите, я присяду на камень? - сказал Ретиф и тут же приземлился на низком и сильно размытом водой валуне.

- Разумеется, мой мальчик, садитесь, куда душеньке заблагорассудится. - При этих словах посол сверкнул на Ретифа сиянием своего взгляда, который, - как он сам полагал, - должен был источать само благорасположение. - Не буду долго крутить тут перед вам, а сразу перехожу к делу. Основная проблема нашей миссии заключается в следующем: мы прибыли на эту планету с искренней верой в то, что установим дипломатические отношения с местным народом, - осуществлению этой задачи препятствует странное отсутствие каких бы то ни было представителей этого народа, - и не имеем в этом до сих пор ни малейшего успеха. Это делает невозможным выполнение, - если вообще не аннулирует, - результатов многообещающих соглашений между Землей и Мокрином.

- Если вы хотите сказать, что мы не имеем возможности продавать холодильники несуществующим местным эскимосам, то я с вами согласен, господин посол, - заметил Ретиф.

- Именно так, - сказал Фуллтроттл, положил локти на стол, сцепил пальцы рук в замок и нацепил на свое лицо маску рассудительности. - Одним словом, жизненно важным сдвигом вперед во имя моей карьеры, то есть земных интересов, является заполучение сюда к нам кого-нибудь из представителей местных властей без дальнейших проволочек.

- Как насчет вон той кучки мокрых, что копошатся там на пляже? - спросил Ретиф, кивнув в сторону группы - порядка двух десятков особей - грузных и черных существ, живо напоминающих бесплавниковых тюленей. Они действительно нежились у кромки воды в сотне футов от дипломатов.

- Тут ничего не получится, - покачав головой, сказал Фуллтроттл. - Я посылал полковника Бетерпарта установить с теми созданиями диалог, и он доложил по возвращении, что они, похоже, оказались неспособными воспринять самые простейшие формы коммуникации. Даже дружеское покрикивание не возымело результатов.

- Дружеское покрикиванье? Зная полковника, я могу себе представить, что это было такое.

- Да. Смотрите, вон они ползают. Два десятка жирных и вялых существ, не знакомых ни с одеждой, ни с украшениями, не говоря уж о промышленном производстве и технологиях. Они, на мой взгляд, не имеют ничего общего с теми высокоорганизованными двуногими существами, с которыми мы на протяжении нескольких месяцев имели тесный контакт по радио. Если нам удастся-таки установить первичный контакт, он, несомненно, останется образцом для мокро-земных взаимоотношений на многие последующие столетия, поэтому - делайте что-нибудь, Ретиф. У меня нет никакого желания докладывать в министерство о том, что я потерпел неудачу при встрече с первыми же трудностями.

С этими словами посол, - будто волна, - отхлынул от стола обратно на свое кресло, и оно застонало от принятой на себя тяжести.

- Я совершенно согласен с теми, что у нас нет возможности открыть мирные отношения с мокрыми до тех пор, пока мы не найдем кого-нибудь с кем могли бы установить такие отношения, - витиевато сказал Ретиф. - Похоже, та кучка существ на берегу - это все, что мы пока имеем. Поэтому я лучше пойду к ним и сделаю вторую попытку.

- Как вам будет угодно, мой мальчик. Если вам выпадет удача, я первым вас поздравлю. Если же у вас ничего не выгорит, надеюсь, вы не будете столь наивны, что кинетесь заявлять, будто я вас к ним посылал. Кстати, мое личное мнение таково: эта группа тюленей - отверженные того общества, которое может существовать на этой планете, уж не знаю, на земле или в пучине морской.

Ретиф встал с воображаемого стула, вышел из воображаемой канцелярии через воображаемую дверь и направился не спеша вниз по скалисто-каменистой поверхности острова к одному мокрому, который отполз немного в сторону от остальных своих собратьев.

- Батюшки, Ретиф! Позвольте мне уберечь вас от невольной попытки грубейшим образом переступить через протокол! - крикнул Маньян, спеша перехватить Ретифа. - Я видел, как вы разговаривали с господином послом относительно установления дружеского контакта с кучкой тех несчастных отверженных. Его превосходительство решили, что эти существа... - Маньян торопливо указал рукой на мокрых у кромки воды, - являются либо умственно отсталыми, либо преступниками, отчужденными от мокринского общества и сосланными сюда, подальше от цивилизации, умирать в одиночестве и забвении. Очевидно, поэтому, что любой контакт с ними окажет вредное, а может быть и пагубное воздействие прежде всего на самого контактера. Печальная перспектива, но что делать?.. Как только Его Превосходительство господин посол Фуллтроттл изволили метко указать на происхождение этих несчастных, стало видно каждому, насколько глубоко зашла их деградация. Ну вот посмотрите хотя бы на этого субъекта... - Маньян указал на того самого тюленя, который отполз на некоторое расстояние от группы. - Согласитесь, ведь каждый взглянувший на него сразу же увидит, что этот бедняга болен какой-то отвратительной болезнью, которая развивается в его организме уже в последней и самой мерзкой стадии! Заметили поражения и повреждения на его теле? Смотрите, пустулярные бубоны, которые уже готовы прорваться! Фу-у!

Ретиф посмотрел на грузное существо, распластавшееся на камнях, будто огромный кусок масляно-черного, покрытого кожурой желе. Лоснящееся тело в некоторых местах раздувалось каким-то вытянутыми, огромные опухолями. Любопытен был крохотный хвостик на одном конце жирного тела.

Вдруг Маньян ни с того ни с сего сильно пнул мокрого носком ботинка.

- Эй ты, грязнуля больная! Давай, ползи подыхать в воду! Или что, не хочешь?

- Боюсь, что не хочу, приятель, - раздался вдруг около землян какой-то влажный голос. - И давай-ка лучше разберем твой пинок. Вы что же, высушенные чужаки, совсем не имеете никакого уважения к молодости и красоте, я уж не говорю о чинах и аристократическом достоинстве?!

Маньян отскочил и так дернул своей ногой, будто хотел показать, что не имеет к ней никакого отношения.

- Боже мой, - прошептал он изумленно, - мне только что показалось, Ретиф, что эта бесформенная масса протоплазмы вдруг заговорила с нами... то есть с вами... тоном настоящего недовольства и упрека!..

- С мной? Но ведь, кажется, это именно вы пнули его, мягко возразил Ретиф.

- Что вы говорите?! Пнул! Разве я могу кого-нибудь пнуть? Дружеский тычок, не более.

- Я слышал у полковника Бетерпарта ничего не получилось, когда он пытался установить контакт с этими существами, - заметил Ретиф.

- Да уж. Теперь мы видим, что виновата не якобы неспособность этих существ к диалогу, а сам полковник.

- Если вы, ребята, говорите о тех коротких смешных подштанниках под фуражкой, которые пытались вытрясти из меня секреты нашей обороны и вооружений - опять раздался голос, который исходил, - теперь в этом уже не было никакого сомнения, - оттуда, тле на камнях лежал тюлень, - то я вам официально заявляю: естественно, я замкнулся в себе. Я не имею привычки разглашать военные секреты моей планеты первому встречному шумливому клоуну. Кроме того, я даже не знаю, что такое вооружения или оборона... Такие понятия чужды миролюбивой и спокойной природе нашей цивилизации.

- Да, конечно, - просопел Маньян, - но вы по крайней мере могли ответить что-нибудь полковнику, который заговорил с вами. С ваше стороны было весьма неосмотрительно игнорировать его вопросы, так как это дало ему право составить весьма нелестное мнение об уровне вашего развития.

