- Они невероятно выносливы. Стая диких парней может покрыть пятьдесят миль за день. Для этого им достаточно горсти фиников и куска сахара, запиваемых чашкой воды. Шум, который они производят перед самой атакой... я, знаете ли, видел, как от него шаталась оранжерея на расстоянии пятидесяти ярдов. Позвольте вам показать, на что похожа атака диких парней. - Он направился в кинопроекционную кабину. - Это, разумеется, документальные съемки, но я расположил их в последовательности событий. Как вам известно, я находился среди одной из первых групп экспедиционных сил, посланных против диких парней. Позднее я присоединился к ним. Я видел атаки с обеих сторон. Вот здесь одна из моих первых съемок.
Полковник осаживает лошадь. Это паршивое место. Крутые холмы спускаются к узкому высохшему руслу реки. Он внимательно разглядывает склоны холмов в полевой бинокль. Холмы поднимаются к черному плоскогорью, иссеченному жилами железной руды.
- С момента нашего прибытия в этот район полк стал объектом внимания местного населения, которое твердило нам о том, как они рады, что храбрые английские солаты пришли освободить их от диких парней. Женщины и дети забрасывали нас цветами на улицах. Это пахло вероломством, но мы были ослеплены ужасным бор-бором, который они подсыпали нам в еду и питье. Бор-бор - это наркотик, вызывающий миражи женских образов, и, как говорят, тот, кто принимает бор-бор, может увидеть дикого парня только в последний момент, когда уже слишком поздно.
Полк углубился в долину. Стоит еще жаркое послеполуденное время, воздух тревожно насыщен электричеством. И внезапно - вот они по обе стороны от нас на фоне плоскогорья. Долина откликается на их жуткий атакующий крик широко разносящимся порывом со свистом вырывающегося дыхания: "ху-у-у-у!..." Их глаза загораются изнутри наподобие кошачьих, а волосы встают дыбом. И они с невероятной скоростью кидаются вниз по склону, прыгая из стороны в сторону. Мы открываем огонь из всех видов оружия, которыми располагаем, но они продолжают приближаться. Они вовсе не похожи на людей, а напоминают злобных маленьких духов. Они вооружены восемнадцатидюймовыми охотничьими ножами с кастетами вместо рукоятки и заполняют русло реки над и под нами, спрыгивая вниз и размахивая ножами в воздухе. Если одного из них убивают, тело оттаскивают в сторону, и его место занимает другой. Полк строится квадратом, на что уходит примерно тридцать секунд.
Я предусмотрительно спрятал свои вещи в сухом колодце, откуда наблюдал за резней сквозь заросли чертополоха. Я видел, как полковник разрядил свой револьвер и оказался под десятком диких парней. Мгновение спустя они подбросили в воздух его окровавленную голову и стали играть ею в футбол. Едва начала смеркаться, дикие парни собрались и исчезли. Они оставили тела раздетыми догола, многие с отрезанными гениталиями. Дикие парни делают из них маленькие мешочки, в которых носят гашиш и "кат". Заходящее солнце омыло разодранные тела розовыми отблесками. Я благополучно выбрался, прожевывая бутерброд с цыпленком и останавливаясь время от времени, чтобы осмотреть интересующий меня труп.
Есть много групп, разбросанных на обширном пространстве от окрестностей Танжера до Голубой пустыни Молчания... Парящие парни, вооруженные луками и лазерными ружьями. Парни на роликовых коньках в голубых плавках и стальных шлемах и с восемнадцатидюймовыми охотничьими ножами. Нагие парни с духовыми ружьями, длинные волосы спускаются по спине, малайский кинжал крис на бедре. Парни с пращами, метатели ножей, лучники, парни, способные убить голыми руками, парни-шаманы, способные оседлать ветер, и те, которые могут подчинять себе змей и собак, парни, умеющие гадать по костям и сведущие в магических амулетах, которые могут заколоть врага по его отражению в бутылке с водой, парни, наводящие саранчу и блох, парни из пустыни, пугливые, словно маленькие песчаные лисицы, парни-сновидцы, которые видят сны друг друга, и парни-молчуны из Голубой Пустыни. Каждая группа развила в себе особые способности и умения, превратившись в конце концов в гуманоидный подвид. Одно из самых впечатляющих объединений - грозные Бойцовые Муравьи, состоящее из парней, которые потеряли в сражениях обе руки. Они носят на груди и бедрах защитные накладки из алюминия, сандалии и тесные стальные шлемы. Их сопровождают музыканты и парни-танцоры, медики и электронщики, которые несут оружие, привинчивают его к культям, прикрепляют к одежде, зашнуровывают сандалии, омывают и смазывают их тела мускусом из гениталий, роз, карболового мыла, гардений, жасмина, гвоздичного масла, амбры и слизи из прямой кишки. Этот неистребимый запах - первый признак их появления. Парни поменьше экипированы острыми как бритва клешнями, которые могут отхватить палец или подрезать сухожилия на ноге. Атакуя, они щелкают этими клешнями. У более рослых парней длинные обоюдоострые ножи, привинченные к обоим обрубкам рук и способные перерезать шарф на лету.
