Пианино

- струнный клавишный инструмент, род фортепьяно, в котором струны имеют не горизонтальное, а вертикальное положение, вследствие чего П., не имея хвоста, как рояль, или размеров большого горизонтального ящика, как фортепиано, занимает мало места. Звук у П. глуше, чем у рояля и фортепиано, но в хороших инструментах он чрезвычайно приятен. - Pianetto или pianino - музыкальный термин, требующий исполнения немного слабее предшествовавшего. П. С. Пигмалион царь Тира с 820 по 774 г. до Р. Хр. (по царским анналам, переданным Менандром). К его 7-му году у Тимея и др. приурочено основание Карфагена сестрой его, Дидоной-Элиссой; бог П. (Peumeljon=побуждаемый вышним) отожествлен, вероятно, с одноименным царем Тира.

Пигмеи

(Pugmaioi), собств. "люди величиною с кулак" - в греч. мифологии сказочный народ карликов, живущий в Ливии. Илиада (III, 6) повествует о их битвах с журавлями (ср. L. v. Sybel, "Mythologie der Ilias", 1877, и Л. Ф. Воеводский, "Введение в мифологию Одиссеи", Одесса, 1881; последний объясняет сказание о П. с точки зрения солярной теории). В более позднем развитии сказание о П. входит в легенду Геракла. Когда последний победил ливийского великана Антея, сына земли, и отдыхал после борьбы, П., жившие, подобно муравьям, в песках, повыползали толпами, в полном вооружении, из своих норок и напали на него. Они хотели отомстить за Антея, так как были, подобно ему, детьми земли. Геракл, проснувшись, забрал их всех в свою львиную шкуру и унес с собою. Некоторые исследователи пытались объяснить сказание о П. существованием народов карликов в тропической Африке, известных уже египтянам. Греческое искусство, в особенности вазовая живопись, любило изображать комическую войну П. с журавлями.

А. Щ.

Пигменты

(техн.). - П. называются различного рода красящие вещества как естественные, так и искусственные, в значительных количествах употребляемый при крашении изделий из волокнистых веществ (пряжи, тканей, бумаги и пр.), кожи, металлов и других предметов. Число ныне известных красящих веществ весьма значительно; далеко, однако, не все имеют техническое значение. В природе красящие вещества редко находятся в чистом виде и большею частью входят в состав сложных органических групп, так наз. "хромогенов", из которых они и могут быть выдоены при помощи тех или других химических манипуляций. Естественные П., смотря по их происхождению, могут быть отнесены к двум большим группам: 1) органическим естественным П. и 2) минеральным естественным П. Органические естественные П. иногда подразделяются: на животные П., добываемые из различных животных, и растительные пигменты, приготовляемые из растений. Искусственными органическими пигментами называются П., приготовляемые химическим путем из различного рода простейших органических веществ, преимущественно ароматических углеводородов. В зависимости от своих химических свойств П. разделяются на два больших класса: субстантивных или моногенетических и адъективных или полигенетических пигментов. Первые большею частью представляют сами по себе окрашенные вещества, и как бы ни изменялись условия закрепления П. на волокно, цвет его не изменяется. Примерами такого рода П. могут служить: фуксин, ультрамарин, индиго и т. п. Полигенетическими П. называются П., часто сами по себе не представляющие окрашенных веществ, но способные с различными вспомогательными веществами, протравами, давать то или другое окрашивание. Примерами их могут служить: ализарин, кампеш, церулеин и др. Сам по себе бесцветный ализарин дает красное окрашивание с глиноземом, фиолетовое с окисью железа и коричневое или псовое с окисью хрома. В последнее время, с развитием техники красильных П.; очень большое число естественных П. потеряли почти всякое значение, что конечно находится в зависимости от того, что искусственные П. представляют значительное преимущество как в отношении яркости краски, так и большей легкости закрепления их на волокно.

А. П. Лидов. D

Пижма

(Tanacetum L.) род растений из семейства сложноцветных (Compositae), подсемейства Tubuliflorae, вида Anthemideae, подвида Chrysantheminae, соединяемый некоторыми авторами с родом поповник (Chrysanthemum L.). Tanacetum vulgare L. (Chrysanthemum v. Веrnhr.) - П. или дикая рябинка имеет перистораздельные листья с перисто-надрезанными или игольчатыми дольками. Все части растения имеют сильный запах и горький вкус, особенно П. ветки плода, и употребляются против глистов. Во многих местностях России, кроме того, употребляется при слабости пищеварения, от головной боли, головокружения, от ломоты, желтухи, падучей болезни и т. д. Tanacetum Balsamita L. (Chrysanthemum Balsamita L., Balsamita major Desf., B. suaveolens Pers.) - калуфере, канупер - с продолговатыми, игольчатыми, серо-зелеными листьями, имеющими бальзамический запах; встречается в южной Европе на стенах и т. п. сухих местах и разводится также в садах. Прежде было аптечным растением (Herba balsamitae majoris s. menthae romanae), теперь употребляется только как народное средство против глистов, для ослабления колик и для вызывания менструации.

Пиза

(Pisa) - главный гор. одноименной итальянской провинции, при р. Арно, в 12 км. от впадения ее в Лигурийское море. Климат П. умеренный и влажный; поэтому она служит климатическим курортом. Отличная вода проведена в город с Пизанских гор. П. окружена стеною в 10 км. длины, с 6 воротами. На соборной площади четыре великолепные сооружения, составляющие славу П. Собор (романская базилика), сооруженный в 1063 1118 гг. в память морской победы пизанцев над сарацинами при Палермо и возобновленный после пожара в П. 597 - 1604 гг.; фасад его состоит из четырех рядов колонн, поставленных один над другим, и имеет три бронзовых двери, с рельефными изображениями, сделанные по рисункам Джованни да Болонья в 1602 г.; на южной стороне собора старинная металлическая дверь, работы Бонанна (1180). В продольной части храма (95 м. длины и 32 м. ширины) пять кораблей; в поперечной - три; овальный купол в 51 м. вышины; картины Чимабуэ (мозаика), Андреа дель Сарто и др. Против главного фасада собора стоит Баптистерий - церковь Крещения (Battisterio), сооруженная в 1163 - 1278 гг., по проекту Диотисальви; это романское сооружение, с позднейшими готическими пристройками, поднимается тремя ярусами из белого мрамора и заканчивается грушевидным куполом в 55 м. выш., с бронзовой статуей Иоанна Крестителя; четыре богато украшенных портала ведут во внутренность церкви, в которой замечательна купель с рельефами Г. Биграрелли (1246) и мраморная кафедра, работы Николо Пизанского, с прекрасными скульптурными украшениями. К востоку от собора возвышается знаменитая наклонная башня (Campanile), цилиндрической формы, сооруженная в 1174 - 1350 гг. архитекторами Бонанном из П., Вильгельмом из Инсбрука и др.; башня имеет 8 ярусов, выш. ее 54, 5 м., отклонение от вертикали 4, 3 м.; странная форма башни явилась первоначально вследствие осевшего грунта, а затем она была искусственно укреплена и оставлена в этом виде. В сев. части соборной площади находится кладбище (Campo santo): это готическая постройка, сооруженная в 1278 - 83 гг. по плану Джованни Пизанского. Внутри она образует прямоугольный коридор, с 62 арками и с многочисленными скульптурными украшениями и гробницами, в том числе саркофагом императора Генриха VII и памятником анатома Берлингьери, работы Торвальдсена; стены украшены фресками мастеров школы Джотто (1330 - 1470) и 24 картинами из Ветхого Завета, работы Беноццо Гоццоли. Много других старинных церквей; палаццо Медичи, построенный в 1027 г. и возобновленный в XlV в; дворец архиепископа (XVI в.); унив., с прекрасным двором в стиле раннего Возрождения. Жителей 26863 собственно в городе, а вместе с 5 предместьями - 37704. Важнейшие отрасли промышленности, сильно павшей в сравнении с прежним временем: бумагопрядильное и чугунолитейное производство, производство машин, стекла, шляп, изделий из глины и алебастра. Некогда цветущая торговля П. большею частью перешла в Ливорно. Больница, основанная в 1258 г. Пизанский университет основанный в 1338 г. и возобновленный в 1452 г., некогда пользовался большою известностью, да и в настоящее время считается одним из лучших в Италии, насчитывая, в 4 факультетах, 85 преподавателей и 742 студента; при университете библиотека с 104000 т., естественно исторический музей и ботанический сад. Архиепископская семинария, с библиотекой в 50000 тт. Академия изящных искусств; государственный архив. 2 театра, телефонная сеть, газовое и электрическое освещение; паровой трамвай ведет в Марина ди П., где морские купанья. Близ П. старинная (XIII в.) базилика Сан-Пьетро-ин-Градо, с античными колоннами, и Чертоза ди П. картезианский м-рь, выстроенный в 1347 г. П. - родина Галилея: ему воздвигнуты здесь памятники в Кампосанто и в здании унив.

История. П., в древности Pisae, была одним из 12 этрусских городов и находилась при слиянии р. Аусера (Cepkio) и Арно, которые теперь текут отдельно; в мифологии она смешивается с элидским городом П., при р. Алфее. В 180 г. до Р. Хр. ГГ. была обращена в римскую колонию, а при Августе получила название Colonia Julia Pisana. Так как в прежние времена военные корабли могли подниматься по р. Арно до самой П" то она стала в средние века значительным торговым городом и могущественной морской державой. В XI в. пизанцы с успехом вели борьбу с сарацинами; в 1016 г. они, в союзе с Генуей, отняли у них Сардинию, в 1035 г. одержали над ними победу при Боне, в сев. Африке, а в 1063 г. - при Палермо. Благодаря обширным торговым сношениям. П. сильно разбогатела и переполнилась иностранными купцами. В первом крестовом походе пизанцы принимали большое участие; им удалось добиться в сирийских городах значительных льгот и устройства собственных судов. В 1135 г. П. разрушила город Амальфи, бывший главным ее соперником по торговле в южной Италии; тогда же ей удалось добиться от Гогенштауфенов, которым она оказала значительные услуги, полной коммунальной свободы и управления при посредстве выборных консулов. В тоже время П. приходилось вести, с переменным успехом, почти беспрерывную борьбу с Генуей, которая являлась ее соперницей как в торговом, так и в политическом отношении. Вследствие этого, а также прекращена династии Гогенштауфенов и потери христианских владений в Азии (в конце XIII в.), могущество П. стало ослабевать. Соперничество из-за Сардинии и Корсики вызвало в 1282 г. новую войну между Генуей и П., в которой последняя потеряла весь свой флот (в сражении при Мелории, 1284 г.); от этого удара П. никогда не могла совершенно оправиться. Другие враги ее (Лукка, Пистойя, Флоренция, Сиена, Прато, Вольтерра и др.) соединились с Генуей и напали на П. с суши, и только то обстоятельство, что и в П. во главе правления стала гвельфская партия (1285), спасло город. Во главе гвельфов стоял Уголино делла Герардеска, который в 1288 г. был свергнуть гибеллинами и, вместе с двумя сыновьями, кончил жизнь в Голодной башне. В 1290 - 92 гг. П. вновь пришлось вести неудачную войну с Луккой, Флоренцией и Генуей; в 1300 г. она должна была уступить последней Корсику и часть Сардинии и своих континентальных владений. В 1313 г. власть в П. захватил Угуччионе делла Фаджиола, который в следующем году захватил Лукку, а в 1315 г. победил флорентийцев; но в 1316 г. он был изгнан из П. С 1316 - 47 г. во главе синьории вновь стали графы Герардеска; хотя Лукка была вновь потеряна, но в 1342 г. опять приобретена, после упорной борьбы с Флоренцией. В это время П. распадается на две партии: Берголини ("простодушные") - народная партия, сторонники гибеллинов, и Распанти ("разбойники") - аристократическая партия, сторонники гвельфов. Во главе первой партии, получившей перевес после смерти гр. Раниери делла Герардеска (1347), стоял с 1348 г. Андреа Гамбакорта с титулом ген. капитана, а с 1351 г. - Франческо Гамбакорта. Имп. Карл IV, по проискам Распанти, в 1355 г. велел казнить Франческо со всем его семейством, вследствие происшедшего во время пребывания императора в П. народного возмущения; но в 1369 г. пизанцы, с согласия императора, призвали изгнанного Пьетро Гамбакорта и поставили его во главе города. Пьетро был убит в 1392 г. своим старым приятелем д\'Аппиано, который и овладел синьорией, опираясь на союз с герцогом миланским Джованни Галеаццо Висконти. После смерти Аппиано (1398) сын его Герардо продал Пизу Милану за 200000 золотых гульденов, оставив себе лишь Пиомбино и остров Эльбу. После смерти Джованни Галеаццо ему наследовал в П. его незаконный сын Габриеле; последний продал в 1405 г. город флорентинцам, заклятым врагам П. Хотя пизанцы восстали и призвали Джованни Гамбакорта, племянника Пьетро, но голодом были принуждены сдаться флорентинцам (1406), после чего большая часть граждан выселилась из П.; богатство и могущество города исчезли навсегда. Когда Карл VIII французский вторгся в Италию в 1494 г., П. восстала, прогнала флорентийцев и вновь приобрела независимость; но после продолжительной борьбы, изнуренная голодом, она вновь подчинилась в 1509 г. С тех пор П. входила в состав владений Флоренции и образовавшейся впоследствии Тосканы, вместе с которою она в 1860 г. вошла в состав итальянского королевства. Ср. Cantini, "Storia del commercio dei Pisani" (Флоренция, 1797 - 1798); Morrona, "P. illustrata nelle arti del disegno" (Ливорно, 1812); Valtancoli-Montazio, "Annali di P. " (Лукка, 1842 - 45); Rohault de Fleury, "Les monuments de P. au moyen аge" (П., 1866).

Пизано

(Pisano) - четыре итальянских художника:

1) Никола П. (род. в начале XIII стол., ум. около 1280 г.) - знамениты и скульптор, родом из Апулии, прибыл в Пизу уже вполне зрелым художником. Главная заслуга П. заключается в том, что он, отрешившись от византийской традиции, старался возродить в пластики античный стиль. Вопрос о том, под каким влиянием П. проникся классическим духом, остается до настоящего времени открытым, хотя и существует весьма правдоподобное предположение, что этот мастер, во время своего пребывания в Южной Италии, имел случай видеть и изучать местные памятники древнегреческого искусства. Первое по времени произведение П. (1233) рельеф "Снятие со Креста" (находящийся в притворе церкви св. Мартина, в Лукке) - еще имеет некоторые характерные особенности, какими отличаются скульптуры романского периода. Главная же его работа, великолепная мраморная кафедра в пизанской крестильнице, исполненная в 1260 г., уже сильно отзывается античным искусством. Она представляет собою как-бы шестигранный ящик, поддерживаемый снизу шестью колоннами, из которых три стоят на спинах львов, седьмая же, подпирающая средину ящика - на группе из трех человеческих фигур (еретика, грешника и некрещеного), грифа, собаки и льва, держащих между передними лапами баранью и бычачью головы и сову. Капители угловых колонн соединены между собою арками; на угловых полях, образуемых этими арками, изваяны пророки и евангелисты, на самих же капителях поставлены аллегорические фигуры шести добродетелей. Бока ящика украшены пятью рельефами, изображающими: Благовещение, Рождество Христово, Поклонение волхвов, Принесение Младенца Христа во храм, Распятие и Страшный Суд. Хотя в этих рельефах еще отчасти сохранены типы, установленные византийским искусством, однако, общий характер композиции, фигуры и выдержанность строгого барельефного стиля знаменуют собою возрождение античной пластики. Классический стиль, проявившийся в этом произведении, в более смягченном виде выступает в других работах П., а именно в рельефе саркофага св. Доминика (в церкви C. Domenico в Болонье) и в кафедре сьенского собора, исполненной художником в 1266 г., при участии его сына, Джованни. Она сильно напоминает кафедру пизанской крестильницы, но отличается от ее более роскошной орнаментацией; к сценам из жизни Спасителя здесь прибавлены две: "избиение младенцев" и "Бегство в Египет"; первая из них, а также "Распятие" отличаются великолепно переданным движением и пафосом. Кроме означенных работ, Николо П. исполнил, в сотрудничестве с Джованни, великолепный фонтан в Перуджи (1277).

2) Джованни П. (род. ок. 1250, ум. ок. 1328) - сын предыдущего; скульптора, архитектор и ювелир. В противоположность своему отцу, П. не подпал под влияние античных образцов, но, познакомившись с произведениями Джотто, старался, подобно ему, передавать глубокое чувство и религиозное настроение. Такое стремление П. ярче всего выразилось в рельефах фасада орвиетского собора, над украшением которого он начал работать вместе с другими учениками своего отца, в 1290 г. Эти рельефы воспроизводят историю грехопадения и искупления вплоть до Страшного Суда; изображенные в них сцены отличаются удивительными для той эпохи натурализмом и эффектностью - качествами, особенно ясно выказывающимися в моделировке нагого человеческого тела. Стремление оттенить в рельефах духовную жизнь представленным лицам, при недостаточной еще выработанности технических средств для того, по необходимости привело художников к излишней резкости, угловатости я преувеличениям. К той же ранней поре деятельности П. относятся скульптуры главного алтаря в соборе Ареццо произведения; исполненного в готическом стиле и на котором изображены сцены из легенды о св. Донате (1286). Сильною страстностью отличается изваянный П. рельеф кафедры в црк. Сант-Андреа, в Пистойе, в котором художник изобразил Рождество Христово, Поклонение волхвов, Избиение младенцев, Распятие и Страшный Суд (1300). В 1304 г. П. исполнил гробницу папы Бенедикта XI (находящуюся в црк, Сан-Доменико, в Перуджии). Из прочих скульптурных работа этого художника, следует отметить значительное количество статуй Мадонны (самая известная из них, так называемая Мадонна дель-Фиоре, украшает собою южный портал флорентийского собора), чашу для святой воды в церкви Сан-Джованни в Пистойе и гробницу Энрико Скровеньи в црк. Санта-Mapиа дель-Арена. В Падуе. Из архитектурных произведений П., по всей справедливости, славятся Кампо-Санто в Пизе и фасад сиенского собора. П., как ювелиру, приписывают изобретение плоской эмали, которая будто бы была им впервые пущена в дело при украшении главного алтаря ареццского собора.

3) Андреа П. (род. ок. 1270 г., ум. ок. 1349 г.) - скульптор и литейщик, родом из Пентедеры, свою художественную деятельность начал в Пизе и. Карраре. Будучи приглашен потом во Флоренцию, он украсил фасад тамошнего собора скульптурными работами, из которых в настоящее время уцелели лишь две фигуры апостолов (находящиеся в палаццо Строцци). Главная заслуга П. состоит в возрождении древнего литейного искусства; в своих бронзовых произведениях он отличался умелою композициею и точным соблюдением правил передачи расстояний и сокращений рельефными планами. Самые замечательные из рельефов П., изображающие ряд сцен. из жития св. Иоанна Предтечи, украшают собою двери флорентийской крестильницы; модели этих рельефов были вылеплены в 1330 г., самые же двери отлиты из бронзы венецианцем Лионардо ди Аванцо. Среди прочих произведений П. особенно замечательны барельефы колокольни флорентийского собора, представляющие ветхозаветные сцены и эпизоды истории древнего искусства. В 1345 г. П. заведовал мозаичными работами по украшению фасада орвиетского собора.

4) Нино П. (ум. ок. 1364 г.) - сын предыдущего, скульптора, учился у своего отца и помогал ему в вышеупомянутых мозаичных работах. По возвращении своем в Пизу, он окончил начатую Андреа П. Мадонну в црк. Санта-Мариа Новелла и изваял статую Богородицы с двумя ангелами для црк. Санта-Мариа дель-Фиоре. Естественность и грация составляют отличительные черты творчества этого мастера, особенно хорошо умевшего воспроизводить складки драпировок. Из работа П., сверх вышепоименованных, следует отметить: гробницу архиепископа Симона Сальторелли, в црк. св. Екатерины в Пизе, и "Мадонну, кормящую Младенца своею грудью", в црк. Санта-Мариа делла-Спина, в том же городе.

5) Томмазо П. - брат предыдущего, скульптор и архитектор, сочинил в 1364 г. план дворца дожа Джованни дельАнджело-де-Конти, а также соорудил гробницу для супруги последнего.

А. А. С - в.

Пикинеры

- С постепенным распространением в войсках огнестрельного оружия, вооруженные им люди стали называться мушкетерами, а имевшие, по прежнему, холодное оружие (пики) - П. Процентное отношение П. постепенно уменьшалось; с изобретением штыка они совсем перестали существовать.

Пико де ла Мирандола Джованни

(Pico de la Mirandola, 1463 - 1494) знаменитый итальянский ученый эпохи Возрождения, сын моденского графа. Он поражал своим ранним развитием: десяти лет от роду считался уже первым оратором и поэтом своего времени. Отказавшись от политической деятельности, он отдался поглощавшей его жажде знания: ездил по университетам, изучил двадцать два языка, и когда европейская наука того времени открыла ему все свои тайны, углубился в изучение Кабалы, для чего изучил языки халдейский, еврейский и арабский. Прибыв в 1486 г. в Рим, он издал "Conclusiones philosophicae, cabalisticae et theologicae", где выставил 900 "propositiones", приглашая ученых оспаривать, на публичном диспуте, его тезисы. Папа Иннокентий VIII, по доносу ученых, объявил тринадцать из этих тезисов еретическими и воспретил публичную защиту остальных. П. опубликовал апологию осужденных тезисов ("Apologia J. P. Mirandolae", 1489), но лишь в 1493 г. папа Александр VI снял с них запрещение. Последние годы жизни П. провел в своем замке близ Флоренции. Умер от непосильной умственной работы. Широко образованный, даровитый ученый, чрезвычайно популярный в свое время, он не был выдающимся мыслителем. Написал еще: "Disputationes adversus astrologiam divinatricern" (Болонья, 1495), где признает значение только за древней астрологией; "De ente et uno opus", "Heptaplus" (мистический комментарий к Библии) и "Epistolae" (Пар., 1499), блещущия остроумием и познаниями. Сочинения его переиздавались в полном составе много раз (Болонья, 1496; Венеция, 1498; Базель, 1573 и 1601). Племянник его, Джованни Франческо П., составил биографию дяди, напечатанную, вместе с другими его произведениями (жизнеописание Савонаролы, "De stadio divinae et humanae sapientiae", "Examen doctrinae vanitatis gentilium") при базельском собрании сочинений П. Старшего. Ср. также P. Giovio, "Historiarum sui temporis libri XLV" (1550).

Пиктогрфия

или образное письмо - передача образов, впечатлений, событий, мыслей с помощью рисунка. С одной стороны, такие "образные письмена" неотличимы иногда от бесцельных рисунков, выводимых на скалах, стенах пещер, заборах, на классных столах и т. п., или от изображений и узоров, воспроизводимых на разных предметах в целях украшения; с другой стороны, они переходят в настоящие идеографические, а затем и фонетические письмена, о чем свидетельствует анализ египетских, древних китайских и некоторых других иероглифов. Всего чаще и дольше сохраняются подобные "писаницы" на камне, на скалах; Андрэ собрал массу примеров из Африки (вади Мокаттеб на Синае, вади Телиссаре в Феццане, в Алжире, Кордофане, стране Сомали, Трансваале), Сев. и Южн. Америки, Австралии, Азии и Европы. Известны исписанные концентрическими кругами и крестами скалы в Нортумберланде (Англия), изображения на скалах в Швеции, Ирландии, на Онежском оз., "писаницы" (изображения зверей, людей и пр.) по Енисею, Тоболу и т. д., "оленные камни" в Монголии и т. п. Наиболее изучены подобные изображения у североамериканских индейцев; Mallery посвятил им обширные трактаты, со множеством рисунков. Он начинает с объяснения сравнительно недавних изображений, смысл которых еще понятен старикам, и переходит затем к аналогичным изображениям более древних времен. Почти все эти изображения представляют реальные предметы; символы и эмблемы встречаются очень редко. Многие из них напоминают о важных для отдельных племен событиях (войнах, договорах, голодовках, обилии дичи в известный год, смерти известного вождя, переселении и т. п.); некоторые связаны с мифами и религиозными обрядами, другие увековечивают посещения мест отдельными личностями. Манера изображения (людей, зверей и т. п.) почти одинакова у всех индейцев, равно как и обычные обозначения смерти (напр. от раны на войне), союза, принадлежности к известному клану или роду, происхождения одного лица от другого и т. д. cm. Mallery, "Pictographs of the North-American Indians" (в. "Reports of the Bureau of Ethnology", 1886" след.), а вообще о "петроглифах", рисовании у дикарей, знаках собственности - R. Andree, "Ethnographische Parallelen und Vergleiche" (1878 и 1889). Ср. еще Grosse, "Die Anfange der Kunst" (1894, сер. VI - Vll). Д. A.

Пикули

- салат из ягод и овощей, залитых уксусным отваром, с пряностями.

Пилад

(PuladhV) - сын фокейского царя Строфия (женатого на сестре Агамемнона Анаксивии), у которого воспитан был Орест, спасенный Электрою после убийства Агамемнона. П. сопровождал своего друга Ореста в Микены, когда тот возвратился туда с целью отмстить за смерть отца. Вместе они отправились и в Тавриду, откуда увезли Ифигению и изображение Артемиды Таврической. П. женился на сестре Ореста, Электре.

А. Щ.

Пилос

(греч. PuloV, лат. Pylus) - древний город в Греции, на зап. берегу Мессении, на мысе Корифасийском; господствовал над прекрасной гаванью, которая ныне носит название Наваринской бухты; гавань прикрывается лежащим против ее овом Сфактерией (ныне Палео-Наварино). В поэмах Гомера П. упоминается как резиденция царя Нестора. Во время пелопонесской войны, в 425 г., афиняне, под предводительством Демосфена, овладели П., укрепили его и в течение 15 лет удерживали его. С именем П. упоминаются еще два древних города, оба лежавшие в Элиде.

Пилястра

(архит.) - четырехугольный столб, прилегающий одною стороною к стене здания, иногда более или менее вдающийся в нее и служащий или для ее подкрепления, или для подпирания архитрава и арки потолочного свода, или просто для устранения монотонности большого гладкого стенного пространства. Обыкновенно П. бывает снабжена внизу базою, а вверху капителью. В древнегреческом зодчестве, капитель П. своею орнаментациею отличалась от капители колонн, но у римлян и в эпоху Возрождения П. давались капители, совершенно такие же, как и колоннам, только с изменением их плана из круглого, в квадратный, при чем поверхность самых П. нередко покрывалась каннелюрами.

Пинакль

- в романской и готической архитектуре род башенок с квадратным или многоугольным основанием и с остроконечно пирамидальным верхом, которые ставились на внешних контрфорсах стен, на столбах перил крыши, на ее гребне и в др. местах наружности здания. В XI и XII ст. П. оканчиваются вверху в виде конуса, в XIII в. делаются очень роскошными и завершаются четырехгранною, очень высокою пирамидою, ребра которой украшены кросами, а вершина фиалом; их основание обставляется иногда маленькими пирамидальными шпилями. В XIV ст. форма П. становится чрезвычайно легкою, а в XV в. они представляют собою как бы связку призм, увенчанных пирамидальными шпилями, проникающих одна в другую и поднимающихся одна над другой. Наконец, в XVI ст., П. обильно украшаются скульптурною отделкою, но исполняются с меньшею смелостью, чем в предшествовавшую эпоху.

Пингвин

П. называются лишенные способности летать птицы, свойственные исключительно южному полушарию и составляющие, в числе 20 видов, одно семейство (Spheniscidae или Aptenodytidae), относящееся к самостоятельному отряду (Impennes, Ptilopteri или Sphenisciformes). Наиболее характерный внешний признак П. - это полное oтcyтствие маховых перьев на крыльях, которые, вдобавок, вовсе неспособны сгибаться. Все тело П. покрыто мелкими чешуеобразными перьями, большинство которых состоит из одних стержней, без опахал. Голова некоторых видов украшена пучками длинных, щетинообразных перьев, а у других рулевые перья тоже длинны. Голова небольшая, клюв длиною с голову, прямой, сильный, твердый, с боков сжат; шея средней длины, переходит в почти конусообразное туловище; ноги коротки, почти целиком заключены в кожу туловища, вследствие чего допускают лишь короткие шаги; пальцы сильно развиты, все четыре направлены вперед, но перепонкой соединены лишь три из них. На земле птица держится вертикально, опираясь на заднюю поверхность плюсны, но при ходьбе последняя стоит почти вертикально. Ходят П. с большим трудом, переваливаясь; желая избежать опасности, ложатся на брюхо и скользят при помощи крыльев и ног так быстро, что их трудно догнать, особенно на покрытой снегом поверхности. Плавают и ныряют П. превосходно и с изумительной легкостью преодолевают бурные волны открытого океана - их настоящей сферы. В отличие от других птиц, П. плавают при помощи одних крыльев, пуская их в дело поочередно; ноги служат исключительно в качестве руля и вытянуты прямо назад. Пища П. состоит из рыб, ракообразных и мягкотелых. Значительную часть года П. посвящают размножению и в это время десятками и сотнями тысяч собираются на самые уединенные острова антарктического океана. В это время даже не высиживающие птицы живут на суше. Гнездятся, как и вообще живут обществами. Кладут по два белых или зеленовато белых яйца, за которыми наблюдают поочередно оба родителя, так как у П. сильно развита привычка воровать чужие яйца. Этим объясняется нередкий факт нахождения в одном гнезде птенцов различных видов. Птенцы вылупляются густо покрытые пухом и быстро вырастают, благодаря крайне обильной пище, непрерывно доставляемой родителями. К концу вывода оперение последних отрепывается до последних пределов и они начинают линять, часто удаляясь для этого в укромные уголки. Линька, судя по наблюдениям в неволе, идет весьма быстро, оканчиваясь недели в две. При этом П. не ходить в воду и, следовательно, не питается, что им, очевидно, легко переносится, благодаря толстому слою подкожного жира. Мясо П. очень невкусно.

Самая северная граница распространения П. проходить в Атлантическом океане через о-в Тристанд\'Акунья, в Индийском через о-в Амстердам, а в Тихом через о-ва Галапагосские; они водятся также близь берегов Новой Зеландии, Южн. Австралии, южной оконечности Африки и по тихоокеанскому побережью Южн. Америки. Семейство это может быть разбито на три группы, хорошо характеризующиеся не только внешними, но и анатомическими признаками. Первая обнимает собою формы, имеющие большую величину, длинный, тонкий, слегка выгнутый клюв и заключает роды Aptenodytes и Pygoscelis. К ней относится П. патагонский (A. patagonica) и П. длинноклювый (А. longirostris). Вторая группа - род Eudyptes - имеет клюв более короткий, но высокий и легко узнается по красивым желтым надбровным пучкам перьев. К ней относится П. златовласый (Е. chrysocome). У третьей группы клюв очень короток, сильно сжат с боков, верхняя челюсть загнута крючком, нижняя прямо обрезана; хохла нет. Сюда принадлежит П. капский (Spheniscus demersus) из Южн. Африки, Spheniscus minor из Австралии и самый северный из всех видов - Spheniscus mendiculus с Галапагосских о-вов. Ископаемые остатки П. немногочисленны, но из верхнеэоценовых слоев Новой Зеландии известна крупяая форма П. (Palaeeudyptes antarcticus), доказывающая древность этой группы птиц. В. Б.

Пиндар

(PindaroV) - лирический поэт (622 - 448 до P. Хр.), уроженец Киноскефале, предместья Фив в Беотии, почему поэт называет себя фивянином, а Фивы - своей родиной, матерью. Киноскефалы лежали у священной горы Геликона, близ источника Дирки; гора почиталась местожительством муз, пользовавшихся водою источника, от которого П. получил имя диркейского лебедя. По отцу, Даифанту, П. принадлежал к знатному роду Эгеидов, глава которого был спутником основателя Фив, Кадма, а члены сопровождали Гераклидов в Пелопоннес; из Спарты Эгеиды вывели колонию на о-в Феру, откуда колонисты, предводимые Баттом, вышли в Ливию и основали Кирену; сам поэт рассказывает об этом в пифийской оде (V, 65, сл.). Род Эгеидов был любезен богам, особенно Аполлону, вождю муз, и Аммонскому Зевсу; рождение поэта совпало с праздником Аполлона в Дельфах - с пифийскими играми. Лирическая хоровая поэзия греков, нашедшая в Пиндаре совершеннейшего представителя, была неотделима от пения, музыки и танцев; всем этим искусствам П. обучался частью в родном доме, где игра на флейте была наследственна, частью у беотийских поэтесс, Миртис и Коринны, а главным образом в Афинах, у Аполлодора, Агафокла, Ласа; здесь же он мог познакомиться с поэзией Симонида кейского и Эсхила. Знатное происхождение, близость к культам богов, семейные предания, сама природа родных мест должны были сообщить поэтическому дарованию П. направление по преимуществу религиозное и торжественное, сочувственное тогдашним владыкам городов и могущественным аристократам, свободное от местной или партийной исключительности. Ни в отрывках, ни в победных песнях, сохранившихся целиком, невозможно отыскать даже намеков на предпочтение поэта к какой-либо форме правления или к какому-нибудь из греческих государств. Как певец, он жаждет славы у всех эллинов. Более всего ненавистны ему брань и раздоры ("даже глупцам легко потрясти государство, но трудно восстановить его без помощи богов"). Он прославляет мирные подвиги, гражданские и личные добродетели, превозносит мир и согласие.

В горячем призыве к миру Полибий видит единомыслие поэта с фивскими аристократами, с предателями Эллады во время нашествия Ксеркса; но целые эпиникии, отрывки других стихотворений, показания свидетелей удостоверяют, что П. разделял общую радость эллинов по случаю торжества над персами и открыто признавал за афинянами и эгинетами высшую заслугу в деле охраны Эллады от посягательств варваров. Афины он называл "опорою Эллады", "блестящими", "главными", "достойными песнопений"; по словам Исократа, афиняне дали за это П. звание проксена и уплатили ему 10 тыс. драхм, а по свидетельству Павсания и др. - почтили его бронзовой статуей. Занятие поэзией П. обратил в профессию; в большинстве случаев он писал по заказу тиранов, знатных граждан или республик, получая за исполнение заказов условленную плату. Важнейшие из его стихотворений, эпиникии, имели целью прославление победителей на обще эллинских празднествах, а также самих празднеств; в них не было места ни выражениям областного патриотизма, ни развитию личных мотивов поэта. П. разделял обще эллинские религиозные верования, что не мешало ему, как и Эсхилу, высказывать спиритуалистические воззрения на божество; из богатой сокровищницы мифов П. в каждом данном случае выбирал рассказы и имена наиболее отвечающие ожиданиям слушателей и его собственной задачи. Он не пропускал случая внушать своим могущественным героям такие правила поведения относительно подчиненных или народного большинства, которые в массе слушателей могли только вызывать живейшее сочувствие. Не могли они не сочувствовать и красноречивым напоминаниям поэта о мире и его благах, одинаково дорогих и понятных всем эллинам, без различия парий в государств. Вот почему, получая деньги и почести от афинян, проживая подолгу на Эгине, П. в то же время пользовался гостеприимством тиранов сиракузских, агригентских, киренских, поддерживал сношения с царем македонским Александром, с знатными семействами Родоса, Тенедоса, Коринфа.

Служители богов дорожили его стихотворениями религиозного содержания: его гимн Зевсу Аммонскому был начертан на столбе в храме; кажется, 7-ая олимпийская ода, в честь родосца Диагора. была записана золотыми буквами в храме Афины в Линде. Из уважения к славе П. Александр Вел. при разрушении Фив, в 335 г., пощадил его дом, вблизи святилища Диндимены. Умер П. вдали от родины, в Аргосе. Наиболее ранней из од П. считается Х пифийская, в честь мальчика из фессалийского рода Алевадов, написанная в 502 г. до Р. Хр.; позднейшая, IV олимпийская, относится к 451 г. Стихотворения П., в 17 книгах, подразделялись грамматиками на следующие виды: гимны, пеаны, дифирамбы, просодии, парфении, гипорхематы, энколии, френы, сконии, эпиникии. В целости, если не считать конца последней книги, дошел до нас только последний разряд стихотворений, по степени важности общеэллинских празднеств расположенных в 4 книгах: оды олимпийские (14), пифийские (12); немейские (11), истмийские (7). Как эпиникии (победные песни), так и все прочие стихотворения П. принадлежат к хоровой лирике и подчинены ее правилам в рифмическом и стихотворном построении, а равно в способе исполнения: каждое стихотворение было песней, которая исполнялась хором, под аккомпанемент флейты или лиры (или обоих инструментов) и рифмических движений хора. Не менее эпиникий ценились древними и другие потерянные для нас стихотворения Пиндара, как это видно из оды Горация (IV, 2). Мы не имеем возможности судить о музыкальной и пластической стороне поэзии П., о том впечатлении, какое производила она, в гармоническом сочетании с музыкой и танцами, на пирах владык и знатных граждан, в торжественных религиозных процессиях к храмам, жертвенникам или местам вечного упокоения усопших. - Нынешняя редакция эпиникий восходит к александрийским грамматикам; хронология большей их части установлена впервые А. Бёком в его монументальном издании П., со схолиями и латин. переводом, с объяснительными комментариями и монографией о стихосложении П. (Б., 1811 - 21). Диссен; Шнейдевин, Г. Герман, Бергк, Т. Моммзен, В. Христ, А. Круазе и др. продолжали дело Века, как в восстановлении текстов П., так и в разностороннем разъяснении его поэзии.

Назначением од П., было придать возможно большую торжественность и общий интерес ликованию победителя и его сограждан, следовавшему за победой на одном из национальных праздников. Эллин всегда дорожил доброю и долгою памятью в потомстве, всячески поддерживал связь с предшествующими поколениями, восходившими до самых богов, никогда не изменял вере в то, что истинный виновник и бедствий человека, и его счастья - божество. Все эти мысли я чувства должны были находить себе место и в том празднестве, которым чествовал свою удачу победитель на общенародных играх; возможно более яркое выражение обязан был дать этому настроению поэт, призванный украсить празднество победителя. Торжественный тон составлял непременное свойство песни, проникнутой чувством благодарности к богам и боязнью чем-либо не угодить им. 0билие правил, соблюдение которых может уберечь настоящего победителя и всякого другого смертного от кощунственных действий относительно богов и от насильственных поступков по отношению к людям, было второй необходимой чертой победных песен. Правила эти были тем внушительнее, что поэт (как и афинские трагики) освещал их примерами из области сказаний о богах и героях. Поэт, достойным образом увековечивавший имя победителя, пользовавшийся этим случаем для того, чтобы почтить богов, научить смертных добру, доставить слушателям и отдаленным читателям художественное наслаждение, сам твердо верил в свое призвание, в свое право на восторги современников. Когда П. открыто и часто говорит о достоинствах своих песен, провозглашая их бессмертие, он свидетельствует этим, что его песни отвечали глубочайшим душевным движениям эллина. "Памятник" Горация: Exegi monumentum aere perennius, вдохновлявший многих последующих поэтов - не более, как подражание П. (пиф. VI, 10): в устах греческого поэта уверенность в бессмертии была лишь выражением открытого, всенародного признания его великой роли. Из 44 эпиникий некоторые посвящены тиранам, другие - частным лицам, уроженцам различных эллинских государств. Не следует забывать, что греческие храмы, пиршества, религиозные собрания оглашались и другими видами песнопений П., так что он был гораздо больше певцом народным, обще эллинским., нежели панегиристом владык или богачей. Этим объясняется независимый тон его эпининий, в которых похвалы лично герою занимают обыкновенно весьма скромное место.

Если оды П. не всегда и не во всех частях и подробностях доступны нашему пониманию, то в значительной мере они были такими же и для большинства его современников. Трудность понимания П. происходит, главным образом, от того, что ему не казалось согласным с достоинством его музы входить в более ясные и более многочисленные указания на личные или местные обстоятельства. В одах П. центральную и наиболее распространенную часть (dmjaloV) составляет, большею частью, какой-либо мифологический или легендарный рассказ; ему предшествуют и за ним следуют краткие обращения поэта к воспеваемому победителю, похвалы народному празднеству; наконец, в разных местах оды вставлены общие суждения, в виде собственных афоризмов автора или хорошо известных народных речений. Так, в 1 олимпийской оде содержатся похвалы Гиерону, как правителю мудрому, правосудному и любящему науки, и упоминание о коне Ференике, доставившем победу господину в Олимпии (ст. 1 - 23); засим идет миф о Пелопсе, давшем имя полуострову и также победившем в олимпийском состязании при содействии божества (24 - 103); в последних 17 стихах поэт снова говорит о Гиероне и о своей музе. Взаимное отношение составных частей в одах П. особенно ярко характеризует IV пифийская ода, в 229 стихов. Воспетый здесь поэтом киренец Аркесилай был прямым потомком основателя Кирены, Батта, происходившего от аргонавтов; это последнее обстоятельство дает повод П. изложить легенду о Язоне и Медее, об основании города (4 262); в конце песни поэт ходатайствует перед Аркесилаем о помилования некоего Демофила. В мифических своих рассказах П. или восходил к начальным временам городов и народных праздников, к предкам победителей, или высказывал свои пожелания победителям и намекал на аналогичные современные отношения; в развитии мифической части оды могли иметь место и чисто художественные мотивы. Во всяком случае в эпиникиях П. мифы были преимущественно формою, которою поэт пользовался для своих целей, с мифической стариной не имевших ничего общего: в этом существенное отличие П. от эпических поэтов более древнего времени, у которых П. заимствовал свои рассказы. П. шел еще дальние: не отвергая реального существования народных богов и героев, он не мог помириться со многими подробностями сложившихся о них басен, так как они не согласовались ни с его нравственным чувством, ни с его религиозными воззрениями; такие подробности он отвергает, как вымысел поэтов, оставляя неприкосновенными прочие части мифа или легенды. В IX олимп. поэт говорит о том, как Геракл ополчался на самих богов - Посейдона, Аполлона, Плутона, - но тут же останавливается: "прочь эти речи: хулить богов - ненавистная мудрость; возноситься сверх меры прилично безумцам". С ужасом и смущением спешит поэт закончить рассказ о братоубийстве Пелея и Теламона, не дерзая, однако, отрицать само событие (нем. V, 12 - 16). Великаны Алкионей и Антей, крылатый Пегас, чудовищная Горгона, Химера, Тиеон о ста головах и т. п. мифические образы имеют для П. такой же реальный смысл, как и легендарные предки воспеваемых им победителей; но в тоже время он с негодованием отвергает рассказ о том, как Тантал зарезал сына своего Пелопса и мясо его подал богам, как плечо Пелопса было съедено Деметрой и т. д. Поэт предлагает собственный вapиaнт этого рассказа: Пелопс был взят Зевсом на Олимп, как Ганимед; когда он исчез, злые соседи стали распускать слухи, будто он был разрезан на части, сварен в кипятке и куски мяса были съедены. "Прочь от меня такие мысли никого из богов я не могу называть алчным" (олимп. I, 30 - 55). Он не подвергает сомнению рассказ о любви Аполлона к нимфе Корониде, но почитает недостойною всеведущего божества подробность, сообщаемую Гезиодом, будто Аполлон узнал об измене возлюбленной от ворона; в подобной помощи Аполлон не нуждался (пие. Ill, 25).

В большинстве случаев благочестивый поэт обходит молчанием такие истории о богах, которые в его время и по его понятиям не сделали бы чести и простому смертному. Согласно с орфиками и пифагорейцами, П. верит в загробную жизнь и в воздаяние каждому по заслугам (олимп. II, 62 сл.); наклонность к монотеизму выражается в превознесении Зевса над прочими небожителями, как божества единого, вечного, дарующего силу другим божествам. Как часть повествовательная, мифологическая, так и обращения к победителям изобилуют моральными сентенциями: "справедливость - несокрушимая твердыня государств", "в нужде все благо", "закон царит над всем", "даже мудрость склоняется пред корыстью" и т. д. Торжественности настроения соответствовала речь эпиникий, в основе своей эпическая не только по подбору слов, по обилию эпитетов, метафор, метонимий, но даже по диалектическим особенностям; имеющиеся в одах дорические и эолийские образования - кажется, в зависимости от того, к какому из племен принадлежал воспеваемый в оде победитель, - сообщали эпяникиям характер своеобразной хоровой лирики, окончательно установившейся со времени Стесихора. Стесихору следовал П. и в расположении стихов по триадам, состоящим из строфы, антистрофы и эпода, применительно к движениям хора при исполнении песни. В отношении ритма и метрики каждая ода представляет собою отличное от прочих целое; общий стихотворный размер имеют только III и IV истм. оды. Музыкальное разнообразие проникает собою не только отдельные оды и составные части триад, но и отдельные стихи каждой группы в триаде. Любимый размер П. - дактило-эпитриты: впрочем, метрами собственно пиндаровскими называются три антиспастических (И - - И И - - И И - - И...). Дактило-эпитритическое построение строфы находится в 19 эпикиниях; в других П. предпочитал более подвижный размер - эолийские логаэды. Древность греческая и римская признавала превосходство П. над прочими лириками, называя его лириком по преимуществу, торжественным, великолепным, неподражаемым. Гораций сравнивает П. со стремительным потоком, который напоен дождями и затопил берега; подражателей П. он уподобляет Икару, восковые крылья которого растаяли при приближении к солнцу (Од. IV, 2). С Горацием согласен Квинтилиан. После разноречивых суждений критиков XVII и XVIII вв., А. Бёк, в начале XIX в., положил начало всестороннему, строго научному исследованию поэзии П. (Б., 1811 - 21). Древнейший из списков П., cod. Ambrosianus, относится к XII в.

Литература. Изд., кроме Бёка: Т. Mommsen, "P. carmina" (Б., 1864); Bergk, "Poetae lyr. Gr. " (2 изд., 1, Л., 1884); W. Christ, "Bibl. Teubn. " (Л., 18691; Rumpel, "Lexicon Pindaricum" (Л., 1883). cm. Rauchenstein, "Einleitung in P. Siegeslieder" (Aap., 1843); Mezger, "P. Siegeslieder" (Л., 1880); A. Croiset, "Poesie de P. " (П., 1880); "Творения" П., перевел. П. Голенищевым-Кутузовым (М., 1803); Иноземцев, "Пиндар" ("Ж. М. И. Пр.", 1876, окт.); В. Майков, "Жизнь П. " ("Ж. М. Н. Пр. ", 1887); его же, "Эпиникии П. " (там же, 1892, 1893). Переводили из П. Державин, Мерзляков, Водовозов.

Ф. Мищенко.

Пион

(Paeonia L.) - родовое название растений, относящихся к сем. Лютиковых (Ranunculaceae). Большинство представителей этого рода многолетние травы, перезимовывающие при посредстве своих клубневидно вздутых корней; только немногие представители - полукустарники. Листья у П. черешковые тройчатые или перисто-сложные; они располагаются попеременно и без прилистников. Под цветком листья обыкновенно мельче остальных; здесь они скучиваются и постепенно переходят в чашелистики. Довольно крупные и ярме цветки появляются поодиночке на конце ветвей; они правильные и обоеполые, 0колоцветник двойной, состоящий из пяти зеленых чашелистиков, сохраняющихся, по отцветении, при плодах, и 5 - 8 красных, белых или желтых лепестков. Тычинок множество; основанием своих нитей они срастаются в неширокое колечко; у разводимых разновидностей П. тычинки превращаются в лепестки, так что цветки становятся густомахровыми. Пестиков от 2 до 5; каждый из них снабжен языковидным, изогнутым, сидячим и покрашенным рыльцем; у основания пестика развивается или небольшой диск, или очень большой, покрывающий почти весь пестик. Плод сборный, состоящий из 2 - 5 мешочков; мешочек вскрывается по шву на внутренней стороне и содержит несколько крупных блестящих семян.

П. - излюбленные декоративные растения, с давних пор разводимый в многочисленных помесях, относительно которых трудно бывает найти первоначальный вид; вследствие этого в систематическом отношении П. представляет запутанный род. Одни ботаники считают в нем 25 видов, другие - 15, а третьи сводят только к 4 - 5 видам. Дико растут П. большею частью в Центральной и Вост. Азии, в Средней и Южной Европе и в Северной Америке. Род распадается на два подрода: 1) Paeon DC. (многолетние травы, диск слабо развить) и 2) Moutan DC. (полукустарники, диск одевает почти весь пестик). К последнему подроду принадлежат так наз. древесные П. (P. arborea, fruticosa, Moutan); это - полукустарники, с ветвистыми голыми стеблями, достигающими до 60 - 150 см. высоты, Родина древесных П. - долины Японии и Китая. Известны две формы: a) Moutan Sims. - очень крупные (до 25 см. шириною), простые, полумахровые или махровые цветки разнообразного колера; наилучшие садовые разновидности этой формы: Bijou de Chusan (светло-розового цвета), fragrans maxima plena (крупные, душистые, кораллово-красные цветки), lactea (махровые, молочно-белые цветки) и др.; b) papaveracea Andr., венчик состоит из 8 - 12 лепестков. Древесные П. очень чувствительны к весенним заморозкам, а потому требуют на зиму хорошей покрышки. Размножают их черенками и прививкою к клубням др. пионов. К первому подроду (Paeon) принадлежит большинство как разводимых, так в дико растущих П. В Европейской России (в степях, Крыму, на Кавказе) дико растет P. tenuifolia L., известный также под именем "воронца", "воронка"; стебли простые, с одним кроваво-красным цветком и с тройчатыми листьями; клубни продолговатые. В садах разводятся разновидности: f. flore pleno и flore roseo pleno (махровые с красными и розовыми цветками). В Крыму, на горах, между кустарниками и в лесах встречается еще другой вид P. triternata Pall., с красными или беловатыми цветками. На Кавказе растет P. Wittmanniana Stev. с ярко желтыми цветками, а в Южной Сибири и в Туркестане P. anomala L. В Южной Сибири, а также в Китае растет еще P. albiflora Palle, китайский П. с розовыми цветами, имеющий множество садовых разновидностей (цветки пахнуть розою). Наиболее обыкновенные садовые. относятся к P. peregrina Mill.; это - обыкновенный П., многолетнее травянистое растение до 3080 см. высотою, цветущее в мае, - июне; клубни продолговатые, большею частью с длинною ножкою; стебли простые, одноцветные; дваждытройчатые листья с нижней стороны мягко волосистые, а иногда прикрытые хлопьями. В простых цветках 8 или меньшее число пурпуровых, реже белых или желтоватых лепестков. Тычинки большею частью желтые. Мешочков 2 - 3; они почти прямые или отогнутые, семена крупные; овальные, синевато-черные, блестящие. Дико растет этот вид в Южной Европе в Западной Азии. Известно несколько разновидностей: 1) oficinalis Huds, в Швейцарии, Италии, Тироле: цветки розово-красные; 2) villosa Huds., в Испании, южной Франции, Италии, цветки пурпурные или темно-красные; 3) humilis Huth., в Италии, южной Франции; цветки розово-фиолетовые или пурпурно-красные; 4) Glabra Boiss., на Крите; цветки желтоватые. Наилучшие садовые разновидности обыкновенного П. следующие: flore albo pleno (цветки махровые, белые), Madame Crusse (цветки махровые, белые, по середине карминовые), flore purpureo pleno (цветки махровые, пурпурно-красные), Jules Devert (бледно-розовые, с серебристым оттенком цветки) и др.

С. Р.

Пирамида

(геометрическое тело) - многогранник, одна грань которого (основание П.) есть какой либо плоский многоугольник, а все прочие грани суть треугольники, основания которых суть стороны основания П., а вершины сходятся в одной точке (вершине пирамиды).

Пирамиды

- древнеегипетские сооружения, имеющие квадратное основание и четыре треугольные боковые поверхности, которые образуют на вершине постройки острый стереометрический угол. От этих сооружений название П. перешло в геометрию, к телам, сходственным с ними по форме. Относительно цели, с какою воздвигались египетские П., существовало несколько предположений: арабы, завоевавшие Египет, думали, что они построены для сохранения различных сокровищ и письменных памятников от всемирного потопа; первые христианские путешественники считали их житницами, заведенными патриархом Иосифом для склада запасов хлеба на случай голодных годов, или маяками, помогавшими караванам ориентироваться в пустыне; из новейших ученых, одни, основываясь на том, что у всех П. боковые грани расположены по направлению стран света, принимали их за постройки для астрономических наблюдений жрецов, другие видели в них искусственные оплоты, назначенные защищать плодоносную долину Нила от песка, приносимого ураганами из пустыни. В настоящем столетии исследования египтологов неопровержимо доказали, что П. - ничто иное, как надгробные памятники фараонов и ближайших членов их фамилий, происшедшие, по всей вероятности, от могильных курганов времен первобытной культуры, которые получили здесь строго определенную геометрическую форму. П. в наибольшем числе встречаются, вместе с погребальными сооружениями другого вида (мастаба), в Нижнем Египте, на западной окраине Нильской долины, начиная с окрестностей нынешнего Каира и кончая географическою широтою Файума. На этом пространстве насчитывается до 67 более или менее уцелевших П., как громадных, так и незначительных по величине.

Обычай возводить П. существовал только в эпоху так назыв. древнего и среднего египетских царств, т. е. с половины IV по конец III тысячелетия до Р. Хр. Царских П., которые относились бы к более позднему времени, неизвестно ни одной. Группы П. близ нынешних селений Абу-Роам, Гизе, Цавиет-Эль-Ариан, Абусир, Саккара и Дашур, суть усыпальницы фараонов исключительно мемфисского периода; древнейшая группа, Дашурская, относится к третьей династии; самая большая, Гизеская - к четвертой, а все остальные - к следовавшим затем династиям означенного периода. Сооружением П. руководило представление о загробной жизни, игравшее вообще столь важную роль в египетском искусстве желание устроить для умершего несокрушимое и недоступное убежище, в котором его мумия покоилась бы вечно в целости, и его "двойник" мог возвращаться к ней бесконечно. Едва вступив на престол, фараон обыкновенно начинал строить для себя достойное посмертное жилище и сам выбирал для него место. Там высекали в глубине скалистого грунта погребальный склеп и ведущий в него коридор, отполировывали стены склепа и, выровняв поверхность скалы над ним, на образовавшейся чрез то четырехугольной площади начинали класть правильными рядами огромные призматически-отесанные камни, которые добывались в противоположном, восточном берегу Нила, в аравийском горном кряже, и с великим трудом переправлялись чрез реку на место постройки; камни плотно пригонялись один к другому и скреплялись между собою цементом из известняка и глины. Постройка двигалась вперед постепенно и первоначально представляла форму прямоугольного параллелепипеда, возвышающегося над самою могилою; потом, в центре этого основания, воздвигалось пирамидальное возвышение и постройка добавлялась рядами камней, клавшихся вокруг этого возвышения в виде уступов, суживающихся по мере удаления от земли. Пока здравствовал фараон, работа продолжалась, и новые ряды камней мало-помалу увеличивали объем и высоту сооружения. Вероятно, уже по смерти царя, уступы заполнялись камнем и щебнем и, наконец, обмазывались штукатуркою, так что со всех четырех сторон памятника получались гладкие поверхности облицовки. Остается еще не выясненным, оканчивались ли П. вверху небольшою платформою, или же остроконечно, в роде тех маленьких "пирамидионов", которые помещались в египетских погребальных склепах подле саркофагов с мумиями и теперь хранятся во многих музеях. Чем могущественнее был фараон и чем дольше он царствовал, тем величественнее, громаднее становилась его П. Этим объясняется, почему П. весьма неодинаковы по величине. Три самые колоссальные между ними находятся в группе Гизе. Они известны по именам своих соорудителей, фараонов Хуфу (Хеопса древнегреческих писателей, жившего около 3730 г. до Р. Хр.), Хафры (Хефрена, 3666 г.) и Менкары (Мекерина, 3633) Первая, господствующая над остальными, некогда считалась одним из чудес света. Первоначально она имела в основании квадрат со сторонами в 233 м. и высилась от земли на 146, 5 м.; в настоящее время эти цифры уменьшились, но все-таки остаются огромными (227, 5м. и 137, 2м.), и П. - шестое по высоте из всех здании в мире. По свидетельству Геродота, над ее сооружением трудилось ежедневно по 100000 человек в течение 20 лет. Облицовка была снята с ее еще султаном Беркуком, в 1395 г. до Р. Хр., так что теперь ее уступы обнажились и образуют как бы гигантскую лестницу, по которой можно - хотя и с трудом - подниматься на ее вершину, которая представляет платформу в 10 м. длины и ширины.

Погребальный склеп, как вообще во всех П., за немногими исключениями, высечен в скале ниже основания каменной кладки, но остался неоконченным и, повидимому, не употребленным согласно своему назначению; за то внутри самой П. устроены одна над другою две камеры, из которых в верхней найден гранитный саркофаг с крышкою, разбитою вероятно арабами, искавшими здесь потаенных сокровищ и уничтоживших мумию похороненного царя; вторая камера служила, повидимому, местом упокоения царицы. Вход во все три помещения находился с сев. стороны П., на высоте 1З-го уступа; от него шел коридор, разветвлявшийся на две части: одна опускалась под наклоном в 62º до подземного склепа, а другая, под тем же наклоном, поднималась вверх и достигала до усыпальницы фараона, предварительно отделив от себя ветвь, приводившую в погребальную камеру царицы. При устройстве входа в П. и означенных коридоров были приняты весьма хитрые предосторожности против того, чтобы кто-либо в последующие времена мог проникнуть внутрь сооружения и, открыв замаскированный огромным камнем доступ в камеры царя и царицы, нарушить их могильный сон. П. Хафры, вторая по величине, первоначально имела в поперечнике основания 215,7 м. и высоту в 138,4 м., а теперь имеет 210,5 м. и 136,4 м. Конструкция ее не представляет ничего особенного, но подле ее, с северо-зап. стороны, открыты остатки небольшого здания, служившего, вероятно, поминальным покоем в роде тех, которые в надгробных памятниках обыкновенных египтян, в мастаба, устраивались внутри самых сооружений. Есть повод предполагать, что такие отдельно стоящие поминальные покои или храмы в честь умерших фараонов существовали и при других П. Третья из больших газеских П., воздвигнутая царем Менкарою, меньшие двух предыдущих: она занимает квадратную площадь 108 м. в поперечнике и имеет 66, 4 м. высоты, которая теперь убавилась на 62 м. Каменная кладка и довольно хорошо сохранившаяся гранитная облицовка П. исполнены очень тщательно. Вход в нее находится, как обыкновенно, с северной стороны, на высоте 5 1/2 м. от основания, а внутри устроены две погребальные камеры, одна над другой. Существование этих двух помещений, имеющих отдельные входы, объясняется тем, что царица IV-ой династии Никотриса, избрав уже готовую П. местом своего упокоения, приказала приготовить для себя вторую камеру над усыпальницею Менкара. Археологи нашли эту последнюю в совершенной сохранности, благодаря тому, что вход в нее был старательно скрыт; тогда как верхняя камера оказалась вполне опустошенною арабами, в нижней был открыт базальтовый саркофаг, заключавший в себе мумию царя в том же виде, в каком она была положена туда в день погребения. Эту мумию, вместе с ее пеленами и деревянным гробом, можно ныне видеть в Лондоне, в Британском музее, саркофаг же утонул при перевозке его морем в Англию.

Из прочих П. мемфисского периода, самая значительная (поперечник основания 213 м, вышина 99 м.) находится в Саккаре. Своею формою она отступает от обычного типа подобных сооружений, а именно состоит из шести больших уступов и представляет в плане не квадрат, но несколько продолговатый четырехугольник. Ее камеры и коридоры расположены иначе, чем в гизеских П.; четыре входа ведут в несколько более или менее обширных склепов, при чем главный вход устроен с южной стороны. По мнению Мариетта, это был мавзолей, в котором хоронили священных быков. Весьма любопытна по форме одна из дашурских П., своею величиною мало уступающая предыдущей (первоначальный поперечник основания 210 м., вышина 97, 3 м.); ее ребра - не прямые линии, а стороны - не непрерывные плоскости, но приблизительно на половине высоты всего сооружения образуют перелом, так что она разделяется в горизонтальном направлении на две части, из которых нижняя имеет крутые ребра, а верхняя - более отлога.

Должно заметить, что не все, однако, П. строились из камня; для некоторых из них употреблялся черный нильский кирпич, но даже и при этом материале, они гладко облицовывались камнем. Царских усыпальниц в виде П., которые принадлежали бы третьей эпохе египетской истории, так наз. новому царству, неизвестно ни одной; но приблизительно с VII в. до Р. Хр., в Эфиопии, установился обычай возводить П. для погребения покойников вообще. Здесь, в обширных некрополях, неподалеку от горы Баркала, а также на острове Мерое, встречаются надгробные сооружения из кирпича, имеющие приблизительно такую же форму, как большинство мемфисских П., но совершенно другую архитектурную обработку; их ребра резко обозначены выступающими рустами, вверху одной из боковых сторон устроено окно или лукарна, внутренние коридоры и камеры просторны и к главному входу пристроен небольшой храм с дверью, помещенною между парою пилонов. От египтян П. перешла в архитектуру римлян, как одна из форм погребальных сооружений; но их мавзолеи этой формы, как напр. П. Кайя Цестия в Риме, далеко не достигали размера египетских П. - Ср. Quatremere de Quincy, "De l\'architecture egyptienne" (П., 1803); Champollion le Jeune, "Les monuments de l\'Egypte et de la Nubie" (П., 1835); Vise, "The pyramids of Gizeh" (3 т. с атласом, Л., 1839 - 42); Lepsius, "Ueber den Bau der P. " (в Monatsbericht d. Berlin. Akademie". 1843 г.); G. Erbkam, "Ueber den Graber -und Tempelbau der alten Aegypter" (Б., 1862); G. Perrot et Ch. Chipiez, "Histoire de l\'art dans l\'antiquite" (т. I, II, 1884); Petrie, "The p. and temples of Gizeh" (Л. 1885); Maspero, "Kunstgeschichte der Aegypter" (перев. с франц., Лпц., 1889) и пр.

А. С - в.

Пиранези

(Piranesi) - два итальянских гравера:

1) Джамбаттиста П. (1720 - 78) получил художественное образование в Риме и занимался там сперва живописью декораций под руководством Валериани, а потом гравированием под руководством Вази. Не выказав в этом искусстве больших успехов, он возвратился в свой родной город, Венецию, и здесь пробовал свои силы в строительном деле, но не нашел в нем поддержки и снова переехал в Рим, где награвировал целую серию листов, изображающих калек и больных. После еще одной, неудачной поездки на родину, серьезно занялся гравюрою и, наконец, достиг значительного совершенства в этом искусстве, воспроизводя виды и архитектурные памятники Рима и нижней Италии. Гравюры П. отличаются прекрасною светотенью, смелостью и эффектностью технических приемов. Они по большей части образуют сборники, под заглавиями: "Della maguificenza ed architettura dei Romani" (1760), "Campus Martius antiquae Urbis" (1762, 2 т.), "Antichita romane" (1766 - 84, 4 т.), Antichita della Magna Grecia" и "Antichita di Pompei" (2 т.). Полное собрание гравюр П. издано в 1836 г. Дидо.

2) Франческо Пиранези (1756 - 1810), сын и ученик предыдущего, вместе со своим братом, Пьетро, содержал "некоторое время в Париже художественную школу и фабрику терракота, а также спекулировал произведениями своего отца. Из его гравюр известны портрет его отца, заглавный лист к его произведениям (с рисунка Кадеса), "иллюминация Паулинской капеллы" и "Сидящий Юпитер Капитолийского музея" (с рис. Пироли).

Пиренеи

или Пиренейские горы (франц. Pyrenees, немецк. Ругеnаеn, латинск. Ругеnе, Pyrenaei montes, греческ, Porhnh) - пограничные горы между Францией и Испанией, тянутся от залива Розас (Rosas) на Средиземном море до юго-вост. угла Бискайского залива. П. обнимают пространство 3300 кв. км. и имеют в длину до 430 км. при ширине от 20 до 110 км. На всем протяжении они носят характер вполне горной цепи, при чем часть их образует северную окраину нагорья Пиренейского полуострова, к которому они несомненно и принадлежат, тогда как с Севеннами они совершенно не имеют никакой связи и, напротив, поднимаются совершенно свободно и почти непосредственно над низменностью и холмистою местностью юго-западной Франции; с южн. стороны - широкие долины Арагона, Синки (Cinca) и Сегра (Segre) отделяют их от параллельно им расположенных, но обращенных к ним своею крутою стороною и постепенно террасообразно спускающихся по направлению к р. Эбро гор Верхней Арагонии и Каталонии, которые в своих наиболее возвышенных пунктах поднимаются едва несколько выше 1600 м. Пиренейские горы можно разделить на Восточные, Центральные и Западные П., при чем восточные П. простираются от Средиземного моря до долины р. Гаронны, центральные - отсюда до долин р. Оссо (Ossau) и Конфранка и западные П. - отсюда до Атлантического океана. Западные П. наиболее низкие, и горные вершины в них достигают высоты всего 1000 1300 м" тогда как Восточные П. имеют среднюю высоту в 2000 - 2300 м" а в центральных П. средняя высота поднимается даже до 2500м., при чем высочайшие вершины возвышаются на 3000 - 3400 м. над морем. Снеговую линию в П. можно принимать с южной стороны на высоте 2800 м., а с северной - на высоте 2530 м. В этих горах нет таких огромных снежных и ледяных полей, какие встречаются в Альпах. Ледники (глетчеры) находятся только в Центральных П и наиболее крупные на северном их склоне; при этом ледники П. не сливаются в такие массы, как Альпийские, но отделяются один от другого более или менее значительными промежутками.

Самый большой ледник П. покрывает сев. склон Маладетты. Естественные проходы через гребни П., образуемые заметным понижением горного гребня в начале двух - одна против другой расположенных горных долин, называются здесь Портами или Колями (Ports, Cols). Некоторые из них расположены так высоко, что в северной своей части достигают даже снеговой линии и доступны только для пешеходов, да и то только летом. Среди этих проходов самый замечательный и выше всех других расположенный называется Роландова брешь (2804 м.). Самая приятная и веселая долина в П. Кампанская (Campan), принадлежащая Франции и орошаемая р. Адуром (Adour). Долины в П-ских горах представляют вид как бы целого ряда впадин и углублений, так что бока их поднимаются с самого низа до самого горного гребня не однообразным и ровным склоном, а ступенями или выступами. Такие впадины называются циркообразными домнами (Cirques), а обитатели Пиренеев дают им название Oule или Houle (горшок). Знаменитейшая из этих циркообразных долин - долины Гаварни (Gavarnie) на северной стороне и Пантикосты (Panticosta) на южной стороне горного хребта; обе ограничиваются полукругом подобно стенам поднимающихся скал, покрытых на высотах снегами и ледниками, которые питают многочисленные водопады, низвергающиеся по этим скалам. Длина цепи Пиренейских гор составляет лишь несколько больше трети длины Альпийских гор, и в отношении ширины П. много уступают Альпам; при этом, за весьма немногими исключениями, почти все долины в П. - поперечные; что же касается высоты, то они еще могут поспорить с Альпами, хотя их высочайшая точка лежит и ниже главной вершины Альпов более чем на 1200 м. Озера не велики и встречаются только в наиболее высоко расположенных долинах. Флора П. имеет большое сходство с флорой Альпийской, хотя они богаты и особенными, только им свойственными растениями. Это сходство царства растительного ведет и к одинаковому с Альпами распределению поясов и областей: альпийский пояс, область кустарников, область хвойных деревьев и область чернолесья (лиственных деревьев). На северной стороне хребта крайний предел распространения деревьев находится на высоте лишь 2080 м., а на южной - он поднимается до 2240 м. над поверхностью моря. Однако, сосны (Pinus uncinata и P. rubra) встречаются местами еще на высоте 2400 м., а дуб (Quercus pedunculata) - на высоте почти 1460 м. Дуб и бук образуют целые леса; немного ниже их появляется каштан; но роскошная растительность, составляющая главную прелесть Альпийских гор, здесь украшает только западную часть горной массы. Бедны лесами Пиренейские горы как у своей подошвы, так и во внутренней части; но и покрытые травою склоны их нельзя и сравнивать с роскошными лугами Альпов.

Вообще же царство растительное в П., в особенности в их сырой и холодной западной части, носит почти совершенно среднеевропейский характер. В области дуба и бука возделываются даже североевропейские сорта хлебных растений; в области каштана - уже маис и виноград, который именно на предгорьях восточных П" в местности Руссильона (во Франции), особенно хорошо родится. Здесь, как и на обнаженных юго-восточных возвышенностях, где разводится масличное дерево (маслина), как в Провансе и в остальной южной Франции, они доставляют населению главные средства к существованию. В геогностическом отношении устройство П., не смотря на свою сравнительную простоту, имеют много сходства с Альпами. Середина гор, в их наиболее высоких, восточных частях, как и в Альпах, состоит из ряда гранитной центральной массы. В западных П. преобладают повсюду осадочные породы, особенно глинистые сланцы силурийской и девонской формаций, затем известняки девонской, кое-где каменноугольной формации (пластами); вообще же, и в особенности на всем 3 и на южной стороне, переслоенные красным песчаником и известняком, которые в Бискайе (особенно в тех местах, где гранит не далеко) очень богаты цинковой и свинцовой рудой. Из них красный песчаник принадлежит к триасовой формации, известняк, также известковый шифер к лиасу юрской. Затем идут меловые слои, преимущественно гиппуритовые и нуммулитовые известняки. Кристаллические каменные породы расположены в большем порядке; но в некоторых местах, еще на крайнем 3, как напр. в Monte de la Haya (800 м. высоты) у Ируна, гранитные центральные массы прерываются мягкими горными породами. Через эту часть, кроме многочисленных вьючных путей, ведут и проезжие дороги: от Байонны через Элизондо и через Жан-Пие-де-Пор (Jean Pied de Port) и древнее аббатство Ронсевальское (Roncesvalles) в Памплону. В этом западном крае с его влажным, дождливым морским климатом население наиболее плотно и отличается наибольшею склонностью к промышленности и ремеслам, а раскинувшиеся на большом пространстве богатые залежи железной руды представляют все данные для развития в широких размерах добывания и обработки железа. В узких долинах П,. по обеим сторонам хребта, уцелели, в лице басков последние остатки древнейшего населения Европы.

С достигающего почти 2500 м. высоты Pie d\'Auig, на границах Арагонии и Наварры, начинаются живописные вершины Высоких или Центральных П. В то время как на Западе нередко красный песчаник доходит до самого водораздела, в Центральных П. встречаются даже меловые и нуммулитовые образования, которые, вместе с более древними (силурийскими и девонскими) и гранитом, образуют здесь водораздел Высокий (2986 м.) Pic du Midi d\'Ossau или Раи поднимается над Конфранским проходом, лежащим на высоте 1515м.; он состоит их порфирового кварца. С" этого места и вплоть до прохода Port de Perche в Сердани (Cerdagne) между Перпиньяном и Ургелем (Urgel) П. образуют огромную пограничную стену между Францией и Испанией, через которую нет ни одной сколько-нибудь удобной дороги, а видны только расположенные на значительной высоте трудно проходимые и отчасти даже прямо опасные пешеходные тропинки да вьючные пути, тогда как лежащие севернее цепи пересекаются многочисленными поперечными долинами pp. Гав де По (Gave de Раu), Гаронны и Арьежа (Ariege). В южн. части гор возвышаются Vignemale (3293 м.), Магbore (3298 м.), Mont perdu (3370 м.), между которыми проходит Ролландова брешь; по сторонам высоколежащего прохода Pot d\'Or возвышается Pic Poset, достигающий 3385 м. высоты. Наиболее удобным из этих высоких вьючных путей оказывается проход Port de Venasque в долине Аррана (Arran), пересекающий в этом месте высокий гребень гор. На В отсюда идет самая громадная и высочайшая горная группа П., Маладетта, покрытий вечным снегом гранитный массив, который высоко поднимается из середины окружающих его пустынных известковых гор и своею высочайшею вершиной (Pic de Nethou) достигает 3404 м. Выше прореза Cerdagne вершина Pic de Serrere имеет высоты 3148 м. В юго-вост. углу приютилась республика Андоррской долины (Andorra). К наиболее замечательным возвышенностям переднего ряда гор принадлежит вершина Pic du Midi de Vigorre (высотою в 2905 м.), с которой открывается прекрасный вид на окрестности. Внутри всей области возвышенностей П. самый распространенный вид гор мезозойские породы; в Шампанской долине девонская порода вместе с довольно употребительным пещеристым кампанским мрамором. Пласты его расположены на многочисленных больших или малых гранитных центральных массах, из которых самой замечательной является гранитный эллипсоид Маладетты. Очень распространен змеевик (серпентин), состоящий очевидно из роговой обманки, затем зеленоватые камни вулканического происхождения; содержащие в себе части полевого шпата, как в сев. так и в южн. частях, но больше на 3, чем на В, которому, напротив, более свойственны граниты. Здесь то, главным образом, и вырисовывается величественная горная природа П. со своими быстрыми переходами от узких и глубоких ущелий к широким, то прелестным и веселым, то диким и суровым долинам; и циркообразные долины получают здесь наиболее определенную форму. Здесь встречаются и снежные поля, и высоко лежащие, едва доступные ледники, и шумные водопады; здесь же наблюдаются и различные противоположности в царстве растительном (рядом с прелестной долиной Кампанской тянется пустынная долина Барежа (Bareges); здесь находятся и привлекающие много публики курорты с минеральными водами (напр. Bagneres de Bigorre и др.).

По ту сторону ключей Tet и Segre идут уже вост. П., на зап. конце которых возвышается еще покрытая снегом и в своей особенности (изолированности) величественная вершина Канигу (Canigou), достигающая 2880м. высоты. К Средиземному морю Пиринейские горы подходят, имея все еще 650 м. высоты. У подошвы их с южн. стороны лежат старые вулканы Олота и Флувии. На СВ Пиренейские горы продолжаются, сливаясь с передней частью горной страны Корбьер (Corbieres, ср. Франция) На краю вост. П. еще римлянами проложена главная дорога в П. через довольно низко расположенный пpoxoд Colde Pertuis. Воды Пиренейских гор все стекаются к Средиземному морю и Бискайскому зал. В Средиземное море они на испанской стороне хребта несутся притоками Эбро (Арагон, Галлего, Синка, Сегре) или непосредственно (как напр. оба Льобрегата - Llobregats и Тер), а на французской стороне непосредственно pp. Теш, Тет, Од (Tech, Tet, Aude) и др.; в Бискайский зал. - pp. Адур (с притоками Gave de Pau, Gave d\'Oleron), Гаронна и некоторые из ее притоков (Ariege, Neste. Baise и др.), а на испанской стороне р. Bidassoa и некоторые мелкие береговые реки. От Пиренейских гор получили свое название три французские департамента: Верхних, Нижних и Вост. П.. Ср. Joanne, "Les Pyrenees" (путеводитель, 4-е изд., П., 1877); Taine, "Voyage aux Pyrenees" (7е изд., П., 1873); Cenac-Moncaut, "Histoire des peuples et des etats pyreneens" (З-е изд., П., 1874). Яр. П. Пиренейский или Иберийский полуостров - юго-зап. часть Европейского материка, на Ю от Пиренейских гор, занятая королевствами Испанией и Португалией и соединяющаяся с остальной Европой Пиренейским перешейком. Окружность полуострова - 3242 км.; дл. берега - 2826 км. (по океану - 1675 км., по Средиземному морю - 1150 км.). Большая часть страны состоит из возвышенных нагорий, оканчивающихся над морским берегом обрывистыми скалами и даже горными гребнями. По сравнению с Аппенинским и Балканским полуостровами, П. полуостров отличается массивностью своих очертаний. Его берега изрезаны сравнительно неглубокими выемками дугообразных бухт; береговая полоса чрезвычайно узка. По своему устройству, климату, фауне и флоре Пиренейский полуостров представляет как бы переходную ступень от Европы к Африке: прилегающая к Средиземному морю часть его имеет много общего с Африкой, тогда как океанский его склон носит еще совершенно европейский характер; флора этой местности в некоторых отношениях совпадает даже с флорой Британских островов.

Пири Роберт

(Peary) - американский моряк, исследователь полярных стран. В 1886 г. предпринял исследование внутреннего гренландского льда и проник в глубь его на 160 км. от бухты Диско. В 1891 г. предпринял экспедицию к крайнему северу Гренландии и достиг бухты Маккормик, в начале Смит-Зунда; оттуда он в следующем году, вместе с норвежцем Аструпом, совершил путешествие на санях, во время которого исследовал ту местность, где гренландский берег поворачивает к В и ЮВ под 82º сев. широты. 4 июля 1892 г. П. достиг на восточном берегу Гренландии, залива под 810 37\' сев. широты, который он назвал бухтой Независимости (Independence-Bay), и вернулся на пароходе в отечество, потеряв перед отъездом, члена экспедиции, метеоролога Верхоеффа. В 1893 г. П. вновь предпринял путешествие на С Гренландии, с целью более точного определения ее берегов; достиг бухты Бовдойн (Bowdoin) в заливе Инглефильд, откуда в марте следующего года отправился к бухте Независимости, но должен был вернуться, далеко не достигнув цели. В 1895 г. П" с двумя спутниками, вновь отправился к бухте Независимости, которой и достиг, после долгих лишений, но, потеряв почти всех собак, не мог продолжать исследований. Ср. Keely и Davis, "In Arctic seas with Lieutenant P. " (Нью-Йорк, 1892); Heilprin, "Arctic problems and narrative of the Peary Relief Expedition" (Филад. 1893). Жена П., Жозефина Дибич П., сопутствовавшая ему во многих экспедициях, написала: "My arctic journal; a year among Eskimos" (Нью-Йорк, 1893).

Пирогов Николай Иванович

(1810 - 1881) - один из величайших врачей и педагогов наст. столетия и по cиe время самый выдающийся авторитет по военно-полевой хирурги. П. родился в Москве, дома получил первоначальное образование, затем учился в частном пансионе Кряжева ("Своекоштное отечественное училище для детей благородного звания"). Вступительный экз. в унив. выдержал 14 лет от роду (хотя прием в студенты лиц моложе 16 л. не разрешался) и зачислился на медицинский факультет. В унив. на него оказал большое влияние проф. Мудров, своими советами изучать патологическую анатомию и заниматься производством вскрытий. По окончании факультета, П. был зачислен на казенный счет в открытый в 1822 г. при дерптском унив. институт "из двадцати природных россиян", предназначенных для замещения профессорских кафедр в 4 русских университетах. Здесь он очень сблизился с "высокоталантливым" проф. хирурги Мойером и принялся за практические занятия по анатомии и хирургии. П. один из первых в Европе стал в широких размерах систематически экспериментировать, стремясь решать вопросы клинической хирургии опытами над животными. В 1831 г. сдав экзамен на д-ра медицины, в 1832 г. защитил диссертацию, избрав темой перевязку брюшной аорты ("Num vinctura aortae abdom. in aneurism, inguinali adhibitu facile actutum sit remedium"; о том же по-русски и немецки). В 1833 г., будучи замечательно подготовлен по анатомии и хирургии, был командирован на казенный счет за границу, где работал в Берлине у проф. Шлемма, Руста, Грефе, Диффенбаха и Югкена, и особенно у Лангенбека, величайших германских авторитетов своего времени. В 1835 г. вернулся в Россию и здесь узнал, что обещанная ему кафедра хирургии в Москве замещена его товарищем по дерптскому институту, Иноземцовым. В 1836 г., по предложению Моейра, избран проф. хирургии дерптского университета. До утверждения в должности П., в бытность свою в Петербурге, читал на немецком языке 6 недель частные лекции хирургии в покойницкой Обуховской больницы, которые привлекли всех выдающихся петербургских врачей, произвел несколько сот операций, поразивших искусством оператора. По возвращении в Дерпт скоро стал одним из самых любимых проф. Посвящая унив. ежедневно 8 час., заведуя несколькими клиниками и поликлиниками, однако, скоро обнародовал на нем. яз. свои знаменитые, приобретшие широкую известность "Анналы хирургической клиники". В 1838 г. П. командирован в Париж, где познакомился с светилами французской хирургии: Вельпо, Ру, Лисфранк и Амюсса. Ежегодно, во время пребывания своего в Дерпте, П. предпринимал хирургические экскурсии в Ригу, Ревель и др. города Прибалтийского края, привлекая всегда громадное число больных, тем более, что по инициативе местных врачей пасторы в деревнях объявляли всенародно о прибыли дерптского хирурга.

В годы 1837 - 1839 П. издал знаменитую "Хирургическую анатомию артериальных стволов и фасций" на нем. и лат. яз. (за это сочинение удостоен академией наук демидовской премии) и монографию о перерезке Ахиллесова сухожилия. В 1841 г. П. был переведен в петерб. мед. хирург. академию проф. госпитальной хирургии и прикладной анатомии и назначен заведовать всем хирургическим отделением госпиталя. При нем хирургическая клиника сделалась высшей школой русского хирургического образования, чему содействовали, кроме высокого авторитета, необычайный дар преподавания и несравненная техника П. при производстве операций, громадное количество и разнообразие клинического материала. Точно также он поднял на чрезвычайную высоту преподавание анатомии устройством, по предложение его и профи. Бэра и Зейдлица, особого анатомического института, первым директором которого он был назначен и пригласил в свои помощники знаменитого Грубера. За время своего 14-летнего профессорства в Петербурге П. произвел около 12000 вскрытий с подробными протоколами каждого из них, приступил к экспериментальным исследованиям об эфирном наркозе при операциях, которые, благодаря ему, скоро получил широкое распространение в России. В 1847 г. отправился на Кавказ, где война была в полном разгаре. Здесь он впервые ознакомился на практике с военно-полевой хирургией и вопросами военно-полевой медицин. администрации, в области которых его авторитет до сих пор недосягаем. По возвращении в Петербург, в 1848 г., он отдался изучению холеры, вскрыл множество трупов холерных и обнародовал, на русском и франц. языках, сочинение с атласом: "Патологическая анатомия азиатской холеры". Из ученых трудов за время 14-летнего пребывания в Петербурге, важнейшие: "Курс прикладной анатомии человеческого тела", "Анатомические изображения наружного вида и положения органов, заключающихся в трех главных полостях человеческого тела" и в особенности его всемирно-знаменитая "Топографическая анатомия по распилам через замороженные трупы", "Клиническая хирургия" (в которой описана его "Пироговская" операция на стопе, гипсовая повязка).

В 1854 г., с началом военных действий, П. уехал в Севастополь, во главе отряда Крестовоздвиженской общины сестер милосердия. Отдавшись делу помощи больным и раненым, посвящая им целые дни и ночи в течете 10 месяцев, он в тоже время не мог не видеть всей общественной и научной отсталости русского общества, широкого господства хищничества, самых возмутительных злоупотреблений. В 1870 г. П. был приглашен главным управлением Красного Креста осмотреть военно-санитарные учреждения на театре франко-прусской войны. Путешествие его по германским госпиталям и больницам было торжественным триумфом для П., так как во всех официальных и медицинских сферах он встречал самый почетный и радушный прием. Взгляды, изложенные им в своих "Началах военно-полевой хирургии", встретили всеобщее распространение. Так, напр., его гипсовая повязка была в большом употреблении; производство резекций, в видах сохранения наивозможно большей массы неповрежденных частей, вытеснило ампутации; его план рассеяния больных применялся немцами в самых широких размерах; его взгляды о размещении больных и раненых не в больших госпиталях, а в палатках, бараках и пр. был осуществлен. Точно также введена была рекомендованная им еще в Севастополь сортировка раненых на перевязочном пункте. Результатом его путешествия явился "Отчет о посещении военно-санитарных учреждений в Германии, Лотарингии и Эльзаса в 1870г.", на русском и нем. языках. В 1877 г. П. был отправлен на турецкий театр военных действий, где при осмотре лазаретов, бараков, помещений для больных в частных домах и в лагерных палатках и шатрах, обращал внимание на местность, расположение, устройства и удобства помещений, на продовольствие больных и раненых, методы лечения, транспортировку и эвакуацию, и результаты своих наблюдений изложил в классическом труде: "Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии и в тылу действующей армии в 1877 - 78 гг.". Основные принципы П., что война - травматическая эпидемия, а потому меры должны быть таковы, как при эпидемиях; первенствующее значение в военно-санитарном деле имеет правильно организованная администрация; главною целью хирургической и административной деятельности на театре войны не спешные операции, а правильно организованный уход за ранеными и консервативное лечение. Главное зло - беспорядочное скучение раненых на перевязочном пункте, что причиняет непоправимое зло; поэтому необходимо ранее всего сортировать раненых, стремиться к наивозможно быстрому рассеянию их.

В 1881 г. праздновался в Москве пятидесятилетний юбилей врачебной деятельности П., тогда же он заметил у себя ползучий рак слизистой оболочки полости рта и в ноябре того же года он скончался. Русские врачи почтили память своего величайшего представителя основанием хирургического общества, устройством периодических "пироговских съездов", открытием музея его имени, постановкой памятника в Москве. И действительно, П. занимает в истории русской медицины исключительное место, как профессор и клиницист. Он создал школу хирургии, выработал строго научное и рациональное направление в изучение хирургии, положив в ее основу анатомию и экспериментальную хирургию. За границей его имя было очень популярно не только среди врачей, но и публики. Известно, что еще в 1862 г., когда наилучшие европейские хирурги не могли определит местопребывание пули в теле Гарибальди, раненого при Аспромонте, был приглашен П., который не только извлек ее, но и довел лечение знаменитого итальянца до благополучного конца. Кроме перечисленных трудов, заслуживают также большого внимания: "О пластических операциях вообще и о ринопластике в особенности" ("Военно-Медиц. Журнал", 1836); "Ueber die Vorurtheile d. Publikums gegen d. Chirurgie" (Дерпт, 1836); "Neue Methode d. Einfuhrung d. Aether-Dampfe zum Behufe d. chirurg. Operationen" ("Bull. phys. matem. d. l\'acad. d. Scienc. ", т. VI; тоже по-франц. и русски); об этеризации им написан целый ряд статей; "Rapport medic, d\'un voyage au Caucase contenant la statist, d. amputations, d. reeherches exper. sur les blessures d\'arme a feu" etc. (СП б., 1849; тоже по-русски); целый ряд выпусков его кинических лекций: "Klinische Chirurgie" (Лпц., 1854); "Исторический очерк деятельности Крестовоздвиженской общины сестер милосердия в госп. Крыма и Херсонской губ." ("Морской Сборник", 1857; тоже по нем., Б., 1856) и др. Полный перечень его литературных трудов см. у Змеева ("Врачи писатели"). Литература о П. очень велика; она обнимает собою не только характеристику этой личности, но также воспоминания многочисленных его учеников и лиц, сталкивавшихся с ним на том или другом поприще служебной деятельности.

Т. М. Г.

Как общественный деятель, П. принадлежит к славной плеяде сотрудников Александра II в первые годы его царствования. Появление в "Морском Сборнике" (см. XIX, 999) статьи П.: "Вопросы жизни", посвященной в особенности воспитанию, вызвало оживленные толки в обществе и в высших сферах и привело к назначению П. на пост попечителя сначала одесского, затем киевского учебного округа. На этом посту П. отличался не только полнейшею веротерпимостью, но заботился о справедливом отношении и уважении ко всем народностям, входящим в состав обоих округов (см. его ст. "Талмуд-Тора", Одесса, 1858). В 1861 г. П. должен был оставить пост попечителя; ему был поручен надзор за молодыми учеными, отправленными, при А. В. Головнине, за границу, для подготовки к профессорским кафедрам. С вступлением на пост министра народного просвещения гр. Д. А. Толстого П. оставил педагогическую деятельность и поселился в своем имении Вишня, Подольской губ., где и умер. Как педагог, П. - поборник общего гуманитарного образования, необходимого для каждого человека; школа, по его мнению, должна видеть в ученике, прежде всего, человека и потому не прибегать к таким мерам, которые оскорбляют его достоинство (розги и т. п.). Выдающийся представитель науки, человек с европейским именем, П. выдвигал знание как элемент не только образовательный, но и воспитательный. По отдельным вопросам педагогической практики П. также успел высказать немало гуманных идей. Под конец жизни П. был занять своим дневником, опубликованным вскоре после его смерти под заглавием: "Вопросы жизни; дневник старого врача". Здесь перед читателем восстает образ высокоразвитого и образованного человека, считающего малодушием обходить так наз. проклятые вопросы. Дневник П. - не философский трактат, а ряд заметок мыслящего человека, составляющих, однако, одно из самых назидательных произведений русского ума. Вера в высшее существо, как источник жизни, во вселенский разум, разлитый повсюду, не противоречит, в глазах П., научным убеждениям. Вселенная представляется ему разумной, деятельность сил ее - осмысленной и целесообразной, человеческое я - не продуктом химических и гистологических элементов, а олицетворением общего вселенского разума. Постоянное проявление мировой мысли во вселенной тем непреложное для П., что все проявляющееся в нашем уме, все изобретенное им уже существует в мировой мысли.

Дневник и педагогические сочинения П. изданы в СП б. в 1887 г. См. Малис, "П" его жизнь и научно-общественная деятельность" (СП б., 1893, "Биограф. Библ. " Павленкова); Д. Добросмыслов, "Философия П. по его Дневнику" ("Вера и Разум", 1893, ј 6, 7 - 9); Н. Пясковский, "П., как психолог, философ и богослов" ("Вопросы философии", 1893, кн. 16); И. Бертенсон, "О нравственном мировоззрении П. " ("Русская Старина", 1885, 1); Стоюнин, "Педагогические задачи П. " ("Ист. Вестн. ", 1885, 4 и 5, и в "Педагогических сочинениях" Стоюнина, СП б., 1892); ст. Ушинского в "Ж. М. Н. Пр. " (1862); П. Каптерев, "Очерки по истории русской педагогики" ("Педагогич. Сборник"., 1887, Л, и"Воспитание и Обучение", 1897); Тихонравов, "Ник. Ив. Пирогов в московском университете. 1824 - 28" (М., 1881). Я. К.

Пиррон из Элиды

- греческий философ, умерший около 270 г. до Р. X. Биографические сведения о нем, по большей части легендарного характера, сообщает Диоген Лаэртийский. П., в качестве живописца, сопровождал Анаксарха. спутника Александра Македонского, во время похода в Азию. По возвращении из похода сограждане П. выбрали его в жрецы. Учителем П. считают, хотя и без достаточного основания, мегарика Бризона. Умер он ок. 270 г. до Р. Хр. Сочинений от П. не осталось. Уже древние почерпали сведения о нем из сочинений Тимона из Флиунта, ученика П. Учение П. сводится к трем положениям: 1) о качествах предметов человек ничего знать не может; поэтому 2) следует воздерживаться от какого бы то ни было суждения о предметах (акаталепсия или афазия) и 3) человек должен придерживаться атараксии, т. е. полного равнодушия. Первое положение о непознаваемости вещей П. доказывал ссылкою на то, что познание как чувственное, так и разумное шатко; чувственное познание представляет нам предметы не такими, какие они в действительности, а такими, какими они нам кажутся; с другой стороны, всякому утверждению может быть противопоставлено иное утверждение, и притом с тем же основанием, ибо и разумное познание основано на мнении и привычке, а не на действительном знании. Впоследствии доказательства в пользу шаткости знания приняли форму так называемых 10 троп; но эта форма принадлежит уже не П., а Энезидему. Если мы не можем ничего знать о предметах, то нам следует воздерживаться от суждений о них. Что нам кажется таким, а не иным, того мы не должны выставлять как утверждение, а лишь как субъективное мнение; поэтому и трем основным положениям своим П. вовсе не приписывал значения твердого и общего учения. Из воздержания от суждения вытекает атараксия, ведущая к истинному блаженству. Предрассудки вызывают споры и страсти людей, для скептика же не существует страстей, для него важно и действительно лишь его настроение. Так как абсолютное воздержание от суждений и действий невозможно, то скептик следует вероятности и обычаям, сознавая, что он не руководствуется ни истиной в сфере теоретической, ни твердым убеждением в сфере практической. До П. никто сомнение не возводил в принцип, не делал его методичным; П. первый не только попытался систематизировать сомнение, но очень ясно отметил субъективность представлений о качествах предметов. В этом отношении П. несомненно пошел дальние, чем шли софисты, оправдание сомнения у него более глубокое. Впрочем, не всегда легко разграничить то, что принадлежит самому П., от того, что в скепсис было внесено позднейшими скептиками, принадлежавшими к новой академии. Источники для философии П. - Диоген Лаэртийский (9-я кн.) и Секст Эмпирик ("Пирроновы основоположения" и "Против математиков"). Ср. Waddington, "Pyrrhon et ie Pyrrhonisme" ("Seances et travaux de l\'Acad. d. Sciences mor. et pol. ", 1876); Crousaz, "Examen du Pyrrhonisme ancien et moderue" (Гага, 1737); Saisset, "Le scepticisme" (П., 1865). Э. P.

Писемский Алексей Феофилактович

- известный писатель. Род. 10 марта 1820 г., в усадьбе Раменье, Чухломского у., Костромской губ. Род его старинный дворянский, но ближайшие предки П. принадлежали к захудалой ветви; дед его был безграмотен, ходил в лаптях и сам пахал землю. Отец писателя определился солдатом в войска, шедшие завоевать Крым, дослужился на Кавказе до чина майора и, возвратясь на родину, женился на Евдокии Алексеевне Шиповой. Он был, по словам сына, "в полном смысле военный служака того времени, строгий исполнитель долга, умеренный в своих привычках до пуризма, человек неподкупной честности в смысле денежном и вместе с тем сурово строгий к подчиненным; крепостные люди его трепетали, но только дураки и лентяи, а умных и дельных он даже баловал иногда". Мать П. "была совершенно иных свойств: нервная, мечтательная, тонко умная и, при всей недостаточности воспитания, прекрасно говорившая и весьма любившая общительность"; в ней было много душевной красоты, которая с годами все больше и больше выступает. Двоюродными братьями ее были известный масон Ю. Н. Бартенев (полковник Марфин в "Масонах") и В. Н. Бартенев, образованный флотский офицер, оказавший важное влияние на П. и изображенный в "Людях сороковых годов" в лице симпатичного Эспера Ивановича.

Детство П. прошло в Ветлуге, где отец его был городничим. Ребенок, унаследовавший от матери ее нервозность, рос свободно и независимо. "Учиться меня особенно не нудили, да я и сам не очень любил учиться; но зато читать и читать, особенно романы, я любил до страсти: до четырнадцатилетнего возраста я уже прочел - в переводе, разумеется - большую часть романов Вальтер Скотта, "Донкихота", "Фоблаза", "Жильблаза", "Хромого беса", "Серапионовых братьев" Гофмана, персидский роман "Хаджи-Баба"; детских же книг я всегда терпеть не мог и, сколько припоминаю теперь, всегда их находил очень глупыми". Об образовании его заботились мало "наставники у меня были очень плохи, и все русские". Языками - кроме латинского - его не учили; языки ему вообще не давались, и он не раз впоследствии страдал от этого <подлейшего неведения языков", объясняя свою неспособность к их изучению перевесом способностей к наукам философским, абстрактным. Четырнадцати лет он поступил в костромскую гимназию, где начал писать и пристрастился к театру, а в 1840 г. перешел в московский университет, "будучи большим фразером; благодарю Бога, что избрал математический факультет, который сразу же отрезвил меня и стал приучать говорить только то, что сам ясно понимаешь. Но этим, кажется, только и кончилось благодетельное влияние университета". С этим пессимистическим замечанием согласны не все биографы П. Как ни скудны были собственно научные сведения, приобретенные им на факультете, образование все-таки несколько расширило его духовный кругозор; еще важнее могло быть знакомство с Шекспиром, Шиллером ("поэтом человечности, цивилизации и всех юношеских порывов"), Гёте, Корнелем, Расином, Руссо, Вольтером, Гюго и Жорж Сандом, особенно с последней. Увлекался П. впрочем, только ее проповедью свободы чувств и женской эмансипации; а не общественными идеалами, провозглашенными в ее произведениях. Хотя, по словам П., он успел, за время бытности в унив., "сознательно оценить русскую литературу", однако идейное движение 40-х годов вообще мало отразилось на развитии П., и главный деятель эпохи, Белинский, оказал влияние разве на его эстетические теории, но никак не на социальные воззрения. Славянофильство также оставалось ему чуждо. Его духовные интересы связаны были почти исключительно с театром. В 1844 г. он "снова стяжал славу актера: знатоки ставили его в роли Подколесина даже выше Щепкина. Слава первоклассного чтеца всегда оставалась за П., но "репутация великого актера, которая была ему составлена в Москве и которой он очень гордился, не выдержала окончательной пробы в Петербурге" (Анненков). В 1844 г. П. окончил курс университета; отца его в это время уже не было в живых, мать была разбита параличом; средства к жизни были весьма ограничены. В 1846 г., прослужив два года в палате государственных имуществ в Костроме и Москве, П. вышел в отставку и женился на Екатерине Павловне Свиньиной, дочери основателя "Отечественных Записок". Выбор оказался чрезвычайно удачным: семейная жизнь внесла много светлого в судьбу П. В 1848 г. он снова поступил на службу, чиновником особых поручений, к костромскому губернатору, затем был асессором губернского правления (1849-53), чиновником главного управления уделов в Петербург (1854-59), советником московского губернского правления (1866-72). Служебная деятельность, окунув П. в глубь мелочей повседневной провинциальной жизни, оказала значительное влияние на материал и метод его творчества. "Трезвость", вынесенная П. из университета, окрепла вдали от волнений напряженно культурной жизни.

На литературное поприще он выступил в первый раз с маленьким рассказом "Нина" (в журнале "Сын Отечества", ноль, 1848 г.). Но первым произведением его должно считать "Боярщину", написанную в 1847 г. и, по воле цензуры, появившуюся в печати лишь в 1857 г. Роман этот уже проникнуть всеми характерными особенностями таланта П.: чрезвычайной выпуклостью, даже грубостью изображения, жизненностью и яркостью красок, богатством комических мотивов, преобладанием отрицательных образов, пессимистическим отношением к устойчивости "возвышенных" чувствований, и, наконец, превосходным, крепким и типичным языком. В 1850 г., войдя в сношения с молодой редакцией "Москвитянина", П. послал туда повесть "Тюфяк", которая имела громкий успех и, вместе с "Браком до страсти", выдвинула его в первые ряды тогдашних писателей. В 1850 - 54 гг. появились его "Комик", "Ипохондрик", "Богатый жених", "Питерщик", "Батманов", "Раздел", "Леший", "Фанфарон" - ряд произведений, до сих пор не потерявших неподражаемой жизненности, правдивости и колоритности. Разнообразные моменты русской действительности, еще никем не затронутые, явились здесь впервые предметом художественного воспроизведения. Напомним, для примера, что первый эскиз рудинского типа дан в Шамилове за четыре года до появления "Рудина"; ординарность Шамилова, сравнительно с блеском Рудина, хорошо оттеняет пониженный тон произведений П. Переселясь, в 1853 г., в Петербург, Писемсмй произвел здесь значительное впечатление своей оригинальностью и, так сказать, первобытностью. Осторожность, с какой он уклонялся от теоретических и философских разговоров, "показывала, что отвлеченные идеи не имели в нем ни ученика, ни поклонника"; идеи общепринятые и, казалось, бесспорные, находили в нем противника, сильного простым здравым смыслом, но совершенно неподготовленного к их усвоению". В материальном отношении П. в Петербурге был стеснен; жизнь его "подходила к жизни литературного пролетария". Служба ему не удавалась, писал он мало. За 1854 г. напечатаны в "Современнике" Фанфарон" и в "Отеч. Зап." "Ветеран и новобранец"; в 1855 г. - критическая статья о Гоголе, лучший рассказ П. из народного быта: "Плотничья артель" и повесть "Виновата ли она"; оба последних произведения имели большой успех; и Чернышевский, в обзоре литературы за 1855 год. назвал повесть П. лучшим произведением всего года. Когда в 1856 г. морское министерство организовало ряд этнографических командировок на окраины России, П. принял на себя Астрахань и Каспийское побережье; результатом путешествия был ряд статей в "Морском Сборнике" и "Библиотеке для Чтения". Весь 1857 г. П. работал над большим романом и, кроме путевых очерков, напечатал только небольшой рассказ: "Старая барыня".

В 1858 г. П. принял на себя редакцию "Библиотеки для Чтения"; его "Боярщина" явилась, наконец, на свет, а в "Отечественных Записках" был напечатан его chef d\'oeuvre - роман "Тысяча душ". Не прибавляя почти ни одной новой черты к облику писателя, уже выразившемуся в его первых произведениях, роман. как наиболее глубоко задуманное и тщательно обработанное его произведение. характернее всех остальных для художественной физиономии автора, "и прежде всего, для его всепоглощающего глубоко жизненного реализма, не знающего никаких сентиментальных компромиссов". В широкую картину расшатанного общественного строя провинции вставлены удивительные по психологической отделке портреты отдельных лиц. Все внимание публики и критики было поглощено героем, особенно историей его служебной деятельности. В фигуре Калиновича все - в прямом несогласии с сущностью романа и намерениями автора, отрицавшего художественный дидактизм, - видели отражение модной идеи конца 50-х годов: идеи "благородного чиновника", изображенного, здесь, однако, в довольно сомнительном свете. Добролюбов, находя, что "вся общественная сторона романа насильно пригнана к заранее сочиненной идее", отказался писать о нем. Настенька, по общему признанию - наиболее удачный положительный образ П. Быть может, благоприятные внешние обстоятельства, ознаменовавшие эту эпоху в жизни П., дали ему уже почти не повторявшуюся в его деятельности способность стать и трогательным, и мягким, и чистым в изображении рискованных моментов. По этой мягкости близка к "Тысяче душ" небольшая, но сильная и глубоко трогательная повесть: "Старческий грех" (1860). Еще ранее этой повести одновременно с романом - напечатана была в "Библиотеке для Чтения" знаменитая драма П.: "Горькая судьбина". Основа пьесы взята из жизни: автор участвовал в разборе подобного дела в Костроме. Конец пьесы - явка Анания с повинной - столь законный и типичный для русской бытовой трагедии, в замысле автора был иной и в настоящем своем виде создан по внушению артиста Мартынова. Вместе с первыми рассказами П. из народной жизни, "Горькая судьбина" считается наиболее сильным выражением его реализма. В изображении великорусского мужика, в передаче народной речи Писемский никем ни раньше, ни позже превзойден не был; после него возврат к пейзанам Григоровича стал немыслимым. Спускаясь в недра народной жизни, П. оставлял свой обычный скептицизм и создавал живые типы хороших людей, столь редкие и не всегда удачные в его произведениях из быта культурных классов. Общий дух морали, разлитый в мужицком мире "Горькой судьбины", неизмеримо выше удручающей атмосферы "Боярщины" или "Богатого жениха". Поставленная в 1863 г. на Александрийской сцене, драма П. имела чрезвычайный успех и до "Власти тьмы" была единственной в своем роде мужицкой драмой, привлекающей внимание обширной публики.

Конец пятидесятых и начало шестидесятых годов были апогеем славы П. К известности талантливого писателя присоединилась репутация замечательного чтеца; блестящий и авторитетный критик, Писарев, посвящал ему хвалебные этюды; он был редактором большого журнала. Коренное противоречие между духом этой эпохи и мировоззрением П. должно было, однако, привести к печальному исходу. П. не принадлежал ни к какой определенной группе и, не пытаясь примирить их воззрения каким-либо эклектическим построением, склонен был видеть одни слабые их стороны. Чуждый новому литературному направлению, П. вздумал бороться с ним легким и модным оружием - насмешкой, сатирой, памфлетом. Этим оружием успешно владели его противники, сильные другими сторонами своей деятельности и, прежде всего - своей широкой популярностью; но совершенно иным было положение П. Когда в журнале П., имевшем очень слабый успех, начался, в конце 1861 г., ряд фельетонов за подписью: Старая фельетонная кляча Никита Безрылов, уже невинной и благодушной насмешки первого фельетона над литературными вечерами и воскресными школами было достаточно, чтобы печать, с "Искрой" во главе, разразилась против П. бурей негодования. Дальнейшая полемика привела к тому, что редакторы "Искры" вызвали П. на дуэль, а авторитетная редакция "Современника" объявила себя солидарной с яростной статьей "Искры" о Безрылове. Глубоко потрясенный всем этим, П. порвал связи с Петербургом и в начале 1862 г. переселился в Москву. Здесь, на страницах "Русского Вестника", появился в 1863 г. его новый роман, задуманный за границей (где. П.. во время лондонской выставки, познакомился с русскими эмигрантами), начатый в Петербурге еще до разрыва с прогрессистами и законченный в Москве под свежим впечатлением этого разрыва.

Общепринятое мнение о "Взбаламученном море", как о произведения грубо тенденциозном, полемическом, даже пасквильном, требует некоторых оговорок. Современная роману критика видела в нем "брань молодого поколения" (Зайцев в "Русск. Слове", 1863, ј 10), "личную желчь, желание оскорбленного автора ответить противникам, не признававшим его таланта" (Антонович в "Соврем.", 1864, ј4); но все это применимо, до известной степени, только к последней части романа; по признанию самого автора, "если здесь не отразилась вся Россия, то зато тщательно собрана вся ее ложь". Противники П. не отказывали ему, однако, в таланте: Писарев уже после инцидента с "Искрой" ставил П. выше Тургенева и находил. что старое поколение изображено в "Взбаламученном море" в гораздо более непривлекательном виде, чем представители нового. Евпраксия положительное лицо романа, списанное с жены автора - противополагает молодых идеалистов герою, который, во всех своих идеалистических и эстетических метаниях, остается грубым материалистом. Вообще роман написан слабо, но не лишен интересных образов (напр. Иона-циник). Из Москвы П. прислал в "Отечественные Записки" новое произведение, напечатанное в 1864 г. Это "Pyccкие лгуны" - "чисто рубенсовская коллекция живых и ярких типов русского захолустного житья". П. стал было заведовать беллетристическим отделом "Русского Вестника", но в 1866 г. опять поступил на государственную службу. С переездом в Москву совпадает поворот в направлении творчества и явное ослабление художественных сил П. С этого времени им овладевает "памфлетическое отношение к сюжетам", проникая собою не только боевые изображения современности, но и картины отжившего быта. К последним относятся драмы, появившийся в 1866-68 г.г. в журнале "Всемирный Труд": "Поручик Гладков", "Самоуправцы" и "Былые соколы". В 1869 г. появился в славянофильской "Заре" роман П.: "Люди сороковых годов". Художественное значение романа незначительно; яркими и интересными являются в нем только лица второстепенные; даже в техническом отношении, в связи и расположении частей, он значительно ниже прежних произведений автора. Общественные идеи сороковых годов и представители обоих противоположных направлений, западничества и славянофильства, не находят в авторе сочувствия; социальная проповедь Жорж Санд и Белинского кажется его любимцу - эстетику, мистику и идеалисту Неведомову - "писанием с чужого голоса", а по адресу славянофилов устами здравомыслящего Зимина направляется упрек в незнании народа - упрек, который П. повторял и впоследствии, видя в славянофильстве одно "религиозно лингвистическое сантиментальничанье". Весьма важны автобиографические элементы романа, на который П. не раз указывал, как на дополнение к своей биографии. Здесь и его отец, в лице полковника Вихрова, и его воспитание, гимназия и увлечение театром, университет, студенческая жизнь, интерес к известной стороне "жорж-сандизма" и многое другое, игравшее роль в жизни автора. Критика отнеслась, в общем, неодобрительно к роману, не имевшему успеха и в публике. Появившийся около того же времени немецкий перевод "Тысячи душ" вызвал в Германии целый ряд сочувственных критических отзывов (Юлиана, Шмидта, Френцеля и др.).

Через два года ("Беседа", 1871) появился новый роман П.: "В водовороте", где автор пытался "представить нигилизм, осуществляемый в общественной среде". По своему литературному значению этот роман еще ниже предыдущего. Затем П. обратился к новому предмету обличения: ряд драм-памфлетов рисует, в грубых и мало реальных красках, финансовых дельцов. "Подкопы" (комедия, в "Гражданине", 1873) - памфлет настолько резкий, что цензура вырезала его из журнала - посвящены высшей администрации; "Ваал", "Просвещенное время" ("Русский Вестник", 1873 и 75) и "Финансовый Гений" изобличают концессионеров, биржевиков, капиталистов во всевозможных преступлениях. Пьесы эти сценичны и имели успех, но "Финансовый Гений" показался редакции "Русского Вестника" настолько слабым в литературном отношении, что его пришлось печатать в маленькой "Газете Гатцука". В столь же незначительных органах появились и два последние романа П.: "Мещане" ("Пчела", 1877) и "Масоны" ("Огонек", 1880). Первый посвящен изобличению все того же пошлого и наглого "Ваала", противополагаемого стародворянскому культу условного благородства, красоты и тонкого вкуса; автор мало знаком с подлинным "мещанством", и потому отрицательные образы романа совершенно лишены тех детальных, интимных черточек, которые только и могут сообщить поэтической абстракции жизненность. В "Масонах" автор блеснул богатыми историческими сведениями (ему в этом отношении очень много помог Вл. С. Сoловьeв), но роман мало занимателен и интересных фигур в нем, кроме упомянутого выше полковника Марфина, почти нет. Успеха он не имел никакого. "Я устал писать, а еще более того жить - писал П. Тургеневу весной 1878 г., - тем более, что хотя, конечно, старость - не радость для всех, но у меня она особенно уж не хороша и исполнена таких мрачных страданий, каких не желал бы я и злейшему врагу своему". Это тягостное настроение владело П. еще с начала семидесятых годов, когда внезапно покончил с собой его любимый сын, молодой математик, подававший надежды. Тщетно боролась любящая семья с приступами возрастающей ипохондрии, к которой присоединились еще и физические недуги.

Светлыми моментами последних лет жизни П. были празднование 19 января 1875 г. (на полтора года позже, чем следует), в обществе любителей российской словесности, двадцатипятилетнего юбилея его литературной деятельности и Пушкинские дни 1880 г. Хотя речь о Пушкине, как историческом романисте, произнесенная П. на празднестве, прошла незамеченной, общее настроение его, приподнятое чествованием памяти любимого поэта, было недурно. Новое несчастье - безнадежная болезнь другого сына, доцента московского университета - надломила исстрадавшийся организм П. Обычный припадок острой тоски и мнительности не завершился тихой грустью и физическим изнеможением, как бывало прежде, но перешел в предсмертную агонию. 21 января 1881 года П. скончался. Его смерть не показалась ни критике, ни публике значительной утратой для литературы, и погребение его представило разительный контраст с похоронами умершего почти в то же время Достоевского. В воспоминаниях людей, знавших П., резко отпечатался его характерный и сильный образ, в котором слабые стороны значительно перевешиваются достоинствами. Он был человек добродушный, с глубокой жаждой справедливости, чуждый зависти и, при всем сознании своих заслуг и дарований, удивительно скромный. Всеми особенностями своего духовного склада, от неуменья усвоить себе иностранную культурность до непосредственности, юмора и меткости суждений простого здорового смысла, он выдавал свою близость к народу, напоминая умного великорусского мужика. Основная черта его характера стала первостепенным достоинством его дарования; это - правдивость, искренность, полное отсутствие отмеченных им в статье о Гоголе недостатков до гоголевской литературы: "напряженности, стремления сказать больше своего понимания, создать что-то выше своих творческих сил". В связи с этим он, один из величайших русских реалистов после Гоголя, защищал в теории "искусство для искусства" и ставил своему учителю в упрек желание "поучать посредством лирических отступлений" и "явить образец женщины в лице бессмысленной Улиньки". Впоследствии П. пожертвовал этими взглядами в угоду дидактическим намерениям. Не это, однако, было причиной упадка его таланта. Многосложные процессы общественной жизни, которые П. взял предметом своих позднейших романов, требовали, для правдивого, хотя бы даже и не исчерпывающего изображения не одного дарования, но и определенной и достаточно возвышенной точки зрения.

Между тем еще Ап. Григорьев, которого никак нельзя заподозрить в дурном отношении к Писемскому, замечал о его ранних произведениях, что они "говорят всегда за талант автора и довольно редко - за его миросозерцание". Но этого таланта было вполне достаточно, чтобы дать поразительно верную и рельефную картину элементарно простого строя дореформенной России. Объективность настолько глубоко проникает лучшие создания П., что Писарев называл Гончарова - это воплощение эпического творчества"лириком в сравнении с П. ". Скептическое отношение к представителям красивого празднословия, не переходящего в дело, наравне с широкими и мрачными картинами отживающего быта, сослужило незаменимую службу тому движению, которому суждено было порвать связь между первоклассным писателем и русской читающей публикой. "Полное собрание сочинений П." издано товар. Вольф в 24 тт. (СП б., 1895). В 1 т. этого (2-го изд.) напечатаны: "Библиография П. Список книг, брошюр и статей, касающихся жизни и литературной деятельности П.", критикобиографический очерк В. Зелинского, статья П. Анненкова "П., как художник и простой человек" (из "Вестника Европы", 1882, IV), четыре автобиографических наброска и письма П. к Тургеневу, Гончарову, Краевскому, Буслаеву (о задачах романа), Анненкову и французскому переводчику П., Дерели. Материалы для биографии П., кроме вышеуказанных - в статьях Алмазова ("Русский Архив", 1875, IV). Боборыкина ("Русские Вед.", 188,. N 34), Горбунова ("Новое Время", 1881, ј 1778), Русакова, "Литературный заработок П." ("Новь", 1890, ј 5), Полевого ("Истор. Вестн.". 1889, ноябрь). Письма к П., с примечаниями В. Русакова, напеч. в "Нови" (1886, ј 22; 1888, ј 20; 18; Ю, ј 7; 1891,. ј13 - 14). Обзоры жизни и деятельности П. с литературными характеристиками см. у Венгерова: "П." (СП б., 1884; указана литература до 84 г.), Скабичевского: "П." ("Биографическая библиотека" Павленкова, СП б., 1894), Кирпичникова: "П. и Достоевский" (Одесса, 1894, и в "Очерках истории русской литературы", СП б., 1896), Иванова: "П. " (СП б., 1898). Более значительные общие оценки. и у А. Григорьева, "Реализм и идеализм в нашей литературе" ("Светоч", 1861. IV), Писарева ("Русское Слово", 1861 и "Сочинения" Писарева, т. 1), Ор. Миллера, "Публичные лекции" (СП б.. 1890, т. 11), Н. Тихомирова, "Значение П. в истории русской литературы" ("Новь", 1894, ј 20). О "Тысяча душ" см. Анненкова, "О деловом романе в нашей литературе" ("Атеней", 1859, т. 1, VII, II), Дружинина ("Библ. для Чтения" 1859, II), Дудышкина ("Отеч. Записки", 1859, 1), Эдельсона ("Русск. Слово", 1859, 1); о "Горькой судьбине" Михайлова и гр. Кушелева-Безбородко ("Русское Слово", I860, 1), А. Майкова ("СП б. Ведомости", 1865, ј 65, 67, 69), Некрасова ("Моск. Вестник", 1860, "N" 119), Дудышкина ("Отеч. Записки", 1860, 1, и 1863, XI - XII), "Отчет о 4-м присуждении премий Уварова" (рецензии Хомякова и Ахшарумова); о "Взбаламученном море" - Эдельсона ("Библ. для Чтения", 1863, XI - XII), Скабичевского, "Русское недомыслие" ("Отеч. Записки", 1868, IX.), Зайцева, "Взбаламученный романист" ("Русское Слово", 1863, X), Антоновича ("Современник", 1864, IV). По поводу юбилея в 1875 г. и смерти П. в 1881 г. во всех почти периодических изданиях помещены обзоры его жизни и деятельности; более значительные некрологи - в "Вестнике Европы" и "Русской Мысли" (март, 1881). Иностранные отзывы о П. у Courriere, "Histoire de la litterature contemporaine en Russie" (1874); Derely, "Le realisme dans le theatre russe"; Julian Schmidt, "Zeilgenossische BiIder" (т. IV). На немецкий яз. переведены, кроме "Тысячи душ", "Старческий грех" и "Взбаламученное море", на франц. "Тысяча душ" и "Мещане".

А. Горнфельд.

Пистоль

(Pistola) - испанская золотая монета величиною в луидор, XVI и XVIII вв., содержала 2 Escudos d\'oro и равнялась 1/2 одной дорриа. От испанской П. в 1640 г. произошли первые луидоры, сначала также называвшиеся, поэтому, pistoles. П. выбивались в XVII в. также папами и Генуэзской республикой.

Письма темных людей

(Epistolae obscurorum virorum) - знаменитый памфлет начала XVI в. Ни в одном сочинении не отразилась так ярко борьба между представителями гуманизма и обскурантизма, нигде не были так зло осмеяны невежество, самомнение и бездарность главных членов старой партии. Непосредственным поводом к написанию П. послужила полемика между Рейхлином и Пфефферкорном, из-за апокрифических еврейских книг, которые Пфефферкорн считал нужным истребить; затем борьба перешла на более общую почву. После ряда памфлетов, выпущенных тою и другою стороной ("Глазное зеркало", "Зажигательное стекло", "Триумф Капниона" и т. д.), появились, наконец, "Epistolae obscuroгum virorum" - собрание вымышленных писем, будто бы написанных разными обскурантами и адресованных Ортуину Грацию, одному из главных противников гуманистического движения. Язык "П. темных людей" - испорченный латинский, с примесью немецких слов, т. е. именно такой, на каком зачастую писали тогда обскуранты. Стиль П. - искусное подражание высокопарному и запутанному слогу большей части произведений старой партии. Вопросы, волнующие и затрудняющие "темных людей", сами по себе достаточно характерны; один желает, напр., узнать, как следует называть того, кто готовится получить степень доктора богословия (magister noster) - noster magistrandus или же magister nostrandus? Другой желает быть успокоенным насчет того, не совершил ли он тяжкого греха, съев в постный день яйцо, в котором уже находился зародыш цыпленка; третьего мучит воспоминание о том, как однажды он, по ошибке, отвесил на улице низкий поклон какому-то еврею в длиннополой одежде, приняв его издали за доктора богословия; четвертый пресерьезно разбирает вопрос о том, можно ли назвать какого-нибудь ученого членом десяти университетов, и приходит к заключению, чтo - нет, потому что нельзя быть одновременно членом нескольких тел. Мнимые корреспонденты Ортуина, нападая на гуманистов, высказываются вообще против чрезмерной учености, например против изучения греческого и еврейского языка. В тексте "vos estis sal terrae" (вы соль земли) они принимают estis за форму от глагола edere - есть; слово Капнион они считают еврейским; слово Mercurius они объясняют, как "mercatorum curius" (заботящийся о купцах), Маvors (Марс) разлагают на "mares" и "vorans" (пожирающий самцов); "magister", по их мнению, состоит из "magis" (больше) и "ter" (трижды), потому что магистр должен знать втрое больше, чем обыкновенные люди.

Искусно затронуты в письмах вопросы об индульгенциях, о безнравственности католического духовенства, об отрицательных сторонах монашеских орденов и т. д.; местами авторы "П." явились, в этом случае, предшественниками Лютера и его сподвижников, и несомненно только по недоразумению реформатор отнесся к памфлету холодно, даже враждебно, как это видно из одного его письма (1517 г.). Заглавие: "П. темных людей" было навеяно сочинением Рейхлина: "Epistolae clarorum virorum" (1514; во втором издании - "illustrium"). "П. темных людей" состоят из 2-х частей; 1-я появилась в 1515 г. и, вместе с дополнением к ней, изданным несколько позже, заключает в себе 48 П.; вторая (1517) состоит из 70 П. (также вместе с дополнением). Третья часть "П. темных людей", напечатанная в 1689 г., не связана органически с первыми двумя, составлена посторонним лицом и принадлежит к той же группе подделок или подражаний "П.", как напр. "Epistolae obscurorum virorum de concilio Vaticano", выпущенные в свет в нашем столетии (1872). Немало догадок возбуждал вопрос о том, кто был автором П. По мнению Дав. Штрауса, подкрепленному вескими аргументами, главным составителем их был гуманист Крот Рубиан, а во второй части, более серьезной, отражающей местами реформационные идеи, чувствуется рука Ульриха фон-Гуттена. Вскоре после выхода в свет "П. " авторство их приписывалось Рейхлину, потом Эразму и Гуттену; в разное время высказывались также предположения относительно участия в составлении П. Германна фон Нуэнара, Эобана Гессе и нек. др. При самом появлении своем "П. темных людей" ввели многих в заблуждение; коегде люди старой партии, не разобрав иронии, сочли их произведением подлинных обскурантов и с радостью покупали книгу; скоро они поняли свою ошибку и увидели, как зло посмеялись над ними противники. Озлоблению обскурантов не было предела; желая отомстить анонимным авторам, они добились того, что папа издал приказание об истреблении экземпляров П., где бы они ни нашлись, и безусловно осудил их, как еретическую и безнравственную книгу.

Ортуин и его единомышленники пытались бороться с авторами "П. темных людей" и литературным путем; с этой целью выпущены были "Сетования темных людей" ("Lamentationes obscurorum virorium, поп prohibitae per sedem apostolicam, Ortuino Gratio auctore", 1518). Это была попытка выставить "темными людьми" самих гуманистов, оплакивающих будто бы неудачный исход предпринятой ими полемики. Но ни это ответное произведение, довольно бездарное, ни стеснительные меры против "П. темных людей" не могли помешать крупному их успеху; в короткое время они были изданы несколько раз и породили множество подражаний. И теперь "П. темных людей" производят впечатление смелого, остроумного памфлета, многие страницы которого могут быть прочитаны с большим удовольствием. Неприятно поражает местами грубоватый, цинический тон, прорывающийся иногда в "П. темных людей" - напр. в намеках на интимные отношения Ортуина к жене Пфефферкорна. Историческое значение "П. " было весьма велико; в истории борьбы между истинным просвещением, независимыми взглядами, широким кругозором - с одной стороны, и педантизмом, нетерпимостью и умственной ограниченностью - с другой, "П. темных людей" занимают видное и почетное место. Ср. Дав. Штраус, "Ульрих фон Гуттен" (русский перевод под ред. Э. Радлова, СПб., 1896); Н. Puntz, Ulrich von Hutten" (Лпц., 1876); Reichenbach, "Ulr. v. Hutten" (Лпц., 1877); Ludwig Geiger, "Reuchlin"; C. Krause, "H. Eobanus Hessus"; H. UImann, "Franz v. Sickingen"; Kampschulte, "De Croto Rubiano" (Бонн, 1862); его же, "Die Universitat Erfurt in ihrem VerhaItnisse zu Humanismus u. Reformation"; А. Кирпичнииков, "П. темных людей" (статья в "Ж. М. Н. Пp.", 1869, CXLIII); Hagen, "Deutschland\'s litlerarische und religiose Verhaltnisse im Reformationszeitalter (Эрланген, 1841 - 44). Из изданий "П. темных людей" лучшее - Восking\'a (Лпц., 1864), в дополнительном томе собрания сочинений Ульр. ф. Гуттена.

Ю. Веселовский.

Питекантроп

(Pithecantropus erectus) - замечательная человекоподобная ископаемая форма, найденная в 1891 - 92 гг. на о-ве Яве, в плейстоценовых (конца третичной эпохи, плиоцена, или начала постплиоцена) отложениях долины р. Бенгаван, близ сел. Триниль, и описанная доктором Дюбуа (Dubois) в 1894 г. Здесь, на глубине 1 метра, в 1891 г. был найден 3-й коренной зуб, похожий на человеческий, а в расстоянии одного метра от него, на том же уровне верхняя часть черепа как предположили сначала - большой обезьяны; в 1892 г., метрах в 15 от этого места, выше по реке, но приблизительно на том же уровне была найдена бедренная кость, весьма похожая на человеческую, с патологическим на ней экзостозом (наростом); впоследствии найден был еще один коренной зуб. Последующие раскопки, давшие остатки многих животных, отчасти еще теперь живущих на Яве, отчасти уже вымерших, не дали, однако, других костей, которые можно бы было приурочить к той же форме, от которой сохранились выше указанный череп, бедренная кость и зубы, принадлежавшие, по мнению Дюбуа, одной и той же особи. Другие, впрочем, сомневаются и считают недоказанною принадлежность этих остатков одной особи или даже одному виду.

Как бы то ни было, остатки эти представляются весьма замечательными и возбудили большой интерес среди ученых. Бедренная кость указывает на существо человеческого роста и сложения, несомненно приспособленное к вертикальному хождению (отсюда и эпитет erectus, данный этой форме Дюбуа); зубы - не противоречат этому, хотя схожи и с зубами больших обезьян: череп отличается небольшою вместимостыо (около 1000 куб. см.), недостаточной для нормального человека, но слишком большой для обезьяны (максимум 600 куб. см.); на черепе нет следов костяных гребней, обыкновенных у антропоморфных обезьян, но он поражает сильным развитием своих надбровных дуг, низким покатым взад лбом и сжатием последнего за глазницами. Вообще, признаки этого черепа настолько своеобразны, что вызвали оживленные споры между учеными. Одни, как Вирхов, Краузе, Ранке, Вальдейер - высказались в пользу его "обезьянности", принадлежности к вымершему виду гиббонов, отличавшемуся большим ростом, большею человекообразностыо и большей величиной мозга, чем современные гиббоны; другие, как Турнер, Куннингам, Мартин, Мануврье, Дюбуа склонны скорее видеть в нем череп человека, только наименее развитого, стоявшего много ниже известного неандертальского. Мануврье замечает, однако, что спор в данном случай не имеет особого значения. Можно сказать, что это и обезьяна, но только более человекоподобная, чем все известные, бывшая способною к вертикальному хождению и имевшая мозг на 2/5 больше, чем наиболее крупный гориллы и орангутанги, но можно полагать с одинаковым правом, что это был и человек, только стоявший ниже по своей организации, чем все известные до сих пор нормальные люди (не идиоты микроцефалы). Во всяком случае, из всех известных ископаемых форм. П. наиболее подходит к человеку и заслуживает поэтому большего внимания. Литература о П. значительна. Труд Dubois ("Pithecanthropus erectus, eine menschenahnIiche Uebergangsform aus Java", 1894) был издан в Батавии; затем Дюбуа привез замечательные остатки в Европу и демонстрировал их на заседаниях разных ученых обществ и съездов, где они вызвали ряд мнений, а затем и подробных этюдов со стороны Мануврье ("Bull. d. 1. Soc. d\'Anthrop. ", Пар., 1895 - 96), Вирхова и др. ("Verh. d. Berlin. Ges. fur Anthropologie", 1895), Мартина ("Globus", 1895), Турнеpa ("Journ. of Anat. ", т. XXIX) и мн. др.

Д. А.

Питоны

(Pythonini) - подсемейство змей сем. ложноногих (Boidae), Различают 8 родов с 30 видами, встречающиеся в южн. Азии, Африке и Австралии. Род П. (Python): щитки только на передней половине верхней части головы, ноздри между двумя неодинаковыми щитками. Чешуйки тела без киля. Из 7 видов 4 в тропич. Африке, 3 в южн. Азии. Тигровый П. (P. molurus s. tigris) до 6 м. длиною; голова серовато-красная, темя, лоб и спина светло-бурая, низ беловатый; вдоль всей спины и боков ряд больших продолговато-угольных пятен красно-бурого цвета. Распространен от Гималаев через весь Индостан до Явы и Цейлона. Сетчатый П. (P. reticulatus) до 8, 5 м. длиною, светло-желтого цвета; на лбу и с боков по продольной черной полосе, переходящие в неправильные пятна на средине спины. На Малайском полуострове, в Сиаме, Бирме, на всех о-вах Индийского архипелага до Филиппинских о-вов, Амбоины и Тимора. Оба вида предпочитают болотистые места, питаются мелкими млекопитающими и птицами, которых предварительно обвивают и душат; нападения на человека и крупных млекопитающих бывают только из-за самозащиты, большинство же рассказов о таких случаях основано на недоразумениях или вымыслах. Пища переваривается очень долго: в жаркое время около 8, в холодное до 38 дней. В самое холодное время П. совсем не едят и температура их тела падаешь с 28º до 23º Ц. Линяют 4 раза в год. Откладывают до 15 яиц и насиживают их до 2 месяцев. Оба вида легко содержатся в неволе и употребляются китайцами в качестве истребителя крыс в домовых строениях. Иероглифовый П. или змея-идол (P. sebae) с буроватыми разводами по серо-желтому фону; до 6 м. длиною, водится в зап. и центральной Африке. Служит предметом поклонения у негров на Гвинейском берегу. Ромбический П. (Morelia argus) живет в Австралии и Новой Гвинее, сверху черного цвета с желтыми пятнами, снизу желтый с черными пятнами и полосами, длиною до 6 м. Питается мелкими сумчатыми и птицами.

Г. Я.

Питти

(Palazzo Pitti) - знаменитый дворец во Флоренции, характерный образец значительных гражданских сооружений флорентийского стиля XV столетия - здание, в наружности которого впервые явилась вполне выдержанною отделка рустикою, сделавшая ненужными какие бы то ни было другие украшения и придавшая постройке характер благородной строгости и несокрушимой прочности. Возведение дворца началось в 1440 г. для Луки П., соперника фамилии Медичи, по проекту и под личным наблюдением великого Брунеллески, но было окончено только в половине XVI века, когда дворец перешел из рода П. во владение флорентийских герцогов чрез жену Козимо I, Элеонору. Главный фасад дворца имеет 201 м. длины; средняя его часть - в три этажа, две боковые - в два. Здание как бы сложено из больших четырехугольных камней, грубых на вид, отесанных только по краям и кажущихся скорее просто положенными один на другой, чем скрепленными между собою. Величественное впечатление, производимое этим памятником зодчества, происходит единственно от гармоничности его пропорций. Приблизительно в 1568 г., Б. Амманати пробил большие окна с полукруглым верхом в нижнем этаже, в котором первоначально находились две двери и небольшие оконца, помещенные высоко от земли. Этим же архитектором построены при дворце просторный двор с колоннами и следующий за ним грот с нишами и фонтанами, а также распланирован примыкающий к зданию сад Боболи. Боковые крылья дворца окончены в 1620 - 31 гг.; в XVIII стол. к ним прибавлены две выдающиеся вперед галереи. С XVI столетия и до присоединения Тосканского великого герцогства к монархии Виктора Эммануила, палаццо П. был резиденцией герцогов; теперь в нем останавливается итальянский король, когда посещает Флоренцию. Еще больше, чем своею архитектурою, дворец славится заключающеюся в нем картинною галереею, едва ли не самою великолепною в целой Италии, особенно богатою произведениями первоклассных итальянских живописцев эпохи Возрождения.

А. С - в.

Пифей

- (PuJeaV): 1) демагог и оратор времен Филиппа Македонского. Не смотря на иностранное происхождение, он добился прав афинского гражданства и даже стоял во главе афинского религиозного посольства в Дельфы. Он держал сторону македонской партии; как оратор, отличался большим остроумием. 2) Мореплаватель IV в. до Р. Хр., уроженец Массилии, объехавший, по преданию, берега сев. и зап. Европы, начиная от Гадеса до сказочного о-ва Фуле. Свои путешествия он изложил в одном или нескольких сочинениях (периегезах), в которых сказочное было искусно смешано с достоверным. Некоторые (Эратосфен, Гиппарх) верили его описаниям, другие (Страбон) называли его лжецом. Книги его пользовались большим распространением и послужили одним из прототипов сказочных путешествий литературного жанра, из которого позднее развился греческий роман. Остатки его книги "Об океане" дошли до нас в извлечениях позднейших писателей и обстоятельно истолкованы Мюлленгофом в "Deutsche Altertumskunde" (I, 211 - 497). Ср. A. Bruckner, "De Pythea Massiliensi" (Геттинген, 1826); M. Fuhr, "De Pythea Massiliensi" (Дармштадт, 1835). Я. О.

Пифия

(PuJia) - прорицательница в Дельфах. При дельфийском святилище в древние времена, когда обращались к оракулу, по-видимому, лишь один раз в год, было две П. и одна заместительница их; впоследствии, при более частом вопрошении оракула, была лишь одна П. Она готовилась к прорицанию трехдневным постом и омовением в Кастальском источнике; перед прорицанием надевала роскошную одежду, возлагала лавровый венок на голову, пила воду источника Кассотиды и жевала лист священного лавра. Затем она садилась на колоссальный треножник, стоявший над расселиною, и, впадая в экстаз от одуряющих паров, пророчествовала. Пары эти были вредны. Известен один случай, когда П., соскочив с треножника, упала в бесчувствии и умерла. А. Щ. Пифон (PuJwn) - дракон, охранявший Дельфы до занятия их Аполлоном и считавшийся сыном Земли. Аполлон убил П. своими стрелами и должен был за то 8 лет оставаться в изгнании, для умилостивления гнева Земли. Это вспоминалось в Дельфах различными священными обрядами и процессиями. Самые Дельфы называются в Илиаде Пифо; наоборот, П. называется иногда Дельфином.

А. Щ.

Пихта

(Abies Juss.) - род растений из подотдела голосемянных (Gymnospermae), класса хвойных (Coniferae), семейства елевых (Pinaceae s. Abietaceae, s. Araucariaceae), колена Abietineae. Пирамидальные деревья, несущие кольчато расположенные горизонтальные ветви. Листья (хвои) игольчатые, плоские, у основания суженные в короткий черешок, цельнокрайние, снизу с двумя белыми полосками, сохраняющиеся в течете нескольких лет, на ветвях обыкновенно расправленные гребенчато, вследствие изгибания черешков, на две стороны. Почки почти шарообразные, тупые или конусовидные, тупо-приостренные. Для древесины пихт характерно отсутствие смоляных ходов и построение сердцевинных лучей только из равномерно утолщенных, продольных паренхимных клеток с простыми порами. Мужские цветы в виде сережек, составленных из многих шишек, несущих снизу два пыльцевых мешочка, раскрывающихся поперечною щелью. Женские цветы в виде вверх стоячих шишек, на стержне которых сидят кроющие чешуи, более узкие, но более длинные, чем находящиеся ковнутри от них семенные или плодовые чешуи; последние несут две семяпочки. Опыление производится ветром. Ко времени созревания семян, происходящего уже в год цветения, чешуи деревенеют, а после созревания они отпадают, так что на дереве от шишки остается лишь стержень. Семена крылатые, зародыш с несколькими семядолями. Более 20 видов в Европе, Азии и Сев. Америке. Наиболее богатые видами области: сев. зап. Америка (побережье Тихого океана) и вост. Азия (особенно Япония). Главнейшие виды: Abies alba Mill. (A. pectinata DC., Pinus Picea L., P. Abies Duroi) - европейская или гребенчатая П. Пирамидальное дерево, достигающее вышины 60 м. и более; ствол покрыть сероватою, долго остающеюся гладкою корою. Плоская хвоя до 25 мм. длины; у конца выемчатая, сверху темно-зеленая, снизу с двумя продольными синеватобелыми полосками. Мужские цветы около 1 см. длины. Шишки валиковидные, тупые, 12 - 15 см. длины, 4 см. в поперечнике, красновато-фиолетовые, позже бурые. Встречается в горных лесах средней и южной Европы, на С до Гарца, Силезии, Галиции, на Ю до Корсики, Сицилии, Македонии, в Пиренеях подымается почти до 2000 м.. в Альпах до 1300 м. над уровнем моря. В России встречается только близ зап. границы, в юго-зап. Польше, в зап. части Волынской губ. и в Беловежской пуще (Гродненской губ.). Abies Nordmanniana Link., кавказская П., произрастающая в зап. части Кавказа, походить на предыдущую, но еще пышнее, хвоя несколько более длинная, 20 - 38 мм. длины. Abies Pichta Forb. (A. sibirica Ledeb.), сибирская П., отличается от европейской П. более низким ростом, более короткими хвоями (12 - 25 мм. длины) и почти на половину меньшими шишками. Распространена в Сибири, на В до Даурии и Камчатки, на Ю до Алтая, на С на. Енисее до 65º55\', на 3 заходя в Европейскую Россию. Граница ее проходит здесь приблизительно вдоль границы Архангельской и Вологодской губ., затем поворачивает на Ю вдоль зап. берега Ваги, проходить через Костромскую в Нижегородскую губ.; идет вдоль левого берега Волги до Казани, пересекает Каму у впадения Вятки, поднимается на С до Кунгура, поворачивает снова на ЮВ, пересекает верховья р. Уфы и переходит за Урал южнее г. Уфы. На о-ве Сахалине растут Abies firma Sieb. et Zucc. и A. Veitchii Lindl. var. sachalinensis Fr. Schm., а на приморских горах русской Манчжурии А. перhгоlepis Maxim. Из американских видов следует отметить A. balsamea Mill., из вост. Сев. Америки, очень похожую на европейскую П., но с более густою, более короткою (10 - 20 мм. длины) хвоею; успешно разводится под Петербургом. В зап. Сев. Америке встречаются многие виды в прибрежных лесах вдоль Тихого океана; самым южн. видом является A. religiosa Lindi., растущая в горах Мексики и Гватемалы. В Гималаях растет только A. Webbiana Lindi. (от сев. Афганистана до Ботана). К роду Abies весьма близок род Keteleeria Carr., виды которого часто присоединяются к роду Abies. Род этот отличается от П. остающимися после созревания семян чешуями. К. Fortunei Carr. (Abies Fortunei Lindi.) - в юговост. Китае. Также близок род Tsuga Carr, отличающийся висячими шишками с неопадающими чешуями; 6 видов в Азии и Сев. Америке.

В. Т.

Пихта европейская, кавказская и, всего шире распространенная в России, сибирская - имеют общие важнейшие свойства: значительную теневыносливость, дающую им возможность образовать частые насаждения, сохраняющие сомкнутость до глубокой старости; медленный рост в молодости; весьма правильный, полно древесный ствол, мягкую, не образующую ядра древесину, гладкую, тонкую кору. Но из этих трех видов кавказская П. (Abies Nordmanniana) отличается, по-видимому, наиболее быстрым ростом и достигает самых крупных размеров, сибирская же (A. sibirica) растет медленнее других и крупных размеров не достигает. Точные данные имеются только относительно европейской П. (A. pectinata). Чаще, нежели в чистых насаждениях, П. встречается в смешанных, главным образом с буком и елью. Сибирская пихта встречается в северо-восточной России в смеси с елью, сосною и сибирскою лиственницею, образуя, обыкновенно, нижний ярус в таких смешанных насаждениях. В древесине П. нет смоляных ходов, след. она лишена той смолистости, которая придает значительную прочность древесине других хвойных пород; поэтому применение П. для достроек ограничено, на поделки же она пригодна, хотя ценится дешевле не только сосновой, но даже еловой древесины. Значительная теневыносливость делает П. особенно пригодною для выборочного хозяйства. При лесосечном хозяйстве возобновление этой породы достигается с полным успехом при помощи постепенных рубок, при значительном периоде возобновления, достигающем 30 - 40 лет (Вогезы, Шварцвальд). На сплошных лесосеках естественное возобновление П. происходить плохо; оставление семенных деревьев неудобно, так как П., выставленные из сомкнутого насаждения, на просторе страдают от засух и морозов, а на мелких почвах, кроме того, подвержены ветровалу. Искусственное возобновление П. применяется весьма редко. Семена созревают и опадают осенью и до ближайшей весны сохраняют лишь 20 - 40 % всхожести. Всходы растут очень медленно и потому посевы подвержены многим опасностям. Посаженные растения П. на открытых местах сильно страдают от морозов и засух. При необходимости развести П. приходится прибегать к посадке сравнительно крупных, 4 - 7 летних саженцев, производя ее под защитою какой либо предварительно разведенной светолюбивой и быстро растущей породы, напр. березы, лиственницы или сосны. Эта защитная порода может быть удалена впоследствии постепенно при прореживаниях. П. весьма пригодна для образования подлеска в насаждениях самых разнообразных пород, но к разведению такого подлеска, в виду медленного роста П., следует приступать заблаговременно.

В. Д.

Пиццикато

(Pizzicato) - игра на струнных смычковых инструментах с помощью задевания их пальцем, преимущественно указательным. Pizzicato может исполняться в умеренно медленном и скором темпе; при очень быстром движении исполнение затруднительно.

Пиччини

(Nicolo Piccini, 1728 - 1800) - знаменитый композитор, ученик Лео и Дуранте. Дебютировал в Неаполе операми "Donne dispettose", "Gelosie" и "II Curioso del proprio danno", с большим успехом. Еще более прославили его оперы "Zenobia", "Allesandro nelle Indie" и "La Cecchina ossia la buona Figliuola"; в последней П. заменил арию da саро формой рондо. Биографы П. говорят, что эта опера была написана в восемнадцать дней. В 1776 г. П. приехал в Париж, где им была написана, на стихи Мармонтеля, опера "Roland". В то время оперы Глюка господствовали во Франции; его поклонники, боясь соперничества, старались вредить операм П. Образовались две партии - глюкисты и пиччинисты. В 1773 г. П. стал во главе итальянской труппы в парижской большой опере, поставившей лучшие сочинения П. Опера "lphigenie en Tauride", написанная на тот же сюжет, как и опера Глюка, понравилась меньше чем последняя; но опера П. "Didon" имела огромный успех. В 1791 г. П. вернулся в Италию, где в 1792 г. была поставлена его опера "Jonathas", считающаяся одним из лучших его серьезных произведений. Умер во Франции.

Н. С.

Пишущие машины

(М. a recrire, Турweiter, Schreib-M.). - Мысль о машине, пишущей при посредстве последовательного отпечатывания типографских букв, не нова: еще в 1714 г. был выдан английский патент на машину такого рода Генриху Милль, главному машинисту старейшей лондонской водопроводной компании. Однако, трудности исполнения такого механизма оказались столь велики, что до 1856 г. не появлялось ничего практически применимого в этом роде. В этом году, A. E. Бич (Beach), в Нью-Йорке, устроил способную работать машину, пишущую выпуклыми буквами на бумажной ленте, специально для слепых. В ней применены клавиши и рычаги с буквами на конце, расположенные в круг, и отпечатывающие в центре этого круга; ленту ударяли одновременно два рычага со штемпелями снизу и сверху, чтобы получить рельеф. Настоящим изобретателем П. машины надо считать доктора С. В. Франсиса в Нью-Йорке, который устроил свою машину немного позднее Бича, но придал ей вполне практическую форму. Буквы были укреплены на молоточках, ударявших по бумаге в одно и то же место, вследствие нажатия на клавиши, действовавшие на подобие фортепьянных. Бумага помещалась в особую рамку, которая передвигалась автоматически после отпечатания каждой буквы и переставлялась от руки для новой строки, особый звонок предварял о приближении конца строки; краска доставлялась лентой, пропитанной особыми чернилами, так что можно было получать зараз отпечаток и его копию на прозрачной бумаге. Машина Френсиса была исполнена в одном лишь экземпляре, и ее вовсе не пробовали распространять в публике.

Около того же времени Томас Галль, из Нью-Йорка, вполне самостоятельно придумал П. машину, основанную на другом принципе; однако, она пошла в ход лишь в 1881 г., после многих изменений. Тем временем была выработана П. машина, известная под именем "Ремингтон". Два бывшие типографа, ставшие фермерами в Висконсине, Шолес (Sholes) и Самуэль Суле (Soule), придумали машину для нумерования страниц в счетных книгах; в мастерской, где эту машину делали, они встретились с Глидденом, который указал им, что на том же принципе можно устроить и машину, пишущую слова. Тогда начался долгий ряд последовательных усовершенствований идеи, и только в 1873 г. Шолес, с денежной помощью Денсмора, типографа и издателя, довел дело до конца и мог заключить контракт с известной фабрикой оружия, швейных и земледельческих машин Е. Ремингтон и сын, в Илионе, в шт. Нью-Йорк, а в 1874 г. первая сотня машин была уже пущена в продажу. Сначала дело пошло плохо, но машина Ремингтона достигла мало по малу такой степени совершенства, которая дает ей первое место на рынки П машин, хотя вероятно уже теперь существуют новые П. машины более совершенной конструкции, только не успевшие достигнуть такого же тщательно выработанного исполнения.

В 1870 г. русский изобретатель Алисов устроил вполне самостоятельно П. машину на совершенно иных принципах, не для ускорения скорописи, а для замены каллиграфического переписывания бумаг и рукописей для перевода на литографический камень. Машина Алисова была вполне пригодна для своей цели, получила премии на многих выставках, но в ход не пошла: по словам автора, когда он в 1877 г. получил первую партию машин, изготовленных в Англии, их приравняли к типографским машинам по отношению к соблюдению цензурных постановлений, так как они давали оттиски совершенно сходные с типографскими, вследствие этого никто не захотел приобретать эти П. машины, и изобретатель должен был открыть свое заведение для печатания лекций, просуществовавшее весьма недолго. На принципе П. машины Алисова - отпечатка чрез посредство шрифта, расположенного на окружности колеса - устроено много разного рода П. машин, большею частью дешевых, игрушечных. Первоначально П. машина Галля была тоже в таком роде, но шрифт был расположен на каучуковой горизонтальной пластинке, а нужную букву подводили к определенному месту и отпечатывали давлением на рамку. В СПб. теперь есть в продаже дешевая машинка такого типа под именем "график": она работает медленно. Еще медленнее работают машинки, где шрифт на подвижной линейке. Особый тип представляет "пишущий шар", изобретенный в 1872 г. датчанином Ганзеном, не получивший распространения. Это был пустотелый полушар со штемпелями, двигающимися в трубках, направленных по радиусам и ударяющими в центре по бумаге, на которую он положен. Отпечаток получался через чернильную ленту, и весь полушар передвигался автоматически после каждого отпечатка. Для промежутка между слов, надо нажимать длинную клавишу, расположенную впереди других. Для начала новой строки, служит длинный рычаг справа: его тянуть к себе, "каретка" освобождается и ее можно вместе с валиками для бумаги передвинуть опять влево; за этот же рычаг откидывают назад всю "каретку", чтобы видеть отпечатанное; с помощью шкалы наверху, можно передвигать бумагу назад, для поправок. Чернильная лента передвигается автоматически не только в длину, но и по ширине, так что можно использовать всю ее поверхность. Ленты бывают с чернилами для одной копии, для гектографа, для перевода на литографский камень; можно получать на самой машине несколько копий, положив несколько листов с прокладкою "угольной" бумаги. Но тогда надо ударять посильнее: вообще на Ремингтоне требуется "короткий удар" по клавише, а не плавное давление. Скорость писания доходит до тройной, против скорости пером; однако, опытные люди говорят, что с такой скоростью нельзя писать целый рабочий день.

У "Ремингтона" много подражателей. Еще в первые годы один из участников в производстве этой машины, Иост, отделился, и пустил в продажу видоизменение П. машины Ремингтона, под именем "Каллиграф", существующую в продаже и теперь. Она отличается тем, что каждая буква имеет свою клавишу (72) и рычаги клавишей опираются передними своими концами, вследствие чего перед клавиатурою выступает дощечка в виде пюпитра. "Каллиграф" мало уступает своему прототипу, но не имеет и особых преимуществ. Другое подражание "Смис-Премье" лучше: здесь тоже 72 клавиши и нет перемены регистра, каретка устроена несколько удобнее и машина снабжена особою автоматически действующею щеткою для чистки шрифта, которую приводят во вращение прилагаемым к машине коловоротом, откинув назад каретку. "Смис-Премье" опасный конкурент Ремингтону, можно только еще сомневаться в совершенстве ее исполнения. П. машина "Вилльямс" отличается уже больше: рычаги с буквами у нее расположены по обе стороны валика с бумагою, но молоточки ударяют спереди по бумаге, навернутой на валике, так что можно видеть последнюю отпечатанную букву. Это очень удобно, но машина вообще не внушает доверия по своему исполнению. Совершенно оригинальна недавно появившаяся машина "Даугерти", в ней тоже клавиши и буквы на молоточках ударяющих бумагу спереди, на видном месте, но механизм клавиатуры чрезвычайно прост: длинный конец рычага клавиши непосредственно сцепляется с коротким, изогнутым плечом рычага с молоточком. Вес 2-го рычага обеспечивает возвращение молоточка и устраняет влияние мертвого хода без всяких пружин. Всю клавиатуру можно легко заменять другою, с иным алфавитом. Простота устройства и видимость последней написанной буквы составляют важные преимущества "Даугерти"; остается подождать санкции опыта, чтобы судить о ее прочности и удобстве в работе.

Из П. машин с алфавитом на окружности колеса пользуется хорошей славою "Гаммонд": она дает очень ровные строки, тогда как буквы на рычагах часто несколько уклоняются вверх или вниз и позволяют весьма скоро заменят один шрифт другим. Отпечаток производится чрез посредство чернильной ленты давлением натянутой пружины, которую клавиша сначала натягивает, а потом спускает; поэтому оттиск получается очень равномерный, а натягивая пружину сильнее можно получать до 5 оттисков чрез угольную бумагу. Изобретатель Гаммонд (I. В. Hammond) выработал свою машину самостоятельно еще раньше 1880 г., но в ход она пошла значительно позднее. Все эти ходовые П. машины американской фабрикации, но в 1896 г. появилось дешевое немецкое подражание, вроде "Гаммонда", под именем "Бликенсдерфер". Эта машинка по своему исполнению напоминает современные швейные машины: части приготовлены механически, без лишней отделки, но лакированы и раскрашены снаружи. Вероятно П. машинам изготовляемым на такой манер, принадлежит будущее, когда их конструкцию так выработают, что недостаток прочности некоторых частей будет уравновешен легкостью их замены запасными. Из сравнительно медленно работающих П. машин рычажных удачной оказалась "Космополит": в ней шрифт получается очень ровный и красивый, вполне пригодный для литографических и гектографических переводов, для писания этикеток для коллекций и каллиграфической переписки. Пишущий ставит большой рычаг машинки против разреза полукруглой зубчатки соответствующего букве и нажимает на него, при чем каучуковый штемпель, скрепленный с рычагом, производит отпечаток на назначенном месте бумаги. Левая рука, нажимая на боковой рычаг, производит расстояния между словами и перемену строчных и заглавных букв. Алфавиты заменяются быстро; чернила наносятся непосредственно, с подушки. "Космополит" изготовляется в Гамбурге. Историю начала изобретения П. машин см. "Scientific American Suppl. " (1887, јј 574 - 5 - 6), практику - Burghagen, "Die Schreibmaschine, fur Schulgebrauch" (1898). В. Л.

Пищеварение

(digestio) - строго говоря, должно было бы обозначать только процесс переваривания пищевых веществ под влиянием нормальных пищеварительных соков, т. е. превращение их в состояния, легко усваиваемые организмом. Между тем в физиологии под П. разумеют совокупность ряда самых разнообразных процессов, а именно, поступление пищи в пищеварительный канал, передвижение ее по его длине, химические изменения, претерпеваемые пищевыми веществами под влиянием пищеварительных соков, всасывание переваренных веществ через кишечные стенки в кровь и лимфу и удаление из тела не усвоенных веществ. Каждый из этих актов описан отдельно в статьях: Жевание, Глотание, Слюна, Желудок, Желудочный сок, Поджелудочный, Кишечный сок, кишечный канал, Желчь, Всасывание: здесь остается представить только несколько общих соображений, относящихся к физиологии пищеварения. Главное назначение П. у высших животных и человека - переводить органические составные части пищи в соединения, легко усваиваемые организмом: крахмал - в декстрин и виноградный сахар, белковые вещества - в пептоны, а жировые - в жировую эмульсию и мыла. Превращениями первого рода заняты слюна, панкреатический и кишечный сок, второго - желудочный и панкреатический сок, а третьего - желчь вместе с панкреатическим соком. Для подобного рода химических превращений важно размельченное состояние пищи, достигаемое жеванием, а у птиц - растирание, достигаемое особенно резко развитым мышечным желудком.

Все эти продукты П. обладают легкой диффундируемостью сквозь животные перепонки в отличие от первоначальных органических составных частей пищи - крахмала, белковых веществ и жира, относящихся к так назыв. коллоидам, трудно просачивающимся сквозь перепонки; а так как в основе поступления пищи из кишечного канала в кровь и лимфу лежать главным образом процессы осмоса и диффузии, то упомянутые продукты П. - сахар, пептоны и мыла, в силу их высокой диффундируемости, - крайне удобны для усвоения их телом. Только эммульсированный, т. е. разбитый на мельчайшие капельки жир поступает в соки тела, благодаря игре особого механизма кишечных ворсинок. Силы, гонящие жировую эмульсию в соки тела, сводятся с одной стороны на действие ворсинок в качестве насосов, присасывающих ее из кишечного канала и выгоняющих ее в систему млечных сосудов, а с другой к фагоцитарной деятельности белых кровяных шариков, захватывающих, благодаря своим амёбовидным движениям, мельчайшие капельки жира из кишечного канала и увлекающих их в млечную и кровеносную системы тела. В общем можно сказать, что ток переваренных веществ распределяется при всасывании таким образом, что виноградный сахар и пептоны, как продукты П. углеводистых и белковых веществ, направляются из кишечного канала преимущественно в кровь, т. е. в систему воротной вены, несущую всю кровь в печень, а жир в млечную систему, т. е. в лимфатические сосуды тела. Объяснены подобного распределения токов всасываемых веществ не может быть сведено на одни только физические явления диффузии, а нуждается, как это утверждают почти все исследователи, в признании участия в этом процессе жизненных свойств клеточных элементов, входящих в состав кишечной трубки. Подробности же этого вмешательства жизненных свойств клеток в явления всасывания, кроме разве фагоцитарной деятельности белых кровяных телец, остаются пока вполне неизвестными. Для завершения процессов П. над определенной суточной порцией пищи требуется у человека, питающегося смешанной пищей, промежуток времени приблизительно в 24 часа. При этом главные стоянки пищи в различных отделах пищеварительного тракта распределяются следующим образом: в желудке пища пребывает около 4 - 6 часов; в тонких кишках - около 6 часов и в толстой кишке, до акта выведения извержений, около 12 часов. Конечно, цифры эти имеют значение лишь средних величин, резко уклоняющихся в отдельных случаях, то в ту, то в другую сторону. Главным местом химического превращения пищи служит полость желудка и тонких кишек. В толстых же кишках довершается всасывание всего того, что может всосаться из переваренных веществ в животные соки и кишечное содержимое оплотневает, переходя постепенно в каловые массы.

Весьма интересны результаты новейших исследований над стимулами, непосредственно обусловливающими как передвижение пищи по пищеварительному каналу, так и самое отделение пищеварительных соков. Что касается первого акта, то, кроме непосредственного механического раздражения стенок пищеварительного канала его содержимым, еще более важное значение имеют химические раздражители, развивающиеся во время П.; так пентоны, образующиеся во время желудочного П., касаясь выхода желудка, вызывают быстрое сокращение и опорожнение его, и на этом основании можно действительно опоражнивать желудок по желанию, не прибегая к рвотным, если ввести в него раствор пептона и придать телу такое положение, чтобы раствор этот коснулся до выхода (pylor) желудка. Утверждают, что при этом получается быстрое сокращение желудка, переводящее содержимое в двенадцатиперстную кишку. Очевидно, что этим путем можно сокращать нормальный срок пребывания пищи в желудке. С другой стороны становится понятным залеживание пищи в желудке, и даже гнилостное распадение ее здесь, в случаях катаров желудка и лихорадочных болезней, сопровождающихся замедлением или даже отсутствием пептонизации белков. Не подлежит сомнению, что химические раздражители; развивающиеся в кишечном канале при П., имеют важное значение для передвижения кишечного содержимого и по остальным отделам кишечной трубки; только к сожалению об этом мало что известно. Химические же раздражители, как оказывается, имеют важное значение и в вызове отделения различных пищеварительных соков. Так, отделение желудочного сока вызывается раздражением при глотании вкусовыми веществами пищи полости рта, зева и глотки, при чем это возбуждение передается желудочным железам через головной мозг и блуждающий нерв. Отделение поджелудочного сока вызывается, в свою очередь, выделением желудочного сока, раздражающего своей кислотой стенки желудка, а также и появлением пептонов при желудочном П. Выделение желчи обусловливается раздражением устья желчного протока в двенадцатиперстной кишке кислой желудочной кашицей. Таким образом отдельные фазы пищеварительных актов, как в их химических, так и механических проявлениях, связаны между собою в одну неразрывную цепь явлений, из коих каждое последующее является прямым последствием предыдущего. Очевидно, что нарушение правильного течения одного из звеньев этой цепи должно отразиться на всей совокупности пищеварительных явлений и изменить как химический характер их, так и продолжительность их течения, как это наблюдается при разнообразных общих и местных, кишечных поражениях организма.

Тем большего удивления заслуживает после этого факт возможности оперативного удаления целого желудка у собак и у человека без резких уклонений в явлениях питания организма. Такие операции бывают необходимы при раковых поражениях желудка и т. д. Возможность поддержания при этом нормальных условий П. доказывает только, что в нем возникают какие-то компенсаторные явления, стремящиеся восполнить функции исключенных механизмов; в чем они заключаются - остается еще темным. Дольше ли или короче пребывает пища в кишечном канале человека с вырезанным желудком (при чем, конечно, желудочный конец пищевода сращивается с началом двенадцатиперстной кишки), трудно сказать a priori; так как с одной стороны уменьшение кишечника на длину желудка с виду должно было бы сокращать время пребывания пищи в кишечнике; с другой же устранение такого сильного пищеварительного сока, как желудочный сок, должно замедлить переваривание пищи и следовательно - удлинить время пребывания пищи в кишечном канале. Не может, однако, подлежать сомнению одно, что уязвимость субъектов лишенных желудка по отношению к различным бактериальным болезням, как то к холере, брюшному тифу и т. д, заразные начала которых проникают в тело главным образом через кишечный канал, должна резко увеличиться в виду того, что желудок с своим сильно кислым соком является прекрасной дезинфекционной камерой, в которой находят смерть различных патогенные микроорганизмы, проникающие сюда вместе с пищей и питьем; удаление же желудка равнозначно устранению такой защитительной камеры. Продолжительность пребывания пищи в пищеварительном канале должна зависеть, конечно, от длины пищеварительного канала и рода пищи, легкой или трудной перевариваемости ее, и в этом отношении у травоядных животных, поглощающих большие массы и сравнительно труднее перевариваемой пищи и обладающих гораздо более длинным кишечники, это время, сравнительно, конечно, больше, чем у животных, питающихся смешанной пищей и в особенности чисто плотоядных, поглощающих самую легковаримую пищу при самом коротком канале. Не все количество поглощенной пищи усваивается организмом, что следует уже прямо из того, что он выводить остатки, отбросы или совершенно негодные или не успевшие поступить в соки тела. Об усвояемости различных пищевых веществ судят по сравнению введенной пищи с выведенными за суточный период извержениями из кишечного канала. Сравнивая количества белковых веществ, углеводистых, жировых и солей, полученные тут и там, легко по разности судить о количестве пищевых веществ, поступивших в соки тела. Это, конечно, и делается при определении усвояемости различных пищевых веществ и обмена веществ в теле.

И. Т.

Пищевод

- часть органов пищеварения, сообщающая глотку или ротовую полость с желудком или, если его нет, с последующей частью кишечника, отличающейся по строению от П. У некоторых беспозвоночных, напр. у насекомых, а также у позвоночных, напр. у птиц, П. образует расширение или зоб (ingluvies). У пчелы этот зоб носит название медоносного желудка, так как в нем она приносить нектар или сладкий сок растении, дающий под влиянием выделений слюнных желез мед, такой же медоносный зоб развит у медоносных муравьев. Среди моллюсков зоб, в виде выступа на стенке пищевода, имеется у осьминогов (Octopoda) между головоногими. У голубей зоб снабжен железками, отделяющими беловатую питательную жидкость, служащую для кормления птенцов. Стенка П. человека и позвоночных состоит из эпителия (плоского) с слизистыми одноклеточными железами, мышечных волокон (продольных и поперечных) и соединительно-тканного слоя.

В. Шимкевич.

Пищевод (болезни его). - До недавнего прошлого трудность объективного исследования П. и неопределенность субъективных явлений при болезнях его заставляли предполагать, что он сравнительно редко с другими органами подвергается различным поражениям; в настоящее время, благодаря изобретению эзофагоскопов и гастроскопов, т. е. зеркал, освещающих стенки П., оказалось, что болезни его не представляют редкости. Симптомы заболевания его выражаются главным образом дисфагией, т. е. затруднением глотания, отрыгиванием пищи и болью. Для объективного исследования руководствуются не только зондами, но также выслушиванием и постукиванием. Слизистая оболочка П. может подвергаться катарам и вообще всем воспалительным болезням, присущим этой ткани (острый, хронически, фолликулярный катар, дифтеритическое, крупозное, оспенное, флегмонозное, гнойное воспаление), при чем она может изъязвляться. Точно также наблюдаются бугорчатые и сифилитическая поражения П. Более специфический характер для П. имеют так наз. стенозы, т. е. сужения, зависящие от причин, лежащих внутри него, либо вне его, т. е. в соседних органах (сужения от сжатия), как, напр., при увеличении щитовидной железы, при опухании лимфатических желез шеи или средостения, при околопищеводных нарывах, аневризмах аорты и т. под. Что же касается сужений первого рода, то хотя иногда наблюдаются и врожденные формы его, но гораздо чаще встречаются рубцовые сужения после язвенных и воспалительных процессов (стриктуры П.). Иногда рубец бывает только на одной стороне; в других случаях вся стенка П. превращается в плотную, мозолистую, неподатливую массу. Нередко сужение обусловливается закупоркой просвета инородными телами, грибками молочницы; полипами. При самом начале развития сужения больные ощущают только незначительное затруднение при проглатывании больших кусков пищи, но в дальнейшем пищу приходится принимать маленькими кусочками и запивать водой. Боль или совершенно отсутствует или зависит от воспалительных и язвенных изменений в П. Стриктуры устраняются удалением постороннего предмета, зондированием, введением кишечных струн. которые, набухая, немного расширяют суженное место, насильственным разрыванием и форсированным расширением с помощью специально к тому приспособленных инструментов и, наконец, операцией эзофаготомии, т. е. вскрытием П., и гастротомии, т. е. вскрытием желудка.

В противоположность описанным сужениям, наблюдаются также расширения П., как в виде эктазий, т. е. равномерного расширения всего просвета трубки с сопутствующим ему нередко сужением, так и в виде мешочков, полостей, выпячивании (дивертикул). Означенные страдания причиняют затруднения только в случае чрезмерного развития; иногда же в утонченных стенках мешка, вследствие застоя разлагающейся пищи, развиваются изъязвления, которые нередко кончаются прободением П., что может служить источником самых опасных осложнений. В П. наблюдаются также новообразования, как, напр., полипы, которые в дальнейшем своем развитии сильно затрудняют глотание; дыхательное гордо сдавливается опухолью и наступает затруднение дыхания. Их удаляют обыкновенными ножницами или щипцами. Очень часто наблюдается рак П., сильно истощающий больного. У нервных и истерических субъектов наблюдаются иногда судороги П. (эзофагизм). Точно также, в противоположность судорогам, наблюдаются параличи П. Особенного внимания заслуживают инородные тела, застревающие в П. при проглатывали: как круглые, с гладкою поверхностью, так и тела с острыми краями и углами (рыбьи косточки, осколки костей, гвозди, искусственные зубы и пр.). Если их нельзя извлечь с помощью специальных инструментов, то нередко приходиться прибегнуть к эзофаготомии.

Г. М. Г.

Пиявки

(Hirudinei) - отряд класса кольчатых червей. Тело удлиненное или овальное, более или менее сплющенное в спинно-брюшном направлении, ясно разделенное на мелкие кольца, которые в числе 3 - 5 соответствуют одному сегменту тела; в коже многочисленные железы, выделяющие слизь; на заднем конце тела обыкновенно большая присоска, нередко и на переднем конце имеется хорошо развитая присоска, в центре которой помещается рот; чаще же для присасывания служит рот. На переднем конце тела 1 - 5 пар глаз, расположенные дугой или попарно друг за другом. Порошица на спинной стороне над задней присоской. Нервная система состоит из двухлопастного надглоточного ганглия или головного мозга, соединенного с ним короткими коммиссурами под глоточного узла (происшедшего из нескольких слившихся узлов брюшной цепочки) и самой брюшной цепочки, помещающейся в брюшном кровеносном синусе и имеющей около 20 узлов. Головной узел инервирует органы чувств и глотку, а от каждого узла брюшной цепочки отходит 2 пары нервов, инервирующие соответствующие им сегменты тела; нижняя стенка кишечника снабжена особым продольным нервом, дающим ветви к слепым мешкам кишечника. Органы пищеварения начинаются ртом, вооруженным или тремя хитиновыми зубчатыми пластинками (челюстные П. - Gnathobdellidae), служащая для прорезания кожи при сосании крови у животных, или способным выпячиваться хоботком (у хоботных П. - Rhynchobdellidae); в полость рта открываются многочисленные слюнные железы, иногда выделяющие ядовитый секрет; за глоткой, играющей при сосании роль насоса, следует обширный сильно растяжимый желудок, снабженный боковыми мешками (до 11 пар), из которых задние самые длинные; задняя кишка тонка и коротка. Кровеносная система состоит частью из настоящих, пульсирующих, сосудов, частью из полостей синусов, представляющих остаток полости (вторичной) тела и соединенных между собою кольцевыми каналами; кровь у хоботных П. бесцветная, у челюстных - красная, вследствие растворенного в лимфе гемоглобина. Особые органы дыхания имеются только у р. Branchellion, в форме листовидных придатков по бокам тела. Выделительные органы устроены по типу мета нефридий или сегментальных органов кольчатых червей и у большинства П. их имеется по паре в каждом из средних сегментов тела. П. - гермафродиты: Мужские половые органы состоят у большинства из пузырьков (семенников), по паре в 6 - 12 средних сегментах тела, соединенных на каждой стороне тела общим выводным протоком; эти протоки открываются наружу одним отверстием, лежащим на брюшной стороне одного из передних колец тела; женское половое отверстие лежит на один сегмент позади мужского и ведет в два отдельных яйцевода с мешковидными яичниками. Копулируют две особи, каждая одновременно играя роль самки и самца. П. во время кладки яиц выделяет железами, лежащими в области половых органов, густую слизь, окружающую в виде чехла среднюю часть тела П., в этот чехол откладываются яйца, после чего П. выползает из него, при чем края его отверстий сближаются, склеиваются и образуют таким образом капсулу с яйцами внутри, прикрепленную обыкновенно к нижней поверхности листа водоросли; зародыши, покидая яйцевую оболочку, иногда (Clepsine) некоторое время держатся на нижней стороне тела матери.

Все П. - хищники, питающиеся кровью большею частью теплокровных животных, или моллюсков, червей и т. п.; живут они преимущественно в пресных водах или во влажной траве; но есть и морские формы (Pontobdella), точно также как и наземные формы (в Цейлоне). Hirudo medicinalis - медицинская П. до 10 см. в длину и 2 см. в ширину, черно-бурая, черно-зеленая, с продольным узорчатым красноватым рисунком на спине; брюхо светло-серое, с 5 парами глаз на 3, 5 и 8 кольцах и сильными челюстями; распространена в болотах южн. Европы, южн. России и Кавказа. В Мексике в медицине употребляется Haementaria officinalis; другой вид, П. mexicana - ядовит; в тропической Азии распространена живущая во влажных лесах и в траве Hirudo ceylonica и другие родственные виды, причиняющие болезненные кровоточащие укусы человеку и животным. Aulostomum gulo - конская П., черно-зеленого цвета, с более светлым низом, имеет вооружение рта более слабое и потому негодна для терапевтических целей; самый обыкновенный вид в сев. и средней России. Nephelis vulgaris небольшая П. с тонким узким телом, серого цвета, иногда с бурым рисунком на спине; снабжена 8 глазами, расположенными дугой на головном конце тела; родственна ей оригинальная Archaeobdella Esmonti, розового цвета, без задней присоски; живет на иловом дне в Каспийском и Азовском морях. Clepsiue tesselata - татарская П., с широкоовальным телом, зеленовато бурого цвета, с несколькими рядами бородавок на спине и 6 парами треугольных глаз, расположенных одна за другой; живет на Кавказе и в Крыму, где употребляется татарами для лечебных целей; переходное место к отряду щетинконогих (Chaetopoda Oligochaeta) червей занимает Acanthobdella peledina, встречающаяся в Онежском озере.

П. медицинская (Hirudo officinalis) - водится у нас, как на С, в губерниях Петербургской и Новгородской, так в особенности на Ю, в губерниях Бессарабской, Астраханской и Черноморской, на Кавказе и Закавказье, в Поти, Ленкорани. П. составляли не так давно выгодный предмет вывоза: за ними приезжали на Кавказ греки, турки, итальянцы и др. Сверх того производилось искусственное размножение пиявок в особых бассейнах или парках, по системе Сале, в Москве, Петербург, Пятигорске и Нижнем Тагиле. На основании действующих законов, лов П., во время размножения их - в мае, июне и июле воспрещается; при ловле П. должны быть избираемы одни лишь годные ко врачебному употреблены, т. е. не менее 1 1/2, врш. длины; П. мелкие, как равно слишком толстые, должны быть, при ловле, бросаемы обратно в воду. Для надзора за соблюдением этих правил, на губернские врачебные управления возложена обязанность свидетельствовать запасы П. у цирюльников и других промышляющих ими торговцев. С тех пор, как медицина изгнала П. из употребления, пиявочный промысел упал окончательно. П. Применение с лечебною целью имело задачей главным образом уменьшение количества крови чрез непосредственное отнятие из ближайшей окружности. Удобство П. заключается в возможности пользования ими на местах, где банки или искусственная П. Гертелупа неприменимы, например - к носовому отверстию, деснам и т. д. Каждая П. извлекает от 8 до 15 гр. крови. Их приставляют от 2 до 12 и даже до 25 штук; они должны быть свежи и здоровы, быстро сокращаться при дотрагивании. Так как переваривание всосанной крови длится обыкновенно 5 - 9, иногда 12 - 18 месяцев, то ранее употребленные П. редко пригодны для нового сосания. Нужно выбирать П. средней величины, весом в 1 - 2 гр., в возрасте 3 - б лет. Никогда не следует отрывать их насильно, так как в ране могут остаться челюсти П. Обыкновенно, насосавшись, они сами отпадают; при необходимости - отпадение может быть ускорено присыпкой к их телу соли или смазыванием его уксусом. За уколами, остающимися после отпадения П.. нужно тщательно следить, в виду возможных опасных последовательных кровотечений. Всего удобнее остановить кровотечение прижиманием кусочком трута или кровоостанавливающей ватой.