- Это освященная временем и нашими знаниями техника, с помощью которой можно сбить противника с толку, - донесся до землян не совсем отчетливый влажный голос. - Впрочем, он ведь так и не поверил в то, что мы вооружены знанием и имеем свою историю. Ну и пусть не верит. Пусть думает, что мы уж так простодушны.

- Послушайте, сэр, - проговорил Маньян. - Как возможно, что вы говорите на языке землян, если не имеете, - насколько я могу видеть, - никакого голосового аппарата для этого.

- Не будем оскорблять друг друга, парень, - раздраженно заметил мокрый. - Тебе удалось попасть на нашу планету откуда-то там, не знаю откуда, но я не вижу на тебе ракеты!

- Ну, ракета, положим, улетела, а судя по вашему ответу, у вас, мокрых, есть какая-то принципиально иная чем у нас техника общения, так? - прохладно проговорил Маньян. - И все же вы не дали ответа на вопрос, как так возможно, что вы говорите на языке землян.

- Ничего принципиально иного у нас нет, просто ты не видишь сейчас мой голосовой аппарат. А насчет земного языка очень просто. В течение нескольких месяцев мы находились с вами, землянами, в телеконтакте. Если бы мы не выучили за это время ваш язык, наш диалог был бы пустой тратой времени, не так ли? Не могли же мы ждать от вас знания нашего языка.

- Какая наглость! - воскликнул Маньян, гордо развернулся и решительно зашагал в сторону земных дипломатов, которые с раскрытыми от изумления глазами с безопасного расстояния наблюдали за сценой первого общения с представителями коренного населения этой планеты.

- Вам придется извиниться, господин Маньян, - крикнул вдогонку своему коллеге Ретиф и вновь обернулся к тюленю. - Не обижайтесь, просто его карьера развивалась не совсем так, как он надеялся по возвращении с Пеории. Это сделало его несколько несдержанным.

- Похоже, он заспешил рассказать своим дружкам о нашем разговоре.

Ретиф обернулся. Маньяна рвали на клочки шестеро дипломатов, забрасывая его какими-то вопросами. Он охотно отвечал, по временам оборачиваясь и показывая на Ретифа и тюленя.

- Бьюсь об заклад, у него на уме недоброе, - проговорил мокрый голосом, похожим на игру боцманской дудки под водой. - О, гляди, он возвращается. А какой жар у него в глазах!

Маньян с выражением лица 721-б (Сдерживаемое Раздражение) спешил к Ретифу.

- Послушайте, Ретиф! - крикнул он еще издали. - От имени Его Превосходительства, во исполнение его строжайших инструкций и в свете моей собственной позиции, как руководителя политотдела, я решительно протестую против ваших заигрываний с этим существом, пораженным какой-то на редкость отвратительной болезнью! Если уж вы не можете обойтись без братания с этими отщепенцами, то призываю вас хотя бы перейти к вон тем тюленям, которые на вид не так заразны.

- Кстати, как тебя зовут, приятель? - спросил мокрый Ретифа своим влажным голосом. - Меня называют Слунжем. Те, кто обладает привилегией обращаться ко мне по имени.

- Я Ретиф, а это господин Маньян.

- Плевать на него. У меня такое чувство, что мы с ним никогда не будем близки.

- Именно! Не будем, если мне не придется только сделать это в интересах и по долгу службы, - буркнул Маньян, театрально отшатываясь и смахивая воображаемую пылинку со своего рукава. - Отлично, Ретиф, я вас предупредил.

С этими словами Маньян удалился в сторону свиты посла, непрерывно смахивая что-то с лацканов своего полуофициального костюма.

- Что-то заболело в третьем сегменте, - пожаловался Слунж, не глядя в сторону уходящего дипломата. - Послушай, Ретиф, у меня возникли дома кое-какие дела, мне нужно спуститься. Не хочешь отправиться со мной?

- А где находится ваш дом? - спросил Ретиф, оглядывая на всякий случай безбрежные океанские воды.

- Примерно в четверти мили к востоку и шестистах футах вглубь.

- Я с удовольствием нанесу к вам визит, - ответил Ретиф. - Только прошу вас, дайте мне пару минут на то, чтобы приготовиться к погружению.

- Да, конечно. Мне известно, что у вас, землян, организм мало приспособлен для жизни под водой. Вам становится не по себе, едва вас накрывает с головкой. Ничего, приятель, у каждого свои недостатки. Без обид?

С этими словами мокрый перевернулся с глухим шлепком. Только тоща Ретиф наконец заметил, что на противоположном от хвоста конце яйцевидного шестифутового тела мокрого расположены два бугорка, которые выполняли роль, очевидно, глаз. Чуть ниже располагались две крохотные дырочки - видимо, ноздри, - и рот, похожий на рубленую рану, лишенный губ. Все это в совокупности, по догадке Ретифа, и можно было условно назвать лицом мокрого. Условно, потому что, если бы не эти бугорки и дырочки, лицо было бы неотличимо от прочих участков тела, которое напомнило Ретифу надутую резиновую перчатку. Извиваясь, неуклюжее существо слезло с камней и оказалось в воде.

Ретиф тоже не терял времени, он прошел мимо все еще сплетничающей группы своих коллег прямо к багажу, который был навален кучей в середине острова, там, где сбросил его челночный корабль, доставивший на Мокрин дипломатическую миссию полтора дня назад. Он отыскал в общей куче свой чемодан из свиной кожи и вытащил оттуда сверток, который взгромоздил себе на плечо. Выйдя на свободное место, он опустил сверток на землю и распаковал его. Первым делом он достал пару специальных защитных очков и тяжелый цилиндр, по форме и по размерах напоминающий бутылку пива.

- Джерри, не согласишься ли ты мне помочь, а? - окликнул он проходившего мимо юнца.

- О, хотите проверить устройство Пуна, господин Ретиф? - спросил он весело.

- Совершенно верно, Джерри. Ну, как будто все здесь - прибавил он, оглядывая части устройства, разложенные на ткани распакованного свертка.

- Да, господин Ретиф. Так и быть, помогу вам нацепить на себя этот прикид. Очень умно поступили, что взяли его с собой сюда. Желаете искупаться, да?

- Да, что-то вроде этого. Поначалу-то я надеялся, что мне не придется испытывать это устройство. Но взять его я считал нужным. Особенно после того, как узнал, что единственная суша на этой планете - островок площадью в три четверти акра. А ведь Мокрин больше Земли.

Говоря это, Ретиф скинул свой костюм и стал облачаться в специальное снаряжение.

- Ценная вещь! - проговорил Джерри и стал загибать пальцы: - Силовая установка с двигателем. Переговорное устройство. Фонарь. Дыхательная система. Аварийная система. Я бы и сам поплавал в этой штуке, а, господин Ретиф?

- Поплаваешь еще, - ответил тот и, сев на камни, стал натягивать на ноги больше ласты. Затем он поднялся и повернулся лицом к Джерри. Тот покопался в свертке и вытащил оттуда портативный аппарат, снабженный компрессором, резервуаром и кишкой с широкой насадкой.

- О\'кей, давайте я вас окачу, - предложил Джерри. Он склонился над компрессором, повернул два каких-то шишкообразных рычажка, направил кишку на Ретифа и в следующую секунду сильная струя липковатой густой жидкости ударила ему в грудь. Он поворачивался под этой струей во все стороны и был облит полностью, до колен.

- А хотите испытать устройство моего собственного изобретения, господин Ретиф? Я назвал его "Голодный Джек".