На экране прежний полк, тот же каньон, тот же полковник. Полковник беспокойно принюхивается. Его лошадь встает на дыбы и ржет. Внезапно возникают вспышки серебристых отблесков, отражаемых шлемами, ножами и сандалиями. Они налетают на полк подобно смерчу. Муравьи поменьше подрезают сухожилия, ударные отряды обеими руками прорубают себе путь сквозь полковые ряды, оставляя за собой взлетающие в воздух головы. Все кончается за несколько секунд. Из полка не осталось в живых ни одного человека. Дикие парни не берут пленных. Первыми их внимание привлекали тяжелораненые, не имевшие шансов выжить.
Полковник сделал паузу и набил трубку. Создавалось впечатление, что он смотрит на нечто очень далекое по времени и расстоянию.
- Как я вам уже говорил, первые шайки диких парней составили беглецы, спасшиеся от террора полковника Арахнида бен Дрисса. Эти ребята подросткового возраста были втянуты в водоворот мятежей, насилия, стрельбы и выброшены из времени. Официальные лица отрицали, что вслед за мятежами, которых на самом деле не было, последовали какие-то репрессивные меры.
Никакого полковника Арахнида нет, - заявил представитель министерства внутренних дел.
Не найти свидетелей, которые заметили бы что-то из ряда вон выходящее, если не считать самого жаркого августа за много лет. И парни, и полковник Арахнид привиделись пьяному корреспонденту, который временно свихнулся из-за того, что его мальчик-слуга ушел от него к англичанке-кондитерше. Корреспондентом был я сам, как вы догадываетесь.
Вот парни, готовящие на кострах... Тихая долина у воды, спокойные молодые лица, омытые рассветом, предшествующим творению. Старые фаллические боги Греции и современные убийцы, отсиживающиеся среди холмов... Мелодия волынки, плывущая по улице вместе с осенними листьями...
На экране старинная книга с золотым обрезом. Золотым шрифтом написано: Дикие Парни. Холодный весенний ветер ворошит страницы.
Всепогодные парни, в глазах которых облака, радуга и северное сияние, изучают небо.
Парящие парни, оседлавшие закат в голубых вспышках, на красно-розовых крыльях, пускают стрелы света из золотых лазерных ружей. Парни на роликовых коньках вычерчивают медленные круги в развалинах предместий. Полумесяц китайской сини в утреннем небе.
Синие вечерние тени на старом катке, запах пустых раздевалок и заношенных трусов. Парни сидят кружком на гимнастическом мате, сомкнув руки на коленях. Парни обнажены, если не считать голубых стальных шлемов. Их глаза медленно оглядывают по кругу мошонку за мошонкой, молча, сосредоточенно, и сходятся на тонком темном юноше с лицом, усеянном подростковыми прыщами. Его плоть напрягается. Он входит в центр круга и трижды поворачивается вокруг себя. Затем садится, подняв колени, глядя на опустевшее место, где сидел он сам. Затем медленно поворачивается, глядя на каждого по очереди. Его глаза упираются в одного из парней. Капля смазки выжимается из кончика его фаллоса. Он ложится на спину, голова на кожаной подушке. Выбранный парень опускается перед ним на колени, внимательно рассматривая его гениталии. Он отжимает кожу, открывая кончик, и разглядывает его сквозь слой смазки. Потом закручивает тугие шары, осторожно пробегает медленным и точным движением пальца вверх и вниз по стволу, размазывая смазку вдоль разделительной линии, нащупывая чувствительные места головки. Парень, которого мастурбируют, откидывается назад, прижимая колени к груди. Парни в кружке сидят молча, губы раскрыты, следящие лица сосредоточенно спокойны, как при бритье острой бритвой. Парень содрогается, в голубом свете вырисовываются очертания его члена, покрытого жемчужной влагой, и нежным выступов позвонков.