Плавт Тит Макций

(Plantus) - гениальный поэт; важнейший представитель римской комедии. Род. в 254 г. до Р. Хр. (500 по основании Рима), в умбрской деревне Сарсине. Приехав в молодые годы в Рим, он поступил служителем в труппу актеров, где и получил, так сказать, драматическое образование. На заработанные деньги он пустился в торговлю, в которой потерял все состояние, и, возвратившись в Рим, ради куска хлеба поступил на службу к мельнику. Здесь он написал три комедии, которые продал на сцену; этим началась его литературная деятельность. Умер он двадцать лет спустя после Невия, своего предшественника в области римской комедии, в 184 г. до Р. Хр. (570 по основанию Рима). Таковы сведения, доставляемые о П. частью Геллием, частью Цицероном, частью Иepoнимом. Он написал по крайней мере двадцать одну комедию, которые, за исключением последней, представляющей один отрывок, в более или менее полном виде дошли и до нас. Но еще в древности был спор, сколько собственно П. написал комедий, так как сам он не составил сборника их, а под его именем, в виду его популярности, ходило не мало чужих пьес. По словам Геллия (III, 3), число всех комедий, ходивших с именем П., было около 130, но никто не считал все эти комедии подлинными. Одни сводили число подлинных комедий П. на сто, другие - на сорок, Элий Стилон, учитель Варрона - на 25, а сам Варрон за несомненно подлинные считал всего только 21 - те самые пьесы, которые и нам известны. Вопросом этим в новое время всего больше и с наибольшею компетентностью занимался Ричль, в своем труде "Parerga zu Plautus und Terenz" (Лейпциг, 1848). Пьесы П. дошли до нас одни лучше, другие хуже сохранившиеся. До половины настоящего столетия текст их мало отвечал тому языку, каким они были писаны их автором. Средневековые переписчики рукописей, не знакомые с языком VI столетия Рима, не зная правописания того времени и совершенно не понимая плавтовой просодии и метрики, коверкали слова по произволу. Это искажение текста неподражаемого римского комика шло все увеличиваясь и достигло крайнего предела в эпоху итальянского Возрождения, когда, желая придать тексту комедий более подходящий, с точки зрения того времени, вид, ученые производили в нем не только всевозможные изменения в словах, но делали в тексте пьесы перестановки, сокращения и даже снабжали его собственными вставками. Число таких рукописей было очень велико, и они были положены в основу первых печатных изданий. Хотя впоследствии, при помощи некоторых более древних рукописей, текст П. был освобожден от грубых искажений, но все-таки он не был текстом комедий, как они вышли из рук автора или, по крайней мере, как они давались на сцене в древности; даже в лучших средневековых списках (Cod. Vetus - XI стол., Cod. Decurtatus - XII стол.) текст был уже сильно подновлен.

Настоящий переворот был произведен в 1815 г. сделанным Анджело Май, в милавской библиотеке, открытием палимпсеста, в котором, под библейским текстом средних веков, скрывался текст плавтовых комедий, принадлежащий древности. За разработку этого палимпсеста, попорченного Анджело Маи, взялся еще в 30-х годах Ричль, которому, благодаря тщательному изучению просодии и метрики П., а равно при помощи уцелевших древних форм в других рукописях и в надписях, удалось, на основе текста палимпсеста (на сколько он мог быть при помощи химических средств разобран) восстановить текст значительного числа плавтовых комедий, приблизительно в том виде, в каком они давались на сцене еще во время республики. Таково было его издание одиннадцати комедий П. (1848 - 1853). Все предыдущие издания в отношении к 11-ти комедиям, для восстановления которых палимпсест давал достаточные данные, были изданием Ричля как бы устранены, а для издания текста остальных комедий была проложена дорога, по которой и пошли как ближайшие ученики знаменитого филолога, так и все остальные научно образованные издатели. Издание самого палимпсеста, сделанное в 1890 г. (Берлин) Штудемундом, еще более облегчило работу восстановления текста П. Содержание своих комедий П. брал не из римского, а из греческого мира: римские сюжеты для комедий в эпоху господства знати (оптиматов) не допускались. Поэтому и П., и Теренций, и другие комики VI стол. Рима одевали своих действующих лиц в греческий плащ (pallium); отсюда название соmoedia или fabula palliata (комедия плаща). Впрочем, не только одежда, но и место действия, и имена действующих лиц в этих комедиях были греческие;. сами нравы, которые осмеивались в пьесе, были также греческие или должны были казаться такими. При таких условиях было естественно, что римские авторы комедий не выдумывали сами сюжетов, а прямо брали их из греческого репертуара, представлявшего неисчерпаемый источник, особенно у представителей так назыв. новой аттической комедии - Менандра, Дифила; Филемона, Аполлодора и др. Римские комики брали у греческих не сюжеты только, а самое содержание, со всеми действующими лицами и их обстановкой. Так поступал и П.; только он не переводил оригинал и не следовал за ним рабски, как другие, а обрабатывал его по своему и налагал такую яркую печать своего индивидуального таланта на переделываемую пьесу, что его произведение могло назваться оригинальным.

Типы новой аттической комедии были общими нравственными типами; они имели лишь ту античную подкладку, которая в основе была общей как для греческой, так и для латинской жизни. Это обстоятельство позволило П., под видом греческих действующих лиц, выводить на сцену явления римской жизни, и так как П., сам вышедший из народа, прекрасно знал народную жизнь и для изображения ее употреблял язык, который прямо брал с рынка и улицы, то его пьесы получали как бы народный характер, какого вовсе не имели составленные на основании того же материала пьесы Теренция и Цецилия, двух других важнейших представителей грекоподражательной комедии в Риме. Оба эти писателя, стоя ближе к греческим оригиналам, старались угодить более развитому вкусу высших классов общества. П. писал свои пьесы для народа и был неподражаем в искусстве рисовать известные каждому типы прихлебателей, торговцев рабынями для разврата, сводниц, публичных женщин, хвастливых солдат, плутов-рабов и других представителей низших слоев населения. Народ как бы забывал, что сюжеты комедий П. взяты из греческого репертуара, и смотрел на проходившие перед ним уморительные сцены с неослабным интересом. тогда как он нередко убегал из театра во время представления пьес Теренция, чтобы смотреть на канатных плясунов или на бой гладиаторов, и заставлял, таким образом, прекращать представление на половине. Успех П, на римской сцене был громаден, чем и объясняется стремление театральных антрепренеров выдавать впоследствии за Плавтовы пьесы, писанные не им. Успех этот был заслужен. П. обладал комическим дарованием, как никто другой в римской комедии. Ни у кого из римских комиков не было такого неистощимого остроумия и такой живости изображения, такой чарующей свежести языка. По выражению Элия Стилона, филолога республиканской эпохи, "если бы музы заговорили по-латыни, они стали бы говорить языком П. ". Не все пьесы П. обнаруживают одинаковую высоту драматического искусства и комического гения; есть между ними и слабые, напр. "Asinaria" и "Casina", составленные по Дифиловым комедиям, или "Mercator", составленная по Филемоновой пьесе того же названия (EmporoV). В них слишком много шаржа и грубой нескромности; это, вероятно, и было причиною того, что, напр., "Сasina" была подвергнута театральной переделке и является укороченною. Не к лучшим пьесам П. относится и "Curculio" (название по имени паразита), что, быть может, отчасти зависело и от слабости оригинала. Но за то такие пьесы, как "Aulularia", по которой Мольер составил своего "Скупого", как "Captivi", которую Лессинг считал лучшею из всех комедий, когда-либо появлявшихся на сцене, и которая отличается отсутствием всякого неприличия, как "Epidicus", любимая пьеса самого П., как "Menaechmi", увлекшая своим остроумием даже Шекспира, как "Menaechmi", хорошо скомпонованная и остроумная пьеса, нашедшая подражателей в лице Реньяра, Аддисона, Детуша и др., как "Pseudolus", необыкновенно комическая пьеса, как "Trinummus", составленная по Филемоновой QhsauroV; и нашедшая подражателя в лице Лессинга ("Schatz"), как трагикомедия "Аmphitruo", имевшая подражателей в лице Боккаччо, Камоэнса, Мольера и др. - всегда останутся перлами комического жанра во всемирной литературе. Многие из этих пьес переведены на русский язык, и некоторые - вполне удовлетворительно, напр. "Aulularia", Мемн. И. Петровским, под заглавием " Кубышка", в "Журн. Мин. Нар. Пр. " (1888), и Фетом, под заглавием "Горшок" (М., 1891); "Epidicus" - Петровским (Казань, 1884); "Меnaechmi - Холодняком. под заглав. "Близнецы" (в "Журн. Мин. Нар. Пр. ", 1887); "Miles gloriosus" - Шестаковым в "Пропилеях", III), "Casina" Котеловым (СП б., 1897).

Новейшее критическое издание всех комедий П. принадлежит Лео (Берл., 1895 - 1896). Кроме продолжения и обновления Ричлева издания его учениками Леве, Гёцом и Шёллем и прекрасного editio minor Гёца и Шёлля (Лпц., 1893 - 96), есть еще не мало превосходных изданий отдельных комедий, с обстоятельными предисловиями, в литературах немецкой, французской и английской: для "Аmphitruo" - издание Гавэ (П., 1865), для "Mostellaria" - Лоренца (Берл. 1866), для "Trinummus" Брикса-Нимейера (Лпц., 1888), для "Rudens" - Зонненштейна (Оксфорд, 1891) и др. Ученая разработка всех вопросов, касающихся П.; принадлежит по преимуществу Ричлю и сосредоточена во 2, 3 и отчасти 5 томах его "Opuscula Philologica" (Лпц., 1868 - 1879). Cм. Модестов, "Плавт и его значение в университетском преподавании" (в "Журн. Мин. Нар. Просв.", 1878).

В. Модестов.

Плагиат

- литературное воровство. Это значение усвоено слову П. лишь в XVII в.: в римском праве plagium означало преступную продажу в рабство свободного человека, за что полагалось бичевание (ad plagas). Теперь под П. понимают присвоение авторского права, выражающееся в опубликовании чужого произведения или его части под своим именем. Понятие это не имеет вполне определенного содержания, и в частых случаях не всегда возможно отграничить его от сопредельных понятий литературного подражания, заимствования, совладения и других подобных случаев сходства литературных произведений. Во всяком случай в совпадении отдельных идей нельзя видеть П.: условия преемственности духовной жизни таковы, что без известного усвоения чужой мысли невозможно никакое человеческое творчество. Между тем человек, дойдя своим умом до чего-нибудь, часто склонен считать себя Колумбом истины и, не желая знать о своих предшественниках ("pereant qui ante nos nostra dixerunt"), видит в повторении своих мыслей посягательство на свои права. На самом деле объектом П. является не идея, за редкими исключениями представляющая собою "res communis omnium", но то, что принято считать ее внешней оболочкой. Громадное большинство литературных произведений, не заключая ничего нового по содержанию, имеет своеобразную форму, новые оттенки выражения; лишь присвоение этой, глубоко индивидуальной стороны произведения может быть названо П. Обсуждая, с этой точки зрения, случаи сходства поэтических произведений, нельзя видеть П. ни в заимствовании фабулы ("сюжет заимствован" во многих драмах Шекспира, в сказках Толстого), ни в пользования готовыми типами (особый художественный прием, примененный Щедриным в его Ноздреве и Молчалине), не говоря уже о новой обработки известных во всемирной литературе характеров (Донжуан, Фауст). Равным образом не имеют характера П. сводные работы, самой сущностью которых предполагается пользование чужими данными без самостоятельной обработки. Но взгляды на П. меняются - и то, в чем прежде видели присутствие творческой мысли, кажется подчас механическим воспроизведением. Древний мир был чуток к авторской славе, но разрешал заимствования довольно широко. Особенно свободно пользовались трудами предшественников историки в географы, даже такие, как Геродот (делавший заимствования из Гекатея), Диодор Сицилийский, Плутарх. Вергилий горячо жаловался на П. в знаменитом "Sic vos non vobis", хотя сам разрешал себе в этом отношены многое: Макробий, в 6-й книге "Сатурналий", собрал довольно много отдельных стихов, позаимствованных Вергилием у Энния и Лукреция. Александрийскому философу Латину приписывают два исследования о П. у Софокла и Менандра. Открытие сокровищниц древней литературы в эпоху Возрождения вызвало многочисленные попытки присвоить себе славу классиков. Бруни д\'Ареццо опубликовал в 1444 г. под своим именем "историю Готов" Прокопия; Перотти выдал себя за автора басен Федра; венецианец Альционо уничтожил манускрипт трактата Цицерона: "De gloria", поместив из него лучшие места в своих сочинениях; Доменики не только выкрал из сочинения Дони свой известный диалог: "Della stampa", но вставил в него три "инвективы, направленные против настоящего автора. В XVII в. во Франции были даже своеобразные теоретики П., как Ла Мот-Ле Вайе, находивший. что "заимствовать у древних - все равно что сделать морской набег, но обирать современников - все равно, что разбойничать на большой дороге", и Ришесурс, который, в своей оригинальной "академии ораторов" и в руководстве: "Masque des orateurs оu Maniere de deguiser toutes sortes de compositions, lettres, sermons etc.", между разнообразными средствами заменить недостаток творчества указывал и "плагиаризм", заключающийся в последовательном изменении всех выражений украденной фразы их синонимами. Крупнейшие писателя этой эпохи не видели греха в заимствованиях. Мольер, перенесший в "Fourberies de Scapin" почти дословно целую сцену из Сирано де Бержерака, отвечал на упреки знаменитой фразой: "Je prends mon bien ou je le trouve". Несколько ранее Шекспир о сцене, целиком взятой им у другого, заметил: "Это девка, которую я нашел в грязи и ввел в высший свет". Шекспир брал у других не только сцены, но и множество отдельных стихов. В XVIII веке патер Бабр выдал за часть своей "Histoire d\'Allemagne" отрывок в 200 страниц из "истории Карла XII" Вольтера. Сам Вольтер позволял себе мелкие заимствования. 0бвинение в П. было брошено и в Руссо; но сходство между "Contrat social" и книгой Ульриха Губерта "De jure civitalis" не идет далее совпадения некоторых мыслей. В 1812 г. был раскрыт один из наиболее наглых П.: перевод "Voyage d\'Abdoul Rizzak", изданный известным ориенталистом Лангле под видом собственной его работы, оказался отрывком из старого перевода сочинения того же Абдул-Риззака; плагиатор уничтожил тетрадь с работой истинного переводчика Галлана, не зная, что существует ее дубликат.

В течение последнего века обвинение в П. не раз падали на выдающихся писателей; не избегли их Мюссе, Золя, Додэ. В 1891 г. вышла целая книга, обличающая в П. Лессинга (Albrecht, "Lessings Plagiate"). Более основательны были обвинения в П. направленные против Эдмонда Абу, Сарду и особенно Дюма отца, который заимствовал громадные отрывки не только у неизвестных писателей, но и у Шиллера, Вальтер Скотта, Шатобриана. Его П. в свое время вызвали целую литературу (ср. особенно Eug. de Mirecourt, "Maison Alex. Dumas et Соmр.", П., 1845). Ср. J. Thomasius, "De plagio litterario" (Лпц., 1678); Voltaire, "Dictionnaire philosophique"; D\'lsraeli, "The amenities of literature" (Л., 1841) и "The curiosities of litterature" (1791 1817; много изданий); Lalanne, "Curiosites litteraires" (II., 1853) и "Curiosites bibliographiques"; Ch. Nodier, "Questions de la litterature legale" (1812); Querard, "Les supercheries litteraires devoilees" (1846 - 54).

Ар. Горнфельд

Плакаты художественные

- украшенные рисунками объявления о театральных представлениях, публичных балах, концертах, маскарадах и др. общественных увеселениях, о вышедших в свет новых изданиях, о промышленных предприятиях, фабричных изделиях, продажных товарах и т. п" печатанные литографическим способом или однотонно, или преимущественно в несколько красок, чаще всего в огромном формате, и расклеиваемые на улицах или доводимые до сведения публики иным путем. Такие объявления были в употреблении уже давно, но в них человеческие фигуры с различными аксессуарами и орнамент обыкновенно играли роль придаточных виньеток, главное же место принадлежало тексту, напечатанному типографским шрифтом или начертанному причудливыми буквами. В последние годы этот характер П. существенно изменился, благодаря, с одной стороны, тому, что их заказчики, при возросшей коммерческой и предпринимательской конкуренции, стали требовать, чтобы их объявления сколь возможно навязчивее бросались в глаза среди массы наклеенного по стенам домов к заборам, а с другой - вследствие того, что явились талантливые художники, взглянувшие на рисование П. как на новую отрасль прикладного искусства, в которой можно с большим успехом выказывать находчивость фантазии, декоративный вкус, оригинальность и техническую ловкость. Банальная уличная публикация превратилась в настоящее художественное произведение, занимающее почти все пространство огромного листа, на котором только маленькое, хотя и видное место отведено оповещению, ограничивающемуся лишь самыми необходимыми словами. Переворот произошел прежде всего во Франции, и его виновником был парижский рисовальщик литограф Жюль Шере. Обладая редкою способностью сообщать немногими бойкими чертами жизнь и движение изображаемым фигурам и чрез сопоставление немногих вкусных красок достигать ласкающих взор эффектов, он вначале занимался эскизными картинками для иллюстрированных журналов, виньетками для поздравительных и пригласительных карточек, обеденных меню и др., а потом стал литографировать также афиши и анонсы в большом виде. В 1889 г. он устроил выставку своих работ, обратившую на него общее внимание. Его веселые святочные фигуры, его воздушные, лишь слегка костюмированные грациозные танцовщицы и дамы полусвета, являющиеся по одной или в ограниченном числе, но в размере, близком к натуре, пляшущие, летящие и кокетничающие среди приятного фейерверка красок, обходящиеся почти без всяких околичностей, пришлись как нельзя более по вкусу публики и доставили ему множество заказов на произведения подобного рода. Успех Шере увлек на открытое им поле других артистов, пустившихся возделывать это поле то в его духе, то сообразно со своими индивидуальными наклонностями и принципами. Запрос на художеств. П. в громадной степени увеличился, потому что коммерсанты, фабриканты и всякие антрепренеры убедились в выгоде, какую они приносят, не смотря на то, что обходятся довольно дорого.

Из Франции любовь к фигурным объявлениям распространилась по всей Европе. Прежде всего Бельгия, за нею Англия, Германия, Голландия, Италия и Скандинавские страны выставила даровитых рисовальщиков по их части. Не осталась без таких художников и Сев. Америка. Несколько опытов печатания таких объявлений сделано также в России, хотя сильному распространены их у нас мешает ничтожное употребление уличной рекламы, столь обычной в других краях, но не привившейся к нашему быту и неудобной в нашем климате. Повсюду, даже в России, завелись коллекционеры, ревностно разыскивающие и покупающие эти эфемерные произведения искусства, наполняющие ими свои портфели и таким образом сберегающие их для потомства. То и дело стали происходить публичные выставки художественных П., на которые стекаются толпы посетителей. В СП б. такая выставка, под названием международной, была впервые устроена в конце 1897 года, Импер. обществом поощрения художеств. На ней было собрано больше 700 листов из разных стран, и ее памятником остался иллюстрированный каталог с многочисленными воспроизведениями, в уменьшенном виде, любопытнейших из числа выставленных произведений (изд. Р. Голике). Наконец, на Западе успела образоваться целая литература, состоящая из журнальных статей и отдельно изданных сочинений, занимающихся историей и критикой современных художеств. П. Из этих сочинений, желающим близко познакомиться с рассматриваемою отраслью искусства и с главными ее представителями, можно рекомендовать, сверх вышеупомянутого каталога, книгу Л. Майльяра: "Les Menus et Programmes illustres" (Париж, 1898), сборник А. Демёраде-Бомона: "L\'Affiche illustree" (Тулуза, 1897), ежемесячное парижское издание: "Les Programmes illustres" и статью Л. Гольфельда: "Das moderne Plakat", в мюнхенском журнале "Die Kunst fur Alle" за 1897 - 98 г. Сочинение рисунков для П. и самое их исполнение предоставляют фантазии и руке художника большую свободу, позволяют ему - как, может быть, ни в каком ином труде - выказывать свою индивидуальность, но также и требуют от него соблюдения основных принципов декоративного искусства, т. е., чтобы формы изображенного были обозначены явственно, лишь в общих, определенных контурах, с устранением подробностей, заметных только тогда, когда смотришь на предмет не с далекого расстояния, чтобы краски не пестрели мелкими оттенками, а клались по возможности однообразною массою лишь с необходимым ослаблением или усилением их интенсивности, и чтобы как рисунок, так и краски производили сразу гармоничное, живописное впечатление. Держась этих основных правил, рисовальщики П. разрешают свои задачи крайне разнообразно. Одни более или менее придерживаются натуры, берут действительно существующие формы и только слегка изменяют их сообразно с преследуемою декоративною целью. Для других, формы природы служат лишь предлогом для игры фантазия; человеческое лицо, руки, ноги, все члены, одежда, едва намечаются у них лишь в главных красиво переиначенных, широко проведенных контурах; женские волосы превращаются в орнаментальные завитки и извилины; цветы, деревья и животные принимают небывалый, причудливый вид. Обращаясь столь же свободно и с красками, эти художники не затрудняются, напр., оставлять иной раз лица мертвенно белыми или окрашивать их в бледно-зеленый или голубой тон, тогда как волосы получают ярко-красный цвет, а не то и позолоту. Некоторые художники держатся средины между этими двумя направлениями. В произведениях как тех и других, так и третьих видимо отражается влияние отчасти японского искусства, введенного в моду братьями Гонкурами, отчасти средневековых миниатюристов, и в сильной степени чувствуется веяние новейшего импрессионизма, который - надо сказать - здесь гораздо более уместен, чем в настоящей живописи.

Не вдаваясь в характеристику художников, составивших себе известность плакатами, ограничиваемся перечислением наиболее выдающихся из их длинного ряда. Таковы во Франции, кроме Шерё, его прямые последователи Ж. Де-Фёр, А. Гильом, Ж. деПалеолог и Ф. Буиссе; затем, отступившие от его манеры и сообщившие, каждый посвоему, дальнейшее развитие П. - Ф. Л. Форен (известный рисовальщик журн. "Figaro"), Грассе, А. Виллет, Т. А. Стейнлен, А. де Тулуз-Лотрек. Г. д\'Алези, Ренуар, А. Ибельс. А. Муха, П. Бретон, Л. Анкетен и Ф. Воллатон; в Бельгии - Э. Дюйк, Л. Креспен, Пива-Ливремон, А. Оттевар, А. Мёнье, Ж. Комба, Т. Рейсельберге, Э. Берхманс и А. Рассенфорс; в, Англии - Дюдлей-Гарди, Л. РавенГиль, братья Бегарстаф, М. Грейффенгаген и А. Обрей-Бердслей в Германии - Г. Гирис, Ф. Штук, Г. Унгер, Т. Т. Гейне, И. Заттлер, Ф. Рем, Амберг и Зюттерлейтер; в Дании - П. Фишер; в Швеции Р. Остберг и Э. Вестман; в Италии - Дж. Маталони; в Сев. Америке - Л. Дж. Рид, У. Брадлей, Э. Пепфильд и В. Каркевиль; наконец, в России - В. А. Андреев, И. Порфиров, С. С. Соломко и И. С. Галкин.

А. С - в.

Планеты

- темные тела, движущиеся около солнца по слабо эллиптичным путям, согласно трем законам, выведенным Кеплером из наблюдений и являющимся следствием закона притяжения Ньютона. 1) Путь П. есть эллипс, в одном из фокусов которого находится солнце; 2) радиус-вектор П. описывает в равные времена равные площади; 3) квадраты времен полных обращений относятся между собой как кубы средних расстояний до солнца. Название П. (planhthV asthr) произошло от того, что они постоянно изменяют свое положение на звездном небе. Характерное отличие П. от звезд есть отсутствие мерцания. П. делятся на большие и малые планетоиды. Пять из числа больших П. (Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн) были известны в глубочайшей древности. Уран открыт Вильямом Гершелем в 1781 г., Нептун - Адамсом, Леверрье и Галле в 1846 г. Древние называли Солнце и Луну тоже П.; зато новая астрономия поместила Землю в разряд планет. О размерах, истинных и видимых, фазах, строении, атмосфере, вращении, пятнах на поверхности и т. д. - см. статьи Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун. П. делятся по отношению к земле на верхние - далее отстоящие от солнца (Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун) и нижние - ближайшие к солнцу (Меркурий, Венера). Кроме того, существует деление на теллурическую и урановую группы. Первая (Меркурий, Венера, Земля - 1 спутник, Марс - 2 спутника), характеризуется небольшими размерами, значительной плотностью, медленным вращением на оси и отсюда слабым сжатием; бедна спутниками. Урановая группа (Юпитер - 6 спутн., Сатурн - 8 спутн., Уран - 4 спутника и Нептун - 1 спутн.) большими размерами, малой плотностью, вращение быстрее и потому больше сжатие, богаты спутниками. Эти две группы разделены поясом астероидов. Знаки для обозначения планет (Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн) вошли в употребление лишь в средние века, в эпоху развития алхимии. Древние употребляли лишь знаки и для солнца и луны. В последнее время Урану и Нептуну приданы знаки.

Видимое движение П. Все они остаются всегда вблизи эклиптики или видимого пути солнца. В остальном между собою резко отличаются верхние и нижние П. Первые бывают видимы во всех частях неба относительно солнца, вторые удаляются от него - Меркурий не более чем на 23º, Венера - 46º. И те, и другие П. иногда движутся на восток, иногда на запад, временами кажутся неподвижными среди звезд. Движение на восток, одинаковое с видимым движением Солнца, называется прямым; движение на запад - обратным. Происходят эти изменения от сочетания движений земли и П. по их орбитам. Нижняя П. в наибольшей восточной элонгации (удалении от солнца) бывает видима как вечерняя звезда на западе. Вслед затем она начинает приближаться к солнцу, сохраняя прямое движение, все более и более замедляющееся, пока (Меркурий в 18º, Венера в 28º от солнца) не останавливается среди звезд (стояние П.). Затем движение становится обратным, П. все быстрее приближается к солнцу и, наконец, исчезает в его лучах. Она проходит в это время между нами и солнцем (нижнее соединение). В известных случаях ее можно заметить в виде черного пятнышка проектирующегося на диск солнца. Планета выходит из лучей солнца с западной стороны. Вследствие своего обратного движения она быстро удаляется от солнца. Но это движение постепенно замедляется и (в 18º или 28º) наступает стояние П. Возобновившееся прямое движение сначала меньше такого же движения солнца и потому П. удаляется от него, пока (Меркурий в 23º, Венера в 46º) эти движения не сравняются. После наибольшей западной элонгации, когда планета является для нас утренней звездой, она быстрым прямым движением настигает солнце и скрывается в его лучах, проходя по ту сторону солнца (верхнее соединение). Когда она становится видима снова с восточной стороны солнца, ее прямое движение все замедляется, пока не сравняется с движением солнца и не наступить наибольшая восточная элонгация. Промежуток времени между двумя одинаковыми положениями П. относительно солнца называется синодическим оборотом. Для Меркурия он равен 116 дням, для Венеры 584 дням. Верхняя планета, выходя из лучей солнца, показывается с западной стороны его; она движется в это время прямым движением, но медленнее солнца, и потому все более и более удаляется от него. В некотором расстоянии от солнца (для Марса 137º, Юпитера 117º, Сатурна 108º, Урана 103º, Нептуна 100º) наступает стояние П. Затем ускоряющимся обратным движением П. уходит далее от солнца и достигает места в небе, противоположного солнцу противостояние П.. Ее удаление от солнца равно тогда 180º и она кульминирует в полночь. После этого замедляющимся обратным движением П. начинает приближаться к солнцу с восточной стороны. Наступает стояние ее в том же угловом удалении от солнца, как и раньше, но прямое движение, которым затем обладает П., менее прямого движения солнца: оно настигает П. и затмевает своим блеском (верхнее соединение). Синодический оборот Марса равен 780 дням, Юпитера 400, Сатурна 378, Урана 370, Нептуна 368. Все приведенные выше числа суть средние величины; на самом деле они чувствительно колеблются. вследствие эксцентриситетов орбит. Видимое движете П. усложняется тем, что орбиты их не лежат в одной плоскости и наклонны к эклиптике. Вследствие этого беспрерывно изменяется широта П. (таким образом слово стояние П. относится только к неподвижности по долготе) и видимые пути П. представляют собою ряд петель. В. Серафимов.

Планктон

Пелагическое животное и растительное население данного морского или пресноводного бассейна, рассматриваемое в совокупности, как явление биологически дельное. и противополагаемое растительному и животному населению дна, составляет П. этого бассейна. Животный П. вообще несравненно обильнее и разнообразнее растительного, состоящего почти исключительно из одноклеточных водорослей; вследствие этого и роль животных в П. всякого бассейна первенствующая. П., в зависимости от физико-химических свойств воды, распадается на два главных типа, морской и пресноводный. П. моря (Haliplancton), в состав которого входят многие, заключающие только пелагические формы, систематические группы, напр. радиолярии, медузы, сифонофоры, многие отделы типа моллюсков, гораздо богаче и разнообразнее, чем П. пресноводных бассейнов, состоящий преимущественно из простейших, ракообразных и коловраток; в нем следует отличать формы или вполне пелагические, ни в какой период своей жизни не зависящие ото дна (голопланктонные животные), или же в то или другое время ее обитающие на дне (меропланктонные животные), напр. гидроидные медузы, личинки иглокожих, моллюсков и нек. др. В море пелагическая жизнь, а, следовательно, распространение П. не ограничивается только поверхностными слоями, но распространена, по-видимому, во всей толще вод океана до дна, но организмы, населяющие глубинные слои, ниже границы проникновения солнечных лучей, никогда или, может быть, только очень редко и случайно подымаются к поверхности; они составляют так наз. "глубинный" (абиссальный) П. П. поверхности моря по составу и количеству населения изменяется периодически, в зависимости от часа дня и времен года, или не периодически - от состояния погоды и других, ближе не выясненных причин: резкое изменение в составе П. вызывается сменой дня и ночи, так как многие животные появляются на поверхности моря только ночью, на день же опускаются в более глубокие и слабые освещенные слои: в средних и низких широтах П. в разгаре лета менее обилен, нежели весной и осенью; многие животные появляются на поверхности моря лишь в период размножения.

Горизонтальное (по поверхности земного шара) распространение морского П. изучено в большей или меньшей степени только в отношении поверхностного: для него выяснено, что вообще он распространен и количественно, и качественно весьма неравномерно; составляющие его животные, под влиянием еще не выясненных причин, обыкновенно скопляются в массах на сравнительно ограниченных пространствах, образуя так наз. "зоокорренты"; качественно эти скопления могут быть различны, вследствие того, что слагаются или из одного-двух видов животных (однотонный П.) или из многих видов (смешанный П.); в средних широтах и под тропиками П. вообще разнообразнее, чем в арктических морях, где он нередко представлен одним видом животного, скопляющимся в одном месте в поражающем количестве особей. П. открытого моря менее обилен, нежели П. побережья материков и островов. Так как пелагическое население прибрежья и открытого моря различается, кроме того, и качественно, то отделяют "океанический" П., П. открытого моря, состоящий из сифонофор, сцифомедуз, гидромедуз, лишенных гидроидной стадии (Trachymedusae), также расщепленноногих и веслоногих рачков, от П. "неретического", прибрежного, в котором преобладают мета генетические медузы и особенно личинки различных придонных животных. Распространение океанического поверхностного П. в значительной степени определяется холодными и теплыми течениями, которые полагают границы распространению многих видов, родов и даже семейств пелагических животных. Неретический П. также не однороден: дифференцировка в нем зависит от близости берега и влияния стекающих с земли пресных вод; так опресненные районы моря против устьев больших рек (в этом отношении исследованы Амазонка, Нигер и Эльба), образуют в фаунистическом отношении резко обособленные участки среди остального неретического П. Ортман предлагает следующее зоогеографическое деление морского П. ("пелагического района жизни"):

1. Арктическая область: а) арктическо-кругополярная подобласть, б) атлантическо-бореальная подобласть, в) пацифическо-бореальная подобласть.

2. Индо-пацифическая область;

3. Атлантическая область;

4. Антарктическая область: а) нотально-кругополярная подобласть, б) антарктическо- кругополярная подобласть.

Пресноводный П. (Limnoplancton) значительно уступает морскому как качественно, так и количественно, сверх того и биологические отношения, а также дифференцировка его в каждом отдельном бассейне значительно проще, в главных же чертах в нем повторяются те же явления, что и в морском П. Ср. Е. Haeckel, "Plancton-Studien" (1890); С. Chun, "Die pelagische Tierwelt in grossern Meerestiefen und ihre Beziehungen zu der Oberflachen Fauna" ("Bibliotheca zoologica", Heft 1, 1888); F. Schutt, "Das Pflanzenleben der Hochsee" ("Ergebnisse der Plancton-Expedition", т. 1, 1893); R. Brandt, "Ueber Anpassungserscheinungen und Art der Verbreitung von Hochseethieren" (там же); С. Chun, "Die Beziehungen zwischen den arctischen und antarctischen Plancton" (1897). А. Б.

Плантагенеты

- династия английских королей, правившая Англией с 1154 по 1399 г. Родоначальником династии П. был Готфрид Красивый, граф Анжуйский, прозванный Плантагенетом от обыкновения украшать свой шлем веткой дрока (planta-genista). Генрих I Английский отдал свою дочь Матильду замуж за Готфрида. От этого брака родился в 1133 г. Генрих, сделавшийся, после смерти Стефана, английским королем, основателем династии П. Она дала Англии восемь королей: Генриха II (1154 - 89), Ричарда I (1189-99), Иоанна Безземельного (1199 - 1216), Генриха III (1216 - 72), Эдуарда I (1272 - 1307), Эдуарда II (1307 - 27), Эдуарда III (1327 - 77) И Ричарда II (1377 - 99). Последовавшая за Плантагенетами династия Ланкастерская была ветвью того же дома; отец первого короля из этой династии, Генриха IV - Иоанн Гентский - был третьим сыном Эдуарда III, но ближайшее право на престол имел Эдмонд Мортимер, потомок Лионеля Кларенского, второго сына Эдуарда III. Точно также принадлежала к роду Плантагенетов и династия Йоркская, происходившая, по мужской линии, от четвертого сына Эдуарда III, Эдмунда. См. Hubert Hall, "Court life under the Plantagenet" (Л., 1890).

Пластические операции

- так называются хирургические операции, имеющие целью покрыть дефекты кожи и лежащих под нею непосредственно тканей. П. операциям удается искусственно возместить погибшие части тела, для чего в большинстве случаев существующие потери закрываются одним или несколькими кусками тканей, заимствованных из другого места, при чем стараются возвратить данной части тела ее нормальную форму. Обыкновенно такие дефекты образуются от ранений, ожогов, отморожения, прижиганий, от различного poдa язвенных процессов, как, наприм., при сифилисе, волчанке, местной бугорчатке и т. п. Иногда приходится возмещать искусственные дефекты после удаления обезображивающих или расстраивающих деятельность рубцов, после иссечения глубоких сосудистых опухолей или злокачественных новообразований. Наконец, П. операции применяются при различных расщелинах, не заросших во время утробной жизни и влекущих за собою тяжелые расстройства, как, наприм., при заячьей губе, волчьей пасти, недостаточном закрытии мочевого пузыря и т. п. Пересаживаемые лоскуты тканей могут быть взяты у самого оперируемого или у другого субъекта. В первом случае мы имеем дело с автопластикой, во втором - с гетеропластикой (другие употребляют название анапластика). При автопластике часть, предназначенная для покрытия дефекта, отпрепаровывается от подлежащей ткани, но остается соединенная со своею областью при посредстве питающего мостика; таким образом питание лоскута и его жизнеспособность сохраняются. Края дефекта освежают и сшивают с краями лоскута, который берется или непосредственно по соседству с дефектом, или где-либо в отдалении. В первом случае отпрепарованный лоскут или перекручивают (индийский метод, известный в Индии глубокой древности и перенесенный в Европу в конце прошлого столетия английскими врачами), или просто надвигают на дефект (французский метод, применявшийся еще в древнем Риме Цельзом и Антиллой). Во втором случай часть тела, с которой берут лоскут, приближают к дефекту на столько, чтобы лоскут можно было наложить на него и обе части тела фиксируют (итальянский метод, первые сведения о котором имеются в XV стол.). При так назыв. "автопластике ползучими кусками", происходит последовательный перенос лоскутов. В большинстве случаев для закрытия дефекта приходится пользоваться только кожей, но иногда приходится брать и другие ткани, до костной включительно. Приросший лоскут подвергается целому ряду изменений. В начале он плотнеет и стягивается у краев. Постепенно восстановляется нормальная чувствительность и нормальное кровообращение. К гетеропластическим операциям прибегают гораздо реже. Наиболее частый вид представляют так назыв. пересадки кожных лоскутов на язвенные поверхности. Отдельные виды П. операций, смотря по месту и цели производства их, носят различные названия. Различают хейлопластику - искусственное образование губы, блефоропластику - век, мелопластику - щек, ринопластику - носа и др.

Г. М. Г.

Пластичность

- такое свойство твердых тел, которое дает возможность при посредстве давления давать им ту или другую форму, сохраняемую ими более или менее продолжительное, иногда даже неопределенно долгое время. К числу пластичных тел относятся глина, воск, вар и некоторые другие жиры и смолы. Степень пластичности последних тел возрастает с приближением их к точке плавления. Железо, раскаленное добела, становится пластичным, так что можно придавать желаемую форму куску железа ковкою и отчасти прямым давлением. Лед, при темп., близкой к нулю, весьма пластичен: куску льда можно придавать вид шара, призмы и т. д.. сжимая его в разъемных деревянных формах. Вследствие П., как способности тела изменять свою форму под влиянием давления, некоторые пластичные тела, под влиянием силы тяжести, становятся медленно текучими. Передвижение ледников по склонам гор происходить вследствие текучести льда. Текучестью твердого вара пользуются для объяснения образования ледяных рек: на вершину гипсовой модели горы кладут куски вара, которые чрез несколько, месяцев или лет, смотря по размерам модели, образуют в ее ложбинах потоки, с ясными следами струй, до самого основания модели горы.

Ф. П.

Пластуны

(от слова "пласт", лежать пластом) - название, присвоенное в бывшем черноморском войске казакам, высылавшимся вперед от сторожевой линии и составлявших, в камышах и плавнях Кубани, линии засад. В П. выбирались лучшие стрелки, ходоки, люди выносливые, способные целые дни проводить в воде, в камышах, среди мириад насекомых, под дождем или в снегу. По штату 1842 г., пластунские команды были учреждены при пеших и конных частях черноморского войска и всегда были впереди во всех поисках за Кубань. Под Севастополем два пеших черноморских батальона, в составе которых были и П., покрыли себя славой. По штату 1870 г., пешие батальоны кубанского войска наименованы "пластунскими"; из них некоторые с отличием участвовали в русско-турецкой войне 1877-78 гг.

Пластырь

- назначаемая для наружного употребления более или менее липкая масса, имеющая консистенцию воска и при умеренном подогревании обладающая пластичностью. Пластырная масса (основа) приготовляется преимущественно из смолистых веществ, терпентина, воска, сала, ланолина, обыкновенного и свинцового мыла. Пластыри, приготовленные из смолистых веществ, называют смоляными пластырями, в отличие от свинцовых пластырей, содержащих свинец. Пластырная масса разогревается в котле и, по надлежащем размешивании, выливается в коробки из жести или в пропитанную парафином бумагу. Пластырная масса отпускается или в форме палочек, или же с помощью особой машинки (пластырная машина) масса эта наносится тонким слоем на ту или другую ткань и П. уже в таком намазанном виде (спородрап) отпускается из аптеки. В первом случае массу необходимо сперва разогреть (над пламенем лампы или свечи), затем намазать на холст, полотно или другую ткань и в таком виде приложить к тому или другому участку кожи. Спородрапы также до прикладывания к коже требуют легкого нагревания. К пластырной основе могут быть прибавлены различные врачебный средства в определенных количественных отношениях; так растительных порошков берут приблизительно 1/6 часть основы, тяжелые порошки (соли) примешивают до 1/4, эфирные масла, бальзамы и жирные масла - до 1/8 пластырной основы. Пластыри употребляются для механических целей, напр. для сближения краев резанных ран, для удерживания повязок, при вытяжениях, в качестве неподвижных повязок, для защиты и предохранения воспаленных участков кожи от внешних раздражений, наконец - как основа для местного и отчасти общего действия различных лекарственных веществ (ртутный П., цинковый П. и др.).

Д. К.

Платонов Сергей Федорович

- историк. Родился в 1860 г.; по окончании курса на историко-филологическом факультете спб. унив., читал русскую историю на высших женских курсах в СП б., потом преподавал историю в петровском коммерческом училище, в Александровском лицее и в историко-филологическом институте; с 1888 г. читает лекции в спб. университете, занимая кафедру русской истории. В 1888 г. он защитил диссертацию на степень магистра: "Древнерусские сказания и повести о смутном в времени XVII в., как исторический источник". До 1896 г. П. состоял помощником редактора "Журнала Министерства Народного Просвещения"; состоит членом ученого комитета Мин. Нар. Просв., управляющим отделением археологии славянской и русской Императорского русского археологического общества и руководителем учебной части историко-филологического отделения С Пб высших женских курсов (с 1805 г.). Главные его труды, кроме вышеупомянутой диссертации: "Заметки по истории московских земских соборов" ("Журнал Мин. Нар. Просв.", 1883, N 3 и отд.), "Новая повесть о смутном времени XVII в. " (ib., 1886, ј I), "Царь Алексей Михайлович" ("Исторический Вестник", 186, ј 5), "Легенда о чуде св. Дмитрия, царевича Углицкого" ("Библиограф", 1888 г. N 1), "Книга о чудесах преп. Сергия. Творение Симона Азарьина", (текст с предисловием и примечаниями в "Памятниках древней письменности и искусства", ј LXX, 1888), "Московские волнения 1648 г. " ("Ж. М. Н. Пр. ", 1888, ј6), "О начале Москвы" ("Библиограф", 1890, ј5 - 6), "Памятники древней письменности относящиеся к смутному времени" (тексты 19-ти сказаний, повестей и житий, с предисловием, в XIII т. "Русской Исторической библиотеки", изд. археографической комиссией, СП б., 1891 г), критический разбор труда Д. И. Иловайского: \'"История России", том третий "Ж. М. Н. Пр.", 1891 г. ј 3), "Как возникли Чети?" (ib., 1892, ј 5), "Новый источник для истории московских волнений 1648 г." ("Чтения Москов, Общ. Ист. и Древн. Росс.", 1893. кн. 1), "К истории опричнины XVI в." ("Ж. М. Н. Пр.", 1897 г., ј 10). Он редактировал XI том "Полного собрания русских летописей" и напечатал ряд рецензий о книгах исторического содержания в "Ж. М. Н. Пр.", "Историческом Вестнике", "Библиографе" и "Юридической летописи".

В. P - в.

Платформа

- так называется возвышение, обыкновенно деревянное, устроенное для оркестра, хора или оратора; в переносном смысле в Англии с начала XIX в. так стали называть всякую речь, произнесенную с П" т. е. обыкновенно на народных собраниях. Вследствие этого П. называется преимущественно политическая речь на народном митинге но также политическая речь на банкете, даже публичная лекция на политические темы, но ни в каком случае не речь с церковной кафедры. Ср. Митинги (XVIII, 460). См. Н. Jepson, "The platform; its rise and progress" (Д. 1892) и ст. В. Дерюжинского: "Публичные митинги в Англии" ("Вестник Европы", 1893, 2 и 3). - В Соединенных Штатах термином П. обозначается не речь, а программа парии, обсужденная на партийном конгрессе и принятая в виду предстоящей избирательной борьбы; говорят, напр., "партия включила в свою П. свободную чеканку серебра" и т. п.

В. В - в.

Плаун

(Lycopodium L.) - родовое название растений из семейства плауновых (Lycopodiaceae). Разнообразные представители (более 100 видов) этого рода или растут на земле, развивая прямостоячие, приподнимающиеся или ползучие стебли, или поселяются эпифитами на деревьях (под тропиками), свешиваясь с них своими иногда довольно длинными стеблями. Стебли ветвятся дихотомически или моноподиально, при чем ветвление не стоит в связи с листьями. Листья мелкие, простые, линейные) ланцетные, игловидные, чешуйчатые располагаются густою спиралью или накрест супротивно. Спиральные листья бывают все одной фермы; тогда как супротивные листья - двух родов: находящиеся по бокам стебля обыкновенно крупнее спинных и брюшных листьев. У некоторых видов (L. Selago, erubesceus, reflexum и у др.) на стеблях развиваются так наз. выводковые почки; это - небольшие веточки, содержания несколько мелких листьев: они обособляются от стебля и; попав на землю, прорастают, следовательно служат органами вегетативного размножения. Кроме листьев, стебли развивают еще корни, обыкновенно дихотомически разветвленные. Споролистики у одних видов (напр. у L. Selago) не отличаются по своей форме, величине и цвету от вегетативных листьев, у других видов они сильно разнятся от них; у таких видов споролистики бывают собраны на конце прямостоячей (у наземных видов) или висячей ветви (у эпифитных видов) в простые или в разветвленные колосья. Почковидные, одногнездные спорангии располагаются по одиночке у основания листа, почти в самой пазухе его. Они возникают из группы поверхностных клеточек листа, достигают сравнительно значительной величины и вскрываются двумя створками, на подобие раковины. Споры все - одного рода; они бывают или округло тетраэдрические, или билатеральные. У наших видов они прорастают очень редко. Заростки различной формы: у L. annotinum в виде подземного беловатого довольно крупного клубня, ведущего сапрофитный образ жизни и развивающего на верхней поверхности половые органы, архегонии и антеридии; у L. inundatum и у тропического L. cernuum заросток в виде небольшого бледно-зеленого тельца, торчащего из земли и развивающего зеленые плоские лопасти; у основания таких лопастей развиваются архегонии, а на них самих антеридия; у тропического же вида L. Phlegmaria заросток бесцветный, в виде ветвистой нити, разрастающейся по коре деревьев; этот заросток размножается выводковыми почками. Архегонии и антеридии построены по типу таких же органов папоротников. В Европейской России встречается пять видов П.: L. complanatum L. (баранец, бор-зилле, деряба), L. Selago L., L inundatum L; L. annotinum L. и L. clavatum L. Растут наши виды П. в тенистых еловых и сосновых лесах, по торфяникам, на глинистой, влажно-песчаной почве. Виды П. находят различное практическое применение; так, споры многих видов, преимущественно же L. clavatum, употребляются в виде детской присыпки (Semen или Pulvis Lycopodii), для пересыпки пилюль, в физических опытах и пр.; в Швеции и Норвегии из стеблей делают половики. Настой стеблей L. Selago служит сильнейшим пургативным и абортивным средством. Высушенные листья L. clavatum дают лошадям от запора и пр.

С. Р.

Плафон

- плоский, иногда архитектурно расчлененный потолок комнаты, залы или какого-либо другого внутреннего помещения в здании, в особенности же такой, который украшен лепною работою или живописью. Самая простая разделка П. состоит в том, что поддерживающие потолок поперечные балки остаются не скрытыми и разделяют его площадь на несколько продолговатых пространств, при чем как эти пространства, так и самые балки орнаментируются. Древние греки и римляне стали разбивать потолок на части не только поперечными балками, но и продольными, пересекающими их под прямым углом, чрез что получались четырехугольные (иногда многоугольные) пространства, так наз. кассеты, декорировавшиеся розетками, звездами и др. лепными орнаментами. Этот прием разделки П. перешел из античной архитектуры в искусство эпохи Возрождения и новейшего времени. Но на ряду с его употреблением, вошло в обычай устраивать П. без сильно выступающих вперед ребер, вообще ровные, ограниченные по краям лепным карнизом, составляющим переход к ним от вертикальных стен здания и украшенные внутри, во избежание монотонности их обширного поля, скульптурным орнаментом или живописью. В простейшем виде живопись эта обыкновенно состоит из цветочных и лиственных гирлянд, арабесок, арматур и др. несложных мотивов, а в более роскошном представляет собою целые картины, которые пишутся либо прямо на потолочной штукатурке (al fresco), либо на полотне, потом наклеиваемом или натягиваемом на потолок. Старейшие мастера этой, так наз. "плафонной", живописи трактовали ее так, как обыкновенно исполняют картины, т. е. не обращая внимания на то, что на произведение надо смотреть снизу вверх (di sotto in su), и сообразно с этим строили перспективу изображения; их П. походили на ковры, горизонтально распяленные на потолке. Так поступали еще Рафаэль и Микеланджело. Но уже Мелоццо да Форли и Мантенья компоновали П. с таким расчетом, чтобы изображенные фигуры и предметы казались не лежащими, а находящимися в вертикальном положении, и для того рисовали их в надлежащем ракурсе. Еще дальше пошел Корреджо, занимавший пространство П. изображением, как бы видимым чрез отверстие в потолке, под открытым небом (П. пармского собора). К такой же оптической иллюзии стремились Джулио Романо в плафонной живописи мантуанского палаццо дель-Те и венецианцы (П. Веронезе, Тинторетто и др.), оживлявшие свои гигантские П. (нацр. во дворце дожей) массою фигур, представленных на различных планах и в крайне смелых сокращениях. В, XVII и XVIII ст. распространился обычай вводить в композицию плафонных картин перспективные архитектурные мотивы. Среди многочисленных искусных мастеров по этой части, работавших в означенных столетиях, особенно прославился венецианец Тьеполо. В новейшее время одни из художников, как напр. Корнелиус в П. мюнхенских глиптотеки и црк. св. Людвига, возвратились к манере Рафаэля и предшествовавших ему живописцев, а другие, как напр. Бодри, в декоративных панно потолка нового здания парижской оперы, держатся перспективных приемов Корреджо, Дж. Романо и венецианцев.

А. С - в.

Плащаница

- древнерусское слово, соответствующее нынешнему простыня.

На церковно-богослужебном языке П. называется большое, во весь рост, изображение тела И. Христа, в том виде, в каком оно снято было со креста и положено в гроб. В великую пятницу П. с особою торжественностью выносится из алтаря на средину церкви, полагается на катафалки для поклонения и лобызания верных и остается там до пасхальной полунощницы, когда снова вносится в алтарь.

Плебеи, плебс

(Plebs, plebes, от pleo - "наполняю", следовательно plebs - "толпа") - так называлась в древнем Риме не пользовавшаяся первоначально полными гражданскими правами масса населения, противополагавшаяся полноправным гражданам (патрициям). Происхождение плебса было неясно для позднейших римлян. Несомненно, что он образовался очень рано, еще в царскую эпоху, и составился из нескольких элементов. В число П. поступали клиенты, освобождавшиеся от личной зависимости, например вследствие вымирания некоторых патрицианских родов, а также те из них, которым патроны, после реформы Сервия Туллия, давали в собственность небольшие участи земли, чтобы располагать их голосами в центуриатных комициях. Переходом клиентов в число П. объясняется то обстоятельство, что некоторые П. носили имена патрицианских родов. Другой причиной этого явления мог быть переход в позднейшую эпоху патрициев в плебс (transitio ad plebem). Побуждением к такому переходу могло служить, например; желание патриция попасть в число народных трибунов. Кроме бывших клиентов, в состав плебса вошли еще: 1) обитатели покоренных областей, которым римляне оставляли личную свободу и часть земельной собственности, но не давали полных прав гражданства; 2) лица, добровольно переселявшиеся на римскую территорию из латинских общин, находившихся в союзных отношениях к Риму; 3) пришельцы из чужих стран (Этрурии, греческих колоний и т. п.), в большом числе стекавшиеся в Рим, как в значительный торговый центр. Между ними попадались богатые и знатные семьи, которые и составляли среди плебса влиятельный элемент, руководивший стремлением П. к уравнению с патрициями.

Положение П. характеризуется сначала двумя чертами: отсутствием политических прав, принадлежавших полноправным гражданам, и правоспособностью в области частноправовых отношений. Как не принадлежавшие первоначально к составу гражданства, П. не имели права сноситься с богами гражданской общины от ее лица, не могли быть ее жрецами и производить ауспиции. Но частым образом они чтили тех же богов, как и патриции, и могли даже производить ауспиции, не имевшие лишь значения для государства. П. не могли вступать в браки с патрициями (не имели коннубиума). В древнейшую эпоху они не несли военной службы и не вносили трибута, но должны были платить царю за оказываемое им покровительство (хотя и не были, по-видимому, настоящими клиентами царя). До Сервия Туллия они не участвовали в делах государственного управления (т. е. не пользовались правом голоса в куриатном собрании) и долго не имели права требовать участия в пользовании общественными землями. П. пользовались личной свободой, имели собственность, даже недвижимую, могли непосредственно искать в суде (этого права не имели первоначально клиенты), могли вступать в договоры или jus commercii с патрициями. Первое крупное изменение внесено было в положение П. реформой, связываемой с именем царя Сервия Туллия. Создав для землевладельцев (adsidui, locupletes), без различия их происхождения, обязанность нести военную службу и, в случае надобности, платить трибут, эта реформа обязала П. участвовать в несении важнейших гражданских тягостей, но в то же время открыла им дорогу к политическим правам: П. стали входить в состав центурий и получили право голоса в центуриатных комициях.

Учреждение республики, усилив значение центуриатных комиций и обеспечив граждан, в том числе и П., от произвола власти, открывало П. в будущем путь к уравнению; но на первых порах отмена царской власти усилила значение патрициата, руководившего управлением через сенат, консулов и жреческие коллегии. Между тем; экономическое положение массы плебса должно было ухудшиться со времени реформы Сервия Туллия, так как военная служба была очень разорительна: она отвлекала П. от полевых работ. Их хозяйство часто страдало во время войны (неприятель опустошал поля, угонял скот), а выгоды от удачной войны доставались не массе П., так как общественными землями пользовались лишь патриции да некоторые богатые П. Вследствие этих причин задолженность массы П. быстро увеличивалась (нет никаких оснований отвергать ее для древнейшей эпохи, как это делает Ничь в "Geschichte der romischen Republik"). Беспощадное применение кредиторами (преимущественно богатыми патрициями) чрезвычайно строгих долговых законов породило сильное неудовольствие П., которое и вызвало первую сецессию - удаление П. на Священную гору (494 г. до Р. Хр.), Сецессия повела к уничтожению накопившихся к тому времени долгов и к созданию для плебса защитников, в лице народных или плебейских трибунов. П. получили право собираться по трибам для обсуждения своих сословных дел (concilia plebis). Постановления таких сходок (plebiscita) не имели первоначально обязательной для всех силы, но фактически плебс часто заставлял патрициев подчиняться им. Таким образом плебс получил организацию и признанных вождей, и это облегчило ему дальнейшую борьбу. Попытки улучшить положение П. посредством раздачи общественных земель еще довольно долго, однако, терпели неудачу (Спурий Кассий). Децемвират (451) был дальнейшим шагом вперед: писанные законы твердо установили равенство между патрициями и П. перед судом и стеснили произвол патрицианских властей. Децемвират открыл П. доступ и к высшей государственной власти: среди децемвиров второго года были и П. Когда был восстановлен прежний порядок управления (449), П. получили (по закону Валерия и Горация) право делать в собраниях по трибам постановления, имевшие обязательную силу для всего народа (несомненно, с некоторыми ограничениями). Право это впоследствии развили lex Publilia Philanis (339) и lex Hortensia (287).

Вскоре после низвержения децемвиров П. получили доступ к высшей власти в новой форме: консульская власть была передана военным трибунам, которыми могли быть и П. Тогда же пало запрещение браков между патрициями и П. (закон Канулея, 445). Политические успехи не улучшили тяжелого экономического положения массы рядового плебса, сильно пострадавшей от постоянных войн и галльского нашествия. Законы Лициния и Секстия (367) открыли, наконец, П. доступ к консульству, ограничили известной нормой оккупирование общественной земля, облегчили положение должников и позаботились, в виду все увеличивавшейся конкуренции дарового рабского труда, о предоставлении бедным возможности находить заработок. Этими уступками были в значительной степени удовлетворены как высшие слои плебса, так и его масса; острый период борьбы П. за улучшение своего быта и правового положения окончился. Вскоре П. получили доступ и к должностям диктатора, цензоров, преторов. Огульниев закон (300 г. до Р. Хр.) открыл им доступ и в имевшее важное политическое значение жреческие коллегии авгуров и понтификов. Недоступными для П. оставались теперь лишь некоторые жреческие должности (жреческий царь, фламины), но за то П. одни имели право быть избираемыми в народные трибуны. Так исчезла почти совершенно обособленность П.: они стали полноправными гражданами, наравне с патрициями.

Плебисцит

(Plebiscitum, plebei scitum). - П. в римском государственном праве называлось постановление, вотированное корпорацией плебеев, без участия патрициев, и предложенное одним из плебейских магистратов. Такие постановления должны были вотироваться в особых плебейских собраниях (concilia plebis). Они не требовали Senatus auctoritas (утверждения сената) и до 287 г. были сами по себе обязательны лишь для плебеев, а не для всего народа (рорulus). Возникновение П. относится к той эпохе, когда началась открытая борьба сословий патрицианского и плебейского, т. е. к началу V в. до Р. Хр., когда плебеи для ограждения своих прав создали трибунат и организовали собственные собрания (concilia), сперва по куриям, а с 471 г. - по трибам. С этого времени П. сделались орудием оппозиции плебеев против патрициев, которых только необходимость заставила примириться с новым положением дела. Ограничиваясь первоначально сферой чисто плебейских сословных интересов, П. постепенно захватили в свой круг государственно-правовые вопросы, касавшиеся всего народа. С III в. до Р. Хр. слово П. стало употребляться все реже и реже, заменяясь словом lex, и к 1 в. до Р. Хр. вовсе вышло из употребления. По мнению Ланге, первым П.; имевшим законодательную силу и фактически признанным патрициями, был П. 494 г., определившей права плебеев, как самостоятельного сословия, и давший им неприкосновенных защитников в лице трибунов. В 471 г., с учреждением народных собраний по трибам, был обнародован второй (по Моммзену - первый) важный для плебеев закон - об избрании плебейских магистратов. Последовавший затем ряд П., направленных к тому, чтобы расширить права угнетенного сословия, быстро подвинул вперед дело плебеев, принудивших враждебную им партию если не юридически, то фактически признавать законную силу принятых плебсом постановлений. Особенно важное значение древние историки (Ливий, Дионисий) придавали закону Валерия и Горация (449) который принципиально определил законную силу и, вероятно, компетенцию П., признав их общеобязательными не только для плебеев, но и для всего народа. Закон 449 г. встретил, по-видимому, энергичный отпор со стороны патрициев, и хотя плебеям удалось за это время провести несколько П., имевших большое политическое значение, однако в 339 г., в законе диктатора Публилия Филона, понадобилось повторение закона 449 г. о всеобщей обязательности П.

Последний шаг в освобождении П. от сенатского veto сделал диктатор Гортензий, законом 289 г., в котором в третий раз встречаются слова: ut plebiscita universum populum tenereiit. С этих пор П. были уравнены в силе с остальными законами (leges). В 88 г. до Р. Хр. Сулла временно возобновил старый закон о подчинении трибунских рогаций предварительному отзыву сената, но Помпей в 71 г. вернул П. их законодательную силу. Отрывочность и неясность известий, а также противоречия, встречающиеся у древних исследователей этого вопроса (историков и юристов), заставили новейшую историографию отнестись к нему со строгой критикой; единогласия по этому предмету между исследователями его до сих пор не установилось. Формальности, которыми обставлялось проведете П., были те же, что я для других законов. До 471 г. П. вотировались в куриатных собраниях, а с этого года - в трибных concilia, в обоих случаях под председательством плебейских трибунов или эдилов. По праву в concilia plebis могли участвовать лишь плебеи, но de facto участвовал весь народ. Предварительные ауспиции были необязательны, но строго соблюдались auspicia caelestia во время самых собраний. Местами собраний служили forum (comitium), Капитолий, а также часть города вне Померия. Днями плебейских собраний были до 286 г. nundinae, а поздние - обычные dies comitiales. Ср. Th. Mommsen, "Romische Forschungen" (Берлин, 1 т., 1864); его же, "Romisches Staatsrecht" (Лпц., Ill т., 1887); Lange, "Romische Altertumer" (Б., I и II тт., passim. 1876, 1879); lhne, "Die Entwickelungd. rom. Tributcomitien" ("Rhein. Mus. " XXVIII т. 1873); Tophoff, "De lege Valeria Horatia, Publilia, Hortensia" (Пaдepбopн., 1852); Ptaschnik, "Die Publilische Rogation", в "Zts. fur d. Oesterr. Gymn. " (B., XVII т., 1866); его же, "Die Centuriatgesetze von 305 und 415 а. с. " (там асе, XXI т., 1870); его же, "Lex Hortensia" (там же, XXIII т., 1872); Hennes, "Das dritte Valerisch-horatische Gesetz und seine Wiederholungen" (Бонн, 1880); Soltau, "Die GuItigkeit der Plebiscite" (Берлин, 1884); Borgeaud, "Histoire du Plebiscite" (Женева, 1887); Виллемс, "Римское государственное право" (Киев, 1 ч., 1888). Н. О.

П., как институт современного государственного права, есть законодательное постановление, принимаемое или отвергаемое всенародным голосованием. Государственный строй, основанный на П., противоположен, в этом отношении, представительному; при последнем законодательные вопросы решаются коллегиями, избранными народом и представляющими его, при первом - непосредственно народом. П., следовательно, возвращает государство до некоторой степени к типу республик древности, с тем существенным отличием, что П. вполне совместим с представительством. Представительное собрание имеет право законодательной инициативы и обсуждения законов, на голосование же народа законопроект отдается лишь в окончательном виде, при чем народ не имеет права вносить в закон поправки, а только принимает или отвергает его целиком. К институту П. весьма близок институт референдума, так что между ними трудно указать принципиальное различие: термин П. употребляется во Франции и Италии, термин референдум - в Швейцарии. Референдум в Швейцарии применяется гораздо чаще и шире, чем П. во Франции; он действует там, как постоянный институт; на решение народа ставятся там почти все сколько-нибудь важные законопроекты, тогда как во Франции к П. прибегали только в исключительных случаях и для решения самых общих вопросов: перемены формы правления, принятия новой конституции. Впервые идея П. возникла во Франции в эпоху великой революции; ее неизбежно вел за собою принцип народного суверенитета. Первым актом конвента (21 сент. 1792), единодушно принятым по предложению Дантона, была "декларация о праве народа по отношению к конституции": "национальный конвент объявляет, что конституция не может войти в силу, не будучи принята народом". После смертного приговора над королем жирондисты потребовали конфирмации приговора народом, но требование это было отвергнуто. Конституция 24 июня 1793 г. постановляла, что все законы (отличавшиеся от декретов, издаваемых по менее важным вопросам), в случае желания, выраженного известной частью первоначальных народных собраний, должны идти на утверждение всенародного голосования. Закон этот никогда не был приведен в исполнение, но самая конституция была подвергнута голосованию и одобрена большинством 1801918 голосов против 11610. Так как избирателей уже в 1791 г. числилось 4298360, а с тех пор, вследствие понижения возрастного ценза, это число еще увеличилось, то в П., очевидно, не приняла участия и половина имевших на то право.

Голосовать, по конституции 1793 г.. имели право все граждане, достигшие 21 года и не лишенные политических прав. Конституция III г., уничтожив право обращения к народу по поводу каждого закона, сохранила его для изменений в конституции; правом голоса при П. должны были пользоваться лица, платившие подати и достигшие 25 летнего возраста. Сама конституция была одобрена большинством 1057380 против 49957 голосов. Консульская конституция VIII г. была принята на основании П. большинством 3011007 против 1562. следующие два П. имели место по отношению к сенатусконсультам Х и XIII г., установившим сперва пожизненное консульство, потом империю; Acte additionnel 1815 г. также был принять П. Наполеон III воскресил П., считая его одною из важнейших "наполеоновских идей". После переворота 2 декабря 1851 г. на голосование был поставлен следующий П.. "французский народ... делегирует Людовику Наполеону Бонапарту власть, необходимую для утверждения конституции на основах, предложенных в его прокламации от 2 декабря 1851 г. ". Отвечали "да" - 7439216 избирателей, "нет" - 640737. К подобным же результатам привел следующий П., утвердивший сенатусконсульт о восстановлении империи. В последний раз Наполеон прибегнул к П. в мае 1870 г. П. гласил следующее: "Французский народ одобряет либеральные реформы, произведенные в конституции с 1860 г. императором, при помощи органов государственной власти, и ратифицирует сенатусконсульт 20 апреля 1870 г. ". Голосование было всеобщее и тайное; тем не менее все средства были употреблены к тому, чтобы П. удался: застращивания, подкуп, спаивание избирателей, арест враждебных П. агитаторов и т. д. Из урн было вынуто 1538825 бюллетеней со словом "нет", 7824189 - со словом "да". Наконец, был еще один частный П. в Париже, в ноябре 1870 г., которым власть была утверждена за правительством национальной обороны. С тех пор П. не практиковался: в конституции 1875 г. на него нет указаний. Ген. Буланже стремился к восстановлению его; выступая на всех дополнительных выборах в 1888 - 89 гг., он устраивал как бы нечто в роде П., но не достиг цели. Все республиканцы во Франции теперь безусловно враждебны этому институту, считая его выгодным только для цезарианских стремлений. В Италии П. применялся только по вопросам о присоединении или отчуждении государственной территории.

П. в международном праве впервые был применен также в эпоху французской революции: жителям Авиньона было предоставлено (1791) высказаться в пользу или против присоединения к Франции. Подача голосов производилась открыто, под надзором трех французских комиссаров, из которых один на вопрос, будет ли гарантирована безопасность вотирующих, отвечал: "опасности нет для тех, которые будут вотировать за присоединение, но я не отвечаю за головы тех, кто будет голосовать за папу". С такими же гарантиями производились П. по вопросу о присоединении Савойи (1792) и Бельгии (1793). В 1860 г. к П. вновь прибегли итальянские революционеры, когда вопрос шел о присоединении к Сардинии Тосканы, Пармы, Модены, потом Неаполя; здесь свобода подачи голосов везде была полная. П., в том же 1860 г. доставивший Франции Савойю и Ниццу, был организован Наполеоном III и велся по французской системе. В 1866 г. Венеция была уступлена Италии, в 1870 году к ней присоединен Рим, также на основании П. Последний случай применения П. имел место в 1877 г., когда Швеция уступила Франции о-в Варфоломея. Все П. при отчуждении территории можно разделить на две группы: 1) когда государство, присоединяющее к себе территорию, либо вполне уверено в исходе П., либо мало в нем заинтересовано (тогда при П. оставляется вотирующим свобода голосования) и 2) когда государство не уверено в успехе, но сильно в нем заинтересовано; тогда производится сильнейшее давление на голосующих, обращающее П. в комедию или фарс. Ср. Stork, "Option und Plebiscit" (Лпц., 1879); Soltau, "Die Gultigkeit der Plebiscite" (Б., 1894); Ладыженский, "О П. в международном праве" (М., 1683); Faustin-Helie, "Les constitutions de la France" (П., 1880). В беллетристической форме, но исторически совершенно верное изображение П. 1870 г. и его последствий представляет рассказ Эркмана-Шатриана: "История П. " ("Сочинения". СП б., 1897, 1). В. Водовозов.

Плеве Вячеслав Константинович

- государственный секретарь (с 1894 г.), род. в 1846 г., окончил курс в спб. университете со степенью кандидата права, вступил на службу по судебному ведомству и оставался в нем до 1881 г., занимая должности товарища прокурора при владимирском и тульском окружных судах, прокурора в Вологде, товарища прокурора судебной палаты в Варшаве и, наконец, прокурора судебной палаты в Петербурге. В 1881 г. П. был назначен директором департамента государственной полиции мин. внутренних дел, а затем - товарищем министра внутренних дел. В этой должности П., кроме управления текущими делами министерства, приходилось руководить целым рядом правительственных комиссий, назначавшихся по разным государственным вопросам. Важнейшею из них была комиссия по поводу падения цен на сельскохозяйственные произведения.

Плевел

(Lolium L.) - родовое название растений из сем. злаков (Gramineae), группы ячменных (Hordeae). Это однолетние или многолетние травы, растущие густыми дерновинами или по одиночке; колосья у них верхушечные, сплюснутые и иногда довольно длинные. На выступах простого, нечленистого стержня в колосе сидят одиночные, иногда довольно крупные, сплюснутые многоцветковые колоски, повернутые своим острым краем к стержню. Верхушечный колосок обыкновенно имеет две одинаковых кожисто-травянистых, выпуклых на спинке, колосковых чешуек, о 5 - 9 жилок; при боковых же колосках находится только по одной колосковой чешуйке. Каждый цветок снабжен парою цветковых чешуек, из которых нижняя иногда несет более или менее длинную ость. Зерновка продолговатая, сваливающаяся вместе с цветковыми чешуйками. Число видов П. неопределенное: одни авторы насчитывают их до 20, другие же сводят их только к 6. Виды П. дико растут в Европе, Сев. Америке и в умеренном климате Азии. В Европ. России дико встречаются три вида; из них L. temulentum L. - опьяняющий П., головолом и L. linicola Sond - льняной П. - однолетний, a L. perenne L. многолетний П., английский райграсс многолетен. Опьяняющий П. ярко-зеленая, или сизо зеленая трава, с довольно узкими листьями и прямыми стеблями, растущими по- одиночке пли небольшими дерновинами, колоски довольно крупные. В семенах этого П. содержится ядовитое вещество, пока плохо изученное, так наз. лолеин, почему и само растение считается ядовитым; это "волчец", "куколь" или "плевелы", упоминаемые в Евангелии. Если семена попадают в ржаной хлеб, то они производят может быть, его ядовитость. Льняной П. - желто-зеленое растение, не образующее дерна и растущее обыкновенно в хлебах. Многолетний П. - светло-зеленое растение с узколинейными листьями, растущее густым дерном, хорошая кормовая трава.

С. Р.

Плевра

П., болезни ее:

1) Воспаление П. (pleuritis) - может сопровождаться образованием на поверхности П. слоя свернувшегося фибрина или же излиянием в полость П. значительных количеств жидкого воспалительного экссудата, серозного или гнойного. Случаи первого рода назыв. сухим плевритом (pleuritis sicca), а случаи второго рода экссудативным или выпотным плевритом. Сухой плеврит сказывается лихорадкой, колотьем в боку, особенно при глубоких вдохах, сухим кашлем, при выслушивании слышен так наз. шум трения П. (affrictus pleuriticus). При экссудативном плеврите шума трения не слышно, дыхательные шумы резко ослаблены, воспаленная часть П. при постукивании дает тупой звук, в области которого голосовое дрожание ослаблено. Скопление воспалительного выпота может достигать до ключицы, смещать прилегающие к П. органы (сердце, печень, селезенку) и в сильнейшей степени стеснять дыхание. Характеры самого экссудата, серозный, гнойный или кровянистый, может быть с точностью определен только с помощью пробного прокола и извлечения нескольких капель жидкости. Плеврит большею частью присоединяется к заболеваниям других органов, особенно легких (инфаркты, острые и хронические воспаления и т. д.), но иногда возникает, повидимому, самостоятельно. Иногда плеврит бывает выражением общего заболевания всего организма (пиэмия, цинга, хронический нефрит). В плевратических экссудатах обыкновенно находят гноеродные микробы (стафилококк, стрептококк), иногда туберкулезные палочки, но очень редко. При серозных плевритах применяется противовоспалительное лечение, а при очень обильных и долго не всасывающихся выпотах делают прокол и выпускают жидкость. При гнойных плевритах необходимо немедленно дать выход гною через разрез межреберного промежутка с удалением части ребра или без оного.

2) Новообразования или опухоли П. (рак, саркома, эндотелиома и др.) наблюдаются редко и большей частью в связи с опухолями других органов (легких). В общем симптомы опухолей П. весьма сходны с плевритом и обе эти формы могут быть отличены друг от друга лишь на основании некоторых косвенных признаков (опухоль лимфатических желез, явления сдавливания вен. отек соответствующей половины грудной клетки и др.), а также на основании неудержимо злокачественного течения. 3) При известных условиях (пороки сердца, воспаления почек, некоторые истощаюшие болезни) в полости П. скопляется отечная жидкость (транссудат); такое состояние называется hydrothorax. Оно отличается от плеврита отсутствием лихорадки и болей; кроме того hydrothorax большей частью бывает двусторонний. Лечение его совпадает с лечением основной болезни.

Л.

Племя

(антр.) - термин, употребляемый для обозначения группы людей, связанных между собою известными общими признаками, а иногда и предполагаемой общностью происхождения. Для более крупных подразделений, основанных на различи физических признаков, более употребителен термин порода или раса, название племя прилагается чаще к подразделениям рас, и притом более на основании различий в языке, чем в физическом типе. Племена, в свою очередь, делятся на роды (особенно у кочевников). Несколько племен могут составлять племя высшего порядка и т. д. Иногда племя отожествляется с народом или народностью хотя эти термины предполагают уже не одну общность по языку и происхождению, но и более тесную связь, обусловливаемую историей культуры, при чем один народ может сложиться из нескольких племен и даже из частей различных рас. Белая раса, напр., заключает в себе несколько под-рас (по типу) и ряд племен, в том числе и племя славянское, разделяющееся на несколько вторичных племен. из части которых, при смешении с другими племенами, образовался русский народ.

Д. А.

Плеоназм

(греч. pleonasmoV, от pleonaxw - излишествую) - термин стилистики, означающий употребление в предложении излишних слов, ничего не прибавляющих к тому, что в нем уже выражено: по определению Квинтилиана, "abundans super necessitatem oratio"; напр.: "Но им назад не воротиться" (Жуковский); "отдельные части науки взаимно объясняют друг друга". В нашей школьной "теории словесности" П. рассматривается, как один из видов нарушения точности слога; но П. далеко не всегда препятствует точности речи, иногда делая ее даже более определительной. Бэн в своей "Стилистике" вполне правильно видит в П. погрешность против другого свойства литературной речи - краткости. В разговорной речи обычны П., происходящие от незнания этимологии слова ("понтонный мост"., "непромокаемый ватерпруф"). Кажущиеся П. имеют место там, где к слову с потерянной для живой речи "внутренней формой" присоединяется эпитет, повторяющий его первичное значение: белое белье (в противоположность цветному), красная краска; П. здесь на самом деле нет. Уже в древности под плеоназмом иногда понимали слова лишь с виду излишние, но на самом деде служащие для усиления или уяснения смысла речи. По определению Доната, "pleonasmus est adjectio verbi supervacui ad plenam significationem". Такие П. весьма разнообразны; к ним относятся риторические повторения и аггрегаты синонимов (Cic.: "abiit, excessit, evadit, erupit", "я видел, видел своими глазами"), обороты народного поэтического языка (хожу да похаживаю; думу думать; знать не знаю, ведать не ведаю), удвоение подлежащего ("La rose, elle a vecu ce que vivent les roses", "Die Tugend, sie ist kein leerer Schall" - Шиллер), двойные отрицания, вопреки духу соответственного языка не ставшие утверждением (Гете: "Keine Luft, von keiner Seite") и т. п. Крайним выражением П. является тавтология. Отдельно от П. стоит так наз. параплерома (Felckwort, cheville) - частица, вставляемая для благозвучия или стиха, но не отражающаяся на смысле речи: русское "то", немецкий "traun", латин. "equidem", греч. "gar" и т. д.

Ар. Г.

Плеяда

- французская литературная школа XVI ст. Главою и одним из наиболее деятельных членов школы (первоначально названной "la Brigade") был Пьер Ронсар; затем в состав ее входили учитель Ронсара Дора, Баиф, Дюбеллэ, Жоделль, де Тиар и Рэми Белло. Всех их объединило желание произвести реформу в языке и развить на французской почве чуждые ей прежде виды литературного творчества. Требуя коренных преобразований прозаического и стихотворного слога, отмечая несовершенства современной словесности, П. должна была показать, хотя бы в прошлом, образцы, достойные подражания - и она стала их искать в классическом мире. Классицизм является одною из наиболее характерных черт всей деятельности П.; ее члены были хорошо знакомы с античною литературою. Только по недоразумению Малерб, Буало и другие писатели позднейшей эпохи игнорировали Ронсара и его сподвижников, не признавали их значения; на самом деле они были многим обязаны поэтам и теоретикам XVI в. Научное обоснование учение П. получило в трактате Дюбеллэ - "Defense et illustration dela langue francaise" (1549); это было что-то в роде манифеста всей школы, имевшего громадное историко-литературное значение. Дополнением к трактату явилось разсуждение самого Ронсара: "Abrege d\'art poetique" (1565), разбиравшее вопросы стихосложения, рифмы, поэтических оборотов и т. д. Художественная деятельность П. и достигнутые ею результаты до сих пор оцениваются различно: одни отрицают сколько-нибудь выдающееся значение трудов П., подчеркивая ее отрицательные, порою смешные стороны: другие отмечают несомненные заслуги Ронсара, Дюбеллэ и их товарищей.

Несомненно, что члены П. во многом ошибались; у них проявлялись иногда педантизм и ученое доктринерство, вера в существенное значение и эрудиции даже в области поэтического творчества; слог их часто слишком высокопарен или вычурен; поклоняясь Классикам, они слишком холодно и пренебрежительно относились ко всей средневековой литературе; они сочиняли новые слова чисто механическим путем, иногда совершенно вопреки духу французского языка; они были твердо уверены, что коренной переворот в литературе можно произвести в несколько лет, и хотели показать это на опыте. Но у них были и несомненные заслуги: они искренно принимали к сердцу интересы французской литературы, скорбели, видя, что она не может сравниться с греческою и латинскою, и хотели поднять ее до античного уровня; и вот они, с лихорадочною поспешностью, стараются создать образцы французской оды, элегии, эпиграммы, идиллии эклоги, эпоса (напр. "Franciade" Ронсара), драмы (Жоделль). Они много заимствовали у древних авторов, но они же горячо отстаивали права родного языка, восставали против обычая писать по латыни и мечтали о пышном расцвете родной словесности, для чего, по их взгляду, ей следовало перенять и основательно усвоить лучшее, что есть в классических литературах, но не копировать их рабски (это прямо высказано в "Defense"; на практике члены П. не вполне следовали этому принципу). Они, правда, часто писали деланным, искусственным слогом, но были способны создавать образцы изящного поэтического стиля (напр. некоторые мелкие вещи Ронсара); они свысока смотрели на средневековых писателей и их язык, но допускали, в интересах богатства литературной речи, включение в нее оборотов и слов, взятых из отдельных провинциальных диалектов Франции. Известный приговор Буало, сказавшего, что муза Ронсара говорила на французском языке по-гречески и по-латыни, может быть, поэтому, принять только с значительными оговорками. Слава П. была в свое время очень велика; почти ни одного существенного возражения не раздавалось против ее теории; еще в XVII в. многие писатели - напр. сатирик Матюрэн Ренье - были решительными ее сторонниками. Торквато Тассо ставил Ронсара очень высоко; в Германии Мартин Опиц был почитателем и последователем П.; следы влияния ее сказываются и в польской литературе, в ближайшую к ней по времени эпоху. Впоследствии для П. наступила пора забвения, которое было столь же несправедливо, как и прежнее безусловное поклонение. Ср. Sainte-Beuve, "Tableau historique et critique de la poesie francaise au XVI-e siecle" (П., 1828; второе изд., 1842); A. Darmesteter et A. Hatzfeld, "Le XVI-e siecle en France" (П., 1878); Marty Laveaux, "La langue de la P. ".

Ю. Beceлoвcкий.

Плиний Старший

Под этим именем известен Гай П. Секунд (С. Plinius Secundus), знаменитый своею разнообразною ученостью римский писатель. Старшим он называется в отличие от своего племянника, П. Младшего. Родился в 23 г. по Р. Хр. в Комо (Comum), цветущей римской колонии в Верхней Италии (по тогдашнему - Цизальпинской Галлии). Образование получил, по-видимому, в Риме; но об этом не сообщают никаких сведений ни краткая его биография, написанная Светонием, ни письма его племянника, составляющие главный источник биографических данных о П. В юности он ревностно служил в коннице, участвуя в разных походах, между прочим против Хавков - германск, народа, жившего у Северного моря между реками Эмсом и Эльбой, и описанного им в начале XVI книги его "Естественной истории". Побывал он и на Дунае (XXXI, 19, 25), и в Бельгии (VII, 17, 76), где тогда был прокуратором римский всадник Корнелий Тацит, отец или дядя знаменитого историка. Продолжительное пребывание в заальпийских странах дало ему возможность собрать о них не мало сведений и написать большое сочинение о войнах римлян с германцами ("Bellorum Germaniae lib. XX). послужившее главным источником Тациту для его "Германии". Впоследствии он был прокуратором в Нарбонской Галлии и в Испании. Близость его к Веспасиану, с сыном которого, Титом, он вместе служил в Германии, выдвинула его на один из важнейших постов государственной службы: он был назначен начальником мизенского флота. Во время его пребывания в этой должности произошло в 79 г. по Р. Хр. известное извержение Везувия. Подъехав на судне слишком близко к месту катастрофы, чтобы лучше наблюдать грозное явление природы, он погиб жертвою своей любознательности. Подробности этого события изложены его племянником, П. Младшим, в длинном письме к Тациту (Epist. VI, 16).

П. был человек необыкновенного трудолюбия. Не было такого места, которое бы он считал неудобным для ученых занятий; не было такого времени, которым бы он не воспользовался для того, чтобы читать и делать заметки. Он читал или ему читали в дороге, в бане, за обедом, после обеда, при чем отнималось время и у сна, насколько это было возможно, так как он считал потерянным всякий час, не посвященный умственным занятиям. Читались всякие книги, даже и плохие, так как, по мнению П., нет столь дурной книги, из которой нельзя было бы извлечь какойлибо пользы. Подробности об этом изумительном трудолюбии сообщает Плиний Младший, в одном из своих писем (Epist. Ill, 5), в котором перечисляет и ряд сочинений дяди: "De jaculatione equestri" (0 кавалерийском метании), "De vita Pomponii Secundi" (Биография Помпония Секунда), три книги риторических сочинений (Studiosi III), восемь книг грамматического содержания (Dubii Sermonis", VIII), тридцать одна книга истории, начинавшейся с того пункта, где кончил свою историю Ауфидий Басс "А fine Aufidii Bassi XXXI), вышеупомянутое сочинение о Германии и, наконец, тридцать семь книг "Естественной Истории" ("Naturalis Historiae" XXXVII). Кроме того после смерти его осталось сто шестьдесят книг, мельчайшего письма, с выписками или заметками,. какие он делал при чтении. Из всех сочинений П. дошла до нас только "Естественная История", представляющая собой энциклопедию всевозможных знаний, накопленвых древним миром о природе и ее произведениях. Тут перед нами развертывается все мироздание, как его понимали греческие и римские ученые. Прежде всего идут сведения астрономические и физические (2-я кн.), затем сведения о земли, ее географическом разделении и устройстве ее поверхности, с указанием народов, ее населяющих, городов и гаваней (3 - 6 кн.). Далее следует собственно естественная история, начинающаяся с животного царства и прежде всего с человека (8 - 11 кн.); в отделе о растительном царстве (12 - 32 кн.) говорится не только об уходе за деревьями, но и об употреблении растений с лечебною целью, а затем и о лечебных средствах, извлекаемых из царства животных. В остальных книгах (33 - 37) речь идет о неорганической природе и ее приспособлении к потребностям человека - о камнях и металлах, об извлечении лечебных средств из металлов, о красках для живописи и о самой живописи, о пользовании земляными породами для пластических произведений, кстати о художниках и их произведениях, об употреблении камней в искусстве и медицине и, наконец, о драгоценных камнях и о том, где их находят и как их обделывают. Сочинение это, по словам его автора (Praef., 17), потребовало от него прочтения приблизительно двух тысяч томов, из которых им было извлечено до двадцати тысяч заметок; П. прибавил к ним множество данных или неизвестных его предшественникам, или открытых впоследствии. Сочинение посвящено и передано в 77 г. по Р. Хр. Титу и состояло первоначально из 36 книг, к которым после смерти автора была прибавлена еще книга, заключающая в себе перечень содержания и указание источников для каждой книги. Этою книгой в изданиях и начинается сочинение П..

Значение труда П. в римской литературе огромно. Оно долго служило источником, из которого черпались сведения о мире и делались извлечения для составления руководств по разным предметам (географии, медицине и др.). Как много оно читалось не только в древности, но и в средние века, видно из того, что оно дошло до нас почти в двухстах рукописях. Особенная важность его для нашего времени вытекает из того, что огромная масса сочинений, которыми пользовался автор, теперь потеряна. П. делает ссылки на 327 греческих и 146 римских писателей. Поэтому в числе источников изучения древнего мира "Естественная История" П. играет для нас роль, нередко ничем не заменимую. Что в массе сообщаемых П. сведений не все точно и не все складно передано - это, при подобном характере труда, вполне естественно, и мы не имеем права быть чересчур придирчивыми к автору, вообще очень добросовестному и осторожному. Нельзя не заметить только, что его стиль отличается замечательною неровностью и в разных частях сочинения различен: то риторичен, то сух, то просто неряшлив. Лучше всего слог П. во вступлениях, где у него нередко является и воодушевление, и сжатость, и сила выражения. Везде в его сочинении веет дух человека, не только страстно любящего науку и преклоняющегося перед величием природы, но и вообще проникнутого высоким нравственным миросозерцанием и чувствами доброго гражданина. И по учености, и по нравственному достоинству "Естественная История" может быть названа украшением римской литературы. Какую важность этому труду придавали и придают в новое время, это видно из того, что над примечаниями к переводу его на франц. язык, сделанному Ажассоном де-Грансан (Париж, 1829), работал целый ряд выдающихся натуралистов и филологов, каковы Кювье, Дану, Летронь и др. В 1896 г. в Лондоне вышел перевод глав, относящихся к истории искусства, сделанный К. Jex Blake, с комментариями Sellers\'a и добавочными примечаниями Urlichs\'a. Из новейших, обработанных критически изданий лучшее - Людвига Яна (Лпц., 1854 1860), в настоящее время переиздаваемое Майгофом (в 1897 г. вышел 4-й т.). В. Модестов.

Плиний Младший

Так обыкновенно называется Г. Плиний Цецилий Секунд (С. Plinius Caecilius Secundus), племянник, по матери, П. Старшего, современник и друг Тацита, один из важнейших римских прозаиков. Он родился в 61 - 62 г. по Р. Хр. и происходил из гор. Комо. Рано лишившись отца, он был усыновлен своим дядей. Получил риторическое образование в школе Квинтилиана: другим его учителем в красноречии был Никита Жрец (Nicetes Sacerdos), также один из известных риторов в Риме того времени. Его ораторская деятельность на форуме началась, по его собственным словам (Epist., V, 8), на девятнадцатом году, и рано обратила на себя внимание. Живым образцом для него в красноречии служил Тацит (Epist., VII, 20), выступивший на ораторскую сцену несколькими годами раньше. На процессы, в которых он пользовался успехом, он указывает в своих письмах. Эти письма вообще представляют превосходный материал для его биографии, дополняемой еще четырьмя надписями, указывающими на пройденные им государств. должности. Так как преддверием к этим должностям была служба в армии, то он, после первых успехов на форуме, отправился в Сирию, где вступил в армию в качестве военного трибуна. По возвращении оттуда, он в 89 г. был квестором, в 92 г. народным трибуном, в 93 г. претором; в 100 г. консулом. Три первых почетных должности были им получены при Домициане, а последняя и высшая - при Траяне. Он кончил службу в качестве легата (наместника) в Вифинии: умер или там же, или вскоре по возвращении оттуда, в Риме; последние данные его биографии относятся к 113 г. Данные эти собраны и расположены в хронологическом порядке еще Массоном, в его "С. Plinii Secundi.. Vita" (Амстердам, 1709); важное дополнение к этому соч. представляет статья Моммзена: "Zur Lebensgeschichte des jungeren Plinius" (в журн. "Hermes", 1868). Литературная деятельность П. Младшего была разнообразна и отличалась плодовитостью. Он был прежде всего оратор и поэт, готов был взяться и за историю, в видах более верного увековечения своего имени (Epist., v, 8), хотя и не мог сам выбрать сюжета для повествования. Главным продуктом его литературной деятельности были письма, которые он писал в огромном количестве, прямо в видах обнародования их впоследствии.

Из многочисленных речей его, произнесенных по делам гражданским и уголовным, до нас не дошло ни одной. Некоторые из них относились к важным случаям и имели выдающийся успех. Такова, напр., была речь, которую он произнес перед сенатом в 93 г., поддерживая обвинение испанцами Бебия Массы, бывшего прокуратора Бетической Испании, удручавшего провинцию тяжкими вымогательствами. Процесс этот был громким событием того времени (разгара Домициановой тирании) и П., главный герой его, просил Тацита (Epist., VII, 33) рассказать о нем в своих "истоpиях". Историческое значение имела также его речь в процессе проконсула Африки, Мария Приска, на вымогательства которого провинциалы жаловались сенату, Здесь рядом с П. действовал, также в качестве назначенного сенатом адвоката, и Тацит (99 - 100). Как эти речи, так и другие были Плинием в свое время тщательно отделаны на письме и в этом виде изданы. Единственным сохранившимся памятником красноречия его является "Похвальное слово Траяну" ("Panegyricus ad Trajanum"), сказанное в благодарность императору за доставление ему консульства (100 г.), быть может самое слабое из всех ораторских произведений П., хотя оно и служило впоследствии образцом для многих речей подобного рода, между прочим - Ломоносову и Карамзину. До крайности напыщенный тон, искусственный пафос, многословие, скудость содержания, безмерная лесть таковы характеристические черты этого панегирика. Он имеет мало общего с судебным красноречием, в котором, собственно, и проявился во всей своей полноте ораторский талант П.; но напыщенность и расплывчатость, по-видимому, была свойственна вообще речам П., как это видно из его самозащиты против порицателей в письмах к друзьям (IX, 26; VII, 12; 1, 20, VI, 2 и др.) и из отзыва Макробия (Saturn., V, 1, 7) о характере его красноречия - "жирном и цветистом" (pingue et floridum). Сам П. думал, что он следовал не кому другому, как Демосфену (I, 2; VII, 80; IX, 26). Как бы то ни было, речи П. были выдающеюся стороною его литературной деятельности и поставили его в число важнейших представителей литературы Траянова века. Как поэт, он не играет в этой литературе заметной роли, хотя писал много стихотворений всякого рода. Он пробовал свои силы и в трагедии, и в эпосе, и в элегии, но больше всего упражнялся в легкой лирической поэзии и, между прочим, в стихотворениях несколько резвого характера, извиняя себя тем, что и до него многие очень важные и серьезные люди позволяли себе писать вещи не совсем скромного свойства (IV, 14). В одном из своих писем (V, 3) он приводит длинный ряд таких серьезных писателей - Цицерона, М. Брута, Сенеку, Вергилия, Энния и др. Из этих легких лирических стихотворений, носивших обыкновенное название гендекасиллабических (11-сложных), П. составил отдельную книгу, которую издал. Некоторые из них, по его словам (VII, 4), не только читались и списывались, но и распевались под звуки то цитры, то лиры, и не только римлянами, но и греками, выучившимися будто бы из любви к ним по-латыни. Ясно, что автор был довольно высокого мнения о своем поэтическом таланте, хотя единственные 13 стихов (гекзаметров), дошедшие до нас в его письме к Понтию (VII, 4), не свидетельствуют о выдающемся даровании.

Сохранились в полноте "Письма" П., по которым мы всего лучше можем судить о нем как о писателе и человеке. Мы имеем два сборника писем П.: один - в девяти книгах, в которых помещены 247 писем к друзьям; другой, состоящий из одной книги и содержащий его переписку с Траяном (122 письма). Первый сборник был составлен самим автором писем; другой появился уже после его смерти и принадлежит неизвестно кому. Письма П. к друзьям представляют очень богатый материал для знакомства с жизнью и взаимными отношениями рим. общества конца I и начала II в. по Р. Хр. Тут перед нами проходит вся культурная обстановка эпохи, с живыми людьми, их нравами, мыслями, взглядами, интересами. Благодаря тому, что автор писем - человек, больше всего преданный литературе, с особенною рельефностью рисуются литературные отношения и выступает на сцену литературная жизнь того времени. Среди множества корреспондентов (113), к которым адресованы письма, наибольший интерес возбуждает возвышенная и строгая фигура Тацита, вполне отвечающая тому представлению, какое внушает великий историк при чтении его "историй" и "Летописи". Больше всего в своих письмах автор рисует самого себя, сообщая о своих занятиях, образе жизни, литературных сношениях, взглядах, успехах, заботе о славе своего имени в потомстве, помощи бедным собратьям по литературе, издержках на общественные постройки, хлопотах по приисканию учителей для школы в родном городе, защите на суде правого дела, обвинению вредного для общества человека. Тщеславие, которое всюду выглядывает сквозь строки писем - одна из самых видных черт характера П. Письма П., очень интересные и, как исторический материал, драгоценные, изданы в хронологическом порядке, как это было доказано еще в начале прошлого столетия Тильмоном ("Histoire des empereurs") и подтверждено Моммзеном ("Hermes", 1868), хотя П., в первом письме 1-й книги, по какому-то странному кокетству, уверяет, что он собрал письма, не соблюдая хронологического порядка, а помещая их как они подвертывались под руку. Что касается до сборника переписки П. с Траяном, обыкновенно в изданиях писем П. составляющего 10-ую книгу (что неправильно), то в этих, обыкновенно коротких письмах, мы имеем образчик официальной переписки между императором и его наместником. Переписка эта относится ко времени пропреторства П. в Вифинии (111 - 112 или 112 - 113). Особенно интересны два письма (96 и 97), где речь идет о христианах, тогда уже, по словам П., размножившихся в провинции до того, что языческие храмы почти опустели. Наместник императора хотел бы иметь инструкцию, как ему действовать на будущее время, и сообщает, что он до тех пор упорствовавших в исповедании своей веры, если они не были римскими гражданами, казнил, римских граждан отсылал в Рим, а отрекавшихся от христианства и соглашавшихся, в числе других обрядов языческого культа, исполнить обряд поклонения изображению императора, отпускал на свободу. Траян, отвечая ему, одобряет поведение своего легата, но приказывает не разыскивать последователей новой религии, не придавать значения безымянным доносам, а наказывать только лиц, явно принадлежащих к секте.

Важность предмета этих писем не раз заставляла поднимать вопрос об их подлинности, тем более уместный, что не сохранилось ни одной из рукописей, в которых дошла до эпохи Возрождения переписка П. с Траяном (издано было сначала 81 письмо, в 1503 г., Авантием и Бероальдом, а вскоре затем и вся переписка. Альдом, в Венеция, в 1508 г., по другой рукописи). Впрочем, серьезных возражений против подлинности переписки как вообще, так и в частности писем о христианах не имеется, и в настоящее время подлинность эта почти вовсе не подвергается сомнению. Вопросом этим в последнее время особенно занимались: Гастон Буасье ("De l\'аuthenticite de la lettre de Pline au sujet de Chretiens", в "Rev. Arch. ", 1876), Вильде ("De Plinii Cecilii Junioris et imperatoris Trajani epistolis mutuis", Лейден, 1889) и Apнольд ("Studien zur Geschichte der Plinianischen Christenverfolgung", Кенигсб., 1887). Отдельное издание переписки П. с Траяном сделано с большою тщательностью Hardy, в Лондоне (1889). Плиний, без всякого сомнения, принадлежит к выдающимся представителям римской литературы. Он получил хорошее образование в лучшей школе своего времени - в школе Квинтилиана. Он тщательно изучил Цицерона и других представителей литературы золотого века; на его произведениях лежит печать утонченного образования; он ревностно заботился о тщательной отделке своих произведений, об изяществе формы. Но мысль его ни где не обладает глубиною, выражение - силою; B общем, его произведения производят впечатление чего-то поверхностного, лишенного серьезного содержания и оригинальности. У автора этих писем (в ревностном писании которых само собою бросается в глаза подражание Цицерону) доброе сердце, желание быть со всеми в приятных отношениях; его литературная критика почти не знает порицания; вообще он отзывается о людях не иначе, как с хорошей стороны, а если о ком говорит не сочувственно, то не называет его имени. Но это добросердечие не искупает собою недостатка творческой силы и твердости убеждений, с какими так ярко выступают пред нами Тацит и Ювенал, современники П., составляющие вместе с ним, но в гораздо большей, чем он степени, украшение литературы Траянова века. Лучшее издание сочинений П. Младшего принадлежит Кейлю (Лпц., 1886). В русской литературе есть след. труды, относящиеся к П.: Зедергольм, "П. Младший" ("Пропил. ", V); Модестов, "Об отношениях П. к Тациту" (2-я глава книги о Таците); Опацкий, "П. Младший, литературный деятель времен Нервы и Траяна" (Варшава, 1878); Гвоздев, "Образованность и литературные нравы в римском обществе времен П. Младшего" ("Ж. М. Н. Пр. ", 1873); его же, "Дачная обстановка и образ дачной жизни знатного и богатого римлянина в первом столетии по Р. Хр. " (четыре письма П. Младшего в русском перев., Казань, 1888); Касицын, "П. Младший" ("Филол. Обозрение", III, 1893). В. Модестов.

Пловдив

иначе Филиппополь (болгарский Пловдив, Пловдиов, прежде Плавдинград, т. е. город св. Павла; турецк. Фи (е)либе, латинск. Philippopolis, немецк. Philippopel, Filibeh) - гл. г. Пловдивского округа в Восточной Румелии (в Болгарии), на р. Марице, которая отсюда становится судоходною, и на жел. дор. линиях из Константинополя и Адрианополя на Саламбе-Беллова. П. расположен в прекрасной, плодородной местности, где проходят пути на Константинополь из внутренней Болгарии и Валахии. Местопребывание православного епископа; много православных церквей, около 20 мечетей, музей и лицей греческого общества, болгарская мужская гимназия, содержавшаяся еще до присоединения Восточной Румелии к Болгарскому княжеству на средства болгарского правительства; каравансараи, бани и другие общественные здания; интересные памятники древности; фабрики шелковых материй, сукон и хлопчатобумажных тканей; кожи и табака; оживленная торговля. Около 50000 жителей; из них около половины болгар, около 1/4 турок. 1/6 греков, почти столько же цыган, остальные - испанские евреи и армяне. В окрестностях П. (в том числе и на возвышенности Бунарджик, с которой открывается прекрасный вид, растут в большом изобилии рис, виноград, шелковичное дерево и всякие овощи. П. - древний FilippopoliV, укрепленный и значительный город древней Фракии, построенный Филиппом II Македонским на месте прежде бывшего здесь г. Эвмолпиады (EumolpiaV, Eumolpias), на трех вершинной горе, от которой он в римское время получил название Трехгорного (Tirimontium). К жителям этого Филиппова города св. апостол Павел обращался со своим "Посланием к Филиппеом" (почему и город стали называть Павловым городом), В турецкие руки П. попал в 1360 г. В 1818 г. П. почти совершенно был разрушен землетрясением, но, благодаря торговле и промышленности, довольно скоро достиг прежнего цветущего состояния; в 1846 г. снова значительно пострадал от большого пожара. После освобождения Болгарии П. вместе со всею Восточной Румелией вышел из под непосредственной власти турок и подчинен ведению болгарского князя или восточно-румелийского ген. губернатора. В это время болгарское правительство, в целях противодействия греческому влиянию и для возбуждения национального самосознания в болгарском населении этих мест, устроило в довольно широких размерах пропаганду болгарского языка (и влияния) в школах П. и всей восточной Румелии, чем в известной степени и подготовляло присоединение этого генералгубернаторства к Болгарскому княжеству.

Плотва

или плотица, сорога (Leuciscus rutilus) - рыба из семейства карповых (Cyprinidae). От ближайших к ней наших рыб плотва отличается незазубренными и расположенными с каждой стороны в один ряд глоточными зубами (по 5 - 6 с каждой стороны), относительно крупной чешуей (40 - 45 чешуй в боковой линии), ртом на конце морды и положением начала спинного плавника над основаниями брюшных. Спина черноватая, с голубым или зеленым отливом, бока и брюхо серебристые, спинной и хвостовой плавники зеленовато-серые с красноватым оттенком, грудные желтоватые, брюшные и заднепроходный красные, радужная оболочка желтая с красным пятном; попадаются также экземпляры с глазами и плавниками желтого цвета, с золотистой чешуей, с красноватым оттенком на боках и спине. От собственно П., которую можно считать пресноводной рыбою, отличают две разновидности: тарань (в Азовском и Черном море и их реках) и воблу (в Каспийском море и низовьях его рек). Обыкновенно длина плотвы около 20 см., реже до 30 см., но попадаются местами экземпляры до 50 см. и более и весом до 1 1/2 кг. П. - самая обыкновенная и многочисленная из наших пресноводных рыб. Область распространения П. обнимает почти всю Европу (на Ю до Пиренеев и Альп) и большую часть Сибири. П. живет почти исключительно в пресной воде (кроме разновидностей ее тарани и воблы) и отчасти в солоноватой (Балтийское море) питается частью водорослями, частью ракообразными моллюсками, насекомыми и т. д. Время нереста зависит в значительной степени от погоды: в средней России он наступает обыкновенно в конце апреля или начале мая; за неделю или две до него рыба получает брачный наряд в виде бугорков, на чешуе сначала беловатых, потом темнеющих и твердеющих. Нерест происходить обыкновенно весьма шумно, рыба в это время собирается густыми стаями, в которых замечается резкое численное преобладание самок. Число икринок у самки средней величины приблизительно 80000 - 100000, диаметр 1 мм. Нерестится П. в травянистых местах или покрытых крупным песком. Молодь выклевывается через 1 - 2 недели, обыкновенно же через 10 - 12 дней. Зимою П. малоподвижна и скопляется в ямах часто значительными массами. П. представляет одну из наименее ценных рыб и потому промысловое значение ее вообще невелико, за исключением ее разновидностей воблы и тарани, служащих у нас на Ю предметом громадного промысла. Некоторое значение П. имеет также как пища для других, более ценных рыб и как наживка для ловли их. Главными орудиями лова П. служат невода, мережи, морды и т. д.

И. Кн.

Плотин

(204 - 269) - главный представитель новоплатонизма, родом из Ликополя в Египте, учился в Александрии у Аммония Саккаса, считающегося основателем новоплатонической философии. Переселившись в Италию (ок. 241 г), П. становится известным учителем в Риме, потом живет в Кампании, где задумывает основать философски монастырь, при поддержки имп. Галлиена, но это предприятие не удается. Все элементы философии П. находятся у Платона, и Аристотеля (отчасти также у новопифагорейцев и стоиков), но П. свел эти элементы в одно грандиозное и стройное мировоззрение, которое, с позднейшим дополнением Прокла, составляет достойное завершение всей древней философии. Свое учение П. изложил в отдельных трактатах (числом 54), которые собрал его ученик Порфирий, разделивший их на 6 групп, по 9 трактатов в каждой (эннеады). Совершенное Первоначало или Божество понимается П. не только как сверхчувственное, но и как сверхмыслимое, неопределяемое для разума и невыразимое для слова, неизреченное (arrhton). Откуда же мы о нем знаем? П. указывает два пути: отрицательный и положительный. Ища подлинно божественного смутным сначала стремлением души, мы перебираем всякие предметы, понятия и определения и находим, что все это не то, чего мы ищем; наш ум ничем не удовлетворяется, ни на чем не может остановиться; отсюда логическое заключение, что искомое находится выше или по ту сторону (epekeina) всякого определения, мысли и бытия; оно есть сверхсущее (uperousion), и мы логически истинно познаем его, когда отрицаем от него всякое понятие. Но в нас самих есть способность подниматься выше ума, или выступать из всякой определенности. В таком умоисступлении или экстазе (ekstasiV) мы действительно касаемся божества, имеем общение с ним или положительное знание о нем. Благодаря этому мы понимаем, что необходимое отрицание у него всяких определений выражает не отсутствие в нем всего, а лишь превосходство его над всем. Оно понимается, таким образом, как нераздельное единство всего положительного или совершенное блого. В понятии этого Единого (to en) или абсолютного Блага (to agaJon) уже содержится представление о нисходящем порядке всего существующего. Совершенное единство не может быть ограничением; абсолютное благо не может быть исключительным или замкнутым в себе. Оно необходимо есть избыток, изобилие или выступление из себя. Если для ограниченного существа человеческого выступление из себя к Богу (экстаз) есть возвышение над своею данною ограниченностью, то для Божества, обладающего бесконечным совершенством, как вечно данным, или пребывающим, выступление из себя может быть, наоборот, только нисхождением. Самый способ этого нисхождения выражается у П. лишь с помощью образов, при чем его мысль заинтересована собственно тем, чтобы оградить Единое от всякого представления об изменении или умалении его абсолютного достоинства. Как источник заполняет реки, сам ничего не теряя, как солнце освещает темную атмосферу, нисколько не потемняясь само, как цветок испускает свой аромат, не становясь от этого безуханным, так Единое изливается или излучается вне себя от избытка или изобилия своей совершенной полноты, неизменно пребывая в себе. Первое истечение, или излияние (эманация), или излучение (радиация) Единого есть у м (NouV), начальная двоица (h arcikhduaV), т. е. первое различение в Едином мысли (nohsiV) и бытия (on, ousia) или его саморазличение на мыслящего и мыслимого (nohton). Мысля о Едином, ум определяет его как большее мысли или как сущее, различая себя от него, ум полагает его как пребывающее (atasiV), а себя - как внутреннее или чисто мысленное движение (cinhsiV), предполагает его как то же самое или тожество (tautothV), а себя - как его другое (eterothV).

Таким образом 10 аристотелевых категорий сводятся у П. к 5 основным, имеющим применение и в умопостигаемой области. Действием ума нераздельная полнота Единого расчленяется здесь на множественность идей, образующих мысленный мир (kosmoV nohtoV). Эти идеи не суть внешние предметы, созерцаемые Умом, а его собственный вечные состояния или положения, его мысли о Едином во множественности или числе. Таким образом через идеи. Ум вечно обращается к Единому, и сам он в действительности, и есть лишь это обращение (epistrojh). За этим первым кругом зманации, где Божество или Единое чрез Ум различается в себе и обращается на себя мысленно или идеально, следует его второе или реальное различение и обращение на себя, определяемое живым движением Души (yuch). Душа не мыслит уже непосредственно Единое как свою внутреннюю предметность, а стремится к Единому или желает его как чего-то действительно от ее различного, к чему она сама относится не как мыслимое только, но и реальное начало "другого" (Jateron). Единое, ум и душу П. обозначает как "три начальные ипостаси" (treiV arcikai upostaseiV), из которых объясняется все положительное содержание вселенной. Душа есть вторая, существенная "двоица" - начало реальной множественности. В ней самой П. различает две основные стороны - высшую и низшую душу: последнюю он называет природой (jusiV). Высшая душа обращена к неподвижному созерцанию Единого и есть собственно лишь живой и чувствующий субъект ума. Низшая душа обращена к материи или не сущему, к беспредельной возможности бытия. Как ум мысленно расчленяется на множественность идей, образующих мир умопостигаемый, так Душа разрождается во множестве душ, наполняющих мир реальный. Высшая душа рождает богов и бесплотных звездных (астральных) духов, низшая душа или природа размножается, в демонских, человеческих, животных и растительных душах, сгущая для них "небытие" материи в соответствующие тела, подлежащие обманчивой чувственности. Как свет и тепло по мере удаления от своего источника ослабевают, и наконец, исчезают в совершенном мраке и холоде, так эманации божественного света и тепла - чрез ум и душу - постепенно ослабевают в природе, пока не доходят до полного отсутствия или лишения (sterhsiV) истины и блага в материи, которая есть, следовательно, не сущее и зло. Но если материя или субстрат видимого мира имеет такой чисто отрицательный характер, то форма этого мира взята душою из высшего идеального космоса; с этой стороны и чувственный наш мир разумен и прекрасен. Красота есть проникновение чувственного предмета его идеальным смыслом, есть ощутимость идеи. Нравственная задача состоит в постепенном возвращении души от материального или плотского чрез чувственное к идеальному или умопостигаемому, а от него к божественному - порядок прямо обратный нисхождению Божества во вселенной.

В полемике П. против гностиков он настаивает на постепенности возвращения души к Богу и на нравственных условиях этого процесса. "Без истинной добродетели, говорит он, Бог есть пустое слово". Признавая аскетическую и практическую нравственность основным условием обожествления, П. самый путь к этой цели определяет более с теоретической, эстетической и мистической сторон. Первый шаг к возвышению над чувственностью есть бескорыстное отношение к самой этой чувственности, как к предмету познания, а не вожделения; второй шаг есть отвлеченное мышление (напр. арифметическое, или геометрическое); более высокий подъем дается, затем, любовью к прекрасному ради ощущаемой в нем идеи (платонический эрос); еще выше поднимает нас чистое умозрение (диалектика в платоновом смысле); последний шаг есть восхищение или экстаз, в котором наш дух становится простым и единым как Божество и, наконец, совпадает и сливается с ним. Так как высшая жизненная задача исчерпывается здесь возвращением единичной души к Богу, то в этом воззрении нет места для общественных, политических и исторических задач: все дело происходит между отдельным лицом и "неизреченным" абсолютом. Философия П. представляет собою завершение древнего умственного мира как с положительной, так и с отрицательной стороны. Древний мир здесь следует принимать в широком смысле, так как эллинизованный египтянин П. вобрал в свое учение не классические только, но и восточные духовные стихии. И в этом последнем слове всего образованного язычества сказалась его общая граница с полною ясностью. Весь идеал позади человека. Абсолютное нисходить и изливается в творения в силу изобилия собственной природы, но без всякой цели для себя и для самого творения. Низший мир, как царство материи или "не сущего", противоположен Божеству и враждебен истинной природе человека; но человек никогда не побеждает этого мира, а может только бежать из него с пустыми руками в лоно Божества. Идеал единичного человека - не живая и свободная личность, "друг Божий", а лишь отрешенный от мира созерцатель и аскет, стыдящийся, что имеет тело; собирательный человек (общество) никогда не достигает здесь пределов человечества, он остается городом - созданием железной необходимости. Крайнему мистицизму теории, поглощающему личность, соответствует абсолютизм римского государства, поглотившего местные города и нации, не возвысившись, однако, до настоящего универсализма. Римская империя оставалась лишь огромным, безмерно разросшимся городом, который именно вследствие своей огромности теряет живой интерес для своих граждан. Полным отсутствием такого интереса философия П. отличается даже от философий Платона и Аристотеля. Сочинения П. были вновь открыты Европою в эпоху Возрождения; появившись сперва по-латыни (в перев. Марсилия Фицина, Флор. 1492), они впервые изданы по-гречески (и лат.) в 1630 г. (в Базеле); далее следует оксфордское издание. 1835 г., парижское 1855, Лейпцигское (Kirchhoff) 1856, берлинское (Н. Moller) 1878 - 80, новейшее лейпцигское (Volkmann) 18834. Переводы: нем. - Миллера, франц. - Булье.

Литература. Кроме общих сочинений об александрийской философии и новоплатонизме, собственно о П. - Kirchner, "Die Philos. des Plot. ". (Галле, 1854); Н. v Kleist, "Plotinische Studien" (Гeйдeльбepг, 1883); Volkmann, "Die Hohe der antik. Aesthetik, oder Plot\'s Abhandlung v. Schonen" (Штетт., 1860); Brenning, "Die Lehre vom Schonen bei Plot." (Геттинг., 1864); Vitringa, "De egregio, quod in rebus corporeis constituit Plotinus, pulchri principio" (Амстерд., 1864); M. Владиславлева "Философия П." (СП б. 1868). Вл. С.

Плотина

- искусственная преграда для воды. Поперек рек и речек П. устраиваются с целью поднять уровень воды и образовать искусственный водопад, которым пользуются как механическою силою, или же чтобы сделать мелкие реки судоходными и распространить судоходство и сплав далее вверх по течению реки. Ручьи, балки, овраги и ложбины заграждаются П. для задержания в них дождевых и снеговых вод, образующих пруды и резервуары, запасами которых пользуются в сухое время года для орошения полей, для водопоя и других потребностей в домашнем хозяйстве или же для водоснабжения населенных мест, для питания судоходных каналов, а также для пропусков воды в реки при недостаточной глубине их для судоходства (р. Мета, Верхняя Волга и др.). П. вдоль рек возводятся для направления течения соответственно потребностям судоходства, а по берегам рек, озер и морей - для предохранения от наводнений и для предупреждения вторжения морских вод во внутрь страны. Искусство возведения П. известно уже с глубокой древности. О водоподъемных плотинах упоминает Геродот. Абулфеда сообщает о П., построенной персами для отвода воды от города Тостара. Шах-Аббас соорудил близ Катана каменную плотину длиною 36 м., высотою 16 м. и толщиною 10 м., снабженную у подошвы каналом для пропуска воды. Наконец, в древние времена строились также весьма большие П. для ограждения местностей от наводнений, напр. арабами во II ст. по Р. Хр. Подобные же работы, по рассказу Абулфеды, предприняты были Александром Македонским для предупреждения разлива озера Кадис, близ сирийского города Эмесы. П., преграждающие течение реки, производят подпор воды, который распространяется на известном протяжении вверх по течению. Водоподъемные П. разделяются на глухие, устроенные в виде сплошной массы; вовсе не пропускающие воды, водосливные, допускающие проток высокой весенней воды через гребень или водослив П., и разборчатые, со съемными затворами, которые совершенно удаляются перед весенними разливами или большими паводками, оставляя почти все русло реки открытым для свободного прохода воды, льда или судов и леcныx гонок.

Иногда разборчатые П. устраиваются самодействующими, т. е. сами открываются при возвышении уровня воды до известного предела и сами закрываются при его понижении. Часто строятся смешанные П., состоящие из глухих и разборчатых частей, расположенных или одна возле другой, или так, что нижняя часть П. глухая, а верхняя разборчатая. Кроме того, в П. устраиваются особые отверстия для пропуска судов и лесных плотов, наз. шлюзами и полу шлюзами, а также водосливы и водоспуски для пропуска излишней воды. П. в разных странах имеют местные названия, которые отчасти указывают на тип устройства. У нас на Вышневолоцкой водной системе они называются бейшлотами, в Индии (Мадрас) аникутами, в Египте барражами (франц. Barrage), земляные П. у нас в запад. крае и на юге называются греблями. В Германии, Франции и Англии для механического вододействия часто употребляются водосливные П.; в России же водосливные П. встречаются редко и наиболее распространены створчатые. Причина этого заключается, во-первых, в сильном ледоходе в наших реках, при котором прочное устройство водосливных П. вообще трудно исполнимо, а во-вторых, в небольшой вообще высоте подъема воды, достигаемой глухими П. (редко выше 3 м.). Створчатые же П. поднимают воду на значительную высоту и образуют за собою весьма обширные пруды, вмещающие большой запас воды. В местах густонаселенных, где земля имеет большую ценность, образование подобных прудов, затопляющих окрестные угодья, было бы весьма убыточно. Так, напр., пруд, образуемый створчатыми П. на pp. Сестре и Черной, при Сестрорецком оружейном заводе, имеет до 12 кв. в. поверхности; на Уральских горных заводах, где во многих местах устроены наиболее обширные в России заводские П., площади прудов занимают от 10 до 30 кв. в., но есть пруды, которых площадь простирается до 60 кв. в. (напр. Черноисточинский, Кыштымский). Самые небольшие, обыкновенные мельничные пруды все-таки занимают 10, 20 и 30 дес. земли. Створчатые П. представляют еще то преимущество для механического вододействия, что посредством затворов водоспуска, называемых щитами, заставками, вешками (когда они сколочены из досок) и шандорами (когда они состоят из горизонтально укладываемых брусьев), можно регулировать воду, поднимаемую П., и держать ее уровень на определенной высоте, что весьма важно для правильного действия некоторых гидравлических приемников. Всякая П. своею постоянною частью образует порог, который возвышаясь над дном реки поперек ее русла, стесняет течение. Вследствие этого перед П. и ниже ее образуются сильные водовороты, действующие разрушительно на дно реки и на те части сооружения в отверстиях П., около которых совершается перепад воды, почему части эти должны быть устроены особенно прочно.

Бока выпускных отверстий створчатых П. образуются так назыв. береговыми устоями, а самые отверстия, по ширине, разделяются на несколько частей промежуточными опорами или быками и щитовыми стойками. Дно отверст., по которому движется вода, называется флютбетом. Флютбет образуют понурный, водобойный и сливной полы, из которых первый предохраняет сооружение от водоворотов, защищая основание П. от давления подпруженной воды, второй принимает на себя удары перепадающей воды, а третий предназначается для ослабления действия водоворотов, образующихся за П. у ее подошвы. В малых П. понурный пол образуют иногда земляною отсыпью к порогу выпускного отверстия со стороны пруда, которую называют отмелью или отмелом. Каждая П., - будет ли она по материалу каменная, деревянная или земляная, или составленная из соединения различных материалов, а по роду своему водосливная или разборчатая - должна поднять воду и поддерживать уровень ее на определенной высоте, пропускать без вреда для выпускного отверстия, самой плотины и находящихся возле ее сооружений назначенное количество воды для действия гидравлических приемников, а также излишнюю воду, как при нормальном состоянии реки, так в во время самых высоких паводков, а иногда и идущий по реке лед; в случае судоходства или сплава она должна иметь приспособления для пропуска судов и плотов. При этом П. и все ее части должны иметь надлежащую прочность и устойчивость, чтобы давлением и движением воды, а иногда и льда П. не могла быть ни сдвинута с места, ни опрокинута, ни подмыта и ни прорвана ни в какой части. Главная задача в строительном отношении, при возведении П., заключающаяся в том, чтобы по возможности совершеннее прервать течете реки, представляет весьма сложное дело и требует от строителя не только знаний и опытности, но многих местных наблюдений и соображений, особенно если приток воды в реки значителен и подвержен большим колебаниям, а грунт русла слабый. Прорыв плотины иногда сопровождается большими бедствиями, вследствие сноса строений и даже разрушения целых селений, гибели людей и пр. (напр. разрушение Джонстоунской П. в Сев. Америке в 1887 г., Бузейской во Франции в 1892 г.; при последней катастрофе этого рода, в конце 1897 г., вследствие прорыва плотины С.-Кристин, близ Люшона во Франции, была разрушена целая деревня Монтобан.

Земляные П., не смотря на все указанные опытом способы их уплотнения, могут быть пригодны для поднятия за ними воды на высоту не более 12 - 14 м. Для обеспечения непроницаемости земляных П., в Америке в последнее время стали строить их с бетонным ядром, иногда же в теле П. до высоты наибольшего подпорного горизонта закладывается каменная стенка. Обыкновенно же, для предупреждения просачивания, в ядро П. закладывается слой глины. На наружной части П. чистой глины нельзя употреблять; лучшим материалом для земляных П. считается песчано-глинистая земля. Толщина П. зависит от напора на нее воды, но во всяком случае должна быть не менее 4 м. Откосы земляных П. делаются довольно пологими. Внутренний откос должен быть не менее полуторного, а если можно ожидать обвалов, то делают его положе, доводя до тройного. Наружный откос, в зависимости от рода грунта, от полуторного до двойного. Для предупреждения разрушения откосов от ударов волн или от мороза, их дернуют или мостят на мхе, а при большой высоте откоса его укрепляют сухою каменною кладкою. Каменные П. представляют сооружения из каменных стен, промежутки между которыми заполняются землею; встречаются на французских каналах. Каменные П. делаются обыкновенно толщиною в половину высоты, а потому толщина их, при высоте напора от 10 до 20 м., доходит до 12 м. При большой высоте П. уширяют к основанию, придавая наклон наружной и внутренней поверхностям стены, по кривой, определяемой расчетом. Наиболее замечательною из каменных плотин, построенных в недавнее время, считается Нильский барраж, расположенный в 12 англ. милях ниже Каира, в пункте разделения Нила на 2 рукава - Розеттский и Дамиеттский. Сооружение это начато в 1843 г. Мегметом-Али, по проекту французского инженера Мужеля, который и руководил работами до 1850 г. После смерти Мегмета-Али работы были приостановлены и возобновились лишь в 1882 г., под руководством английского гидротехника инженера Монкрифа. Нильский барраж состоит из двух П., переброшенных через начало Розеттского и Дамиеттского рукавов и соединенных каменной набережной. По наружному виду, барраж представляет гигантский каменный мост, состоящий из множества узких пролетов. Розеттская плотина имеет в длину 1437 фт" а Дамиеттская 1709 фт. Египтяне называют барраж "Мостом благословений", так как он значительно расширил площадь орошения в тот период, когда в нем особенно нуждается Нижний Египет. Успех нильского барража побудил египетское правительство выработать проект второй, более грандиозной П. на этой же реке, у Асуана, длиною 18 км. и высотою 23 м. от дна реки, для накопления около миллиарда куб. м. воды. К работам предполагается приступить в скором времени.

Деревянные П. состоят из флютбета, береговых устоев и быков, которые в России всегда устраиваются из ряжей, т. е. бревенчатых ящиков, заполняемых камнем. Для предупреждения просачивания воды поперек деревянной П., впереди понурного пола, под затворами и в конце водобойного и сливного полов забиваются сплошные стенки из шпунтовых свай. В случае твердого грунта, не допускающего забивки свай, нижние венцы ряжевых стен прикрепляются к скале болтами, с помощью выдолбленных в камне гнезд. Промежутки между венцами ряжевой нарубки проконопачиваются и стены обшиваются досками для предохранения от действия сырости. На устоях и быках, поперек всей П., устраивается мост, с которого можно управлять механизмами для подъема затворов. Последние состоят из стоек, пространство между которыми запирается щитами или шандорами. Подъемные механизмы состоят из горизонтального вала, на который навиваются цепи от затворов. П. с постоянными частями в виде устоев и быков, даже по открывании всех затворов, все же значительно стесняют живое сечение реки, так что на некоторых реках, промежутки эти должны оказаться недостаточными для пропуска полного количества весенних вод, что может повлечь за собою значительный подъем воды, затопление окружающей местности и разрушение самой П. В таких условиях прибегают к системам разборчатых П., которые дают возможность открыть все отверстие между устоями. Существует много различных устройств этого рода П., в которых устранены постоянные промежуточные быки. В П. Поаре временными опорами служат металлические фермы; устанавливаемые поперек всей реки по направлению течения. Фермы связаны поперечными связями, образующими мостик. В этот мостик упираются почти вертикальные шандоры или спицы (деревянные или металлические), которые нижними концами упираются в порог, вделанный в флютбет. Плотно между собою соприкасаясь спицы образуют род стены, подпирающей воду. Помощью соответственных механизмов такую П. можно быстро открыть, удалив спицы и разобрав связь между фермами, после чего последние ложатся на дно, вращаясь около нижнего своего основания. Таким образом открывается вся ширина реки. В П. системы Тенара заграждение составляется из ряда наклонных щитов, поддерживаемых подкосами, со стороны, противоположной напору. Подкос соединен со щитом посредством шарнира, так что помощью особой рейки, движущейся на катках вдоль всей П., и соединенного с нею зубчатого механизма, можно последовательно опрокинуть все щиты и опустить их на дно.

На подобном же принципе основано устройство разборчатых П. системы Шаноана, в которых, для облегчения подъема щитов против течения, устанавливается впереди их вспомогательная П., состоящая из ферм Поаре и закрываемая спицами. При дальнейшем усовершенствовании этой системы, Шаноан устранил вспомогательную П. Поаре и взамен того сделал свою П. самодействующею, пользуясь для этого подпором воды,. которым приводится в движение колесо или турбина, перемещающая щиты. В П. системы Жирара и Каллона щиты поднимаются гидравлическими прессами. В самодействующей П. системы Дефонтена щит составляется из двух частей: верхней, поднимающейся над флютбетом, и нижней, помещенной в особой выемке в теле флютбета. Верхняя часть есть собственно затвор, а нижняя служит противовесом для передвижения верхней при помощи напора воды. Весь щит вращается на горизонтальной оси, соединяющей обе части его. Пуская воду в камеру противовеса, производят по желанию давление то на одну, то на другую сторону нижней половины щита и таким образом затвор, смотря по надобности, становится вертикально, образуя преграду для воды, или ложится на флютбет, открывая отверстие П. Этого рода П. с подвижными частями, называемый барабанными, в последнее время применены с большим успехом во Франции (Жуанвильская и Нуазьельская П. на р. Марне) и в Германии (на р. Кюдов у Тарновки; на р. Шпрее у Шарлотенбурга, на р. Майне и др.). В более широком смысле название П. применяют не только к сооружениям, устраиваемым поперек водотоков для подъема и накопления воды, но также к дамбам, которые возводятся вдоль рек и по берегам морей для защиты от наводнений, а также при разных мелиорационных предприятиях с целью осушки низменных местностей и т. д. Гребень приморских П. должен возвышаться над самым высоким уровнем моря на 1, 5 до 3 м. Речные оградительные П. обыкновенно возвышаются на 0, 5 м. над горизонтом высоких паводков. П. этого рода строятся большею частью в виде земляных валов или каменных дамб. Голландские П., с помощью которых удалось отвоевать от моря значительные пространства плодородной земли, представляют земляные насыпи, защищенные с внешней стороны камнем или рядами свай. Обширные П. для защиты от наводнений построены на многих реках, подверженных разливам, в Голдандии (Нижний Рейн, Ваал и др. реки), Сев. Германии (в низовьях Вислы, Одера, Эльбы и др.), Франции (Луара), Англии (Тайн, Уайтем, Уэлленд), Америке (р. Миссисипи), у нас на р. Тереке и др. В Западной Европе владельцы прибрежных земель соединяются в товарищества (Deichgenossenschaften в Германии), которые на общие средства возводят и содержат в исправности оградительные П. для защиты их угодий от затопления. Права и обязанности участников таких товариществ определяются специальными законами.

А. Таненбаум.

Плотность

(densite, Dichtigkeit) - по самому происхождению слова, указывает на некоторое физическое свойство вещества, по которому количество вещества, помещающегося в единице объема, может быть различно (VII, 663). Хотя мы не имеем прямых средств для измерения П., тем не менее для нас несомненно, что мы уплотняем тела ударами молота, прессованием или явным уменьшением их объема (сжатие газов, сжимание жидкостей). Понятие об отношении плотностей получается из сравнения веса равного объема разных тел (в одном и том же месте земной поверхности строго говоря). П. одного и того же тела зависит от его температуры и (вообще гораздо слабее) от давления, под которым тело находится, так как то и другое влияет на объем, занимаемый телом. При переходе тел из твердого состояния в жидкое и потом в газообразное или при обратных переходах тел, без изменения их химического состава, П. тела (вещества) меняется. Дают еще и другое определение П., основанное на понятии о массе.

Ф. Д.

Средняя П. тела измеряется отношением массы его к величине его объема. Величина единицы П. выражается следующим символом: [единица плотности] = [единица массы]/[ед. длины]3 Средняя П. тела равна единице П., если масса его во столько раз более единицы массы, во сколько раз объем его более единицы объема. Если всякая, даже самая мельчайшая часть тела имеет ту же самую среднюю П., как и целое тело, то такое тело называется телом однородной П.; величину средней П. такого тела называют П. его.

Плотность воды при 4º Ц. = 1, 000013 грамм/сантиметр3. Для вещества неоднородной П., средняя П. части тела будет иметь различную величину, смотря по величине взятой части. Положим, что берем все более и более уменьшающиеся части тела, заключающие в себе одну и ту же точку его А. Пусть Dm есть масса, а DV объем некоторой такой части. По мере уменьшения Dm, средняя П. Dm / DV - приближается к некоторому пределу, который называется П. вещества в точке А. Следовательно, П. материи в точке А. тела есть средняя П. бесконечно малого объема dV, заключающего точку А внутри себя, или на своей поверхности: s = dm / dV, где dm есть масса объема dV, а s - П. вещества в точке A.

Д. Б.

Площадь

- часть поверхности, ограниченная каким-либо замкнутым контуром. Величина П. выражается числом заключающихся в ней квадратных единиц. Вычисление П. производится с помощью приемов, излагаемых в геометрии и приложении интегрального исчисления к геометрии.

Плутарх

(PloutarcoV, ок. 46 - 120 г. по Р. Хр.) - знаменитый греческий моралист, родился в богатой семье в Херонее (в Беотии), получил высшее образование в Афинах, где примкнул к академическому философу Аммонию. Ему удалось побывать и в Александрии. Он учился физике и естественным наукам, в молодости занимался и риторикою, но вскоре отстал от ее и, как приверженец Платона, находился в решительной вражде с общим софистическим направлением своего века. В Риме он бывал несколько раз; впервые пришел он туда еще молодым человеком при императоре Beспасиане. Он достиг некоторого влияния при дворе императоров, есть известие, что Траян требовал от наместников Ахайи, чтобы они в управлении провинцией руководились указаниями П. Адриан также покровительствовал ему, но известие о том, что П. был воспитателем этого императора, вымышлено в средние века. В родном своем городе П. был избираем смотрителем построек и архонтом; может быть, он был и беотархом. С дельфийскими жрецами П. поддерживал тесную связь; Афины дали ему право гражданства. Он был примерным семьянином, жил в полном согласии с согражданами и находился в дружбе и переписке со многими римлянами и греками. большую часть своего досуга он уделял обучение сыновей и других молодых людей, не устраивая, однако, настоящей школы. Часть его бесед с учениками вошла в записи его сочинений. Большая часть его сочинений дошла до нашего времени; они очень многочисленны. Как видно из каталога некоего Ламприи, предполагаемого ученика П., в древности насчитывалось их всего 210.

Сохранившиеся произведения П. делятся на два главных класса: биографии или исторические труды и философскопублицистические сочинения, известные под общим названием "HJika" или "Moralia". Из первой группы дошло до нас 46 параллельных биографий, к которым примыкают еще 4 отдельных жизнеописания (Артаксеркса, Ареста, Гальбы и Отона); несколько биографий утеряно. Соединение двух параллельных жизнеописаний - биографии грека с биографиею римлянина - соответствовало давнему обычаю биографов, заметному еще у Корнелия Непота, и притом очень подходило к взглядам П., который всей душой был предан прошлому своего народа, но охотно признавал изумительную силу римской государственности и одинаково считал в числе своих ближайших друзей и греков, и римлян. В большинстве пар причина соединений понятна сама по себе (соединены, напр., величайшие ораторы - Цицерон и Демосфен, древнейшие законодатели - Ликург и Нума, знаменитейшие полководцы - Александр и Цезарь). У 19 пар П. дает еще, в заключение биографий, краткое указание общих черт и главнейших различий сравниваемых мужей. Автор нигде не является историком, критически исследующим факты; его цель - дать философские характеристики, представить данную личность возможно всесторонне, чтобы нарисовать поучительную картину, побудить читателей к добродетели и воспитать их к практической деятельности. Этою целью объясняется большое количество фактов из частной жизни изображаемых лиц, анекдоты и остроумные изречения, изобилие моральных рассуждений, разнообразные цитаты из поэтов. Недостаток исторической критики и глубины политической мысли не мешал и до сих пор не мешает биографиям П. находить многочисленных читателей, интересующихся их разнообразным и поучительным содержанием, и высоко ценящих теплое гуманное чувство автора. Как бы дополнением к биографиям являются "Апофегмы царей и полководцев", к которым в рукописях присоединяется подложное письмо П. к Траяну и столь же подложные мелкие собрания разных иных "апофегм". Некоторое отношение к истории имеют и описания странных обычаев римлян и греков, заимствованные П. у Варрона, Аристотеля и других, а также несколько риторических опытов об афинянах, Александре Вел., римлянах. Философские сочинения П. называются обыкновенно "моральными" (Moralia); есть между ними, однако, и трактаты религиозные, политические, литературные и естественно-исторические. По форме, между этими трактатами преобладают диалоги. Мы имеем здесь прежде всего ряд сочинений, в которых даются педагогические указания и советы молодым людям, приступающим к занятию философскими науками. Далее, несколько сочинений посвящено объяснению трудных мест в диалогах Платона и полемике со стоиками и эпикурейцами.

Диалог "Против Калота", многочисленными своими выдержками из Гераклита, Демокрита, Парменида, Эмпедокла и эпикурейцев, весьма важен для истории греческой философии. Специально этике посвящено П. около 20 сочинений, являющихся, в большинство случаев, как бы проповедями, в которых автор старается "научить добродетели" множеством примеров из жизни и цитат из поэтов. Они схожи с некоторыми сочинениями Сенеки. На определенные случаи написаны П. три "утешительные речи" (paramuJicoi): одна к собственной его жене, по случаю смерти дочери, другая к изгнанному из родины другу, третья к отцу, потерявшему сына. Мораль у П. всегда тесно связывается с религией; он стремится к очищению веры и культа и к согласованию их с философией. П. восставал против суеверий, а так же и против атеизма эпикурейцев и прагматического рационализма евгемеристов. Собственная его религиозная система составлена из демонологии, мантики и аллегорического объяснения мифов. Очень глубок по мысли и богат содержанием диалог: "О позднем наказании безбожника", подобно "Политии" Платона оканчивающийся фантастическим изображением загробного мира.

К теософическим сочинениям П. относится также диалог "О демонионе Сократа". Из естественноисторических сочинений П. наиболее значителен диалог "О видимом на диске луны лице", в котором сохранены любопытные известия о предшественнике Коперника, астрономе Аристархе Самосском. Характерны для П. его сочинения о животных, в душевную жизнь которых он пытается проникнуть; он сильно восстает против мучения людьми животных. П. был врагом эпикурейского принципа "LaJe biwsaV" ("живи в тиши") и настаивал на необходимости общественно-политической деятельности. На эту тему им написано несколько рассуждений, многие из которых вызваны случайными поводами. Основою государства П. считал семью, восхвалению которой посвящены им особые сочинения; из них особенно выдаются "Gamica paraggelmata". П. принадлежат также комментарии к Гезиоду, Арату и Никандру, дошедшие до нас в отрывках, критическая статья о Геродоте, сравнение Аристофана с Менандром и важный для истории диалог "Peri mousichV", с большими выдержками из лучших писателей о музыке, Аристоксена и Гераклита. Более всего отразилась личность П. в его "Застольных беседах" (Sumposiaca), которые, в 9 книгах, дают непринужденные рассуждения о самых разнообразных предметах: об удобоваримости пищи, о воздержании евреев от свинины, о венках, о числе муз, о видах танцев и т. д., при чем все эти рассуждения переплетаются с обильными и удачными цитатами из поэтов и прозаиков. К Sumposiaca в рукописях П. примыкает "Пир семи мудрецов", принадлежащий П., как теперь доказано, столь же мало, как и "Биографии 10 ораторов", "Жизнеописание Гомера", сочинения "О догматах философов", "О реках" и мн. др. соч., раньше приписываемых Плутарху. П. был характерный представитель многих лучших сторон эллинского миросозерцания; его отличительные свойства добродушная искренность, нравственная теплота; спокойная умеренность в суждениях, оптимистичный взгляд на вещи. Жалкое положение современной ему Эллады отразилось, однако, и на нем: он далек от свободолюбивых мечтаний и горячего стремления вперед, консервативен во всех своих воззрениях, обо всем судит с односторонней этической точки зрения и ни в чем даже и не старается пролагать новых путей. О сравнительных достоинствах рукописей П. см. критические аппараты к изданиям Reiske (Лпц., 1774 - 82), Sintenis ("Vilae", 2 изд., Лпц., 1858 - 64); Wyttenbach ("Moralia", Лпц., 1796 - 1834), Bernardakes ("Moralia", Лпц. 1888-95), также Treu, "Zur Gesch. d. Ueberlieferung von Plut. Moralia" (Бресл., 1877 - 84). Словарь плутарховского языка - при назв. издании Wyttenbach\'a. О жизни П. скудные сведения дает Свида. Из новых соч. ср. Westermann, "De Plut. vita et scriptis" (Лпц.. 1855); Volkmann. "Leben, "Schriften und Philosophie des Plutarch" (Б., 1869); Muhl, "Plutarchische Studien" (Аугсбур, 1885) и др. Из переводчиков П. на новые европейские языки особою славою пользовался Амио. На русский язык П. стали переводить еще с прошлого века: См. переводы Писарева, "Наставления П. о детоводстве" (СП б., 1771) и "Слово о не преступающем любопытстве" (СП б., 1786); Ив. Алексеева, "Нравственные и философические сочинения П. " (СП б., 1789); Е. Сферина, "0 суеверии" (СП б., 1807); С. Дистуниса и др. "Плутарховы сравнительные жизнеописания" (СП б., 1810, 1814 - 16, 1817 - 21); "Жизнеописания П. " под ред. В. Герье (М" 1862); биографии П. в дешевом изд. А. Суворина (пер. В. Алексеева. т. I - VII) и под заглавием "Жизнь и дела знаменитых людей древности" (М., 1889, 1 - II); "Беседа о лице, видимом на диске луны" ("Филол. Обозрение" т. VI. кн. 2). Ср. исследование Я. Елпидинского "Религиознонравственное мировоззрение Плутарха Херонейского" (СП б., 1893). А. М. Л.

Плутовской роман

- ведет свое начало из Испании, где в 1553 г. (в Бургосе) вышел в свет роман Мендозы: "Жизнь Лазарильо из Тормес, и его удачи и неудачи", имевший громадный успех и переведенный на другие европейские языки; один из английских переводов выдержал 20 изданий. В Испании произведение Мендозы вызвало целую серию подражаний, из которых самым замечательным является роман Матео Алемана: "Guzman de Alfarache" (1599 - 1605), в течении шести лет выдержавший 26 изданий и переведенный на языки французский, английский, итальянский, голландский и др.; это рассказ о судьбе человека, который последовательно служит мальчишкою на кухне, исполняет обязанности уличного посыльного, делается солдатом, нищенствует, поступает в пажи к кардиналу, становится игроком, служит временно у французского посланника, несколько раз обворовывает доверившихся ему людей, женится из-за денег, делается богатым купцом, потом разоряется, готовится к духовному званию, опять совершает преступление, но благодаря случайности, получает полное прощение и выходит сухим из воды. Роман написан очень живо, личность главного героя обрисована яркими красками, и вместе с тем перед нами раскрывается необыкновенно интересная, в бытовом отношении, картина испанской жизни того времени. Из др. образчиков испанского П. романа выдаются "Picara Justina" доминиканского монаха Андрес Перес де Леона (1605), где описание плутовских проделок героини (в значительной степени навеянное Гусманом) соединено с нравоучениями от автора, "La vida del gran Tacano", Кеведо (1627), и особенно "Marcos de Obregon" Висенте Эспинеля (1618) - один из лучших романов в плутовском жанре. У "Лазарильо" и на чужеземной почве явилось многочисленное литературное потомство; во Франции, напр., тип пройдохи, человека на все руки, всеми средствами прокладывающего себе дорогу и встречающего на своем пути массу приключений, изображен в романе Сореля "Histoire comique de Francion" (1622), носящем явные следы испанского влияния. К тому же "gusto picaresco" восходит по прямой линии генеалогия знаменитого романа Лесажа "Жиль-Блаз", на который повлияли и "Лазарильо", и "Guzman de Alfarache " (Лесаж даже перевел это произведение по-французски), и "Marcos de Obregon". Лесаж не был, однако, рабским подражателем; он внес в традиционный П. роман много своего, несколько по другому обрисовал личность главного picaro - Жиль-Блаза, и в испанскую обстановку искусно ввел изображение французской действительности. В Германии наиболее ярким образом П. романа может быть назван "Simplicissimus" Гриммельсгаузена. Традиции gusto picaresco продолжали жить и в других европейских литературах, даже до новейшего времени; до известной степени к потомству "Лазарильо" и "Гусмана" принадлежат, напр., иные романы Фильдинга и Смоллета; "российский Жиль-Блаз" Нарежного и др. В русской словесности XVII в. есть одно произведение, весьма похожее на западноевропейский П. роман; это "Повесть о Фроле Скобееве" - прекрасный образчик бытового жанра, ярко отражающий русскую жизнь того времени; главный герой, плутоватый новгородский дворянин, ловко обманывающий всех, в том числе и своего будущего тестя, Ордына-Нащекина - такой же "picaro", как и действующие лица испанских романов. - историколитературное значение П. романа состоит в том, что он открыл дорогу чисто реальному роману; излагая приключения своих героев, изображая попутно разнообразнейшие общественные слои и черты нравов, он приучал к воспроизведению литературою неприкрашенной действительности. Со временем плутовской элемент отступил на второй план, потом вышел из моды, изображение воровских притонов, игорных домов и т. п. перестало интересовать публику - но традиции реализма, противопоставленные Плутовским романом всему манерному и искусственному, продолжали жить в области повествовательного творчества. - Ср. Стороженко, "Генезис реального романа" ("Северный Вестник", 1891). Русский перевод "Лазарильо из Тормес", появившийся сначала в "Северном Вестнике", издан теперь отдельною книгою (СП б. 1897).

Ю. Веселовский.

Плутократия

(от ploutoV - богатство и crtia власть;, иначе аргюрокраия, от arguroV - серебро) - форма государственного управления, при которой власть принадлежит богатому классу, термин этот, употребительный в древности, в настоящее время употребляется редко, исключительно в смысле осуждения. Всего правильнее можно было бы применить его к государствам; в которых господствует высокий имущественный ценз (Италия, Бельгия до 1893 г., отчасти Англия после 1832 г. до двух последних парламентских реформ), но чаще он употребляется по отношению к государствам, где богатые классы, не имея формальных преимуществ, гарантированных законом, фактически пользуются преобладающим влиянием на выборы и вообще на ход государственной жизни (Соед. Штаты). Понятие, родственное П. - денежная олигархия.

В. В – в.

Плутон

(Ploutwn, лат. Pluto == богатый) - бог подземного царства и смерти, носивший у греков также имя Аида (AidhV, \'AidwneuV == невидимый или делающий невидимыми, т. е. уничтожающий людей). По обычному греческому сказанию, П. - брат Зевса и Посейдона. При дележе вселенной между братьями, после сообща всеми богами одержанной победы над титанами и гигантами, Плутону досталось в удел подземное царство и власть над тенями умерших. Супругою П. является Персефона, вместе с ним почитаемая и призываемая. Как бог смерти, Аид был страшным богом, самое имя которого боялись произносить, заменяя его различными эвфемистическими эпитетами - между прочим и названием П., вошедшим в употребление начиная с V в. и окончательно вытеснившим первоначальное имя, еще исключительно употреблявшееся Гомером. Вместе с переменою имени произошла и перемена самого представления о П., значительно смягчившая его безотрадное и неумолимое существо. Вероятно под влиянием елевзинских мистерий, ему стали приписываться качества бога плодородия, в связи с мистико-аллегорическим сравнением судьбы хлебного зерна (как бы погребаемого в момент посева, чтобы воскреснуть для новой жизни в колосе) с загробною судьбою человека. Миф П., как бога нежеланного, страшного, не богат подробностями. Гомер, называющий его также Зевсом Подземным, знает П. исключительно в качестве бога смерти и представляет его лично стерегущим врата своего царства. (pularthV). Здесь сразился с ним Геракл, когда ходил добывать для Еврисфея адского пса Цербера; Геракл ранил П. в плечо, бог должен был покинуть свое царство и отправиться для врачевания раны на Олимп к врачу богов Пэону (Ил. V, 395 сл.). В другой раз покинул П. преисподнюю для похищения Персефоны. Миф этот - уже после гомеровского происхождения и локализировался в различных местах древнего мира, особенно в Елевзине и Сицилии. Наконец, П. упоминается еще в сказаниях об Орфее, сходившем в ад за своею женою Эвредикой и тронувшем своими песнями жестокие сердца П. и Персефоны. В различных сказаниях упоминается еще волшебная шапка П. (kuneh - собств. род башлыка из шкуры животного), имевшая свойство делать надевавшего ее невидимым (ср. "Шапку невидимку" наших и немецких сказок). Ее надевает Персей, убивая Медузу, Афина, помогая Диомеду против Арея, чтобы не быть узнанною последним (Ил. V, 844 сл.); в гигантомахии она покрывает голову Гермеса. Культ П. встречался в Греции не часто. Собственно ему посвященный храм известен лишь один, в Элиде. Во всех других случаях культ П. соединен с культом других хтонических божеств, при чем П. является более в качестве подателя благ земных, чем в смысле страшного бога смерти. Места почитания П. локализировались обыкновенно близ глубоких пещер, расселин в земле и т. п., в которых суеверие видело "входы в подземное царство". В жертву П. приносился обыкновенно черный скот. Национальный римский бог смерти и подземного царства был Орк, в общем подобный Плутону. Греческое название Pluto распространилось у римлян сравнительно поздно; по крайней мере Деций Мус, обрекая себя в жертву подземным богам, не произносит, у Ливия, имени П. Изображения П. сравнительно редки; большая их часть относится к позднейшему времени. Он изображается в типе весьма близком к Зевсу, с двузубцем или жезлом в руке, иногда с рогом изобилия. У ног П. на одной статуе сидит Цербер.

А. Щ.

Плутонисты

- последователи геологической гипотезы, противоположной нептунизму; выдвигавшие на первый план вулканизм, как главнейший фактор в истории образования земной коры. Главой П. считается англичанин Гуттон, стремившийся выяснить важное для геологии значение вулканизма, в противовес одностороннему взгляду основателя нептунической гипотезы Вернера, не придававшему этому фактору никакой важности. П. Последователи Гуттона вдались; однако, в другую крайность и, пренебрегая фактическими наблюдениями; тратили время в бесплодных теоретических спорах с нептунистами, тормозивших в конце XVIII и начале ХIХ столетия прогресс геологических знаний.

Б. П.

Плющ

(Hedera L.) - родовое название растений из сем. Araliaceae. Это - ползучие кустарники, цепляющиеся своими придаточными корнями за стены, стволы деревьев и пр. Стебли несут плотно кожистые листья двух родов: на нецветущих ветвях - темно-зеленые, угловато-лопастные и на цветущих ветвях - светло-зеленые, цельные, ланцетовидные, продолговатые или яйцевидные. Прилистников нет. Сравнительно небольшие цветки собраны на верхушке ветвей в щитки, головки или кисти. Цветок или вовсе не имеет прицветника или с очень маленьким прицветником. Чашечка едва развитая, цельно крайняя или пятизубчатая; венчик пятилепестной, в почкосложении створчатый; тычинок пять; пестик с нижнею, полунижнею или с верхнею пятигнездою завязью, с коротким столбиком, окруженным у основания мясистым диском. Плод - черная или желтоватая ягода о 3, 4, 5 семенах; семя с удлиненным зародышем в морщинисто складчатом белке. Всех видов рода немного, 2 - 3; дико встречаются они в более теплых странах северного полушария и в Австралии. В Зап. Европе и у нас в западной России, в Крыму, на Кавказе дико растет Н. Helix L., кустарник, цепляющийся своими придаточными корнями за деревья и стены; стебли его достигают до 15м. высоты; листья вечнозеленые. Цветки зеленовато желтые, собранные в щитки. Плод - черная, шарообразная ягода, вызревающая только на второй год (ядовита). Seemann различает еще два вида П.: 1) африканский П., Н. Canariensis Willd., растущий в сев. Африке, на Канарских о-вах, в Португалии, Ирландии, и 2) азиатский или кавказский П., Н. Colchica К. Косh., растущий на Кавказе, в Гималайских горах, в Японии. В культуре известно множество разновидностей первого вида и несколько разновидностей второго и третьего вида. П. любит тенистые места и невысокую температуру. Он был известен в глубокой древности; у греков он служил эмблемою веселья и любви и был посвящен Вакху; при торжествах и на пирах поэты украшали свои головы плющевым венком. Раньше плющ считался лекарственным растением.

С. Р.

Побег

(бот.) - стебель вместе с сидящими на нем листьями; встречается у высших растений. Неразвившийся П. есть почка. П. бывает листоносным, если он не заканчивается цветами, в противном случае получается цветочный П. От распределения П. зависит общий вид растения. Цветок или является верхушкой П. или сам представляет из себя П., ограниченный в росте и служащий для воспроизведения плода.

Победоносцев Константин Петрович

- известный юрист и государственный деятель, ДТС, статс-секретарь, род. в Москве в 1827 г. По окончании курса в училище правоведения поступил на службу в московские департаменты сената; в 1860 - 65 гг. занимал кафедру гражданского права в московском университете; в то же время состоял преподавателем законоведения вел. кн. Николаю Александровичу, Александру Александровичу, Владимиру Александровичу, а позднее - и ныне царствующему Государю Императору. В 1863 г. сопровождал покойного наследника цесаревича Николая Александровича в его путешествии по России, которое описал в книге: "Письма о путешествии наследника цесаревича по России от Петербурга до Крыма" (СП б., 1864). В 1865 г. П. назначен членом консультации министерства юстиции, в 1868 г. сенатором, в 1872 г. членом государственного совета; в 1880 г. оберпрокурором святейшего синода; эту должность он занимает и до сих пор. Состоит почетным членом университетов московского, петербургского, св. Владимира, Казанского и Юрьевского, а также членом франц. акд. Разносторонняя и не прекращающаяся до последнего времени учено-литературная и публицистическая деятедьность П. дает возможность выяснить во всех деталях мировоззрение этого государственного человека, принимавшего за последние 20 лет выдающееся участие в высшем государственном управлении. Особенно характерным в этом отношении является издание П., появившееся в 1896 г. под заглавием: "Московский Сборник". Здесь подвергаются критике основные устои современной западноевропейской культуры и государственного строя, сравнительно с главными чертами национальнорусских идеалов. Главными пороками западноевропейской культуры, по воззрению П., согласному в этом с Ле-Плэ, являются рационализм и вера в добрую природу человека. Первый отдает человека в полную власть логического вывода и обобщений, имеющих значение и силу в действительности лишь постольку, поскольку верны жизненные факты, лежащие в основании посылок; вторая приводит к идее народовластия и парламентаризма - "великой лжи нашего времени". Взятые вместе, оба фактора производят крайнюю смуту во всем строе европейского общества, поражая и "русские безумные головы". Призванная к обсуждению выработанных логическим путем широких теоретических программ, на которых основывается все государственное управление, масса населения, неспособная к поверке широких обобщений путем внимательного изучения фактов, отдается в жертву людям, умеющим воздействовать на нее своим красноречием, способностью ловко и лукаво делать обобщения и другими, еще более низкими приемами борьбы (подбор партий, подкуп и т. д.). Парламентские деятели принадлежат, большею частью, к самым безнравственным представителям общества; "при крайней ограниченности ума, при безграничном развитии эгоизма и самой злобы, при низости и бесчестности побуждений, человек с сильной волей может стать предводителем партии и становится тогда руководящим, господственным главою кружка или собрания, хотя бы к нему принадлежали люди, далеко превосходящие его умственными и нравственными качествами". Людям долга и чести противна выборная процедура: от нее не отвращаются лишь своекорыстные, эгоистические натуры, желающие достигнуть личных целей. Люди чести и долга обыкновенно не красноречивы, неспособны "нанизывать громкие и пошлые фразы"; они "раскрывают себя и силы свои в рабочем углу своем или в тесном кругу единомышленных людей".

Согласно с таким взглядом, все, что основано на господстве рационализма и идей народного представительства, находит в П. строгого судью. Суд, основанный на этих началах, родит "толпу адвокатов, которым интерес самолюбия и корысти помогает достигать вскоре значительного развития в искусстве софистики и логомахии, чтобы действовать на массу"; в лице присяжных в нем действует "пестрое смешанное стадо, собираемое или случайно, или искусственным подбором из массы, коей недоступны ни сознание долга судьи, ни способность осилить массу фактов, требующих анализа и логической разборки". Еще более вредна периодическая печать, так наз. выразительница обществ. мнения. Это сила развращающая и пагубная, ибо она, будучи безответственной за свои мнения и приговоры, вторгается с ними всюду, во все уголки честной и семейной жизни, навязывает читателю свои идеи и механически воздействует на поступки массы самым вредным образом; "любой уличный проходимец, любой болтун из непризнанных гениев, любой искатель гешефта может, имея свои или достав для наживы и спекуляции чужие деньги, основать газету, созвать толпу писак" и т. д. Безусловно вредно и распространение народного образования, ибо оно не воспитывает людей, не сообщает умения, а дает лишь знания и привычку логически мыслить; между тем "стоит только признать силлогизм высшим, безусловным мерилом истины - и жизнь действительная попадет в рабство к отвлеченной формуле логического мышления, ум со здравым смыслом должен будет покориться пустоте и глупости, владеющей орудием формулы, и искусство, испытанное жизнью, должно будет смолкнуть перед рассуждением первого попавшегося юноши, знакомого с азбукой формального рассуждения... Вера в безусловное нравственное действие умственного образования, опровергаемая фактами, есть не что иное, как предвзятое положение, натянутое до нелепости".

Положительные идеалы П. столь же определенны, как и его критика современного строя зап. европейской государственной и общественной жизни. "Есть в человечестве - говорит он, - натуральная сила инерции, имеющая великое значение... Сила эта, которую близорукие мыслители новой школы безразлично смешивают с невежеством и глупостью - безусловно необходима для благосостояния общества. В пренебрежении или забвении этой силы - вот в чем главный порок новейшего прогресса". Простой человек знает значение этой силы и хорошо чувствует, что, поддавшись логике и рассуждениям, он должен будет изменить все свое мировоззрение; поэтому он твердо хранит ее, не сдаваясь на логические аргументы. Она покоится не на знании, а на основном мотиве человеческих действий - непосредственном ощущении, чувстве, опыте. "Один разве глупец может иметь обо всем ясные мысли и представления. Самые драгоценные понятия, какие вмещает в себе ум человеческий - находятся в самой глубине поля и полумраке; около этих-то смутных идей, которые мы не в силах привести в связь между собою, вращаются ясные мысли, расширяются, развиваются, возвышаются". В политическом отношении эта сила бессознательных ощущений родит уважение к старым учреждениям, которые "тем драгоценны, потому незаменимы, что не придуманы, а созданы жизнью, вышли из жизни прошедшей, из истории и освящены в народном мнении тем авторитетом, который дает история и одна только история". С вышеуказанной силой непосредственно связывается и главная опора общественной жизни впра, стоящая выше всяких теоретических формул и выводов разума. "Народ чует душой, что абсолютную истину нельзя уловить материально, выставить осязательно, определить числом и мерою, но что в нее можно и должно веровать, ибо абсолютная истина доступна только вере". Народ, благодаря своему бессознательному чувству к истине, не зная ученой прагматической истории и не нуждается в ней; так как создает свою историю - легенду, "в которой он чует глубокую истину, - абсолютную истину идеи и чувства, истину, которой не может дать ему никакой - самый тонкий и художественный - критический анализ фактов".

С господством веры связывается господство церкви и особенно церковного обряда, в котором народом непосредственно, тем же чутьем, а не рассуждением, воспринимается смысл церковного учения. Слагаясь исторически, в связи с народной жизнью, обряд составляет неотъемлемую часть этой жизни. Поэтому не может быть речи о соединении различных церквей в теоретическом основании соглашения относительно понимания догматов; церкви останутся различны, пока будет различен обряд, т. е. пока будут существовать нации. П. не допускает порицания членами одной церкви членов другой за веру ("каждый верует, как ему сроднее") - но вера в безусловную истину своей религии ведет к тому, что человек, убежденный в ней, "считает своим долгом не только исповедывать открыто свое учение, но, в случае нужды; и насильно навязывать его другим". Согласно с этим П. не допускает равноправности церквей в государстве, тем менее - отделения церкви от государства. Идеалом является для него положение церкви в России. "Религиозная жизнь такого народа как наш, оставленного самому себе, неученого" - для П. "таинство". "Наше духовенство мало и редко учит, оно служит в церкви и исполняет требы. Для людей неграмотных Библия не существует; остается служба церковная и несколько молитв, которые, передаваясь от родителей к детям, служат единственным соединительным звеном между отдельным лицом и церковью. В иных глухих местностях народ не понимает решительно ничего, ни в словах службы церковной, ни даже в Отче наш. И однако, во всех этих невоспитанных умах воздвигнут, как это было в Афинах, неизвестно кем алтарь неведомому Богу". Что "народ наш невежда в своей вере, исполнен суеверий, страдает от дурных и порочных привычек, что наше духовенство грубо, невежественно, бездейственно" - все "это" явления несущественные (курс. в подлиннике).

В своей государственной деятельности П. оставался всегда верен своим воззрениям. Они отражаются и на его юридических трактатах. Характерную особенность его "Курса гражданского права" составляет, как и в публицистическом трактате, пренебрежение к ученым теориям и принципиальным спорам. В нем совсем отсутствует так назыв. "общая часть", излагающая обшие понятия о праве, его отношении к другим областям знания, методах, основных институтах. Взгляды П. на право, на процессы его образования и особенно на факторы его прогресса отличаются, поэтому, неопределенностью. В "Московском Сборнике" П. старается доказать, что понятие закона неотделимо от понятия заповеди, нравственной правды закона, хранителем которой является власть, регулирующая его применение в конкретных случаях и не позволяющая гражданам запутаться в сетях массы частных постановлений права. Детальной выработке норм П. не придает, поэтому, значения. "Кроме закона, хотя и в связи с ним, существует разумная сила и разумная воля, которая действует властно при применении закона и которой все сознательно повинуются" (89).

В "Курсе" П. утверждает, что правовые отношения "определяются самой жизнью и ее экономическими условиями; право (закон) стремится только сознать и обнять эти условия, обеспечить правилом свободное действие здравого экономического начала жизни, подобно тому как в сфере семейственных отношений правило стремится к обеспечению нравственных начал, следуя за ними и к ним применяясь (I, 1 - 2). В других местах П. настаивает на точном применении детальных норм закона, хотя бы и несправедливых: "там, где дело идет о применении силы данного известного закона к данному случаю, остается только определить истинный смысл данного закона, и соображения справедливости могут быть допускаемы только в пределах этого законного смысла" (II, 313). В "Судебном руководстве" он говорит, что закон - "только опора для исполнителей и требует от них известного знания и разумения, приобретаемого не из буквы закона, а из школы и из того, совместно и последовательно накопленного запаса сил и опытности, который собирается трудом поколений". Для своего "Курса" П. выбрал "сравнительную методу изложения: в начале каждой статьи указывается основная идея учреждения, потом оно объясняется, в отличительных его чертах, по римскому, франц. и германскому праву. Когда в уме читателя готов по возможности полный и закругленный образ учреждения, излагается оно по русскому закону, с предварительным очерком его происхождения и исторического развития на нашей почве. Таким образом, читателю возможно, в потребных случаях, судить, в чем русский закон учреждения соответствует или не соответствует общему его типу, как он выразился в истории, в экономии и в праве Западной Европы". В таком виде "Курс" П., явившись вместе с тем первой самостоятельной и детальной разработкой действующего русского права в его истории и в связи с практикой, получил в русской литературе большую научную и практическую цену и сделался противовесом германской романистической схоластике, отрешившейся от истории и современного права в его новейших, не схожих с римскими, образованиях.

Прочного базиса для оценки реформ, необходимость которых вытекает и из изложения "Курса", автор, однако, не дает. Подчеркивая несоответствия русских норм "общей идее" того или иного "учреждения", П. всегда находит, что реформа их не назрела, что она зависит больше от нравов, чем от законодательства (опека), что вопрос не выяснен (родовые имущества), что на его решение влияют особенности отношений русской церкви и русского государства (семейное право) и т. д. Опасение ввести логическую мысль в построение институтов часто отражается и на ясности юридических определений. Кроме названных трудов, Победоносцеву принадлежат: одна из первых и серьезных научных монографий по истории крепостного права (в "историч. исследованиях и статьях", СП б., 1876), ряд юридических статей в "Архиве" Калачева, "Журн. Мин. Юст. ", "Юрид. Вестнике" и "Русск. Вестнике. (основные черты которых вошли, по большей части, в состав "Курса"), "историкоюридич. акты переходной эпохи XVII - XIII вв. " ("Чтения в Импер. Общ. Истории и Древн. при Московск. Унив. ", 1886); "Материалы для истории приказного судопроизводства в России" (там же, за 1890 г.), статья о ЛеПлэ ("Русское Обозрение", 1889, ј 9). Переводы: "Приключения чешского дворянина Вратислава в Константинополе. " (с чешск.); "О подражании Христу" (СП б., 1890), "Победа, победившая мир" (4 изд., М., 1895) и др. О "Моск. Сборник", см. "Вестн. Европы" 1896 г.,. ј10 и "Историч. Вестник" (1896, ј 9).

Поверхность

(Surface, Oberflache). - Всякую непрерывную кривую линию можно представить, как след движущейся точки. Подобно этому и всякую П. можно образовать или описать движением в пространстве некоторой кривой линии неизменяемого или изменяемого вида и размеров и при том способ образования П. может быть разнообразен. Например, всякая П. вращения может быть получена вращением надлежащей плоской кривой вокруг оси, находящейся в одной с нею плоскости, и та же П. может быть описана окружностью круга, радиус которого изменяется по надлежащему закону, а плоскость которого движется поступательно вместе с центром, движущимся по оси вращения, перпендикулярной к плоскости круга. Из этого видно, что вид П. может быть еще более разнообразен, чем вид кривых. Наглядное представление о виде П. трудно достижимо помощью рисунков и чертежей, столь удобных для представления плоских кривых линий. Лучшим средством для наглядного представления П. служат модели, металлические, деревянные. гипсовые и др. Предмет учения о П. разного рода, теперь известных и изученных, очень обширен и в настоящей статье придется ограничиться указанием на некоторые виды П. более известные и чаще встречающиеся. Многие П. могут быть аналитически представлены уравнениями вида: f (x, y, z) = 0, выражающими зависимость между координатами точек, принадлежащих П. Иногда П. выражается двумя уравнениями, заключающими кроме координат еще четвертую переменную величину, имеющую значение параметра кривой линии, которая своим движением образует П.; в таком случае уравнение П. должно получиться, по исключении этого переменного параметра, из двух уравнений. Наконец, случается, что координаты точек П. выражены функциями двух переменных параметров, тогда уравнение П. должно быть результатом исключения этих параметров из трех уравнений. Если f (x, у, z) есть функция алгебраическая, то П. называется алгебраическою, а если в этой функции заключаются функции трансцендентные, то П. называется трансцендентною. Соответственно степени уравнения, алгебраические П. разделяются на порядки. П. первого порядка суть плоскости. П. второго порядка: эллипсоиды, шары, гиперболоиды об одной и двух полах, параболоиды эллиптические и гиперболические, цилиндрические и конические П. второго порядка рассматриваются в любом курсе аналитической геометрии в пространстве. П. третьего порядка рассматривались и исследовались с З0-х годов настоящего столетия многими авторами, таково например исследование проф. Клейна ("Mathem. Annal. ", т. Vl), в котором П. эти разделены на несколько классов, начиная с таких, на которых лежат 27 прямых линий.

П. четвертого порядка также были предметом изучения некоторых математиков и построены модели многих П. третьего порядка и некоторых четвертого порядка. Наконец, встречаются исследования касательно П. высшего порядка, такова напр. алгебраическая П. девятого порядка, открытая Эннепером и принадлежащая к числу П. minima, т. е. таких, средняя кривизна которых равна нулю. Гиперболоиды об одной поле и параболоиды гиперболические принадлежат к классу линейчатых поверхностей, к которым принадлежат еще всевозможные П. цилиндрические, конические, линейчатые коноиды, линейчатые геликоиды. Гиперболоид об одной поле и параболоид гиперболический имеют по две системы прямолинейных производящих. Линейчатые П. могут быть разделены на два разряда: развертываемые на плоскость и косые. К первым принадлежат: все цилиндрические, все конические П. и геликоид, развертываемый на плоскость. К косым принадлежат вышесказанные гиперболоид и параболоид и обыкновенная винтовая П. производящие которой перпендикулярны к оси. Эта П. есть вместе с тем и коноид и одна из П. minima. П. minima названы так потому, что занимают собою наименьшую площадь при заданном контуре; в каждой точке такой П. сумма главных кривизн или средняя кривизна П. равна нулю. а поэтому они могут быть воспроизведены пластинчатою поверхностью мыльной воды по способу Плато. Существует весьма большая литература по вопросу о П. Minima. В книге Дарбу: "Lecons sur theorie generale des surfaces" (4 тт.) можно найти весьма полное изложение по теории П. Minima. В числе П. Minima есть катеноид, т. е. П., образуемая вращением цепной линии вокруг ее оси абсцисс. Этот катеноид может быть наложен без разрыва и складок на вышесказанную винтовую линейчатую П. таким образом, что, обратившаяся в прямую линию окружность шейки катеноида, ляжет вдоль оси винта, и все кривые меридиональных сечений катеноида обратятся в прямые, которые лягут по производящим. Катеноид есть единственная минимальная П. вращения. П. с постоянною среднею кривизною принадлежат к числу тех, которыми может быть ограничена П. жидкости, неподверженной действию внешних сил. К числу таких П., кроме катеноида, принадлежат две П. вращения: ундулоид и нодоид. Из числа П. с постоянною полной отрицательной кривизной мы укажем на одну П. вращения, меридиональное сечение которой есть трактриса или трактория; эта П. называется псевдосферой, потому что, подобно как на сфере, можно переносить фигуру, начерченную на ней, на другую часть П. с сохранением длин дуг, углов и величин площадей.

Д. Б.

Повесть

- род эпической поэзии, близкий к роману, но отличающийся от него некоторыми, не всегда уловимыми чертами. П. менее значительна и по размерам, и по содержанию, но нельзя утверждать, что П. всегда меньше романа: "Вешние воды" больше "Рудина", а между тем первое произведение сам автор с полным правом назвал П., второе - романом Существенно здесь различие предмета и, отчасти, манеры. Эпическая широта романа, законченная биография героя на социальноисторической основе, плавное, медленное развитие, осложненное значительным количеством действующих лиц, вообще говоря, чужды П. Можно принять сравнение немецкого критика (Готшаля), заметившего, что П. (собственно новелла) относится к роману, как стихотворный рассказ (роetische Erzahlung - идиллия, баллада) - к эпопее. Предмет П. - отдельный эпизод из личной жизни; ограничиваясь незначительным кругом участвующих лиц, она не дает картины целого общественнополитического или морального строя; она проще, цельнее, однороднее, развивается быстрее и энергичнее романа и, приближаясь по силе движения к драме; напоминает последнюю и по большему единству действия; иногда - и это характерно для структуры П. - в ней соблюдаются также единства времени и места. От близких к ней поэтических форм западноевропейской новеллы и нашего рассказа - П. мало отличается по существу; можно сказать только, что она сложнее и больше рассказа. В истории литературы П. развивалась неразрывно с романом, предшествуя ему, подчас смешиваясь с ним и всегда питаясь теми же элементами (см. Роман).

По форме, современная повесть ведет свое происхождение от столь популярных в средние века сборников фантастических, а иногда и бытовых рассказов, перешедших с Востока или созданных под его влиянием. Индийский сборник Бидпая (см. XXIl, 712), послуживший источником целого ряда странствующих европейских П., "Die sieben weisen Meister". "Gesta Romanorum" и другие сборники, вместе с французскими фаблио, повлияли на итальянскую новеллу, знаменитым образцом которой явился "Декамерон" Боккачио. В Англии аналогичные мотивы находят выражение в стихотворных "Кентерберийских разсказах" Чосера, во Франции - в "Cent nouvelles" (1450 - 1460) и в "Heptameron" Маргариты Наваррской, (1558). В XVII в., наряду с новеллой сатирической, скабрезной и реальной, является идеалистическая, сентиментальная новелла д\'Юрфе, а затем Скюдери. Новелла часто является составной частью романа XVIII в. (у Лесажа, Прево, в "Jacques le fataliste" Дидро); отдельно пишут новеллы Флориан, Мармонтель, г-жа Жанлис, Вольтер. В XIX в., в связи с ускоренным темпом общественной и личной жизни, П. получает чрезвычайно широкое развитие; многие писатели стали известны благодаря П. (Брет-Гарт и Марк Твен в Америке, Мопассан во Франции, Ноль Гейзе в Германии). В новой русской литературе немного найдется выдающихся писателей, которые не писали бы П., дав в этом жанре не мало замечательных образцов, начиная с "П. Белкина" Пушкина. За последнюю четверть века эта форма пользовалась у молодых русских писателей (Альбова, Баранцевича, Гнедича, Ясинского, Осиповича) исключительной популярностью; известность наиболее значительных из них - Гаршина, Короленко, Чехова, - вся покоится на их повестях.

Ар. Г.

Повести или Повесть временных лет

- так называется в исторической науке (Костомаров, Бестужев-Рюмин, Бычков и др.) древнейший из дошедших до нас летописных сводов, озаглавленный следующими словами: "Се повести временных лет, откуда есть пошла русская земля, кто в Киеве первее начал княжить и откуда русская земля стала есть" (Лаврентьевский список XIV века, летописи Софийская 1я, Воскресенская, Львовская и др.; в Ипатьевском списке XV века вм. "повести" - "повесть"). Этот свод называют также Несторовой летописью, временником Нестора, первоначальною летописью, Сильвестровским сводом; но термин "Повесть временных лет" заслуживает предпочтения по своей точности и объективности. Рассказав о разделении земли между сыновьями Ноя, перечислив русские племена и их ближайших соседей, описав их нравы и обычаи, сказав несколько слов о первоначальной истории Киева, П. временных лет начинает погодный рассказ о русских событиях в связи с греческою и болгарской историей (сведения заимствуются из продолжения Амартола): первая хронологическая дата - это 6360 (852) год, как начало царствования Михаила III Мефиста (6360 ошибочно вм. 6350, вследствие неточных данных "Никифорова летописца" одного из источников П. временных лет). Рассказ составителя свода прерывается после 1110 г. Точно сказать, где оканчивался свод, в настоящее время трудно, так как П. временных лет не дошла до нас в своем первоначальном виде, а известна как первая часть целого ряда летописных сводов, где она соединяется с последующим рассказом киевских. суздальских, новгородских летописцев). Сравнительное исследование всех этих сводов может восстановить первоначальный состав и объем П. временных лет. Все списки П. временных лет можно разделить на два главных семейства, сообразно с данными помещенных в них хронологических таблиц, где указано число лет между главными событиями всемирной и русской истории. В первом семействе списков (сюда относятся Лаврентьевский, Ипатьевский и сходные с ними списки) хронологическая таблица помещена под 852 годом и последним событием в ней названа смерть вел. князя Святополка Изяславича, относящаяся к 1113 г.