- Лучше просто подай мне обычный паек, Джерри. Не знаю, какие у меня там в глубине разыграются аппетиты, но не звериные же, на которые рассчитан твой "Голодный Джек".

- Хорошо, господин Ретиф, - сказал Джерри, продолжая направлять струю ярко-желтой смеси в дипломата. Густая жидкость, не успевая сползать вниз по телу, затвердевала, образуя гладкий защитный покров. Вскоре Ретиф оказался будто в облегающем тело тонком костюме, который покрывал его всего, исключая ноги ниже колен и лицо. Джерри вновь наклонился над свертком и вытащил оттуда легкую с укороченным стволом винтовку, из которой чуть высовывался наконечник стрелы.

- Не думаю, что мне это понадобится, - сказал Ретиф. - Но на всякий случай возьму.

Пока Ретиф, облаченный в свой необычный костюм, шаркая ластами, пробирался к воде, мимо него проходили, кося тайные взгляды, его коллеги-дипломаты. Он укрепил винтовку у себя за спиной, прошел в воде несколько футов и, когда ее уровень достиг пояса, нырнул. Прямо перед ним заколыхался огромный, пупырчатый силуэт. Это был Слунж. Мокрый выполнил в воде резкий вираж и стремительно стал погружаться в темневшие глубины, действуя словно рулем своим мелко вибрирующим крохотным хвостиком. Ретиф опознал своего знакомца по четырем бугорчатым опухолям, искажавшим ровную поверхность его тюленьего тела. Несмотря на свою грузность и неуклюжесть контуров, Слунж чувствовал себя в воде, очевидно, как дома и плыл очень быстро, извиваясь всем телом и поворачивая в разные стороны свой хвостик. Ретиф нырнул вслед за мокрым и старался не отставать от него. Вода вокруг него все сгущала свой зеленый оттенок и становилась все менее прозрачной. Впереди, как сумел разглядеть Ретиф сквозь сгущающуюся темноту, возвышалась большая подводная гора. Они держали курс прямо на нее.

Вдруг... Ретиф скорее инстинктивно почувствовал, чем увидел, как из глубины показалось с десяток грузных особей, которые быстро обступили его и мокрого тесным кольцом. Когда они проплывали мимо горы, Ретиф заметил в ней множество отверстий, наподобие муравьиных нор только в сотни раз больше, из которых выплывали все новые и новые темные силуэты. Слунж резко увеличил свою скорость, взяв курс на темнеющую дыру в подножной части горы. Когда они приблизились к ней, Ретиф увидел, что это был идеально круглый проход, скрывающий за собой один из огромных гротов этой горы. Преследующие Слунжа и Ретифа темные тени сумели не отстать и даже приблизиться. Ретиф обернулся и увидел, что эти существа очень походили на тех мокрых, которые нежились на берегу, только у этих вместо бугорчатых опухолей были четыре хорошо развитых конечности, две из которых очень походили на человеческие руки, только были заметно толще. Были и ладони, в которых незнакомцы сжимали... самые настоящие автоматы!

Вдруг из дула автомата у ближайшего из нападавших, резко вырвался сноп пузырьков. Из этого облака показалась двухфутовая стрела с острым наконечником, которая с огромной скоростью понеслась вдогонку Слунжу. Ретиф резко рванул наперерез и в последний момент сумел ударить прикладом своей винтовки по стреле и сбить ее с курса. Затем он развернулся лицом к нападавшим и стал целиться в того, кто стрелял в мокрого. Тот перестал преследовать своих жертв. Более того, стал отчаянно переворачиваться в воде и стал стремительно удирать, загребая всеми своими четырьмя конечностями. В поле зрения Ретифа показался другой нападавший, который целился из своего автомата прямо в него. Землянин не стал ждать и тут же выстрелил. Гарпун вонзился в жирное тело, из раны хлынула охрового цвета кровь. Раненое существо медленно развернулось и так же медленно стало уплывать прочь. За ним последовали и остальные члены этой морской шайки. Ретиф развернулся и взял прежний курс. Через минуту они со Слунжем вплыли через проход в огромную и великолепно украшенную залу.

- Хорошая стрельба, Ретиф, - пуская пузырьки, похвалил землянина мокрый. - Это избавит государственные органы от труда ловить и наказывать негодяя. Кстати, как тебе здесь нравится?

Проплывая вдоль стен, Ретиф отметил, что вся комната выложена искусно выполненными мозаичными фресками. Искрились в зеленой воде кристаллы цветных минералов. Слунж проплыл мимо Ретифа к маленькой белой панели, врезанной в одну из стен. Каждый кристалл мозаики светился своим цветом и это было непередаваемо красиво. В стенах располагалось несколько отверстий размером с дверь, каждое из которых вело в смежные помещения. Ретиф заглянул в несколько таких помещений. Каждая комната была украшена цветной мозаикой, которая светилась, если нажать белую панель при входе, а одна из комнат была занята огромной золотой ванной, украшенной множеством жемчужин, каждая из которых была размером с большую виноградину.

- Очень мило, - высказал свои впечатления землянин.

- Еще бы! - весело ответил Слунж. - Ведь это в конце концов императорские покои.

- Может, нам лучше убраться отсюда до того, как вернется император? - предложил Ретиф, предчувствуя возможные неприятности.

- А разве я тебе еще не говорил? Император-то это я! - сказал слунж. - По крайней мере я буду им, как только у меня вырастут такие же конечности, какие ты видел у тех бандитов, что напали на нас снаружи.

- Неужели я сунул свой нос прямо в самый разгар революции?! - ужаснулся Ретиф, однако, не теряя присутствия духа.

- Нет, не совсем. Тех ребят можно назвать разве что возмутителями спокойствия мелкого масштаба. Анархисты, не более этого, - Слунж недовольно поморщился. Во всяком случае именно так оценил Ретиф ту гримасу, которая появилась на условном лице мокрого. - Они причиняют мне легкое беспокойство, но даже они не станут отрицать, что я являюсь единственным законным наследником престола. Просто они воспользовались тем, что в моем организме немного замедлены процессы внешнего взросления.

- У вас еще сохранились прыщики переходного возраста и это им не нравится, да? - спросил Ретиф.

- Да, правильно. Для инопланетянина ты очень проницателен, - сказал Слунж и проплыл мимо Ретифа в комнату, которая была занята золотой ванной. В нее-то мокрый и опустил свое величественное тело. Видно было, что ему так чувствуется очень комфортно.

- Да, вашему положению не позавидуешь, - задумчиво проговорил Ретиф. - Может, можно каким-нибудь образом помочь вашей беде?

- Да нет, весь вопрос во времени, - беззаботно отозвался из ванны Слунж.

Ретиф приблизился к мокрому и стал изучать ближайшую к нему бугорчатую выпуклость. В этом месте гладкая лоснящаяся кожа была вздута на несколько дюймов в высоту на площади примерно одного квадратного фута. Пленка, покрывавшая опухоль, была тоньше кожи и даже просвечивала.

- Я не врач, - задумчиво проговорил Ретиф. - Но я думаю, что эта штука должна быть вскрыта. Простой жизненный опыт подсказывает мне, что когда вспухает подобная опухоль, матушка Природа хочет что-то вытолкнуть из организма.

- Может, ты и прав, - равнодушно отозвался Слунж. - Но я-то что могу с этим поделать?

- Если вы обещаете лежать спокойно минуту-другую, я попытаюсь что-нибудь сделать, - ответил Ретиф.

- Ну, хорошо. Давай.