Голый парень на ненадежных крыльях парит над голубым ущельем. В воздухе полно крыльев... Парни, скользящие на лыжах, санках, коньках, летающие велосипеды, небесноголубые планеры, разрисованные птицами, воздушная шхуна, вздымающая белые паруса. Парни взбираются на снасти и машут с хрупких палуб.
Парень на крылатом велосипеде парит с обрыва и медленно вплывает в долину из булыжных улиц и темносиних каналов. В песчаной ямке поля для гольфа змеиные парни с шипением кружатся в медленных копуляциях под охраной кольца из кобр.
Легенда о диких парнях распространялась, и парни со всего мира сбегались, чтобы присоединиться к ним. Дикие парни появились в горах Мексики, джунглях Южной Америки и Юго-Восточной Азии. Бандитские зоны, партизанские зоны - это территория диких парней. Дикие парни выменивают наркотики, оружие, поделки в мировом масштабе. Некоторые шайки диких парней постоянно перемещаются, доставляя отборные семена конопли в Амазонию и привозя оттуда черенки для прививки в джунглях Южной Азии и Центральной Африки. Обмениваются заговорами и снадобьями. Дикие парни говорят и пишут на общем языке, основанном на свободной транслитерации упрощенного иероглифического письма. В отдаленных зонах отдыха и сна парни изготовляют эти знаки из дерева, металла, камня и керамики. Каждый парень создает свой собственный набор изображений. Сундук моряка в комнатке на чердаке, сцены корабельной жизни на голубых обоях, экземпляры приключений и удивительных историй, винтовка на стене. Парень открывает сундук и вынимает слова по одному... Прямостоящий фаллос, который в письме диких парней означает, как и в древнеегипетском, стоять перед или лицом к лицу, относиться со вниманием... фаллическая статуя черного дерева с сапфировыми звездами глаз, тонкий опаловый набор на кончике фаллоса.. две деревянные статуи смотрят друг на друга в кресле-качалке из желтого дуба. Статуи парней обтянуты человеческой кожей, обработанной серой амброй, карболовым мылом, лепестками роз, слизью прямой кишки, обкуренной гашишем и горелыми листьями... светловолосый парень оседлал меднокожего мексиканца, ноги связаны, мышцы напряжены в оргазме... алебастровый парень светится изнутри голубым свечением, парень-волынщик с музыкальным ящиком, парень сланцевого цвета с синим отливом на роликовых коньках, с охотничьим ножом в руке, веснушчатый парень, выкрашенные в голубое отхожие места во дворе, покрытые стеблями вьюнка и розы, где парни дрочат в июльские дни... проблеск света... мерцание серебристых надписей... иные в цвете и с запахом и сырой голой плотью... тугие шары гнутся к осенним листьям... голубые ущелья... полет птиц. Эти словесные предметы путешествуют по торговым путям из рук в руки. Дикие парни разглядывают, трогают, пробуют, нюхают слова. Сморщенная голова человека из ФБР... немного кривой, с лицом синюшного цвета часовой...
(Высокопоставленный чиновник по делам наркотиков говорит суровому президенту: "Феномен этих парней - это культ, основанный на наркотиках, порочности и насилии, более опасных, чем водородная бомба").
На катке возле длинного верстака парни возятся с маленькими ракетными двигателями для коньков. Они куют и шлифуют восемнадцатидюймовые охотничьи ножи, прикрепляя их к рукояткам из черного и железного дерева из Южной Америки, которое надо обрабатывать металлическими орудиями...
Парни на роликах сворачивают на широкую обрамленную линией пальм улицу под свист пуль, солнце сверкает на их ножах и шлемах, губы раскрыты, глаза горят. Они прорезают патруль, выхватывая пистолеты и швыряя их в воздух.
Верстак в джунглях под тростниковой крышей... десятифутовое духовое ружье с телескопическим прицелом, работающее от сжатого воздуха... крошечные духовые ружья с дротиками не больше комариного жала, зараженными микробами желтухи и лихорадки...
