Было это давным-давно, когда еще рога козлов в небо упирались, а хвосты верблюдов по земле волочились.

В устье реки Кара-Хем жил бедный старик Сумелдей. Была у него единственная дочь Чечен-кыс, она во всем отцу помогала.

Однажды Сумелдей отправился к богатому Ай-хану попросить молока. Долго ли, коротко ли шел Сумелдей, наконец увидел он ханский аал. Зашел в юрту и видит – хан сердит, свита молчит, чай в чайнике давно остыл. Поклонился старик Ай-хану и попросил молока. Усмехнулся Ай-хан и говорит:

- Отгадай сперва, Сумелдей, мою загадку: « Посреди озере Когелдей стоит большое дерево – на одной стороне пятнадцать веток зеленых, а на другой – пятнадцать веток сухих».Не отгадаешь – отрублю твои руки вместе с рукавами, сниму твою голову вместе с шапкой. Иди, завтра придешь с ответом.

Печальный идет домой Сумелдей. Вышла навстречу ему Чечен-кыс и спрашивает:

- Отчего, отец, ты такой печальный?

Рассказал старик о загадке хана.

- Не печалься, отец, - говорит Чечен-кыс, - Пойди к хану и скажи, что озеро – это небо, дерево – луна. Пятнадцать зеленых веток – дни полнолуния, пятнадцать сухих веток – дни неполной луны.

Повеселел старик. На утро поспешил Сумелдей к хану. Услышал Ай-хан ответ старика – сердитым стал:

- Верно, Сумелдей. Узнай мне теперь - сколько лет исполнилось черному медведю с белой головой. Не угадаешь – с жизнью прощайся.

Печальный побрел домой Сумелдей. Вышла навстречу ему Чечен-кыс и спрашивает:

- Отчего, отец, ты опять такой печальный?

Рассказал старик о новой загадке хана и заплакал:

- Не гаснувший огонь моего очага теперь погаснет. Не умер я раньше –  теперь умру, дочка.

- Не печалься, отец. Найди мне лучше в тайге шесть черепов – попросила Чечен-кыс.

Разыскал Сумелдей в тайге шесть черепов и принес в юрту. Привязала Чечен-кыс три черепа справа и три черепа слева к одежде старика и говорит:

- Иди, отец, на перевал Арзайты горы и жди там.

Взобрался старик на перевал и ждет. Вдруг видит – из густой тайги вылез черный медведь с белой головой. Подошел к старику поближе, стал разглядывать:

- Шестьдесят лет прожил я на северном склоне, сто десять лет мне, но никогда я не видел семиголового человека – удивленно сказал медведь и быстро заковылял прочь.

Обрадовался старик, пошел к хану с ответом. Услышал хан ответ Сумелдея и послал своё войско разузнать – сколько лет медведю. Устроило войско облаву на медведя, схватили и стали бить прутьями. Взвыл медведь:

- Шестьдесят лет прожил на северном склоне, пятьдесят лет прожил я на южном склоне, сто десять лет мне, но никогда еще меня не били так сильно.

Поскакали тогда войны к хану и говорят:

- Хан, старик правду сказал. Черному медведю с белой головой сто десять лет.

Рассердился хан и решил снова испытать Сумелдея:

- Ну, старик, если ты впрямь такой мудрый, сделай мне завтра из золы веревку. Я сам приеду посмотреть на твое мастерство.

Печальнее прежнего вернулся домой старик и заплакал:

- Беда пришла, дочка. Приказал хан из золы веревку сделать. А как я ее сделаю? НЕ гаснувший огонь моего очага теперь погаснет. Не умер я раньше – теперь умру.

- Не печалься, отец. Принеси мне две барбы осоки – попросила его Чечен-кыс.

Нарвал старик осоки и принес дочери. Чечен-кыс свила из нее веревку, а потом подожгла.

Утром, как только заиграла заря, и камни стали золотисто-пестрыми от солнца, приехал хан. Смотрит и удивляется: перед юртой веревка из золы лежит. Разозлился хан и умчался обратно.

Снова вызвал хан Сумелдея к себе в юрту, а сам думает: «Простой человек умнее хана оказался. Нельзя этого допустить».

- Вот что, старик, даю тебе шесть быков, а ты к утру приготовь простоквашу из их молока. Не сумеешь сделать – худо тебе будет.

Печальный пригнал домой Сумелдей ханских быков и рассказал Чечен-кыс о ханской задаче.

- Не печалься, отец. Отведи быков в загон и ложись спокойно спать, - успокоила старика дочь.

Утром, как только заиграла заря, и камни стали золотисто-пестрыми от солнца, приехал хан.

Смотрит, перед юртой сидит Чечен-кыс – волосы расчесывает.

- Скажи, девушка, сколько у тебя волос на голове?

- А сколько оставил следов ваш конь от ханского аала до нашей юрты? – бойко спросила Чечен-кыс и засмеялась.