Ретиф достал из кожаного чехла, укрепленного на поясе, финский нож, осторожно попробовал острие пальцем, и затем со всей возможной аккуратностью провел лезвием ножа по верхушке огромной опухоли. Пленка тут же прорвалась и выпустила небольшой фонтанчик светло-желтой жидкости, которая мгновенно рассосалась в окружавшей ее воде. Внутри раны что-то темнело. Прошла минута и эта тень зашевелилась, стала расправляться и вдруг вылезла наружу: Это была прекрасно развитая, мускулистая, с шишечкой на колене нога, которая венчалась широкой перепончатой стопой.

- Ого, так-то оно гораздо лучше! - воскликнул Слунж, вытягивая конечность на полную длину и любуясь пальцами. - Хитрый трюк! - прибавил он. - В последнее время меня совсем доконала чесотка в области этих опухолей. Я уж не говорю о судорогах и спазмах, если бы ты еще помог вытрясти оттуда вторую ногу, я бы без труда управился с бандой тех головорезов, что пытались напасть на нас. Я бы показал им, кто хозяин на Мокрине!

- Перевернитесь, - распорядился Ретиф.

Спустя десять минут Ретиф и Слунж, - последний теперь мог гордиться появлением всех четырех своих конечностей, - выплыли из круглого отверстия в горе в густо-зеленые глубины океана и стремительно направились к поверхности воды.

- Ну что ж, теперь недовольные уже не решатся нападать на меня, - заметил в дороге Слунж, лихо загребая своими конечностями. - То, что у меня до сих пор не было этих чудесных ног и рук, объясняется очень просто. Ветвь императорской династии, к которой я принадлежу, всегда отличалась тем, что ее представители очень поздно взрослели. Я имею в виду, внешне. Бьюсь об заклад, те несчастные на берегу до сих пор лежат, словно спеленутые и представления не имеют о том, что такое ноги и руки. Ну я их сейчас немного позабавлю. Вообрази, как они будут потрясены, видя меня, выходящим на берег на своих двоих!

- Кто они? - спросил Ретиф. - Тоже ваши соперники?

- Не совсем, - сказал Слунж. - Эта шайка сплошь состоит из моих родственников: кузены, братья и так далее. Никому, кроме членов императорской семьи, не позволено появляться на Императорской Скале. Раньше многие нарушали этот запрет, но когда вы, земляне, разбили там свой лагерь, всех нарушителей, как ветром сдуло - не хотят с вами связываться. Да и наши-то поначалу испугались. Но сегодня утром, когда я сказал, что собираюсь подышать свежим воздухом и погреться на солнышке, они толпой полезли вслед за мной, под предлогом того, что будут удовлетворять все мои желания до тех пор, пока у меня не прорежутся конечности. Они и раньше прикрывались этим, чтобы повсюду преследовать меня. Но я тебе скажу вот что: за последние шесть недель они мне лишь раз принесли воды напиться! Я знаю: все они - потенциальные узурпаторы. Все они ждали, что у кого-нибудь конечности прорежутся раньше, чем у меня, и тогда победитель вышвырнет меня из моей императорской ванны.

Вскоре Ретиф смог встать на ноги на мелкое дно, что он и сделал. Слунж немного замешкался со своими новыми конечностями. Несколько раз он пытался встать на них, но бултыхался головой вниз в воду. Наконец у него получилось и после первых неуверенных шагов он быстро догнал Ретифа и зашагал с ним рядом, смешно удерживая свое грузное тело в равновесии широкими взмахами рук. Они были такими же длинными и жилистыми, как и ноги. В стороне от них сгрудившиеся грузные мокрые заметно оживились; их влажные взволнованные голоса отчетливо доносились до императора и его спутника, хотя расстояние было не меньше сотни ярдов.

- С твоей стороны это было очень здорово, что ты помог мне прорезать конечности, - еще раз заметил Слунж. - Одним махом ты положил конец серьезному политическому кризису.

- Спасибо, - поблагодарил Ретиф в ответ. - Но объясните: почему вы сами не сделали этого еще несколько недель назад, а преспокойно ждали, пока природа возьмет свое?

- Очень просто. Традиции оперативного вмешательства в процесс взросления до сих пор были неизвестны на Мокрине. Но если ты пожелаешь оставить этот нож мне, я попрошу епископа Друза освятить его и отныне он будет находиться под строжайшей охраной, как один из ценнейших атрибутов императорской власти. Я буду хранить его в одном ларце с императорской короной и другими сокровищами. Он будет использоваться в исключительных случаях: когда очередному наследнику нужно будет помочь стать императором.

- А, вот и вы, Ретиф, - сказал Маньян, откуда ни возьмись появившийся рядом с Ретифом и мокрым. - Я еще раз вынужден вас предостеречь от братания с этими вредоносными элементом. Если уж вы не можете без общения с ними, почему бы вам не подружиться вон с кем-нибудь из тех тюленей? Они выглядят поприличнее, право же.

- Эй, Ретиф, - подал голос Слунж. - Скажи этой птице, чтобы она закрыла свой поганый клюв, пока я не рассердился и не свернул ей шею!

- Кстати, сэр, я давно хотел спросить вас, - почуяв опасность, поспешил перевести разговор в иное русло Маньян. - Надеюсь, вы не обижаетесь на то, что мы зовем вас мокрыми? Если вам это кажется неподходящим, то мы приносим свои самые искренние извинения и заверяем, что и в мыслях не держали цели оскорбить вас! Это безобидное, хотя и, согласен, не очень благозвучное название было образовано нами от названия вашей планеты, потому что мы не знаем до сих пор, как вы сами себя величаете.

- Ладно, не беда. Если по правде, то мне даже нравится данное вами прозвище: в нем есть что-то очень мягкое и переливающееся. Но отныне вы можете называть нас так, как мы сами себя называем: паразитарии.

- Э-э... Да нет, по-моему, в слове "мокрые" содержится гораздо меньше нежелательных ассоциаций, - буркнул Маньян дипломатично.

Когда они совсем приблизились к группе разлегшихся у воды тюленей, те вдруг засуетились и в считанные секунды выстроились на камнях в ровные ряды, всем своим видом выражая подобострастие и преклонение перед Слунжем. У большинства из них, как успел заметить Ретиф, были точно такие же бугорчатые опухоли, какие час назад были у их императора.

Ретиф на секунду отвел Маньяна в сторону.

- Похоже, стоит все-таки предупредить вас на будущее, - сказал он приглушенным голосом. - Слунж является императором и властелином всей этой планеты.

- В самом деле? Впрочем, я и сам давно подметил в ней что-то такое особенное, - ответил Маньян. - Надеюсь, вам известно, что я обладаю даром с первого взгляда определять аристократическое происхождение того или иного лица? Это черта, которой я горжусь у себя. Слунж, скажу я вам, чтоб вы знали, настолько же отличается от этой шайки бездельников, насколько я отличаюсь от стада свиней.

- Все они - члены императорской семьи, - вежливо заметил Ретиф.

- Да?! - поражение вскрикнул Маньян.

- Да, но у них на всех даже одной завалящей нога нет, - радостно произнес Слунж. - Ха! Интересно, как эти спеленутые личинки думают скинуть меня?

- Вы намекаете на то, что эти ребята замышляют убить вас? - потрясение спросил Маньян.

- А как же! У них только и было на уме, как бы заполучить конечности раньше меня... А потом бы прикончили, не сомневайся. Конечно, между ними наверняка заходили ссоры насчет того, кому из них лезть в императорскую ванну... Наверное, в конце концов в живых осталось бы двое-трое, которые бы смогли донести до моих подданных весть о моей гибели в результате несчастного случая.