На жилых лодках, в подвалах, палатках, жилье под деревьями, в пещерах и на чердаках дикие парни изготовляют свое оружие... короткий обоюдоострый меч, прикрепленный к мощной пружине, выбрасывающей лезвие вперед и назад до самой кости... крис, малайский нож, с вибратором на батарейке в рукояти... палки для каратэ... набалдашники из железного дерева, пропущенные между пальцами и в кулаке... утяжеленные перчатки и кастеты... арбалеты и ружья с толстой резинкой во внутренней трубке. Эти ружья стреляют свинцовыми пулями и заряжаются из магазина, расположенного над ложем... Шприц для цианистого калия, сделанный в форме револьвера. Игла выпускается со стороны корпуса, спуск производится оттягиванием назад пружины, прикрепленной к штифту. Вставляется губка, пропитанная раствором цианистого калия, закрепляется по месту игла. Когда собачка отпускает пружину, большая доза цианида впрыскивается в тело, вызывая мгновенную смерть... отравленные дротики и ножи с просверленными в лезвиях отверстиями... кремневые пистолеты, заряженные толченым стеклом и кристаллами цианида...
Кошачьи парни делают когти, вшитые в тяжелые кожаные перчатки, натягиваемые на запястье и руку до локтя, причем кривые когти имеют полости, куда закладывается паста из цианида. Парни, на которых только зеленые повязки, прикрывающие гениталии, ждут на деревьях прохода патрулей через джунгли. Они прыгают вниз на солдат, смертоносные когти рвут, вонзаются в тело. Парни выдергивают оружие из скрюченных посиневших рук, смывают кровь и яд в воде и пускают по кругу трубку с зельем.
Змеиные парни в повязками из рыбьей кожи переходят бухту вброд. Вокруг руки каждого парня обвилась кольцом ядовитая пестрая змея. Они пробираются сквозь кустарник и пальмы к электрическому ограждению, окружающему офицерский клуб. Сквозь цветущие кусты можно видеть фыркающих и отдувающихся американцев в плавательном бассейне. Парни просовывают руки сквозь ограду, вытянув указательный палец.
Змеи падают вниз и скользят по направлению к бассейну.
Патруль в джунглях Анголы... внезапно черные мамбы, ядовитые африканские змеи, стрелой падают с деревьев по обе стороны тропы, отрываются от земли, пасти разверсты, ядовитые зубы вонзаются в шеи и руки. Парни-мамбаводы, черные, как обсидиан, в повязках из кожи мамбы и с крисами, кидаются вперед.
Пять обнаженных парней напускают кобр на полицейский пост. Следя за скользящими движениями змей, парни поворачивают головы из стороны в сторону. Фаллосы качаются и напрягаются. Вытянув шеи и открыв рты, парни извергают сперму. Приглушенные крики из полицейской будки. С бесстрастными лицами парни ждут, пока пройдет эрекция.
Парни забрасывают облако из блох, зараженных бубонной чумой, словно сеть с крошечными черными узелками, во вражеский лагерь.
Черный рынок детей и спермы процветает в растленных пограничных городах, и мы набирали детей мужского пола с момента рождения. Ты мог отнести сперму своего дружка на рынок, связаться с брокером, который позаботится о том, чтобы осеменить женщин, прошедших медицинский контроль. Спустя девять месяцев мужской приплод забирали в одну из отдаленных мирных общин позади линии фронта. Выросло целое поколение, которое никогда не видело женского лица и не слыхало женского голоса. В подпольных клиниках беглые специалисты экспериментировали с детьми из пробирок и кусочками тканей. Брэд и Грэг ускользнули от приказа, приговорившего их быть убитыми без пощады. И вот их клиника здесь под Танжером. Смеясь, оценивающе смотрят на шеренгу парней, мастурбирующих в пробирки...
Вот парень отправляется в операционную. Брэд и Грэг объясняют, что собираются взять совсем немного ткани из прямой кишки и что это совсем не больно. И чем более он возбужден во время операции, тем выше шанс, что вырезанная ткань заработает... Они укладывают его на стол, подняв колени, подвязывают их, чтобы они оставались раздвинутыми, и накладывают оргоновый колокол на его зад и гениталии. Затем Брэд вводит режущую трубку-вибратор. Она из твердой резины и пластмассы с перфорацией в виде крошечных отверстий. Внутри находится вращающийся нож, управляемый от рукоятки. Когда колько расширяется, оно проталкивает через отверсия кусочки ткани, которые нож обрезает.