Во втором семействе (списки летописей Софийских, Новгородской 4-й) таблица читается под 883 г., при чем последним указан калкский бой (1223 г.): но это событие, равно как упоминание о взятии Киева (1203), в П. временных лет, доводившую, как указано выше, летописный рассказ только до начала XII в., вставлено лишь при позднейшей ее переработке, и в сущности последним событием в таблице значилось второе перенесение мощей Бориса и Глеба (1115), после чего указывалось число лет княжения, Владимира Мономаха: "а володимер ярославич 4 лета". Что под Владимиром Ярославичем (ошибочно вм. Всеволодович) разумеется Владимир Мономах, видно из того, что вслед за этим перечисляются сыновья Мономаха ("володимера ярославича сынове: мстислав, изяслав" и т.д.). Итак, оказывается, что оригинал списков второго семейства П. временных лет восходит к четвертому году княжения Владимира Мономаха, т. е. к 1117 г., между тем как оригинал списков первого семейства составлен в 1116 г.: вслед за рассказом о чудесном явлении огненного столпа в Печерском монастыре там читается запись игумена Михайловского монастыря Сильвестра о том, что им написаны "книги си летописец" в 1116 г. 0тсутствие этой записи в Ипатьевском и сходных списках, равно как и продолжение в них летописного рассказа за 1110 г., объясняется влиянием ни некоторые списки первого семейства списков второй группы. Из всего предыдущего следует, что П. временных лет составлена в 1116 г. игуменом Сильвестром: летописный рассказ древнейшей редакции был доведен до 1110 г. В следующем 1117 г. труд Сильвестра подвергся переработке и дополнениям; эта редакция дошла до нас только в соединении с новгородскими летописями. Редакция 1117 г. оказала влияние на списки Сильвестровской редакции: в результате явились смешанные редакции, как списки Ипатьевский (влияние второй редакции очень значительно), Радзивиловский (влияние менее значительно), Лаврентьевский (влияние второй редакции наименее заметно).

Игумен Сильвестр не был летописцем, а только сводчиком более древнего летописного материала: этим объясняется то, что он оставил незаполненными 1111 - 1116 гг. В состав Сильвестровского свода вошли, между прочим: 1) летописный свод, составленный, вероятно, в конце XI в. и дошедший до нас в позднейшей переработке, а именно в соединении с Новгородскою 1 летописью (комиссионный, Толтовский и др. списки этой летописи; см. издание ее); 2) греческая хроника продолжателя Амартола, в болгарском переводе; 3) житие Василия Нового (ср. А. Н. Веселовский, в "Ж. М. Н. Пр. ", 1889, январь); 4) договоры с греками; 5) летопись Киево-печерского монастыря, некоторые статьи которой, как указал еще Костомаров, принадлежали Нестору; 6) несколько народных сказаний (напр. о смерти Олега, о Кожемяке и др.) Составитель следующей по времени редакции П. временных лет, работавший, как указано выше, в 1117 г., дополнил Сильвестровскую редакцию, между прочим, на основании следующих источников: 1) Никифорова летописца, который дал основание хронологии (852й год) и дополнительные сведения о некоторых византийских императорах; 2) хронографа, сходного, по-видимому, с "Эллинским и Римским летописцем"; из него взяты, между прочим, чудесные рассказы под 1114 г. (ср. Истрин, в "Ж. М. Н. Пр.", 1897, ноябрь); 3) народных преданий (сюда относится, напр., рассказ о первоначальном поселении Рюрика не в Новгороде, а в Ладоге) и сказаний (напр., рассказ ладожан о полуночных странах, подобный же рассказ Гюряты Роговича). Кроме того, составитель новой редакции дополнил летопись рассказом о событиях 1111 1117 гг. Наконец, к этой же редакции было, по-видимому, присоединено поучение Владимира Мономаха и некоторые выписки из его бумаг: связь поучения со второю редакциею П. временных лет видна между прочим из того, что как в поучении, так и в П. рассказ о исторических событиях доходит до 1117 г. (поход Владимира против Ярослава Святополковича). В Лаврентьевский список поучение попало из списка второй редакции, вместе с другими из ее заимствованиями (напр. рассказом Гюряты Роговича, записанным за четыре года до составления летописи, одновременно с рассказом, слышанным в Ладоге). Литература предмета и издания указаны под сл. Летопись. Важнейшие списки П. временных лет: Лаврентьевский, 1377 г., издан археографической комиссией (3 издание СПб., 1897), с разночтениями из Радзивиловского списка XV в., академического (московской духовной академии) XV в. и утраченного Троицкого XIV - XV в. Ипатьевский, XV в., издан археографической комиссией (СПб., 1871), с разночтениями по Хлебниковскому и Погодинскому списку XVI в..

Летописец Переяславля-Суздальского, составленный в 1214 - 1219 г., издан по списку XV в. кн. Оболенским (М. 1851). Новгородская 4 летопись, в части, заключающей П. временных лет, до сих пор не издана, не смотря на важность и древность (см. IV т. "Полн. Собр. Русск. Лет."). Софийская 1 летопись (изд. в V т. "П. С. Р. Л.") содержит, как и Новгородская 4, П. временных лет в соединении с Новгородской 1 летописью. Воскресенская летопись (изд. в VIl т. "П. С. Р. Л.") содержит П. временных лет в редакции Софийских летописей, но с важными дополнениями из одного недошедшего до нас Суздальского свода. В Никоновской летописи П. временных лет составлена по одному из списков Новгородской 4 летописи, дополнена на основании Лаврентьевского списка и расширена и частью изменена, вследствие заимствований из Хронографа 2-ой редакции и Степенной книги.

А. Шахматов.

Повилика

(Cuscula L.) - родовое название однолетних или многолетних растений из сем. вьюнковых (Convolvulaceae), паразитирующих на разнообразных растениях; корней у них нет, к растениям хозяевам они присасываются при помощи своеобразных присосок. Стебель у П. вьющийся тонко-нитевидный, бесцветный или розоватый, у одних видов простой, у других сильно ветвистый; ветви выходят по несколько из пазухи небольших чешуйчатых листьев, бесцветных или таких же розоватых, как и стебель. Цветки мелкие, розовые или белые, собранные плотными клубочками в пазухе листьев. Околоцветник двойной состоящий из 5 - 4 лопастной или раздельной чашечки, 5 - 4 лопастного кoлoкoльчатогo или трубчатого венчика, с чешуйками под основанием тычинок; тычинок 5; пестик с верхнею двугнёздной завязью и двумя столбиками. Плод - коробочка, с 2 - 4 довольно крупными (до 1, 5 мм. в поперечнике) семенами. Семя белковое, с нитевидным, спирально свернутым зародышем, не представляющим никакой дифференцировки на корень и стебель. Повилика - настоящий паразит, хотя в ее соцветиях и находится немного хлорофилла, но его ассимилирующая деятельность так незначительна. что о самостоятельной жизни П. не может быть и речи. П. получает все от тех растений, на которых живет, а потому она - весьма вредный паразит. Иногда она разрастается в таком количестве, что причиняет значительный убыток сельскому хозяину; она губит напр. целые участки полей клевера, люцерны, льна и др.; нападает на картофель, бобы и деревья, как, напр., иву и тополя. Пораженные ею растения чахнут, вянут, а иногда и совсем гибнут. Размножаются П. семенами. Семена перезимовывают на полях; их всхожесть сохраняется в продолжение 2 - 3 лет. Весною семя прорастает, нитевидный зародыш выходит наружу, углубляясь одним концом в почву, а другим приподнимается над землею и производит круговые вращения. Если росток не прикоснется к какому-либо живому растению, способному его питать, то он погибает. Коснувшись же живого растения, росток плотно прикладывается к нему, развивает в местах соприкосновения присоску и разрастается, при чем нижний корнеобразный конец его отмирает. Присоска развивается так: сначала на стебельке П. появляется бугорок, который, вследствие своеобразного роста и выделения особого клеящего вещества, размягчающего впоследствии кожицу стебля растения-хозяина, содействует присоске проникнуть внутрь тела хозяина и П. плотно присасывается к растению. Внутренняя часть присоски начинает разрастаться и, представляя так наз. сосальце, надавливает на кожицу верхушки присоски, разрывает ее и входит в тело растения-хозяина; следовательно, сосальце П. внутреродного происхождения, подобно корню. Оно состоит сначала из группы одинаковых сосочковидных клеточек, который, внедряясь в тело хозяина, вытягиваются в длину и принимают мало по палу вид грибных гиф. Сосальце сначала растет по направлению к сосудисто-волокнистому пучку хозяина и принимает затем вид кисточки. Дойдя до древесины, центральные нити сосальца перестают расти и превращаются в трахеиды, так что образуется тяж из трахеид, соединяющий древесину стебля П. с древесиною стебля растения-хозяина. Периферические же нити сосальца обходят сосудисто-волокнистый пучок хозяина и проникают в сердцевину. Стебли П. обладают способностью производить еще придаточные побеги. Будучи оторваны от растения-хозяина и попав на землю, молодые стебли извиваются, захватывают соседние растения и развиваются в новые побеги. Эту особенность П. следует иметь в виду при борьбе с нею. Во первых, как профилактическое средство, рекомендуется выбор посевных семян клевера, вики и пр., совершенно свободных от семян П. Во-вторых, не следует вывозить на поля такого навоза, который получается от животных, питавшихся заведомо зараженным П. кормом (клевером или жмыхами). В-третьих, надо возможно тщательнее уничтожать П., растущую по межам на сорных растениях, и при том возможно раньше, когда она только зацветает. Средства уничтожения практикуются и механические (срезают или вырывают все пораженные растения), и химические (поливают слабым раствором серной кислоты, посыпают поле во время обильной росы порошком сернокислого кали; поливают медным купоросом, посыпают мелко изрезанной соломой, поливают керосином и поджигают его, а также засыпают гипсом, негашёной известью и поливают навозной жижей, тогда на полях образуется плотная корка, под которою П. задыхается, клевер же прободает корку и, получив удобрение, растет даже лучше). Всех видов П. насчитывают очень много, из них для Азии известно около 23 видов, для Америки 44, Африки 13, Австралии 7 и для Европы около 10. В Европейской России встречаются около 7 видов, из них наиболее часты С. europaea L., нападает на крапиву, хмель. вику, клевер, коноплю, картофель, иву, тополь, многие луговые травы; С. lupuliformis Krocker - на корзиночных ивах, тополях; С. Epilinum Weibe - на льне, конопле и др.

С. Р.

Поганки

или нырцы (Podiceps) - род, а по мнению некоторых - семейство гагаровых птиц (Colymbidae s. Urinatores). Из всех водных птиц наиболее приспособлены к жизни на воде. Тело - очень широкое, плоское и снизу покрыто настоящим мехом иэ плотных перьев и пуха. Шея длинная, слитый с боков клюв - с очень острыми краями. Ноги, отодвинутые на самый конец тела, настолько сжаты с боков, что передняя сторона их образует острое, гладкое ребро. Каждый палец оторочен своею плавательною перепонкою (pedes fissipalmati). На суше, на которую выходят лишь в случае крайней необходимости, передвигаются с трудом и скоро падают на грудь или брюхо. Взлетать с земли не могут, но свободно взлетают с воды. Вместо хвоста маленький пучок размочаленных перьев. В брачную пору на голове вырастают нащёчные или горловые воротники из пушистых, обыкновенно более ярких, перьев. Все известные виды П. (около 20) живут в умеренном поясе. Прекрасно плавают в каком угодно положении и отлично ныряют. Летают очень быстро, при чем пользуются вместо хвоста лапами, как рулём. Питаются рыбами, лягушками, головастиками и насекомыми. Держатся всегда парами. Гнездо - плавучее, укрепляется в камыше и строятся на половину из сырого материала, доставаемого птицами со дна. так что яйца лежат постоянно не только в сырости, но даже отчасти в воде. Несут 3 - 6 зеленоватых яиц, высиживаемых попеременно самкою и самцом. Более известные виды: чомга или большая П. (P. cristatus) и кикач, или рогатая П. (P. auritus). Ю. В.

Поганка бледная

или белая (Agaricus [Amanita] phalloides Fr.) опасный ядовитый гриб из семейства пластиночников (Agaricaceae или Agaricini), из группы гимениальных грибов, родственный обыкновенному мухомору (Amailita niuscaria). С виду бледная П. несколько похожа на печерицу или шампиньон, но отличается от него некоторыми существенными признаками. Шляпка у ее в молодости более или менее шаровидная, затем расправляется и становится плоской, достигает 3 - 10 см. в поперечнике, чисто белого цвета, но нередко также желтоватая или зеленоватая, липкая в сырую погоду, усеянная маленькими беловатыми чешуйками, которые, однако, со временем могут быть смыты дождем. Мясо белое. Гимениальные пластинки постоянно белые, тогда как у шампиньона они белы только в ранней молодости, а потом скоро становятся розовыми и, наконец, темно-бурыми. Пенёк тоже белого цвета, до 8 см. вышиной, при основании сильно вздут на подобие луковицы и охвачен здесь мешковидным влагалищем (отличие от шампиньона). Гриб на вкус не противен и большею частью имеет довольно характерный запах сырого картофеля; растет летом в хвойных и лиственных лесах. В Зап. Европе попадается нередко, насколько часто в России - неизвестно.

Г. Н.

Поговорка

- из простейших поэтических произведений, каковы басня или пословица, могут выделиться и самостоятельно перейти в живую речь элементы, в которых, так сказать, сгущается их содержание; это - не отвлеченная формула идеи произведения, но образный намек на нее, взятый из самого произведения и служащий как бы его заместителем (напр., "свинья под дубом" или "собака на сене", или "он выносит сор из избы"). Определение Даля: "складная короткая речь, ходячая в народе, но не составляющая полной пословицы" вполне подходит к П., отмечая, в то же время, особый и очень распространенный вид П. - ходячее выражение, недоразвившееся до полной пословицы, новый образ, замещающий обычное слово (напр. "лыку не вяжет" вместо "пьян", "пороха не выдумал" вместо "дурак", "тяну лямку", "всей одежи две рогожи, да куль праздничный"). Пословицы здесь нет, как нет еще произведения искусства в эмблеме, имеющей лишь одно раз навсегда данное значение.

Ар. Г.

Подагра

(мед., arthritis uralica s. uirica, Podagra) - болезнь, сущность которой в накоплении в крови мочевой кислоты. К причинам её относятся: наследственность; при чем чаще через мужское поколение, образ жизни, обильное употребление богатой белками пищи и злоупотребление спиртными напитками, хотя болезнь встречается также и у бедных людей, излишеств в еде никогда не имевших. Существует связь между П. и хроническим отравлением свинцом, при чем часто свинцовая П. сопровождается сморщенной почкой. Другие причины: травма, душевные волнения и т.п. могут быть отнесены только к случайным. Болезнь эта у людей до 40 лет встречается сравнительно редко; мужчины страдают ею гораздо чаще женщин. Наиболее характерное явление при ней - заболевание суставов. Первое проявление болезни составляет приступ П. (первичная П. суставов). После ряда предвестников (диспептические явления, мышечные боли, судороги в икроножных мышцах, иногда повышение темп.). Иногда и без них больной просыпается ночью или рано утром вследствие сильной боли в предплюсно-фаланговом сочленении большого пальца ноги: покровы краснеют и припухают, является озноб и (умеренная) лихорадка. Утром боли ослабевают, после пота темп. падает, и днем самочувствие сравнительно хорошо. На следующую ночь боль и лихорадка возвращаются, и такая смена состояний длится 1/2 - 1 1/2 недели. С прекращением болей кожа и сустав принимают нормальный вид. Подобные приступы повторяются через известные промежутки времени, чаще - весной и осенью. В дальнейшем могут быть поражены и другие суставы (кистевой, коленный, плечевой и т.д.). Чем более затягивается болезнь, тем менее типично проявляется приступ. Наступают явления со стороны других органов и болезнь вступает в хронический (атонический) период. Кроме типического заболевания суставов довольно часты подагрические заболевания слизистых оболочек; подагрическая диспепсия, катары кишок, бронхов, конъюнктивы мочеиспускательного канала и т. п. Затем наблюдаются поражения серозных оболочек (плевриты и пневмонии) кожи (экземы), глаз, печени, почек и органов кровообращения и пр. Развивающиеся у подагриков нервные явления зависят от нарушения питания мозга. В суставах же остаются стойкие утолщения и обезображивания; иногда узлы той же природы развиваются в мышцах, сухожилиях, ушной раковине. Если узлы вскрываются, из них выделяется гной с фосфорно- и мочекислыми солями, образуются высокие язвы, могущие, вследствие инфекции, повлечь более тяжелые заболевания.

Перечисленные изменения в организме зависят от обильного отложения кристаллов натронных и известковых солей мочевой кислоты в суставах, а в тяжелых случаях - суставных связках, сухожилиях, надкостнице, слизистых сумках и коже. Отложению предшествует омертвение ткани под влиянием растворенной мочевой кислоты. В почке подагриков, обыкновенно, так наз. сморщенной, также отлагается мочевая кислота или ее соли. Кровь подагриков отличается ненормально большим содержанием мочевой кислоты. Полной теории П. еще нет; отложение кристаллов мочевой кислоты обусловливается ненормально-кислой реакцией известных тканей. Болезнь, при строгом соблюдении больным диететических правил, может в дальнейшем течении появляться редко или в слабой форме. При здоровых почках больные могут прожить до преклонного возраста. Заболевание внутренних органов значительно ухудшает дело. При лечении прежде всего ограничивают общее количество пищи, которая должна быть смешанной и должна состоять из нежирного мяса, бульона, зеленых овощей, небольшого количества молока, яиц и хлеба. Лучший напиток - вода в небольшом количестве. Спиртные напитки запрещаются. Предписывается достаточная мышечная работа; ванны прохладные с обтираниями и соленые, а в дальнейшем течении болезни полезны теплые ванны в Висбадене, Теплице, Аахене, Эмсе, на Кавказе и проч. Внутрь назначаются щелочные минеральные воды (Виши, Карлсбад, Эмс, Боржом, и др), а главным образом содержащие литий - натуральные (Kronenquelle и др.) и искусственные - Struve и Ewich\'a, а также углекислый литий в порошках. Во время острого приступа П. - больного укладывают в постель, пораженный сустав обертывают ватой, назначается строгая диета. При хронических изменениях суставов помогают ванны, щелочи, йодистый калий, осторожный массаж.

А.

Подгруздень

(иначе - подгруздь желтый, Agaricus [Lactarius] scroculatus Fr.) - съедобный гриб из рода Lactarius, молочных грибов. Шляпка у П. мясистая, по средине вдавленная, слизистая, с мохнатым, подогнутым краем, желтая, без концентрических полос, 6 - 11 см. шириною. Пластинки сбегают на пенек, беловатые. Пенек полый, желтоватого цвета, с темными ямками, 5 - 8 см. длиной. Млечный сок белый, но скоро желтеет (или слегка зеленеет), на вкус острый, жгучий. Гриб растет в сырых лесах, преимущественно хвойных. На 3 его считают подозрительным и не едят; у нас он употребляется соленым и в таком виде вреда не приносит. Под названием П. (а также молочая; белого груздя, дуплянки) идет в пищу у нас еще и другой гриб из того же рода - L. vellereus Fr. Он похож на груздь, но отличается от него шляпкой, покрытой нежным войлочком и пластинки у него не так густо сидят, как у груздя. Часто встречается в лесах, там же где и груздь. На Западе его избегают.

Г. Н.

Поддубень

(иначе подмолочник, Agaricus [Lactarius] volemus Fr.) съедобный гриб из рода Lactarius, молочных грибов. Шляпка у П. плоская, по средине обыкновенно вдавленная, мясистая, плотная, гладкая и сухая, золотисто-желтого цвета, 5 - 12 см. шириной. Пластинки сбегают на пенек, с желтизной. Пенек крепкий плотный, 3 - 9 см. длиной, одного цвета со шляпкой. Мясо белое. Млечный сок обильный, белый, не острый. Растет П. в лесах и употребляется в пищу и в Зап. Европе.

Поджелудочная железа

или панкреатическая (Pancreas, Bauchspeicheldruse) - представляет собой гроздевидную железу, впадающую обыкновенно в ближайшую к желудку часть кишки и выделяющую панкреатический сок. Между беспозвоночными только одни головоногие моллюски (Cephalopoda) обладают обособленной П. железой, при чем у одних она является лишь частью печени (точнее hepatopancreas), отличимой по цвету и строению (у осьминогов); у других П. железа является в виде многочисленных то гроздевидных; то древовидных придатков печеночных протоков. У всех прочих беспозвоночных функция П. железы, по-видимому, исполняется печенью. Между позвоночными долгое время не находили П. железы у некоторых рыб, но теперь доказано, что она есть и у них, но только не в виде плотной объемистой массы, а в виде отдельных ходов, разбросанных по всей брюшной полости между двумя листками мезентерия, на котором подвешен кишечник. У других рыб, а также у всех прочих позвоночных П. железа является в виде компактной массы различной формы и величины.

Так как П. железа возникает у зародыша часто в виде двух или трех выступов кишечной стенки, то естественно, что она, хотя и составляет одну массу, но может открываться в кишку двумя (у амфибий, многих гадов и отчасти птиц) даже тремя (у некоторых птиц) протоками, при чем один из них часто открывается вместе с желчным протоком. У человека П. железа имеет удлиненную форму. Своим тонким конусом она прилежит к селезенке, а толстым - к двенадцатиперстной кишке, помещается позади желудка и прилежит к грудобрюшной преграде. Ее проток вирсунгианов или панкреатический - проходит по срединной оси железы и открывается вместе с желчным протоком (ductus choledochus). Впрочем, и у человека в зародышевом состоянии П. железа возникает в виде двух (по другим даже трех) выступов кишечной стенки, сначала открывающихся независимо один от другого, каждый своим протоком. Это состояние может в виде аномалии удержаться и во взрослом состоянии и тогда П. железа имеет два протока, из коих один открывается вместе с желчным, а другой (d. Santorinii) отдельно. Сама железа состоит из отдельных долек, включенных в соединительную ткань, а дольки составлены из пирамидальных клеток, коих внутренняя более узкая часть является зернистой, а наружная более широкая гомогенной. Функция П. железы сводится к выделению: 1) диастатического фермента, сходного с ферментом слюны; 2) фермента, косвенно содействующего превращению жиров в мелкораздробленное состояние или эмульсию; 3) трипсина или фермента, переводящего белки в пептоны. Функция П. железы головоногих сводится главным образом к выделению диастаза.

В. М. Ш.

Поджелудочная железа (болезни ее). Страдания П. железы наблюдаются очень редко и в громадном большинстве случаев почти не распознаются. Приписывавшиеся им явления бывают при совершенно других страданиях и могут отсутствовать, когда вскрытиями констатировались болезни железы. Она подвергается всем болезненным процессам, присущим другим органам: атрофии, гипертрофии, малокровию, кровоизлияниям, воспалениям (особенно хроническому - при сифилисе). Единственное частое поражение ее - рак, поражающий чаще мужчин, чем женщин, протекающий очень быстро, 3 - 6 месяцев, и сопровождающийся резким упадком сил, разнообразными расстройствами пищеварения, жаждой, рвотой, желтухой.

Лечение - исключительно паллиативное, направленное против болей и других тягостных припадков. Из других опухолей наблюдались кисты, ныне удаляемые оперативным путем.

Г. М. Г.

Подобие

(в геометрии, Similitude). - Два треугольника подобны между собою, если углы их одинаковы и отношение сторон, противолежащих равным углам, имеет одну и ту же величину. Всякие две подобные фигуры и всякие два подобные тела могут быть рассматриваемы как взаимные перспективные изображения. Одну из них можно всегда повернуть и переставить так, что все лучи, проведенные через сходственные точки обеих фигур, сойдутся в одной точке, которая называется центром, П. обеих взаимно-подобных фигур.

Д. Б.

Подорожник

(Plantago L.) - родовое название растений из семейства подорожниковых (см.). Всех видов П. насчитывается около 200; большинство их встречается в умеренных климатах. Род подразделяется на два подрода: Euplantago и PsylIium, кроме того первый подрод подразделяется на 11 секций. В Европейской России встречается около 7 видов, из них наиболее обыкновенны следующие:

1) P. media L. (малый П., припутник, попутник многолетняя трава, растущая всюду по дорогам, лугам, склонам, полянам, сорным местам; стебель слабо развитой, а эллиптические, сравнительно небольшие листья, о 7 - 9 жилках, собраны прикорневою розеткою, из средины которой на длинной стрелке выходят продолговато-цилиндрические. довольно густые колосья; прицветники яйцевидные, венчик бледно-розовый, тычинки в пять раз длиннее трубочки венчика; коробочка о двух четырех семенах. В народной медицине употребляется как средство от ран, нарывов, вередов., ушибов; при лечении нарывов листья растирают с солью, свечным салом, разжевывают с черным хлебом, и такую смесь прикладывают к больному месту. Рожу лечат листьями, посыпанными мелом. Из семян якуты варят кашу с молоком.

2) Р.major L. (большой П.) отличается от предыдущего вида более крупными голыми листьями; более редким колосом, тычинками, нити которых в два раза длиннее трубочки венчика: коробочка с 8 семенами. Также довольно обыкновенное сорное растение. В народной медицине употребляется в тех же случаях, как и первый вид. При ревматической боли зубов, в уши кладут свежий корень. Корень принимают внутрь от кашля и лихорадки, а семена - от кровавого поноса.

3) P. lanceolata L. (узколистный П.. порезник., ужик, язычки) довольно обыкновенная сорная трава, отличающаяся от предыдущих видов узколанцетными листьями и тонко заостренными прицветниками; нити тычинок в четыре раза длиннее трубочки венчика; коробочка с двумя семенами. Настой из листьев в народной медицине употребляется от золотушного воспаления глаз; порошок из листьев - от сибирской язвы. Другие виды П.: P. maritima L., P. tenuifola, W. К., P. avenaria W. K., P. maxima Ait. - менее обыкновенны.

С. P.

П. крупный и мелкий (Plantago major и P. minor) - обыкновенные сорные травы, при густом травостое заглушающая розеткою своих прикорневых листьев почти все другие растения. P. lanceolata (П. узколистный) маловажная и мало укосная кормовая трава. Глубоко опускает корень в подпочву, вследствие чего не истощает пахотного слоя и противостоит засухе. Разводится понемногу в Англии, Франции и Германии, на легких песчаных почвах, засеваемых смесью пастбищных растений. Из числа последних он выгодно отличается ранним произрастанием и тем, что без вреда переносит постоянное стравливание. Скотом поедается охотно и более или менее (Вернер) препятствует раздутию брюха.

Подоходный налог

Все прямые налоги, кроме П., падают или только на субъектов (все личные налоги), или же только на объекты, в виде отдельных или определенных доходов (остальные прямые налоги). П. налог есть обложение каждого отдельного субъекта по совокупности всех получаемых им доходов, почему он называется иногда безразличным обложением доходов данного субъекта (Л. Штейн) или обще-П. налогом. В противоположность всем остальным прямым налогам на объекты дохода, П. налог привлекает к обложению то, что называется Einkommen или revenu, т. е. общий приход субъекта (или доход в субъективном смысле), из каких бы источников он не получался, во всей их совокупности; между тем, остальные прямые налоги (кроме личных) облагают объективно существующие доходы (напр. от земли, капитала, и т. п.), безотносительно к тому, в каком размере они поступают в доход того или другого субъекта налога и какую долю общего его дохода они составляют; другими словами, последние налоги падают на то понятие дохода, которое называется Ertrag или produit (доходы в объективном смысле).

Указанными особенностями П. налога объясняется взгляд финансистов, рассматривающих его как совершенно особый вид прямых налогов (Л. Штейн). У П. налога есть столь же горячие сторонники, как и противники. Первые идут иногда так далеко, что желают заменить этим налогом все остальные, Приближаясь в этом отношении к физиократам, стоявшим за единый налог. Среднее мнение сводится к тому, что П. налог должен существовать рядом с другими прямыми налогами. Принципиально в настоящее время нельзя ничего возразить против П. налога, даже в смысле единого и всеобъемлющего, потому что в нем осуществляются или всего легче могут быть осуществлены все руководящие принципы податной политики, т. е. все требования, которым должны удовлетворять хорошие налоги. В самом деле, благодаря подоходному налогу может быть достигнута не только общность, равномерность и пропорциональность обложения, но также его прогрессивность и освобождение от обложения так называемого Existenzminimuna (минимальных доходов беднейших плательщиков). 0бложение отдельными прямыми налогами может иногда оставлять незатронутыми какие либо отдельные виды доходов; П. налог не задается целью определить качественно все отдельные виды доходов или их источники, а берет во внимание только их количество, т. е. общую сумму всех получаемых данным субъектом доходов, каково бы ни было их происхождение. При П. налоге не должно, однако, исчезать различие между так наз. фундированными и нефундированными источниками доходов, т. е. доходами, вытекающими из обладания какими-либо доходными имуществами (капиталы с частно-хозяйственной точки зрения), и доходами, являющимися исключительно результатом личного труда или заработка; первые (фундированные) гораздо более постоянны и могут получаться почти без всякого труда со стороны владельцев, почему и должны быть облагаемы выше трудовых (нефундированных). Это достигается либо обложением фундированных доходов по высшей норме, либо (что на деле чаще встречается) существованием, рядом с П., остальных прямых налогов или особого поимущественного налога (в Пруссии, Бельгии и др. государствах). В последнем случае П. налог играет роль налога дополнительного, так как он падает как бы вдвойне на владельцев разных имущественных или капитальных в широком смысле доходов.

В противоположность подоходному налогу, недостаток прямых налогов на отдельные виды доходов (Ertrag) заключается в том, что доходы облагаются сами по себе, по абсолютной их величине, независимо от того, много или мало они доставляют средств существования их получателю. При этом условии трудно или невозможно провести освобождение мелких доходов от обложения, а также прогрессивное обложение крупных доходов. П. налог устраняет надобность в особой оценке отдельных видов и источников дохода, напр., в дорого стоющем поземельном кадастре; но он не гарантирует сам по себе правильность определения этого дохода. При недостаточно развитом сознании нравственного долга часть доходов может быть скрыта пли уменьшена. Поэтому приходится так или иначе прибегать или к проверке собственных показаний (деклараций) плательщика, под угрозою штрафов и т. д., или же, не полагаясь на эти показания; определять доходы по более или менее внешним признакам, через посредство особых комиссий. Последняя система преобладала до последнего времени (1891 г.) в Пруссии; первая существует в Англии. При обложении П. налогом может быть принята во внимание задолженность плательщика, т. е. сделан вычет процентов по долгам, лежащим на имуществе; могут также быть приняты во внимание другие расходы и издержки производства, чтобы возможно более приблизиться к понятию чистого дохода. Некоторые сторонники П. налога (у нас, напр., Свирщевский) видят в нем средство достигать обложения дохода не только чистого (в противоположность валовому), но и так называемого свободного, т. е. остатка, остающегося за удовлетворением всех личных нужд и потребностей плательщика. Эта теория едва ли может найти практическое применение, как бы она ни была справедлива сама по себе. Понятие необходимых расходов на удовлетворение личных нужд человека слишком растяжимо: что для одних классов общества кажется безусловно необходимым, для других нередко граничит с представлением о роскоши. Для применения теории обложения свободного дохода пришлось бы, поэтому, установить или общее, для всех одинаковое, мерило или норму необходимых расходов, что едва ли имело бы серьезное значение для средних и высших классов, или же более или менее произвольно создать различный градации потребностей.

Общепринятым является пока только одно положение - что абсолютно малые доходы не должны быть облагаемы, чем и обеспечивается известный Existenzminimum. Его можно понимать шире или уже; в последнее время всюду замечается стремление к пониманию его в более широком смысле. Противники П. налога считают его недостатком обложение только наличных или действительных доходов, в противоположность возможным; случается, напр., что из одинаковых имуществ одно лицо, благодаря своей энергии, извлекает больше дохода, другое меньше вследствие своей небрежности. Этот недостаток, однако, может быть устранен, хотя бы напр. таким способом, который практикуется в Англии при обложении земельной собственности: облагаются не только земли, действительно дающая доход их владельцу путем их обработки ила сдачи в аренду, но также и те, которые могут приносить такой доход и не приносят его только потому, что владелец не пускает их под обработку. Обложение налогом является здесь побуждением к тому, чтобы природные богатства не пропадали втуне. П. налог в Англии имеет форму всеобъемлющего и почти единого прямого налога; рядом с ним существует только остаток старого поземельного налога, от которого своевременно могли откупиться, но не откупились некоторые землевладельцы, несущие теперь, поэтому, двойное обложение их земель (местные налоги, в противоположность общегосударственным, являются почти все исключительно прямыми и независимыми от общего П. налога). Английский П. налог распадается как бы на 5 самостоятельных налогов, группируемых в так назыв. шедюлы (schedule), обозначаемые литерами А, В, С, D и Е. Шедюла А обнимает доходы от всякой недвижимой собственности, при чем, как сказано выше, облагается не только собственность, приносящая доход, но и могущая его приносить. В шедюлу В входят доходы от арендования недвижимой собственности, т. е. доход фермеров и арендаторов; налог взимается здесь в Англии в размере 1/2, в Шотландии 1/3 ренты или арендной платы, уплачиваемой фермером собственнику. Шедюла С заключает в себе доходы от капитала в тесном смысле слова: проценты, пожизненные доходы, ренты и т. д. Шедюла D представляет собою нечто похожее на промысловый налог в других странах: сюда относятся доходы от торговли и промыслов, свободных профессий и вообще доходы, не входящие в предыдущие категории. Наконец, шедюла Е охватывает доходы от всякого рода жалований, пенсий, пособий по государственной службе. Не подлежат налогу: a) земли, негодные для обработки, и общественные здания; b) арендная плата меньше 200 фн. стерл. в Англии и меньше 300 - в Шотландии; с) денежные доходы меньше 160 фн. стерл.; d) доходы и фонды разных благотворительных и учебных учреждений, обществ взаимного вспомоществования, сберегательных касс; e) жалованья и субсидии меньше 100 фн. стерл. Кроме того вычитаются из дохода: 1) 160 фн. стерл. - из доходов менее 400 фн. стерл. и 100 фн. стерл. - при доходе до 500 фн. стерл., и 2) премия по страхованию жизни, в размере не более 1/6 дохода, получаемого страхующимся. Налог взимается на основании, главным образом, собственных показаний плательщиков; оценочные комиссии только проверяют эти декларации. Налог исчисляется в пенсах на 1 фн. стерл. дохода, в размере обыкновенно от 5 до 7 пенсов, что составляет от 2,4 до 2,9% но в экстренных случаях он значительно повышается; так напр., во время крымской кампании он достигал 16 пенсов или 6,66%; иногда, наоборот, он падал до 2 пенсов. Вообще, будучи количественным или долевым (а не раскладочным), П. налог очень гибок и подвижен и вполне приспособлен к увеличению и к тому, чтобы следовать за естественным увеличением народного дохода; в экстренных случаях он с успехом может заменять государственные займы.

В Пруссии П. налог до 1891 г. состоял собственно из двух: классного, которым облагались доходы до 3000 марок, и классифицированного П., падавшего на доходы выше этой суммы. Налог этот все более и более приближался к настоящему П. Так, до 1873 г. классный налог был скорее личным, только с подразделением плательщиков на группы, смотря по роду и прибыльности занятий; в низшем классе числились лица, получавшие не менее 300 марок доходу. С 1873 г. деление на классы прямо уже основывается на величине доходов; низший предел обложения был повышен до 420 марок и общая сумма обложения установлена в 11 милн. марок, так что классный налог оставался раскладочным. В 1883 г. низший предел установлен в 900 марок; уменьшены оклады налога для низших классов. В настоящее время совершен но почти уничтожено различие между классным и классифицированным П. налогом (закон 24 Июня 1891 г.), при чем проведено прогрессивное возвышение окладов налога для высших классов. Так, оклады начинаются с 6 мар., что составляет 0,62% по отношению к доходу; далее оклад и процентное отношение его к доходу повышается, достигая 300 марок при среднем доходе в 10000 марок, что составляет уже 3%; затем идет постоянное повышение оклада, а именно: на 30 марок, при разнице в классе дохода в 1000 марок (классы от 10500 до 30500), на 60 марок, при разнице доходов в 1500 марок и т. д., достигая 200 марок разницы на каждые 5000 марок и составляя 4 и более %. По внешней форме прусский П. налог остается, таким образом, классным, т. е. доходы облагаются не вполне индивидуально, а подводятся под различные классы, внутри которых обложение одинаково. Обложению этим налогом подлежать все прусские и герм. подданные, имеющие постоянную оседлость в пределах государства, все акционерные общества и товарищества, находящиеся в Пруссии, и все лица, получающие доходы с прусских земель и прусской казны. Освобождаются от налога члены прусской королевской фамилии и иностранные дипломатические агенты. Для целей обложения все доходы подразделяются на следующие виды или категории: а) доходы от денежных капиталов (проценты), дивиденды на акции, барыши от спекулятивной продажи денежных и кредитных ценностей и т. п.) доходы от недвижимой собственности; с) доходы от торговли и промыслов вообще и горного дела в частности; d) доходы от личных и профессиональных заработков и жалованья, пенсии и т. д.; e) доходы акционерных обществ и товариществ в целом взятые. Вычету из доходов подлежат: l) текущие издержки производства, 2) платежи текущих процентов по займам, 3) уплачиваемые с данных доходов государственные и местные прямые налоги, 4) страховые премии (взносы) в различные страховые и взаимно вспомогательные учреждения и кассы (не свыше 600 марок в год). Не исключаются проценты погашения займов и вообще затраты на увеличение основного капитала или для расширения предприятий, а равно издержки на собственное содержание плательщика налога и его семьи. При доходе менее 3000 марок допускается уменьшение оклада налоги для глав семейств соответственно числу малолетних (до 14лет) членов семьи, а именно из дохода вычитается по 50 мар. на каждого такого члена. При доходах менее 9500 мар. принимаются во внимание понесенные плательщиками чрезвычайные убытки или расстройства в хозяйстве. В основу обложения теперь положены собственные показания плательщиков (при доходе свыше 3000 мар.), между тем как прежде все определялось местными комиссиями. Комиссии заведуют раскладкой и взиманием налога и теперь, но не с той преобладающей ролью, как прежде; он со стоять из лиц административных и выборных от общинного управления. Прусский П. налог был преобразован в 1891 г. не с целью увеличения государственного дохода, а ради осуществления начал справедливости в обложении; с первого же года его действия, однако, он дал государству гораздо больше дохода, чем предполагалось, и увеличение относилось главн. обр. к самым высшим классам, где оказалось доходов и плательщиков больше предположенного. Австрийский П. налог по форме взимания приближается к английскому, по существу - к прусскому, потому что играет роль дополнительного налога, рядом с существующими уже другими прямыми налогами. Итальянский П. налог падает только на доходы с движимой собственности и личные заработки (в виду существующего уже высокого обложения собственности недвижимой). Особенность его и главное преимущество заключается в усиленном обложении доходов фундированных по сравнению с нефундированными: первые облагаются целиком, а вторые в размере 6/8 и 5/8 дохода. Оклады очень высоки, достигая 12 и более %. В России П. налога нет (за исключением Финляндии); введение его было бы весьма желательно в видах уравнения податного бремени, преимущественно отягчающего наименее зажиточные классы населения. Ср. Свиршевский, "Подоходный налог" (1887); И. Озеров, "П. налог в Англии" (1898). В. Яроцкий.

Подражание

- литературное произведение (почти всегда стихотворение), написанное в чужом стиле, свойственном отдельному писателю (у Пушкина: "Подражание А. Шенье") или целой литературе (у Байрона: "П. португальскому"). Стремление сохранить какие либо характерные особенности чужого пошиба свойственно и иным литературным жанрам - напр. пастиччио, пародии; но от последней П. отличается по цели, так как не заключает насмешки над оригиналом; оно стремится передать известные творческие мотивы в той форме, в какую, вероятно, облек бы их тот или иной автор - индивидуальный творец или целый народ. П. иногда получает такое название лишь случайно, уже после того как произведение готово и кажется автору напоминающим чью либо манеру. Созданное сознательно и преднамеренно, П. есть очень трудный литературный жанр; легко утрировать чужой стиль, но создавать в нём, с сохранением чувства меры, есть, в сущности, попытка перевоплотиться, усвоить себе чужую писательскую личность. Психологическая заманчивость этого жанра заключается именно в трудности писать от имени другого. Иногда подражанием ошибочно называют пародию (Некрасов "Подражание Лермонтову"Ю, "Спи пострел, пока безвредный") и перевод (Козлова "П. Байрону: К Тирсе") и, наоборот, называют переводом П. (см. Псевдо-переводы). В русской литературе известны подражания Пушкина (Корану, Песни Песней, Анакреону, Данте, Фаусту, Древним, Арабскому и др.), Лермонтова (Байрону, "Не смейся, друг"), Некрасова (Шиллеру: "Сущность" и "Форма") и др. В обширном смысле говорят также о П. как о следах влияния, оказанного одним поэтом на другого и литературою одного народа на литературную производительность другого, обыкновенно более молодого в культурном отношении. Факты этого рода составляют существенную часть истории каждой литературы.

Ад. Г.

Подряд

(locatio-conductio operis) - договор, по которому одна сторона обязывается произвести в пользу другой какую либо работу, возвести сооружение и т. п., а другая - уплатить за это условленное вознаграждение. По русскому закону по договору П. "одна из вступающих в оный сторон принимает на себя обязательство исполнить своим иждивением предприятие, а другая, в пользу коей cиe производится - учинить за то денежный платеж" (ст. 1737 гражд. зак.). Понятие предприятия, как отличительный признак договора П., выставляет и обще германское гражданское уложение. П. называют также договором о выдаче результата работы. Он не отличим от купли продажи, когда подрядчик, исполняя предприятие или заказ, ставит на него и свой материал; но прибавка некоторой части материала не дает основания к такому смешению. От личного найма П. отличается тем, что в пользу заказчика производится определенное количество труда в определенное время, все равно, лично ли подрядчиком или приглашенными им лицами; подрядчику, при этом, принадлежит непосредственное направление работ, тогда как в личном найме руководство работой принадлежит хозяину. "Подрядчик обязан исполнить П. так, чтобы его изделие обладало всеми качествами; за которые он принимал ручательство, и не страдало недостатками, вполне или отчасти лишающими его ценности или пригодности к обычному или предусмотренному договором пользованию" (ст. 633 обще герм. улож.). При сдаче работы с исправимыми недостатками подрядчику назначается срок для их исправления, по истечении которого они могут быть исправлены насчет подрядчика или договор считается потерявшим свою силу. Подрядчик, по современному праву, отвечает за действия своих помощников, независимо от вины в выборе их; по остзейскому праву, основанному на неверном понимании некоторыми романистами римского права, он отвечает лишь в таком случае, если "употреблял для дела незнающих, легкомысленных или злонамеренных помощников" (так наз. culpa in eligendo; ст. 4236). Страх за гибель сооружаемой веши без вины подрядчика несет собственник материала. Спорен вопрос об обязанности заказчика принять исполненный заказ после срока, назначенного для его исполнения. Некоторые западные законодательства, принимая во внимание те случаи, где для сторон важно, чтобы П. был исполнен в назначенный срок, считают последний существенным условием исполнения договора. Обще германское уложение признаёт срок" имеющим значение лишь в том случае, если это вытекает из смысла договора. Исполненный во время и надлежащим образом, П. должен быть принять и оплачен заказчиком. Последний платит и в том случае, когда работа приостановлена по вине заказчика (вследствие недостатка материала для продолжения работы и т. п.). В обеспечение платы обще германское гражданское уложение дает подрядчику залоговое право на движимости, переданные ему заказчиком, и право на внесение в крепостные книги на свое имя ипотеки на недвижимость, на которой возводится им строение. По русскому праву, договор П. должен быть облечен в письменную форму, сенатская практика, однако, допускает существование договора и тогда, когда стороны, не споря о его наличности, оспаривают частности отношений или когда из расписок и других письменных документов видно, что договор П. имел место. По обще германскому уложению, если в основание договора была положена смета издержкам, но без ручательства со стороны подрядчика за точность сметы, и если окажется, что П. нельзя исполнить, не превышая значительно сметы, то, в случае заявления со стороны заказчика требования о прекращении договора на этом основании, за подрядчиком признается право лишь на частичное вознаграждение за произведенную уже работу. Он обязывается, при этом заявить заказчику о необходимости превысить смету немедленно, как только она выяснится.

В. Н.

Подснежник

- название весьма разнообразных растений, вообще тех, которые цветут раннею весной, тотчас после стаивания снега. Так, в Симбирской и Самарской губ. П. называют Adonis vernalis L.; в Тамбовской губ. - Palusatilla patens Mill.; в Орловской губ. - Corydulis L.; в Нижегородской губ. - Viola collina Bess; в Херсонской губ. - Crocus reticulatus Herb.; в иных местах - Hepatica Chaix., виды Gagea Salisb. и т. д. В большинстве же случаев под именем П. известны два растения: 1) Galanthus nivalis L. и 2) Scilla cernua Red. Galanthus nivalis L. многолетнее луковичное растение из сем. Amaryllidaceae. Яйцевидная луковица развивает цветоносный стебель, окруженный у основания беловатым влагалищным листом (без пластинки); из того же влагалища выступают два голубовато-зеленых, линейных тупых листа, у основания которых развивается луковица для будущего года. Цветочный стебель несет небольшой лист, из влагалища которого выступает такая цветоножка об одном повислом цветке. 0колоцветник простой, белый, до основания шести раздельный. Тычинок 6; завязь нижняя трехгнездная, столбик нитевидный; плод - коробочка. Дико растет по лесам юго-западной России. Часто G. nivalis разводится, как декоративное растение. Много садовых разновидностей.

С. Р.

Подсолнечник

(Helianthus L.) - родовое название растений из сем. сложноцветных (Compositae), подсем. Heliantheae. Известно около 55 видов этого рода, из которых большинство свойственны Сев. Америке; немногие виды встречаются в Центр. Америке и в Перу. Некоторые виды ввезены в Европу и культивируются как сельскохозяйственные (масличные) или как декоративные растения. Виды П. - однолетние или многолетние травы с высоким стеблем, покрытым супротивными или попеременными жесткими листьями. Соцветие: у одних видов небольшая, у других - очень крупная головка, одиночная, или по нескольку в раскидистой метелке. Головка имеет полушаровидную или широкую обвертку, состоящую из 2 или многих рядов листков; общее цветоложе плоское, либо более или менее выпуклое, покрытое сложенными вдоль пленчатыми, иногда довольно жесткими, прицветниками; краевые цветки бесполые, язычковые, расположены в 1 ряд; центральные цветки обоеполые трубчатые; плод - продолговатая четырехгранная или сжатая с боков семянка, несущая 2 – 4 сваливающихся острия, или 2 довольно крупных, сухо-кожистых чешуйки. Наиболее известный вид - Helianthus annus L. (обыкновенный П., подсолнух) однолетнее растение, с толстыми стеблями до 4 м. высоты, простыми или ветвистыми, с одною или несколькими головками; одиночная головка достигает иногда до полуметра в ширину; краевые цветки желтого цвета, срединные оранжевого. Известно множество культурных разновидностей этого вида, которые соединяются в три расы: 1) simplex, простой (не махровый), обыкновенный П. Общее цветоложе плоское; язычковых цветков один или несколько рядов. Несколько разновидностей (из них macrocarpus - наш русский П.); 2) tubulosus, трубчато махровый П. Общее цветоложе выпуклое, без язычковых или только с одним рядом язычковых цветков; трубчатые цветки сильно развиты. Известна только одна разновидность: giobosus; 3) ligulosus (flore pleno), язычково-махровый П. Общее цветоложе несколько выпуклое, все цветки язычковые; несколько разновидностей. К роду П. относится и земляная груша, топинамбур (Н. tuberosus L.).

П. (сельскохoз.) Как промышленное, растение, П. известен в Азии и Европейской России. У нас П. особенно удачно акклиматизировался. Его семена, напоминающие по вкусу орех, нашли двоякое практическое применение: сперва как дешевое народное лакомство, затем, с 1840х годов, после удачно произведенных в Воронежской губ. крестьянином Бокаревым опытов добычи из его семян масла, - как специальное масличное растение, доставляющее, кроме того, еще целый ряд других весьма ценных продуктов. У нас разводят две группы П.: крупносемянную - с продолговатыми плодами (грызовой) и мелкосемянную - с короткими семенами (масличный). В первой группе наиболее ценен серый сорт, с широкими, серыми, узкими и редкими белыми полосами, и рябой - с широкими, белыми и узенькими серыми полосками. Белый и черный грызовой П., как не имеющие хорошего сбыта, разводятся редко. Во второй группе заслуживают внимания сорта с белой и серой полосатой шелухой; в торговле предпочитают последний сорт, так как семена с белой окраской, при уборке в дождливую погоду, принимают грязный вид и бракуются покупателями. Для успешного разведения П. в Европе требуется наличность условий, которыми они пользуются у себя на родине. Период произрастания 20 - 22 недели. К утренникам всходы малочувствительны, но в дальнейшем развитии требуют много тепла и света в особенности в период налива зерна. Поэтому полное вызревание П. возможно у нас лишь в южной и юго-восточной полосе России, т. е. вплоть до губ. Тульской, Тамбовской, южных частей Пензенской и Симбирской включительно. Северные П. разводятся только в городах.

Полевая культура П. главным образом сосредоточилась в Воронежской и Саратовской губ., менее в губ. Тамбовской, Курской, Самарской, Харьковской, Полтавской и в Донской области. Разводится также в Уральской области и на Кавказе. В местностях с засушливым климатом П. сильно страдает от недостатка влаги в верхних слоях почвы. На ЮВ страдает от мглы. Масленичный П. требует почву плодородную, богатую калием и фосфорной кислотой но свободную из избытка азота; грызовой П. мирится с большими количествами удобоусвояемого азота. Поэтому лучшие урожаи П. получаются на легких черноземах, низменных, довольно влажных, но не удобренных навозом землях. Масличный П. большею частью сеют на второй, после удобрения поля, год (наиболее подходящее место - по пару после озими). Весьма удачные посевы П. бывают на новых или старых землях, а также на бахчах вслед за огурцами или арбузами. Так как П. очищает землю от сорных трав, то после него хорошо родятся все хлеба, а равно и другие растения, не требующие от почвы значительных количеств калия, в особенности же яровая пшеница. Слишком частого возвращения П. на одно и тоже место следует избегать: его сеют в Воронежской губ. на прежнем месте не ранее 10 - 12 лет. В общем П. входит в самые разнообразные севообороты, начиная с трехпольного, где им занимается паровое или яровое поле; сеется П. также после травы. При усиленной культуре рекомендуют такой 5-польный севооборот: пар, озимь, П., яровое, П. Пахота под П. должна быть не менее 4 врш. и должна быть производима осенью, весною же почву следует только выскораживать. П. сеется предпочтительно в сошные, плужные, маркерные или проводятся рядовою сеялкой борозды, с междурядьями для масличного - в12 врш., для грызового в 16 врш. Разбросной посев чрезвычайно затрудняет мотыженье, а между тем он необходим. Всходы П. обязательно пропалываются и продергиваются, что у нас производится почти исключительно ручными мотыгами. Недели через 1 1/2 - 2 полезно повторить мотыженье. При достижении 7 - 8 врш. молодые растения окучиваются. Привалка земли к корням растения имеет большое значение для урожайности. Во время цветения П. для более успешного развития и налива зерна лишние корзинки обрывают.

Спелость П. характеризуется желтением листьев обертки у корзинки, затвердением плодовой оболочки и самого ядра. Вызревший П. срезается серпом и после просушки в поле свозится на ток, где П молотится, масличный - цепами или особыми специальными молотилками, грызовой - палочками. Особенно сильный вред причиняет плантациям П. ржавчинный грибок (Pucc inia Helianthii), поражающий сперва листья П., а затем и все растение. При сильном развитии этой болезни, появившейся у нас в середине 60х годов, все засеянное П. поле представляется сильно почерневшим, как бы опаленным. М. С. Воронин, изучивший эту болезнь, предлагает 4 ряда мер для уничтожения или по крайней мере возможного ослабления приносимого ею вреда. Меры эти заключаются: 1) в намачивании посевных семян в крепком щелоке, известковой воде или слабом растворе медного купороса, чем уничтожается способность прорастания спор, без всякого вреда для семян. 2) В посадке отдельных растений, с возможно большими друг от друга промежутками с целью устранить переход болезни с одного растения на другое и облегчения полки, сопровождаемой тщательной уборкой с поля сорных растений. 3) В ведении такого севооборота, в котором П. возвращался бы на прежнее место не ранее того времени, когда зимующие споры гриба погибнут. 4) В тщательном сжигании всех зараженных растений на том же поле. Из насекомых, встречающихся на П. во время его созревания, более всего вредит уховертка (Forficula auriculaira), которая лущит и выедает семена. Против неё практичных мер еще не придумано. К числу новых врагов нужно отнести заразиху - Ovobanche cumana, паразитное растение, селящееся на корнях П. Урожаи П.: зерном от 6 до 25 чет., соломы 260 - 560 и даже 1000 с дес. До появления ржавчины отличным урожаем для зерна считался сбор в 150, хорошим 100, средним 80 - 60, плохим 40 - 30 пд. с дес. или, соответственно, 30, 20, 16 - 12 и 8 - 6 чет. Теперь же, по причине усиленного поражения плантаций ржавчиной, мглой и насекомыми, урожаи П. упали до 30 и даже 10 пд. с дес. Грызовой П. на черноземе дает также не более 40 - 50 пд. в среднем с дес., maximum - 100 пд. При правильном уходе за П., выборе хороших семян, П. должен быть отнесен к числу наиболее выгодных растений промышленного характера. Площадь под П., по имеющимся данным, равнявшаяся в 1880 - 81 гг. 136355 дес., в 1886 - 87 гг. достигла 261294 дес., т. е. увеличилась на 90 % слишком. Также расширяется и производство подсолнечного масла, путем увеличения специальных заводов. За 4-летие 1884/85 - 89 г. общее число заводов возросло на 20%, количество же выделанного масла увеличилось на 400580 пд., а стоимость производства в 1889 г. на 1066700 руб., т. е. тоже на 90%. Почти 80% всех заводов сосредоточено в губ. Воронежской и Саратовской. П. дает жирное, довольно вкусное, съедобное масло. Средний выход его из семян 20%. Почти целиком подсолнечное масло находить себе сбыт на внутреннем рынке; вывоз его за границу невелик и неравномерен. За границу идет, однако, другой важный продукт, доставляемый П., это - остатки от производства масла - колоб или жмыхи - отличное кормовое средство для скота и птицы. Вывоз подсолнечных жмыхов постепенно увеличивается, в среднем же сбывается до 2600000 пд. ежегодно. Кроме масла и жмыха у нас довольно большое значение имеет еще лузга, а также шляпки и стебли, которые идут в топливо, весьма ценное в наших безлесных степях. Считают, что 100 мер лузги (продаваемой по 2 1/2 коп.) заменяют 1 кб. саж. дров. Из лузги и цветочных корзинок П. иногда приготовляется оберточная, а из сердцевины стеблей - писчая бумага. В Китае из тонких стеблевых волоконцев этого растения приготовляется шелкообразная ткань, не уступающая по прочности натуральной шелковой. Лущеные семена идут на приготовление печений, мармелада и пр., а поджаренные и приправленные пряностями представляют суррогат шоколада. Отвар головок со спелыми зернами, а также отвар сухих цветов употребляется в народной медицине: Наконец П. во время своего цветения, продолжающегося около месяца, обеспечивает пчелам хороший взяток. Ср. Терентьев, "О разведении П." ("Эконом. Записки", 1860, ј 28 и 30); Н. Веселовский, "Разведение П." ("Сел. Хоз. и Лес. ", янв., 1886); А. В. Советов, "Системы земледелия"; А. П. Людоговский, "Подсолнечник" (1867); И. А. Стебут, "Основы полевой культуры" (т. 1, ч. II); "Альманах сельского хозяина на 1887 г. "; "Всемирная Колумбова выставка в Чикаго в 1893 г. " (СПб., 1893) и многие заметки в сельскохозяйственных журналах.

Г. К.

Пожарский Дмитрий Михайлович, кн.

(1678 - ок. 1641) - знаменитый деятель смутного времени. При Борисе Годунове был стряпчим с платьем, при Лжедмитрии - стольником; в 1608 г. послан был для защиты Коломны; в 1609 г., действуя против разбойнических шаек в окрестностях Москвы, разбил атамана их Салькова на р. Пехорке; в 1610 г. назначен был воеводою в Зарайск; в 1611 г., участвуя в нападении на поляков, овладевших Москвою, был ранен на Лубянке и отправился для лечения в свою нижегородскую Пурецкую волость. Сюда, по указанию Минина, явились к нему послы с предложением принять начальство над нижегородским ополчением, поднявшимся для спасения Москвы; с своей стороны П. потребовал, чтобы при ополчении выборным от посадских человеком был Минин. Став во главе ополчения, П. в лице своем вмещал всю верховную власть над русскою землею и писался "у ратных и земских дел по избранию всех чинов людей московского государства"; но в том великом деле, которое совершал под его начальством русский народ, личность самого П. проявлялась весьма мало. Он не пользовался особым авторитетом и сам про себя говорил: "был бы у нас такой столп, как кн. Василий Васильевич Голицын - все бы его держались, а я к такому великому делу не придался мимо его; меня ныне к этому делу приневолили бояре и вся земля". Остановившись с ополчением в Ярославле, П. целое лето медлил двинуться на Москву, не смотря на неоднократные увещания троицких властей, указывавших на возможность и опасность появления короля Сигизмунда. Выступив из Ярославля, П. шел чрезвычайно медленно, сворачивал с дороги, ездил в Суздаль кланяться гробам своих отцов и прибыл к Москве одновременно с Ходкевичем, успевшим, между тем, собрать провиант для польского гарнизона, засевшего в Москве. Этот провиант был отбит у Ходкевича казаками, под начальством кн. Д. Т. Трубецкого, что и решило участь польского гарнизона: через 2 месяца голод принудил его сдаться. Со взятием Москвы оканчивается первостепенная роль П.; в грамотах пишется первым имя кн. Д. Т. Трубецкого, а имя П. стоит вторым, в товарищах. Из источников (кроме некоторых памятников с характером поэтическим) не видно, чтобы П. играл руководящую или хотя бы видную роль в избрании и венчании на царство Михаила Федоровича. Новый царь возвел его из стольников в бояре, но существеннейшие награды, состоявшие из вотчин, П. Получил не из числа первых. Во все царствование Михаила Федоровича П. занимал лишь второстепенные должности, не считаясь даже из первых и особо заслуженных среди знати, как об этом свидетельствует местничество его в 1614 г. с Борисом Салтыковым, окончившееся выдачею П. головою Салтыкову. В 1614 г. П. действовал против Лисовского, но скоро оставил службу по болезни; в 1618 г. отправлен был против Владислава, но не в качестве главноначальствующего, в 1621 г. управлял разбойным приказом, в 1628 - 31 гг. был воеводою в Новгороде; в 1635 г. заведовал судным приказом, в 1638 г. был воеводою в Переславле рязанском. П.. поставлены памятники в Москве (на Красной площади) и Нижнем Новгороде. В 1885 г. на могиле его, открытой в 1852 г. гр. Уваровым в Спасо-Евфимиевском м-ре в Суздале, сооружен памятник на средства, собранные по народной подписке. Кроме литературы, приведенной в Ст. о Минине, ср. "Место земного успокоения и надгробный памятник Д. М. П. в Суздале" (Владимир, 1885 - материалы о П., собранные и изданные Голышевым).

Позвоночный столб

(columna vertebralis). - П. столбом или позвоночником называется вся совокупность позвонков, начиная от первого (шейного) до последнего (хвостового). У рыб и низших амфибий позвоночник образует вполне горизонтальную линию, а у животных наземных на положение его влияет тяжесть головы и хвоста, степень провисания брюшной части и т. д. Своеобразное, наклонно-косое положение принимает позвоночник у птиц и некоторых ископаемых гадов из Dinosauria, тоже ходивших на двух задних конечностях, но опиравшихся на хвост. У человека отличают изгибы: шейный и поясничный, где позвонки выгнуты вперед; спинной и крестцовый, где позвоночник вогнут спереди. Изгибы эти стоять в тесной зависимости от вертикального положения человека. Наиболее важный выступ вперед находится на границе между последним поясничным позвонком и крестцом и называется promontorium. Он едва выражен у антропоморфных обезьян и у новорожденных младенцев, и вообще перечисленные изгибы приобретаются с возрастом, по мере приобретения привычки к вертикальному положению.

Б. М. Ш.

П. столб, болезни его. - Состоя из костей и связок, П. может поражаться всеми страданиями, свойственными этим тканям, но исходы их, в силу устройства П., представляют весьма существенные особенности. Так, напр., после разрушения отдельных позвонков воспалительными процессами, П. может осесть, образуя горб (Gibbus), или искривиться (см. ниже). Всего чаще воспаление костного вещества позвонков обусловливается бугорчаткой, при так назыв. Поттовой болезни, впервые описанной Поттом. При ней костные перекладины губчатого вещества позвонков мало по малу исчезают, корковое вещество прорывается, болезненный процесс распространяется на окружающие части; отдельные участки кости омертвевают, надкостница и надкостная клетчатка подвергаются гнойному распадению, образуются громадные, затёчные нарывы, устремляющиеся в места наименьшего сопротивления, как, например, в верхней части П. к глотке; при поражении грудных и поясничных позвонков нарывы могут спускаться даже на бедро, в малый таз и т. д. Остатки позвонков не в силах далее выдерживать тяжесть тела, П. перегибается почти всегда кпереди. Образующееся стойкое искривление дает повод к образованию перегиба П. или горба, что часто случается совершенно внезапно, вследствие перелома костных отделов позвонков. Впрочем, наблюдается и боковое искривление (сколиоз), если бугорчатому поражению подвергаются боковые части позвонков. Болезнь всего чаще поражает детей; первый признак, обнаруживающийся обыкновенно уже в начале всякого воспаления позвонка, заключается в резком изменении общего настроения: дети делаются вялыми, жалуются на боли, опоясывающие туловище или стреляющие по направлению к нижним конечностям. Взрослые характеризуют боли, как непрерывное тупое давление в глубине, усиливающееся даже при ударах пульса, особенно после еды. Наряду с этим замечается уклонение от всяких движений. Течение самых нарывов не представляет ничего характерного. Вскрывшись наружу, они до тех пор не перестают выделять гной, с частицами омертвевших костей, пока не наступит исцеление кости или пока больной не умрет от истощения, легочной или общей, бугорчатки, амилоидного перерождения брюшных органов или от развившегося тем временем гнилостного разложения в полости нарыва и общего гнилостного заражения. По временам обнаруживаются еще признаки раздражения нервов; иногда появляются двигательные и чувствительные параличи от прижатия спинного мозга искривленными позвонками. Предсказание при Поттовой болезни неблагоприятное, так как если даже болезненный процесс в костях и нарывы исчезнуть, все же останется неисправимое искривление П. В начальных периодах болезни ребенку нужно доставить покой и применять преимущественно противовоспалительное лечение. Имея дело с местно-ограниченной бугорчаткой, необходимо ранее всего позаботиться об общем противобугорчатом и врачебно-диетическом лечении: о сухом жилище, питательной диете; свежем воздухе, особенно морском, назначают морские купания, аппетит возбуждающие и укрепляющие средства, рыбий жир. Боли всего лучше устраняются освобождением пораженных позвонковых тел от давления надгорбового сегмента туловища, соответствующим положением и вытяжением его помощью различных аппаратов. В других случаях больного кладут наклонно на спину. Этими же мерами ограничивают образование горба. Когда развитие последнего остановилось, искривление сделалось постоянным, то можно назначить больному различные ортопедические аппараты.

Позвонки могут подвергаться переломам, вывихам. Громадную опасность представляет вывих второго шейного позвонка, неизбежным последствием которого является моментальная смерть, так как зубовидный отросток внедряется в продолговатый мозг. Чаще приходится наблюдать поражения суставов позвонков, преимущественно ревматического характера. Ревматический артрит позвонков выражается болями, сведением туловища и чувствительностью к давлению. Болезнь уступает покойному положению, гидротерапевтическим компрессам и легкому массажу. Гораздо более серьезное значение имеет обезображивающий артрит, встречающийся у пожилых людей. От наслоения костной, ткани, разращения надкостной плевы и окостенения межпозвоночных кружочков и связок весь П. может превратиться в неподатливую, чрезмерно ломкую костную массу, сдавливающую выходящие из неё нервы. При нем назначают йод и теплые ванны. Из врожденных аномалий П. всего чаще наблюдаются расщепления и дефекты П. и спинного мозга, так назыв. spina bifida, т. е. неполное заращение П. во время утробной жизни плода. При этом на передней поверхности П, либо сбоку или сзади под кожей спины, замечается кистовидная опухоль, выступающая из щелей костного канала, всего чаще в области крестцовой кости и нижних поясничных позвонков и представляющая выпятившиеся мозговые оболочки с их содержимым. Существование такой кисты угрожает возможностью развития самых тяжких страданий, до паралича нижних конечностей. Лечение заключается в защите опухоли от давления, толчков, в сморщивании оболочек кисты впрыскиваниями жидкостей в окружности мешка, впрыскивании в последний разведенных растворов йода, проколе и даже вылущении его.

П. столб, искривления его. - Строение П. дает ему подвижность, наибольшую в шейной части и наименьшую - в грудной. П. человека, в отличие от П. животных, представляет клетчатую постройку (фахверк), благодаря которой он, без опасности для внутренней связи и устойчивости, может изменять положение из лежачего горизонтального в стоячее вертикальное и в другие промежуточные положения. Свою задачу - выносить при вертикальном положении тяжесть верхней части туловища и удерживать ее в устойчивом равновесии - он достигает как пассивными силами, т. е. чисто статическими особенностями своего строения, так и активными мышечными силами. Но под влиянием чисто механических причин создаются изгибы П., которые, перейдя известные пределы, могут выражаться в самых разнообразных искривлениях его. Существующие обычно 3 изгиба П. у человека образуются лишь по мере роста тела и являются результатом отягощения, под влиянием которого прямой, расчлененный П. новорожденного начинает формироваться, когда ребенок делает первые попытки сесть. Пока он в первые месяцы жизни сохраняет постоянное горизонтальное положение, П. не подвергается отягощению, но лишь ребенок начинает сидеть, П. приходится выдерживать на себе тяжесть головы и рук, между тем как внутренности своею тяжестью тянут вперед и вниз. Тогда появляются первые два физиологических изгиба, третий появляется, когда ребенок; начинает принимать вертикальное, стоячее положение, для чего наклоняет таз вперед и вниз, перемещая, для равновесия, центр тяжести позади поперечной оси таза. К образующимся таким путем изгибам приспособляются кости, связки и мышцы и к 6 - 7-му году жизни они делаются постоянными; получается окончательная осанка или посадка туловища, которая представляет много индивидуальных различий; нормальной должна считаться та, при которой ось тела, начинаясь приблизительно от средины темени, пересекает ухо непосредственно позади угла челюсти, проходит почти как раз через поперечную линию, соединяющую тазобедренные суставы и оканчивается в средине четырехугольника стопы. При этом физиологические изгибы представляют в профиле волнистую линию, холмы и долины которой могут иметь одинаковый уровень (Гоффа). Большие или меньшие уклонения от означенной нормальной осанки могут не представлять еще болезненных форм, но предрасполагать к самым разнообразным искривлениям. Различают искривление, с выпуклостью, направленной кзади - кифоз, с выпуклостью кпереди - лордозг и с боковою выпуклостью - сколиоз. Соответственно этому и нормальные изгибы взрослого человека будут 2 кифотических (шейный и поясничный) и один лордотический (грудной), которые все могут принять патологические размеры под влиянием тех или других причин. Кифоз, т. е. стойкое чрезмерное искривление П. с выпуклостью кзади; может быть привычный, зависящий от недостаточности мышц, поддерживающих, П.. или так назыв. oстеопатический, когда его причина лежит в том или другом страдании костей. Происхождение привычного кифоза объясняется тем, что усталые мышцы перестают сокращаться, вследствие чего отягченный П. начинает спадаться, нормальный спинной кифоз выступает резче, получается осанка с мало наклоненным тазом и крайним разгибанием тазобедренных суставов. Эта осанка становится в конце концов привычною и превращается в обезображивание от утомления, получается так назыв. круглая спина (dos voute), особенно часто наблюдаемая у школьников, пользующихся целыми часами нецелесообразно устроенными школьными скамьями. Стойкий характер кифоз приобретает лишь по прошествии долгого времени, а до того можно успешно бороться с ним, особенно у учащихся. На первом плане стоит так назыв. "моральный метод" гимнастики, пробуждающий силу воли. Из гимнастических упражнений всего более рекомендуются приемы, укрепляющие спинные и выйные мышцы. Кроме того их укреплению содействуют массажем, холодными обтираниями, ваннами, фехтованием. Рекомендуют также пассивное разгибание туловища, т. е. осторожное выпрямление кифоза. Но гораздо более благодарную задачу представляют, особенно у учащихся детей, предупреждающие меры (см. Школьная гигиена).

Ортопедия выработала самые разнообразные аппараты для лечения означенных страданий. К этой форме искривлений относится также кифоз старческого возраста и носильщиков. Второй вид кифозов обусловливается поражениями костей; наиболее характерными формами такого кифоза является Поттова болезнь (см. выше) и рахитический кифоз, т. е. образующийся при английской болезни. Редкий случай последней не сопровождается искривлением П., так как отдельные позвонки размягчаясь, сильнее поддаются давлению и представляются, особенно находящиеся в средине кифоза. сильно выпуклыми вперед. Лечение при нем, кроме применения общих средств, состоит в продолжительном лежании на ровном матраце, время от времени в применении так назыв. стоячей кровати, в которой ребенка укладывают в полу выпрямленном положении, чтобы можно было выносить его на воздух, а под конец болезни в надевании очень легких корсетов. В последние годы французский врач Калло (Callo) предложил способ лечения стойких кифозов насильственным нажиманием на самые выдающиеся точки горба, даже с разрывом тканей, до получения нормальной фигуры спины, после чего туловище заключается в неподвижную гипсовую повязку. Но оказалось, что во многих случаях операция Калло связана с большими опасностями, нередко бывала причиной смертельных исходов у больных и во всяком случае она дает весьма медленные и крайне сомнительные результаты. Лордоз выражается в том, что П. в поясничной области весьма резко изогнуть вперед, при чем ягодицы выдаются кзади, а живот кпереди и вся верхняя половина тела представляется смещенной кзади. Он обусловливается поражениями тазобедренных суставов, параличами брюшных или спинных мышц, рахитом и др. Кроме того он наблюдается у лиц, вынужденных носить большие тяжести на животе, у беременных, у больных с большими опухолями живота. Сколиозы, т. е. всякое стойкое боковое уклонение позвоночника от его нормального срединного положения, бывают простые и сложные. При первых существует только один изгиб, при чем, если он развивается на весь П., то получается полный сколиоз; при искривлении лишь сегмента П. - частичный. Если к последнему присоединяется противоизгиб, то образуется сложный сколиоз.

По происхождению, различают врожденные и приобретённые сколиозы, как травматические, рубцовые, мышечного или нервного происхождения и пр., так и от отягощения, которые в свою очередь, бывают привычные, рахитические и спастические. Первые обыкновенно развиваются у детей, в возрасте 5 - 10 лет, чаще у девочек, чем у мальчиков и представляют типичную школьную болезнь (Кохер), "болезнь сидения" (Sitzkrankheit), так как самой частой причиной их является неправильное сидение при письме (см. Школьная гигиена). При продолжительном наклонении головы грудной отдел П. неминуемо изгибается и образующиеся изгибы постепенно фиксируются. Предрасполагающими условиями являются наследственность и особенно слабость мускулатуры. Одним из характерных признаков начинающегося сколиоза является более высокое стояние одного плеча, смещение всей верхней половины туловища относительно таза, выступание одного тазобедренного сустава, асимметрия боковых половин туловища. Лечение - ортопедическое и пассивно-гимнастическое. Рахитический сколиоз наблюдается почти у 10% рахитических детей и появляется преимущественно в начале второго года жизни и вообще всегда развивается ранее школьного возраста. Статический сколиоз обусловливается опущением таза в зависимости от укорочения одной нижней конечности, как, напр., если одна нога несколько отстает в росте сравнительно с другой. У девочек, в периоде наступления половой зрелости. подобный сколиоз может развиться как следствие увеличенного наклонения таза вперед. отчего направление бедер делается более косвенным. Такая молодая девушка с трудом стоит прямо, так как колени при этом соприкасаются между собой; поэтому она ставит одну ступню, обыкновенно правую, впереди другой, при чем таз неизбежно западает. Лечение здесь заключается в искусственном удлинении укороченной ноги.

Г М. Г.

Позиция

- место, выбранное для боя. Она должна удовлетворять следующим основным условиям: 1) отвечать составу занимающего ее отряда; 2) по своей длине соответствовать силе отряда; 3) иметь обеспеченные от охвата фланги; 4) местность впереди ее должна способствовать наблюдению за неприятелем и встрече его огнем с возможно дальнего расстояния; 5) местность на фронте П., укрывая войска от глаз и выстрелов противника, должна способствовать переходу в наступление по возможности широким фронтом; 6) местность внутри П. должна быть такова, чтобы резервы могли не только укрываться на ней, но и свободно двигаться по всем направлениям, для взаимной поддержки; сверх того, внутренность П. должна иметь достаточную глубину, во избежание излишнего скопления войск; 7) местность в тылу позиции, способствуя задержанию неприятеля, вместе с тем не должна препятствовать отступлению возможно широким фронтом. Местности, удачно выбранные на позиции (чтобы с них фланкировались соседние участки) и хорошо укрепленные, представляют так наз. опорные пункты. 0ни могут быть на самой П., впереди или позади ее. Совокупность вышепоименованных условий определяет тактическую силу П., ее пригодность исключительно для ведения боя. Но рядом с частными интересами поля сражения, чисто боевыми, существуют еще общие интересы всего театра военных действий, стратегические, к которым выбранную П. необходимо поставить в наиболее выгодное соответствие. В этом смысле П. должна иметь такое важное значение, чтобы неприятель не мог пренебречь ею, миновать ее без явной для себя опасности. Такие П. бывают: фронтальные находящиеся непосредственно на пути наступления неприятеля, и фланговые - занимаемые для действия на фланг и сообщения наступающего.

Познань

(Posen) - гл. гор. одноименной прусской провинции, первоклассная крепость; при впадении Богданки и Цибины в Варту. 15 католических црк. и 5 евангелических; много еврейских синагог. Лучшие здания - ратуша во вкусе Возрождения; дворец, подаренный городу в 1832 г. вместе с библиотекою (30000 т.) графом Рачинским; архиепископский дворец; городской театр. Жителей (в 1895 г.), вместе с гарнизоном, 73235; около 1/3 евангел. исповедания, около 1/12 евреи, остальные католики. Мукомольные мельницы, производство спирта и ликеров, пивоварение, производство искусственного навоза, сельскохозяйственных машин, мебели, ваты, табаку и сигар, кожаных, золотых и серебряных товаров. Оживленная торговля, преимущественно сельскохозяйственными продуктами. Телефонное сообщение с Берлином, Данцигом, Кенигсбергом и др. Конно-жел. дорога. 2 гимназии, реальное училище, духовная семинария, строительное училище, заведение для глухонемых, повивальный институт, 2 театра, музеи, общества историческое, политехническое и др. 16 немецких, 18 польских газет и журналов. П. - один из древнейших и значительнейших польских городов; с 968 г. местопребывание епископа и первых польских князей. При последних Ягеллонах П. отличалась особенным процветанием торговли и промышленности; в XVII стол. город упал вследствие войн и религиозных смут. 11 декабря 1806 г. в П. заключен мир между Наполеоном I и саксонским курфюрстом Фридрихом Августом. Ср. Lukaszewicz, "Historisch-statistisches Bild der Stadt P., 968 - 1793" (2 изд., Познань, 1881); Oehlenschlager, "Kurzgefasste Geschichte und Beschreibung der Stadt P." (1866); Warschauer, "Stadtbuch von Posen" (Познань, 1892), его же, "Die Chronik der Stadtschreiber von P." (Познань, 1844); "Fuhrer durch P." (изд. исторического общества, 2 изд., 1895).

Пойма

- луга по берегам рек, низменные места, затопляемые весенними водами, или простор вдоль реки, сколько захватывают весенние воды.

Пойнтер

- порода гладкошерстных легавых собак (XVIII, 270), выведенная от последовательного скрещивания испанской легавой (там же) сперва с паратою (быстрою) разновидностью фоксгоунда (см. Гончие собаки, IX, 204), потом с бульдогом (IV, 908), легким сеттером (см.), старо французским браком (IV, 558) и, даже, с борзою (IV, 403). Вывод породы П. начался еще в XVIII веке, но тип современного П. выработался окончательно только к восьмидесятым годам текущего столетия. Отличительные признаки следующие: голова большая, но сухая; череп широкий, но слегка сдавлен между ушами; надбровные дуги очень развиты; между глаз, посредине черепа, проходит небольшое углубление в виде бороздки, разделяющей череп на две слегка округленные половины; значительный перелом лба и затылочный гребень (соколок); морда равняется черепу или длиннее его; толщина морды равняется 2/3 ширины лба; морда может быть прямою или слегка вздернутою (но отнюдь не горбоноса); на конце затуплена, в профиле широкая; верхняя челюсть немного длиннее нижней; глаза не должны быть малы; выражение их живое и умное; цвет их зависит от масти собаки, вообще же предпочитаются более темные оттенки; нос большой и влажный, коричневого или мясного цвета; губы развитые, но не сильно отвислые; уши тонкие, шелковистые, в складках, средней длины, посажены невысоко, плотно прилегают к щекам; шея длинная, мускулистая, округленная; грудь довольно глубокая (но не широкая), сухая и несколько впалая; плечи длинные, косые, сильные, но не мясистые; колодка мощная, брюхо поджарое, спина слегка вогнутая; зад может быть покат, но "вислозадость" считается большим пороком; прут (хвост) должен быть толстым в корне, к концу же равномерно утончаться; собака должна держать его прямо, без сгиба, почти параллельно земле; в спокойном состоянии он не достигает пазанков (см.) на 1 - 2 пальца; ноги сильные, мускулистые, с резко обозначенными сухожилиями; лапы предпочитаются круглые кошачьи; псовина (шерсть) короткая, плотная, жесткая, гладкая; масть: желтопегая, красно-пегая, кофейно-пегая, с подпалинами и без подпалин, черная и кофейная; весьма ценится правильное симметричное распределение отметин, особенно на голове. По росту и отчасти, по складу, П. делятся на легких (до 55 фн.) и тяжелых. В общем П. стройная изящная и, вместе с тем, могучая собака, несколько флегматичная в спокойном состоянии, но полная огня и энергии при малейшем возбуждении, особенно на охоте. П. отличаются превосходным верхним чутьем (VI, 62), широким поиском (см.) и крепкою стойкою. В Англии лучшие питомники П. (кеннели) находятся в Девоншире; на материке Европы лучшие П. велись в Германии князем Сольмским. в Браунфельсе. В России пользуются известностью питомники Ланского, Новицкого (уже умершего), Хлудова, гр. Ферзена, Боде, Карцева и Кенига. См. Л. П. Сабанеев, "Собаки. 1. Лягавые" (М., 1896; капитальнейший труд); "Описание типичных признаков охотничьих собак" (СПб., 1888); Rawdon Lee, "Modern dog" (перевод, Тула, 1892). С. Б.

Покров Пресв. Богородицы

- праздник православной церкви (1 октября), установленный в память события, бывшего в Константинополе в половине Х в. Империя вела в это время войну с сарацинами, и городу угрожала опасность. В. указанный день св. Андрей юродивый и его ученик Епифаний, находясь во Влахернском храме во время всенощного бдения, увидели на воздухе Божию Матерь, с сонмом святых, молящуюся о мире и распростершую свой П. (омофор) над христианами. Греки ободрились и сарацины были отражены. Церковному богослужению в этот день присвоено особое величание". В честь П. Божьей Матери существует акафист.

Полевковые

(Arvicolidae) семейство отряда грызунов; туловище напоминает мышей, но более неуклюже, голова толстая, уши совсем скрыты в шерсти или слегка выдаются, волосатый хвост не превышает двух третей длины туловища. Коренных зубов в верхней и в нижней челюсти по три, они большею частью без корней и состоят из трехсторонних чередующихся вершинами призм. Череп очень сужен в лобной области, с заметно выступающими скуловыми дугами. Спинной хребет состоит, кроме шейных, из 12 - 14 грудных. (5 - 7 не имеющих ребер), 3 - 4 крестцовых и 11 - 24 хвостовых позвонков. П. распространены исключительно в северных и умеренных частях палеарктической и неарктической областей; живут под землею, прорывая простые или разветвленные обыкновенно горизонтальные норы:, питаются преимущественно растительными веществами; устраивая нередко запасы на зиму. Не подвержены зимней спячке. Некоторые виды наносят чувствительный вред сельскому хозяйству. Иные предпринимают длинные странствования. Наиболее обширный род - полевка (Arvicola), у которой первый нижний коренной зуб имеет не менее 7 эмалевых складок: разделяются на несколько подродов: Paludicola, Hypudaeus, Agricola, Arvicola и Microtus. К этому роду относятся: водяная крыса (Arvicola [Paludicola] ampbibius) и земляная крыса (A. [P.] terrestris); первая живет близ воды, вторая вдали от ее, но самостоятельность вида ее оспаривается многими; длиною 21 - 24 см., почти одноцветная серо-коричневая; распространены от Атлантического океана до Охотского моря и от Белого до Средиземного моря; чрезвычайно вредна для полей, садов и огородов; устраивает норы и выбрасывает кучи земли на подобие кротов. Снеговая П. (Arvicola [Раludicola] nivalis), более светлая, в особенности снизу, длиною (с хвостом) 18 см., живет близ снеговой линии на Альпах. Лесная П. (A. [Hypudaeus] Glareolus), сверху темно-рыжая, снизу белая, длиною до 15 см., встречается в лиственных лесах южной Европы (и России). Земляная П. (A. [Agricola] agrestis), сверху серовато-бурая, снизу белая, водится по опушкам лесов в северной и средней Европе. Обыкновенная П. (A. [Agricola] arvalis), до 14 см. длины, сверху; желтовато-серая. снизу грязно ржаво-белая, лапки почти белые, водится почти во всей Европе и в Сибири, в безлесных местностях, в особенности на лугах; забирается в погреба; накопляет запасы хлебных и других семян; странствует; производит большие опустошения на хлебных полях, подгрызая солому и поедая опавшие зерна. П. экономка (A. [Agricola] oeconomus), отличающаяся от предыдущей более короткой головой с маленькими глазами и ушами, заменяет обыкновенную П. за. Обью. Сюда же относятся роды: пеструшка или лемминг (Myodes, Coniculus) и мускусная крыса или ондатра (Fiber). Г. Якобсон.

Полежаев Александр Иванович

(1805 - 1838) - выдающийся поэт. Отец его - помещик Пензенской губ., Струйский, мать - крепостная этого помещика, выданная впоследствии замуж за саранского мещанина П., от которого поэт и получил свое имя. Десяти лет от роду П. отдан был в Москве в французский пансион; затем он поступил вольнослушателем в московский унив., по словесному факультету. Первое стихотворение П.: "Непостоянство" появилось в "Вестнике Европы" 1825 г. Университетское начальство поручило П. написать к торжественному акту 12 янв. 1826 г. оду: "В память благотворении Александра I императорскому моск. университету", а на выпускном акте, в том же году, П. прочел свое стихотворение "Гений". К тому же времени относится сатирическая поэма П.: "Иман-Козел", вызванная ходившими тогда нелепейшими слухами об одном священнике в Москве. Другая сатирическая поэма П., "Сашка", в которой изображались студенческие похождения и попойки, испортила всю его жизнь. Поэма ходила по рукам в списках и попала в руки начальству, которое, обратив внимание на несколько стихов с неуважительными отзывами по вопросам религиозным и с указанием на неудовлетворительность общественных условий России, дало ход делу. Шуточная поэма очутилась в руках императора Николая Павловича, прибывшего в Москву на коронацию. Император приказал привести к себе П., который в его присутствии должен был прочесть свою поэму. Но окончании чтения, государь, обращаясь к министру нар. просвещения кн. Ливену, сказал: "Я положу предел этому разврату; это все еще следы, последние остатки" (т.. в. брожения, приведшего к заговору декабристов). Получив, однако, от министра отзыв, что П. "поведения превосходнейшего", государь сказал: "Этот отзыв тебя спас, но наказать тебя надобно для примера другим", а затем добавил: "Я тебе даю военною службою средство очиститься... от тебя зависит твоя судьба, если я забуду, то можешь мне писать"; с этими словами государь, поцеловав П. в лоб, отпустил его. П. не мог примириться с крайне тяжелым положением унтер-офицера из "политических преступников"; пользуясь дарованным ему правом писать к государю, он решился послать просьбу о помиловании или об улучшении его участи. Не получив ответа на неоднократные прошения и полагая, что они не доходят до государя, П. задумал лично обратиться к нему, самовольно оставил полк и отправился пешком в Петербург. Сообразив, однако, все значение своего поступка, П. вернулся с дороги и явился к начальству. Он был отдан под суд и приговорен к прогнанию сквозь строй, но приговор был государем смягчен, и П. был разжалован в рядовые без выслуги. Всеми покинутый, П. пришел в отчаяние и запил. За оскорбление фельдфебеля он был опять отдан под суд и просидел в тюрьме, в ужаснейшей обстановке, в кандалах, почти целый год, имея в перспективе прогнание сквозь строй; но ему было вменено в наказание долговременное содержание под арестом. В 1829 г. полк, в котором служил П., был отправлен на Кавказ. П. принимал, участие в целом ряде сражений и стычек и везде искал случая отличиться, чтобы добиться офицерского чина. Начальство не, пожелало, однако, обратить на него внимание, и в 1833 г. он возвратился с Кавказа унтер-офицером. Организм его был совершенно расшатан; он впал в чахотку и на смертном только одре мог узнать, что 27 декабря 1837 г. произведен в прапорщики. Исключительные обстоятельства жизни наложили резкую печать на поэзию П.; она мрачна, как сама жизнь поэта. Оторванный от общества, он мог наполнять свои произведения лишь картинами горького субъективного чувства. Дважды находясь в ожидании приговора, который равнялся смертному, П. излил свои чувства в, "Песне пленного ирокезца" и в стихотворении "Осужденный". В длинном и не вполне еще напечатанном стихотворении "Арестант" П. с жестокою правдою описывает обстановку своего ареста. Из автобиографических стихотворений П., наиболее многочисленных и сильных, видно, что он никогда не мирился с своею судьбою. Всего чаще повторяется здесь мотив сожаления о растраченных годах жизни; иногда поэт преувеличивает свои заблуждения, сопоставляя их с постигшею его непомерною карою; не менее часто слышится мотив упорного сознания своего достоинства, сурового протеста или, наконец, отчаяния, потери веры в жизнь и человеческую справедливость. Пребывание на Кавказе отозвалось у П. целым рядом поэм, стихотворений, песен, в которых, наряду с изображением войны, звучит раздумье о ее значении, сочувствие к страждущим и побежденным. Много прекрасного в песнях П. в народном жанре, к которому Белинский находил у него большую способность ("У меня ль молодца", "Баю-баюшкибаю" и др.). В общем, произведения П. весьма неравного достоинства, что объясняется обстановкою, среди которой они писались; но многие из них свидетельствуют о сильном и своеобразном таланте. Вполне оригинален и стих П.: это - не подражание пушкинскому стиху, а скорее переход к Лермонтову, также к Кольцову. В свое время прославилась по оригинальности стиха его воодушевленная "Песнь погибающего пловца", писанная двустопными хореями с рифмами. Собрания сочинений П. издавались в 1832, 1859, 1889 (под редакцией П. А. Ефремова), и 1892 гг. (под ред. А. И. Введенского). См. ст. Ефремова (в "Пантеоне литературы", 1888, N 2), Пыпина (в "Вестнике Европе", 1889.. N 3) и Якушкина (в "Вестнике Европы", 1897, ј 6).

Поленов Василий Дмитриевич

- исторический живописец, жанрист и пейзажист, род. в СПб. в 1844 г. Но окончании курса наук в петрозаводской гимназии, записался в ученики имп. акд. худ. В 1869 г., за картину "Иов и его друзья" получил малую золотую медаль, а в следующем году за другую "Христос воскрешает дочь Иаира" (в акд. музее) большую золотую медаль. Окончив одновременно университетский курс по юрид. фак. в 1872 г., П. отправился за границу, в качестве пенсионера акад. Посетил Вену, Мюнхен, Венецию, Флоренцию и Неаполь, жил довольно долго в Париже и написал там, между прочим, картину "Арест графини д\'Этремон", доставившую ему в 1876 г. звание академика. Возвратившись в том же году в Россию, вскоре после того отправился на театр русско-турецкой войны, в продолжение которой состоял, для рисования и писания ее эпизодов, при главной квартире наследника цесаревича, впоследствии имп. Александра III. Но окончании войны поселился в Москве, откуда в 1884 г. сделал поездку в Константинополь, Палестину, Сирию и Египет. С 1879 г. состоит членом товарищества передвижных худ. выставок. Главные произведения П., сверх трех вышеупомянутых: "Бабушкин сад" (1879, в Третьяковской галерее, в Москве), "Лето" (1879, у наследников Д. Боткина, в Москве), "Заросший пруд" (1880), "Большая" (1886), "Христос и грешница" (1887, в музее имп. Александра III), серия этюдов, писанных в путешествии на Восток (в Третьяковской галерее, в Москве) и некоторые др.

Ползунов Иван Иванович

- русский механик - построил первую паровую машину в России, действовавшую в 1766 г. на Барнаульском заводе. Модель ее хранится в Барнаульском горном музее (XXII, 864). См. Брандт, "история паровых машин" (СПб., 1892).

Поли...

(хим.) - приставка, происходящая от греч. сл. poluV - многий; П. почти исключительно употребляется для указания того; что данное тело является полимером (см. Изомерия, XII, 870) другого, с которым оно связано генетически. Таково значение П. в словах: П.-метакриловая кисл. = (С4Н6О2) х - название полимера метакриловой кислоты - СН2: С (СН3). СООН, П.-изомасляный альдегид (С4Н8О) х - полимер изомасляного альдегида с неизвестной величиной частицы и т. д. Сравнительно реже П. обозначает неполную ангидридную форму полимера; так, напр., П. - этиленовыми алкоголями называются вещества общей формулы: n[C2H4 (OH) 2] - - (n - 1) H2O=nC2H4O (окись этилена) + H2O; П.-фосфористыми кислотами - кислоты: пирофосфористая - Н4P2O5=2Н3РО3 Н2О; трифосфористая - Н5P3O7=3Н3РО3 - 2Н2О и пептафосфористая Н7P5O11=5Н3РО3 - 4Н2О, а П.-кремневыми - кислоты общей формулы nSi (OH) 4 - - (n - 1) Н2O=nSiO2+Н2О. П.-метиленовыми углеводородами называются замкнутые углеводороды ряда СnН2n, каковы, например: триметилен:, тетраметилен и другие; в генетической зависимости они друг от друга не находятся и не могут даже считаться полимерами метилена, так как свойства его неизвестны (Метилен - СН2 до сих пор не получен и, по господствующим в органической химии представлениям о четырехатомности углерода, не способен существовать). Название полипоровой кисл. - C18H14O4 происходить от рода грибов - Polyporus, из которых она добывается.

А. И. Г. D.

Полибий

(PoubioV) - известный историк, сын Ликорты, уроженец Мегалополя. Род. между 212 и 205 г.. ум. между 130 и 123 г. до Р. Хр. Отец его, после смерти Филопемена (183), его земляка, друга и политического единомышленника, был избран в союзные стратеги и отмстил мессенянам за смерть своего предшественника; на П. возложена была ахеянами обязанность нести в торжественной процессии урну с прахом "последнего эллина" из Мессены в Мегалополь. В 181 г П. был выбран в состав посольства к Птолемею V, для возобновления союза с Египтом. Вообще он принимал близкое участие в делах ахейского союза: в войну римлян с Персеем советовал ахеянам политику невмешательства; убедил ахеян возвратить Евмену II отнятые у него почести; когда, в ожидании торжества римлян над Персеем, ахейские власти решили показать на деле свою верность римлянам, П. отправлен был в Фессалию к конс. Кв. Марцию Филиппу с предложением военной поддержки от союза. В 168 г. сыновья Птолемея V обратились к союзу с просьбою о помощи, при чем начальником вспомогательной конницы желали видеть П. С поражением Персея под Пидною (168) партия П. в ахейском союзе утратила всякое значение, будучи оттеснена открытыми сторонниками римского авторитета. В 167 г. 1000 ахеян, в том числе и П., были препровождены в Италию, как обвиняемые в сношениях с побежденным Персеем; только через 17 лет П., в числе 300 уцелевших ахеян, возвратился в Элладу. Для П. Рим сделался вторым отечеством; он нашел там радушный прием в семействе Л. Эмилия Павла, был сначала наставником, потом ближайшим другом и спутником сына его Сципиона Эмилиана. Пользуясь в Риме полной свободой, П., при посредстве Сципионов, поддерживал знакомство со многими знатными римлянами и в 162 г. оказал содействие Димитрию Сотеру к тайному побегу из Рима. Влиянию П. на Сципиона Младшего ахеяне больше всего обязаны были возвращением сограждан их на родину. По разрушении Коринфа, когда господами Эллады сделались римляне (146), П. воспользовался благоволением к нему римской знати для возможного облегчения участи эллинов; не один эллинский город он спас от разграбления, многих жителей - от рабства и иных бед. Заслуги П. были почтены сооружением в память о нем статуй во многих городах Пелопоннеса. Ахейским происхождением и чувствами ахейского патриота с одной стороны, близостью к римскому правящему классу, признанием достоинств римской политики и политических деятелей Рима - с другой определились существеннейшие черты полибиевой истории, ее задача и руководящие мысли. К этим главным влияниям присоединялись обширные сведения автора в военном деле различных народов, многочисленные личные наблюдения, собранные во время путешествий по Азии, Европе и Африке, непосредственные занятия государственными делами и желание преподать уроки политической мудрости; отсюда практический, деловой характер изложения, словоохотливость автора в объяснениях и поучениях. По личным наблюдениям П. описывает Верхнюю Италию, Альпы и южную Галлию; говорит об Иберии, о Родосе, где по архивным документам имел возможность проверить показания предшествующих историков. В третью карфагенскую войну он последовал в Ливию за Сципионом и на кораблях, полученных от него, объехал северные и западные берега Африки. В Египте П. был в царствование Птолемея Евергета, вероятно в 143 г., и об александрийцах сообщает как очевидец; всеми признаками личного наблюдения отличаются и его сообщения об Евксинском Понте. Вообще знакомству с географией, математической и физической, П. придавал большую важность и в своей "истории" отвел целую книгу (34-ую) географическим и топографическим показаниям; продолжателем П. в этом направлении явился только Страбон. Из отдельных географических сочинений П. известно по имени: <Об экваториальных обитаемых землях". П. написал еще биографию Филопемена, "Записки о военном строе" и "Историю нумантинской войны"; все эти сочинен утрачены. Всего важнее его "Всеобщая или "Мировая История", в 40 книгах. из которых дошли до нас в цельном виде только первые пять; от прочих сохранились отрывки,. за исключением книг 17, 19 и 40-й, Предметом "Истории" служит завоевание мира римлянами, его объединение и устроение под римским владычеством. "Почти все события миpa", замечает историк, "судьба властно направила в одну сторону и подчинила их единой цели; согласно с сим и нам надлежит представить читателям в едином обозрении те пути, какими судьба осуществила великое дело" (1, 4). История отдельных народов или событий кажется автору непригодной для уразумения таких мероприятий римского государства, которые совершались одновременно во всех частях мира или одновременно меняли судьбу многих стран и народов. Таким образом, всеобщая история П. есть, в сущности, история Рима за 5З-летний период времени (220 - 168), когда военные дела Италии, Ливии, Азии, Эллады, Галлии, Иберии переплетались между собою, получали направление из Рима и завершались сообразно с выгодами римской республики (II, 37; III, 32; IV, 28; V, 31, 105; VIII, 4). Выполнить свой план П. рассчитывал при помощи синхронистического способа изложения, в последовательном ряде олимпиад и годов каждой олимпиады; от этого порядка изложения автор уклоняется лишь в исключительных случаях, хотя и сознает некоторые его неудобства. Каким образом, силою каких учреждений и предварительно рассчитанных планов Рим обратился в мировую державу, какими средствами он сохранял свое владычество над завоеванным миром, какими силами располагал в начале своих завоевательных действий, к какому сопротивлению были способны воевавшие с ним народы и владыки вот вопросы, разрешение которых П. считает задачей и предметом всеобщей истории. Успехи Рима не кажутся автору случайным даром судьбы, чем-то незаконным, добытым несправедливо; напротив, могущество римлян вполне заслужено их превосходством над прочими народами и для этих последних благодетельно; подчинения римлянам следует искать, а не бежать от него; "покорение мира римляне задумали и осуществили с помощью верно рассчитанных средств" (1, 3 - 4; III, l - 4). В совершенстве государственных учреждений римлян лежит разгадка их военных успехов (III, 2, 6), почему автор посвящает одну из книг своей истории (6-ую) описанию римского государственного строя, военного дела и дисциплины; римская республика, по мнению П., совершеннейшая форма человеческого общежития, недоступная порче (VI, 11). Одновременно с политическими учреждениями и в том же направлении действовали частные добродетели римлян: их несокрушимое мужество, предприимчивость, бого боязнь, верность данному слову; неподкупность и бескорыстие их военачальников. Члены дома Сципионов, особенно Сципион Африканский Младший, был для Полибия воплощением всех доблестей. Что касается до ахеян, то они, по словам П., силою своих добродетелей, любовью к свободе. и равенству, бескорыстием и умеренностью объединили всех пелопонесцев общесоюзными установлениями, так что если Пелопоннес не образует одного города, то потому только, что "жители его не имеют общих стен" (11, 37). Не видя конца внутренним неурядицам в ахейском союзе, П. считал римлян спасителями и устроителями его родины, тем более, что Элладе была оставлена тень независимости; автономия, ее в местном управлении сохранилась и римские власти обращались с ахеянами бережнее, нежели с другими покоренными народами. Вот почему, составляя свою историю после разрушения Коринфа (последние упоминаемые в ней события относятся к 144 г. до Р. Хр.), П. находит возможным говорить не только о существовании ахейского союза, но даже о полнейшем благополучии пелопоннесцев (II, 37. 42, 62; IV, 1, 30, 32; XVIII, 13). Известия П. о римлянах Моммзен называет "солнцем на поле римской истории; там, где они начинаются, рассеивается завеса тумана, еще покрывающего самнитские войны и пирровскую войну - а где оканчиваются, там опускаются новые и, если возможно, еще более густые сумерки" И здесь, однако, достоверность П. только относительная. Пристрастие к римлянам, нежелание сказать что-либо неугодное могущественным друзьям и благодетелям побуждали историка замалчивать одни факты, превратно понимать или истолковывать другие. Ревниво преследуемая автором дидактическая цель - научить примерами прошлого рассудительности в политике и военном деле, предостеречь от пагубных ошибок в будущем - также должна была препятствовать всестороннему разъяснению событий в их причинах, взаимной связи и последовательности. Часто автор отмечает одну какую-либо сторону события или одно из его условий,. чтобы поскорее преподать читателю урок практической мудрости или возвести частный случай в общее правило. Отсюда обилие сентенций или поверхностных аналогий для оправдания той или другой предвзятой мысли, а. также крайний недостаток исторической перспективы. Весьма характерен для П. общий очерк следующих одна за другою форм государственного устройства: вместо исследования условий, от которых зависит последовательная смена единовластия, царства, аристократии и демократии, автор предлагает считать причиною этих сложных явлений порчу нравов в среде носителей власти (VI, 1, сл.). Искание причин исторических событий или в готовых понятиях автора о человеческой природе, или в каких-либо ближайших обстоятельствах, скорее сосуществующих с объясняемым явлением, нежели его обусловливающих, или в сравнениях и аналогиях, составляет выдающуюся особенность сочинения П. так назыв. его прагматизм. Хотя этот последний термин, в зависимости от греч. ta pragmata (res gestae, государственные дела), означает собственно политическую историю, в отличие от прочих её видов (1, 2, 35: VI 5; IX, 1 - 2), и в таком смысле сам П. называет свою историю прагматической или даже прагматией, тем не менее сочинение П. почитается древнейшим и главным образцом такого изложения событий, которое историк постоянно сопровождает своими пояснениями и общими рассуждениями, и которому усвоено название прагматической истории. Выяснение причинной. связи событий автор вменяет историку в непременную обязанность, "ибо, говорит он - если изъять из истории объяснение того, почему, каким образом, ради чего совершено что-либо, достигнута ли была предположенная цель. то история обратится в пустую забаву без всякой поучительности; подобная история способна доставить лишь мимолетное удовольствие и для будущего окажется совершенно бесполезною" (lll, 31). Сам П. такую историю называет аподиктической (ll. 37; lll, l; IV 40). Как новатор в историографии и как писатель рационалист, недостаточно вникающий в историческую обстановку прошлого, П. беспощадно критикует своих предшественников, закрывая глаза на положительные стороны их сочинений. Ср. "P. historiae" (изд. Hultsch. Л., 1888, сл.): Schweighauser (I VIII, Л., 1789 - 95); "Всеобщая история П." (перев. Ф. Мищенка, М., 1890 - 98), Lucas, "Ueber P. Darstellung d. Aetol. Bundes" (1827); Brandstater, "Gesehichten d. Aetolisch. Landes" etc. (Б., 1844); P. La-Roche, "Charakteristik des P." (Л., 1857); Scala, "Studien uber deu P." (Шт., 1890). Ф. Мищенко.

Полигамия

- многоженство: обычай, существовавший у большинства народов во всех частях света и существующий еще местами и теперь, как у менее культурных племен Африки, Меланезии, Америки и т. д., так и у более культурных, исповедующих ислам и буддизм народов Азии и Африки. Нигде, однако, мы не встречаем П. как общее явление для целых народов, что и понятно, так как в таком случае необходимо было бы по крайней мере вдвое большее число женщин, чем мужчин. Обыкновенно П. является привилегией более знатных, богатых или храбрых, и по отношению к ним является - по крайней мере первоначально, а фактически (например у султанов, шахов и т. д.) еще и теперь - неограниченной; но впоследствии обычай, переходящий в закон, большею частью ограничивает П. известным числом жен (напр. у магометан - четырьмя). У индусов закон ввел моногамию только у судров, людей низшего и бедного класса; в касте ваисиев можно иметь 2 жены, в касте воинов - 2 или 3, в касте браминов до 4. Исследователи; принимающие для первобытного состояния человечества беспорядочное смешение полов, видят в П. прогресс; ограничение по крайней мере для одной стороны - для женщины; исследователи, исходящие из моногамической формы первобытного брака, смотрят на П., как на явление ненормальное, как на нарушение естественного закона, часто при том принимающее характер моногамии, с разрешением иметь наложниц: это выражается обыкновенно тем, что первая жена является главною и считается хозяйкою в доме по преимуществу. Побуждения к П. могли быть многие; кроме стремления к разнообразию, здесь играет роль то обстоятельство, что в тропических странах женщины обыкновенно скоро стареют, и притом значительно ранее мужчин, а также, что, по существующему обычаю, дети кормятся грудью до двух лет и даже долее. Обладание несколькими женами у некультурных народов часто представляет выгоду еще тем, что в лице своих жен мужчина приобретает больше рабочих сил, освобождающих его от необходимости личного труда. От нескольких жен рождается более детей, а дети, вырастая, также становятся работниками; дочери, выходя замуж, служат предметом продажи (за них уплачивается калым). Кроме того, обладание многими женами и обширным родством дает большее значение в обществе, и это уже одно может вызывать стремление к П. Хотя между несколькими женами одного мужа возможны раздоры, вызываемые ревностью и семейными дрязгами, однако, в действительности, жизнь часто устанавливает мирные отношения между ними, так как одна жена облегчает труд другой и содействует благосостоянию всех\'. Из Библии известно, что жены патриархов сами сводили своих мужей с наложницами. Принцип преобладания старшей жены и подчинения ей прочих вызывает, однако, и протесты со стороны последних, при чем не всегда достаточным является авторитет главы дома - факт, служащий одним из мотивов против П. Что вторая и следующие жены не считаются одинаковыми с первой женой, явствует из многих воззрений и обычаев. Так у некоторых народов свадебные обряды совершаются во всей их полноте только при первом браке, при следующих же упрощаются или совсем не применяются. В Никарагуа было даже запрещено, под страхом смертной казни, жениться более одного раза с брачными церемониями. Малайцы неохотно отдают своих дочерей за человека своего класса, уже имеющего жену; если такой человек ищет еще жену, то он вынужден обыкновенно брать ее из низшего класса, и там жены считаются как бы наложницами. Вообще, как замечает Штарке, П. основывается на поверхностных мотивах и не имеет глубоких корней в условиях развития общественной жизни; с большим духовным развитием она должна исчезнуть, как преходящее явление в истории культуры.

Д. А.

Полигнот

- древнегреческий живописец, уроженец о-ва Фазоса, ученик своего отца Аглаофона, около 462 г., по приглашению Кимона, прибыл в Афины, где ему, вместе с другими живописцами, была поручена роспись стен Stoa poiklh (см. Афины, II, 572), а также храмов Диоскуров и Фезея. В первом из названных зданий им была изображены битва афинян с лакедемонянами, сражение Фезея с амазонками, разрушение Трои и марафонская битва. Наибольшею известностью пользовались картины, написанные П. в Лесхе, в Дельфах, изображавшие взятие Трои, отплытие греков из под этого города и посещение Одиссеем подземного царства. Фигуры на картинах П. были исполнены очерком и окрашены лишь несколькими красками, выделявшимися на цветном фоне стен. Не смотря на полное отсутствие в них моделировки человеческого тела и перспективы, они представляли собою в истории живописи значительный шаг вперед, так как, по преданию, в них замечались ритмичность композиции, благородство форм и выразительность - качества, которые отсутствовали в произведениях архаического периода. См. Brunn; "Geschichte der griechisch. Kunstler" (Штуттг., 1859); Jahn, "Die Gemalde des Polygnotos in der Lesche zu Delphi" (Киль); Gebhard, "Die Komposition der Gemalde des Polygnot in der Lesche zu Delphi" (Геттинген, 1872); Lenormant, "Memoires sur les peintures de Polygnote dans la. Lesche de Deiphes" (П., 1864).

Полидевк

(PoludeukhV, Julius Pollux) - из египетского города Навкратиса, ученик ритора Адриана, известный лексикограф и софист второго века по Р. Хр. Пользовался расположением императора Коммода (180 - 192), благодаря которому получил кафедру софистики в Афинах. Современники были о нем невысокого мнения; Лукиан жестоко осмеял его в одном из своих диалогов ("›Rhtorwn didaskaloV"). До нас дошел словарь его ("Onomastikon"), в 10 книгах, на которых каждая начинается письмом к императору Коммоду. Материал словаря распределен не в алфавитном порядке, а по предметам; так, в первой книге говорится о богах и царях, во второй - о людях, об их жизни, физиологическом строении и т. д., в третьей - о родстве, о гражданских отношениях и т. д. К каждому аттическому названию приведены примеры и выражения, с краткими пояснительными заметками. Как пособие по греческой лексикографии, труд П. имеет большое значение. Из других его трудов были известны "DialexiV", "Laliai›", "Meletai", "›EpiJalamioV", "›RwmaikoV" "logoV" и друг. Ср. Dindorf, "Pollux" (Лпц., 1824); Bekker, "Pollux" (Б., 1846); Rohde, "De Pollucis in apparatu Scenico enarrando fontibus" (Лпц., 1870); Ranke, "Pollux und Lucianus" (Кведлинбург, 1831). Н. О.

Поликлет

- один из величайших древнегреческих скульпторов, родом из Сикиона, глава пелопонесской школы ваяния, ученик, или, что вероятнее, последователь аргосца Агелада, бывшего учителем Фидия и Мирона; жил в V веке до Р. Хр. Поселившись навсегда в Аргосе, он продолжал работать в духе Агелада, при чем, в противоположность Фидию, создавшему идеал божественного величия, стремился установить тип внешней, человеческой красоты. Он изображал преимущественно фигуры юных атлетов, из которых наибольшею славою пользовались "Дорифор" (копьеносец) и "Диадумен" (юноша, надевающий себе на голову повязку). Первую из этих статуй древние называли каноном, т. е. закономерною; существует даже предание, что она была изваяна П. для подтверждения правил, изложенных в недошедшем до нас его трактате о пропорциях человеческого тела, имевшем название также канона. Древние писатели (Лукиан и Галлиен) свидетельствуют, что по П. красота тела обусловливалась гармонией отдельных его членов, именно - известною пропорциональностью пальцев между собою, всех пальцев вместе взятых к пясти, этой последней к запястью и т. д. Копию первой из означенных статуй ар хеологи видят в Дорифоре неаполитанского музея, а также в фрагментах торса берлинского музея и в бронзовой голове неаполитанского. Но, к сожалению, по неаполитанской статуе нельзя составить себе вполне ясного представления об оригинале, так как ее исполнитель, скульптор римской эпохи, придал фигуре Дорифора, которая в оригинале П. изображала юношу, едва вступающего в зрелый возраст (viriliter puer), мускулистые, мощные формы, сильно напоминающие излюбленный римскими ваятелями тип гладиатора. Равным образом едва ли вполне передают оригинал воспроизведения второй из названных статуй; даже лучшие из них, Диадумен Фарнезский и Диадумен британского музея, мало соответствуют описанию поликлетовского Диадумена, представлявшего, если верить преданиям, юношу с нежными. еще развивающимися формами (molliter juvenis). П. воспроизводил также женское тело. По рассказу Плиния, лучшие скульпторы Греции - Фидий, Кресилай, Фрадмон и П. были приглашены участвовать в конкурсе на исполнение статуи амазонки для ефесского храма, при чем им было предоставлено решить самим, чье произведение окажется превосходнейшим. Каждый из конкурентов отвел первое место своей собственной работе, а на второе все три соперника П. поставили его статую, вследствие чего он и был признан победителем. Повторением амазонки считают "Раненую амазонку" берлинского музея, изображающую. молодую женщину сильного сложения, с крепкими мускулами, но вообще с плавными, округлыми формами. Некоторое отступление от реалистического направления П., выразившегося в вышеперечисленных скульптурах, замечается в исполненной им для аргосского храма хрисоэлефантинной статуе Геры, свободным повторением которой, быть может, следует признать Фарнезскую Геру неаполитанского музея. О П. история говорит также как об архитекторе, ему приписывается постройка театра и одеона в Эпидавре. Ср. Friederichs, "Der Dоryhогоs des Polyklet" (Б., 1869); Conze, "Beitrage zur Geschichte der griech. Plastik" (Галле, 1860); Michaelis, "Tre statue Policletee" (в "Annali dell\' Inatituto archeol.", Рим, 1878). А. А. С-в.

Полимерия

(хим.). - При слове изомерия (XII, 870) уже было указано, что Берцелиус предложил называть полимерными тела одного и того же элементарного и процентного состава, но обладающие частицами различной величины. Между полимерами можно различить несколько классов. П. может быть случайной, в этом смысле оксиметилен - CH2O, уксусная кисл. C2H4O2, молочная кислота - C3H6O2; или неизвестный пока метилен - CH2 и все олефины (см.) - случайные полимеры друг друга, так как генетически они между собою не связаны, Затем можно отличить названием настоящих полимеров те тела, которые действительно являются продуктами полимерного превращения одно другого, напр.: паралдегид - (C2H4O) 3 и металдегид (C2H4O) 3 - утроенные полимеры уксусного алдегида - C2H4O; бензол - C6H6 - утроенный полимер ацетилена - C2H2; циануровая кислота C3H3N3O3 утроенный полимер циановой кислоты - CNHO; i-фруктоза [CH2 (OH) [CH (OH) ]3. CO. CH2 (OH) ]2 удвенадцатиренный полимер оксиметилена CH2O и т. д. К полимерным превращениям способны между органическими соединениями очень многие вещества. Между углеводородами легко уплотняются олефины, Многие углеводороды ряда ацетилена и ряда CnH2n-4, следующего за ним; начиная с ряда CnH2n-6 способность к полимеризации менее выражена; относительно полимерных углеводородов надо заметить, что они редко способны к гладкой деполимеризации. Необыкновенно легко полимеризуются алдегиды и окиси, некоторые непредельные кислоты и многие содержащие азот органические тела, а между ними особенно вещества, содержащие группу циана - (CN) \'. Многие из этих полимеров способны, распадаясь в известных условиях, превращаться в мономеры. Полимеризующими агентами являются нагревание и затем химическое действие самых разнообразных веществ, каковы: крепкие минеральный кислоты (по преимуществу H2SO4), различные неорганические соли, фтористый бор (для углеводородов), кислоты, соли уксусной кислоты, едкие щёлочи (для алдегидов и оксиалдегидов) и т. д. Что касается изменения физических свойств полимеров сравнительно с мономерами, то вообще можно заметить, что они обладают большим удельным весом, более высокой точкой плавления (если они тверды) и более высокой точкой кипения (очень часто, впрочем, полимеры способны переходить в парообразное состояние только претерпевая превращение в мономеры); относительно же изменения химических свойств можно только заметить, что полимеры вообще химически индифферентнее мономеров (ср. напр. свойства оксиметидена со свойствами хотя бы i-фруктозы). А. И. Горбов D.

Полиптих

(Poluptucon) - в древности и в начале средних веков название книги, составленной из трех или более навощенных дощечек.

Полипы

П. называются в противоположность медузам такие особи жгучих кишечнополостных (Coelenterata, Cnidaria), тело которых представляет более или менее удлиненный мешок, прикрепленный одним концом к неподвижному предмету и снабженный на противоположном конце ротовым отверстием, служащим для введения пищи и выбрасывания не переваренных частей пищи. Ротовое отверстие ведет в гастроваскулярную полость и бывает окружено щупальцами, служащими органами для захватывания пищи, для защиты, а иногда и передвижения. По строению П. распадаются на две группы: гидроидных П. и сцифополипов; первые отличаются вообще менее сложным строением, в частности же отсутствием особой ротовой или глоточной трубки. Гидроидные П. свойственны вообще Hydrozoa - гидромедузам и сифонофорам, сцифополипы - коралловым П. и полипообразным стадиям сцифомедуз. В разговорном языке слово П. употребляется совершенно неправильно и прилагается даже к головоногим моллюскам.

Н. Кн.

Политика

Этим термином обозначают: 1) одну из социальных наук, 2) совокупность реальных фактов, изучаемых ею и 3) так назыв. политическое искусство. П., как наука, имеет довольно неопределенное содержание. Для Аристотеля П. была наукой о государстве; такою же она оставалась до последнего времени. Еще Рошер, напр., в предисловии к своей "П. ", заявляет, что он понимает "слово П. в аристотелевском смысле, как историческое учение о государстве", и сообразно с этим включает в свой трактат только учение о различных государственных формах. Как общее учение о государстве понимают политику также Вайц, Дальман и многие другие. Были попытки обратить П. в учение об обществе и слить ее с социологией (Бенуа), но вообще в настоящее время установилось преимущественно иное, более узкое понимание этой науки. С увеличением суммы знаний о государстве аристотелевская П. обратилась в целый цикл ". государственных наук", из которого выделились политическая экономия, наука о финансах, статистика, и различные юридические дисциплины, в том числе государственное право, как наука о строении государства и об отношении между верховною властью, ее органами и подданными. Из государственного права многие (Блунчли, Гольцендорф и, др.) выделяют "общее учение о государстве", как самостоятельную науку, по своему содержанию всего ближе подходящую к П. Аристотеля. Однако, и у этих писателей П. не имеет общего определения. Для Блунчли это наука, рассматривающая преимущественно течения и изменения государственной жизни", вообще - теория государственной жизни и ее изменений, противополагаемая науке права, как теории государственного состояния; П. относится к праву, как динамика к статике. Подобные же определения дают Фрёбель, Цёпфль, Ешер. Моль определяет П., как "науку о средствах, которыми осуществляются в действительности цели государств>. К этому определению примыкает Гольцендорф, внося в него только поправку о необходимости для науки самостоятельного изучения целей государства; для него "объектом П. могут быть все события и явления человеческой жизни и деятельности, которые находятся в связи с сознательным стремлением к осуществлению целей государства". Б. Н. Чичерин также считает П наукой о способах достижения государственных целей. Определение Блунчли, понятое буквально, слило бы П. с историей или философией истории и лишило бы ее самостоятельного места в ряду наук; но Блунчли ограничивает свое определение, признавая предметом П. только те явления жизни, которые "служат средствами для достижения государственных целей или направлены к известным задачам общественной жизни: ". Таким образом П. в современном смысле сводится обыкновенно к изучению тех целей, к которым должно стремиться или действительно стремится государство, и тех средств, которые оно употребляет для достижения своих целей. С динамикой науки о государстве П. имеет немного общего, так как учение о революциях, напр., в ее состав не входит. С наукою права она тоже не сливается, являясь необходимым ее дополнением и завершением. Так напр., госуд. право изучает структуру государства - но при одинаковом составе, при одинаковой организации госуд. строй в различных странах или в разное время может действовать в диаметрально противоположных направлениях. Вот эти то направления деятельности и изучает П. Другой пример: уголовное право изучает наказание, как главный способ борьбы государства с преступлением; но даже при строго установившемся правовом порядке остается довольно широкое поле для того или иного применения наказаний, в особенности благодаря институту помилования и амнистий. Вот это то применение наказания, сообразно с задачами данного исторического момента, и входит в содержание П. При рационалистическом складе убеждений прежних писателей о П., они ставили общую цель для всякого государства и затем рассматривали средства, которые могут наикратчайшим путем вести к ее достижению; наиболее яркими образцами такого отношения к П. являются произведения Платона ("Политик", "Государство", "О законах"). Исторический склад всех наук в XIX в. привел к убеждению, что ни общей для всех государств цели, ни общих для всех государств средств быть не может: благодаря этому П. приняла более реальный и, в частности, исторический облик; она строится обязательно на фундаменте государственного права и истории. Даже в одном государстве не может быть одной общей цели; государство всегда состоит из многих разнообразных общественных групп, из которых каждая преследует свои собственные интересы; борьба этих групп определяет ход государственной жизни. Таким образом в содержание П., как науки, прежде всего входит учение о действующих в государстве силах, которые по отношению к государственным целям являются политическими партиями (см.). Подобно термину история, которым обозначается как самый ход прошлой жизни человечества, так и наука, его исследующая, термином П. обозначается не только наука, но и совокупность действительных стремлений государства и средств, применяемых для их осуществления; поэтому можно говорить о разумности или неразумности П. того или другого государства, того или другого государственного деятеля, о "коварной П. Англии", "эгоистической П. Бисмарка" и т. п. В П. часто различают два главных направления: "П. реальных интересов" и "П. идеалов" или "П. принципиальную". Первая стремится к достижению непосредственных выгод, вторая - к торжеству общих принципов права и справедливости; в пример первой приводят обыкновенно П. Пруссии и Германии в эпоху Бисмарка, а также П. Англии, в пример второй - П. священного Союза или П России на Балканском полуострове. Это разделение не выдерживает исторической критики: осуществление известных идеалов всегда тесно связано с реальными интересами. П. делится на иностранную или внешнюю, часто называемою высшею П., и П. внутреннюю. Политика внешняя завершает собою науку международного права. Внутренняя П. делится на П. финансовую, торговую, уголовную, церковную, социальную и т. д.; каждому виду государственной деятельности соответствует какая-нибудь отрасль политики. Колониальная и таможенная П. занимает как бы середину между иностранной и внутренней П. Совокупность технических правил для управления государством и для осуществления его задач - правил частью построенных на науке П., частью внушаемых непосредственно гением отдельного человека - составляет П. как искусство.

Литература политики громадна. Кроме древних сочинений Платона, Аристотеля, Макиавелли, Бодена, Гуго Гроция, Монтескье и др., кроме сочинений по частным вопросам, см. В. Constant, "Cours de politique constitutionnelle" (П., 1816 - 20; 2 изд., Лабуле, П., 187S); Buchez "Traite de politique et de science sociale" (Париж, 1866); Herrenschneider, "La religion et la politique de la societe moderne" (П., 1867); Jules Simon, "La politique radicale" (П., 1868); Baillet, "Forces des Etats" (П., 1868); Parieu, "Principes de la science politique" (2 изд., П.. 1875); Funck Brentano, La politique; principes, critiques, reformes" (П., 1893); Benoist, "La politique" (П., 1894); Dabhlmann, "Die Poiitik, auf den Grund und das Mass der gegebenen Zustande zuruckgefuht" (1 т., единственный, Геттинген, 1835; 2 изд., Лиц., 1847); Fries, "Polilik oder philosophische Staatslehre" (Вена, 1848); Walter, "Naturrecht und Poiitik im Lichte der Gegenwart" (Бонн, 1863); Моhl, "Staatsrecht, Volkerrecht und Роlitik" (Тюбинген, 1862 69); Waitz, "Grandzuge der Politik" (Киль, 1862); Frobel, "Theorie der Politik" (Вена, 1864); Bluntschli, "Gesch. des allgemeinen Staatsrechts und der P. seit dem XVI J. bis zur Gegenwart" (Мюнхен, 1864; есть рус. пер.); его же, "Politik als Wissenschaft" (Штуттгарт, 1876); Escher, "Handbuch der praktischen P." (1863); Huhn, "P., Grundzuge der praktischen Staats-Kunst" (Лпц., 1865); Holtzendorff, "Prinzipien der P." (Б., 1869, 2 изд., 1879); Roscher, "P." (Штуттг., 1892, 2 изд., 1893); Ratzenhofer, "Wesen und Zweck der Politik" (Лпц., 1893); H. Spencer, "Social Statics" (Л., 1851); С. Lewis, "Treatise of the methods of observation and reasoning in politics" (Лондон, 1852); Sidgwick, "The elements of politics"; Treitschke, "P." (Лпп., 1897; посмертное издание); Стронин, "Политика как наука" (СПб., 1872); Чичерин, "П." (М., 1898). Для греческого учения о П. важно соч. Oncken, "Die Staatslehre des Arisloteles".

В. В - в.

Полифония

- многоголосная музыка, в которой каждый голос имеет самостоятельное мелодическое значение. Начало П. относится к самым скромным попыткам в этой области, в начале Х столетия. Гукбальд упоминает в своих сочинениях об органе параллельном блуждающем, Затем является фобурдон дискант и развивается теория многоголосного сочетания - контрапункт. П. получила особое развитие в нидерландской школе XV в. Строгая полифония, основанная на строгом контрапункте, достигла своего совершенства при Палестрине, в XVI ст., а свободная, П., основанная на свободном контрапункте - в XVIII ст., при Бахе и Генделе. Позднее полифоническая музыка уступает гомофонической, но все же встречаются замечательные образцы в области полифонической, как напр. у Моцарта в реквиеме, у Бетховена в 9-ой симфонии и пр. Полифонические формы имитация, канон, фуга.

Н. С.

Поло

- игра в мяч для всадников, еще за 600 лет до Р. Хр. известная при дворе восточных царей. Английские офицеры приняли эту игру, как вид спорта, в Индии и установили точные правила для нее. Отсюда игра перешла в Великобританию, затем во Францию, Америку, Испанию, а также в Россию. Две группы, каждая из 4 всадников, стараются при помощи молотков с длинными рукоятками, угнать деревянный шар к выигрышному шесту на своей стороне. Водный П. (WaterPolo) представляет собою аналогичный спорт, приноровленный для искусных пловцов. Ср. Youngbusband, "Polo in India" (Л., 1890); Weir and Brown, "Riding and Polo" (Л., 1891).

Половцы

(куманы, кипчаки) - народ тюркского племени, некогда составлявший одно целое с печенегами и торками (когда жил в степях средней Азии); в бумагах Петрарки сохранился словарь половецкого языка, из которого видно, что язык их - тюркский, ближе всего стоящий к восточно-турецкому. П. пришли в южнорусские степи вслед за печенегами и торками и скоро вытеснили тех и других. С этого времени (2-я половина XI в.) до монголо-татарского нашествия они производят постоянные нападения на Русь, особенно южную - опустошают земли, грабят скот и имущество, уводят массу пленных, которых или держат у себя в качестве рабов, или продают на невольничьих рынках Крыма и Центральной Азии. Нападения свои П. делали быстро и внезапно; русские князья старались отбить у них пленников и скот, когда они возвращались к себе в степь. Больше всего страдало от них пограничное Переяславское княжество, потом Поросье, Северская, Kиeвская, Рязанская области. Иногда Русь выкупала у П. своих пленных. Для обороны своих южных границ Русь устраивала укрепления и селила на пограничьях союзных и мирных тюрков, известных под именем черных клобуков. Центром черно-клобуцких поселений было Поросье, на южной границе Киевского княжества. Иногда русские вели с половцами и наступательную войну, предпринимали походы вглубь Половецкой земли; одним из таких походов был поход героя "Слова о Полку Игореве", Игоря Святославича, в 1185 г.; но они приносили больше славы, чем пользы. Народ половецкий распадался на несколько колен, носивших названия по именам их предводителей. Так, летопись упоминает о Вобургевичах, Улашевичах, Бостеевой, Чарговой чади. П. были прекрасными степными наездниками и имели свой военный строй. Главное занятие их было скотоводство (разведение рогатого скота, коней, верблюдов), и потому они переходили с одного места на другое; трудным было положение их в суровые зимы. Золото и серебро они добывали частью грабежом, частью торговлей. Городов П. не строили, хотя в их земле упоминаются Шарукань, Сугров, Чешуев и им принадлежал в XIII в. г. Судак. Половецкие ханы вели роскошную жизнь, но народ жил вообще просто и неприхотливо; главной его пищей были мясо,. молоко и просо, любимым напитком - кумыс. Постепенно П. подвергались культурному воздействию Руси, иногда принимали христианство; ханы их получали христианские имена. Вообще, однако. П. были язычниками. По Рубруквису, над прахом своих покойников они насыпали курганы и ставили на последних каменные бабы. В половине XIII в. П. были покорены монголо-татарами. Часть их выселилась в Закавказье, часть в Русь, часть на Балканский полу-ов (во Фракию, Македонию) и в Малую Азию, часть в Венгрию; венгерский король Бела IV принял П., пришедших под предводительством хана Котяна (тестя Даниила Романовича Галицкого); наследник венгерского престола, Стефан V, женился на дочери Котяна, и вообще П. заняли в Венгрии видное положение. Наконец, часть П. перебралась в Египет, где они также хорошо устроились в войске; некоторые султаны египетские были половецкого происхождения. См. П. В. Голубовский, "Печенеги, тюрки и половцы до нашествия татар" (Киев, 1884); статью проф. Аристова "О земле Половецкой" (в "Изв. Неж. Ист. Фил. Института"). Д. Баг-й Полоз (Eryx) - род змей из подсемейства Erycinae сем. удавов (Boidae), отличающийся очень коротким, подвижным и не закручивающимся хвостом, одетой мелкими чешуйками и не отграниченной от туловища головой с закругленной мордой, с явственным продольным желобком на подбородке и отсутствием ямок на всех губных щитках; передние челюстные зубы лишь немного длиннее задних. От 5 - 6 видов, свойственных палеарктической и малайской областям и: живущих в очень сухих песчаных местностях степей и пустынь. Наиболее распространенный вид - Полоз турецкий (Eryx jaculus s. turcicus), длиною в 66 - 77 см., сверху яркий желтовато-серый, на голове с обеих сторон с косой черной полоской; черные шашки, расположенные четырьмя продольными рядами по всей длине тела, сливаются между собой; нижняя сторона по большей части одноцветная соломенно-желтая. Распространен от Балканского полуострова до Алтайских гор на восток и до Египта и Алжира на запад. Зарывается в песок, подстерегая добычу, состоящую главным образом из ящериц, которых перед проглатыванием П. душит.

Т. Я.

Полонский Яков Петрович

- один из главных русских поэтов послепушкинской эпохи, род. 6 декабря 1820 г. в Рязани, сын чиновника; учился в местной гимназии, потом в московском университете., где его товарищами были Фет и С. М. Соловьев. По окончании курса П.; в качестве домашнего учителя, провел несколько лет на Кавказе (1846 - 52), где был помощником ред. "Закавказ Вестн." и за границею. В 1857 г. женился, но скоро овдовел; во второй раз 1866 г. женился на Жозефине Антоновне Рюльман (скульптор любительница, известная, между прочим, бюстом Тургенева, поставленным в Одессе). По возвращении в Россию он долго служил цензором в комитете иностранной цензуры; с 1896 г. состоит членом совета главного управления по делам печати. - В совокупности стихотворений П. нет той полной гармонии между вдохновением и размышлением и того убеждения в живой действительности и превосходстве поэтической истины сравнительно с мертвящею рефлексиею, какими отличаются напр. Гёте, Пушкин, Тютчев. П. был очень впечатлителен и к тем движениям новейшей мысли, которые имели антипоэтический характер: во многих его стихотворениях преобладает прозаичность и рассудочность; но там, где он отдается чистому вдохновению, мы находим у него образцы сильной и своеобразной поэзии. Типичные стихотворения П. имеют ту отличительную черту, что самый процесс вдохновения - переход или порыв из обычной материальной и житейской среды в область поэтической истины остается ощутительным. Обыкновенно в поэтических произведениях дается готовый результат вдохновения, а не самый подъем его, остающийся скрытым, тогда как у П. он чувствуется иногда в самом звуке его стихов, напр.

То не ветер - вздох Авроры Всколыхнул морской туман...

В одном из первых по времени стихотворений П. как будто заранее очерчены область и характер его поэзии: Уже над ельником из-за вершин колючих Сияло золото вечерних облаков, Когда я рвал веслом густую сеть плавучих Болотных трав и водяных цветов От праздной клеветы и злобы черни светской В тот вечер наконец мы были далеко И смело ты могла с доверчивостью детской Себя высказывать свободно и легко.

И голос твой пророческий был сладок, Так много в нем дрожало тайных слез, И мне пленительным казался беспорядок Одежды траурной и светло-русых кос.

Но грудь моя тоской невольною сжималась, Я в глубину глядел, где тысячи корней Болотных трав невидимо сплеталось Подобно тысяче живых зеленых змей.

И мир иной мелькал передо мною, Не тот прекрасный мир, в котором ты жила...

И жизнь казалась мне суровой глубиною С поверхностью, которая светла.

"Пленительным беспорядком" отличаются произведения П.; есть в них и "траур" по миpcкому злу и горю, но голова его музы сияет отражением небесного света; в ее голосе смешиваются тайные слезы переживаемого горя с пророческою сладостью лучших надежд; чувствительная - быть может, даже слишком - к суете и злобе житейской, она стремится уйти от них "за колючие вершины земли" "в золотые облака" и там "высказывается свободно и легко, с доверчивостью детской". Исходя из противоположности между тем прекрасным и светлым миром, где живет его муза, и тою "суровою глубиною" действительной жизни, где сплетаются болотные растения зла своими <змеиными корнями", П. не остается (подобно Фету) при этом дуализме; не отворачиваясь безнадежно от темной действительности, не уходя всецело в мир чисто поэтических ощущений и созерцаний, он находит примирение между этими двумя областями в той идее, которая уже давно носилась в воздухе, но вдохновляла более мыслителей и общественных деятелей, нежели поэтов. У П. в самое художественное его настроение входит эта идея совершенствования или прогресса. Хотя он не видит в истории тех определенных положительных идеалов (христианского царства), в которые верил Тютчев, но она не есть для него, как для шопенгауэрианца Фета, только "торжище развратной толпы", "буйной от хмеля преступлений": он слышит в ней "глагол. в пустыне вопиющий, неумолкаемо зовущий: о подними свое чело... чтоб жизнь была тебе понятна, или вперед и невозвратно... туда, где впереди так много сокровищ спрятано у Бога". Та. безмятежно блаженная красота, которая открывается поэтическому созерцанию природы, должна будет открыться и в жизни человечества, как конец ее борьбе и тревогам; "верь знаменованью - нет конца. стремленью, есть конец страданью! " Бодрое чувство упования на лучшую будущность внушается П. не одними "знамениями" природы, но и историческими переменами (напр. стих. "На корабле>, написан. в 1856 г.). Надежды на спасение "родного корабля" поэт не отделяет от веры в общее всемирное благо. Широкий дух все человечности, исключающий национальную вражду, свойствен более или менее всем истинным поэтам; из русских он всех решительнее и сознательнее выражается, после А. Толстого, у П., особенно в двух стихотворениях, посвященных Шиллеру (1859 г.) и Шекспиру (1864 г.). Не примыкая к радикальным общественным движениям своего времени, П. относился к ним с сердечною гуманностью, особенно к жертвам искреннего увлечения (напр. стих. "Что она мне - не сестра, не любовница"). Вообще, храня лучшие заветы Пушкина, П. "пробуждал лирой добрые чувства" и "милость к падшим призывал". - В ранние годы надежды поэта на лучшую будущность для человечества были связаны с его юношескою безотчетною верой во всемогущество. науки: Царство науки не знает предела, Всюду следы ее вечных побед Разума слово и дело, Сила и свет.

Миру как новое солнце сияет Светоч науки, и только при нем Муза чело украшает Свежим венком.

Но скоро поэт отказался от культа науки, познающей то, что бывает, а не творящей то, что должно быть; его муза внушила ему, что мир с могущественной ложью и с бессильною любовью" может быть перерожден лишь "иною, вдохновляющею силой" - силой нравственного труда, при вере "в Божий суд, или в Мессию": С той поры, мужая сердцем, Постигать я стал, о Муза, Что с тобой без этой веры Нет законного союза.

Вместе с тем П. решительнее прежнего высказывает убеждение, что настоящий источник поэзии есть объективная красота, в которой "сияет Бог" (стих. "Царь Девица"). Лучшие и наиболее типичные из небольших стихотворений П. ("Зимний путь", "Качка в бурю", "Колокольчик". "Возвращение с Кавказа", "Пришли и стали тени ночи", "Мой костер в тумане светит", "Ночью в колыбель младенца" и др.) отличаются не столько идейным содержанием, сколько силою непосредственного задушевного лиризма. Индивидуальную особенность этого лиризма нельзя определить в понятиях; можно указать только некоторые общие признаки, каковы (кроме упомянутого в начале) соединение изящных образов и звуков с самыми реальными представлениями, затем смелая простота выражений, наконец передача полусонных, сумеречных, слегка бредовых ощущений. В более крупных, произведениях П. (за исключением безупречного во всех отношениях "Кузнечика музыканта) очень слаба архитектура: некоторые из его поэм не достроены, другие загромождены пристройками и надстройками. Пластичности также сравнительно мало в его произведениях. За то в сильной степени обладают они свойствами музыкальности и живописности, последнею - особенно в картинах кавказской жизни (прошлой и настоящей), которые у П. гораздо ярче и живее, чем у Пушкина и Лермонтова. Помимо исторических и описательных картин, и собственно лирические стихотворения, вдохновленные Кавказом, насыщены у П. настоящими местными красками (напр. "После праздника"). Благородные, но безымянные черкесы старинного романтизма бледнеют перед менее благородными, но за то живыми туземцами у П., в роде татарина Агбара или героического разбойника Тамур Гассана. Восточные женщины у Пушкина и Лермонтова бесцветны и говорят мертвым литературным языком; у П. их речи дышат живою художественною правдой: Он у каменной башни стоял под стеной, И я помню: на нем был кафтан дорогой, И мелькала под красным сукном Голубая рубашка на. нем...

Золотая граната растет под стеной; Всех плодов не достать никакою рукой; Всех красивых мужчин для чего Стала б я привораживать!...

Разлучили, сгубили нас горы, холмы Эриванские! Вечно холодной зимы Вечным снегом покрыты они!...

Обо мне В той стране, милый мой, не забудешь ли ты? Хотя к кавказской жизни относится и личное признание поэта: "Ты, с которой так много страдания терпеливой я прожил душой" и т. д" но, как итог молодости, он вынес бодрое и ясное чувство духовной свободы: Душу к битвам житейским готовую Я за снежный несу перевал...

Все, что было обманом, изменою, Что лежало на мне словно цепь, Все исчезло из памяти - с пеною

Горных рек, выбегающих в степь.

Это чувство задушевного примирения, отнимающего у "житейских битв" их острый и мрачный характер, осталось у П. на всю жизнь и составляет преобладающий тон его поэзии. Очень чувствительный к отрицательной стороне жизни, он не сделался, однако, пессимистом. В самые тяжелые минуты личной и общей скорби для него не закрывались "щели из мрака к свету", я хотя через них иногда виделось так мало, мало лучей любви над бездной зла", но эти лучи никогда для него не погасали и, отнимая злобность у его сатиры, позволили ему создать оригинальнейшее его произведение: "Кузнечик музыкант". Чтобы ярче представить сущность жизни, поэты иногда продолжают ее линии в ту или в другую сторону. Так, Данте вымотал все человеческое зло в девяти грандиозных кругах своего ада; П., наоборот, стянул и сжал обычное содержание человеческого существования в тесный мирок насекомых. Данте пришлось над мраком своего ада воздвигнуть еще два огромные миpa - очищающего огня и торжествующего света; П. мог вместить очищающий и просветляющий моменты в тот же уголок поля и парка. Пустое существование, в котором все действительное мелко, а все высокое есть иллюзия, - мир человекообразных насекомых или насекомообразных людей - преобразуется и просветляется силою чистой любви и бескорыстной скорби. Этот смысл сосредоточен в заключительной сцене (похороны бабочки), производящей, не смотря на микроскопическую канву всего рассказа, то очищающее душу впечатление, которое Аристотель считал назначением трагедии. К лучшим произведениям П. относится "Кассандра" (за исключением двух лишних пояснительных строф - IV и V, ослабляющих впечатление). В больших поэмах П. из современной жизни (человечьей и собачьей), вообще говоря, внутреннее значение не соответствует объему, Отдельные места и здесь превосходны, напр. описание южной ночи (впоэме "Мими"), в особенности звуковое впечатление моря: И на отмели песчаны Точно сыплет жемчугами Перекатными; и мнится, Кто-то ходит и боится Разрыдаться, только точит Слезы, в чью-то дверь стучится, То шурша, назад волочит По песку свой шлейф, то снова Возвращается туда же...

В позднейших произведениях П. явственно звучит религиозный мотив, если не как положительная уверенность, то как стремление и готовность к вере: "Блажен, кому дано два слуха - кто и церковный слышит звон, и слышит вещий голос Духа". Последнее собрание стихотворений П. достойно заканчивается правдивым поэтическим рассказом: "Мечтатель", смысл которого в том; что поэтическая мечта рано умершего героя оказывается чем то очень реальным. Независимо от стремления к положительной религии, П. в своих последних произведениях заглядывает в самые коренные вопросы бытия. Так, его поэтическому сознанию становится ясною тайна времени та истина, что время не есть создание нового по существу содержания, а только перестановка в разные положения одного и того же существенного смысла жизни, который сам по себе есть вечность (стих. <Аллегория", яснее - в стихотв. <То в темную бездну, то в светлую бездну" и всего яснее и живее - в стихотв. <Детство нежное, пугливое"). Кроме больших и малых стихотворений П. написал несколько обширных романов в прозе: "Признания Сергея Чалыгина" (СПб., 1888), "Крутые горки" (СПб., 1888), "Дешевый город" (СПб., 1888), "Нечаянно" (М" 1844). Его юморист, поэма "Собаки" изд. в 1892 г. (СПб.). Сборники стихотв. П.: "Гаммы" (1844), "Стихотв.. 1845 г." (846), "Сазандар" (1849), "Hескoлькo стихотворений" (1851), "Стихотворения" (1855\\ "Оттиски" (1860), "Кузнечик музыкант" (1863), "Разлад" (1866), Снопы (1871), "Озими" (1876), "На закате" (188,). Стихотворения 1841 - 85 г. " (1885),. Вечерний звон" (1890). Полное собр. стихотворений П. изд в 1896 г. в 5 т. Собрание сочинений изд. в 1869) г. в 3 т., в 1886 г. - в 10т. ср. о П. Белинский. "Сочин." (т. X); Добролюбов (т. Ill); Эдельсон, В Библиот. для Чтения" (1864, ј 6; Арсеньев, "Крит. этюды" (т. II); Страхов, в "Заре" (1871, ј 9); Кельсиев. в "Всем. Труде" (1868, ј 9); "Историч. Вест." (1887,. ј: 5); Вл. Соловьев, в Ниве" (1896, ј2 и 6); Я. П. Полонский, "Рецензент Отеч. Записок и ответ ему" (СПб., 1871, брошюрка); Евг. Гаршин, "Поэзия Я. П. Полонского" (СПб., 1887); Перцов, "Философские течения в русской поэзии".

Влад. Соловьев.

Полорогие

или бычачьи в широком смысле (Cavicornia s. Bovidae) семейство парнокопытных млекопитающих (Artiodactyla) из подотряда жвачных (Bidactyla s. Ruminantia), характеризующееся рогами, развитыми в большинстве случаев у обоих полов (у самки меньших размеров) и представляющими из себя роговые чехлы, сидящие на конусоооразных отростках лобных костей. Эти рога не сбрасываются периодически, как рога оленей (см.), за исключением Saiga и Antilocapra. Зубная формула Почти у всех имеется желчный пузырь. Нередко снабжены побочными копытцами. П. распространены преимущественно в Старом Свете (в числе около 150 видов) и обыкновенно подразделяются на три подсемейства: 1) антилопы (Antilopinae) со стройным телом на высоких ногах, заостренным рылом, плотными рогами (иногда отсутствующими у самок), с 2 или 4 сосками; 2) овцы (Ovinae), со сжатыми, угловатыми, загнутыми назад рогами, с покрытой шерстью верхушкой рыла и двумя сосками: 3) быки (Bovinae), с гладкими и по большой части округлыми рогами, загнутыми наружу, с голой широкой мордой и с 4 сосками. Некоторые различают еще два подсемейства: 4) овцебыки (Ovibovinae) и 5) горные козы (Haplocerinae), но чаще овцебыков причисляют к быкам, а горных коз - к антилопам.

Г. Я.

Полосатики, киты

П (Balaenopteridae), - семейство китообразных, из подотряда усатых китов (Mysticeti s. Balaenoidea). Голова их умеренной величины; тело удлиненное, веретенообразное; ротовые пластинки ("китовый ус") коротки и широки; имеются только 4 пальца; кости предплечья длиннее плеча; шейные позвонки не все соединены между собою; по большей части есть спинной плавник; на горле и вообще передней части брюшной поверхности обыкновенно продольные складки ножи (откуда и название). Спинного плавника вообще нет, лишь у Agelaphus gibbosus Североатлантического океана. По внешнему виду, а равно и строению скелета П. представляют много вариаций, даже в одном стаде Грей насчитывает до 16 видов настоящих П., 7 видов Megaptera, затем Agelaphus gibbosus и калифорнийский серый кит Rhachibanectes glaucus. Однако, многие виды считаются сомнительными. По образу жизни П. не отличаются существенно от настоящих китов. Они вообще подвижнее, живее, многие могут даже совершенно выскакивать из воды; пища их различна: некоторые питаются преимущественно рыбою и следуют за стаями сельдей, мойвы и т. д., другие - преимущественно мелкими ракообразными. П. предпринимают значительные странствования и по отношению ко многим установлено передвижение летом в более холодные части океанов, зимою - ближе к экватору. В промысловом отношении П. менее выгодны, чем настоящие киты: не смотря на громадные размеры некоторых видов (до 30 м. и более), они дают сравнительно мало ворвани, ус их по своей короткости менее ценен, наконец самая охота на них труднее. У наших северных берегов боя П. не производится, но за то в Норвегии, у Исландии, у американских берегов Атлантического океана и в Тихом океане существует значительный бой. К роду Megaptera - длинноруких П. - относятся формы с относительно коротким и неуклюжим, сильно выпуклым снизу телом, относительно очень длинными ластами (1/4 - 1/5 всей длины тела) и неправильными выростами кожи. У берегов Европы водится кнёлваль - М. hoops s. longimana (длина до 15 м.). На подбородке и на спине между спинным и хвостовым плавником находятся большие бугры, на темени неправильные округленные шишки, а на горле и груди 18 - 26 складок шириною 10 - 15 см.; на коже множество паразитов (китовых вшей - Cyamus); кроме того на ней сидят некоторые усоногие (Соronula, а на них часто и другие). Цвет разнообразный; обыкновенно верхняя сторона черная, нижняя и ласты беловатые, с мраморным рисунком. Водится от Ледовитого океана до экватора в обоих полушариях. держится иногда поодиночке, иногда же громадными стадами. Характерную особенность П. рода Megaptera представляет неправильное плавание, при чем П. часто показывает то один, то другой ласт и сильно горбится ныряя. Наиболее крупные П. (и вообще самые большие из млекопитающих) выделены, преимущественно на основании особенностей скелета, в особый род Sibbaldius; туловище их очень вытянутое, наибольшая ширина его на 2/5 длины спереди, оно постепенно утончается кпереди и кзади, середина спины по обе стороны хребта несколько вогнута, ласты прикреплены очень низко по сторонам тела приблизительно на 1/4 его длины, они длинны и узки; спинной плавник очень короткий и низкий; кожа сверху гладкая, на нижней стороне не менее 60 бороздок. Синий П., полярный, синий кит (Sibbaldius borealis s. Ваlaenoptera Sibbaldii) достигает 31 м. в длину, при чем ласты до 4 м.; цвет верхней стороны, головы, хвоста и верхней поверхности ластов черный или серый; горло, грудь, живот и нижняя сторона чисто белая или сероватая, на ластах. белая каемка. Новорожденный равен1/4-1/6 длины матери: питается синий П. по преимуществу ракообразными. Стоимость ворвани и уса этого кита до 5000 герм. марок. В особый род (Physalus) выделяют также группу П., к которой относится обыкновенный на севере финвал (Physalus antiquorum, Balaenoptera musculus). Голова этих П. занимает около 1/4 длины, ласты прикреплены тотчас позади головы. Финвал достигает 25 метров. Цвет сверху черный, снизу белый с синевато черными бороздками. Водится в Североатлантическом и европейском Ледовитом океанах; очень быстр и подвижен, питается мелкой рыбой.

Н. Кн.

Полотебнов Алексей Герасимович

- современный русский дерматолог. род. в 1838 г., воспитывался в скопинском духовном училище и рязанской духовной семинарии, откуда, до перехода в богословский класс, поступил в медико-хирургическую академию в 1858 г. По окончании курса в академии. (1864) был оставлен при ней ассистентом клиники проф. Боткина по 1868 г., когда был командирован за границу на 2 1/2 года, из которых 2 года работал в Вене, а остальное время провел в Париже. Еще до поездки за границу защитил в 1867 г. диссертацию на доктора медицины: "Склероз артериальной системы, как причина последовательного страдания сердца". В начале 1871 года приват-доцент кожных болезней, в 1876 г. адъюнктпроф., в 1893 г. ординарный проф., а в 1894 г., за выслугой З0 лет, вышел в отставку. П. принадлежит длинный ряд научных работ не только по своей специальности, но и по многим другим научным и общественным вопросам, из которых особого внимания заслуживают: "Uеbег d. Ursprung u. Vermebrung d. Bacterien" (1869), монография "Растительные организмы, как причина заразных болезней" (1871), "Патологическое значение плесени" (1873); но. главнейшие его труды относятся к дерматологии, из них многие собраны в изданных "Дерматологических исследованиях из клиники проф. П." (2 вып.), как напр. "К учению об эритемах" (пер. на нем. яз.), "Рожа, лечение и аномальные формы" (и понем.), <Нервные страдания кожи" (и по нем.), "Lichen ruber", "Ichthyosis", "Psoriasis" (и по нем.). Другие работы: "Заразительна ли проказа" ("Воен. Мед. Журн.", 1890) и в особенности прекрасное "Введение в курс дерматологии" (ibid., 896), перев. и на нем. яз. П. принадлежит громадная и неоспоримая заслуга - он первый настойчиво выдвинул у нас, в России. вопрос о необходимости широкой постановки преподавания кожных болезней медицинским. студентам. Застав, по своем возвращении из за границы, обстановку преподавания этой специальности в самом зачаточном состоянии, и то лишь в одной медицинской академии., он в горячо написанной статье ("Современное состояние дерматологии в России", 1882) выяснил всю важность этой специальности для русских врачей. Результатом явилось введение сифилидологии и дерматологии, как обязательный предмет по университетскому уставу 1881 г. Другая громадная заслуга П., как. научного деятеля - в его самостоятельной разработке болезней кожи, которые теперь еще многие специалисты считают местными болезнями. Путем всестороннего изучения кожных больных в своей клинике, П. выяснил связь страданий кожи с целым рядом поражений внутренних органов и нервной системы. Этот взгляд, все более и более утверждающийся, благодаря П., среди врачей, обещает широкое освещение многих, пока еще темных вопросов в дерматологии. Под руководством П. и из его клиники вышло 28 работ его учеников; из которых Зеленков и Стуковенков сами заняли кафедры сифилидологии и дерматологии в русских университетах.

Г. М. Г.

Полоцк

(Полотеск, Полотск, Polteshja, Polocia, Polocium, Ploskow) уездный. гор. Витебской губ., при впадении р. Полоты в Западную. Двину. В 1891 г. жителей было 20321: православных 6989, единоверцев 204, раскольников 407, католиков 1534, лютеран 299, евреев 10797, магометанин 1. В 1897 году жит. 20751 (9957 мужчин. и 10794 женщины.). Из православных церквей соборный храм св. Софии построен в начале XII в., вместо деревянного; два раза сгорал и был возобновляем. После 1668 г. собор был отдан базилианам; в XVIII ст. находился в развалинах; униатский архиепископ Гребницкий построил на его месте каменную церковь, обновленную в 1851 г. Спасо-Евфросиниевский женский монастырь, мужской монастырь 2 кл., католический деканат; церквей православных 8, единоверческая 1, раскольничья молельня, католический костел, лютеранская церковь, еврейских синагог и молитвенных школ 23. Кадетский корпус, учительская семинария с приготовительным классом и начальною школою; училища женское епархиальное с образцовою школою, женское монастырское, мужское духовное, частное 4-х классное женское, начальное, 5 церковноприходских, 2 частных начальных, казенное еврейское начальное. Больница. Библиотек 3, типо-литографий 2. В 1891 г. в городе было каменных домов 126, деревянных 1328. Городских доходов было 28795 руб., расходов 30193 руб., в том числе на городское управление 6882 р., на учебные и благотворительные заведения 600 руб., на врачебную часть 288 руб. Фабрик и заводов 12, с оборотом в 43575 р.: 4 кожевенных завода., 1 мыловаренный, 1 табачная фабрика., 3 гончарных зав., 1 спичечная фабрика., 1 красильня. Торгово-промышленных заведений 693. Ремесленники: 755 мастеров, 328 подмастерьев и 177 учеников. Общество взаимного кредита, с оборотным капиталом в 28695 руб. и запасным в 23824 руб. (1895), городской общественный банк и 2 сберегательные кассы.

Военная история. 31 декабря 1662 г. царь Иоанн Грозный осадил П.; на выручку осажденных двинулся великий гетман Николай Радзивилл, с 40 тыс. войска. Для задержания его царь отрядил часть своих сил, а с остальною продолжал настойчивую осаду. 15 февраля 1563 г. полоцкий воевода Довойна вынужден был сдать город русским. В августе 1579 г. П. был осажден Стефаном Баторием и в конце того же месяца взят, после отчаянной обороны русского гарнизона и жителей. Во время отечественной войны 1812 г. при П. неоднократно происходили столкновения русского корпуса Витгенштейна с частью армии Наполеона. При отступлении нашей 1й армии от Дриссы на Москву (ср. Отечествен, война), отряд Витгенштейна, силою около 18 тыс., оставлен был для прикрытия путей к Петербургу. Против него двинут был французский корпус Удино, который, перейдя Двину в П., двинулся к Себежу. После боя 18 и 19 июля у Клястиц (XV, 447) Наполеон выслал корпус Сен Сира на помощь Удино, силы которого вследствие этого возросли до 35 тыс. Тем не менее. после авангардного дела на р. Свольне, Удино отошел к П.: Витгенштейн последовал за ним. 5-го и 6-го августа произошел ряд упорных боев, во время которых Удино был тяжело ранен и начальство перешло к Сен Сиру. Последний перешел в наступление и заставил Витгенштейна отойти к д. Сивошино. Занятой там русскими позиции Сен Сир не отважился атаковать и остался у П. В таком положении обе стороны оставались до начала октября, ограничиваясь малой войной. После отступления Наполеона из Москвы, Витгенштейн, по общему плану действий, должен был отбросить Сен Сира в Литву и затем идти на соединение с армией Чичагова. Это повело к новым боям у П., продолжавшимся 6-го, 7-го и 8-го октября. Город был взят штурмом. но неприятельский арьергард успел, при отступлении, уничтожить мосты на Двине. Вследствие задержки русских на переправе, корпусам Сен Сира и Удино удалось отступить на свою главную армию.

Иcmopия. П. упоминается еще в скандинавских сагах; его считают колонией Новгорода. В летописи Нестора под 862 г. сказано: "Рюрик раздая мужем свои грады, овому Полотск"... Олег в 907 г. "заповеда даяти уклад и на Полотск". Здесь рано появляется самостоятельный князь (см. Полоцкое княжество). Пробыв несколько лет в XVI в. (1563 - 79 г.) и в ХVII- (1654 - 1667 г.) под властью московских государей, П. был во владении Польши до первого раздела (1772), когда был причислен к Псковской губернии. В 1777 г. сделан губернским городом Полоцкой губ. С 1796 г. П. уездный город Белорусской, с 1802 г. - Витебской губ. Но словам современников Стефана Батория, Гейденштейна, П. состоял из двух замков, верхнего и нижнего, и города Заполотья и был окружен со всех сторон глубоким рвом, высокими валами и деревянною стеною. По сообщению Шереметева в 1655 г. верхний замок был укреплен "тыном стоячим", с 9 башнями, нижний "рублеными тарасами", с 7 башнями, посад - "надолбами". В 1812 г. город, окруженный двойным палисадом и глубоким рвом, был отлично приспособлен к обороне. В настоящее время следов от замков не сохранилось. В XVI в. П. был богаче Вильны и имел более 100000 жителей: в 1780 г. в нем было только 360 деревянных домов, 437 мещан христиан, 478 евреев и незначительное число дворян и чиновников. Уменьшению числа жителей и упадку города способствовали войны, многочисленные пожары, чума 1566 г., голод 1600 г. и 1741 - 1746 гг.

Полоцкий уезд

занимает, по Стрельбицкому. 4260 кв. в. Через у. проходят водоразделы между притоками р. Двины, которые делают поверхность у. холмистою. Самою возвышенною местностью считаются горы Пустынки при фольварке Горке, и Замковые при мст. Гомеле. По берегам Зап. Двины появляются девонские пласты, состоящие исключительно из доломитов и прикрытые песком и красной глиной, которая достигает громадного развития, образуя во многих местах высокие берега. Почва у. преимущественно песчано-глинистая, местами иловатая и болотистая. У. орошается системою р. Зап. Двины, которая прорезывает юго-зап. часть его в направлении от ЮВ к СЗ и проходит мимо г. Полоцка. Из правых притоков Двины более значительны: pp. Оболь, Сосница, Полота с Страдонью, Скобрянкой, Тросницей, Червятской и Дрисса из левых: р. Ушачь; Pp. Полота, Оболь и Ушачь сплавные. Из озер более значительные: Несчердо, с площадью в 24 кв. вер., Дрисса (Глубо) - 4 кв. вер. оз.; Червито, в сев. части уезда, имеет в длину и ширину по 2 вер. Из оз. Несчерда вытекает рч. Устье, впадающая в р. Дриссу, оз. Дрисса выпускает р. Дриссу и принимает рч. Ущу, а из оз. Червита вытекает рч. Червятка, приток Полоты. Значительные болота находятся в вост. части. Болото Лопница занимает пространство в 77 кв. вер., длина его 20, а ширина 8 вер. От станции Сивошина до мст. Клястиц тянется болото, занимающее 56 кв. вер. (длина 29 вер.). Болото между оз. Несчердо, Межно, 0реховно и р. Дриссою занимает площадь в 9 кв. вер., между pp. Оболью и Двиною 2 болота, в 7 и 10 кв. верст. Всего под более значительными болотами - 163 кв. вер. По данным за 1881 г., под лесами было 215366 дес. или 48, 5%, всей площади уезда. Из хвойных пород господствует сосна. При введении лесоохранительного комитета, в 1896 г., было 522 лесные дачи в 181403 дес. Из этого числа казне принадлежало 62517 дес., церквам 675 дес., частным владельцам 118211 дес. По данным за 1885 г., удобных земель (не считая казенных и удельных) было: владельческих 139447 дес., крестьянских надельных 103027 дес., всего 242474 дес. Площадь посевов у владельцев 15441 дес., у крестьян - 46429 дес., всего 61870 дес. На 100 дес. удобной земли приходилось у владельцев пахотной земли 19 дес., лугов, выгонов и пастбищ 12, 2 дес., земли под усадьбами и огородами 1, 7, лесных зарослей 67, 1 дес.; у крестьян из 100 дес. удобной земли пашни 65, 3 дес., лугов, выгонов и пастбищ 21, 6 дес., земли под усадьбами и огородами 7, 4 дес., лесных зарослей 5, 7 дес. Средний урожай хлебов за 10 лет (1880 - 90) сам 4, 4 ржи, сам 4, 1 пшеницы озимой, сам З, 7 яровой, сам 6 овса, картофеля сам З2. Сады помещичьи и крестьянские, за немногими исключениями не имеют промышленного характера. В 1896 г. в у. числилось у частных владельцев лошадей 6461, рогатого скота 11824 гол., овец 9141, свиней 8832, коз 254; у крестьян лошадей 17026, рогатого скота 26671 гол., овец 31783, свиней 19508, коз 648. По данным за 1896 г., разными промыслами занимались 7036 мужчин. и 83 женщины., более всего гонкою леса, рубкою леса и дров, сидкою смолы и гонкою дегтя, постройкою барок и лодок, столярных изделий. Всех фабрик и заводов было 35, с производством на 66540 руб., при 85 раб. По числу заводов первое место занимают мукомольни - 21, на 8720 р., а по цифре производства - 3 винокуренных зав., на 40800 р. Торговых и промышленных заведений 244.

3 местечка, 1866 селений. В 1896 г. из землевладельцев было православных 183, раскольников 104, католиков 247, лютеран 30, евреев 3. Белорусов католиков около 4 тыс. чел., остальные белорусы православные; великорусов считалось до 3000, поляков. до 3000, латышей до 500. По всеобщей переписи 1897 г., в П. у. (не считая города) жит. 121339, в том числе 60515 мужчин. и 60824 женщин. В 1896 г. сельских училищ ведомства министерства народного просвещения было 20, церковноприходских школ и школ грамоты 35; несколько хедеров. Врачей 5, фельдшеров 12, повивальных бабок 4, ветеринарный фельдшер. Аптека в мст. Сиротино. Сельских лечебниц 2. Почтово-телеграфные учреждения в с. Ловше и Куриловщине. Православных церквей 18. Два католических прихода. Еврейских синагог и молитвенных школ в у. (не считая города и местечек) 5. Крестьянских мирских сборов в 1896 г. было обязательных 26066 р. и необязательных (на школы, церкви и т. п.) 10299 руб. При посредстве крестьянского банка, 71 домохозяином было приобретено 659 дес. земли за 32857 р., при чем уплачено наличными деньгами 11077 р.

А. Ф. С.

Полтава

- губ. гор. Полтавской губ., при р. Ворскле. Жит. 53060 (28092 мужчин. и 24968 женщин.); большинство православные, много евреев. Церквей 19; в церкви. Спаса Нерукотворенного Петр Великий, по преданию, молился после полтавской битвы; в 1837 г., с целью ее сохранения, устроена для ее каменная одежда в виде шатра. Около города Крестовоздвиженский мужск. м-рь, основ, в 1650 г.; близ монастыря памятник в честь полтавской битвы, известный под именем "Шведской могилы". До 1893 г. на могиле стоял крест, поставленный Петром 1 в 1709 г.; в 1893 г. он заменен крестом, вышиною в 9 арш., из сердобольского гранита. В П., кроме того, два памятника в честь полтавской битвы. Кадетский корпус, институт благородных девиц, гимназии муж. и жен.. реальное учил., духовная семинария, духовное учил., епарх. жен. учил., талмуд-тора, 31 хедер, 2 прих. городских учил. Учащихся всего 5035 (3197 мальчиков. и 1838 девочек.). Город давал в 1895 г. на реальное учил. 5388 р., на гимназию 1200 р., на стипендии 1450 р., на наем здания для городского учил. 500 р., на другие расходы по народному образованию 235 р. Кроме того, город дает общественной библиотеке 400 руб. Комиссия народных чтений, комитет попечительства о народной трезвости, устроивший, несколько чайных и читален. Строится дом имени Н. В. Гоголя, в котором будут зала для народных чтений, столовая, чайная, читальня и т. д. (народный дворец). Дамское благотворительное общество содержит столовую для интеллигентных лиц, мастерскую женских рукоделий и дом призрения сирот (город дает 300 р.). Богадельня Колесникова, детский приют, дом трудолюбия с мастерскими. Общественная библиотека и 2 частных. Губернская земская больница на 200 кров. На средства города содержатся 2 врача, 2 повивальных бабки, фельдшер, лекарский ученик, ветеринарный врач. На медицинскую часть в 1895 г. израсходовано 5117 р. Из коробочного сбора выдано на содержание главной еврейской синагоги 1500 р., на обучение бедных еврейск, мальч. 2800 р., бедным семействам 5850 р., на еврейскую больницу 3300 р., на содержание дешевой столовой и чайной 900 р., на евр. молитв. дома 800 р., всего 15865 р. Земство содержит земскую фельдшерскую школу и школу садоводства и огородничества. Частная женская ткацкая мастерская. Попечительство детских приютов, управление российского общества Красного Креста (имеет общину сестер милосердия), отделение попечительства о слепых и общества спасания на водах, общество исправительных приютов (земство дает на приют 2000 р.), попечительства при 2 церквах, общество взаимного вспоможения приказчиковхристиан, музыкально-драматический кружок. Общество сельского хозяйства, у которого в 3 в. от города опытное поле. Общество взаимн. кредита (оборотный капитал в 1696 г. 148738 р. и запасный 154482 р.) и полтавский земельный банк, в котором заложено более 5000 имений (в губ. Полтавской, Черниговской, Киевской, Волынской и Харьковской), с долгом банку свыше 45 миллионов. руб. У банка в 1895 г. было основного капитала 2800 тыс. руб. и запасного около 2 миллионов. руб. Отделения банков государственного, дворянского, крестьянского, агентство харьковского зем. банка; 2 сберег, кассы; отделение кременчугского коммерческого. банка. В 1895 г. городских доходов было 193532 р., расходов 203102 р., в том числе на содержание городского управления 25794 р., на благотворительные учреждения 1800 р. Торговля города значительно упала. На Ильинскую ярмарку в 1864 г. привезено товаров на 28000000 р., а в 1895 г. - всего на 1428804 р.; продано в 1863 г. на 16853605 р., а в 1895 г. - на 1107092 р. Главная торговля шерстью перешла в г. Харьков. Стечение народа на Ильинской ярмарке прежде доходило до 40000 чел.; в настоящее время оно значительно меньше. Фабрик и заводов в 1896 г. было 96, с производством на 1947801 р., при 982 рабочих. По оборотам первое место занимают 9 паровых мельниц (1343376 р., при 163 раб.), 2 табачные фабр. (376500 р., при 290 раб.) и 7 кирпичных зав. (101250 р., при 232 раб.). 3 кожевенных зав., 4 мыловаренных, 1 пиво медоваренный, 1 винокуренный (36 тыс. р.), 4 мельницы топчаки, 1 механическая мастерская, 4 экипажных, 51 кузнечных, 4 заведения минеральных вод. Торговых документов в 1895 г. выдано 2604 (из них купеческих 1 гильдии 42, 2-ой - 832). Всех хлебных грузов со ст. П. в 1895 г. отправлено 2645 тыс. пд. Телефон. Заводская конюшня. Прекрасный городской общественный сад (Александровский парк), много частных садов.

История. Обыкновенно П. отожествляют с Лтавою, упоминаемою впервые в летописи под 1174 г., когда близ ее одержал победу над половцами Игорь Святославич. В последнее время высказывается мнение о более позднем возникновении П., так как имя ее встречается в памятниках только около. 1430 г. В 1514 г. П. была полковым городом. Во время войны за освобождение Малороссии. П. не раз была разоряема; в 1658 г. Выговский сжег большую часть города. Значительно пострадала П. и от крымских татар, в1693 - 95 гг. О П. во время северной войны см. Полтавская битва. В 1775 г. П. вошла в состав Новороссийской губернии, в 1784 г. Екатеринославского наместничества, в 1796 г. - Малороссийской губ. С 1802 г. П.

- губернский город Полтавской губ. В XVIll в. П. вела довольно обширную торговлю скотом с Силезией, но в конце века эта торговля почти совершенно упала, вследствие конкуренции Ново России и Донской области. Значительно поднялось вообще Торговое значение П. после 1852 г., когда сюда была переведена из Ромен Ильинская ярмарка. Самостоятельная П. епархия учреждена только в 1803 г.; резиденцией епископов П. стала с 1847 г. (раньше они жили в Переяславе). Ср. А. Богданович, "Сборник сведений с Полтавской губ." (Полтава, 1877 г.), "Памятная книжка Полтавской губ. на 1865 г."; А. Лазаревский, "Полтавщина в XVII в." (в "Киевской Старине", 1891, ј 9); Л. Падалка, "По вопросу о времени основания г. П." (в "Чтениях исторического общества Нестора летописца", кн. X, 1896).

П. уезд, по исчислению Стрельбицкого, занимает 2977, 9 кв. в. или 310198 дес. Поверхность уезда довольно ровная. Наиболее всхолмленною представляется полоса вдоль правого берега р. Ворсклы, возвышающаяся до 83, 6 саж. на С и до 74, 7 саж. на Ю. К В от нее идет, постепенно возвышаясь от 71, 5 саж. до 80, 7, сравнительно ровное Заворсклянское пространство, прорезанное ложбинами р. Коломака и Свинковки; часть этого пространства между левыми берегами pp. Ворсклы и Коломака представляет низменность от 50 до 58, 9 саж. абсолютной высоты. К З от нагорной полосы местность понижается с С на Ю (77, 5 саж. 69, 4 саж.) и с В на З (76, 9 саж. - 63, 8 саж.). Главная р. уезда - Ворскла, протекает с С на Ю почти посредине уезда. Восточная, Заворсклянская часть уезда орошается р. Коломаком, впадающим в р. Воросклу ниже гор. Полтавы, и его притоком Свинкою. Зап. часть уезда орошается речками, принадлежащими к бассейнам Ворсклы и Пела. Приток Ворсклы - Полузерье, Псла - Голтва (протекает на ЮЗ). Зап. часть уезда орошается притоком Ольхова - Грузской Голтвой. Другой приток Ольхова - Средняя Голтва протекает по сев. окраине уезда. Кроме того, есть еще несколько незначительных речек, большею частью пересыхающих летом (Чутовка, Ладыженка, Штурмовая и др.). Наконец, в разных местах уезда встречаются небольшие озера, отчасти также пересыхающие летом и поросшие камышом и осокою (очерет, рогоз, оситняк, горобинец); эти поросли имеют довольно большое значение в сельском быту, служа строительным материалом и особенно - топливом или материалом для кустарной выделки циновок, кошелей и т. п. (оситняк, рогоз), подобно шелюгу (лозе), покрывающему песчаные места Никольской вол. и смежных местностей. Из таких озер более значительны - Лиман, в Площанской вол. Наибольшее число мелких озер - в волостях Васильцовской, Щербаковской и Никольской, составляющих песчаную часть уезда. Обилие разлагающейся растительности в этих озерах, а также в рукавах (оботиках. плесах) pp. Ворсклы и Коломака, вероятно служит причиною тому, что в этой местности господствуют лихорадки. Так в дер. Терновщине водопой из плесов возможен только зимою, а летом в них вода загнивает; на это указывает и местное название мелких заливов и плесов - "гниловод". Под водами в уезде было 2482 дес., под дорогами 3702 дес.; под лесом - 36289 дес., преимущественно в нагорной полосе уезда; в южн. части уезда лесов мало. Лесные породы - ольха, верба и др. Под усадьбами 19895 дес., выгоном 9051, пашней 201393, сенокосом 23762, под прочими угодьями 2398 дес. Рекою Ворсклой у. разделяется в почвенном отношении на части; зап. суглинисто черноземную и вост. - супесчано-черноземную. В 1894 г. у 665 дворян было 108212 дес., у 141 духовного лица 2490 дес" у 67 купцов (не евреев) 5649, у 513 мещан (не евреев) 6688, у 41 еврея 1647 дес. За 12 лет (1882 - 94) у дворян убавилось земли на 18561 дес. В 1897 г. удобных земель было у дворян 107068 дес., у духовных 2693, у купцов 8374, у мещан 6974, у крестьян и казаков 146334, у ведомства госуд. имуществ 2691 дес. В 1896 г. было засеяно у частных владельцев 46126 дес., у сельских обществ 91467 дес. Под луговыми и степными сенокосами было 44084 дес. (у владельцев 25631 дес., у сельских обществ 18516 дес.). Из масленичных и других торговых растений в уезде сеют коноплю, рапс, фасоль, кормовую свеклу, подсолнух и др. Под ними в 1895 г. было 0, 95 процентов общей посевной площади. Средний урожай на 1 дес.: ржи 4, 8 чет.; пшеницы озимой 4, 5; яровой 3, 7; ячменя 4, 9; овса 6, 7; проса 3, 6; гречихи 2, 6 чет. В 1889 г. земство устроило склад, земледельческих орудий и семян: за 7 лет оборот склада составляют 192908 руб. Садоводство и огородничество развиты. Губернское земство имеет школу садоводства и огородничества в Полтаве; уездное земство дает пособие на устройство садов при школах. В 1892 г. крестьянами снималось пахотной земли 29783 дес. (9883 хозяевами), в том числе испольно 5561 дес., за деньги 18583 и за отработки 5639 дес. Сенокосов снято в аренду 2073 дес. (на 1 съемщика приходилось 1, 39 дес.). В уезде по последней переписи было жителей (не считая города) 174510, в том числе 85821 мужчина. и 88689 женщин. На 1 кв. вер. (вместе с городским населением) приходится 77 жителей. В 1882 г. хозяйств не обеспеченных рабочею силою считалось 4, 4%, слабо обеспеченных 55, 5%, средне обеспеченных 26, 5% и хорошо обеспеченных 13, 6%. Населенных мест 1711, дворовых мест 29814, строений 79893. В 1895 г. в сельских обществах было лошадей 10593, рогатого скота 100281 гол., у частных владельцев лошадей 3293, рогатого скота 15846 год. Заводы конские, рогатого скота, свиней заграничных пород, тонкорунных овец. Кустарные промыслы мало развиты; по исследованию В. И. Василенко (в 80-х годах) всех хозяйств, занимающихся ими, было 781. Особенно развита обработка кожи. Из 777 кустарей занимались промыслами: сапожным 356, колесным 176, угольным 111, бондарным 66 и т. д. Для развития кустарных промыслов устроены образцовые мастерские корзиночная и частная ткацкая женская, в городе Полтаве. Паспорта на отлучку из уезда в 1895 г. выданы 6856 мужчинам. и 2113 женщинам. Население зарабатывает довольно много в помещичьих экономиях. В 1896 г. было 241 фабр. и зав., с производством на 689899 р., при 470 раб. По обороту первое место занимают 2 паровые мельницы. - 323581 р. и 1 воско-свечной зав. - 264352 р., 3 кожевенных зав., 1 пиво медоваренный, 10 кирпичных и 1 гончарный. Казенный склад спирта и 95 винных лавок. Ярмарок в у. 76. Ссудосберегательная касса в дер. Раздолье. Волостных вспомогательных касс в 1894 г. было 18, с капиталом в 312232 р.; сберегательных волостных касс 18. с капиталом в 44358 руб. В 1896 г. израсходовано земством на народное образование 33475 р. (23% всего годового бюджета земства, 36% всех необязательных расходов). Школ общественно-земских было 48, министерских 3 и 1 училище дамск, благотв. общ., церковно-приходских. 20, школ грамоты 42. Всех учащихся 6048 (5164 мальчиков. и 884 девочки.). В общественно-земских школах обучалось 3986 чел., учителей было 69, учительниц 43. В с. Яновщине земское учил. имени Н. В. Гоголя. При нескольких школах введено обучение ремеслам, садоводству, огородничеству, рукоделию. Несколько народных библиотек-читален (на них земство дало в 1897 г. 240 р., на библиотеки при школах - также 240 р.). При земской управе книжный склад (продано на 2261 руб. и выслано в школы на счет земства на 1117 руб.). Земских медицинских участков 5. В 1896 г. земством израсходовано на медицину 22870р.; кроме того оно уплачивает губернскому за пользование в его больницах 8 тыс. руб. Пpиемные покои и аптеки во всех 5 участках. Земская богадельня в с. Мачехе. Земские расходы на 1897 г. исчислены в 180533 руб., в том числе на содержание земского управления 16991 р. По торговле выдаются мет. Решетиловка и Старые Сенжары. Почтово-телеграфные учреждении в мст. Решетиловке, Диканьки и Искровке. Ср. "Материалы для оценки земель Полтавской губ. Естественно-историч. часть" (вып. П. у.); "Сборник по хозяйственной статистике Полтавской губ. Т. II. П. у.".

