Давным-давно на склоне Карагыра-Карангыты-тай-ги жил семидесятилетний старик Челелдей. У него была шестидесятилетняя старуха. И не было у стариков ни скота, ни детей.

И вот старуха родила мальчика. Через два месяца она умерла. А еще через шесть месяцев умер старик. Мальчик остался в люльке совсем один. «Нет у меня матери, которая бы меня накормила, нет у меня отца, который взял бы меня на руки»,— подумал он и выполз из люльки. А потом вышел из чума и увидел Ак-Сара-коня, который был привязан девяностосаженным арканом. Мальчик приковылял к коню и спросил:

— Куда девались мои отец и мать?

— Они умерли,— ответил конь.— Ты сам должен себя вырастить и воспитать. Вытащи из моего хвоста несколько волосин, сплети веревку и сделай петлю. Здесь есть маленькие зверьки, которые пищат и прячутся в норах. Их ты должен ловить этой петлей. Мясо будешь жарить, а из кожи делать идики. В чуме найдешь огниво, будешь разводить костер. А меня отпусти. Я должен свободно пастись. Приходи ко мне, что непонятно — спрашивай.

Мальчик сделал волосяную петлю и стал ловить

мышей и сусликов. Он жарил их мясо, ел и быстро рос. Однажды он пришел к коню и спросил:

— Что это за белый зверек, который бегает петляя? Можно ли его есть?

— Это заяц,— ответил Ак-Сара,— его мясо вкусное, суп из зайца наваристый.

— А как убивают зайца?— спросил мальчик.

— Его убивают стрелой, выпущенной из лука. У твоего отца были лук и стрелы. Разыщи их.

Мальчик разыскал лук и стрелы и стал бить зайцев. Он ел заячье мясо и рос еще быстрее. И скоро снова пришел к коню.

— Что это за зверь — на длинных ногах, с белым хвостиком и кричит: «Ог-ог!»?—спросил он коня.

— Это косуля,— ответил Ак-Сара.— Вот ее мясо действительно вкусное. Постарайся ее убить.

Мальчик стал бить косуль. И вырос настоящим охотником, сильным и выносливым. Он надел одежду, которую оставили ему мать и отец, и стал охотиться верхом на Ак-Сара-коне, стал ездить по всей тайге, по всем склонам и перевалам.

А у подножия Карагыра-Карангыты-тайги жил Бай-хан. У него было семеро сыновей и семь дочерей. Семеро сыновей ездили в тайгу охотиться, а семь дочерей собирали ягоды и орехи.

Однажды семеро сыновей хана вместе со слугами поехали охотиться на склоны Карагыра-Карангыты-тайги. Но сколько ни ездили — не могли убить зверя. Каждый раз, как только они начинали целиться, их опережал какой-то расторопный, ловкий и очень меткий стрелок на светло-соловом коне. Они подъехали к стрелку и спросили:

— Кто ты, как твое имя-прозвище, где твой аал-стойбище?

— Я Оскюс-оол. Живу на склонах Карагыра-Карангыты-тайги. А вы что за люди?

— Мы — сыновья Бай-хана, который живет у подножия этой тайги. Мы давно охотимся и никак не можем убить зверя,— ответили охотники.

— У охотников цель одна. Давайте охотиться вместе,— предложил Оскюс-оол.

Братья согласились. Вместе они охотились целый день. Оскюс-оол подстрелил косулю и марала и отдал добычу братьям.

Бай-хан удивился, увидев, что сыновья его принэс-ли косулю и марала, и похвалил их.

Однажды семь дочерей хана вместе со служанками пошли за ягодами и за орехами. В лесу они услыхали нежные звуки: кто-то играл на игиле \' и пел горловые песни. Песни были такие красивые, что девушки забыли про ягоды и пошли на голос. Они увидели прекрасного юношу, который сидел на траве. Рядом пасся светло-соловый конь.

— Кто ты, как твое имя-прозвище, где твой аал-стойбище?— спросили они.

— Я Оскюс-оол. Живу на склонах Карагыра-Ка-рангыты-тайги. А вы кто такие?

— Мы — дочери Бай-хана, который живет у подножия этой тайги. Мы собираем ягоды и орехи.