- Вы хотите, чтобы я прооперировал их? - спросил Ретиф, доставая нож из чехла.

- Если хочешь оперировать, то лучше перережь им глотки. Все равно мне придется их всех покарать. Если честно, то мне самому будет это нелегко сделать... Ведь взять, к примеру, моего братца Глорба. Неплохой парень, да к тому же в буф играет лучше всех после меня. Мне будет его очень недоставать.

- Тогда почему бы не оставить ему жизнь? - увещевательным голосом предложил Ретиф.

- Нет уж. - Глорб - негодный малый. Слишком много сидит в нем амбиций. Он никогда не устанет предпринимать попытки забраться в императорскую ванну. Если хочешь знать, Глорб - это знамя всех моих врагов.

- Вы могли бы дать его амбициям благородный выход, - сказал Ретиф, - назначив его... скажем, начальником полиции. Он бы активно применял свой энтузиазм и свою инициативу в деле удушения различного рода революций в зародыше, а?

- По-моему, это диковатая идея, Ретиф, - заметил Слунж. - У царствующего владыки имеется живой сродственник? Такого никогда не было, но я... Я, может, и попробую. Эй, Глорб! Как бы тебе понравилось называться "фельдмаршалом принцем Глорбом", а? Я думаю назначить тебя главой императорской службы безопасности. Будешь искоренять измену в Империи. Ну как тебе? Что скажешь?

Один из лишенных конечностей мокрых, ничем не отличимый от своих собратьев, выполз из общей группы вперед на пару ярдов.

- У меня ведь неширокий выбор. По сравнению с мученической смертью на эшафоте в руках палача перспектива стать начальником всех фараонов кажется неплохой, - влажным голосом отозвался он. - И моим первым распоряжением на этом посту будет приказ разыскать сотню-другую квалифицированных палачей для того, чтобы они позаботились о всей этой шайке предателей и изменников, - с этими словами он кивнул тюленьей головой в сторону тех, с кем он был за минуту до этого.

- Успокойся, фельдмаршал, не горячись, - сказал Слунж.

- Может, для некоторых из них ты сможешь подыскать несколько местечек в твоих структурах?

- О, я знаю, какие им нужно подыскать местечки! В горе, на глубине двух тысяч морских саженей, есть много покинутых нор. Я замурую их всех в этих норах!

- А, вот вы где, Ретиф! - раздался за спиной землянина сердечный голос посла Фуллтроттла. - А я в первый момент и не узнал вас в этом водолазном одеянии. Ну что, у вас сдвинулось дело с мертвой точки? Можете уже что-нибудь доложить?

Ретиф обернулся на начальника.

- Да, я могу поделиться с вами одной-двумя интересными вещами, которые мне удалось выяснить, - сказал он.

- Шш! Только не в присутствии этого местного! - Говоря это, Фуллтроттл с брезгливостью оглядывал Слунжа. - Похож, на мокрого, - прибавил он театральным тоном. - Но где он раздобыл эти конечности?

- Я их вырастил, парень, - весело отозвался мокрый. - У тебя тоже когда-то росли руки и ноги, только у меня все это произошло несколько внезапнее. Если вы, ребята, будете не против моего любопытства, что я позволю себе выразить большое удивление насчет вас, землян. Если не считать присутствующего здесь Ретифа, вы, земляне, на мой взгляд, совершенно не приспособлены для выживания в нормальных природных условиях. Где ваши жабры? Где хвост? К тому же все вы выглядите высушенными и шершавыми, будто водоросль, полгода пролежавшая на палящем солнце вдали от воды! А попади вы в нее, я бы за вас и цента не поставил! Я, конечно, понимаю, может, в результате какой-то аварии или катастрофы ваши организмы стали обезвоженными. В таком случае милости просим всех вас в мой океан!

- Если по правде, - сказал Фуллтроттл, - на нашей родине большинство высших форм жизни распространены именно на суше.

- Да, странная у вас родина, - задумчиво проговорил Слунж. - Возможно, все странные и непонятные привычки как раз и происходят оттого, что вся ваша планета - голая скала. Что же касается нас, то мы вполне счастливы жить в мире, 99,44% которого покрыты водой. Эту цифру, - она, разумеется, приблизительна, - я только что вычислил в уме.

- Почему же! - стал возражать Маньян, переместившийся во время разговора поближе к господину послу. - Я вам скажу не приблизительно, а точно, что три четверти земли так же как и у вас... - Маньян запнулся на полуслове, так как Ретиф больно наступил ему на ногу.

- Послушайте-ка, - вдруг оживился Слунж. - Теперь, когда вы, земляне, ознакомили меня вкратце с принципами межзвездных перелетов и рассказали немного об иных мирах, мне пришла в голову интересная мысль! Может, выделите для нас какую-нибудь морскую планетку для заселения. Это здорово помогло бы нам с проблемой перенаселения. Может, вы подыщете нам планету с большими территориями, покрытыми океанами, где мы смогли бы без помех снести несколько миллиардов яиц, а?

- О! - вскричал Маньян. - Мне вдруг стало ужасно жалко Атлантику. Я только представил, что она кишит тучей этих...

- Послушайте-ка, Маньян, - раздраженно проговорил Фуллтроттл. - По-моему, вряд ли это соответствует достоинству земного посла, или даже вашему достоинству, стоять здесь на пронизывающем ветру и болтать с безродным аборигеном!

- Стоять на пронизывающем ветру, сэр? - возразил Маньян. - Но ведь мы расположились в уютной зале отдыха нашего посольства... Ведь Ваше Превосходительство вчера сами изволили определить этот участок острова, как залу отдыха...

- Ну, хорошо, - согласился посол. - Но дело не в этом. Вы только послушайте с какой наглостью обращается ко мне этот... этот...

- Так разве я вам еще не успел сказать, господин посол? - удивился Маньян. - Ведь это Его Императорское Величество, император Слунж, законнонаследный и абсолютный правитель Мокрина!

- И вы еще смеете глупо шутить в столь тяжелый для нас момент, Маньян? - возмущенно воскликнул Фуллтроттл. - Моя способность с первого взгляда узнавать аристократа по крови стала уже давно легендой в нашем Корпусе. Этот парень - никто иной, как отверженный того примитивного общества, которое влачит свое жалкое существование на этой проклятой планете!

- Мм... Э-э... Я, конечно, и не думаю возражать Вашему Превосходительству или что-нибудь в этом роде, но... я получил эту информацию из моих как всегда надежных источников... - Маньян испепеляющим взором окинул Ретифа. - Ведь это не я придумал, что Слунж является императором. Мне сказали.

- Ну, что скажете, приятель? - строго проговорил Фуллтроттл, обращаясь к Слунжу и глядя на него с великим подозрением. - Хватит у вас наглости при мне повторить ваше дерзкое заявление?!

- Что делать, если это истинный факт, дружище, - дружелюбно отозвался Слунж и сделал широкий жест рукой, окидывающий весь остров, на котором они стояли. - Все здесь принадлежит мне.

- Мм... Э-э... Ваше Императорское Величество, - заговорил потрясенный Фуллтроттл, охватывая косящим взглядом то, что непосвященный назвал бы тремя четвертями акра голой скалы. - Горячо убежден в том, что столь возвышенная личность, как вы, Ваше Величество, не станет придавать большое значение тем легкомысленным репликам, которые минуту назад сорвались с моих дерзких уст. Он засучил манжеты и протянул Слунжу правую руку для рукопожатия.