А. Ф С.

Полтавская битва

Весною 1709 г., во время Северной войны, шведский король Карл XII, находясь в крайне затруднительном положении, решился осадить Полтаву, в то. время еще обнесенную укреплениями и занятую небольшим гарнизоном (4200 солдат и 2600 вооруженных обывателей), под начальством полковника Келина. Там, по уверению Мазепы и запорожцев, находились значительные магазины и большие денежные суммы. Осадив Полтаву, Карл XII надеялся этим принудить Петра I к бою или приобрести опорный пункт на Украине, в котором можно было бы держаться до тех пор, пока Турция согласится начать войну с Россией, или польский король Станислав подаст шведам помощь. 30 апреля шведский отряд ген. Шпара, высланный к Полтаве, начал осадные работы, но они велись медленно, преимущественно запорожцами. Князь Меншиков, уведoмлeнный о приближении шведов к Полтаве и о недостатке у гарнизона боевых и жизненных припасов, двинулся к городу, левым берегом р. Ворсклы. Болотистая местность при впадении в Ворсклу: ручья Коломак остановила движение нашего вспомогательного отряда, и в город удалось ввести лишь 900 чел., под начальством бригадира Головина. Попытки Меншикова отвлечь шведов от осады не увенчались успехом. 26 мая к нему присоединились войска Шереметева, и вся русская армия расположилась около д. Крутой берег (4 5 в. от Полтавы, на левом берегу Ворсклы). Между тем осадные работы шведов затруднялись частыми вылазками гарнизона; штурмы 25 мая и 1 Июня были отбиты с большими потерями. 4 Июня к русской. армии прибыл царь и, узнав, что осажденные терпят крайнюю нужду во всем, решился освободить Полтаву, переправившись на правый берег Ворсклы. Приступлено было к устройству переправы против нашего укрепленного лагеря, а для отвлечения внимания шведов в другую сторону высланы были вверх по реке отряды генералов Ренне и Аларта, которые перешли на правый берег около д. Петровки (8 - 10 в. от Полтавы) и начали там окапываться. При обозрении их позиции Карл XII был ранен в ногу (вследствие чего во время П. битвы был носим на носилках). Нападения казаков и небольших русских отрядов не могли помешать продолжению осадных работ, а устройство переправы для нашей главной армии крайне затруднялось непроходимыми топями у слияния Коломака с Ворсклой. Для спасения полтавского гарнизона, почти в конец истощившего свои силы и запасы, Петр решился перейти Ворсклу в другом месте и дать шведам сражение. Момент был выбран удобный, так как неприятель терпел во всем недостаток и имел в строю не более 28 т. чел., русские же были снабжены всем в изобилии и силы их доходили до 50 тыс. 20 Июня армия наша перешла Ворсклу в том же месте, где переправлялись отряды Ренне и Аларта, и расположилась в укрепленном лагере около дер. Петровки и Семеновки. 25 июня русские продвинулись версты на 3 по направлению к Полтаве и снова окопались. Между тем Карл XII, узнав, что царь ждет к 29 июня новых подкреплений, решился атаковать его до их прибытия, но перед тем, 22: го, предпринял новый штурм Полтавы, который, после кровопролитного боя, длившегося целый день, был отбит. Тогда, оставив в траншеях небольшую часть войск и почти всю артиллерию, а также запорожцев, Карл вывел остальную часть армии (около 25 т. чел., при 4 орудиях) на северную сторону города, и 27 июня в 2 ч. утра двинул ее против русских. Пехота атаковала редуты; кавалерия, проскакав между ними, бросилась на нашу конницу. Левая колонна шведов, увлеченная первоначальным успехом, двинулась вперед мимо укрепленного лагеря нашего, но, попав под сильный картечный огонь и уже расстроенная атакою редутов, была в беспорядке отброшена к лежавшему вблизи лесу, где Карл и его генералы занялись приведением ее в порядок. Правая колонна шведов, предводимая генералом Россом, продолжала атаку редутов и, с отступлением остальной части армия, оказалась совершенно от ее отрезанной. Заметив это, Петр двинул против правой колонны 5 батальонов и 5 полков конницы, под начальством Меншикова. Росс был опрокинут и отступил в траншеи под Полтавой, где, по требованию ген. Ренцеля, положил оружие. Таким образом Полтава была освобождена, и дело шло уже об окончательном поражении неприятельской армии. В 9 ч. утра Петр двинул свою армию вперед; шведы пошли на встречу русскими, и по всей линии загорелся упорный, но короткий бой. Поражаемые артиллерийским огнем и охваченные с флангов русскою конницею, шведы были везде опрокинуты; к 11ти часам утра их армия представляла уже беспорядочно бегущую толпу. Оба царственные полководца не щадили себя в этом бою: шляпа Петра была прострелена, другая пуля попала в крест на его груди, третья найдена в арчаке седла; носилки Карла были разбиты ядром, окружавшие его драбанты все перебиты. У русских выбыло из строя более 4600 чел.; шведы потеряли до 12 т. (считая с пленными). Преследование остатков неприятельской армии продолжалось до д. Переволочны, Последствием П. победы было низведение Швеции на степень второклассной державы и поднятие России на небывалую дотоле высоту. См. Тихомиров, "В память Петра Вед." (1882); Павловский и Старковский, "Полтавская битва и ее памятники" (Полтава, 1894); В. Щеглов и Д. Дмитревский, "Поле Полтавской битвы и ее исторические памятники" (1896).

Полтина

- в денежном счете половина рубля. Новгородская полтина состояла из 108 новгородских денег. В Пскове, при падении кун, давали в 1407 году по 15 гривен кун на П., а в 1422 г., когда зобница ржи стоила 70 ногат, на П. давали 21/2 зобницы; следовательно, П. равнялись 175 ногатам. В московском счете П. состояла из 50 новгородок или 100 московок; в актах 1485 и 1508 г. серебро считалось московскими деньгами по пяти гривен за П. При царе Алексее Михайловиче, когда, по поводу войны с Польшею, понадобилось ускорить выделку денег. попробовали чеканить медные П., величиною в талер; монеты эти очень редки в настоящее время. Серебряные П. при Алексее Михайловиче делали из ефимков (см.), разрубленных на две части. Окончательное распоряжение о выделке серебряных П., весом в З24/96 зол. 822/2. пробы, состоялось в 1701 г. Позже, до Павла 1, проба П. колебалась между 70 и 77. В 1756, 1757, 1777 гг. были выпущены золотые П. С 1797 по 1885 г. серебряные П. чеканились 8З1/3 пробы. В настоящее время П. или полтинник - российская полноценная серебряная монета в 1/2 рубля или 50 коп. = 1/30 империала. Чеканится, по закону 17 декабря 1885 г., из 0, 900 частей серебра и 0, 100 частей меди, с лигатурным, весом в 2 зол. 33 доли, с диаметром в 1 дм. 5 точек, с терпимостью на пробу при выделке в две тысячные части выше и ниже указной пробы и с терпимостью на весе в 1, 2 доли. Прием П. обязателен для частных лиц до 25 руб. Казначейства принимают П. по нарицательной цене на всякую сумму, до полного стирания изображения штемпеля, после чего П. принимается только по цене металла.

Полуобезьяны

или лемуры в широком смысле (Prosimiae) - отряд млекопитающих, характеризующийся следующими признаками: все тело покрыто густой и длинной шерстью, за исключением конца носа; большие глазничные впадины окружены полным костным кольцом, сообщаясь только отверстием с височной впадиной; половинки нижней челюсти соединены швом; резцов не более двух с каждой стороны нижней челюсти; коренные зубы остро-бугорчатые; зубная система Передние рога подъязычной кости самые длинные; ключицы хорошо развиты; передние конечности короче задних; лучевая и локтевая кости не срастаются; между первым и вторым рядами карпальных костей находится центральная кость (centrale); большие пальцы передних и задних конечностей противопоставляются остальным; 4-й палец самый длинный;. пальцы с ногтями, реже с когтями; на нижней поверхности языка находится особый придаток - подъязык (Sublingua), у Stenops с хрящевым остовом и с ороговевшим эпителием; желудок простой; слепая кишка длинная, без червеобразного придатка; семенники помещаются в мошонке; половой член самца висит свободно, иногда с косточкой; матка двурогая, иногда (Stenops) двойная; мочевой канал проходит через похотник; 2, реже 4 соска помещаются на груди или на брюхе; плацента колоколообразная, диффузная. П. распространены главным образом на Мадагаскаре, где составляют половину всего числа видов млекопитающих острова; немногие виды свойственны тропической Африке или Остиндии и Малайскому архипелагу. Живут на деревьях, питаются плодами или листьями, отчасти насекомыми и мелкими позвоночными. Почти все - ночные животные. В ископаемом состоянии встречаются в нижнеэоценовых слоях Сев. Америки и верхнеэоценовых Франции, где, кроме семейства Lemuridae, находят вымершее семейство Adapidae, представляющее переход от копытных к Лемурам, и Pseudoleniuridae, более близкие к обезьянам, чем к П. Современные П. делятся на три семейства: 1) Лемуровые (Lemuridae). 2) Долгопяты (Tarsiidae) и 3) Руконожки (Chiromyidae). Г. Я.

Полуостров

- так называют часть суши, вдающуюся в море и окруженную им с 3 сторон. Слово, очевидно, книжного, а не народного происхождения, буквальный перевод нем. Halbinsel. Можно отличать два типа П.: 1) Связанные с массой материка перешейками; к ним применяется французское слово presqu\'ile, т. е. буквально почти остров, 2) связанные более широкими частями. Первые, очевидно, можно сравнить с средиземными морями, вторые с береговыми морями или заливами океанов. Примеры первого рода П. Морея (Нелопоннес) до прорытия Коринфского перешейка. Крым, Малакка, Новая Шотландия. Кроме того и Южная Америка, отделенная от более обширного Североамериканского материка Панамским перешейком, а до прорытия Суэцкого канала и Африка относительно более обширного Европейскоазиатского материка. В П. второго рода можно различать; а) связанные с материком более узкой частью, чем большая часть П., хотя и не настоящим перешейком, напр. Пиренейский, Аравия, Канин. б) П. почти одинаковой ширины на всем протяжении, наприм. Апеннинский, Корея. Флорида, Калифорнийский. Близко подходит к ним и Камчатка, где является небольшое расширение в средней части, в) Связанные с материком более широкой частью, чем остальная часть П., напр. Балканский, Деккан в Индии и Индо-Китай. П. второго рода можно считать и всю Европу, а также Западную Европу, напр. от устья Днестра до устья Немана - относительно массы Европейско-азиатского материка. Можно принять еще третий ряд П. Они связаны с материками довольно широкими частями, но на этих частях суши есть озера. Такие П. очевидно можно сравнить с островными морями. Примеры - обширный П., заключающий Швецию, Норвегию, Финляндию и западные части губерний Архангельской и Олонецкой. Он связан с материком обширным пространством между Невским взморьем Финского залива и Онежской губой Белого моря, но на этом пространстве более 3/4 занято водою озер, напр. если взять несколько вогнутую линию, проходящую чрез Ладожское, Онежское, Сиг, Выг. Точно также и пространство суши, связующее Кольский П. с материком, значительно уменьшается, если принять в расчет озера. Если принять во внимание пространство под озерами, то южная и зап. части Финляндии также П. Еще более характерна в этом отношении южная часть Швеции - более 4/5 пространства между Бал тийским морем у Стокгольма и Скагерраком на С от Готенборга находится под водами озер Мелар, Хьельмар и Венер. На СевероАмериканском материке, благодаря множеству больших озер, также значительно сокращается пространство суши, так что образуется несколько полуостровов этого рода. Напр. если провести линии) от Чезапикского залива Атлантического океана к оз. Эриэ, от него к оз. Гурон, затем от сев. оконечности Георгийского залива, этого озера к южной оконечности залива Джемс (самой южной части Гудсонова залива) чрез оз. Ниписсинг и Аббитиббе, то отделяется обширный П. Затем нетрудно убедиться в том, что огромное пространство, отделяющее сев. берег Верхнего оз. от устьев р. Андерсон; впадающей в Ледовитый океан немного к В от р. Маккензи (Мэккензи), слишком на половину состоит из озерной воды, а пространство от Чезапикского залива к устью этой реки слишком на две трети.

А. В.

Полутон

- ближайшее расстояние двух звуков, наименьший интервал, между которыми нельзя сделать перелива голоса. П. бывает диатонический и хроматический. Диатонический П. состоит из двух ближайших соседних нот диатонической гаммы, имеющих два различных названия, напр. ми - фа, си до, фа-диез - соль, ля - сибемоль. Хроматический П. состоит из двух ближайших ступеней хроматической гаммы, при чем вторая по счету ступень является хроматическим изменением первой, напр. до - до-диез, ре ре-бемоль, фа-диез - фа-дубль-диез и пр.

Н. С.

Полушка

иначе полуденьга - самая мелкая единица в старинном денежном счете. Это была половина московки или четверть новгородки, почему новгородцы и называли ее четвертцою. Торговая книга говорит: "в золотнике почек 25, а почка тянет 1 полушку... а затем полушек не делают, что им расход мал". В русской нумизматике П. встречаются редко. П. описаны. Рейкелем в его "Munzsammlung" под јј 95, 1025, 4273 - 4274, 4337 - 4341. При Иоанне Грозном П. равнялась по ценности 1/2 деньги серебра и весила 3 1/2 доли. На ав. ее изображалась птица, а на обор. слово государь, монограммой. С 1700 г. чеканились П. из меди=1/2 медной деньги=1 копейке. С этого времени П. всегда чеканились из меди и обращались как кредитная монета. При Екатерине II П. выбивались по 16 руб. из пуда меди; только П. "сибирской монеты", содержащей золото и серебро, чеканились по 25 руб. из пуда. Теперь, по закону 17 декабря 1885 г., выбиваются П. (1/4 коп.) на 50 руб. из пуда меди, в 51 точку в диаметре, из чистой меди, и имеют на ав. надпись "1/4 копейки" СПБ. и дату. а на обор. стороне - вензель Государя. П. чеканятся в самом ограниченном количестве и в обращение не попадают.

Пользование

(usus), как особое право, отличное от пользовладения, состоит в пользовании вещью без извлечения из нее плодов в качестве постоянного дохода или прибыли. Оно дает управомоченному лишь личное пользование и употребление без права передачи другим. Допустимо, однако, П. вместе с семьею, слугами, гостями и т. п.; пользователь и его близкие имеют право собирать овощи, цветы, плоды в полях. садах и лесах, подлежащих пользованию, но не для продажи. Более точное различие П. от пользовладения проводится с трудом; оно было неясно и у римских юристов. Общегерманское гражд. уложение (1090 сл.) называет П. <ограниченным личным сервитутом" и разумеет под ним непередаваемое право П. отдельными выгодами земельного участка, назначенными, при сомнении в смысле договора или завещания, на удовлетворение личных потребностей управомоченного. Сюда относить оно и право жительства, на которое распространяется часть предписаний о пользовладении. Франц. право называет его "неполным правом П." и соединяет с правом на квартиру. Русское право специальных постановлений о П. не имеет.

В. Н.

Полюсы земли

- точки поверхности земли, остающиеся неподвижными при ее вращении; П. мира (П. небесного экватоpa) - точки небесной сферы, находящиеся в зените П. земли; они кажутся неподвижными при видимом суточном движении звезд. Иначе П. земли и П. мира суть точки пересечения воображаемой оси вращения земли с поверхностью ее и с небесной сферой. П. эклиптики - точки пересечения небесной сферы с линией перпендикулярной к плоскости эклиптики. Ось земли изменяет. свое положение в пространстве, вследствие чего П. мира движутся вокруг П. эклиптики. В недавнее время открыто перемещение П. на поверхности земли или изменение положения оси вращения земли внутри ее самой. Изменения эти весьма малы, так что довольно сложная кривая, по которой движется П., уместится на полу большой залы.

Поляне

(Поли) - название славянского племени, поселившегося, в эпоху расселения восточных, славян, по среднему течению Днепра, на правом берегу его. Судя по летописным известиям и новейшим археологическим исследованиям, территория земли П. перед христианскою эпохою ограничивалась течением pp. Днепра, Руси и Ирпеня; на СВ она прилегала к Деревской земле, На 3 - к южным поселениям Дреговичей, на ЮЗ - к Тиверцам, на Ю - к Улучам. Называя поселившихся здесь славян П., летописец прибавляет: "занеже в поле седяху". П. резко отличались он. соседних славянских племен и по нравственным свойствам и по формам общественного быта: "П. бо своих отец обычаи имяху тих и кроток, и стыденье к снохам своим и к сестрам и к матерем своим.... брачные обычаи имеяху", тогда как древляне, радимичи и вятичи жили в лесах, подобно зверям, и браков у них не было. История застает П. уже на довольно поздней ступени политического развития: общественный строй слагается из двух элементов - общинного и княжеско-дружинного, при чем первый в сильной степени подавлен последним. При обычных и древнейших занятиях славян - охоте, рыболовстве и бортничестве - у П. более чем у других славян были распространены скотоводство, земледелие, "древоделие" и торговля. Последняя была довольно обширна не только с славянскими соседями, но и с иностранцами на Западе и Востоке: по монетным кладам видно, что торговля с Востоком началась еще в VIII в. - прекратилась же во время усобиц удельных князей. Сначала, около половины VIII в., платившие дань хазарам, П., благодаря культурному и экономическому превосходству, из оборонительного положения по отношению к соседям скоро перешли. в наступательное; древляне, дреговичи, северяне и др. к концу IX в. были уже подвластны полянам. У них ранее других водворилось и христианство. Центром Полянской ("польской") земли был Киев; другие населенные ее пункты - Вышгород, Белгород, Звенигород, Треполь, Василев и пр. Земля П., с городом Киевом, сделалась центром владений Рюриковичей с 882 г. В последний раз в летописи имя П. упоминается под 944 г., по случаю похода Игоря на греков, и заменяется, вероятно уже в конце Х в., именем Русь (Рось) и Кияне. Полянами летописец называет также славянское племя на р. Висле, упоминаемое в последний раз в Ипатской Летописи под 1208 г. Ср. Н. Барсов, "Очерки русской исторической географии" (Варшава, 1885) и Грушевский, "Очерк истории Киевской земли от смерти Ярослава до конца XV стол. " (Киев, 1891). В. Рв.

Помазанник

- библейский термин, означающий лицо, которое чрез помазание елеем, в виде символа сообщения высших даров, возводится на высшее ответственное служение - первосвященника, пророка и царя. Первый библейский пример такого помазания представляет история возведения Аарона в сан первосвященника; затем очень часто встречаются указания на помазание царей (напр. Саула и Давида, пророком Самуилом), так что впоследствии самое выражение: "помазание на царство" сделалось обычным при восшествии царя на престол. Пророки, как высшие служители правды, также помазывались на свое служение (напр. Илия помазал своего преемника Елисея - 3 Цар. XIX, 16). Так как все три высочайших служения сочетались в личности Иисуса Христа, то он и наз. по преимуществу Мессией т. е. помазанным. Обычай помазания на царство от ветхозаветной теократии перешел и к христианским народам, у которых помазание сделалось символом утверждения в царском достоинстве. Отсюда цари называются П. Божиими.

А. Д.

Померанцевые

(Аurаntiaceae) - семейство растений, считающееся теперь подсемейством сем. рутовых (Rutaceae). Отличаются от остальных рутовых ягодообразным плодом и безбелковыми семенами. Цветы 3 - 5 членные, правильные, обыкновенно обоеполые. Тычинок обыкновенно вдвое или 4 - 12 раз больше, чем лепестков; нити тычинок свободные или частью или все соединенные. Донце (диск) под пестиком подушковидное. Плодолистиков 3 5, иногда много, вполне срощенные, большею частью с 1 - 2 или же многими семяпочками. Плод ягодообразный. Семена безбелковые, нередко с несколькими зародышами. В листьях и коре находятся лизигенные железки, содержащие эфирное масло. Все относящиеся сюда растения встречаются в тропических странах восточного полушария, лишь немногие заходят в субтропическую зону. Семейство делится на два колена Limoniinae (11 родов) и Citrinae (3 рода). Из родов важен только род Citrus L. из колена Citrinae. Сюда относятся деревья или кустарники с очередными, за исключением одного вида, кожистыми, темно-зелеными листьями. Черешок листа соединен с пластинкою сочленением. Цветы довольно крупные, белые или розоватые, редко одиночные, большею частью по несколько в пазушных щитках, часто очень сильно ароматичные. Чашелистиков обыкновенно 5, большею частью сращенных в чашевидную, пяти-зубчатую чашечку; лепестков 5, толстоватых, железистых. Тычинок редко 5, обыкновенно же имеется второй круг более или менее расщепленных тычинок, так что число доходит до 20 - 60; нити тычинок свободны или сращенные. Донце под пестиком толстое, подушковидное или кольцевидное. Завязь 5 - многогнездная, с 4 8 семяпочками, расположенными в 2 ряда, в каждом гнезде. Ягода с толстым или тонким экзокарпом, губчатым эндокарпом, пленчатыми расщепляемыми перегородками и сочным мясом, происходящим из выростов стенок гнезд, с немногими семенами. Последние с кожистою, белою кожурою, иногда с 2 или больше зародышами. Citrus nobilis Lour, мандарин, плоды несколько плоские, 9 - 10 гнездые, сладкие, 5 - 6 см. в поперечнике; происходит из Кохинхины или Китая, разводится и в южной Европе. С. Aurantium L. с несколькими подвидами: a) amara L. - померанец, плоды шаровидные с очень ароматичною, горькою кожею и кислым мясом; вероятно произрастает дико в юго-восточной. Азии (Кохинхине), но культивируется всюду в теплых краях, также и в южной Европе. В медицине употребляются листья (folia Aurantii или f. Citri vulgaris) и молодые плоды (Aurantia immatura или fructus Aurantii immatura), содержащие гликозид гесперидин, также и кожа плодов, П. корки (Cortex Aurantiorum). Кроме того плоды померанцев идут на приготовление конфет. мармелада, ликеров (Curacao) и т. п. Из цветов добывают для духов масло (oleum Nefa). б) Bargamia Wight et Arn. бергамот, плоды шаровидные или грушевидные, с гладкою, бледно-желтою кожею и приятно-кисловатым мясом. Разводится в южной Европе и в Вестиндии. Из кожи плодов получается бергамотовое масло, в) Sinensis (Gall.) - апельсин, плоды большею частью шаровидные, редко яйцевидные или грушевидные, оранжево-красные, очень редко желтые; зрелое мясо их сладко или слабо кисловато. Как разновидность относится сюда var. decumana (L.) - пампельмус или адамово яблоко; плоды достигают иногда 2 дм. в поперечнике и веса в 2 - 3 кг, шаровидно-яйцевидные или грушевидные, снаружи белые, мясокрасные или желтые, с горьким, кислым или сладким мясом. С. medica L. - цедраты, плоды шаровидные, яйцевидные или продолговатые, с концов вытянутые в соски; отечество достоверно неизвестно - одни считают отечеством Кохинхину или Китай, другие Индию. Из подвидов наиболее важен лимон - С. medica L., subsp. Limonum Hook. f.; плоды желтые, тонкокожие, с очень сочным, кислым мясом.

Литература: Risso et Poiteau, "Histoire naturelle des orangers" (109 planches in folio, 1818); 0. Penzig, "Sludi botanici sugli agrumi e sulle piante affini" (с атласом in folio, Рим, 1887); E. Bonavia, "The cultivated oranges and lemons etc. of India and Ceylon with researches into their origin and the derivation of their names etc." (с атласом, Л., 1890); A. Engler, "Rutaceae" в Engler und Pranti, "Die naturlichen Pflanzenfamilien" (ч. Ill, отд. 4). В. Траншель.

Помидор

(Zycopersicuim esculentum Mill., иначе любовное яблоко pomme d\'amour, томаты) - однолетнее травянистое растение из сем. пасленовых (Solanaceae), весьма близкое к паслёну (Solanum), от которого отличается тем, что пыльники лопаются продольною трещиною на внутренней стороне. Стебли ветвистые, до 11/2 - м. высотою, вместе с листьями жестковолосистые и более или менее железистые, листья попеременные просто или дважды прерванно-перистые, с продолговатояйцевидными, надрезно-крупнозубчатыми участками. Цветки небольшие, желтые, собранные пучками и щетковидными метелками по бокам ветвей или против листьев. Чашечка глубоко 5 - 7, а у культурных разновидностей даже 15-раздельная; доли ее линейно-ланцетные; колесовидный венчик крупные чашечки, с короткою трубочкою в 5 - 7 - 15 раздельный; доли ланцетные; тычинок 5 - 7, нити у них короткие, а пыльники склеены конусом; пестик с верхнею, двух или многогнездою завязью и с двулопастным рыльцем; плод - многосемянная ягода различной величины, формы и цвета. П. родом из Америки; культивируется он как декоративное растение, но преимущественно как овощ. В культуре известно множество разновидностей, которые соединяются в следующие подвиды: 1) esculeutum Voss., крупноплодный П.; ягоды плоско-сплюснуто-шаровидные или почти шаровидные, до 15 см. в поперечнике, бороздчатые или совершенно гладкие, желтые или красные, редко белые или фиолетовые; 2) pruniforme Voss., сливовидный П.; ягоды мелкие или средней величины, овальные или продолговатые, гладкие, красные или желтые; 3) pyriforme Voss., грушевидный П.; ягоды мелкие или средней величины, грушевидной формы; 4) oviforme Voss., яйцевидный П.; 5) cerasiforme L., вишневовидный П.; ягоды шарообразные, мелкие, похожие на вишни и собраны в густые кисти; 6) ribesioides Voss., смородиновидный П.; ягоды мелки как смородина. Размножается П. семенами. Посев производится в марте; сеянцы рассаживаются в горшки и становятся в парник; в мае месяце пересаживаются в грунт на унавоженную с осени землю на солнечном месте; ветви с ягодами подвязываются, а для того, чтобы получить ягоды пораньше, ветки над первыми завязавшимися ягодами срезаются.

С. Р.

Помилование

- в уголовном праве рассматривается как одно из оснований погашения наказания (наравне с смертью виновного, давностью и примирением). Право П. обыкновенно признается исключительной прерогативой представителя верховной власти, как единственного лица, пользующегося необходимой для обеспечения справедливости при П. независимостью и самостоятельностью. Являясь актом милосердия со стороны верховной власти, П. смягчает суровость отвлеченного закона, в виду особенностей данного конкретного случая. В Германии право П., по общему правилу, принадлежит главам отдельных государств (в Гамбурге, Любеке и Бремене - городским сенатам), непосредственно же императору - по делам, подсудным имперскому суду, в Эльзас Лотарингии и по морской и консульской юрисдикциям. В Северо-Американском союзе право помилования имеют губернаторы штатов. По русскому законодательству правом помилования, кроме Государя Императора, облекается лишь главнокомандующий в военное время. П. может быть даровано или до судебного приговора, или после назначения наказания, но до приведения его в исполнение, или во время отбытия наказания. В первом случае оно называется аболицией, во втором - П. в собственном смысле, в третьем восстановлением прав. В обоих последних случаях П. может быть полное, безусловное, отменяющее все наказание, со всеми последствиями его, или частичное, условное, только смягчающее строгость наказания. Условное П. после отбытия части наказания примыкает к институту досрочного освобождения. При П. после судебного приговора о согласии на то милуемого не может быть и речи, так как оно касается лица, уже признанного виновным и приговоренного к наказанию. При аболиции, особенно частной, вопрос представляется в ином виде: тот, на кого милость распространяется, еще виновным не признан, он может сознавать себя невиновным и ему нельзя отказать в праве требовать суда, чтобы пятно преступления было снято с него не снисхождением, а по исследовании всех обстоятельств дела, судебным приговором. Поэтому литература угол. права категорично высказывается в пользу признания за милуемым права выражать несогласие на П., когда оно даруется до судебного приговора. Отчасти, в отношении должностных лиц, это начало принято и нашим законодательством. На основании 1117 ст. Уст. угол. суд., "должностным лицам (а в случае смерти - семействам их), которые по преступлениям должности подведены под Всемилостивейший манифест, без судебного определения вины или невинности их, предоставляется право просить надлежащее судебное установление о возобновлении дел, таким образом прекращенных". Акт П. дается верховной властью или по непосредственному ее усмотрению, или по ходатайству суда, администрации или частных лиц. Для рассмотрения этих ходатайств в некоторых государствах существуют особые учреждения (во Франции и в Швейцарии - специальные комиссии при президенте). Амнистии в большинстве государств даются тем же порядком, как и П., но в некоторых странах для них требуется законодательное постановление. Так, во Франции конституция 1848 г. допускала амнистию только путем закона; это правило было отменено в 1852 г., но в 1871 г. восстановлено. По конституции 1875 г., президенту принадлежит право П. в тесном смысле, а амнистия может быть дарована только законом. У нас ходатайства о П. восходят к Монарху через министерство юстиции (в отношении военнослужащих - через военное или морское) или через канцелярию по принятию прошений. Широко распространен обычай даровать П. в Всемилостивейших манифестах по поводу каких-либо торжественных событий (коронование, бракосочетание Императора и т. п.). В уложении о наказ. П. посвящены ст. 165 - 167. Они определяют: 1) что П. ни в каком случае не зависит от суда, а может быть лишь действием Монаршего милосердия, сила и пространства коего определяются в том самом указе, которым даруется прощение или смягчается участь виновных, и 2) что П. не распространяется на взыскание за вред и убытки, причиненные частным лицам, и на церковное покаяние. Те же начала сохраняет, в главных чертах, проект уголовного. уложения. Ср. Legoux, "Du droit de grace" (1865). K. K.

Поминанье

- небольшая тетрадка или переплетенная книжка, которую каждый желающий православный подает в церкви священнику, на проскомидии, для молитвенного поминовения вписанных в нее живых и умерших.

Помпадур Жанна Антуанетта Пуассон

(маркиза де Pompadour) - фаворитка французского. короля Людовика XV (1721 - 1764). Отец ее, Пуассон, был одно время лакеем, потом поставщиком провиантского ведомства, неумелым и нечестным. В судьбе Антуанетты принимал большое участие синдик Ленорман де Турнэм; быть может, он был ее настоящим отцом. Благодаря Ленорману, П. получила отличное образование; она прекрасно знала музыку, рисовала, пела, играла на сцене, декламировала, 19-ти лет красавица Антуанетта вышла замуж за племянника ее патрона, Ленормана д\'Этиоля. Очень мало интересуясь своим мужем, П. весело проводила время в обществе блестящей молодежи. Людовик XV случайно встретил ее и в 1745 г., после смерти герцогини де Шатору, сделал её своей официальной фавориткой, под именем маркизы П. Целый штат фрейлин был в ее распоряжении. Муж ее, которому пригрозили Бастилией, успокоился и получил доходное место. Двадцать лет, до самой своей смерти, П. играла видную роль не только во Франции, которая всецело была в ее руках, но и в Европе. Она направляла внешнюю и внутреннюю политику Франции, вникая во все мелочи государственной жизни, покровительствуя науке и искусству. Не Людовик правил. Францией, а П. Развратный, ленивый король, очарованный ею вначале, скоро охладел к ней, находя, что в ней мало страсти, и называя ее ледяной статуей. Только находчивость П. и глубокое знание характера короля умели приковать к ней Людовика. Сначала она пыталась развлекать его музыкой, искусством, театром, где, выступая сама на сцене, всегда являлась для него в новом, привлекательном виде, но скоро прибегла к более действительным средствам - представляла ко двору молодых красавиц. Она склонила короля к союзу с Австрией, противоречившему традиционной политике Франции. Она удалила кардинала Верни из министерства иностранных дел, назначив вместо него своего любимца, герцога Шуазеля. По ее желанию назначались главнокомандующие в армиях; она выдвинула герцога Ришелье, утонченного развратника, назначив его маршалом Франции. При ней министр финансов Машо пытался реформировать распределение налогов. Кенэ излагал ей основы своей теории. Она была знакома со всеми выдающимися писателями того времени. Её верными друзьями были Дюкло и Мармонтель. Старого Кребильона она спасла от нищеты, предоставив ему должность библиотекаря. П. горячо поддерживала энциклопедистов и энциклопедию. Вольтер восхищался ею, хотя, в тоже время, подсмеивался над ее мещанскими манерами. Только Руссо не хотел иметь с нею никакого дела. Увеселения, постройки, наряды П поглощали массу денег: 1 миллион 300 тыс. ливров стоили ее наряды, 31/2, милл. - косметика, 4 милл. - театр, 3 милл. - лошади, 2 милл. драгоценности, около 11/2 милл. ливров - ее прислуга; 12 тыс. франков было ассигновано ею на книги. Ее именем называли обстановку в квартирах (стиль "а la Reine"), постройки, костюмы. Она создала моду своим уменьем роскошно и вместе с тем "небрежно" одеваться. Людовик равнодушно узнал о смерти П., народ - радостно. Из всех "метресс" П. - самая блестящая, талантливая и безнравственная. Ср. Malassis, "Pompadour. Correspondance" (П., 1878); "Lettres" (1763 - 62, П., 1814); Мемуары Морепа, Шуазеля, Мармонтеля, д\'Аржансона, Дюкло; М-me du Hausset, "Memoires History of the marchioness of Pompadour" (Л., 1768); Soulavie, "Memoires historiques et anecdotes de la cour de France pendant la faveur de M-me P. " (П., 1802); Lessac de Meihan, "Portraits et caracteres"; Capefigue, "M-me de Pompadour" (П, 1858); Carme, "Le gouvernement de M-me de P." ("Revue de Deux Mondes", 1859, 15 janvier); E. el J. Goncourt, "Les mattresses de Louis XV" (Пар., 1861); Bonhomme, "Madame de Pompadour general d\'armee" (Пар., 1880); Campardon, "M-me de P. et la coar de Louis XV" (Пар., 1867); Pawlowski, "La marquise de P. " (1888); Sainte Beuve, "La marquise de P.".

П. К-ий.

Помпей

(Gnejus Pompeius Magnus), по прозванию Великий - римский государственный человек и полководец. Родился в 106 г. до Р, Хр. Отец его, Гней П. Страбон, был известным полководцем, но политическая карьера его была весьма неудачна. Состоя на службе у Суллы, он был естественным врагом Мария, Сертория, Цинны и пр., но в то же время неохотно стал во главе олигархического войска перед битвой при porta Collina, так как оптиматы отказали ему в консульств на этот год (87). Молодой П., начавший свою военную деятельность под командой отца, вместе с ним подвергся нерасположению парий, особенно по смерти отца, когда ему пришлось защищаться против предъявленного к последнему обвинения в хищении государственных денег (утайке добычи, взятой при завоевании Аскула). Однако, благодаря помощи Марция Филиппа и Квинта Гортензия, он выиграл дело перед претором Публием Антистием, который вскоре сделался его тестем. Тогда же П. поступил на службу к Цинне, но так как ненависть к его отцу еще не была забыта среди поборников революции, то скоро он вынужден был удалиться в свои поместья. В 83 г., когда Сулла высадился в Италии, П. решил перейти на его сторону и навербовал три легиона в Пиценском округе, где находились его земли и жители симпатизировали его семейству. Разогнав приверженцев Карбона, П. двинулся на встречу Сулле, по дороге разбил союзную армию Каррины, Клелия и Брута и взял много городов. Сулла с радостью принял П. и наградил его титулом императора. Отправившись к Метеллу на север Италии, П. взял приступом Сену Галльскую, вместе с Крассом проник в Умбрию и при Сполеции разбил Каррину. Когда дело марианцев было потеряно и Сулла провозглашен диктатором, П. был осыпан наградами и особенно отличен Суллой, который развел его с Антисией и женил на своей падчерице, Эмилии, разлученной для этого с ее первым мужем. В 82 г. П. был отправлен с сильным войском и 120 кораблями в Сицилию против Перпенны, который оставил остров; тогда же был схвачен и казнен Карбон. Разогнав остатки революционного войска в Сицилии, П. переправился в Африку, двинулся против Домиция Агенобарба и в сорок дней покончил с ним. Сулла послал ему письмо с приказанием распустить войско и ждать преемника, но солдаты, полюбившие П., едва не подняли бунта. Боясь раздражить войско и его вождя, Сулла смолчал и даже приветствовал П. прозвищем Великого. В 79 г. П., первый в римской истории. получил триумф, не будучи сенатором. По смерти Суллы (79) П. не примкнул ни к олигархической партии, ни к народникам: это была первая проба его гражданской беспринципности. Природа наделила его военными способностями, физической силой, энергией, выдержкой, храбростью; но в остальном он представлял собою заурядного римлянина. Он был застенчив, угловат, нерешителен, малообразован, большой формалист; жестокостью он не отличался и был хорошим семьянином. Деятельность его представляет ряд противоречий, и если он имел успех, то лишь благодаря военной славе, сделавшей имя его дорогим для массы народа. В 77 г. П. был отправлен против Лепида на север Италии и осадил Мутину. Стесненный Катулом и П., Лепид отплыл в Сардинию, где и умер. Не распуская армии, с которой воевал против Лепида, П. ожидал полномочий для отправки в Испанию, против Сертория; но так как он еще не исправлял ни одной из гражданских должностей, то сенат медлил назначением и уступил только вынужденный необходимостью. Получив наместничество в восточной Испании - в Западной Испании в это время стоял с войском Метелл, - П. летом 77 г. перешел Альпы и осенью уже стоял на левом берегу Эбро. Серторий решил не допускать соединения противников и не пропускать П. за Эбро; но П. прорвал позицию врага и при Валенции разбил Геренния. В 75 г. Метелл двинулся в восточную Испанию для соединения с П.; тем временем Серторий два раза разбил П., и лишь благодаря Афранию - в первый раз, Метеллу во второй, римляне не проиграли дела. В 74 и 73 г. борьба продолжалась на р. Эбро с переменным успехом и закончилась в 72 г. только вследствие смерти Сертория, которого убили его же офицеры. В 72 г. отряды инсургентов были рассеянны Помпеем, Перпенна взят в плен, после чего большинство испанских городов открыли свои ворота П. Испанская война не дала П. новых лавров; он играл в ней второстепенную роль и не проявил прежней решительности и быстроты. Причиной этому было отчасти небрежное отношение к нему сената, не высылавшего своевременно денег и необходимых припасов и снарядов. Возвратясь в Италию, П. решил порвать с сенатской партией и соединиться с демократами, которым обещал, в случае достижения консульства, провести законы в демократическом духе, с целью ниспровержения Сулловой конституции. Подойдя с войском к Риму, он потребовал себе консульства на 70 год и триумфа, а солдатам - участков; претендентом на второе консульское место выступил Красс. Выборы окончились победой П.; народные трибуны были восстановлены в своих правах, всадники получили одинаковое с сенаторами право участия в судах, цензуре возвращена прежняя власть. В руках П. было покорное войско, настроение народа было благоприятное, противники молчали; но он не отважился на решительный шаг и. достигнув ближайшей цели, распустил войско. По сложении с себя консульства П. жил частным человеком до 67 г., когда прошли два закона сторонника его Габиния: один - об отозвании. Лукулла из Азии, где велась война с Митридатом, другой - о назначении главнокомандующего для освобождения моря от пиратов. Взоры всех обратились на П., для которого собственно и был предложен упомянутый закон. Главнокомандующему в предстоящей воине давалась на 3 года власть над всем Средиземным морем и береговой полосой по сей его окружности на 70 в в глубину; ему предоставлялось право пригласить 15 сенаторов в звании преторов и 2-х квесторов и производить неограниченный набор войска; он мог распоряжаться кассами столичною и провинциальными и получал единовременно 144 миллиона сестерциев. Не смотря на сильное противодействие оптиматов (Пизон, Катулл), избрание П. прошло при восторженных кликах народной массы; ему было даже разрешено увеличить вооружения и вместо 15 преторов дано в распоряжение 24. Весной 67 г. П., с войском, состоявшим из 120000 пехоты и 5000 всадников, и с 500 кораблями вышел в море, предварительно разделив его на 13 округов и вверив каждый отдельному легату. Он решил прежде всего очистить от пиратов Сицилийские и Африканские воды, что ему удалось сделать в 40 дней. Затем с 60 лучшими кораблями он отправился к Киликии - главному гнезду пиратов, взял Антикраг, Краг, разорил становища и замки пиратов, захватил около 400 кораблей, истребил до 10000 человек и быстро закончил войну в области восточного бассейна. С лета 67 г. торговля и жизнь вновь потекли обычным путем. Между тем, вследствие первого Габиниева закона Лукулл был отозван из Малой Азии и на место его отправлен Глабрион; но как раз к этому времени П. покончил с пиратами и ждал полномочий для войны с Митридатом. Один из его приверженцев, трибун Гай Манилий, внес в народное собрание предложение о назначении П. наместником Вифинии и Киликии и о возложении на него войны против Тиграна и Митридата, с сохранением за ним прежних полномочий. Новый закон был принят народом с поразительным единодушием. Никогда еще в Риме такая громадная власть не сосредоточивалась в руках одного человека. П. заключил союз с парфянами, уступив Фраату Месопотамию, и устроил разрыв Митридата с Тиграном Арменийским. Кроме союзников, у П было до 50000 войска. В 64 г. П. появился в Понте и стал брать города один за другим. Митридат, уклоняясь от битвы, уходил все дальше на восток, но римляне настигли его при Никополе и разбили на голову. Это была последняя битва, в которой участвовал Митридат. С остатками свиты он бежал в Синорию, а оттуда направился к Тиграну, но, узнав, что последний назначил за его голову 100 талантов, решил искать помощи у сына, на севере Черного моря. Тем временем П. занял Армению и продиктовал Тиграну условия мира, по которым к римлянам отошли Финикия, Каппадокия, Сирия, Киликия, Софена и Кордуена. В 66 г. вся Азия к западу от Евфрата была в руках римлян. В 65 г. П. прошел победоносно по южному Кавказу и смирил восставшие племена албанцев и иберийцев; Затем он вернулся в Понт и овладел остальными городами, которые еще оставались верными Митридату. Когда, в 63 г., умер Митридат, результат войны мог считаться обеспеченным. П. оставалось закрепить за собой сделанные завоевания, особенно на отдаленных окраинах, и организовать приобретенные области. Вновь были устроены провинции Вифиния и Понт, Киликия (с Памфилией и Исаврией) и Сирия (с Финикией и Палестиной). В 61 г. состоялся триумфальный въезд П. в столицу, во время которого за его колесницей шли дети царей парфянского, армянского и понтийского. Ему были оказаны неслыханные почести и, между прочим, дано право носить лавровый венок и триумфальную одежду. Однако, и на этот раз П. не дерзнул захватить власть и распустил легионы. С этого времени положение его в Риме стало колебаться; ни одна партия не хотела признать его своим. Ему отказали в консульстве на следующий год и не исполнили обещания дать наделы его ветеранам. В это время на помощь ему явился Цезарь, который, вооружившись против сенатской партии, искал поддержки П., все еще пользовавшегося влиянием в народе, а также Красса, и с их помощью выставил свою кандидатуру на консульство. Триумвират, по счету первый, состоялся в 60 г., а в 59 г. Цезарь был консулом. В том же году были проведены законы, которыми утверждались сделанные П. на востоке распоряжения и назначались его ветеранам земельные участки в Кампании. Благодаря войску, которое было в распоряжении триумвиров, расположению народной массы и поддержке всадников, которым были облегчены их откупные контракты, сенатская партия потерпела поражение и власть перешла в руки триумвиров. Тогда же, для скрепления союза, Цезарь отдал свою единственную дочь замуж за П. Когда Цезарь отбыл в 58 г. в Галлию, П., во главе комиссии, занялся раздачей земель. Тем временем в Риме начались беспорядки, под руководством демагогов, из которых самым смелым был сторонник Цезаря, Клодий. Сам П. вскоре оказался в числе преследуемых; Клодий со своими шайками не раз нападал на него и держал в осаде его дом. Бездействие П. в Риме, в виду подвигов Цезаря в Галлии, произвело переворот в общественном мнении. Когда П., желая вернуть себе прежнюю власть и силу, предложил назначить его на 5 лет проконсулом для упорядочения хлебного вопроса, с предоставлением ему войска и казны, сенат принял это предложение с значительными урезками: П. не дали ни казны, ни войска, ни власти над наместниками. Уже с этого времени П. стал недружелюбно относиться к Цезарю, завидуя его возвышению и предвидя в нем опасного соперника. Между тем, опасаясь возвышения аристократической партии, с Катоном во главе, триумвиры съехались в 56 г. в Лук. Примирив П. с Клодием, Цезарь, которому теперь бесспорно принадлежало первое место в союзе трех, предложил следующие меры: П. и Крассу быть консулами в 55 г., после чего П. должен на 5 лет отправиться в качестве наместника в Испанию, а Красс - в Сирию; Цезарю быть наместником Галлии 5 лет сверх ранее положенного срока. П. не отправился в Испанию, а остался в Риме, под предлогом заботы о столице. Несогласия между триумвирами и сенатом особенно обострились в 54 г., когда, с помощью подкупа, в консулы были избраны два оптимата. П. выставил свою кандидатуру на диктаторскую власть, для подавления анархии, и, воспользовавшись беспорядками, происшедшими по поводу убиения Клодия (52), был назначен консулом без товарища. Он провел законы о подкупах, о буйствах и о праве наместничества в провинции лишь поистечении 5 летнего срока со времени сложения магистратуры. Между тем все больше чувствовалась близость разрыва П. с Цезарем, особенно с тех пор как умерла жена П., Юлия (53). П. старался сблизиться с сенатом, ища у него поддержки против усиливающегося могущества противника. В 52 г. П. женился на дочери Кв. Цепилия Метелла, Корнелии, и допустил чтобы на 51 г. были избраны в консулы два члена сенатской парии. Когда в 50 г. Цезарь потребовал себе консульства, П. открыто восстал против этого требования, ссылаясь на закон, запрещавший соединять магистратуру с промагистратурой, и предложил Цезарю сложить с себя управление Галлией и распустить легионы. В ответ на это Цезарь подкупил Куриона, сторонника оптиматов, через него предложил П. распустить свои войска и отказаться от наместничества в Испании. П. отвечал уклончиво; Kypион предложил сенату решить вопрос категорически; большинство сената приняло предложение, которое было одобрено и народом. Оптиматам и П. оставалось только объявить войну Цезарю; П. получил полномочия производить набор войска. Не смотря на тактичное и осторожное, скорее примирительное поведете Цезаря, противоположная партия действовала с необдуманною горячностью, ведя дело к неминуемой войне. Когда в начале 49 г. пришло письмо Цезаря, с предложением мира, предложение это было резко отвергнуто: Цезарю приказано было к определенному сроку распустить войска, под угрозой поступить с ним как с врагом отечества. Тогда же П. был назначен главнокомандующим всех сухопутных и морских сил, с неограниченной военной властью и с правом свободно распоряжаться казной. Цезарь принял вызов и перешел Рубикон. Став под знамя аристократической партии, П. был на этот раз чем-то в роде наемного полководца, а не предводителем партии, действующим за свой страх и осуществляющим государственную идею. Это замедляло его военные приготовления, между тем как Цезарь поспешно. шел к Риму, с 5000 пехоты и 300 всадниками. Когда известие о приближении Цезаря дошло до сената, П. удалился с войском в Луцерию, затем в Брундизий, откуда переправился с войсками в Диррахий. Под командою его собралось 11 легионов, 5000 конницы и флот из 500 кораблей. Завоевав Испанию, где стояли Помпеевы легионы, Цезарь зимой 49 - 48 г. приступил к переправе войска в Грецию. Часть войска переправилась удачно, но легат П., Бибул, сжег корабли, на которых должна была переехать другая; в то же время П. стеснил Цезаря при Диррахии. Цезарь удалился в Фессалию, куда последовал за ним и П. Неизвестно, чем кончилась бы кампания, если бы П. действовал по собственному плану и не был стесняем вмешательством нетерпеливых оптиматов, которые увлекали его к решительному шагу. По настоянию оптиматов, П., в августе 48 г., вынужден был вступить в битву с Цезарем, при Фарсале; не смотря на значительный перевес его войска над войском Цезаря, сражение было им проиграно. П. упал духом, покинул войско и отправился на восток, чтобы там искать помощи. Прибыв в Лесбос, он взял на корабль свою жену Корнелию и младшего сына Секста и поплыл к Кипру, где был снабжен деньгами, а оттуда направился к Египту, в расчете на помощь египетского царя; но Пофин и Ахиллас, правившие Египтом вместо малолетнего Птолемея XII Диониса, умертвили П., в надежде заслужить этим благодарность Цезаря. Прибывший через несколько дней Цезарь получил от царедворцев Птолемея голову и перстень врага. Тело его, оставленное на берегу, было похоронено солдатами, а голова торжественно сожжена Цезарем и пепел ее с почестями предан земли. Ср. Плутарх, "Жизнь Помпея"; Caesar, "De bello civili"; Buchuer, "Ueber den Lebensplan d. Gn. Pompeins Magnus" (1847 - 49, 2 пpoгp.); Dressel, "Ueber die Politische Rolle des Gnaeus Pompeius Magnus" (1863). Н. О.

Помпей

(Sextus Pompeius Magnus) - младший сын П. Великого от Муции, родился в 75 г. до Р. Хр. После битвы при Фарсале он сопровождал своего отца в Египет и был свидетелем его смерти. После битвы при Фапсе (46 г.) он отправился в Испанию, где служил под командой своего старшего брата. После битвы при Мунде он начал корсарскую войну с легатами Цезаря. По смерти Цезаря ему удалось сделаться главнокомандующим флота, с помощью которого он занял значительную часть Испании и Сицилию. Когда триумвиры объявили его врагом отечества, он, владея сицилийскими гаванями, стал захватывать корабли, которые везли хлеб в Италию. После брундизийского договора (40 г.) Октавиан и Антонии, обеспокоенные волнениями, которые происходили в Риме по случаю голода, рушились хотя для вида примириться с П. и заключили с ним договор, по которому он обязался не мешать морской торговле, не принимать дезертиров и беглых рабов и ежегодно присылать из Сицилии, которая предоставлена была в его власть, вместе с Корсикой, Сардинией и Ахаией, определенное количество хлеба. Таким образом, римское государство было разделено между четырьмя владыками: Октавианом, Антонием, Лепидом и П. Вскоре Антоний нарушил соглашение отказавшись отдать П. принадлежавшую ему по мизенскому договору Axaию. Тогда П. занял некоторые из приморских городов Италии, возобновил пиратские набеги и снова стал принимать на свои корабли дезертиров. Вражда усилилась еще более, когда Менодор, легат П., передал Октавиану Корсику и Сардинию. П. снова стал перехватывать хлебные транспорты; опять начался в Италии голод. Отправившись против П., 0ктавиан сперва потерпел неудачу, так как флот его был слабее, а Лепид и Антоний не прислали ему помощи. Но П. не сумел воспользоваться удобной минутой и дал 0ктавиану оправиться. Под руководством Агриппы, в 37 г. был снаряжен новый флот; Антоний, примирившийся с Октавианом, дал последнему 120 кораблей. Между Милами и Тиндаридой флот П. потерпел большой урон, но, отступив к Тавромению, застал здесь Октавиана, разбил его и опять задержал доставку провианта в Италию. Вскоре в Сицилии, около Мессаны, собрались римские легионы Агриппы, Октавиана и Лепида; здесь же, у Мильского мыса, стояли оба флота. В 36 г. при Навлохе, в виду обоих сухопутных войск, флоты вступили в битву, которая решилась в пользу Октавиана. П. на уцелевших кораблях уплыл, с дочерью и сокровищами, на восток, надеясь найти себе помощь у Антония, но навлек на себя подозрение в подаче помощи парфенянам и был убит в Милете одним из легатов Антония. Смерть П. развязала руки Октавиану и ускорила его победоносный въезд в Рим.

Н. О.

Помяловский Николай Герасимович

- известный беллетрист. Родился в 1835 г. в семействе дьякона петербургской малоохтенской кладбищенской церкви. Постоянное соприкосновение с похоронами, панихидами, покойниками не помешало ему расти мальчиком крепким и здоровым, закаленным упражнениями на местных рыбных промыслах. Домашняя жизнь сложилась для него благоприятно. 8 лет он был определен в Александро-Невское духовное училище, которое впоследствии и было им описано в знаменитых "Очерках бурсы". В четвертом очерке бурсы, под заглавием. "Бегуны и спасенные", П. вывел самого себя под именем Карася. Кулачное право, право физически сильного, дерзкого и наглого царило над всеми остальными сторонами товарищеской бурсацкой жизни; не найди маленький П. себе покровителя в лице одного из старших воспитанников бурсы, ему пришлось бы совсем плохо. Этот период ученической жизни выработал в нем недоверчивость, скрытность, озлобленность и ненависть к окружающей среде. Неумелые педагогические приемы тогдашних учителей, а также непонятные детскому уму и бестолковые учебники отбили в П. всякую охоту к учению и классным занятиям: он рано стал лениться, оставался по несколько лет в классе и понемногу обратился в бесшабашного, озлобленного и "отпетого" бурсака. Его жестоко пороли (всего, по собственному его счету, до четырехсот раз), а потом и сечь перестали. Пробыв в училище 8 лет, он перешел в семинарию, где условия жизни были уже много лучше и где он впервые обрисовался в глазах товарищей как человек большого ума, глубокого анализа та широких дарований. И семинария, подобно училищу, мало давала пищи умам воспитанников, хотя уроки русского языка, а в особенности логики и психологии, все же хоть несколько вызывали интерес к занятиям и ставили вопросы, над которыми приходилось задумываться. Результатом этих размышлений явилось издание в старшем классе семинарии рукописного журнала: "Семинарский листок", в котором П. принял самое деятельное участие. Затаенным желанием П. было, чтобы "листок прошел через весь курс и чтобы на его страницах был выяснен идеал семинариста". Оживление, вызванное среди воспитанников появлением журнала, имело и вредную сторону: они по ночам устраивали танцы, театральные представления и разные оргии. Начальство разузнало об этом, арестовало зачинщиков и исключило восемь человек наиболее способных и энергичных воспитанников. "Листок" захирел и прекратил свое существовaниe на 7-м выпуске. П. поместил в нем несколько философских рассуждений, напр. "Попытка решить нерешенный и притом философский вопрос: имеют ли животные душу?", а также начало рассказа "Махидов". С прекращением "Листка" П. снова отдался апатии и лени и стал чаще и чаще предаваться пьянству. Он окончил курс предпоследним" хотя под конец учебного курса начальство сумело разглядеть в его лице не "окончательного дурака". По окончании курса П. поселился у матери на 0хте, усиленно занявшись чтением и самообразованием; в этот период он сильно увлекался педагогическими вопросами и обратил особенное внимание на младшего брата. "Сам погиб" говаривал он - "но брату погибнуть не дам и в бурсу не пущу! Я расскажу ему все, до чего додумался: человеком, может быть, сделаю". Тогда же он задумал писать педагогически статейки и очерки, и один из очерков, "Вукол", отдал в редакцию "Журнала для воспитания" Чумикова. Статьи Добролюбова и Чернышевского оказали громадное влияние на склад убеждений П.; в том же смысле подействовало на него и сближение с представителями университетской молодежи. Он поступил вольнослушателем в университет. и особенно увлекся лекциями М. М. Стасюлевича. Вскоре он занялся преподавательскою деятельностью в Шлиссельбургской воскресной школе. Здесь он обратил на себя внимание своими оригинальными методами преподавания; ему вскоре предложено было место учителя в младшем классе Смольного института, где инспектором состоял Ушинский. В институте, не смотря на блестящее начало его педагогической деятельности, дело не пошло; он натолкнулся на рутину и косность, которые оказались сильнее его новаторских стремлений. Не терпя сделок с совестью, П. бросил учительство, отказался от обеспечивавшего его места и снова остался без всяких средств к жизни. Выручило его то, что около этого времени была принята редакцией "Современника" повесть "Мещанское счастье" (1861). Он познакомился с главными представителями редакции и сделался постоянным сотрудником журнала, с определенным содержанием. Новая дорога принесла ему немало счастья и радости, но вместе с тем большие средства дали ему возможность вести разгульный несдержанный образ жизни. В конце того же 1861 г. в "Современнике" появилась вторая его повесть, "Молотов", имеющая, помимо своего общелитературного характера, громадное значение для характеристики самого П. В лице Череванина автор во многом выразил здесь свой собственный образ мыслей и даже свою манеру речи. П. испытал свои силы и в других литературных жанрах - в качестве критика, фельетониста, но эти роды писательства ему не удались. Следующим крупным его произведением были "Очерки бурсы", окончательно упрочившие его литературное имя. Он замышлял ряд других произведений, но они остались неоконченными. Материала для них им было собрано немало, но самый процесс его собирания был очень тяжел. В своем желании реабилитировать интеллигентный пролетариат, в стремлении показать и среди падших, среди забитых пошлостью жизни и злобою дня душу живую, П. слишком тесно сближался с этими падшими, слишком проникался их наклонностями и привычками. Это имело самые печальные следствия для его здоровья. Среди кабаков и притонов разврата, в душной атмосфере ночлежных домов он окончательно расшатал свое здоровье, падал все ниже и ниже и никакие усилия родных и близких уже не могли его поддержать и вывести на настоящую дорогу. Открывшаяся в ране на ноге гангрена положила конец его бурной, многострадальной жизни. Скончался П. 5 окт. 1863 г., не выполнив многого из своих широких замыслов, но успев внести в нашу литературу свежую струю: он первый поставил читателей лицом к лицу с положительными типами из среды интеллигентного пролетариата, поставленного в невыгодные условия борьбы за существование. Ср. биографический очерк П., составленный Н. А. Благовещенским, в предисловии к "Полному собранию сочинений"; ст. Д. И. Писарева, "Роман кисейной барышни". Собрание соч. П. выдержало несколько изд.

Б. Глинский Понтифекс (Pontifex, ierodidaskaloV, ieronomoV, ierojulax, ierojanthV). - Понтифексы (или понтифики) составляли в древнем Риме коллегию sacerdotes publici populi Romani, имевшую высший надзор за отечественным культом. Происхождение коллегии относится к легендарной эпохе царей и связано с именем царя Нумы Помпилия, который, по преданию, организовал коллегию и сам был первым верховным жрецом (Pontitex Maximus). Вопрос о значении имени pontifex и о первоначальной компетенции коллегии П. принадлежит к числу труднейших в области римской истории и права. Большинство древних исследователей производили слово роntifex от pons и facio и толковали его в том смысле, что жрецы, носившие это имя, первоначально должны были наблюдать за ремонтом и постройкой свайного моста в Риме (Pons Sublicius), имевшего в религиозном отношении громадную важность (Варрон, Дионисий, Плутарх, Ливий). Великий П. Муций Сцевола (а также Лукан и Лид) производили это слово от posse и facere так что pontifex = potifex (имеющий власть совершать жертвоприношения). В новейшее время Rubino, Huschke, Mommsen, Jordan, Bouche-Leclercq полагают, что П. заведовали первоначально постройкой моста через Тибр, как важного центра религиозных церемоний, т. е. повторяют старую гипотезу; Моммзен прибавляет, что П. были вообще инженерами, которым одним были известны тайны чисел и мер. Отсюда исходили их обязанности по составлению календаря, наблюдению за правильным следованием праздников и т. д. По Ланге и Куну (Kuhn), П. первоначально были строители дорог, преимущественно для религиозных целей, при чем слово pontifex содержит в себе тот же корень, что в словах: patoV, pontoV, пятьи т. д. Gцttling отождествляет слово pontifex со словом pompifex = устроитель церемоний (ср. греч. pomph). Марквардт производит это слово от корня рu, который встречается в словах purus, punio, роеnа, и видит П. жрецов очистителей. Helbig под словом pons подразумевает свайную постройку и предполагает, что П. существовали еще в эпоху италийских озерных поселений и имели отношение к возведению свайных построек. Энман ("Легенда о римских царях", "Ж. М. Н. Пр. ", 1895), исходя из предположения, что главной обязанностью П. было составление календаря, производит корень pont от глагола pendo, pendeo (вешать, висеть) и ставит его в связь с обязанностью П. вывешивать календарь во всеобщее сведение. Религиозное и политическое значение понтификата было весьма велико, но, по принципу отделения сакрального права от гражданского, понтифики имели отношение к последнему лишь вследствие случайного сходства некоторых их функций с функциями магистратов. На обособленность понтификата от магистратуры указывают яснее всего следующие контрасты: магистраты избирались на год, П. были пожизненными жрецами; магистраты избирались на комиссиях с полным составом избирательных голосов, П. назначались верховным жрецом, а если позднее. (с третьего века) и избирались в трибных комиссиях, то при участии лишь меньшинства голосов (17 триб из 35); две магистратуры не были совместимы в одном лице, понтификат был совместим с любой магистратурой. В области сакрального права П. представляли собою как бы государство, имея все права. какие были доступны в Риме жречеству. Организация коллегии П. была закончена уже в царский период; в начале республики была создана лишь должность верховного жреца, который заменил собою царя (Ланге полагает, что должность Pontifex Maximus существовала и в царский период) и был носителем власти; остальные члены коллегии составляли его совет (consilium). Так как первоначально одни патриции были членами общегосударственной религиозной семьи, то они одни и имели права на занятие жреческих должностей; плебеи были допущены к понтификату лишь в 800 г. до Р. Хр. Сначала всех членов коллегии П. было пять (шестым, вероятно, был царь или pontifex maximus), с 300 г. девять (в том числе 4 из плебеев), с 81 г. - пятнадцать. Выше всех членов коллегии стоял P. maximus, в лице которого сохранился остаток древнейшего монархического строя. Из quasi магистратских компетенций ему принадлежало право назначать жрецов, творить суд в пределах сакрального права, управлять сакральной кассой. Право назначения жрецов перешло, вместе с прерогативами царской власти в области сакрального права, к понтификам еще в начале республики. Члены коллегии имели право кооптации, т. е. избрания нового члена из среды жрецов. В 104 г. народный трибун Кней Домиций Агенобарб провел плебисцит, узаконивший новый порядок пополнения коллегии: понтифики должны были выставлять (nоminare) известное число кандидатов, из которых 17 триб жребием выбирали новых П.; за выборами на комиссиях следовала обычная кооптация. С этого времени comitia sacerdotum вошли в порядок государственной жизни и происходили раз в год для высших жреческих коллегий. Отмененный в 81 г. Суллой, закон Домиция был вновь приведен в действие в 63 г., в силу плебисцита Лабиена. С 14г. выбор жрецов был поставлен в формальную зависимость от сената, действительную - от императора. Правом давать постановления понтифики обладали не в полной степени: они могли лишь совершать некоторые правовые акты - adrogatio (переход в другую фамилию), detestatio sacrorum (отречение патриция от родового культа и переход в плебейство), testamenta - в комиссиях по куриям. Собравшийся народ не вотировал предложения, но был лишь свидетелем при совершении актов; председателем комиссий был pont. maximus. По Моммзену, П. мог. лишь делать устное заявление, но не давать постановления. В сакральном судопроизводстве роль П. ограничивалась подачей мнения, установлением вины и т. п. Право налагать наказание pont. maximus имел лишь по отношению к жрецам (фламины, жертвенный царь) и весталкам. Последних он, вместе с коллегией, имел право приговорить к погребению заживо, в случае нарушения обета целомудрия. Духовное имущество находилось в распоряжении общины; П. могли лишь распоряжаться теми суммами, которые поступали специально в их кассу (arca pontificum) из штрафов и т. п. П. имели высшее наблюдение за культом отечественных богов и право авторизации во всех вопросах общественной и частной религии. Инсигниями П. были simpulum (сосуд для возлияний), secespita (жертвенный нож), dolabra (секира), aspergillum (кропило), galerus (особая прическа с головным убором), apex (конусообразная шапочка). При священнодействиях и церемониях П. или сам был жрецом и священнослужителем, или фигурировал при священнодействующем магистрате в качестве советника и помощника. В первом случае П., как жрец высшего ранга, служил олицетворением отеческой власти, которая была неотделима от жреческой в области домашнего культа. Государство представляло собой громадную семью, духовный отец которой - pontifex - был свершителем фамильного культа так называемых dii patrii, при чем весталки и фламиды считались как бы его детьми. Regia (дворец), где заседала коллегия П., был местом культа Януса, Юноны, Марса, Квирина, Сатурна, общественных пенатов и ларов. Кроме регии, П. исполняли жреческие обязанности и в других храмах, в разных частях города и по поводу разных случаев, так как римские храмы не имели постоянного причта, кроме храмовых сторожей (aeditui). Под наблюдением П. происходило принесение искупительных жертв в случаях погрешностей против обрядовой стороны, допущенных магистратами и др., нарушений божественного права, искупления продигий, произнесения обетов, посвящения богам. П. указывали, какому божеству и когда надо молиться, какие меры принимать для умилостивления богов в каждом данном случае и т. п. На обязанности П. лежало составление и обнародование календаря, заключавшего в себе программу государственного богослужения. Как жрецы и высшие блюстители культа, П. должны были первые знать и сообщать во всеобщее сведение, какие дни посвящены каким богам, какие дни должны считаться неприсутственными, какие дни освящены каким воспоминанием, когда следует вставить високосный месяц для восполнения солнечного периода. За отсутствием научных познаний и вследствие господства суеверия, они плохо исполняли эту задачу; кроме того, они часто пользовались своей прерогативой в политических целях, сокращая или удлиняя год для продления или сокращения срока магистратуры, контрактов, судебных процессов и т. п. Поэтому в 1 в. действительный римский год значительно отстал от астрономического, и Цезарь, производя в 46 г. реформу календаря, должен быть принять год, следовавший за введением реформы, в 445 дней. При распределении праздников в году, П. намечал лишь постоянные (stalivae); подвижные (couceptivae) и чрезвычайные (imperativae) устанавливались консулом и городским претором. Далее, П. были хранителями религиозного архива, который состоял при регии. Документы, хранившиеся в этом архиве, носили общее название libri pontificum или pontificii, а порознь имели следующие наименования: 1) album pontificum - хронологичесий список членов коллегии; 2) acta pontificum - протоколы служебных актов коллегии; 3) indigitamenta формулы молитв на все случаи жизни; 4) обрядовые предписания; 5) commentarii pontificum - сборник декретов (decreta) и ответов (responsa), составивших римское обычное право и содержавших толкование на законы XII таблиц. Они имели в судах силу законов и сделались источником права. В 200 г. Aelius издал первый трактат по римскому праву, воспользовавшись комментариями П. В сборник входили также legis actiones. 6) Fasti - календарь: 7) Fasticonsulares - списки консулов. 8) Annales maximi - летопись, выставлявшаяся публично в регии. В 130 г. прежние летописные доски были уничтожены, вследствие обилия существовавшего в это время исторического материала; позднее оставшийся летописный материал был издан в 80 книгах. 9) Leges regiae - кодекс сакрального права. К религиозной юрисдикции относились дела по заключению браков per confarreationem, по составлению завещаний, по совершению заупокойных обрядов. Юрисконсультские обязанности, по традиционной преемственности, до конца республики лежали на П" которые были и богословами, и юристами, и давали советы в области как сакрального, так и гражданского права. К ним обращались все желавшие начать какое-нибудь гражданское дело (agere) за указаниями, какой надо применить закон. какие совершить формальности; с этой целью коллегия выделяла одного члена, который в течение года давал консультации частным лицам. Legis actiones были изданы в 304 г., вместе с календарем, курульным эдилом Кн. Флавием. Значение П. в области юриспруденции и религиозного права было особенно велико в первое время республики, когда еще патриции не были уравнены в правах с плебеями. Как сторонники патрицианской партии, П. играли значительную роль в этой борьбе, пока демократия не подорвала их влияния изданием fasti и legis actiones, в результате чего было допущение плебеев к понтификату (с З00 г., в силу Lex Ogulnia). Первым P. maximus из плебеев был в 254 г. до Р. Хр. Тиберий Коррунканий. Сильный удар понтификату был нанесен в 131 г. консулом П. Лицинием Крассом, который, будучи вместе с тем P. maximus и не имея права покидать Италию, отправился с войсками в Азию. С этого времени закон, запрещавший P. maximus выезжать из Италии, не раз нарушался в 1-м в. носителями гражданской власти (напр. Цезарь, в сане P. maximus, вел войну в Галлии). Вообще в 1-м в., с разрушением основ республиканских учреждений, упал, на время, и авторитет понтификата. Август, однако, вновь возвысил значение коллегии, сделав титул P. maximus императорским. Для исполнения текущих дел была учреждена (с 155 г.) должность промагистра, назначавшегося на год. Традиционное уважение к понтификату пережило язычество, и если Грациан в 382 г. отказался от этого титула, то лишь для того, чтобы порвать с древней религией. Поздние титул P. maximus перешел к римскому первосвященнику - папе. Как sacerdotes populi Romani, П. были свободны от воинской повинности, от податей и остальных гражданских тягостей. Их внешними знаками отличия. кроме служебных, были toga praetexta и почетные места на общественных зрелищах. Кроме описанной коллегия П., которые назывались также р. maiores или Vestae, существовали еще pontifices minores, в числе трех, состоявшие при коллегии р. maiores в качестве секретарей, и pontifices Solis - коллегия, учрежденная в правление Аврелиана. Списки П. изданы Буше-Леклерком и Марквардтом, в нижепоименованных трудах.

Литература. J. Gutherius, De veteri iure pontificio urbis Romae libri quatuor" (в "Thesaurus" Graevil V т. l - 224); Bosius, "De pontifice maximo Romae veteris" (включая П. времен империи, ib., 225 З12); Huelliman, "Jus pontificium der Romer" (Бонн, 1837); Ambrosch, "Studien und Andeutungen im Gebiet des altromischen Bodens und Cultus" (Бреславль, 1839); его же,. Quaestionum pontificalinm prooernium" (Бреславль, 1847 - 1851); Rubino; "De augurum et pontificum numero" (Марбург, 1852); Lubbert, "Commentationes pontificales (Берлин., 1859); Bardt, "Die Priester der vier grossen Collegien ans romischrepublicanischer Zeit" (Берл., 1871); Bouche-Leclercq "Les pontifes de l\'ancienne Rome" (Пар., 1871); его же, "Manuel des Instilutums Romaines" (1886, стр. 510 - 531); Lange, Romische Alterlumer" (l, стр. 345 - 376 и passim 1876); Schwede, "De pontificum collegii pontificisque maximi in republica potestate" (Лпц., 1875); Habel, "De pontificum Romanorum inde a. b Augusto usque ad Aorelianum coudicione publica" (Бреславль, 1888); Waif, "Der Altromische pontifex maximus (1861); Mommsen, "Romisebes Staatsrecbt" (11 т., 18 - 70, Б., 1877); Marquardt, Die Rom. Staatsverwaltung" (III т., 234 - 321, Б., 1885); Madvig D. Verfassung u. Verwaltung des Romischen Staates" (II, 612 - 633, Лпц., 1883); Виллемс, "Римское государственное право" (Киев, 1888, 1 вып., 348 - 354); Modeslow, "Der Gebrauch der Schrift tinier den Romischen Konigen" (Берд., 1871); Mommsen, "Der Kaiseriliche Oberponticat" (Zeitschrift f. Numismatk", 1, 238 - 244, 1874); Smith, "Dictionary of Greek and Roman autiquities" (II вып., 460 - 463, Лондон, 1891). H. Обнорский.

Понтоппидан Генрих

(Pontoppidan) - датский беллетрист, род. в 1857 г. Обратил на себя внимание собранием повестей "Stakkede Vinger" (1881), в которых он является наблюдательным и талантливым рассказчиком сцен из народного быта. Подчиняясь в первых своих литературных произведениях влиянию Кьелланда, П., в позднейших обнаруживает более яркий и оригинальный талант. Главные его труды: "Sandige Menighed" (1883), "Landsbybilleder" (1884), романы "Ung Elskov", "Mimoser", lsbjornen", "Spogelser" и "Natur", (1885 - 90), "Fra Hytterne" (1887), "Folkelivsskildringer" (1888 - 90); два лучших его произведения рассказы "Skyer" (1889) и роман Мulа" (1891).

Понятие

- логический термин, обозначающий известную ступень в развитии интеллектуальной деятельности человека. Память воспроизводит представление объекта в том виде, в каком объект был воспринять сознанием; рефлективная деятельность ума, разлагая объект на сумму его качеств и подмечая общие объектам качества, создает некоторое общее представление, которое обозначается словом. Номиналистическое направление в логике не отличает общего представления от П.. заменяя главу о П. главою об именах; но ежели наше познание касается самых вещей, а не наших идей о вещах, то следует различать П. от слова, при чем П. является научным термином для обозначения результата методичного исследования предмета - исследования, в котором выражается самая природа его. В этом смысле можно сказать, что цель науки есть правильное определение того П., которое составляет предмет ее (напр. П. жизни - в биологии). От общего представления, обозначаемого словом, П., в этом смысле, отличается тем, что из него выделены все случайные элементы, существенные же приведены в необходимую между собой связь и соотношение. От категории в аристотелевском и кантовском смысле П. отличается тем, что в категориях (этих высших, определяющих П. - предикабилиях) мыслится лишь необходимое с формальной стороны определение предмета, как условие возможности бытия самого предмета, между тем как в П. предмета определяется самое содержание его с существенной стороны. Общее представление возникает путем отвлечения и ограничения, П. возникает путем определения и разделения. С термином П. связана жаркая борьба направлений (номиналистического и реалистического), которая, в различных видоизменениях, проходит через всю историю философии: первое направление вполне разобщает П. с предметом, низводя П. до минимума значения, второе, напротив, отождествляет П. с самым предметом и видит в развитии П. развитие предметного мира. - Формальная логика в главе о П. трактует об определении и разграничении и о взаимном их отношении. Логика отличает объем П от его содержания, причем не совсем точно утверждает, что объем П. находится в обратном отношении к содержанию Под содержанием П. разумеют сумму признаков предмета, входящих в состав П., тем больше, при этом брать признаков, тем меньше окажется количество предметов, имеющее все признаки; наоборот, самое бедное по содержанию П. будет охватывать собою наибольшее количество предметов. Дробишь ("Logik", 2 изд., стр. 190 - 200) показывает неточность обычной формулировки отношения объема к содержанию и старается выразить это отношение в более точных математических терминах. По степени общности, П. могут быть разделены на общие и единичные, родовые и видовые; это разделение поддается в значительной мере специализации, определяемой характером тех объектов, к которым относятся П. От общих П. отличают собирательные, приложимые не к каждому отдельному предмету, а ко всем взятым вместе. Отвлеченное П. противополагается конкретному в том смысле, что отвлеченное обозначает собою признак, конкретное - предмет. Это деление П. в известном отношении совпадает с делением их на соозначающие и несоозначающие: первые указывают прямо на предмет и косвенно на признак его, вторые - только на предмет или только на признак. Далее П. могут быть разделены на положительные и отрицательные, относительные и абсолютные. Рассматривая П. по отношению их объемов, мы можем говорить о высших и низших, о подчиненных и соподчиненных (т. е. нескольких П., подчиненных одному). Рассматривая П. по их содержанию, можно говорить о тождественных, противоположных, противоречащих, различных и т. д. Ежели говорят о П. взаимно пересекающихся, то при этом имеют в виду как объем, так и содержание их. Эти отношения П. в логиках обыкновенно изображаются графически. См. Милль, "Система логики", V кн. (об именах и предложениях); Ueberweg, "Logik".

Э. Р.

Понятые

(судебные свидетели) - лица, приглашаемые судебною властью к присутствованию при следственных действиях, для удостоверения того, что действия эти были произведены с соблюдением установленных правил. Германский имперский устав уголовного судопроизводства не требует присутствия П. при производстве следственных действий. Австрийский устав в некоторых случаях (при производстве осмотров, домашних объектов и т. п.) предписывает, а в других (напр. при допросе обвиняемого) - дозволяет приглашать П., если следователь признает это нужным или того потребует обвиняемый. По французскому кодексу и по нашему уставу уголовного. судопроизводства П. приглашаются судебным следователем для присутствования при осмотрах, освидетельствованиях, обысках и выемках. Понятыми к осмотру или освидетельствованию приглашаются в городах хозяева соседних домов, лавок, промышленных и торговых заведений, а также их управляющие и поверенные, в местечках и селениях приглашаются, кроме того, землевладельцы, волостные и сельские должностные лица и церковные старосты; в случаях, не терпящих отлагательства, судебный следователь может пригласить и других лиц. пользующихся доверием. Для осмотра и освидетельствования лиц женского пола в качестве понятых приглашаются замужние женщины. К следственным действиям приглашается не менее двух П.; они вызываются повестками, или словесным требованием, если находятся в месте производства следствия. За неявку без уважительной причины к следствию П. может быть подвергнут судебным следователем денежному взысканию не свыше 25 руб., но если не явившийся представит в 2-х недельный срок удостоверение, что он явиться не мог, то следователь освобождает его от взыскания. В случае неявки П. по вторичному вызову следователь может постановить о приводе его к следствию. Следователь обязан объяснить П., по какому делу и с какою именно целью предпринимается данное действие; при выемке у обвиняемого понятым предъявляются отбираемые бумаги; при осмотрах и освидетельствованиях П. имеют право заявлять свое мнение о тех действиях и объяснениях врача, которые им покажутся сомнительными. Протоколы о производстве следственных действий удостоверяются подписью присутствовавших понятых.

А. С. Л.

Попечительство

По ст. 220, Т. Х ч. 1 Св. Зак. гражд., "достигший 17-летнего возраста (несовершеннолетний) вступает в управление своим имением; но делать долги, давать письменные обязательства и совершать акты и сделки какого-либо рода, а также и распоряжаться капиталами, где-либо в обращении находящимися, или получать таковые обратно из кредитных установлений... может не иначе, как с согласия своих попечителей". По ст. 219 такие попечители выбираются самими несовершеннолетними. Эти постановления закона истолкованы практикой в том смысли, что с достижением 17 лет опека заменяется П., отличным, по своим функциям, от опеки. Попечитель лишь восполняет деятельность несовершеннолетнего, но не действует за него сам; находящемуся под П., по разъяснению сената, предоставляется право, без согласия попечителя, искать и отвечать на суде, отчуждать движимость, приобретать ее на наличные деньги, дозволять отдачу своих вещей в залог, получать проценты с капитала и доходы по имению, уничтожать доверенности на управление имениями и т. п. Противореча прямому запрещению закона "совершать акты и сделки какого-либо рода", это расширение прав несовершеннолетних невыгодно отражается на судьбе тех из них, которые не приобрели еще надлежащих качеств для самостоятельной деятельности и по небрежности, испорченности или легкомыслию неблагоразумно пользуются своими правами; признание за попечителем лишь права содействия юридическим актам несовершеннолетнего делает его бессильным против неблагоразумия или небрежности несовершеннолетнего в управлении имением. Аналогичное русскому римское различие опеки и П. приводило к тем же невыгодным последствиям, почему и клонилось к постепенному уничтожению. Французский прообраз русского П. - П. над эмансипированными до совершеннолетия подопечными, - ограничиваясь в своём применении только лицами, способность к самостоятельной деятельности которых доказана, не может идти в сравнение с русским П. Остальные западные законодательства не знают П., заменяющего опеку, и допускают его лишь в качестве вспомогательного к опеке института для особых случаев, в которых опека уже существует, но нуждается в дополнении, или когда применение ее в полном объеме не имело бы основания. Таковы случаи: когда родитель или опекун несовершеннолетнего не могут фактически заботиться о их личности (напр. по тяжкой болезни, отсутствию, аресту и т. д.); когда опекаемому или лицу, находящемуся под родительской властью, отказано по завещанию или подарено имущество, волей завещателя или дарителя поставленное вне управления наличного опекуна или родителя; когда существует предположение о необходимости опеки, но опекун еще не назначен; когда совершеннолетнее лицо, вследствие телесных недостатков - особенно слепоты, глухоты и немоты - не может самостоятельно вести всех или части своих дел, при чем нет, однако, оснований для объявления его недееспособным; в случае безвестного отсутствия; в. случае потребности оградить интересы зачатого ребенка (carator ventris); когда неизвестно, кто, при данных обстоятельствах, является заинтересованным в имуществе лицом (напр. когда личность наследника должна определиться будущим событием); когда собрано путем пожертвований имущество для определенной цели, но не возникло еще самое учреждение, имеющее распоряжаться этим имуществом; когда интересы опекаемого должно защищать против его отца или опекуна; когда наследственное имущество не принято наследниками или последние в срок не явились; при споре против завещания, когда имущество никому не отдано во владение; при судебном разделе наследства и т. п. Во всех подобных случаях западные законодательства учреждают временное П., по характеру прав попечителя не отличающееся от опеки, но обнимающее заботу об имуществе и личности лишь в определенном объеме и продолжающееся лишь до тех пор, пока в нем есть надобность. Общегерманское гражданское уложение совершенно правильно не находит возможным установлять, подобно австрийскому в прусскому кодексам, общее определение, по которому дозволялось бы учреждать П. во всех тех случаях, когда в том существует надобность: без точного указания отдельных случаев такое определение могло бы повести, в некоторых случаях, к ограничению правоспособности совершеннолетних или, по крайней мере, подвергло бы опасности их самостоятельное положение. Следуя за западными законодательствами, проект русского опекунского устава 1891 г. намечает, вместо старого русского П. новое, западноевропейское, предусматривающее почти все приведенные выше случаи его учреждения и дающее более подробные, чем в обще германском уложении, частные постановления об этом предмете. Ср. Kraut, "Die Vormundschaft des deutsch. Rechtes" (1835); Dernburg, "Vormundschaftsrecht der preussisch. Monarchie" (3 изд., 1886); Азаревич, "О различии между опекой и П. по римскому праву" (СПб., 1872). В. Н.

Попов Александр Степанович

- родился в 1859 г., воспитывался в духовной семинарии, в 1877 г. поступил в с.-петербургский университет; по окончании курса на математическом отделении физико-математического факультета, в 1882 г., оставлен при университете для приготовления к профессорскому званию по кафедре физики. Читает в минном офицерском классе, в Кронштадте, лекции по физике и электротехнике, состоит также преподавателем электротехники в морском техническом училище и с 1893 г. - товарищем председателя VI отделения Имп. технич. общества. Занимается главным образом электротехникой; в течение 9-ти летних сезонов заведовал электрической станцией на Нижегородской ярмарке. Из напечатанных работ можно указать на статьи, помещенные в "Журнале Русского Физико-химического Общества": "Случай превращения тепловой энергии в механическую" (1894), "Прибор для обнаружения и регистрирования электрических колебаний" (1896); прибор этот при дальнейшем его изменении и некоторых усовершенствованиях, сделанных П. в источнике электрических колебаний, привел к решению задачи телеграфирования помощью электромагнитных волн без проводников. Приборы, построенные позже для той же цели г. Маркони в Англии, по существу оказались аналогичными с упомянутым прибором. Кроме того в журнале "Электричество" П. напечатал в разное время несколько статей и заметок по электротехнике.

Попокатепетл

(Popocatepetl, по-мекс. "дымящаяся гора") - вулкан в республике Мексика, в шт. Пуэбла, в виду гор. Мехико, на южной. стороне горной возвышенности. Действовал во времена завоевания Мексики до конца XVII в. ныне находится в состоянии полуугасания. Впервые взобрались на него Гленник и Тэйлор в 1827 г. П. возвышается на выс. 5462 м. из нагорья бл. Морелос, основанием его служит андская лава, покрытая песком и пеплом. Кратер вершины эллиптической формы 600 м. дл. а 170 м. глубины. Склон П. у подошвы покрыть дубами, выше хвойными деревьями; еще выше идёт зона, где нет растительности; на высоте за 4400 м. начинается снеговая область. С 1896 г. к вершине кратера устроена волочильная подъемная дорога, для облегчения добывания серы, а также для туристов.

Поползень

(Sitta) - род воробьиных птиц, составляющий особое семейство (по другим - подсемейство) подотряда Dentirostres (см. Воробьиные птицы). По своим признакам П. приближаются к синицам, а своею характерною манерою лазить по отвесным стволам деревьев и стенам, коротким, хотя и мягким хвостом и крепким, сжатым, большим клювом напоминают дятлов. Плюсна короткая; крылья широкие и тупые. Клюв, в отличии от клюва дятлов - заострен. Благодаря длинным пальцам с большими, дугообразно изогнутыми, очень острыми когтями, П. лазают одинаково хорошо, как снизу вверх, так и сверху вниз. П. широко распространены; их нет, однако, ни в Южной Америке, ни в средней и южной Африке. Они живут преимущественно в лесах, как в гористых местностях, так и в равнинах. Необходимое условие для их жизни - присутствие больших, старых, покрытых мхом и лишаями деревьев или старых, богатых трещинами, скал, в которых можно встретить достаточно насекомых. Кроме насекомых, пищу П. составляют орехи и семена различных деревьев. Летом каждый П. всегда держится в одном небольшом участке, постоянно возвращаясь в него после каждой охоты в окрестностях. Зимою П. кочуют, переходя с места на место, часто вместе со стаями синиц, пищух и корольков. Своих собственных стай П. никогда не образуют, а только во время гнездования держатся парами или семьями. Гнезда устраивают в расщелинах скал и в дуплах деревьев, обыкновенно высоко над землею, при чем вход в гнездо суживают, обмазывая его глиной или илом. Кладка состоит обыкновенно из 8 светлых с краснобурыми пестринками яиц. высиживаемых самкою. Обычный крик П. - чистый свист, повторяемый несколько раз и похожий иногда на смех. В южных местностях гнездятся два раза, в северных - один раз в год. Наиболее распространенный в Европейской России и Скандинавии вид, П. ямщик или волчек (S. europea), ростом немногим больше домашнего воробья, сверху темно-пепельно-серого цвета, снизу грязно-белый с ржавыми боками; от основания клюва через глаз и за глазом сбоку шеи - черная полоса. В южной и средней части Западной Европы волчка заменяет северный П. (S. caesia), несколько меньшего роста, с ржаво-желтою нижнею стороною и белым подбородком и горлом. В горах Кавказа, Персии и Малой Азии - водится скалистый поползень (S. heumayeri). В Сибири до Амурского края и Китая - маленький сибирский волчек (S. uralensis s. sibirica), с чисто белою нижнею стороною тела, которого в Камчатке заменяет белолобый П. (S. albifrons), а в Амурском крае и Японии, похожий на северного П., амурский П. (S. amurensis). Ю. В.

Попугаи

(Psittaci) - своеобразный отряд птиц. Самым характерным признаком отряда является клюв. Высота клюва при основании больше чем вдвое превосходит ширину его, а иногда превосходит и длину. Сильно согнутое надклювье, соединенное с черепом подвижно, с острым хребтом и короткой восковицей при основании, похожей на восковицу хищных птиц. Боковые края надклювья обыкновенно с тупым. сильным зубовидным выступом с той и другой стороны, которым соответствуют две глубоких выемки на краях подклювья. Подклювье коротко усечено и широко. Ноги довольно коротки, толсты, оперены до пятки. Наружный и внутренний пальцы направлены назад; все пальцы с крепкими подошвами и мозолистыми утолщениями на концах. Задний (большой) палец с своею собственною мышцею. Когти сильно изогнуты, но довольно слабы. Очень короткая плюсна покрыта табличками, расположенными сеткообразно. Крылья большие, заостренные; маховых перьев, с крепкими стержнями и широкими опахалами, обыкновенно - 20; хвост - двенадцатиперый. Оперение - мелкое, довольно редкое. Копчиковая железа иногда отсутствует. Череп П. отличается своей шириной; нижнечелюстные кости очень высоки и длинны, часто заходят за затылок. Позвонки опистоцельного типа. Гребень грудной кости - высок. Дужка слабо развита, часто совсем отсутствует. Ключица короткая. Язык короткий, толстый и мясистый, снабжен иногда многочисленными нитевидными сосочками на конце. Желудок двойной (железистый и настоящий). Желчного пузыря и слепого придатка кишечника - нет. Поджелудочная железа двойная. Громадное большинство П. очень ярко окрашены, при чем преобладающим цветом обыкновенно является яркий травянисто-зеленый. Особенно характерно, что ярко окрашенные поля резко отграничены один от другого и цвета их часто бывают дополнительными цветами спектра (зеленый и пурпуровый, голубовато-фиолетовый и светло-желтый и т. п.). Самцы и самки большею частью, а молодые - обыкновенно окрашены одинаково. П. характерные птицы жаркого пояса. Из 457 видов П. (1889) - 161 живет в Америке, 231 - в Австралии и Полинезии, 25 - в Африке и 40 - в южн. Азии и на Зондских овах. Только 8 видов заходят к С от тропика Рака (каролинский П., Conurus carolinensis - доходит до 42º с. ш.; это единственный П" живущий в Сев. Америке) и только 60 - к Ю от тропика Козерога (о-в Макари, лежащий под 54º ю. ш., на котором водится один вид широкохвостых П. - Platycercus, составляет самый южный. пункт распространения П.). П. преимущественно - лесные птицы, но некоторые виды живут в степях, а другие - в горах, выше пояса лесной растительности (в Андах, Абиссинии и Гималаях). Живут обществами, очень часто образуя большие стаи. Лесные виды держатся обыкновенно на вершинах густых деревьев; многие проводят ночь в дуплах. За кормом, состоящим из плодов и семян, и для водопоя часто спускаются вниз. Крупные виды выводят птенцов раз в год и кладут по 2 яйца. Яйца П. - белые, гладкие. Гнезда в дуплах или между камнями, или, наконец, в земляных норах. Яйца высиживаются обыкновенно самкою и самцом попеременно. Птицы родятся беспомощными, почти голыми. Большинство П. летает довольно медленно и тяжело, точно также и по земле передвигается с трудом, обыкновенно мелкими прыжками; за то почти все П. - прекрасные лазуны и при лазаньи по ветвям деревьев пользуются своим клювом, как рукою. За свою красивую окраску, а часто и за воровские набеги на плодовые сады и хлебные поля, П. почти везде преследуются, ловятся и истребляются человеком. Многие виды легко приручаются. В селениях южноамериканских индейцев некоторые виды (как кесси-кесси, Conurus solstitialis) живут, как полудомашние птицы. Голос П. - пронзительный, резкий, напоминающий иногда карканье или лай, иногда ворчание, иногда свист. Некоторые виды, однако, могут петь. Всем известная характерная особенность П. - это способность их к перениманию и заучиванию различных звуков, слов и даже фраз. Отряд П. делят в настоящее время на пять семейств: 1) земляные или совиные П. (Stringopidae) характеризуют Новозеландскую зоогеографическую область и напоминают своим видом сов; замечательно мягкие перья. Четыре относящихся сюда вида живут под корнями деревьев и в норах. 2) Настоящий П. (Psittacidae) живут главным образом в Африке и Америке, но встречаются также в Австралии; с коротким прямо обрезанным или округленным хвостом. Живут на деревьях. Сюда относятся между прочим амазонские или зеленые П. (Androglossa), серый П. или жако (Psittacus erithacns), неразлучные П. (Agapornis, Inseparables), попугайчики (Раlaeornis) и пр. 3) Какаду (Cacatuidae) - одни из самых характерных птиц Австралийской обл.; только один вид из этого семейства живет к 3 от Уоллэсовой линии на Филиппинских о-вах; с коротким хвостом, прикрытым наполовину крыльями, и с большим подвижным хохлом на голове. 4) Араровые (Sittacidae) соединяют в себе более половины всех известных попугаев; с длинным, клиновидным хвостом; живут в Америке и Австралии. Сюда относятся арары или ары (Sittace). каролинский П. (Соnurus carolineasis), широкохвостые П. (Platycercus), волнистые попугайчики (Melopsittacus) и др. 5) Лори (Trichoglossidae) - хвост короткий, кончик языка с многочисленными нитевидными сосочками, образующими кисть; питаются соком деревьев и цветов. Живут в Австралийской обл., а род Nestor, выделяемый некоторыми в отдельное семейство, в Новозеландской обл..

Ю. В.

Попурри

(potpourri, от слов pot - горшок, pourri - смесь) бесформенное сопоставление в одной пьесе популярных мотивов разных композиторов Эти мотивы соединены небольшими переходами, основанными иногда на сходстве конца одной мелодии с началом другой. Лет 20 тому назад П. были в моде и составляли неотъемлемую принадлежность программы каждого садового оркестра. В настоящее время П. ограничивается обыкновенно мотивами из одной оперы и называется фантазией; но и эти фантазии с каждым годом все более и более теряют поклонников. П. писали Конради, В. Шуберт и др.

Порнография

- по греч. описание проституции. Сообразно с этим первые литературные произведения, восстававшие против развития проституции, назывались П. Такова, напр., книга Ретиф де ла Бретонна, озаглавленная: "Le Pornographe ou Idees d\'un honnete homme sur un projet de reglement pour les prostituees" etc. Л., 1769). Когда (1836) появилось обстоятельное исследование знаменитого врача Паран Дюшателе по тому же предмету, то оно уже никем не рассматривалось как П., а было признано в высокой степени поучительным и полезным. Изменение понятий о непристойности сочинения, сообразно его цели, повело в тому, что наименование П. стало приурочиваться к таким лишь произведениям литературы, появление которых не могло иметь иной цели, кроме "возбуждения любопытства к скабрезности". Приняв подобное определение значения П" позднейшая литературная критика имела основание причислять к этому роду литературы целый ряд сочинений, начиная с древнейших. В этом смысле можно отнести к П. некоторые места комедий Аристофана, а также, отчасти, произведения Лукиана и "Пасторали" Лонгуса ("Дафнис и Хлоя"). В литературе латинской тем же характером отличались эпиграммы Катулла и Марциала и особенно "Сатирикон" Петрония. Во Франции в XVI в. и ранее были в ходу побасенки и сказки содержания порнографического, из которых поэты того времени, как и позднейшего, заимствовали сюжеты, а прозаики, как напр. Рабле в "Гаргантюа и Пантагрюэль", вводили из них в литературный язык даже подлинные простонародные названия непристойностей. Далее П. встречается в сочинениях Бероальда де Бервиля, Ренье и Лафонтена, умевшего, впрочем, прикрывать наготу картин поэтической грацией. Когда развращение нравов достигло во Франции ХVIII в. крайнего предела, то уже не чувствовалось надобности в таком прикрытии, и эротизм выразился в формах самой откровенной П. Этот род литературы не встречал никакого протеста со стороны общественного вкуса во весь период времени начиная с появления "Орлеанской девственницы" Вольтера до выхода в свет известного произведения Парни: "Война богов" (1799). Кроме поименованных сочинений, имевших, помимо порнографического их направления, неоспоримые литературные достоинства, в европейской письменности, особенно во французской, нередко приобретали известность произведения, в которых, даже при крайней снисходительности к нравственной распущенности, нельзя было найти иной цели, кроме эксплуатации извращенного вкуса читателей. Из таких изданий особенно громкую известность получили "Рагnasse Satyrique" (1622) - сборник Теофиля Вио, подвергшегося за него преследованию, и латинская книга, изданная во Франции в 1680 г., под заглавием: "Aloisiae Sigeae Toletanae satira sotadica de arcanis amoris; Aloisia hispanice scripsit, latinitale donavit J. Mearsius". Впоследствии оказалось, что ни голландский ученый Mepcуc, ни испанская писательница Алоизия. Сигеа были ни при чем в этом издании, приписываемом адвокату Шорье, обвинение которого, впрочем, может быть столь же незаслуженно, как подозрение, павшее на Дидро в авторстве книги: "Философ Тереза". К тому же роду литературных произведений должна быть причислена "Ода Пpиaпy" Пирона. Болезненно-порнографическим характером отличались все литературные изделия маркиза де Сада: "Жюстина или беда от добродетели" (изд. в Голландии в 1791 г.), "Философия в будуаре" (1792) и "Жюльета или блаженство порока" (1798), служащая продолжением "Жюстины". Не взирая на бдительный правительственный надзор, скабрёзные произведения все-таки распространялись во множестве, принося барыш издателям. Еще в недавнее время в Брюсселе существовало несколько фирм, специально посвятивших себя перепечатыванию порнографических сочинений. Особенною известностью пользовался сборник: "Nouveau Parnasse Satyrique", в котором, на ряду с немногими талантливыми пьесами, встречался громадный подбор грубо бесстыдных произведений, лишенных всякого литературного достоинства. Издание это было воспрещено во Франции в 1866 г., по настоянию министра народного просвещения Дюрюи. В последнюю четверть века при исключительном господстве во Франции романа натуралистической, школы область половой любви часто трактовалась с такими подробностями, которые граничат бесспорно с П. Не только второстепенные романисты, как напр. Адольф Бело, Катул Мендес, Марсель Прево, Арман Сильвестр и др., но даже такие корифеи, как Золя и Мопассан нередко злоупотребляли гибкостью французской. речи, дозволявшей авторам безнаказанно переступать границы, определяемые непосредственным чувством изящного. Французская критика, в лице лучших своих представителей, не раз указывала на эту отрицательную сторону беллетристики, объясняя ее главным образом постыдной зависимостью писателей от издательского стремления эксплуатировать общественную эротоманию. Подобные же расчеты ежедневно позорят известную часть периодической печати, которая не гнушается наполнять целые газетные листы рисунками и статьями откровенно порнографического содержания, В последнее же время в Париже основалось, под председательством сенатора Беранже, целое общество (Ligue de la moralite pablique), в программу деятельности которого входит, между прочим, ограждение публики от эксплуататоров безнравственных вожделений. Против осуществления идей этой лиги ведется ожесточенная борьба частью парижской прессы, не гнушающейся успехом, приобретаемым при помощи П. Закон, имеющий целью усилить наказания за деяния, направленные к возбуждению эротизма и публичному оскорблению стыдливости, не смотря на все старания Беранже, до сих пор еще не прошел в парламенте.

Относительно борьбы против П. практика новейшего времени остановилась, повидимому, на убеждении в невозможности противодействия П. посредством усиления строгости предупредительных и карательных мер. Меры эти во Франции применяются лишь по отношению к одному из видов эксплуатации эротических инстинктов масс, а именно по отношению к публичным зрелищам. Но и этого рода преследования отличаются крайней снисходительностью.

В русской литературе П не получила значительного развития. В XVIII веке известностью пользовались порнографические произведения Баркова, распространявшиеся в рукописях. Шаловливые стихотворения писали Пушкин, Лермонтов, Полежаев и др. Собрания порнографических стихотворений на русском языке издавались много раз за границей (Лонгиновым и др.).

П. в изящных искусствах. Художники древней Эллады нередко избирали сюжетами для живописи и скульптуры сцены, по нашим понятиям непристойные. У древних народов нагота составляла не только излюбленную форму пластического искусства, но самый эротизм служил предметом культа. Греческая теология допускала не только в частные жилища, но и в храмы изображения таких рискованных сюжетов, которые даже в исполнении величайших талантов не могли не возбуждать чисто животные инстинкты в зрителе. В Афинах был даже особенный храм, посвященный "Олицетворению бесстыдства" (Anaideia), украшенный чтимыми эмблемами "приапических гениев" и Афродиты. В честь этих божеств происходили ортофаллические песнопения и пляска, сопровождавшаяся непристойными телодвижениями. Весь Олимп представлял собой обширное поле, в котором необузданная фантазия художников находила неистощимое обилие сюжетов для искусства, увлекшегося целями П. Вакхические оргии, любовные похождения Венеры и Юпитера служили нескончаемой темой греческого искусства. Еврипид упоминает (в "Ипполите") о знаменитом порнографическом изображении Улисса с Цирцеей. Такого же характера произведения Аристида, Никофана, Павзания. Но всех их, по свидетельству Плиния, превзошел в этом смысле Парразий. Если у греков, как народа проникнутого стремлением к изящному, пристрастие к П. объяснялось увлечением красивой формой, которую они ценили по крайней мере наравне с сюжетом, то о римлянах этого сказать нельзя. На оргиях Гелиогабала употреблялись кубки с высеченными на них изображениями непристойностей. Обычай этот, впрочем, существовал ранее (in poculis libidines caelare juvat ac per obscaenitates bibere, говорит Плиний). Вкус к произведениям искусства, возбуждающим сладострастие, охватил все римское общество, не исключая и наиболее просвещенных людей эпохи. По словам Светония, спальня Горация была изукрашена соблазнительными картинами во вкусе откровений Афродиты. В числе обличителей такого извращения вкуса были поэты Овидий и Проперций, не смотря на то, что сами они в своих сочинениях далеко не представлялись сдержанными по части непристойностей. Св. Климент Александрийский громил римлян своего времени за обычай украшать свои жилища картинами в роде "Венеры в объятиях Марса", "Леды, пойманной Юпитером", голых нимф, пьяных сатиров и т. д. В развалинах Геркулана и Помпеи сохранилось бесчисленное множество образчиков П. Не только специальные дома разврата, но и частные жилища были украшены живописью самого возмутительного содержания. Неаполитанский музей содержит в себе большую коллекцию этого рода археологических предметов, перечисленных в "Catalogo del museo nazionale di Napoli" ("Raccolta pornographica"). В средние века, под влиянием христианства, П. исчезает из частных жилищ, но встречается еще на капителях и портиках некоторых церквей, в смысле отрицательных примеров, долженствующих возбудить отвращение к пороку. В эпоху Возрождения порнографическая нагота снова нашла применение в живописи и скульптуре. Таланты итальянских художников сумели, однако, до известной степени смягчить впечатление реализма своих созданий неподражаемою грацией. за которою как бы не ощущалась непристойность темы. Рафаэль Санцио, напр., оставался великим и. чистым даже в наиболее реальных из своих произведений ("Рождение Венеры", "Венера и Амур", "Раненая Венера", "Венера извлекающая из ноги занозу", "Венера и Адонис" и т. д.). Из итальянских художников эпохи Возрождения, особенно увлекшихся П., наиболее известны Пьетро Либери и Агостино Карраччи, эстампы которых сохранились в весьма небольшом числе. К тому же роду искусства принадлежат гравюры Джакопо Каральо - серия снимков с картины "Любовные похождения богов", принадлежащей, как полагают, кисти Пьерино дель Вага. С картин подобного содержания существует много других гравюр, сделанных в XVI столетии художниками немецкими и голландскими (Альтдорфер, Альдегревер, Израэль ван Мекенен, Франц. Врун, Теодор Бри и проч.). Голландская живопись считает в своей среде несколько художников, рисовавших сцены порнографического характера. Между ними особенно известны Стен (Jan Steen), Франц. Миерис и Виллем Миерис (в Флорентийской и Дрезденской галереях). Наиболее характерная из картин Стена "Оргия", представляющая собою яркую сатиру на общественные нравы, находится в амстердамском музее Ван дер Гоопа. В XVIII в. П. невозбранно овладевает искусством во Франции; единственной преградой к распространению ее крайностей в эту эпоху был значительно развитый изящный вкус общества. Из многочисленных произведений Ватто, Буше, Бодуэна немало таких, которые могут быть прямо отнесены к П. (см. "L\'Art du XVIII siecle" брат. Гонкур). Даже знаменитый обаятельною грацией Грёз, не был чужд подчинению вкусам своих современников. Гораздо ярче порнографический элемент выразился в произведениях Фрагонара, но громадный талант и соблюдение известных границ, налагаемых чувством изящного, спасают репутацию художника в этом смысле. Современное французское искусство, в сравнении с искусством прошлого века, менее грешит порнографией; не смотря на снисходительность в этом отношении цензуры второй империи, во французском искусств новейшего времени не замечалось уже прежнего загромождения области изящного непристойными произведениями. Художественная и литературная критика сильно восставала против преобладания эротизма в искусстве, приравниваемого ею к П.

Порпора

(Nicolo Porpora) - известный профессор пения и композитор 1687 - 1766, ученик Гpeкo, автор опер: "Basilio, re di Oriente", "Berenice", "Flavio Anico Olibrio", "Siface", "Arianna e Tesco", "Sant Angiolo", Annibale", "II trionfo di Camillo"; написал также иного месс, кантат, симфоний, псалмов и мотетов. Он открыл в Неаполе школу пения, из которой вышли такие знаменитые певцы, как Фаринелли, Кафарелли, Порпорино. С 1729 г. П. стоял во главе итальянской оперы в Лондоне, но английской публике, привыкшей к произведениям Генделя, оперы П. не особенно нравились. Последние годы жизни П. провел в Вене, где познакомился с Гайдном, и в Неаполе.. См. "Biografia degli nomini illustri del regno di Napoli" (Неаполь, 1819).

Портал

- в романской и готической архитектуре, более или менее роскошно орнаментированный вход в церковь, замок, ратушу или другое значительное здание. В больших храмах, главный, обыкновенно западный, фасад имел три П., из которых средний соответствовал среднему нефу, а остальные два - боковым нефам; кроме того устраивалось по порталу с северной и южной сторон храма, на концах трансепта. В романском стиле. П. представляет собою постепенно суживающуюся вовнутрь большую нишу в стене, с прямыми вертикальными боковыми откосами и полуциркульным сводом вверху, также скошенным вовнутрь; в глубине этой ниши находится двустворчатая дверь, ведущая во внутренность храма. Откосы ниши с той и другой стороны разделаны в виде ряда полу колонок, снабженных свойственными стилю базами и капителями; точно также и верх ниши представляет ряд дугообразных валов, опирающихся своими концами на означенные полуколонны. Валы по большей части обильно орнаментированы; иногда орнамент покрывает также и стержни полуколонн. Дверь в глубине ниши имеет по большей части четырехугольную форму, так что над нею образуется полукруглое пространство, так называемый тимпан, обыкновенно занятый рельефным изображением какого-либо религиозного сюжета. В готическом стиле, П. становятся еще обширнее и роскошнее; в некоторых церквах три П. западного фасада близко соприкасаются между собою и занимают почти весь его низ. Свод ниши и тимпан принимают стрельчатую форму. Полуколонны откосов превращаются в связки полуколонн и украшаются рядами статуй святых, стоящих на кронштейнах и осененных балдахинчиками; на своде, вместо валов, являются плоские или впалые дуги, к которым прилеплены ряды бюстов. Тимпан занят рельефами, расположенными в виде фризов и представляющими иногда до сотни фигур, или же одним цельным рельефом, изображающим какой-либо религиозный сюжет, по большей части родословие Богородицы (так наз. "Древо Иессеево"). Дверное отверстие П. чаще всего разделяется пополам вертикальною стойкою, так что представляет, собственно говоря, не одну, а две соседние и парные двери; к стойке приделана также статуя на кронштейне и под балдахином. К наиболее красивым П. позднероманского стиля принадлежат так называемые. Золотые ворота фрейбергского собора, очень похожий на них северный П. бамбергского собора., вход в Schottenkirche в Регенсбурге, Галлусовы врата базельского соб., западный П. собора. св. Стефана в Вене и некоторые др. из готических П. особенно замечательны, во Франции, П. соборов шартрского, амьенского, реймского и парижской Богоматери и церкви. св. Трофима, в Арли, а в Германии - пять П. кельнского собора., из представляющих же переход от готики к стилю Возрождения - изящный П. собор в Комо.

А. С - в.

Портик

(лат. роrticus, греч. stoa) - крытая галерея. открывающаяся с одной стороны, с двух или со всех сторон на открытый воздух, с колоннами и столбами, поддерживающими крышу или непосредственно, или с помощью лежащего на них архитрава или же арок, перекинутых с одной из этих подпор на другую. Если такая галерея открыта с одной стороны, то с другой, противоположной, она ограничивается стеною или совершенно глухою, или имеющею двери и окна. П. введен в архитектуру древними греками и был заимствован от них римлянами; у тех и других он служил местом, в котором можно было сидеть и прогуливаться, укрывшись от палящих лучей солнца и от дождя. Этот род построек удержался в зодчестве средних веков (монастырские клуатры) и эпохи Возрождения.

А. С - в.

Порто-Ново

(Porto-Novo, Adjare) - главный гор. провинции того же имени, в французской. колонии Дагомее, на Невольничьем берегу Западной. Африки. Вывоз пальмового масла и кокосовых орехов, Королевство П. основано в XVIII в.; в 1861 г. было занято англичанами и обратилось к защите Франции, которая установила над ним временный протекторат в 1863 г., а с 1883 г. - и постоянный. Дружеское расположение короля П. позволило французам. при открытии войны с Беганцином Дагомейским, сделать П. своим операционным базисом. В 189З г. П. соединен с Дагомейской колонией.

Порт-о-Пренс

(Port-au-Prince или Le Port Republicain) - главный город и порт республики. Гаити на западном. берегу Гонаивского залива, в нездоровой, болотистой местности. Дома по большей части деревянные и, вследствие частых землетрясений (1751, 1770, 1830, 1842), в совершенном упадке. Лицей, коллегия, несколько ланкастерских школ; таможня, монетный двор. Пристань хорошая и, за исключением периода с августа по октябрь, когда свирепствуют ураганы, совершенно безопасная. На С от города находится еще маленькая гавань, называемая. внутренней, могущая вмещать 2 корабля. Гавань защищена фортами. Торговля большей частью во французских и немецких руках. Главные предметы вывоза: синее и красное дерево, хлопок, кофе, какао, мед, апельсинная корка, гваякская смола. Ввозятся, кроме мануфактурных товаров, мясо, мука, сахар и алкоголь. Правильное пароходное сообщение с Европой и Америкой. Движение судов в 1895 г. - 198 пароходов и 80 парусных судов, в 335847 регистр. тонн. Ввезено товаров (1895) 52775 тонн. Жителей около 60000 (1895).

Портрет

- изображение того или другого человека, произведенное средствами живописи, гравирования или скульптуры (а также фотографическое). П. может считаться вполне удовлетворительным, когда воспроизводит оригинал в точности, со всеми чертами его внешности и внутреннего индивидуального характера, в наиболее привычной его позе, с наиболее свойственною ему экспрессией. Удовлетворение этого требования входит в круг. задач искусства и может приводить к высокохудожественным результатам, если исполняется даровитыми мастерами, влагающими в копирование действительности свой личный вкус и чувство природы. Смотря по величине изображения, живописные портреты могут быть головные (когда изображена только голова по плечи), погрудные, поясные, поколенные и во весь рост; в отношении позы представленной фигуры, они бывают профильные, "с лица" (en face), в три четверти поворота направо или налево (en trois quarts) и так наз. an profil perdu, т. е. изображающие лицо с затылка, так что видна только часть профиля. Такое же разделение существует и для П., рисованных карандашом, писанных акварелью, гравированных и вылепленных высоким или низким рельефом (как напр. на медалях и монетах); собственно же скульптурные П. делаются в виде гермов (одна голова с шеей), бюстов (голова и верхняя часть туловища) и статуй (целая фигура, с головы до ног). Портретное искусство возникло в глубокой древности; еще за много веков до Р. Хр. оно было в большом употреблении у египтян, как о том свидетельствуют деревянные и каменные статуи, найденные в значительном числе в погребальных постройках этого народа. У древних греков долгое время П. в строгом смысле слова не существовало; хотя и было в обычае награждать победителей на играх постановкою их статуй на публичных местах, однако, то были идеальные фигуры, лишь в общих чертах. Эллинские республики даже запрещали общественным деятелям и частным лицам заказывать свои реалистические П., находя их могущими развивать в гражданах тщеславие и противоречащими принципу равенства между ними. Только в V в. до Р. Хр. впервые явились у греков настоящие портретные гермы и статуи, а именно в числе произведений Димитрия Алопекского, жившего во времена Перикла. Реалистическое направление окончательно утвердилось в портретной скульптуре при Александре Македонском, благодаря Лизиппу и его брату, Лизистрату, который первый стал формовать маски с натуры. Впоследствии П. размножились не только в пластике, но и в живописи, при чем в последней достигли уже до большего совершенства, как мы можем судить о том по многочисленным доскам с изображением лиц покойников, находимых при саркофагах греко-египетских мумий. Из Греции любовь к П. перешла к римлянам, которые к прежним родам пластических портретных изображений, статуе и герму, прибавили новый род - бюст. От римской эпохи дошло до нас огромное количество портретных изваяний реалистичных и идеальных, исполненных приезжими в вечный город греческими художниками и их римскими учениками, в том числе поражающих своею экспрессивностью и совершенством технического исполнения (каковы напр. две сидящие статуи поэтов Менандра и Позидипа, статуи Эврипида, Демосфена, полководца Фокиона, имп. Августа и др. в Ватиканском музее, Софокла, в Латеранском музее, Аристокла и Помпея, в Палаццо-Спада, Пиндара и Aнакреона, в вилле Боргезе, в Риме, и пр.). В Средние века портретный род как скульптуры, так и живописи находился почти в полном упадке, и только с наступлением эпохи Возрождение занял видное место среди других художественных отраслей. В Италии его воскресили прежде всего скульпторы - Дезидерио да-Саттиньяно, Мино даФьезоле, Росселлино, Л. делла-Роббиа, Донателло и пр., быстро достигшие до блестящих результатов в своем стремлении воспроизводить человеческую физиономию верно с действительностью, определенно выражать характеры и, в тоже время, соблюдать благородство стиля. Значительно позже их выступили на тот же путь живописцы, но зато, в период полного расцвета итальянского искусства, явилась целая фаланга даровитых и гениальных художников. которые возвели П. на степень высоко изящной картины, увековечивающей всю сущность характера данного лица в момент самого яркого ее выражения. Рафаэль, С. дель-Пьомбо, Тициан, Джорджоне, Тинторетто и толпа других мастеров прославились столько же своими П., сколько и историческими картинами. Еще раньше, чем итальянцы, в XV ст., весьма успешно возделывали П. в натуралистическом духе нидерландские живописцы, во главе которых стоят братья ван-Эйки и Г. Мемлинг. В следовавшем после них развитии нидерландской живописи и по разделении ее на самостоятельные фламандскую и голландскую школу, П. приобретал все большее и большее значение в деятельности художников и в связи с общим направлением этих школ совершенствовался, главным образом, в отношении колорита и светотени. Величайшими портретистами между фламандцами были Рубенс и ван-Дейк, а между голландцами - Рембрандт, Ф. Гальс, ван-дер-Гельст и Терборх. Из старонемецких живописцев особенно знамениты, как портретисты, А. Дюрер и Г. Гольбейн Мл. Наиболее выдающимися представителями П. в цветущую пору испанской школы были Веласкес и Карреньо-де-Миранда. С исходом XVII ст. манерность и условность, водворившиеся вообще в искусстве, помешали П. удержаться на достигнутой им высоте и даже отодвинули его на второй план как в живописи, так и в скульптуре; тем не менее, конец XVII и XVIII ст. произвели таких замечательных портретистов, как П. Миньяр, Г. Риго, Детруа и Н. Ларжильер во Франции, Купецкий, Р. Менгс и А. Граф в Германии, Рейнольдс, Лауренс и Гайнсборо в Англии, Гойя в Испании, Левицкий и Боровиковский в России. В это время распространилась любовь к гравированным П., а также к исполненным пастелью и миниатюрно акварельным, по части которых явилось много весьма искусных мастеров, что продолжалось до 50-х годов настоящего столетия - до той поры, пока изобретение светописи не сократило запроса на труд этих художников, и общедоступные по своей дешевизне фотографические П. не стали все более и более входить в обращение вместо дорогих рисованных, писанных и гравированных от руки. При всем том, и в настоящее время портретная живопись, как масляными красками, так и акварелью, не перестает быть отраслью искусства, доставляющей образцовые произведения. Из живописцев XIX в., особенно замечательными портретистами выказали себя: французы Давид, Жерар, Энгр, П. Деларош, Эбер, Винтергальтер, Бонна, Каролюс Дюран, Дюбюф, Ландель; немцы - Вах, Магнус, Гензель. Г. Рихтер, Ю. Шрадер, К. Бегас, О. Бегас, Амерлинг, Ангели, Ленбах. Фр. Каульбах; англичане - Милле, Оулес, Геркомер, Пойнтер; русские - Варнек, Кипренский, К. Брюллов, Тропинин, Зарянко, Перов и Крамской.

Поручительство

- среди способов обеспечения обязательств - является одним из древнейших. Первоначальная его форма - заложничество конкурирует с залогом, как имущественным обеспечением. Передача в залог определенного лица была в древности более надежным обеспечением, чем передача малоценного движимого имущества (отдачи в залог недвижимости в то время не существовало). В частности на П. держалась вся полицейская и судебная организация древности. Не имея в своем распоряжении достаточного числа органов для надзора за населением и иных средств обеспечения явки тяжущихся к суду, правительство призывало к участию в надзоре и в исполнении административно судебных обязательств все население, соединяя его в определенные группы (круговая порука) или устанавливая отдельные П. на каждый данный случай. За уголовные преступления и проступки против прав государственной власти отвечал круговой порукой род; после его распадения лица, подозрительные в том или ином отношении, обязывались найти себе, для обеспечения мира, частных поручителей, на которых и возлагался надзор за ними. В Англии англосаксонского периода такого рода П. развилось в целую систему правительственной организации, удержанной и Вильгельмом Завоевателем. Каждый член семьи стоит под П. ее главы, каждый глава семьи - под П. своих родственников или особых поручителей, в числе 12 человек; мелкие земельные собственники стоять под П. крупных, несвободные люди - под П. их владельцев. Не имеющий поручителя человек - напр. путешественник или бродячий рабочий - не может проживать ни в каком месте более определенного числа дней (обыкновенно - трех), не найдя себе поручителя; иначе он объявляется бесправным, и кто принимает его к себе в дом, становится ео ipso его поручителем. Будучи системой правительственного надзора, П. сделалось вместе с тем и системой закрепощения населения, и в этом смысле его выгоды сознаны были сильными людьми. Чтобы избежать его следствий, общины создают круговую поруку, принимая на себя ответственность за своих членов, и этим путем получают зачатки самоуправления. Древняя Русь, подобно остальным странам, знает П., в качестве средства управления, в течение всего московского периода. Существовало, прежде всего, П. по боярам, обязавшимся не отъезжать со службы от великих князей; за таким боярином установлялся целый ряд надсмотрщиков, обязанных денежными неустойками и передававших свое обязательство целому ряду помощников (подпоручителей), также обложенных неустойкой. При всех выборных должностях судебно-административного ведомства избиратели на эти должности становились поручителями за избранных. Крестьяне новоселы ставят за себя поручителей в том, что не сбегут с нового места поселения; при отходе на время крестьянин также ставит поруку, что возвратится; лицо, приютившее беглеца крестьянина, объявляется неблагонадежным и ставится под П. Это П. по крестьянам практикуется как правительством, так и частными владельцами, духовными и светскими. Та же метода применяется к новоселам посадским людям и казакам, позднее - к стрельцам и другим служилым людям Под П. ставятся лица, совершившие преступления и наказанные за это, лица просто подозрительные, могущие совершить преступление, лица, на которых заявлено подозрение при обыске, сыске, пытке и т. д. Судебное П. применяется главным образом для обеспечения явки ответчика в суд по вызову истца или пристава, а также истца и ответчика, при отсрочке разбирательства, в явке на суд к новому сроку. П. дает истец, когда получает ответчика головою, в том, что, взыскав с ответчика что нужно, отпустить его на усмотрение судей; если истец такой поруки не дает, то ответчик должен сам отыскать поручителя в уплате долга, а до того времени заключается в тюрьму. Выдача головою допускается вообще тогда, когда не было поруки за ответчика. По постановлениям Уложения; П. сопровождает целый ряд процессуальных действий. Поручитель обязывается понуждать должника к уплате и стать в распоряжение кредитора взамен должника, если это понуждение окажется неуспешным. Отсюда характерное выражение русских порядных: "наши головы в его (должника) голову место". Позднее взыскание с поручителя ограничивается денежной пеней, но не в сумме долга, а в определенном размере, достаточном для побуждения к заботе об интересах кредитора, напр. в виде неустойки "сколько государь укажет", двойного взыскания долга и т. д. По отношению ко многим случаям сохраняются и уголовные взыскания с поручителей или другие наказания: тюрьма, опала и кара от великого князя, телесное наказание, духовное покаяние и т. д. Согласно с этой конструкцией, обязывающей к личной деятельности, обязательство поручителя не переходит на наследников.

Римское право сохранило несколько форм древнего П: а) П. виндекса. Последний отдает себя в руки (в залог) кредитору на тот случай, если должник. которому грозит месть кредитора, не уплатит выкупа. В процессах о свободе поручитель выступает в качестве защитника человека. которого другой объявляет рабом, и отдает себя во власть кредитора, если претензия последнего окажется правильной, б) Судебное П. (vadimonium). На vas (поручитель в vadimonium), как и на виндексе, лежит обязанность понуждения должника к исполнению действий, обещанных кредитору, т. е. в процессе - к явке в суд и исполнению других процессуальных обрядов. В позднейшем праве такой поручитель отвечает денежной пеней, но в раннее время и в Риме, вероятно, поручители в суде были лишь пособниками суда и истца в розыске ответчика и приводе его к суду. В императорское время вадимониальное П. совершенно видоизменяется, сближаясь с П. нового типа. в) Obligatio praedis - П. наиболее строгое, близкое к первоначальному П. виндекса. При нем кредитор, не получив удовлетворения от поручителя, мог сам взыскать должное, продав все имущество поручителя (venditio praedis), а первоначально, вероятно, и самого поручителя, г) К древнейшему типу должно быть причислено также П. адпромиссоров и адстипуляторов совершенно тожественное с круговой порукой. Иное название этого вида - sponsio и fidepromissio. Спондоры и фидепромиссоры, будучи поручителями, суть в то же время корреальные должники, выступающие вместе с главным должником в одной и той же стипуляции. От воли кредитора зависит обратить взыскание на того или другого из них или на всех вместе. Поручитель, удовлетворивший кредитора, не имел права на регресс уплаченного с главного должника - обстоятельство, указывающее или на то, что члены такого П. были связаны общностью интересов, не требовавшей разделения ответственности, или на то, что они обладали такой властью над должником, при которой вопрос о праве на взыскание отступал на задний план. Fidepromissio и sponsio до конца своего существования остались также обязательствами личными, а не наследственными.

Новый тип современного П. последовательно вырабатывается в Риме преобразованием sponsio и fidepromissio, а затем и созданием новых форм П. При развитии имущественной ответственности по обязательствам, вместо личной старые формы П. становятся ненужными. Как скоро отвечает имущество, его возможно взять в доме должника, а если должника нет на месте или у него ничего нет, то отвечает имущество поручителя. Это налагает на кредитора обязанность искать на должнике прежде поручителя; претор дает иск из обиды, если кредитор позорит должника, тревожа из-за него поручителя без предварительного обращения к нему. Lex Apuleja (391 г. до Р, Хр.) обеспечивает поручителям, уплатившим больше причитающейся на их долю части, регресс с остальных поручителей. Lex Publilia (около 384 г. до Р. Хр.) дает sponsor\'y иск (actio depensi) против главного должника в случае уплаты за него денег. Lex Furia de sponsu (около. 345 г. до Р. Хр.) облегчает еще более положение поручителей, признавая ipso jure раздельность ответственности при нескольких поручителях и освобождая от П. по истечение двух лет. Lex Cicereia установила требование, чтобы кредитор, принимающий sponsores и fidepromissores, сообщал им количество долга и число сопоручителей. под страхом недействительности П. Наконец, Lex Cornelia (около 88 г. до Р. Хр.) запретила П. свыше 20000 сестерций за того же должника у того же кредитора в том же году. Первоначальная круговая порука распалась, таким образом, на отдельные П. Потребность в П, гарантирующем исполнение гражданско-правовых обязательств имущественной ответственностью, выражается в классический период римского права в появлении нескольких форм П., подходящих к новым условиям жизни и стремящимся видоизменить или совсем заменить старые формы. Сюда принадлежит fldejussio (видоизмененная fidepromissio), обязывавшая поручителя к ответственности только за долг главного должника, но не больше. В отличие от fidepromissio, она может сопровождать не только стипуляционный, но и всякий иной долг; возникшее из ее обязательство переходит на наследника. На первых порах она делала поручителя корреальным должником кредитора; Адриан дал сопоручителям beneficium divisionis, а уплативший долг поручитель получал bеnеfiсium cedendarum actionum. П. можно было установить, далее, в форме constitutum debiti alieni - бесформенного обещания уплатить чужой долг,. без различия его характера, в случае несостоятельности главного должника. Эта форма П. встречается редко. Для той же цели служило поручение (mandatum qualificatum) одного лица другому оказать кредит третьему лицу. Лицо, давшее поручение, рассматривалось как поручитель должника. Ко времени Юстиниана вышли из употребления все древнейшие формы П.: остались fidejussio, constitutum и mandatum qualificatum. Эдикты Августа и Клавдия запретили П. жен за долги своих мужей. В 46 г. по Р. Хр. сенатусконсульт Веллеяна (Sc. Vellejanum) запретил вообще женщинам совершать fidejussio и принимать на себя ответственность по займам. Судебная практика распространила это постановление на все виды интерцессии, т. е. вступления в чужие обязательства (П., дача залогов, принятие ответственности по искам и т. д.). Позднейшие формы римского П. положены в основание норм П. в современном праве. П является теперь обязательством побочным, стоящим рядом. с главным, исполнение которого оно обеспечивает, составом и судьбою которого определяется его состав и судьба. Современный поручитель обязывается отвечать пред кредитором третьего лица в исполнении последним своего обязательства. Поручительством могут быть обеспечиваемы всякие долговые требования, уже существующие или имеющие возникнуть (возможно так называемое. П. в кредит, т. е. обещание ответственности за долги третьего лица, имеющие возникнуть из определенного основания, например. из ведения данного промышленного предприятия, торговли определенного вида и т. д.), определенные и неопределенные, условные, срочные и бессрочные, в полном объеме или в части. Нельзя, однако, считать поручительством обещание принять на себя ответственность по долгу уже просроченному, по неисполненному должником во время обязательству. Целью П. является гарантия исправности должника в исполнении; П., установленное после оказавшейся неисправности, есть уже самостоятельное долговое обязательство. Недействительность главного долга ведет к недействительности и установленного для его гарантии П. (напр. П. по карточному долгу); но П. по договору недееспособного лица, независимо от того, знал или не знал поручитель о недееспособности главного должника, рассматривается как самостоятельный долг поручителя. Поручитель отвечает, если П. принято без ограничений, за весь состав данного обязательства, но не свыше его, наоборот, уменьшение долга к моменту платежа по тем или иным причинам уменьшает ответственность поручителя. Установление понятия главного долга встречает, однако, трудности в виду роста его объема при некоторых обстоятельствах (прибавка %%, установленная за просрочку неустойка, издержки взыскания долга, убытки, причиненные несвоевременным исполнением и т. д.). Французское право, согласно с римским, при неопределенно выраженном П. за главный долг возлагает на поручителя ответственность за все принадлежности долга (accessoires de la dette). По обще германскому уложению, обязательство поручителя всегда соразмеряется с положением главного обязательства в данное время; лишь сделка, совершенная главным должником после установления П., не влияет на размер обязательства поручителя. Остзейское право устанавливает такую широкую ответственность лишь для Курляндии, в Лифляндии же и Эстляндии допускается только ответственность за капитал с %% но не за убытки и другие побочные требования (ст. 4512 - 13). 0твечая за весь объем обязательства должника, поручитель получает и право предъявлять все возражения, которыми может защищаться сам должник, даже и в том случае, если должник от них отказывается, за исключением лишь возражения об ограниченной ответственности наследника умершего главного должника. Поэтому, поручитель может отказывать кредитору в удовлетворении, пока главный должник в праве оспаривать сделку, положенную в основание его обязательства. Такое же правомочие признается за поручителем, пока кредитор может получить удовлетворение через зачет своего требования за годное ко взысканию. требование главного должника. Кредитор обязывается, прежде обращения к поручителю, принять меры к получению удовлетворения от должника (так называемый. beneficium excussionis). Возражение о предварительном взыскании с должника не допускается только в следующих случаях: если поручитель отказался заранее от этого права или установил П. в форме солидарного обязательства; если взыскание с главного должника затруднено вследствие перемены местожительства или места нахождения промышленного заведения; если над имуществом должника учрежден конкурс и можно предвидеть, что кредитор не получит удовлетворения путем обращения взыскания на имущество главного должника. Сопоручители отвечают - по современному праву, в противоположность римскому, - как солидарные должники, с правом регресса. Если кредитор откажется от права преимущественного удовлетворения, связанного с его требованием, от ипотеки или закладного права, установленных в его обеспечение, или же от права против сопоручителя, то поручитель освобождается от ответственности, поскольку он мог бы возместить свои убытки из права, от которого кредитор отказался. Право требовать с должника возмещения исполненного по П. признается современным правом за кредитором категорически. Некоторые ограничения ответственности поручителя установляются при срочном П. Если поручитель поручился на определенный срок, то по истечении этого срока он освобождается от ответственности, коль скоро кредитор не примет немедленно мер к получению удовлетворения и не заявит поручителю, что предъявляет взыскание к нему. П., считающееся в теории бесформенным доготором, по требованию новых законодательств устанавливается обязательно в письменной форме. Mandatum qualificatum также служит основанием возникновения обязательства: "кто поручает другому оказать кредит от своего имени и за свой счет третьему лицу, тот отвечает перед поверенным, как поручитель, по тому обязательству третьего лица, которое возникнет по оказанию кредита" (ст. 778 общегерманского уложения.). Римские постановления об интерцессии не имеют более силы.

Русское право, дойдя в своем развитии, начиная с XVIII в., до признания П. побочным обязательством, обусловливающим лишь имущественную ответственность не свыше главного долга, остается во многих отношениях несовершенным. В особенности сильно затрудняет кредит резкое различие срочного и простого П. По ст. 1558 т. X, ч. 1 по простому П. (П. в платеже), поручитель ответствует только тогда, когда должник окажется несостоятельным; а так как объявление несостоятельности может последовать только при задолженности свыше 1500 р. с., то долги ниже этого размера, по строгому смыслу закона, совсем не могут быть с надеждой на взыскание обеспечены П. Так первоначально практика и понимала эту статью; позднее (в 1880 г.) сенатом было разъяснено, что для ответственности простого поручителя достаточно в этом случае фактической несостоятельности должника. Этим создан новый вид П., более привилегированный, чем П. свыше 1500 р. По простому П. поручитель отвечает лишь за платеж капитала, а не %%, тем менее убытков и издержек взыскания; сенатом признано, однако, что %% платятся поручителями, когда кредитор своевременно известил поручителя о неисправности должника. П. на срок, в случай отказа поручителя уплатить долг за главного должника, с которого кредитор раньше этого не получил удовлетворения, дает право кредитору на взыскание долга с поручителя и немедленного наложения запрещения на его имение, на случай несостоятельности должника. При срочном П. кредитор имеет право на взыскание %% убытков и издержек. Всякое изменение главного долга со стороны должника по соглашению с кредитором, особенно отсрочка долга или промедление взыскания с главного должника свыше шести месяцев, ведут, при простом П., к полному освобождению поручителя от П. При срочном П. поручитель освобождается от ответственности, если обязательство не будет предъявлено ко взысканию в месячный срок со времени истечения срока, Benificium divisionis имеет строгое применение: сопоручители отвечают каждый лишь за часть долга, и лишь при несостоятельности одного из них не взысканная часть раскладывается между другими поручителями. Право обратного требования (см.) с должника признается за поручителем при обоих видах П. Форма установления П. письменная: по закону - "собственноручная подпись поручителя на обязательстве" (ст. 1562), по разъяснению сената - и в виде отдельного письменного акта (домашней расписки). Литература: Girtanner, "Die Burgschaft" (1850); Hasenbalg, "Die Burgshhaft nach gem. Kecht" (1870); Dernburg, "Pandecten" (II, 76 - 84); Windscheid, "Pand." (476-481); бар. Нолькен, "Учение о П. по римскому праву и новейшим законодательствам" (СПб., 1884); Победоносцев, "Курс гражд. права" (III, 37 - 38); Муромцев, "Гражд. право древн. Рима" (М., 1883); Никонов, "П. в его историческом развитии по русск. праву" (СПб., 1895); С. Капустин, "Древнее русское поручительство" (К., 1855); М. Ковалевский, "История полицейской администрации в английских графствах" (Прага, 1877); Шулин, "Учебн. истории рим. права" (77, русск. пер.); Stobbe, "Handb. des deutsch. Privatrechts" (III); Schroder, "Deutsche Rechtsgeschichte" (11 и 35). В. Я.

Посадник

П. в древней Руси называлось должностное лицо, имевшее значение княжеского наместника; завладевая каким либо городом или краем, князь выражал свое право на вновь присоединенный округ тем, что оставлял там П. Случалось, однако, и так, что П. находился в городе во время личного пребывания там князя; так было, напр., при Ярославе в Новгороде. Впрочем, быть может, это относится только к данному месту, так как именно в этом крае - в Новгороде и Пскове - судьба посадничьей должности была несколько особая, и когда говорят о П., то обыкновенно имеют в виду. главным образом, новгородского, П. в Новгороде сперва также назначались князем, но, после ссоры новгородцев с своим князем Всеволодом Мстиславичем, должность эта становится выборною, и П. из лица, подчиненного князю, превращается в главного представителя Великого Новгорода, является силою, контролирующею князя. В цветущее время новгородской жизни П. был посредником между народом и князем.; без П. князь не мог ни судить, ни управлять, ни водить в поход новгородцев. "Новгородская печать П." прикладывалась ко всем новгородским грамотам. П. созывал вече (кроме тех случаев, когда оно сходилось по собственному почину), предводительствовал войском, укреплял Новгород и его пригороды. вел переговоры с соседями Новгорода, вместе с тысяцким вводил в дом св. Софии на сени нового владыку, т. е. передавал ему управление новгородскою церковью. П. избирались исключительно из наиболее знатных боярских семей; число родов, из которых избирались П., не превосходит, за все время самостоятельной жизни Новгорода, 40. П., таким образом, de facto являлись представителями высшего класса новгородского общества, класса крупных капиталистов, в противоположность тысяцкому (начальнику новгородской "тысячи"), который хотя также избирался из боярских фамилий, но главною обязанностью которого была забота о низшем слое населения. Срока должности П., как и других должностей в Новгороде, определить нельзя. Скорее всего можно предположить, что его избирали бессрочно, с правом сменять во всякое время, как скоро вече найдет его непригодным. П., находившийся в должности, назывался степенным. Степенный П. всегда был один; только под конец независимого существования Новгорода упоминается особый владычный П. Значение степенного П. было так велико, что нередко новгородцы управлялись одним П., оставаясь без князя; князь не мог сменить П. Степенный П., сложив с себя должность, продолжал носить звание П., иногда с прибавлением эпитета старого. "Старые П." занимали видное место в правительственном совете, который составлялся из должностных лиц и бояр и держал в своих руках почти все дела Великого Новгорода; с другой стороны, они являлись иногда главами определенных партий, враждебных господствующей в данное время. Зачастую они снова были избираемы в П. степенные. В Пскове до XV в. П. были назначаемы из Новгорода. Превратившись, с указанного времени, в выборных, они пользуются в общине теми же правами и значением, как и в Новгороде. Более демократический строй псковской жизни наложил, однако, на эту должность особый отпечаток. Во- первых, не так строго соблюдалось правило избрания П. из боярских фамилий: во- вторых, власть П. была поставлена под более действительный контроль веча. Чаще сводился с должности степенный П., большее значение имели старые П.: в Пскове им иногда от веча давались такие же полномочия, какими по должности пользовался степенный П. Кроме того псковичи придумали целый ряд ограничений посадничьей власти; они избирают иногда по два степенных П., а с половины XV в. сокращают срок их. должностных функций до одного года. В Новгороде до самого конца его самостоятельной жизни П. продолжал играть видную роль; в Пскове значение этой должности свелось на нет, и вся власть сосредоточилась в руках веча. Уничтожая самостоятельность Новгорода (1478), великий. князь. Иван Васильевич требовал, чтобы в нем не было ни П., ни веча; решив покончить с самостоятельностью Пскова (1510), великий. князь. Василий Иванович потребовал только отказа от веча и даже не упомянул о П. в своем последнем требовании от вольного Пскова. Ср. Костомаров, "Северно-русские народоправства"; Беляев, "Очерки из русской истории".

М. П-ов.

Посадские люди

черные посадские люди - в московском государстве так назывался торгово-промышленный класс, который, выделив из своей среды гостей и торговых людей гостинной и суконной сотни в привилегированный разряд полуслужилых людей, составлял главную массу городского населения, особенно в городах центральных и северных. С средины XVI в. П. люди переходят из центральных городов в окраинные. Термин этот происходит от слова посад, посада - поселения, состоявшего из лавок и дворов торгово-промышленных людей и обыкновенно группировавшегося вокруг города в тесном смысле (вокруг кремля, вокруг городских стен). Первые указания на обособление П. людей содержатся в постановлениях Судебников о бесчестье. В царском Судебнике бесчестье младшим П. людям определено в один рубль, наравне с пашенными крестьянами, а средним П. людям - в пять рублей. Уложение 1649 г., различая три разряда П. людей, постановляет, что за бесчестье, причиненное П. человеку лучшей статьи, виновный платит 7 руб., П. человеку средней статьи - 6 руб., П. человеку меньшей статьи - 5 руб. Деление П. людей на "лучших, средних и младших" имело характер фискальный, в значительной степени случайный, искусственный и колеблющийся. Основанием для отнесения П. человека к тому или другому из этих разрядов служило количество оклада, с которого двор его платил подати, а самый этот оклад определялся на двор при мирском разрубе по животам и промыслам, т. е. сообразно имущественному состоянию хозяина. Подати налагались на посад общей суммою, а затем уже подлежали разверстке между дворами, на началах круговой поруки, путем мирской раскладки. Центром самоуправления посада была земская изба; здесь происходили мирские сходы, выбиравшие земских старост и целовальников. Эти должностные лица ведали главным образом дела финансового и отчасти полицейского характера. Выбираемый ежегодно земский староста ведал П. черную тяглую землю и заведовал взиманием податей и отправлением повинностей; он имел право П. людей "волей и неволей к мирскому делу нудить": он обязан был заботиться об интересах избравшей его общины и по спорным делам обращался с челобитными в центральные учреждения на, имя государя. С своей стороны П. люди обязывались, в случае, если "учинятся" убытки земскому старосте, целовальникам или кому-либо из тяглецов в каком-либо мирском деле от сторонних людей, "подымать" эти убытки миром. Кроме земских старост, которых иногда бывало по несколько в посаде (напр., по 2 во Владимире и Муроме, 5 в Пскове) и подчиненных ему целовальников, в некоторых городах (Калуге, Вологде) встречаются сотские, ведавшие, между прочим, дела полицейского характера. Власть земского старосты, по всей вероятности, ограничена была мирским советом, на существование которого имеются прямые указания, не дающие, однако, возможности точно определить границы его ведомства. Подати, падавшие на посад за круговой порукой П. людей, первоначально разводились земским старостою и, вероятно, мирским советом на более мелкие тяглые союзы, на которые дробился посад. Характер их не всюду был один и тот же. Изредка попадается географическое деление города на стороны (Старица), чаще встречается деление на слободы (Москва, Можайск, Коломна, Переславль Рязанский) или приходы, указывающие на те отдельные мелкие поселения, из которых сложился город. Иногда посады делились на улицы, сотни и десятни. Каждое из этих делений представляло, по-видимому, до некоторой степени самостоятельный тяглый союз, которым управляли сотский и староста. В области хозяйственных интересов объединение П. общины не было особенно сильным. Черная П. земля считалась собственностью государя, но оставалась в общем владении П. тяглой общины. Потомственное владение дворовыми местами близко подходило к праву полной собственности. Наследование в черных дворах было тоже, что и в дворах вотчинных и купленных; черные дворы - или, точнее, право на владение ими - покупались, продавались и закладывались; право отчуждения их первоначально имело силу не только в случае принадлежности обоих контрагентов к тяглому классу, но и тогда, когда один из них был беломестцем. С течением времени это право, по фискальным соображениям. ограничено было первым из указанных случаев. Передела участков собственно П. земли (в черте поселения), по-видимому, не существовало. Очень мало также указаний на существование передела пашенных земель, приписанных к посаду; немногие известия, какие имеются по этому вопросу, указывают. что переделы (в Шуе, напр., в конце XVII в.) производились сообразно тяглу, какое несли отдельные члены общины (а не наоборот). На общинное нераздельное владение угодьями и пользование промышленными заведениями встречаются лишь кое-какие намеки. В общем посад XVII в. представлял собою тяглую общину по преимуществу. Помимо тягла, в посадах взимался еще оброк, который (до времен Уложения) выплачивали не только П. тяглецы, но и другие лица; не принадлежавшие к П. общине, но владевшие в посаде лавкою или другим промышленным заведением. При таких условиях настоящей мирской раскладки не могло быть. Действительно, размеры оброка, имевшего характер пропорционального промыслового налога, фиксируются уже писцовыми книгами XVI в., и круговая порука на него не распространяется, Отягощение податями и др. повинностями (П. не были освобождены и от личной службы государству путем поставки даточных людей в войска, постройки и поправки городских укреплений и пр.; на них же лежал выбор голов и целовальников в кружечные и другие. дворы, с ответственностью за недобор, неисправность и злоупотребления выборных) становилось тем чувствительнее, что более богатые члены П. общины переводились в привилегированные сотни. Это влекло за собою бегство П. людей из посадов в села - в крестьяне и в частную зависимость (кабалу) к лицам богатым, что в свою очередь еще более уменьшало населенность городов и отягощало положение оставшихся членов П. общины. Так, напр., в Ярославле в 1668 г. было 3468 П. людей, а через 10 лет - 2862; в Костроме число их в 10 лет уменьшилось с 1322 до 1044. Не имея возможности облегчить тягло, правительство решило прибегнуть к прикреплению П. людей к городам. В 1613 г. велено было возвращать П. людей, бежавших из Москвы, хотя еще незадолго пред тем П. люди переходили с одного посада на другой, и такие переходы признавались правительством. В 1619 г. состоялось постановление земского собора, по которому все вообще ушедшие П. люди подлежали возвращению на прежние места; тоже подтверждалось частными указами и распоряжениями 1638 и 1642 г., под угрозою наказаний. Указом 1648 г. установлено было обязательное возвращение на прежнее место жительства всех П. людей с 1613 г., за исключением разве тех, которые "ожились" в Москве. Наконец, в Уложении 1649 г. окончательно формулировано прикрепление П. людей к месту жительства, где их застал этот законодательный акт. Уложение признает законным вывоз из уезда на посад тяглецов, бежавших в крестьяне или холопы, возвращает подговоренную девку тяглого отца, вместе с ее мужем и детьми, а также беглых бобылей, поженившихся во время бегов, на прежнее место жительства, зачисляет в тяглецы как зятя тяглеца, по месту жительства последнего, так и вольного человека - по его жене, вдове умершего тяглеца. Указом 1658 г., под угрозою смертной казни, запрещается переход из одного посада в другой. Тоже начало проводить и законодательство Петра Великого., запрещая купцам и ремесленникам, платящим подать и отправляющим повинности, оставлять под каким бы то ни было предлогом посады и слободы и записываться в чьи-либо крестьяне или закладчики, а временные отлучки их допуская не иначе как по паспортам. Жалованная грамота городам 1785 г. разумеет под П. шестой разряд городских обывателей, а именно тех из старожилов, или поселившихся, или родившихся в городе, которые не внесены в первые пять частей городовой обывательской книги (т. е. не отнесены ни к купечеству, ни к цеховым ремесленникам) и кормятся в том городе промыслом, рукоделием или работою. В позднейших узаконениях, особенно же в Своде Законов, название П. вытесняется термином мещане (XX, 340). Ср. Чечулин, "Города московского. государства в ХVI в. " (СПб., 1889); Лаппо-Данилевский, "Организация прямого обложения в московском. государстве" (СПб., 1890); Милюков, "Спорные вопросы финансовой истории московского. государства" (СПб., 1892).

Посейдон

(Poseidwn; много вариантов - Posoidan и др.) - в греческой мифологии бог властитель моря и всей водной стихии, как это явствует из корня pot, встречающегося в греческих словах potoV, potizw, potamoV, в лат. poto и т. д. П. олицетворял собою элемент влаги, окружающий, поддерживающий и оплодотворяющий землю, и почитался на всем протяжении греческого мира как исконный национальный бог. В эпосе П. - владыка моря, сын Крона и Реи (по Гомеру - младший брат Зевса, по Гезиоду старший). При разделе вселенной ему досталось море, с его обитателями и богатствами. От жены Амфитриты у него сын Тритон и дочь Бентесикима. Его дворец находится на дне морском, близ Эг (Aigai), на северном берегу Пелопоннеса; там же было и другое место его культа (ахейского и ионического) - Гелика, позднее уничтоженная землетрясением (некоторые предполагали гор. Эги на берегу Евбеи или Эолиды, против Митилены). Покидая дворец, он облачается в золотую одежду и всходит на колесницу, запряженную быстроногими златогривыми конями с бронзовыми копытами; морские чуда прыгают около его колесницы, сопровождая его шествие. Символы его могущества - трезубец, бык, дельфин и конь. Трезубцем он укрощает гигантов, волнует море, колеблет землю, вызывает из скал источники; triaina - первоначально острога (гарпун) рыболова при охоте на дельфинов или тунцов - соответствует в его руках молнии в руках Зевса. Бык (черный) - животное, посвященное П. - олицетворяет собой ярость и бурную силу потока; в связи с этим эпитет П. - taureoV;, состязания быков, устраивавшиеся в честь П. (в Фессалии и Ефесе), принесение в жертву быков; tauroi назывались в Ефесе мальчики, прислуживавшие на празднике П. Дельфин символизирует собой спокойствие водной стихии; в связи с этим находится представление земли, покоящейся на воде, и эпитеты бога gaihokoV, asjalioV. В символе коня сказывается тоже бурное и бешеное свойство природы П., что и в символе быка. Культ П. был распространен всюду, где влияние и роль водной стихии выразились в более или менее сильной степени: в областях с богатыми бассейнами, долинами и ущельями, следами землетрясений (древние думали, что землетрясения происходят от действия воды, проникающей в пещеры и земные углубления) и при море - т. е. во всей Элладе, с материком и островами. П. чтили в Фессалии, где, по преданию, ударом его трезубца была образована Темпейская долина; это был минийский (эолический) культ, представители которого считались славными наездниками и мореплавателями. Другим центром почитания П. был Коринф, перешеек (Истм), с его играми. Культ его существовал также в Коринфе, Навплии, Трезене; Калаврии (место посейдоновой амфиктионии), Пилосе, во всей Аркадии, где П. почитался как бог рек и коней; в Афинах, на остр. Евбее, на мысе Микале (союзный храм 12 Ионийских городов) и пр. Ионийские сказания о П. примыкают к циклу аттических сказаний об Эгее и Тезее, из которых первый - героизированный П. На афинском акрополе был источник, образованный, по преданию. трезубцем П. (памятник его борьбы с национальной богиней Аттики). По мере основания колоний культ П. распространялся все шире и сделался повсеместным. В некоторых местностях он слился с туземными культами например. культ лелегокарийского П. Основная черта, отличающая П. в мифах - это властность, несокрушимая и бурная сила, которая проявляется нераздельно с его царственным величием. Он состязается из-за обладания землей с Палладой (Афины, Трезен), Гелиосом (Коринф), Герой (Аргос), Зевсом (Эгина), Дионисом (Наксос), Аполлоном (Дельфы). Та же дикая и необузданная сила отличает и его потомство (Полифем, Антей, Бузирис, Прокруст и др.). Ему посвящен бурный месяц года - Посейдеон перед зимним солнцеворотом). Посылая бури и крушения, П. также успокаивает море (П. -asjalioV), так что в гаванях и на мысах он почитался как покровитель плавающих; все морские занятия (мореплавание, торговля, рыболовство, война) состояли под его верховной властью.

Как землеколебатель (enosikJwn), он чтился в Спарте, Арголиде. на Спорадских овах и пр.; под его трезубцем земля дает трещины и образует долины, а на море появляются новые острова. Он участвовал в гигантомахии и поверг гиганта Полибота (Эфиальта), бросив на него остров Нисир. Но с разрушительной силой он соединяет созидательную; ему приписывается постройка ворот в Тартаре и возведение Илионских стен при Лаомедонте. Внутри страны ему покланялись как богу пресных вод - рек, озер, источников и связанного с ними плодородия (П, krhnoukoV, epilimnioV, jutamioV); в этом отношении П. разделяет свойства Диониса (на островах) и Деметры, которая, по одному преданию, от него произвела на свет Персефону. Олицетворяя производительную силу природы, П был покровителем рода; он состоял в брачном союзе со многими нимфами и считался родоначальником многих (преимущественно Ионийских) фамилий. Весьма важную роль в сказаниях и культе П. играл конь, сотворенный им из скалы ударом трезубца. Пелий, Нелей, Гиппофоонт - сыновья П. - были вскормлены кобыльим молоком. Благодаря коням П., Пелоп одержал победу над Ойномаем; его же кони были запряжены в колесницу Идаса. В Афинах и аттическом деме Колон П. почитался, как усмиритель коней (П. damaioV), на ряду с Палладой; конные состязания происходили и на истмийских играх, учрежденных в честь П. Тезеем. Храмы П. главным образом воздвигались на мысах, перешейках и в приморских городах. В произведениях искусства П. изображался мужем царственной наружности, с курчавой и густой бородой и волосами, сидящим на троне (храмовые изображения) или стоящим в длинной ионической одежде (известная статуя Лизиппа на Истме), при чем приподнятая правая нога его покоилась на дельфине (или скале); иногда он изображался едущим на колеснице в сопровождении толпы морских божеств и чудовищ, или на быке, или на коне. Его лицо носило большею частью выражение гнева и возбуждения, в противоположность олимпийскому спокойствию Зевса. У римлян П. соответствовал Нептун (см.). Ср. Preller, "Griechische Mytbologie" (1894, т. 1, 566 - 596). Welcker, "Griechische Gotterlehre" (T. 1, 622 - 643; т. II, 671 - 681); Panofka, "Poseidon u. Dionisos" (Б., 1845); Gerhard, "Wesen, Ursprung und Geltung des P. " (Б., 1851), Eschweiler, "De nomine mythologico P. " (Рост., 1869); Overbeck, "Griechische Kunstmythologie" (Лпц., т. II, 1875); Holba, "Ueber das Wesen Poseidons" (1886). Н. О.

Посидоний

- математик и астроном, родился в Апамее в Сирии в 135 г., умер в Риме в 50 г. до Р. Хр. Жил долго в Родосе. Был учителем Цицерона. Известен второй попыткой определить размеры земного шара (первая принадлежит Эратосфену). Звезда a Корабля Арго (Канопус) по оценке П. подымалась в Александрии на 1/48 долю окружности, т. е. 7 1/2, в Родосе же только показывалась на горизонте, а линейное расстояние между этими городами (которые П. считал расположенными на одном меридиане) оценивалось моряками от 5000 до 3750 стадий. Отсюда окружность земли от 240000 до 180000 стадий. К сожалению, точная величина стадии неизвестна. Во всяком случае, метод П. уступает методу Эратосфена. П. считал расстояние от земли до луны равным 52 1/8) а до солнца 13098 земным радиусам, что соответствует параллаксам в 65 \'.9 и l5. "6 и представляет баснословную для его времени точность; но совершенно неизвестно на основании каких соображений получил он эти числа.

Послание

(epitre, Epistel) - литературная форма, почти вышедшая из употребления: письмо в стихах. Еще в 1-й половине XIX в. П. было жанром очень распространенным. Содержание его весьма разнообразно - от философских размышлений до сатирических картин и эпических повествований. Обращаясь к лицу известному или воображаемому, автор П. говорит с ним в обычном эпистолярном стиле, который иногда повышается до торжественности и пафоса, иногда - что более свойственно П. - понижается до простого и дружественного тона, сообразно с лицом, к которому обращено П. Особенно свойственными стилю П. старая поэтика считала изящество, остроумие, легкость стиха. Наиболее употребительные размеры гекзаметр и александрийский стих, но допускаются и другие. Пушкин часто пользовался в П. оригинальным трехстопным ямбом.

Классические литературы не знали П. до Горация, создавшего этот литературный жанр и давшего образцы его, которые долго считались неподражаемыми; некоторые из них имеют характер обыкновенных частных писем, другие трактуют о разных общих вопросах; самые известные из них 3 П., посвященные литературе, особенно П. к Пизонам: "De arte poetica". Вслед за тем Овидий, называющий себя в "Ars amandi" изобретателем этого рода поэтических произведений, написал ряд "Неroides" - любовных П. от имени женщин, и "Ex Ponto" - П. к жене, дочери, друзьям и к Августу; к П. могут быть отнесены также его "Tristia". В Риме П. писали еще Авзоний и Клавдиан. Истинное отечество П. - Франция, где издавна столь популярен изысканный эпистолярный стиль и поверхностная блестящая causerie о чем угодно, легко укладывающаяся в рамки П. Клеман Маро, давший первые образцы П. в французской литературе, создал их под влиянием своих. античных предшественников. Известны его П. из тюрьмы Шатлэ к его другу Лиону Жаме и два П. к королю - первое "pour sa delivrance" и второе "pour avoir ete desrobbe"; эти шутливые письма могут считаться образцом тонкого такта, умеющего соблюдать границу между фамильярностью и почтением. За ним писали П. Табуро, Вуатюр, Скаррон (изв. его "Epitre chagrine"), Буаробер, но всех их затмил Буало, который нашел в П. литературную форму, особенно подходящую к его дарованию. Из его двенадцати "Epitres" особенно известны IV - "Au Roi, sur le Passage du Rhin" (1672), VII - "A Racine" (1677) и XII - "A mon jardinier" (1695); как во внешней структуре, так и в содержании П. Буало заметно сильное влияние Горация. В ХVIII в. П. становится излюбленной формой. Вольтер, возвратив ему его былую простоту, придает ему несравненный блеск изящества и остроумия. Он писал П. Фридриху, Екатерине ("Eleve d\'Apollon, de Venus et de Mars, qui sur ton trone auguste as place les beaux arts, qui penses en grandhomme et qui permets qu\'on pense etc. ", с знаменитым стихом: "C\'est du Nord aujourd\' hui que nous vient la lumiere"), писателям. своим друзьям и врагам., актрисам, неодушевленным предметам (A mon vaisseau) и даже умершим (A Boileau; a Horace). Одновременно с Вольтером писали П. Жантиль Бернар ("Epitre a Claudine"), Берни ("Ер. sur la paresse"); Седэн ("Ер. a mon habit"), Буффлер ("Ер. a Voltaire"), Грессе ("Ер. а ma soeur"), Пирон, Ж.-Б. Руссо, Лебрэн, М.-Ж. Шенье и др. В нашем веке во Франции писали П. Делавинь, Ламартин, Гюго; есть отдельные сборники П. Виеннэ - "Epitres et satires" (1845) и Отрана - "Epitres rustiques". П. - довольно распространенная литературная форма и в Англии. Классическими считаются четыре П. Попа, составляющие его "Опыт о человеке", а равно "Epistle from Eloisa to Abelard" (1716). В немецкой изящной литературе П. приняло лирическую окраску. П. писали Виланд ("Zwolf moralische Briefe", 1752), Гeкинг "An meinen Bedienten"), Глeйм Якоби, Шмидт, Уц, Николаи, И. В. Михаэлис; особенно известны П. Шиллера "An Goethe, als ег den Mahomet des Voltaire auf die Buhne brachte", Гете - "Zwei Episteln uber das Lesen schlechter Bucher", и Рюккерта. Из современных поэтов П. писал Готшалль. В Италии известны П. Киабреры ("Lettere famigliare"), который ввел. эту форму в итальянскую поэзию, и Фругони (XVIII в.). В русской литературе ХVIII в., покорной французским образцам, форма П. (также под названиями "письмо, эпистола, стихи") была очень распространена;, едва ли за это время найдется хоть один выдающийся поэт, не писавший П. Наиболее известны П. Кантемира ("Письма" к Трубецкому, Потемкину, "К стихам моим"), Тредьяковского ("Эпистола от российской поэзии к Аполлину"), В. Петрова, Княжнина ("П. прелестницам", "П. трем грациям", "К российским питомцам свободных художеств" и др.), Козодавлева, Кострова ("Эпистола на всерадостный день восшествия на престол Екатерины". "К председателю муз" и др.), Сумарокова (пять "эпистол" - "О русском языке", "О стихотворстве" и др.), Ломоносова ("О пользе стекла", Шувалову); Фонвизина ("П. к слугам моим: Шумилову, Ваньке и Петрушке"), Дашковой ("П. к слову"), Рубана ("Российской музы П. к Овидию"), Капниста ("Батюшкову", "Озерову", "К прекрасной"), Виноградова ("Эпистола Александру Петровичу Ермолову"), Державина ("Любителю художеств", "Эпистола Шувалову"), Муравьева, Нартова, Нарышкина. В русской литературе XIX в. прежде всего выдаются П. Жуковского, который оставил их очень много; между ними есть и настоящие П. в старом стиле, и вдохновенные, и безыскусственные шутливые записочки в стихах; адресованы они к А. И. Тургеневу (Филалету), Блудову, Батюшкову, И. И. Дмитриеву, императрице Марии Федоровне, Воейкову, кн. Вяземскому, Л. Пушкину, императору Александру I, Плещееву, Боку, Нарышкину, Дмитриеву. Писали П. также Карамзин ("К Плещееву", "К женщинам", "К бедному поэту"). Гнедич ("Перуанец к испанцу") и др. П. Пушкина - превосходные образцы этой литературной формы; они глубоко искренни, свободны и просты, как обыкновенное письмо, изящны и остроумны, далеки от условного стиля классических П.; П. к Дельвигу ("Череп") вкраплено в простое письмо и перемежается с прозой; другие П. также были первоначально предназначены не для печати, но лишь для адресата. В лирике Пушкина П. занимают видное место, особенно П. к Батюшкову, "Городок", Галичу, Пущину, Дельвигу, Горчакову, В. Пушкину, Кошанскому ("Моему Аристарху"), Жуковскому, Чаадаеву, Языкову, Родзянко; особый характер имеют П. "В Сибирь" и "Овидию". В дальнейшем развитии П. теряют по существу всякое отличие от обыкновенных лирических стихотворений. "Валерик" Лермонтова - письмо в стихах - не имеет уже ничего общего с шаблоном классического П. Тем же свободным характером запечатлены П. Тютчева ("А. Н. Муравьеву", "К Ганке". "Кн. А. А. Суворову"), Некрасова ("Тургеневу" и "Салтыкову"), Майкова, Полонского, Надсона ("Письмо к М. В. В. "). Ар. Гр.

Посланник

- дипломатический агент 2-го ранга. Его полный титул: "чрезвычайный П. и полномочный министр" (envoye extraordnaire et ministre plenipotentiaire). П - наиболее обычный представитель постоянных дипломатических миссий в наше время. Русский П. состоит в 3 классе по должности.

Послушники

(и послушницы) - в русских монастырях лица, готовящиеся к принятию монашества. Они еще не дали монашеских обетов, не принадлежат к монастырскому братству, не называются монахами и не носят полной монашеской одежды. Их обязанность в монастыре - исполнять разные послушания, т. е. низшие церковные службы при богослужении и по монастырскому хозяйству, по назначению настоятеля.

Пособия

(админ.) - единовременные денежные вспомоществования, выдаваемые из казны чиновникам или вдовам и сиротам их. 1. В уставе о службе по определению правительства (т. Ill Св. Зак.. ст. 215 - 243) указаны П., выдаваемые при назначении на должности - прогонные, подъемные и на обзаведение. Прогонные деньги выдаются лицам, отправляющимся к должностям из одной губернии в другую (ст. 220), если они определены или перемещены к тем должностям "не по одному собственному желанию, но по действительным надобностям службы". На всякое расстояние прогонные деньги получают только канцелярские чиновники и служители; прочим чиновникам прогонные отпускаются, когда расстояние превышает 1500 в. В виде частных изъятий постановлено выдавать прогонные на всякое расстояние врачам, назначаемым на должности директоров и помощников директоров фельдшерских и повивальных школ в девяти западных губерниях, а также в Архангельской, Тобольской и Томской губ., чинам почтово-телеграфного ведомства, землемерам, служащим в отдаленных местностях, и некоторым другим. Прогонные определяются не по месту, а по чинам и классным званиям: состоящим в III классе - на 12 лошадей, IV - на 10 лошадей., V - на 6 лошадей., VI - на 5 лошадей., VIl - на 4 лошади., VIII - на 3 лошади., состоящим в обер-офицерских чинах на 2 лошади, канцелярским - на одну лошадь. При назначении на службу в наиболее отдаленные местности (На о-в Сахалин, в округи Петропавловский, Гижигинский, Охотский и Николаевский Приморской обл., в область Якутскую, в Туруханский край Енисейской губернии, в округи Берёзовский и Сургутский, Тобольской губернии, и уезды Кольский, Кемский, Мезенский и Печорский, Архангельской губернии.) прогонные выдаются в двойном размере, а в прочие отдаленные местности - в полуторном. Подъемные и на обзаведение деньги выдаются высшим представителям местной администрации (губернаторам, вице-губернаторам, управляющим казенными и контрольными палатами, управляющим государственными имуществами и председателям губернских судов), чинам местного контроля по устройству коммерческих портов и при частных железных дорогах, а также лицам, определяемым на учебные должности. К П. этого рода относятся также выдачи окончившим казенным стипендиатам медицинских факультетов (сто руб. и инструменты), ветеринарам, лесникам, воспитанникам императорского Александровского лицея и училища правоведения (ст. 236 - 240). Отправляющимся на службу в генерал-губернаторства Приамурское, Иркутское и Туркестанское, в Закаспийскую область, в округи Березовский и Сургутский, Тобольской губ., и в уезды Кольский, Кемский, Мезенский и Печорский Архангельской губ. П. на подъем и обзаведение выдаются: семейным - в размере годового оклада жалованья, одиноким - 2/3 оклада; отправляющимся в прочие отдаленные местности - семейным 1/2 годового оклада жалованья, одиноким - 1/3 оклада. Путевые П. лицам русского происхождения, отправляющимся на службу в губернии Царства Польского, производятся в размере 1000 - 300 руб., смотря по классу должности. П. Единовременные П. (Устав о пенсиях и единовременных П., Св. Зак., т. Ill) определяются чиновникам, оставляющим службу: 1) по тяжкой и неизлечимой болезни, за выслугу от одного до пяти лет; 2) по совершенно расстроенному на службе здоровью, за выслугу от 5 до 10 лет. Правом на единовременное П. пользуются также семейства чиновников, умерших на службе не выслужив пенсии или хотя бы умерших в отставке, если последняя вызвана была болезнью чиновника. Сверх указанных в законе случаев, П. часто выдаются чиновникам, по усмотрению начальства, по случаю брака, рождения ребенка, смерти близких родственников, командировки и т. п.

М. Т.

Пособия

(по военному. и морскому. вед.) - бывают следующих главных видов: 1) При мобилизации всем генералам, офицерам, подпрапорщикам, врачам, гражданским. чиновникам и военному. духовенству назначаются П. на обзаведение: а) походною одеждою, оружием, снаряжением и т. п. (военно-подъемные деньги) - от 50 до 250 р.; б) верховыми лошадьми в размере платы, установленной в местности, где производится мобилизация, за лошадей верхового сорта, взимаемых по военноконской повинности; в) перевозочными средствами, т. е. упряжными лошадьми и повозками, кому они полагаются - по 125 р. на лошадь, и г) седлами, вьюками и т. п. - по 75 р. 2) На обмундирование - отпускаются при производстве в офицеры: выпускаемым из военных. училищ и морских. корп. - по 225 рублей, из пажеского корп. - 500 р. 3) На воспитание детей - служащим в морском. вед., по правилам, утверждаемым адмиралтейским советом. 4) За сверхсрочную службу - выдаются строевым нижним чинам: после 2 лет сверхсрочной службы - 150 руб., и при увольнении: прослужившим сверх срока 10 лет - 250 р., прослужившим 20 лет - 1000 р. (взамен пенсии по 96 руб. в год). 5) П. при отставке выдаются, в размере годового оклада жалованья, не имеющим права на пенсию и оставляющим службу: а) по тяжким неизлечимым болезням лишающим возможности обходиться без постороннего ухода, при выслуге от 1 до 5 лет. и б) по расстроенному здоровью - при выслуге от 5 до 10 лет. 6) Семействам умерших на службе военнослужащих, если они не приобрели права на пенсию: за службу до 10 лет - в размере полугодового жалованья, за службу свыше 10 лет - годового. 7) Из эмеритальной кассы 8) Из инвалидного капитала: а) постоянные, независимо от пенсии, на наем прислуги - всем раненым первого класса и тем из раненых 2 класса, которые не могут обходиться без постороннего ухода; б) единовременные, тем из состоящих под покровительством комитета о раненых, которые нуждаются в безотлагательной помощи - в размере полугодового или годового оклада пенсии; в) на экипировку - отставным раненым 3 класса, при определении к должностям по назначению комитета; г) раненым кавалерам ордена св. Георгия - из сумм, отпускаемых на этот предмет капитулом орденов. См. Св. воен. пост. кн. VIII, Св. морск. пост. кн. IX, по прод. 1895 г. и прик. по воен. вед. 1895 г., ј 306.

К.-К.

Посол

(ambassadeur) - дипломатический агент 1-го ранга. Полный титул его - "чрезвычайный и полномочный П.". О правах и преимуществах послов см. Дипломатические агенты. Россия имеет послов в Австро-Венгрии Англии, Германии, Италии, Испании, Турции, Франции и, с 1897 г., в Сев.-Американских Соединённых Штатах; эти державы представлены в России послами же.