Брэд включает вибратор. Волосы на лобке парня потрескивают голубыми искрами, тугие орехи выбрасывают в воздух миры, синие, как переваренное яйцо... Здесь в общей комнате пятьдесят парней в сомкнутом положении, руки на коленях, на четвереньках, с поднятыми ногами. Грэг включает свет. Парни корчатся и извиваются, скачут, как лемуры, глаза сверкают, сперма извергается искрами света. Маленькие призрачные фигуры пляшут на их телах, скользят вверх и вниз по их пульсирующим пенисам и оседлывают пробирки...
...Теперь уже не нужна и резекция. Парни создают потомство, известное под именем зимбу. Брэд и Грэг укрылись под сенью расположенного в отдаленной местности отделения Христианского союза молодых людей. Зимбу созданы после битвы, в которой силы зла отступили...
Первыми, кому уделяли внимание, были раненые настолько серьезно, что не имели шансов выжить... Рыжего парня с простреленной печенью быстренько освободили от повязки и сандалий и прислонили в сидячем положении. Поскольку они верят, что дух покидает тело через затылок, лежачее положение считается неблагоприятным. Свора стояла кружком возле умирающего парня, а специалист-техник ловко снял шлем. Тогда я увидел, что шлем представляет собой сложную часть электронного оборудования. Техник извлек из кожаного несущего корпуса восемнадцатидюймовый цилиндр. Цилиндр сделан из чередующихся слоев тонкого железа и человеческой кожи, взятой из гениталий умерщвленных врагов. В центре цилиндра помещена железная трубка, слегка выступающая с одного конца. Трубку поместили в нескольких дюймах от раны парня. Это уменьшает боль или способствует заживлению ран, поддающихся излечению. Болеутоляющие наркотики никогда не применяются, так как эффект подавления клеток препятствует душе покинуть тело. Затем на плечи парня накинули хомут, а нечто вроде водолазного шлема надели ему на голову. Этот шлем, снаружи покрытый кожей, состоит из двух частей: один кусок прикрывает переднюю часть головы, а другой - затылок. Техник что-то отрегулировал, и вдруг заднюю секцию отстрелило назад к конечности хомута, где ее поймали и удержали металлические захваты. Обе секции сделаны с внутренней стороны из намагниченного железа. Техник устанавливает направление магнитного потока таким образом, что при отстреле секции разделяются, выталкивая душу наружу через затылок. После этого поток получает обратное направление, так что обе секции сближаются, но остаются разделенными. Это позволяет душе выйти. Светящаяся дымка, подобно тепловым волнам, почти зримо вытекала из головы парня. Танцующие парни, собравшись в круг возле умирающего, принялись играть на флейтах назойливую мелодию, как на свирелях Пана, с присвистом и отдельными модуляциями по мере того, как дымка поднималась в послеполуденное небо. Тело обмякло, парень умер. Я видел повторение этого ритуала множество раз. В то время как умирающих освобождали от их тел подобным образом, те, чьи раны поддавались лечению, подвергались специальной процедуре. Цилиндр вводили в рану на глубину одного дюйма и двигали вверх и вниз. Я был свидетелем чуда почти мгновенного исцеления. Парень с большой раной бедра вскоре уже ковылял прихрамывая, а рана выглядела так, будто была получена несколько недель назад. Огнестрельное оружие распределили среди танцующих парней и помощников. Парни занялись сдиранием кожи с гениталий убитых солдат, просушкой и растиранием на мази для лекарств. Они потрошили молодых солдат, извлекая сердце, печень и кости на еду, а трупы отвозили на некоторое расстояние от лагеря. Выполнив эту работу, парни расстелили коврики и разожгли трубки с гашишем. Помощники раздевали бойцов, массировали и натирали мускусом. Заходящее солнце обливало их стройные тела красным заревом, когда парни предались оргии похоти. Двое парней заняли места в центре коврика и принялись совокупляться под звуки барабанов, окруженные кольцом молчаливых голых зрителей. Я насчитал пятнадцать или двадцать таких кружков, где пары совокуплялись стоя, на коленях, на