Не смог хан ответить на ее вопрос и поспешил в юрту. Остановила Чечен-кыс:

- К нам в юрту нельзя входить, хан. Там мой отец рожает.

- Как так? Разве может мужчина рожать? – удивился хан.

- А разве может бык доиться? – спросила Чечен-кыс и звонко рассмеялась.

Стыдно стало Ай-хану, вскочил он на коня и ускакал. Понял хан, что Сумелдею Чечен-кыс во всем помогает, и решил ее проучить.

Передал Ай-хан через слугу приказ девушке – приехать к нему в гости на таком коне, чтобы у него было две пары глаз, два хвоста, восемь ног.

Оседлала наутро Чечен-кыс кобылицу и отправилась к Ай-хану.

Увидел Ай-хан и усмехнулся:

- Не решила ты моей задачи.

- Нет, хан, - возразила Чечен-кыс.- Это кобылица жеребая. У нее с жеребенком – две пары глаз, два хвоста, восемь ног.

Понравилась хану Чечен-кыс и говорит он ей:

- Мудрая девушка, стань моей снохой, а сыну- мудрой женой.

Ответила девушка:

- У меня есть старый отец. Его нужно мясом кормить, молоком поить. Не могу его бросить.

Рассмеялся хан:

- Эта беда невелика, пусть живет в моем аале. Всего ему будет вдоволь.

Согласилась тогда Чечен-кыс.

Поставил Ай-хан молодым большую белую юрту, и стали они жить-поживать.

Однажды вздумал Ай-хан поехать к Дошкун-хану. Был этот хан очень жестокий. Любил он играть в шахматы и каждому проигравшему отрубал голову. «Мне теперь нечего бояться. Находчивая сноха меня всегда выручит» - думает Ай-хан.

Приехал Ай-хан в аал Дошкун-хана, привязал коня к железной коновязи и вошел в юрту. Сидит Дошкун-хан на девятирядом ковре и скучает. Говорит Ай-хан хозяину:

- Здравствуй, Дошкун-хан! Приехал  я с южной стороны. Зовут меня Ай-хан. Вызываю тебя на состязание в шахматы.

Согласился Дошкун-хан:

- Ладно, садись, но помни: проиграешь – голову потеряешь.

Стали они играть. И так увлеклись, что про все забыли. Над первым ходом думали тридцать дней – один месяц, над вторым ходом шестьдесят дней – два месяца, лето-зиму не замечали. Наконец стал жестокий Дошкун-хан одолевать гостя и обыграл его.

Обрадовался Дошкун-хан и собрался в поход – забирать скот и добро Ай-хана. Схватили Ай-хана слуги и привязали его к четырем колам, а на шею колодку надели.

Взмолил Ай-хан:

- Прежде чем скот убивать – надо кровь у него взять, прежде чем человека убить – нужно слово ему дать.

- Ну, говори! – приказал Дошкун-хан.

- Не разграбить тебе мой аал без моей помощи. Пошли в мой аал одного воина и одного чиновника. Пусть они скажут моей снохе: «Вашему хану хорошо у нас. Четверо прислужников ему верно служат, ни на шаг не отходят. Приказал хан свалить железную коновязь, а деревянную не трогать, забрать серебряные ножницы и железный подпилок, рогатый скот впереди безрогого гнать»

- Вот и хорошо. Легкая будет добыча – обрадовался Дошкун-хан и на радостях стал пить-гулять.

Приехали гонцы Дошкун-хана в аал Ай-хана. Воин привязал своего коня к железной коновязи, а чиновник – к деревянной. Вышла навстречу Чечен-кыс и спрашивает:

- Скажите, где наш хан?

Передали гонцы наказ Ай-хана.

Собрала Чечен-кыс подданных и говорит:

- Смерть грозит нашему хану. Передал он, что четверо прислужников ему верно служат. Это четыре кола, к которым он крепко привязан. Приказал хан железную коновязь свалить, а деревянную не трогать. Это значит – война нужно убить, а чиновника оставить в живых – дорогу показывать. Велел хан забрать серебряные ножницы и железный подпилок – это про нас с тобой, мой муж. Рогатый скот велел впереди безрогого гнать – это про войско и про наших подданных.

Отправилась Чечен-кыс с мужем и со всем войском и подданными Ай-хана из беды выручать, а чиновника Ай-хана заставила дорогу показывать.

Приехали они в аал Дошкун-хана. Ай-хан и правда к четырем колам привязан. Отвязали они Ай-хана, а вместо него привязали Дошкун-хана, забрали весь скот и отправились обратно.

Три дня и три ночи шел великий пир. Не мог Ай-хан своей умной невесткой нахвалиться и передал ей свою ханскую печать.

Стала Чечен-кыс править ханством вместо Ай-хана, и народ дал ей имя Алдын-Мерген дангына – царевна Золотая Мудрость.

Долго и мирно текла жизнь в этой стране.