Поставка

- договор, отличаемый русскими гражданскими. законами от запродажи и купли-продажи и объединяемый ими с подрядом. Неясность оснований для того и другого и отсутствие в законах определенных отличительных признаков договора ведут в литературе к большим спорам относительно его содержания. На основании слов закона: "Подряд или П. есть договор, по силе коего одна из вступающих в оный сторон принимает на себя обязательство исполнить своим иждивением предприятие или поставить известного рода вещи" (ст. 1737) некоторые юристы отличают П. от запродажи и купли-продажи именно тем, что в П. видят сложную куплю-продажу - предприятие, совершаемое иждивением поставщика, т. е. обязательство доставки целой совокупности вещей или одной вещи, но с затратой труда и средств на её приспособление к целям приобретателя и на передачу ее ему во владение. Другие, в виду того, что в самом законе для подряда и П., повидимому, указывается разнородное содержание, не смотря на объединение в один договор (для подряда - предприятие, совершаемое иждивением подрядчика, для П. - просто обязанность "поставить известного рода вещи"), а также в виду особого характера русского договора купли-продажи, допускают возможность П. определенных вещей без осложняющих условий предприятия и своего иждивения. Соглашение о купле-продаже по русскому праву переносит собственность на покупателя, а вместе с ней и риск за погибель вещи, почему возможно допустить заключение договора купли-продажи лишь на индивидуально-определенные вещи. Хотя закон и говорит о возможности купли-продажи "вещей, подлежащих измерению и вывешиванию" (ст. 1515) а об обязанности продавца "передать покупщику проданное имущество той самой доброты, какой оно должно быть... по обоюдному согласию) утвержденных образцов" (ст. 1516), однако, он не содержит постановления подобного французскому, по которому купля-продажа вещей, определяемых счетом, мерою и весом, не переносит немедленно собственности на покупщика и оставляет риск за них на продавце. Договором П. и удовлетворяется, таким образом, в русском праве потребность купли-продажи вещей заменимых, которая не переносит собственности, а порождает, подобно римско-германской купле-продаже, обязанность передать вещи к определенному сроку, составляющему необходимое условие П. (ст. 1742). От запродажи в таком случае отличают П. тем, что первую рассматривают как предварительный договор с римской конструкцией, каков он и есть на самом деле. Для этого взгляда затруднением является лишь требование письменной формы для действительности П. (по прим. 1-му к ст. 1742 требуется явка его у нотариуса, но сенат не признает этого требования обязательным, запрещая лишь словесные договоры о П.). Третье мнение, разделяемое судебной практикой, усматривает разницу между П. и продажею движимости (П. недвижимости не может быть) в том, что поставщик во время заключения договора не предполагается и часто не бывает собственником тех предметов, которые он обязуется поставить, тогда как продавать можно только имущество, принадлежащее продавцу на праве собственности, хотя бы оно и не находилось во время заключения сделки в руках продавца; отличительный признак П. заключается в том, что она всегда предполагает между заключением и исполнением договора известный промежуток времени, в отличие от купли-продажи, где такого промежутка может и не быть. Те же самые признаки, однако, судебная практика выставляет и как различие между куплей продажей и запродажей. В случаях столкновения этих договоров сенат принужден, поэтому, прибегать к частным признакам различия. "Поставка - говорит он - есть в существе ничто иное, как особый вид продажи такого движимого имущества, которое при заключении договора или вообще еще не находится во владении продавца (поставщика), или должно еще быть им приобретено, или находится в его владении, но не в том виде, как оно условленно к сдаче покупщику (заказчику) и должно быть им изготовлено из владеемого материала в том виде, как принято к сдаче". Этим П. соединяется с обязанностями, возникающими из личного найма, или сливается с подрядом. Невозможность точного различения названных договоров зависит, как уже было указано в ст. Купля продажа, от неудачной конструкции этого договора в русском и французском праве. По прусскому праву П. (Lieferungsvertrag) налагает обязанность "заготовить вещь согласно определенному уговору и передать другой стороне за денежную цену" - определение более ясное, чем русское, но также подающее повод к спорам. Остзейское определение договора П., по которому "одна из сторон принимает на себя обязательство доставить другой определенную вещь за известную цену" (ст. 4019), совсем не отличает П. от купли-продажи, постановления о которой; согласно ст. 4022, и определяют подробности договора. Присоединение к обязанности доставить вещь обязанности совершения других действий по отношению к вещи обращает П. в подряд (ст. 4023). Русская судебная практика, за отсутствием подробных определений в законе, также применяет к П. правила о купле-продаже, за исключением постановлений о немедленном переходе права собственности и риска на покупщика, с момента соглашения. Другие законодательства не знают особых постановлений о договоре П. Ср. рефераты Юренева и Рихтера ("Журн. Гражд. и Угол. Права" 1881.. јј 5 6) и ст. Змирлова (там же, 1882, ј 3); Dernburg, "Lehrbuch des Preuss. Privatrechts" (II, 156). В. Н.

Пострижение

(волос) - церковный обряд. Совершается, во-первых, над ново крещенными после таинства миропомазания, в знаменование рабства, которым обязывается постриженный относительно Христа (в греко-римском мире стриженее волос служило признаком рабства). Во-вторых, при посвящении в чтеца и певца архиерей постригает посвящаемого крестовидно, в знак отделения его от общества простых верующих. В -третьих, П. является основным действием посвящения в монашество и его степени. При посвящении так называемых. новоначальных, после чтения покаянных тропарей и молитв о постригаемом, совершается крестообразное П. посвящаемого, с произнесением слов: "во имя Отца и Сына и Св. Духа"; затем постриженный облачается в рясу и камилавку. Этот обряд называется <последованием в одеяние рясы и камилавки", Введение во вторую степень совершается посредством обряда, называемого последованием малыя схимы, а также сочетанием. Обряд делится на две части: оглашение (увещание, произнесение обетов, наставление давшему обеты) и самое П. Игумен испытывает твердость постригаемого троекратным повелением подать ножницы и троекратным отвержением их. Каждый раз постригаемый смиренно подает их и целует руку игумена. Приняв ножницы в третий раз, игумен крестовидно постригает посвящаемого и нарекает ему новое имя, напоминая тем окончательное отречение его от мира. После П. посвящаемый облачается в хитон, параман, рясу, пояс, мантию, камилавку, клобук, сандалии и получает вервицу. Обряд П. велико схимников носит название последования великия схимы, и отличается от обряда малой схимы только большею продолжительностью и торжественностью. После удостоверения в твердости намерения принять великую схиму, посвящаемый приемлет П., при чем получает новое имя и облекается в схимнические одежды (кукуль и аналав).

Постулат

(от лат. postulare - требовать) - термин, употребляемый как в логике, так и в математике и философии; соответствует аристотелевскому aithma, обозначающему положение, которое, не будучи доказанным, принимается в силу теоретической или практической необходимости за истинное (см. "Вторая Аналитика", 1 кн., гл. X). Аристотель отличает П. от гипотезы и от определения. П. может быть положение, которое вовсе не подлежит доказательству и тем не менее принимается за истинное. Общую черту П. и гипотезы Аристотель видит в том, что как тот, так и другая необходимы сами по себе и не представляют собою положений, которым мы по необходимости должны доверять. "Всякий раз как мы утверждаем положения, которые, хотя и не доказаны, но могли бы быть доказанными, и эти положения принимаются за истинные тем, кому мы их сообщаем, мы имеем дело с гипотезой". Если же положение принимается противником ради необходимости общей точки отправления в споре, при чем противник имеет совершенно иное воззрение на предмет спора, мы имеем дело с П. Термином П. пользовался также и Евклид, при чем у Евклида и математиков он имеет иное значение, чем у Аристотеля. Евклид в своих "Началах" (кн. 1) приводит следующие три "требования": чтобы можно было от всякой точки до всякой другой проводить прямую линию - определенную прямую продолжать впрямь непрерывно - и из всякого центра, всяким расстоянием писать круг ("Начала" Евклида, СПб., 1819, стр. 5). Требования Евклид отличает от аксиом и от определений. В критической философии Канта мы встречаемся с термином П. в двояком применении: к теоретической и к практической сфере. Общее определение П. дано Кантом в его логике (1, 2 отдел.. 38): П. называется практическое, непосредственно очевидное положение или принцип, определяющий возможное действие, в котором подразумевается, что способ его выполнения непосредственно очевиден" (unmittelbargewiss). В теоретической философии ("Критика чистого разума", V ч., 2 отд., 1 подраздел, II кн.) Кант говорит о постулатах эмпирического мышления вообще и насчитывает три П.: 1) все, что согласно с формальными условиями опыта (в созерцании и понятиях), то возможно; 2) все, что соответствует материальным условиям опыта (в ощущениях), то действительно; 3) то, связь чего с действительностью определена по общим условиям опыта, существует необходимо. В практической философии ("Критика практического разума", II кн., отдел VI-VI) Кант выставляет бытие Бога, свободу воли и бессмертие души человека, как П. практического разума, т. е. положения, которые не могут быть доказаны теоретическим разумом. "П., говорит Кант, не суть теоретические догматы, но предположения, в виду практических целей; они не расширяют спекулятивного познания, но придают идеям спекулятивного разума (благодаря их отношению к практике) объективную реальность и дают им право на образование понятий, возможность которых иным путем была бы им недоступна". Кантовская терминология долгое время была общепринятою; однако теперь о П. говорят и в ином смысле. Напр. о всеобщем П. говорит Спенсер., обозначая этим термином всеобщий критерий истины, очевидный сам по себе и дающий основание истинности (хотя бы лишь формальное) всем остальным положениям, могущим быть доказанными.

Э. Р.

Поступательное движение

(Translation). - Под этим именем подразумевается такое движение тела. при котором все точки его описывают одинаковые и параллельные траектории, так что расстояние между каждыми двумя точками тела остается неизменным и параллельным самому себе. При П. движении тело не изменяет ни своего вида, ни строения, одновременные скорости всех точек равны и параллельны между собою, также равны и параллельны между собою ускорения всех точек.

Д. Б.

Посты

- учреждение христианской. церкви, имеющее целью содействовать господству в христианине духовно-нравственных стремлений над чувственными. П. существовали еще в ветхом завете. В христианстве учреждение его современно самой церкви: он основан на примере 1. Христа (Mф. IV, 2) и апостолов (Деян. XIII, XIV). Древнейшие из церковных писателей - Ипполит, Тертуллиан, Епифаний, Августин, Иероним - говорят, что апостолы установили П. в 40 дней, подражая примерам Моисея (Исх. XXXIV, 28), Илии (3 Цар. XIX, 8) и самого Иисуса Христа, постившегося 40 дней в пустыне. Отсюда древнейшее название главного или великого христианского П. у греков - tessarakosth, четыредесятница. Папа Лев I называет четыредесятницу apostolica institutio (quadraginta dierum jejunils), а Иероним - преданием апостольским (traditio apostolorum). По мнению некоторых ученых, П. состоял сначала из 40 часов, а не дней; Тертуллиан говорит о П. "нескольких" дней, Ириней замечает, что если одни постились день или два, то другие - "много" (plures) дней. У некоторых других писателей II и III в. говорится, что в эти века вошло в обычай поститься более двух суток (пятница и суббота пред днем Пасхи). По Дионисию Александрийскому, П. пред Пасхой продолжался "шесть дней". Этот П. носил название предпасхального. Таким образом представляется правдоподобным мнение некоторых западных ученых (Baillet - в его "Истории вел. поста"), что если четыредесятница и существовала с первых времен церкви, то не повсеместно. Обыкновенно думают, что она сложилась в. постоянный сорокадневный П. во II или III в., одновременно с учреждением чина для оглашенных и чина для кающихся, торжественное принятие которых в церковь приурочивалось ко дню Пасхи: по чувству братства и любви, в П. оглашенных и кающихся стали принимать участие все верующие. Златоуст, как на причину учреждения четыредесятницы, указывает на то, что вместо прежнего обычая причащаться каждый воскресный день, по мере ослабления ревности к церкви, явилось обыкновение причащаться только в особенно торжественные дни, каковы великий четверг и Пасха. Чтобы в эти дни можно было приступать к таинству достойно, отцы церкви и учредили четыредесятницу. В IV в., по свидетельству Василия Вел. и Григория Нисского, великий П. пред Пасхой существовал в церкви повсеместно, но и после того он не всегда содержал в себе именно 40 дней и начинался не везде одинаково; церковь не стесняла в этом отношении поместных обычаев. В древней церкви П. был очень строг, выражаясь или в неядении в течение более или менее продолжительного времени, или в сухоядении (xerojagia) ежедневного, но не ранее вечера. По словам Тертуллиана, во время пощения не давалась даже вода. Пруденций, в одном гимне (de Fructuoso), сообщает, что св. мученик отказался во время страданий от поданной ему чаши воды по той причине, что день его мучений был постный. "Постановления апостольские" (ст. 17) поставляют П. во вкушении лишь хлеба и овощей, запрещая мясо и вино. На Западе, по свидетельству Тертуллиана, сухоядение, как форма П., существовало со II в. На Востоке, по Вальсамону, сухоядение (сушеные плоды и овощи) держалоcь, как форма П, до XII в, на Западе - до VII в., когда постными яствами стали считаться не только овощи, но также рыба, а иногда и водяные птицы. Чаще, однако, одна замена мяса рыбой не считалась П. Всякая радость считалась нарушением П. По словам Тертуллиана, считалось несовместным с П. даже церковное "лобзание мира". Общим правилом было избегать обременения себя какою бы то ни было пищей и совершенно устранять такую пищу, которая раздражающим и возбуждающим образом действует на организм. В последующее время особое внимание церкви к П. было вызвано появлением ересей, из которых одни ставили П. наравне с высшими нравственными обязанностями христианства (монтанисты, манихейство), а другие отрицали всякое значение постов (Аэрий, Иовиниан, Вигилянций). Учение древней церкви о постах суммировано гангрским собором, который подвергает анафеме как тех, кто без крайней необходимости для здоровья нарушает П., установленные церковью, так и тех, кто осуждает собрата, с благословением вкушающего мясо в дозволенное время. Позже на Востоке церковное значение П. было усилено; грех нарушения установленного П. был приравниваем к ереси. Этот взгляд на П; перешел в Россию вместе с христианством; отсюда берет начало то особое уважение к П., какое существует доселе в русской церкви и в русском народе. На Западе периодически являлись попытки ослабить авторитет древне-церковного учения о П., который, все более и более усиливаясь, привели к совершенному отрицанию П. в протестантстве Законодательство государственное, на Востоке и на Западе, покровительствовало постам. На дни великого П. закрывались всякие зрелища, бани, игры, прекращалась торговля мясом, закрывались лавки, кроме продававших предметы первой необходимости, приостанавливалось судопроизводство; к этому времени приурочивались дела благотворительности. Рабовладельцы освобождали рабов от работ и часто отпускали их на свободу. Великий П. был преимущественно временем проповеди в храмах. С появлением монашества П. сделался предметом одного из монашеских обетов и принадлежностью монашеской жизни. Монашествующие на Востоке обязательно постились ежедневно до 9 часа (3 часа дня по нашему времени), в дни установленных П. - до вечера; иные - "постники" налагали на себя обет гораздо более продолжительного пощения. Влияние монастырей развивало в населении любовь к постничеству. Христианская вечеря (соеnа) во время П. бывшая единственной трапезой в продолжение дня, резко отличала христиан от язычников, имевших привычку есть часто. Отличительные черты богослужения великопостного - см. в "Постной Триоди". Ср. ст. В. С. Соловьева, "Пост" ("Правосл. Обозрение", 1884, 1); "Посты", свящ. Воздвиженского (там же, 1883); в "Христ. Чтении" подробно изложение богослужения четыредесятницы, прот. В. И. Барсова (1842 и сл.); прот. А. И. Парвов, "Пост четыредесятницы по древним. правилам и обычаям" ("Христ. Чтение", 1863).

Посты православной церкви

разделяются на многодневные и однодневные. К числу многодневных принадлежат посты: 1) св. четыредесятницы; 2) пост ап. Петра и Павла, иначе называемый Петровым или апостольским. Так как начало этого П. зависит от праздника Пасхи, то он бывает то короче, то продолжительнее. При наибольшей продолжительности он обнимает шесть недель, при наименьшей - неделю с днем. Начало его восходит к глубокой древности. Он заповедуется уже в Апостольских постановлениях, но особенно часты упоминания о нем становятся с IV в. (св. Афанасий Великий, Амвросий Медиоланский, Лев Великий). 3) Успенский П. (в просторечии - госпожинки), в честь Пресв. Богородицы, продолжается от 1 до 15 августа. По строгости пощения он приближается к великому; ослабляется по субботам и воскресным дням, а также в праздник Преображения Господня. Церковь всегда рассматривала этот пост как древнее установление, сохраняющееся по не писанному преданию. Древнейшее упоминание о нем, под именем поста осеннего, встречается у Льва Великого. В древней церкви были разногласия касательно продолжительности этого поста; поводом к ним служил праздник Преображения, так как в этот день некоторые разрешали себе употребление мясной пищи. Окончательно устранены эти сомнения соборным определением 1166 г. 4) Рождественский пост предваряет собою праздник Рождества Христова за сорок дней, почему называется также четыредесятницею. Другое название его филипповский пост (в просторечии - филипповки), так как в день его начала, 14 ноября, празднуется память ап. Филиппа. По правилам воздержания он приближается к посту апостольскому. Строгость его особенно усиливается с 20-го декабря, т. е. в дни пред празднества Рождества. Христова, и достигает высшей степени в последний день, так называемый сочевник (сочельник). По обычаю православных, в этот день П. хранится до вечерней звезды. Ясные упоминания о рождественском. П. встречаются только с IV в. В V в. Лев Вел. называет его древним установлением и усвояет ему значение жертвы за собранные плоды. Количество дней этого поста в древности в разных церквах было неодинаково. Однообразный порядок в этом отношении установлен на соборе константинопольском 1166. К числу однодневных П. принадлежат: а) пост в среду и пяток, установленный церковью по причине вспоминаемых в эти дни событий - предания Спасителя на страдания и смерть и самых страданий и смерти Его. В древней церкви среда и пяток были известны под именем дней П. и стояния, так как в эти дни верующие, как бы стоя на страже, проводили в богослужении целую ночь. Пост в эти дни соблюдался до девятого (третьего пополудни) часа. В среды и пятки некоторых седмиц П., по правилам церкви, не имеет места. Таковы: седмица пасхальная, рассматриваемая как один светлый день, седмица Пятидесятницы; так называемые. святки, т. е. период времени в двенадцать дней от Рождества. Христова до Богоявления, кроме последнего дня (крещенского сочевника); седмица мытаря и фарисея; седмица сырная, б) П. в праздник Воздвижения Креста Господня, 14 сентября; в) П. в день Усекновения главы Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, 29 августа, и г) П. в навечерие Богоявления Господня, 5 января.

Потебня Александр Афанасьевич

- известный ученый, малоросс по происхождению и личным симпатиям, род. 10 сентября 1835 г., в небогатой дворянской семье Роменского у., Полтавской губ., учился в радомской гимназии и в харьковском университете по историко-филологическому факультету. В университете П. пользовался советами и пособиями П. и Н. Лавровских и находился отчасти под влиянием проф. Метлинского, большого почитателя малорусского языка и поэзии, и студента Неговского, одного из наиболее ранних и усердных собирателей малорусских песен. В молодости П. также собирал народные песни: часть их вошла в "Труды этн.- ст. эксп. " Чубинского. Не долго пробыв учителем русской словесности в харьковской 1 гимназии, П.. по защите магистерской диссертации: "О некоторых символах в славянской народной поэзии" (1860), стал читать лекции в харьковском университете, сначала в качестве адъюнкта, потом в качестве профессора. В 1874 г. защитил докторскую диссертацию: "Из записок по русской грамматике". Состоял председателем харьковского историко-филологического общества и членом корреспондентом академии наук. Скончался в Харькове 29 ноября 1891 г. Весьма прочувствованные его некрологи были напечатаны профессорами В. И. Ламанским, М. С. Дриновым, А. С. Будиловичем. М. М. Алексеенком, М. Е. Халанским, Н. Ф. Сумцовым, Б. М. Ляпуновым, Д. И. Багалеем и мн. др.; они собраны харьковским историко-филологическом обществом и изданы в 1892 г. отдельной книжкой. Другие биографические данные о П. см. в "Материалах для истории харьковского университета", Н. Сумцова (1894). Общедоступное изложение лингвистических положений П. дано в обширной статье проф. Д. Н. ОвсяникоКулаковского: "П., как языковед мыслитель" (в "Киевской Старине", 1893. и отдельно). Подробный обзор этнографических трудов П. и оценку их см. в 1 выпуске. "Современной малорусской этнографии" Н. Сумцова (стр. 1 - 80). Кроме вышеупомянутых диссертаций, П. написал: "Мысль и язык" (ряд статей в "Журн. Мин. Нар. пр. ", 1862; второе посмертное издание вышло в 1892), "О связи некоторых представлений в языке" (в "Филолог. Записках", 1864, выпуск. Ill), "О мифическом значении некoтopыx обрядов и поверий" (в 2 и 3 кн. "Чтений Моск. Общ. Ист. и Древн. ", 1865), "Два исследования о звуках русского языка" (в "Филолог. Записках", 1864 - 1865), "О доле и сродных с нею существах" (в "Древностяхт. Моск. Археол. Общества", 1867, т. II), "Заметки о малорусском наречии" (в "Филологических Записках", 1870, и отдельно, 1871), "К истории звуков русского языка" (1880 - 86), разбор книги П. Житецкого: "Обзор звуковой истории малорусского наречия" (1876, в "Отчете об Уваровских премиях"), "Слово о Полку Игореве" (текст и примечания. в "Филолог. Записках", 1877 - 78, и отдельно), разбор "Народн, песен Галицкой и Угорской Руси, Головацкого (в 21 "Отчете об Уваровских премиях", 37 т. "Записок Академии Наук", 1878), "Объяснения малорусских и сродных народных песен" (1883 - 87) и др. Под его ред. вышли сочинения Г. Ф. Квитки (1887 - 90) и "Сказки, пословицы и т. п., запис. И. И. Манджурой" (в "Сборнике Харьковского Истор. Филолог. Общества", 1890). После смерти П. были изданы еще следующие его статьи: "Из лекций по теории словесности. Басня, Пословица, Поговорка" (Харьков, 1894; превосходный этюд по теории словесности), отзыв о сочинении А. Соболевского: "Очерки из ист. русск, яз. " (в 4 кн. "Известий отд. рус. яз. и слов. Имп. акд. наук", 1896) и обширная философская статья: "Язык и народность" (в "Вестнике Европы", 1895, сент.). Весьма крупные и ценные научные исследования П. остались в рукописях неоконченными. В. И. Харциев, разбиравший посмертные материалы П., говорит: "на всем лежит печать внезапного перерыва. Общее впечатление от просмотра бумаг П. можно выразить малорусской пословицей: вечиренька на столи; а смерть за плечима... Здесь целый ряд вопросов, интереснейших по своей новизне и строго научному решению, вопросов порешенных уже, но ждавших только последней отделки". Харьковское историко-филологическое общество предлагало наследникам П. постепенное издание главнейших рукописных исследований П.; позднее академия наук выразила готовность назначить субсидию на издание. Предложения эти не были приняты, и драгоценные исследования П. еще ждут опубликования. Наиболее обработанным трудом П. является III том "Записок по грамматике". "Записки" эти находятся в тесной связи с ранним сочинением П.: "Мысль и язык". Фон всей работы - отношение мысли к слову. Скромное заглавие труда не дает полного представления о богатстве его философского и лингвистического содержания. Автор рисует здесь древний строй русской мысли и его переходы к сложным приемам современного языка и мышления. По словам Харциева, это "история русской мысли под освещением русского слова". Этот капитальный труд П. после его смерти был переписан и отчасти редактирован его учениками, так что вообще вполне приготовлен для печати. Столь же объемист. но гораздо менее отделан другой труд П. "Записки по теории словесности". Здесь проведена параллель между словом и поэтическим произведением, как однородными явлениями, даны определения поэзии и прозы, значения их для авторов и для публики, подробно рассмотрено вдохновение, даны меткие анализы приемов мифического и поэтического творчества и, наконец, много места отведено различным формам поэтической иносказательности, при чем везде обнаруживаются необыкновенно богатая эрудиция автора и вполне самобытные точки зрения. Кроме того П. оставил большой словарный материал, много заметок о глаголе, ряд небольших историко-литературных и культурно-общественных статей и заметок, свидетельствующих о разносторонности его умственных интересов (о Л. Толстом, В. Ф. Одоевском, Тютчеве, национализме и др.), оригинальный опыт перевода на малорусский язык "Одиссеи". По отзыву В. И. Ламанского. "глубокомысленный, оригинальнейший исследователь русского языка, П. принадлежал к весьма малочисленной плеяде самых крупных, самобытных деятелей русской мысли и науки". Глубокое изучение формальной стороны языка идет у П. рядом с философским пониманием, с любовью к искусству и поэзии. Тонкий и тщательный анализ, выработанный на специально-филологических трудах, с успехом был приложен П. к этнографии и к исследованию малорусских народных песен, преимущественно колядок. Влияние П., как человека и профессора, было глубоко и благотворно. В его лекциях заключался богатый запас сведений, тщательно продуманных и критически проверенных, слышалось живое личное увлечение наукой, везде обнаруживалось оригинальное миросозерцание; в основе которого лежало в высшей степени добросовестное и задушевное отношение к личности человека и к коллективной личности народа.

Н. Сумцов.

Потемкин кн. Григорий Александрович

(ок. 1739-91) - знаменитый деятель екатерининской эпохи; родился в селе Чижев, близ Смоленска, рано потерял отца (мелкопоместного дворянина), воспитан матерью, впоследствии статс-дамою, в Москве, где посещал учебное заведение Литкеля в Немецкой слободе; с детства проявил любознательность и честолюбие; вступив в московский университет, в июле 1757 г. в числе лучших 12 студентов представлен был имп. Елизавете. но затем заленился и был исключен из университета "за не хождение". Еще в 1755 г. записанный в рейтары конной гвардии, П. при Петре III был вахмистром. Участие в государственном перевороте 28 июня 1762 г. (в чем состояло это участие - неизвестно) обратило на П. внимание имп. Екатерины П; он сделан был камерюнкером и получил 400 душ крестьян. Биографические факты ближайших последующих годов известны лишь в общих чертах; относящиеся к этому времени анекдоты об отношениях П. к императрице и братьям Орловым, о желании его постричься и т. п. недостоверны. В 1763 г. П. сделался помощником обер-прокурора синода, не покидая военной службы; в 1768 г. он пожалован в камергеры и отчислен от конной гвардии, как состоящий при дворе. В комиссии 1767 г. он был опекуном депутатов от иноверцев, состоя в то же время и членом духовно-гражданской комиссии, но ничем себя здесь не заявил, и в 1769 г. отправился в турецкую войну волонтером. Он отличился под Хотином, успешно участвовал в битвах при Фокшанах, Ларге и Кагуле, разбил турок у Ольты, сжег Цыбры, взяв в плен много турецких судов и т. д. В 1770 - 71 г. он был в СПб., где испросил позволение писать к императрице, но большего успеха не добился. В 1771 г. он был генерал поручиком; императрица в это время уже переписывалась с ним и в собственноручном письме на- стаивала на том, чтобы он напрасно не рисковал жизнью. Через месяц после получения этого письма П. уже был в СПб., где вскоре сделан генерал-адъютантом, подполковником Преображенского полка, членом государственного совета и, по отзывам иностранных послов, стал "самым влиятельным лицом в России". Участие его в делах выразилось в это время в посылке подкреплений графу Румянцеву, в меньшем стеснении действий последнего, в мерах против Пугачева и в уничтожении Запорожской сечи. Несколько позже П. был назначен "главным командиром", генерал-губернатором Новороссийского края, возведен в графское достоинство и получил ряд отличий и из-за границы, где влияние его очень скоро стало известно: датский министр, напр., просил его содействовать сохранению дружбы России с Данией. В 1776 г. Иосиф II, по желанию императрицы, возвел П. в княжеское достоинство священно-римской империи. В декабре 1775 г. императрице был представлен Завадовский, после чего отношения ее к П. немного охладились, но продолжали быть дружественными; мало влияния на положение П. оказало и возвышение Ермолова, в 1785 г. За все это время имеется масса фактов, свидетельствующих о той силе, которая находилась в руках П.: переписка его с императрицей не прекращается, наиболее важные государственные бумаги проходят через его руки, путешествия его обставлены "необычайными почестями", императрица часто делает ему ценные подарки. Как видно из докладов П., его особенно занимал вопрос о южных границах России и, в связи с этим, судьба Турции. В особой записке, поданной императрице, он начертал целый план, как овладеть Крымом; программа эта, начиная с 1776 г., была выполнена в действительности. Событиями в Оттоманской империи П. сильно интересовался и имел во многих местах Балканского полуострова своих агентов. Еще в 70-х годах им, по сообщению Герриса, выработан был "греческий проект", предполагавший уничтожить Турцию и возложить корону нового византийского царства на одного из внуков имп. Екатерины II. В военном деле П. провел некоторые рациональные реформы, особенно когда стал фельдмаршалом, в 1784 г.: он уничтожил пудру, косички и пукли, ввел легкие сапоги и т. д.; есть, однако, отзывы, что небрежность П. привела дела военного ведомства в хаотическое состояние. Чрезвычайно важным делом П. было сооружение флота на Черном море; флот был построен очень спешно, частью из негодного материала, но в последовавшую войну с Турцией оказал значительные услуги. Колонизаторская деятельность П. подвергалась многим нареканиям - и действительно, не смотря на громадные затраты, не достигла и отдаленного подобия того, что рисовал в своих письмах к императрице П.; тем не менее, беспристрастные свидетели - в роде К. П. Разумовского, в 1782 г. посетившего Hoвopoссию, - не могли не удивляться достигнутому. Херсон. заложенный в 1778 г., является в это время уже значительным городом; Екатеринослав называется "лепоустроенным"; на месте прежней пустыни, служившей путем для набегов крымцев, через каждые 20 - 30 вер. находились деревни. Мысль об университете, консерватории и десятках фабрик в Екатеринославе так и осталась неосуществленной; не удалось П. и сразу создать нечто значительное из Николаева. Из огромного числа деловых бумаг и писем канцелярии П. видно, как многостороння и неусыпна была его деятельность по управлению южной Россий; но вместе с тем во всем чувствуется лихорадочная поспешность, самообольщениe, хвастовство и стремление к чрезмерно трудным целям. Приглашение колонистов, закладка городов, разведение лесов и виноградников, поощрение шелководства, учреждение школ, фабрик, типографий, корабельных верфей - все это предпринималось чрезвычайно размашисто, в больших размерах, при чем П. не щадил ни денег, ни труда, ни людей. Многое было начато и брошено; другое с самого начала оставалось на бумаге; осуществилась лишь самая ничтожная часть смелых проектов. В 1787 г. предпринято было знаменитое путешествие императрицы Екатерины на юг, которое обратилось в торжество П., с замечательным искусством сумевшего скрыть все слабые стороны действительности и выставить на вид блестящие свои успехи. Херсон, с своею крепостью, удивил даже иностранцев, а вид Севастопольского рейда с эскадрою в 15 больших и 20 мелких судов был самым эффектным зрелищем всего путешествия. При прощании с императрицею в Харькове П. получил название "Таврического". В 1787 г. началась война с Турцией, вызванная отчасти деятельностью П. Устроителю Новороссии пришлось взять на себя роль полководца. Недостаточная готовность войск сказалась с самого начала; П., на которого возлагались надежды, что он уничтожит Турцию, сильно пал духом и думал даже об уступках. Императрице, в письмах, приходилось неоднократно поддерживать его бодрость. Лишь после удачной защиты Кинбурна Суворовым П. стал действовать решительнее и осадил Очаков, который, однако, взят был лишь через год: осада велась неэнергично, много солдат погибло от болезней, стужи и нужды в необходимом. После взятия Очакова П. вернулся в СПб., всячески чествуемый по пути; в СПб. он получил щедрые награды и часто имел с императрицею беседы о внешней политике: он стоял в это время за уступчивость по отношению к Швеции и Пруссии. Вернувшись на театр войны, он позаботился о пополнели числа войск и медленно подвигался с главной массою войск к Днестру, не участвуя в операциях Репнина и Суворова. Осажденные им Бендеры сдались ему без кровопролития. В 1790 г. П. получил титул гетмана казацких екатеринославских и черноморских войск. Он жил в Яссах, окруженный азиатской роскошью и толпою раболепных прислужников, но не переставал переписываться с СПб. и. с многочисленными своими агентами за границей; о продовольствии и укомплектовании армии он заботился как нельзя лучше. После новых успехов Суворова, в январе 1791 г., П. снова испросил позволение явиться в СПб. и в последний раз прибыл в столицу, где считал свое присутствие необходимым в виду быстрого возвышения Зубова. Цели своей - удаления Зубова - ему не удалось достигнуть. Хотя императрица и уделяла ему все туже долю участия в государственных делах, но личные отношения ее с П. изменились к худшему: по ее желанию П. должен был уехать из столицы, где он в 4 месяца истратил на пиршества и т. п. 850 тыс. рублей, выплаченных потом из кабинета. По возвращении в Яссы П. деятельно вел мирные переговоры, но болезнь помешала ему окончить их. 5 октября 1791 г., в степи, в 40 в. от Ясс, П., собиравшийся ехать в Николаев, умер от перемежающейся лихорадки. Похоронен он в Херсоне. Императрица была сильно поражена смертью П. Отзывы о П., после смерти, как и при жизни, были весьма различны. Одни называли его злым гением императрицы Екатерины, "князем тьмы" (ср. немецкий роман памфлет 1794 г.: "Pausalvin, Furst der Finsterniss, und seine Geliebte"), другие - в том числе сама императрица Екатерина - великим и гениальным человеком. Во всяком случае, это был самый недюжинный из екатерининских временщиков, несомненно способный администратор, деятельный и энергичный человек, избалованный, однако, побочными обстоятельствами, доставившими ему высокое положение, и поэтому лишенный равновесия и способности соразмерять свои желания с действительностью. Начинания его на юге России составляют несомненную его заслугу перед потомством. Созданные им города, особенно Екатеринослав, и теперь принадлежат к наиболее важным населенным пунктам нашего юга. Пороки П. - его женолюбие (связь даже с собственными племянницами), расточительность, пренебрежение к человеческой жизни - все это в значительной степени недостатки эпохи, когда он жил. Биография П. обильна анекдотическими рассказами сомнительной достоверности; большая часть их принадлежит памфлетисту Гельбигу, поместившему биографию П. в журнале "Minerva" (1797 -. 1800). Панегирик П. напечатал племянник его А. И. Самойлов ("Русск. Арх. ", 1867). См. А. Г. Брикнер, "Потемкин" (СПб., 1891); А. М. Л., "Екатерининский временщик" ("Истор. Вест. ", 1892, ј 3). А. М. Л.

Потенциальная функция и потенциал

Под силой, приложенной к материальной точке и имеющей потенциальную или силовую функцию, подразумевается такая сила, проекции которой X, У, Z на оси координат выражаются производными от некоторой функции и (от координат x, у, z точки) по соответственным координатам, т.е. такая функция U называется П. функцией этой силы. Сколько известно, первым, указавшим на существование такой функции, и именно у сил тяготения, был Лаплас ("Меcanique celeste"); а самый термин: П. функция встречается в сочинении Грина: "An essay on the application of mathematical analysis to the theories of electricity and magnetism", напечатанном в 1828-м г.; но нельзя поручиться за то, что Грин первый ввел это название. Если система материальных точек подвержена только таким силам, проекции которых на оси координат суть производные по соответственным координатам от некоторой функции U от координат точек системы, то эту функцию U называют потенциалом сил этой системы. То обстоятельство, что все силы природы принадлежат именно к числу таких сил; дает весьма важное значение потенциалу и П. функции в механике и физике. Прежде всего следует указать, как изменяется общий закон изменения живой силы материальной системы, если силы, действующие на нее, имеют потенциал. Дело в том, что сумма элементарных работ таких сил при бесконечно-малом перемещении системы равняется дифференциалу или бесконечно-малому изменению dU потенциала, а так как та же сумма, по общему закону изменения живой силы, равняется бесконечно-малому изменению dT живой силы Т системы, то dT=dU и отсюда Т - U=h, где h величина постоянная на всем движении системы. Обыкновенно называют живую силу системы ее кинетической энергией, а отрицательно взятую функцию U потенциальной энергией. Равенство Т - U=h выражает, что сумма обеих энергий остается постоянной при движении, или как говорят: полная энергия системы остается при движении постоянной. К числу сил, имеющих потенциал, принадлежат силы взаимного притяжения или отталкивания между двумя материальными точками, если эти силы равны и противоположны, направлены по линии, проходящей через обе точки и величины их равны какой либо функции f (r) расстояния r точек. Потенциал таких взаимнодействующих сил есть

где верхний знак (плюс) должен быть поставлен в случае сил отталкивания, а нижний (минус) в случае сил притяжения. Например, для сил тяготения, подчиняющихся закону Ньютона, величина сил притяжения между материальными точками масс m и M равна отношению e mM к r2, поэтому потенциал этих двух сил будет

здесь e множитель, точная величина которого может быть определена при полном знании вида поверхности земли, внутреннего строения ее и величин ускорения силы тяжести в разных местах ее поверхности. Если имеется сплошное тело. частицы которого притягивают материальную точку по закону Ньютона, то равнодействующую сил притяжения можно будет определить, если определим П. функцию этих сил. Лаплас, Пуассон и Гаусс ("Allgemeine Lebrsatze in Beziehung auf die im verkehrten Verhaltnisse des Quadrats der Entfernung wirkenden Krafte"; "C. F. Gauss Werke", т. 5) доказали, что П. функция таких сил обладает следующими свойствами, если размеры тела не бесконечно-велики и если плотность его нигде не имеет бесконечно большой величины: a) П. функция V сил притяжения телом точки есть функция ее координат x, y, z, сплошная и конечная, b) производные ее

тоже сплошны и конечны. c) Сумма трех производных второго порядка: при положении точки вне тела и d) эта сумма D2V равна - 4pesm при положении точки внутри тела; здесь s означает плотность тела в том месте, где находится притягиваемая точка, m - массу ее. Свойство c доказано Лапласом, свойство d - Пуассоном. П. функция однородного шара плотности s, радиуса R и массы M =4/3peR2 на точку массы равной единице выражается отношением eM к r (где r есть расстояние точки от центра шара), если точка находится вне шара; поэтому сила притяжения, действующая на точку, направлена к центру шара, обратно пропорциональна квадрату расстояния r и такова, как будто бы вся масса шара была сосредоточена в его центре. Если точка находится в массе шара на расстоянии r от центра, то П. функция выражается так: 2pes (R2 - 1/3 r2) и сила притяжения опять направлена к центру шара, но имеет величину 4/3epsr, или

т.е. равна отношению eM1 к r2, где M1=4/3psr3 есть масса той части шара, которая находится внутри сферы радиуса у. отсюда следует, что тот слой шара, который заключается между сферами радиусов R и r, не оказывает притяжения на точку. Если определять притяжение, оказываемое однородным сферическим слоем, заключающимся между концентрическими сферами или однородным слоем, заключающимся между двумя концентрическими и подобными эллипсоидами, на точку, находящуюся внутри пустых полостей которого либо из этих тел, то окажется, что действия сил внутри полости нет.

Поверхность уровня. Если равнодействующая сил, приложенных к материальной точке, имеет П. функцию V, то все пространство, в котором может находиться точка, можно представить себе заполненным системою бесконечного множества поверхностей, на каждой из которых V имеет одну и ту же величину. Такие поверхности называются поверхностями уровня; каждая из них имеет свой параметр, а именно ту численную величину, которую имеет V в точках этой поверхности. Сила, действующая на точку, направлена всегда по нормали к той поверхности уровня, на которой находится точка и направлена в ту сторону, где находятся поверхности уровня с параметрами большими параметра, свойственного этой поверхности. Величина силы равняется положительно взятому корню из суммы квадратов производных от V по x, y, z; эта величина: называется дифференциальным параметром поверхности уровня в рассматриваемой точки. В гидростатике доказывается, что жидкость, капельная или упругая, может быть в равновесии только под влиянием сил, имеющих П., и что при таком состоянии поверхности уровня, где потенциал имеет одну и ту же величину, суть вместе с тем и поверхности одинакового гидростатического давления, а при равновесии газообразных масс или упругих жидкостей поверхности уровня суть поверхности равной плотности и равного давления.

Д. Б.

Учение о потенциале играет весьма большую роль в теории электрических и магнитных явлений. Электрические явления вообще происходят так, как если бы существовали два особых вещества или флюида, действующих друг на друга по закону Кулона, т.е. с силой пропорциональной произведению взаимодействующих количеств и обратно пропорциональной квадрату их расстояния. Эти флюиды для краткости называют положительными и отрицательным электричествами. Они находятся на поверхности наэлектризованных тел, а явление электрического тока может быть рассматриваемо как течение этих электричеств в проволоках, при чем течение положительного электричества в одном направлении и течение отрицательного электричества в противоположном направлении могут быть рассматриваемы как явления между собою тожественные. Единица количества электричества есть такое количество, которое на равное ему, находящееся на единице расстояния от него, действует с силой, равной единице силы. C. G. S. - единица количества электричества - получается, когда расстояния 1 стм. и сила 1 дина. Кулон = 3,109 C. G. S. единиц электричества. Если мы имеем наэлектризованные тела, то потенциал V в любой точке М пространства равен работе, которую производят электрические силы при переходе единицы электричества из М по произвольному пути в бесконечность, или на весьма большое расстояние. В различных точках пространства V - различное. Если количество h электричества переходит из точки М в другую точку N, то работа r электрических сил равна r=h (V1 V2), где V1 и V2 потенциалы в точках М и N. Так как работа r может быть только положительная, если h перемещается (течет) под влиянием электрических сил, то ясно, что положительное электричество (h>0) течет всегда от мест большего к местам меньшего потенциала (V1>V2). Аналогично этому и теплота течет всегда от мест большей (более высокой) темп. к местам меньшей (более низкой) темп.; потенциал же аналогичен темп. (см. ниже). Другая аналогия: жидкости текут под влиянием силы тяжести от мест большей высоты к местам меньшей высоты. Внутри проводника электрическая сила должна везде равняться нулю, без чего невозможно равновесие электричества и внутри проводника появляются новые количества электричества (произойдет, как прежде говорили, разложение нейтральной смеси обоих электричеств). Если сила есть нуль, то и работа r, произведенная при мысленном перемещении h из М в N, тоже нуль (М и N произвольные точки внутри проводника). Отсюда следует, что V1=V2; но в виду произвольности положения точек М и N это равенство показывает, что все точки наэлектризованного проводника находятся при одном и том же потенциале V. Эта величина называется потенциалом самого проводника. Если соединить (длинной тонкой проволокой) два наэлектризованных тела (проводника), то +h потечет от тела, имеющего больший потенциал, к телу, имеющему меньший потенциал. Тела находятся при одинаковом потенциале, если при их соединении не происходит между ними обмена электричества. П. тела аналогичен, таким образом, температуре тела, т.е. степени нагретости. Потенциал есть мера степени электризации тела: для равновесия электричества на нескольких соединенных между собою проводниках необходимо, чтобы они все находились при одном потенциале. Единица потенциала (или разности потенциалов) равна разности V1 - V2 потенциалов двух точек М и N, когда при переносе h=1 из М в N совершается работа r=1, или она равна потенциалу шара, радиус которого R=1, если на его поверхности находится h=1. В C. G. S. системе V1 - V2 = 1, когда при переносе h=1 C. G. S. совершается работа r=1 эргу, или когда h=1 C. G. S. находится на шаре, для которого R=1 стм. Другая единица потенциала или разности потенциалов, употребляемая на практике, называется "вольт"; вольт=1/300 C. G. S. единицы потенциала, только что определенной. Емкость q тела определяется количеством электричества, увеличивающим потенциал тела на единицу. Заряд h, потенциал V и емкость q связаны равенством h=qV; C. G. S. единицей емкости обладает шар, для которого R=1 стм. Фарада=9. 1011 C. G. S. единиц емкости. Энергия Е заряженного проводника выражается одной из формул

Если h, V и q выражены в C. G. S. единицах, то Е получается в эргах, если же h, V и q в кулонах, вольтах и фарадах, то Е в джоулях (107 эргах = 0, 102 килогр.метр. = 0, 24 мал. калории). Если два проводника A и B первого класса (металлы, уголь и т.д., не подвергающиеся электролизу) соприкасаются, то между ними устанавливается разность потенциалов V1 V2, независящая ни от формы тел, ни от поверхности S соприкосновения, а только от рода веществ A и B и от их физического состояния, напр. от их температуры. Причина скачка V1 - V2 потенциала при переходе через S называется электродвижущей (эл. двиг.) силой e; она измеряется разностью V1 - V2, т.е. принимает e = V1 - V2. Следовательно, единицей электродвижущей силы можно принять вольт. Если символически изобразить e через e=A|B, то закон Вольты говорит, что A|B + B|C = A|C, где C третье тело. Для замкнутого ряда проводников первого класса, напр. металлов, получаем A|B + B|C + C|D +... N|M + M|A = 0, т.е. сумма скачков потенциала или сумма эд. дв. сил равна нулю. Проводники второго класса (растворы солей и кислот, вообще электролиты) не следуют закону Вольты. Если S раствор, то A|S + S|B не = A|B; для комбинации A, S, B, A (напр., медь - кислота - цинк - медь) имеет A|S + S|B + B|A не = 0. Такая комбинация есть разомкнутый элемент или разомкнутая цепь; сумма действующих в ней эд. дв. сил (сумма скачков потенциала) не равна нулю; эта сумма называется эл. дв. силой Е элемента. Она равна разности потенциалов на концах (электродах) разомкнутой цепи. В замкнутой цепи статическое состояние невозможно, если Е не нуль. Должно установиться непрерывное течение электричества, одинаковое во всех частях цепи. Но +h может течь только от больших потенциалов к меньшим, а потому потенциал должен во всех частях уменьшаться или падать вдоль цепи по направлению течения +h. Если мысленно обойти всю цепь, то сумма встречающихся изменений потенциала должна равняться нулю; следоват. сумма всех падений равна сумме скачков, или сумма падений равна Е. Если J - сила тока, r сопротивление произвольного, но однородного отрезка цепи, и если V1 - V2 падение потенциала в этом отрезке, то

Так как J везде одинаковое, то падение потенциала пропорционально сопротивлению отрезка цепи, или на равные сопротивления приходятся равные падения. Если V1 - V2 выражено в вольтах, J в амперах (кулон электричества протекает в сек.), то r выражено в омах. Если написать подобные же выражения J для всех частей цепи, то J должно также равняться сумме числителей (сумме падений), деленной на сумму знаменателей (сопротивление R всей цепи). Но сумма падений есть Е, след. J=E: R; это закон Ома. На измерении разности потенциалов на концах разомкнутой цепи основаны статические способы измерения эд. дв. сил элементов. Работа r, совершаемая в части цепи, равна (см. выше) r=h (V1 - V2), но h=Jt, где t время, ибо J измеряется количеством электричества, протекающим во время t=1, далее V1 - V2=rJ. Отсюда работа r=J2rt; эквивалентное ей количество теплоты выделяется в цепи. Эта формула выражает закон Ленца и Джоуля. Если J, r и t* выражены в амперах, омах и секундах, то работа или теплота r получается в джоулях (см. выше). Для всей цепи r=J2rt=JEt. Из формулы J= (V1 - V2): r легко получаются законы Кирхгофа о разветвлениях тока. В термодинамике играет роль термодинамический потенциал, не отличающийся существенно от "свободной энергии" Гельмгольца, от функции Массье (Massieu) и от функции Джиббса (Gibbs). О. X.

Потир

(pothr) - греческое название чаши, из которой православные христиане причащаются тела и крови Христовых. Она употребляется в евхаристии по примеру самого И. Христа и апостолов (1 Кор. X, 16) и, по свидетельству отцов церкви, употреблялась непрерывно. Афанасий Вел. называет ее чашей Господней, таинственным П. Сначала чаши были деревянные, а в эпоху от папы Зеферина (III в.) до Льва IV на Западе стеклянные. Антиквариями собрано и описано множество таких чаш. Уже во времена гонений, а особенно с IV в., существовали чаши золотые и серебряные; но стеклянные чаши долго сохранялись в монастырях и в сельских, вообще в бедных церквах, где они иногда заменялись медными и оловянными. Археологи разделяют П. на общие (ministeriales) и приносные (offertorii), большие и малые (maiores, minores). 0бщие употреблялись для причащения всех мирян и были очень большой вместимости. Офферторными чашами, по Дюканжу, назывались те, в которые диаконы вливали вино, принесенное в храм верующими. Образцы древних П. см. у Saussay ("Panoplitum sacerdotale", 1. VIII, с. 14, artic. 2). Многие из древних чаш украшены посвятительными надписями, которые собраны у Маи ("Collect. Vatican. ", V), и целыми поэтическими эпиграммами. Сохранились драгоценных чаши с надписями от имени императрицы Плацидии и от императора Валентиниана III, С самой глубокой древности священные чаши имеют вид удлиненный, кверху расширенный, и утверждаются на подножии или пьедестале. С течением времени они принимают однообразный вид - тот, какой существует ныне в православной церкви.

Н. Б - в Потребление - последняя стадия в процессе движения всякого предмета, созданного человеческим трудом (т. е. хозяйственных благ); оно заключается в использовании человеком полезности, заключающейся в хозяйственном благе, и, след., в уничтожении произведенного блага (но не материи, из которой оно состоит). Экономисты различают два вида П.: 1) П. для воспроизведения новых благ, т. е. П. различного рода капиталов, которые уничтожаются в процессе производства, но ценность которых восстановляется в создаваемом продукте; непроизводительным такое П. бывает тогда, когда какое-нибудь хозяйственное благо тратится в большем количестве, чем это требуется по принципу хозяйственности (достижения наибольших результатов при наименьших пожертвованиях) - напр., употребление двух лошадей при пахании, когда достаточно одной; 2) П. для непосредственного удовлетворения потребностей человека. При нормальном состоянии народного хозяйства П. имеет тенденцию находиться в равновесии с производством; все произведенные блага должны выполнить свое назначение - должны быть потреблены людьми. Между тем, в современном экономическом строе очень часто встречаются нарушения этого равновесия. При частно-хозяйственной организации производства каждый производитель может судить о размерах П. изготовляемого им товара только приблизительно и обыкновенно имеет о них даже преувеличенное представление; таким образом иногда производится товаров гораздо больше, чем может быть потреблено платежеспособными покупателями - и наступает кризис. Реже встречаются случаи, когда производство оказывается недостаточным для покрытая П. (напр. при неурожаях, при каменноугольном голоде). Оба явления сопровождаются бедственными результатами для всего народного хозяйства. Изучение П., как оно происходит в действительной жизни, составляет задачу статистики П. и имеет большой интерес, так как может дать ясную характеристику потребительного хозяйства отдельных лиц и степени благосостояния всего народа. Статистика П. занимается или расчетами массового П. (сколько потребляется в среднем 1 жителем того или другого продукта), или изучением бюджетов отдельных хозяйств.

Потсдам

(Potsdam) - вторая резиденция прусского королевства, в бранденбургской провинции. Расположен на южном мысу о-ва Potsdamer Werder, омываемого Гавелем и Руте; окружен речками. озерами и островами. Обилие лесов и лесистых островов сделало местность удобной для убежищ: здесь долго держались семноны, теснимые вендами; до сих пор предание указывает в окрестностях города место их святилища и веча. Точно также и венды удержались здесь дольше, чем в соседних местностях. В 1136 г. здесь была решена участь. балтийского славянства поражением князя Прибислава, к которому возводят сооружение грандиозных валов к С от города; известных под именем Romerschanze (искаженное Rauberschanze, от грабительств феодалов в средние века). Самое основание города приписывается славянам; о нем рассказываются романические истории, а древнее имя города, Poztupimi, переводят или "под дубами", или "по ступеням" (от возвышенного берега). Борьба христианства с язычеством началась здесь при имп. Оттоне III, который поручил своей тетке Матильде Кведлинбургской выстроить в П. монастырь; но восстание славян разрушило эти планы, и только с Альбрехта Медведя, выстроившего здесь замок, начинается германизация и развитие городской жизни. В XIII в. П. получил городские права; славянский элемент был выделен в рыбачью деревню Кице; даже в настоящее время жители этого поселка сохраняют еще многие старинные обычаи и песни. В городе немцы выстроили ратушу и церковь и разделились на 4 гильдии: мясников, скорняков, портных и суконщиков. Император Карл IV укрепил город и старался содействовать его развитию; но общеимперские смуты отражались неблагоприятно на городе, для которого только с Гогенцоллернов начались лучшие времена, Иоахим 1 сделал замок своей резиденцией. В 1536 г. город сгорел и погибла ратуша со всеми древними документами, но заботы государей скоро восстановили П. Почти разрушенный во время 30-летней войны, П. сделался, однако, резиденцией великого курфюрста и превратился, мало помалу, в город дворцов, храмов, парков и казарм. При Фридрихе-Вильгельме 1 он, носил чисто солдатский характер. Фридрих Вел. выстроил новый дворец и создал Sans-Souci. В 1840 г. П. соединен с Берлином железной. дорогой (26 км.). Церквей в П., весте с домовыми, до 12: 1 православная, 2 католич., остальные протестантские различных сект (между прочим французская, основанная для гугенотов эмигрантов, и ирвингианская молельня). Православная церковь сооружена в 1826 г. для переселенных сюда Александром I, в 1813 г., русских военных песенников, составивших так называемую русскую колонию Александровку, за сев. (науенскими) воротами П. Для колонистов выстроено было 13 бревенчатых изб в русском стиле и отведены на маиоратных началах участки. В настоящее время сохранились только 4 семьи; богослужение совершается для них на немецком языке, так как, вследствие постоянных смешанных браков и немецкой школы, потомки колонистов совершенно онемечились. Православный приход имеет теперь своего священника из природных немцев и свою церковноприходскую школу. Церковь числится в ведомстве того гвардейского полка, шефом которого состоит русский Государь, и содержится на счет придворного управления. Из других церквей замечательны: Гарнизонная, она же и придворная, выстроенная в 1735 г. по планам Герлаха, содержащая прусские трофеи, отбитые в войнах 1813 - 15, 48, 66 и 70 - 71 гг.; в ней покоятся Фридрих Вильгельм 1 и Фридрих Вел.; Николаевская, 1831 - 50 г., построенная по планам Шинкеля; церковь мира (Friedenskirche), у входа в Сансуси, построенная по планам Персиуса, в стиле базилики, с византийской мозаикой XI в" приобретенной Фридрихом Вильгельмом IV в Венеции, из старой црк. St.-Cypriano di Murano. Под церковью погребены Фридрих Вильгельм IV и его супруга; на церковном дворе - группа Моисея, Аарова и Ора, изваянная Раухом, и гальванопластическое воспроизведение статуи Торвальдсена "Христос". При церкви круглое здание с куполом - мавзолей имп. Фридриха III, с мраморными саркофагами его и его сыновей, изваянными Бегасом. Городской дворец основан вел. курфюрстом и перестроен в 1750 г. Кнобельсдорфом; комнаты Фридриха Вел. и других королей оставлены нетронутыми; интересны 4 картины Ванлоо, из жизни великого курфюрста; другие картины принадлежат кисти Ватто, Ланкре, Пэна и некоторых немецких художников. Дворец Сан Суси, в парке того же имени, также выстроенный Кнобельсдорфом, служил постоянной резиденцией Фридриха Вел.; при нем картинная галерея, а вблизи - знаменитая (по легенде) "историческая" мельница. Новый дворец, выстроенный после 7-летней войны, богато украшен произведениями итальянской, фламандской и французской живописи, Замечателен "зал раковин", стены которого убраны различными породами морских раковин и лучистых. Дворец Шарлоттенгоф выстроен в 1826 г. Шинкелем, по образцу Villa, Albani; сохраняется память о жившем здесь иногда Гумбольдте. Дворец Бабельсберг, в огромном парке того же имени, на горе над Гавелем, выстроен в 1835 г. по планам Шинкеля в стиле английской готики здесь жил имп. Вильгельм 1. Жит.в П. 15 чел. православных, лютеран 53088 римскокатоликов 4618, до 600 евреев. П. административный центр провинции Бранденбург и место пребывания счетных палат имперской и прусской. Обсерватория. Заводы сахароваренные, мыловаренные, пивоваренные, кровельные, производство клеенки; изв. оптический институт Hartnack\'a. Ср. многотомные записки местного исторического общества (основ, в 1861 г.) - "Mittheilungen der Gesellschaft fur d. Geschichte Potsdams"; Schmidt, "Geschichte der Residenzstadt Potsdam" (Потсдам, 1825); Sello, "Ein deutscher Furstensitz" (Б., 1893; 30 фотогравюр); К. von Reinhardt, "Sagen u. Marchen aus P. Vorzeit" P.- Th. Fontane, "Wanderungen darch die Mark Brandenburg" (т. Ш, В., 1892). О "русской колонии" см. в "Отчетах" берл. владимирского братства.

Б. Т.

Почаевская Успенская лавра

- в мст. Почаев, в 8 в. от австр. границы, на высокой горе. Местные предания относят поселение здесь монахов к XIII в., ко времени нашествия татар. Первые документальные упоминания о церкви относятся к началу XVI века. В 1559 г. проезжавший через Волынь греческий митрополит Неофит благословил вдову луцкого земского судьи Анну Гойскую иконою Пресв. Богородицы. Вскоре стали замечать чудеса от этой иконы; Гойская в 1597 г. перенесла ее в церковь на П. горе и наделила тамошний монастырь населенными землями. Наследники Гойской долго предъявляли претензии на завещанные ею имения и причиняли монастырю много хлопот. В 1623 г. один из них, бельзский каштелян Андрей Фирлей, разграбил монастырь, отнял чудотворную икону и перенес ее в мст. Козин. Только в 1644 г., по решению трибунала, икона была возвращена монастырю. Первым известным настоятелем монастыря был Иов Желизо (1651), причтенный к лику святых. Уже в начале XVII ст. при П. монастыре была типография; в 1618 г. здесь напечатано "Зерцало Богословия" Кирилла Транквиллиона. С конца XVII ст. в монастыре началось брожение среди братии: часть склонялась к унии, другая желала оставаться в православии. Первые взяли верх; и в 1720 г. монастырь был обращен в униатский. Здесь была устроена резиденция провинциала или протоархимандрита базилианских (т.е. униатских) монахов польской провинции. Во время польского восстания 1831 г. почаевские монахи базилиане оказали поддержку повстанцам; поэтому император Николай 1 приказал передать монастырь в ведомство православного исповедания и поместить здесь епархиального архиерея, с его штатом, консисториею и семинарией (семинария не была, однако, переведена в Почаев). Монастырь был назван лаврой и волынскому епископу повелено быть ее священно- архимандритом. В 1841 г. епархиальное управление перемещено из Почаева в Житомир, а лавра назначена местопребыванием епископа острожского, викaрия волынской епархии. В лавру стекается много богомольцев для поклонения ее святыням: стопе Пресв. Богородицы, чудотворной иконе и мощам преп. Иова. См. Галятовсий, "Нове небо и пр." (Львов, 1865); "Gora Poczajowska" (1757); "Preslawna gora Poczajowska" (1778); архим. Амвросий, "Сказание о П. Успенской лавре" (Почаев, 1878). Е. К.

Почвоведение

- учение о почвах - заключает в себе два главных отдела: П. научное, изучающее почву, как самостоятельное естественноисторическое тело (педология), и П. прикладное, рассматривающее почву со стороны ее применения к агрономическим (агрология), лесоводственным, техническим и др. целям. В научном П. существует два главных направления. Первое можно бы назвать общим, генетическим - оно изучает законы происхождения почвы, её жизни и расселения по ней; второе, частное или, назовем, экспериментальное П., изучает, путем главным образом опытов, такие природные свойства почвы, которые имеют ближайшее отношение к произрастанию растений, почти не затрагивая вопросов генезиса почв, их географии и т. п. Особенного развития генетическое П. достигло в России, благодаря. главным образом, работам Докучаева и его учеников и тому обстоятельству, что Россия, в значительной части; выстлана нетронутым и более или менее мощным почвенным покровом, представляющим прекрасный объект для изучения. В последнее время работами проф. Гильгарда и др. изучение почв подвинулось и в Сев. Америке. Родина экспериментального П. - западная Европа. Здесь оно достигло чрезвычайных успехов, благодаря трудам многих опытных сельскохозяйственных и лесных станций, из которых наиболее замечательны мюнхенская (Вольни), монцельеская (Грандо), цюрихская (Бюлер), эберсвальдская и др. "Forschungen auf dem Gebiete der Agriculturphysik" (вышло 20 томов) проф. Вольни представляют неоценимый материал для познания внутренних, главным образом физических, свойств почв и почвообразных смесей. Значительного развития достигло П., особенно в смысле географического изучения почв. в Бельгии, Венгрии (проф. Bockh) и Японии (Феска), где при центральных геологических комитетах учреждены особые отделения, с лабораториями, для почвенных съемок. У нас, в России, наиболее выдающимся представителем экспериментального П. был проф. Костычев.

Впервые русские почвы начинают привлекать к себе внимание ученых и путешественников еще с конца прошлого столетия. Однако, почти до 1850х гг. сведения о почвах (главным образом, о черноземе) носят отрывочный характер, с заключениями научно малообоснованными. Таковы работы Афонина (1771), Гюльденштедта (1787), Шторха (1795), Зуева (1787), Палласа.. Севергина (1803), Германа (1836 - 7), Эверсмана (1840), Гюо (1842), Мурчисона (1842 - 45), Черняева (1845), Эйхвальда (1850), Петцгольда (1851), Борисяка (1802), Вангенгейма фон Квален (1853), Пахта (1856), Людвига (1862), Романовского (1863) и др. Лишь в самом конце тридцатых годов министерство государственных имуществ начинает систематически собирать сведения о почвах всей России через подведомственных ему местных чиновников. В 1851 г. под редакцией Веселовского (ныне академика), издана на основании этих материалов, первая общая почвенная карта России. Эта карта переиздана была в 1852 и 1857 гг. без существенных изменений, и в 1869, - с значительными изменениями, введенными редактором этой карты, Вильсоном, на основании трудов кадастровых комиссий и новейших литературных данных. Наконец, последняя почвенная карта России, изданная в 1879 г., была составлена Чаславским по совершенно новым источникам, из которых главное место занимали рукописные почвенные карты, затребованные от управляющих государственными имуществами. Последняя карта особенно ценна потому, что в нее впервые вошли данные научные, напр., карта черноземной полосы России Рупрехта. Вообще, появление в 1866 г. работы академика Рупрехта ("Геоботанические исследования о черноземе") следует считать эрой русского научного П. Вместе с несколькими позднейшими исследованиями Менделеева, Ильенкова, Леваковского и др., сочинение Рупрехта может быть названо фундаментом почвенной науки. Но возведение самого здания, бесспорно, принадлежит проф. Докучаеву и его многочисленным ученикам. Нет почти ни одного вопроса в П., который не имел бы своего исследователя в докучаевской школе. Вот перечень главнейших моментов в деятельности почвоведов докучаевской школы; появление сочинения "Русский чернозем" (1883); почвенно-геологическое исследование Нижегородской губ. (1882 - 86); подобное же исследование Полтавской губ. (1887 - 91); издание (с 1885), под редакцией дроф. Советова и Докучаева, "Материалов по изучению русских почв" (вышло 11 выпусков); учреждение (1888) постоянной почвенной комиссии при Имп. вольн. экон. обществе и издание "Трудов" ее (вышло 3 тома); почвенногеологические исследования имений Энгельгарда, Бильдерлинга, Толстого, кн. Воронцова, Нарышкина и др. (1888 - 97); снаряжение (1892) лесным департаментом степной экспедиции и издание "Трудов" ее (вышло 18 выпусков); учреждение почвенного бюро при ученом комитете министерства земледелия (1894); учреждение кафедры научного П. в Ново-александрийском сельскохозяйственном институте (1894); составление общей почвенной карты Poccии (печатается) и мн. др. Помимо указанной школы почвоведов, в развитии русского П. принимают большое участие и др. русские научные силы. В области химического изучения почв выделились труды проф. К. Шмидта, Костычева, Густавсона, Томса и др.; в области геоботаники - Коржинский, Костычев; по изучению геофизики - Измаильский. Близнин и др.; по почвенно-съемочным Ризположенский, Гордягин; по общим вопросам П. - Энгельгардт, Никитин и др. В течение семидесятых годов в литературе мы находим 10 - 20 работ по П. ежегодно, в восьмидесятые - число их возрастает до 50, а в текущее десятилетие почвенным вопросам посвящается более 100 работ в год. По примеру земств нижегородского и полтавского, многие земства (казанское, псковское, саратовское, владимирское, самарское, тульское, старобельское и др.) предпринимают почвенные исследования. В настоящее время поднят вопрос об учреждении кафедр П. при университетах и центрального почвенного комитета.

П. Отоцкий

Почки

П., болезни их

1) Воспаление П. ^

2) Из врожденных аномалий имеют значение солитарная и подковообразная П.

Иногда у совершенно здоровых людей оказывается только одна П., обыкновенно большей величины, чем нормальная (компенсаторная гипертрофия). Распознать это при жизни, к сожалению, почти нет возможности, между тем это иногда было бы крайне важно; прежде чем решиться на оперативное удаление больной П., надо быть уверенным, что у больного имеется другая П. Подковообразная П. происходит вследствие внутриутробного сращения нижних концов П. между собой; обыкновенно такая П. лежит в тоже время ниже нормальной. Весьма нередко в такой П. наблюдаются и другие аномалии, напр. отхождение почечных артерий от art. iliaca, а не от аорты, вместо двух мочеточников может быть один или три четыре и т. д. Весьма нередко в такой П.. развивается нефрит. Подвижная или блуждающая П. образуется вследствие ослабления связок внутрибрюшного давления, удерживающих П. на своем месте. Поэтому подвижность П. развивается нередко у людей полных, внезапно похудевших и потерявших свой брюшной жир, у женщин после родов и быстрого опорожнения матки, после удаления больших опухолей брюшной полости (кисть яичника, фибромием). Наоборот расстройства, причиняемые подвижной П., нередко уменьшаются, если больная располнеет или забеременеет. У многих людей подвижная П. не вызывает никаких расстройств, у других бывают коликообразные боли, тягостное ощущение подвижного тела в животе, тошнота, рвота, расстройства пищеварения, иногда психическое угнетение. Больной должен носить соответствующий бандаж для поддержания П.; иногда приходится прибегнуть к оперативному прикреплению П.. - Опухоли П. (саркомы и раки) встречаются преимущественно у детей (до10 лет) и после 50 лет. Иногда они бывают врожденные. 0ни обыкновенно прощупываются через брюшные покровы, быстро растут, сопровождаются болями, отделением кровавой мочи и истощением больного. Лечение возможно только оперативное, но и то лишь в редких случаях. Кистовидное перерождение П. бывает врожденное или приобретенное во второй половине жизни. При этом П. бывает вся насквозь пронизана множеством полостей, с тонкими просвечивающими станками, наполненными прозрачной жидкостью. Клинические явления большей частью соответствуют хроническому интерстициальному нефриту. Бугорчатка П. может быть либо частью общей бугорчатки, либо самостоятельным заболеванием П. и мочеполового аппарата. В последнем случае П. может превратиться в мешок. наполненный гноем и казеозным распадом; такой же гной и распад наблюдается в моче, нередко вместе с туберкулезными бациллами. Лечение возможно только оперативное (удаление П.), и то лишь в тех случаях, где можно исключить заболевание другой П., пузыря и других. частей мочеполового аппарата. - Амилоидное перерождение П. всегда бывает двустороннее и зависит от тех же причин, что и амилоидное перерождено вообще. Самостоятельного клинического значения оно не имеет. Паранефритом называется гнойное воспаление клетчатки, окружающей П. Оно сопровождается лихорадкой, болями и припухлостью в области П., особенно сзади, со стороны поясницы; иногда гной прокладывает себе дорогу в почечную лоханку и появляется в моче. Лечение должно заключаться в вскрытии и опорожнении гнойника через разрез. Л.

Пошлины

(вообще) - источники государственных доходов, занимающие среднее место между налогами и частно-хозяйственными доходами. С последними П. имеют то общее, что они уплачиваются не всеми гражданами вообще (как налоги), а лишь лицами, приходящими в известное соприкосновение с государством, по поводу каких-либо особых отношений к нему или между собою. Некоторые П. носят характер платы за услуги государственных учреждений, и в этом отношении они наиболее схожи с частно-хозяйственными источниками дохода; различие заключается в том, что услуги, оплачиваемые П., не носят материального характера (как напр. почтовая или телеграфная корреспонденция, пользование шоссейными или железными дорогами и т. д.). Некоторые финансисты причисляют к П. почтовые, телеграфные, дорожные и т. п. сборы; но это едва ли правильно, так как почта, телеграф, пути сообщения и т. п. скорее должны быть относимы к механическим источникам дохода (регалиям и государственным имуществам). Однако, в нашем законодательстве именуются пошлинами шоссейные сборы, налоги на жел-дор. пассажирские билеты и грузы большой скорости и вообще многие сборы, в сущности ничем не отличающиеся от налогов (напр. таможенные сборы, гильдейские П.). Наименование таких платежей пошлинами не находит себе никакого научного оправдания и может быть объяснено только историческим происхождением сборов и особенным значением слова П. в русском языке, в котором оно прежде означало издавна установившиеся платежи "по П.", т. е. "по старине". В историческом своем развитии многие из современных П., носящие характер налогов, прежде действительно имели характер платы за особые услуги со стороны государства или других лиц и учреждений. П. вообще возникали раньше налогов, в те отдаленные времена, когда слабая государственная власть не решалась обращаться к своим подданным с прямым требованием уплаты налогов. Происхождение большинства П. относится к средневековой феодальной эпохе. Желая получить средства для покрытия государственных расходов, правительства того времени должны были мотивировать свои требования в большинстве случаев действительно исходившие из услуг, которые оказывало государство. Такова была одна из древнейших П. судебная, сохраняющая этот характер больше других и до настоящего времени. Точно также давно развились П. за передвижение, как плата за пользование путями сообщения; отчасти в связи с ними состояли таможенные П, как плата за пользование портами, гаванями и другими местами для торговли товарами. Торговля и промыслы рассматривались, притом, как особо разрешаемое государством занятие, за что, как напр. за принадлежность к цехам и гильдиям, приходилось платить деньги. Сопоставляя вышеуказанные черты сходства и отличия П. с налогами и механическими доходами, можно дать следующее определение пошлины: это обязательные платежи граждан, падающие лишь на некоторых лиц, их действия и имущества и потому не имеющие такого всеобщего значения, как налоги, которые уплачиваются совершенно независимо от соотношения их величины со стоимостью получаемых от государства услуг. П. можно разделить на две главные группы: 1) носящие в большей или меньшей степени характер платы за услуги и 2) приближающиеся более к типу налогов. К первой категории относятся такие пошлины, как крепостные, явочные, гербовые, вексельные, судебные, за передвижение, за клеймение изделий, мер и весов, за привилегии и патенты, за пожалование званий, титулов, орденов, за повышение окладов содержания и т. п. Ко второй категории относятся П. с наследств и безмездного перехода имуществ, с пассажирских билетов и грузов большой скорости, со страхуемых от огня имуществ, с паспортов и др. В П. первой категории сохраняется большее или меньшее соответствие между размером П. и стоимостью оказываемой услуги (ценой крепостного акта, суммой векселя, ценностью иска), хотя многие гербовые П. взимаются в случаях, где нет на лицо никакой денежной ценности и характер услуги со стороны государства весьма сомнителен. В переходных формах ко второй категории П. общим признаком служит известный особый момент взимания - пользование случаем обнаружения ценности имущества. Это особенно заметно в П. со страхуемых имуществ. Страхование есть акт предусмотрительности со стороны владельцев частных имуществ, гарантирующий их от возможных убытков; такая предусмотрительность должна быть поощряема государством, иногда даже прямо принуждающим к ней граждан (например, земское обязательное от огня страхование). Этому противоречит обложение добровольного страхования особой П., т. е. в данном случае просто налогом. Объяснением его может служить только факт ясного обнаружения ценности страхуемого имущества, которым государство стремится воспользоваться, нередко тормозя страховою П. развитие страхового дела. Тоже самое можно сказать и о П. с пассажирских билетов: сама по себе стоимость билета уже выражает собою плату за пользование средствами сообщения, включающую в себе, в большинстве случаев, некоторую прибыль и потому являющуюся частно-хозяйственным источником дохода. Государственный сбор с тех же билетов представляет собою налог, близкий к П. лишь тем, что он уплачивается только пользующимися железными дорогами (все равно, частными или казенными). Возвышая стоимость проезда, П. эта может приводить к сокращению пользования железными дорогами, что опять таки нежелательно. Не смотря на указанные недостатки, у этого вида П. есть горячие приверженцы, которые выставляют следующие общие доводы в их пользу или следующие их достоинства, частью фискального, частью практического характера. Момент взимания П. очень удобен, так как плательщик П.. совершая оплачиваемое ими действие, напр. тот или другой акт, получая наследство и т. д., имеет в это время платежную способность. Для взимания П., далее, не требуется особого персонала сборщиков, а следовательно и специального расхода по взиманию П.: они, взимаются теми же лицами, которые свидетельствуют или совершают какие-либо акты или другие действия. Размер П., при этом, легко определяется при помощи заранее составленных тарифов, табелей, расписаний и т. п. Плательщики П. как бы сами заинтересованы в их уплате, ибо без этого не может состояться сделка, акт. получение наследств и т. п.; недоимки, поэтому, тут менее возможны, чем при налогах. Соображения эти справедливы только отчасти; так например, они применимы к получению наследств, потому что это есть несомненное приобретение новых ценностей. И тут, однако, уплата П. может быть затруднена невозможностью реализовать хотя бы часть ценности имуществ, особенно при разделе наследства. Далее, к числу прямых недостатков П. следует отнести их неравномерность и то, что они далеко не всегда соразмеряются с имуществами и доходами плательщиков. Это особенно заметно в судебных П., ложащихся не одинаковым бременем на неодинаково состоятельные тяжущиеся стороны; всякая тяжба, при том, сопряжена с риском проигрыша. Неравномерны даже чисто имущественные П. - напр. крепостные: имущества, чаще переходящие из рук в руки, несут значительные уплаты, от которых свободны имущества, остающиеся в одних и тех же руках. Главным недостатком большинства П. следует признать тот, что они вообще уплачиваются с капитальной стоимости имуществ, а не с доставляемого ими дохода, который является естественным и разумным основанием обложения налогами, особенно прямыми. Из сопоставления указанных достоинств и недостатков П. можно сделать тот. заключительный общий вывод, что они не должны играть существенной роли в составе источников государственного дохода, а могут существовать лишь в качестве источника дополнительного. Фактически П. и являются именно таким дополнительным источником в большинстве бюджетов современных государств, играя сравнительно большую роль там, где значительнее и живее гражданский оборот, как напр. в большинстве западноевропейских государств; в сравнении с Россией. В России П. доставляют в настоящее время около 70 миллионов. руб., в том числе около 30 миллионов. гербовых, судебных и канцелярских П., около 18 миллионов. с переходящих имуществ, около 10 миллионов. с железнодорожных пассажиров и грузов большой скорости, около 3 миллионов. с застрахованных от огня имуществ в около 7 миллионов все остальные П.

В. Яроцкий.

Праведники

или праведные - на. церковном языке название святых, пребывавших в мире не в отшельничестве или монашестве, а в обычных условиях семейной и общественной жизни, и в частности святых ветхозаветных, напр. "праведный Ной", "праведные Симеон и Анна", "праведный Иов многострадальный" и пр. П. называются также лица, местно чтимые как святые, но еще не канонизованные церковью.

Правительство

I. В абсолютных западно-европейских монархиях старого режима все без исключения функции государственной власти, как бы они ни были разнообразны по своему содержанию, имели одну и туже юридическую природу: все они являлись выражением неограниченной воли монарха. Именно потому, что старый режим отчасти не знал характерных признаков, которыми в настоящее время отличаются друг от друга законодательная, правительственная и судебная власть, отчасти считал их несущественными, он мог всю совокупность государственной деятельности, как вполне однородной, подводить под одну категорию, называть одним именем. В государствах старого режима правительство издает законы, правит страною, творит суд. Правительство - это монарх. В руках монарха сосредоточиваются все нити государственного управления. Конечно, вследствие ограниченности человеческих сил, монарх фактически не в состоянии непосредственно и лично осуществлять всех функций государственной власти. По общему правилу, он оставляет за собою наиболее важные из них; менее важные он передает для исполнения своим помощникам и слугам, которые творят или, по крайней мере, должны творить его волю. Тем не менее, даже самый маловажный вопрос может быть разрешен непосредственно монархом, если последний, по той или иной причине, им заинтересован. Немецкие публицисты старого режима классифицировали совокупность актов государственной власти по их объектам: так, они различали международное, военное, финансовое, полицейское и т. п. верховенство. В понятие каждого верховенства входило как издание общих и абстрактных норм, так и совершено индивидуальных и конкретных правительственных действий, касающихся определенного объекта. Такая классификация, очевидно, была возможна только при игнорировании коренного различия между законодательной и правительственной властью. Понятие закона, как абстрактной нормы, было известно и старому режиму; но в широкой сфере правительственной деятельности, т. е. за пределами гражданского и уголовного права, закон не создавал ни субъективных прав., ни объективного права: он являлся технической или политической, но отнюдь не юридической нормой. В каждом отдельном случае, когда общая норма, по той или иной причине, стесняла П., последнее могло заменить ее индивидуальным распоряжением, изданным ad hoc. Таким образом, закон не ограничивал правительственной власти, не налагал на нее никаких обязанностей в отношении к подданному, не признавал за подданным никаких прав в отношении к власти. Закон, как абстрактное веление верховной власти, обращался не к подданным, я к подчиненным властям; далеко не всегда даже он был публикуем во всеобщее сведение. Все управление старой Франции покоилось на не обнародованных инструкциях, который король давал своим интендантам. Закон регламентировал обязанности подчиненных властей в отношении к монарху, определял их служебную компетенцию, объем предоставленной им публичной власти. Он устанавливал внутренний распорядок управления, и только посредственно, определяя деятельность властей, определял обязанности подданных. Превышая власть, орган подчиненного управления нарушал свои обязанности в отношении к верховной власти; но никаких обязанностей в отношении к подданному он не нарушал, потому что подданный не имел никаких прав в отношении к нему. Поскольку государство не выступало как фиск, т. е. как лицо гражданского права, у подданного имелось одно только средство защиты против незаконных действий правительственной власти - жалоба по начальству, а не судебный иск. Таким образом при старом режиме, пока законодательная и правительственная, власть были нераздельно слиты друг с другом, публичное право было лишь евфемистическим названием той области государственной жизни, которая, в отличие от гражданского в уголовного права, находилась за пределами права вообще. Публичное право старого режима - политика, а не право. Необходимо, однако, заметить, что принцип нераздельности власти не был вполне осуществлен и абсолютной монархией старого режима. И здесь, не смотря на возможность авторитетных велений (Machtspruche) со стороны верховной власти, судебная власть, отчасти благодаря историческим традициям, отчасти благодаря политической необходимости, умела дифференцироваться, отделиться от верховной власти, приобрести подзаконный характер. Самый факт существования множества чрезвычайных судилищ, создаваемых ad hoc для (определенной категории дел, а иногда и для определенного дела, неопровержимо доказывает относительную независимость обыкновенных судов. К концу XVIII века непосредственное участие верховной власти в отправлении правосудия становится все более и более редким. Так напр., в Пруссии король Фридрих Вильгельм 1 уже в 1739 г. грозил повесить без пощады, рядом с собакой, каждого, кто посмеет обращаться к нему с жалобой на решенное судами дело. Рескриптом 22 октября 1752 г. Фридрих Великий объявляет, что он не намерен непосредственно вмешиваться в отправление правосудия, так как желает, чтобы все совершалось сообразно с правом и законами страны, которым он сам готов подчиниться в своем собственном деле. Правительственное распоряжение 1772 г. объявляет, как "первое основание судебного устройства", что никакое дело, решенное судом в последней инстанции, не может быть рассматриваемо и перевершаемо вновь. Отделение судебной функции от законодательной явилось, таким образом, результатом естественного развития политической жизни; уже по одному этому несправедливо считать теорию разделения властей абстрактным измышлением рационализма, неприменимым к действительной жизни. Уже Генрих Кокцей, в конце XVII в., провозгласив начало: "Princeps ex plenitudine potestatis jus quaesitum siubditis auferre non potest", - тем самым признал, в сущности, разделение властей. Если в отношении к судебной власти практика предшествовала теории, то в отношении к правительственной власти, наоборот, теория предшествовала практике. Только благодаря великим завоеваниям рационализма оказалось возможным отделение правительственной власти от законодательной, или, другими словами, возникновение правового государства наших дней.

II. Две идеи лежат в основании политической философии XVIII века: первая определяет форму, вторая - содержание П. власти. Первая известна под именем теории разделения властей; вторая - под именем теории правового государства (в первоначальном, индивидуалистическом смысле этого слова). Чтобы выяснить юридическую природу правительственной власти, ее значение и роль в современном государстве, необходимо остановиться на вышеупомянутых двух теориях. Родоначальником теории разделения властей является Монтескье. Он впервые категорично указал на опасность, которая грозит свободе от соединения законодательной, исполнительной и судебной власти в одних и тех же руках. Если законодательная и исполнительная власть, говорит он, "нераздельны друг от друга, в государстве нет свободы, потому что монарх или собрание могут создавать тиранические законы, чтобы их тиранически исполнять. Точно так же не может быть свободы, если судебная власть не отделена от законодательной или исполнительной, ибо в первом случае судья будет законодателем, во втором он будет иметь силу притеснителя. Все погибло, если эти три власти соединены в руках одного и того же лица, аристократического собрания или народа". Теорию разделения властей Монтескье сближает с теорией координации или уравновешивания их. Чтобы учредить умеренное правление, необходимо урегулировать власти, прибавить, так сказать, гирю к одной для того, чтобы она уравновешивала другую. Власти должны быть равносильны: они должны взаимно останавливать друг друга и либо действовать согласно, либо пребывать в равновесии, т. е. бездействовать вовсе. Не подлежит, однако, никакому сомнению, что разделение властей, понимаемое как их уравновешение, находится в прямом противоречии с принципом единства государственной власти; именно потому немецкая публицистика, в лице своих корифеев - Роберта Моля, Лоренца Штейна, Лабанда и др. - высказалась так решительно и безусловно против теории Монтескье. Если государственная власть едина, в таком случае в государстве необходимо должна существовать верховная власть, воля которой, именуемая законом, определяет организацию и деятельность всех остальных властей и является самоопределением государства. Правильно понимаемое разделение властей ничего общего с разделением власти не имеет. Чтобы избежать недоразумений, лучше говорить, как это и делает сам Монтескье, не о разделении, а только о распределении (distribution) трех властей, т. е. трех функций одной и той же власти. Теория разделения властей - или, точнее, распределения функций власти - требует отделения правительственной и судебной власти от законодательной не для того, чтобы поставить их рядом с нею, а для того, чтобы их подчинить ей; она требует подзаконности правительственной и судебной власти. В этом своем значении рассматриваемая теория является основным началом, краеугольным камнем западноевропейского конституционализма. В ней заключается ключ к пониманию характера и природы правительственной власти в правовом государстве. По учению Монтескье, в Англии законодательная власть принадлежит парламенту, т. е. палате пэров и палате общин, исполнительная - королю, судебная - постоянному учреждению не принадлежит вовсе, а выполняется коллегией присяжных, выбираемых из среды народа, таким образом, по мнению Монтескье, монарх является главой одной лишь исполнительной власти. Если бы монарх принимал участие в законодательстве по праву законодательствовать (par la faculte de statuer), в государстве не было бы свободы. Но, с другой стороны, монарху должно быть предоставлено право останавливать решения законодательной власти, потому что иначе она стала бы деспотической и могла бы лишить короля его прерогатив. Монарх стоит вне законодательной власти; его участие в законодательстве имеет чисто отрицательный характер: оно выражается в так называемом. veto. Закон создается законодательным корпусом, но монарх, подобно римским трибунам, может наложить свое veto, умертвить уже живой закон. Политическая теория Руссо, во многих отношениях отличная от теории Монтескье, сходится с нею во взгляде на короля, как на исполнителя, слугу законодательной власти, при чем органом ее является не парламент, а весь народ. Всякое законное правительство, говорит Руссо, должно быть республиканским; следовательно, и монархия есть не что иное, как республика ("Contrat soc.", гл. 6, кн. II). В первую эпоху континентального конституционализма воззрение на короля, как на главу исполнительной сласти, пользуется всеобщим признанием (Сийэс, Неккер, Мирабо и мн. др.). Народное собрание, говорит Сийэс - "голова; король - руки. Разве советуется когда-нибудь голова с руками"? Теория Монтескье и Руссо переходит во французскую конституцию 1791 г. и другие, которым она послужила образцом (польская 1791 г., испанская 1813 г., сицилийская 1820 г. и др.). Она популяризируется Делольмом и Блекстоном переносится в Англию. До настоящего времени она является безусловно господствующей как во французской, так и в английской литературе. Так напр., по словам Батби, конституционный король - не что иное, как наследственный президент, президент республики - не что иное, как временный конституционный король. Новейший труд англичанина Энсона: "Конституционное право и обычай" распадается на две части, из которых первая посвящена парламенту, как законодательной, а вторая - короне, как исполнительной власти. Между тем, не подлежит никакому сомнению, что так. понимаемое разделение властей стоит в прямом противоречии с монархическим принципом, с природой конституционной монархии. Основные институты монархии - наследственный и пожизненный характер монархической власти, безответственность монарха, права и преимущества его - имеют основание и смысл лишь в том предположении, что монарх является главою не только исполнительной, но и законодательной, т. е. верховной власти. Над ним нет высшей власти, и потому он безответствен: summa sedes a nemine judicatur. Он воплощает в своем лице величество и силу государства, и потому его трон обставлен великолепием и блеском. Наоборот, если монарх только орган исполнительной власти, если он рука, покорно исполняющая волю головы, т. е. законодательной власти указанные институты монархической власти теряют свой raison d\'etre. Эти институты, выкованные для короля господина, не по плечу королю слуге, как тяжелые доспехи рыцаря не по плечу его оруженосцу. Пожизненный, наследственный и безответственный характер подчиненной, исполнительной власти представляется настолько же бессмысленным в теории, насколько невозможным на практике. Радикальная публицистика времен французской революции не замедлила сделать этот логически необходимый вывод из теорий Монтескье и Руссо. Французская конституция 1793 г.; отменившая вовсе королевскую власть, явилась прямым следствием тех теорий, которые, признавая органом верховной власти народ или парламент, отводят королю подчиненную, исключительную роль. - По современным конституциям - за очень немногими исключениями, - король является органом не только исполнительной, но и законодательной власти. Ему, наряду с палатами, принадлежит право законодательной инициативы; в лице своих министров он участвует в обсуждении законов; принятый парламентом закон представляется ему на утверждение. Власть монарха заключается не в том, что он может отвергнуть закон, который ему не угоден, а в том, что он может возвести угодный ему законопроект в закон. Монарху принадлежит не veto, a placet. Санкция - конститутивный элемент закона; она не привходит извне к уже готовому закону - она создает закон. Такое понимание королевской власти, при существовании в государстве конституционных учреждений, нисколько не противоречит принципу <распределения функций государственной власти", ибо "король в парламенте", как глава законодательной власти, юридически отличен от "короля в кабинете", как главы исполнительной власти. Благодаря принципу ответственности министров, "король в кабинете" так же подчинен "королю в парламенте", как в республике президент законодательному собранию. Итак, истинное содержание теории разделения властей может быть формулировано следующим образом. Подобно судебной, правительственная власть, чтобы стать подзаконной, должна быть отделена от законодательной. В конституционной монархии разделение властей обеспечивается тем, что монарх, как глава законодательной власти, связан необходимостью соглашения с парламентом, а как глава власти исполнительной - ограничен ответственностью пред парламентом своих министров.

III. Переходим ко второй теории, определяющей содержание правительственной деятельности - к теории правового государства. Политическая доктрина французской революции не знает правительственной власти. Монтескье и Руссо говорят об исполнительной власти, все назначение которой исчерпывается пассивным исполнением велений законодателя. Как о специальном содержании исполнительной власти, Монтескье, вслед за Локком, упоминает только о международном управлении. Руссо не делает и этой оговорки. Отношение исполнительной власти к законодательной он сравнивает с отношением ног к желанию идти. Доктрина Монтескье и Руссо, явившаяся естественной реакцией против правительственной опеки полицейского государства, нашла благодарную почву для своего развития в Германии. Кант, Вильг. Гумбольдт, Фихте и др. создают теорию так называемого правового государства - государства жандарма (по выражению Лавеле), деятельность которого заключается исключительно и только в охранении закона. В таком государстве правительственной власти нет и не может быть места. Всякая административная деятельность, направленная на поднятие материального и духовного благосостояния отдельных лиц, осуждается во имя индивидуальной независимости и свободы. Теоретики "правового" государства знают одну только исполнительную власть, являющуюся не подданным, а слугою закона. Такое понимание правового государства безусловно отвергнуто современной наукой. Индивидуалистическая теории XVIII в. и начала ХIХ-го отжили свое время. Никто не сомневается теперь в том, что решение многочисленных социальных проблем невозможно без активного участия государства. Прогрессивное развитие общественной жизни необходимо влечет за собою умножение государственных функций. Адольф Вагнер, например, прямо говорит о законе прогрессивного расширения государственной деятельности ("das Gesetz der wachsenden Ausdehnung der Staatsthatigkeit"). Именно в виду такого расширения становится все более и более очевидной полная невозможность ограничить правительственную деятельность единственной функцией пассивного исполнения закона. Бесконечное множество меняющихся государственных интересов не может быть охвачено организованной системой устойчивых законодательных норм. Закон, по самой природе своей, имеет общий характер; текущие явления государственной жизни сплошь и рядом бывают настолько индивидуальны, что не допускают законодательной регламентации, не могут быть подведены под общую норму. Конечно, законодательная норма. всегда и необходимо предусматривает будущее; но явления государственной жизни слишком разнообразны и нередко слишком случайны, чтобы их можно было вполне и исчерпывающим образом предусмотреть и регламентировать. Подобно тому, как каждый из нас не может предусмотреть всех случаев жизни, наперед установить для них общие правила, и затем уже действовать механически, сообразуясь с ними государство не может ограничиться законодательным установлением норм и затем их механическими, пассивным исполнением. Правительственная деятельность не исчерпывается исполнением закона. П. свободно осуществляет интересы государства, свободно правит государством, оставаясь в пределах закона. Закон отнюдь не всегда предписывает содержание, не всегда определяет цели правительственной деятельности; но правительственная власть, подобно индивиду. осуществляя свои, хотя бы и свободно поставленные цели, должна оставаться в пределах закона, не имеет права нарушать законодательные нормы. И теперь еще правительственная власть иногда называется исполнительной, но этому названию дается совершенно иное значение: правительственная власть признается исполнительницей не только законов, но вообще задач государственной жизни. Всякая попытка определить исчерпывающим образом содержание правительственной деятельности должна быть признана невозможной: содержание правительственной деятельности, как и законодательной, дается текущими, меняющимися в пространстве и времени целями государства. Не правовое содержание; а правовая форма характеризует правительственную власть в правовом государстве. В настоящее время не то государство называется правовым, в котором правительственная власть ограничивается исполнением законов; наоборот, функции правительственной власти могут быть весьма многочисленны и разнообразны. Но, осуществляя свои функции, правительственная власть в правовом государстве остается в пределах закона: она исполняет обязанности, налагаемые на нее законом, и уважает права, предоставляемые законом гражданину. Правовым называется государство, которое признает обязательными для себя, как правительства, создаваемые им же, как законодателем, юридические нормы.

IV. После всего вышеизложенного, не трудно ответить на вопрос: что такое П.? В современном правовом государстве дифференцировались различные функции единой, по своей природе, государственной власти: законодательство, правительство, суд. Моментом, характеризующим каждую из этих функций, равно как отличие их друг от друга, необходимо признать их отношение к закону. Законодательная власть является выражением верховной в государстве воли; как таковая, она стоит над законом, потому что она творит закон. Закон есть безответственный и свободный волевой акт государства. Общим признаком, характеризующим правительственную и судебную власть, в отличие от законодательной, является их подзаконность, но отношение правительственной и судебной власти к закону - различно. Судебная власть охраняет существующий правопорядок; ненарушимость закона является исключительной целью судебной деятельности; ее содержание исчерпывается подведением частных явлений под общую норму. Как всякая логическая операция, судебная деятельность несвободна. Право не только ограничивает негативно судебную власть - оно позитивно определяет ее содержание и цель. Наоборот, правительственная власть осуществляет многочисленные и разнообразные задачи государства, которые не могут быть исчислены и определены наперед. К действующему праву правительственная власть относится совершенно также, как отдельный индивид; поскольку закон предписывает ей определенное действие, она исполняет закон; в остальном она действует свободно, оставаясь в границах, установленных правом. Поддержание правопорядка, которое для судебной власти является самоцелью, для правительственной является только средством к осуществлению свободно избираемых целей. Движущим началом, принципом судебной деятельности служит законность, правительственной - целесообразность. Законодательная власть стоит над законом; судебная власть существует для исполнения закона; правительственная власть действует в пределах закона. Правительством мы называем государственную власть, свободно осуществляющую интересы государства в пределах, ей отмежеванных правом. Из установленного таким образом понятия правительственной власти могут быть сделаны следующие выводы: 1) государство, в лице правительственной власти, подчиняясь в своей деятельности закону, является не субъектом власти, а правовым субъектом - субъектом обязанностей и прав. 2) Точно также правовым субъектом является гражданин в отношении к государству, олицетворяемому правительственною властью. Требованиям последней он может противопоставить приобретенное им, на основании закона, субъективное публичное право. Закон является источником не только публичных обязанностей, но и публичных прав гражданина. Omnes legum servi sumus ut liberi esse possimus (Цицерон). 3) Публичное право, как совокупность норм, регулирующих правоотношения между индивидом и государством, точно в таком же смысле является правом, как и гражданское право, регулирующее взаимные правоотношения между индивидами. 4) Публичное право, как и всякое другое, нуждается в судебной охране. Наряду с уголовной и гражданской юстицией, в правовом государстве необходимо существует административная юстиция; последняя, по самой своей природе, является функцией судебной, а не административной власти. Установленное выше понятие правительственной власти является таким образом, основным началом, определяющим юридическую природу современного правового государства. Ср. Otto Mayer, "Deutsches Verwaltungsrecht"; Sarwey, "Allgemeines Verwaltungsrecht"; Laband, "Staatsrecht des deutschen Reiches"; Jellinek, "Gesetz und Verordnung"; Aucoc, "Conferences sur l\'Administration et le Droit administratif"; SaintGirons, "Essai sur la separation des pouvoirs"; Kopкунов, "Указ и Закон".

Вл. Гессен.

Православие

- название христианского вероисповедания, к которому в настоящее время принадлежат церкви русская, греческая, сербская, черногорская, румынская, славянская в австрийских владениях, греческая и сирская во владениях Typции (патриархаты константинопольский, антиохийский, александрийский и иерусалимский), абессинская. Название П. - orJodoxia - в первый раз встречается у христианских писателей II в., когда появляются первые формулы учения церкви христианской (между прочим, у Климента Александрийского), и означает веру всей церкви, в противоположность разномыслию еретиков - гетеродоксии (eterodoxia). Позже слово П. означает совокупность догматов и установлений церкви, и его критерием признается неизменное хранение учения И. Христа и апостолов, как оно изложено в Св. Писании, Св. Предании и в древних символах вселенской церкви. Название "orJodoxuV", "православная", осталось за церковью восточною со времени отделения от ее церкви западной, усвоившей себе название церкви кафолической. В общем, нарицательном смысле названия "ортодоксия", "ортодоксальный" усвояются ныне нередко и другими христианскими вероисповеданиями; например, существует "ортодоксальное лютеранство", строго следующее вероучению Лютера.

Склонность к отвлеченному мышлению о предметах высшего порядка, способность к тонкому логическому анализу составляли прирожденные свойства греческого народного гения. Отсюда понятно, почему греки скорее и легче, чем другие народы, признали истинность христианства и воспринимали его целостнее и глубже. Начиная со II в. в церковь вступают, в постоянно увеличивающемся числе, люди образованные и научные; с того же времени церковь заводит ученые школы, в которых преподаются и мирские науки по образцу школ языческих. Между греками христианами является масса ученых, для которых догматы веры христианской заменили философемы античной философии и сделались предметом столь же усердного изучения. Возникавшие, начиная еще с конца 1 в" ереси, усиливавшиеся скомбинировать новоявившееся учение христианское то с греческой философией, то с элементами разных восточных культов, вызвали необычайную энергию мысли в богословах восточной церкви. В IV в. в Византии богословием интересовалось все общество и даже простой народ, на рынках и площадях рассуждавший о догматах, подобно тому, как прежде на городских площадях спорили риторы и софисты. Пока догматы не были еще формулированы в символах, для личного суждения существовал сравнительно большой простор, что повело к появлению новых ересей. Тогда выступают на сцену вселенские соборы (см.). Они не создавали новых верований, а лишь выясняли и излагали в кратких и точных выражениях веру церкви, в том виде, в каком она существовала изначала: они охраняли веру, которую хранило и церковное общество, церковь в полном составе. Решающий голос на соборах принадлежал епископам или уполномоченным ими заместителям, но право совещательного голоса (jus consultationis) имели и клирики, и простые миряне, особенно философы и богословы, которые даже принимали участие в соборных прениях, предлагали возражения и помогали епископам своими указаниями. "У нас - говорят восточные патриархи в послании к папе Пию IX (1849 г.) - ни патриархи, ни соборы не могли ввести что-нибудь новое, потому что хранитель благочестия у нас есть самое тело церкви, т. е. народ церковный, который всегда желает содержать веру свою неизменною и согласною с верою отцов своих". Таким образом православный Восток соорудил величественное здание христианского вероучения. В 842 г., по случаю окончательного восстановления иконопочитания, составлен был в Константинополе чин П, совершаемый ежегодно в неделю православия (см. XX, 831). Анафематизмы этого чина и составляют формулу П., как веры церкви (pistiV thV ekklhsiaV). До XI в. весь христианский мир составлял одну церковь вселенскую. Церковь западная на вселенских соборах принимала деятельное участие в охране древней веры церкви и в созидании символического церковного учения; незначительные обрядовые и канонические разности не отделяли ее от восточной. Лишь с XI в. некоторые местные мнения западные - не литургические только, как учение об опресноках, но и догматические, как учение о filioque, произвели разделение церквей восточной и западной. В последующее время своеобразное учение западной церкви о размерах и характере власти римского епископа вызвало окончательный разрыв между церквами православною и западною. Около времени разделения церквей в состав православной церкви вошли новые народы - славянские, в том числе народ русский. И на Руси были моменты столь же сильного устремления общества в сторону богословия, как в Византии, в века соборов: во времена Иосифа Волоцкого, позже - во времена Лихудов, в Москве и других городах, и в домах, и на улицах, и во всех общественных местах, все рассуждали и спорили о вопросах веры, в то время возбужденных ересями. "Со времени установления чина П. в восточной церкви. говорит один русский богослов, П. означает в сущности не что иное, как послушание или повиновение церкви, в которой имеется все уже учение, потребное для христианина. как сына церкви, так что в безусловном доверии к церкви православный христианин находит окончательное успокоение духа в твердой вере в безусловную истинность того, чего нельзя ему уже не признавать, как истины, о чем более нет надобности рассуждать и нет возможности сомневаться". Для ученого богословствования православная церковь предоставляет своим членам широкий простор; но в своем символическом учении она дает богослову точку опоры и масштаб, с которыми и рекомендует сообразовать всякое религиозное рассуждение, во избежание противоречия с "догматами", с "верою церкви". В этом смысле П. никого не лишает права читать Библию (как лишает мирян этого права католичество). чтобы извлекать из ее более подробные сведения о вере церкви; но оно признает необходимым руководствоваться при этом истолковательными творениями св. отцов церкви, отнюдь не оставляя понимания слова Божия на личное разумение самого христианина, как это делает протестантство. П. не возводит учения человеческого, не содержащегося в Св. Писании и Предании, на степень учета богооткровенного, как это делается в папстве; оно не выводит новых догматов из прежнего учения церкви чрез умозаключение (как католическое filioque). не разделяет католического мнения о выше человеческом достоинстве личности Богоматери (католическое. учение о ее "непорочном зачатии"), не приписывает святым сверх должных заслуг, тем более не усвояет божеской непогрешимости человеку, хотя бы то был сам римский первосвященник; непогрешимою признается лишь церковь в ее целом составе, насколько она выражает свое учение посредством вселенских соборов. П. не признает чистилища, так как учит, что удовлетворение правде Божией за грехи людей принесено уже однажды навсегда страданиями и смертью Сына Божия. Принимая семь таинств, П. "усвояет тем должное значение телесной нашей природе, как составной части существа человека, освященной воплощением Сына Божия", и в таинствах видит не знаки только благодати, но самую благодать; в таинстве евхаристии видит истинное тело и истинную кровь Христовы, в которые пресуществляются хлеб и вино. Благодать Божия, по учению П., действует в человеке, вопреки мнению реформатов, не неодолимо, а согласно с его свободною волей; наши собственные добрые дела вменяются нам в заслугу, хотя и не сами по себе, а в силу усвоения верным заслуг Спасителя. Православные молятся святым, почившим, веруя в силу их молитв пред Богом; почитают нетленные останки святых (мощи) и иконы. Не одобряя католического учения о церковной власти, П. признает, однако, церковную иерархию с ее благодатными дарованиями, и допускает значительную долю участия в делах церкви со стороны мирян, в звании церковных старост, членов церковных братств и приходских попечительств (см. А. С. Павлов, "Об участии мирян в делах церкви", Казань, 1866). Нравоучение православия также имеет существенные отличия от католичества и протестантства. Оно не дает послабления греху и страсти, как католицизм (в индульгенциях); оно отвергает протестантское учение об оправдании одной верой, требуя от каждого христианина выражения веры в добрых делах. В отношениях церкви к государству П. не желает ни властвовать над ним, как католичество, ни подчиняться ему в своих внутренних делах, как протестантство; оно стремится сохранить полную свободу деятельности, оставляя прикосновенною самостоятельность государства в сфере его власти, благословляя всякое его мероприятие, не противное учению церкви, вообще действуя в духе мира и согласия, а в известных случаях принимая от государства помощь и содействие. Два весьма важных вопроса являются доселе нерешенными окончательно ни в символическом учении правосл. церкви, ни в науке богословской. Во-первых - вопрос о вселенском соборе. Митрополит московский Филарет (умер 1867 г.) думал, что собор вселенский в настоящее время хотя и возможен, но не иначе, как под условием предварительного воссоединения церквей восточной и западной. Гораздо более распространено противоположное мнение, по которому православной церкви присуща во всей полноте вся юрисдикция не только каноническая, но и догматическая, какой она обладала от самого начала. Соборы русской церкви, на которых присутствовали и восточные патриархи (напр. московский собор 1666-67 г.) по справедливости могут быть названы вселенскими (см. письмо А. С. Хомякова к редактору "L\'union Chretienne", во II т. его соч., о значении слов "кафолический" и "соборный"), Этого не сделано только "по смиренномудрию" православной церкви, а отнюдь не по признанию невозможности вселенского собора после разделения церквей восточной и западной. Правда, во времена, следовавшие за семью вселенскими соборами, внешние историч. условия православного Востока не были благоприятны для процветания религиозной мысли и для созвания вселенских соборов: одни из православных народов отживали, другие только что начинали тогда жить исторической жизнью. Тяжелые политические обстоятельства, в каких доселе находится православный Восток, мало оставляют ему и поныне возможности для деятельности религиозной мысли. Тем не менее есть много новых фактов в истории П., свидетельствующих о продолжающейся законоположительной деятельности церкви: таковы послания восточных патриархов о вере православной, писанные в ответ на запросы западных церквей и получившие символическое значение. Они решают многие важные догматические вопросы учения церковного: о церкви, о божественном промысле и предопределении (против реформатов), о Св. Писании и Св. Предании и др. Послания эти составлены на соборах поместных, но одобрены всеми восточными церквами. Другой важный вопрос, который является доселе нерешенным ни в символическом учении православной церкви, ни в ее научном богословии, относится к тому, как понимать с православной точки зрения столь распространенное на Западе учение о развитии догматов. Митрополит Филарет московский был против термина "развитие догматов", и его авторитет сильно повлиял на наше богословие. "В некоторых ваших студенческих сочинениях", писал он к Иннокентию, ректору киевской акд., в 1836 г., "говорят, что догматы развились в течение нескольких веков, как будто их не преподали Иисус Христос, апостолы и священные книги, или бросили тайно малое семечко. Соборы определяли догматы известные и определением ограждали от лжеучений вновь возникающих, а не догматы развивали вновь" ("Христ. Чтение", 1884). "После 1800 лет существования христианской церкви дают для ее существования новый закон - закон развития", писал он по поводу прошения англиканина Пальмера о воссоединении его с православной церковью. Напомнив об анафеме, которой подвергает апостол Павел даже ангела с небес, который благовестил бы иначе, чем как благовествуется о вере Христовой в Священном Писании, митр. Филарет говорил: "когда предлагают развитие догматов, то как бы говорят апостолу: возьми назад свою анафему; мы должны необходимо благовествовать паче, по новооткрытому закону развития. Дело божественное хотят подчинить закону развития, взятого от дерева и травы! И если хотят приложить к христианству дело развития, как не вспомнят, что развитие имеет предел?" По мнению А. С. Хомякова, движение в области догматического учения, бывшее в IV в. и выразившееся как в деятельности вселенских соборов, так и в научно-богословских творениях отдельных отцов церкви (Афанасия, Василия Вел., двух Григориев и др.). представляется не развитием догматов, а аналитическим развитием православной догматической терминологии, что вполне соответствует словам Василия Вел.: "диалектика - ограда для догматов". В этом же смысле выражается преосв. Филарет, архиеп. черниговский, в своем "Догматическ. Богословии": "слово человеческое только постепенно дорастает до высоты богооткровенных истин". Формулирование церковной веры в новых символах не в отмену предшествовавших, а для более полного выяснения догматов, в меру духовной зрелости церковного общества и развития в нем потребностей верующего разума - возможно и необходимо, но, с точки зрения П., не в смысле спекулятивном, а в смысле генетического вывода догмата, на сколько он может служить предметом логического восприятия. Догмат сам в себе есть непосредственное учение И. Христа и апостолов и ближайшим образом составляет предмет непосредственной веры; соборный символ, а также вероизложение отцов церкви, авторизованные соборами, суть уже формы развития догмата, облекаемого ими в логическую формулу. Еще более понятие развитие догматов имеет в православии отношение к науке богословия, исходная точка которой - априорная. С мнением, отрицающим развитие догматов, не желающим видеть фактов такого развития даже в символах соборов вселенских, трудно согласиться уже по тому одному, что сам И Христос свое учение называет семенем (Лук. VIII, 11) и зерном горчичным, которое малейше есть, егда же возрастет, более всех зелий есть (Mф. XIII, 31). Догматы, по содержанию своему, суть "мысли ума Божия" (слова преосв. Филарета черниговского). но они выражены словами языка человеческого; воспринятые памятью и верою, они делаются, в формулах соборов, удобоприемлемыми для разума и дают тот плод мног", какой дает, в притче И Христа, зерно горчишно. В том и другом случае один и тот же процесс - генетического развития. Предел этого развития религиозного сознания и знания указан апостолом: оно должно продолжаться до тех пор, когда все верующие достигнут в мужей совершенных, в меру возраста исполнения Христова (Еф. VI, 13) и когда Бог будет всяческая во всех. Символы соборов имеют значение непререкаемости; но они, по справедливому замечанию Ф. Г. Тернера, не адекватны догматам, так как излагают их лишь в меру понимания духовного развития верующих. Кроме того, в рассуждениях соборных разного рода доказательства, сравнения и т. п. не составляют учения символического, хотя и представляют собою высокий авторитет. По словам проф. И. В. Чельцова, "они могут быть правильны или неправильны, хотя то, что ими доказывается, не перестает быть непогрешимым учением откровения. Откуда бы ни заимствовались эти доказательства и кем бы ни излагались - отдельными лицами или соборами, даже вселенскими - природа их всегда одна и та же, человеческая, а не божественная, и представляет только известную степень доступного человеку разумения богооткровенных истин веры". Заслуживает внимания рассуждение о развитии догматов протоиерея А. В. Горского: "когда догмат рассматривается как мысль божественная, сама в себе, он един и неизменен, сам в себе полон, ясен, определен. Но когда он рассматривается как божественная мысль, усваиваемая или усвоенная умом человеческим, то его внешняя массивность необходимо с течением времени возрастает. Он прилагается к различным отношениям человека, встречается с теми или другими мыслями его, и, соприкасаясь, объясняет их и сам ими объясняется; противоречия и возражения выводят его из спокойного состояния, заставляют его проявить свою божественную энергию. Новые открытия ума человеческого в области истины, постепенно возрастающая опытность его, прибавляют ему новую ясность. В чем прежде можно было сомневаться, то теперь становится несомненным, решенным. Каждый догмат имеет свою сферу, которая с течением времени возрастает, теснее соприкасается с прочими частями догматики христианской и с другими началами, лежащими в уме человеческом; все науки, чем более каждая прикосновенна к догматике, от того выигрывают в точности, и становится возможною полная строгая система знания. Вот ход развития догмата! Для невооруженного глаза это - звезда, кажущаяся точкой; чем более он потом всматривался в нее при искусственных пособиях, он заметил ее огромность, стал различать в ней особенности и дознал ее отношение к прочим, и разнообразные звезды стали для него одною системою. Догматы - тоже самое". С 1884 г. в нашей литературе происходила полемика между двумя группами молодых богословов, вызванная исследованием Вл. С. Соловьева: "О догматическом развитии церкви" ("Правосл. Обозрение", 1885); к первой принадлежат сам Соловьев и г. Кристи ("Правосл. Обозрение", 1887 г), к другой - гг. Стоянов ("Вера и Разум", 1886) и А. Шостьин ("Вера и Разум", 1887). Первые двое допускают объективное развитие догмата, т. е. развитие догмата, как догмата, совершаемое самою церковью, на соборах, под руководством чрезвычайного наития благодати; догматами следует признавать, по их мнению, не только истины, преподанные И. Христом, но и те формулы учения христианского, какие преподаны вселенскими соборами. Противники Вл. С. Соловьева усвояют ему и г. Кристи название спекулятивных богословов, на образец протестантских, и решают спорный вопрос на основании понятия о догмате, изложенного в курсах догматического богословия митр. Макария. архиеп. Филарета черниговского и еп. Арсения, отказываясь называть догматами определения вселенских соборов, так как эти определения составляют уже плод рефлексии и предмет умственного восприятия, а не одного чувства веры, и в (в. Писании текстуально не находятся, составляя лишь формулы догматов. Говоря вообще, П., храня и охраняя догматы, как предметы веры, в тоже время отнюдь не устраняет символического развития и научного раскрытия учения веры. Подробное изложение православного учения см. в "Догматическом Богословии митр. Макария (1883) и в "Догматическом Богословии" еп. Сильвестра (Киев, 1889 - 91); краткое - в символических книгах православной церкви, именно в "Православном исповедании веры" митр. Петра Могилы и в "Пространном православном катехизисе" митр. Филарета, а также в посланиях восточных патриархов к зап. христианским обществам. См. "Сочинения" А. С. Хомякова (т. II, "Сочинения Богословские", М., 1876); "Историч. и критические опыты" проф. Н. И. Барсова (СПб., 1879; ст. "Новый метод"); статьи Овербека о значении православия по отношению к зап. вероисповеданиям ("Христианское Чтение", 1868, II, 1882, 1883, 1 - 4 и др.) и "Православное Обозрение", (1869, 1, 1870, 1 - 8); Геттэ, "Основные начала православия" ("Вера и Разум", 1884, 1, 1886, 1); архим. Федор, "О православии в отношении к современности" (СПб., 1861); прот. П. А. Смирнов, "О православии вообще и в частности по отношению к славянским народам" (СПб., 1893); "Собрание духовно-литературных трудов" прот. И. Яхонтова (т. II, СПб., 1890, статья "О православии российской церкви"); Н. И. Барсов, "Вопрос о религиозности русского народа" (СПб., 1881). Н. Б-в.

Правоспособность

- способность приобретать права или, как выражаются юристы, быть субъектом права, носителем прав и обязанностей. В историческом развитии права это качество не всегда принадлежало всем людям, как таким. Старое право знало совсем бесправных субъектов (рабы), а целым классам лиц сообщало лишь ограниченную П., т. е. способность приoбpетать лишь некоторые права и обязанности. На состав П. влияли: семейное положение (ограниченная П. лиц, стоявших под родительскою властью), принадлежность к определенному сословию или званию, религии, государству. Качества человека, как такого, также оказывают влияние на его П. (пол). Некоторые из указанных ограничений П, удержались и до сих пор, особенно в русском праве. И до сих пор остается правилом то, что П. есть качество, которым человек наделяется в силу норм права. а не обладает в силу того, что он, как носитель личности, должен обладать правами. Источником П. являются нормы объективного права, т. е. предписания законодательной власти, государства. П. иностранцев, поэтому, еще не предполагается при признании государством всех своих членов правоспособными. Постановления многих конституций, сообщающие полную П всем лицам, вступившим на территорию государства, хотя бы на родине они были рабами, суть специальные предписания закона, а не вывод из основного принципа современного понимания П. Отсюда колебания в составе прав иностранцев в разных государствах и в настоящее время. Кроме лиц физических, П. приписывается некоторым союзам лиц, которые в таком случае становятся юридическими лицами; но к союзам термин: субъекта прав прилагается только как способ выражения, облегчающий понимание состава прав и обязанностей членов союза, так как и в лице юридическом субъектами прав являются физические лица. Различают П. политическую и гражданско-правовую, т. е. способность обладать политическими и гражданскими правами. В древних государствах политическая П. определяла гражданско-правовую. В Риме, напр., чтобы быть субъектом гражданских прав, нужно было быть римским гражданином или получить П. по специальному соглашению с государством (commercium и connubiuin); В современных государствах полная гражданско-правовая П. возможна и при политическом бесправии граждан; так напр., иностранцы, будучи политически бесправными в чужом государстве, получают в нем в силу его постановлений, полную гражданскую П., не получая звания гражданина государства.

В. Н.

Прагматизм

- термин, употребляемый в исторической науке с довольно различными значениями. Слово "прагматический" (по-гречески pragmatikoV) происходит от pragma, что значит деяние, действие и т. п. Впервые это прилагательное применил к истории Полибий, назвавший прагматической историей (pragmatikh istoria) такое изображение прошлого, которое касается государственных событий, при чем последние рассматриваются в связи с их причинами, сопровождающими их обстоятельствами и их следствиями, а самое изображение событий имеет целью преподать известное поучение. Когда говорят о прагматической истории, обыкновенно имеют в виду или особенно выдвигают вперед одно из трех: или чисто политическое содержание истории (государственные дела), или способ исторического изложения (установление причинной связи), или, наконец, цель исторического изображения (поучение). Вот почему термин П. и страдает некоторою определенностью. Центральным пунктом П. можно считать изображение именно человеческих действий в истории, хотя бы и не исключительно политических и не ради поучения, но такое, в котором разыскиваются прежде всего их причины и следствия, т. е. мотивы и цели действующих лиц. В этом смысле прагматическая история отличается от культурной, которая занимается не событиями, вкладывающимися из человеческих деяний (res gestae), а состояниями общества в материальном, умственном, нравственном и общественном отношениях и связывает между собою отдельные факты не как причины и следствия, а как различные фазисы в развитии той или другой формы. С этой точки зрения исторические факты могут быть разделены на прагматические (события и человеческие поступки, их составляющие) и культурные (состояния общества и формы быта), и историческая связь может быть либо прагматическая (причинная), либо эволюционная. Согласно с таким пониманием, прагматизмом в истории следует называть исследование или изображение причинной связи, существующей между отдельными поступками отдельных исторических деятелей, или между целыми событиями, в которых действующими лицами являются не только единицы, но и целые группы, напр. политические партии, общественные классы, целые государства и т. п. Такое понимание не будет противоречить определению, данному Полибием в большинством историков, употреблявших термин прагматизм. Во всяком случае П. интересуется действующею в истории личностью, ее мотивами и намерениями, ее характером и страстями, одним словом, ее психологией, которая должна объяснять ее поступки: это - психологическая мотивация исторических событий. Причинность, царящая в мире явлений, проявляется в разных областях этого мира различным образом, вследствие чего и является необходимость специальных исследований причинности (напр., причинности в уголовном праве). В области истории этот вопрос разработан очень мало (см. Н. Кареев, "Сущность исторического процесса и роль личности в истории", СПб., 1890). Теория прагматической истории должна была бы исследовать, как порождаются одни события другими, вызываясь разными переменами в волевой сфере действующих лиц под влиянием действия на них тех или других событий, которые сами, в последнем анализе, суть лишь какие либо поступки. Прагматическая история отличается от последовательной именно проникновением во внутренний мир людей, с целью не только рассказать событие, но и представить его непосредственное действие на мысли и чувства современников, а также показать, как само оно сделалось необходимым в виду существования у людей, его совершивших, тех или других мотивов и намерений. Ср. Е. Bernbeim, "Lehrbuch der historischen Methode" (1894). Н. К.

Пракситель

(Praxiteles) - древнегреческий скульптор, главный представитель новоаттической школы пластики, по всей вероятности сын ваятеля Кефисодота, род. в Афинах в начале IV стол. до Р. Хр. Его произведения, в противоположность работам афинских скульпторов эпохи Перикла, полных спокойствия и величия, отличались характером чувственности и, как большая часть скульптур того времени, были исполнены из мрамора - материала, более пригодного для задач новоаттической школы, чем бронза и слоновая кость. П. был художник в высшей степени плодовитый и разнообразный. Античные писатели насчитывают до пятидесяти статуй его работы, и притом весьма различных по содержанию. Наибольшею славою пользовалась Афродита, изваянная П. для города Книда; предание гласит, что натурщицею для неё служила художнику знаменитая афинская гетера Фрина. По отзыву древних, эта статуя представляла собою идеал красоты и отличалась благородством, изяществом, страстною и в то же время девственною грациею. Наиболее точное понятие об этом произведении можно составить себе по дошедшем до нас изображении его на книдской монете: Афродита изображена совершенно нагою, правою рукою стыдливо прикрывающей себе лоно, а левою опускающей покрывало на вазу. стоящую у ее ног. Из многочисленных повторений и копий книдской Афродиты ближе всего передает фигуру и позу богини - Афродита мюнхенского музея, хотя в этой статуе далеко нет тех совершенств ее оригинала, о которых свидетельствуют древние авторы. Кроме книдской Афродиты, из под резца П. вышли Афродиты: косская, феспийская, александрийская и карийская. По свойственному этому художнику стремлению изображать нежное юношеское тело, одухотворенное любовною страстью, почти все его работы олицетворяют такие божества, в которых это чувство могло быть выдвинуто на первый план. Так, ему принадлежат многочисленные эроты, нимфы, фавны и сатиры; изображая последних, П. удалился от древней традиции, представлявшей их в виде полуживотных. Например, его "Фавн", насколько можно судить о нем по копии капитолийского музея, вовсе не походил на получеловека полукозла, каким изображало его древнее искусство; у П. это - грациозный, мечтательный юноша, с нежными и мягкими формами, прелестный, идеально красивый. Далее, известна по копии, хранящейся в вилле Альбано, статуя П., изображавшая Аполлона Савроктона, в виде юноши, грациозно изогнувшегося и прицеливающегося стрелою в ящерицу, ползущую по стволу дерева. Наконец, до нашего времени дошло несомненно оригинальное произведение П. - знаменитый Гермес. Эта статуя, о которой мы знали из слов Павзания, была найдена в 1877 г, при раскопках развалин храма Геры, в Олимпии. К сожалению, Гермес оказался сильно поврежденным: правая рука и обе ноги до колен исчезли; младенец Дионис, которого держит Гермес; лишился головы и левой руки. При всем том, это произведение дает весьма ясное представление о стиле гениального мастера. Божество изображено в виде идеально прекрасного юноши, без обычных его атрибутов - крылатой шапки и жезла. Гермес стоит, облокотившись на древесный ствол, и задумчиво смотрит вдаль; посадив на левую, обвитую плащом, руку - малютку Диониса, он манит его каким-то предметом, который держал в другой руке - по всей вероятности, кистью винограда. В техническом отношении, статуя эта - верх совершенства; такой удивительно жизненной моделировки человеческого тела, такой тонкой трактовки волос и материи мы не видим ни в одном из других произведений греческой пластики. Возможно, что оригинальным произведением П. следует также признать женскую головку, находящуюся в собрании лорда Ликонфильда, в Петворте, в Англии.

А. А. С.

Прая

или Порто-П. (Praia) - гл. гор. О-ва Сант-Яго из группы островов Зеленого Мыса в западной Африке (португальское владение), на юго-вост. берегу о-ва. Торговля солью и лакмусом. Жит. 21000. Естеств. историч. музей, обсерватория.

Прево д\'Экзиль

(Antoine-Francois Prevost-d\'Exiles) - замечательный франц. писатель (1697-1763), сын королевского прокурора; еще в детстве обратил на себя внимание блестящими способностями; 16-и лет был послушником у иезуитов. потом перешел в военную службу, но, не вынося дисциплины, вернулся в орден, опять оставил его из-за несчастной любви и поступил, 22 лет, в бенедиктинский орден св. Мавра, где вскоре прославился как проповедник. Участвовал в ученых трудах бенедиктинцев; один из томов сборника "Gallia Christiana" почти целиком написан им. Наскучив жизнью в монастыре, П. снял монашеское платье, переселился в Голландию, где издал "Memoires d\'un homme de qualite" (1728 - 32), и вступил в связь с молодой протестанткою, не решившись, однако, жениться на ней, чтобы не нарушить монашеского обета. Переселившись в Англию, П. предпринял издание "Le Pour et le Contre" - сборника заметок, рассказов, анекдотов, где появились и самые известные из его произведений: "Hisloire de М. Cleveland, fils naturel de Cromwell, philosophe francais" (1732 - 39) и "Histoire du chevalier de Grieux et de Manon Lescaut". Успех этих произведений доставил П. много врагов на родине. Самый ожесточенный из них, аббат Лангле-Дюфренуа, нападал на П. главным образом за его связь с протестанткою. Тем не менее, благодаря протекции принца Конти и кардинала Буасси, П. получил позволение вернуться во Францию (1734). Принц Конти назначил его своим милостынераздавателем и секретарем. Он продолжал издавать "Le Pour et le Contre" и в 1735 г. напечатал "Le Doyen de Killerine". Вследствие участия в истории с каким-то журналистом, газета которого не понравилась двору, И. опять должен был бежать в Бельгию, но вскоре вернулся и, по совету канцлера d\'Arecco, начал издавать коллекцию путешествий, под заглавием "Histoire generale des voyages", частью переводя с английского, частью составляя ее сам. В то же время он натурализовал во Франции романы Ричардсона ("Памелу", "Клариссу Гарло", "Грандисона"); Дидро впоследствии упрекал П. в том, что он сильно сократил их. Во время наибольшего успеха его сочинений П. постигла страшная смерть: он был поражен апоплексическим ударом в лесу Шантильи, впал в беспамятство. был сочтен мертвым и очнулся во время вскрытия, но немедленно умер от смертельного удара, нанесенного ему скальпелем. П. написал около 200 томов; все написанное им носит отпечаток большого таланта, хотя поспешность и неотделанность замечается часто. У него богатое воображение, слог красивый, реализм умерен большим вкусом и умением избегать пошлого или же изображать его так, чтобы оно не вызывало ни отвращения, ни нечистых мыслей; в его "Истории Манон Леско" "самый порок, оправданный любовью, ослепляет как добродетель". Этот лучший из романов П. переведен и на русский язык, между прочим - в "Новой Библиотеке" Суворина (СПб., 1892).

Предание священное

(sacra traditio) - второй из двух первоисточников христианской веры. Св. предание, как и Св. Писание, есть учение самого И. Христа и апостолов, преподанное ими церкви устно, а позже написанное. Такими письменными органами Св. П. ныне служат: 1) символы веры древнейших поместных церквей, каковы символы: церкви Иерусалимской, записанный св. Кириллом Иерусалимским в надписаниях его огласительных слов; церкви антиохийской, текст которого приводит в своем сочинении против Нестория Иоанн Кассиан; церкви александрийской, помещенный Александром, епископом александрйским, в его "Окружном послании" по поводу ереси Ария; древний символ римской церкви, сохраненный блаж. Иеронимом, и др. Все эти символы содержат в себе"апостольские догматы", "апостольскую и непреложную веру церкви, которую церковь хранит по П. от самого Господа через апостолов из поколения в поколение" (русский перевод этих символов и исследование о них см. в издании проф. И. В. Чельцова: "Древние символы, так наз. апостольские, сохранившиеся в разных церквах от трех первых веков", в "Христ. Чтении", 1869 - 1870 и отдельно). 2) "Правила апостольские", принимаемые восточной церковью в качестве канонических в числе 85 (по определению трулльского собора), а западной - в числе 50. Они не были написаны самими апостолами, но в них содержится несомненно практика времен апостольских; они издавна были в общем употреблении во всей церкви, хотя собраны в одно целое не ранее IV в. См. изданную св. синодом "Книгу правил" (исследование о них в "Христианс. Чтении", 1841) и монографию И. А. Стратилатова: "Древность и важность апостольских правил" (указаны и лучшие монографии о них в литературе западной); 3) вероопределения и правила св. соборов вселенских и тех поместных, которых авторитет признан шестым вселенским собором. В древних текстах они изданы на Западе, а на русском языке (параллельно с греческим текстом) - московским обществом любителей духовного просвещения, в 1876-84 г. 4) "Исповедания веры" или "вероизложения", сделанные отдельными отцами церкви по разным поводам. Таковы символы св. Григория Неокесарийского, Лукиана мученика, Василия Великого, Софрония Иерусалимского, так наз. символ Афанасиев, изложение правосл. веры Григория Паламы, патриарха константинопольского Геннадия, Мелетия Мега, три догматические послания константинопольского патриарха Иepeмии к лютеранам (1576 - 81) в "Православное исповедание веры" Петра Могилы и др. 5) "Деяния" вселенских и поместных соборов (русское издание - Казань, 1859-77). 6) Древние литургии, из которых многие происходят от апостолов. Русское издание их - в "Христ. Чтении" и отдельно, с учеными исследованиями о них (СПб., 1874 и след.). 7) Акты мучеников, особенно древнейших (св. Игнатия, св. Поликарпа и др.), составленные непосредственными свидетелями их страданий, во время которых мученики нередко подробно излагали догматы христианского учения. Древнейшие редакции их изданы на Западе Рюинардом и др. 8) Творения св. отцов и учителей церкви, из которых иные толковали древние символы или подробно излагали церковное учение (Григория Нисского - "Слово огласительное", Кирилла Иерусалимского "Огласительные и тайноводственные поучения", Дамаскина - "Богословие" и др.); особенно много сделали св. отцы для выяснения христианского учения в своих "беседах" и "словах", произнесенных в храмах, и в отдельных "книгах", содержащих объяснение Св. Писания Ветхого и Нового Завета. 9) Древняя практика церкви, также отчасти воспроизведенная в письменности; она касается священных времен (посты, праздники и т. п.); священных мест, священнодействий, обрядов и т. п. Свящ. П. православная церковь называет устным "Словом Божиим", столь же важным, в качестве источника веры, как и Слово Божие письменное - Свящ. Писание, и считает его необходимым руководством для правильного разумения Свящ. Писания. Признаки, по которым узнается истинное священное или апостольское П., суть: l) внутренние или отрицательные - отсутствие внутреннего противоречия, а также противоречия другим несомненным П., и coглacиe или сообразность с Свящ. Писанием; 2) внешние или положительные. Истинно апостольским П. признается лишь то, которое, по источникам, восходит до апостолов и которое существовало в церквах, основанных апостолами, а также то, которое считали за апостольское П. отцы церкви III, IV и Vв. все или многие, в особенности же то, чего держится вся вселенская церковь. Смысл церковного учения о Свящ. П. выразили еще Тертуллиан ("что у многих обретается единым, то не измышлено, а предано") и Викентий Леринский (435), который говорит: "что все или многие единодушно и постоянно, как бы по какому предварительному соглашению своих учителей, приемлют и содержат, то должно считать вполне достоверным и несомненным... Во что всегда, везде, во все верили (quod semper, quod ubique, quod ab omnibus credltum est), то истинно". От священного или апостольского П. церковь отличает П. церковное, куда относятся сочинения лиц, не авторизованных ею, по истории церкви, а также древние и позднейшие агиографические записи местных устных сказаний. Так как в устной передаче рассказ, переходя от одних поколений к другим, видоизменяется и часто обращается в легенду, то всю область этого церковного П. церковь относит в область богословской науки, именно церковно-исторической критики, определяющей условия и признаки истинности П. См. "Введение в Богословие" митроп. Макария (изд. 5. СПб., 1884, стр. 339 и след.), а также: "О преданиях, как источнике религии "в "Христианском Чтении" (1829, т. XXVI). Н. Б-в.

Предание суду

и прекращение следствия - акт судебной власти, которым уголовное дело передается суду для постановления приговора по существу дела или признается не требующим дальнейшего производства. Процедура П. суду имеет целью проверить возбужденное обвинение с точки зрения его основательности, что представляется весьма важным как в интересах частных лиц, так и в интересе публичном, ибо привлечение к суду лиц невинных дает действительным виновникам преступления возможность укрыться от суда и избегнуть уголовной кары. П. суду осуществляется или самим обвинителем непосредственно (напр. в Шотландии - государственным адвокатом), или особым судом присяжных (большое жюри в Англии и Америке), или же судом высшей инстанции (франц. порядок). П. суду обвинителем, через внесение составленного им обвинительного акта в суд, рассматривающий дело по существу, ускоряет и упрощает ход судопроизводства, но представляется весьма опасным для интересов частных лиц, в виду возможности пристрастия со стороны обвинителя. П. суду через посредство особого жюри предоставляет разрешение этого вопроса представителям народной совести; но так как большое жюри рассматривает одни доказательства обвинения, оставляя без обсуждения доказательства защиты, то и эта форма нередко приводит к безосновательному П. суду. Наконец, П. суду по постановлению судебного места наиболее гарантирует интересы подсудимого, но при этом порядке производство дел задерживается на довольно значительный промежуток времени, что особенно ощутительно в делах несложных и не возбуждающих сомнения в основательности обвинения. Вследствие этого новейшие процессуальные кодексы - австрийский и германский - устанавливают П. суду непосредственно самим обвинителем, путем внесения обвинительного акта, с тем, однако, что по жалобе подсудимого вопрос о П. суду разрушается апелляционным судом (в Австрии) или тем судом, на рассмотрение которого внесен обвинительный акт (в Германии). В России установлено П. суду судебной палатой по делам о преступлениях,. влекущих за собою лишение всех или всех особенных прав состояния; для остальных дел, подведомственных коллегиальным органам, установлено непосредственное П. суду обвинителем. через внесение на рассмотрение суда обвинительного акта; по делам, подведомственным единоличным судьям, особого обряда П. суду не установлено, а мировой (или городской) судья или земский начальник прямо приступает. к рассмотрению дела, при наличности законного повода и достаточного основания к возбуждению уголовного преследования. П. суду должно быть допускаемо только тогда, когда собранные по делу доказательства и улики представляют "сильное вероятие" события преступления и виновности обвиняемого; оно должно основываться на собранных предварительным следствием доказательствах и уликах, а не на одном предположении, что при судебном следствии известные обстоятельства получат иной вид и послужат к улике обвиняемого. П. суду может состояться только тогда, когда есть основание ожидать произнесения судом обвинительного приговора; поэтому дело подлежит прекращению или приостановлению не только при недостаточности улик, но и при отсутствии в деянии обвиняемого признаков преступления, при наличности законных причин, погашающих уголовную ответственность, или обстоятельств, уничтожающих вменяемость и вменение, а также при наличности преюдициальных вопросов. Необходимо держаться разумной середины: не парализовать энергию преследования излишней требовательностью, но с другой стороны - не впадать в излишнюю строгость и остерегаться неосновательных П. суду. При возможности нескольких квалификаций преступного деяния надлежит останавливаться на строжайшей, для того чтобы суду, решающему дело по существу, предоставлен был больший простор в оценке обстоятельств дела; не следует, однако, усиливать преступность факта вопреки сущности дела, так как натянутые, противоречащие очевидности обвинения несогласны с достоинством обвинительной власти и могут оказать вредное влияние на присяжных. побудив их к излишне мягкой оценке фактов. Не следует также слишком специализировать свойство того преступления, в совершении которого обвиняется лицо, предаваемое суду; достаточно определить родовые признаки преступления, так как только судебное следствие может доставить материал, необходимый для специализирования признаков преступления. Прокурор окружн. суда, получив от судебного следователя предварительное следствие, в течение семидневного срока должен решить: 1) подлежит ли дело ведению прокуратуры, 2) произведено ли следствие с надлежащей полнотой и 3) следует ли подсудимого предать суду или дело о нем должно быть приостановлено или прекращено. Ведению прокуратуры подлежат все подсудные общим судам дела о преступлениях, которые не могут быть окончены примирением, хотя бы они возникли в порядке частного обвинения. Следствия по делам о преступлениях, преследуемых в порядке частного обвинения, направляются следователем к прокурору только для того, чтобы он мог удостовериться в том, что нет на лицо преступления, подлежащего преследованию прокурорской властью; затем прокурор передает следственное производство в окружной суд или в судебную палату на общем основании, сообразно тяжести угрожающего наказания. В случае неполноты произведенного следствия прокурор имеет право требовать дополнительных сведений или обратить дело к доследованию; но поводом к такому распоряжению не могут служить обнаруженные при исследовании какого-либо преступления противозаконные действия лиц, не участвовавших в данном преступлении. Вообще прокурору, под страхом законной ответственности, воспрещается останавливать дело для пополнения следствия сведениями несущественными. В случаях соучастия делу может быть дан дальнейший ход, хотя бы не все соучастники были обнаружены. При совокупности преступлений оконченному следствию по важнейшему преступлению может быть дано дальнейшее направление, если по преступлениям менее важным нет в виду ни соучастников обвиняемого, ни гражданского иска о вознаграждении. Собственной властью прокурор окружного суда не может ни изменить подсудность дела, ни прекратить или приостановить следствие, ни разделить предметы исследования, имеющие между собой связь. По судебным уставам 1864 г. как П. обвиняемого суду, так и прекращение или приостановление преследования было предоставлено одному и тому же учреждению, а именно: по делам о преступлениях, влекущих за собой лишение или ограничение прав - судебной палате, по остальным делам окружному суду. Законом 3 мая 1883 г. дела о прекращении преследования были сосредоточены в окружных судах и таким образом судебные палаты избавлены от массы дел, но за то предметы ведомства окружных судов и судебных палат оказались разграниченными совершенно произвольной чертой: окружные суды были признаны компетентными в разрешении вопросов о прекращении преследования, но некомпетентными в решении по тем же делам вопросов о П. суду, приостановлении преследования и изменении подсудности. Заключение о П. суду, излагаемое в форме обвинительного акта, прокурор окружного суда представляет прокурору судебной палаты по делам о преступлениях; влекущих за собой лишение всех или всех особенных прав, или же вносить в окружной суд - по делам о менее важных преступлениях. Если одних из соучастников предполагается предать суду, а относительно других дело признается подлежащим прекращению, то заключение прокурора о прекращении дела представляется, вместе с обвинительным актом, прокурору судебной палаты. Направляя дело в окружной суд для прекращения преследования, прокурор прилагает письменное мотивированное заключение, за исключением тех случаев, когда дело прекращается вследствие законных препятствий к его дальнейшему движению или вследствие признания окружным судом, что деяние учинено обвиняемым в состоянии невменяемости. Окружной суд не постановляет определений о П. суду ни по обвинительным актам, ни по жалобам частных обвинителей, а непосредственно приступает к приготовительным к суду распоряжениям. По заключению прокурора о прекращении дела окружной суд рассматривает следствие в отношении тех лиц, которые привлечены к ответственности, и постановляет определение о прекращении уголовного преследования или же, в случае несогласия с мнением прокурора, представляет дело на разрешение судебной палаты. Потерпевшие от преступления имеют право в течение месячного срока подать на определение окружного суда о прекращении дела частную жалобу в судебную палату. Палата может потребовать к своему рассмотрению прекращенное окружным судом дело и без жалобы потерпевшего, если получит сведение о том, что уголовное преследование прекращено неправильно. Прокурор судебной палаты просматривает представленные ему прокурором окружного суда обвинительные акты и заключения о прекращении или приостановлении преследования, изменяет или зaменяeт их новыми и предлагает дело на обсуждение уголовного департамента судебной палаты; один из членов палаты докладывает дело словесно, обращая внимание на соблюдение установленных форм и обрядов, и прочитывает в подлиннике важнейшие протоколы; прокурор судебной палаты читает заключение прокурора окружного суда и излагает свой собственный взгляд на дело, а затем палата приступает к обсуждению дела в отсутствие прокурора. К заключениям прокурора палата относится вполне самостоятельно и не в праве только предавать суду таких лиц, которые не были привлечены в качестве обвиняемых судебным следователем. В качестве обвинительной камеры судебная палата, как и суд, решающий дело по существу, не стеснена никакой формальной теорией доказательств. Палата может постановить определение о П. суду, о прекращении или приостановлении преследования, о направлении дела к надлежащей подсудности, или же возвратить дело к судебному следователю для дополнения следствия; право обращать дело к доследованию предоставлено только судебной палате, но не ее прокурору. Если определение палаты заменяет собою обвинительный акт, то оно должно быть изложено с соблюдением всех требований, установленных для обвинительного акта. Палата может указать свидетелей и экспертов, которые, по ее мнению, должны быть вызваны в суд. Если определение о П. суду состоялось вопреки мнению прокурора окружного суда, то прокурор палаты может обязанности обвинителя по этому делу поручить кому-либо из лиц подведомственной ему прокуратуры, или принять на себя, но не в праве требовать, чтобы местный прокурор поддерживал обвинение вопреки своему убеждению. По разрешении вопросов, подлежащих рассмотрению судебной палаты, дело препровождается через прокурора палаты к прокурору окружного суда, который, если состоялось П. суду, вносит дело в окружной суд. Определения судебной палаты о П. суду имеют значение окончательных определений и не подлежат обжалованию отдельно от судебных приговоров; отменить такое определение может только сенат, в кассационном порядке, вместе с состоявшимся по делу приговором. Определения палаты имеют окончательную силу только в тех случаях, когда следствие было прекращено по соображениям, относящимся до вопросов права; если же следствие было прекращено по основаниям фактического свойства, то определение палаты получает силу только в отношении этих оснований, с открытием же новых фактических обстоятельств, не бывших в виду палаты, преследование может быть возобновлено. По делам, производимым в порядке частного обвинения, предварительное следствие и жалоба частного обвинителя рассматриваются палатой без участия прокурора; она имеет право входить в оценку достаточности оснований к П. обвиняемого суду и затем не только видоизменять, но и прекращать возбужденное частным обвинителем преследование. Особые порядки П. суду установлены для дел, производимых с участием духовного ведомства, для дел о государственных преступлениях, о преступлениях по должности и о преступлениях, относящихся до разных частей административного управления. По делам о преступлениях священнослужителей и монашествующих, прокурор окружного суда отсылает составленные им обвинительные акты на рассмотрение подлежащего духовного начальства, которое в 2-х недельный срок должно сообщить прокурору свое мнение по обстоятельствам, относящимся до обвиняемого; в судебную палату, вместе с обвинительным актом, вносится и мнение духовного начальства. По делам о государственных преступлениях оконченные предварительные следствия направляются к прокурору судебной палаты, который или представляет дело министру юстиции, если оно подсудно особому присутствию сената, или же вносит в судебную палату обвинительный акт. Заключения о прекращении следствий о государственных преступлениях представляются в 1 департамент сената, который рассматривает их при участии министров внутренних и иностранных дел, при чем не присутствуют сенаторы, назначенные в состав особого присутствия сената; перед постановлением определения сенат выслушивает словесное заключение обер-прокурора. По преступлениям должности органом, предающим суду, является начальство обвиняемого должностного лица, от которого зависит определение его к должности; чиновники, определяемые к должностям губернскими и равными им властями, предаются суду по постановлениям губернских правлений; чиновники, определяемые к должностям Высочайшею властью, предводители дворянства, председатели и члены земских управ и городские головы предаются суду по постановлениям 1 департамента сената, а чины первых трех классов - по Высочайше утвержденным мнениям государственного совета. Произведенное судебным следователем предварительное следствие о преступлении должности прокурор препровождает, вместе со своим заключением о направлении дела, тому начальству, от которого зависит П. суду. При согласии начальства с заключением прокурора, последний вносит обвинительный акт в то судебное учреждение, которому дело подсудно; если же начальство не согласится с мнением прокурора и найдет, что обвиняемый вовсе не подлежит ответственности или подлежит взысканию, налагаемому в административном порядке, то для разрешения разногласия дело вносится по принадлежности в губернское правление или в 1 департамент сената; в 1 департамент сената представляются также все несогласные с заключением прокурора определения губернских правлений. В сенате все дела по пререканиям прокуратуры и административного начальства рассматриваются в соединенном присутствии 1 и уголовного кассационного департаментов. Должностные лица судебного ведомства предаются суду за преступления должности: чины канцелярий судебных мест, судебные приставы и нотариусы - судебными палатами, обер-секретари и их помощники, все чины прокуратуры, мировые и городские судьи, председатели и члены окружных судов и судебных палат и присяжные заседатели - соединенным присутствием 1 и кассационных департаментов сената. По делам о преступлениях против имущества и доходов казны оконченные предварительные следствия направляются в местное казенное управление, которое в 2-х недельный срок должно препроводить дело со своим заключением к прокурору, для дальнейшего направления. По делам о нарушениях устава врачебного предварительные следствия направляются прокурором на заключение врачебного отделения губернского правления или, если обвиняемому угрожает запрещение практики или он состоит на службе в губернском медицинском управлении - на заключение медицинского совета министерства внутренних дел. - В военном процессе Англии, Австрии, Пpyccии и Вюртемберга нет особого обряда П. суду; возбуждение уголовного преследования или начало формального следствия рассматривается как акт, равносильный П. суду; раз начатое следствие может быть окончено не иначе, как судебным приговором, и только в Австрии, при обнаружении сумасшествия обвиняемого, установлено прекращение преследования с разрешения высшего военного суда, без постановления приговора. В остальных западноевропейских государствах обвиняемые предаются военному суду или непосредственно аудитором, исполняющим прокурорские обязанности (в Бельгии и Швейцарии), или определениями особых обвинительных камер, состоящих при судах (в Италии и Баварии), или же распоряжением начальства обвиняемых (в Баварии, по делам низшей подсудности и во Франции), при чем прокурор представляет начальству свое заключение о направлении дела. В России, по военно-судебному уставу, обвиняемые предаются суду: нижние чины - полковыми командирами, обер-офицеры начальниками дивизий, штаб-офицеры - корпусными командирами, командиры полков, не состоящие в чине генерала - командующими войсками в округах, генералы, за преступления по службе - Высочайшею властью, а за общие преступления - по постановлениям главного военного суда. П. суду зависит вообще от того начальника, которому обвиняемый был подчинен во время совершения преступления, причем высшие начальники могут пользоваться властью, предоставленной в отношении к П. суду подчиненным им низшим начальникам. Военные начальники имеют право предавать обвиняемых суду без производства предварительного следствия по всем делам, подсудным полковому суду, и по тем из подсудных военно-окружному суду дел о преступлениях воинских, совершенных военнослужащими без участия гражданских лиц, которые с достаточной полнотой разъяснены произведенным дознанием. По всем остальным делам, подсудным военноокружному суду, обвиняемые предаются суду военными начальниками по соглашению с военным прокурором. Оконченные предварительные следствия представляются военному прокурору, который в течение семи дней обязан препроводить производство, со своим заключением, к тому начальнику, от власти которого зависит П. обвиняемого суду, или, если обвиняемого не обнаружено - к тому начальнику, по требованию которого производилось следствие. В заключении военный прокурор излагает свое мнение о П. обвиняемого военно-окружному или полковому суду, о наложении на обвиняемого дисциплинарного взыскания, или о прекращении или приостановлении следствия, или о неподсудности дела военному суду. Военный начальник обязан в течение 7-дневного срока дать делу дальнейшее направление. При несогласии военного начальника с заключением военного прокурора, если начальник требует П. обвиняемого суду, военный прокурор не в праве возражать и обязан внести дело в суд с обвинительным актом; если же П. обвиняемого суду требует военный прокурор. а начальник находит, что обвиняемого предавать суду не следует, то дело представляется последовательно начальнику дивизии, командиру корпуса и командующему войсками в округе, до тех пор, пока кто-либо из них не согласится с мнением прокурора; при несогласии с мнением военного прокурора командующего войсками округа дело представляется в главный военный суд, которым пререкание разрешается окончательно. При предании суду военный начальник может сделать. если признает нужным, дополнительные указания к заключению военного прокурора, при П. же суду вопреки мнению военного прокурора он обязан изложить основания, вызвавшие такое распоряжение, и указать свидетелей. В приказе о П. суду должны быть изложены предметы обвинения по фактическим обстоятельствам и указаны статьи закона, которыми предусматривается деяние обвиняемого.

Литература. К. Арсеньев, "Предание суду" (1870); К. Анциферов, "Закон и практика предания суду и отмены определений обвинительной камеры" ("Юридич. Вестник", 1878, ј 1 и 2); Я. Городынский, "О дополнении оконченных предварительных следствий" ("Журнал Гр. и Угол. Права", 1885, ј 4); С. Хрулев, "Суды и судебные палаты как обвинительные камеры" ("Юридич. Вестник", 1885, ј 3); А. Лонгинов, "Об обвинительных камерах" ("Журнал Гр. и Уг. Права", 1881,. ј 3); И. Мещанинов, "Предание суду в настоящее время и возможная постановка его в будущем" ("Журнал СПб. Юридич. Общ.", 1895, ј 3). Л. С. Лыкошин.

Предлог

(грамм.) - неизменяемая частица, служащая для более точного определения значения глагола или падежа. Первоначальное вещественное значение П. утрачено, но сохранились несомненные следы их прежнего склонения; напр. греч. en, eni"в, на" (местн. пад.), критское enV, атт. eV, eiV (с вин. пад.) "в, на"; peri (местн. пад.), parai (дат. пад.), para (instrum.), paroV (род. пад.), русск. вне (ц.-сл. въне - местн. пад.), вон (наречие, ц.-сл. вънъ - винит, пад.). Первоначально (как видно из санскр. языка, где очень мало П., соединяющихся с падежами) П. употреблялись только для более точного определения значения глагола (в смысле наречия). Отсюда развились две позднейшие их функции. С одной стороны, П. мог примкнуть к. глаголу; таким образом образовались глаголы, сложные с П. С другой стороны, П. мог примкнуть к падежу: отсюда образовались П, требующие, как мы обыкновенно говорим, определенного падежа. Что в действительности П. не может управлять падежом, видно уже из того, что один и тот же П. может соединяться с различными падежами, и в зависимости от этого меняется и самое значение П. Кроме того, в древнейшее время падеж без П. мог обозначать тоже самое, что позднее стало обозначаться падежом с П. Так, напр., в русском языке местный падеж, который первоначально мог употребляться самостоятельно (напр. Кыеве "в Киеве"), потом стал употребляться только с предлогами, отчего и получил название предложного падежа. Остатки первоначального состояния П. сохранились в гомеровском языке, в явлении так наз. тмезиса (рассечения), которое состоит в том, что П., относящийся к глаголу, может быть отделен от него даже несколькими словами. С точки зрения позднейшего языка это явление представлялось как бы рассечением сложного глагола на две составные части; на самом же деле в гомеровское время процесс сложения П. с глаголом еще не закончился. Напр. exarc dhtoi epeita Jeoi jrenaV vlesan autoi (Илиада VII, 360) "стало быть сами боги погубили (exvlesan) твой разум". Здесь П., несомненно, примыкает к глаголу. Но в предложении: xanJaV d\'ek kejalhV oleae tricaV (Од. XIII, 431) - " (Афина) погубила (его) русые волосы на голове" - П. ec примыкал к существительному. В аттическом наречии мы уже не встречаем простого глагола ollumi, а только с П. - exollumi, apollumi, "гублю". Современный немецкий язык знает то же явление: он отделяет некоторые ударяемые П. от глаголов в главном предложении. Явление это объясняется тем, что здесь П. еще не утерял своей самостоятельной силы в сложении с глаголом. Позднее, когда П. уже слились с глаголами в отдельные слова, П. в таких сочетаниях начал повторяться и при зависящем от глагола существительном. Соединяясь с глаголом, П. изменяет его значение; сложный глагол может соединяться с таким падежом, с которым простой глагол не соединяется. Иногда значение глагола даже совершенно затемняется значением П. Так напр., санскр. yuj-, "соединять", может быть усилено еще П. sam- (sam-yuj "соединять вместе"); точно так же и глагол bhid-"разделять", может быть усилен П. vi- (vibhid "разделять врозь"). Но затем появились глаголы sam-bhid-, "соединять", и vi-yuj-, "разделять", заменившие собою прежние простые глаголы. Образования эти подобны русскому глаголу "разъединять", который, очевидно, образовался тем же путем, под влиянием "соединять". В славянских языках П. в сложении с глаголами придают глаголу значение совершенного вида; напр. делать - сделать, мереть - умереть. То же явление свойственно и другим языкам, только в меньшей степени; напр. лат. facere "делать", соnficere - "совершать, оканчивать" и т. п. См. В. Delbruck, "Vergl. Synt. d. idg. Spr." (I, 643 - 774; 146 - 170). Д. К.

Предопpeделeние

(praedeterminatio) - один из труднейших пунктов религиозной философии, связанный с вопросом о божественных свойствах, о природе и происхождении зла и об отношении благодати к свободе. Существа нравственносвободные могут сознательно предпочитать зло добру; и действительно, упорное и нераскаянное пребывание многих во зле есть несомненный факт. Но так как все существующее, с точки зрения монотеистической религии, окончательным образом зависит от всемогущей воли всеведущего Божества, то значит упорство во зле и происходящая отсюда гибель этих существ есть произведение той же божественной воли, предопределяющей одних к добру и спасению, других - ко злу и гибели. Это заключение не представляет особенной трудности для такой религии, которая - как (позднейший) ислам - видит в Божестве исключительно или по крайней мере преимущественно беспредельную силу или абсолютный произвол, требующий только безотчетной покорности; но так как в христианской идее Божества выдвигается на первое место сторона внутренней разумности или смысла (Логос) и любви, то П. ко злу со стороны Божества оказывается здесь немыслимым. Некоторые отдельно взятые места у ап. Павла (Римл. IX. 11 след.) как будто выражают такой взгляд; но в контексте эти выражения допускают другое толкование, которого и держались все христианские писатели до начала V в., когда идея абсолютного П. впервые появляется у блаж. Августина как реакция против пелагианства, дававшего человеческой свободе такое широкое значение, при котором не оставалось места не только действию, но и предвидению со стороны Божества. Сам Августин сопровождал, впрочем, свое учение о П. различными смягчительными оговорками; но после его смерти вопрос обострился вследствие возникшего в монастырях южной Галлии спора о пределах человеческой свободы между ревностными учениками Августина и некоторыми последователями восточного аскетизма, которые, с добрым намерением отстаивая значение нравственной свободы, неосторожно признавали за нею первый шаг в деле спасения. Видя в этом принципиальную уступку пелагианству, ученики Августина с большею резкостью и определенностью, чем он сам, стали выдвигать характерные пункты его учения, между прочим и абсолютное П. Для разрешения этих споров было точнее определено на нескольких поместных соборах православное учение, сущность которого сводится к следующему: Бог хочет всем спастись, а потому абсолютного П. или П. к нравственному злу не существует: но истинное и окончательное спасение не может быть насильственным и внешним. а потому действие благости и премудрости Божией для спасения человека употребляет с этой целью все средства, за исключением тех, которыми упразднялась бы нравственная свобода; следовательно, разумные существа, сознательно отвергающие всякую помощь благодати для своего спасения, не могут быть спасены и по всеведению Божию предопределены к исключению из царства Божия или к погибели. П. относится, след., лишь к необходимым последствиям зла, а не к самому злу, которое есть лишь сопротивление свободной воли действию спасающей благодати. Вопрос решен, таким образом, догматически, философское же его разъяснение доселе составляет одну из важнейших задач христианской мысли и пока еще не привело к положительным результатам. Впрочем, и на богословской почве вопрос был поднимаем снова, в особенности в IX в., немецким монахом Готшальком, и в XVI в., швейцарским реформатором Кальвином, который без всяких смягчений возобновил теорию абсолютного П. (ко злу). К тому же тяготели и янсенисты, примыкавшие к Августину через Фому Аквинского, тогда как их противники, Иезуиты, подвергались упреку в семи-пелагианстве.

Вл. С.

Предприятие

Под П. подразумевается такое хозяйство, ведение которого рассчитано на извлечение дохода путем сбыта продуктов, в форме продажи или обмена. Этим признаком П. отличается от натуральных форм хозяйства, в которых производство рассчитано на непосредственное удовлетворение потребностей членов хозяйства. В чистом своем виде натуральные формы хозяйства встречаются все реже и реже, так как хозяйства постепенно вовлекаются все более в систему обмена. Даже наше русское крестьянское хозяйство, хотя и сохраняет еще много следов натуральной системы, но производит продукты и на сбыт, для приобретения на выручаемые суммы предметов, не производимых в самом хозяйстве, или хотя бы для уплаты налогов. Сбыт произведений на сторону сопряжен с риском. Последний свойственен и натуральным формам хозяйства, но причины его в обоих случаях различны. В натуральном хозяйстве риск обуславливается только причинами естественными, например, зависимостью от урожаев; в сложной хозяйственной системе, в которой хозяйства принимают форму П., риск обуславливается конкуренцией, случайными обстоятельствами (так называемыми элементами конъюнктуры), разными видами спекуляции и вообще успешностью деятельности владельца или хозяина П., так называемого предпринимателя. Третьим существенным признаком П. является то, что в основании его лежит обладание, в большем или меньшем количестве, средствами производства, именуемыми - в широком (народнохозяйственном) смысле - капиталом. Без последнего в современной хозяйственной системе нельзя себе и представить сколько-нибудь развитой формы П. Хозяйственная деятельность, хотя бы связанная с риском и выражающаяся в продаже труда или услуг, не может считаться предпринимательской, если она ведется без капитала. Работа, исторически, различно комбинируется с предпринимательской деятельностью, но в чистом виде первая прямо противополагается последней. Предприятие обуславливается наличностью известных юридических норм, главным образом гражданско-правовых - правом и дееспособностью предпринимателей. И та, и другая обуславливаются, в свою очередь, политическим строем общества, например, равноправностью членов его или существованием различных сословных прав и преимуществ. Даже в современной хозяйственной системе начало равноправности и свободного выбора занятий осуществлено лишь в общих чертах; существуют различные ограничения относительно обладания теми или другими видами имуществ, выбора занятий, выбора места жительства или оседлости. Прежде все подобные ограничения играли еще гораздо большую роль. Многие виды хозяйственной деятельности, независимо от субъектов П., подчиняются особым условиям возникновения и существования, т. е. находятся в большей или меньшей зависимости от предварительного разрешения, соблюдения различных формальностей и т. п. В существовании П. или, что почти все равно, в деятельности предпринимателей, следует различать три момента: 1) предприимчивость, 2) оборотливость и 3) исполнительную работу. В зависимости от того, соединяются ли эти моменты в деятельности одного и того же лица или они отделены друг от друга, находится разделение П. на различные их виды. 1) Под предприимчивостью подразумевается первоначальный момент: выбор того или другого рода занятий, места для него, условий деятельности и т. д., короче - самое учреждение П. В связи с более или менее удачным решением этого вопроса находится и дальнейший успех П. В П. наиболее сложных, сопряженных с большим риском, с затратой большого основного капитала, выработка предварительного плана может составлять предмет особой хозяйственной деятельности, и такой план носит название конъектуры: он должен предусмотреть различные случайности или элементы конъюнктуры, влияющие на доходность предприятия. Полное выделение предприимчивости из числа остальных функций предпринимательской деятельности можно особенно удобно наблюдать в учреждении акционерных П., из которых учредители часто выходят вслед за приступом к делу, предоставляя другим лицам дальнейшее его ведение. Довольно заметно отделение этой функции или этого момента и в других сложных формах П., как напр. в товариществах на вере, где одни являются основателями или учредителями, а другие потом уже входят в П., для его расширения. Даже и в единоличных П. нередки случаи заметного выделения этого момента, напр. когда лицо, учредившее П., скоро уступает или продает его другому лицу. 2) Под оборотливостью подразумевается та сторона деятельности предпринимателя, которая выражается в изыскании наиболее выгодных условий обращения капитала и сбыта произведений. Значением этого момента обуславливается то, что одинаковые капиталы и средства производства (или торговли) в руках разных лиц могут приносить неодинаковые доходы. Эта предпринимательская функция имеет особенно важное значение в современной хозяйственной системе. Возможность дать более быстрое обращение капиталу является одним из главнейших средств для победы крупной промышленности над мелкой. Сравнительно меньшее значение этот момент имеет в промышленности добывающей, особенно в земледелии, в котором более важную роль играют независящие от воли предпринимателя естественные (физические и т. п.) факторы и условия производства, а также исполнительный труд. Отделение оборотливости от остальных моментов имеет место в более крупных и сложных Н.; в мелких и простейших все три функции легче могут соединяться в одном и том же лице. 3) Исполнительный труд есть непосредственная работа, осуществляемая преимущественно в самом производстве товаров. В громадном большинстве настоящих коммерческих П. исполнительный труд выпадает на долю наемных лиц - рабочих; самим предпринимателям принадлежит общий надзор и руководство П. Только в мелких единоличных П., с одной стороны, и в настоящих товарищеских артельных формах - с другой, все указанные три функции осуществляются одними и теми же лицами. В большинстве П. исполнительный труд совпадает с понятием наемного труда, если личность трудящегося свободна, или принудительного - при различных прежних формах личной зависимости (рабство, крепостное состояние, переходные формы к свободным договорно-наемным отношениям). В промежуточных формах представители исполнительного труда последовательно проходили следующие пять ступеней: 1) домашнее производство, 2) работа по заказу (отдельных лиц - не предпринимателей, а потребителей отдельных видов труда), 3) ремесло - в котором исполнительный труд производился самим хозяином П. наравне с наемными рабочими, 4) работа на скупщика, являющегося в роли предпринимателя, и 5) фабричная работа. В последнем своем виде исполнительный труд выражается в наемной работе, представители которой рабочие в тесном смысле слова - получают выговоренное заранее вознаграждение и не несут риска в зависимости от доходности П. (за исключением риска потери работы и понижения самой заработной платы). В наиболее сложных современных предприятиях - напр., акционерных, исполнительный труд может еще выражаться в наемном труде заведывающих П. лиц, например членов правления или управления, получающих вознаграждение от собственников П., акционеров; но, при пассивном отношении последних к ведению дела, высшие представители этого наемного труда нередко осуществляют вместе с тем и функции оборотливости.

Формы П. Прежде всего могут быть установлены две крупные категории форм П.: капиталистическая и товарищеская в тесном смысле слова или артельная. В первых средства, орудия и материалы производства принадлежат одним лицам - владельцам П., капиталистам, - а работа производится другими (рабочими); в последних положение всех членов П. более или менее одинаково. 1. Капиталистические П. разделяются на следующие виды: 1) единоличные П., 2) полные товарищества, 3) товарищества на вере или коммандитные, 4) коммандитные товарищества на акциях и 5) акционерные компании или товарищества на паях (по участкам). Каждая из этих форм П. имеет свои достоинства и недостатки. 1) Единоличное И, - наиболее простая и распространенная форма, характеризуемая тем, что владельцем (субъектом) П. является одно физическое лицо, преследующее свои личные интересы, равно как и интересы своей семьи. Владелец П. несет так называемую полную или неограниченную ответственность, т. е. отвечает всем своим достоянием и имуществом (а не только вложенным в П.). Так как от успешности хода П. зависит его доход, то эта форма П. особенно приспособлена к тому, чтобы П. велось наиболее экономично (значение так называемого "хозяйского глаза"). В составе П. могут быть не только собственные (предпринимательские) капиталы, но и чужие (занятые, ссудные); но так как за пользование последними приходится уплачивать проценты, на сумму которых уменьшается прибыль, то эта форма П. сама по себе не предрасполагает к чрезмерному задолжанию предпринимателей. Свойственный этой форме П. недостаток заключается в том, что она не вполне обеспечивает непрерывность производства: со смертью владельца П. оно может прекратиться. Противодействием этому может служить, однако, передача П. по наследству или путем продажи его в другие руки. 2) Полное товарищество есть простое расширение единоличного П. путем соединения несколькими отдельными предпринимателями их П. или капиталов в одно предприятие. Связь их между собою основывается на взаимном полном доверии (оттого оно и носит такое название). Число полных товарищей не может быть велико, ибо трудно найти много лиц, которые безусловно доверяли бы друг другу и были бы согласны сообща рисковать своими капиталами и всем своим имуществом (ответственность всех товарищей здесь также полная, неограниченная). Соединение нескольких лиц, с их капиталами, в одно П. дает возможность расширить производство, т. е. воспользоваться преимуществами более крупных форм промышленности; возможно также разделение труда между товарищами (один, например, берет на себя заведывание технической частью П., другой коммерческой, третий - бухгалтерской и т. д.). С другой стороны, при разногласии между товарищами П. легко может распасться; каждый, уходя из него, может потребовать выдачи ему обратно всего вложенного им в дело капитала. Так как для решения всех вопросов по ведению П. необходимо единогласное соглашение всех товарищей, то не всегда здесь можно добиться той быстроты, какая нередко требуется условиями рыночной конъюнктуры, конкуренции и спекуляции. 3) Товарищество на вере или коммандитное общество есть дальнейшее развитие полного товарищества. Ядром его служит полное товарищество или даже иногда единоличный предприниматель, которые основывают П. и приглашают к участию в нем вкладчиков, называемых товарищами на вере или командитерами. Эти последние отличаются от полных товарищей тем, что рискуют только непосредственно вложенным в П. капиталом, но не всем своим достоянием вообще - другими словами, несут так называемую ограниченную или неполную ответственность (в размере вложенного ими капитала). Так как доход, получаемый товарищами на вере, сопряжен с риском П., то доход этот следует считать прибылью, а не процентом; но непосредственного участия в ведении дел П. товарищи на вере не принимают, ограничиваясь лишь контролем над деятельностью распорядителей (полных товарищей). Эта форма П. делает возможным привлечение к П. таких лиц, которые, не умея или не желая вести какое-нибудь промышленное П., согласны, однако, рисковать влагаемым в него капиталом, вместо того, чтобы отдавать его только в ссуду за определенный процент. И здесь выход из состава товарищества каждого из участников влечет за собой взятие обратно его капитала, что может вызвать расстройство дел П. или, по крайней мере, сокращение его размеров. 4) Коммандитное товарищество на акциях отличается от простого товарищества на вере тем, что вкладчики капитала получают здесь особые свидетельства (бумаги), именуемые акциями. Первоначально они бывают именные, но потом постепенно превращаются в безыменные или на предъявителя. Лицо, владеющее акциями, может выйти из П. не вынимая своего капитала, а просто уступая или продавая свои акции третьим лицам, которые тем самым вступаюсь в число участников П. Лица, владеющие акциями, рискуют только размером их стоимости, т. е. несут только ограниченную ответственность; но лица, составляющие ядро товарищества полные товарищи - отвечают по прежнему всем своим достоянием, т. е. несут ответственность полную. Таких лиц нет вовсе в 5) акционерных компаниях. Основной идеей акционерных обществ является соединение мелких капиталов в одно крупное целое, обыкновенно значительно превышающее размеры не только единоличных П., но и всех других видов товариществ. Так как вся ответственность ограничивается здесь размерами паев (вкладов) участников, и полной ответственности никто из владельцев Н. не несет, то риск раздробляется на самые мелкие части. Это делает акционерные компании особенно приспособленными для таких П., которые слишком рискованны для отдельных лиц. Вместе с тем, вследствие соединения крупных денежных сумм, для таких П. доступны самые широкие задачи, в особенности проложение новых путей промышленного развития. Являясь, так сказать, последним словом промышленных П., акционерные компании первоначально встречали недоверчивое отношение со стороны правительств, так как форма эта не укладывалась в тесные рамки, предначертанные началами римского права. Главной юридической особенностью компаний являлось отсутствие одного или нескольких определенных лиц, которые несли бы неограниченную ответственность и выражали бы собою необходимый элемент П. - лицо (persona). Промышленная жизнь, в которой все больше и больше выступала самостоятельная роль капитала, требовала, однако, такой формы П., и она стала исподволь проявляться, сперва в форме П. с ограниченной ответственностью (limited liability - в Англии), а затем в виде анонимных обществ (во Франции). Когда современная форма акционерных компаний была, наконец, официально признана законодательством, то долго оставалось недоверие к ним по существу, выражавшееся первоначально в исключительно концессионном порядке их учреждения. Порядок этот, стеснительный для промышленности и не гарантирующий вполне успеха П., постепенно уступает место порядку учреждения регистровочному или явочному. Как при самом учреждении акционерных П., так и при осуществлении ими своей деятельности, должна быть обеспечена основная идея этой формы П. - именно здесь должны находить приложение такие мелкие денежные суммы, которые, взятые в отдельности, не могли бы вовсе играть роли капитала. Отсюда обратно пропорциональная разверстка акций между подписчиками: подписавшиеся на небольшое количество акций удовлетворяются сполна, а желающие получить большее количество акций получают пропорционально тем меньше, чем больше заявленное количество. Отсюда, с другой стороны, и обыкновенное распределение голосов на общих собраниях акционеров: число голосов, предоставленных акционеру, не растет пропорционально числу акций. Это имеет целью предупредить давление крупных акционеров на массу владельцев акций. Крупные акционеры часто заинтересованы не столько в действительном увеличении дохода П., выражающегося в выдаваемом на акции дивиденде, сколько в захвате мест директоров или членов правления, которые за ведение дел П. получают заранее определяемое и обыкновенно весьма крупное вознаграждение. Это - один из главнейших недостатков акционерных П. Самая форма вознаграждения распорядителей в виде более или менее постоянного или определенного оклада содержания приводит к тому, что распорядители становятся мало похожими на единоличных предпринимателей или полных товарищей, непосредственно заинтересованных в увеличении прибыли П., в которой единственно и выражается их доход. Другой крупный недостаток акционерных П. заключается в том, что эта форма, в противоположность предыдущим, не противодействует задолженности. Для расширения П. заключаются займы в форие выпуска облигаций, вместо увеличения складочного капитала путем выпуска нового количества акций. Это бывает выгодно потому, что по облигациям уплачивается заранее определенный процент, который обыкновенно меньше прибыли (дивиденда), а разница между дивидендом и процентом остается в руках акционеров. При неуспешности П. не из чего платить проценты по облигациям, а тогда оказывается невозможным и возвращение занятого капитала. Желательно, поэтому, ограничение выпуска облигаций так, чтобы сумма их не превышала значительно величины складочного (акционерного) капитала. В виду таких недостатков акционерных П., место их во многих случаях может быть с успехом занято казенным или общественным ведением дела (железнодорожное дело, водоснабжение, освещение городов и т. п.). К числу недостатков акционерных П. следует отнести также связанные с ними различные виды спекуляций, как в момент их учреждения, так и во время их действия. В первом случае это особенно удобно потому, что функция предприимчивости может быть здесь вполне отделена от оборотливости: учредители, в особенности лица, получившие концессию, могут немедленно выйти из П., перепродав с барышем свои права или акции другим лицам, которым потом придется нести последствия неуспеха П. Когда П. пущено в ход и действует, возможно спекулировать, искусственно вздувая биржевую, т. е. продажную цену акций или действуя на понижение их курса, ради дешевого приобретения акций и перепродажи их позднее с барышем.

2. Артельные П. бывают двух главных типов; 1) основанные на семейной организации - домашнее производство и кустарные промыслы и 2) основанные на свободном соглашении - артели в настоящем смысле. Кустарная промышленность у нас в России - по преимуществу побочное занятие крестьян, которому они посвящают свободное от сельскохозяйственных работ время. Кустари суть мелкие предприниматели, работающие обыкновенно силами своей семьи, но иногда и при помощи наемных рабочих. Сбывают свои произведения они по большей части особым скупщикам, иногда и непосредственно потребителям, но во всяком случае оптом. Этими условиями сбыта кустари отличаются от мелких ремесленников, работающих на заказ, и приближаются к более крупным предприятиям. Роль скупщиков бывает иногда на столько значительна, что предпринимателями являются скорее последние: они поставляют кустарям материал и выдают обыкновенную заработную плату за его обработку. Самостоятельность кустарей выражается тогда только в связи их с землей, в большинстве случаев все-таки ими сохраняемой. Артельными П.. называются такие, в которых средства, орудия и материалы производства составляют общее достояние всех членов товарищества; здесь нет противоположения труда капиталу. Такой настоящей артельной формой является так называемое производительное товарищество (продуктивная ассоциация), т. е. соединение однородных рабочих для совместного производства продуктов. Главнейшее применение эта форма находит в сфере таких производств, где не требуется ни сложных и дорогостоящих машин, ни широких технических знаний. Артелями называются также не столь прочные соединения однородных рабочих для совместного производства некоторых работ, для пользования общими орудиями производства, для обработки сообща арендуемой земли и т. д. Во всех последних случаях входящие в состав артели члены ведут отдельно собственное хозяйство и только для достижения вышеозначенных целей объединяются в одно целое. Наконец, артели состоят иногда из одних наемных лиц, когда, напр., исполнение работ сдается не отдельно нанимаемым рабочим, а целым группам, в которых члены отвечают друг за друга и сами распределяют между собой вознаграждение. В последних случаях артель уже не представляет собой самостоятельного П., а есть лишь известная форма найма. Есть, сверх того, товарищеские, тоже называемые иногда артельными, соединения для совместной закупки сырья или предметов потребления (сырьевые и потребительные товарищества или общества), или для совместного пользования кредитом (кредитные, ссудосберегательные товарищества, кассы и т. под. учреждения); но это уже не П., относящиеся непосредственно к формам производства.

В. Яроцкий.