Мокрый широко зевнул, и все увидели, как во рту его блеснули острые, как у грызуна, зубы.

- Нет, благодарю, - сказал он. - Я никогда не кусочничаю. Кстати, может, ты вручишь мне свои верительные грамоты или как там это у вас называется? Это нужно для того, чтобы соблюсти официальность процедуры установления между нами отношений.

- Ну, разумеется. Ваше Величество. Я как раз хотел назначить соответствующую церемонию так скоро, как только будет возможно.

- Давай, давай, назначай, - милостиво согласился Слунж, но тут же встрепенулся: - Только учти: никаких церемоний не будет, если ты не согласишься удовлетворить нашу скромную просьбу относительно предоставления нашим колонистам для жилья ваши неиспользуемые океанские просторы!

- Боюсь, этот вопрос потребует серьезного изучения, - пробурчал Фуллтроттл.

- У вас же есть Земля! - воскликнул Слунж. - Почему бы не отдать нам Атлантику?!

- Она нужна нам! А также Тихий, не говоря уже об Индийском и Ледовитом океанах! - с волнением в голосе проговорил Маньян. - Мы вовсе не хотим, чтобы каждый год нас постигало бедствие в виде неисчислимых орд семифутовых плотоядных паразитариев, вылезающих в поисках пищи на берега!

- Ретиф, я обращаюсь к тебе, - возмущенно вскричал Слунж. - Выходит, что у вас есть в распоряжении четыре... целых четыре океанских мира, которые вы даже не используете?! Ну, ладно, не хотите отдавать так, давайте провернем выгодную сделку? Ну, что скажешь? Я отдаю вам всю поверхность суши моей планеты Параз, или Мокрина, как вы ее почему-то называете, а именно - Императорскую Скалу. Будешь говорить, что моя ставка с лихвой перекрывает все ваши четыре океана? Ничего, я забочусь прежде всего о своем народе. Ну так как? Я предложил обоюдовыгодную сделку для нас, паразитариев, и вас, землян. Теперь послушаем вас.

- Боюсь, на ваших условиях мы не сойдемся, Слунж. Но как вам понравится альтернативное предложение? Видите ли, мы испытываем некоторые трудности с освоением наших подводных ресурсов. Так что, может быть, вместо ваших предложений вы обеспечите нас командой умелых мастеров - положим, несколько тысяч, - которые бы построили нам сооружения на дне океанов. Ну хоть такой же, как у вас подводный дворец. Ведь это настоящее произведение высокого искусства!

- Разумеется, я могу обеспечить вас в этом плане всем, что вы ни пожелаете. Но двести тысяч рабочих вряд ли осилят строительство в том объеме, на который вы намекаете. Как насчет нескольких сотен миллионов? Для начала?

- Это будут э-э... мальки или взрослые особи? - заикаясь, проговорил Маньян.

- Взрослые и умелые рабочие, все как один, - заверил землянина Слунж. - Все, что им будет нужно, так это какая-то сотня фунтов свежего мяса в день на каждого.

- Батюшки, небеса! - вскричал Маньян. - Не уверен, что в наших морях и океанах есть достаточно рыбы, чтобы удовлетворить такие запросы.

- Не потей, господин Маньян, - легко сказал Слунж. - Их не надо ничем снабжать. Они сами привыкли добывать себе пищу, даже если ради этого придется выйти на сушу. Так что играйте, все карты у вас!

- Вы говорите, даже если придется ради пищи выходить на сушу? - переспросил Маньян тяжелым шепотом. - Но к настоящему дню из всех выживших животных на суше остался один человек!

- О\'кей, это не такая уж и проблема. Когда пузо с голодухи вздуется - и не то еще съешь, - успокоил землянина Слунж.

- Так, постойте, постойте... - задумчиво пробурчал Маньян. - Двести миллионов э-э... паразитариев умножить на сто фунтов... Итого ежегодно будет требоваться... О! Похоже, друзья, мы на пороге решения проблемы перенаселения Земли!

- Надеюсь, Ваше Императорское Величество простят Маньяну то, что он называл ваших соотечественников э-э... паразитариями? - быстро вставил Фуллтроттл. - Что с него возьмешь? Был мелкой пешкой, мелкой пешкой и останется. Я сам за этим прослежу. Ваше Императорское Величество. - Он ледяным взглядом окатил Маньяна. - Удивлен и рад, что дипломат с вашим опытом может себе позволить открыто называть вещи своими именами! - прошептал он ему на ухо и солидарно подмигнул.

- Но это их собственное местное название... По крайней мере так мне сказали, - в поисках алиби заговорил Маньян, укоризненно косясь на Ретифа.

- Не тратьте на меня 729-т, дорогой господин Маньян, - заметил тот. - Насколько я помню, император Слунж сами изволили огласить это название.

- Ах, - с брезгливостью поморщился Фуллтроттл и посмотрел на Маньяна: - Боюсь, мне никогда не пересилить себя и не назвать их паразитариями в лицо! - прошептал он с горечью.

- Эй? Чем там вам не нравится наше имя? - строго спросил Слунж. - Надеюсь, земляне, у вас хватит ума не совать свои носы во внутренние дела моей суверенной планеты?!

- Мм... Что касается названия... - заговорил Фуллтроттл деликатно. - К сожалению, в инструкциях Корпуса не дается прямого указания на то, как называть вас: "мокрыми" или в качестве альтернативного варианта "паразитариями". Но нам кажется...

- Чем тебе не нравится название - "паразитарии"?

- Ах, видите ли, по странному совпадению, это слово имеет подобный же по звучанию термин в языке землян, значение которого, мягко говоря, не таит в себе благородства и уважения... Это слово... Им называют тех людей, у которых наблюдаются недостаток полезности жизнедеятельности, а также многих других положительных черт.

- Так, выходит, по-вашему, - задумчиво заговорил Слунж, - после этого нас можно обзывать по-всякому? Мокрыми, понимаете! Да если б вы знали, как обидно многим из нас ходить под кличкой мокрых, вы бы тут не каламбурили!

- О, что вы, все совсем наоборот! - возразил, прямо глядя на мокрого, господин посол. - Это освященная веками и опытом традиция в дипломатии - называть представителей открытых рас и цивилизаций по самому ярко заметному у них признаку или примете! Так что данное нами вам название вовсе не оскорбительно, а просто отражает истину. Если же мы прозвали бы вас, как вы хотите, то в земном языке это в самом мягком варианте означает: "бездельник". Хорошенькое же сложилось бы о вас мнение в галактике!

- Понял твою мысль, можно было не тратить столько слов. Но вернемся к нашим баранам. Насчет переселения.

- Ваше предложение о переброске на Землю большого количества рабочих-мокрых тут же выдвигает на первый план ряд серьезных трудностей. Ваше Величество, - заметил Фуллтроттл. - Например, настоящей проблемой будет обеспечение всем необходимым, в том числе и пищей, жен и семей рабочих. То же самое можно сказать и о вопросах отпусков, каникул, карманных денег. Я уж не говорю о репатриации после окончания срока контракта.

- Насчет этого не волнуйся, приятель. Делай так, как я всегда делаю: заставляй их пахать, пока не свалятся с ног, начнут скулить или борзеть - я пришлю на Землю команду палачей. Если жалуются - давай им работу, если не жалуются... все равно давай. И ради всего святого, не утруждайся отправкой их домой после окончания срока контракта! Куда мне девать их будет? Скорми акулам. Скорми акулам, если их желудки сумеют переварить мясо паразитариев.