четвереньках, с лицами отрешенными и пустыми. Запах спермы и ректальной слизи наполнял воздух. Когда одна пара кончала, ее место занимала другая. Не было произнесено ни одного слова, только судорожные вздохи и бой барабанов. Желтая дымка нависала над содрогающимися телами, словно безумствующая плоть растворялась, превращалась в свет. Я обратил внимание на то, что поставили большую голубую палатку, и что некоторые парни, по указанию помощников, скрывались в этой палатке и не участвовали в оргии. Когда солнце село, выдохшиеся парни заснули, как были голыми, привалившись друг к другу. Затем взошла луна, и парни начали шевелиться и зажигать костры. Здесь и там мерцали трубки с гашишем. В воздухе плавал запах вареного мяса, когда парни поджаривали печень и сердца погибших солдат и готовили бульон из костей. Пустынный чертополох отливал серебром в лунном свете. Парни составили круг в природном амфитеатре, который спускался к песчаной платформе. На этой платформе они разостлали круглый голубой ковер около восьми футов в диаметре. Четыре стороны света были обозначены стрелами на этом ковре, а их положение было выверено по компасу. Ковер был похож на карту, исчерченную белыми линиями и затененную сине-голубыми полосами - от самого светлого, цвета переваренного желтка, до черно-синего. Музыканты образовали внутреннее кольцо вокруг ковра, наигрывая на флейтах заунывную мелодию, сопровождающую умирающих на их последнем пути. Затем один из парней, не принимавший участия в оргии, ступил на ковер. Он стоял обнаженный, шумно дыша и вздрагивая, голова откинута назад, лицо обращено к ночному небу. Он сделал шаг в сторону севера и произвел обеими руками призывное движение. Тот же жест он повторил в направлении юго-востока и запада. Я заметил, что на каждой ягодице у него была вытатуирована крошечная копия ковра. Он опустился на колени в центре ковра, изучая линии и схемы, находящиеся на уровне его гениталий. Его фаллос начал шевелиться и твердеть. Он откинулся назад, обратив лицо к небу. Медленно он поднял кверху обе ладони, и его руки извлекли из ковра голубую дымку. Он повернул руки ладонями вниз и медленно опустил их, притягивая к себе голубую дымку с неба. Цветовое пятно вихрилось около его бедер. Дымка приобретала смутные очертания по мере перехода цвета от голубого к жемчужно-серо-розовому и наконец красному. Теперь можно было видеть красное существо перед телом парня, лежащее на спине с поднятыми коленями, прозрачные бедра с каждого бока. Парень опустился на колени, изучая красную фигуру, а его глаза лепили тело рыжего парня. Медленно он подвел руки под колени, которые уступили его прикосновению, и сдвинул их кверху, к трепещущим колоскам красного дыма. Рыжий парень лежал с раздвинутыми ягодицами, вход в прямую кишку - словно трепещущая роза, которая, казалось, дышит, тело - ясно очерченное, но все еще прозрачное. Парень медленно вошел в тело призрака. Я мог видеть его пенис внутри другого тела, и по мере его движений взад и вперед мягкая красная студенистая масса обволакивала его пенис, бедра и ягодицы, молодая кожа обретала форму, ноги в воздухе судорожно дергались, красное лицо на ковре, губы раскрыты, а тело становилось все тверже. Парень наклонился вперед, прижав свои губы ко рту того другого, извергнул в него сперму, и вдруг рыжий парень принял твердую форму, его ягодицы затрепетали, прижатые к паху первого парня, оба вдували воздух в легкие друг друга, тесно прижавшись, и вот рыжий парень затвердел от ягодиц и пениса до дергающихся ступней. В таком положении и дрожа оба оставались секунд тридцать. Красная дымка испарилась из тела рыжего парня. Я мог видеть его веснушки и волоски на ногах. Медленно первый парень отнял свой рот. Рыжий лежал, глубоко дыша, с закрытыми глазами. Первый вынул свой пенис, распрямил колени рыжего и уложил новорожденного зимбу на спину. Тогда вышли вперед двое помощников с носилками из мягкой кожи. Они бережно подняли зимбу на носилки и понесли в голубую палатку.