Представительство

(в гражданском праве) - имеет своей целью заместительство лиц, участвующих в гражданском обороте, в случаях невозможности для них лично совершать необходимые юридические сделки, или по недостатку дееспособности (так называемое П. необходимое или законное), или, при полной дееспособности, по каким либо субъективным причинам (отсутствию из места сделки, болезни, неимению надлежащей опытности в ведении дела, напр. судебного или хозяйственного, и т. п. - П. добровольное). В таких случаях лицо, желающее заместить себя другим, дает последнему поручение и полномочие совершить юридическую сделку от его имени, с тем, чтобы все последствия ее перешли непосредственно на дающего поручение. В своих действиях при заключении сделки представитель обязывается руководиться инструкциями своего доверителя и не выступать из пределов данной ему доверенности; но он не является пассивным орудием своего доверителя. Поскольку в доверенности нет точных указаний на подробности и условия заключения юридической сделки, они определяются личным усмотрением представителя; его воля является решающим моментом во всех фазисах сделки; совершенное поверенным представителем в пределах доверенности обязывает доверителя, хотя бы он и не мог одобрить всех действий поверенного. Этой активной ролью при заключении сделок представитель отличается от простого посла (нунция), передающего лишь волю пославшего и не участвующего самостоятельно в определении условий сделки. Как бы ни были ограничены пределы свободы представителя, характерным признаком его, сравнительно с нунцием, всегда является то, что юридическая сделка получает свое бытие в силу заявления его воли, а не воли доверителя. Различают еще П. полное (непосредственное, прямое) и неполное (посредственное, не прямое). В последнем представитель действует от своего имени, заключает сделку на свой страх и передает доверителю лишь ее результаты; контрагент может и не знать, что у непрямого представителя есть принципал, и считать его за самостоятельного агента. Лишь прямое П., поэтому, есть П. в собственном смысле слова. История П. Придавая действиям поверенного такую же силу, как и действиям самого лица, на которое переходят последствия сделки, П., несомненно, подвергает риску интересы последнего. Между волей представляемого и представителя всегда возможен конфликт, и этот конфликт при П. разрешается не в пользу доверителя. Поэтому П. может быть безвредно допущено в гражданском обороте лишь тогда, когда формы этого оборота достаточно выработаны, когда определились объективные мерки для оценки поступков людей и когда этим меркам (основаниям сделок) стали придавать решающее значение при столкновениях частных воль. При сделках, в которых решающим моментом и законом для сторон является частная воля, П. невозможно. Римское право, где субъективным моментам до самого конца развития принадлежало преобладающее значение, долгое время совсем не знало прямого П.: лишь сами лица, приобретающие права из сделки, или те, кто был носителем чужой воли (подвластные дети, рабы), способны были и заключать сделку: "при посредстве свободных людей, которые нашей воле не подчинены, как и через чужих рабов, на которых у нас нет узуфрукта или юридического владения, мы приобрести ничего не можем" (Гай, "Инстит.", П., 95). До известной степени, при существовании института подвластных, у римлян не было и безусловной нужды в прямом П.; первоначальные его виды также относятся к сделкам, заключенным рабами (капитаном судна, управляющим таверной или другим предприятием; за действия их, хотя бы совершенные без приказа, отвечал господин). Впоследствии такая же ответственность создалась для господина и по сделкам свободных людей, занимавших зависимые от него должности. Широкого развития прямое П. в Риме никогда не достигало; объем сделок, на которые оно распространялось, вообще очень спорен. В Зап. Европе прямое П., как самостоятельный институт, вырабатывается юристами лишь к XVII в.; раньше представители являются лишь пассивными орудиями доверителя, и их личность, подобно римским подвластным, сливается с личностью представляемого (eadem est persona domini et procuratoris). Сведения о судебном П. в России восходят к концу ХVII в., о гражданско-правовом - к половине ХVIII в. В новое время, а особенно в современном гражданском обороте, когда для огромного количества сделок необходимо посредничество целого ряда лиц, П. является "неоспоримым требованием" оборота (выражение составителей общегерм. улож.), и в таком качестве признано всеми гражданскими кодексами (общегерм. урож. ст. 164; австр. 1002 и 1017; франц. 1984, 1997 и 1998; русск. 2307). Юридическая конструкция П. Рассматривая юридическую сделку как акт, вызывающий юридические последствия, потому что этого желали стороны притом лишь те последствия, которых они желали, и лишь постольку, поскольку они этого желали, - многие юристы, с Савиньи во главе, не допускают мысли, что можно непосредственно обязывать такими актами, окончательная формулировка которых не принадлежит лицу, несущему на себе их юридические последствия. Они возвращаются, поэтому, к старой римской и средневековой точке зрения, находя, что представитель по существу ничем не отличается от нунция, являясь простым носителем чужой воли; поскольку же он действует самостоятельно, он должен заключить сделку на свое имя и затем новым актом перенести ее на своего доверителя. Другие (Пухта, Вангеров, Виндшейд, Бэр) полагают, что в сделке, заключаемой на основании П., решающей всегда является воля представителя; в его лице прежде всего возникают и последствия сделки, которые затем прямым или молчаливым соглашением, переносятся на доверителя. Третьи (Тэль, Миттейс, Кеппен) доказывают, что юридическая сделка возникает из комбинации воль представляемого и представителя, при чем более или менее активная роль принадлежит то представителю, то представляемому и может быть сведена к минимуму то у того, то у другого; в одних случаях, следов" возможна точка зрения Савиньи, в других - Пухты. Четвертые (Регельсбергер, Нерсесов), приписывая активную роль только представителю, рассматривают П. "как институт положительного права", т. е. отказываются объяснить его теоретически, с точки зрения господствующего определения сделки, и основывают его только на предписании закона. Причина споров лежит в неправильном представлении о юридической сделке: на самом деле творчеству частной воли в ней принадлежит далеко не господствующая роль. Последствия сделки и размеры ее действия определяются не столько волей сторон, сколько законом, связывающим с известными фактами известные юридические следствия. Стороны, заключая сделку, выбирают факты, с которыми связываются юридические следствия, или выражают согласие на применение к ним определенных юридических следствий, если будут на лицо соответствующие факты. Давая полномочие на заключение сделки представителю, представляемый выражает этим волю, вполне достаточную для произведения юридического эффекта, все равно, указывает ли он представителю желаемые факты (купить такую-то вещь) или юридическую форму действий (вести процесс), На представителе лежит лишь выбор фактов или выбор юридических форм, т. е. фактическая деятельность в рамках юридического полномочия и законных форм юридических сделок. Оценка сделок совершается теперь не только по воле и желанию лиц, но и объективным масштабом: сравнением эквивалентов, которыми обмениваются стороны, целесообразностью действий и соответствием их с целями гражданского оборота. Для суда, поэтому, в настоящее время нет затруднений в определении того, что следует считать "истинной волей стороны" в сделке представителя. Личная воля уступила место объективным признакам и целесообразности сделок, в противоположность старому праву, когда воля стороны была одна творческой (sic volo, sic jubeo) и поэтому невозможно было и представительство. П., таким образом, есть "институт положительного права" не в качестве исключения из общего строя сделок, а вполне согласно с ним. Такой структурой П. объясняется, между прочим, признаваемая современным правом возможность заключения сделок с самим собою. Я могу в одно и тоже время быть контрагентом, действующим в своем интересе, и представителем другой стороны, или же зараз представителем обеих сторон (банкир, покупающий и продающий себе самому или в качестве представителя своих клиентов бумаги этих последних и управляющий вообще их вкладами; представитель юридического лица, входящий в сделку с самим собою в качестве частного лица, и т. д.). С точки зрения волевой теории сделок это - необъяснимое явление.

Юридические отношения, возникающие из П., определяются по личностям обеих сторон и по объективным требованиям оборота. Вступая в сделку,. представитель заменяет собою представляемого, действует вместо него. Правоспособность к сделке, поэтому, должна быть на стороне представляемого, так как права и обязанности приобретаются им, дееспособность же - на стороне представителя, ибо ему принадлежит решающий голос в формировании сделки. В законном П. его функция представителя - восполнять недостающую дееспособность представляемого (малолетнего, умалишенного). Ограниченная дееспособность представляемого, однако, не вредит сделке (165 обшегерм. улож.); личные качества представителя (купец) не придают особого (торгового) характера сделке, если представляемый не пользуется правами этого звания. Действительность самой сделки оценивается по действиям представителя, как главного ее совершителя. Ошибка в его представлении об обстановке сделки разрушает ее, ошибка же представляемого остается бесследной; но если, заблуждаясь лично относительно обстановки сделки, представитель совершит, однако, сделку согласно с видами представляемого, она не теряет своей действительности. Незнание представителя о качествах вещи, которые должны были быть ему сообщены, разрушает сделку; незнание представляемого не вредит ей. Поскольку представитель выходит из пределов своего полномочия, он отвечает за убытки, причиненные этим контрагенту, и заключенная сделка признается недействительной.

Основания П. суть, как упомянуто выше, поручение и полномочие. Первое есть договор между принципалом и представителем, определяющий их взаимные отношения; второе сообщает представителю власть и право замещать в сделке представляемого, с переводом на последнего всех последствий сделки. Полномочие может иметь место в силу закона (П. опекуна за опекаемых, в зап. законодательствах - мужа за жену и т. п.) или быть установлено частной волей. В последнем случае оно представляет собой односторонний акт воли доверителя (не договор), который может быть выражен явно, или обнаружиться из фактической обстановки, при которой приходилось действовать представителю (по разъяснению сената, "независимо от формальной доверенности, могут быть случаи, в коих одно лицо, стоя в служебных отношениях к другому, совершает, с его воли и согласия, действия к ограждению его интересов и для пользы порученного имущества: в таких случаях, смотря по обстоятельствам дела, действия служебного лица, поскольку из дела явствует, что они были не произвольны, а утверждались на согласии или приказании владельца и клонились не ко вреду его, могут быть признаны обязательными для сего последнего"). В последнем случае говорят о фактическом П. Полномочие отличается от поручения тем, что последнее может и не сопровождаться правом на П. Современные законодательства и юристы часто, однако, сливают оба понятия в одно, говоря, что поручение (доверенность) есть договор о принятии на себя одним из договаривающихся лиц обязанностей представителя. Полномочие, подобно поручению, может быть взято обратно по воле доверителя во всякий момент и не переходить на наследников представителя. С полномочием одинаково по действию последующее одобрение сделки, заключенной третьим лицом в интересах одного из контрагентов, в качестве его представителя без полномочия. Одобрение это может быть полное или частичное, если последним не нарушаются интересы контрагента и представителя. Неполучение его в установленный срок или по требованию контрагента равносильно отказу в согласии на сделку. Сторона, знавшая о недостатке полномочия у представителя, не может отказаться от сделки в случае последующего ее одобрения лицом, от имени которого она совершена; сторона, введенная в заблуждение относительно полномочий представителя может отказаться от сделки. Последующее одобрение делает сделку действительной с момента ее заключения представителем. При неполучении согласия представитель, не могущий доказать своего полномочия, по выбору контрагента обязывается или сам исполнить договор, или возместить убытки. Представитель, не знавший о недостатке у него полномочия, отвечает лишь за убытки, понесенные стороною вследствие того, что она поверила наличности полномочия, но не свыше интереса, который для нее представляла действительность договора. Представитель освобождается от ответственности, если контрагент знал о недостатке у него полномочия, или если представитель был ограничен в своей дееспособности.

П. судебное прошло, подобно П. в сделках, долгий процесс развития. В Риме заместительство сторон в процессе третьими лицами, защитниками, до конца не отлилось в форму П. На Западе Европы и в России адвокатура долгое время оставалась на стадии стряпчества, не обладавшего правом заместительства сторон, а имевшего задачей оказывать им помощь советами, составлением бумаг, указаниями. В. современном праве судебное П. - один из наиболее развитых видов П.

Литература. Regelsberger, "Pandecten" (I, Лпц., 1893); "Motive zu dem Entwurfe einesburg. Gesetzbuch f. d. deutsche Reich" (I, 223 сл.); Savigny, "System" (III, 113); его же, "Обязательственное право (54 сл., рус. пер.); Hellmann, "Die Stellvertretung in Rechtsgeschaften" (1882); Mitteis, "Die Lehre von der Stellvertretung" (1885); Нерсесов, "Понятие добровольного П." (М., 1878); Гардин, "П. в гражд. праве" (СПб., 1879); Евецкий, "О П. при заключении юридических сделок"; Казанцев, "Свободное П. в римском гражд. праве" (К., 1884). В. Н.

Президент

(лат.) - председатель; в русском языке употребляется обыкновенно последний термин для обозначения руководителя прений в собрании, суде, обществе (в некоторых обществах, однако - напр. вольном экономическом и географическом - председатель и у нас именуется президентом); во многих иностранных государствах в тех же случаях общепринят термин: П., особенно для обозначения руководителя прениями в парламенте и избираемого главы государства (П. республики). На немецком языке существует два термина: Praesident и Vorsitzender, при чем последний обозначает председателя в менее важном учреждении; так Vorsitzender есть председатель в отделении суда, в противоположность П. всего суда; различие это, впрочем, не проводится последовательно. На французском языке существует только один термин - президент. Президент коллегиального правительственного учреждения назначается в том же порядке, как и прочие члены того же учреждения; он руководит ходом дел и, в частности, прениями; с остальными членами он не состоит в отношении начальника к подчиненным, а является только primus inter pares, хотя неизбежно пользуется большим влиянием; специальные права П. сводятся к решающему голосу в случае равного разделения голосов, иногда к праву опротестования решения товарищей. П. парламента (или палаты), а также коллегиального органа местного самоуправления, в громадном большинстве случаев избирается самым собранием из своей среды, и только иногда утверждается верховной властью. Есть, однако, исключения: так, П. палаты лордов в Англии, лорд-канцлер, назначается короной, и не всегда из числа членов палаты. Долговременная практика выработала определенные обычаи, регулирующие власть и права П. всякого собрания. П. открывает и закрывает собрание, дает слово желающему говорить, делает замечания, лишает голоса за уклонение от предмета прений, нарушение приличий, оскорбительные выражения, вообще не парламентское поведение; он может и открывать собрание вступительной речью, закрывать - заключительной, может резюмировать чужие мнения, но с соблюдением самого строгого беспристрастия; участвовать в прениях он может не иначе, как временно передать свои президентские права вице-президенту. Право П. вовсе лишить оратора слова часто ставится в зависимость от решения собрания, в особенности когда дело идет о лишении слова не на одно заседание, а на более или менее продолжительный срок. П. республики есть глава государства в республиканских государствах, соответствующий монарху в государствах монархических. Подобно монарху, П. республики есть глава исполнительной власти; ему же принадлежит санкция законов, но судебные приговоры не произносятся от его имени, как они произносятся от имени монарха. Подобно монарху, П. представляет государство в международных сношениях. Существеннейшее отличие его то, что он властвует не по собственному праву, а в силу народного избрания, вручающего ему власть на точно определенный срок; в виду этого, хотя он и пользуется политической безответственностью, но в случае совершения преступления может быть привлечен к суду. Объем власти президента республики, подобно объему власти монарха, различен, в зависимости от того, является ли государство парламентарным или только представительным. В первом случае (Франция) П. назначает министров, но последние ответственны перед парламентом и свергаются его решениями; следов. П. стеснен в их выборе. Так как каждое его постановление должно быть контрассигновано соответственным министром, то ему остается преимущественно представительная, декоративная сторона власти и только некоторое общее влияние на ход дел. Ему принадлежит санкция законов, но право это оказывается чисто фиктивным; права veto он лишен. Во втором случае (Соед. Штаты, все американские республики) министры политически ответственны только перед П., назначаются и смещаются им по его собственному усмотрению; в силу этого вся исполнительная власть сосредоточена в его руках и даже контроль за нею изъят из рук парламента; П. принадлежит также право veto законов, хотя не безусловное: вторичное принятие закона конгрессом, квалифицированным большинством голосов, делает его обязательным помимо согласия П. В Швейцарии власть П. союза сливается с властью П. федерального, т. е. министерского совета, в руках одного лица. - В Пруссии обер-призедентами называются начальники одиннадцати провинций, на которые разделено королевство.

Презумпция

- положения, устанавливающие наличность фактов или событий без полного доказательства их существования. Она необходима там, где, как например в гражданском процессе, при известных обстоятельствах нет возможности достигнуть полного доказательства явлений, а приходится довольствоваться лишь вероятными заключениями. Если, напр., несколько лиц погибли вместе при крушении поезда и в интересах определения наследственных прав истцов необходимо определить, кто из них умер раньше, тогда суду, за невозможностью точно установить минуту смерти каждого погибшего, приходится прибегнуть к заключению, основанному на естественной вероятности, что несовершеннолетние дети умерли раньше родителей, а дед и бабка - раньше своих совершеннолетних детей. Область применения П. в процессе очень обширна. Для правильного определения значения их в системе доказательств важно, поэтому, различать так наз. фактические (praesumptiones facti seu hominis) и юридические (praesumptiones juris) П. В старом процессе, когда господствовала теория формальных или законных доказательств, когда судье стремились дать указания на то, какие заключения он должен вывести из тех или иных фактов и на каких формальных основаниях и предположениях должен основать свое решение, теории и закону приходилось разрабатывать всю область П., необходимых судье столько же, сколько и обыкновенному человеку; учение о П. обнимало, поэтому, всю область теории доказательств, и деление на фактические и юридические теряло свое значение. Мысль юриста-схоластика стремилась привести в систему все виды возможных предположений и оценить доказательную силу каждого из них. Отсюда бесконечные и всегда неполные ряды допустимых предположений и столь же мало определенные деления самих П. на П. доказательные вполне, наполовину, отчасти, простые и необходимые предположения (praes. temerariae, probabiIes, violentiae. necessariae) и т. д. В современном процессе, предоставившем простор свободному убеждению судьи и голосу его совести, все эти учения потеряли всякое значение. В праве сохранили силу лишь такие предположения, которые закон считает необходимым сохранить, не смотря на свободу судьи, как необходимые исходные пункты для его мысли при известных обстоятельствах и оценке известных фактов, в интересах достижения общих целей права. Под юридическими П. разумеются, таким образом, те, которые сохранены законом в качестве обязательных предпосылок умозаключения при оценке данных событий. Между ними различают praesumptiones juris tantum и praesumptiones juris et de jure.

Под последними разумеют П., не допускающие доказательства противного. В таком виде по своему действию praes. juris et de jure уравниваются с фикциями, а по своему существу являются простыми принудительными нормами закона. Когда западное каноническое право постановляло, что сожитие между обрученными женихом и невестой дает основание считать обручение, совершенное с целью будущего брака (sponsalia de futuro), за обручение, совершенное с целью немедленного брака (sponsalia de praesenti), когда оно установляло П., что если невинный супруг, зная о прелюбодеянии другого, несмотря на это, вступает с ним вновь в супружеское сожитиe, то этим он прощает ему вину и след. не может требовать разлучения или развода, - в этих случаях мы имеем не П. в собственном смысле слова, а нормы: sponsalia. de futuro становятся sponsalia de praesenti после сожития; развод не допускается, если невинный супруг, знающий о прелюбодеянии, вступает снова в сожительство с виновным. Согласно с этим, современные юристы считают П. в собственном смысле лишь такие предписываемые законом обязательные П., которые допускают доказательство противного, т. е. обязательны для судьи лишь в том случае, если такого доказательства не последует (так наз. простые юридические П., praes. juris tantum). Этим П. отличаются от фикций. Точное установление области этих П. также вызывает затруднения. К ним не могут быть, строго говоря, отнесены многие положения, распределяющие бремя доказательства, например, когда говорят, что при обратном требовании уплаченного по ошибке (cond. indebiti) на уплатившего налагается обязанность доказать, что в действительности он уплатил недолжное, в силу предположения, что при обычном ходе вещей никто не платит долгов, не убедившись в их существовании. На самом деле. П. здесь излишняя: уплативший недолжное выступает здесь в качестве истца и, след., должен доказать свой иск по общему правилу о распределении доказательств. Средневековые комментаторы думали вообще, что распределение бремени представления доказательств основывается на предположении большей или меньшей виновности тяжущихся сторон. Так, в споре о собственности истец должен доказать свой иск потому, что на стороне ответчика, владеющего в данный момент вещью, существует предположение о принадлежности ему права на нее; доказательства истца переносят предположение на его сторону, и тогда уже ответчик обязывается опровергать эти доказательства. Это точка зрения совершенно неверная, так как подобные П. ведут к установлению известного факта самим законом без всяких доказательств, между тем как, наоборот, целью последних и является установить факт без всяких предварительных предположений. Суд обязан судить по доказательствам, а не предположениям. Последние указываются ему законом для его облегчения и лишь для некоторых затруднительных случаев. Некоторые юристы исключают из области юридических П. и те общие предположения или общие принципы, которые служат общими основаниями судейской деятельности, исходными ел пунктами при определении отношения судьи к тяжущимся: напр. каждый человек предполагается добросовестным и находящимся в здравом уме, пока противное не доказано; каждый акт считается возмездным, пока дарственный характер его не будет доказан и т. д. Эти Н. считаются общими исходными пунктами современной человеческой мысли вообще, а не только мысли судьи, и потому суть предположения фактические. Таким образом к числу собственно юридических П. относятся специальные указания закона на отношение к сторонам в праве и процессе, облегчающие ему оценку их отношений, какова, напр., приведенная выше П. о соумерших, или следующие П.: ребенок, родившийся в законном браке, считается зачатым от мужа; движимые вещи считаются собственностью того, кто ими владеет, пока противное не будет доказано (ст. 534, т. X, ч. 1-й). Некоторые писатели думают, однако, что область юридических П. гораздо шире, обнимая всю сферу так называемых диспозитивных норм, т. е. гражданско-правовых узаконений, введенных в кодекс на случай отсутствия в актах точного выражения желаний сторон. Закон в этом случае дает свои нормы, "додумывающие волю сторон"; стороны предполагаются желавшими того, что с точки зрения закона кажется более нормальны м порядком. Но в таком виде учение о юридических П. становится общим учением о диспозитивных гражданско-правовых нормах, как учение о P. juris et de jureучением о принудительных нормах. Поскольку желают удержать специальное понятие П., не следует смешивать узкого и широкого его смысла, хотя по своей внутренней природе законный П., подобно остальным нормам, суть гораздо более специальные правила законодательной политики в толковании юридических сделок, чем простые предположения вероятности, которыми их иногда считают. Средневековая П. о том, что если духовное лицо обнимает женщину, то предполагается, что он делает это ради благословения, и вышеприведенная современная П. о том, что рожденный в браке ребенок предполагается зачатым от мужа - столько же положения вероятности, сколько и правила, созданные в интересах поддержания уважения к духовному званию и святости брака. Ср. Endemaun, "Die Beweislehre des Civilprocesses" (1860); Burckhardt, Прейскурант

- список товаров с указанием их продажных цен. На фондовом и вексельном рынках П. заменяются курсовыми бюллетенями, в книжной торговле - каталогами. П. бывают официальные, составляемые присяжными маклерами, каковы, напр., курсовые бюллетени или П., издающиеся при спб. товарной бирже, или же частные - выпускаемые отдельными торговыми домами.

Прелат

(praelatus, quasi prae aliis latus, лицо, прежде - выше других вознесенное, поставленное) - почетное нарицательное название в римской церкви кардиналов, архиепископов, епископов и вообще лиц, занимающих высшие должности в иерархии. В смысле особого почета со стороны паствы, имя это усвояется простым народом священникам и вообще лицам, канонически поставленным в духовный сан.

Прелюдия

(наигрыш, praeludium - лат., prelude - франц., voluntary англ., Vorspiel - нем., от pre - прежде и insus - игра) непродолжительная игра на каком-нибудь инструменте перед началом пьесы. П. в смысле фантазии не имеет определенной формы. В лютеранской церкви она исполняется органистом для приготовления прихожан к пению хорала; главная тональность П. в таком случае та же, что и в хорале, и в П. входят отрывки хорала, в виде мотива. У Баха хоральная П. иногда строилась полифонически, например в имитативной форме, в виде фугетты на тему, взятую из хоральной мелодии. Более определенную форму П. получила у Баха в его собрании "Прелюдий и фуг" ("Das Wohltemperirte Clavier"), где П. приближается иногда к двух или трехколенному складу. Такие П. в тематическом отношении не имели ничего общего с фугой, но писались с ней в одной и той же тональности. В новейшее время принято называть П. краткие пьески в сжатой коленной форме, которые, именно вследствие своей сжатости, могли бы предшествовать пьесе в одной тональности с П. Знаменитые фортепианные П. Шопена отличаются такой силой вдохновения, такой самобытностью и законченностью, что их исполняют в концертах самостоятельно, как пьесы. Инструментальное вступление к опере, не имеющее установленной формы увертюры или рондо, называют в настоящее время тоже П. Введение или интродукция, предшествующие какому-нибудь сочинению, но в него включенные и имеющие с ним органическую связь, не называются П.; поэтому самостоятельную прелюдию, которую можно приставить к разным сочинениям, имеющим с ней одну и ту же тональность, нельзя называть введением или интродукцией. Postludium есть отыгрыш в виде фантазии, исполняемый в лютеранской церкви по окончании богослужения, во время выхода прихожан из церкви. Иногда вместо П. исполняется какая-нибудь органная концертная пьеса.

Н. С.

Преображение Господне

- двунадесятый праздник, установленный в воспоминание великого события в жизни И. Христа, когда Он, совершив половину своего земного служения и достаточно доказав свою божественность дивным учением и чудесами, порешил еще особым необычайным способом показать ученикам славу своего Божества. История П. излагается в Евангелии Матф. XVII, 1 - 13; Мрк. IX, 1 - 12; Лук. IX, 28 - 36. Местом П. церковное предание считает гору Фавор, хотя есть данные, говорящие в пользу более северной и высокой горы Ермон. Празднуется П. 6-го августа.

А. Л.

Праздник П. Господня существовал уже в IV в., что указывает на еще более раннее его происхождение. Св. Елена, мать Константина Вел., построила на горе Фаворе храм в честь П. господня, разрушенный Саладином в XIII в. В VIII в. св. Иоанн Дамаскин и Козьма Маюмский составили песнопения на этот праздник, которыми православная церковь прославляет его и в настоящее время. На Западе праздник П. Господня долго не был всеобщим; только в 1457 г. папа Калликст III сделал его повсеместным в западной церкви и установил для него чин богослужения, отправляемый доныне. В праздник П. Господня освящаются виноград и колосья пшеницы, а в России - в тех местах, где виноград не растет - освящаются яблоки. Обычай этот несомненно древний, являясь продолжением подобного же обычая церкви ветхозаветной (Исх. XXIII, 19; Лев. XXIII, 10; Числ. XVIII, 12 13). Предписания касательно этого обычая изложены уже в 3-м правиле апостольском (сравн. 28 прав. VI вселенск. соб.). См. прот. Г. Дебольский, "Дни богослужения православной кафолической восточной церкви" (т. 1, СПб., 1882); П. Лебедев, "Наука о богослужении православной церкви" (М., 1890); прот. К. Никольский, "Пособие к изучению устава богослужения православной церкви" (СПб., 1888).

Прерафаэлиты

- группа английских художников и поэтов, образовавшаяся в начале 50-х годов XIX ст. с целью борьбы против условности в английском искусстве первой половины века, против академических традиций и слепого подражания классическим образцам. Название "прерафаэлитов" должно было обозначать духовное родство с флорентийскими художниками эпохи раннего Возрождения и такое же, как у последних, благоговейное следование природе. Членами братства П. сделались художники и писатели, имена которых стали с тех пор знамениты: Данте-Габриэль Россети, его брат Вилльям, Гольман Гент, Джон-Эверет Милле, скульптор Вульнер Коллинс. На выставке 1855 г. появились первые картины, подписанные тремя условными буквами Р. R. В. (Pre-Raphaelite Brotherhood). Лучшим из их произведений была картина Г. Гента: "Светоч Мира". Она изображала смелую, спокойную и свободную фигуру Христа, стоящего с зажженным фонарем в руках, в саду, у закрытой двери, и стучащегося в нее уверенным движением руки. Выше всего художники братства ставили одухотворенность замысла. Они отождествляли искусство с религией и смотрели на картину как бы на молитву религиозно настроенной души, выражающуюся символами. Они считали искусство служением Богу и полагали, что содержанием художественных произведений должно служить преимущественно все то, что говорит об отношении человека к вечности, о божественной тайне, открывающейся душе человека только посредством символов. В начале П. предпочитали евангельские сюжеты, как более других позволяющие выражать религиозное и мистическое настроение, причем избегали в живописи церковного характера и трактовали Евангелие символически, придавая особое значение не исторической верности изображаемых евангельских эпизодов, а их внутреннему философскому смыслу. Так, напр., в "Светоче Мира", Гента, в виде Спасителя, с ярким светильником в руках, изображен таинственный божественный свет веры, стремящийся проникнуть в закрытые человеческие сердца, как Христос стучится в дверь человеческого жилища. В понимании П. символ отличается от простой аллегории тем, что живет своей собственной жизнью. П. старались воспроизводить с величайшей добросовестностью и точностью всякий предмет, всякую подробность внешнего мира, прежде всего изображать жизнь и правду, а затем уже показывать, что таится за внешностью предметов и жизненных явлений. Они стремились внести в искусство этическое содержание не путем нравоучений, а исканием истины в природе. Кроме религиозных сюжетов, они занимались и историческими темами, добиваясь величайшей точности в изображении фактических подробностей. Некот. (Гук, Льюис, Линнель и др.) разрабатывали пейзаж, внося в него то же изумительное изучение частностей. Пейзажисты этой школы известны в особенности изображением облаков, унаследованным ими от предшественника этой школы, Тернера. Большое значение для П. имел Джон Рескин, повлиявший своими книгами (в особенности "Modern Painters") на развитие эстетического вкуса в Англии; он уяснил значение Тернера и привел в систему идеи П. относительно искусства. Он был не созидателем искусства П., но его толкователем и товарищем его первых деятелей. Рескину принадлежит ясное определение художественных целей прерафаэлитства. "Легко управлять кистью", говорит он, "и писать травы и растения с достаточной для глаза верностью; этого может добиться всякий после нескольких лет труда. Но изображать среди трав и растений тайны созидания и сочетаний, которыми природа говорит нашему пониманию, передавать нежный изгиб и волнистую тень взрыхленной земли, находить во всем, что кажется самым мелким, проявление вечного божественного новосозидания красоты и величия, показывать это немыслящим и незрящим - таково назначение художника. Этого требует от него Бог". В этих словах заключается вся суть искусства П.; они стремились разрушить рамки условности и одухотворить искусство религиозным и этическим содержанием. Братство П. распалось, как только миссия его была окончена, т. е. выражен протест против условности во имя правды и понимания искусства как служения религиoзно-нравственной идее. Члены братства пошли каждый своим путем; но и после его распада продолжала развиваться группа художников и поэтов, примкнувших к эстетическому миросозерцанию П. Преемниками их явились Бернье-Джонс, Уатс, Моррис, Вальтер Крэн и др. Ср. J. Ruskin, "Praeraphaelitism" и "Modern Painters"; R. de la Sizeranne, "La peinture auglaise contemporaine"; Ernest Chesneau, "La Peinture Anglaise"; З. Венгерова, "Литературные характеристики".

З. Венгерова.

Прерии

- так наз. безлесные равнины в Сев. Америке. В широком смысле слова область П. на Ю ограничена мексиканской растительной областью, на З - CьeppaНевадой и Каскадными горами, на С - линией от озера Малого Виннипега до устья р. Колумбии; в более тесном смысле слова П. занимают зап. часть штатов Охайо и Индиана, южную часть Мичигана и Висконсина, почти всю территорию Иллинойса и Айовы и северную часть Миссури (часть бассейнов Миссисипи и Миссури). П. представляют слегка волнистую степную равнину, постепенно повышающуюся с В на З по направлению к Скалистым горам, местами почти пустынную. Подпочву образуют горизонтальные пласты песчаников, мергелей меловой и третичных отложений; изредка они обнажаются в виде группы скал и хребтов; в общем же они покрыты наносными отложениями ледяного периода, песками и лёссом. Минеральные богатства заключаются в соляных источниках и каменном угле. Особенности климата в П.: прозрачность воздуха, безоблачность в течение некоторых периодов года, безросные ночи и частые миражи. Растительный мир отличается крайним однообразием травянистых видов и форм. Наиболее распространены: Unicola spicata. Spartina patens, Hierochloa flagrans, Sesleria dactyloides, Agropyrum repens (достигает 2 метр. высоты); Artemisia gnaphaloides, Opuntia missouriensis, Yucca angustifolia (в степях Миссури). Вверх по р. Миссури, севернее 42º, появляются кустообразные Shepherdia argentea и Eleagnus argentea. С 47ºс. ш. уже растет Juniperus repens и communis. Выше устья Йеллоустона и вплоть до Скалистых гор преобладают солончаковые травы (Eurotia lanata, Sarcobatus vermicularis). Лесная растительность встречается изредка по берегам рек (тополя, ивы, ильмы и разные кустарники Rosa, Cornus, Ribes, Amelanchier и др. обвитые лианами). Весьма редки хвойные породы (Pinus flexilis, Juniperus barbadensis). Туземные культурные растения - род риса (Zizania aquatica), топинамбур (Helianthus tuberosus) и несколько видов бобов употребляются в пищу индейцами. Фауна П. принадлежит к неарктической области. Типичные виды: бизон (вымирает), луговая собачка, антилопа-голул. Происхождение П. старались объяснить различными причинами. Одни приписывали безлесность песчаной почве, в которой древесные корни не укрепляются (Уайтней), другие объясняли неблагоприятным составом кислот в перегное П. (Лескерё) и, наконец, некоторые находили причину безлесности в климатических условиях (недостаток влаги) [Дана].

Попытки облесения, однако, идут весьма успешно. Ср. Schlagintweil, "Die Prarien des amerik. Westens" (Лпц., 1876); Berthault, "Les Prairies" (П., 1896).

Прерогатива

(от лат. centuria praerogativa - цeнтуpия, имевшая право предложения законов) - есть преимущественное право короны, которым она пользуется помимо парламента. Так, П. короны - созывать и распускать парламент, открывать и закрывать сессию, миловать преступников и т. д.

Пресвитер

(presbuteroV, presbyter) - древнейшее каноническое (т. е. усвоенное древним церковным законодательством - правилами апостолов, вселенских и поместных соборов,) название второй степени христианского таинства священства (у нас в России ныне в церковных документах, в актах государственных и церковноюридических, а также в общежитии "священник"). Во времена апостолов пресвитерами часто назывались епископы и, наоборот, епископами - пресвитеры (см. Деян. XX, 17 - 18, 28; 1 Петр. V, 2; Тит. 1, 5, 7; 1 Тим. Ill, 1, 2, 7; V, 17 и др.), не в смысле обозначения иерархической степени тех и других; а лишь в древнем общенарицательном смысле слов "епископ" и "пресвитер", для указания на личные качества, обозначаемые этими словами в буквальном их смысле. Если, говоря о христианском епископе, хотели указать на его старческий возраст и свойственную ему мудрость, его называли пресвитером (старец, старейшина). Тех пресвитеров, которые были поставлены самими апостолами и находились под их непосредственным руководством. хотя и без права посвящения других в пресвитеры или диаконы, называли епископами (надзирателями, управителями). В смысле возраста, пресвитерами называли себя даже апостолы Петр (1 Петр. V, 1) и Иоанн (2 Иоан. 1, 1; Иoaн. 1, 1). Вероятно, к епископам и пресвитерам относились одинаково и другие нарицательные названия, присваиваемые в книге Деяний и в Посланиях апостольских лицам, стоявшим во главе той или другой церковной общины: пастыри (poimeneV - Ефес. IV, 11), вожди (hgoumenoi - Евр. XIII, 7, 17, 24), предстоятели (proestomenoi, praepositi, antistites - l Сол. V, 12; Римл. XII, 8), председатели (proedroi, praesidentes), иереи (iereuV). Обязанности пресвитеров, как видно из Деяний и Посланий апостольских и творений св. отцов II и III в., были следующие: 1) преподание благословения верным; 2) председательствование в собраниях верных в отсутствие епископа; в его присутствии пресвитер занимал второе место; 3) сказывание поучений, с благословения епископа, которому это право принадлежало главным образом; 4) совершение таинств и священнодействий.

В храме епископ восседал на седалище возвышенном (tronus celsus), пресвитеры - на седалищах, стоявших ниже (tronus secundus). Если при епископе сослужили несколько пресвитеров, то они образовывали около него полукруг (corona ecclesiae, spiritualis corona, circuli presbyterii). В римских катакомбах найдены фресковые изображения таких соronae ecclesiae, относящиеся к древнейшему времени. При посвящении нового пресвитера, пресвитеры, во время руковозложения епископского, имели право возлагать на него свои руки (соб. каре. IV). Корпорация пресвитеров при епископе называлась пресвитерия (preVbuterion, presbyterium, presbuteion, sunedrion tou presbuteriou, senatus ecclesiae, senatus Christi, consiliarii episcopi, consilium ecclesiae). Ha соборах П. занимали места во втором ряду, позади епископов (подписи их имеются на многих соборных актах). На Западе без собора пресвитеров епископ не постановлял ничего, относящегося к церковной дисциплине (карфаг. соб. IV, 22, 23; соб. толедский VI). В отсутствии епископа, а также по его смерти или по удалении его с кафедры, до назначения ему преемника, пресвитерий исправлял его обязанности (кроме посвящений - см. посл. Киприана, V, Х и XXI, послание Игнатия к антиохийцам). В средние века на Западе пресвитерий заменен капитулом. Терминологически, в смысле обозначения именно второй степени священства, с ее специальными обязанностями, название presbuteroV в первый раз встречается в. Деяниях апостол., XIV. 23, при рассказе о поставлении апост. Павлом, через рукоположение пресвитеров во все церкви Дервии, Листры, Иконии и Антиохии. Затем в посланиях к Тимофею и Титу говорится о рукоположении пресвитеров епископами, каждым в своей епархии (1 Тим. V, 17, 19, 22; IV, 14; 2 Тим. 1, 6). В избрании пресвитеров принимала участие и паства, т. е. миряне. Климент Римский и Игнатий замечают; что поставления П. "совершались с согласия всей церкви" (т. е. прихода, для которого они избирались). Климент Александрийский упоминает об избирательном списке кандидатов на пресвитерство (eklogh), составлявшемся паствой. Участие ее в выборе П. совершалось столь чинно, что император Александр Север (III в.) ставил выборы кандидатов на пресвитерство в христианских общинах в пример для выбора гражданских чиновников. Лаодикийский собор (IV в.) отменил участие паствы в выборе П. (см. Павлов, "Об участии паствы в делах церкви", Казань, 1866). Участие мирян в избрании кандидатов на пресвитерство не означало участия их в посвящении их: оно было только свидетельством о их достоинствах и качествах; благодать, характеризующую пресвитерство, преподавало лишь руковозложение епископа. По мнению протестантских ученых, П. и епископ имели сначала одну и ту же степень и достоинство; различие между ними появилось лишь в III в.; название "П." указывает на достоинство, а "епископ" - на должность, совмещенные в одном лице. Это мнение имело свои зачатки еще в IV в., но тогда же было отвергнуто церковью. Чем дальше, тем подробнее выясняется в учении церкви и в творениях св. отцов значение пресвитерства, как второй степени священства. Отцы церкви IV-го и последующих веков (Григорий Богослов, Златоуст, Амвросий, Иероним, Григорий Двоеслов и др.) в своих творениях подробно разработали богословское учение о священстве. В умственном отношении избираемый в П. должен быть достаточно образован в богословии, знать хорошо церковные правила (поэтому к пресвитерству не допускались новообращенные ко Христу). В неблагоприятные для образования периоды уровень требований от П. несколько понижался (напр. в. IX и след. веках на Западе); в России на соборах владимирском (1274), стоглавом (1551) и большом московском (1667), определено довольствоваться тем, чтобы кандидат на пресвитерство "хорошо знал грамоту".

По ныне действующему у нас церковному праву требуется, чтобы П. окончил курс богословского образования в духовной академии или семинарии; лишь в виде исключения позволяется допускать в П. и не окончивших курса благонадежных диаконов, а также лиц светских, на экзамене у архиерея доказавших достаточность своих познаний в богословии. В нравственном отношении от кандидата в П. требуется безупречное поведение. Возраст для вступления в пресвитерство определен еще в IV в. - 30-летний. Это правило, от которого часто отступали, подтверждено св. синодом в 1869 г. В физическом отношении не считаются препятствием к священству телесные недостатки, за исключением таких, которые служат препятствием для надлежащего исполнения священнических обязанностей (глухота, слепота и т. д.). В 1885 г. в П. позволено посвящать и без предварительного прохождения низших должностей в клире. Женою П. может быть только православная. В древности брак для П. не был обязателен, но не было и принуждения к безбрачию. Со времени появления ересей стригольников и жидовствующих неженатых не посвящали в П. Действующие ныне правила (с 1869 г.) дозволяют возводить в П. как вдовых после первого брака, так и неженатых, заявивших желание навсегда остаться безбрачными. См. "О происхождении новозаветной иepapxии" ("Правосл. Собоседник", 1868); "Догматич. Богословие" преосв. Макария и Сильвестра (в главе "О священстве"): П. И. Нечаев, "Практич. руководство для священнослужителей" (СПб., 1893); Schaff, "Geschicyte d. apostolischen Kirche" (Лпц., 1854); Lechler, "Das apostolische und das nachapostolische Zeitalter" (Штуттгарт, 1857). H. Б - в.

Пресвитерианство

- так называлось то из направлений реформации XVI в., которое выдвигало на первый план вопросы церковного устройства и настаивало на возвращении к первоначальному строю христианской церкви, признавая лишь сан пресвитера, избираемого народом, и отрицая епископат, как позднейшее искажение; оно требовало также участия в церковном управлении светских лиц - "старейшин" (по выбору или кооптации), отделения церковного управления от государственного и федеративного устройства церкви в пределах национальной территории. Первые следы пресвитерианского устройства можно найти у вальденцев Пьемонта и у чешских братьев XV в. Аналогичное устройство пытался ввести в эпоху реформации (1527) Ламберт Авиньонский в Гессене: в ежегодном территориальном синоде должны были участвовать светские делегаты. Теоретическую формулировку пресвитерианского строя на исторической основе дал Кальвин, в своем "Наставлении к христианской вере". Здесь различаются церковные должности докторов, пресвитеров или министров, светских старейшин (aneiens или surveillans) и дьяконов. Церковные ордонансы 1541 г., установившие в Женеве церковный суд или консисторию, лишь отчасти осуществили программу Кальвина, так как допустили верховенство в церковных делах городского магистрата. Настоящая пресвитерианская организация на большой территории возникает, в половине XVI в., в Шотландии, Франции, Бельгии и Голландии. Под давлением преследований французские кальвинистские общины, уже имевшие местные консистории, были созваны в 1559 г., в Париже, на первый национальный синод. На этом и последующих синодах конца XVI в. были выработаны система дисциплины внутри отдельных церквей и иерархическое устройство, соединявшее церковные общины сетью представительных собраний. Самой мелкой единицей являлся приходский совет, состоявший из священников и старейшин; затем следовал коллоквий (или консистория), составленный из делегатов от приходских советов округа, далее- провинциальный синод, из представителей консисторий, и, наконец, общий или национальный синод; каждая следующая ступень служила апелляционной инстанцией для низшей. Эпоха наибольшего развития и деятельности этого строя относится ко времени его официального признания нантским эдиктом. Во Франции П. держалось в XVI и XVII вв. в своем наиболее чистом виде, так как оно было лишь терпимой церковью и светская власть не вмешивалась в его жизнь. В Голландии пресвитерианское устройство было установлено синодом в Эмдене 1571 г., постановления которого были дополнены в Дордрехте в 1618 г. Здесь церковь имела мало самостоятельности, в виду постоянного вмешательства правительственной власти; светские делегаты общин в церковном управлении постепенно почти исчезают. Под влиянием нидерландских и валлонских церквей П. переходит и в Германию. Синод в Везеле 1568 г. устанавливает пресвитерианский строй для многих прирейнских округов. Некоторые черты его (советы старейшин) появляются в рейнском Пфальце и в Нассау. В германских княжествах П. существенно видоизменяется церковным верховенством местных государей, присвоивших себе епископскую власть. Но и в германских церквах, даже в лютеранстве, постепенно намечается движение к полному отделению церковного авторитета и управления от государственного; таковы были стремления Шпенера в конце XVII в., Шлейермахера - в начале XIX в. Движение это усиливается в XIX в., с установлением парламентского строя и вероисповедной унии немецко-протестантских церквей. В Швейцарии движение к так наз. "свободной церкви" получило особенный толчок с 1848 г. Всюду устанавливаются приходские советы и синоды церковных представителей. Таким образом, в XIX в. евангелические церкви приближаются к пресвитерианству. П. лишь в теории требовало избрания священников и старейшин всею общиной: на практике обыкновенно применялась кооптация со стороны самого церковного совета. П., в качестве аристократического строя, отличается от системы непосредственного управления общиной. Вместе с тем П. выступает против самостоятельности отдельных общин и, устанавливая иерархию церковных советов, настаивает на подчинении церквей общей национальной или территориальной организации.

Р. В.

Символическими книгами П. служат так наз. "Вестминстерское исповедание" и катехизисы "большой" и "малый" (русский перевод их см. в "Чтениях Моск. Обш. Любит. Дух. Просвещ.", 1877 - 1878 гг). Однако, две значительных по своей численности партии уклонились от этих символических книг: так называемые NonSubscribing Presbyterians Англии и Ирландии, слившиеся с унитарианами, и пресвитерианская церковь Кумберланда (в Соединенных Штатах Америки), которая силится скомбинировать пресвитерианство с методизмом; "изложение веры" этой последней более арминианское, чем кальвинистское. "Шотландская соединенная пресвитерианская церковь" - главная из пресвитерианских церквей в Европе - особой догматической декларацией заявила, что остается неизменно верной Вестминстерскому исповеданию. Все вообще пресвитериане "признают право частного суждения о всех предметах, относящихся к религии".

Культ П. очень прост. Храмы не имеют ни баптистерия, ни изображения распятия, ни алтарей, ни свеч, ни икон, ни органов; проповедническая кафедра имеет вид эстрады, с несколькими седалищами; священнодействующие пасторы надевают во время службы особую одежду. П. отменило литургию в целом ее составе; не прочитываются даже ни десятословие, ни символ веры, ни молитва Господня. Все молитвы, которые произносятся в собраниях (и выслушиваются то стоя, то сидя или коленопреклоненно), суть импровизации пастора. Поются псалмы, переложенные в четверостишия, и несколько стихов из других библейских книг. В некоторых общинах допускается пение гимнов, сочиненных самими пресвитерианами (hymnes humains), с аккомпанементом инструментальной музыки. Проповедь, которая чаще читается, чем произносится, обыкновенно бывает догматического или экзегетического характера. Воскресенье соблюдается строго, но других праздников не существует. Причащение совершается через большие промежутки времени; ему предшествует испытание причащающегося в знании религиозного учения и многочисленные приготовительные церковные службы; приобщаются сидя за длинными столами. Браки благословляются в домах супругов. Погребальный обряд ограничивается прочтением молитвы над умершим на дому, без облачения в богослужебные одежды; на могиле молитв не бывает. Дисциплина нравов и христианская жизнь между пресвитерианами, особенно в шотландской П. церкви, по общему отзыву, стоит высоко. Они хорошо знают Библию, преданы своей церкви, любят свое духовенство, много делают для миссионерства. В 1876 г. несколько П. общин в Сев. Америке (около 30) образовали "всеобщий П. союз" (Alliance universelle), раз в три года собирающий "всеобщий П. собор" (General Presbyterian Council), на который съезжаются в значительном числе и представители пресвитерианства из Европы. Число пресвитериан в Европе и в Северной Америке неизвестно даже приблизительно, но очень велико. В то время, как одни (Bost, в "Dictionnaire d histoire ecclesiastique") насчитывают их до 7 милл., другие (епископ Иоанн, бывший русский епископ в Америке) определяет число П. всех подразделений в 52 милл. душ. См. Edm. Scherer, "Esquisse d\'une theorie de l\'Eglise Chretienne" (П., 1845); Bacumer, "Die Presbyterialverfassung in ihrer Begrundung" (1823); Nippe, "Die Presbyterialverfassung und deren Einfuhrung in der D.-Evang. Kirche" (Б., 1847); Miller u. Lorimer, "Gesch. und Wesen der Presbyterialverfassung" (Галле, 1849); L. Richter, "Geschichte d. Kirchenverfassung" (Лпц., 1851); D. King, "An Exposition and Defence of the Presbyterian Form of Church. Government" (Эдинб.; 1853); Heppe, "Die Presbyterial-Synodalverfassung der evangel. Kirche in Nord deulschland" (Изерлон, 1868); Hodge, "Constit. History of the Presbyterians" (Филадельфия, 1839); Gillet, "History of the Presb. in America" (Филадельфия, 1857); "History of. the division of the Presb. in the U. S." (Нью-Йорк, 1852); "Presbyterian Reunion" (Нью-Йорк, 1871); Crisman, "Origines and doctrines of the Cumberland Presbyt. Church" (Сен-Луи, 1877); "Report of Proceedings of the First General Presbiterian Concil" (Эдинбург, 1877); "Из истории религиозных сект в Америке" ("Чтения в Обществе Любителей Духовного Просвещения", 1877 - 1878). Н. Б - в.

Пресмыкающиеся

(Reptilia) - класс позвоночных животных. Кожа покрыта роговыми чешуями или щитками, дыхание легочное исключительно, температура крови непостоянная, сердце трех или четырехкамерное, артериальный ток крови смешивается с венозным или в сердце, или по выходе из него, конечности (если имеются) пятипалого типа, передние во всяком случае имеют не менее трех пальцев, несущих когти, таранная кость (у ныне живущих видов) не сливается с большеберцовой (tibia), а кости плюсны (tarsus) всегда отделены от костей предплюсны (metatarsus), череп с одним затылочным мыщелком, позвонки вогнутовыгнутые (процельные) или двояковыгнутые (амфицельные), межпозвоночные хрящи находятся только у крокодилов; в зародыше есть амнион и аллантоис; за редкими исключениями кладут яйца. П. очень резко отличаются от амфибий или земноводных (с которыми их соединяли прежде) и стоят весьма близко к птицам, с которыми их в настоящее время соединяют в группу Sauropsida, противопоставляя Маmmalia (млекопитающих) с одной стороны и Ichthyopsida (земноводных + рыб) с другой. Ныне живущие П. подразделяются на 4 отряда: ящерицы (Sauria), змеи (Ophidia), черепахи (Chelonia) и крокодилы (Crocodilia); два первые отряда, на основании многих общих признаков, из которых наиболее бросаются в глаза - поперечное заднепроходное отверстие и чешуйчатый покров тела, соединяются под общим названием поперечнопорошицевых (Plagiotremata); два последних отряда, у которых тело покрыто щитками, а заднепроходное отверстие круглое или продольноовальное, называются круглопорошицевыми (Cyclotremata), но имеют между собою, кроме упомянутых выше признаков, очень мало общего. Отряды же, входящие в эти группы, различаются между собою следующими признаками. Ящерицы имеют мочевой пузырь, а у змей его нет; крокодилы снабжены зубами, которых нет у черепах. Кожа П. отличается значительным развитием рогового слоя надкожицы (epidermis) представляющего утолщения или выросты в виде бугров, чешуй или щитков; в этих образованиях участвует и собственно кожа (cutis). Этот роговой слой время от времени сбрасывается и заменяется новым (линька). На концах конечностей роговые образования дают когти, как и у высших позвоночных. У некоторых ящериц (Scincidae) и у крокодилов в коже находятся костные отложения, а у черепах костные пластинки кожи тесно связаны с внутренним скелетом и образуют сплошной твердый панцирь. Кожа П. очень бедна железами, которые являются сконцентрированными в отдельных местах: у ящериц часто на нижней стороне бедер, у Hatteria - подле заднепроходного отверстия, у крокодилов по краям нижних челюстей. Способность изменять цвет кожи свойственна очень немногим ящерицам (хамелеоны, гекконы) и змеям (Herpetodryas) и обуславливается перемещением пигментных клеток corium, расположенных несколькими слоями. Позвоночный столб у многих ископаемых П., у Hatteria и цепкопалых (Ascalabotae), состоит из двояковогнутых позвонков, между которыми в промежутках сохраняется на всю жизнь хорда; у прочих П. - вогнутовыпуклые позвонки, обыкновенно без межпозвоночных хрящей; у крокодилов и некоторых черепах тела позвонков отделены от верхних дуг швами, у остальных сливаются между собою; нижние дуги сохраняются в хвостовых позвонках ящериц и крокодилов; имеются две пары сочленовных отростков, из которых задняя налегает на переднюю последующего позвонка. Различают шейные, грудные, поясничные, крестцовые и хвостовые позвонки, но у змеи только туловищные и хвостовые. Шейные позвонки несут ребра; атлас состоит из трех частей: 2 половинки верхней дуги и 1 нижняя дуга, тело же его или свободно, или срастается со вторым позвонком (epistropheus). У черепах подвижность шеи зависит от обоюдовыпуклого четвертого позвонка. Грудные ребра расчленяются на 2 - 3 отдела, из которых вполне окостеневает лишь верхний (спинной), нижний же обыкновенно - хрящевой. Грудной кости нет у змей и черепах, у ящериц и крокодилов она широка и спереди сочленена с вороньими костями (coracoideum); у многих ящериц от заднего конца ее отходят два длинных хрящевых отростка. У крокодилов и Hatteria существуют еще брюшные ребра (окостеневшие сухожилия). Число позвонков весьма различно: от 34 (черепахи) до 400 (змеи). Череп состоит из окостеневших костей, кроме этмоидальной области; у змей межглазничной перегородки нет и trabeculae cranii раздвинуты, у прочих они сближены. Носовая раковина окостеневает, у черепах же отсутствует. На сошнике только у Hatteria и некоторых ископаемых зубы. Подъязычная кость состоит из тела с 1 - 2 (редко 3) парами, часто рудиментарных рожков. Конечностей и поясов совсем нет у большинства змей, у прочих же и то, и другое обыкновенно (за исключением некоторых ящериц) хорошо развиты; у ископаемых Hydrosauria и морских черепах конечности превращены в ласты. Головной мозг не расположен в одной плоскости, как у амфибий; у ящериц уже заметны слабые изгибы; верхняя стенка полушарий сильнее развита, с корковым веществом; мозжечок хорошо развит у черепах и крокодилов; обособлены 12 пар нервов, из которых глазные (u. optici) образуют хорошо развитую хиазму. Третий глаз обыкновенно развит, в особенности хорошо у Hatteria. Осязательные клетки и тельца сосредоточены на голове, у Anguis по всему телу; у ящериц и змей во рту и на коже существуют Пачиниевы тельца. Носовая полость разделяется на два отдела: передний лишен желез и выстлан плоским эпителием; задний, обонятельный, соединяется с полостью рта; в носовую полость открывается слезноносовой канал; у змей и ящериц существует особый орган (Якобсонов), состоящий из двух полостей, выстланных обонятельным эпителием и открывающихся в ротовую полость. У змей и некоторых ящериц нет барабанной полости, у черепах и хамелеонов она есть, но затянута кожей, у прочих существует барабанная полость и перепонка, открытая снаружи; у крокодилов есть зачатки раковины. Глаз снабжен веками и мигательной перепонкой, но у змей и некоторых ящериц нет ни того, ни другого; у хамелеона одно веко со срединным отверстием; склеротика с венцом костяных пластинок у ящериц, черепах и многих ископаемых; гребень (process us falciformis) существует у всех, кроме ящериц и Hatteria. Зубы существуют у всех, кроме черепах, где они заменены роговым чехлом, облагающим челюсти; зубы сидят на челюстных костях, но иногда бывают и на небных и крыловидных, обыкновенно конической формы и служат для захватывания, а не для жевания добычи. У крокодилов они сидят в ячейках, у змей и ящериц - на краю челюстей или на внутренней поверхности. В ротовой полости находятся следующие железы: небные, язычные, подъязычные и верхнегубные. Язык очень различной формы: подвижный и длинный, двурасщепленный, или короткий и неподвижный. Щитовидная железа непарная. Кишечный канал короткий (только у травоядных черепах удлинен). Пищевод ящериц и змей чрезвычайно растяжим, желудок продольный, у черепах поперечный, у крокодилов мешковидный. У ящериц и черепах есть зачаток слепой кишки. Клоака разделена складкой слизистой оболочки на две части, из которых в первую открываются прямая кишка и мочеполовые протоки, а во вторую выпячиваются совокупительные органы и открываются, у ящериц и крокодилов, анальные железы. Легкие представляют ячеистую полость; у змей и некоторых ящериц, у которых развито одно правое легкое, задняя часть легкого с гладкой стенкой; у крокодилов и черепах существует грудобрюшная преграда, но неполная. В сердце два предсердия, из которых в правое впадает sinus venosus (венозная кровь), а в левое - легочные вены (чистая артериальная кровь); желудочек обыкновенно 1, иногда (Varanus) с неполной перегородкой; у крокодилов же два желудочка, а смешение крови происходит в аорте. Имеются обе дуги аорты, выходящие из правой и левой частей желудочка. Воротная система печени существует. Лимфатические сердца (1 пара) расположены на ребрах у основания хвоста. Почки расположены в задней части тела (у ящериц заходят в хвост), у змей неравномерно развиты. Мочеточники открываются в клоаку каждый порознь. Овальные семянники соединены придатком (epididymis) с выводными протоками и открываются в клоаку. Змеи и ящерицы обладают двумя мужскими совокупительными органами, с внутренними бороздками для стока семени; у крокодилов и черепах непарный орган с бороздкой наверху и с пещеристым телом; у Hatteria их нет. Яичники парные, гроздевидные; яйцеводы впадают в клоаку. Яйца со скорлупой у змей и ящериц перепончатой, у других известковой. Эмбриональное развитие яйца похоже на таковое же у птиц, с частичной сегментацией, но с более ясно выраженной гаструляцией. - П. известны уже с пермской системы, но особенно обильны они были в мезозойский период, тогда как теперь их значительно меньше. Ископаемые П. достигали колоссальных размеров. Древнейшими из ныне живущих отрядов надо считать крокодилов, самыми молодыми - змей (последние появились в третичный период). В настоящее время известно до 3000 современных видов, распределяемых на 4 вышеприведенные отряда. Вымершие же отряды следующие: рыбоящеры, или ихтиозавры (Ichthyosauria s. lchthyopterygia), плезиозавры (Plesiosauria s. Sauropterygia), динозавры (Dinosauria s. Ornithoscelida), летающие ящеры или птерозавры (Pterosauria) и неправильнозубые (Anomodontia). Г. Я.

Пресс

- П. называют механизмы, посредством которых можно подвергать тела значительным давлениям. Нет почти ни одной отрасли промышленности, где бы для той или другой цели не прибегали к П., и сообразно с этим П. служат для производства разнообразнейших работ, как то: 1) для уплотнения вещества, напр. П. для уплотнения сена, торфа и т. д.; 2) для выжимания жидкостей, напр. П., применяемые в виноделии, производстве масел, П. для отжимания воды из дрожжей, сыра и т. д.; 3) для изменения формы твердых тел, напр. П., применяемые в монетном деле, при производстве свинцовых труб, и вообще при обработке металлов; 4) для скрепления частей и удержания их на месте, как то П., применяемые при сваривании, копировальные и переплетные П. и т. д.; 5) для подъема и перемещения тяжелых тел, как напр. домкраты и подъемные машины. Конструкции П., сообразно с целями, для которых они должны служить, весьма разнообразны. Независимо от цели, для которой П. применяется; схема П. почти всегда состоит из двух досок, обыкновенно металлических, из которых одна - фундаментная плита - неподвижна, другая - верхняя плита - может быть приближаема к ней, и из механизма, посредством которого на верхнюю плиту может быть произведено сильное давление, передающееся помещенному между плитами телу. Сообразно с применением П., фундаментная плита может заменяться чашками (при отжимании сока, масел) или другими приемниками. Для произведения давления на верхнюю плиту применяются различные механизмы: клины, винты, рычаги, эксцентры; наиболее распространены П. гидравлические, в которых верхняя плита соединена с поршнем, приводимым в движение давлением воды. Клиновые П., наиболее простые, известны были еще в глубокой древности. В настоящее время клиновые П. применяются лишь в кустарной промышленности и почти заменены 2) Винтовыми П. Верхняя плита ходит между четырех железных стоек; на нее напирает конец винта с плоской нарезкой, приготовляемого обыкновенно из бессемеровской стали. Гайка прорезается во втулке из красной меди или бронзы, вставленной в верхнюю часть корпуса П. На винт насажено маховое колесо, вращаемое от руки или приводом; при вращении винт опускается и нажимает на верхнюю плиту. Часто для увеличения давления присоединяют еще систему зубчатых колес для вращения винта. Копировальный пресс представляет простой винтовой П. 3) Рычажные П. в простейшем виде состоят из длинного рычага второго рода, к которому, недалеко от оси вращения его, прикрепляется верхняя плита П.; действуя на длинное плечо рычага грузом или от руки, можно производить давление на верхнюю плиту и находящиеся под ней тела. Значительно более распространены сложные рычажно-винтовые П., предложенные впервые в 1811 г. И. Неведомским в С.-Петербурге для чеканки монет. 4) Гидравлические П. К П. принадлежат также вальцы, применяемые для прокатки металлов, в писчебумажном производстве (каландры) и т. д., а также станки, применяемые в печатном деле.

А. Г.

Престо

(Presto) (итал. быстро) - музыкальный термин, требующий живого, быстрого исполнения. Р. - одна из высших степеней быстрого движения. Еще более быстрого движения требует только prestamente, prestezza, prestissimo или P. assai и P. piu que Prestissimo. H. C.

Престол

- главная принадлежность алтаря христианского храма. В церкви православной - это четырехсторонний стол, стоящий посредине алтаря и служащий местом совершения евхаристии. Правилами церковными требуется, чтобы он был на четырех столпах, вышиною аршин и шесть вершков; ширина и длина могут быть различны, смотря по степени обширности алтаря. На него надеваются две одежды: нижняя, или срачица. (katasarka), изображающая плащаницу, которой было обвито тело И. Христа при погребении, и верхняя, индития (enduth), большей частью светлая, одинаковая по материалу и цвету с ризой священника. При освящении храма П. опоясывается по нижней одежде вервием, в напоминание уз И. Христа (Иоан. XVIII, 24). При архиерейском освящении храма П. обвязывается вервием так, что на каждой стороне его изображается вервием крест. Верхняя риза П. иногда, по усердию прихожан или на собственные средства храма, устраивается из серебра, с чеканными изображениями священных лиц и событий. В таинственном смысле П. изображает небесное место селения Господа Вседержителя, а также гроб Христов, так как на нем возлежит тело Христово; поэтому прикасаться к П. не дозволяется никому, кроме священнослужителей. Запрещается лицам не священного сана проходить между П. и царскими вратами, а также между П. и горним местом. Особенность П. в храмах католических состоит в том, что он ставится плотно к стене.

И. Б - в.

Претензия

. - По военному законодательству, до издания дисциплинарного устава 1888 г., слово это имело значение самостоятельного термина: в отличии от жалобы, т. е. от заявления о претерпенных обидах, несправедливости и превышении власти, претензией называлось доведение до сведения высшего начальства о непредоставлении ближайшим начальником установленных за службу прав и преимуществ, или о неудовлетворении положенным довольствием, или о неправильном распоряжении ближайшего начальника собственностью подчиненного. Такое различие, едва уловимое по существу и, к тому же, крайне неясно и неточно выраженное, на практике возбуждало массу недоразумений, а потому было устранено; ныне понятия жалобы и П. совпадают.

K. K.

Преторианцы

- лейб-гвардия римских цезарей, развившаяся из отборного отряда (ablecti) союзников, служившего в республиканский период для охраны главнокомандующего и его претория, откуда и название - cohors praetoria. Сципион Африканский организовал, под тем же именем, охрану из римских всадников. Кроме того, штаб, канцелярия и вся ближайшая свита полководца или правителя области (квестор, писцы, легаты, трибуны, префект и переводчики, ликторы, герольды, курьеры, наконец знакомые и друзья - comites) составляли его cohors praetoria. Для охраны порядка в Италии Август создал 9 прет. когорт, по 1000 чел. каждая. Вне службы П. носили гражданскую одежду (cob. togalae). Три когорты были размещены на постое у граждан в самом Риме, остальные - в других частях Италии. Вместе с гвард. кавалерией (equites praetoriani), они составляли ядро вооруженных сил зарождающейся империи. Усиленное жалование, почетное положение и 16-летний срок службы (вместо 20-летнего простых легионеров) составляли привилегии гвардии. Впоследствии городская полиция (cohortes urbanae) слилась с гвардией в один корпус, разделенный на 14 когорт. П. подчинялись особому префекту - praefectus praetorio. Самый знаменитый из них, Сеян, сосредоточил всю гвардию в Риме, построив для нее специальный лагерь - castra praetoria. Так как П. были замешаны во всех политических революциях империи, то организация их неоднократно подвергалась изменениям (напр. при Вителлии). Константин Великий совершенно уничтожил прет. гвардию, заменив ее новой, и разрушил. прет. лагерь, это постоянное гнездо мятежей.

А. Г - Б.

Прецессия

(предварение равноденствий) - медленное передвижение точек весеннего и осеннего равноденствий. Эти точки пересечения экватора с эклиптикой отступают по последней почти равномерно на встречу земле в ее движении вокруг солнца, и потому новое равноденствие настает раньше, чем земля опишет полный круг. Счет долгот ведется от точки весеннего равноденствия по направлению движения земли, поэтому все долготы равномерно увеличиваются. П. происходит от изменения положения в пространстве оси вращения земли под влиянием притяжений Луны и Солнца. Если бы земля была однородный шар или состояла из концентричных однородных сферических слоев различной плотности, равнодействующая притяжения проходила бы через ее центр, не изменяя вращения. Но земля сжатый по оси эллипсоид; ее экваториальную выпуклость можно представить себе кольцом, расположенным наклонно к эклиптике. Притяжение Солнца и Луны, находящихся всегда вблизи этой плоскости, стремится привести кольцо в совпадение с ней. С другой стороны, ось всякого вращающегося тела стремится сохранить неизменно свое положение в пространстве. От совместного действия Солнца и Луны и инерции вращения, ось земли, сохраняя неизменно свое наклонение к эклиптике, описывает коническую поверхность. Полюс экватора чертит круг около полюса эклиптики, а плоскость экватора, составляя постоянно один и тот же угол (около 23º27\') с плоскостью эклиптики, скользит по ней, и линия их пересечения (равноденственная линия) вращается по направлению часовой стрелки (если смотреть с северного полюса). Эта так наз. лунно-солнечная П. вследствие изменений земной орбиты не вполне постоянна; теперь она составляет 50". 36 в год и незначительно уменьшается. Около 2/3 ее зависят от притяжения Луны, остальное - Солнца. Громадная масса Солнца компенсируется большим расстоянием: П. пропорциональна массе и обратно пропорциональна кубу расстояния до возмущающего светила. Планеты не имеют никакого влияния на вращение Земли и положение ее экватора. Скорость точек равноденствия на эклиптике равна 4 км. в час, т. е. скорости идущего человека. В прежнее положение они придут, иначе - полюс Мира опишет полный круг, приблизительно - в 26 тыс. лет (Платонов год). Пример прецессионального движения представляет гироскоп, если к его вращающейся оси, поставленной наклонно к горизонту, привешен груз. Более обыденный пример - волчок, вращающийся достаточно быстро. Если толчком вывести его из вертикального положения, то он не упадет на бок, но его ось будет медленно описывать конус, не изменяя наклона к горизонту. Возмущающей силой здесь служит тяжесть, чем быстрее вращение, тем медленнее П. Вследствие возмущений планет положение эклиптики в свою очередь изменяется: наклонность ее к экватору уменьшается, вместе с тем точки пересечения их очень медленно движутся по экватору. Эта планетная П. (около 0".1 в год) направлена обратно лунно-солнечной и уменьшает ее. Сумма лунно-солнечной и планетной называется общей П. По новейшим определениям, лунно-солнечная П. для t года: р1 =50?.362 - 0". 0002t; общая П.: p = 50". 248 + 0, "0002t; наклонность экватора к эклиптике: e=23º27\'8". 2 - 0".48t, где t -время в годах от 1900 г. Кроме лунно-солнечной П. ось земли подвержена весьма сложным периодическим колебаниям, известным под общим названием нутации. При этом не только перемещаются точки равноденствий, но и изменяется наклонность экватора. Нутация происходит от периодических перемен в склонениях Солнца и Луны, а также их расстояний до Земли. В моменты равноденствий Солнце проходит через экватор и действие его на экваториальную выпуклость Земли исчезает; оно наибольшее во время солнцестояний. Это производит неравенство в движении точки равноденствия, которое зависит от долготы солнца и носит название солнечной нутации. Другое солнечное неравенство зависит от положения Земли в эллипсе орбиты, т. е. от ее аномалии (угловое расстояние от перигелия). Наибольшее лунное неравенство происходит от того, что орбита Луны не совпадает с эклиптикой, но составляет с ней угол в 5º, при том узлы лунной орбиты (линия пересечения ее с эклиптикой) быстро меняют свое место, а в зависимости от этого угол между лунной орбитой и экватором меняется от 181/2º до 281/2º. Полный круг линия узлов проходит в 18, 6 лет, тот же период имеет и главное неравенство нутации. Вследствие него точка равноденствия колеблется в ту и другую стороны около среднего положения, определяемого П. на 17", а наклонность экватора на 9". Помимо того, Луна, подобно Солнцу, производит неравенства, зависящие от ее долготы и аномалии. Так как неравенство, зависящее от положения лунных узлов, далеко превосходит по величине все остальные, то путь полюса экватора, около среднего его положения, построенного, принимая во внимание только П., приближенно можно считать эллипсом (так наз. эллипс нутации). Путь полюса экватора около полюса эклиптики представляет собой волнообразную кривую. В небесной механике показывается связь между коэффициентами различных неравенств нутации, поэтому из наблюдений выводится только главный из них - размер большой полуоси эллипса нутации, который и называется постоянной нутации. По новейшим определениям она равна 9".210.

"Истинный" экватор и "истинная" точка равноденствия получаются из "средних", вычисленных на основании одной П. прибавкой нутации. Иногда принимают эклиптику для какого-нибудь года (напр. 1760 г.) за неподвижную плоскость, и к ней уже относят все остальные. Положение светил на небесной сфере определяется относительно экватора, эклиптики и их точки пересечения, поэтому П. и нутации изменяют координаты всех светил: при чем лунно-солнечная П. и нутация не меняют широт, а планетная П. - склонений. Изменения координат светил вычисляются по формулам сферической астрономии. Для этой цели существуют различные вспомогательные таблицы, например Folie, Беккера, гринвичской обсерватории; для нутации - Николаи. Для приближенного графического определения могут служить глобусы с подвижными полюсами и кругами. Изменения прямых восхождений и склонений весьма различны, в зависимости от положения звезд относительно экватора и эклиптики. Напр., годовое изменение от П. по прямому восхождению и склонению для Сириуса: +2s. 68 и -3". 6; для a Андромеды: +3s. 08 и +20?. 1; для b Малой Медведицы: -0s.25 и -14". 7. Координаты звезд, вычисленные, принимая только влияние П., называются средними, средним местом звезды; прибавляя же влияние нутации, а также аберрации и собственного движения, получают видимые, или истинные координаты или место звезды. В звездных каталогах даются средние места на какой-нибудь год и влияние П., при помощи которого можно найти среднее место звезд для какого угодно года; отдельно вычисляется приведение на. "видимое место". Величина П. непостоянна, поэтому, кроме годового влияния, П. в каталогах дается его изменение за столетие (variatio saecularis). - Следствием П. является разница между звездным и тропическим годами. Земля возвращается раньше к равноденствию, чем опишет полный круг - вернется к той же звезде. Угол, равный годовой П., земля проходит в 20m23s, поэтому тропический год, который, собственно, и принят как мера времени, на 20 минут короче звездного. Звездный год есть величина постоянная; он равен 365d6h9m8s.97. Величина же тропического года меняется в зависимости от П., впрочем, в очень тесных пределах (по Stockwell +54s). Для 1900 г. его длина равн. 365d. 5h48m45s. 84; каждый год он уменьшается на 0. s006. Во времена Гиппарха тропический год был на 11 секунд длиннее. Приведенное число есть средний тропический год; действительная величина колеблется около средней, в зависимости от влияния нутации. В данном месте земли вследствие П. видимы последовательно различные части звездного неба. Созвездия, которые прежде всходили над горизонтом, перестанут появляться, и наоборот. Так, через несколько тысячелетий из созвездий, видимых в Европе, Opиoн и Большой Пес скроются под горизонт, зато появятся невидимые теперь Центавр и Южный Крест. Большая Медведица перестанет быть незаходящим созвездием. Полюс мира в своем движении около почти неподвижного полюса эклиптики (находящегося между звездами d и z Дракона) постепенно подходит к разным звездам. В настоящее время название полярной звезды носит a Малой Медведицы; находящаяся в 11/4º от полюса; ближайшего расстояния от него она достигнет около 2100 г., когда ее прямое восхождение будет 6h, а склонение 89º33›. В эпоху постройки пирамид полярной звездой служила a Дракона. Некоторые галереи в пирамидах направлены на точку неба, где находилась эта звезда при нижней кульминации; о ней, как о полярной во времена царствования Яо, упоминают и китайские летописи. По определению Гиппарха, полюс в его время составлял квадрат с тремя звездами a и b Малой Медведицы и c Дракона. Через 2000 лет после нас полярной будет называться g Цефея, через 12000 - яркая звезда a Лиры. Вследствие П., знаки зодиака не совпадают уже с одноименными созвездиями, а отступили назад. Так, знак Близнецов совпадает с созвездием Тельца и т. д. Первое зодиакальное созвездие, считая от точки весеннего равноденствия, уже не Овен, а Рыбы, но первый знак зодиака по-прежнему называется знаком Овна и обозначается g. Поэтому в календарях до сих пор встречаются фразы: весна начинается, когда солнце вступает в знак Овна. Иногда точка весеннего равноденствия сокращенно называется Aries (Овен). Общая П. определяется из сравнения разновременных наблюдений одних и тех же звезд, отнесенных каждое к точке равноденствия своей эпохи. Чем больше промежуток времени, тем менее влияют ошибки наблюдений. Результат искажает собственное движение звезд, которое растет тоже пропорционально времени, и отделить его от влияния П. невозможно. Допуская, что направления собственных движений разных звезд случайны и не следуют никакому закону, можно в среднем из очень большого числа звезд исключить их и получить достаточно точное значение П. Здесь, впрочем, составляет еще препятствие движение солнечной системы в пространстве. Классическими определениями П. признаются работы Бесселя и О. Струве; из новейших лучшее определение Л. Струве. Все они основаны на сравнении наблюдений Брадлея с различными наблюдениями нынешнего столетия. П. планетная выводится из теории вековых возмущений. Постоянная нутации определяется из меридианных наблюдений околополярных звезд или из наблюдений зенитных звезд пассажным инструментом, расположенным в первом вертикале. Лучшим определением нутации до сих пор признается - Петерса из дерптских наблюдений Полярной. Постоянные П. и нутации можно вычислить на основании теории, зная фигуру Земли; но получаемые величины не точны, так как даже внешний вид Земли еще недостаточно изучен; между тем, здесь требуется знание внутреннего распределения плотностей, знание величин моментов инерции Земли. Поэтому целесообразнее решать обратную задачу: по данной П. и нутации определять сжатие Земли и массу Луны. Стоквелль получил для теоретической величины П. 50". 44, и пределы, внутри которых она может изменяться, 48". 2 и 52". 7. Явление П. и нутации происходит и на других планетах, в зависимости от величины их сжатия, наклонности оси вращения к плоскости орбиты и существования возмущающих сил. Для Юпитера П. от Солнца и спутников превышает полградуса в течение года планеты.

Открытие прецессии - лучшая слава величайшего астронома древности, Гиппарха. Составляя, по поводу вспыхнувшей и вновь пропавшей звезды (134 г. до Р. Хр.), первый каталог звезд, он сравнивал свои наблюдения с результатами, полученными Аристиллом и Тимохарисом, за 150 лет перед тем. Оказалось, что все долготы звезд увеличились, широты же остались неизменными. Гиппарх с удивительной проницательностью приписал это передвижению небесного экватора и принял его равным 1º в 75 лет. Затем он указал разницу между звездным и тропическим годом и определил тот и другой. До Гиппарха П. была совершенно неизвестна. Платоновым годом греки называли гипотетический период, к концу которого все планеты располагались на прямой линии. Только впоследствии это название перешло к периоду П.; иначе его называли apokatastasiV (восстановление). Китайцы узнали о П. не ранее IV в. по Р. Хр. (астроном Ю-хи). Жители Месопотамии и Египта, несмотря на длинные ряды астрономических наблюдений, не оставили никаких доказательств знания П. Пресловутый Дендерский зодиак оказался сравнительно новейшего изготовления. Сравнение Таблиц месяцев, найденных в Фивах и Эдфу, тоже дало отрицательные результаты. От изгнания Гиксов до вторжения Александра гелический восход Cиpиyca, вследствие П., отступил в тропическом году на 12 дней, и опаздывал уже на 22 дня от летнего солнцестояния. Египтяне, по-видимому, не замечали этой перемены и по- прежнему считали, что гелический восход Сириуса, разлитие Нила и летнее солнцестояние приходятся приблизительно в одно время. Вообще, древние, если и замечали какие-либо перемены в небе, были склонны приписывать их сверхъестественным катастрофам, а не общему закону. Так, сохранились греческие и индусские легенды о внезапном перемещении Плеяд и других звезд. Открытие Гиппарха не скоро было всеми признано: многиe астрономы отрицали П., ссылаясь то на древних халдеев и египтян, то на авторитет Аристотеля. Арабские астрономы (напр. Thebit-ben-chora), быть может, заметив накопившееся уменьшение наклонности эклиптики, считали, что равноденственные точки движутся по небольшим кругам, так назыв. trepidatio aequinoctiorum. Это учение сохранилось до времен Коперника. В системе небесных сфер для П. понадобилась особая хрустальная сфера. Коперник, разрабатывая свою систему мира, указал, что П. состоит в перемене положения оси Земли. Тогда же потеряло смысл прежнее название praecessio aequinoctiorum. Древние считали, что точки равноденствий опережают небесный свод в его суточном движении. Между тем, по объяснению Коперника, точки эти отступают по эклиптике относительно движения земли, и слово praecessio следует относить к наступлению момента равноденствия; в этом смысле совершенно правилен русский термин - предварение равноденствий. Механическое объяснение П. дал Ньютон в своих "Principia". Он указал, что П. совершенно аналогична отступанию узлов орбиты Луны и рассматривал экваториальную выпуклость Земли как ряд ее спутников. Ньютон также указал теоретически на существование солнечной нутации. Рёмер нашел из своих наблюдений неувязки в полученных склонениях, но не мог подметить закона. Открытие лунной нутации всецело принадлежит Брадлею. В мемуаре: "On the apparent niotion of fixed stars" (1747) он из наблюдений над g Дракона установил амплитуду и 18-летний период, в зависимости от движения лунных узлов. Теория П. и нутации разработаны с достаточной полнотой впервые Даламбером, в его знаменитом сочинении: "Recherchessuria precession des equinoxes" (1749). Вековое уменьшение наклонности эклиптики заметили еще арабы, но вполне доказал его только Тихо Браге. Теоретическое объяснение дал Эйлер. По вычислениям Стоквелля, наклонность может изменяться в пределах от 21º58\' до 24º36\'.

В. Серафимов.

Преюдициальность

Уголовному суду часто приходится разрешать различные юридические вопросы, выходящие за пределы уголовного права. Если от того или другого решения таких вопросов зависит юридическая квалификация судимого деяния, то эти преюдициальные или предсудимые вопросы (questions prejudicielles) передаются уголовным судом на разрешение тех судов и учреждений, к ведомству которых они относятся по своему содержанию; дальнейшее направление уголовного дела в таком случае обуславливается решением, какое состоится по преюдициальному вопросу. Так как преюдициальность ограничивает компетенцию уголовного суда и является изъятием из общего правила, то преюдициальные вопросы должны быть точно перечислены в самом законе. В нашем уставе уголовного судопроизводства область преюдициальных вопросов сравнительно с иностранными законодательствами очень расширена; практика сената еще более раздвигает рамки этих вопросов. Преюдициальные вопросы могут относиться к области права церковного и гражданского; кроме того, возникают иногда преюдициальные вопросы права уголовного, подлежащие разрешению в другом уголовном суде. Преюдициальные вопросы церковного права, подлежащие рассмотрению суда духовного, касаются совершения брака - в делах о многобрачии, родственных связей - в делах о кровосмешении и о вступлении в брак в недозволенных степенях родства или свойства, брака христиан с нехристианами, четвертого брака православных, соединенных с обманом или подлогом браков лиц духовного звания, которым воспрещено, по закону их церкви, вступать в брачный союз. Преюдициальные вопросы гражданского права перечислены в ст. 27 устава уголовн. судопроизводства; сюда относятся: 1) вопросы о свойстве несостоятельности - злостной, неосторожной или несчастной, при чем к уголовному преследованию ведет только признание злостного банкротства; 2) вопросы о правах состояния, т. е. о принадлежности данного лица к тому или другому роду или семейству (вопросы о сословных правах состояния, обуславливающих решение вопроса о наказании, входят в область государственного права и не принадлежат к числу вопросов преюдициальных); 3) вопросы о правах на недвижимое имущество, определяемых на основании формальных доказательств (вопросы о фактическом владении недвижимостью, разрешаемые на основании свидетельских показаний, могут быть решены самим уголовным судом). Судебная практика расширяет пределы 27 ст. устава уголовн. судопр., распространяя ее: 1) на все случаи, когда преступность деяния, в котором обвиняется подсудимый, зависит от определения прав собственности на движимое имущество, основанных на формальном акте, и 2) на те случаи, когда уголовное преследование обуславливается разрешением спора о правах по обязательствам и договорам, для доказательства которых требуется письменное удостоверение и не принимаются свидетельские показания. По разъяснению сената, вопросы гражданского права считаются преюдициальными и требующими рассмотрения в гражданском суде только тогда, когда гражданская сделка, из которой они возникают, заинтересованными сторонами признается спорной. Преюдициальные вопросы уголовного права, подлежащие разрешению в другом уголовном суде, могут возникать: 3) в делах о клевете, когда обвиняемый, утверждая, что все сказанное им соответствует истине, требует приостановки дела впредь до разрешения уголовным судом дела о преступном деянии, обвинение в котором выставляется клеветою; 2) в делах о ложном доносе, когда обвиняемый требует, чтобы возбужденное его доносом дело было сначала окончено производством, так как обвинение в ложном доносе может иметь место не прежде, как по разрешении дела, возбужденного доносом, оправдательным приговором или определением о прекращении следствия; 3) когда сторона заявляет о подлоге письменных документов, представленных в доказательство вины или невиновности подсудимого.

Литература. Н. Буцковский, "Основания кассационной практики по вопросам преюдициальным" (в "Очерке судебных порядков", 1874, стр. 471 524"); Кистяковский, "Разработка вопроса о предрешениях гражданским судом вопросов гражданского права" ("Kиeвск. Унив. Известия", 1887); А. фон-Резон, "О ст. 27 уст. угол. судопр." ("Журн. Гр. и Уг. Пр.", 1890, кн. 5); И. Щегловитов, "Гражданская предсудимость по уголовным делам" (ib., 1892, кн. 3); Bruck, "Ueber die praejudic. Wirkung des rechtskr. Kriminalurth." (1875); Hoffmann, "Tralte des questions prejudic.".

А. С. Лыкошин.

Пржевальский Николай Михайлович

- известный русский путешественник, ген.майор. Род. в 1839 г. Отец его, Михаил Кузьмич, служил в русской армии. Первоначальным учителем его был его дядя П. А. Каретников, страстный охотник, вселивший ему эту страсть и вместе с ней любовь к природе и скитаниям. По окончании курса в смоленской гимназии П. определился в Москве унтер-офицером в рязанский пехотный полк; получив офицерский чин, перешел в полоцкий полк, затем поступил в академию генерального штаба. В это же время появляются его первый сочинения: "Воспоминания охотника" и "Военно-статистическое обозрение Приамурского края". Занимая должность преподавателя истории и географии в варшавском юнкерском училище, П. усердно изучал эпопею африканских путешествий и открытий, знакомился с зоологией и ботаникой, составил учебник географии. В 1867 г. П. получил командировку в Уссурийский край. По Уссури он дошел до станицы Буссе, потом на озеро Ханка, служащее станцией во время перелета птиц и давшее ему материал для орнитологических наблюдений. Зимой он исследовал ЮжноУссурийский край, пройдя в 3 мес. 1060 в. Весной 1868 г. он снова отправился на оз. Ханка, потом усмирил в Маньчжурии китайских разбойников, за что был назначен старшим адъютантом штаба войск Приамурской области. Результатами его первой поездки были сочинения: "Об инородческом населении в южн. части Приамурской области" и "Путешествие в Уссурийский край". В 1871 г. П. предпринял первое путешествие в Среднюю Азию. Из Пекина он двинулся к С к озеру Далай-Норе, потом, отдохнув в Калгане, исследовал хребты Сума-Ходи и Инь-Шань, а также течение Желтой реки, показав, что она не имеет разветвления, как думали прежде, на основании китайских источников; пройдя через пустыню Ала-Шань и Алашанские горы, он возвратился в Калган, сделав в 10 месяцев 3500 в. В 1872 г. он двинулся к Куку-Нору и далее в Тибет, затем, через Цайдан, к верховью Голубой р. (Мур-Усу), в 1873 г. на Ургу, через Среднюю Гоби, а из Урги в Кяхту. Результатом этого путешествия было сочинение П.: "Монголия и страна тунгутов". В течение трех лет П. прошел 11000 в. В 1876 г. П. предпринял второе путешествие из Кульджи на р. Или, через Тянь-Шань и р. Тарим к оз. Лоб-Нор, южнее коего он открыл хребет Алтын-Таг; весной он на Лоб-Hopе воспользовался перелетом птиц для орнитологических исследований, а потом через Курла и Юлдус вернулся в Кульджу. Болезнь заставила его вернутся на время в Россию, где он напечатал: "От Кульджи за Тянь-Шань и на Лоб-Нор". В 1879 г. он выступил из Зайсанска в третье путешествие, с отрядом в 13 человек, по р. Урунгу, через оазис Халийский, и через пустыню в оазис Са-Чжеу, через хребты Нань-Шаня в Тибет, и вышел в долину Мур-Усу. Тибетское правительство не хотело пустить П. в Хлассу и местное население было так возбуждено, что П., перейдя через перевал Тан-Ла и быв в 250 верстах от Хлассы, был вынужден вернуться в Ургу. Возвратясь в Россию в 1881 г., П. дал описание своего третьего путешествия. В 1883 г. он предпринял четвертое путешествие, во главе отряда из 21 чел. Из "Кяхты он двинулся через Ургу, старым путем, на Тибетское плоскогорье, исследовал истоки Желтой реки и водораздел между Желтой и Голубой, а оттуда прошел через Цайдам к Лоб-Нору и в гор. Каракол, ныне Пржевальск. Путешествие окончилось лишь в 1886 г. Академия наук и учения общества всего света приветствовали открытия П. Открытый им хребет Загадочный назван хребтом П. Крупнейшими его заслугами является географическое и естественноисторическое исследование горной системы Куэнь-Луня, хребтов Северного Тибета, бассейнов Лоб-Нора и Куку-Нора и истоков Желтой реки. Кроме того, им открыт целый ряд новых форм: дикий верблюд, лошадь П., тибетский медведь, ряд новых видов других млекопитающих, а равно собраны громадные зоологические и ботанические коллекции, заключающие в себе много новых форм, описанных потом специалистами. Будучи хорошо образованным натуралистом, П. был в тоже время прирожденным путешественником-скитальцем, предпочитавшим одинокую степную жизнь всем благам цивилизации. Благодаря своему настойчивому, решительному характеру, он преодолел противодействие китайского правительства и сопротивление местных жителей, иногда доходившее до открытого нападения. Наша академия поднесла П. медаль с надписью: "Первому исследователю природы Центральной Азии". Окончив обработку четвертого путешествия, П. готовился к пятому. В 1888 г. он двинулся через Самарканд к русско-китайской границе, где во время охоты простудился и умер 20 октября 1888 г. в Караколе, ныне Пржевальске.

В. Шм.

На могиле П. воздвигнут памятник по рисунку А. А. Бильдерлинга, а другой, по его же проекту, поставлен геогр. общ. в Александровском саду, в СПб. Труды П. переведены на многие иностранные языки. Во всех экспедициях велась П. маршрутная съемка, основанная на астрономических пунктах, им же определенных, определялись высоты барометрически, велись неустанно метеорологические наблюдения, собирались коллекции по зоологии, ботанике, геологии и сведения по этнографии. Он провел в Средн. Азии, в сложности, 9 лет 3 м. и прошел 29585 в., не считая его путешествия по Уссурийскому краю: за это время им определены астрономически 63 точки. Барометрические наблюдения дали высоты до 300 точек. До П. в Средней Азии не было ни одного точно нанесенного на карты места, а о природе этой части Азии знали очень мало положительного. Исследования П. охватили огромную площадь от Памира на В до хребта Большой Хинган, длиною около 4000 вер., а с С на Ю от Алтая до середины Тибета, т. е. шириною до 1000 в. На этом пространстве П. пересек несколько раз Великую Гоби; так наз. Восточную Гоби он пересек по двум направлениям и, обобщив все имевшиеся данные об этих странах, дал полное описание этих местностей. П. дал первое описание Восточного Туркестана, установил окончательно на карте течение Тарима и место Лоб-Нора, куда он впадает. Обследовав на протяжении 1300 в. всю южн. окраину Вост. Туркестана, П. был первым европейцем, посетившим эти местности. Ему же принадлежит честь обследования впервые Куэнь-Луня, сев. границы громадного Тибетского нагорья, до него назначавшегося на картах гадательно. Им выяснено впервые строение земной поверхности этих мест, где громадный хребет Алтын-тага, вздымаясь к Ю от ЛобНора, разделяет собою две совершенно различные природы. В сев. вост. краю Тибетского нагорья П. удалось впервые подробно обследовать всю область озера Куку-Нора и посетить истоки Желтой и Голубой рек. Вообще, П. первый дал верную в общем картину всего сев. Тибета. Труды П., кроме названных выше: "Третье путешествие в Центральной Азии" (СПб., 1883), "Четвертое путешествие в Центральной Азии" (СПб., 1888); затем частью уже изданы, частью имеют быть изданы "Маршруты и метеорологические дневники", "Flora Тangutia" и "Enumeratio plantarun hucusque et Mongolia notarum", "Отдел Зоологический", с описанием всех зоологических коллекций П., и "Насекомые". Наиболее полная биография П. дана Н. О. Дубровиным: "Н. М. Пр." (СПб., 1890); См. "Известия Имп. Русск. Геогр. Общ.", т. XXIV 1888, стр. 231 - 288). Ю. Шб.

Приам

(Priamus) - последний царь троянский, сын Лаомедонта, шестой по счету царь Трои; правил 40 лет. От своей первой жены Арисбы П. имел только одного сына, Эзака, от второй - Гекабы или Гекубы - сыновей Гектора, Париса (иначе назыв. Александром), Деифоба, Гелена и 6 других и дочерей Креузу, Лаодику, Поликсену, Кассандру; вместе с детьми от других женщин у него было 50 сыновей и 50 дочерей. Во время троянской войны П. был уже настолько стар, что не принимал участия в битвах. На поле сражения он появляется только один раз, чтобы условиться с греками относительно поединка Париса с Менелаем. После смерти Гектора, П. тайно, с помощью Гермеса, пробирается в палатку Ахиллеса и вымаливает у героя обезображенное тело своего сына. О смерти П. у Гомера ничего не говорится; по позднейшим мифам, которыми воспользовался Виргилий (Энеида, II), он был убит Пирром, сыном Ахилла, дома, когда греки, ворвавшись в Трою, неистовствовали по всему городу.

Привод

к следствию или суду допускается в отношении обвиняемых, неявившихся в срок без законных причин, по письменной повестке, а в отношении свидетелей - если они не явятся, без законных причин, после двукратного призыва повесткой. Без предварительного призыва повесткой могут быть подвергаемы П. в общих судебных установлениях только обвиняемые в преступлениях, за которые по закону положены наказания, соединенные с лишением всех прав состояния или всех особенных прав и преимуществ, а из обвиняемых в менее важных преступлениях - только не имеющие постоянного местожительства, ремесла или промысла и те, которым не мог быть сделан вызов по укрывательству их. В мировом суде П. обвиняемого и свидетелей допускается только по делам о преступных деяниях, за которые в законе положено заключение в тюрьме или более строгое наказание, при чем мировой судья может распорядиться о П. обвиняемого и без предварительного вызова. П. обвиняемого или свидетелей делается не иначе, как по предъявлении ему формальной о том повестки, за подписью подлежащего органа судебной власти; обвиняемый или свидетель приглашается следовать за предъявителем повестки, а в случае неповиновения или сопротивления приводится к следствию или суду при содействии должностных или частных лиц. П. к следствию, кроме крайних, нетерпящих отлагательства случаев, производится днем. До исполнения требования о П. обвиняемый содержится под домашним арестом или под стражей. В случае отсутствия обвиняемого повестка о П. передается полиции, волостному или сельскому начальству, которое и принимает меры для доставления обвиняемого к следствию.

А. С. Л.

Привычки

(у человека) - повторяющиеся действия, не составляющие общей физиологической необходимости и составляющие особенность известных людей или семейных и родовых групп, или целых племен и рас. У отдельных особей П. проявляются в своеобразной манере держаться, ходить, производить разные движения, повторять известные слова и т. д. Многие П. передаются по наследству, переходят от родителей к детям и становятся характерными для семейств и родов; другие усваиваются подражанием и получают значение моды или обычая, характеризующих известные группы, классы, сословия, народности. Некоторые П. становятся национальными особенностями, выражающимися в подробностях быта, костюма, жилища, питания и т. д. Интересны некоторые П., свойственные целым расам и отчасти стоящие, по-видимому, в связи с антропологическими особенностями. Так напр., у многих негритянских племен Африки, у австралийцев и у ведов (о-ва Цейлона) подмечена привычка стоять, при отдохновении, на одной ноге, подгибая другую, или, чаще, опирая ее ступней в колено или голень стоящей ноги. Обыкновенный у европейцев способ сиденья - на скамейке или стуле, или на земле с вытянутыми ногами - редко употребляется в Африке, Полинезии, Азии; здесь более распространено сиденье на корточках, которое европеец может вынести лишь короткое время, а также сиденье на земле, но с согнутыми вертикально в коленях ногами, опирающимися в землю близ туловища, или, наконец, сиденье калачиком, с подогнутыми ногами. Походка, манера плаванья, приемы лазанья, езды верхом и т. д. также неодинаковы у различных рас. Европеец, напр., лазает, крепко обхватывая ствол ногами и руками; австралиец же идет вверх по дереву, крепко упираясь в него ступнями и перекидывая постепенно кверху захватывающие ствол руки. П., получающая более широкое распространение и более или менее тесно связанная со всей жизнью племени или народа; называется уже обычаем или бытовой особенностью. К таким П.-обычаям относятся, напр., способы обработки земли, разведения тех или иных видов растений и пользования их продуктами, представляющие много особенностей в различных странах и у разных народов.

Д. А.

Приговор

- решение суда относительно виновности подсудимого и ее последствий, являющееся результатом рассмотрения дела по существу. В течение производства уголовного дела суд постановляет по вопросам, возникающим при производстве дела, частные определения, но, в отличие от П., эти определения не создают карательных последствий и относятся не к существу дела; а к порядку его производства. Уголовный суд постановляет П. об оправдании подсудимого или об освобождении его от наказания, или же о наказании подсудимого, когда он изобличен в таком преступном деянии, которое ему вменяется в вину, и от ответственности за которое он не может быть освобожден. В эпоху господства следственного процесса существовала еще одна форма П., именно об оставлении подсудимого в подозрении, но эта форма является непригодной для современного суда, решающего дело по внутреннему убеждению. Порядок постановления П. представляется различным, в зависимости от того, каким судом дело рассматривается. По делам низшей подсудности мировой судья, по выслушании сторон и по соображении имеющихся в деле доказательств, немедленно приступает к постановлению П., сущность которого записывает в протокол и объявляет участвующим в деле лицам, а затем не далее, как в 8-и дневный срок излагает в окончательной форме, с обозначением обстоятельств дела и законов, в силу которых он постановлен; городской судья и земский начальник немедленно по выслушании сторон объявляют П. в окончательной форме и только в делах сложных имеют право объявить сущность П., а затем в 3-х дневный срок изложить его в окончательной форме. По делам, подсудным окружному суду без участия присяжных заседателей и судебной палате с участием сословных представителей, по окончании судебного следствия и заключительных прений суд ставит на свое разрешение вопросы о виновности и о наказании подсудимого и затем удаляется для совещания в особую комнату, где, после обсуждения вопросов, судьи подают голоса по каждому вопросу и излагают постановленное ими по делу решение в форме резолюции, которая немедленно объявляется участвующим в деле лицам. Наконец, по делам, подсудным окружным судам с участием присяжных заседателей, вопрос о виновности подсудимого решается присяжными, а после провозглашения их вердикта и выслушания прений сторон относительно последствий виновности подсудимого, суд ставит на свое разрешение вопросы о наказании подсудимого и постановляет П. по тем же правилам, как и по делам, рассматриваемым без участия присяжных. В определении числа голосов, необходимого для постановления решения коллегиальным судом, законодательства держатся четырех систем: 1) система единогласия, когда все вопросы могут быть решены только единогласно, а в случае разногласия дело обращается к новому рассмотрению, в другом составе присутствия; 2) система специального большинства голосов - когда для решения вопросов требуется не менее 2/3 или 3/4 голосов; 3) система простого абсолютного большинства - тогда для постановления решения требуется, чтобы с ним были согласны более половины членов коллегии; 4) система простого относительного большинства, когда за решение дела из нескольких высказанных мнений принимается то, за которое высказалось большее число судей, хотя бы в общем числе членов коллегии они составляли меньшинство. Наше законодательство требует, чтобы присяжные склоняли свои мнения к единогласному решению, а при разногласии предписывает присяжным решать вопросы по большинству голосов, при чем в случае равенства голосов принимается мнение более благоприятное для подсудимого. При постановлении П. коронными судьями, а также судьями и сословными представителями, в случае разделения голосов на два или более мнения, за основание решения принимается то из них, которое соединяет в себе наибольшее число голосов; при равенстве их - отдается предпочтение мнению председателя, а если голос председателя не может дать перевеса тому из равносильных по числу голосов мнений, которое представляется наиболее благоприятным для подсудимого. Судьи, несогласные с мнением большинства, имеют право подать до подписания П. особые мнения, о чем должны заявить при постановлении резолюции; особые мнения не имеют никакого юридического значения и дают только возможность судьям обособиться от мнения большинства, признаваемого ими неправильными. При провозглашении резолюции председатель назначает день и час для объявления П. в окончательной форме и приглашает к этому времени участвующих в деле лиц явиться в суд. П. в окончательной форме должен быть изготовлен в 2-х недельный срок, одним из членов суда, по назначению председателя. Объявляется П. посредством прочтения его в открытом судебном заседании, при чем председатель или член суда разъясняет сторонам порядок обжалования П. В мировых и судебно-административных установлениях особого обряда объявления П. в окончательной форме законом не установлено. П. должен начинаться с вступительной формулы: "по указу Его Императорского Величества" и наименование того суда, от которого он исходит; затем должно следовать обозначение времени, когда происходило судебное заседание по делу, должны быть поименованы лица, входившие в состав судебного присутствия, далее должно быть указано звание, имя, отчество, фамилия или прозвище и лета подсудимого и, наконец, изложены предметы обвинения, в том виде, в каком они были предъявлены подсудимому обвинительной властью. После этого вступления в П. указываются признанные судом фактические обстоятельства дела, из которых слагается законное понятие о преступлении, составляющем предмет обвинения: эти фактические обстоятельства должны исчерпать собою как внешнюю, так и внутреннюю сторону преступления, а равно и обстоятельства, влияющие на уменьшение или увеличение наказания или обуславливающие безответственность подсудимого. Вместе с тем суды, рассматривающие дела без участия присяжных, обязаны излагать соображения, на основании которых суд пришел к тому или другому заключению относительно вины или невиновности; о таких уликах и доказательствах; которые по мнению суда являются недостоверными, суд может не упоминать в приговоре; в оценке доказательств он руководствуется исключительно своим внутренним убеждением. Между соображениями суда и выводом из ответов на вопросы о виновности должно быть полное соответствие. На практике мотивировка П. заключается обыкновенно в изложении доказательств, приведенных сторонами за и против обвинения с надлежащей критической оценкой и указанием, какие из представленных сторонами доказательств суд принял в основание своего решения. Эта часть приговора должна представлять собой сложный силлогизм: посредством ряда умозаключений суд должен доказать виновность или невиновность подсудимого. Изложение мотивов решения одинаково обязательно для суда как при обвинении подсудимого, так и при его оправдании. Мотивировка приговоров представлялась крайне необходимой при господстве следственного процесса, когда все приговоры подлежали ревизии и пересмотру в высших инстанциях: но и в настоящее время значение мотивировки приговоров не менее велико, так как только благодаря ей общество в состоянии судить о степени основательности приговора, осужденный может поддерживать свою защиту пред высшим судом, а оправданному мотивы приговора выясняют истинную причину его оправдания. По делам, рассматриваемым с участием присяжных, вердикт присяжных излагается в приговоре без указания мотивов, которые остаются для суда неизвестными, но тем не менее решение присяжных должно быть изложено в П. настолько полно, чтобы из П. было ясно видно, какие именно фактические обстоятельства признаны присяжными и какие ими отвергнуты. Далее, в П. должны быть подробно изложены соображения суда, касающиеся применения закона к признанной судом вине или невиновности подсудимого. При ходатайстве о смягчении участи подсудимого в П. должны быть изложены соображения, принятые судом в основание ходатайства, и указана мера предполагаемого смягчения наказания. Вслед за этой уголовной частью П. в нем должны быть, в случае надобности, изложены соображения, принятые судом за основание при разрешении гражданского иска потерпевшего или иска подсудимого о вознаграждении за неправое обвинение, а равно и при распоряжениях о возвращении вещественных доказательств и о возмещении судебных издержек. Наконец, последняя, резолютивная часть приговора заключает в себе подробное изложение постановленного судом решения относительно всех вопросов, подлежавших его разрешению, точно указываются статьи закона, на которых суд основывает свой П., кратко излагается сущность признанной судом виновности подсудимого и подробно определяется наказание, которому подлежит подсудимый. Резолютивная часть приговора должна быть изложена особенно точно и ясно, так как она служит единственным основанием при приведении П. в исполнение. П. подписывается всеми судьями, участвовавшими в рассмотрении дела, и скрепляется секретарем; неподписание приговора одним или двумя судьями не лишает его законной силы. Уголовные П. делятся на окончательные, подлежащие обжалованию только в кассационном порядке, и на неокончательные, против которых допускается принесение апелляционных отзывов. К числу окончательных П. относятся П. мировых (или городских) судей и земских начальников, когда ими определяется внушение, замечание или выговор, денежное взыскание не свыше 15 р. с одного лица или арест не свыше 3-х дней и когда вознаграждение за вред и убытки не превышает 30 р.; все П. съездов мировых судей и уездных съездов, П. окружных судов, постановленные с участием присяжных заседателей, П. судебных палат, постановленные в порядке апелляционном, а также с участием сословных представителей, П. верховного уголовного суда и особого присутствия сената по делам о государственных преступлениях. Все остальные П. считаются неокончательными. Особо стоят заочные П., на которые обвиняемые в течение 2-х недельного срока со дня вручения им копии П. имеют право подать отзыв о новом рассмотрении дела в том же суде. Затем следует различать П. вступившие и не вступившие в законную силу: первые могут быть отменены только в порядке возобновления дел, вторые подлежат обжалованию в апелляционном или кассационном порядке. П. вступает в законную силу: 1) когда участвующие в деле лица в предоставленный им 2-х недельный со дня объявления приговора срок его не обжаловали и 2) когда жалоба или протест оставлены высшей инстанцией без последствий. Если обжалован не весь П., а только часть его, то необжалованные части входят в законную силу по истечении срока, установленного для обжалования. Заочные П. вступают в законную силу, если в 2-х недельный срок со времени объявления П. обвиняемому последний не подаст отзыва. Отмена П., вошедших в законную силу, в кассационном порядке допускается сенатом в случаях особо важных нарушений, напр. когда П. постановлен судом с превышением власти или относительно лица, ему неподсудного, или когда осужденному назначено наказание, не установленное законом. В военном процессе приговоры полковых и равных с ними по власти судов вступают в законную силу только по утверждении их полковым командиром. В этих П. указываются обстоятельства дела, послужившие суду основанием к признанию подсудимого виновным или к оправданию его, но они не заключают в себе вступительной формулы: "по указу Его Императорского Величества". П. военно-окружных, временных военных и корпусных (в военное время) судов считаются окончательными и подлежат обжалованию лишь в кассационном порядке, при чем в них не указываются мотивы, принятые судом в основание своего решения о виновности подсудимого. В отличие от общего процесса, в военных судах установлены более короткие сроки для изложения приговора в окончательной форме и для обжалования (7 дней в мирное, 2 суток в военное время). В военное время все П., присуждающие подсудимых к смертной казни, подлежат утверждению главнокомандующего, который в праве смягчить назначенное судом наказание. Ср. Н. Будковский, "О П. по уголовным делам, решаемым с участием присяжных заседателей" ("Очерки судебных порядков", 1874); Александров, "Разделение голосов при постановлении уголовных П." ("Юрид. Лет.", 1890, ј 5); А. Лыкошин, "Порядок постановления П. в военных судах" (1896). Л. С. Лыкошин.

Придворные чины

и придворное ведомство. - Обстановка жизни монарха, сопряженная с известным блеском; представляет весьма различные черты, в зависимости от уровня культуры данного народа. П. строй древнего Востока, отчасти обусловленный теократическими воззрениями, во многих отношениях послужил образцом для подражания в европейских государствах, и следы этого влияния можно проследить до новейшего времени. В древности, при отсутствии принципиального различия между органами государственного управления и органами управления частными делами государя, П. чины вместе с тем ведали различными отраслями государственного управления. Так. при рим. цезарях высшие военноначальники заведывали П. штатом императора. Особенной сложностью отличался византийский П. строй. В Зап. Европе уже при дворе франкских королей существовали высшие П. должности: сенешаля (Dapifer, Seneschalk, Truchsess - собственно кухмейстер, затем главный прислужник монарха при столе и заведующий всем двором), маршала, камерария, шенка (Buticularius). В прежней герм. империи соответствующие обязанности возлагались, при торжественных случаях, на имперских князей. Уже при короновании Оттона 1 (936) лотарингский герцог Гизельберт выступал в роли камерария, герцог франков Эбергард - в роли сенешаля, швабский герц. Германн - в роли шенка, а баварский герцог Арнульф исполнял обязанности маршала. Со времени Оттона III звание маршала постоянно присваивалось герцогу саксонскому, звание сенешаля - пфальцграфу рейнскому, звание камерария было предоставлено маркграфу бранденбургскому, звание шенка - сначала герцогу баварскому, а при Генрихе V - герц. богемскому. К этим П. чинам присоединились три архиепископа-эрцканцлера, и все они вместе образовали коллегию курфюрстов. Со времени издания золотой буллы 1356 г. высшие П. чины были следующим образом распределены между курфюрстами: три курфюрста-архиепископа считались эрцканцлерами, курфюрст богемский эрцшенком (Агchipincerna), пфальцграф рейнский - эрцсенешалем (Archidapifer, Erztruchsess), курфюрст саксонский - эрцмаршалом (Archimarescallus), бранденбургский - эрцкамерарием (Archikamerarius). Когда во время 30-летней войны Пфальц потерял курфюршество, то вместе с последним к герцогу баварскому перешло и звание эрцшенка; а когда по вестфальскому договору Пфальцу было возвращено его курфюрстское право, то для пфальцграфа установлена была новая П. должность эрцшатцмейстера. При предоставлении курфюрстского права Ганноверу (1692) учреждена была новая П. должность эрцзнаменосца (Erzpanneramt). При дворе герм. императора были еще наследственные П. должности, которые не принадлежали курфюрстам: эрц-егермейстером (Archivenator) считался маркграф мейссенский, унтер-егермейстером (Subvenator) - князь шварцбургский, имперским форшнейдером - герцог мекленбургский. Особые П. чины существовали и при дворе герм. императрицы: аббат фульдский считался ее эрцканцлером, аббат. кемптенский - эрцмаршалом, аббат св. Максима (близ Трира) - эрцкапланом. Курфюрсты лично не исполняли при дворе императора обязанностей, сопряженных с их П. званиями, а имели для этого особых представителей; это представительство также сделалось наследственным в известных дворянских родах. Отсюда звания эрбмаршала (Паппенгеймы), эрбсенешаля (Вальдбурги), эрбкамерария (Гогенцоллерны), \'эрбшатцмейстера (Зинцендорфы) и др. Император Конрадт III разрешил имперским князьям учреждать при себе П. должности по образцу имперских. Число таких П. должностей, часто соединенных с значительными доходами, размножилось, и они также сделались наследственными в известных родах. Даже могущественные светские фюрсты не брезгали принимать подобные должности при дворах духовных фюрстов; так, напр., курфюрст саксонский считался обермундшенком аббата кемптенского. Наследственные П. должности поныне сохранились в Германии и Австрии. Для отправления П. должностей в торжественных случаях и во время П. празднеств издавна вырабатывался известный церемониал или П. этикет. Особенно строгий этикет выработался в Испании, откуда он Карлом V перенесен был в Германию и утвердился при австрийском дворе. При Людовике XIV французский этикет сделался образцом и для других европейских дворов. Наполеон I создал вокруг себя блестящий двор, стремясь этим путем придать ему блеск старых династий. В настоящее время европейские дворы имеют организацию одинаковую в общем, но различную в деталях, в зависимости от многочисленности П. штата. П. Штат, состоящий в ведении министерства двора, составляют П. чины и П. служители (П. официанты). Действительную службу при дворе несут лишь высшие П. чины, ведающие отдельными отраслями дворцового управления, и П. официанты, исполняющие обязанности прислуги; большинство П. чинов (камергеры, камер-юнкеры) пользуются лишь почетными званиями. П. звания обыкновенно предоставляются лишь дворянам, подобно тому, как и самое дворянство имеет основанием своим П. службу. В прежнее время лишь дворяне пользовались правом приезда ко двору; ныне и выдающиеся ученые, художники, парламентские деятели получают в Зап. Европе официальные приглашения ко двору. Особая табель о П. рангах определяет старшинство между лицами, являющимися ко двору. Строго соблюдается при дворах установленный церемониал, для чего существуют особые чины (церемониймейстеры). При появлении ко двору требуется особая одежда, все детали которой особо установлены для отдельных случаев, напр., для П. трауров. При дворе германского императора и прусского короля П. чины (Hofchargen) делятся на верховные (Oberste Hofchargen), высшие (Oberhofchargen) и простые П. чины (einfache Hofchargen). К П. штату принадлежат еще ген. интендант королевской П. музыки, лейб-медик и частная канцелярия короля. В особо торжественных случаях известные почетные обязанности исполняются наследственными П. чинами, отчасти как представителями различных провинций. П. штат императрицы-королевы состоит в общем ведении обергофмейстерины (из П. дам), лейб-медика и секретаря, не считая низших служителей и служительниц. Аналогичное устройство имеют и дворы других европ. государей. Состав П. штата папы образуется из чинов духовных и светских. К духовным П. чинам принадлежат дворцовые кардиналы (протодатарий, секретарь по выдаче бреве, секретарь по приему прошений, статс-секретарь) и дворцовые прелаты (обергофмейстер и префект дворца, верховный камерарий, аудитор, гроссмейстер апостолического дворца), к светским - гроссмейстер св. госпиции, верховный гофмейстер. верховный шталмейстер и ген. почтмейстер. Наряду с этими П. чинами папского двора стоят и наследственные чины (князья Колонна и Орсини - ассистенты престола, князь Киджи - маршал римской церкви и страж конклава), а также начальники папской гвардии. Уже в средние века государи получали от пап разрешение иметь при себе П. духовников. Протестантские государи учредили при своих П. церквах должности П. проповедников и П. капланов. Московские царицы имели свой особый П. штат, женский и мужской. Первое место в женском штате занимали дворовые, или верховые, боярыни, которыми назначались обыкновенно вдовы, по большей части из царицына родства, но также и из женщин меньшего чина. Между дворовыми боярынями первое место занимали боярыни-мамы малолетних царевичей и царевен; второй класс женских царицыных чинов составляли казначеи, ларешницы, мастерицы (учительницы малолетних царевен), кормилицы царевичей и царевен, псаломщицы; третий класс боярышни-девицы и сенные боярышни, четвертый - постельницы и комнатные бабы, а затем уже следовали золотошвеи, белошвеи, портомои (прачки) и лица неслужебного чина (богомольцы, калмычки, арапки и др.). Всем П. штатом царицы управлял постельный (комнатный, кабинетный) приказ государыни царицы, иначе - приказ царицыной мастерской палаты. Петр Вел. заменил древнерусские названия П. чинов иностранными. В табель о рангах он ввел и П. чины, установив, что они, как и гражданские чины, уступают первенство военным. Высший П. чин, обер-маршал, приравнен был к военным и гражданским чинам II класса, а к низшему, XIV классу отнесены были, напр., гофмейстер над пажами, надворный библиотекарь, надворный аптекарь. Особая табель о рангах составлена была для П. чинов женского пола. Во главе их поставлена была обер-гофмейстрина у Ее Величества; действительные статс-дамы (т. е. "действительно обретающиеся в чинах своих") следуют по табели за женами ДТС., действительные камер-девицы приравнены к женам президентов от коллегий, гофдамы - к женам бригадиров, гофдевицы - к женам полковников. Для заведывания дворцовыми делами учреждена была Придворная контора; наряду с ней стояли Главная дворцовая канцелярия, ведавшая дворцовыми крестьянами, Гоф-интендантская контора, в которой сосредоточено было заведывание дворцами и садами, и Камер-Цалмейстерская контора, которой вверены были убранство и меблировка дворцов. П. охота подчинена была П. конторе в 1741 г. В 1733 г. повелено было отпускать из Штатс-Контор Коллегии в Придворную контору на содержание Высоч. Двора по 260000 руб. в год; в 1785 г. сумма эта повышена была до 3 милл. руб.; тем не менее в течение всего XVIII стол. П. конторе приходилось бороться с финансовыми затруднениями. В 1742 г. учреждена была должность П. фактора (гоф- и камер-фактора) для выписывания из заграницы потребных для Двора товаров; должность эта, которую занимал иностранный купец, имевший право продавать товары свои на дому кому пожелает, просуществовала до конца XVIII стол. В XVIII стол. существовало еще звание П. банкиров, но последние имели общефинансовые, а не специально П. функции; такой же характер имеет и должность гоф-маклера, сохранившаяся поныне. При Екатерине II главным лицом при Дворе был обер-камергер, которому подчинены были П. кавалеры (камергеры и камер-юнкеры). Последние дежурили при Дворе, сопровождали императрицу при выездах, иногда прислуживали за столом. В 1786 г. Екатерина II упразднила Главную дворцовую канцелярию; заготовление съестных и других припасов передано было из нее в Придворную контору, в состав которой, сверх обергофмаршала (президент) и гофмаршала (вице-президент), назначено было еще 5 присутствующих. В 1794 г. состоялся указ о том, что в низшие по Двору должности определять не из вольных, а из детей придворно-служителей, для которых впоследствии учреждена была специальная школа. Новое устройство П. ведомству дал имп. Павел I, который указом 30 дек. 1797 г., определил следующий П. штаты: 1) обер-камергер, в ведении которого состояло 13 камергеров, 12 камер-юнкеров и 48 пажей, отправляющих должность рейт- и яхт-пажей; 2) обер-гофмейстер, которому подчинены были два гофмейстера и Придворная канцелярия, исполнявшая функции П. кассы и контрольного учреждения; 8) обер-гофмаршал, которому подчинены были два гофмаршала и конторы Гофинтендантская, Придворная и Камер-Цалмейстерская; 4) обер-шенк, заведывавший погребами и винами; 5) обер-шталмейстер, который, с двумя шталмейстерами, заведывал всем конюшенным штатом, конюшнями, экипажами и конюшенной конторой; 6) обер-егермейстер, которому подчинены были егермейстер, унтер-егермейстер и егермейстерская контора; 7) обер-гофмейстрина, в ведении которой состояли гофмейстрина, 12 штатс-дам и 12 фрейлин. Сверх того, к П. штату принадлежали директор спектаклей, ведавший П. театром и музыкой, и оберцеремониймейстер, с двумя церемониймейстерами и секретарем. Имп. Александр I сократил штаты и расходы, упразднил П. канцелярию (указ 18 декабря 1801 г.) и внес коренные изменения в положение камергеров и камер-юнкеров. Указ 3 апр. 1809 г. предписал всем камергерам и камер-юнкерам в двухмесячный срок избрать себе род службы, а на будущее время постановил, что звания камергера и камер-юнкера "имеют представлять П. отличия, знак особенного внимания Царского к роду или заслугам предков", при чем носящий это звание должен проходить службу в том или другом ведомстве на общем основании. Манифестом 1 янв. 1807 г. о выгодах, дарованных купечеству, первостатейному купечеству (мужского пола) пожаловано право приезда ко Двору; в 1824 г. право это распространено на купцов 1-ой гильдии. В 1826 г. определен комплект фрейлин из 36 старших по пожалованию в это звание, и приданое повелено выдавать из кабинета только тем, которые вошли в комплект. В том же году установлен комплект камергеров в 12 и камер-юнкеров в 36. В 1836 г. запрещено представлять к пожалованию в звание камер-юнкеров чиновников ниже титулярного советника, а в камергеры - ниже статского советника; в 1850 г. этот чиновный ценз повышен до ныне существующего уровня. В 1856 г. число П. чинов умножено установлением звания обер-форшнейдера. В настоящее время придворный штат состоит из П. чинов и П. служителей. Среди П. чинов различаются первые и вторые чины Двора. К первым чинам Двора принадлежат: обер-камергер, обер-гофмейстер, обер-гофмаршал, обер-шенк, обер-шталмейстер, обер-егермейстер, обер- форшнейдер; ко вторым чинам Двора - гофмейстеры, шталмейстеры, егермейстеры, обер-церемониймейстеры, гофмаршалы. За ними следует церемониймейстеры, камергеры и камер-юнкеры. Первые чины двора приравнены по табели о рангах к гражданским чинам второго класса, вторые чины Двора - к гражданским чинам третьего класса, церемониймейстеры - к гражданским чинам пятого класса; звания камергеров и камер-юнкеров не присваивают никаких гражданских чинов. Пожалование в П. чины, а равно в звания камергеров и камерюнкеров Двора Его Величества зависит непосредственно от Высочайшего усмотрения и не подлежит общим правилам о выслуге лет. К пожалованию в камергеры не могут быть представлены чиновники ниже чина действительного статского советника, а в звание камер-юнкера - ниже чина коллежского асессора. Состоящие в звании камергеров по достижении чина ТО, а состоящие в звании камер-юнкера - по производстве в ДСС исключаются из П. списков. Одно из преимуществ П. чинов и дам, которое они разделяют вместе с высшими государственными сановниками, заключается во входе за "Кавалергардов", т. е. в праве собираться во время больших при Высоч. дворе выходов (Выходом при Высоч. дворе называют шествие Их Императорских Величеств, с прочими Августейшими Особами, из внутренних аппартаментов в церковь и обратно. Выходы разделяются на большие и малые.) в зале, ближайшем ко внутренним аппартаментам. Подле этого зала ставится в некоторых торжественных случаях пикет Кавалергардского полка, отчего произошло и самое выражение: "вход за Кавадергардов". Затем П. чины обоего пола пользуются правом быть представленными Их Величествам; это право распространяется и на военных и гражданских чинов первых четырех классов и их супруг. Лица, которые не пользуются правом быть представленными ко Двору, не могут быть приглашаемы на балы и другие при Дворе собрания, хотя бы и были, по Высоч. соизволению, представлены Их Императорским Величествам частным образом. Такие лица могут быть приглашаемы только по особому Высочайшему каждый раз повелению и потому в представляемые Их Величествам списки приглашаемых на балы не вносятся. Это правило не распространяется на штаб- и обер-офицеров, которые могут быть приглашаемы на балы; хотя бы и не пользовались правом быть представленными Их Величествам. П. служители разделяются на низших (камер-лакеи, камер-казаки, скороходы, вершники и проч.) и высших (камерфурьеры, гоф-фурьеры, камердинеры, мундшенки, кофешенки, тафельдекеры, кондитеры и метрдотели). Последним присвоено звание придворных официантов; прослужив в нем 10 лет, мундшенки, кофешенки, тафельдекеры, кондитеры и метрдотели получают, с Высоч. разрешения, чин XII класса, гоф-фурьеры - чин IX класса, но далее они не производятся; камердинеры, состоящие при Высоч. Особах и при Имп. Эрмитаже, производятся, по выслуге в официантском звании 10 лет, в чин XII класса, следующими же чинами, но не далее VIII класса включительно, награждаются в сроки, установленные для гражданских чиновников камерфурьеры, назначаемые обыкновенно из камердинеров и гоф-фурьеров, при назначении на эту должность награждаются чином VI класса, но далее не производятся. П. официанты не имеют права переходить из П. службы в гражданскую. Особые правила существуют о производстве в чины П. певчих. К 1 янв. 1898 г. П. штат Его Величества составляли 16 первых чинов Двора (3 обер-камергера, 7 обергофмейстеров, 1 обер-гофмаршал, 1 обер-шенк, 1 обер-шталмейстер, 2 оберегермейстера и 1 обер-форшнейдер), 147 вторых чинов двора (41 гофмейстер, 22 шталмейстера; 9 егермейстеров, 2 обер-церемониймейстера, 1 гофмаршал, 21 чел. в должности гофмейстеров, 25 чел. в должности шталмейстеров и 16 чел. в должности егермейстеров), 12 церемониймейстеров, 13 чел. в должности церемониймейстеров, 176 в звании камергеров и 252 в звании камер-юнкеров. Чины, имеющие П. медицинские звания: 1 лейб-медик, 10 почетных лейб-медиков, 3 лейб-хирурга, 4 почетных лейб-хирурга, 2 лейб-акушера, 2 почетных лейб-акушера, 2 лейб-окулиста, 1 лейб-педиатр, 1 почетный лейб-педиатр, 3 почетных гоф-медика. Камер-фурьеров - 2, при одном обер-камер-фурьере; камердинеров при Государе Императоре - 3. П. дам к 1 янв. 1898 г. состояло: 17 статс-дам, 4 камер-фрейлины. 190 фрейлин, 4 девицы, помещенные для жительства с фрейлинами в Таврическом дворце. При комнатах Государынь Императриц состоят, сверх фрейлин, камер-фрау, камерюнгферы, камер-медхены и камердинеры. Не относятся к 11. ведомству, но состоят при Особе Государя Императора лица Свиты. П. ведомство в обширном смысле этого слова составляет все министерство Императорского Двора, в более тесном смысле - особенные установления этого министерства. Гофмаршальская часть, под управлением гофмаршала, ведает дела по довольствию Высоч. двора, по устройству приемов, по путешествиям Высоч. Особ и по заведыванию придворно-служителями подвижного состава. Спб. дворцовое управление, состоя под ведением начальника управления, заведует П. служителями, строительными работами, убранством и содержанием импер. дворцов в СПб., дворцовыми парками и садами и спб. госпиталем дворцового ведомства. Во всех дворцовых управлениях состоят для заведывания комнатным убранством смотрители камер-цалмейстерской части, а для ближайшего заведывания прислугой - гоф-фурьеры. П. конюшенная часть, под начальством управляющего, заведует П. лошадьми, экипажами, придворно-конюшенными служителями и всеми отраслями хозяйства, сюда относящимися; ближайшее наблюдение за личным составом, лошадьми и экипажами, а также за исполнением нарядов, вверено двум унтер-шталмейстерам, в помощь которым назначены конюшенные офицеры. Ведикокняжеские дворы находятся в заведывании управляющих (гофмейстеров); конюшенная часть вверена шталмейстерам. Делопроизводство по управлению делами великокняжеских дворов сосредоточено в конторах, заведывание которыми поручено управляющим (заведывающим) конторами. Сверх поименованных лиц, при большей части великокняжеских дворов положен П. штат.

Прилагательное имя

(грамм.) - обозначает, что признак, выражаемый корнем П. имени, принадлежит другому предмету, обозначаемому именем существительным Напр., в выражении "добрый человек" П. "добрый" показывает, что признак "доброта" принадлежит предмету "человек". Когда говорят, что П. обозначает качество или свойство, то упускают из виду, что качество может быть выражено и существительным, напр. "доброта", и таким образом самый существенный признак значения П. остается неуказанным. Итак, прилагательное имя - то же, что определение; разница только в том, что иногда определение может выражаться и существительным (приложение). Внешним признаком П. имени является его способность изменяться по родам. Этот признак явился результатом того, что П. всегда должно примыкать к существительному. Отсюда и возникло согласование П. имен с существительными. Форма П. имен в индоевропейских языках обыкновенно совпадает с формою существительных. Очень часто мы встречаем (особенно в санскритск. языке) существительные и П. имена тожественной формы; напр. санскр. mahas - "величие" и mahas - "великий"; греч. yeudoV - "ложь" и yedhV - "лживый". Весьма вероятно, что многие П. произошли из существительных, служивших сначала приложением к другому существительному. Внешнее выражение связи существительного приложения с определяемым словом - согласование - превратило существительное в П. имя. В истории всех языков мы встречаем и обратный процесс превращения П. имени в существительное; напр. лат. caprina - "козье мясо" (carpinus "козий"), русск. чан (из дъсчан, от дъска "доска") и т. п. Древнее склонение П., тождественное со склонением существительного, сохранилось в русских П. на - ов (Петров день) и -ин (Ильин день) и еще шире в народных песнях, как "сине море", "чисто поле", "ракитов куст" и т. п. В качестве сказуемого П. также имеет почти всегда первоначальную краткую форму. Нечто подобное мы находим и в склонении современных немецких П.; напр., как сказуемое всегда употребляется gut, а как определение без члена guter, gute, gutes. Ср. К. Brugmann и В. Delbruck, "Grundriss d. vergleich. Grammatik" (II, 420 слл., III, 1 часть, 400 сл.); Paul, "Prinzipien d. Sphachgeschichte" (81). Д. К.

Примас

- в западной церкви титул архиепископа, председательствующего на церковных собраниях данной страны и обладающего высшей церковно-судебной юрисдикцией над своими коллегами-епископами. Он созывает национальные церковные соборы, вводит в должность новопоставленных епископов, принимает апелляции по делам церковно-судебным; в прежнее время он короновал владетельных князей. В католической церкви он имеет иногда звание апостолического викария. Обыкновенно титул П. на Западе приравнивают к званию патриарха на востоке. Во Франции титул П. имеют архиепископ лионский и архиепископ буржский, "примас Аквитании". В других странах Европы звание П. имеют архиепископы кентерберийский, упсальский, пражский, гнезненский, севильский, тарагонский, толедский и майнцский (архиепископ майнцский бар. Дальберг в 1806 - 10 гг. носил титул "князя П."). В разное время во Франции на звание примаса претендовали архиепископы арльский, реймский, нарбонский, бордосский и др., но безуспешно. В древней зап. церкви название П. присваивалось не иначе, как или по причине особенной древности церкви, в которой епископствовал П., или по причине особенного старшинства самого епископа. По этой последней причине в сев. Африке, например, звание П. присваивалось иногда епископу небольшого селения. Папа Григорий VII первый связал этот титул с важностью города, дав архиепископу лионскому приматство над провинциями парижской, руанской, турской и др. По конкордату 1801г. этот титул был уничтожен, но Пий IX в 1851 г. восстановил приматство архиепископа лионского.

Н. Б - в.

В Польше, когда престол оставался свободным, П., в качестве primus princeps, являлся наместником короля (interrex); он созывал сейм для выбора нового короля, в день выборов принимал иностранных послов, собирал голоса избирателей, объявлял об избрании короля и короновал его. В сенате он председательствовал наряду с королем. Первоначально примас избирался соборным капитулом, позже назначался королем, но без папского согласия не мог вступить в отправление своих обязанностей. Последним П. польского королевства был брат короля Станислава Августа, Михаил Понятовский, умерший в 1794 г. После 1815 г. титул П. в русской Польше носил долгое время архиепископ варшавский. С учреждения архиепископства гнезненско-познанской буллой De salute animarum (1821) титул П. в Пpyccии не возобновлялся; но во время ватиканского собора Пий IX снова назначил архиепископа Ледоховского П. Польши.

Примат

- в католической церкви так обозначается высшее иерархическое положение, принадлежащее папе, как наместнику престола св. Петра. П. выражается в полноте и безапелляционности церковно-административной и судебной власти (primatus jurisdictionis) и праве на особые высшие почести (primatus honoris).

Принцип

(метаф.) или начало (principium, arch) - то, чем объединяется в мысли и в действительности известная совокупность фактов. Указанием П. начинается философия у греков. Первоначально одна из данных в опыте реальностей выделялась как основная и обозначалась как П. всего существующего: вода - у Фалеса, воздух - у Анаксимена. Но в таком понятии обнаруживается противоречие: вода = П. или воздух=П. не могут быть тем, что обыкновенно называется водой или воздухом, и уже один из древнейших философов, Анаксимандр, приходит к пониманию всемирного П. как чего то беспредельного. Найти такой П., который действительно содержал бы в себе основания для всего сушествующего, составляет главную задачу философии. При всех ее успехах со стороны формального развития умственной деятельности, П. бытия доселе получает в различных системах лишь те или другие односторонние определения, не представляющие существенного прогресса сравнительно с воззрениями древних мыслителей. Идеальные требования или нормы метафизического П. сводятся к трем: такой П. должен обладать наибольшим внутренним единством и наибольшей полнотой содержания, и связь его с тем, что из него объясняется, должна быть наиболее ясной и внутренне обязательностью. Неудовлетворительность в этом смысле выставляемых в новейшее время П. доказывает, что философия еще имеет перед собой будущность. Помимо всеобщего метафизического П., этот термин употребляется также и для обозначения известных особых точек зрения на ту или другую сторону мышления и бытия: П. достаточного основания, П. индивидуации.

Вл. С.

Приор

(Prior) - в монастырях Зап. Европы звание настоятеля или старшего после аббата-настоятеля члена монашеской общины. Пpиopия монастырь, в котором имеет место жительства приор. Великий П. - звание второго, после гроссмейстера, сановника духовных орденов.

Природа

(jusiV, natura) - понимается в трех главных смыслах: 1) как существенное определение чего бы то ни было, напр., П. человека, души, общества, государства, искусства, нравственности, наконец П. Божества; в этом общем смысле П. = естеству или сущности; 2) как видимый земной мир, обнимающий, в некотором единстве, совокупность того, что составляет определяющую среду и основу человеческой жизни первоначально данную, а не созданную человеком; в этом смысле понятие П. противополагается понятиям искусства и искусственности, гражданственности, культуры и истории. Различие между обоими коренными значениями слова П. особенно ясно в тех случаях, когда они оба в отдельности применяются к одному и тому же предмету, когда, напр., говорится о П. красоты (в первом смысле) и о красоте П. (во 2-м), или о П. любви (в первом смысле) и любви к П. (во 2-м). 3) П. называется также низшее материальное начало в самом человеке, связанное с внешней материальной средой, но отличаемое от нее; в этом смысле П. противополагается духу и нравственной свободе, Богу и особым Его проявлениям относительно человека - благодати и откровению. При ясном различии между тремя значениями слова П., между ними есть, однако, диалектическая связь, образующая единство понятия П. То, в чем существенное определение или естество чего-нибудь (П. в 1-м смысле), необходимо есть и первоначальная, данная ему, а не созданная им основа его видимого бытия (П. во 2-м смысле); оно же в человеке, как существе совершенствующемся, или прогрессивно восходящем, представляет лишь первую, следовательно, низшую ступень его существования (П. в 3-м смысле). В истории философии особое значение понятие П. имеет в его противоположении с одной стороны с понятием культуры (в практической философии), с другой стороны - с понятием духа (как в практической, так и в умозрительной философии). В древности софисты выдвинули на первый план различение между тем, что существует по П. (jusei), и тем, что существует только по положению (Jesei), т. е. по условным мнениям, обычаям и узаконениям человеческим. В эту область условного они относили все нравственные основы и нормы личной и общественной жизни, отнимая у них, таким образом, всякую внутреннюю обязательность. На долю того, что по П., оставались фактические преимущества силы, умелости, красоты, делавшие для их обладателя все позволенным в пределах возможности. В ином виде различие между природным и условным было понято Сократом и развито его учениками, особенно Антисфеном, основателем школы киников, который нравственность или добродетель относил к П., как добываемую естественным разумом человека, а условным и ненужным для добродетели признавал все то, что создано исторически, все гражданские и культурные разграничения и учреждения; не исключая даже отечества. Тот же основной взгляд развивали стоики, для которых выражения: жить по П., жить по разуму и жить добродетельно были равнозначущими. Под влиянием стоической философии римское юристы развили идею естественного права. В средние века, вследствие господствовавшего в миросозерцании метафизического дуализма (см. ниже) и под влиянием новых осложнений права положительного, идеи естественной нравственности и естественного права отошли на задний план. С возобновлением их в эпоху Возрождения возобновляется, достигая наибольшего распространения в XVIII в., и социально-моральное противоположение между жизнью по П. как нормальной, и жизнью искусственной и условной, или жизнью по культуре, как чем-то недолжным, или по крайней мере как необходимым злом, которое нужно допускать лишь в наименьших размерах. Этот взгляд имел своих наиболее ярких представителей во Франции; талантливейшие из них - Ж. Ж. Руссо и Вернарден де Сен-Пьер. Современные им германские мыслители Лессинг и Гердер, хотя и примыкали в некоторых пунктах к тому же направлению, не могут, однако, считаться его представителями, так как они понимали смысл истории как необходимого возрастания и воспитания человечества, а следовательно, не могли отрицать и значения культуры. - XIX в. унаследовал от предыдущего и развивал в различных системах социалистическую идею построения человеческого общества на новых, более близких к П. началах, упраздняющих искусственные и условные учреждения современной цивилизации. Сюда относилось некоторыми и учреждение брака, и в связи с социализмом возникла проповедь "свободной любви", получившая особенное значение в изящной словесности, благодаря высокому таланту романистки Жорж Занд. Отрицание цивилизации во имя естественного разума уже в древности принимало (в цинической и стоической школах) и другое направление, аскетическое, которое возродилось в современной проповеди нравственного и социального упрощения. Здесь противоположение между природным и историческим достигает своих крайних пределов. Другое, метафизическое, противоположение - между природным и духовным - идет в философии от Платонова учения о двух мирах. Этот дуализм П. и духа, вошедший в христианское мировоззрение как один из его элементов, получил в средние века преобладание, несоответствующее полной истине христианства и вызвавшее законную реакцию в эпоху Возрождения. Но в теоретической философии новых времен прежний дуализм удержался, приняв лишь новые, более отвлеченные и общие формы, особенно в двух наиболее влиятельных системах, картезианстве и кантианстве. У Декарта платоновский дуализм идеального космоса и природной действительности сведен к двум общим началам, определяющим эти области бытия в их существенном различии между собой, а именно к субстанции мыслящей, как образующему началу бытия духовного, и субстанции протяженной, как отличительному началу телесной П. Этот дуализм, значительно ограниченный, но не упраздненный в учениях Спинозы, Мальбранша и Лейбница, уступил с конца XVIII в. свое господствующее положение в философии более глубокому и притом двойному дуализму в учении Канта, противополагающего: во-1-х, П. как мир познаваемых в опыте явлений непознаваемому миру "вещей в себе", и, во- 2-х, природный закон необходимости нравственному закону свободы. Кантианский дуализм постепенно упраздняется в следующих за Кантом германских системах умозрения. У Фихте П. - отрицательная граница для нравственной деятельности чистого я. В первых системах Шеллинга П., в сущности, тождественна с духом, будучи лишь объективной стороной того самого абсолютного начала, субъективная сторона которого представляется духом. У Гегеля П. есть "внебытие", или "отпадение от себя" абсолютной идеи, как необходимый переход для возвращения ее к себе в духе. Попытки более реального и конкретного синтеза духовных и физических элементов в мире и человеке представляют учение Баадера и позднейшая, "позитивная", философия Шеллинга. Эти глубокомысленные попытки остались в тени сначала вследствие господства гегельянства, а потом вследствие начавшейся с конца 40-х годов общей реакции против умозрительной философии, под знаменем опытной науки о П. Эта реакция имела оправдание особенно в том, что умозрительная философия недостаточно различала мысль о П. от самой П., как реального бытия, данного в опыте. Натуралистическая реакция достигла своего крайнего предела в популярном материализме 60-х годов (Бюхнер, Карл Фохт), отличавшемся простотой и общедоступностью, но оставлявшем без всякого серьезного ответа все главные запросы философской мысли С начала 70-х годов замечается новое, примирительное, философское движение: 1) на почве метафизических принципов, совмещающих свойства духовного и природного бытия, каковы мировая "воля" Шопенгауэра (хотя этот философ писал раньше (1860), но его философия стала общеизвестной лишь около названной эпохи), бессознательный все-дух Гартмана и т. п.; 2) посредством применения эмпирического метода к метафизическим исследованиям (сочинения Гартмана и др.); 3) путем внесения тех или других философских элементов в общее натуралистическое мировоззрение (неовитализм). Вл. Соловьев.

Пристань

- место причала судов у берега; делается постоянной в виде набережной или мола, или же плавучей - на барже или понтоне, соединенными с берегом висячим мостиком.

Пристли

(Joseph Priestley) - знаменитый английский химик, философ и богослов (1733 - 1801); сын фабриканта сукон, П. 6-ти лет потерял свою мать и отец передал попечение о сыне своей сестре. Удивительная способность его к языкам позволила ему легко изучить языки арабский, халдейский, сирийский (кроме латин., греч. и евр.); без помощи учителя П. научился говорить по-французски, немецки и итальянски. Проповедник по профессии, он в философских вопросах далеко расходился с господствующей церковью. П. занимался преимущественно физикой и химией. Во время поездки П. в Лондон знакомство со знаменитым Франклином оставило глубокий след в молодом ученом. "History and present state of electricity" (1767) открыла П. двери королевской академии наук. Пробыв некоторое время профессором языков в варингтонской академии, П. поселился в Лидсе, где производил свои знаменитые исследования углекислоты, двуокиси азота и кислорода. За эти исследования П. получил от королевского общества медаль Коплея. Парижская академия выбирает П. своим членом, честь, которой бывали удостаиваемы (из иностранцев) лишь тaкиe ученые, как, напр.; Лейбниц и Ньютон. В течение 6-ти следующих лет П. написал: труд по вопросам зрения и о цветах под загл. "History and present state of discoveries relating to vision, light and colours" (1772) и трактат об учении о перспективе. Вскоре П. оставляет Лидс и принимает место библиотекаря (умаркиза Лансдоуна). К этому времени относятся его усиленные занятия теологией; сначала строгий кальвинист, затем арминианец, он становится поклонником арианского учения. Отличаясь полной терпимостью, П. издает в то же время более 20 томов журнала, посвященного защите интересов притесняемого католического духовенства. После разрыва с маркизом Лансдоун, П. удаляется в Бирмингем, где для него устраивается лаборатория для исследований по физике и химии. Идеи революции 1789 г. всецело захватывают П. и вновь отрывают его от научных занятий. В 1791 г., в годовщину взятия Бастилии, некоторые друзья П. устраивают празднество; в публике распространяется слух, что зачинщик его и организатор-сам П.; на дом П. делается нападение, инструменты разбиваются, литературные работы предаются полному уничтожению; сам П. едва успевает спастись в соседнем доме. Утомленный борьбой с политическими и религиозными противниками П., в 1794 г., переселяется в Америку. Предложение кафедры физики и химии в Филадельфии он отклоняет и удаляется навсегда от общественной и педагогической деятельности. Конец своей жизни П. употребляет частью на окончание своего труда "History of the Christian Church" (1803), посвященную Джефферсону. Заслуги П., как ученого, заключаются в открытии 1) углекислоты и определении ее свойств, 2) двуокиси азота, 3) закиси азота, 4) азота 5) кислорода, б) аммиака, 7) хлороводорода, 8) сернистого ангидрида, 9) сероводорода, 10) фосфористого водорода. Открытие углекислоты в воздухе произошло так: П., изучая газ, который выделяется из чанов во время брожения пива, заметил, что этот газ мог поглощаться водою, при помощи давления можно было заставить воду поглотить такое большое количество газа, что затем, при обыкновенном давлении, он выделялся с шипением. Дальнейшее изучение свойств и именно по отношению к вдыханию этого газа животными привело П. к его величайшему открытию: растения могли существовать в атмосфере этого газа, а животные погибали и далее - растения, пробывшие в атмосфере нового газа, сообщали ему свойства обыкновенного воздуха. Последнее действие имело место днем, и ночью прекращалось. Полная картина явления дыхания не могла быть дана, ибо кислород еще не был открыт, но уже и тогда П. высказывал, что благодаря деятельности растений, дающих "воздух", годный для дыхания животных, "все компенсируется и лекарство соответствует болезни". При исследовании газов П. пользуется методом собирания их над ртутью. Усовершенствование этого метода дает ему возможность еще более установить разницу между обыкновенным воздухом и углекислотой. Затем Пристли помещал уголек в сосуде, который был опрокинут над водой. Заставляя сгорать уголь, зажигая его при помощи зажигательного стекла, П. находит, что здесь получается тот же газ, который выделяется при брожении. В 1774 г. Пристли, нагревая красную окись ртути, выделяет кислород, дивится, что в этом газе горит ярко свеча, но ближе свойств его не исследует, этот газ, как составную часть воздуха, не рассматривает и смешивает кислород с двуокисью азота. Открытие кислорода, как составной части воздуха, принадлежит несомненно Лавуазье, но изучение дальнейших свойств "дефлогистированного" газа многим обязано П. Уже из этих немногих примеров несомненна выдающаяся наблюдательность и экспериментаторский талант П. Если его открытия не имели того успеха и значения для химии, как открытия его французского современника, то объясняется это тем, что П. принадлежал по самому складу своей научной мысли к поклонникам уже доживавшей тогда свой век теории флогистона - теория Лавуазье была чужда ему. Важнейшее соч. П. из области физики и химии, кроме выше названных, "Observations on different, kinds of air" (1772); оно переиздано в большом объеме в 1774 г. после обмена мыслей с другими европейскими учеными, в 1779 г. явилось дополнение к этому труду (имеются оба издания и дополнение во французском и немецком переводах). Резюме всех этих сочинений в 3-х томах было издано П. в 1790 г. под заглавием "Experiments and observations on different kinds of air and other branches of natural philosophy connected witt the subject" (Бирмингем). Другие работы опубликованы в "Transactions philosophiques de Londres": "О флогистоне и видимом превращении воды в воздух" (1763), "О принципе кислотности, составе воды и флогистоне" (1788), "О происхождении воздуха через воду и о разложении дефлогистированного воздуха и воздуха загорающегося" (1793), "Опыты анализа атмосферы и воздуха" (1796), "Учение о восстановленном флогистоне и об отринутой воде" (1797). Из других журналов П. публиковал в "Journal de Nicholson" и в "Мемуарах американского общества". Критику деятельности П. см. "Leсons de philosophie chimique Dumas". Главные философские и богословские соч. П., кроме указанной церковной истории, "Dusquisition of matter and spirit" (1777), "The doctrin of philosophical necessity" (1777) и "History of the corruptions of christianity" (1782). П. сторонник психологического материализма и детерминизма. Ср. "Memoirs of Jos. P." (1807); Corry, "The Life of J. P." (1805) и Martineau, "Essays etc." (Л., 1890). В. К.

Притвор

(narJhV) - составляет самую зап. часть храма и обыкновенно отделяется от средней части храма глухой стеной. Эта часть храма соответствует двору ветхозаветной скинии, куда могли входить не только иудеи, но и язычники. В П. христианского храма могли входить не только оглашенные и кающиеся, известные под именем слушающих, но и иудеи (по крайней мере с IV в.), еретики, раскольники и язычники, для слушания слова Божия и поучения. В древности в П. устраивалась крещальня, т. е. купель для крещения. В настоящее время в П. совершаются литии во время всенощного бдения, повечерие, полунощница и оглашение; в П. дается в 40-й день молитва родильнице. Иногда в П. (напр., в монастырях) устраивается трапеза после литургии, подобно тому, как в древности здесь же, вслед за таинством причащения, для всех верующих приготовлялся ужин или вечеря любви. Дозволяется мирянам приносить в П., в день Пасхи, кулич; сыр и яйца для освящения. Ср. архим. Гавриил, "Руководство по литургике или наука о православном богослужении" (Тверь, 1886); П. Лебедев, "Наука о богослужении православной церкви" (М., 1890); прот. К. Никольский, "Пособие к изучению Устава богослужения православной церкви" (СПб., 1888).

Притча

(литер.) - небольшой рассказ аллегорический по форме и нравственнодидактический по цели. К сходной с ней поэтической форме басне, притча относится так, как алллегория - к поэтическому образу: в то время, как применения образа бесконечно разнообразны, аллегория и П. символизируют, по замыслу автора, лишь одну, вполне определенную идею. Процесс творчества в создании П. противоположен поэтическому. Поэт мыслит образами, которые можно потом перевести в отвлеченные формулы, на язык прозаический; сочинитель П. имеет готовое прозаическое обобщение и лишь одевает эту абстракцию в художественную оболочку индивидуального случая. Движения мысли вперед в создании П. нет: идея делается в новой, образной форме нагляднее, общедоступнее, но не создается вновь, не становится сложнее, развитее. Но это касается только момента индивидуального создания П.: в дальнейшем своем существовании она может применяться к другим случаям, стать иносказательной в более широкой форме, опоэтизироваться: это условие ее жизни, ибо П., пригодная только для одного исключительного случая, исчезает из памяти вместе с ним.

Ар. Г.

Одним из любимых, пользовавшихся большим сочувствием в народе и уважением русских грамотников, религиозно-назидательных чтений в древнерусской письменности была П. Своей искусственностью, более или менее удачным сближением двух разнородных по содержанию понятий и предметов, она удовлетворяла незатейливому вкусу древнерусского грамотника, а своим назиданием, извлекаемым посредством аллегорического объяснения - его религиозным требованиям. Простой народ она увлекала картинностью изложения и занимательными подробностями в развитии ее содержания. Книжники наши усердно списывали восточные апологи, переделывали их, усложняли прибавками и решались даже на собственные опыты в этом роде. П. в древней Руси понималась различно. Под П. разумелась и пословица - "есть же П. и до сего дне, -говорит Нестор.-погибли якоже обры", - и вообще всякое меткое изречение; под П., далее, разумеется и ныне какое-либо несчастье или неожиданный случай. "Эка П. случилась", говорит простолюдин при постигшем его несчастном обстоятельстве, или "век без П. не изживешь" Название П. носило, затем, всякое аллегорическое объяснение какого бы то ни было предмета. В "Сказании от притчей вкратце" мы читаем: "Стоит гора на двух холмех, среди горы кладязь глубок, на верху горы лежат два камени самоцветные, а над ними два лютые льва. Толк. Гора - человек на двух ногах стоит, а камение - очи ясные, а львы лютые брови черные, а кладязь - гортань и горло". Наконец, под П. в собственном смысле разумеется такой род литературы, в котором под внешними образами предлагается какая-либо мысль, или ряд мыслей догматических или нравственных, с целью нагляднее объяснить их или живее запечатлеть в сердцах читателей. Образцами П. в литературе византийской послужили П. Св. Писания.

С именем притчи из Св. Писания наш древнерусский грамотник не соединял определенного взгляда: всякое непонятное для него изречение в Св. Писании он называл П. (напр. "Дух Божий ношашеся верху воды"). С другой стороны, любя аллегорическую форму, он находил П. в Св. Писании там, где по смыслу самого Писания ее не было; так, напр., в словах ап. Павла: "трикраты корабль опровержеся со мною" древний книжник видит П.: "трижды человечество потопи: в рай, в потопе и по приятии закона, егда на идолослужение уклонишася людие нощь и день". Что касается до действительных П., сказанных И. Христом, то вообще они излагаются не вполне, как в Евангелии, а отрывочно, только первые слова П., напр. "человеку некоему богату угобзися нива"; затем следует уже самое толкование. Толкование этих П. излагается своеобразное, не такое, какое в некоторых П. предложено самим И. Христом, или какoe обыкновенно, на основании св. предания, соединяется с известной П. Притча о сеятеле толкуется так: "семя есть слово Бoжие, впадшее в терние - Иуда, шед бо удавися и птицы небесные снедоша его, на землю же благу - пророци и апостоли". Вообще, древнерусский книжник не любил вдаваться в толкованиях П. в отвлеченности, а сосредоточивал смысл П. на лицах и событиях действительных из священной истоpии Ветхого и Нового Завета. Напр. "Жена некая имяше драхму и погуби ю. Толк: жена - церковь, драхма - Адам". Древнерусский книжник не заботился о выдержанности соответствия между целой П. и толкованием, а основывал последнее на сдучайном сближении отдельных слов П. с той или другой личностью или обстоятельством. Как переводные, так и оригинальные П. в нашей древнерусской письменности носят на себе характер нравственно-религиозный, и притом более или менее аскетичесий. Это объясняется тем, что проводниками П. были у нас исключительно иноки, мрачно смотревшие на мир, полный суеты, и видевшие в нем только обман и ложь. В "книгах благодатного закона" они искали подтверждения своего воззрения и это воззрение переносили через литературу в массы народа. Трудно найти в древнерусской письменности П., которая была бы свободна от аскетического взгляда на жизнь и мир. После Св. Писания первым и главным источником, из которого заимствовал наш древнерусский грамотник П., были прологи и сочинения св. отцов. В печатном прологе под 28-м числом сентября помещена П. "О теле человеческом и о души и о воскресении мертвых". Содержание ее следующее: человек доброго рода насадил виноград, оградил его оплотом; между тем ему нужно было отправиться в дом своего отца. Оставить кого либо из приближенных к нему лиц охранять виноградник - значит отдать добро на верное расхищение; подумал и посадил у дверей виноградника слепца с хромцом, а сам отправился в путь. "Что убо повевает извнутрь врат", спросил слепец своего товарища, и когда последний сказал: "многая благая господина нашего внутрь, их же неизреченно вкушение", у слепца явилась мысль проникнуть во внутренность виноградника: хромой должен был сесть на плечи слепого и указывать ему дорогу. Возвратившийся господин тотчас же заметил похищение; ни слепой, ни хромой не признавали себя виновными и сваливали свою вину друг на друга. Господин сел на судилище и сказал им: "якоже еста крала, тако да всядет хромец на слепца", и приказал их бить в таком положении. Толкование. Человек домовитый есть Иисус Христос, виноград - земля, оплот - заповеди Божии, слепец и хромец - тело и душа человека, суд - воскресение мертвых. П. эта была в большом уважении у грамотников русских, что доказывается множеством списков ее в разных сборниках. Она, между прочим, приведена в слове Кирилла Туровского: "О теле человеческом и о души и о воскресении мертвых". Грамотею древнего времени П. эта, вероятно, показалась слишком краткой и бледной и потому он усложнил ее вставками и украсил риторическими, напыщенными фразами, затемнившими ее и лишившими первоначального поэтического колорита; после каждой почти фразы он приводит толкование с обширным нравоучением. Не меньшим уважением пользовалась П. под заглавием: "Иже во святых отца нашего Иоанна Златоустого архиепископа Константина града повесть душеполезна в чину притча о дворе и змии и что есть житие се настоящее всякого человека". Самым любимым чтением наших предков была повесть о житии Варлаама и Иоасафа царевича индийских и в особенности притчи, заключающиеся в ней. П. эти, независимо от самого содержания повести, были в большом употреблении у древнерусских книжников, что показывают их списки и переделки. Эта любимая у всех народов в средние века духовнонравственная повесть перешла к нам от греков, через южнославянские литературы. Кто был составитель ее - неизвестно. Некоторые, основываясь на том, что в заглавии греческого текста поставлено имя Иоанна мниха из монастыря св. Саввы, приписывают повесть эту св. Иоанну Дамаскину. Переход ее в нашу литературу Пыпин относит к XIV или XIII ст. и даже раньше. Предположение, что повесть эта перешла к нам именно из литературы южнославянской, находит себе подтверждение в том, что одна из притчей, взятая из жития царевича Иоасафа (об инороге), называется в некоторых сборниках притчею "от болгарских книг". Русский книжник дополнил ее различными вставками - вместо одного инорога, погнавшегося за человеком, у него являются лев и верблюд, вместо одного дерева - два, золотое и серебряное, и проч. Соответственно вставкам осложняется и толкование.

Кроме притч византийского происхождения есть еще сборник П., перешедших к нам из западной литературы. Сборник этот известен на Западе под заглавием "Gesta Romanorum". Перевод этого сборника сделан на русский язык не ранее второй половины XVII в. каким-то белорусцем. П. эти мало имели значения в народе и не пользовались ни сочувствием, ни уважением его. Легкий, иногда шутливый тон их не гармонировал с религиозным настроением древнерусского человека. Грамотеев старого времени увлекала замысловатость сопоставления или сближения в них двух разнородных предметов, но при всем том они не слишком жаловали их: П. эти в каком виде перешли к нам, в таком и остались, а не варьировались, не вызывали ни вставок, ни переделок. Древнерусские грамотники и сами, по чужому примеру и образцу, пытались составлять свои собственные П. О П. собственно русского изделия надо заметить, что чем отдаленнее от нашего времени составитель, тем свежее и естественнее образы, чем ближе - тем бледнее и искусственнее. П. собственно русские отличаются особой формой: они имеют, по большей части, вид диалогов. В этих П. древнерусский грамотник воплощал свои заветные мысли и идеи в образы, чтобы понятнее и резче запечатлевать их в умах и сердцах читателей. Известен, напр., темный взгляд древнерусского человека на женщину; этот взгляд изображен в притче: "Сказание вопросом от притчей вкратце". Характер этой П. чисто русский, она заимствована из сказки. Всего больше обращала на себя внимание древнерусского человека смерть - и вот древнерусский грамотник в притче изобразил борьбу жизни с смертью. В сборнике XVII в. встречается притча под заглавием: "Прение живота с смертью", она перешла в народную поэзию под названием "Об Анике-воине". До конца XVIII в. распространено было в древней Руси мнение, что с наступлением восьмой тысячи лет явится на земле антихрист. От этой мысли не свободны были и самые образованные люди в древнее время, как, напр., Максим Грек, выставлявший в числе признаков скорого пришествия антихриста агарянскую прелесть или магометанство. Древнерусский книжник выразил свое мнение об антихристе в П.: "Некто родися на лицы поля в нощи тьмою, пеленами не повит, водою не омыт, и солнце нань не возсияет: возрасту же его мир радуется". Любовь к П., аллегорическому объяснению так завлекла древнерусского человекаграмотника, что под пером его она потеряла свое первоначальное назначение - исключительно религиозно-назидательное чтение. Под видом притчи он начал изображать различные обыкновенные предметы, не имеющие никакого отношения к нравоучению. В притче его начала занимать только одна внешняя сторона форма изложения. Так, в виде притчи под образом царя, а иногда женщины, он начал изображать времена года и т. п.; в виде притчи излагалось содержание риторики, где под образом царя изображалась самая риторика, под видом подданных - роды и виды ее, под видом занятий как царя, так и подданных - определение предмета каждого рода и вида. См. Ст. Добротворский, "Притча в древнерусской духовной письменности" ("Православный Собеседник", 1864, стр. 375 - 415).

Приход

в Англии (Parish). Значение низшего административного округа и самой мелкой самоуправляющейся единицы церковный П. получает в Англии с начала XVI в. Реформация и последовавшее за нею уничтожение монастырей, которые до тех пор прокармливали безземельных бедняков, поставили на очередь вопрос об общественном призрении. Оно было приурочено к приходам, которые в большинстве случаев совпадали с селом (township). С течением времени П. сосредоточивают в своих руках полицейское и дорожное управления. За каждым П. признана обязанность держать по меньшей мере одного констебля, отправляющего свою должность бесплатно; никто не в праве уклониться от несения этой службы. Констебли состояли в распоряжении мировых судей и ими же определялись на службу в специальных сессиях; общим собраниям П. принадлежало лишь право предлагать кандидатов на эти должности. Законом, изданным при королеве Марии, в каждом П. создана должность надзирателя за большими дорогами (surveyor of highways), назначавшегося как и констебли, а со времен Вильгельма IV выбиравшегося прямо П. Содержание больших дорог и сооружение новых возложено на П. (мостов - на графства); издержки, связанные с дорожным управлением, покрываются дорожною податью (highway rate). В приходском собрании (vestry), в XVI в., принимают участие все плательщики налога на бедных; но затем обнаруживается стремление сосредоточить власть в руках тесных комиссий (select vestries), членами которых считаются церковные старосты и надзиратели за бедными, а также наиболее зажиточные домохозяева: пополняются эти комиссии путем кооптации. В XVIII и XIX вв. ряд законов увеличивает личный состав select vestries, возвращает общим приходским собраниям часть утраченных ими функций и устанавливает контроль за действиями приходских собраний и властей, в лице особых "аудиторов". На первых порах самим П. предоставляется решать, большинством 2/3 голосов всех плательщиков, вопрос о введении или не введении в действие новых порядков. Так назыв. Gilbert-act (1881) создал новые административные подразделения, представляющие собой соединение нескольких П. (unions); соединение П. рекомендуется как средство к устройству на общий счет работных домов. С изданием в 1834 г. общего закона о призрении бедных соединение П. в унии становится обязательным; затем рядом законов П. соединяются в округа по делам дорожного управления, народного здравия, общеполезных сооружений (водопроводов, стоков для нечистот и т. д.).. Соединение П. в дорожные дистрикты также становится обязательным; обязанности приходских надзирателей за дорогами переходят на окружные бюро. Учреждение в 1859 г. полиции графств сделало излишней приходскую полицейскую организацию. Таким образом, мало-помалу функции П. перешли к другим органам местного самоуправления и он потерял почти всякое значение. Реформа местного управления в 1888 г. не коснулась П., сохранившего за собой раскладку налога для бедных, заведывание остатками приходской собственности и благотворительными суммами, составление избирательных списков и вообще подготовление к парламентским выборам. Исполнительным органом остался приходский совет, в больших П. - выборный, а в малых - собрание местных жителей из числа "лучших людей"; право голоса обусловлено обладанием или пользованием недвижимостью в 50 фн. стерлинг. годового дохода; прибавочный доход давал избирателю лишние голоса, которых в одном лице могло скопиться до шести; председатель совета - священник; церковные старосты, выбираемые из местных богачей - его члены ех officio. Изданный в 1894 г. "билль о приходских советах" возвратил П. былое значение в системе местного самоуправления, отменив членов ex officio, обязательное председательство священника, множественность голосов и выделив из функций совета дела церковного характера. Каждый отдельный П., с населением свыше 300 жителей, имеет избираемый приходский совет из 5 - 15 членов, которыми могут быть лица обоего пола, принадлежащие к числу приходских избирателей. Правом голоса на выборах, происходящих раз в год, пользуются все имеющие имущественный ценз, установленный для выборов в парламент или графские советы. Избиратели имеют только по одному голосу. К этим приходским советам переходят все чисто местные функции, санитарных, дорожных и др. управлений. Приходский совет наблюдает за санитарным состоянием П., заведует местными кладбищами, дорогами и общественными зданиями и землями; регулирует местные воды; назначает служащих в местные работные дома; заведует всеми видами приходской собственности; облагает жителей местным налогом; занимает деньги на общественные нужды; может приобретать покупкой или долгосрочной арендой землю для отвода мелких участков безземельным рабочим, причем в случае слишком высоких требований или нежелании владельца отчуждать свою землю для этой цели, приходским советам предоставлено право экспроприации, по оценке экспертов. Ср. Гнейст, "История государственных учреждений Англии" (М., 1885); М. Ковалевский, "Взгляд на историю и местное самоуправление Англии" ("Юридич. Вестник", 1886, ј 6 - 7.).

Причащение

- главнейшее из христианских таинств, установленное самим И. Хр. (Иоан. VI, 31; Матф. XXVI, 26 - 28; Map. XlV, 22 - 24; Луки XXII, 19 - 20 и 1 Кор. XI, 23 - 25). К П. допускаются в церкви православной все ее члены, после должного приготовления постом и покаянием. Православная церковь преподает таинство и младенцам (причащая их одной кровью И. Хр.), чего не делает церковь католическая, которая, кроме того, не удостаивает мирян чаши. П., по учению церкви, делает причастников "стелесниками" И. Хр., с кровными ему, христоносцами, участниками божеского естества; оно споспешествует укреплению и преуспеянию христианина в нравственной жизни, оживляет душу, освящает, соделывает твердыми в подвигах добра. Правосл. церковь учит, что тело и кровь Христовы, вкушаемые верными - в тоже время умилостивительная жертва, приносимая Богу за живых и умерших. Эта жертва совершенно тождественна с жертвой крестной, отличаясь от нее лишь по образу и обстоятельствам жертвоприношения. Относительно совершения таинства П. существует обширное законодательство древней церкви и новое (полный обзор его см. в "Правосл. Собеседнике", 1859 г.). В каждой церкви должны постоянно иметься запасные св. дары для П. больных.

Во весь апостольский век литургия совершалась ежедневно и все присутствовавшие обязательно причащались за каждой литургией. Ныне христиане не считают себя достойными приступать к П. часто, а особенно ежедневно. Поэтому церковью установлено, в случае нежелания или невозможности причащаться чаще, приступать к таинству не менее одного раза в год. По 50-му правилу карфагенского собора, П. должно быть до принятия пищи. В древности причащались отдельно тела Христова, которое священник давал причащающемуся на руки, сложенные крестообразно, и св. крови, которую давали вкушать из общей чаши диаконы. Неизвестно с точностью, с какого времени стали причащать лжицей вместо тела и крови Христовых. Во времена трулльского собора было еще раздельное П. За П. брать плату запрещено 23 прав. VI всел. собора. В древнейшие времена причащению предшествовало преломление евхаристийного хлеба, по примеру преломления хлеба, данному И. Христом на тайной вечере. В одних церквах преломление следовало непосредственно за освящением даров (у греков), в других - совершалось непосредственно перед раздаянием их причащающимся. У латинян каждый хлеб делили на три части, у греков - на четыре. В других местах на Востоке дважды преломлялся хлеб: сразу после освящения даров - на три части и перед причащением - каждая из трех частей раздроблялась на мельчайшие части. У мозарабов хлеб делили на девять частей, из которых каждая знаменовала одно из событий жизни И. Хр. После "святая святым" подходили к П. епископ, за ним - пресвитеры, остальной клир, аскеты, женщины - диаконессы, девы, вдовы, - дети, наконец все прочие присутствовавшие. Из "Постановлений апостольских" видно, что раздавал П. сам епископ, но по словам Иустина, в его время епископ совершал лишь освящение даров, а раздаяние даров было делом диаконов. В последующее время епископ и пресвитеры раздавали св. хлеб, а чашу с вином подавали причащающимся диаконы (Киприан, "Dе lapsis"). С разрешения епископа диаконы преподавали иногда и то, и другое мирянам, под надзором пресвитера. Что касается части храма, в которой происходило П., то в этом отношении порядок в древних церквах был неодинаковый. В Испании к алтарю допускались только священники и диаконы; прочие клирики приобщались на клиросе, миряне - на амвоне (собор толедск. IV). У греков в алтаре причащались священники и диаконы; это право их было утверждено собором трулльским. В Галлии мирянам дозволено было причащаться на клиросе, куда, после слов "святая святых", впускались даже женщины. Причащались миряне стоя или коленопреклоненные, пресвитеры - стоя, но перед самым П. простираясь ниц пред алтарем (Златоуст). От второго или третьего века в 18З7 г. найдена надпись: "Esdie, pine labwn, icJun ekwn palamaiV, т. е. яждь, пей, держа руками рыбу (символ, представлявший начальные буквы слов: IhsouV CristoV nioV Qeou). Женщины принимали тело Христово в особый белый плат, названный от своего употребления dominicale, после чего уже полагали его себе в рот. Этот обычай продолжался (на Западе) до VII в. Брать голой рукой тело Христово женщине запрещено было собором оксерским (прав. XXXVI). Св. кровь всасывали из чаши посредством особого рода трубки, золотой или серебряной (colamus, syphon). Обстоятельства происхождения этой трубки неизвестны. Думают, что сначала причащающиеся вкушали кровь Христову прямо из подаваемой диаконом большой чаши, приставляя уста к ее краям. Секки думает, что большая часть чаш, найденных в катакомбах евхаристийные чаши, в которых диаконы подавали причащавшимся кровь Христову. В века гонений верные, совершавшие таинства в катакомбах и других потаенных местах, после П. уносили с собой в дома оставшиеся освященные частицы св. хлеба, которыми причащались дома сами, когда имели нужду в подкреплении своей веры или когда готовились к мученичеству. Об этом свидетельствуют Иустин, Тертуллиан, Киприан, св. Василий Вел. Последний категорически говорит, что в его время "в Александрии и в Египте вообще всякий даже мирянин имеет сосуд (koinonia) специально для домашнего П., и причащается когда хочет". Домашнее П. жены-христианки совершалось иногда тайно от мужа-язычника, П. мужа-христианина - от жены-язычницы, о чем говорит Тертуллиан. В случае болезни или других обстоятельств, мешавших причащаться в храме, св. причастие к больному приносили на дом или диакон, или низший клирик, как это видно из примера аколуфа Тарсиция, замученного язычниками за то, что не хотел выдать им тело Христово, которое нес. Иногда это поручалось и мирянину. Верные, по свидетельству Григория Вел., могли брать П. с собой в путешествие. Клирики и миряне, когда несли св. дары, имели их в чистом полотенце, которое св. Амвросий называет oraria, или в сумке, повешенной через шею на ленте, иногда - в чаше золотой, серебряной или глиняной. Вероятно также, что для этой цели употреблялись енколпии. Сосуды, в которых держалось причастие на домах (arсa), иногда были очень изящны. Такова, например, arсa, имеющая вид маленькой башни, с голубем на верху и с изображением молящегося сбоку, на одном саркофаге в усыпальнице ватиканской. Собор карфагенский 397 г. (прав. 43) постановил, чтобы П. совершалось до принятия пищи, собор маконский (прав. VI) в 585 г. определил подвергать отлучению тех пресвитеров, которые нарушили бы это правило.

Д. В - в.

Причащение больных

- особый вид преподания таинства евхаристии людям, по причине тяжкой болезни не могущим быть в храме при совершении таинства на полной литургии и участвовать в принятии его. В таких случаях уже древняя церковь посылала болящим св. дары на дом. Так же поступает церковь и теперь по обычаю православной церкви, св. дары для больных приготовляются в великий четверток, но могут быть приготовлены и во всякое другое время. Для этой цели приготовляется второй агнец, а в тех храмах, где литургия совершается ежедневно, отлагается только часть литургийного же агнца. Целый агнец или часть агнца приготовляется для преподания больным так же, как и для литургии преждеосвященных даров. См. П. Лебедев, "Наука о богослужении православной церкви" (М., 1890); П. Нечаев. "Практическое руководство для священнослужителей" (СПб., 1892); П. Забелин, "Права и обязанности пресвитеров" (Киев, 1888).