Девушки стали просить Оскюс-оола, чтобы он еще поиграл на игиле, еще спел горловую песню. Он спел, а потом помог им собрать ягод и орехов.

Слушайте дальше. Приходили ханские сыновья на склон тайги — Оскюс-оол за них охотился. Приходили ханские дочери на склон тайги — Оскюс-оол собирал за них ягоды, да еще и пел им горловые песни.

Скоро на склон стали приходить ханские пастухи и слуги — все хотели послушать чудесное пение, в котором были щебет и свист всех таежных птиц и голос таежного ветра, гудящего в вершинах древних кедров.

Однажды хан подумал: «Что это такое: каждое утро и дети, и пастухи, и слуги — все устремляются к Карагыра-Карангыты-тайге? А возвращаются только к вечеру. Что они там делают?» И стал всех расспрашивать.

— Мы слушаем Оскюс-оола, поющего песни тайги,— ответили пастухи.

— Мы слушаем Оскюс-оола, поющего песни тайги,— ответили дочери.— Мы приносим ягоды и орехи, которые собирает за нас Оскюс-оол.

— А мы приносим мясо и шкуры зверей, которых убивает Оскюс-оол,— ответили сыновья.

Хан подумал: «Когда-то на склоне тайги жили старик со старухой. У них был конь Ак-Сара. Когда старику было семьдесят, а старухе — шестьдесят, у них

родился сын. Через два месяца умерла старуха, а еще через шесть месяцев — старик. Неужели выжил Оскюс-оол? Как он выжил?.. А теперь он лучше всех охотится и поет песни тайги!» И черная зависть перевернула душу хана.

— Ну что ж,— сказал он,— если этот Оскюс-оол подходяще играет и сносно поет горлом, приведите его

сюда.

Слуги прибежали к Оскюс-оолу.

— Бай-хан приказал тебе прийти!— сказали они.

— Когда хан зовет, простой человек не идти не может,— ответил парень. Он сел на Ак-Сара и поехал

к хану.

— Здравствуйте, хан, здравствуйте, ханша,— сказал он.

— Как твое имя-прозвище, где твой аал-стойби-

ще?— спросил хан.

— Я Оскюс-оол. Живу на склонах Карагыра-Ка-

рангыты-тайги.

— Ну, а как ты играешь на игиле? Как ты поешь?

Мы хотим послушать,— сказал хан.

— Я играю только когда захочу,— ответил парень,— и когда захочу — пою.

— Сыграй и спой сейчас,— попросил хан, все еще не веря, что услышит настоящее пение.

Оскюс-оол запел. Из его горла вырывались голоса всех птиц Карагыра-Карангыты-тайги. Казалось, таежный ветер запутался в вершинах древних кедров. Притихли сороки и вороны, которые кружились над стойбищем. Женщины плакали, а мужчины боялись шелохнуться. Хан и ханша были как во сне. Тридцать дней (один месяц), шестьдесят дней (два месяца), девяносто дней (три месяца) звенел голос Оскюс-оола над

зеленой тайгой!

На звуки горлового пения собралось все ханство.

И хан сказал:

— Я отдаю за Оскюс-оола свою прекрасную младшую дочь! В хороший день, в начале месяца, устроим

свадьбу.

Он поставил для дочери белую юрту, выделил белый скот из своего скота и добро из своего добра.

Девяносто дней (три месяца) веселились люди на свадьбе. Девяносто дней (три месяца) восхищались они голосом Оскюс-оола.

А потом Оскюс-оол взял жену, скот, юрту и откочевал на склоны Карагыра-Карангыты-тайги, туда, где

жили его отец и мать. Он ухаживал за скотом и пел песни тайги, и ветер через перевалы разносил его голос по всем горам и долинам нашей земли.

Пока жил Оскюс-оол со своей прекрасной женой, удлинились овраги, углубились лощины.

1 И г й л ь — тувинский смычковый народный инструмент с двумя струнами из конского волоса.

2 Горловые песни — горловое (или гортанное) пение — особое двухголосное пение некоторых тюркских народов (тувинцев, хакасов, горноалтайцев и башкир). Поющий извлекает два звука одновременно. На фоне низкого, опорного, звука звучит звук высокий. Так образуется единая мелодия.