Другой парень ступил на ковер. Он стоял в центре ковра, наклонившись вперед, руки на коленях, глаза следят за линиями и схемами. Его пенис затвердел. Парень выпрямился и направился к четырем сторонам света, каждый раз поднимая руки и произнося слово, которое я не смог разобрать. Поднялся несильный ветер, который заколыхал волосы на лобке парня и пробежал по его телу. Тот начал танцевать под флейты и барабаны, и по мере его танца нечто голубое и смутное стало обретать очертания перед ним, перемещаясь с одной стороны ковра на другую. Парень раскинул руки. Блуждающий призрак попытался прошмыгнуть мимо, но тот поймал его и, сведя руки вместе, привлек голубой силуэт к себе. Цвет переходил от голубого к жемчужно-серому, перемежающемуся с коричневым. Руки ласкали обнаженный бок и гладили пенис, как бы вылавливая его из воздуха, ягодицы прижимались к телу, двигающемуся расплывающимися кругами, губы раскрыты, зубы обнажены. Коричневое тело, принявшее твердые очертания, начало судорожно эякулировать, сперма, попадая на ковер, оставляла белые полосы и пятна, которые, после того как влага впиталась, превратились в пересечение белых линий. Парень поднял зимбу, поочередно сдавливая и отпуская его грудную клетку в ритме собственного дыхания. Зимбу задрожал и снова начал эякулировать. Он вяло лежал в объятиях другого парня. Вышли вперед помощники с другими носилками. Зимбу унесли в голубую палатку.
Парень с монголоидными чертами ступил на ковер, наигрывая на флейте в направлении всех четырех сторон света. По мере его игры призрачные фигуры вились вокруг него, формируясь из лунного света, костров и теней. Он опустился на колени в центре ковра, все убыстряя мелодию флейты. Очертания парня, опирающегося на руки и на колени, вырисовываются перед ним. Он кладет свою флейту. Его руки начинают формовать и месить, как тесто, находящееся перед ним тело, привлекая его к себе поглаживающими движениями, пронизывая жемчужно-серые очертания, лаская их нутро. Тело возле него дрожит и трепещет, пока он формирует округлые ягодицы, а его пенис трется о серебристые гениталии, возникающие из лунного света, серые, затем розовые и наконец красные, рот раскрывается в судорожном вздохе, вздрагивающие гениталии из лунного тумана, бледный светловолосый парень мгновенно обретает бедра, ягодицы, молодую кожу. Флейтист опускается на колени, тесно обвив руками грудную клетку зимбу и глубоко дыша, пока зимбу не обретает собственное дыхание. Помощники выходят вперед и уносят бледного светловолосого зимбу в голубую палатку.
Высокий парень, черный как эбеновое дерево, ступает на ковер. Он обводит взглядом небо. Трижды обходит по кругу. Возвращается в центр ковра. Он опускает обе руки вниз и трясет головой. Музыка прекращается. Парни расходятся.
Мне объяснили, что церемония, свидетелем которой я только что был, устраивается после сражения в том случае, если кто-нибудь из только что убитых парней пожелает вернуться, и что те, кто потерял руки, могут пожелать, чтобы тело возродилось в целости. Однако большинство душ отправляются в Голубую Пустыню Молчания. Они могут захотеть вернуться позже, и дикие парни совершают периодические экспедиции в Голубую Пустыню. Зимбу спят в голубой палатке. Рисунок в старой книге с золоченым обрезом. Рисунок обрамлен перевитыми розами... два тела сплелись вместе, бледный призрак светловолосого парня, губы раскрыты, полная луна, кружок парней в серебристых шлемах, голые колени подняты. Ниже рисунок с золотыми буквами. Рождение зимбу. Парень с флейтой, часами творящий тело из воздуха. Я переворачиваю страницу. Парень с монголоидными чертами стоит на круглом ковре. Он смотрит вниз на свой твердеющий фаллос. Слабый ветерок шевелит волосы на его лобке. В ямках тугих округлых ягодиц голубая миниатюрная татуировка ковра, на котором он стоит. Я переворачиваю страницу. Парень танцует, блуждающий призрак колышется взад-вперед перед ним. Я переворачиваю страницу. Расплывчатый призрак в его руках обретает очертания, светящиеся голубые глаза, дрожащие ягодицы прижаты к его телу с зимбу, тесно прильнувшим к его груди. Его дыхание служит легкими для зимбу, пока тот не обретет собственное дыхание, сохрогаясь до самой татуировки... дети одинаковой мелодии, роз, послеполуденного неба. Я переворачиваю страницы. Рассветная рубашка, обрамленная розами, рассветный ветерок между его ногами... далекие губы.