- Как жестоко! - воскликнул Фуллтроттл. - Хотя, конечно, такой подход к вопросу снимает с повестки дня многие проблемы. Все же, - прибавил он, бросив на Маньяна мрачный взгляд, - я не верю, чтобы кто-нибудь из моих подчиненных был бы настолько наивен, чтобы написать в своем отчете, который может потребоваться в будущем, что я каким-либо образом поддержал подобную схему!

Господин посол резко развернулся и, не произнеся больше ни звука, удалился.

- Похоже, все мы вправе считать подобное поведение господина посла, как благословение на дело, - резко сказал Маньяк.

- Ну, вы пока, ребята, оформите право собственности на все земные океаны, а я со своей стороны договорюсь насчет рабочей силы, улажу в течение недели этот вопрос и... и... Да! И, конечно, сделаю документик на Императорскую Скалу. Ну, бывайте! - С этими словами император заковылял к бурунчикам прибоя.

- Минуточку, - окликнул мокрого Ретиф. - Прежде чем мы отдадим три четверти планеты за три четверти акра, я думаю, нам следует испросить каких-нибудь дополнительных выгод для Земли.

- Зачем? - удивился Маньян. - Не стоит показывать себя жадными, Ретиф.

- А что? Лучше уж показать себя жадными, чем глупыми, - ответил Ретиф.

- Кстати о глупых, Ретиф, - вполголоса проговорил Слунж, остановившись рядом со своим приятелем-землянином. - Давай-ка вернемся ко мне во дворец, пропустим по парочке маленьких и поболтаем без этих ничтожеств, как землян, так и паразитариев. Уверен, вдвоем мы сумеем заключить сделку, в результате которой немало перепадет как моей собственной персоне, так и тебе, конечно.

- Я так понимаю, это ваш императорский приказ, - сказал Ретиф, - который подлежит неукоснительному исполнению со стороны простого бюрократа, каким я являюсь.

- Правильно. Пойдем, пока Глорб не начал действовать. Что ты! Этот парень всегда себе на уме. Всегда он что-то таит от меня. Кстати, вот так приглядишься сначала к нему, а потом к вашему господину послу, и поймешь - за одно они стоят! За одно! Они, - каждый по-своему, конечно, - явно замышляют каким-нибудь образом отнять у меня и у тебя наши законные барышни. И это когда мы заслужили их! Ладно, я пошел. Жду тебя, Ретиф.

И с этими словами Слунж скрылся в волнах.

- А... мм... э-э... прошу прощения за вмешательство, Ретиф, - раздался за спиной голос фуллтроттла, который вернулся к разговаривающим неслышно, против ветра. - Я, конечно, восхищен тем, что вам удалось установить столь сердечные отношения с Его Императорским Величеством... Вы так непринужденно можете говорить с ним... Кстати, можете извлечь из этого знакомства неплохие дивиденды. Но... э-э... - Он подошел еще ближе. - Если честно... Не могли бы мы с вами отойти в сторонку и немного поглубже взглянуть на состояние отношений между Землей и Мокрином в настоящих обстоятельствах... э-э... С тем, чтобы рассмотреть возможности такого воздействия на развитие событий, какое бы обеспечило более что ли профессиональные контуры осуществления мокрино-земных соглашений. Между нами, - заговорщически и полушепотом добавил он, косо поглядывая на членов императорской семьи, сгрудившихся у самого берега, - можно было бы активно задействовать кое-кого из местных. В частности, этот парень, - фельдмаршал и принц Глорб, - производит впечатление весьма и весьма корыстолюбивой личности.

- Император Слунж придерживается аналогичного о нем мнения, господин посол, - заметил Ретиф.

В ту же секунду его за рукав потянул Маньян.

- Мм, Ретиф, - пробормотал он приглушенно. - Если бы вы могли уделить минутку... Мне тут пришла в голову одна мысль... Неужели мы с вами вдвоем опять, как обычно, провернем всю работу только для того, чтобы смотреть потом на то, как начальство принимает похвалы?! Соответственно, почему бы нам не подойти потихоньку к Глорбу, - в нем видно присутствие здравого смысла, - и не узнать, может ли развитие отношений между нашими планетами проводиться немного ближе к интересам ломовых дипломатов среднего звена? Ведь если завершение работы над договором и подписание протоколов отдать на откуп Его Превосходительству и Его Величеству, этого вряд ли можно будет ожидать.

- Ваша мысль, господин Маньян, не оригинальна, - заметил Ретиф. - Подождите только минутку. Посмотрим, что у господина фельдмаршала на уме.

Он кивнул в сторону мокрого, который извиваясь всем своим лишенным конечностей телом, продвигался навстречу землянам.

- Послушайте-ка меня, земляне, у меня очень острый слух, так что я просто не мог не услышать некоторых тезисов из вашего разговора. Ну что, Ретиф? - заговорил Глорб. - Давай-ка объединим наши усилия для достижения общей цели, а, что скажешь, приятель? Знаешь, я всегда мечтал подзаняться когда-нибудь строительством. Теперь мне предоставляется отличный шанс. Для замышляемой вами работенки вам никак не обойтись без опытного и знающего подрядчика. У меня есть ребята, которые все сделают как надо и в образцово короткие сроки.

- Звучит разумно, Ваше Императорское Высочество, - согласился Маньян. - Вы планируете выделить рабочих из числа сотрудников вашего ведомства? Сколько у вас мокрых сверх штата?

- Плюнь на это, приятель. Речь идет о миллиарде рабочих. Впрочем, если хочешь прибавь к этому миллиарду и тех, кого ты имел в виду.

- Но... мне показалось, что мы согласились на сотне миллионов! - запротестовал Маньян. - У нас не хватит никакого транспорта! Мы не можем злоупотреблять возможностями...

- Миллион или миллиард - какая разница?! - беззаботно отозвался Глорб. - Давай говорить по существу дела, а не спорить по поводу частностей. Если честно, то лучше всего я секу в снабжении материалами. Каменные конструкции, арматура, трубы - вот это по мне, в этом я понимаю толк.

- Нет, в самом деле я должен провести черту! - объявил Маньян довольно решительно. - Мне совершенно очевидно, - простите за резкость тона - что Ваше Императорское Высочество не имеете никакого понятия и представления о стоимости межзвездных транспортных перевозок! Перевозить по космосу бетон и свинцовые трубы?!. Об этом не может идти даже речи! - Маньян быстро отошел на десять футов и, отвернув на секунду лицо в сторону, излил на противоположную оконечность острова свой гнев. - О, я должен был раньше догадаться о том, что переговоры пойдут очень бурно! Какое нахальство! Пошли, Ретиф, - бесцветным тоном сказал он. - Господин посол Фуллтроттл будет тревожиться, если мы сейчас же не заверим его в том, что не совершили никакого неблагоразумного поступка с непоправимыми последствиями.

- Для начала мне необходимо нанести обещанный визит к императору, - возразил Ретиф.

- Послушай, Ретиф, - заговорил Глорб тем особенным доверительным тоном, каким разговаривают между собой двое мужчин в присутствии большой группы женщин. - Твой приятель, похоже, совсем не понимает, что мои ребята - это тонкие, чувствительные натуры. Они привыкли работать с знакомыми им материалами. С теми материалами, которые они знают и любят: золото, изумруды, алмазы, рубины, гранит и все в том же роде. Вы, земляне, остро нуждаетесь в поставке нужных материалов, иначе все ваши сооружения обрушатся через год после постройки за милую душу! Я уж не говорю про ребят, которые засохнут как веники, если их принудят работать с чужим сырьем. А я могу обеспечить вас абсолютно всем тем, что сделает ваши постройки крепкими, а ребят счастливыми, пойми же ты это!

