Жил-был бедный старик Кара-Сал. У него был маленький сын, ростом с пальчик,— Эргектёй-оол. Недалеко от них жил жадный Караты-хан.

Однажды, когда в юрте не осталось ни горсти тары1, ни чашки молока, старик Кара-Сал сильно запечалился. Тогда Эргектей-оол решил сам раздобыть что-нибудь. Ночью он потихоньку увёл из стада Караты-хана самого жирного быка.

Проснулся утром Караты-хан — нет быка. Осмотрел хан следы вокруг загона и отправился со слугой к чёрной юрте Кара-Сала.

Приходит в юрту старика и давай грозить: — Проклятый вор, ты мне поплатишься своей шкурой за моего быка.

— Помилуй, Караты-хан, я не крал ничего, — отвечает старик.

Бросился хан с кулаками на старика. Закричал тогда Эргектей-оол:

— Не трогай отца. Это я увёл быка. С меня и спрашивайте.

Хан не поверил мальчику:

— Как могла такая кроха увести моего быка? Эргектей-оол клянётся:

— Нет, правда, это я увёл.

Усмехнулся хан, подумал немного и говорит:

— Ну, если так — докажи мне, что ты на самом деле такой ловкий. Выкрадешь сегодня ночью у меня жемчужину — поверю и прощу. Не сумеешь — голову отцу твоему снесу.

Вернулся Караты-хан в свой аал и начал готовиться. В три кольца окружило войско аал хана. Около привязи хан поставил двух злых верблюдов. У входа в юрту посадил двух злых собак. В юрте двое лам сели по одну сторону, два шамана — по другую. На юрту забрались два человека с ковшами масла, чтобы подливать его в огонь. Сам хан лёг посередине юрты и думает: «Охрана у меня надёжная. Поймает воришку». Вскоре он захрапел на весь аал. Услышали ламы этот храп, и одолела их зевота — спать хочется. «Сосну-ка я немного, ведь у меня есть напарник»,— подумал каждый из них, и заснули все.

Эргектей-оол только того и ждал. Тихо подкрался он к уснувшим воинам и попарно связал их всех за косы. Бросил верблюдам по комку их любимого лакомства — солонца, они и пропустили его. Кинул он двум собакам по куску мяса,— и они его не тронули. Вошёл в юрту и накрыл лам тёплой овечьей шкурой, а в ноги шаманам положил ягнёнка, чтобы крепче спалось им в тепле. Потихоньку забрался Эргектей-оол на юрту, выплеснул масло из ковшей и налил туда воды.

Потом подкрался Эргектей-оол к хану и стал искать жемчужину. Никак найти не может. Вдруг он заметил, что хан дышит одной ноздрёй. «Вот она где, жемчужина!» — догадался мальчик. Взял он соломинку и принялся щекотать у хана в носу. Караты-хан чихнул, и из носа на ладонь мальчика выкатилась жемчужина. Эргектей-оол схватил её и выбежал из юрты.

Посмеиваясь, оседлал он лучшего ханского скакуна и громко закричал:

— Пожар! Пожар!

Все сразу проснулись. В темноте поднялся крик и шум, а Эргектея уже и след простыл. Хан вскочил и завопил:

— Стража, держи Эргектей-оол а!

А воины подняться не могут — косы у всех связаны. И ну ругать друг друга:

— Ты меня привязал!

— Нет, ты меня! Началась драка.

А в юрте ламы шкуру друг у друга отнимают.

— Это моя шкура! — кричит один.

— Нет, моя! — кричит другой.

Шаманы бубнами друг друга по голове бьют

— Это мой ягнёнок!

— Нет, мой!

В темноте по ошибке и хану досталось. «Что такое творится?» — напугался он и приказал:

— Эй, наверху! Быстро масла в огонь!

Стали сверху наливать, а вода и совсем затушила огонь. Еле утра дождались.

А у старого Кара-Сала ярко пылал очаг в юрте, и мальчик играл жемчужиной, перекатывая её из ладони в ладонь.

1 Тара — жареное просо.

2 Раньше мужчины-тувинцы спереди на голове волосы сбривали, а сзади заплетали косичку.