Причитания

Обычай изливать свою скорбь в особых поэтических формах, в приподнятой, ритмической речи, коренится в основах человеческой психики; сведения о нем дошли до нас из глубокой древности и из различных стран. Надгробные П. существовали у библейских евреев; в Библии есть указания на особых исполнительниц их, "плачевниц" (Иерем. IХ, 17) и пример причитаний. Плачи (Jrhnoi) были в обычае и у греков (Илиада, XXIV), и у римлян (lessum, nenia), у которых имелся также институт плакальщиц (praeficae); Юстициан заменил плачи пением псалмов Давида. Знала их Западная Европа и позже; они найдены в большом количестве в Корсике (изд. Tommasea), где исполнительницы их (voceratrici) очень популярны, в Сербии ("нарекания тужбалицы" изданы В. Караджичем) и в современной Греции. Наемные "lamentatrices" встречались во Франции ХIII в. Импровизированные, свободные ритмические Trauergesange были широко распространены в средневековой Германии, теперь же сохранились только у семиградских немцев и готшейцев (ср. Elard Hugo Меyer, "Deustche Volkskunde", Страсб., 1898). Нигде П. не сохранились в такой жизненности, как в сев. России, где они до сих пор продолжают импровизироваться профессиональными "вопленницами". Обычай "причитать" над мертвыми и по другим поводам - относится на Руси к глубокой древности. Не говоря об элементах мифического мировоззрения, ясно выраженных в наших П., мы имеем целый ряд исторических указаний на него; "плакашася по нем людие плачем великом", "да поплачуся над гробом его" обычные выражения летописи; в 1096 г. Мономах в письме к своей овдовевшей невестке картинно изображает, как она "сядет акы горлица на сусе древе желеючи"; таких образцов много, вплоть до знаменитого плача Ярославны в "Слове о Полку Игореве". Самые тексты древних П. до нас не дошли; сохранились лишь небольшие отрывки из них в житиях святых. В их приемах не трудно заметить глубокое сходство с современными народными П. Церковь восставала против этого обычая, боролась с ним и поучениями ("о еже не много плакати по умерших"), и прямыми запрещениями, от гл. IV вопр. 23 Стоглава (1751) до приказа Петра I (1715 г.). Это объясняется не только языческими элементами П., но и нехристианским характером самого обычая, который так резко противоречил примирительному воззрению христианства на смерть. Первые изложения П. (западно-русских) мы находим у Менения (1551) и в поэме Кленовича "Роксолания" (червонно-русск.). С научной точки зрения взглянул на П. впервые и напечатал образцы их В. А. Дашков ("Описание Олонецкой губ.", 1842); затем следовали записи Рыбникова ("Песни", ч. III), Безсонова ("Песни собр. Киревского", вып. VI), Метлинского ("Южнорусские песни", 1854 г.), Тихонравова ("Летоп. Русск. лит.", II), Срезневского ("Известия Акад. Н.", 1852), Терещенко ("Быт русск. народа", ч. III), Шейна ("Русск. народн. песни"). Настоящие сокровища народной причети извлечены на свет Е. В. Барсовым ("Причитанья северного края"; ч. 1, М., 1872 - "Плачи погребальные, надгробные и надмогильные"; ч. II, М. 1882 - "Плачи завоенные, рекрутские и солдатские"; ч. III - "Плачи свадебные, рукобитные, разлучные, баенные и предвенечные", в "Чтен. Моск. Общ. Ист. и Древн.", 1885, кн. III и IV). В "Сборнике" Е. В. Барсова, погребальная причеть впервые явилась в такой полноте и разнообразии, что дала возможность понять ее внутреннее значение для народной истории литературы. Громадное большинство П. записано Барсовым под диктовку замечательной хранительницы приемов и образцов народного творчества, "вопленницы" Ирины Федосовой, заонежской крестьянки, одаренной не только редкой памятью, но и поэтическим складом мысли, дающим ей возможность создавать новые произведения в традиционном стиле народной причети. Научное значение П. весьма обширно, но детального исследования их мы до сих пор не имеем; лучшим сочинением о них до сих пор остается статья А-ра Н. Веселовского: "Die neueren Forschungen auf dem Gebiete der russischen Volkspoesie. Die russischen Todtenklagen" ("Russische Revue", 1873, т. III). Изучение песенных богатств собрания Барсова привело к несомненному заключению, что эпическое творчество русского народа не ограничивается его - быть может, заимствованными - былинами. Содержание П., проникнутое чертами северо-русского народного быта, запечатлено, в то же время, духом эпических богатырских сказаний: тот же язык, те же поэтические приемы, те же идеи и представления, проникнутые языческими элементами. Смерть не представляется началом вечного покоя; это - "злодийская смертушка", "злодийка лиходеица - душегубица"; процесс умирания представляется в мифических образах солнечного заката, замерзания дерева и т. п. Душа улетает в виде "малой птиченьки"; загробное существование, изображаемое то в виде дальнейшего пребывания в гробу, то в виде неопределенного парения в облаках, совершенно отрезано от христианских представлений об аде и рае. Эти элементы древнего мировоззрения тем интереснее, что они вполне мирятся с новым государственным строем, изображаемым тут же с его "податями казенными", "дохтурами - славными лекарями", которые "патрушат и терзают мертвые телеса". с его "становыми начальничками" и "мироедами мировыми этими посредниками". Язык П. дает богатый материал не только для изучения областного заонежского говора, но и для исследования развития народной речи и стиля в известных, неизменных формах. Эпические формулы, сравнения, отрицательные параллелизмы в П. не уступают своим разнообразием поэтическим приемам былин. Размер П. сходен с размером былин: интересны искусственные способы достигнуть известного размера перенесение ударений (хорошо, дёнечком), заполняющие частицы (ка, от, то, не, по), иногда как бы придающие слову прямо противоположный смысл (победная головушка вместо бедная и др.), удвоения (с ду-другом, бедным), чрезвычайное богатство уменьшительных (говореньицо, здыханьицо, поскорешенько, устороньица), объясняемое дактилическим размером. Типичное отличие П. от былин заключается в том, что содержание их, в противоположность неизменному содержанию былин, варьируется в зависимости от индивидуальных особенностей случая. Не следует, однако преувеличивать размеры этого творческого размаха импровизации в П.: здесь все-таки есть всегда не только определенные рамки основной идеи (скорбь по умершему) и действующих лиц (люди близкие - жена, сироты), но и множество раз и навсегда пригодных формул, общих мест, образов, приемов и т. п. Плачи рекрутские и свадебные, не смотря на различие основных мотивов, в литературном отношении мало отличаются от погребальных. В обряде онежской свадьбы плачи до такой степени преобладают над песнями, что они носят название "слезливых свадебок"; невеста должна постоянно плакать и голосить под слова вопленницы. Плачи завоенные естественно вылились в форму надмогильной причети в устах народа, провожающего на солдатскую службу, как на смерть; обряд снаряжения на службу - тот же "печальный пир", с П. жены, матери и вопленницы. Записи П. - исключительно областных и почти всегда свадебных - указаны в географических указателях Межова. О П. писали: Буслаев ("Исторические очерки", т. 1), Котляревский ("О погребальных обычаях древних славян"), Погодин ("Древняя русская история"), Барсов (во всех 3-х частях сборника объяснительные статьи по разнообразным вопросам, связанным с П.), Л. Н. Майков ("Журнал Мин. Нар. Просв.", 1872, XII, 1882, X, и в "Отч. о 28 присужд. Уваров. нагр."), Покровский ("Граждан.", 1872, ј18 и 19, и "Граматей", 1872, ј 6), Баталин ("Филолог. Зап.", 1873, ј2), Ralston ("Academy", 1872, ј 61), Н. К. Михайловский ("Соч.", т. 1), Владимиров ("Введение в историю русской словесности", Киев, 1896, IV, 8). Ар. Г.

Причт

- состав лиц, служащих при какой-либо одной церкви, как священнослужителей (священник и дьякон), так и церк. служителей (псаломщики и др.). П. каждой церкви образуется по положенному для нее штату, который составляется консисторией и apxиереем, по просьбам прихода и при непременной наличности достаточных средств содержания для всех членов П. На учреждение нового П., а равно на изменения в его составе, каждый раз испрашивается apxиереем разрешение св. синода. Содержание сельскому П. доставляют, главным образом, доходы за требоисправления у прихожан (разделяемые между членами П. по утвержденным синодом правилам), земельная церковная собственность (не менее 30 десятин на П.), иногда - готовое помещение в церковных домах, жалованье (не во всех епархиях) от 140 до 400 рублей в год священнику. Столичным приходским П. жалованье за службу при церкви не полагается. См. Я. Ивановского, "Обозрение церковно-гражданских узаконений по духовному ведомству" (СПб., 1893).

Проба

(Probe, essai) и пробирное дело - так называется определение лигатуры в драгоценных металлах, а также знаки, налагаемые особыми контрольными учреждениями на изделия из них, с назначением гарантировать для частных лиц определенное законом содержание благородных металлов в изделиях из сплавов. П. была известна уже древним. Полибий, живший во II в. до Р. Хр., упоминает об испытании серебра огнем, т. е. по изменению его цвета вследствие накаливания. Тот же способ приводится Плинием. Известное знаменитое определение пробы Архимедом золотой короны царя Сиракузского Перона II (269 - 215 до Р. Хр.), в металл которой золотых дел мастер из корыстных видов подмешал серебро. Самый употребительный способ П. у древних было испытание на пробирном камне (basanoV, ludihpeth, aconh, coticula, index, obrussa), на котором у греков производилась П. уже с VI в. до Р. Хр. Накладывание пробирных клейм было в употреблении во Франции уже с 1275 г.; с этого времени золотые и серебряные вещи подвергались контролю правительственных чиновников. В настоящее время во Франции допускаются три законные пробы для внутренних золотых изделий, с различными клеймами: в 920 миллигр. чистого металла на 1000 миллигр. лигатуры, в 840 мгр. и в 750 мгр.; кроме того, есть еще одна проба в 583 мгр. исключительно для изделий экспорта. Для серебра допускается П. 940 и 800. Кроме того, во Франции употребляются еще другие специальные клейма для означения ввозимых туда изделий, часов, цепочек и т. д. В Швейцарии допускаются для золота 750 проба (18 каратов и выше) и 583 проба (14 кар.); для серебра - 875 (и выше) и 800 (тетерев). В Германии допускается выделка фабрикантами золотых и серебряных изделий произвольной пробы, которую они могут и не объявлять: правительственное клеймо ставится только для гарантирования минимума содержания золота (585 мгр.) и серебра (800 мгр.), в изделиях, но не в ювелирных предметах, на которых допускается, по желанию мастера, ставить его собственную П. в миллиграммах; но в таком случае она должна, под страхом строгой ответственности, вполне соответствовать действительному содержанию металла в вещи. В Австрии ввозимые и внутреннего приготовления вещи из драгоценных металлов, не исключая слитков, подвергаются правительственной П., означаемой в тысячных грамма. П. не подвергаются только слитки, имеющие правительственную пробу той страны, откуда их везут, научные инструменты, медали, эмалевые вещи, оправы драгоценных камней, золотые вещи весом менее 40 венских гранов и серебряные менее 60 гранов. Изделия, предназначенные для экспорта, если они имеют знак фабриканта и отсылаются из Австрии под контролем правительства, могут быть без П. Законные П. здесь, для золота, 920 мгр., 840 мгр., 750 мгр. и 580 мгр., для серебра 950 мгр., 800 мгр. и 750 мгр. В Англии П. накладываются, под контролем правительства, корпорациями ювелиров и серебряников, клейма которых чрезвычайно разнообразны и сложны. Употребляемые пробы для золота 22 карата (917 мгр.), 18 (750 мгр.), 15 (625 мгр.), 12 (600 мгр.) и 9 (375 мгр.), для серебра 959 мгр. и 925 мгр. В Италии правительственный контроль над пробой не обязателен; изделия представляются в правительственные пробирные учреждения по желанию торговцев. Допускаются три П. для золота: 900 мгр., 750 мгр. и 500 мгр. и три П. для серебра: 950 мгр., 900 мгр. и 800 мгр. В Бельгии П. также не обязательна; клейма для золота в 800 мгр. и в 750 мгр., для серебра 900 мгр. и 800 мгр. Если представленные вещи не соответствуют этим П., то на них кладется клеймо наиболее приближающейся низшей П. В Голландии также допускается полная свобода делать золотые и серебряные изделия произвольной П., но П. накладывается обязательно на произведения высокопробные. Приняты для золота П. в 916 мгр., 833 мгр., 750 мгр. и 583 мгр.; для серебра 934 мгр. и 833 мгр. Вещи, содержащие свыше 250 мгр. драгоценного металла на 1000 мгр. лигатуры, метятся только для означения пошлины, полученной с них, а вещи еще низшей П. не признаются сделанными из благородных металлов. В Швеции государственная П. обязательна. Золото допускается в 23 кар. (976 мгр.), 20 кар. (847 мгр.) и 18 кар. (764 мгр.); серебро только 825 мгр. Накладываются клейма для утверждения того, что изделие не ниже 760 мгр., если золотое, и 825 мгр., если серебряное. Иностранные изделия из драгоценных металлов могут быть ввозимы в Швецию только через Стокгольм. В Норвегии для золотых изделий свыше 45 гр. весом допускается П. - минимум 750 мгр., для вещей же более легких - минимум 500 мгр. Золотые вещи легче 71/2 гр. и серебряные легче 75 гр. государственному контролю не подлежат, но должны иметь именник мастера и означение П. В Дании правительственная П. необязательна, но может накладываться, по желанию, на вещи не ниже 585 мгр. для золота и 826 мгр. для серебра. В Испании правительственная П. необязательна. Для золота и серебра П. ј 1 - 916 мгр., для золота ј 2 - 750 мгр., для серебра ј 3 - 750 мгр.. Пробирное наблюдение здесь почти не функционирует и в изделиях ювелиров встречается множество злоупотреблений. В Португалии правительственный контроль обязателен. Допускаются П. в 800 мгр. для золота и 800 мгр. для серебра. В Турции, Египте, Греции, в республиках Южной Америки и Соединенных Штатах никакого правительственного контроля над золотыми и серебряными изделиями не существует.

Л. М - в.

В России уже в допетровскую эпоху известно было пробование как золота, так и серебра. Торговая книга говорит, что золото русские купцы пробовали "с пожега и с възреза". Испытание показало, что древнерусские деньги, как удельные, так и московские, были весьма различных П., от 61 до 931/3. Настоящие П. впервые введены у нас указом Петра Вел. от 13 февр. 1700 г., установившим для золота и серебра по 4 П.; но без определения их пропорциями, а только примерно: для издельного золота велено было сделать первую П. выше червонного, вторую против червонного, третью и четвертую ниже червонного. В 1706 г. повелено было сделать новые две П. издельному золоту - одну в 1 р. 20 к., а другую в 1 р. золотом; это относилось к низшим П., которые опять определены не точно, а выведены из торговой или курсовой цены золота. Затем последовал ряд указов о назначении точной П. червонцам, колебавшейся между 92 и 941/2. В 1718 г. для золотых монет положена 75-я П. В 173З. для издельного золота оставлена старая П. 1700 г., признанная за 84, а червонному золоту назначена 93 П., в 1749 г. замененная 942/3. Для серебра, указом 1700 г., установлены были следующие П.: две плавленного серебра, высшая и низшая, третья ефимочная, т. е. талерная, и четвертая левковая; последнюю в 1708 г. повелено, впредь до указа, числить 61. Указом 11 декабря 1711 г. установлены самые пропорции для П. серебра, которых назначено три: плавленому чистому серебру, в которой бы "ни малого примуса не было"; другая против ефимка, в которой было бы чистого серебра 82 зол.; третья левковая, чтоб было чистого серебра до 62 зол. в фунте. В 1718 г. монетное серебро было понижено до 70 пробы, а в 1731 г. доведено до 77 пробы, при чем левковое, или издельное, серебро, вместо прежней 62, получило 72 П. Имп. Екатерина II отменила 77 П., заменив ее 72 П., существовавшей до 1798 г., когда для монетного серебра введена 84 П. Указом 26 февр. 1733 г. запрещено было выделывать изделия ниже установленных П., хотя бы кто свое серебро давал. 0пределенные пропорции для П. золота и серебра в изделиях, независимо от монетных П., введены законом 31 марта 1847 г., которым установлены для золотых изделий 56, 72 и 84, а для серебряных - 84, 88 и 91 П. Пробирными уставами 1861 и 1882 гг. (Св. Зак. т. XI, ч. 2) число П. увеличивалось и доведено до ныне существующих норм, сохраненных и пробирным уставом 11 марта 1896 г., дополнившим их 95-ой П. для серебряных изделий, получаемых гальванопластическим путем.

Одновременно с установлением П. стала взиматься за наложение клейм пробирная пошлина и организован был пробирный надзор. В 1732 г. взимание пробирной пошлины отдано было на некоторое время на откуп за 427 руб. 66 к. в год. Перед реформой 1896 г. она в среднем доставляла казне 774000 руб. в год, что составляет 3, 87% общей стоимости нашего золото-серебряного производства, определяемой в 20 милл. руб. Пробирный надзор, первоначально сосредоточенный в военно-морском приказе, в 1728 г. перешел в ведение монетной конторы, причем в губернские и провинциальные города назначены были пробирные мастера. В XIX стол. главное управление пробирной частью вверено министерству финансов, до 1874 г. по горному дпт., затем по дпт. госуд. казначейства, а с 1894 г. по дпт. торговли и мануфактур. Пробирные палатки, как местные органы пробирного надзора, в XVIII стол. существовали в С. Петербурге и Москве, а в первой четверти XIX ст. - и в Риге, и в Екатеринбурге. По пробирному уставу 1861 г., пробирные палатки остались лишь в Петербурге и Москве, а в прочих местах состояли пробиреры, в губернских городах при казенных палатах, в уездных - при уездных казначействах. Уставом 1882 г. учреждены пробирные палатки в 11 более крупных центрах и между ними распределены были губернии и области Европейской России и Кавказа (на Азиатскую Россию пробирный надзор фактически не распространяется), образующие пробирные округа. Уставом 1893 г. старинное наименование пробирных палаток заменено названием: окружные пробирные управления. При выработке пробирного устава 1896 г. законодатель поставил себе задачей не только гарантировать приобретателей драгоценных изделий, но и доставить возможные облегчения и льготы прозводителям, особенно мелким ремесленникам-кустарям. В видах предотвращения возможности поступления в продажу неклейменных изделий, установлена регистрация лиц и заведений, вырабатывающих и продающих предметы из драгоценных материалов, не исключая продаж в аукционных залах, ломбардах кассах ссуд: все такие лица и заведения обязаны, не позднее 15 января, подавать пробирным установлениям, а где их нет - городскому общественному управлению, заявления о производстве промысла или торговли (в замен прежних дозволительных свидетельств). Установлен особый порядок надзора за канительным производством, если оно ведется крупными заведениями фабричного характера; при них состоят пробирные надзиратели, содержание которых оплачивается фабрикантами. Пробирному надзору подчинены и аффинерные заведения (сплавляющие соры с драгоценными металлами), на которые возложена обязанность вести книги поступающим и выпускаемым металлам, с указанием, кому именно слитки отпущены. К числу льгот и облегчений, введенных уставом 1896 года для мастеров и фабрикантов, принадлежат: допущениe свободного изготовления некоторых частей в изделиях, как-то: пружин, штифтов и т. п., из недрагоценных металлов (стали, меди и проч.); допущение изделий, состоящих из разных металлов, при условии наложения соответствующих клейм на части из недрагоценных металлов, могущих вводить в обман покупателя (напр., из позолоченной меди). Особенно значительные льготы установлены в интересах серебряно-кустарного дела, при чем определение отличительных признаков "серебряных изделий мелкого производства" предоставлено министру финансов. Эти льготы выразились в следующих отступлениях от общих правил: с серебряных изделий мелкого производства пробирная пошлина уменьшена с 2 коп. до 1/2 коп. за золотник; ремедиум (допускаемая законом для мастеров ошибка в П.), соответственно низкому техническому уровню кустарного производства, увеличен для изделий этого рода, весом не более 3 золотников, с 1/2 золотн., до 3 золотников в фунте; скидка пошлины, допускаемая пробирным уставом для изделий, представляемых к клеймению в неокончательно отделанном виде (ввиду возможности "отхода" при полировке, отделке и т. п.), увеличена с 3 до 6 зол.; допущен возврат пошлины за сломанные пробирным учреждением (не вышедшие в П.) изделия или зачет ее за будущие изделия того же мастера; допущено представление изделий в разобранном виде, соответственно раздробленности кустарного производства (одни кустари готовят только колечки, другие кресты и т. п.), вопреки общему требованию пробирного устава о представлении изделий в пробирные учреждения вполне собранными. Предполагается собрать в пробирных учреждениях коллекции образцов, моделей, рисунков и т. п., в видах поднятия художественного уровня кустарного производства.

По ныне действующему в России уставу пробирному, 11 марта 1896 г., наложению пробирных клейм подвергаются все золотые и серебряные изделия, как внутреннего изготовления, так и заграничные, за исключением медалей, чеканенных по распоряжению правительства, произведений древнего искусства, инкрустаций на оружии и сбруе, слитков золота и серебра и изделий, весящих менее 1/2 золотника. Налагаемая правительством П. изображает в цифрах число золотников чистого металла, содержащихся в лигатурном фунте (96 золотников). Законные П. установлены следующие: для золотых изделий: 56, 72, 82, 92, 94, для серебряных изделий 84, 88, 91, 95, для канители от 94 до 96. Для канительного товара уставом 1896 г. введена классификация с обязательным содержанием серебра: в торговле должна различаться серебряная канитель (94 - 96 пробы) от канительных изделий из нового серебра (с содержанием от 0, 900 до 0, 150 чистого серебра) и из накладного серебра (от 0, 150 до 0, 020 чистого серебра), все изделия, содержащие менее 0, 020 чистого серебра, признаются мишурными и должны носить клеймо: "мишура"), для золотобойных изделий от 87 до 96, для зеленого золота 72. Если представленное пробиреру изделие не подходит ни под одну из поименованных проб, то метится ближайшей к нему низшей. Терпимость в П. (ремедиум) допускается для золотых изделий крупных 1/3 золотника, мелких между собой спаянных до 1/2 золотника, для серебряных изделий до 1/2 золотника на лигатурный фунт. Законной лигатурой могут служить и для золота, и для серебра только медь, платина и кадмий, а в припой дозволяется употреблять и цинк. Вещи, неудовлетверяющие самой низшей из допускаемых проб, подвергаются сломке в пробирном установлении. За производство П. пробирными учреждениями взимается пошлина: с золотых вещей по 30 коп., с серебряных - по 2 коп. с лигатурного золотника, с сусальных металлов в книжках с золота по 1 коп., с двойника (золота с серебром) по 1/2 и с серебра по 1/8 коп.; в случае же представления этих изделий не в книжках - с золота по 8 коп., с двойника по 4 коп., с серебра по 1 коп.; с канители золотой по 15 коп., а с серебряной по 1 коп.; со слитков, листов и полос золота по 11/2 коп., серебра - 1/10 коп. с золотника. При вывозе за границу золотых и серебряных изделий, пробирная пошлина за них возвращается. Накладываемые пробирерами клейма состоят из: 1) герба города, в котором изделие подвергалось исследованию, и 2) клейма с двумя цифрами, означающими число золотников чистого металла в лигатурном фунте. Соединение этих двух клейм, в одном пунсоне (двойник) прямоугольной формы, накладывается на изделия внутреннего изготовления, в пунсоне в форме усеченного эллипса - на изделия заграничные, в пунсоне в форме трапеции с закругленными углами - на изделия, вывозимые заграницу с возвратом пробирной пошлины, в пунсоне ромбической формы - для сусальных листовых металлов. На очень мелкие произведения накладывается двойник, удлиненной формы, в виде молотка с буквами греческого алфавита, означающими пробирные учреждения; на часах проба накладывается в виде особо установленного клейма на пломбах. Слитки золота и серебра, как внутреннего, так и заграничного изготовления, обязательному клеймению не подлежат, но по желанию промышленников могут быть представляемы для клеймения в пробирные установления, нaлaгaющие на них означение П. в тысячных частях грамма и обозначающие металл выбитием букв 3 (золото) или С (серебро). Двойники употребляются большие (4 х 2 мм.) и малые (3 x 4, 5). Всякое изделие, представленное к испытанию П., должно иметь клеймо мастера, его изготовившего (именник). Главное управление пробирной частью сосредотачивается в департаменте торговли и мануфактур министерства финансов, непосредственное же наблюдение за пробирными установлениями возлагается на пробирного инспектора. Окружные пробирные управления, состоящие из управляющих пробирными округами, их помощников, пробиреров, лаборантов, помощников пробиреров и лаборантов. Пробирные надзиратели состоят при заведениях, тянущих канитель. Кроме того, в 12 городах находятся губернские пробиреры, для испытания местных изделий. В тех губ. городах, где нет губернского пробирера, а также в наиболее значительных уездн. городах, изделия для П. представляются в местные казенные палаты или уездн. казначейства, которые бесплатно отсылают их в ближайшие пробирные установления. Министру финансов предоставлено также привлекать к содействию чинам пробирного надзора податных и фабричных инспекторов. Маловажные нарушения постановлений по пробирной части рассматриваются в административном порядке чинами пробирного надзора на тех же основаниях, на каких чины акцизного надзора рассматривают дела о маловажных нарушениях акцизных уставов, причем им предоставлено налагать денежные взыскания до ста рублей. К числу маловажных нарушений отнесены: неподача в установленный срок заявлений о торговле и промысле; неведение или неправильное ведение аффинорами книг; невыдача торговцем счета на купленные вещи или неверные указания в таком счете. Последнее требование пробирного устава введено в интересах приобретателей золотых и серебряных изделий: покупатель в праве требовать от фабриканта или торговца выдачи счета, с указанием фамилии продавца, его фирмы и адреса заведения, отличительных особенностей проданного изделия, его веса и П. содержащегося в нем драгоценного металла. Прочие нарушения постановлений по пробирной части подлежат ведомству общих судебных учреждений. Относящиеся сюда статьи Улож. о наказ. (1386 - 1404) подверглись, при издании пробирного устава 1896 г., крупным изменениям: наказания, в общем, значительно смягчены и согласованы с проектом нового уголовного уложения. Совместная ответственность торговцев и мастеров допущена только в тех случаях, когда злоупотребления в достоинстве и клеймении изделий мастера были заведомо известны торговцу. Наказания, налагаемые за нарушениe постановлений по пробирной части: за хранение в торговом или промышленном помещении или за продажу изделий, не имеющих клейм, знаков, пломб, именников и т. п. - денежное взыскание не свыше пятикратной стоимости металла в этих изделиях; за хранение или продажу изделий, которые окажутся ниже узаконенной П. - денежное взыскание не свыше 300 руб. или арест на время до трех месяцев, а в случае повторения, сверх означенного штрафа - заключение в тюрьме на время от 2 до 4 месяцев; за продажу изделия с заведомо подложным клеймом - заключение в тюрьме на время от 4 до 8 месяцев. Во всяком случае, золото и серебро в изделиях и слитках, оказавшееся ниже узаконенной П. или без установленных клейм, знаков, пломб, именников и обозначений, конфискуются, независимо от наложения вышеозначенных взысканий. Инструкция пробирным установлениям обнародована в "Собрании Узаконений" 1897 г., ј 135.

Провиденциализм

(в философии истории) - так назыв. историко-философское направление, стремящееся объяснить исторические события с точки зрения непосредственно проявляющегося в них Провидения. Основная тема этого взгляда была дана еще бл. Августином в "De civitate Dei". Под его влиянием Орозий написал свою книгу: "Adversus paganos historiarum libri septem". С провиденциалистической точки зрения, всемирная история рассматривается как выполнение божественного плана, ведущего человечество к окончательному торжеству добра, причем каждый по своему понимает эту конечную цель истории и по своему же оценивает отдельные события по отношению к этой цели. Наиболее видными провиденциалистами могут быть названы: Боссюет ("Discours sur l\'hisloire universelle"), как представитель П. католического, Гегель ("Philosophie der Geschichte"), как представитель П. пантеистического, и Лоран ("Etudes sur l\'hisioire de l\'humanite" и, в частности, XVIII том этого труда, озаглавленный: "La philosophie de l\'histoire", как представитель П. деистического. Как историко-философская концепция, П. отличается большим оптимизмом; каждая философия истории, написанная с такой точки зрения, является своего рода теодицеей. Гегель своей "Философии истории" даже прямо ставил цели теодицеи.

Н. К.

Провокация

(Provocatio ad populum) - в римском государственном праве апелляция в уголовных вопросах от магистрата к народу. Право апелляций относится к числу древнейших прав римского гражданина; есть основания предполагать, что оно существовало уже в эпоху царей. Первоначально provocatio была установлена в случаях присуждения к телесному наказанию или смертной казни; позднее она распространилась и на случаи назначения крупных штрафов (по закону Валерия 608 г.). Отмененная децемвирами, провокация была восстановлена, в 449 г. до Р. Хр., законом Валерия и Горация. С этого времени всякий полноправный гражданин мог апеллировать к народу в соmitiа centuriata (по Моммзену, Рейну, Гушке) или comitia tributa и curiata (по Нибуру) на решение всякого магистрата, хотя бы диктатора. П. состояла в: пересмотре уголовного дела народом в комициях и произнесении нового приговора. Гражданские дела провокации не допускали, в силу исключительной судебной компетенции магистрата или судьи. От П. следует отличать апелляцию - обращение за помощью к магистрату, главным образом к трибунам. В императорскую эпоху П. в республиканском смысле уже не существовала, так как компетенция народа перешла к принцепсу и сенату. Апелляции в делах уголовных разрешались императором, который или сам изменял приговор, или назначал апелляционные суды (наместники, городской префект, префект преторианцев). Ср. Woniger, "Das Sacralsystem und das Provocationsverfahren d. Romer" (Лпц., 1843); Conradus, "Jus provocationum ex antiquitate Romana erutum" (Галле, 1823); Eisenlohr, "Die Provocatio ad populum zur Zeit d. Republik" (Шверин, 1858). Д. О.

Провокация (Provocatio ad agendum) - в гражданском процессе понуждение истца к предъявлению иска, вопреки общему правилу, в силу которого предъявление или непредъявление иска и самый срок предъявления предоставлены всецело усмотрению истца. От рим. процесса к новым народам перешли две формы П.: provocatio ex lege diffamari я provocatio ex lege si contendat. Если А утверждает, что имеет притязания к В, напр. о неплатеже долга, о незаконности рождения, и эти утверждения могут наносить вред В, подрывая его кредит, то В, в силу первой формы П., может просить суд о вызове А для предъявления притязания, которое он будто бы имеет к В; если же А уклонится от предъявления в суде иска в назначенный срок, то он присуждается к молчанию. Новейшие процессуальные кодексы (франц., герм., австр.) дают принципу П. дальнейшее развитие, допуская иски о признании как несуществования, так и существования юридического отношения между данными лицами (нем. Feststellungsklage). Такой иск, имеющий целью не присуждение ответчика к известным действиям или к воздержанию от них, а лишь признание судом юридического отношения еще до наступления основания к предъявлению иска на общих началах (напр. решение вопроса о подлинности или неподлинности документа еще до наступления срока взыскания по этому документу), допускается в том случае, если в подтверждении данного правоотношения судом является для истца законный интерес. Примеру западноевропейских кодексов последовало и русское законодательство, заменив, при введении в 1889 г. в Прибалтийском крае устава гражд. судопроизводства, прежде допускавшуюся в этом крае provocatio ex lege diffamari исками о признании существования или несуществования юридического отношения. Иски этого рода предъявляются тому суду, ведению которого подлежали бы иски о нарушении того же юридического отношения, а в случае невозможности определить подсудность по цене иска - окружному суду. Одновременно с этим русское законодательство, также по примеру новейших западноевроп. кодексов, отменило прежде допускавшуюся в Прибалтийском крае provocatio ex lege si contendat. Сущность этой формы П. заключалась в том, что когда одно лицо имело против возможного предъявления к нему иска какие-либо возражения, которые с течением времени могли потерять силу, а другое лицо, имеющее в виду предъявить иск в будущем, выжидало именно того момента, когда его противник останется без средств защиты, то ответчик по будущему иску мог обратиться в суд с просьбой о понуждении будущего истца к предъявлению иска, причем, в случае уклонения последнего от предъявления иска, возражения не теряли своей силы и на будущее время. Ср. Weismann, "Die Feststellungsklage" (Бонн,. 1879); Wach, "Der Feststellungsanspruch" (в "Festgabe der Leipziger Juristenfakultat fur Windscheid", Лпц., 1889).

Программа

(греч. от рго - прежде, вперед, grapho-пишу) - краткое изложение того, что должно быть исполнено, напр. в концерте; краткое изложение сюжета, напр. П. балета или какого-нибудь музыкального произведения. Программной музыкой называется та, которая пишется на известный сюжет. Форма такой музыки находится в зависимости от П., в особенности если она подробна. Есть программная музыка, написанная по установившимся музыкальным формам. Здесь П. весьма сжатая, напр. в пасторальной симфонии Бетховена. Программная музыка получила наибольшее распространение в XIX ст. (симфонические поэмы Листа, фантастическая симфония Берлиоза). П. проникла и в фортепианную литературу ("Kinderscenen" Шумана и пр.). И раньше программная музыка встречалась и у Баха в пьесах для клавесина, у Кунау - в сонатах, у Гайдна - в симфониях.

Н. С.

Программа политическая - краткое изложение требований политической партии, вырабатываемое обыкновенно на специальном ее съезде и являющееся обязательством перед избирателями. Программы по временам пересматриваются. Говорят также о программе политических деятелей, не писанной, но такой, которой эти деятели держатся, в смысле совокупности их политических убеждений. Возможны измена П., нарушение П.

В. В - в.

Прогресс

- так обозначается в исторической науке постепенное совершенствованиe культурной и социальной жизни человечества. В древнейших представлениях разных народов мы встречаемся с верованием в то, что человечество не улучшается, а ухудшается: таков смысл известного классического сказания о смене веков золотого, серебряного, медного и железного. Ранее всего пришли к мысли, что человечество идет вперед в умственном отношении, приобретая новые знания и вместе с ними власть над природой. Такой взгляд высказывали уже многие греческие и римские писатели, иногда при этом выражавшие убеждениe, что главные успехи человеческого ума еще впереди. Вообще умственный прогресс наименее подвергался сомнению. В классическом мире господствовало убеждение, что в нравственном отношении человечество, наоборот, только портится. Наконец, в области политической, по представлениям античных писателей, совершается постоянный круговорот. У евреев вера в пришествие Мессии была связана с ожиданием лучшего будущего, но впервые о нравственном прогрессе человечества определенно заговорили христианские писатели первых веков нашей эры; новая религия явилась как нравственное обновление человечества. С особенной силой новый взгляд на нравственное совершенствование человечества проявился в некоторых сектах, которые ожидали наступления тысячелетнего царства Иисуса Христа; напр., монтанисты, как можно сказать с Лактанцием, перенесли золотой век язычников из прошедшего в будущее. Классическую идею П. умственного с христианской идеей П. нравственного соединил впервые в своей историко-философской теории бл. Августин. В средние века идея умственного и нравственного П. встречается время от времени у разных писателей, но, в сущности, они повторяют только то, что было сказано раньше их. Между прочим, в проповеди Вечного Евангелия (секта XIII в.) видную роль играет идея о смене царств трех лиц Св. Троицы, которым соответствуют три постепенно совершенствующиеся откровения: Ветхий Завет, Новый Завет и Вечное Евангелие. Идея прогресса зародилась, таким образом, на почве объективных наблюдений над успехами человеческого ума и на почве субъективных чаяний сердца. Эпоха Возрождения и реформация не прибавили ничего нового к прежней постановке вопроса; в иных случаях замечается даже поворот к античному представлению. В Италии с XVI по XVIII в., от Макиавелли до Вико, с особой силой возродилась идея исторического круговорота. Во Франции Нопелиньер и Боден в XVI в. полемизировали с теми, которые верили в существование золотого века. Еще в XVIII в. Руссо возобновил в своем учении античное представление о том, что человек в умственном отношении прогрессирует, в нравственном же регрессирует. С оживлением умственной деятельности, особенно в XVII в., когда на Западе зародилась самостоятельная философия и наука, мысль об умственном прогрессе сделалась весьма популярной: она встречается у обоих основателей новой философии, Бэкона и Декарта. Во Франции в XVII в. велась литературная полемика, известная под названием "спора древних с новыми", в которой преклонению перед древностью была противопоставлена мысль о совершившемся с тех пор прогрессе. Впервые, однако, лишь в середине XVIII в. явилась мысль о всеобъемлющем прогрессе. Ее не было еще ни у Вольтера (le monde ira toujours comme il va"), ни в "Энциклопедии". Первый, кто провозгласил, что человечество прогрессирует в умственном, нравственном и общественном отношениях, был Тюрго, который в 1750 г. посвятил идее П. две речи (о выгодах, доставленных человеческому роду введением христианства, и об успехах человеческого ума). После него на точку зрения П. становится целый ряд писателей. Из них во второй половине XVIII в. особенно выдаются Кондорсе Гиббон, Пристли, Изелин, Лессинг, Гердер, Кант, Пёлитц и др. Вообще во второй половине XVIII в. впервые рядом с прогрессом умственным и нравственным был признан и прогресс общественный. О нем весьма определенно говорит уже Тюрго, но только Кант впервые дает ему совершенно самостоятельное значение, заявляя, что на всемирную историю можно смотреть, как на постепенное выполнение сокровенного плана природы создать совершенное государственное устройство. После французской революции писатели реакционного лагеря объявили, что идея П. ложна в самой своей основе; зато она была весьма популярна у писателей прогрессивных направлений. Ею тотчас же овладела историческая наука, которая стала рассматривать жизнь общества как прогрессивное движение. Наиболее видным представителем этой идеи в истории был Гизо. Философия истории, преимущественно в школе Гегеля, превратилась в своего рода теорию прогресса. Эта идея вдохновляла и многих поэтов (Беранже, В. Гюго, Гейне и др.); она была тесно связана с утопическим социализмом С. Симона и Фурье. Мало того: явилось несколько различных пониманий П., которые уже в 20 - 40-х годах вызывали полемику. В новый фазис вопрос о П. перешел с возникновением социологии, или положительной науки об обществе, которая должна была дать вопросу о П. чисто научную постановку, без всяких теологических и метафизических предположений. Впервые за это дело взялся Конт, который, однако, стал советовать заменить понятие П. (=совершенствования) понятием эволюции (=развития), т. е. понятия субъективного - чисто объективным. На ту же точку зрения несколько позднее стал и Спенсер. Эволюционная точка зрения лишила идею П. мистического и романтического характера, с каким она выступала в литературе второй половины XVIII и первой половины XIX века; в то же время она дала учению о прогрессе научную опору. В последнем отношении большое значение получил дарвинизм, как учение о своего рода "прогрессе в мире животных и растений". До Дарвина П. человечества понимался исключительно в смысле совершенствования идей и учреждений, а с появлением теории великого английского натуралиста была признана и чисто органическая эволюция человечества, сопровождающаяся совершенствованием самой природы человека. Вторая половина XIX в. - эпоха разнообразных попыток построения теории П. (или, что то же, культурной и социальной эволюции). Наиболее научные из них примыкают более или менее к идеям Конта, Дарвина, Спенсера и Маркса, причем авторы этих теорий или держатся больше взглядов одного из этих писателей, или стараются их комбинировать между собой. Конт, подобно своим предшественникам, выдвигает на первый план умственный П. (его теория о трех фазисах естественной эволюции миросозерцаний); на этой же точке зрения стоит Бокль, отрицающий всякий нравственный П. Дарвинисты объясняют исторический П. исключительно по аналогии с эволюцией органических форм, а Спенсер - по аналогии с развитием отдельного индивидуума. С точки зрения Спенсера П. (т. е. социальная эволюция) есть только частный случай эволюции вообще, совершающейся по известному общему закону. От Маркса ведет свое начало так наз. экономический материализм, объясняющий исторический П. из эволюции отношений производства материальных благ. В настоящее время нет ни одной теории П., которая могла бы считаться общепризнанной. Относящаяся сюда литература весьма обширна. По истории развития идеи П. см. Н. Кареев. "Идея прогресса в ее историческом развитии" ("историкофилософские и социологические этюды", 1895), где указаны и другие сочинения, посвященные истории идеи П. Новейшие труды: Blackmar, "The story of human progress" (1897); Crozier, "Civilisation and progress" (1885); Doherty, "Philosophie of history and social evolution" (1874); Federici, "Le legge di progresso" (1882); Ferron, "Theorie du progres" (1867); De Greef, "Le transformisme social" (1895, перев. по-русски); Kidd, "Social evolution" (1895, перев. по-русски); Spencer "Progress, its law and causes", "First principies", "The principies of sociology"; Арнольди, "Задачи понимания истории"; Н. Кареев - "Основные вопросы философии", "Историко-философские социологические этюды", "Введение в изучение социологии"; Миртов (Лавров), "Опыт истории мысли", "Цивилизация и дикие племена", "Формула прогресса г. Михайловского", "До человека", "Научные основы истории цивилизации" и др.; Н. Михайловский "Что такое прогресс?", "Борьба за индивидуальность", "Орган, неделимое, общество", "Что такое счастье" и др. Более подробный указатель - в книге Н. Кареева: "Введение в изучение социологии".

Н. К.

Прогрессивный паралич

Полное название болезни, обозначаемой этим термином - общий П. паралич помешанных; кроме того, в равнозначащем смысле употребляется термин "паралитическое слабоyмиe" (paralysis progressiva, dementia paralytica). Эти названия указывают, что мы здесь имеем дело с душевной болезнью, сопровождающейся параличем; в действительности настоящий паралич, т. е потеря движений в членах, наступает обыкновенно лишь в последней стадии болезни, но с самого начала душевное расстройство сопровождается нарушением двигательных функций и речи. Болезнь эта, за редкими исключениями, протекает в виде хронического, медленно развивающегося страдания, приводящего в несколько лет к смертельному исходу. В виду такого длительного течения, а также известной последовательности в развитии главных симптомов, в типических случаях можно различать три стадии. В первой (начальной) больной представляет явления общего нервного расстройства, сходственного с неврастенией, но с некоторыми особенностями в смысле перемены характера: он становится как бы легкомысленным, теряет интерес к важным для него делам, склонен искать развлечений в неподходящей для него компании; он как бы падает в нравственном отношении, позволяет себе цинические выходки, вопреки своей обычной сдержанности. Вместе с тем, появляется несвойственная ему прежде поверхностность суждений и легковерность, склонность к новым обширным предприятиям, расточительность. Мало помалу развивается картина маниакальной экзальтации с многоречивостью, переоценкой собственной личности, бессонницей; и тогда больной вступает во вторую стадию - бредовую. Теперь имеется налицо уже явное помешательство, характеризуемое прежде всего обильнейшими идеями величия: у больного миллиарды миллионов, у него все золото, ему принадлежит вся земля и т. п. Все эти нелепые идеи высказываются одновременно, скоро забываются и вновь появляются; в резком контрасте с бредом величия стоит неряшливость больного, быстро забывающего самые элементарные правила приличия. В то время, когда обнаруживается указанный бред величия, умственные способности представляют уже глубокий упадок, больной плохо ориентируется во времени и пространстве, не способен к последовательному мышлению, не понимает самых простых вещей, и память его по отношению к настоящему и недавнему прошлому крайне слаба, между тем как она еще достаточно сохранена для отдаленного прошлого. В этот же период болезни резко выступают двигательные расстройства, наиболее постоянно со стороны речи. Последняя становится дрожащей и неясной, с оттенком заикания и спотыкания на слогах; в письме замечаются пропуски и перестановки букв и слогов, а также дрожащий, неровный почерк. Походка становится неуклюжей, осанка теряет эластичность, в пальцах рук и в языке замечается дрожание, мимика лица лишается выразительности; кроме того, врачебное исследование открывает целый ряд уклонений от нормы со стороны специальных функций нервной системы. По временам больной впадает в состояние сильного психического возбуждения с характером неистовства, с разрушительными наклонностями и глубоким омрачением сознания. По временам он подвергается мозговым припадкам, похожим на апоплектический удар или падучую болезнь, сопровождающимся полной потерей сознания. Вслед за такими приступами упадок умственных способностей и расстройство двигательной сферы обыкновенно обнаруживают резкое, иногда временное, ухудшение. В иных случаях вторая стадия П. паралича протекает без психического возбуждения и без бреда величия, и обнаруживаются явления противоположного характера - угнетение, малоподвижность, задержка психических актов, а также бред ипохондрического содержания и идеи самоуничижения: у больного нет желудка, нет языка, он умер, он весь сгнил, он лошадь, мышь, кукла и т. п. Весьма нередко случается, что бредовая стадия П. паралича совсем отсутствует, а также за все время болезни не замечается ни возбуждения, ни угнетения. В таких случаях происходит лишь постепенное падение умственных способностей, сопровождаемое теми же двигательными расстройствами. Этот вид течения П. паралича ничуть не составляет исключения, и, по-видимому, в последнее время даже преобладает по частоте над вышеописанным, так наз. классическим видом, характеризуемым нелепыми идеями величия. Название "паралитическое слабоумие" и присвоено преимущественно той форме, которая протекает с простым, постепенно возрастающим упадком умственных способностей; но в тоже время эта форма, по существу, не отличается от "П. паралича", насколько она зависит от тех же изменений мозга, и, кроме того, в обоих случаях третья, последняя, стадия болезни одинакова. Третья, так наз. паралитическая стадия характеризуется высокой степенью двигательных расстройств, вследствие чего больной доводится до состояния глубокой инвалидности и беспомощности. Ноги его не держат, так что он большей частью лежит; в руках сильное трясение; питание кожи нарушается, и на ней появляются изъязвления вследствие пролежней; речь становится все более невнятной, превращаясь иногда в нечленораздельное лепетание; функции мочевого пузыря и прямой кишки совершаются непроизвольно, и глотание затруднено. За этот период и упадок интеллекта достигает крайних размеров, сознание постепенно как бы пустеет, из него исчезают все представления, новые впечатления не оставляют в нем никакого следа, и вместе с тем устанавливается глубокое равнодушие. Если в предшествующую стадию болезни имелся бред величия, то отдельные идеи иногда еще долго удерживаются при окончательном распаде умственных способностей, доходящем здесь до невероятной степени.

Продолжительность болезни, считая от самого начала, в среднем от 2 3 лет. Иногда, в особенности при хорошем уходе, больной проводит несколько лет в паралитической стадии, при полной беспомощности и постоянной неопрятности. В таких, долго тянущихся случаях, смерть наступает, наконец, от общего истощения или от присоединения какой-нибудь внутренней болезни. Многие паралитики умирают уже в начале третьей стадии и даже во второй, от внезапного обострения мозгового процесса, вслед за приступом удара или судорог. Другие переносят целые десятки и даже сотни таких припадков и умирают потом от какого-нибудь случайного осложнения. В первых двух стадиях болезни наблюдаются временные остановки и улучшения. Однако, врачебное исследование открывает и при видимой поправке некоторые остатки болезни со стороны нервной системы и психической сферы, которые не позволяют принять ее за выздоровление. Мы имеем в таких случаях дело с так наз. ремиссиями, т. е. обратным развитием болезненного процесса до известного минимума и на известный срок, нередко на несколько месяцев. Вслед за тем опять наступает ухудшение, и болезнь идет своим чередом, при чем впоследствии ремиссии еще могут повторяться, но они становятся все короче и слабее. Чрезвычайно редко ремиссия переходит в действительное выздоровление и вообще П. паралич - безусловно неизлечимая, смертельная болезнь. В редких случаях П. паралич протекает в так наз. галопирующей форме, при чем явления развиваются в быстрой последовательности и приводят к смерти в несколько месяцев. Кроме того, бывают некоторые другие формы "атипического" течения П. паралича, на описании которых мы здесь не остановимся; всем им общий упадок умственных способностей в сопровождении мозговых симптомов и смертельный исход.

П. паралич - одна из тех форм душевного расстройства, при которых мозг представляет резкие патологические изменения. При вскрытии паралитиков находят с постоянством хронический воспалительный процесс на поверхности мозговых полушарий и в мозговых оболочках. Процесс этот ведет к разрушению важнейших элементов мозгового вещества - нервных клеток, расположенных в мозговой коре, и нервных волокон, связывающих эти клетки друг с другом. Кроме того, находят болезненные изменения и в других отделах головного мозга, а также в продолговатом и спинном мозгу, но несомненно, что существенное значение имеет разлитое заболевание коры мозговых полушарий. Система клеток и волокон, расположенных здесь, есть носитель психических актов, и при постепенном разрушении и исчезании этих элементов на большом протяжении психические акты становятся невозможными.

Большинство заболеваний наблюдается между 35 - 40 годами, редко раньше 30 и позже 55. Случаи юношеского П. паралича в возрасте 15 - 20 лет очень редки. У мужчин эта болезнь встречается чаще, чем у женщин, приблизительно в 4 раза. В последние десятилетия замечено постепенное возрастание заболеваемости П. параличем, по крайней мере, в больших городах Зап. Европы. В некоторых из них в течение последних 20 лет процентное отношение паралитиков к общему числу помешанных, пользуемых в заведениях, возросло на 4 - 5, местами даже на 8%. Точно также, повидимому, происходит постепенное увеличение случаев П. паралича у женщин. В России за пятилетие 1890 - 94 г. общее число поступающих душевнобольных в целом ряду русских больниц равнялось 18481 мжч. и 9666 жнщ.; из них было паралитиков-мужчин 2449, т. е. около 13%, и паралитиков-женщин 454, т. е. около 4, 6%. Впрочем, множество паралитиков вовсе не попадает в заведения для умалишенных, и поэтому точное решение вопроса о возрастании частоты этого страдания встречает большие затруднения. Что касается причин П. паралича, то относительно него моменты, играющие существенную роль среди причин душевных болезней вообще, как то: вырождение, наследственность, прирожденная психопатическая конституция, алкоголизм, стоят далеко не на первом плане. Напротив, опыт учит, что П. паралич часто поражает субъектов, совершенно, повидимому, не предрасположенных к нервным заболеваниям. В громаднейшем большинстве случаев лица, заболевающие прогрессивным параличем, раньше страдали сифилисом; по крайней мере в 80-85% это можно доказать с положительностью. Хотя патолого-анатомический процесс, лежащий в основе этой болезни, не имеет ничего общего с сифилисом мозга, и хотя противосифилитическое лечение не приносит пользы при ней, но в виду столь частого совпадения П. паралича с сифилитической заразой, приходится смотреть на последнюю, как на необходимое условие для развития этого мозгового страдания: среди случаев юношеского П. паралича имеется громадное число случаев наследственного сифилиса. Из других причин первенствующее значение имеют условия жизни, сводящиеся, по существу, на переутомление мозга, постоянные волнения и недостаточный отдых. Чрезмерная распространенность П. паралича и грозное возрастание его за последние десятилетия в больших городах, по-видимому, и стоит в связи с быстрым развитием указанных условий жизни, благоприятствующих в то же время распространению сифилиса, а также алкоголизму и неправильностям половой жизни. Однако, при отсутствии сифилитической инфекции все эти жизненные условия, играющие также громадную роль среди причин нервных и душевных болезней вообще, не приводят к П. параличу, и отсюда ясно, какое громадное значение имеет для предупреждения П. паралича оберегание молодежи от заражения сифилисом. Лечение П. паралича до сих пор бессильно. В большинстве случаев нельзя обходиться без помещения паралитиков в специальные заведения, по крайней мере в периоды бреда и возбуждения.

П. Розенбах.

Проза

Характеристика П., как особого склада мысли и речи, в известных отношениях противоположного поэтическому, сделана в статье поэзия. С этой точки зрения П. тождественна с наукой. Противоположение научного закона и поэтического типа вполне исчерпывает отношения между поэзией и П. Это противоположение яснее всего определено Вильг. Гумбольдтом: "поэзия берет действительность в ее наглядном проявлении, в том виде, в каком она доступна внутренним и внешним чувствам, не заботясь о том, что собственно делает ее действительностью, и даже намеренно отталкивая от себя этот вопрос. Переработав это наглядное проявление действительности в образ, она воплощает в нем художественно идеализованное целое. П., напротив, доискивается в действительности именно того, чем она коренится в бытии, тех нитей, которыми она с ним связана; связав, затем, отвлеченной формулой факт с фактом и понятие с понятием, она представляет их объективную связь в форме идеи" ("О различии организмов еtс".). Нельзя противополагать поэзию и П. ни с точки зрения различия субъективности и объективности - разница здесь только в степени, - ни с точки зрения их влияния на чувство-эстетический и эмоциональный характер могут быть в высокой степени свойственны и П., - ни с точки зрения их материала - мир ирреальный в некоторых своих построениях доступен именно только П., науке, а не поэзии: таковы математические учения о многомерных пространствах, более далеких от того, что мы называем действительностью, чем самые идеальные измышления самого необузданного поэта-фантаста. В виду этого сходства поэзии и П. и по целям (познание) и по материалу (мир реальный и идеальный), невозможно определять П., как "те словесные произведения, в которых, по требованию и для удовлетворения собственно мыслящей силы души, воспроизводится в слове мир действительный или мир нашей мысли, с целью исследовать истину в области того и другого мира". В этом определении, выставленном старой эстетической теорией, нет ничего, что не было бы свойственно и поэзии. Иное, внешнее понимание термина прозы - вместе с иным пониманием слова поэзия - проводит между ними более определенное различие: это - отождествление поэзии со стихами, которое собственно и подало повод к выделению П. (prorsa, т. е. oratio proversa, речь свободно стремящаяся вперед, в то время как стих должен всегда возвращаться обратно, versus), как особого вида речи, а вместе с тем и словесных произведений. С точки зрения науки, которая знает и художественные романы и даже "стихотворения" в П., и дидактические (т. е. прозаические) произведения в стихах, такое деление принято быть не может, но в обыденной речи, за отсутствием других терминов, оно держится. Необходимо, однако, указать, что и прозаическая речь не так "свободна", как это может казаться с первого раза: ее структура подчинена своим законам, более сложным и менее уловимым, чем законы стихотворного ритма, но тем не менее несомненным. В ней нет рифмы и однообразия стихов и стоп, но есть иные проявления внешней симметрии и последовательности. На своеобразие прозаического ритма указывает с особенной очевидностью не столько дурная, негармоническая П., сколько попытки дать П. стихотворный ритм (так наз. "рубленная П."), действующая самым антиэстетическим образом. Деление П. на роды и виды (повествование - летопись, записки, биография, характеристика, некролог, история; описание - ученое и художественное, путешествие; рассуждение аналитическое и синтетическое, критика; речь ораторская - политическая, судебная, академическая, духовная, спич), которым в современных учебниках исчерпывается вся теория П., не имеет ни научного значения, ни дидактических достоинств; то, что в ней есть научного, заимствовано из логики, остальное - мертвое наследие старинной риторики.

Ар. Г.

Прозектор

(в буквальном смысле производящий вскрытие или упражняющий учащихся в производстве их) - ученая должность, соответствующая ассистентству, при кафедрах, связанных с изучением анатомии, хирургии, гистологии, зоологии и др. При больших больницах полагаются по штату П. для вскрытия трупов, с целью проверки прижизненного диагноза, и для производства гистологических исследований.

Прозелиты

Слово прозелит (еврейск. гейр и гейрим, от гур пребывать, странствовать, приютиться, обитать где-либо) означает чужеземца, иностранца, странника, пришельца, поселенца (Быт. XXIII, 4; Исх. II, 22; XXII, 21 Числ. IX, 14; XV, 29 - 30; XXXV, 15; 1 Пар. XXIX, 15; Псал. XXXVIII, 13; Иep. XXII, 3; Зах. VII, 10) У семидесяти толковников слово это переводится различно, в особенности же словом proshlutV и другими подобными (paroicoV; prepidhmoV, xenoV, geiwraV, ioudaizonteV) ProshlutoV; (от prosercomai - прихожу) - собственно пришелец, потом всякий переходящий из одной земли в другую, от одной общины к другой, особенно из одной веры в другую, новообращенный в какую-либо веру. Так, в особенности назывались новообращенные в веру иудейскую из язычников (Матф. XXIII, 15; Деян. II, 10, VI, 5; ХIII, 43 и др.). Пришельцы и иноземцы жили среди иудеев или израильтян со времени самого исшествия их из Египта (Исх. XII, 38; Лев. XXIV, 10 - 16; Числ. XI, 4; 1. Нав. VI, 24; VIII, 35). В последующее время, при возрастающем благосостоянии Израиля, число их увеличивалось (2 Пар. II, 17). Некоторые яз П. принимали обрезание и потому могли участвовать в жертвоприношениях и праздновании Пасхи, со временем они вступали совершенно в общество израильское (исх. XII, 44, 48; Числ. XV, 14 - 16). П., всецело принявшие веру иудейскую, назывались П. правды, П. сынами завета, совершенными израильтянами. Другие пришельцы пользовались покровительством законов, служили в войске, при дворе, в числе телохранителей царских (ср. 2 Цар. XI, 6; XV, 18; XXIV, 16; 1 Цар. XI, 39, 46 и пр.), но, по-видимому, не принимали всецело закона Моисеева (Числ. X, 29, Суд. 1, 16; IV, 11; 1 Цар. XV, 6; Иерем. гл. ХХХV). По преданиям иудейским, этим П. вменялось в обязанность соблюдать так назыв. Ноевы законы. Они не принимали обрезания, но вместе с иудеями посещали храм иepycaлимский, приносили жертвы через священников и пользовались некоторыми правами; такие П. назывались П. врат. Название это, может быть, заимствовано из выражения: "пришлец, который в жилищах твоих", по еврейски - "во вратах твоих" (Исх. XX, 10; Второз. XIV, 21; XXIV, 14), а может быть, произошло от того, что эти П. могли доходить только до врат притвора храма. Прозелитизм усилился, когда между иудеями стало ослабевать соблюдение отечественных законов и распространились нравы языческие, как это было по смерти Симона Праведного (ум. 1981г. до Р. Хр.), при первосвященнике Иасоне, когда много являлось отступников от веры (1 Маккав. 1, 11; 2 Мак. IV, 7 - 20). Такое отступничество должно было возбудить усиленную ревность в истинных поклонниках Иеговы. Со времен Маккавеев особенно сильно стала расти ревность к обращению язычников в иудейскую веру, и число П. стало умножаться. Так, Иоанн Гиркан принудил идумеев принять обрезание, Аристовул - итуреев; так же действовал Александр Ианней. К этому же времени относится и ревность фарисеев к обращению язычников, но она большею частью происходила не из чистых религиозных побуждений и делала обращенных лицемерами. И. Христос называет их сынами геенны, худшими самих фарисеев, обративших их (Матф. XXIII, 15); по свидетельству Иустина Мученика, они были самыми жестокими врагами и преследователями христиан. Примером может служить Ирод Идумеянин, с его семейством. Были, однако, среди иудеев и такие, которые имели благотворное влияние на язычников. В Св. Писании они называются людьми богобоязненными, набожными, благочестивыми. Ко времени пришествия Христа Спасителя, многие благомыслящие язычники, не находя удовлетворения ни в религиозных обрядах, ни в языческой философии, страстно жаждали божественной истины, сокрытой в Ветхом Завете, хранителями которой были Иудеи. Общение с иудеями, особенно благочестивыми, знакомство через них со священными книгами, с пророчествами о Мессии - все это имело благодетельные последствия для язычников, и, тем более, что тогда далеко уже распространилось ожидание Искупителя (ср. Матф. II, 1 сл.; Иоан. ХII, 20 - 21; Деян. VIII, 27 28; XV, 21). В великие праздники такие язычники приходили в Иерусалим на поклонение; внешний двор храма для них был открыт (ср. Деян. XXI, 28); они посещали и синагоги (Деян. XIII, 42 - 44). Сотник, построивший иудеям синагогу, вероятно, был из подобных чтущих Бога язычников (Лук. VII, 2 - 10). Христианская вера усваивалась ими особенно легко (Деян. II. 712; VIII, 27, сл.; X, 1, сл.; XI, 19 - 21; ХIII, 42-44; XVII, 4, 12, 17; XVIII, 4, 7 и др.). См. прот. П. Содирский, "Опыт библейского словаря собственных имен" (т. III, СПб., 1883).

Проказа

(Lepra) Elephantiasis Grаecorum; много синонимов spedalskhed, leprosy, крымка, крымская бол. и др.). - Хроническая болезнь, обусловленная, по мнению почти всех специалистов, специфическими бактериями и выражающаяся в развитии характерных новообразований (лепром) в кожи, слизист. оболочках. нервной системы и внутр. органах. Большинство ученых признает только 2 формы П.: туберкулезную (узловатую) и анэстетическую. Та и другая форма начинаются неясно выраженными предвестниками: часто задолго до появления первых признаков больные жалуются на общее недомогание, лихорадки, ревматич. боли, нередко головокружения, головные боли, невралгические боли лица и конечностей и различные явления со стороны кожи. Некоторые врачи утверждают, что наиболее характерные предвестники - сухость носа, носовые кровотечения, расстройства потения (усиление или прекращение) и повышенная чувствительность кожи. При узловатой форме - на коже, обыкновенно всего раньше в области бровей и на тыльной поверхности рук, показываются ограниченные светло- или темно-красные пятна, то исчезающие, то возвращающиеся вновь, но затем увеличивающиеся и постепенно принимающие коричневое и даже аспидно-серое окрашивание. Все эти места чувствительны к давлению, утолщены и мало-помалу превращаются в болезненные круглые узлы, с плотной эластической консистенцией, величиной иногда до волошского ореха, все более и более возвышающиеся и даже вырастающие в полипообразные, сидящие на стебельках наросты; иногда же они прощупываются в толще кожи в виде круглых шишек. На месте появляются лепромы, волосы всегда выпадают. Узлы и разлитые инфильтраты придают лицу одутловатый и бугристый вид; складки и борозды кожи обозначаются более резко. Толстые складки на лбу и в нависших бровях, утолщенный, бугристый, расширенный нос, утолщенные губы, широкий, почти квадратный, бугристый подбородок, набухшие и нависшие щеки, - все это придает больным характерное выражение лица, так назыв. "львиный лик" (leontiasis, facies leontina, satyriasis). На туловище меньше узлов и узловатых бляшек, чем на конечностях, которые, вследствие значительной инфильтрации и утолщения кожи, резко увеличиваются в объеме, что делает ручную работу болезненной и подчас невозможной. Точно также часто поражаются слизистые оболочки полости рта, носа и глаз. Вследствие поражения гортани голос делается хриплым, постепенно слабеет, и, наконец, может совершенно пропасть; дыхание затрудняется и делается свистящим. Узлы часто изъязвляются, причем образуются довольно глубокие язвы; гнойное или иногда кровянистое отделение их засыхает, образуются зеленоватые или коричневые корки различной толщины; сочленения разрушаются, кости обнажаются и омертвевают; особенно поражаются суставы пальцев рук и ног. В этом периоде больной представляет ужасающий вид: лицо покрыто язвами и корками, изрыто рубцами, веки выворочены; рот перекашивается, нос разрушен; зрение, обоняние, вкус и голос потеряны. Внутренние органы также поражаются и больной, по истечении 8 - 12 лет от начала заболевания, умирает; впрочем, известен случай, когда болезнь длилась 25 лет. Очень часто П. осложняется легочной чахоткой, ускоряющей смертельный исход ее. Нервная или анэстетическая П. (lepra nervorum, maculoanaesthetica) иногда осложняет или, напротив, осложняется узловатой, образуя так наз. смешанную форму. Чаще же она протекает в чистом виде, начинаясь такими же предвестниками, как и узловатая, хотя иногда они так слабо выражены, что больной их не замечает, или даже они вовсе отсутствуют. Сразу появляются иногда плоские или едва возвышенные пигментные пятна на коже, различной величины и формы, которые, сливаясь, образуют круги. Больные в это время сильно страдают от невралгических болей. Потение и выделение кожного сала прекращается, волосы на местах пятен седеют и выпадают. Нервы заметно утолщаются, то равномерно, то веретенообразно, то узлами и в виде четок, и очень болезненны при давлении. Иной раз ранее пятен появляются пузырьки (пемфигус), которые лопаются и оставляют после себя белый рубец. Язвы могут проникнуть в сочленения. К развившейся анестэзии постепенно присоединяется атрофия сперва кожи, а потом и мышц; на пальцах появляются контрактуры и искривления, причем могут отпадать целые фаланги и даже кисть или стопа. После отделения всех омертвевших частей, в том числе и костей, наступает заживление более или менее обезображенных конечностей. Вследствие атрофии мышц конечностей больные сильно слабеют; веки не закрываются, а нижние выворачиваются; является постоянное слезотечение, различные поражения глаз. Нижняя губа отвисает, дёсны обнажаются, наступает постоянное слюнотечение. Течение болезни очень продолжительное: 10 - 20, даже 30 - 40 и более лет. Больные умирают обыкновенно от истощения, реже от гноекровия или гнилокровия. Хотя непосредственной причиной болезни считается всегда находимая у больных бактерия лепры, найденная Ганзеном в 1881 г., но до настоящего времени с достоверностью неизвестно, каким путем болезнь возникает. Большинство современных специалистов считает ее заразительной, другие отрицают или утверждают, что заразительность П. еще не доказана (Вирхов, Полотебнов), так как ни непосредственные прививки животным и людям, ни постоянное и продолжительное общение и пребывание в одном помещении с прокаженным не вызывали болезни. П. была известна в самой глубокой древности, за 4300 лет до Р. Хр. Первые достоверные сведения о ней сообщает Цельз, современник Иисуса Христа. В VI ст. нашей эры П. получила такое распространение, что во Франции были устроены лепрозерии, т. е. приюты для прокаженных, в которых их изолировали от прочего населения. На Востоке крестоносцы заболевали в таком числе, что пришлось устроить особые помещения для них (lazaretti) и учредить особый орден Св. Лазаря для ухаживания за прокаженными. Вера в заразительность П. вызвала предохранительную изоляцию больных. Каждому лепрозному давалось особое свидетельство и особая одежда, обыкновенно черная, с нашитыми на груди белыми знаками, шляпу с широкой белой тесьмой, "колотушку или трещотку Лазаря", которой прокаженный давал знать о своем приближении. После признания человека лепрозным, его вели в церковь, покрывали черным сукном или клали на катафалк, служили панихиду, на ноги бросали лопаткой груду земли в знак того, что он умер для общества и церкви, и отводили в лепрозерию. Наивысшего развития в Европе П. достигла в XIII стол., но с XIV стол. она встречается все реже и реже, а с XVII стол. о ней почти не слышно, так что в первой четверти настоящего столетия предполагалось ее полное исчезновение в Европе. Но в 1842 г. доказано было ее сильное развитие в Норвегии, среди прибрежного населения. В настоящее время она встречается в пределах России и кое-где в восточных провинциях Пpyccии. По мнению проф. Петерсена, в России в 25 губерниях имеются очаги П., а в остальных она наблюдалась единичными случаями. Всего больше больных в Привислянских губерниях, на Кавказе и в Сибири, особенно среди инородцев. Проф. Минх нашел много прокаженных на юге России, в Области Войска Донского, Астраханской губ. и в областях Кубанской, Терской, Сыр-Дарьинской и Ферганской. В Европе, кроме Норвегии, П. часто встречается в Испании. Особенно громадно число больных в Азии. В одной только Индии числится свыше 100000 больных, а по мнению других - свыше 250 тысяч. В Африке больные рассеяны по всему материку, в Соединенных Штатах числится около 1000 чел., много их в Колумбии - до 18000 чел. на 6 миллионов жителей. Лечение П., несмотря на множество предлагаемых средств, редко увенчивается успехом, а потому главное внимание должно быть обращено на профилактику. Защитники заразительного начала болезни требуют обязательного помещения больных в лепрозерии, дабы не допустить их общения со здоровыми и тем не дать возможности дальнейшего распространения заразы. За открытие лепрозерий стоят все врачи, так как в них несчастные больные могут найти надлежащий уход.

Г. М. Г.

Прокл

по прозванию Диадох, т. е. преемник (в управлении афинской школой) - главный представитель позднейшего неоплатонизма и последний значительный философ древнего мира (410 - 485); происходил из богатого семейства ликийского города Ксанфы, родился в Константинополе, учился в Александрии философии у перипатетика Олимпиодора и математике у Герона, позже переселился в Афины, где стал учеником неоплатоника Плутарха, сына Несториева (сочинения не сохранились, но в свое время он было знаменитее последнего Плутарха Херонейского и даже прозывался Великим), и дочери его Асклепигении, посвятившей П. в тайные учения и практику теургии. После смерти Плутарха он был любимым учеником, а затем преемником Сириана. Будучи с ранней юности предан реставрированной неоплатониками восточно-эллинской языческой религии, П. руководствовался в своей личной жизни аскетическими принципами, не был женат, воздерживался от мясной пищи и соблюдал особые посты по уставам египетской религии и культа Кибелы, а также по личным постановлениям богов, являвшихся ему во сне. Ученик и биограф его Марин сообщает о нем много чудесного. Философия П. - строго-систематичная и в некоторых пунктах своеобразная обработка неоплатонических воззрений. В основе ее лежат три идеи: 1) общая идея всякой и особенно восточной мистики о первом начале, или Божестве, как превосходящем всякое понятие и определение, сверхсущем и неизреченном. 2) общая П. с. Плотином и другими неоплатониками идея о трех "начальных ипостасях" - Едином или Благе, Уме и Mиpoвой Душе; 3) более специально принадлежащая Проклу, хотя находящаяся в зародыше и у его предшественников, идея тройстввенного диалектического закона мирового развития. Согласно этому закону, все существующее по отношению к единому вообще и всякое существо, или круг существ, по отношению к своему частному единству рассматриваются в трех последовательных положениях: а) пребывания (monh) в единстве, б) выступления (prooV) из него в силу своего различения и в) возвращения (epistrojh) к нему в силу своего сходства с ним. Эта тройственная схема, напоминающая Гегелевы три момента развития идеи, проходит через всю систему П., также подобно Гегелеву диалектическому построению всего мыслимого и существующего из саморазвивающегося понятия, с той разницей, однако, что П. видел в своей диалектике лишь постигаемый умом закон, которым определяется раскрытие всякого бытия, не полагая в этом диалектическом движении сущность самого бытия, как это делал Гегель. С точки зрения П. развивающаяся из абсолютного первоначала полнота мысленных определений всякого бытия хотя выражает собой свою первопричину, но не совершенно ей адекватна, не покрывает ее, так что абсолютное или сверхсущее, не смотря на свое откровение, неизменно пребывает в своей неизреченности, остается по существу тайным и скрытым. А затем и все множество определений, развивающихся по тройственной схеме, не представляет в системе П. только логические моменты самодвижущейся мысли, а относится к живым силам и сущностям, имеющим, кроме логического, и теологическое или мифологическое значение. Первая ипостась (не изреченное Единое или Благо) в системе П. не порождает непосредственно, как у Плотина, вторую (верховный Ум), а проявляется на первой ступени своего процесса (proodoV) в определенном, хотя для нас неопределимом множестве абсолютных единиц (autoteleiV enadeV), или сверхсущем числе, которое, имея перед собой лишь первоначало, отражает только его абсолютность, безо всякой примеси каких-нибудь сложных определений. Эти единицы суть для П. боги по преимуществу; их совокупность представляет собой все существующее, в его первоначальном, непосредственном отношении или близости к абсолютному. Гармония сверхсущего числа, выступающая из Единого первее Ума, есть для П. подлинное начало Провидения (pronoia=pro nou), или первое посредство между неизреченным и несообщаемым (ameJecton) божеством и действительным миром. Как из абсолютноЕдиного возникает совокупность сверхсущих единиц, так вторая начальная ипостась - Ум - раскрывает свою полноту в целом мире сущих умов, состав которого, правильно расчлененный и неразрывно связанный по закону тройственного единства, представляет множество подчиненных и соподчиненных триад. В каждой из них первый член соответствует моменту пребывания или замкнутости, второй - различения и выступления, третий возвращения к единству. Вся совокупность умопостигаемого мира разделяется на три основные триады: 1) мыслимое (nohton), 2) мыслимое и мыслительное вместе (nohton ama kai noepon), 3) мыслительное (noepon). Это различение и по смыслу, и по выражению близко подходит к Шеллинговой формуле: субъект, объект и субъект-объект, с той разницей, что у П., согласно общему характеру древней философии, на первом месте является объективное, а не субъективное определение, и третьим, или заключительным, моментом является не синтез обоих предыдущих, а лишь одностороннее субъективное положение - также согласно с духом всей древней философии, для которой цель мирового процесса состояла лишь в простом возвращении к первому началу. В дальнейших расчленениях первый (объективный) член триады обозначается у П. как. бытие и существование (uparxiV), второй (объективно-субъективный) - как жизнь (zwh) и сила (dunahiV), третий - как мышление (nohsiV) и знание (gnvsiV). Впрочем, по внутренней связи и единородности всего, во всяком действительном члене умопостигаемого мира содержится и бытие, и жизнь, и знание; различие состоит только в преобладании того или другого из основных определений в первом члене известной триады жизнь и знание или мышление содержатся под аспектом бытия, во втором бытие и знание - под аспектом жизни, в третьем бытие и жизнь - под аспектом знания. Мыслимый (объективный) член первой триады расчленяется опять на три триады: а) мыслимую в тесном значении (чисто объективную), которой первый член есть предел (peraV), второй беспредельность (apeiria), третий - сущность (usia), называемая П., ради верности Платонову Филебу, смешанным (mikton); b) средняя триада, члены которой различаются у П. довольно смутно, носит общее название мыслимой жизни (nohth zwh); С) третья, называемая саможизнью (autoVvon), содержит совокупность идеальных сущностей или первообразов. Во второй из основных триад (объективносубъективной) мы встречаемся с божественными числами, затем с богамисохранителями (Jeoi sunektikoi) и, наконец, с богами-совершителями (Jeoi tlesiourgoi), а в последней из основных триад (субъективной) уже являются знакомые боги греческой теогонии и мифологии: Кронос, или чистый ум, Рея, или животворная сила, вызывающая ум к движению, Зевс-Зиждитель (dhmiourgoV) - самомыслящий (autonouV) творческий ум, выводящий из себя все роды существ с помощью подчиненных ему младших зиждителей (neoi dhmiourgoi), затем божества ограждающие (jrourhtikoi) - Афина, Кора, Куреты. Третья начальная ипостась - мировая Душа, связующая умопостигаемый мир с чувственным; также расчленяется на великое множество иерархически расположенных психических существ божественных, демонических, астральных, животных и человеческих. П. признавал все части природы индивидуально одушевленными, как и прочие неоплатоники, но расходился с ними во взгляде на материю или на субстрат телесного бытия (h ulh kai pan to upukeimenon tvn swmatwn): для них материя была лишь крайним ослаблением божественной эманации, чем-то дефективным или не сущим (mh on), тогда как П. выводил ее из умопостигаемого начала беспредельности, т. е. из высшей мыслимой триады. Соответственно этому он приписывал тела и богам, отличие же низших существ полагал не в телесности вообще, а лишь в сложности, грубости и косности их тел. В связи с этим причину зла (нравственного) он видел не в материи, а в произвольном отвращении человека от миpa умопостигаемого и в его безмерной и неразумной привязанности к предметам чувственным. Физические бедствия П. признавал или безразличными следствиями общего мирового порядка и необходимыми условиями самого бытия частичных ограниченных существ, или же педагогическими средствами исправления и большего блага. П. принимал общее платоническое учение о переселении душ, но у него заметна тенденция ограничить область такого переселения и не допускать (как общее правило) переход человеческой души в животные тела. Более замечателен его взгляд на высшую силу нашей души; выше ума у человека способность к непосредственному восприятию абсолютно-единого того, что выше всемирного ума. П. называет эту высшую силу "цветом нашей сущности" (anJoV thV ousiaV hmvn) или "тем единым в душе, что лучше и ума в ней" (to eauthV en, oestikai tou enauthnoukreitton). Действие этой трансцендентной силы - мистический энтузиазм или священное безумие (mania). Хотя эта сила действует независимо от воли, но человек может и должен возбуждать ее в себе подготовительным процессом постепенного восхождения или возвращения души к божественному началу. Три главные ступени этого процесса суть: чистая любовь (erwV), умозрительное познание истины и дела веры или благочестивые упражнения - молитвы, жертвоприношения и вообще теургия, т. е. деятельное общение с высшими демонами и богами, причем вспомогательными средствами для сближения нашего с этими высшими силами служат музыка и поэзия. Из многочисленных философских соч. П. дошли до нас следующие: 1) "StoikeiwsiVJeologikh"; 2) "PerithV kata Platwna JeologiaV"; 3 - 5) три (сохранившиеся лишь по-латыни) трактата о провидении и о зле; 6) "EiV thn PlatwnoV politeian"; 7) "EiV ton PlatwnoV Timaion"; 8) "EiV ton PlatwoV Parmenidhn"; 9) "EiV ton PlatwnoV prvton Llkibiadhn"; 10) "EiV ton PlatwnoV Kratuloh". Собр. соч. П. изд. Cousin (11., 1820 - 25, с дополн., 1864). см. А. Berger, "Proclus, exposition de sa doctrine" (П., 1840); H. Kirchner, "De Procli metaphysica", (Берлин, 1846). Вл. С.

Из математических сочинений П. самым замечательным является его комментарий к 1-й книге "Элементов" Эвклида, представляющий после утраты сочинений по истории математики Эвдема и Теофраста об истории геометрии в древней Греции до Эвклида. Комментарий составлялся им не для одной только первой, но для всех книг "Элементов" Эвклида. Получил ли он, однако же, окончательную отделку, или даже вообще был ли доведен до конца, нам неизвестно. Из других математических сочинений П. до нас дошли: составленная по Геминусу и потому не имеющая самостоятельного значения "Sjaira", "UpotupwsiV twn astronomicvni upoJesewn", "ParajrasiV eiV thn tou Ptolemaiou tetrabiblon" и некоторые другие, остающиеся пока еще в рукописях. В гораздо большем количестве дошли до нас философские произведения П., из которых назовем: "StoikeiwsiV jisich" "Peri kinhsewV", представляющее изложение в эвклидовской форме учения Аристотеля о движении. Об оригинальных результатах деятельности П. в области математики нам почти ничего неизвестно. Таковыми считаются обыкновенно некоторые возражения против эвклидовского и птолемеевского учений о параллельных линиях и определение эллипса, как геометрического места определенной точки, взятой на данном и имеющем постоянную длину отрезке прямой, при всех положениях, которые он может занимать вследствие перемещений его концов на сторонах одного и того же прямого угла. Вышеуказанное важное значение для науки комментария П. к 1-й книге "Элементов" Эвклида обратило на него внимание ученых еще в XVI ст., когда Гринеусом был впервые напечатан его греч. текст в базельском издании Эвклида 1533 г., а Бароцием был сделан вышедший в свет в 1560 г. в Падуе латинский перевод. Не менее важно в научном отношении и новейшее издание (Фридлейна) греческого текста того же сочинения, вышедшее в 1873 г. в Лейпциге, под заглавием "Procli Diadochi in primum Euclidis Flementorum librum commentarii". О жизни и философской деятельности П. см. Е. Zeller, "Die Philosophie der Griechen" (III ч., 2 отд., стр. 774 - 826; 3 изд., Лпц., 1881). В. Б.

Прокопий

(ProkopioV) - важнейший историк ранней византийской эпохи; родился в исходе V в., в палестинской Кесарии. Получив отличное риторическое и юридическое образование, он переселился в столицу и занял (527) место секретаря и юрисконсульта при Велисарии, которого сопровождал в 533 г. в походе против вандалов. В 536 г. П. сопутствовал Велисарию в походе в Италию, против готов, а затем на Восток, против персов. Год смерти П. неизвестен; вероятно, он скончался в шестидесятых годах VI в. Этим почти исчерпываются скудные биографические сведения о П. Из сочинений его важнее всего состоящая из 2 неравных частей "История" (Istorikon), в 8 книгах, более известная под названием "Истории войн". События изложены здесь не в хронологическом порядке, а по странам, как у Аппиана: в первых 2 книгах рассказаны войны с персами, в 3 и 4 - войны с вандалами, в 5, 6 и 7 - с готами. Эта часть "Историй" появилась около 550 - 551 гг. 8-я книга, изданная автором после 554 г., является как бы приложением к первым 7 книгам и посвящена общему обозрению событий до этого года. П. далеко выходит за рамки военной истории; его труд является драгоценнейшим памятником эпохи Юстиниана Вел. Ошибочно считали раньше "Историкон" обширной биографией Велисаpия; если фигура полководца и занимает центральное положение в рассказе, то это объясняется выдающимися его заслугами и громадной популярностью. Очень интересны, хотя и не всегда свободны от преувеличений, разоблачения различных сторон придворной жизни и политики того времени, приводимые в составленной около 550 г., но изданной после смерти П., едкосатирической "Тайной истории" (Historia arcana; это название укоренилось в последнее время; в словаре Свиды она названа Anekdota). В этом сочинении П. рисует в чрезвычайно мрачных красках деспотизм Юстиниана и развращенность Феодоры; достается также Велисаpию и его жене. Эти яростные нападения производят странное впечатление, при сравнении со сдержанным тоном "Историй". Может быть, это - тайные мемуары П., в которых он давал выход чувству негодования, долго скрывавшемуся, по понятным причинам, под маской лести и восхвалений. Со времени первого издания "Anecdota" (Alemannus, 1623 г.) до последнего времени в ученой литературе не прекращался спор о достоверности содержания этого трактата и об авторских правах П. Так как в этом споре приняли участие католические патеры и их противники протестанты, а потом к нему присоединились и юристы, то спор принял тенденциозный характер. Паписты отстаивали достоверность "Anecdota", из нерасположения к одной из крупнейших фигур православного Востока; протестанты оппонировали им под давлением реформационной борьбы; юристы, из преклонения перед законодательным и политическим гением Юстиниана, с негодованием отвергали резкие и часто грязные разоблачения. Аlеmannus, Монтескье, Гиббон, Тейфель стояли за подлинность "Анекдот" и достоверность приводимых там фактов. К этому направлению примкнул лучший исследователь П., Дан. В своей обширной монографии о П., основанной на детальном изучении фактов и сравнительной критике всех приписываемых П. сочинений, а также служившего ему образцом Фукидида, Дан приходит к выводу, что ни факты, несмотря на видимый контраст, ни язык в "Анекдотах" и "Историконе" не расходятся. Преувеличения "Анекдот" объясняются, по его мнению, страстным характером историка (так думал и Гиббон). Менее удачна попытка Л. Ранке рассматривать "Anecdota" как компиляцию, в которой некоторые части принадлежали самому П., а другие заимствованы из по явившегося после смерти Юстиниана Вел. памфлета, выражавшего взгляды пробудившейся реакции против закончившегося царствования, причем компилятор намеренно прикрылся громким именем историка. К Ранке примкнул английский историк Бэри (Bury); гипотезу эту опровергнул Haury. Еще дальше Ранке пошел А. Димитриу, совершенно отрицающий авторские права П. Памфлет, по его мнению, составлен из 2 самостоятельных частей; первая часть, направленная против Велисария, возникла в 548 г. под влиянием Нарзеса; вторая, направленная против Юстиниана и его жены Феодоры, написана в 559 г. и только внешним образом соединена с первой. В самое последнее время Б. Панченко снова пересмотрел историю вопроса и пришел к выводам, подтверждающим тонкий анализ Дана. Третье сочинение П., "О постройках Юстиниана" (Peri ctismatwn), отличается льстивым тоном и преувеличенными похвалами по адресу императора. Это - прототип византийского панегирика, так пышно распустившегося при дворе Комнинов и Палеологов. Можно предположить, что историк хотел смягчить этим сочинением неудовольствие двора на его "Историю войн", где под сдержанной фразой часто плохо скрывается едкая ирония. При всей своей риторичности, трактат о постройках является, однако, важным памятником, благодаря обилию заключающегося в нем материала по географии, этнографии и государственному хозяйству Византии VI в. Громадный литературный талант, обширная эрудиция, знакомство с военным бытом, географией и этнографией, близость ко двору и к театру изображаемых событий, объективность изложения - все это ставит П. на высшее место в средневековой историографии. На нем лежит печать перехода от языческой древности к христианскому средневековью. По языку, исторической технике, критическим приемам, литературным вкусам и мировоззрению П., подобно большинству современных ему византийских писателей, стоит еще на почве классической традиции. С любовью подражая Геродоту, а особенно Фукидиду, он заимствует у последнего слова, выражения; погоня за блестящей фразой часто наносит ущерб сущности рассказа. В VI в. древнегреческий язык еще не был мертвым; это значительно повлияло на ясность и красоту стиля П. Только путаница в употреблении союзов и наклонений свидетельствует о наступлении нового периода в языке. Вместе со словами и выражениями П. заимствует у своих античных образцов также и идеи, напр., идею судьбы (tuch), которая, сталкиваясь с христианским теизмом, не вызывает у автора никаких душевных коллизий. В лице П. соединился античный эллин со средневековым верующим христианином.

Издания. "Тайную ист." издали N. Alemannus (1623), и Eichelius (1654), Orelli (1827), Isambert (1856; некритич.). Полное собрание соч. П. в парижском собрании виз. авт. сделал иезуит Maltretus (1662 - 63; неудовлетворит.). Это издание повторено в Венеции (1729). В боннское собрание (Corpus) виз. писателей вошло изд. G. Dindorf\'a (1833-38). Критическое издание "Готской войны" с итал. переводом выпускает в Риме D. Сатраretti (1 т. вышел в 1895 г.). Полного критического издания еще нет, но его готовит I. Haury для книгоиздательства Тейбнера в Лейпциге. Из массы латинских, итальянских, немецких, французских и английских переводов выдаются, кроме указанного перев. Кампаретти, более ранний итал. перевод Rossi и Compagnoni (в "Collana degli antichi scrittori greci volgarizzati", Милан, 1828 - 30), франц. перев. "Готской войны" G. Paradin (1578), "Вандальской и готской войн" - Sieur de Genille (1587), "Перс. и ванд. войн" - L. de Mauger (1669 - 70), "Anecdota" в изд. Изамбера, немецкий перев. "Войн" Fr. Kannenngiesser\'a (1827 - З1) и "Анекдот" - I. P. Reinhard\'a (1753), прекрасный русский перевод "Истории войн с персами" Спир. Дестуниса, изданный в 1862 г. Г. Дестунисом и вышедший вторым изд., с отличным комментарием Г. Дестуниса, в 1862 и 1880 г. Русский перев. "Вандальской войны" ограничился только первой книгой (СПб., 1891). Литература о П. тщательно собрана у К. Krumbacher\'a ("Geschicte der byzant. Litteratur", 2 изд., Мюнхен, 1897). Особенно важны: W. S. Teuffel, "Studien und Charakteristiken" (Лпц., 1871, 2 изд., 1889); F. Dahn, "Procopius von Caesarea" (Б., 1865, важнейшее пособие); L. v. Ranke, "Weltgeschichte" (IV, 2, "Analecta"); Debidour, "L\'emperatrice Theodora" (1885); Mallet, "The empress Theodora" ("The englisch hist. review", 2, 1887); Bury, "A history of the later Roman empire" (I, 1889); I. Haury, "Procopiana" (Ayгсб., 1891); H. Braun, "Procopius Caes. quatenus imitatus sit Thucididem" (Эрланген, 1885); В. Г. Васильевский, "Обозрение трудов по визант. истории" ("Ж. М. Н. Пр.", 1887). О "Тайной истории" см. также статьи А. Димитриу (в "Летописи Истор. Фил. Общ. при Имп. Новорос. Унив" за 1891, визант. отд.) и Б. Панченка ("Визант. Временник", 2, 1895). А. Готлиб.

Пpoкpyст

(ProkrousthV), иначе Дамаст или Полипемон - мифический греческий разбойник, живший в Элевзине. Он укладывал заходивших к нему гостей на кровать; при этом, если кровать была коротка, то он обрубал ноги несчастным, если же ноги были коротки, он их вытягивал. П. был убит Тезеем.

Пролежень

(Decubitus) означает омертвение (гангрена) наружных покровов, иногда слизистых оболочек, под влиянием продолжительного давления на известные пункты (немецк. Druckbrand). Как показывает самое название, это явление встречается у людей, вынужденных долго лежать. Но не всякая болезнь, приковывающая надолго больного к постели, одинаково предрасполагает к образованию пролежней. В то время, как при тяжелых тифах, дизентерии, холере П. представляют нередко мучительное и опасное осложнение, они при чахотке образуются поздно или совсем не образуются. Но наибольшая опасность развития П. существует при болезнях головного и спинного мозга. Чаще всего П. появляются на крестце, ягодицах, над большими вертелами, остистыми отростками позвоночника (от давления подстилки), реже на коленях (от давления одеяла). Сперва образуется синее пятно с краснотой вокруг; эпидермис слущивается клочьями, обнажая буроватую поверхность, принимающую потом грязную окраску. Если процесс не был во время остановлен, то разрушение идет вглубь, обнажая кости и ведя к смерти вследствие гнило- или гноекровия. Образование П. объясняется ослаблением периферического кровообращения под влиянием упадка деятельности сердца при истощающих болезнях; при этом уже ничтожное давление ведет к запустеванию сосудов и омертвению ткани. Причину их появления при болезнях центральной нервной системы большинство невропатологов видят в расстройстве деятельности трофических нервов. Всякого тяжелого больного надо переворачивать несколько раз в день, если это позволяет характер его болезни, дабы распределить давление на различные места кожи. Надо следить, чтобы простыня не образовала складок, чтобы крошки не попадали в постель. Весьма целесообразно иметь запасную кровать, куда и пререкладывают больного, пока перестилают. При начинающемся изъязвлении применяют мазь из свинцового уксуса и дубильной кислоты (unguentum plumbi tannici) и подкладывают больному воздушную или водяную подушку; при наполнении последней надо следить, чтобы из нее были удалены все пузыри воздуха; резиновые круги мало пригодны. При более глубоких разрушениях требуется хирургическая помощь.

О.

Проливы

- более или менее узкие части моря, между двумя материками, напр. Гибралтарский, Босфор, Керченский; материком и островом, напр. Зунд, Баб-эльМандебский, или между 2 островами, напр. Большой Бельт, Бонифачио (между Сардинией и Корсикой). Некоторые морские каналы без шлюзов могут быть названы искусственными проливами, соединяющими между собой моря и облегчающими судоходство как настоящие П. Таких теперь 2: Суэцкий, соединяющий Средиземное море с Красным, и Коринфский, соединяющий Лепантский залив Ионического моря с Эгинским заливом Архипелага. Они прорыты через перешейки тех же наименований. Существуют проекты каналов через перешейки Панамский, Керченский и Кра (на Малаккском полуо-ве). Первый, если будет прорыт, должен стать всемирным торговым путем, не уступающим Суэцкому каналу; вторые два вряд ли будут иметь особенно большое значение, как и существующий уже Коринфский канал. Узкие П., через которые идет большое торговое движение, издавна имели значение и в политике. Владея ими, можно было не пропускать чужих военных судов, не пропускать или облагать большими пошлинами чужие торговые суда. Таково было еще недавно значение Зунда, таково и теперь значение Босфора, Дарданелл. и Kepчeнcкого П. Все три сильно укреплены. В других случаях господство над проливами достигается укрепленными гаванями в проливе или вблизи его, где собственные военные корабли находят защиту, снабжаются углем, съестными припасами и т. д. Такие гавани особенно нужны для сильной морской державы; в настоящее время об устройстве их особенно озаботилась Великобритания. Благодаря им и своему флоту, она господствует над движением в проливах, берега которых было бы трудно или бесполезно укреплять, напр., над Гибралтарским проливом посредством Гибралтара, над П. Баб-ель-Мандеб - посредством Адена и Перима и т. д. Вблизи П. часто возникали большие торговые города. Существует мнение, что вообще такое положение благоприятно для торговли (Константинополь, Копенгаген); но для того нужно еще много других условий. В Гибралтарском П., напр., нет большого города, а вблизи только Кадис, торговля которого не имеет ничего общего с проходящими по П. судами; в Суэцком канале - искусственном проливе, через который проходит огромное количество судов - нет крупного города, а торговля недалекой от него Александрии - важнейшей гавани Египта - не имеет ничего общего с движением на дальний Восток через Суэцкий канал. Точно так же никто, кроме местных жителей, не предполагает, чтобы на Панамском канале должен был возникнуть большой город.

А. В.

Пролог

- часть драмы. В греческой трагедии под этим названием разумелась часть пьесы, предшествующая первой песне хора, пароду. П. Эсхила и Софокла прямо указывают на то положение действующих лиц, развитие которого является содержанием драмы. Они органически входят в действие и соединяют в себе все условия драмы, как по отношениям и настроениям лиц, участвующих в них, так и по форме изложения (обыкновенно - диалог). У Еврипида в П. дается сухое и холодное изложение событий, предшествующих началу драматического действия, а иногда и указание на развязку пьесы. Форма изложения в П. Еврипида, по большей части, монологическая и притом от лица какого-нибудь божества. В древнейшей римской комедии П. представлял собой более или менее подробное изложение сюжета, точки его отправления и развития. Нередко сюда же присоединялась просьба к зрителям о ласковом приеме актеров. Во время Теренция основанием пролога служило воззвание о милостивом внимании к автору, или к распорядителю спектакля, или к тому и другому вместе. Здесь помещались и нападки на литературных противников поэта. Дошедшие до нас П. комедий Плавта не принадлежат ему; они написаны для посмертных представлений и отличаются многословием и бессодержательностью.

А. М - н.

В средневековой мистерии П. переходил в проповедь или молитву. П. одной moralite начала XVI в. сообщает, как автор, перенесенный в преддверие ада, подслушал разговор Сатаны с Люцифером о средствах соблазнить людей: его пьеса разоблачит происки нечистого. У англичан название П. носил иногда актер, который, выходя на авансцену перед опущенным занавесом, произносил монолог в виде личного обращения к зрителям. У Шекспира в роли П. выступает то хор, то (в "Генрихе IV") "молва", вся покрытая нарисованными языками. Характер монолога имеют также П. Мольера к "Амфитриону" и "Мнимому больному", Расина - к "Эсфири" (П. - Piete) и т. д. Но уже у итальянских комедиантов П. является в виде сцены, напр. между директором театра и актером: прием, употребленный Гёте в одном из прологов к "Фаусту". Под пером Гёте и Шиллера (П. к "Лагерю Валленштейна") П. становится содержательной и интересной в теоретическом отношении формой. Поэт то переносит зрителя путем П. в ту атмосферу, в которой развивается интрига драмы, то приводит ее в связь с высшими началами, правящими жизнью, и тем сообщает личной драме широкий, универсальный смысл. Таковы П. на небе к "Фаусту", П. "Дон Жуан" Толстого: они не столько подготавливают будущие события, сколько освещают их, раздвигают сцену, перенося мысль зрителя от реального мира, изображенного здесь, к его сверхчувственным основам. Как подражание драме и в эпических произведениях (больших поэмах и романах) вступительная часть, рассказывающая о событиях, предшествовавших началу главного произведения, называется прологом.

Ар. Г Прометей (PromhJeuV, Prometheus) - в греческой мифологии сын титана Иапета и Климены (по др. Азии, Фемиды), или Урана и Климены, или Эвримедонта и Геры, брат Атланта, Менойтия, Эпиметея, супруг Гезионы (по др. Аксиофеи, Пандоры), отец Девкалиона, Геллена, Лика, Химерея. П. в первоначальных представлениях - космическое божество огня, родственное Гефесту (PurjoroV JeoV); так, в Афинах он почитался совместно с Гефестом и Афиной в академии (между Колоном и столицей), где в честь него стоял алтарь и статуя рядом со статуей Гефеста; тут же, возле статуй, находился их общий жертвенник. Уже рано в мифах и сказаниях на первый план выступает этическое значение П.; оценив важность огня как необходимого фактора культуры, древние греки приписали появление его на земле "промыслителю" своему - П., который с этого времени сделался гением человечества, духовным его просветителем и учителем. Некоторые (Kuhn, Baudry, Decharme, Wecklein) считают мифологическое имя П. не специально греческими, а индо-германским, сближая слово PromhJeuV с санскритским pramathyus (=тот, кто трет - подраз. дерево о дерево для добывания огня) и pramantha (= палка, которую вращали в ступице диска для извлечения огня). По такому представлению П. первоначально был виновником появления огня на земле посредством pramantha - атрибут, которому в греческом мифе соответствует narJhx (=ferula, шпильник), в стволе которого П. перенес огонь с неба. На это сопоставление указывает, между прочим, прозвище индийского бога Агни-Прамати и название Турийского Зевса - PromanJeuV. Как бы то ни было, греческий П. гесиодовских и позднейших сказаний - благодетель человечества, олицетворение человека во всеоружии его духовных даров, - человека, ищущего совершенства, истины, бессмертия и дерзающего поравняться в своем духовном совершенстве с богами. Он - тип человека в борьбе с природой. противопоставляющего ее титаническим, слепым силам ум, хитрость, изобретательность. Гесиодовские сказания о П. сводятся к следующему. Когда боги уславливались с людьми в Меконе (у Сикиона) о том, какие почести должны воздаваться им, богам, П.. как посредник между обеими сторонами и промыслитель человеческого рода, разделил жертвенное животное на две половины: мясные части и съедобные внутренности завернул в шкуру, а кости и худшие остатки покрыл жиром, полагая, что боги выберут ту часть, которая с виду пожирнее. Зевс, однако, заметил хитрость, но желая иметь предлог для наказания ненавистного человечества, выбрал худшую часть в жертву, и за это лишил людей огня. Возникло, таким образом, сказание из попытки объяснить обычай сожигания в жертву богам худших частей животного; последующее поколение увидело в этом обычае оскорбление божества и приписало его мятежнику П., с именем которого вообще связывается установление жертв. Когда люди остались без огня, заступник их П. похитил его с очага Зевса (по др. с солнечной колесницы или из лемносского горна Гефеста) и перенес к людям в стволе narJhx›a. За это Зевс решил отомстить людям созданием женщины (Пандоры; см.), которая вместе с Эпиметеем, недальновидным братом П., была виновницей всех человеческих бед и напастей, а П. приковал к столбу (Гесиод, "Qeogonia" и "Eria kai ›Hmerai"). Однако, позднее суждено было П. примириться с Зевсом через Геракла, который убил орла, прилетавшего днем клевать печень П., и освободил страдальца. В Афинах в честь него был установлен праздник - PromhJeia с факельным бегом (lampadhjoria, lampadhdromia), символизировавшим собою распространение священного огня среди людей. Священный огонь возжигался на жертвеннике в академии и должен был быть как можно скорее (отсюда факельный бег) донесен до города, чтобы заменить собой оскверненный употреблением старый огонь. В литературе миф о П. был излюбленным сюжетом древнего и нового времени, начиная с Эсхила, который первый увековечил идею П. мифа в своей трилогии (быть может, тетралогии - "PromhJeuV"), состоявшей из трех драм: "PromhJeuV DesmwthV" (Прикованный П), "P. loomenoV" (Освобожденный П.), "P. purjoroV" (П. огненосец) и, быть может, сатирической драмы ("P. purcaeuV?"). До нас дошла одна из упомянутых драм - "P. DesmwthV". Содержанием ее является наказание П. за похищение огня и самоотверженная борьба его с неумолимо суровым Зевсом, который, олицетворяя собой мировой порядок, только что водворенный с низвержением титанов, жестоко наказывает ослушника своей воли, низвергая его в конце пьесы в преисподнюю вместе со скалой, к которой он был прикован. По Эсхилу, П. сын Фемиды, титан, первоначально враг Зевса. Однако, заметив, что хитростью и умом легче обеспечить себе победу, чем грубой силой, он, не будучи в состоянии убедить в этом братьев-титанов, перешел на сторону Зевса. Когда в борьбе с Кроносом Зевс вышел победителем, он захотел ознаменовать начало своей власти созданием нового человеческого рода. Тогда П., гений существовавшего человеческого рода, вступился за его судьбу и передал ему с огнем ум, изобретательность, хитрость - для борьбы с природой. Оскорбленный этим, Зевс решается наказать ослушника своей воли и приказывает своим слугам - мощи и силе (KratoV и Bia) - с помощью Гефеста приковать мятежника к скале в Скифии близ моря. Прикованный П. жалуется на жестокость и неблагодарность своего мучителя - Зевса, который, забыв оказанные им, П., услуги во время борьбы с титанами, теперь обрек своего прежнего союзника на долгие муки, и притом за содеянное людям добро. Дочери Океана (хор) приходят утешать страдальца и вместе с ним жалуются на жестокость Зевса. Но у П. есть средство отомстить Зевсу: он знает от матери Фемиды тайну, от которой зависит судьба олимпийского владыки, и в сохранении этой тайны от Зевса видит средство заставить его смириться. Появление скиталицы Ио и рассказ ее о своих страданиях, виновником которых был тот же Зевс, еще более возбуждают против него П. Когда приходит вестник Зевса Гермес с требованием открыть умалчиваваемую тайну, П. решительно и надменно отказывается сделать это. Тогда Зевс посылает гром и землетрясение и П. вместе со скалой, к которой был прикован, проваливается в бездну. Сюжетом следующей, не дошедшей до нас драмы, "P. loomenoV", было примирение Зевса и П. После долгих мучений под землей, П. вместе со скалой опять очутился на земле, среди Кавказских гор. Продолжительные страдания измучили его: он ждет только одной смерти. Не довольствуясь этими страданиями узника, Зевс придумал новую пытку: он послал коршуна (орла, который прилетал через день клевать печень П., как вместилище дурных страстей и желаний, и давал на день отдых страдальцу лишь для того, чтобы исклеванная печень могла снова вырасти. Но вот является Геракл-освободитель и убивает коршуна. Тогда же приходят к П. получившие свободу и примирившиеся с Зевсом титаны и убеждают П. смириться и открыть тайну Зевса. Так закончилась долгая борьба человечества с богами. П. был освобожден от оков и вознесен на Олимп, в сонм бессмертных, получив дар бессмертия от Хирона, который мучился от отравленной раны и жаждал смерти. Верховный владыка неба укрепил свою власть и, обеспечив ей бесконечное существование, становится из жестокого и неумолимого - милостивым богом, - тем Зевсом, каким представляли его набожные греки начала V в. и каким он является в драмах Эсхила. Время жестокого режима и борьбы сменилось безоблачным периодом примирения неба с землей и человечество, искупленное страданиями П., вкусило наконец дары мирной и культурной жизни. Идея Эсхиловой трилогии в том, что всякий прогресс должен искупляться страданием (Вейль), а весь трагизм П. - в его близорукости, в непонимании высших мудрых целей мироправителя: вмешавшись со своей человеческой волей в высокие божественные планы Олимпийца, он падает жертвой этой борьбы. Новейшая литературная критика неодинаково поняла и объясняла пьесу Эсхила, и главным образом потому, что рассматривали ее одну, без связи с остальными пьесами трилогии, как самостоятельное художественное произведение. Так, в Зевсе видели отвратительный образ тирана, а в П. поборника свободы, друга людей (Schutz) или истолковывали П., как идеального человека в борьбе с природой, противопоставляющего ее слепым силам свою непоколебимую волю и духовную мощь (A. W. Schlegel). Blumner находил идею драмы в возвеличении судьбы, которая осиливает произвол тирана, и борьбы, которая, сокрушая человека, возвеличивает его. Hermann полагал, что Эсхил в драме П. изобразил Зевса народных сказаний в противоположность тому великому Зевсу, образ которого носился в религиозных представлениях лучших художников первой половины V века. Welcker, Schomann, Well, Werklein объясняли эту драму в связи с остальными пьесами трилогии: по их мнению, Эсхил выразил в своем П. глубоко религиозную идею вечной, всемогущей, справедливой и премудрой власти Зевса, перед которой должны смириться даже такие сильные волей и умом полубоги-полулюди, как П.; стремления П., не смотря на их симпатичность и возвышенность, односторонни и все величие его жертвы ничто перед высшей волей Зевса. Schneider истолковывал идею Эсхила в том смысле, что Зевс хотел сделать добро людям, не дав им огня, как средства для распространения культуры, так как видел в ней залог гибели человечества: так что, по Schneider\'y, Эсхил был провозвестником идей Руссо. Миф о Прометее обратил на себя внимание ряда великих поэтов Гёте, Байрона, Шелли. Прометей Гёте (1773 или 1774 г.) - бог, равный Зевсу, презирающий Зевса, потому что тот, не смотря на всю свою державную силу - подчинен, как и все, судьбе. Гордость и богоподобная сила П. - не в праздном и бесцельном могуществе, а в творческой энергии, в живой деятельности, в способности переживать страдания и радости. Драматическая поэма Шелли "Prometheus unbound" (1821) - "этот увлекательный гимн к свободе в драматической форме" (Шерр) - изображает Прометея, как носителя духовного начала и разумной свободы, в противоположность Зевсу, который олицетворяет собой физический закон мира. П., по словам самого Шелли (Preface) - тип высшего совершенства нравственной и интеллектуальной природы, приводимой к лучшим и благороднейшим целям самыми чистыми и истинными побуждениями. Демогоргон, свергающий в конце концов Зевса с его мирового трона, приводит за собой век свободы, любви, мягкости (gentleness), добродетели, мудрости, терпения: так, благодаря могучему протесту П. миновало время деспотизма и порабощения духа. Байроновский П. (лир. стих. "Prometheus", 1816) - также воплощение высоких стремлений человека к свободе, гордый и непримиримый враг тирании, преступление которого было в том, что он старался уменьшать сумму человеческих несчастий и возвышать человека. Из других поэтических произведений на эту тему можно упомянуть еще трилогию "Promethee", Эдгара Кине (1837), и драму де Сеневиля Минара (1843), "Promesthee Delivre". Кине и Менар изобразили в П. обновителя духовной жизни человечества (предшественника Христа). Литература. A. W. Schlegel, "Vorlesungen uber dramatische Kunst." (1 т.); Blumner, "Die Idee des Schicksals in den Trag. des Aeschylus" (Лпц., 1814): Weicker, "Die Aeschyleische Trilogie Prometheus" (Дармштадт, 1824); G. Hermann, "De Aeschyli Prometheo Soluto" (1828); Toepelmann, "De Aeschyl. Prometheo" (Лпц., 1829); J. H. Schmidt, "De "Pr. vincio" (Аугсбург, 1831); Heffter, " Prometheus" ("Zeilschrift f. d. Alterw.", 1836, ј 53): Weiske, "Prometheus und. Sein Mysthenkrels" (Лпц., 1842); E. v. Lausaulx, "Prometheus. Der Mythus und seine Bedeutung" (Вюрнбург. 1843); G. Hermann, "De Prometheo Aeschyleo" (Лпц., 1845); Schomann, "Uber den Prometheus des Aeschylus" ("Zeitschr. f. Alterw.", 1846, ј111), M. Carriere, "Prometheus" ("Deutsches Museum", 1855, ј 14); Weicker, "Griechische Gotterlehre" (II, 246 - 278, Геттинген, 1859); Vischer, "Uber die Prometheustragodien des Aesch." (Базель, 1859); Caesar, "Der Prometheus des Aeschylus" (Марбург, 1859); Baudry, "Les Mylhes du feu et du breuvage releste" ("Revue Germanique", 1861, p. 358); Teuffel, "Ueber des Aesch. Prometheus und Orestie" (Тюбинген, 1861); Markowitz, "De Aesch. Proinetheo" (Дюссельдорф, 1865); Linzow, "Die Prometheussage" ("Padag. Arch.", 1. 866, 641 - 683): Westphal, "Prolegomena zu AeschylusTragodien" (1869, p. 207. слл.); Th. Henry Martin, "La Prometheide" (Пар., 1875); Seelmann, "De Prometheo Aeschyl." (Дессау, 1876), Patin, "Etudes sur les tragiques Grecs" (I, 250 - 305. 1877); Herwig, "Das ethisch-religiose Fundament der Aesch. Tragodie" (Констанц, 1877); Holle, "Die Prometheussage" (Берл., 1879); Eichhof, "Die Sage und Dichtung von P." (1879, "Jahresbb. f. Klass. Philol. u. Padag", 2 отд.); Flach, "Zur Prometheussage" (1881, "Jahresb. f. Klass. Philol.", с. 817, слл.); Konitzer, "De fabulae Prometheae in arte litterisque usu" (Галле, 1885); Decharme, "Mythologie de la Grece antique" (1886, pp. 257 - 266); Kuhn, "Die Herabkunft des Feuers und des Gottertranks" (1886); Schneider, "Der Prometheus des Aeschylos" (Дуйсбург, 1889); Wecklein, "Aeschylus, Prometheus" (1893, Лпц.; введение); Preller, "Griechische Mythologie" (Б. 1894, pp. 91 - 102); Weil, "La fable de Promethee", в его "Etudes sur le drame Grec" (Пар., 1897). И. Обнорский.

Промышленность

Это слово употребляется в более широком и более узком смысле. В первом смысле под ним разумеют вообще всякую хозяйственную деятельность человека, которая ведется как промысел и направлена на создание, преобразование или перемещение материальных предметов. Таким образом говорят о добывающей, горной, сельскохозяйственной, обрабатывающей П. В более тесном и более употребительном смысле, промышленность обозначает обрабатывающую П., т. е. переработку сырья в предметы, годные для потребления. В этом же смысле употребляется и иностранное слово "индустрия". На первоначальных ступенях хозяйственного быта П. не обособляется еще от других сторон экономической деятельности человека. При преобладании в древности и даже в течение первой половины средних веков натурального хозяйства, члены семьи перерабатывали сырые материалы собственными силами или трудом рабов или крепостных (так наз. домашнее производство). По большей части эти изделия служили потребностям членов того же хозяйства. Только в немногих случаях более крупные хозяйства древности и средних веков, основанные на несвободном труде, занимались обработкой изделий с целью продажи. Примером таких промыслов в пределах натурального хозяйства могут служить в древней Греции мастерские ламп, флейт, мечей, шерстяных тканей и др., в Риме - мастерские гончарных изделий, сукон. Иногда раб или крепостной ремесленник того времени, уплачивая оброк своему господину, занимался производством изделий у себя на дому по заказу потребителей или же работал на дому у заказчика. Около половины средних веков происходит отделение П. от земледелия; оно возникает первоначально в городах, отличавшихся удобством местоположения и сообщений, безопасности от внешних нападений и пр. В результате создается впервые вполне обособленная П. в форме городского ремесла. Это ремесло принимает в средние века форму цеховой П. С увеличением сбыта и с развитием торгового оборота ремесло все более специализируется; прежние цехи, обрабатывавшие продукт во всех его стадиях (напр., обработка кож и выделка из них обуви, переработка металлов в разнообразные предметы), теперь распадаются на несколько цехов (кожевенники и сапожники, цехи гвоздарей, ножевщиков, шлемовщиков и т. д.). С XVI в. начинается дальнейшая эволюция ремесла. Возникают крупные государства, уничтожившие внутренние заставы; благодаря новым географическим открытиям расширяется международная торговля, появляются крупные ярмарки; с развитием разделения занятий денежное хозяйство приобретает все большее значение. В результате район сбыта ремесленных изделий стал шире. Цеховые мастера, сбывавшиe прежде свои продукты на местном рынке, теперь должны отправляться нередко в далекие местности, на ярмарки в чужие государства, так как их специальное производство (напр., ножей, шпор, игрушек и т. д.) не могло найти себе сбыт в узких пределах города и его окрестностей. Далекие поездки требовали больших издержек и часто не окупались. Поэтому ремесленники поручают сбыт своих изделий одному из товарищей или кому-либо из купцов, отправлявшихся в далекие страны. Постепенно эти лица приобретают торговый навык, становятся исключительными посредниками между ремесленниками и далекими потребителями. Эти посредники по мере своего обогащения приобретают все большее влияние на производство и производителей; они начинают сами делать ремесленникам заказы, снабжать их сырьем и даже давать взаймы деньги. Возникает экономическая зависимость ремесленников от торговцев; первые, получая от вторых сырье или ссуду, обязывались передавать им все свои изделия, определение цены которых зависело, главным образом, от торговцев. Создается новая форма П., носящая название домашней формы крупной П. Она знаменует собой появление торгового капитала, господствующего над производством, и первое возникновение капиталистической П. Эта форма раньше всего распространяется на те отрасли производства, которые не имели цеховой организации, которые появлялись вновь. Кроме того, домашняя форма П. получила значительное развитие на почве сельского домашнего производства. Крестьяне, которые посвящали свободное от земледелия время выделке каких-нибудь изделий, начинают работать на заказчика - торговца, который берет на себя сбыт их продуктов; таким образом создается домашняя П. в деревне. Дальнейшей стадией развития форм П. в Европе (в XVII и XVIII вв.) является мануфактура, в которой капиталист объединяет рабочих домашней П., трудившихся по своим домам, под своим контролем и управлением. К причинам, создавшим мануфактуры, относится удобство надзора за качеством работы и за сохранностью сырья, поступающего в обработку, и возможность организовать распределение рабочих по принципу разделения труда, создающего огромное повышение производительности труда. С конца XVIII века, с изобретением машин, начинает складываться новейший фазис развития П. - фабричный. Здесь господствующим типом промышленных предприятий является фабрика, т. е. крупное промышленное заведение, работающее при помощи механических приспособлений и массы рабочих. Рост фабричной П. в течение XIX столет. выражается в следующих данных. С 1840 г. до 1893 г. ценность обработанных в Европе, Америке и Австралии изделий увеличилась в 3, 2 раза, тогда как ценность производства зерновых хлебов возросла всего вдвое, мяса - в 1, 6 раза. Особенно сильно развилась промышленность Северной Америки, занявшая первое место среди прочих стран. Приблизительная сумма ценности промышленных изделий во всех государствах мира, по Мёльголлю, равняется в настоящее время 54354400000 руб., между тем как ценность пищевых продуктов составляет 24957000000 руб. Главными отраслями П. являются: обработка питательных веществ - 10, 1 миллиардов руб., обработка волокнистых веществ - 7, 8 миллиард., металлов - 5, 7 милл. р., производство платья - 4, 9 миллиардов, обработка кож 4, 2 миллиарда руб. О развитии П. по отдельным странам дает понятие сопоставление ценности обработанных изделий: Cтрана Общая ценность в миллионах руб. Ценность на 1 жит. в рублях Соедин. Штаты 18349 268 Великобритания 8234 207 Германия 6486 122 Франция 5602 141 Poccия 3672 28 Австрия 3083 75 Италия 1786 56 Испания 1137 65 Бельгия 1109 179 Швеция и Нор-вегия 582 85 Голландия 461 103 Швейцария 385 132

В Соед. Штатах, Германии, Австрии, Италии, Испании, Швеции и Норвегии, Голландии и Бельгии на первом месте обработка питательных веществ, в Великобритании, Франции, России и Швейцарии - волокнистых веществ. В Америке почти все промышленные изделия производятся машинами, в Европе - более половины ручным способом. В то время, как на Европу падает 65% ценности обработанных изделий и 63% ценности паровых сил, а на Америку 35 и 37%, из всей массы рабочих в Европе находится 88%, а в Соединенных Штатах всего l2%. И производительность рабочих в П. в Америке выше, чем в Европе. На 1 рабочего приходится сумма ценности обработанных изделий: в Соед. Штатах - 338 руб., в Великобритании - 101 р., во Франции - 124 р., в Германии - 74 р., в Австрии - 69 р., в прочих государствах - 81 р., вообще в Европе - 87 руб. В Российской Империи считается (по данным департамента торговли и мануфакт. за 1893 г.) 22483 фабрик и заводов, с годовой суммой производства в 1759381000 руб. (несомненно, ниже действительности) и с числом рабочих в 1094972 чел.; паровых машин употребляется 13325 с 380057 паровыми силами. Из этого числа 17605 заведений с производством на 1466998000 руб. приходится на Европ. Россию, 2711 заведений с ценностью производства в 229485000 р. на польские губернии. По размерам обрабатывающей П., первое место занимает московский центральный район (в Московской губ. ценность производства 277 милл. р., во Владимирской губ. 143 милл. р.), затем следует петербургско-балтийский район (в СПб. губ. 213 милл., Лифляндской губ. 47 милл.) и польский район (в Петроковской губ. 140 милл., в Варшавской губ. 51 милл. р.). По ценности производства на 1 жит. первое место принадлежит петербургскому району, второе московскому, третье - польскому.

Что касается отдельных отраслей П., то первое место по ценности производства занимает обработка волокнистых веществ (620 милл. руб.), второе - питательных продуктов (503 милл. руб.), третье - металлов (344 милл. руб.). Кроме того, в России существует свыше 100000 мелких промышленных заведений с числом рабочих около 150000 чел., но сумма их производства неизвестна.

М. С - в.

Пропан

диметилметан, C3H8= СН3. СН2. СН3 - углеводород предельного ряда CnH2n+2, находится в природе в сырой нефти, газообразен, сгущается в жидкость ниже - 17º, горит светящимся пламенем. При непосредственном действии хлора в частице П. замещается всего только 6 атомов водорода. П. растворяется в спирте (1 объем его растворяет 6 объемов этого газа). Образуется П. восстановлением ацетона, глицерина, пропионитрила, йодистого аллила и др. йодистоводородной кислотой при 250 - 280º (при этой температуре наступает распад йодистого водорода на Н и J, причем водород замещает атом J в образующемся сперва йодангидриде: C3H7. J+HJ=C3H8+J2); при нагревании 9, 6 част. йодистого пропила с 2, 5 част. AICI3 между 130 - 140º; получается лучше всего из йодистого изопропила действием медноцинковой пары, AICI3 или цинка и слабой соляной кислоты; при действии цинковой пыли в присутствии водного спирта реакция идет почти без нагревания (цинком и водой йодангидриды обращаются в предельные углеводороды только при нагревании в запаянной трубке до 150º: 2C3H7J+2Zn+2H2O= 2CЗH8+ZnJ2+Zn (OH) 2. Синтетически получается при действии натрия на смесь йодистых метила и этала: CH3. CH2. J+CH3J+2Na=CH3. CH2. CH З +2NaJ - и при действии цинкметила на йодистый этил: 2СН3. СН2J+Zn (CH3) 2=2CHЗ. CH2. CH3+ZnJ2.

А. А. Григорович.

Пропилеи

(propulaia) - у древних греков, род сеней или преддверия преимущественно в храмах, украшенного колоннами.

Проповедь

- христианское церковное наставление, преподаваемое в храме за литургией, имеющее своей задачей поведать и разъяснить слушающим учение И. Христа. Учение о П. составляет предмет особой богословской науки - гомилетики. Главный вопрос в этом учении - о существе в природе П. - доселе представляется еще нерешенным и спорным. Рейхлин и Эразм, как гуманисты, исследуя и проповеднические произведения древних отцов церкви, трактуют о них наряду с произведениями языческой, греческой и латинской литературы, как о произведениях ораторского искусства, а в своей гомилетике мало обращают внимания на учение о П., содержащемся в Св. Писании. Отсюда ведет свое начало взгляд многих гомилетов последующего времени, по которому при определении проповеди принимается во внимание одна внешняя ее сторона - словесная форма, и самая природа проповеди определяется как исключительно риторическая, т. е. П. представляется как бы не имеющей своих особых законов продукции, относится к той литературной области, которая называлась красноречием или искусством ораторским, и подлежит единственно правилам, который были созданы еще в древности для ораторства вообще. В новейшее время учение о природе П. стало обосновываться на началах или рационалистических, или натуралистически-эстетических. По Шлейермахеру, П. - "акт художественного словесного представления или воспроизведения содержания личного миросозерцания проповедника пред слушателями, обладающими тем же содержанием". Т. Гарнак ("Praktische Theologie", 1875) определяет П. как "акт слова в культе" или акт культа в слове, который в своей продукции подчиняется общим логическим и эстетическим законам слова и в частности законам ораторского искусства. Церковное учение о П., опираясь на слово самого И. Христа и апостолов (Иоан. XVI, 13; XIV, 26; Mф. X, 19; Мр. ХШ, 11: Лук. ХII, 12; 1 Кор. II, 4, 12, 13; посл. aп. Иоан II. 20, 27 и др.), усматривает в литургийной П. функцию благодатной жизни церкви, т. е. находит, что по внутреннему существу своему она иной природы, чем естественное слово ораторского искусства, - что главная продуктивная сила П. есть благодать, даруемая в таинстве священства. Если в церкви невидимо присутствует сам Глава ее, И. Христос, и обетованный им Дух Святой, который наставляет ее на всякую истину, то невозможно допустить, с церковной точки зрения, чтобы без руководства вспомоществующей благодати Божией могло обойтись дело церковной П. Вот почему церковь в своих канонах усвояет право литургийной П. только лицам, имеющим благодать священства, и притом только епископам и пресвитерам (Прав. апост. 68-е и прав. 64-е VI-гo вселен, собора), и при поставлении во священство в посвятительной молитве испрашивает у Бога посвящаемому "благодати" учительства, почему епископ и священник проповедуют за литургией не иначе, как имея на себе знаки своих благодатных полномочий, по меньшей мере омофор (епископ) и епитрахиль (священник). Что касается античного ораторского искусства, то в древней церкви независимость от него П. доходила до того, что языческих ораторов и риторов по профессии церковь принимала в свои недра и допускала ко крещению не иначе, как по оставлении ими своей ораторской профессии и по отречении от нее. Затем от своих проповедников- пастырей церковь древняя никогда не требовала предварительного изучения языческого искусства красноречия, находя его по природе отнюдь не тождественным с П. церковной. Если ораторство иногда имеет место в П. даже отцов церкви, то не как черта природы христианской П., а признак случайный, являющийся у них вследствие того, что они изучали языческое ораторское искусство в то время, когда о вступлении на служение церкви еще не думали, а готовились к гражданским должностям. Некоторые сектанты - мистики и русские хлысты - думают, что всякая П. может быть продукцией только "непосредственного вдохновения" от Св. Духа, даваемого, по силе веры только, каждому верующему. По мнению пиетистов (Шпенер и др.) П. возможна для каждой личности, "возрожденной и благодатствованной" в таинствах, каковы и миряне. Православная церковь (как и католическая) учит о необходимости для храмовой литургийной П. особой благодати, кроме той, какая преподается в таинствах каждому христианину для жизни - благодати таинства священства. При этом церковь не отрицает пользы и необходимости для П. естественных дарований разума и слова, в том числе дарований и знаний ораторских. Определив церковную П., как одну из функций благодатной жизни церкви, Св. Писание и церковное предание указали и ее разновидности по форме или прототипы. В кн. Деяний и в 1 пос. к Коринф. указаны три таких прототипа: глоссолалия, профития и дидаскалия, различие между которыми обуславливается степенью присутствия в пастырепроповеднике Духа Божия. Первоначальная по времени форма П. глоссолалия glwssaiV lalen) апостольских времен, названная так по временной ее особенности благодатному дару говорить на языке, дотоле неведомом говорящему. С психической стороны состояние глоссолала характеризовалось состоянием экстаза; под наитием преизбыточествующей благодати, при созерцании благ и величия истин христианства, проповедник становился вне себя ("аще в теле, аще вне тела, не вем, " говорит о себе апостол Павел); речь его была до того восторженна, что становилась нестройной, почему такие речи часто должны были сопровождаться речами "истолкователей". Профития была пророчеством в том смысле, в каком это служение в церкви вообще определяется в богословии. Будучи также даром Св. Духа, оно в психическом отношении составляет проявление более спокойного и сознательного, чем экстаз глоссолалии - энтузиазма, при котором проповедник не утрачивал самообладания и говорил речью стройной и общепонятной. Дидаскалия - вид учительства по преимуществу рефлективного, произносилась под управлением разума, содержала в себе рассуждения и доказательства, и действовала не только на чувство, но и на логическое восприятие. По мере того, как христианское общество осваивалось с новым учением, усваивая его не только чувством, но и логической рефлексией, первоначальный экстаз и энтузиазм учителей уменьшался, и уже при апостолах дидаскалия преобладала. Но в церкви и после того продолжали существовать и глоссолалы и профеты (о них говорят Иустин, Мильтиад, Ириней, Евсевий), и никогда глоссолалия и профития апостольских времен - психическая их основа - не прекращались совершенно в церковной П., как ее понимали отцы церкви (подробнее см. в "Истории первобытной христ. П.", проф. Н. И. Барсова, СПб., 1885). П. миссионерская, обращаемая к неведущим Христа, тоже поручается не иначе, как священникам или иеромонахам, или по меньшей мере их непосредственному руководству. Следует еще отличать П. внебогослужебную или так назыв. внебогослужебные собеседования, в храме или в простой зале. Здесь священник говорит хотя и от лица церкви и во имя церкви, но больше в силу своей богословской компетенции; здесь он говорит не ex cathedra, голос его здесь не непосредственный голос самой церкви, и проповедь его не часть богослужения церковного, а частное личное отправление им своей пастырской обязанности. Поэтому в экстренных надобностях внебогослужебные собеседования поручаются в храмах и залах и лицам, не имеющим священства, но имеющим достаточный богословско-образовательный ценз, каковы, например, готовящиеся к священству студенты духовных академий и семинарий.

Следует упомянуть также об одном чрезвычайном явлении в проповеднической практике церкви - о сказывании П. в храме мирянами. Это исключение из общего правила делается иногда, по особенному разрешению местного епископа, под его непосредственным и ближайшим надзором и руководством, для лиц, выдающихся проповедническими дарованиями и готовящихся к священному сану. В III веке местный епископ позволил проповедывать мирянину Оригену ради его великих дарований. У нас в России митрополит московский поручил объяснение катехизиса на литургии юноше-студенту Левшину (впоследствии - митрополит московский Платон); его преемник - студенту Дроздову (впоследствии - митрополит московский Филарет). Основание для подобных исключений, равно как для существовавшего в русских духовных академиях и семинариях обычая поручать ученикам старших классов, для того посвященным в стихарь, произносить свои опыты П. в академических и семинарских церквах, можно находить в обычае древней церкви упражнять готовящихся к пастырскому служению в составлении и произношении П., о каковом обычае свидетельствует одно слово св. Астерия Амасийского "Об образе св.

Евфимии" (см. "Представители ораторско-практического типа П. на Востоке в IV в." Н. И. Барсова, Харьков, 1888). Эти школьные упражнения в проповедничестве, которым, впрочем, не присваивалось названия П. (logoV wmilia), замененное названием EkjrasiV: (собеседование), введены были в христианских школах, имевших значение позднейших духовных семинарий, по подражению языческим риторическим школам. В этом же обычае древних церковных школ имеет свое основание старинный местный обычай Киева, по которому профессоры киевской акад. из мирян произносят П. в храмах на так назыв. пассиях, вечерних богослужениях двух недель великого поста. Подробнее см. "Гомилетика", Я. К. Амфитеатрова (Киев, 1857); Барсов, "Учение о существе или природе христианской литургийной П." (СПб., 1897); его же, "История первобытной христианской П." (СПб., 1885). Н. Б - в.

Просвещение

(Aufklarung) - культурно- исторический термин, которым обозначается преимущественно умственное движение на зап. Европы в XVIII в. (siecle des lumieres). В связи с этим термином стоят другие, каковы: просветители, просветительная литература, просвещенный (или просветительный) абсолютизм. Как синоним П. употребляется выражение "философия ХVIII века". В истории нового времени П. принадлежит очень важное значение. П. является естественным продолжением гуманизма XIV XV веков, как чисто светского культурного направления, характеризующегося притом индивидуализмом и критическим отношением к традициям. Но эпоха П. отделена от эпохи гуманизма эпохой религиозной реформации и католической реакции, когда в жизни Зап. Европы снова взяли перевес теологические и церковные начала. П. является продолжением традиций не только гуманизма, но и передового протестантизма и рационалистического сектантства XVI и XVII вв., от которых он унаследовал идеи политической свободы и свободы совести. С наибольшим удобством переход от идей реформационной эпохи к идеям эпохи П. наблюдается в Англии конца XVII и начала XVIII в., когда получил свое развитие деизм, бывший завершением религиозной эволюции реформационной эпохи и началом так называемой "естественной религии", которую проповедовали просветители XVIII в. В частности, как на родоначальника просветительной литературы XVIII в., можно смотреть на Локка. Подобно гуманизму и протестантизму, и П. в разных странах получало местный и национальный характер. Общеевропейское значение в XVIII в. получила французская просветительная литература в лице Вольтера, Монтескье, Руссо, Дидро и др. писателей. Общая их черта - господство рационализма, направившего свою критику во Франции на вопросы политического и социального характера, тогда как немецкие просветители этой эпохи были более заняты разрешением вопросов религиозных и моральных. Основным стремлением П. было найти путем деятельности человеческого разума естественные принципы человеческой жизни (естественная религия, естественное право, естественный порядок экономической жизни физиократов и т. п.). С точки зрения таких разумных и естественных начал подвергались критике все исторически сложившиеся и фактически существовавшие формы и отношения (положительная религия, положительное право и т. п.). Под влиянием идей П. предприняты были и реформы, которые должны были перестроить всю общественную жизнь (просвещенный абсолютизм и французская революция). В начале XIX в. П. вызвало против себя реакцию, которая, с одной стороны, была возвращением к старому теологическому миросозерцанию, с другой - обращением к изучению исторической деятельности, которая была в большом пренебрежении у идеологов XVIII в. Уже в XVIII в. делались попытки определения основного характера П. Из этих попыток наиболее замечательная принадлежит Канту ("Beantwortung der Frage: was ist Aufklarung?", 1784). П. не есть замена одних догматических идей другими догматическими же идеями, а самостоятельное мышление: в этом смысле Кант противополагает просвещению просветительство. Историческая литература о П. весьма обширна. Ср. Геттнер, "История всеобщей литературы ХVIII в."; Laurent, "La philosophie du XVIII siecle et le christianisme"; Lanfrey, "L\'eglise et la philosophie du XVIII siecle"; Stephen, "History of english thought in the XVIII century"; Biedermann, "Deutschlands geistige, sittliche und gesellige Zustande" и др.

Я. К.

Просвирняк

просвирник - русское название нескольких родов сем. мальвовых, основанное на виде плода. Так, П. зовут род Lavatera Tourn., отличающийся от рода Malva L. только сростным, 3-раздельным подчашием, L, thuringiaca L. - рожа собачья или полевая, кукольник - многолетнее растение с нижними 5-лопастными и верхними 8-лопастными листьями и довольно крупными розовыми цветами; распространено в южной и средней России, севернее иногда встречается занесенным. L. trimestris L. однолетнее растение с розовыми или белыми цветами; иногда разводится в цветниках.

В. Тр.

Проскрипция

- публичное объявление об опале многих знатных и богатых мужей, впервые введенное Суллой (40 сенаторов, 1008 всадников), который дал этой мере вид законного учреждения с продолжающимися законными последствиями; после того П. была повторена триумвирами, Антонием, Октавианом и Лепидом. Имена подвергавшихся опале, написанные на досках, выставлялись публично, и опальный лишался покровительства законов, его дети и потомки теряли все почетные места и все состояние, имущество конфисковалось и переходило к государству (т. е. к императору и солдатам).

Просо

(Panicum L.) - род растений из сем. злаков (Gramineae), колена Paniceae. Колоски яйцевидные или овальные, немного сжатые со спинки, 1 2 цветковые. Наружных колосковых чешуй 3, нижняя обыкновенно короче второй; последняя равна 3-ей, прикрывающей недоразвитый или мужской цветок. Внутренние, цветочные чешуи плодущего цветка кожистые. Тычинок 3. Около 300 видов во всех теплых странах, немногие в умеренных. Род распадается на 9 подродов или секций, различающихся, главным образом, формой соцветий. К подроду Digitaria Pers. принадлежит росичка, P. sanguinale L. (Digitaria s. Scop.), встречающаяся нередко дико на влажных песчаных местах в южной России. В Соединенных Штатах разводится как кормовая трава (Crab grass), 0днолетнее растение с разветвленным, коленчато-согнутым стеблем. Соцветие состоит из 3 или большего числа колосообразных ветвей, отходящих от вершины стеблей, как бы из одной точки, пальчато растопыренных и нагнутых. Каждая ветвь трехгранная, усаженная на двух гранях парами колосков, из которых один сидячий, а другой с ножкой. Пары на одной грани чередуются с парами на другой грани; третья грань не несет колосков. Колоски ланцетные. Нижняя колосковая чешуя очень маленькая, вторая в 3 раза короче колоска; третья, равная колоску, с 7 шершавыми жилками, обе цветочные чешуи гладкие. Колосковые чешуи обыкновенно фиолетовые, цветочные чешуи во время зрелости серо-зеленые. Зрелый плод (зерновка) не выпадает из чешуй, а весь колосок отпадает. К подроду Echinochloa Beanv, принадлежит P. Crus Galli L., плоскуха, просянка или мышей, часто встречающаяся в средней и южной России на огородах и сорных местах. К последнему виду весьма близок P. frumentaceum Roxb., разводимый в ЮжноУссурийском крае, под названием бай-цза, а также в Китае, Японии и Индии. Крупу употребляют в пищу. Однолетнее растение со сплющенным, голым стеблем. Влагалища голые, язычка нет. Пластинки листьев широколинейные, по краям остро-шероховатые. Соцветие метельчатое. Метелка удлиненная, прямо стоячая, сильно сжатая, составленная из нескольких (до 20) колосьев. Колосья сидячие, почти прижатые к главной оси, густо усаженные колосками. Последние собраны, по 2 - 5, в кучки, расположенные поочередно по двум граням трехгранной оси колоса. При основании каждой кучки и в местах прикрепления колосьев находятся волоски. Колоски яйцевидные. Нижняя колосковая чешуя в 2, 5 раза короче колоска; вторая и третья равны колоску, с реснитчатыми, у второй 5, у третьей 5 - 7, жилками, коротко и редко - волосистые. Цветочные чешуи кожистые, голые. Колосковые чешуи темнокрасно-фиолетовые. После созревания зерновки от оси отделяется весь колосок. К подроду Panicum собственно относится P. miliaceum L., просо, разводимое в южной и средней Европейской России и в Сибири. Родина П. неизвестна; вероятно, оно происходит из восточной Индии. Однолетнее растение с почти цилиндрическим, волосистым стеблем.

Пластинки листьев широколинейные, по краям острые, наверху, как и влагалища, покрытые волосками; язычок короткий, реснитчатый. Соцветие метелка, с длинными, голыми, но шершавыми ветвями. Колоски одиночные, на концах ветвей, яйцевидно-эллиптические. Нижняя колосковая чешуя с 5 жилками, наполовину короче второй; вторая с 11 жилками, столь же длинная, как третья; последняя с 13 жилками. Цветочные чешуи ко времени созревания твердо-кожистые, различной окраски, белые, желтые, оранжевые, серые или темно-каштановые. Зрелая зерновка яйцевидная, очень мало сплюснутая, остается заключенной в цветочные чешуи. Известно около 30 сортов проса, из которых в России известны в культуре 19. Сорта можно разделить, прежде всего, на три группы: 1) развесистое просо (P. m. effusum Alf.): метелка развесистая во все стороны (7 сортов); 2) пониклое просо (Р. m. contractum Alf.): метелка сжатая, пониклая, однобочная (10 сортов); 3) комовое просо (Р. m. compactum Kcke.): метелка короткая, прямая, сжатая, ветви очень укороченные (2 сорта). В каждой группе сорта отличаются окраской зерна и метелки. Последняя или соломенно-желтая или фиолетовая. К роду Panicum весьма близок род Setaria Beauv., к которому относится могар или итальянское просо. О сортах ср.: F. Kornicke und Н. Werner, "Handbuch des Getreidebaues" (Бонн, 1885); А. Ф. Баталин, "Просовые растения, разводимые в России" ("Земледельческая Газета", 1887, јј33, 34 и 35). В. Тр.

Что касается сельскохозяйственного значения П., то лишь в центрах его возделывания оно не лишено важного значения как пищевой продукт: здесь семя его, в обрушенном виде известное в продаже под именем пшена, служит пищей для людей. Гораздо реже П. перемалывается в муку, для приготовления хлеба или идет на винокурение. В Европ., а также Среднеазиатской России разводятся многочисленные разновидности трех видов П.: собственно П. (P.miliaceum), итальянское П. (P. italicum) и росичка [P. (Digilaria) sanguinale], причем наибольшее значение имеет первый вид, который, в отличие от итальянского, известного под именем бор\'а, в общежитии носит название проса.

I. В Европ. России обыкновенное просо возделывается в более или менее значительных количествах (из хлебов в засеваемой ежегодно площади П. принадлежит шестое место; оно занимает до 2, 5 милл. десятин, что в % со всей площади возделывания составляет около 3, 3% на всем пространстве черноземной полосы, причем культура этого растения достигает наибольших размеров в губ. Тамбовской (11, 6% засеянной площади), Астраханской (10%), Саратовской и Воронежской (по 9, 3%), Киевской (9, 1%), Самарской и Земле Войска Донского (от 7, 2 до 7, 8%). За пределами черноземной полосы культура П. лишь в ничтожных размерах встречается в смежных с черноземом местностях. Далее к северу П. оказывается весьма чувствительным к весенним заморозкам. По форме метелки, сорта просо разделяются на развесистое, пониклое и комовое П. Метелка чаще всего бывает светло-желтогo или соломенно-желтого цвета, реже темно-фиолетового и темно-синего. Окраска семян изменяется также сильно в пределах от чисто белого до желтого, темнооражевого и темно-каштанового цвета, но изредка бывает зеленовато-серого, темносеро-желтого или какого-либо другого сложного оттенка. По исследованиям А. Ф. Баталина ("Просовые растения, разводимые в России", СПб., 1887) окраска сортов совершенно постоянна в потомстве и о переходе одного сорта в другой без скрещивания невозможно и думать. Но скрещивание разных сортов происходит легко, вследствие преобладания у П. перекрестного опыления. К тому же, многие хозяева произвольно придают одному и тому же сорту проса разные наименования. Так, желтое П. называется, смотря по местности, то желтым, то серым, то даже белым. В продажу П. поступает под именем пшена, т. е. семени, лишенного путем обдирки покрывающей его наружной оболочки. Цвет зерна П. также различен: от ярко-желтого до почти совсем белого. Это свойство не наследственно и находится в зависимости от условий роста; с хозяйственной точки зрения оно очень важно. Наиболее ценится желтое пшено с роговым, просвечивающим изломом, которое дает более вкусную и питательную крупу. П., дающее такое пшено, получается с плотных залежей или новей и у хозяев носит название красного пластового; П, высеваемое на старопахатных землях, зовется серым-мякотным. По А. Ф. Баталину, желтизна зерен обуславливается, по всей вероятности, большим содержанием в них азотистых веществ, а по аналогии с пшеницей, которая при тождественных условиях роста, заключает большее содержание азота в зернах, явление это должно быть поставлено, вероятнее всего, в связь с физическими и химическими свойствами почвы, производящей такие продукты. Обыкновенное П, - однолетнее яровое растение с очень длинным периодом вегетации (14 - 16 недель) и большой потребностью в тепле (2050 - 2550º C.). Из всех наших злаков это растение самое тепло- и светолюбивое. Почвы оно требует также теплой и сухой, давая хорошие урожаи на почвах песчаных, песчано-суглинистых и перегнойных. Свежее удобрение не соответствует П., которое поэтому помещают после навоза не ближе второго места. В севообороте П. следует после трав, пропашных растений; при распашке степей его сеют или по пласту первым или помещают после бахчи и пшеницы - вторым растением. Главное, что требуется для успешной культуры П., это - светолюбивость и чистота почвы от сорной растительности. Последнее требование находит себе объяснение в медленности прорастания П., стебель которого в начале роста не держится прямо, а ложится на землю и в таком положении легко заглушается. Вследствие сказанной особенности П., обработка почвы под него и самый уход за растением несколько разнится от обычных приемов, наиболее простых и несложных при посеве П. на залежах, в силу чистоты таких земель от сорных трав. Здесь его сеют прямо по пласту и заделывают бороной. Мягкие же земли подвергают лишней, против обработки под остальные яровые растения, вспашке и по прошествии нескольких дней после посева П., который производится в первых числах, середине или конце мая и даже в начале июня, как только семена дадут ростки, следует ломка посева и затем, в случае появления сорной растительности, прибегают к усиленной частой и безотлагательной полке. С другой стороны, П. для своего успешного произрастания требует меньшего количества влаги, чем другие хлебные растения, и в засушливые годы выручает хозяев, принося хороший урожай зерна и доставляя много соломы, годной на корм животным. В полевой культуре степей П. одно из растений, представляющее наиболее вероятностей на удачу урожая. В большинстве случаев у нас П. сеется в разброс; однако, возможно возделывание П. рядами (с расстоянием от 1/4 до 1/2 арш. и даже более); применение такого посева должно облегчить борьбу с сорными травами, не говоря уже о меньшей трате семян (2 пд. на дес. в первом, 1 пд. - при втором способе). Просяным полям вредят еще головня (Ustilago destruens) и кукурузный мотылек (Воtis nubilalis). Уборка П. падает главным образом на середину августа, снимается обыкновенно косой; серпом убирают только высоко- и толстостебельные сорта; снопы вяжутся и укладываются в крестце. К молотьбе по возможности прибегают вскоре после жатвы. П., посеянное после бахчи, дает в среднем 14 - 18 четв., урожай его в хорошие годы поднимается до 25 четв. и опускается реже других хлебов до 2 - 3 четв. В среднем нужно считать около 50 - 60 пд. на дес.; в Зап. Европе нередко получается двойное количество. В некоторых странах П. скашивают в цвету на сено, которое считается хорошим кормом для лошадей; у нас его заменяет могар. К сказанному о могаре (Panicum germanicum) следует добавить, что из семян этого злака в небольшом количестве готовится крупа, которую на ЮЗ России считают мало уступающей пшенной. Семена могара также перемалываются в дерть, которая идет на корм рабочим лошадям и скоту, первым на две дачи по 6 фн., вторым по 3 фн., и по своей питательности не уступает хорошему овсу. В Туркестане могар стоит на ряду с П., которое из местных колосовых растений имеет наибольшее значение. Семена могара толкутся в деревянной ступе и идут на приготовление различных неприхотливых киргизских кушаний. Ср. Р. Михеев, "Могар и его возделывание" ("Сельское Хоз. и Лесоводство", май, 1897), А. Шахназаров, "Очерк сельского хозяйства Туркестанского края" (ib., 1898 г., ј 2). II. Итальянское П" иначе султанское или соловчатое П., известно чаще под названием бора, гоми, кунак, ку-цза. Оно возделывается как хлебное растение, подобно обыкновенному П., ради зерен, из которых делают крупу или муку (в Туркестане из нее гонят водку - бузу), или, подобно могару, разводится на корм скоту. Легко мирится с засухой, но чувствительно к заморозкам. У нас преимущественно разводится в небольшом количестве в Крыму и Бессарабии, а а большом размере в Закавказье, Туркестане и южной Сибири. В Закавказье получают с десятины, засеянной бором, от 180 до 400 пд. зерна и от 400 до 700 пд. соломы, ценимой как хорошее кормовое средство и превосходящей по своей питательности солому ячменную, овсяную и просяную.

Г. Клюсс.

Прострация

- часто употребляемый в медицине термин, выражающий, с одной стороны, сильный упадок физических сил, как, напр., при тяжелых болезнях, с другой - недостаточность функций растительных органов тела. Подобное состояние, осложненное упадком или исчезанием психической деятельности, выражает всегда чрезвычайно опасное состояние больного, требующее немедленного подъема его сил.

Г. М. Г.

Просфора

(от proV и jerw, prosjora - приносимое) -так назывались приношения из хлеба, вина и др., с которыми верные в древности приходили в храм к литургии и часть которых служила для таинства евхаристии, а остатки-для "вечерей любви", устраивавшихся сначала вслед за литургией. После того, как вечери любви были обособлены от литургии, П. называются специально хлеб, употребляемый для совершения евхаристии. С древнейших времен, этот хлеб, нарочито приготовляемый, имеет форму несколько сплюснутого кружка, род небольшой толстой лепешки, с оттиснутым сверху изображением креста. Такой вид П. имела уже в IV в., о чем ясно говорит Епифаний Кипрский. Север Александрийский называет просфоры кружками, автор "Разговоров", изданных под именем св. Цезария, выражается, что тело И. Христа, его органы и члены; находятся на небе, а на алтаре имеется - "круг". Григорий Вед. называет эти хлебы коронами. Сурий, в жизнеописании св. Отлиара (VIII в.), говорит, что когда открыли могилу этого святого, то нашли у него под головою маленькие хлебы в виде кружков (panis rotularis). О церкви восточной также известно, что в ней П. имела вид кружка с изображением креста. У сирийцев и египтян печать евхаристийного хлеба представляла нисколько больших (по средине) и много маленьких изображений креста в форме decussata-X, нередко с надписью кругом agioV iscuroVa. Такие же изображения встречаются сначала и в западной церкви- с крестами + и X. Были приносимы евхаристийные хлебы с печатью приносившего лица. В нынешнем столетии в катакомбах Рима была найдена (Rossi, Bullet, 1865 г.) печать назначенная, судя по всем данным, для оттисков на евхаристийных хлебах: на ней значатся слова: Eulogia Euporiw (Евпорий - имя приносителя). На Западе очень рано стали заботиться о том, чтобы евхаристийные хлебы были возможно меньшого объема. Один из соборов толедских уже узаконяет mоdica oblata. Для этой цели, по словам Мабильона ("De azymo"), была изобретена еще до XII века где-то на Западе железная машинка, дававшая определенный размер и вид евхаристийному хлебу, доведенному в течение времени до вида нынешних католических облаток. Такая операция возможна была только над хлебом пресным (опресники), но не над квасным, подымающимся и увеличивающимся в объеме во время печения, почему она и не могла распространиться на Востоке, где евхаристийный хлеб употреблялся только квасный. Имея везде вид круга, евхаристийный хлеб отличался в разных местах различными деталями фермы, почему арльский собор (еще в VI в.) постановил, чтобы внешний видь евхаристийного хлеба был совершенно одинаков во всех церквах целой провинции. Изготовлением облаток для евхаристии на Западе занимались монахи в м-рях, при пении свящ. песней. Это производство в XIV в. описано подробно у Мартена ("De antiquis mouachor. ritibus". II, 8). У Сирмонда ("Disquisitio de azymo", П., 1651) собраны образцы печатей на евхаристийных хлебах у греков, сирийцев, александрийцев и в западных церквах. В православной церкви просфора ныне состоит из двух наложенных один на другой кружков, из которых на верхнем имеется упомянутая выше древнейшая печать, изображающая четырехконечный крест. В виде исключения, высшею властью разрешается некоторым церквам особенно монастырям, иметь печати для просфор с другими изображениями, например с изображениями святого монастыря или праздника, в честь которого сооружен храм (Преображенский всей гвардии собор в СПб. имеет для просфор печать с изображением Преображения Господня и т. п.). Для единоверческих церквей дозволена печать с осьмиконечным крестом. Просфоры должны быть изготовляемы из лучшей пшеничной (а отнюдь не другой какой-либо) муки, замешаны на чистой воде, а не на молоке, без всякой примеси, не должны быть помазываемы чем-либо, напр. маслом или яйцами, должны быть сделаны из квасного теста, а не из пресного; чтобы не были черствые или "зацвелые", т. е. начавшие плесневеть. Для прихожан, желающих принести от себя просфору на проскомидию о здравии или молитве о своих присных, просфоры продаются в церкви же перед литургией.

Н. Б-е.

Протагор из Абдеры

(480-411) - один из главнейших софистов. Для успешности практических занятий риторикой, составлявшей для него, как и для всех софистов, главную задачу, он считал необходимым и теоретическое изучение языка, и мышления. В своих не дошедших до нас книгах по грамматике он разбирал вопросы о надлежащем употреблении различных элементов и форм речи, а в соч. по логике, если верить сообщению Диогена Лаэрэтя (IX кн.), он первый исследовал способы доказательств. Впрочем. по свидетельству Аристотеля (Rhetor. П.) цель всех этих изучений состояла в том, чтобы "худшее рассуждение сделать лучшим". Такая цель имела принципиальное оправдание в субъективизме П., выраженном в его знаменитой формуле; что "человек (в смысле каждого лица) есть мера всех вещей - сущих в их бытии и несущих в их небытии". Для обоснования такого принципа Н. примыкает к философии Гераклита, указывавшего на непрерывную подвижность или текучесть всего существующего. В действительности нет никаких пребывающих вещей и постоянных определенных свойств; а только безостановочное движение и изменение. Те ощущения, в которых нам дается все для нас существующее и вне которых мы ничего не знаем, суть лишь моменты встречи двух движений: от ощущаемого и от ощущающего. Из различия в скорости этих движений происходят различия и в качествах ощущений, а следовательно, и все разнообразное содержание душевной жизни и внешнего мира, ибо как душа сводится всецело к ощущениям; так и все вещи дают нам о себе знать лишь в ощущении как действительном соотношении внешнего движения с внутренним. Если таким образом ничто нам доступное не существует само по себе, то нет смысла говорить и о том, что хорошо, или справедливо само по себе. Противоречащее этому указание П., что правда и стыд суть общий дар богов, которым снабжены все люди, имело, очевидно, лишь риторический характер. Более серьезно и согласно с точкою зрения П. его заявление, что он ничего не знает о богах, приводимая же им причина этого незнания: "по неясности предмета и краткости человеческой жизни" - имеет опять житейски-разговорный, а не философский характер. Учение П. вдвойне неудовлетворительно: принципиальное отрицание всего, кроме единичных или моментальных чувственных состояний в их данной наличности, во-первых, не проведено до конца теоретически, оставлены несогласные с принципом догматические понятия внешнего движения, как чего-то объективно существующего, затем воспринимающего, или ощущающего субъекта, а также тех чувственных органов, от которых идет другое движение навстречу внешнему, -все это величины постоянные, обуславливающие собою данные наличные чувственные состояния, но не сводимые на них без логического остатка; а с другой стороны принцип чувственной наличности, очевидно, не дает основания и объяснения ни для какой связной и систематической деятельности, хотя бы такой, которою занимались софисты, ибо всякая такая деятельность, кроме пребывающего единства сознания, заключает в себе еще свойства предусмотрительности и целесообразности, не сводимые к наличности чувственных процессов. П., занимаясь за плату публичным и частным преподаванием всякой "мудрости", разъезжал по всем греческим городам Европы и Азии и много раз был в Афинах, где в 411 г., во время реакционного правления "четырехсот", был обвинен в атеизме; из опасения уголовного приговора спеша удалиться в Сицилию, он дорогою случайно утонул. Все его многочисленные сочинения потеряны. См. Harpf, "Die Ethik des P." (Гейдельберг, 1884); Halbfass, "Die Berichte des Platon und Aristoteles uber P." (Страсб., 1882); Vitriтga, "De P. vita et philosophia" (Грёнинген, 1851); Frei, "Quaestiones Protagoreae" (Бoнн, 1845). Вл. С.

Протестантизм

- обозначение совокупности доктрин и сект, возникших из реформации XVI в. Название идет от протеста меньшинства чинов империи на сейме в Шпейере в 1529 г. Термин "протестанты" получил потом постепенно более широкий смысл. Под него подошли: сторонники учения Лютера в Германии и северных государствах, Дании, Швеции, Норвегии; отделившиеся с 30-х гг. XVI в. от Рима англиканцы, или сторонники епископальной церкви; цвинглианцы и кальвинисты в Швейцарии, Германии, Польше и Франции, наз. большею частью реформатами; последователи кальвинизма в Англии под общим названием пуритан: более строгое направление в среде последних под именем пресвитериан (в Англии и Шотландии); более свободные направления, примыкавшие к пуританству, под названием индепендентов, баптистов, квакеров в Англии и Америке: приверженцы рационалистических сект, возникших в XVI в., унитарии и социниане, в Германии и Польше; наконец, развившиеся на почве уже существующих церквей и сект направления и учения методистов, меннонитов. конгрегационалистов, учеников Христа и др. в Англии, Германии и Сев. Америке. Главные принципы, на которых настаивает протестантизм признание исключительного авторитета Св. Писания в противоположность церковной традиции, учение об оправдании верою и равенство верующих перед Богом, а в связи с этим отрицание особого божественного авторитета духовенства и истолкование таинств (лишь двух - крещения и причащения), в качестве знаков и средств спасения, действующих не иначе, как силою веры. Число протестантов в широком смысле может быть определено приблизительно в 120-125 милл., из них около 80 милл., в Европе, около 40 милл. в Америке.

Протодьякон

- первый или главный дьякон в епархии, занимающий обыкновенно свою должность при кафедральном соборе епархиального города. По уставу о пенсиях, они получают таковую по выслуге 35 лет, в размере, равном пенсии священника - (130 р.). П. называются также дьяконы придворного ведомства. Иногда звание протодьякона жалуется в виде награды по особому усмотрению начальства. Кафедральный протодьякон, или лично состоящий в этом звании при митрополии, - одно из главных лиц при священнослужении епископа. Отличие его в облачении: орарь носит на одном плече, но застегнутым посредине на противоположной стороне - под рукою.

Протоиерей

- т. е. первый в ряду священников при церкви. Он бывает обыкновенно настоятелем церкви. Но звание П. жалуется священнику часто не по силе настоятельства, а как почетное личное отличие. Протоиерей бывает большей частью настоятелем церкви, с присвоенными этому званию обязанностями по управлению церковью и причтом.

Протопресвитер

- высшее звание русского белого духовенства. П. в России четыре. П. Большого придворного собора в СПб. заведует придворным духовенством. Он числится также П. московского Благовещенского собора, и состоит духовником Их Императорских Величеств. На должность назначается Высочайшей властью, указом Св. Синоду. На богослужениях в присутствии Высочайших Особ занимает первое место после архиереев. При нем состоит особая канцелярия, которая заведует делопроизводством по назначениям на места, принимает метрические и другие книги от придворных священников, заведует богадельней для вдов придворного духовенства и т. д.. Титул П. носят также настоятели Успенского и Архангельского соборов в Москве.

Профиль

(техн.) - очертание воображаемого или представленного графически вертикального разреза тела. В архитектуре П. показывает сочетание и чередование обломов и пропорциями своими характеризует стиль произведения. Древние греки впервые стали соразмерять очертание П. с предметом, которого он служит украшением. Высота и свес обломов, составляющих П., зависит от радиуса нижнего основания колонны. В тосканском и дорическом орденах единицей меры принимается двенадцатая часть этого радиуса, а в прочих орденах восемнадцатая часть. Профилевание находит обширное приложение не только в произведениях архитектуры, но также во многих изделиях, назначенных к удовлетворению разных потребностей человека. Образование П. имеет здесь значение преимущественно эстетическое. Оно, с одной стороны, придает формам предмета изящный вид и характер, соответствующий его назначению, а с другой - профилеванием сглаживаются резкие переходы от одних поверхностей к другим и вообще достигается красота и разнообразие внешнего вида частей и целого. В стр. искусстве П. называется вертикальный разрез местности, дающий представление о виде ее поверхности. Различают продольную П., представляющую пересечение поверхности рядом вертикальных плоскостей, проходящих через магистральную линию или ось, напр. дороги, канала и пр., и поперечные, разрезами перпендикулярно этой оси. Иногда для получения полного представления, соответственно цели, достаточно одной продольной П., напр. при прокладке водопроводных труб по улицам города, достаточно иметь продольный разрез каждой улицы для определения глубины заложения труб. При проектировании сооружений, имеющих более значительное протяжение и в ширину, продольную П. дополняют рядом поперечных П., взятых на таком расстоянии одна от другой, чтобы ломаные линии, соединяющие определенные измерением точки П., по возможности мало отличались от кривых, которыми ограничена в действительности поверхность земли. П. получается с помощью нивелирования и наносится на чертеж в определенном масштабе, с отнесением высот к постоянному горизонту. Для удобства и ясности представления П. часто вычерчиваются в искаженном масштабе, принимая для высот масштаб, превосходящий в несколько раз масштаб горизонтальных расстояний. Напр., у нас, при изысканиях железных дорог, составляются обыкновенно две продольные П., одна полная, в масштабе для горизонтальных расстояний 50 саж. в одной сотой саж., а для вертикальных 5 саж. в сотой, а другая - сокращенная или сжатая, в масштабе 500 саж. в сотой сажени для горизонтальных и 10 саж. в сотой для вертикальных расстояний. Нанося на П. проектную линию сооружения, получаем высоты выемок и насыпей. Для удобства при составлении и изучении проекта, а также при производстве работ, продольная П. дополняется еще условными надписями, показывающими длину отдельных участков проектированной линии, их уклоны, номера пикетов, углы поворотов, радиусы закруглений, тангенсы и длины кривых, пересечение с другими дорогами, реками, род и главные размеры искусственных сооружений. Поперечными П. пользуются для более точного вычисления количества работ и для разбивки сооружения в неровных местностях. Поперечная П. всякого дорожного сооружения, крепостного верха, дамбы и вообще земляного строения обыкновенно представляет собой верхнюю площадку, полотно или гребень, сопрягающиеся с земной поверхностью откосами; заложение последних выбирается соответственно роду грунта, из которого возводится насыпь. Часто также П. эта представляет собой углубление в земной поверхности (крепостные рвы, железнодорожные выемки, каналы и пр.), которое тоже составляется из горизонтальной части и откосов. Для уменьшения количества земляных работ часто откосы поперечных П. проектируются круче, чем можно допустить по свойству грунта, из которого возводится насыпь или в котором углубляется выемка. Тогда откосы эти укрепляются дерном, каменной одеждой или другими обделками, размеры которых определяются по поперечным П. насыпей и выемок. Для быстрой съемки П., взамен нивеллиров и ватерпасов предложены были разные механические снаряды, напр. профилограф Шмида, ддп исследования износа шоссе, прибор Ливчака, для предварительной съемки П. при трассировании дорог и для исследования изменений железнодорожного полотна. Все эти приборы основаны на том, что вертикальный стержень, прикрепленный к подвижной раме и соприкасающийся с местностью посредством колесца на конце его, при своем поступательном перемещении передвигается, вследствие неровностей местности, вверх и вниз, что и воспроизводится помощью карандаша или красящего штифта на листе бумаги. На последнем таким образом получается в натуре, или, смотря по конструкции прибора, в увеличенном масштабе, профиль местности. Приборы эти большого распространения до сих пор не получили. В прокатной технике П. называется форма поперечного сечения сортов прокатных балок, отличная от квадратной, прямоугольной, круглой или правильно-многоугольной, напр. двутавровая, коробчатая П., рельсы и пр.

А. Т.

Процесс уголовный

- система норм, регулирующих деятельность особых судебных учреждений по применению материального уголовного права к данному конкретному случаю. Цель уголовного П. заключается в констатировании виновности обвиняемого посредством исследования обстоятельств совершенного им деяния. Вследствие этого, П. должен, с одной стороны, выяснить фактическую обстановку дела, а с другой доказать, что данный случай соответствует предположению определенной правовой нормы и решить вопрос о виновности подсудимого и его ответственности. Всякое преступное деяние, независимо от того вреда, который оно причиняет частным лицам, является нарушением правового порядка. И, так как охрана правового порядка является целью государственной власти, то отправление уголовного правосудия, т. е. преследование, осуждение и наказание на основании закона составляет обязанность государственной власти, причем, во-первых, преследование преступлений должно начинаться от имени государства, независимо от воли заинтересованных в деле частных лиц, и, во-вторых, начав преследование, государственная власть должна принимать все меры к выяснению фактической обстановки дела и определению вины заподозренного, т. е. стремиться к открытию материальной истины. Таким образом, принципом уголовного П. является общественно-обязательное начало (Officialmaxime). Если же на преступное деяние смотреть исключительно как на причинение вреда частному лицу, то государство, деятельность которого в области частных прав ограничивается заботой о том, чтобы каждому лицу было гарантировано свободное пользование своими правами и безопасность этих прав от посягательств других лиц, должно заботиться только о том, чтобы лицу, потерпевшему от преступления и желающему начать преследование, был обеспечен надлежащий к тому путь и средства. В этом случае распоряжение П. во всех его стадиях предоставляется сторонам, суд констатирует лишь доводы и заявления, представленные сторонами, и основывает на них свое решение, в котором заключается лишь формальная истина. Изложенное начало свободного определения частных лиц (Dispositionsmaxime) служит основным принципом гражданского П., в уголовном же П. оно выдвигалось на первый план в ту эпоху, когда в преступлении видели, главным образом, причинение вреда частному лицу. Современное право также знает целый разряд преступлений, преследование которых основывается на начале свободного определения; это так называемые преступления частные: государственная власть видит в них исключительно нарушение интересов и прав частного лица, которому и предоставляется как возбуждение преследования, так и все ведение П. В отличие от гражданского П., П. уголовный, осуществляя карательное право государства, проникается публичным характером. Вследствие этого уголовный П. стремится к открытию и установлению материальной истины и в этом суду не могут препятствовать никакие частные соглашения, никакие пожелания участников П. В уголовном П. интерес обвиняемого состоит всегда в его оправдании; интерес же государства состоит в осуждении обвиняемого, если он является действительно виновным, и вместе с тем в оправдании его, если он окажется невиновным; вследствие этого в уголовном П. допускается некоторый перевес в процессуальных правах на сторону обвиняемого, предписывается всякое сомнение истолковывать в пользу обвиняемого (favor defensionis). Уголовным П. для возбуждения преследования не требуется наличности жалобы потерпевшего; за отсутствием жалобщиков дела возбуждаются представителем государственного интереса. Наконец, в уголовном П. обвинитель, в виде общего правила, будет ли он частным или целосностным лицом, является представителем государственного интереса, а не своих частных интересов, как в гражданском П.; равным образом защитник является не представителем обвиняемого, а советником, охраняющим его процессуальные права и действующим в публичных интересах. Различие основных начал П. - свободного определения и общественно-обязательного - обуславливает собой различие между двумя основными типами П. - обвинительным (состязательным) и следственным (розыскным). В обвинительном П., так же как и в П. гражданском, каждый момент зависит от произвола сторон; потерпевший имеет только право, но не обязан преследовать преступление и отказ его от жалобы влечет за собой прекращение П.; суд выслушивает доводы той и другой стороны и, устраняясь от всякого влияния на ход состязания, постановляет приговор, основанный на фактах и доводах, представленных сторонами, и не выходящий из пределов жалобы; жалобщик во все время П. остается его хозяином, государство же только помогает ему в отыскании истины. В следственном П. инициатива и ведение П. принадлежит государству, фактически материал для судебного приговора собирается путем официального исследования, производимого органами судебной власти, которая независимо от виновного и потерпевшего собирает доказательства, стремясь к раскрытию материальной истины. Следственные органы начинают свою деятельность по долгу службы, не дожидаясь жалобы потерпевшего, как только узнают каким бы то ни было путем о совершении преступления; кончают свою деятельность они только тогда, когда найдут, что достигли материальной истины, достаточной для постановления приговора, или когда сделали все, что могли, для ее достижения. Результаты следствия передаются в суд, который постановляет приговор, оценивая добытые следствием данные или путем ознакомления с письменными документами следственного производства, или путем непосредственной поверки их через допрос свидетелей, осмотр вещественных доказательств и т. п. В древнейшую эпоху государственной жизни преступное деяние рассматривалось исключительно как нарушение прав частного лица, и в уголовном П. господствовало начало свободного определения сторон. В древнем Риме дела об уголовных преступлениях рассматривались народом сначала в комициях, а впоследствии - в постоянных следственных комиссиях (quaestiones perpetuae), из которых каждая ведала дела об определенных преступлениях. Производство дела распадалось на две стадии: производство преторское и судебное. Потерпевший начинал дело подачей претору просьбы (postulatio) о признании его обвинителем, при чем признанный обвинителем обязывался доказать свое обвинение и собрать доказательства, для чего получал от претора особую грамоту на право производства обысков, выемок и т. п., не мог отказываться от обвинения и должен был вести его добросовестно, не делая никаких поблажек обвиняемому; за неисполнение этих обязанностей обвинитель подвергался тяжкой ответственности. По истечении срока, назначенного претором для собрания доказательств (inquisitio), обвинитель должен был явиться к претору и в присутствии обвиняемого точно формулировать свое обвинение (nominis delatio); обвиняемый допрашивался по главнейшим обстоятельствам обвинения (interrogatio) и претор записывал формулированное обвинение в протоколе (nominis inscriptio), который подписывался обвинителем subscriptio), причем обвинитель уже не мог выходить из пределов формулированного им обвинения. Претор формально объявлял о принятии к своему производству уголовного иска (nominis receptio), причем с этого момента обвиняемый становился подсудимым (reatus), что было связано для него с разного рода ограничениями. Затем начиналось судебное производство (in judicium), происходившее публично, устно, в форме состязания сторон перед судом, оценивавшим представленные ими доказательства и требования: при допросе свидетелей из рабов допускалась пытка. Народные суды избирались по жребию (sortitio), при чем сторонам предоставлялось широкое право отвода; избранные судьи принимали присягу. Суд обыкновенно происходил на городской площади под открытым небом и стороны старались подействовать на чувствительность и политические убеждения судей: обе стороны являлись в сопровождении многочисленных друзей, подсудимый в знак печали отращивал себе бороду, посыпал главу пеплом, являлся в разорванных одеждах, защитник его старался смягчить судей не столько доказательствами по делу, сколько указанием заслуг, оказанных до того подсудимым республике. По представлении доказательств и произнесении речей сторонами, суд постановлял решение, причем каждый судья писал свое мнение на особой дощечке, которые подсчитывались претором. В императорский период, за уменьшением обвинителей из частных лиц, обвинение возлагалось на особых чиновников, причем иногда одно и тоже должностное лицо исполняло обязанности и обвинителя, и судьи; деятельность должностных обвинителей, обязанных задерживать преступников, допрашивать их и составлять для суда особую записку о деле, контролировалась судом. Личная явка обвиняемого уже не требовалась и судья принимал обвинение и без опроса заподозренного: меры стеснения свободы обвиняемых усиливаются и личное задержание обвиняемого до суда становится общим правилом; увеличивается применение пытки, а по важнейшим делам в качестве обвинителей допускаются не только полноправные граждане, но также женщины, солдаты, вольноотпущенники. Даже смерть подсудимого не прекращала уголовного преследования, последствия которого отражались на его наследниках. В феодальную эпоху до рецепции римского права уголовный П. народов Зап. Европы отличался чисто состязательным характером. По правилам древнегерманского П., судья созывал лиц, необходимых для решения дела, и наблюдал за исполнением приговора, самое же решение дела постановлялось сначала собранием всего свободного населения округа, а впоследствии - определенным числом выборных от населения шеффенов. Во время рассмотрения дела судья только наблюдал за правильностью порядка судопроизводства и требовал от шеффенов решения по делу. Возбуждение преследования вполне зависело от усмотрения потерпевшего и в уголовном П., также как и в гражданском, сохранял полную силу афоризм: "wo kein Klager, da kein Richter". Порядок судопроизводства был обставлен целым рядом формальностей, причем соблюдение их являлось безусловно обязательным. В случае предъявления обвинителем иска судья созывал суд; обвинитель мог требовать назначения себе поверенного и должен был заявить с соблюдением установленных обрядов требование о том, чтобы его допустили к обвинению. Законность требования удостоверялась решением суда и тогда обвиняемый вызывался в суд для ответа. В случае сознания обвиняемого суд непосредственно приступал к постановлению по делу приговора; если же обвиняемый не сознавался, то он обязан был очистить себя от подозрения присягой; в некоторых случаях требовалось подтверждение присяги обвиняемого соприсяжниками, которые удостоверяли не истинность утверждения обвиняемого, а лишь то, что он, по их мнению, заслуживает доверия. Лица подозрительные, пользующиеся дурной славой, а равно те из обвиняемых, которые не могли найти нужного числа соприсяжников, могли очиститься от подозрения лишь посредством суда Божьего или ордалий; предполагалось, что в исходе ордалий непосредственно проявляется воля Божества и что вследствие этого выдержавший испытание заслуживает доверия. Обвиняемый и обвинитель, желавший предупредить очистительную присягу, имел право требовать судебного поединка и утверждение того, кто оказывался побежденным на поединке, признавалось ложным; стороны не всегда обязаны были лично участвовать в поединке: за женщин и недужных могли выступать наемники. Показания свидетелей и косвенные улики не имели решающего значения в деле. Кроме обыкновенного порядка разбирательства, мало помалу для важнейших преступлений был выработан экстраординарный порядок, ставший затем обычным по всем уголовным делам: в преступлениях, захваченных на месте их совершения, обвинитель заменялся свидетелями-очевидцами, на показаниях которых суд основывал свой приговор: в случае отсутствия обвинителя заподозренный задерживался, и в течение определенного срока вызывали желающих выступить в качестве обвинителя, причем заподозренный и ранее этого срока мог просить о рассмотрении своего дела без обвинителя: в этом случае из местных жителей выбиралось по жребию определенное число самых лучших и почетных людей, которым могли быть известны обстоятельства дела, и судья основывал приговор на их показаниях.

Новые начала были внесены в уголовный процесс каноническим правом. Церковь, развивая унаследованные ею правила римского и феодального права о лицах, могущих выступать в качестве обвинителей. не допускала в делах о преступлениях духовных лиц обвинителей из мирян, а между тем настоятельно требовалось преследование служебных проступков духовенства; равным образом обвинительная форма преследования оказывалась бессильной по делам о религиозных преступлениях мирян, не нарушавших ничьих частных интересов. Вследствие этого, каноническое право стало допускать преследование по доносу (denuntiatio) и по народной молве (Hufamatio). На всех возложена была обязанность доносить начальствующим духовным лицам о грехах и проступках своих сограждан, причем доноситель не обязан был поддерживать свое обвинение перед судом. С другой стороны, во время ежегодных объездов епископом своей паствы, в каждой общине избиралось семь достоверных мужей (testes, juratores synodi), приносивших присягу в том, что они дадут правдивые и точные ответы; им прочитывались вопросы (capitula) о всевозможных грехах и преступлениях и если они указывали на определенное лицо, то против него возбуждалось преследование; эта процедура называлась местным исследованием (inquisitio). Духовный судья производил секретное исследование для выяснения степени основательности народной молвы, затем вызывал заподозренного и сообщал ему предмет обвинения, причем заподозренный должен был присягнуть в том, что он даст верные ответы; ему прочитывались записанные судьей свидетельские показания и сообщались имена свидетелей, против которых он мог предъявлять отвод; по выслушании объяснений заподозренного судья решал дело, приговаривая виновного к смягченным взысканиям. Устность постепенно сменилась письменностью, обвинительная форма вышла из употребления, а взамен ее доносителю (promotor inquisitionis) предоставлено было принимать деятельное участие в П., представляя имеющиеся у него доказательства. Исходя из взгляда на подсудимого как на грешника и на судью как на духовного отца, инквизиционный П. стремился привести виновного к сознанию и раскаянию, при чем интересы подсудимого считались достаточно огражденными личностью судьи. По делам об ересях от нормального порядка допускались существенные отступления. Имена свидетелей сохранялись в тайне от обвиняемого, который лишился вследствие этого возможности отводить свидетелей. Пытка получила широкое применение в делах этого рода, а в видах сохранения тайны процесса духовенство стало исполнять ее само, не обращаясь к светским властям. По делам об ересях инквизиция была сравнена с формальным обвинением и виновный мог быть присужден не только к дисциплинарным взысканиям, но и к уголовным наказаниям. Выработанные каноническим правом начала П. в XIV и XV веках были приняты и светской властью, которая точно также стала постепенно вытеснять обвинительную форму П. преследованием по усмотрению суда, основанным на начале общественно-обязательном. Различалось общее исследование (inquisitio generalis), направленное к установлению события преступления, от исследования специального (inquisitio specialis), во время которого собирались доказательства виновности определенного лица; появилась и новая форма уголовного приговора - оставление в подозрении (absolutio ab instantia) для тех случаев, когда по недостатку доказательств виновности заподозренный освобождался от суда впредь до открытия новых улик против него. Обвиняемому запрещалось сообщать в начале следствия имеющиеся против него улики, пытка допускалась в широких размерах и на обвиняемого стали смотреть как на предмет исследования, а не как на сторону в процессе. Производство следствия возлагалось на особых должностных лиц, судебное же разбирательство ограничивалось допросом обвиняемого и чтением внесенных в следственные протоколы показаний свидетелей. Вместе с тем, в видах обеспечения правильности постановляемых приговоров, устанавливается сложный порядок пересмотра дела в нескольких инстанциях. С отменой в конце XVIII ст. пытки, служившей до того времени главным способом добиться от обвиняемого признания, инквизиционный П. выработал систему формальных доказательств, которая связывала усмотрение судьи точными указаниями тех условий, при которых то или другое обстоятельство могло быть признано доказанным. Французская революция выдвинула новые правовые идеи, вызвавшие коренное изменение формы уголовного П.: с одной стороны выдвинулось сознание значения личности человека в государстве, а с другой - вековой опыт доказал непригодность инквизиционного П. к достижению в приговоре материальной истины. В уголовном П. были установлены необходимые гарантии личности обвиняемого и в виде общего правила было принято считать подсудимого невиновным до тех пор, пока не будет доказана его виновность. Судебные функции, т. е. суд в тесном смысле, следствие, обвинение и защита, были распределены между отдельными органами, представителям обвинения и защиты были предоставлены одинаковые процессуальные права. При собирании судебных доказательств не допускается никакого насилия над личностью человека. Суд, решающий дело по существу, не ограничивается одним только ознакомлением с обстоятельствами дела по письменным документам следственного производства; а поверяет непосредственно все собранные на следствии доказательства. Добросовестное исполнение судьями своих обязанностей гарантируется публичностью и гласностью П. Таким образом, в порядок производства следственного П. были внесены многие формы и приемы, заимствованные из обвинительного П., вследствие чего сложилась новая форма П. - следственно-состязательная.

А. С. Лыкошин.