- Ну и о каком же вознаграждении вы думаете? - спокойно спросил Ретиф.

- Дак, э-э... Маньян тут как-то обронил фразу насчет небольшого морского мира под названием Средиземное море, - сказал Глорб добродушно. - Так вот я и подумал: а что бы вам не презентовать это море мне в качестве скромного гонорара?..

- О\'кей, только после золота, алмазов, изумрудов и рубинов, - сказал Ретиф. - Гранит можете оставить при себе.

- О, как это великодушно с твоей стороны, Ретиф, принять материал, который у нас имеется в избытке и с которым мы не знаем уже что делать, и отказаться от редкого и очень ценного гранита. Надеюсь, что мы оба выгадаем от нашей сделки.

- Строительные материалы?! - дико воскликнул посол Фуллтроттл, меряя Ретифа взглядом Невероятного Возмущения. Это был один из оттенков 291-х, изобретенный и внедренный в жизнь самим послом в его юности. Дело было в Особом Трибунале по Разбору и Оценке Омерзительных Событий Доисторической Эпохи (ОТРООСДЭ), когда члены этого органа едва не одобрили единодушно резолюцию, выдвинутую юным Фуллтроттлом, в которой все массовые миграции в человеческой предистории клеймились, как проявления империалистического протофашизма. Тогда еще представитель Трибунала упомянул о покорении европейского континента африканским "гомо эректусом", произошедшим сто пятьдесят тысяч лет до Рождества Христова. И это не "вписывающееся в поворот" сообщение пресекло в корне то, что могло стать для Фуллтроттла блестящим началом карьеры. Несмотря на то горчайшее разочарование и крах молодой теории, Фуллтроттл с ностальгией вспоминал времена ОТРООСДЭ, свою юность и свое вхождение в мир больших дел. И еще он любил вспоминать эту историю потому, что тогда, в ответ на сообщение представителя Трибунала он только и смог, что состроить гримасу 291-у, которая была признана новой, ценной и занесена в дипломатический кодекс как вариация 291-х с упоминанием кратких сведений о ее создателе. Фуллтроттл всегда гордился тем, что его имя вписано в историю рядом с именами таких корифеев межзвездной дипломатии, как Кродфоллер, Лонгспун, Барншингл и Праффи.

Но вдруг он понял, что слишком отвлекся от сути дела в своих полумыслях-полугрезах и взял себя в руки.

- Возможно ли, Ретиф, - продолжал он возмущенно, - что вы не имеете представления о ценах на фрахт межзвездных транспортных судов?! Я уверяю вас, у кораблей Корпуса найдутся гораздо более важные задачи, чем перевозка по космосу кирпичей и свинцовых труб!

- Да, сэр, - ответил Ретиф. - Но, как решительно заявил фельдмаршал принц Глорб, его мастера будут работать намного лучше и быстрее со знакомыми им материалами.

- Ах, да, это существенная, конечно, деталь, мой мальчик. Учитывание вами привязанностей этих, как их, паразитариев, разумеется, найдет достойное отражение в разделе "Сочувствие и Участие" вашей характеристики для комиссии по аттестации и повышению в должности. Если я, понятно, вспомню о такой мелочи, когда буду составлять эту вашу характеристику. Но уж что я просто вынужден буду указать там, так это ваше странное предложение по использованию огромной части тоннажа флота Корпуса для неадекватных целей. Кстати, в бюро по бюджету вас за это тоже по головке не погладят. Так что, очень советую вам прийти к осознанию того, что рабочим с Мокрина - хочешь не хочешь - придется научиться использовать в своем ремесле земные материалы. И кирпичи, и трубы, и арматуру. Им придется пользоваться также земными ваннами и отказаться от своих отечественных, на которые вы напираете в вашей записке особенно упорно. Как будто фарфоровая ванна - невесть какая важная вещь для развития межпланетных мирных отношений!

- Да, боюсь, ваннами я себя серьезно скомпрометировал, - сказал Ретиф. - Но на этом пункте принц Глорб особенно настаивал.

- Ммм, - промычал задумчиво Фуллтроттл. - До сих пор понять не могу, кто же кого все-таки надувает в этом дельце. С одной стороны это был очень ловкий ход с моей... то есть с нашей стороны, - так будет лучше сказать - превратить просьбу мокрых по предоставлению ему океанов в решение по нашей проблеме освоения морских неисследованных просторов. Но с другой стороны их самонадеянность и наглое обкладывание нас все новыми условиями и требованиями - включая и ванны, - заставляет меня сдерживать свой оптимизм. Вероятно, были какие-то нюансы, которые я... то есть вы с Маньяном, несомненно, упустили из виду. По-хорошему-то бы стоило нам сейчас аннулировать договор о вечной дружбе с мокрыми, но... поезд ушел, так как этот договор уже одобрен Советом. Могу показать вам папку за номером 201 в моей картотеке.

- Поздно или рано, - заговорил Ретиф, когда ему предоставилась такая возможность, - но первый груз с ваннами уже паркуется сейчас на орбите.

- Значит... э-э... Плоды созрели преждевременно, Ретиф. Боюсь, вы поставили меня в щекотливое положение. Распоряжения Корпуса относительно правильного решения этого дела весьма четки. Поскольку вы превысили свои полномочия, дав одобрение на эти фрахтовые расходы, мне ничего не остается, как только составить бюллетень расходов и предоставить вам возможность спасти свою карьеру очень простым способом - заплатить за все издержки из своего собственного кармана. Рискну взять на себя ответственность и позволить вам выплатить всю сумму не сразу, а в течение нескольких лет.

- Понимаю, господин посол. Как насчет двух следующих кораблей, по самые планширы загруженных камнями? Гранита там нет, так как я твердо сказал Глорбу, что ему придется довольствоваться земным гранитом.

- Великолепно! - воскликнул Фуллтроттл. - Между прочим, в соответствии с девяносто седьмым параграфом второго раздела учебника, вы обязаны взять под личный контроль эти грузы. Надеюсь, вы сделаете необходимые приготовления по распределению грузов для того, чтобы сократить простои судов?

- А, вот вы где! - послышался в дверях радостный голос Маньяна. - О, и вы тут, господин посол! Я только хотел предупредить вас, сэр, что в коридорах уже вовсю гуляет фантастичный слух о том, как вы будто бы навесили на беднягу Ретифа счет за перевозку кирпичей и прочих материалов с Мокрина. Надеюсь, вы вовремя положите конец этому, разоблачив лживость сплетен. Но поторопитесь: выпорхнут из наших стен - не догоните. Могу сообщить конфиденциально, - прибавил он приглушенным голосом, - имидж Корпуса уже заметно затуманен в глазах людей статьями одобренного договора. Вы же знаете этих непосвященных, которые с трудом могут различить крупную дипломатическую победу и тяжкое дипломатическое поражение! А теперь, если еще узнают, что мы тут перебрасываем ответственность с одного на другого, как футбольный мяч, - я, конечно, никого не имею в виду персонально, - нам может быть совсем стыдно выходить на улицу. Хотя я, разумеется, готов первым заявить о том, что Ретиф несет юридическую ответственность за случившееся.

- Ну что ж, - сказал Ретиф, - приму лекарство без гримас, только позвольте мне сделать это... в письменной форме.

Пер. - В.Смирнов.