Процессия

(от латинского procedere - двигаться вперед) - в широком смысле всякое вообще торжественное и общественное шествие многих лиц, в частности же - торжественное шествие духовенства с различными священными предметами, как то: образами, крестами, евангелием, хоругвями и т. д. и с пением священных песней и молитв, совершаемое из какой-нибудь церкви по улицам города или из монастыря к какому-нибудь определенному пункту, напр. месту явления св. иконы, кончины угодника и т. д. При этом перед храмами и другими достопримечательными местами шествие останавливается совершается краткое молебствие (лития, литания). Особенной торжественностью отличаются П. в католической церкви. В православной церкви главнейшие П. связаны с воспоминаниями и событиями из земной жизни И. Хр., напр., выход "на Иордан" с водосвятием в память крещения И. Хр. от Иоанна, ход с плащаницей в память погребения И Хр., шествие со свечами вокруг церкви во время светлой заутрени и в следующие дни в память воскресения Христова и т. д.; остальные же, так назыв. крестные ходы, приурочены к известным дням и совершаются между известными пунктами в память различных в том или другом отношении важных событий в жизни всего народа или только данной местности. Таковы, напр., в Петербурге торжественный крестный ход по Невскому просп., из Казанского собора в Александро-Невскую лавру в память перенесения мощей св. Александра Невского, крестные ходы из разных церквей по своим приходам в память прекращения холеры и т. д. В древней Руси особой торжественностью отличалось уничтоженное впоследствии Петром I "шествие на осляти" (в память входа И. Хр. в Иерусалим), когда патриарх восседал на "осляти", а царь, поддерживаемый под руки боярами, вел этого "осля" за снурок под устцы. П. религиозного характера получили свое начало еще в языческое время и перешли незаметно в христианскую церковь, в которой были во всеобщем употреблении уже в IV ст., но в V и VI ст. стали принимать более правильный и строгий характер и приурочиваться к известным дням. В настоящее время религиозные процессии в некоторых странах подвергаются ограничению. Так, не только в некоторых протестантских государствах, напр. в Саксонии, не разрешается католикам свои П. совершать по улицам городов, но даже и в католических странах кое-где они ограничиваются пределами церкви и церковной ограды. П. светские на Западе устраиваются представителями цехов в дни цеховых праздников; устраиваются факельные шествия (Fakelzug) в честь разных событий или лиц и т. д. Особенный характер принимают различные процессии во время карнавала в Италии и Франции.

Прудовик

(Limnaea) - род легочных моллюсков (Pulmonata) из подотряда пресноводных (Basommatophora) семейства прудовиковых (Limnaeidae), к которому относятся также катушка (Planorbis) и другие. П. имеют тонкую спиральную раковину с большим последним оборотом, завитую по большей части вправо с большим овальным, спереди закругленным, отверстием, острым тонким цельным краем и более или менее извитым столбиком. Голова большая, с плоскими треугольными щупальцами и сидящими у внутреннего края их оснований глазами; дыхательное отверстие защищено выдающейся лопастью; ротовое вооружение из челюсти, состоящей из трех сегментов и радулы. Многочисленные виды и разновидности этого рода распространены преимущественно в умеренном поясе северного полушария Старого и Нового Света. Живут, главным образом, в пресной воде, особенно в прудах, болотах или медленно текущих водах. В зависимости от покоя или движения воды варьирует и форма раковины: формы с особенно большим последним оборотом, очень широким отверстием и малым завитком держатся преимущественно в более быстро текущих водах. Некоторые живут в гейзерах, в сернистых водах, в солоноватых (напр. Балтийском море) и даже соленых. L. hookeri живет в Тибете на высоте 5500 м., Labyssicola в озере Лемане на глубине 75 - 250 м. Формы завитые налево населяют о-ва Сандвичевы и Новую Зеландию. П. пытаются, главным образом, растительными веществами. Для дыхания они выползают на поверхность воды, но живущие в глубоких озерах на значительной глубине дышат воздухом, растворенным в воде, которой наполняется их дыхательная полость. Некоторые виды могут оставлять воду на более или менее долгое время. Подобно некоторым другим моллюскам, П. могут плавать на поверхности воды, обратившись кверху подошвой ноги, которая при этом принимает слегка вогнутую форму. Яйца откладываются студенистыми продолговатыми массами, заключающими по 20 130 яиц, много раз в течение года. П. часто заражены личиночными формами трематод, в частности L. peregra и truncatula - зародышами печеночного двурота. П. болотный (L. stagnalis) - достигает в длину 3 - 4 см., буроватого цвета, с желтыми пятнышками, с тонкой раковиной, обыкновенен в стоячих водах Европы и Азии.

Н. Кн.

Прядение

. - П. или прядильное производство есть совокупность операций, которым подвергается волокнистое вещество с целью получения из него нити - пряжи, для ткачества и других целей. Эти операции - двоякого рода: 1) Подготовительные, имеющие целью очистить волокно, отделить от него все посторонние вещества, а также более короткие волокна, разрыхлить массу волокна, придать ей равномерное строение и правильную форму ленты, удобную для дальнейшего превращения в пряжу. 2) Прядильный отдел, состоящий в постепенном выравнивании, утонении и легком закручивании полученной ленты и получении, наконец, желаемой пряжи (тонкопрядение). Операции 1-го отдела различны для каждого материала. Операции 2-го отдела, имея предметом определенную форму материала ленту, более или менее одинаковы для всех родов его, распадаясь лишь. в зависимости от длины волокна, на две большие группы: на П. длинных волокон, для получения гладкой пряжи (хлопок. лен, джут, пенька, гребенная шерсть, хлопчатый шелк), и на П. коротких волокон, для получения рыхлой, пушистой пряжи (хлопчатобумажные угары, вигонь, кардпая и искусственная шерсть). В 1-й группе большое применение имеет вытягивание ленты, во 2-й группе оно почти отсутствует.

Искусство приготовления пряжи из волокон известно с доисторических времен. Сказания древних писателей (Геродот), образцы тканей, сохранившихся в египетских гробницах, свидетельствуют о высокой степени развития этого искусства, в особенности, у египтян и индийцев. Судя по дошедшим до нас изображениям, а равно прядильным орудиям (веретенам), находимым в остатках свайных построек, приемы ручного П., применявшиеся за несколько тысячелетий до нашего времени, таковы же, какие господствовали повсеместно не далее 500 лет тому назад и которые и теперь еще можно встретить у крестьян глухих местностей. Существенной операцией П. является скручивание, служащее для возбуждения связи между волокнами. Того, кто изобрел способ скручивания волокон, можно назвать изобретателем П. Китайцы, греки и египтяне эту честь приписывали богиням - факт, свидетельствующий о древности этого искусства.

Примитивный способ П. отличается своей простотой: материал слегка подготовленный, т. е. выбитый, разрыхленный, очищенный, прочесанный ручными способами, помещается в виде большого пучка на поддержке (лопате, гребне, пряслице), к которой привязывается шнурком. Начиная П., работник вытягивает из этого пучка несколько волокон, ссучивает их пальцами и прикрепляет полученную короткую нить к верхнему концу веретена. Последнее представляет из себя круглую, большей частью, деревянную палочку со слегка заостряющимися концами и с утолщением в нижней ее части. Затем левой рукой прядильщик начинает постепенно и, по возможности, равномерно вытягивать волокна из пучка, а правой, повесив веретено на образовавшемся конце нити, приводит его в быстрое вращательное движение, скручивая тем образующуюся пряжу, причем, по мере увеличения ее длины, веретено опускается все ниже и ниже, пока рука не перестанет до него хватать. Тогда, остановив П., он наматывает на веретено полученную длину нити и конец ее захлестывает петлей на верхний конец веретена или закладывает в особую засечку, на нем сделанную. Затем процесс П. повторяется сызнова. Такими примитивными приемами в Индии (из хлопка) и Египте (из льна) приготовлялись нити изумительной тоньшины, едва достижимой ныне машинами.

Около 500 лет тому назад изобретены прялка и самопрялка, что улучшило кручение пряжи и наматывание ее на веретено или на катушку, при чем подача волокон (вытягивание) производилась по прежнему руками. Существенной частью прялки является веретено, состоящее из прямого, круглого, обыкновенно железного прутка, на который иногда надевается катушка, горизонтально помещенная на подставке и приводимая во вращение с помощью шнурка, идущего с колеса на блочек, укрепленный на веретене. Колесо приводится в движение с помощью рукоятки, или же от подножки. Работа на прялке идет почти так же, как на веретене. Вытягивая волокна руками, рабочий направляет нить под острым углом к веретену, чтобы она не наматывалась на него, а лишь закручивалась, соскальзывая с его конца; при этом поддержка с волокнистым материалом отодвигается от веретена. После выпрядки известной длины, производят наматывание ее, для чего нить направляется под прямым углом к веретену. Таким образом работа на прялке производится периодически: сначала П., потом наматывание. На самопрялке работа идет непрерывно: обе операции производятся одновременно. Таким образом работа идет непрерывно, прерываясь только затем, чтобы заменить наполненную катушку пустой. Поэтому самопрялка гораздо производительнее, а, следовательно, и выгоднее прялки, у которой остается только одно то преимущество, что она не производит почти никакого натяжения нити; поэтому для П. рыхлой и нежной пряжи; напр., суконной, должна была употребляться прялка, а не самопрялка. Описанными способами во всей Европе прялись продукты местного производства: лен и шерсть; подготовка их состояла: для льна - в мочке, мятье и трепании, для шерсти - в мытье, сушке и трепании, и для обоих, затем - в чесании на ручных гребнях, при котором материал не только очищался, но распрямлялся и разравнивался в виде толстой и короткой пряди, которая и шла прямо на П.

Переворот в деле П. находится в связи с появлением на рынке нового прядильного материала - хлопка, представившего, по легкости обработки и по своим прядильным качествам, значительные преимущества сравнительно со льном и шерстью. Сведения об этом материале, равно как и сработанные из него ткани, издавна проникали в Европу из Азии. В средние века хлопок представлял уже значительный предмет торговли Венеции и Нидерландов с Востоком. С переходом в XVII в. торгового преобладания к Англии, перешла к ней и торговля хлопком, вместе с прядильной промышленностью, занесенной туда бежавшими из Нидерландов протестантами. Англии принадлежит, почти исключительно, заслуга изобретения и современной постановки механического П. хлопка, а за ним и др. материалов.

Основанием всех дальнейших усовершенствований послужило изобретение в 1738 г. Джоном Wyatt и Левисом Паулем вытяжных валиков, заменивших собой, в применении к самопрялке, пальцы прядильщика. Но широкое практическое применение получила не эта машина, а другая, построенная по тому же принципу в 1769 г. Аркрайтом, получившая название ватер-машины, так как до введения паровой силы подобные машины приводились в действие водяными колесами. Эта машина снабжена тремя парами металлических вытяжных валиков, из которых каждая следующая пара вращается быстрее предыдущей, вытягивая подводимую ленту и доставляя ее к вертикально поставленному веретену с рогулькой, производящему кручение. Одновременно с развитием ватера из самопрялки, из прялки формируется мюль. В 1764 67 гг. Джемс Гаргривес построил машину - "дженни" (по имени дочери), в которой ряд веретен был помещен на станине, между тем как на особой каретке помещался ряд тисок особого устройства, в которых зажимались порции ровницы, привязанные другими концами к веретенам. При отходе каретки ровница растягивалась, закручиваясь в то же время вращением веретен. Вскоре Вуд видоизменил устройство дженни, поместив веретена на каретке, а тиски на станине. По замене тисок одной парой валиков получилась машина, приспособленная для П. кардной шерсти и друг. коротких волокон и сохранившая, после ряда детальных усовершенствований, и сейчас свой тип. Для хлопка же еще в 1779 г. Крамптон заменил в машине Вуда тиски тремя парами валиков Аркрайта, соединив, таким образом, отличительные особенности машин ватер и дженни - в одной машине, получившей название мюльдженни (mule - мул, помесь). Преимущества новой машины вызвали быстрое ее распространение и заставили усиленно работать над ее усовершенствованием, так что к 1830 г., после усовершенствования Итона (1818 г.), применившего так наз. дорогу, и Робертса, введшего квадрант, эта машина является уже в виде самодействующего мюля (selfacling mule), производящего от двигателя, без всякого усилия рабочего, весь круг работы. Дальнейшее усовершенствование состояло уже в постепенной выработке деталей, более целесообразном и удобном конструировании рабочих и передаточных механизмов, достижении более плавного хода при увеличенных скоростях и, наконец, в устройстве регулирования хода работы посредством самой машины, при доведенном до минимума участии рабочего. Об интенсивности этой работы свидетельствует факт, что до 1876 года в одной Англии заявлено до 600 патентов на усовершенствования в сельфакторах. Эти усовершенствования и достигнутая ими применимость машины для П. самой нежной и тонкой пряжи доставили ей исключительное распространение. Только в последнее двадцатилетие в серьезную борьбу с сельфактором вступает новая система прядильной машины: кольцевый ватер. Идея его появилась в Америке еще в 1828 году, но окончательно сформировался он и получил распространение в Европе за последнее тридцатилетие. Обладая простым, вполне уравновешенным веретеном, могущим делать не менее оборотов, чем и веретено сельфактора, кольцевый ватер имеет сравнительно с последним преимущества простоты устройства и ухода и непрерывности действия, доставляя этим значительный выигрыш в производительности и стоимости надзора. С другой стороны, снабженный весьма легким крутильным прибором - скобочкой, кольцевый ватер сделался применимым для очень тонких (до ј 600) основ и даже для утков, недоступных для старого рогульчатого ватера. Постепенное совершенствование кольцевого ватера сопровождается в настоящее время все более и более широким его применением в ущерб сельфактору, который, впрочем, до сих пор сохраняет преобладающее значение для всех родов пряжи из хлопка и шерсти, не говоря уже о высших номерах пряжи из этих материалов, для которых он употребляется исключительно.

Описанные прядильные машины, представляя огромный выигрыш в производительности, лишены, однако, способности уравнивать толщину нити, что производилось при ручном П. пальцами рабочего. Материал для механического П. должен быть доставлен к машине в виде уже выровненной и утоненной ленточки - ровницы, приготовление которой составило задачу предпрядения, а равно и всего подготовительного отдела. Выравнивание материала начинается с первых подготовительных операций и достигается с помощью нового принципа - сдваивания лент. Вместе с тем гораздо большее, чем прежде, значение приобретает степень очистки и разрыхленности волокна. Таким образом, параллельно совершенствованию прядильных машин совершенствуются и созидаются на новых основаниях подготовительные. Так, американец Битней в 1793 году изобретает пильчатый джин для быстрого отделения волокна хлопка от семян. В 1797 году Снодграсс изобретает трепальную машину, Крейтон ее совершенствует, а в 1862 г. Лорд придает ей свой знаменитый прибор, регулирующий толщину холста. Употребление кардных поверхностей для расчесывания волокнистых материалов известно очень давно (Плиний), но изобретателем главного органа современной кард-машины - барабана является тот же Левис Пауль (1748 г.), имя которого связано с первой прядильной машиной. В 1772г. Джон Лис присоединил к кардному барабану Пауля питательное полотно, а в 1774 Аркрайт прибавил вальян, счищающий гребень, и ввел форму холста для питания кард-машины. Машина Л. Пауля представляла кардный барабан, охватываемый неподвижной полуцилиндрической поверхностью, в виде желоба, обитого изнутри кардой. Вскоре эта поверхность была заменена рядом отдельных планок (неподвижные шляпки), которые уже позднее были заменены валиками. В последние двадцать лет машины с движущимися шляпками (самочесы) заменили и валичные.

Ленточные машины являются самой простой формой изобретенного Аркрайтом вытяжного механизма. Они и до сих пор сохраняют ту же конструкцию, усовершенствовавшись в деталях, Присоединив к этой машине рогульчатое веретено большого размера, получим предпрядильную, или ровничную машину (банкаброш). Самым важным ее усовершенствованием является изобретение в 1826 г. Гольдсвортом известного дифференциального механизма, решившего задачу сообщения катушке с ровницей переменного движения по строго определенному закону. Значительно позже других усовершенствований и притом в виде заимствованном из обработки шерсти, было применено для хлопка изобретение Гейльмана - гребнечесальная машина. - Что касается обработки других материалов: льна и шерсти, то вследствие длины льняного волокна и особенностей его строения, задача механического П. льна долго оставалась неразрешенной. Решившим ее следует считать француза - Филиппа Жирара (1810), применившего при вытягивании льна падающие гребни (gills) и способ мокрого П. на ватере. Он же построил трепальную и чесальную машины для льна; а также кард-машину для обработки льняного оческа. Основанная им близ Варшавы (в 1827 году) льнопрядильня (Жирардовская мануфактура) является в настоящее время перворазрядным заведением подобного рода. Как уже выше было упомянуто, для П. кардной шерсти из машины Гаргревеса и Вуда сформировалась прядильная машина, которая подверглась ряду усовершенствований, сделавших ее вполне самодействующей, подобно сельфактору Роберта. Так как эта шерсть не выносит вытягивания, то подготовка ее к П. ограничивается повторным кардованием, причем особый аппарат образует ровничные нити прямо из слоя ватки, снимаемого с барабана кард-машины. Первоначально (Higton, 1766) с этой машиной был соединен ряд горизонтальных рогульчатых веретен, скручивавших полученные полоски ваты. Впоследствии кручение действительное было заменено ложным кручением (скатыванием). Еще и теперь на фабриках аппараты, производящие разделение и скатывание ватки (Flortheiler), носят название секрета. Существенной особенностью П. гребенной шерсти является ее прочесывание на гребнях. Ряд попыток заменить ручное чесание механическим был завершен для более длинной шерсти Картрайтом (1789) применением кольцеобразного гребня, принятого после него Листером, Донисторпом, Ноблем и Гольденом. Совершенно своеобразно задачу гребнечесания более короткой шерсти решил Иозуа Гейльман, эльзасец (1838). Выработанная им система быстро вошла в употребление, сохраняя неизменными до нашего времени свои составные части, несмотря на многочисленные усовершенствования и видоизменения. Она применена также к чесанию хлопка, а также шелковых оческов (Bourrette). Из других особенностей обработки гребенной шерсти укажем на употребление падающих гребней (gills) или игольчатых валиков (herissons) для расправления длинных волокон, а также на операцию глянцевания (lissage) ленты, для уничтожения извитости волокна. П. гребенной шерсти производится на машинах обеих систем, мало отличающихся от хлопчато-бумажных. Сравнительно более позднего происхождения П. хлопчатого шелка (Chappe, Bourre de soie. Hollenweger von Colmar, 1805), отличающееся своеобразным способом подготовки. Еще моложе обработка оческов от хлопчатого шелка (Bourette), обрабатываемых кардованием и чесанием на Гейльмановской машине. Настоящий шелк, представляя уже готовую нить, не подвергается П. в точном смысле слова, но скручивается на машинах, построенных по принципу самопрялок. Исторические подробности см. Н. Grothe, "Bilder und Studien zur Geschichte von Spinnen etc." (1875); его же, "Technologie der Gespinnstfasern" (ч. 1, 1876); Rettich, "Spinnrad-typen" (1895). С. Ганешин.

Прямокрылые

(Orthopthra) - отряд насекомых. По отношению к этому отряду взгляды энтомологов сильно расходятся. Hевкoторые соединяют под этим названием 3 группы: П. собственно (Orthopthera genuina), ложносетчатокрылых (Pseudoneuroptera) и пузыреногих или колбоногих (Physopoda). Другие считают обе последние группы за особые отряды и называют П. лишь остальную третью группу, т. е. Orthoptera genuina. Это два главных, господствующих воззрения, но есть и другие: так, некоторые еще более суживают рамки отряда, выделяя из него уховерток, другие сверх трех названных групп вводят в состав отряда П. еще и других насекомых. Здесь будет охарактеризован отряд в первом смысле и ближе рассмотрена группа П. собственно. П. в смысле группы, состоящей из собственно П., ложносетчатокрылых и пузыреногих, представляют отряд, состоящий из насекомых крайне разнообразных и построению, и по образу жизни, и потому мало естественный. Общие признаки его: неполное превращение и грызущие или, по крайней мере, не составляющие настоящего хоботка ротовые органы. Кроме того, П. представляют вообще довольно примитивное строение, что выражается в многочисленности и малой дифференцировке члеников тела, большом числе нервных узлов и пр. П. собственно (Orthoptera genuina, по другим просто Огthoptera) представляют группу довольно естественную. Голова большая, обыкновенно более или менее вертикальная; усики длинные, иногда длиннее тела, с неопределенным числом члеников, щетинковидные или нитевидные; сложные глаза умеренной величины; глазков часто нет; ротовые органы типические жующие, сильно развитые; нижняя губа представляет по своему строению явные признаки происхождения ее путем срастания второй пары нижних челюстей; в ней можно различить те же главные части, как и в нижних челюстях. Голова свободна, по большей части вдается в выемку переднегруди; переднегрудь сильно развита и резко отделена от среднегруди; последняя плотно соединена с заднегрудью. Крылья перепончатые с многочисленными жилками; крылья первой пары обыкновенно узкие, прямые, кожистые и называются иногда элитрами; у некоторых они коротки, у уховерток притом плотны и лишены жилок; задние крылья нежные, перепончатые, складывающиеся веерообразно вдоль (у уховерток еще и поперечно); некоторые виды вовсе лишены крыльев или снабжены лишь недоразвитыми (иногда - различие между полами). Ноги у всех хорошо развиты, оканчиваются 3 - 5 члениковыми лапками, и, соответственно образу жизни, резко различаются по строению; так, у некоторых они приспособлены для беганья (у тараканов), медленного хождения (у фазм), рытья (у медведки), прыганья (задние ноги кузнечика, саранчи), хватания добычи (у богомола). Брюшко состоит из 9 - 10 явственных члеников и несет на конце различные придатки. На 10 сегменте по бокам два простых или членистых хвостовых придатка (сеrci), нитевидных, иногда клешневидных. На 9 членике самца находятся два придатка (styli) на брюшной стороне. У самки часто находится на 8 членике одна, на 9- две пары придатков, которые все вместе составляют яйцеклад. Оплодотворение часто совершается с помощью сперматофор и у форм с яйцекладом они часто прикрепляются снаружи, при основании последнего. У П. весьма распространены голосовые аппараты, обыкновенно вполне развитые лишь у самцов; это различного рода зубчики, гребни и другие хитиновые образования на бедрах задних ног или крыльях; звук производится трением бедер задних ног об крылья, или крыльев друг об друга. Голосовые аппараты служат средством привлечения особей другого пола. У некоторых П. развиты особые органы (тимпанальные органы), принимаемые за органы слуха; у кузнечиков и сверчков они лежат на голенях передних ног, у саранчи на первом членике брюшка. Развитие П. представляет типичное неполное превращение. Выходящие из яйца личинки чрезвычайно сходны со взрослыми, отличаясь меньшей величиной, отсутствием крыльев и некоторыми второстепенными признаками. После нескольких линек появляются зачатки крыльев, которые с каждой линькой увеличиваются, пока животное не закончит превращения. Всех линек от 3 до 6. Никаких периодов покоя не наблюдается. Стадии без крыльев принято называть личинками, стадии с зачаточными крыльями - куколками. Однако, так как у различных П. крылья и во взрослом состоянии могут быть мало развиты или даже отсутствовать, то далеко не всегда можно легко различить взрослое насекомое от стадии метаморфоза. В некоторых случаях куколки могут даже быть способными к совокуплению. П. живут почти исключительно на суше и распространены по всем странам; больше всего их в жарком поясе. Многие из них представляют крайне интересные биологические особенности, напр. массовые переселения саранчи, охранительная окраска, мимикрия и т. под. Число видов П. принимают в 7000 (приблизительно). Orthoptera genuina принадлежат к числу самых древних насекомых; они известны уже в девонских отложениях, а наиболее древнее насекомое - Palaeblattina Duvillei из средних силурийских слоев обнаруживает бесспорную близость к этой группе (и именно к тараканам). Польза, приносимая П. человеку, весьма незначительна; некоторые виды полезны истреблением вредных насекомых, саранча употребляется местами в пищу, тараканов применяют иногда в медицине. Напротив, вред, приносимый ими, вообще громаден. Сравнительно маловажен вред от истребления запасов, пищи и порчи некоторых предметов, причиняемый тараканами, но вред, приносимый многими П. земледелию, а отчасти лесоводству, колоссален; достаточно указать на многочисленные виды саранчи, из которых у нас особенно важна перелетная (Pachytylus migratorius), прусик (Caloptenus italicus) и Stauronotus maroccanus, а также на медведку, чтобы понять значение П. для человека. П. собственно делятся на 4 группы: кожисто-крылые (Dermatoptera) или уховертки, бегающие (Cursoria или тараканы), шагающие (Gressoria), куда относятся богомолы и фазмы и прыгающие (Saltatoria) - c семействами сверчки, кузнечики и саранча.

Н. Кн.

Пряности

- вещества, которые в небольшом количестве прибавляются к пище для улучшения ее вкуса, увеличения ее съедобности и удобоваримости и которые действуют своеобразным и возбуждающим образом на организм. Наибольшая часть П. растительного происхождения; немногие - животные продукты, употребляемые в качестве П. (мускус, амбра, цибетовая вивера, некоторые рыбы в Перу и проч.) не имеющие никакого значения. П. не имеют сами по себе питательных свойств. Их значение обуславливается содержанием алкалоидов и эфирных масел, которые, раздражая органы пищеварения и нервную систему, способствуют энергичному обмену веществ. Раздражая железы пищевых органов, П. тем самым до некоторой степени способствуют растворению питательных веществ; процесс пищеварения совершается усиленнее. Каким образом происходит воздействие П. на мозговую деятельность, до сих пор определить в точности не удалось. Следует, однако, допустить, что П. больше влияют на страсти человека, чем на его умственные способности. Несомненно, что П. имеют решающее влияние на половую жизнь человека. Слишком большие количества П. вызывают воспалительные процессы и оказывают то же действие, как раздражающие яды. П. могут быть разделены на следующие группы: 1) цветочные почки, цветы и плоды. Сюда относятся: горчица, гвоздика, шафран, перец, гвоздичный перец, анис, кардамон, тмин, кориандр, мускатный цвет (мацис), мускатный орех, кайенский перец, гвинейский или ашантийский nepeц, ваниль. 2) Растительные коры. Корица и кассия (кора Laurus Cassia и сродных родов). 3) Листья. Они употребляются частью в свежем, частью в высушенном виде, как продажные П., между которыми наиболее важное значение имеет лавровый лист. Листья бетелевого перца и табака могут быть также упомянуты здесь, коль скоро их жевание производит действие, присущее пряности 4) Корни и клубни. Самая важная из относящихся сюда пряностей - имбирь. Сюда же относятся куркума, галгант - корневище Alpinia offlicinarum и Alpinia Galanga. Из корня маниок добывается очень сильная П., которая пускается в продажу с примесью перца, корицы и мускатного цвета. Смесь различных видов перца с П., окрашенными куркумой, доставляет известный "curry" - порошок. Уже первобытные народы и людоеды употребляли П., к которым следует причислить известные пикантные соусы, получаемые при процессе гниения некоторых веществ; такой соус употреблялся у древних иберийцев и был потом заимствован римлянами (знаменитый рыбный соус Garum) и ныне известен у японцев (соя). Древние народы потребляли большие количества П., которые они получали преимущественно из Индии. В средние века замечалось сильное злоупотребление П.; как это еще и теперь замечается в восточных странах и в Венгрии (паприка). В XIII и XIV веках цена перца до того поднялась, что он стал недоступен для низших классов населения. В России ввоз П. уже заметен в XVI столетии; они привозились из Индии; кроме того, из Англии доставлялись разные П., приготовленные на сахаре, так, напр., сахарная гвоздика, сахар на корице и проч. Русские чрезвычайно любили всякие П., особенно перец, шафран и корицу; вообще П. составляли необходимую принадлежность хорошего стола. Привозились преимущественно перец, шафран, мускатный цвет, корица, кардамон, гвоздика. Продавались они мешочками, ящиками, бочонками, кипами и связками. В XVI в. черный перец ценился в 5 руб. пуд, а дикий в 1 руб. Шафран ценился от 2 до 3 руб. за фунт. Кардамон стоил в 1674 г. от 13 до 25 руб. пуд. Имбирь - от 5 до 8 алтын за фунт. П. имеют важное значение, благодаря содержанию в них алкалоидов и эфирных масел, и в этом лежит главная побудительная причина тех подделок, которым П. подвергаются. Эти подделки сравнительно редко касаются всей П., взятой целиком. В торговлю были пускаемы только поддельные мускатные орехи, приготовленные из смеси порошка мускатного ореха, отрубей, глины и растительного жирного масла. За цельный черный перец идут иногда в продажу зернышки, искусственно приготовленные из пшеничной муки, паприки и красного дерева. Наиболее обыкновенная и не всегда легко распознаваемая фальсификация применяется к молотым П. Эта фальсификация состоит в прибавлении продуктов менее ценных, но все-таки родственных плодов; или в подмешивании совсем других порошкообразных веществ, сушеной хлебной корки, древесной муки, древесного угля, отрубей, избоины масличных семян; или же из П. извлекают в большем или меньшем количестве заключающиеся в них алкалоиды и эфирные масла и продают эти обесцененные П. за настоящие. Распознавание подделок должно производиться с помощью оптических и химических средств. Всего проще взболтать П. в небольшом количестве воды и вылить эту мутную жидкость на пористую пластинку. Различного рода составные части пристают к пластинке отдельно одна от другой. Это служит весьма удобной подготовкой к последующему микроскопическому и химическому анализу. Лучшая гарантия в чистоте продукта будет, если он куплен не в измолотом виде, а в цельном, потому что в последнем подмеси легче открываются, да и не приносят продавцу достаточной выгоды.

Псалмы Давидовы

- о написании их существует апокрифическое "Сказание о псалтири, како написася Давидом царем". По этому апокрифу Давид писал П., не зная откуда идет их "разум": слова ему шептал ангел. Жабы, бывшие в болоте вблизи дворца царя, кричали во время писания Псалтири; тогда было отдано приказание изгнать жаб. Но царь три раза подряд находил на своем писании большую жабу, которая сказала: "не дам тебе хвалить Бога, как не даешь хвалить мне ты". Тогда Давид прекратил преследования жаб, сказав: "всякое дыхание да хвалит Господа". Всех П. было написано 365. Псалтирь была запечатана и опущена в ковчежке в море, где и находилась 80 лет. По смерти Давида Соломон бросил в море сети и нашел в них ковчежец, но в них оказалось только 153 П., которые и были положены в соборной церкви. Потом П. затерялись снова и были найдены Ездрой. И. Хр. велел своим апостолам бросить сети и были пойманы 153 рыбы. "Как Давид и Соломон наполнили весь мир псалтирным учением, так и апостолы исполнили мир божества и правой веры; рыбы были Новый Завет и крещение Господне". См. издания апокрифов и И. Порфирьева, Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях" (СПб., 1877, стр. 242 слл.). А. Л - нко.

Псалмы Соломона - апокрифический ветхозаветный сборник П., написание которого относится ко времени подчинения Иудеи римскому владычеству (70 - 40 г. до Р. Хр.); дошедшие до нас рукописи П. Соломона написаны на греческом яз., хотя первоначальный язык П., вероятно, был еврейский. П. Соломона некоторыми считаются за произведение фарисеев, направленное, главным образом, против садукейской партии. Число П. Соломона - 18, в них стихов 1000 (в некоторых рукописях число стихов обозначено 2100, 750 и др.). Известно 8 рукописей, в которых находятся П. Соломона (кодекс венский XI в., копенгагенский Х - XI в., московский XII - XIII в" парижский XV в., ватиканский XI - XII в. и др.). Из печатных изданий П. Соломону первое по времени - Де-ля-Церда - греческий текст с латинским переводом, напеч. в "Adversaria sacra" (Л., 1626); новейшие издания: Fritzsche, "Libri Vet. Testam. pseudepigraphi selecti" (Лпц., 1871); Гильгенфельда, "Messias Judaeorum" (Лпц., 1869); Pick - греческий текст и английский перевод в "The Presbyterian Rewiew (1883); Ryle and James, "Yalmoi SolomwntoV Psalms of the Pharisees" (Кембридж, 1891; греческий текст и английский перевод); Gebhardt, "Yalmoi SolomwntoV; Die Psalmen Salomo\'s" (Лпц., 1895). На русском языке перевод П. Соломона протоиерея А. Смирнова, напечатанный в "Православном Собеседнике", 1896.

Псалтирь

или Книга псалмов - одна из библейских книг Ветх. Звета, yalthrion по-греч., tehillim по-евр. Книга состоит из 150, а по греч. (и слав.). Библии из 151 песни или псалма, которые имеют своим содержанием благочестивые излияния восторженного сердца при разных испытаниях жизни. Автором этой книги обыкновенно считают царя Давида, и действительно, во многих псалмах можно найти отголоски его бурной, исполненной всяких превратностей жизни. Но в то же время, на многих псалмах лежат явные следы позднейшего происхождения. Есть псалмы, относящиеся уже ко временам плена вавилонского, напр. известный пс. "На реках вавилонских", и даже позже. В общем, П. есть поэтический сборник, который вырастал постепенно, подобно всякому коллективному поэтическому произведению, и вошел в канон евр. свящ. книг уже сравнительно поздно, когда П., очевидно, подверглась одной строгой редакции. Вследствие этого, П. носит на себе характер искусственной обработки. Начинается она двумя вступительными псалмами, дающими тон всему сборнику и составляющими как бы введение в него. Самые песни сложены вполне по правилам еврейской поэзии и представляют собой чередование стихов параллелизма, часто достигающих изумительной красоты и силы выражения. Книга псалмов рано сделалась (еще при Давиде, по крайней мере - в некоторых частях) богослужебной книгой, которая употреблялась при богослужении в скинии, а затем и в храме. Впоследствии П. получила правильное употребление при храмовом богослужении и регулярно прочитывалась или пелась в известные периоды времени. Богослужебное употребление П. от евреев перешло и к христианам, которые также рано стали употреблять ее в своих молитвенных собраниях (1 кор. XIV, 26; Кол. III, 16). В настоящее время все 150 псалмов разделяются на 20 кафизм, а каждая кафизма на три славы, т. е. небольшие отделения, после которых читается трижды аллилуйя. Псалтирь читается при всяком утреннем и вечернем богослужении, так что вся прочитывается в каждую неделю, а в течение вел. поста - два раза в неделю. П. служит первоисточником большей части вечерних и утренних молитв и влияние ее чувствуется во всех вообще формах молитв. Как необходимая для богослужения книга, П. переведена на славянский язык, по свидетельству Нестора, еще свв. Кириллом и Мефодием, и с того времени сделалась любимейшей книгой русского народа. Напечатана по-слав. впервые в Кракове в 1491. Как книга, постоянно употребляющаяся при богослужении, П. получила еще распространенную форму, и в этом виде известна под названием Следованная - П.: это та же самая книга псалмов, но в соединении с Часословом, т. е. сборником молитв и псалмов применительно к определенным временам богослужения. Следованная псалтырь впервые напечатана по-слав. в Сербии в 1545 году, затем много раз печаталась в России и в нее постепенно вошло много других прибавлений, имеющих своею целью сосредоточить в ней все необходимые богослужения. В некоторых изданиях помещаются и краткие истолкования на важнейшие псалмы, и такая П. называется толковой.

Из древних комментариев П. известны толкования И. Златоуста (есть в русск. перев.), Амвросия, Августина и др. Из новых известны толкования Толюка, ДеВетте, Эвальда и др. В русской литературе прот. Вишнякова (в журнале "Христ. Чтение"), епископа Феофана (на некоторые) и др. При толкованиях обыкновенно прилагаются и критич. введения (напр., у прот. Вишнякова), Псалмы перелагались почти всеми нашими поэтами XVIII в., из поэтов XIX в. Хомяковым, Глинкой, Языковым и др.

А. Л.

Входя в состав каждого, даже самого краткого чина богослужения, П. сделалась главной учебной книгой древней Руси. Те, которые не предназначались для должностей церковно-служительских, ограничивались изучением простой П., без тех прибавлений, какие находятся в следованной (см. выше) П.. Следованная была, большей частью, уже заключительной книгой в древнем русском образовании. Архиепископ новгородский Геннадий считал изучение ее достаточным для того, чтобы быть способным к церковно-служительским должностям. Иногда к изучению П. присоединялось еще изучение Деяний Апостольских и Евангелие. Но вообще изучивший П. считался человеком грамотным - книжным, т. е. способным читать всякие книги. Научившись читать по П., древний русский человек обыкновенно не расставался с ней. П. была не только настольной книгой, которую читали дома в свободное от занятий время, но она сопровождала даже в путешествиях (св. Борис, Владимир Мономах). На обычай брать с собой П. в дорогу указывает, между прочим, то, что следованная П., изданная в 1525 г. в Вильне Скориной, названа "подорожной книжицей". Рейтенфельс, бывший в Москве в 1670 г., говорит о царе Алексее Михайловиче, что он "употребляя большую часть дня на дела государственные, не мало также занимается благочестивыми размышлениями и даже ночью встает славословить Господа песнопениями венценосного пророка" (см. "Черты русской жизни" Забелина в "Отеч. Зап.", 1857, ј 1). Св. Михаил, князь черниговский и боярин его Феодор, замученные в Орде в 1245 г., пели псалмы во время мучения. В монастырях читали П. не в свободное только от занятий время, но даже во время самых занятий, потому что многие знали ее наизусть. Препод. Феодосий "пел усты тихо псалтырь" в то время, как руками прял волну или делал что-нибудь другое; инок Спиридон, несмотря на определенное занятие - печь каждый день просфоры для монастыря, успевал прочитывать в день всю П.; о блаж. Феодоре рассказывается, что он в своей пещере молол жито для братии и в тоже время пел псалмы "изусть". Чтением и пением П. в монастырях строгой жизни братия занимались беспрерывно. В житейском обиходе к чтению П. прибегали во всех чрезвычайных случаях: читали псалмы над больными, страдавшими тяжкими продолжительными болезнями, и особенно над теми, которых считали находящимися под влиянием нечистых духов. Обычай читать П. по умершим, соблюдаемый в России и поныне, ведет свое начало от первых времен церкви христианской. Был тоже в древней Руси обычай гадать по П. Указание на этот обычай можно видеть в словах Владимира Мономаха: "и отрядив я (отослав послов) взем псалтырю в печали и то ми ся выня: Вскую печалуеши душе... Не ревнуй лукавнующим". П., естественно, должна была отозваться в письменности древней Руси. Летопись Нестора, сочинения Феодосия Печерского, митрополита Илариона, Кирилла Туровского, Cepaпионa владимирского и др. - наполнены разными местами из псалмов. Владимир Мономах в поучении к своим детям постоянно обращается к псалмам. Весьма ясно также выразилось влияние псалмов и в народной словесности, и, особенно, в притчах и пословицах. Между пословицами очень много таких, которые суть не что иное, как отдельные изречения, заимствованные из разных псалмов и несколько изменившиеся от употребления (таковы, напр., пословицы: "гневайся да не согрешай" [псал. 4, 5], "истина от земли, а правда с небеси" [псал. 84, 12], "коли не Господь созиждет дом, то всуе труд" [псал. 126, 1]; есть пословицы, составившиеся на основании некоторых изречений псалмов, или указывающие вообще на П. (см. ст. "Употребление книги П. в древнем быту русского народа" "Правосл. Собеседник". 1857, стр. 814 - 856).

Пселл Михаил

(YelloV) - известный византийский писатель, род. в 1018 г. в Константинополе, назван был при крещении Константом. Сын бедных родителей, которые вследствие бывших им во сне видений предназначили его к ученой карьере, 10 лет поступил в школу, где обучался грамматике и пиитике; 16 лет перешел к высшему образованию и изучал риторику, философию и юриспруденцию, в 1037 г. поступил на службу в месопотамской феме, где, благодаря связям, получил место судьи. При Михаиле V П. был асикритом (чиновником императорской канцелярии). В это время он ревностно занимался науками, особенно философией, изучал Аристотеля, Платона и Прокла. В 1043 г. П. написал панегирик Константину Мономаху и в том же году оказался в числе наиболее приближенных к императору лиц; он сделан был протосинкритом, а затем вестом и вестархом, т. е. достиг 7 чина по византийской табели. В царствование Мономаха им сочинены были еще 4 панегирика императору, очень льстивые и не заслуживающие веры; наградой ему за это были василикат Мадита, т. е. право собирать подати с этого города, и передача ему в управление (харистимию) несколько монастырей. Когда под конец царствования Мономаха положение П. было поколеблено, он постригся и принял имя Михаила, а когда император умер, удалился на малоазиатский Олимп в монастырь. Вызванный отсюда Феодорою, он вновь был приближен ко двору и награжден титулом ипертима. В 1057 г. П. императором был послан к восставшему Исааку Комнину, чтобы уговорить его на мир; П. очень понравился Комнину, и при вступлении его на престол, сделан был проедром и позже, как видно из его переписки, был очень близок со всем домом императора. По желанию Комнина, П. написал обвинительный акт против прежнего своего друга, низложенного патриарха Михаила Кируллария. В 1059 г. П. интриговал в пользу возведения на престол Константина Дуки, успел в этом, был приближен и к этому императору и получил от него чин протопроедра. Для сына императора, Михаила Дуки, П. написал несколько учебников. Воцарение Романа Диогена в 1068 г. уменьшило значение П. при дворе; зато после пленения Романа П. подал Михаилу Дуке совет разослать по всей империи указы, с объявлением, что Роман Диоген лишен престола; однако, когда последний был ослеплен, П. счел нужным обратиться к нему с утешительным письмом. При Михаиле VII П. играл очень видную роль: писал письма от имени императора, составлял хрисовулы, разбирал тяжбы и т. п. Умер он около 1076-77 гг. Служивший при девяти императорах; П. не мог похвалиться стойкостью убеждений; хитрость и льстивость, которыми он отличался, делают его типичным византийским чиновником; не чуждался он и взяток. Тем не менее, он выдающаяся по способностям и знаниям личность. Очень долгое время он был преподавателем основанной им в Константинополе школе, где обучал риторике, философии и истории права; особенное внимание он обращал на философию Платона. Риторические его упражнения представляли часто странный выбор тем, вроде, напр., похвалы блохе, вши или клопу; очевидно, для него важным казалось лишь умение красиво слагать фразы. Сочинения П. чрезвычайно разнообразны. Он писал трактаты по всем наукам: философии, грамматике, праву, агрономии, медицине, математике, риторике, музыке: по его произведениям можно составить себе общую картину византийской образованности XI в. Специальный интерес представляют сочинения П. для русской истории, потому что в них говорится о варяго-русской дружине императоров и подробно описан последний поход Руси на Византию. Очень важны живые и интересные мемуары П. (изданные Сафою в 1874 г.) и многочисленные письма его к императорам, патриархам, различным высокопоставленным лицам, монахам и другим. Первое издание соч. П. вышло в 1503 г. Важнейшие новые издания: Sathas, "Bibliotheca graeca mеdii aevi" (Пар., 1874 и 1876); Boissonade, "Michael Psellus" (Нюрнберг, 1838). Ср. П. В. Безобразов, "Византийский писатель и государственный деятель Михаил Пселл" (М., 1890). А. М. Д.

Из математических сочинений П. большей известностью, особенно в XVI в., пользовалось переведенное на латинский язык Ксиландером и изданное в 1556 г. под заглавием: "Arithmetica, Musica, Geometria et Astronomia". Кроме этого полного издания, в свет вышли также и некоторые отдельные части сочинения. Из изданий этого рода в настоящее время известны: "Yellou twn peri ariJmhtichV sunoyiV" (П., 1538), "Arithmetica, Musica et Geometria Mich. Pselli" (1592), "M. Pselli compeadium mathematicum" (1647). Сочинение П. носит на себе яркий отпечаток представляемой им эпохи полного упадка греческой математики. Арифметическая его часть содержит только одни имена и подразделения чисел и отношений, между которыми изредка встречаются утверждения вроде следующих: "единица не число, а корень и начало чисел". "Дважды два и два, сложенное с двумя, равны, чего с другими числами не бывает". В отделе музыки даются объяснения тонов и их видов. Наконец, отделы геометрии и астрономии занимаются только объяснениями отдельных учений безо всяких доказательств. Из других сочинений П. были напечатаны: "Liber de lapidum virtutibus" (Тулуза, 1615) и "De terrae situ, figura et magnitudine".

В. В. Бобынин.

Психея (Yuch) - в греческой мифологии олицетворение человеческой души, которую любит Эрот. Представлялась в образе бабочки или молодой девушки с крыльями бабочки; то ее преследовал Эрот, то она мстила ему за преследования, то между ними была нежнейшая любовь. Апулей в своих "Метаморфозах" сделал П. и Эрота героями народной сказки, вариации которой встречаются в литературах разных народов. В сказке говорится, что у одного царя были три красавицы дочери, из которых краше всех была младшая - П. Слава о ее красоте прошла по всей земле и многие приезжали в город, где жила П., чтобы полюбоваться ею. Ей стали даже воздавать божеские почести, забыв Олимпийскую Венеру. Последняя оскорбилась и решила погубить соперницу. Позвав своего сына Эрота (Купидона), она показала ему красавицу и велела ему вселить в нее любовь к самому отверженному, безобразному и жалкому из людей. Между тем П. чувствовала себя очень несчастной оттого, что все любовались ею, как бездушной красотой, и никто не искал ее руки. В горе обратился ее отец к милетскому оракулу, и бог ответил, что П., одетая в погребальные одежды, должна быть отведена на скалу для брака с ужасным чудовищем. Исполняя волю оракула, несчастный отец привел П. в указанное место и оставил ее одну; вдруг дуновение ветра перенесло ее в чудный дворец, обитаемый невидимыми духами, и она сделалась женой какого-то таинственного незримого существа. Блаженная жизнь П., однако, продолжалась недолго: завистливые сестры, узнав об ее благополучии, решили извести ее и хитростью достигли того, что П. нарушила данное супругу обещание - не допытываться, кто он. Злые сестры нашептали ей, что незримый супруг дракон, который в один прекрасный день съест ее с ее плодом (П. была уже беременна), и убедили ее, чтобы она, вооружившись мечом и светильником, подстерегла его во время сна и убила. Доверчивая П. послушалась, и, зажегши светильник, стала рассматривать своего супруга, который оказался прекрасным Купидоном; в то время, как она, пораженная красотой его лица, любовалась спящим, со светильника упала горячая капля масла на плечо бога и он от боли проснулся. Оскорбленный вероломством и легкомыслием супруги, он улетел от нее, а она, покинутая, пошла по земле искать своего возлюбленного. Долго ходила П. по всем землям, пока не была вынуждена преклониться перед своей соперницей, Венерой, которая долго искала случая отомстить П. и послала уже разыскивать ее Меркурия. В это время больной от обжога Эрот лежал у своей матери. Очутившись под одной кровлей с супругом, но разлученная с ним, П. должна была сносить всяческие преследования Венеры, которая, ища ей смерти, придумывала разные неисполнимые работы. Так, П. должна была разобрать по зернам и по родам громадную кучу смешанного зерна, достать золотого руна с бешенных овец, добыть воды из Стикса и принести из подземного царства от Прозерпины ящик с чудесными притираниями. Благодаря чужой помощи, П. сделала все, что велела ей Венера, пока, наконец, не выздоровел Купидон. Тогда он обратился к содействию верховного олимпийского бога и с помощью его добился согласия небожителей на брак с П., которая получила от Зевса бессмертиe и была приобщена к сонму богов. Завистливые сестры Психеи были наказаны за свою зависть и коварство тем, что разбились об утес, прыгнув с него в расчете, что Зефир унесет их в волшебный дворец Эрота. От брака П. с Эротом родилось Наслаждение (Voluptas). Сказка Апулея пользовалась чрезвычайной популярностью в литературе и искусстве европейских народов. В русской литературе на этот сюжет написана знаменитая "Душенька" Богдановича. Ср. Apuleius, "Metamorphoseon libri XI" (изд. Van der Vliet, Лпц. 1897; русский перевод Соколова, СПб., 1895); Friedlander, "Darstellungen aus der Sittengeschichte Roms" (I, 522 слл.; здесь приведена литература сюжета); Schanz, "Geschichte der Romischen Litteratur" (III ч., Мюнхен, 1896).

Псков

- губ. г., при впадении р. Псковы в Великую, в 15 в. от Псковского озера. Псков стоит на известковой скале, которая во многих местах выступает на поверхность. Реками Великой и Псковой город разделяется на части: а) Большой город (кремль), Средний и Полонище, б) Запсковье - на прав. стороне р. П. и в) Завеличье - на лев. стороне р. Великой. К городу примыкают несколько слобод, посад (Петровский) и деревни. П. занимает 454 дес. 408 кв. с., кроме прилегающих посадов и слобод. Дворовых мест 1236, домов каменных 442, деревянных 1227, смешан. 404. Жит. (1897 г.) 30424, в том числе мжч. 16480, жнщ. 13944. Населениe П. (по переписи 1887 г.): потомственных дворян 7, 4%, личных 7, 1, духовенства 4, 9, почетных граждан и купцов 3, 2, мещан 27, 2, крестьян 43, 7, друг. сословий 6, 5%. Православные составляли 81%, протестанты 8, 2, римско-католики 6, 7, евреи 5, 0, раскольники и другие 0, 1%. Церквей 41, монастырей 2 женских и 1 мужской. В Спасском Мирожском на Завеличье м-ре, в Преображенской церкви, замечательны, по сохранности и живости красок, фрески, современные, как можно думать, основанию храма (1156). В ризнице хранятся интересные археологические предметы, ИоанноПредтечиев женский м-рь основан ок. 1240 г. (много древностей); в м-ре похоронено несколько псковских князей и княгинь. Старо-Вознесенский 2 кл. женский м-рь упоминается в летописи под 1421 г. как уже давно известный монастырь, 3 церкви монастыря замечательны своею архитектурой; в ризнице хранятся старинные резные панагии. Из древних церквей наиболее замечательна Троицкая (собор) в "детинце", или кремле. В ней сохранилась копия с креста св. Ольги, стоявшего на берегу р. Великой и сгоревшего в 1509 г, и несколько древних икон. На паперти придельной Гавриловской церкви гробницы князя Довмонта и св. Николая юродивого. В Петропавловском соборе, одной из древнейших церквей (1373 г.), замечательны иконы Казанской и Владимирской Божией Матери, Рождества Богородицы и апостола Фомы, в Николаевской церкви - древняя икона св. Николая Чудотворца. В Парамоуспенской (1441 г.) церкви - на иконах драгоценные привесы, пожалованные московскими царями, и серебряный ковш, подаренный Петром I. Из церквей других исповеданий в П. 1 костел и 2 лютеранских црк. Синагога. Из зданий замечательны по своей архитектуре палаты Пачанкиных, богатых купцов XVII в., купца Меньшикова (близ дома дворянского собрания), купцов Трубинских (здесь останавливался Петр I) дом этот в настоящее время принадлежит Сутгофу, у которого замечательный музей, один из лучших частных музеев в России. На Запсковье древнее здание - Мешок, близ Воскресенской црк.; старинное здание в Волчьих ямах принадлежит м-рю. На Завеличье указывают на развалины гостиного Немецкого двора. Развалины псковской крепости сохранились до сих пор. Первоначально крепость была устроена на холму при самом устье р. Псковы В 1309 г. была построена стена из плитняка от Петропавловской црк. у р. Псковы до р. Великой. В XV в. проведена каменная стена, существующая и ныне и обнимающая все Запсковье. Постройкой ее и еще двух особых укреплений при устье и входе р. Псковы в город, называвшихся решетками, окончилось развитие крепости, выдержавшей в 1581 г. осаду Батория. Последний ремонт стен сделан в 1866 г. Всех учебных заведений в П. 35, с 3452 учен. (2344 мальч. и 1138 дев.). Муж. (406 уч.) и жен. (351 уч.) гимназии, реальное учил. (215 уч.), кадетский корпус (431 уч.), землемерное учил. (75 уч.), учительская семинария (75 уч.) и начальная при ней школа (46 уч.), епархиальное женское учил. (198 уч.), духовная семинария (237 уч.), духовное учил. (133 уч.), рисовально-технические классы (58 уч.), городское училище (144 учащихся), приходских училищ 6, приют, других начальных школ 15; лютеранское латышское и лютеранское эстонское училища. Благотворительные общества: взаимного вспомоществования учащим и учившим в народных учил. Псковской губ., помощи в несчастных случаях, дома трудолюбия, благотворительное общество св. Марии, два братства и др. Благотворительные учреждения: богадельня город. (43 взрослых и 21 детей; содержание ее обошлось в 5143 р.), губ. земства (59 взросл, и 9 детей - 1229 руб.) и Козьмодемьяновской церк. (10 взр. и 4 детей - 600 р.); приют вед. Имп. Марии (103 детей - 4848 р.); богадельня общ. св. Марии (15 чел. - 4299 р.); общины сестер милосердия Кр. Креста (9 ч. - 2469 р.) и епархиальная (60 ч. - 2800 р.). Ученые и другие общества: сел. хоз., отдел. общ. садоводства, общ. врачей, археологическое с музеем и библиотекой, отделение музыкального общ., общ. потребителей, общ. охоты и др. Периодич. издания: "Городской Листок", "Губернские Ведомости" и "Вестник Губернского Земства". Больниц 9 и из них губ. земская (на 200 кров.), с отд. для умалишенных, 3 больницы при учебн. зав., военный лазарет (на 84 кров.) и приемный покой (12 кр.), больница при общине сестер милосердия (15 кр.), при тюрьме (30 кров.) и амбулатория пск. общ. врачей. Аптеки: 8 вольных, 2 земск., 2 при учебн. зав. и 1 при общине сестер милосердия. Фабр. и заводов (1896) 55, с оборотом в 3237763 руб., при 526 раб. Первое место занимают льняные склады - 22, на 1740777 р. и 2 водочных завода, на 761083 руб. 2 лесопильных завода - 170176 р., 2 свечных и восковых зав. - 115000 р., 1 канатно-прядильный зав. - 110000, мукомольных 5 - 12 9287 р., табачный 1 - 96765 руб. Ремесленников- мастеров 486, рабочих 1062 и учен. 451. Торговых документов выдано 1635. Главный предмет торговли - лен. Через П проходит СПб.-Варш. жел. дор. и от него идут жел. дор. в Ригу и Бологое. Пароходное сообщение по р. Великой и оз. Чудскому с г. Юрьевым (Дерптом) и торговым местом Сыренцем при истоке р. Нарвы. Городских доходов получено в 1896 г. 128693 р., израсходовано 135395 руб. Отделения госуд. банков дворянского и крестьянского, коммерческий банк, псков. общ. вз. кредита, общ. вз. кредита у. земства, ссудосберегательное тов., агентуры акц. страховых общ. и земельных банков спб. тульского и виленского. Литература о П. перечислена у И. И. Василева, "Истор. статист. указатель г. П." (1890). Одно из древнейших описаний Пскова - Н. Ильинского, "Историч. описание г. П. и его древних пригородов" (1794 г.). В 1858 г. вышел труд А. С. Князева: "Указатель достопамятностей г. П.".

А. Ф. С.

Псково-Печерский-Успенский мужской монастырь

I класса. Псковской губ. и уезда, в г. Печорах. Первыми поселенцами пещер в горе (около середины XV века) были пустынножители. В 1473 г. дерптский священник Иоанн, бежавший от притеснения "латынян", построил здесь церковь во имя Успения Богоматери. Преемник его, настоятель Мисаил, построил кельи и церковь во имя преп. Антония и Феодосия Печерских. Но вскоре монастырь был разорен ливонцами и оставался в запустении до 1519 г., когда его возобновил псковский дьяк Мисюр Мунехин с подъячим Ортюшею псковитянином. Много затем потрудился для устроения монастыря и его игумен Корнилий (1529 1570), который укрепил его стеной с бойницами. Находясь на границе Литвы и Лифляндии, он вместе с городом делается стратегическим пунктом и испытал целый ряд нападений и осад; из них наиболее опустошительными и опасными были: осада 1581 - 1582 г. Стефана Батория, не успевшего, однако, взять монастыря, нападении в 1611 - 1613 г. Лисовского и Густава-Адольфа. В 1701 г. монастырь был лично Петром I снабжен новыми укреплениями, которые и спасли его от взятия шведами. При издании штатов в 1764 г. он был зачислен во II класс, а в 1813 г., в память освобождения от неприятеля, возведен в I класс. Помимо своего значения как укрепленного оплота, защищавшего доступ к Пскову, он издавна славился своими чудотворными иконами: Успения Богоматери (письма XII в. и письма 1521 г.), Умиления Богоматери (письма 1581 г.), Одигитрии и Казанской Божией Матери. Летописцы обыкновенно называют его "домом Пречистые Богородицы". Кроме того, в нем покоятся мощи преп. Марка, Ионы (свящ. Иоанна), Вассы и Корнилия; из иноков его вышли 8 епископов и 1 патриарх (Иоасаф). Стена с 9 башнями и 3 воротами, окружающая монастырь, сохранилась и посейчас. Ср. "Псково-Печерский монастырь" (СПб., 1860) и гр. С. Шереметев, "Псково-Печерский монастырь" (СПб., 1895). В. Р - в.

Псковское княжество

П. обл., издавна заселенная славянским племенем, тянулась узкой полосой (ок. 300 вер. в длину и не более 100 вер. в ширину) вдоль западной границы новгородских владений. Открытая с запада и юга для нападений, она являлась ареной борьбы новгородцев с их западными соседями, что требовало устройство укрепленных пунктов или городов; уже в глубокой древности здесь был город Изборск, расположенный на высокой горе, который в историческое время уступил первенство Плескову или Пскову, имевшему важные преимущества благодаря своему местоположению. Находясь в углу, образуемом реками Псковой и Великой, Псков являлся стратегическим и торговым пунктом, так как Великая вместе с двумя озерами соединяла его со всей Псковской землей и с соседними землями. Псков был защищен своим естественным положением и искусственными укреплениями. Угол между Псковой и Великой, отделенный стеной от посада, представлял собой детинец, "Кром" (кремль), в котором находилась главная святыня Пскова - Троицкий собор; другие части Пскова были также обнесены стенами. Пригороды Псковской земли не имели политического значения и стушевывались перед старшим городом. Число их в разное время было различно: иногда строились новые города, иногда их разоряли неприятели и они запустевали; никогда их, по-видимому, не было более 12. Первоначально сам Псков был простым новгородским пригородом и управлялся, как и все пригороды, княжьими людьми или новгородскими посадниками. Псковичи часто посещали по торговым делам Новгород и принимали деятельное участие в новгородском вече; многие из новгородцев, потерпев поражение на вече, бежали в Псков; часто появлялись во Пскове и претенденты на новгородский стол, которые выжидали здесь благоприятного момента. В виду этого, а также в виду пограничного положения Пскова, Новгород часто назначал туда подручных князей и посадников, а П. представителями в управлении первоначально были только cотскиe. Хотя Новгород и помогал Пскову обороняться от врагов, но походы новгородцев на немцев всегда вызывали месть последних, обрушивавшуюся на соседних псковичей, причем новгородцы часто предоставляли их собственным силам. Это приучило псковичей полагаться только на себя и имело следствием некоторое ослабление связи их с Новгородом; они мало помалу начали устраняться от участия в новгородском вече, а вместе с этим прекратился и прилив во Псков новгородских изгнанников. Псковичи начали тяготиться своей зависимостью от Новгорода, особенно его правом призывать псковичей на суд и посылать во Псков своих наместников. Сначала псковичи просят Новгород дать им в князья известное лицо, а потом уже сами начинают выбирать князей, которые, впрочем, по существу, оставались только новгородскими наместниками и часто сменялись назначенными. Во второй половине XIII в. во Пскове является литовский князь Довмонт; псковичи посадили его у себя без согласия Новгорода. Довмонт во все свое долгое княжение (1266 - 1299) боролся с соседями Пскова и приобрел большую любовь псковичей. Но и после него во Псков присылаются наместники из Новгорода. В начале XIV ст. посадники становятся во Пскове выборными. В XIV в. псковичи стали брать себе князей из Литвы, что ставило их в некоторую зависимость от литовских вел. князей. Новгородцам пришлось идти на уступки; в 1348 г., по болотовскому договору, они отказались от всякой власти над Псковом, от права призывать псковичей на суд в Новгород и назначать во Псков посадника, и назвали Псков младшим братом Новгорода. В первой же половине XIV ст., во время борьбы Пскова за независимость, определились и основные черты П. общественного устройства. Замена новгородских наместников выборными князьями потребовала определения отношения их к Пскову и вызвала составление местной Правды - псковской судной грамоты. Пограничное положение Пскова (он лежал не далее 50 вер. от границы) требовало постоянных забот о безопасности города, и потому псковичи были всегда недовольны, если князь не жил в Пскове сам, а управлял через наместника. Князей встречали очень торжественно и сажали на стол; затем князь приносил Пскову присягу. Жил князь на княжьем дворе в Застенье или Среднем городе. Но значение князя было невелико, так как и во время самостоятельности псковичи рассматривали его, как кормленщика. Князь исполнял поручения веча, совершал походы, строил города и церкви, но кроме судебной деятельности, служившей для него главным источником дохода, не имел определенной роли в общественных делах - ни в законодательстве, ни в управлении. Псковичи старались точно определить права князя на суде и разделить судебную деятельность между ним и представителем веча. В суде на княжьем дворе участвовали, кроме князя, один, а потом два посадника, без которых князь не мог ничего предпринять, и ряд сотских, исполнявших второстепенные обязанности. При отсутствии строгого разграничения между судебной и административной деятельностью, члены суда нередко привлекались и к последней. Низший судебный персонал первоначально назначался князем, но потом наряду с княжеским чиновником назначался и городской, с которым первому приходилось делиться пошлинами. Доходы с суда были едва ли не единственным доходом князя. Размеры взысканий с преступников (продаж) были невелики, равно как и судебные пошлины, да еще князь должен был отделять часть в пользу посадника и сотских. Князь имел наместников не во всех пригородах, а, вероятно, только в двух, к которым присоединялись и прилегавшие волости. Наместники заведывали только судом, вместе с пригородскими посадниками и старостами, которых выбирали пригорожане; пошлины наместники получали в меньшем размере, чем князь. С приобретением Псковом самостоятельности вече расширило круг своей деятельности на счет княжеской власти. Место, где собиралось вече, неизвестно, но, вероятно, оно было вблизи собора св. Троицы, по звону колокола которого сходились вечники; здесь была устроена трибуна (степень); в соборе помещались канцелярия и архив (ларь) веча, которыми заведывали городской дьяк и ларник. В вече участвовали жители пригородов и волостей, но П. пригороды были в большой зависимости от старшего города вследствие своей слабости, так как они были только укрепленными пунктами. Псковское вече держало в своих руках даже второстепенные отрасли управления, бывшие в других местах преррогативой князя. Оно ведало вопросы о войне и мире, сношения с соседями, назначение городских и областных правителей и воевод. Обыкновенно суд не принадлежал вечу, но вече судило проступки, за которые полагалась смертная казнь (измена, конокрадство; поджигательство, волхвование), и иногда вмешивалось в гражданские дела. Деятельность веча отличалась, сравнительно с Новгородом, спокойствием и отсутствием борьбы партий, которая обнаруживается только в конце независимого существования Пскова. Преобладающее значение имели бояре. Кроме большого веча, было, несомненно, малое вече, т. е. совет бояр, в состав которого входили бывшие посадники. Должности посадников нередко были наследственными. С целью усиления значения боярства было заведено двойное посадничество. Оба посадника, находившиеся в должности (степенные), пользовались равной властью. Срок посадничества был годичный, но не всегда. Посредствующим звеном между общими П. учреждениями - вечем и его представителями - и собственно местными городскими и областными союзами служили городские концы. Существование выборных представителей от концов дает основание предполагать существование кончанских вечей, а кончанских старост можно считать местными органами. Концы заведывали укреплением города, участвовали в наборе, снаряжении и продовольствии войска. Концы обнимали не только части города; но и части области, которые, впрочем, не образовывали сплошных масс территории, так как распределение пригородов между концами совершалось по жребию. Меньшими единицами были улицы. Были и союзы добровольные - братчины, ведущие начало от языческих времен; первоначально они имели патронального святого, и устраивали в свои праздники пиры; из разбирательства ссор на пирах возникла их юрисдикция. Братчины не были учреждениями территориальными, а, часто обнимая людей, связанных одним занятием, превращались в гильдии. Псковское купечество, вероятно, группировалось вокруг храма св. Софии. Псковская область делилась на пригороды (с укрепленным центром) и волости (без таких центров). Влияние города на местные дела пригородов выразилось в назначении княжеских наместников для суда; в остальном пригороды пользовались правами псковского веча. Причины, обусловившие спокойное течение внутренней жизни Пскова - незначительность территории, отсутствие местных интересов и слабость княжеской власти, - делали его малоспособным к отражению иноземных неприятелей. Особенно опасны были немцы, которые постоянно стремились овладеть Псковской землей и заключали в этих видах договоры с Литвой. Новгород оказывал мало поддержки псковичам вследствие постоянных ссор, одним из источников которых были церковные отношения, обратившие внимание псковичей на Москву.

В церковном отношении П. зависел от новгородского архиепископа, назначавшего сюда своего наместника. Сам архиепископ приезжал в П. раз в 4 года на месяц и в это время собирал дань с псковского духовенства. Псковичи тяготились этой зависимостью, которая была для них особенно неприятна во время ссор с Новгородом, и не раз стремились получить особого епископа, но безуспешно. По болотовскому договору 1348 г., наместника владыки стали назначать из псковичей. Вследствие отсутствия епископа, псковская церковь получила демократическое устройство; духовенство стало сосредотачиваться в особые общины, известные под именем соборов, число их простиралось под конец до 6. Сельское духовенство тоже приписывалось к соборам. Каждый собор имел своего соборского или поповского старосту. Миряне часто вмешивались в церковные дела. - Вследствие частых ссор с Новгородом, псковичи обратили внимание на других соседей. Со стороны Литвы помощи было мало; пришлось обратиться к другому соседу - Москве. В 1401 г. Псков принял князя в качестве наместника великого князя московского; с тех пор вошло в обычай, что псковские князья получили утверждение от великого князя, хотя псковичи сами выбирали и удаляли князей. Кроме этих князей часто были и другие князья-кормленщики. Московские князья ласково обходились с псковичами. Обстоятельства в первой половине XV в. складывались так, что псковичи постоянно ссорились с Новгородом и в 1441 г. дело дошло до столкновения. Впрочем, вскоре состоялось примирение; в 1466 г. псковичи помогали Новгороду против Москвы и участвовали в платеже новгородцами контрибуции великому князю. В 1460 г. псковичи, теснимые немцами, помирились с великим князем и приняли от него наместником его сына Ивана Васильевича. В 1462 г. Иван сделался сам великим князем и прислал во Псков наместника без избрания. С тех пор великий князь хотя и уступал иногда псковичам при назначении князей, но обыкновенно это назначение зависело уже от его выбора. В 1471 г. псковичи помогали великому князю против Новгорода, с которым произошли недоразумения из-за нежелания псковичей подчиняться новгородскому архиепископу. После этого великий князь дал почувствовать свою власть и Пскову, а его наместники вызывали сильное неудовольствие псковичей. Мало помалу притеснения с его стороны усилились. Московский наместник князь Ярослав стал требовать больших пошлин; великий князь поддержал его. В 1477 г. обостренные отношения псковичей к наместнику разрешились вооруженным столкновением. Обе стороны жаловались великому князю, но и теперь он стал на сторону наместника. Правда, он скоро сместил князя Ярослава, но не назначил во Псков нового князя, а только приказал псковичам идти на Новгород. Хотя новгородцы пересылались с псковичами и псковичи неохотно шли на Новгород, но пришлось покориться. Девять месяцев не назначал Иван псковичам князя и, наконец, по своей воле, назначил Василия Шуйского. Теперь он наложил руку и на внутренние порядки П. В 1499 г. он отдал Псков вместе с Новгородом, как отчину, сыну своему Василию. Однако, потом князья назначались по прежнему. Преемник Ивана, Василий III, продолжал ту же политику. Он назначил наместником князя Ив. Мих. Оболенского, который окончательно вывел псковичей из терпения. Они жаловались великому князю, приехавшему тогда в Новгород. Василий велел жалобщикам собраться туда к Крещенью (1509 г.). Псковичей наехало множество. Великий князь велел всех их арестовать, а во Псков послал сказать свою волю - вечу не быть и вечевой колокол снять. Псковичи были в безвыходном положении, помощи ждать было не откуда - пришлось подчиниться. Но этим беда не кончилась. Множество зажиточных семей переселено было в московские волости, а на их место поселены москвичи. Управление было поручено 2 наместникам, 2 дьякам, воеводам и городничим. Введены были торговые пошлины, торговля пала, иноземные купцы выехали из Пскова и он стал заурядным городом Московского государства. См. митрополит Евгений, "История княжества псковского" (Киев, 1831); Беляев, "Рассказы из русской истории" (т. III); Костомаров, "Северно-русские народоправства"; Никитский, "Очерк внутренней истории Пскова" (СПб., 1873). Е. К.

Псориаз

(psoriasis; мед.) - болезнь кожи, типически протекающая так: на коже появляются пятна с мелкими чешуйками, образующими холмообразные наслоения, распространяющиеся по периферии до островка в диаметре 0, 5 1 см. Иногда вся кожа бывает покрыта такою высыпью. Обыкновенно развивается после 10-летнего возраста; у детей до 10 лет и стариков редко встречается. Болезнь тянется долго, обыкновенно большую часть жизни, временами обостряясь. Смотря по месту расположения и распространения, сыпь носит различные названия: капельный П. (Ps. guttata) - если пятна в диаметре не более 0, 5 см., если пятна достигают величины средней монеты - Ps. nummularis; при кольцевых пятнах - Ps. annalaris; если кружки, соединяясь, образуют кривые линии - Ps. gyrata; когда получаются очертания, подобные географическим картам - Ps. figurata, Если высыпь на всем теле - Ps. universalia. Чешуи имеют особый ярко белый цвет (асбеста). На некоторых местах (локоть, колено и волосистая часть головы) сыпь может оставаться долго. Острое высыпание изменяет характер сыпи: при сильной усталости, нервном потрясении, после обильной пищи, сопровождаясь зудом, покалыванием и жжением по всей коже, появляются пятна, быстро сливающиеся. Больной испытывает ощущениe как бы тесноты для него кожи. При сильных движениях она трескается. Больные беспокойны и при невысокой tё (не выше 33º) сильно истощаются. В моче нередко находится белок. Когда начинается шелушениe, сыпь входит в свое обыкновенное течение. Сущность заболевания точно неизвестна. Гебра и его последователи считают ее воспалительной сыпью. Ланг и др. приписывают ее микрококкам. Многие же дерматологи настаивают на чисто нервном происхождении этой болезни, нередко передающейся наследственно (чаще от матери). Вылечить болезнь можно, но нельзя ручаться, что она не повторится. Для лечения назначаются: йод и мышьяк, последний в форме так назыв. азиатских пилюль. Йод (йодистый калий) употребляется при здоровых внутренних органах в больших дозах с молоком. Как местные средства применяются хризарабин, деготь в форме Вилькенсоновской мази и пирогалловая кислота. В последнее время с успехом применялись подкожные вспрыскивания вытяжки тестикулл (орхитин). А.

Птерозавры

(летающие ящеры) - интересная группа вымерших пресмыкающихся, представлявших по внешнему виду; образу жизни и отчасти строению скелета значительное сходство с птицами. Несоразмерно большая голова П. с длинными челюстями, прикрепленная, как у птиц, под прямым углом к шее, сидела на тонком узком туловище, заканчивавшемся более или менее длинным хвостом. Передние конечности состояли из короткой плечевой кости, более длинного предплечья и длинных пястных костей, на которых сидели 4 пальца. Три - короткие - заканчивались когтями, четвертый наружный - вдвое превышал длину всего туловища и был соединен с последним голой кожистой перепонкой, напоминающей летательную перепонку летучих мышей. Короткие пальцы передних конечностей и 5-ти палые задние конечности были вполне свободны и служили животному для передвижения по земле, лазанья по скалам и деревьям; длинный летательный палец при этом отгибался назад, и крылья складывались. Судя по форме летательной перепонки, несколько напоминающей крылья ласточки или чайки, и трубчатым полым костям скелета, П. летали довольно хорошо. Обыкновенно, эти ящеры не достигали большой величины, преобладали формы величиной с ласточку, хотя существовали и такие чудовища, один череп которых имел до 1 м. в длину, а ширина крыльев доходила до 7 м. П. пользовались довольно значительным распространением в продолжение почти всей мезозойской эры. Из золенгофенских литографских сланцев Баварии добыто много совершенно полных скелетов этих странных животных. Наиболее обыкновенны 2 рода: птеродактиль - с коротким хвостом и длинными челюстями, до самого конца усаженными острыми коническими зубами, свидетельствующими о хищнических наклонностях их хозяина, и рамфоринх - с длинным хвостом, листовидно расширенным на конце и беззубыми челюстями, которые, вероятно, заканчивались роговым клювом.

Б. П.

Птолемей Клавдий

- греческий геометр, астроном и физик. Жил и действовал в Александрии в первой половине II в. по Р. Хр. Дошедшие до нас произведения древнегреческой литературы не дают нам никаких сведений о жизни, житейских и ученых отношениях и даже о месте рождения П. Важнейшим из учено-литературных произведений П. было его "Великое собрание" (mealh suntaxiV) более известное под именем "Алмагест". В этом сочинении, состоящем из 13 книг, содержится все, чем имя автора сделалось знаменитым в астрономии; и все главное из им сделанного в области математики, а именно - тригонометрии. И то, и другое содержится соответственно в 9-ой и 11-ой главах первой книги сочинения, посвященного вообще изложению предварительных астрономических понятий и сведений, между которыми находятся: указание употребительных на небесной сфере кругов и координат и учения - что все звезды имеют сферическое движениe, что Земля есть неподвижный шар, находящийся в центре вселенной; что Солнце, Луна и планеты, кроме общего движения, имеют еще и собственное, направленное противоположно первому, и проч. Упрощение вычисления таблицы хорд (тригонометрия), позволившее П. изложить в одной небольшой главе то, чему его предшественники посвящали обширные сочинения; это достигнуто принятием за основание этого вычисления названной по имени автора теоремы о произведении диагоналей вписанного в круг четырехугольника. П. определяет хорды дуг в 11/2º и 3/4º и затем вычисляет по ним приближенно (с точностью до секунд или 3600-х долей) хорду дуги в 1º на основании найденной им теоремы, что отношение большей хорды к меньшей менее отношения стягиваемых ими дуг. Хорда эта оказалась равной 12/60º 5/3600º. В результате он получает таблицу хорд, соответствующих дугам в 0º - 180º, разнящимся между собою на 1/2º. Для определения хорд промежуточных дуг он присоединяет к своей таблице столбец пропорциональных частей, называемых им шестидесятиричными (exhcostwn), и допускает в пределах 1/2º существование пропорциональности между изменениями дуг и соответственных хорд. П., подобно его предшественникам, начиная с Гипсикла, делит окружность на 360 равных частей, подразделяемых на половины, а диаметр на 120 частей, который делятся на 60-ые или первые части и 3600-ые или вторые. Названия этих частей в переводе на латинский язык, выраженные partes minutae primae и partes minutae secundae, перешли в минуты и секунды новейших языков. Родиной этих приемов подразделения окружности и диаметра была Халдея. Тригонометрия является, в посвященной ей главе, изложенной исключительно в интересах астрономии, вследствие чего главное место принадлежит здесь сферической тригонометрии, основные предложения которой, относящиеся к прямоугольному сферическому треугольнику, выведены с помощью известной теоремы Менелая. Плоская тригонометрия изложена в самых незначительных размерах. Вторая кн. "Алмагеста" занимается делением Земли на поясы, долготами дня и полуденными длинами тени по различным параллелям, а также явлениями восхода и захода. Третья кн. рассматривает продолжительность года (Кассини) с точностью до минут, а затем излагает Гиппархову теоpию Солнца. Четвертая кн. посвящена определению продолжительности месяца и изложению теории движения Луны. Пятая - занимается описанием устройства астролябии и мимоходом указаниями на произведенные при ее помощи новые измерения, которыми воспользовался автор с целью более точного изучения неравенств в движении Луны. Шестая кн. изучает соединения и противостояния Солнца и Луны вместе с условиями происхождения затмений; указывается возможность приближенного вычисления их наступления. В 7-ой кн. содержится статья о предварении равноденствий и древнейший из дошедших до нас звездных каталогов, восходящий, по всей вероятности, к Гиппарху. В нем описываются по порядку все известные грекам 48 созвездий (21 к северу от зодиака, 12 созвездий зодиака и 15 к югу от него), обнимающие в совокупности 1022 звезды, данные частью по их положению в фигуре созвездия, частью же по долготе, широте и видимой величине, не переходящей за шестую. Кн. 8-я посвящена обстоятельному описанию внешнего вида Млечного пути, который называется в ней галактическим кругом. Объяснением явления, им представляемого, она, однако же, не занимается. Последние 5 кн. занимаются планетами или собственно "птолемеевой системой", запутанность и сложность которой происходят от вызванного положением о неподвижности Земли нагромождения эпициклов, деферентов, эквантов. Необходимая для удержания такого взгляда узкость мысли могла сделаться уделом науки только в средние века, да и то под влиянием католичества, когда на возражения против птолемеевой системы смотрели, как на ересь и преступление, которые даже монарху могли стоить короны (Альфонс X, король кастильский). От своего появления в свет и до Коперника "Алмагест" был единственным основным кодексом астрономии, образовавшим около себя громадную литературу. С Коперника начинается реакция. Преклонение перед П., возведение его положений в неопровержимые догматы сменились строгой критикой, дошедшей в лице французского историка астрономии Деламбра до полного отрицания оказанных П. науке несомненных услуг, до низведения его на степень простого компилятора и даже до обвинения в плагиате, совершенном им будто бы у его знаменитых предшественников - Гиппарха и Эвдокса. Правильные взгляды на деятельность и заслуги П. в области астрономии установились только в новейшее время. "Алмагест" был написан между 160 и 160 гг. по Р. Хр. Лучшее издание "Алмагеста" принадлежит французскому аббату Гальма. Оно вышло в свет в 1813 - 16 гг. (Париж), в двух томах (4º), и содержало, кроме греческого текста, французский перевод, историческое введение переводчика и ряд сообщенных последнему Деламбром заметок. Позднее (в 1822 - 25 гг.) им же был издан и комментарий к "Алмагесту" Теона Александрийского.

Заслуживают также внимания работы П. по предмету географии или, в более тесном смысле, - математической географии вообще и картографии в частности. Главным сочинением П. в этой области является его вполне дошедшая до нас "География" в восьми книгах. Построением географических карт занимается в ней XXIV глава первой книги, посвященная и по заглавию, и по содержанию изображению обитаемой части земной поверхности таким образом, чтобы отношения линейных протяжений на шаровой поверхности сохранялись и на плоском чертеже. Из различных рассматриваемых здесь для этой цели П. проекций, он пользуется на практике, главным образом, стереографической. Рассмотрению тех же родов проекций посвящены и еще два дошедшие до нас сочинения П. "Planisphaerium" и tAnalemma. " Положение мест на земной поверхности определяется в "Географии" П., как и у Гиппарха, помощью долготы (mhcoV) и широты (platoV), причем за первый меридиан принимается, по примеру Маринуса Тирского, меридиан Канарских островов. Обе эти координаты даются в "Географии" П. для очень большого числа мест,. находящихся между 67º северной и16º южной широты, что дало автору возможность приложить к своему сочинению 27 карт, изображающих соответственные части земной поверхности. Из недошедших до нас сочинений П. мы имеем сведения только о двух, которые, повидимому, оба были посвящены геометрии. После работ по тригонометрии и астрономии в ряду трудов П самое видное место занимают его работы по физике, первые в греческой науке, положившие в основание оптики опыт и измерение: "Оптика" в пяти книгах и учение о гармонии в трех книгах ("Harmonicorum libri III"). Первое в греческом подлиннике до нас не дошло. Мы имеем только его неполный арабский перевод, не содержащий в себе первой книги и части V-й, и сделанный с него латинский. Новейшее и лучшее издание последнего есть: Govi, "L\'ottica di Claudio Tolomeo de Eugenio Ammiraglio di Sicilia - Scrittore del secolo XII - ridotta in latino sovra la traduzione araba di un testo greco imperfetto, ora per la prima volta conforme a un codice della Biblioteca Ambrosiana, per deliberazione della r. accademia delle scienze di Torino pubblicata" (Турин, 1885). Оно содержит в себе замечательное введение, написанное издателем и посвященное истории и критике сочинения П., а также и вообще работ древних греков по оптике. Содержание книги П. составляют теория зрения, отражение, теория плоских и сферических зеркал и преломление. Особенный интерес представляет последнее. Не зная его законов, П. измеряет углы, составляемые падающим и преломленным лучами с проведенным к плоскости, разделяющей рассматриваемые средины, перпендикуляром при переходе света из воздуха в воду и в стекло и из стекла в воду, при чем достигает весьма удовлетворительных результатов. Как астроном, П. не мог не обратить особенного внимания на астрономическую рефракцию. На основании произведенных измерений он даже попытался составить таблицу рефракции атмосферы в предположении, что она простирается до Луны. С помощью астрономической рефракции, П. удалось объяснить неправильную сжатую форму кругов, описываемых около полюса околополярными звездами. В статье о теории зрения П. рассматривает лучи света истекающими к зримому предмету из глаза, в сочинении о гармонии не внесено ничего нового в науку. Из свидетельств Паппа Александрийского в VIII кн. его "Собрания" и Эвтокия, в его комментарии к сочинению Архимеда о равновесии, мы узнаем также и о существовании работ П. по механике, но они не дошли до нас.

В. В. Бобынин.

Пуанкаре

(Henry Poincare) - знаменитый франц. математик, род. в 1854 г. в Нанси. Поступил в 1873 г. в политехническую школу, а в 1875 г. в горную школу, откуда вышел в 1879 г. горным инженером. С 1879 по 1881 гг. П. поручено было преподавание математического анализа в Faculte des Sciences de Caen, с 1881 по 1885 гг. он был maitre de conference d\'analyse a la Faculte des Sciences в Париже. В 1883 г. был назначен репетитором высшего анализа в политехнической; в том же году ему поручено преподавание механики в Faculte des Sciences de Paris, в 1886 г. он назначен там же профессором математической физики и теории вероятностей, а в 1895 г. - небесной механики. В 1893 г. назначен членом "бюро долгот"; в 1887 г. П. избран членом французской академии. П. работает как по чистой математике, так и по всем отраслям механики и математической физики и самым новейшим открытиям физики посвящает свои исследования. В напечатанном в 1886 г. "Notice sur les travaux scientifiques de H. Poincare" приведен список 102 статей и заметок, напечатанных автором за время от 1879 до 1886 г.; в это время работы его были посвящены теории дифференциальных уравнений, общей теории функций, теории квадратических и кубических форм и небесной механике. К числу последних относятся следующие статьи, кроме помещенных в "Comples rendus": "Sur l\'equilibre d\'une masse fluide animee d\'un mouvement de rotation" ("Acta mathematica", т. VII, 1885), "Sur certaines solutions particulieres du probleme des trois corps" ("Bulletin astronomique", т. 1, 1884); "Sur la stabilite de l\'anneau de Saturne" ("Bulletin astronimique", т. 11, 1885), "Sur une methode de M. Lindstedt" ("Bull. astron.", т. III, 1886). После 1886 г., кроме многих работ по чистой математике и по небесной механике ("Sur le probleme des trois corps et les equations de la Dynamique", в "Acta math.", т. ХIII - увенчано премией; "Sur i\'equilibre et le mouvement des mers", в "Journ. de math. pures etappliques", 1896; "Sur une forme nouvelle des equations du probleme des trois corps", "Sur le developpement de la fonction perturbatrice", "Sur l\'integration du probleme des trois corps", - все в "Bull. astron.") были напечатаны следующие отдельные сочинения по разным отраслям физико-математических наук: "Les methodes nouvelles de la mecanique celeste", "Theorie mathematique de la lumiere", "Thermodynamique", "Eletricite et optique", "Capillarite", "Elasticite", "Theorie des tourbillons" и др.; кроме того напечатал немало статей об электрических колебаниях и явлениях Герца, лучах Рентгена и пр.

Д. Бобылев.

Пуатье

(Poitiers) гл. гор. франц. департамента Виенны; лежит на известковом плато, которое омывается с В и С рекой Клэн (Clain) и с З рекою Буавр (Boivre). Окружен старинными стенами, с башнями и 6-ю воротами; к нему примыкают предместья, расположенные в долинах обеих рек. Город дурно построен; улицы узкие и кривые. Хороший парк. Жителей около 29000. Несколько церквей в готическом стиле, кафедральный собор св. Петра (начатый постройкой в 1162 г. и оконченный в XIV столетии), церковь св. Радегунды, покровительницы города, основанная в 500 г. королевой Радегундой, супругой Хлотаря I, с подземной капеллой, в которой находится гробница этой святой, привлекающая много паломников. Академия с 3 факультетами (основанный в 1431 г. Карлом VII университет был закрыт во время революции), приготовительное училище для врачей и фармацевтов, школы рисовальная, земледельческая и повивального искусства, духовная семинария, лицей, учительская семинария. другие воспитательные заведения, библиотека с 30000 томов (в том числе 214 первопечатных изданий) и 400 рукописей, музей изящных искусств и архитектуры, ботанический сад, разные благотворительные учреждения. Промышленность довольно развита: конный завод, кожевенные, дубильные и сыромятные заводы, приготовление гусиных шкурок (ежегодно около 40000-50000 штук) для экспорта в Америку, производство отличного сыра (Montbernage) и пива, растительного масла, уксуса, гончарных изделий, перчаток и проч. П. богат памятниками строительного искусства кельтского, римского и средневекового: уцелели развалины римского акведука, а до 1857 г. еще можно было видеть и римскую арену. По ту сторону Клана находится так называемый Pierre levee - дольмен, с которым связано немало древних преданий и суеверий.

Ир. П.

История. При П. произошли две знаменитые битвы. I. Битва между Туром и П. в 732 г. Завоевав Испанию, арабы вторглись в Галлию через Пиренейские проходы, овладели Аквитанией и заняли часть Нейстрии. Христианскому миpy грозила страшная опасность. В это критическое время спасителем франков и христианства явился Карл Мартел, майордом франкский. Арабы шли к Туру, чтобы овладеть сокровищами в церкви св. Мартина. На пути Абдеррахмана стал Карл (октябрь 732 г.). У обоих противников было одинаково сильное войско. Карл не нападал первый: он 6 дней ожидал нападения. На седьмой день легкая конница арабов и берберов разбилась о крепко сплоченную массу франков, тяжело вооруженных, сражавшихся большими мечами, непоколебимых, как "ледяные глыбы". О Карле рассказывали чудеса; за ним сохранилось название "Martellus" - молот. Арабы были разбиты. Вопрос, кому достанется победа в Европе - исламу или христианству - был решен в пользу христианства. II. Битва 9 сентября 1356 г. составляет эпизод столетней войны. Черный принц - герой битвы при Креси - составил план пройти из Бордо через французское королевство, соединившись на Луаре с войсками герцога Ланкастерского. В поле он двинулся на Париж. Французский король Иоанн Добрый, собрав армию до 50 т. чел., быстро появился на Луаре. В войске его были четыре сына короля, больше 20 герцогов и до 20 т. тяжелой конницы. Англичане не знали о приближении французов, поэтому, во время отступления английской армии, французы оказались впереди нее и отрезали ей путь. Малочисленность английского войска, которого было не более 10 т., поколебала Эдуарда, и он предложил французам вступить в мирные переговоры, обещав возвратить все завоевания и 7 лет не воевать. Предложения были отвергнуты: французы слишком верили в победу. Войско французов заняло равнину, английское высоты в полях Мопертюи, в двух лье от П. Местность, где расположились английские войска, была перерезана кустарником, виноградниками, изгородями. Эдуард искусно расставил стрелков в кустарниках, поместив их и перед выходом дороги на равнину. Справа на холме был спрятан отряд всадников.. Битва началась атакой французских рыцарей. По приказанию короля, они сошли с коней и сражались пешими. Обе колонны французских всадников были смяты, узкий проход загроможден людьми и лошадьми, английские стрелки из-за изгороди пускали тучи стрел, а вылетевшая конница привела в ужас французское войско, которое обратилось в беспорядочное бегство. Иоанн храбро сражался, но был взят в плен, вместе с сыном Филиппом. Погиб весь цвет французского рыцарства. В числе убитых были герцог бурбонский, коннетабль Франции, епископ шалонский, 16 баронов, 2426 рыцарей; всего убито 8 т., а 5 т. перебито во время бегства. Пленного короля торжественно привезли в Лондон (24 мая 1357 г.). С Францией было заключено перемирие на 2 года. Взята была огромнейшая добыча. Франция погружена была в глубокую печаль. Во главе правительства стали королевские сыновья. Власть Этьена Марселя увеличилась. Ср. Ledain, "Histoire sommaire de la ville de Poitiers" (Фонтенэ-ле-Конт, 1892).

П. К - т.

Публицистика

- обсуждение в печати насущных вопросов общественно-политической жизни. Вопросы эти могут быть также предметом научного исследования, но общность предмета не должна вести к смешению области науки и П. Разница определяется прежде всего мотивами практическим в П. и теоретическим в науке; для П. изучение, теория есть всегда лишь средство, ведущее к определенной цели - практическому выводу. Можно сказать, что П. относится к науке об обществе и государстве, как технология к естествоведению: она черпает из науки обобщения и обращает их в наставления. Популяризует ли публицист выводы науки или сообщает результаты своего исследования, он делает это не для обучения, а для поучения, не для сообщения знаний. а для воздействия на ту политическую силу, которая называется общественным мнением. Поэтому в область П. входят только насущные вопросы, имеющие решающее значение в направлении текущей жизни; таким может явиться в данный момент и чисто теоретический вопрос. имеющий, при другой комбинации обстоятельств, исключительно научное значение. Ускоренный пульс общественной жизни, требующий от своих руководителей всегда определенного и готового мнения, не дает в П. места сомнению и колебанию. В борьбе за то или иное направление общественно-политического развития, которая есть лишь усложненная форма борьбы за существование, нет возможности справляться с тем, закончено ли точное исследование известного предмета в науке. С вынужденной часто самоуверенностью, П. опережает выводы осторожной науки и решает вопросы, которые так или иначе должны быть решены тотчас же; всегда субъективная, она исходит не столько из исследования прошлого, сколько из идеала будущего. Полемизируя с противником, она, по необходимости, видит в нем не столько заблуждающегося теоретика, сколько носителя и защитника вредных воззрений, распространение и утверждение которых пагубно для общества; на этой почве легок переход от воззрений противника к его личности: поэтому на всем протяжении существования П. самые яркие образцы ее мы находим в форме памфлета. Есть попытки видеть начало П. в далеком прошлом литературы; Ренан даже называл библейских пророков публицистами древности. Несомненно, однако, что П. в современной ее форме есть создание новой истории, все течение которой начиная с предвестников реформации - ознаменовано мощным развитием П., которой принадлежало видное участие в возбуждении и организации самых важных общественных движений. Это значение П. еще усилилось с появлением периодической прессы. Роль П. в современной жизни громадна. Даже в тех случаях, когда она идет за общественным мнением, она влияет на него, давая ему определенное выражение и модифицируя его в ту или иную сторону. Большинство выдающихся политических деятелей Западной Европы начинало и начинает свою деятельность с П., прибегая к ее помощи и впоследствии. Особенное значение имеет П. в России, где она является почти единственным и, во всяком случае, главным проявлением частной общественнополитической инициативы и где так важна руководящая роль литературы; авторитетное положение русской литературной критики объясняется тем, что она - в лице наиболее популярных своих представителей - занималась по преимуществу П. Отсутствием иных органов для выражения общественной мысли объясняется также господство в нашей литературе социального романа с определенной; подчас партийной окраской, а равно и то явление, что у нас отдавали свои силы П. такие яркие художественные таланты, как Салтыков и Успенский, представители особого литературного жанра - соединения художественных образов с П.

Ар. Г.

Публичное право

- в объективном смысле есть совокупность норм, определяющих организацию и функции государства и отношения его к отдельным лицам. Оно обнимает собой нормы права государственного, полицейского, финансового, уголовного, церковного; а также процесса уголовного и гражданского. В субъективном смысле П. права суть правомочия, которые вытекают из принадлежности данного лица (субъекта права) к определенному государству или к союзу, составляющему органическую часть государства (земству, городу и т. п., также церкви, в тех государствах, где последней присвоено значение союза публичного права), или же обуславливаются отношениями, возникающими между отдельными лицами в силу принадлежности их к данному государству. П. права могут быть подразделены на три группы: 1) так назыв. основные права или права человека (droits de I\'homme), в которых проявляется начало свободы и неприкосновенности личности и собственности. Сюда относятся право или свобода передвижения и переселения, свобода промыслов, свобода совести, свобода выражения мнений (печати и проч.), свобода сходок, составления обществ и др. 2) Право пользоваться учреждениями и приспособлениями; предназначенными для общего пользования, причем данное лицо может обладать этим правом в одних случаях в силу самой принадлежности его к государству или союзу П. права (напр., право на призрение), в других случаях - в силу особого основания (напр. право пользоваться дорогами, общественными зданиями и т. п.). 3) так назыв. политические права, в силу которых данное лицо может принимать посредственное или непосредственное участие в законодательстве, управлении и отправлении правосудия. Сюда, между прочим, относится право участия в самоуправлении. Политические права принадлежат гражданам; к таким не должны быть, следовательно, причисляемы права, сопряженные с известной должностью и осуществляемые от имени госуд. власти. Весьма многие П. права, и, в частности, права политические, в то же время суть публичные обязанности или повинности и могут быть рассматриваемы как с той, так и с другой точки зрения; таковы те политические права, которые предоставляют участие в управлении и в отправлении правосудия (напр., право и обязанность быть присяжным заседателем, многие общественные должности). По отношению к П. обязанностям, как и при П. правах, исходным моментом служит подданство, принадлежность к государству. При П. правах управомоченным является лицо (физическое или юридическое), а обязанным - государство; при П. обязанностях, наоборот, управомоченным является государство или союз П. права, имеющие право требовать от подданного, чтобы он что-либо допускал (постойная повинность), доставлял (платеж налогов) или нес личную службу (воинская повинность). Объем П. обязанностей и П. прав в различных государствах различный, в зависимости от общего состояния культуры в стране. Вообще, П. обязанности могут быть подразделены на общие и специальные: первые сводятся к обязанности повиновения государственной власти и к долгу верности, вторые содержанием своим имеют несение отдельных повинностей, из которых главнейшие: 1) воинская повинность в различных ее разветвлениях; 2) так назыв. обязательное обучение; 3) обязанность давать свидетельские показания; 4) обязанность платить налоги; 5) обязанность уступать свою собственность и допускать ограничения ее, необходимые для государственных целей. П. права весьма часто ограждаются от нарушения уголовной санкцией, вследствие чего соответствующие правонарушения рассматриваются уголовным судом (напр., по делам о нарушении должностными лицами основных прав человека), но иногда и гражданским (при исках о вознаграждении за вред и убытки, причиненные нарушением П. прав). Специальными органами по рассмотрению спорных дел, относящихся до П. прав и обязанностей, являются органы административной юстиции. Кроме общих курсов государственного права, ср. Dantscher von Kollesberg, "Die politischen Rechte der Unterthanen" (1888).

Пугачев Емельян Иванович

(умер в 1775) - предводитель народного движения, названного, по его имени, пугачевщиной. Время рождения его неизвестно; при допросе 4 ноября 1774 г. П. показал Шешковскому, что ему от роду 30 лет - значит, родился он около 1744 года. Родиной его была Зимовейская станица в Области Войска Донского. В молодости Пугачев вместе с отцом занимался хлебопашеством; раскольником он никогда не был. 17-ти лет был определен на службу и вскоре женился на дочери казака Софьи Дмитриевне Недюжевой. Через неделю после свадьбы П. был послан, вместе с другими казаками, в Пруссию, под начальство графа 3. Г. Чернышева. Походным атаманом донских полков в армии был полковник Илья Денисов. Он взял П. к себе в ординарцы. Раз ночью, во время тревоги, П. упустил одну из лошадей, принадлежавших Денисову, за что и был наказан "нещадно" плетью. По возвращении из Пруссии, П. прожил полтора года в Зимовейской станице, затем был командирован в отряд казаков в Польшу, а когда команда была распущена, снова прожил дома года три или четыре. В это время у него родились дети. Во время турецкой войны П., уже в чине хорунжего, служил под начальством графа П. И. Панина и находился при осаде Бендер. Затем он заболел какой-то злокачественной болезнью ("гнили у него грудь и ноги"), был отправлен домой, ездил потом в Черкасск хлопотать об отставке, а из Черкасска приехал в Таганрог навестить свою сестру, которая была замужем за донским казаком Симоном Павловым. Павлов стал жаловаться П. на тяжесть своего житья и выразил намерение бежать. Как ни уговаривал его П., Павлов все-таки бежал и заставил П. перевезти его, вместе с другими беглецами, через Дон. Впоследствии, когда Павлов снова вернулся домой и был арестован, он выдал П. Боясь преследования, П. ушел из дому и скитался некоторое время по станицам, а в конце 1771 г ушел на Терек и был принят в терское семейное войско, так как там не знали, что он был беглый казак. Различными обещаниями П. удалось склонить тамошних казаков избрать его своим атаманом, но 9 февраля 1772 г. он был пойман при выезде из Моздока, посажен на гауптвахту и прикован цепью к стулу. На цепи он просидел три дня, после чего ему удалось бежать. П. вернулся на родину; здесь, с его согласия, жена его донесла начальству о возвращении мужа. Он был арестован и отправлен в Черкасск. Дорогой он встретил знакомого казака Лукьяна Худякова, представил ему дело в таком виде, что он страдает от гонения на него старшин, клялся, что серьезного дела за ним нет, и просил взять его на поруки. Худяков поверил и вызвался, под своей порукой, отвезти П. в Черкасск. На другой день он велел своему сыну оседлать две лошади и ехать с Пугачевым. По дороге П. бросил сына Худякова и убежал на р. Койсуху, где поселены были выведенные из Польши раскольники. Здесь, в слободе Черниговке, П. искал человека, который бы свез его к казачьей команде. Ему указали на раскольника Ивана Коверина. С пасынком его Алексеем Ковериным П. и отправился в путь. Дорогой он заявил Алексею, что собственно не к команде он едет, а хочется ему пожить для Бога, да не знает он, где бы сыскать богобоязливых людей. Алексей свез его на хутор к раскольнику Осипу Коровке, из Кабаньей слободы Изюмского полка. Коровка отнесся сначала с недоверием к П., но последнему удалось убедить его, что в Кременчуге у него осталось серебро и платье, так как, при возвращении его из под Бендер, их не пропустили вследствие чумы, и что возле Бендер населяются новые слободы и жить там свободно. У П. не было паспорта, но Коровка послал с ним сына, дав ему свой паспорт. П., вместе с сыном Коровки, отправились в Кременчуг, оттуда в Крюков и далее к Елизаветинской крепости, но по дороге они узнали, что никаких поселений под Бендерами нет, и решили ехать в Стародубские слободы. Приехали они сначала в Климову слободу, затем в стародубский монастырь, к старцу Василию. П. открылся ему, что он беглый казак, и спрашивал, где бы лучше пожить? Василий посоветовал ему перейти в Польшу, а затем явиться на Добрянский форпост и сказаться польским выходцем, так как выходцев этих велено было селить где угодно, по их желанию. 15 недель прожили П. с Коровкой в Климовой, пока явилась возможность перебраться через границу в Ветку. В Ветке П. оставался не более недели, затем явился на Добрянский форпост и объявил себя польским уроженцем Емельяном Ивановым сыном Пугачевым. Его продержали 6 недель в карантине, а затем выдали паспорт. Здесь П. познакомился с беглым солдатом 1-го гренадерского полка Алексеем Семеновым Логачевым; они признались друг другу и решили вместе идти на Иргиз, в дворцовую Малыковскую волость. Не имея средств на дорогу, они обратились к благотворительности добрянского купца Кожевникова, который, узнав, что они идут на Иргиз, поручил им передать поклон отцу Филарету. Впоследствии П. широко воспользовался этим поручением Кожевникова. Из Добрянки П. с Логачевым отправились в Черниговку к Коровке, но уже без сына последнего. Пробыв у него некоторое время, они пошли на Дон в Глазуковскую станицу, а оттуда через Камышенку и Саратов прибыли в Симбирскую провинцию, в дворцовое село Малыковку (теперь гор. Вольск). С разрешения управителя этим селом, они остались там несколько дней. Отсюда они ездили за 100 верст в Мечетную слободу (теперь гор. Николаевск Самарской губ.) искать раскольничьего старца Филарета, которого и нашли в скиту Введения Богородицы. Филарет очень обрадовался П. и в разговоре, между прочим, сообщил ему о происшествиях на Яике и о положении казаков. Под влиянием этих рассказов у П. явилась мысль, показавшаяся ему легкоисполнимой - воспользоваться неудовольствием казаков, подготовить их к побегу и сделаться их атаманом. Он высказал ее Филарету, и тот ее одобрил. Чтобы получить свободу действий, П. хитростью отделался от своего спутника Логачева, а сам отправился к Яицкому городку, расспрашивая по дороге о положении казаков и разведывая о том, согласятся ли они переселиться со своими семействами на Кубань и отдаться, таким образом, турецкому султану. П. обещал за это по 12 руб. на человека, говоря, что у него есть на 200 тысяч товару на границе. Сведения, полученные П., были благоприятны для его замысла. Верстах в 60-и от Яицкого городка, в Сызранской степи, П. остановился в Таловом умете (постоялом дворе), который содержал пахотный солдат Степан Оболяев, прозванный "Ереминой Курицей". Оболяев был человек доверчивый, добродушный и близко принимавший к сердцу все утеснения яицких казаков, вследствие чего он, помимо своей воли, много сделал для подготовления пугачевщины. Оболяев рассказал П. подробнее об яицких происшествиях. Оказалось, что там же, недалеко, ловили в степи лисиц два приезжих яицких казака, Григорий и Ефрем Закладновы. При посредстве Ереминой Курицы П. познакомился с Григорием и от него узнал, что среди яицких казаков ходит мысль о переселении, и что они охотно переселятся, если П. возьмется их проводить. После этого П. отправился в Яицкий городок, куда прибыл 22 ноября 1772 г. и остановился в доме казака Пьянова, как посоветовал ему Григорий Закладнов. Это было как раз тяжелое время для яицких казаков. 17 сентября 1772 г. закончила свою работу следственная комиссия по делу об убийстве генерала Траубенберга, и казаки ждали решения своей участи. По городу, между тем, ходил слух о том, что в Царицыне появился какой-то человек, который называет себя царем Петром Федоровичем. Когда, в разговоре наедине, Пьянов сообщил П. об этом слухе, последний решил воспользоваться им для осуществления своей заветной мечты - увести казаков за Кубань. П. подтвердил Пьянову слух и прибавил, что объявившийся человек действительно государь Петр Федорович, что он спасся раньше в Петербурге, а теперь в Царицыне, где поймали и замучили кого-то другого, Петр же Федорович ушел. На этом пока разговор и кончился. Далее начали говорить о положении казаков, причем П. называл себя купцом и обещал на выходе каждой семьи по 12 рублей. Когда Пьянов с удивлением слушал П. и недоумевал, откуда у него взялись такие деньги, которыми может располагать только государь, П., как бы невольно, увлекаясь, сказал: "Я ведь не купец, я государь Петр Федорович; я то был и в Царицыне, да Бог меня и добрые люди сохранили, а вместо меня засекли караульного солдата". Далее П. рассказал целую басню о том, как он спасся, ходил в Польше, в Царьграде, был в Египте, а теперь пришел к ним, на Яик. Пьянов обещал поговорить со стариками и передать П. то, что они скажут. При таких обстоятельствах, совершенно случайно, П. принял на себя имя Петра III: до того времени ему никогда не приходило в голову назваться этим именем. Правда, на первых допросах П. показал, что мысль выдать себя за императора Петра III внушена ему раскольниками Коровкой, Кожевниковым и Филаретом; но, после очных ставок с ними, П., встав на колени, заявил, что он оклеветал этих людей. В Яицком городке П. пробыл с неделю, и вместе со своим спутником Филипповым, отправился обратно в Мечетную. По дороге Филиппов отстал и надумал рассказать все властям. Пугачева арестовали, отправили сначала в симбирскую провинциальную канцелярию, а затем в Казань, куда он и прибыл 4 января 1773 г. После допроса его посадили под губернской канцелярией в так назыв. "черных тюрьмах". П. повел себя хитро, сказался раскольником и стал говорить, что он страдает без вины, за "крест и бороду". Раскольники приняли в нем участие. Узнав случайно, что в Казань прибыл заказывать иконы старец Филарет, П. сумел передать ему письмо, прося защиты и помощи. У Филарета в Казани был знакомый купец Щолоков, но он был как раз в это время в Москве. Уезжая в свой скит, Филарет оставил Щолокову письмо, но Щолоков отнесся довольно небрежно к просьбе Филарета и ничего не сделал в пользу П. В это время, вследствие перестройки черных тюрем, П., вместе с другими колодниками перевели на тюремный двор, где колодники пользовались относительно большей свободой и под присмотром выпускались из тюрьмы для прошения милостыни. Сговорившись с бывшим купцом пригорода Алата, Парфеном Дружининым, П. отпросился к знакомому попу и убежал, вместе с Дружининым; с ним же убежал один из конвойных. а другого напоили мертвецки пьяным. Побег П. произвел в Петербурге сильное впечатление; строго было предписано принять все меры к его поимке, но поймать его не удалось. Между тем П. направлялся к Яицкому городку, бросив по дороге своих товарищей, и пришел в умет к Оболяеву (Ереминой Курице). Пробыв несколько дней, П. был однажды вместе с Оболяевым в бане. Здесь Оболяев обратил внимание на оставшиеся у П. на груди после болезни знаки. П. сначала промолчал, но по выходе из бани заявил Оболяеву, что это царские знаки. Еремина Курица сначала отнесся к этим словам с недоверием, но, когда П. стал кричать на него, то сомнения у него рассеялись. С согласия П., Оболяев открыл Григорию Закладнову, что П. - никто иной, как император Петр III. Закладнов с улыбкой проговорил на это: "что за диво такое - конечно, Господь нас поискал". Как раз в это время в Яицком войске приводился в исполнение приговор по делу об убийстве Траубенберга и казаки были недовольны. Это создало благоприятную почву для распространения слуха о том, что Петр III жив. Разсказы о первом посещении П. Яицкого городка принимали легендарный характер. Несколько казаков решились ехать в умет к Оболяеву проверить слух об императоре. П. принял их с важностью, обласкал, обещал всяческие милости войску. "Я даю вам свое обещание, говорил он, жаловать ваше войско так, как Донское, по двенадцати рублей жалованья и по двенадцати четвертей хлеба; жалую вас рекой Яиком и всеми протоками, рыбными ловлями, землей и угодьями, сонными покосами безданно и беспошлинно; я распространю соль на все четыре стороны, вези кто куда хочет и буду вас жаловать так, как и прежние государи, а вы мне за то послужите верой и правдой". Вообще П. обещал все то, о чем всегда мечтали яицкие казаки. Приезжавшие казаки были в полной уверенности, что П. - император. Сам он едва не попался в это время, отправившись в Малыковку в дом своего кума. Ему удалось уйти от погони и скрыться в Иргизских лесах. Еремина же Курица был арестован, и П. без него прибыл в Таловый умет, где его ожидали яицкие казаки: Чучков, Караваев, Шигаев, Мясников и Зарубин. Последний был известен под именем Чики, а впоследствии назывался графом Чернышевым. Свидание произошло в степи; П. старался уверить казаков, что он император, но они все же сомневались, в особенности Зарубин. Результатом свидания было, однако, присоединение означенных казаков к самозванцу. Казаки эти знали, что П. не император. На сомнения Чики Караваев говорил: "пусть это не государь, а донской казак, но он вместо государя за нас заступит, а нам все равно, лишь бы быть в добре". Позже Зарубин (Чика) прямо спросил Пугачева об его происхождении, и П., как показал Чика на следствии, сделал ему признание, что он действительно донской казак и что услышав по донским городам молву, будто император Петр Федорович жив и решил принять его имя. "Под его именем, продолжал П., я могу взять Москву, ибо прежде наберу дорогой силу и людей будет у меня много, а в Москве войска никакого нет". Это же признание П., по его собственным словам, сделал Караваеву, Шигаеву и Пьянову. "Итак" замечает исследователь пугачевщины, Дубровин - "происхождение и личность П. для яицких казаков не имели никакого значения; им необходим был человек чужой среды, никому неизвестный в войске, человек такой, который, воспользовавшись уверенностью русского народа, что Петр III жив, провозгласил бы себя государем и возвратил войску яицкому все его права, привилегии и вольность". После свидания в степи, возле Талового умета, принадлежавшего Ереминой Курице, казаки разъехались. Шигаева и Караваева П. послал в Яицкий городок за знаменами и оповестить войску о появлении Петра III, а сам с Зарубиным, Мясниковым и Чучковым отправился в степь, к Узени. По дороге они расстались: Чучков поехал на Узень, а Пугачев с Мясниковым и Зарубиным (Чикой) - через Сырть, степью, к Кожевниковым хуторам. Здесь П. приняли сначала с большим недоверием, но, при помощи сопровождавших его товарищей, это недоверие скоро рассеялось, и слух о появлении императора стал распространяться по хуторам. Из Кожевниковых хуторов П. отправился на Усиху. Его сопровождали 6 человек. Шигаев и Караваев, равно как и вся партия, их посылавшая, деятельно работали в пользу П. в Яицком городке и приготовляли знамена. В числе ревностных приверженцев П., был и казак Яков Почиталин, впоследствии первый секретарь самозванца. Все происходившее не могло долго оставаться неизвестным старшине и коменданту Симонову: они отправили на р. Усиху отряд, чтобы схватить самозванца, но приверженцы П. успели известить его, и отряд не нашел его на прежнем месте. Вместе со своей свитой, в составе которой был теперь и Почиталин, П. отправился на Бударинские зимовья в хут. Толкачева. Медлить теперь было нельзя. По дороге, в поле, Почиталин, как единственный грамотный человек, написал первый манифест Пугачева. П. был неграмотен, не мог его подписать, но отговаривался какой то "великой причиной", которая будто бы до Москвы мешает ему подписывать бумаги собственноручно. 17 сентября 1773 г. в хут. Толкачева манифест был прочитан перед собравшимися казаками, число которых достигло уже 80-ти человек. "И которые - говорилось, между прочим, в этом манифесте, - мне государю, амператорскому величеству Петру Федаровичу, винные были, и я государь Петр Федарович во всех винах прощаю и жаловаю я вас: рякою с вершин и до усья и землею, и травами и денежъным жалованьям, и свинцом и порахам и хлебным провиянътам, я, великий государь амператор, жалую вас Петр Федаровичь".... После этого развернули знамена и двинулись к Яицкому городку. По хуторам были разосланы гонцы собирать людей к государю. Так началась пугачевщина. Ср. Н. Дубровин, "Пугачев и его сообщники" (т. 1). Н. Василенко.

Пудель

- порода комнатных собак, по всей вероятности, испанского происхождения; по строению своему и величине, П. имеют большое сходство с легавыми собаками; голову и шею они держат вертикально, а хвост горизонтально или кверху, никогда не загибая на спину и не свертывая его; уши длинные, отвислые, голова круглая, с выпуклым черепом, глаза круглые, темные, очень выразительные, ноги крепкие, лапы маленькие, круглые, с сильно развитыми плавательными перепонками между пальцами. По шерсти П. делятся на рунастых (Wollpudel) и кудластых (Schnurenpudel): первые имеют шерсть не особенно длинную, курчавую; вторые - очень длинную, висящую спиралеобразными локонами. Масть бывает черная, белая и коричневая. В теплое время П. стригут (не реже, чем раз в неделю) или "по львиному", или совсем гладко, за исключением головы и конца хвоста; при частом расчесывании, шерсть утрачивает способность завиваться и делается мягкой, шелковистой. Обоняние у П. прекрасное, память блестящая, но зрение не дальнее. Выдающиеся качества П. - врожденная способность к поноске, к подражанию и к забавному клоуничанию; дрессируется он очень легко, главным образом - влиянием на самолюбие, но отнюдь не побоями, развивающими в нем угрюмость и упрямство. Привязанностью не отличается. Иногда П. употребляются как охотничьи собаки, преимущественно за водяной дичью; в некоторых местностях их приучают розыскивать чутьем трюфели. См. "Характеристика породистых собак" (СПб., 1894); Ф. Крихлер, "Породы собак" (СПб., 1896). С. Б.

Пульс

(pulsus) - представляет периодически совершающееся подскакивание стенок артерий, ощутимое как осязанием; так и заметное в некоторых местах простым глазом. Известно, что сердце вталкивает периодически при своих биениях определенную массу крови в аорту и в то время, как кровь лишь сравнительно медленно передвигается по сосудистой системе, толчок, полученный кровяным столбом со стороны левого желудочка сердца при его сокращении, быстро передается по упругим стенкам артерий в виде пульсовой волны. Таким образом, следует строго различать пульсовую волну от поступательного движения крови в сосудах; первая представляет чисто стеночную волну, распространяющуюся со скоростью 9 12 м. в секунду, тогда как второе, за то же время, проходит в крайнем случае всего лишь 0, 5 метра. Пульсовая волна доходит лишь до волосных сосудов и здесь теряется, благодаря огромному сопротивлению, представляемому ими движению крови; так что ни в волосных сосудах, ни по другую сторону их, т. е. - в области вен, при нормальных условиях не наблюдается ни П., ни пульсовых ускорений тока крови, и последняя движется более или менее равномерно. Палец, придавливающий артерии, напр. лучевую или височную к неподатливой костной стенке, ощущает короткий пульсовой толчок и если вместо пальца приставить к этому месту короткое плечо рычажного аппарата, длинное плечо коего в виде записывающего пера будет чертить на закопченной бумаге вращающегося цилиндра или передвигаемой металлической полоске, то получится подробная кривая П., выражающая все главные колебания артериальной стенки, из коих слагается П. Аппараты для графического исследования П. именуются сфигмографами. Получаемая ими волнообразная линия П. состоит из: 1) подъемной линии, соответствующей расширению артерий и систоле сердца, и 2) линии спуска, соответствующей спадению артерий во время диастолы сердца. При нормальных условиях только на нисходящей линии П. наблюдается легкая волнистость, выражающая дрожания артериальных стенок и среди этих неровностей линии спуска выдается одна более или менее резкая вторичная волна, известная под именем дикротической волны. Происходит последняя вследствие отражения крови от полулунных заслонок аорты во время диастолы сердца, а не от отражения крови от препятствий, представляемых сетью волосных сосудов, как это думали прежде. Поэтому при пороках недостаточности полулунных заслонок аорты диктротизм слабеет и может вполне исчезнуть. Пользуясь одновременным графическим исследованием П. в двух различно удаленных от сердца участках артериальной системы, легко определить скорость передвижения пульсовой волны. Свойства П. зависят от деятельности сердца и состояния артерий. Согласно с этим, П. бывает частый, ускоренный, медленный, ленивый, крутой, твердый, мягкий, резко дикротичный, как это наблюдается при лихорадках настолько, что после первого сильного толчка чувствуется более слабый 2-й, так, что на каждое сердцебиение приходятся 2 пульсовых волны. У здорового взрослого человека частота П. в минуту - колеблется между 60 и 70 ударами, у женщины приблизительно 10 ударами в минуту больше, у детей 10 ударами больше, чем у женщины, а у грудных младенцев П. бывает равен 130 ударам в минуту. Цифры эти приблизительны. На П. отражаются все влияния, действующие как на деятельность сердца, так и на сосудо-двигательную нервную систему. Среди них мы должны указать на сильные мышечные напряжения, на деятельность чувств и аффектов, на положение тела и, в особенности, на лихорадку, сильно повышающую частоту П. иногда до 150 и более в минуту у взрослого человека. Как указано, при нормальных условиях в венах нет П.; но он может в них появиться в ближайшем соседстве с сердцем, напр. в наружных яремных венах при недостаточности венозных клапанов сердца, когда давление при систоле правого желудочка может беспрепятственно передаваться через правое предсердие во впадающие в него вены; далее П. может появляться в венах при сильном расширении ложа волосных сосудов, уменьшающем сопротивление к движению в них крови, как это доказано экспериментально раздражением сосудорасширяющих нервов; наконец, тоже получается и при Varix aneurysmaticus, когда после сращения стенок артерии с веной между ними устанавливается фистулярное сообщение и артериальная кровь непосредственно врывается в вену.

И. Тарханов.

Пунические войны

- три войны между римлянами и карфагенянами ("пунами", т. е. финикиянами), продолжавшиеся, с перерывами, от 264 по 146 год до Р. Хр. Когда Рим обратился в великую державу, объединившую под своей властью Италию, он не мог примириться с господством Карфагена в западной половине Средиземного моря - господством, которое обеспечивалось за Карфагеном первыми договорами с Римом.

Жизненные интересы Италии, ее безопасность и торговля не допускали, чтобы Сицилия, где давно уже шла борьба между греками и карфагенянами, попала в руки последних. Для развития италийской торговли было необходимо, чтобы Мессанский пролив находился в римских руках. Случай овладеть проливом вскоре представился: кампанские наемники, так назыв. "мамертинцы" (то есть "Марсовы люди"), завладели Мессаной. Когда Гиерон сиракузский стеснил мамертинцев, последние обратились к Риму, который и принял их в италийскую конфедерацию. Карфагеняне поняли опасность, грозившую им от утверждения римлян в Сицилии. Им удалось, примирив мамертинцев с Гиероном, ввести в Мессанскую крепость свой гарнизон, под начальством Ганнона. Тогда римляне захватили Ганнона и вынудили карфагенян очистить Мессану. Началась первая П. война (264 - 241 год до Р. Хр.). И Рим, и Карфаген находились в это время в полном расцвете своих сил, которые были приблизительно одинаковы. На стороне римлян было, однако, несколько преимуществ: их владычество в Италии не вызывало такой ненависти, с какой относились к Карфагену эксплуатируемые им народы; римское войско состояло из граждан и союзников и главную массу его составляли поселяне, тогда как карфагенские военные силы не были гражданским ополчением, а составляли разноплеменные армии, где карфагеняне были почти исключительно офицерами. Значительную часть карфагенских войск составляли наемники. Эти недостатки отчасти возмещались тем, что у карфагенян было больше денежных средств и они располагали сильным флотом. Война началась в Сицилии нападением карфагенян на Мессану, которое было отбито Аппием Кдавдием Каудексом. Затем Валерий Максим "Мессала" одержал над соединенными силами карфагенян и сиракузян победу, следствием которой было приобретение некоторых городов в Сицилии и заключение мира с Гиероном (263). Позже римляне взяли Акрагас (Агригент), так что лишь некоторые прибрежные крепости, где утвердился Гамилькар Барка, остались еще в руках карфагенян. Так как успешные действия против них были возможны лишь при обладании флотом, который мог бы отрезать их со стороны моря, то римляне снарядили, по карфагенским образцам, значительный флот (100 пентер и 20 триер). Они изобрели подъемные мосты с абордажными крючьями, что давало возможность и на море пользоваться превосходством римской пехоты, которая, сцепившись подъемным мостиком с неприятелем, могла вступать в рукопашный бой. Потерпев в начале неудачу, римляне одержали вскоре на море значительную победу (при Милах, под начальством Гая Дуилия). Весной 256 г. римляне решились на высадку в Африке, которая и состоялась (после морской битвы) под начальством Марка Атилия Регула и Л. Манлия Вольсона. В начале дела пошли в Африке так благоприятно, что сенат счел возможным оставить Регулу лишь половину прежней армии. Это ослабление римских сил привело к катастрофе: Регул был на голову разбит карфагенянами (под начальством грека Ксантиппа) и попал в плен. Лишь жалкие остатки римской армии возвратились в Италию; сам Регул умер в плену. Гибель римского флота от бури заставила римлян снарядить новый флот, но и он был уничтожен бурей. Между тем в Сицилии война шла удачно для римлян: они взяли Панорм и к 249 г. у карфагенян остались лишь Лилибей и Дрепан. Римляне осадили Лилибей. Затем счастье на время изменило им: Публий Клавдий потерпел жестокое поражение, около Дрепана, от Атарбала. Другой римский флот пострадал от бури. Гамилькар утвердился на горе Эркте и на Эриксе. Римляне еще раз создали флот и одержали в 241 г., около острова Эгузы, победу, которая стоила карфагенянам ста двадцати кораблей. Теперь, когда и море было в руках римлян, Газдрубал Барка убедился в невозможности далее удержаться на острове. Это повело к заключению мира, по которому римляне приобрели всю карфагенскую Сицилию и острова, лежащие между Италией и Сицилией. Сицилия стала римской провинцией. Кроме того, Карфаген обязался выплатить в 10 лет контрибуцию в 3200 талантов. Тотчас по окончании войны с Римом, Карфагену пришлось вынести тяжелую борьбу с наемными войсками, которая продолжалась почти три года и 4 месяца. В связи с этим восстанием стояло приобретение римлянами Сардинии: сардинские наемники поддались Риму, и римляне захватили карфагенскую часть острова. Это опять повело было к войне, от которой римляне отказались лишь получив вознаграждение в 1200 талантов. В следующие затем годы Гамилькар Барка, глава патриотической партии, которая считала неизбежной войну с Римом, создал в Испании для Карфагена возмещение за потерю Сицилии и Сардинии. Благодаря ему и его зятю и преемнику Газдрубалу, юг и восток Испании стали карфагенскими; здесь была создана (главным образом из туземцев) прекрасная армия, находившаяся в полном распоряжении своего главнокомандующего, а серебряные рудники давали значительные денежные средства. Римляне вскоре обратили внимание на усиление своего врага, заключили в Испании союз с греческими городами Сагунтом и Эмпориями и потребовали, чтобы карфагеняне не переходили за реку Эбро. В 220 (или в 221 г.) умер Газдрубал, и его место занял по избранию войска сын Гамилькара, Ганнибал; наследовавший от отца вражду к Риму. Ганнибал решил воспользоваться для войны с Римом обстоятельствами, благоприятно сложившимися для карфагенян. Цизальпинская Галлия не была еще замирена римлянами, а вызванные иллирийскими делами несогласия с Македонией грозили им войной на Востоке. Ганнибал напал на союзный с Римом Сагунт и взял его, после 8 мес. осады. Когда римские послы получили вКарфагене отказ выдать Ганнибала, была объявлена война (218). В то время, как римляне надеялись вести ее в Испании и Африке, Ганнибал составил план, по которому главным театром войны должна была стать Италия: Ганнибал надеялся нанести здесь решительный удар Риму, сделав операционным базисом Цизальпинскую Галлию, только что покоренную римлянами. Он питал надежду на деятельную помощь со стороны галлов и даже со стороны италийских союзников, тяготившихся подчинением Риму. Обеспечив войском Ливию и Испанию (где он оставил около 15 тысяч своему брату Газдрубалу), Ганнибал перешел Пиренеи с 50 тыс. пехоты и 9 тыс. конницы. С значительными затруднениями он переправился через Рону (особенно трудно было переправлять боевых слонов) и, направившись на северо-восток, вступил в область Альп. Переход через Альпы (Малый Сен-Бернар) был крайне труден. Ганнибал спустился в Цизальпинскую Галлию лишь с половиной войска. Первые столкновения были несчастны для римлян. Публий Сципион был разбит на берегах Тичино, а Тиберий Симпроний (войска которого предназначались было для высадки в Африку) - на берегу Требии. Ганнибал перешел через Апеннины и совершил очень трудный поход по низменной области, орошаемой рекой Арно, которая находилась тогда в разливе. Около Тразименского озера, в Этрурии, он истребил римскую армию Гая Фламиния и, не пытаясь даже подойти к Риму, взять который было очень мало шансов, пошел на восток, потом сильно опустошил южные области. Несмотря на эти опустошения и поражения римских войск, надежды Ганнибала на отложение италийских союзников оказывались пока тщетными: за немногими исключениями, союзники хранили верность Риму. Диктатор Фабий Максим решил держаться нового плана войны: он систематически избегал больших сражений с Ганнибалом в открытом поле и всю надежду возлагал на лишение неприятеля возможности легко добывать провиант и фураж и на естественное разложение карфагенской армии. Эта система, давшая Фабию прозвание "Медлителя", многими осуждалась в Риме. Против нее был, между прочим, и начальник конницы Марк Минуций. Недовольный Фабием народ назначил Минуция вторым диктатором. Ганнибал перезимовал около города Герония, перешел в Апулию и здесь в начале лета 216 года произошло сражение при Каннах. Во главе римской армии стояли консулы Люций Эмилий Павел (кандидат аристократической партии) и Гай Теренций Варрон, которого провела в консулы народная партия (права главнокомандующего переходили по очереди от одного консула к другому). В день своего командования Теренций Варрон начал битву. Она кончилась полным разгромом римской армии; 70 тысяч римлян выбыло из строя; в числе погибших были консул Эмилий Павел и 80 сенаторов. В Карфагене решено было послать подкрепления Ганнибалу, о котором враждебная ему и войне олигархическая партия до тех пор заботилась очень мало. Еще важнее, казалось, должна была быть помощь Ганнибалу со стороны Македонии. К врагам Рима примкнули еще Сиракузы. Наконец, даже многие из южноиталийских союзников Рима стали переходить на сторону карфагенян. Так, отложился от Рима очень важный город Капуя. Римляне напрягли все усилия, чтобы создать новую армию и не остановились даже перед включением в легионы нескольких тысяч рабов. Ближайшую зиму Ганнибал провел в Капуе. В легких стычках счастье вскоре стало переходить к римским войскам, а между тем, необходимые подкрепления не приходили к Ганнибалу: Карфаген опять оставлял Ганнибала без деятельной поддержки. Тем временем в Испании братья Гней и Публий Сципионы действовали так удачно (победа при Ибере, 216 г.), что Газдрубал не был в состоянии привести оттуда свои войска на подкрепление брату. Македония тоже не послала своих контингентов в Италию: Рим вооружил против нее врагов в Греции - этолян, Спарту, Мессену, Элиду и др. Борьба в Греции надолго отвлекла внимание Македонии и, через некоторое время, она заключила мир с Римом. В 212 г. Марк Марцелл взял Сиракузы, потом к римлянам перешел Акрагас и к 210 году вся Сицилия была снова уже в их руках. В Италии положение римлян в 214 и 213 г. было довольно хорошо, но в 212 г. Ганнибалу удалось занять Тарент; крепость, впрочем, осталась в руках римлян. Метапонт, Фурии и Гераклея также перешли к карфагенянам. Римляне осадили Капую; Ганнибал не мог оттеснить их, потому что римляне хорошо окопались перед городом. Чтобы принудить римлян снять осаду Капуи, Гапнибал предпринял диверсию: он подошел было к самому Риму, но не решился сделать нападение на город. И эта попытка спасти Капую кончилась ничем: римляне не сняли осады, и в 211 г. город сдался, причем римляне жестоко наказали капуанцев и отменили их старое городское устройство. Взятие Капуи было крупным успехом; оно произвело очень сильное впечатление на союзников Рима. В 209 г. был возвращен римлянами и Тарент (его взял Кв. Фабий Максим). Смерть Марцелла, убитого в схватке с сильнейшим неприятелем (в 208 г.), не улучшила положение карфагенянам. Их армия таяла; необходимы были значительные подкрепления. Уже давно Ганнибал поджидал их из Испании, где после первых удач дела пошли неблагоприятно для римлян. Карфагеняне, при помощи царя Галы и его сына Масиниссы, вынудили к миру африканского союзника римлян, царя Сифакса, и это дало возможность Газдрубалу обратить все силы на Испанию. Кроме него, в Испании действовали еще Газдрубал, сын Гизгона, и Магон. Им удалось воспользоваться разделением римских сил и изменой бывших на римской службе туземных отрядов и нанести порознь поражение сначала Публию, а потом и Гнею Сципионам. Оба Сципиона пали в бою (212 г.); почти вся Испания временно была потеряна для римлян. Отправка туда подкреплений и назначение главнокомандующим молодого, способного Публия Корнелия Сципиона (сын погибшего Публия) вскоре, однако, опять дали в Испании перевес римлянам. В 209 г. Сципион захватил Новый Карфаген, но, несмотря на победу под Бэкулой, ему не удалось воспрепятствовать Газдрубалу уйти на помощь брату в Италию. Новая победа под Бэкулой над войсками Газдрубала, Гизгонова сына, и Магона, отдала всю Испанию во власть римлян: остаток карфагенских войск Магон вынужден был направить в Италию; последний карфагенский город, Гадес, сдался римлянам. Но в то время, как Сципион так удачно действовал в Испании, сам Рим подвергался серьезной опасности. В 208 г. Газдрубал, перейдя Пиренеи, прошел через Галлию, перешел Альпы и двинулся на соединение с братом. Битва при Метавре (Гай Клавдий Нерон) спасла римлян от опасности соединения карфагенских сил: Газдрубалово войско было уничтожено, он сам пал (207). Положение Ганнибала становилось очень трудным, тем более, что благополучное окончание войны в Сицилии, в Сардинии и в Испании и заключение мира с Македонией развязало руки его врагам. Сенат дал, наконец, Публию Корнелию Сципиону разрешение произвести высадку в Африке, но Сципиону пришлось еще создавать необходимую для этого армию. В состав ее вошли два легиона, опозорившиеся в битве при Каннах, и много добровольцев. 205 год прошел в приготовлениях, а в 204 г. войско отплыло из Лилибея в Африку, на 400 транспортных судах и 40 военных. Сципион высадился близ Утики и разбил изменившего Риму Сифакса. Сторонники мира в Карфагене завели с римлянами переговоры, которые, впрочем, не привели ни к чему. Тогда карфагенское правительство вызвало в Африку Ганнибала и Магона. Битва при Заме (точно место и время ее неизвестны, около 202 г.) уничтожила последние надежды карфагенян и привела к заключению мира, по которому Карфаген сжег свои военные корабли, отказался от Испании и островов Средиземного моря, обязался вовсе не вести войн вне Африки, а в Африке не воевать без дозволения Рима. Сверх того, карфагеняне должны были в продолжение 50 лет выплачивать ежегодно контрибуцию по 200 талантов. Таким образом, и вторая война кончилась в пользу Рима, несмотря на гениальность Ганнибала: римское государство оказалось более прочным, чем Карфаген. В Африке следствием победы Рима был переход Сифаксова царства к другу римлян, Масиниссе. В Карфагене поражение привело к демократическим реформам. Патриоты надеялись еще раз вступить в борьбу с Римом, когда он будет в затруднительном положении. Поэтому римляне потребовали выдачи главы и надежды этой партии - Ганнибала, который должен был бежать. Власть в Карфагене опять попала в руки олигархической партии, которая всячески старалась поддерживать хорошие отношения к Риму, чтобы сохранить за Карфагеном, по крайней мере, его торговлю и богатство. Для Рима время от 201 до 149 года не пропало даром: победы римлян над Антиохом Сирийским и в Македонии, их успехи в Греции подняли могущество Рима до небывалой высоты. Но Рим все еще боялся своего векового врага, а итальянские торговцы видели в карфагенских купцах опасных конкурентов. Поэтому в Риме были очень довольны тем, что Масинисса не давал покоя Карфагену, не имевшему права защищаться оружием от захватов со стороны нумидийского царя. Эти захваты становились все беззастенчивее, а жалобы карфагенян в Риме не приводили ни к чему: не в интересах Рима было связывать руки Масиниссе. Наконец, терпение Карфагена лопнуло, и он начал войну с Масиниссой. Это дало Риму давно желанный предлог покончить с врагом, быстрому подъему благосостояния которого так дивился Катон, постоянно требовавший разрушения Карфагена. В 149 г. Рим послал большую армию в Африку (консулы Маний Манилий и Люций Марций Цензорин). Карфагенская партия мира хотела не доводить дела до войны и соглашалась дать римлянам удовлетворение. Римляне поступили очень недобросовестно: они соглашались на мир при условии исполнения известных требований, а когда карфагеняне исполнили их, консулы ставили новые условия, более тяжелые. Так, римляне добились сначала выдачи заложников, потом оружия, и тогда уже предъявили свое последнее требование - чтобы карфагеняне выселились из Карфагена в какуюнибудь местность, лежащую не ближе 80 стадий от моря. При таких условиях новое поселение не могло быть торговым городом. Карфагеняне отказались подчиниться этому требованию; началась осада Карфагена. Карфагеняне со всевозможными усилиями создали новый флот и оружие и решились защищаться до последней крайности. Главное начальство над ними принял Газдрубал. Сначала римляне потерпели неудачи в попытках взять город штурмом и вынуждены были начать правильную осаду. 149 и 148 гг. прошли для римлян безуспешно. В 147 г. в Утике высадился консул Публий Корнелий Сципион Эмилиан, сын Эмилия Павла, усыновленный фамилией Корнелиев Сципионов. Сципион прикрыл осаждающую армию двумя линиями укреплений и совсем отрезал ими Карфаген с суши, что крайне затруднило подвоз провианта и привело к бегству и сдаче значительной части жителей Карфагена. Остальные заперлись в старом городе и в укреплении Бирсе. Построив дамбу, Сципион закрыл доступ в гавань и с моря, но карфагеняне прокопали новый вход в гавань и построили флот, который, впрочем, не мог обеспечить подвоз припасов. Весной 146 г. римляне проникли, наконец, в город, заняли торговую площадь и двинулись к Бирсе. Долго еще шла борьба в городе, часть которого была сожжена при этом. На седьмой день сдались и карфагеняне, запершиеся в Бирсе. Маленький отряд (большей частью римские перебежчики) заперся в одном из храмов, вместе с Газдрубалом. Сам Газдрубал сдался, но жена его, дети и все остальные погибли в огне. Римляне разграбили город, причем получили громадную добычу; затем они сожгли Карфаген и прошли плугом по тому месту, где он стоял.

Под страхом проклятия воспрещено было восстановление города на этом месте. Большая часть пленных была продана в рабство; карфагенская область стала римской провинцией, столицей которой была Утика. Так кончились П. войны. Следствием их было исчезновение самой крупной державы, сдерживавшей до тех пор Рим. Лишь победа над Карфагеном сделала возможным распространение римского владычества на все берега Средиземного моря. Ср. Jager, "Die Punischen Kriege" (Галле, 1869 - 70); Neuman, "Das Zeitalter der Punischen Kriege" (1883); Otto Gilbert, "Rom u. Karthago in ihren gegenseitigen Beziehungen 513 - 536 und с. 241 218 v. Chr.", (Лпц., 1876); W. Streit, "Zur Geschichte des zweiten Punischen Krieges in Italien nach der Schlacht von Cannae" (Б., 1887).

Д. К.

Пураны

(санскр. Рurana = "старина, былина") - особый вид эпических поэм в индийской литературе, сменивший в ней так называемые итихасы, от которых его отделяет довольно большой промежуток времени. Следует отличать памятники, дошедшие до нас под именем П., от древних П.. упоминаемых еще в ведийской литературе (в брахманах) и представлявших собою космогонические рассуждения о "начале вещей" (agra). Со временем имя П. было придано и другим произведениям баснословно-исторического содержания. В то время, как итихасы изображают подвиги смертных героев, П. прославляют, главным образом, деяния богов, являясь как бы Священными книгами индуизма. Наряду с древними мифами и преданиями, П. представляют и очевидные черты позднейшего происхождения. Повторения одних и тех же мифов, нередко даже буквальные повторения текста в разных П. указывают на существование каких то более древних памятников (тоже П. ?), послуживших источником для уцелевших П. По определению индийского лексикографа Амарисинхи (VI в. по Р. Хр. ?), П. изображают: 1) сотворение мира, 2) его разрушение и возобновление, 3) генеалогию богов и патpиapxoв, 4) царствования разных Ману, образующие особые периоды Манвантары, 5)историю солнечной и лунной царских династий. Ни одна из дошедших до нас П. не отвечает вполне точно этому определению; наиболее выдержанной в данном отношении является одна лишь Вишну-П. Обстоятельство это легко объясняется большим хронологическим расстоянием, которое отделяет эпоху Амарасинхи от времени окончательной редакции дошедших до нас П., древнейшая из коих (Ваю-П.) не старше Х в. по Р. Хр., а прочие принадлежат XIII - XVI в. Таким образом, сохранившиеся П. являются памятниками сравнительно очень позднего происхождения, древние же их редакции утрачены. Значение П. как исторических памятников ничтожно. В изображении древнейших событий П. следуют Махабхарате и Рамаяне, а в своих генеалогических построениях самым резким образом противоречат друг другу и хронологии вообще. Зато для истории индийских верований П. дают ценный материал. По словам знатока П., проф. Вильсона, значительная часть их содержания имеет подлинный, древний характер. Позднейшие вставки, сделанные в целях той или другой индуистской секты, легко могут быть выделены из первичного содержания, так что П. служат хорошим источником для характеристики круга верований, сменившего ведийское религиозное мировоззрение, хотя сами они принадлежат более позднему периоду. Теогония и космогония П. в своих элементах восходит почти к ведийскому периоду; знакомство с ведами проглядывает в них довольно часто. Схема первичного творения заимствована от философской школы Санкхья. Одна из характерных черт П. пантеизм, лежащий в основе их учения; хотя специальное божество, прославляемое в той или другой П., варьируется, согласно ее принадлежности к тому или другому сектантскому учению, но везде оно отождествляется со всем существующим, исходящим из него и к нему возвращающимся. Вообще, П. носят очевидные признаки своей принадлежности к разным эпохам и составления под различными влияниями. Так как процесс образования современного индуизма из смеси брахманизма и других религиозных учений древней и средневековой Индии происходил между IX XIV вв. по Р. Хр., то и возникновение П. в их окончательном виде должно быть отнесено к этой эпохе. Bcе П. написаны стихами, в неизменной форме диалога между двумя лицами, одно из которых задает разные вопросы, а другое излагает в своих ответах пуранические учения. Этот диалог прерывается другими, происходившими, будто бы, между другими лицами по поводу аналогичных вопросов. Постоянным рассказчиком является Ломагаршана или Ромагаршана, ученик мифического мудреца Вьясы, носящий титул суты, т. е. рапсода или панегириста, имеющего особое право и обязанность прославлять деяния царей и богов. Кроме основных 18 П., имеется столько же так называемых упапуран, или побочных П., в которых эпическое содержание оттеснено на задний план ритуальным элементом. Основные П. делятся индуистами на три класса, смотря по преобладанию в них "чистоты, тьмы и страсти". К первой серии (с преобладанием чистоты = санскр. sattva) принадлежат: 1) "Вишну П." (изд. Дживананды Видьясагары с туземн. комментарием, Калькутта, 1876; английский перевод с обширным введением и примечанием Вильсона, Лонд., 1840; переиздан с дополнениями Фицэдвардом Галлем, Л., 1864 - 77); 2) "Нарадия П."; 3) "Бхагавата П." (изд. с туз. коммент., Бомбей, 1860, 1880, 1887 и т. д.; текст и франц. перевод Бюрнуфа и Hauvette-Besnault, Пар., 1840 - 84); 4) "Гаруда П." (часть изд. в Бомбее, 1863); б) "Падма П." (отрывки изд. в Бомбее, 1857, 1861, полное изд. Вишванатха Нараяны Мандлика, Пуна, 1893 - 94; 6) "Варага П." (изд. Гришикеши Шастри, Кальк., 1887 - 89). Эти П. принадлежат секте вайшнава (вишнуитам), и, поэтому, главную роль в них играет бог Вишну. Вторую группу (с преобладанием "невежества или тьмы" = санскр. tamas) составляют: 1) "Матсья П." (изд. Дживананды Видьясагары, Кальк., 1876);. 2) "Курма П." (изд. в Мадрасе, 1876); 3) "Линга П."(изд. с туземн. комм., Бомбей, 1857); 4) "Шива П." (изд. Бомбей, 1884); 5) "Сканда П." (часть изд. в Бомбее, 1861); 6) "Агни П." (изд. в "Bibliotheca Indica", Калькутта, 1870 - 79). П. этой группы принадлежат шиваитам, и главный герой их бог Шива. Наконец, третью серию, посвященную Брахме и представляющую преобладание "страсти" (санскр. rajas), образуют: 1) "Брахма П."; 2) "Брахманда П."; 3) "Брахма-вайварта П." (отрывок изд. с лат. перев. и комм. Штенцлер, Б., 1829, другой в Бомбее, 1854); 4) "Маркандея П." (изд. Banerjea в "Bibl. Iпdica", Кальк., 1855 - 62; Дживананды Видьясагары, Кальк., 1876, в Бомбее, 1888 и т. д.; отрывок с лат. перевод, и примеч. Poley, Берлин, 1831); 5) "Бхавишья П." и 6) "Вамана П.". Кроме этих П., есть еще очень древняя "Ваю П." (изд. Раджендралала Митра, Кальк., 1879 - 85), которая в туземных перечнях П. заступает место Агни П. или Шивы П. Ее относят к VI в. по Р. Хр., тогда как прочие П. принадлежат позднейшему времени (ХIII - XVI вв.). Все П. отличаются своим обширным объемом. По показанию Бхагавата П., во всех 18 П. насчитывается 400 тысяч строф. Самая объемистая, Сканда П., имеет 81000 строф, а две самые краткие - Брахма и Вамана П. - по 10000. Из упапуран изданы лишь немногие: "The vrihannaradiya P." (Гришикешой Шастри, Кальк., 1866 - 91) и "Саура" ("Saura P." ed. by Pandit Kasinatha Sastri Sele, Пуна, 1880). Прочие известны в рукописях или только по имени. Ср. Wilson, "Analysis of the P." ("Journ. of the Roy. As. Soc.", т. V, 1838; перепечат. в его "Select Works", Л., 1862 - 71, т. Ill); его же предисловие к переводу Вишну П.; Weber, "Verzeichniss der Sanskrit Handschriften der K. Bibliothek zu Berlin" (1855, стр. 127 - 48); Th. Aufrecht, "Catalogus Codicum MSS Sanscriticorum quotquot in Biblioth. Bodleiana adservantur" (1869, стр. 7 - 87). Мифология П. - у Vans Kennedy, "Researches into the Nature and Affinities of Ancient Hindu Mythology" (Лонд., 1831).

С. Б - ч.

Пуризм - преувеличенное стремление к чистоте литературного языка, к изгнанию из него всяких посторонних элементов. Сознание, что язык есть органическое целое, служащее живым выразителем народного миросозерцания и, в свою очередь, оказывающее на мысль значительное влияние, ведет естественным образом к заботе о том, чтобы развитие языка протекало свободно от внешних, случайных влияний и чтобы в наличный состав его не входили чуждые и ненужные ему примеси. В этом же направлении действует идея о литературном языке, как о выделившемся из разговорной речи целом, состав которого освящен применением в произведениях лучших писателей и потому не подлежит произвольным преобразованиям. Несомненно, что, несмотря на свободное, целесообразное развитие языка, есть посторонние стихии и новообразования, которые должно по возможности удалять из литературной и разговорной речи; они не вяжутся с составом и строем языка, неспособны к дальнейшему развитию, наводят мысль на ложные ассоциации, наконец, не отвечают особым требованиям благозвучия, свойственным данному языку, и режут ухо, привыкшее даже в совершенно новом слове встречать все-таки нечто знакомое, нечто вполне сливающееся со старыми элементами языка. Естественно желание освобождать язык от таких новообразований, иногда ненужных (если есть соответственное народное слово, а вносится иностранное), иногда сообщающих мысли неверный оттенок и, во всяком случае, не обещающих сделаться органической частью языка. С этой точки зрения теория чистой литературной речи восстает против неуместных варваризмов, неологизмов, архаизмов и провинциализмов. Особенно горячо ведется борьба против двух первых, и это объясняется тем, что в основе П. лежат нередко не литературные и лингвистические, а иные соображения. Борьба против нового слова бывает внешним проявлением борьбы против новой идеи, застоем под прикрытием П. Утрированное национальное чувство, в связи с недостаточной осведомленностью в вопросах языкознания, легко усматривает в усвоении языком иностранных слов падение народной самобытности; введение в язык иностранного слова рассматривается как преступление не только против чистоты литературного языка, но и против устоев народнообщественной жизни (шовинизм под прикрытием П.). Когда немцы негодуют против употребления французских слов, когда греки изгоняют из своего словаря турецкие слова, когда венгерцы и чехи переводят даже собственные имена с немецкого, они переносят в область языка борьбу, которая здесь неуместна и бесплодна, как бы ни была она законна сама по себе. Борьба против заимствованных слов вообще не может быть оправдана уже потому, что заимствования стары как цивилизация, и без них не обходились самые самостоятельные языки. Народ не боится заимствованных слов, как не боится усвоенных идей: и то, и другое необходимо станет его достоянием, получив своеобразный национальный отпечаток. Развитой язык утилизирует самые нелепые и ненужные заимствования - и раз такие заимствования получили право гражданства в обиходе, нет нужды изгонять их, как бы ни противоречили они в своем происхождении идее чистоты и ясности речи; уродливый галлицизм "не в своей тарелке" (assiette значит не только тарелка, но и настроениe) настолько водворился в языке и настолько ясно выражает известное понятие, что нет основания восставать против него. Было удачно замечено, что "язык не терпит бесполезных двойников" (Габеленц): если в языке есть слово даже тождественное с заимствованным, оно получит лишь новый оттенок значения. Однако, несомненно, злоупотребления возможны; язык может быть загроможден заимствованиями, новообразованиями, провинциализмами, делающими его неудобопонятным без всякой нужды. Очевидно, есть мера для этих посторонних элементов - и это рождает вопрос о критерии чистоты речи. Едва ли возможно дать ему какое-либо общее решение, формулировать всегда пригодные наставления. Оценивать новообразования с точки зрения неподвижной теории невозможно: окончательным судьей и ценителем является история языка. При внесении нового слова писатель необходимо обращается не к какому-либо кодексу раз навсегда определенных правил, но к своему чутью, источник которого бессознательная связь писателя с народом - творцом языка; это чутье, этот внутренний такт и дают возможность во всяком отдельном случае определить, необходимо ли здесь новое слово, выражает ли оно новое движение мысли, суждено ли ему найти общее признание, войти в употребление. Отвергать новшества, опираясь при этом на состав языка избранных писателей-классиков, очевидно неправильно, так как признание классического периода в истории литературы и языка ни в чем не противоречит идее его дальнейшего развития. В виду связи П. с общественными и политическими воззрениями, объекты его нападений меняются. Русская литература прошлого века, отрезанная от народа, не признавала права гражданства за провинциализмами, избегая "подлых" слов и выражений. В шестидесятых годах нынешнего столетия смеялись над архаизмами, реакция возмущается неологизмами. Воззрение, усматривающее в усвоении иностранных слов преступление против народности, получает особенную силу в эпохи подъема национализма. Так, в Германии еще с конца прошлого века тянется длинный ряд полемических произведений и обществ, имеющих целью очищение родного языка от иностранных, особенно французских заимствований (Verwalschung). Во Франции, где вопрос о чистоте языка был еще до классиков предметом тщательных изысканий и забот и где он не сходил с литературной почвы, он не имел такого острого, боевого характера, тем более что французский язык никогда не был загроможден в такой степени заимствованными словами, как немецкий. Усилия немецких пуристов - в связи с поддержкой правительства - имеют некоторый успех; официальная терминология понемногу вытесняет из языка иностранные названия (напр. Schaffner вместо Conducteur, Weitbewerb вм. прежнего Conkurrenz и т. п.); устраивают конкурсы с премиями за удачные слова для замены иностранных; получают свои особые названия предметы обихода, повсюду известные под международными названиями: Fernsprecher телефон, Fahrrad - велосипед и др. - В русский язык заимствования хлынули с реформой Петра I, но поток их был задержан, как только на вопросы языка было обращено серьезное внимание. Приступив к составлению словаря, российская академия приняла к сведению переданные ей через кн. Дашкову указания императрицы: "в сочиняемом академией словаре избегать всевозможным образом слов чужеземных, а наипаче речений, заменяя оные слова или древними или вновь составленными". Деятельность академии в этом направлении была мало удачна (ср. заседания 17 сент. 1804 г. и 23 марта 1805 г.); постановлено говорить вм. аудитория - слушалище, вм. адъюнкт - приобщник, вм. актер - лицедей, вм. акростих - краестишие и т. п.); вновь изобретенные слова не вытеснили из употребления иностранных. К началу XIX века относится и деятельность Шишкова, составившего себе знаменитость ярым П. на шовинистской основе. Дальнейшие стремления наших пуристов отразились в деятельности Погодина (его доклады в Обществе Люб. Росс. Словесности 7 и 9 сентября 1860 г.; см. "Жур. Мин. Нар. Пр.", 1860); отметим также статьи Покровского ("Москвитянин", 1854; т. 1) и Мейера ("Филолог. Зап.", 1876; май). В последнее время образовалось в СПб. общество со специальной целью заботиться о чистоте русского языка. Проявило некоторое стремление к замене иностранных слов коренными и русское правительство. Так, например, не говоря о переименовании Дерпта, Динабурга, Динаминда, термин "ипотечный" предположено заменить термином "вотчинный" ("Правит. Вестн.", 1887, ј100). В новой иностранной литературе интересна статья Мишеля Бреаля "Qu\'appelle-t-on purite de langage?" ("Journal des savants", 1897, апрель), по поводу книги Noreen, "Om sprakrigtighet" (Упсала, 1888). Ар. Горнфельд.

Пурим

(от древнеперсид. пур - жребий) - еврейский праздник, установленный в память спасения персидских евреев от истребления их Аманом, любимцем персидского царя Ахашвероша (Ксеркса в V в. до Р. Хр.) Пуритане. - В середине XVI в. кальвинизм, охвативший почти всю Европу, перешел и в Англию. Здесь, рядом с реформацией, возникшей по инициативе правительства, появилась народная реформация: пуританизм вступил в борьбу с официально преобразованной церковью. П. обнимает собой все протестантские секты, несогласные с "установленной" церковью, стремившиеся очистить ее от остатков католицизма, сохранившихся в англиканизме; отсюда и название их - "Пуритане" (Purity, англ. =чистота). Кальвинизм давал религиозную санкцию политической оппозиции. Эта черта выразилась в индивидуальном протестантизме XVII в., когда пуританская оппозиция из чисто религиозной превратилась в политическую. Пуританизм появился вследствие самого характера англиканской церкви, представлявшей компромисс между католицизмом и протестантизмом, требовавшей единообразия церковной жизни и введенной королевской властью вместе с парламентом. При Елизавете П. представляли чисто религиозную оппозицию. Хотя королева боролась с кальвинизмом, но число П. росло. Большинство богатых торговцев и провинциальных джентльменов были тогда П. Направление университетов было пуританским. Набожность и ученость отличали П. Пуританская партия боролась против тех обрядов, которые для П. имели совершенно определенное символическое значение и не казались мелочами. Знамение креста при крещении, стихарь, передача кольца при бракосочетании, коленопреклонение при причастии, поклон при имени Иисуса и т. п. - все эти "суеверные церемонии" для П. были равносильны отмене авторитета Св. Писания и прав совести. Сначала П. были преданы власти и настроение их не было чисто революционным. Они верили в священный характер власти и божественные права короля, но проповедовал общее братство во Христе и распространяли идеи социального равенства. П. имели огромное влияние на английскую культуру, оставив неизгладимые следы на характере английской нации. Самым ярким типом пуританства был Мильтон, в поэме которого великолепно отразились все крайности П. Строгий, важный, остерегавшийся болтливости и легкомыслия, стремившийся к полному самообладанию, воздержанный во всем, ненавидевший роскошь и лень, П. был прямолинеен, жесток и нетерпим. Он враждебно относился к вере в гуманность и в разум, признавая Библию единственным законом Божиим; он весь был поглощен мыслью о борьбе с Римом. Образцом для английских пуритан сделалась церковь, основанная Ноксом в Шотландии. Потом Томас Картрайт систематизировал пресвитерианские воззрения, а во второй половине царствования Елизаветы среди П. появилась секта броунистов, отвергавшая всякую церковную иерархию и принявшая радикальный характер. Впоследствии эта секта обратилась в политическую партию индепедентов. П. в религиозном отношении были названы "нонконформистами", так как они были не согласны с установленной церковью. При Елизавете они подвергались преследованиям, но молились за королеву. Когда на престол вступил Иаков I (1603 - 1625), П. думали, что наступил для них благоприятный момент, так как король был воспитан в пресвитерианском духе, и вышли к нему на встречу с так называемой "петицией тысячи" (1603 г.: "Millenary Petition"), под которой подписалось 827 человек, т. е. 1/10 часть духовенства Англии. Петиционеры требовали отмены обрядов, реформы церковного суда, более строгого соблюдения воскресного дня, который они отождествляли с еврейской субботой. Король принял петицию, обещал созвать конференцию епископов и богословов для ее обсуждения, но обещания не сдержал. Через несколько времени король объявил, что он заставит быть их конформистами или выгонит их из Англии. С 1605 г. начались изгнания пуритан и выселение их в Америку. XVII в. в Англии был временем культурной, религиозной, социальной и политической борьбы. В этой борьбе парии политические соединились с партиями религиозными. Центральную роль играл пуританизм, который разделился на две крупные фракции: пресвитериан и индепендентов. Борьба приняла (с 1633 г.) ожесточенный характер при Лауде, который стремился уничтожить П. В долгом парламенте верх одержали пресвитериане, а П. мечтали уже об установлении в Англии республики. Организатором индепендентства и выразителем пуританского образа мыслей был Кромвель. Политическая роль П. окончилась с возвращением Карла II (25 мая 1660 г.). В первой половине XVIII века, с 1729 г., П. возродились в виде медотистов. Ср. O. Brosch, "Cromvell und puritanische Revolution"; Neal, "History of the puritans" (1732); Fletcher, "The history of the revival and progress ot Independency in England"; Barclay, "Inner life of the religious Societies of the Commonwealth"; Weingarten, "Die Revolutionskirchen Englands"; Waddington, "Congregational history"; С. С. Фортунатов, "Представитель индепендентов Генри Вен".

П. Конский.

Пурпур

- драгоценная в древности краска, добывавшаяся из выделения особых желез некоторых переднежаберных моллюсков из рода Murex (именно М. brandaris и М. trunculus). Железы, выделяющие П., свойственны и нек. др. моллюскам, напр. обыкновенной на морских берегах Purpura. В настоящее время П. совершенно утратил значение и добывание его давно уже прекратилось, так как он с успехом заменен более дешевыми и удобными минеральными красками.

А. П. Л.

Пуссен Никола

(Poussin, 1594 - 1665) - знаменитый французский исторический живописец и пейзажист, родился в Нормандии, первоначальное художественное образование получил на своей родине, а потом учился в Париже, под руководством Кентена Варена и Ж. Лаллемана. В 1624 г., будучи уже довольно известным художником, П. отправился в Италию и близко сошелся в Риме с поэтом Марини, внушившим ему любовь к изучению итальянских поэтов. произведения которых дали П. обильный материал для его композиций. После смерти Марини, П. оказался в Риме безо всякой поддержки. Обстоятельства его улучшились лишь после того, как он нашел себе покровителей в лице кардинала Франческо Барберини и кавалера Kaccианo дель-Поццо, для которого были написаны им "Семь таинств". Благодаря серии этих превосходных картин, П. в 1639 г. был приглашен кардиналом Ришелье в Париж, для украшения Луврской галереи. Людовик XIII возвел его в звание своего первого живописца. В Париже П. имел много заказов, но у него образовалась партия противников. в лице художников Bye, Брекьера и Мерсье, ранее его трудившихся над украшением Лувра. Особенно сильно интриговала против него пользовавшаяся покровительством королевы школа Bye. Поэтому, в 1642 г., П. покинул Париж и возвратился в Рим, где и жил до самой своей смерти. П. был особенно силен в пейзаже. Воспользовавшись результатами, достигнутыми в этом роде живописи болонской школой и проживавшими в Италии нидерландцами, он создал так назыв. "героический пейзаж", который, будучи компанован сообразно правилам уравновешенного распределения масс, при своих приятных и величественных формах служил у него сценой для изображения идиллического золотого века. Пейзажи Пуссена проникнуты серьезным, меланхолическим настроением. В изображении фигур он держался антиков, через что определил дальнейший путь, по какому пошла после него французская школа живописи. Как исторический живописец, П. обладал глубоким знанием рисунка и даром композиции. В рисунке он отличается строгой выдержанностью стиля и правильностью. Ему принадлежит та заслуга, что, благодаря любви к классицизму, которую он умел внушить своим соотечественникам, на некоторое время был приостановлен развившийся у французских художников вкус к вычурному и манерному. К лучшим историческим картинам П., из которых большая часть хранится в Луврском музее, в Париже, должны быть отнесены: "Всемирный потоп", "Германик", "Взятие Иерусалима", "Тайная вечеря", "Ревекка", "Женаблудница", "Моисей-младенец", "Поклонение золотому тельцу", "Иоанн Креститель, крестящий в пустыне" и "Аркадские пастухи". Императорский Эрмитаж обладает 21-м произведением этого мастера: из них наиболее любопытны: "Моисей, источающий воду из камня" (ј 1894), "Эсфирь пред Артаксерксом" (ј 1397), "Триумф Нептуна и Амфритриты" (ј 1400), "Воздержанность Сциппиона" (ј 1406), "Танкред и Эрминия" (ј 1408) и два исторических пейзажа (јј 1413 и 1414). С картин П. гравировали: Шато, Пуайльи, Одран, Пеен и Клодина Стелла. См. Cambry, "Essai sur lа vie et les ouvrages du Poussin" (П., VII); Gaul de St.-Germain, "Vie de N. Poussin, considert comme chef de l\'ecole francaise" (П., 1806); H. Bouchit, "N. Poussin sa vie et son oeuvre, suivi d\'une notice sur la vie et les ouvrages de Ph. de Champagne et de Champagne le neveu" (П., 1858); Poillon, "Nicolas Poussin, etude biographique" (2 изд., Лилль, 1875).

Пустельга

(Tinnunculus alaudarius) - небольшая хищная птица из сем. соколиных (Falconidae) ростом немного больше кобчика. От настоящих соколов П. отличается более короткими, слегка вздутыми пальцами и сравнительно более длинным хвостом, до конца которого не достигают крылья. Их когти и клюв, снабженный большим острым зубовидным выступом по краю надклювья, устроены так же, как у соколов. П., как большинство соколов, окрашена очень пестро. Обыкновенно основной цвет головы и шеи самца - пепельно-серый, также как и нижней части спины и рулевых перьев хвоста. Основной цвет остальных перьев, а также лоб, брови и горло самца - более или менее рыжего цвета, с часто сильным серым или голубовато-серым налетом. Хвост на конце рыжеватый или беловатый, с широкой черной поперечной полосой перед концом. Маховые перья бурые. Восковица и ноги - желтые. Когти черные. Самка окрашена бледнее, причем общий цвет ее более рыжий; хвост тоже не серого, а темно-рыжого цвета. Рыжий цвет молодых птиц светлее, чем у взрослых. П. - очень подвижная птица. Большую часть дня она летает невысоко над землей, отыскивая пищу. Временами она останавливается в воздухе, характерно распустив свой хвост и быстро махая крыльями (отсюда местное название ее "трясучка"). Пища ее состоит, главным образом, из насекомых и мелких грызунов, а также птенцов мелких птиц. За взрослыми пташками она не охотится. Гнезда устраиваются в самых различных местах, обыкновенно на деревьях или под крышами старых домов и колоколен, часто в сорочьих гнездах, а иногда и прямо в земле, в расселинах, по краям обрывов и оврагов. Кладка (в апреле или в мае) состоит обыкновенно из 6 яиц, густо покрытых ржавыми пятнами. П. очень широко распространена. В Центральн. Европ. России на полях и лугах это самая обыкновенная птица. Она живет повсеместно в Европе, кроме крайнего севера, в большей части Азии и Сев. Африке. На юге П. - оседлая птица, в северных и умеренных странах - перелетная. В южных степях вместе с обыкновенной П. живет степная П. (Т. сеnchris), отличающаяся на первый взгляд от обыкновенной - белыми когтями и однообразным кирпично-рыжим цветом спины.

Ю. Вагнер.

Пустынь

Прежде уединенный монастырь или келья; теперь так называются иногда даже очень многолюдные монастыри, возникшие в безлюдных лесах или степях.

Пустырник

(Leonurus L.) - род растений из сем. губоцветных (Labiatae), колена Stachyoideae-Lamiinae. Травы с пальчато-нервными листьями и розовыми, красными, пурпурными или белыми цветами в густых, пазушных ложных мутовках. Чашечка трубчатая или трубчато-колокольчатая. с 6-ю почти равными колючими зубцами. Венчик с короткой трубкой; верхняя губа продолговатая, пушистая, нижняя трехлопастная. Тычинок 4. Орешки тетраэдрические. Около 8 видов во внетропическом поясе Азии и Европы. Три секции, принимаемые и за отдельные роды: 1) Chaiturus Benth. - без волосяного кольца в трубке венчика L. Marrubiastrum L.

- с яйцевидно-ланцетными листьями, нередок в южной России по берегам; 2) Cardiaca Benth. - с волосяным кольцом в трубке венчика - L. Cardiaca L. с пальчато-пятираздельными листьями, П., сердечник (трава употребляется от биения сердца, тяжести желудка и катара легких), обыкновенен во всей России на сорных местах; 3) Panzeria Benth. - без волосяного кольца в трубке венчика - с 3 сибирскими видами.

Тр.

Пушкин Александр Сергеевич

- величайший русский поэт, род. 26 мая 1799 г., в четверг, в день Вознесения Господня, в Москве, на Немецкой ул. О своих предках по отцу он пишет в 1830-31 гг.: "Мы ведем свой род от прусского выходца Радши или. Рачи (мужа честна, говорит летописец, т. е. знатного, благородного), въехавшего в Россию во время княжения св. Александра Ярославича Невского... Имя предков моих встречается поминутно в нашей истории. В малом числе знатных родов, уцелевших от кровавых опал паря Иоанна Васильевича Грозного. историограф именует и Пушкиных. Григорий Гаврилович (ошибка; надо читать Гаврило Григорьевич) П. принадлежал к числу самых замечательных лиц в эпоху самозванцев. Другой П., во время междуцарствия, начальствуя отдельным войском, один с Измайловым, по словам Карамзина, сделал честно свое дело. Четверо П. подписались под грамотою о избрание на царство Романовых, а один из них, окольничий Матвей Степанович - под соборным деянием об уничтожении местничества (что мало делает чести его характеру). При Петре Первом сын его, стольник Федор Матвеевич, уличен был в заговоре против государя и казнен вместе с Цыклером и Соковниным. Прадед мой Александр Петрович был женат на меньшой дочери графа Головина, первого андреевского кавалера. Он умер весьма молод, в припадке сумасшествия зарезав свою жену, находившуюся в родах. Единственный сын его, Лев Александрович, служил в артиллерии и в 1762 г., во время возмущения, остался верен Петру III. Он был посажен в крепость, где содержался два года. С тех пор он уже в службу не вступал, а жил в Москве и в своих деревнях. Дед мой был человек пылкий и жестокий. Первая жена его, урожденная Воейкова, умерла на соломе, заключенная им в домашнюю тюрьму за мнимую или настоящую ее связь с французом, бывшим учителем его сыновей, и которого он весьма феодально повесил на черном дворе. Вторая жена его, урожденная Чичерина, довольно от него натерпелась. Однажды он велел ей одеться и ехать с ним куда-то в гости. Бабушка была на сносях и чувствовала себя нездоровой, но не смела отказаться. Дорогой она почувствовала муки. Дед мой велел кучеру остановиться, и она в карете разрешилась чуть ли не моим отцом. Родильницу привезли домой полумертвую, и положили на постель всю разряженную и в бриллиантах. Все это знаю я довольно темно. Отец мой никогда не говорил о странностях деда, а старые слуги давно перемерли" (изд. литер. фонда V, 148-9). Отец поэта, Сергей Львович (1771-1848), как и старший брат его, поэт Василий Львович (1770-1830). не имел по характеру ничего общего с дедом. Получив блестящее по тому времени образование, т. е. овладев не только французской прозаической речью, но и стихом, и поглотив все выдающееся во французской литературе XVII и XVIII веков, он на всю жизнь сохранил страсть к легким умственным занятиям и к проявлению остроумия и находчивости во всяких jeux de societe; за то также всю жизнь он оказывался неспособным к практическому делу. Он был в малолетстве записан в измайловский полк, потом при Павле переведен в гвардейский егерский, и очень тяготился несложными обязанностями гвардейского поручика. Женившись в ноябре 1796 г., он подал в отставку и стал пользоваться совершенной свободой, сперва в Петербурге, где 20 декабря 1797 г. родился у него первый ребенок - дочь Ольга (впоследствии Павлищева), а потом (с 1799 г.) в Москве и в подмосковном имении своей тещи, сельце Захаровке. Управление домом он всецело предоставил жене, а заведование имениями - управляющим и приказчикам, которые обкрадывали его и разоряли мужиков. Сергей Львович терпеть не мог деревни, если она не походила на подгородную дачу; проживая в собственных имениях (в иные, впрочем, он никогда и не заглядывал), он проводил все время у себя в кабинете за чтением. Дома вспыльчивый и раздражительный (когда обстоятельства принуждали его заняться детьми или хозяйством), он при гостях делался оживленным, веселым и внимательным. По выражению Анненкова, у него не было времени для собственных дел, так как он слишком усердно занимался чужими. Он до старости отличался пылким воображением и впечатлительностью, доходившей до смешного. Обыкновенно расточительный и небрежный в денежных делах, он временами становился мелочно расчетливым и даже жадным. Он был способен острить у смертного одра жены - зато иногда от пустяков разливался в слезах. Никому не мог он внушить страха, но за то никому не внушал и уважения; приятели любили его, а собственным детям, когда они подросли, он часто казался жалким и сам настойчиво требовал от них, чтобы они опекали его, как маленького ребенка. Его любимая поговорка: que la volonte du ciel soit faite вовсе не была выражением искренней веры и готовности подчиниться воле Провидения, а только фразой, которою он прикрывал свой эгоистический индифферентизм ко всему на свете. Мать П., Надежда Осиповна Ганнибал (1775-1836), была на 4 года моложе мужа. Основателем ее фамилии был "арап Петра Великого", абиссинский князек, Абрам Петрович Ганнибал. Он умер в 1781 г. генерал-аншефом и александровским кавалером, оставив 7 человек детей и более 1400 душ. Это была "мягкая, трусливая, но вспыльчивая абиссинская натура", наклонная "к невообразимой, необдуманной решимости" (Анненков, "П. в Александровскую эпоху", стр. 5). Сыновья его унаследовали его вспыльчивость; крепостных людей, возбудивших их гнев и ими наказанных, "выносили на простынях". Двое из них, Иван и Петр (которого поэт посетил в его деревне в 1817 г.; см. изд. фонда, V, 22), достигли высоких чинов, но при этом Петр писал совсем безграмотно. Третий брат, родной дед поэта, Осип (он же и Януарий), женатый на дочери тамбовского воеводы Пушкина, Марье Алексеевне, женился, говорят, вторично, подделав свидетельство о смерти жены. Марья Алексеевна жаловалась государыне, и права ее были восстановлены. Она жила в с. Захарове, с своей дочерью Надеждой, под покровительством своего шурина и крестного отца дочери Ивана Абрамовича Ганнибала, строителя Херсона и наваринского героя. Марья Алексеевна была добрая женщина и прекрасная хозяйка деревенского старорусского склада, но дочь свою она избаловала порядком; "что сообщило нраву молодой красивой креолки, как ее потом называли в свете, тот оттенок вспыльчивости, упорства и капризного властолюбия, который замечали в ней позднее и принимали за твердость характера" (Анненков). Мужа своего Надежда Осиповна настолько забрала в руки, что он до старости курил секретно от ее; к детям я прислуги бывала непомерно сурова и обладала способностью "дуться" на тех, кто возбудил ее неудовольствие, целыми месяцами и более (так, с сыном Александром она не разговаривала чуть не целый год). Хозяйством она занималась почти так же мало, как и муж, и подобно ему страстно любила свет и развлечения. Когда Пушкин переехали в Петербург, дом их "всегда был наизнанку: в одной комнате богатая старинная мебель, в другой пустые стены или соломенный стул; многочисленная, но оборванная и пьяная дворня с баснословной неопрятностью; ветхие рыдваны с тощими клячами и вечный недостаток во всем, начиная от денег до последнего стакана". Приблизительно такова же была их жизнь и в Москве, но там это не в такой степени бросалось в глаза: многие состоятельные дворянские семьи жили подобным образом П. отличались от других только большею, так сказать, литературностью; в этом отношении тон давал Сергей Львович, который и по собственной инициативе, и через брата Василия был в дружбе со многими литераторами и тогдашними умниками; в его доме даже камердинер сочинял стихи.

В раннем детстве Александр П. не только не представлял ничего выдающегося, но своей неповоротливостью и молчаливостью приводил в отчаяние мать свою, которая любила его гораздо меньше, нежели сестру его, Ольгу, и младшего брата, Льва (1806 - 1852). Когда принимались слишком энергично исправлять его характер и манеры, он убегал к бабушке Марье Алексеевне Ганнибал (после замужества дочери она поселилась с П.) и прятался в ее рабочую корзинку, где его уже не смели тревожить. Бабушка была первой наставницей П. в русском языке; от ее же, вероятно, наслушался он рассказов о семейной старине. В ее сельце Захарове (или Захарьине), о котором П. долго сохранял приятные воспоминания, он слышал песни и видел хороводы и другие народные увеселения (Захарово принадлежало к приходу богатого села Вязёма, которое было когда-то собственностью Бориса Годунова и помнило о своем царственном владельце). Другой связью будущего поэта с народностью служила известная Арина Родионовна, когда то вынянчившая мать П., а теперь нянчившая всех ее детей - женщина честная, преданная и очень умная; она знала бесчисленное количество поговорок, пословиц, песен и сказок и охотно сообщала их своему питомцу. Только с нею да с бабушкой и еще с законоучителем своим Беликовым (очень образованным человеком) П. имел случай говорит по-русски: отец, мать, тетки (Анна Львовна П. и Елизавета Львовна, по мужу Солнцева, тоже имели влияние в доме), почти все гости, а главное гувернеры и гувернантки (большею частью плохие; об одном гувернере, Шеделе, известно, что любимым его занятием была игра в карты - с прислугой) объяснялись с детьми исключительно пофранцузски, так что и между собою дети приучились говорить на том же языке. П. вначале учился плохо (особенно трудно давалась ему арифметика) и от гувернанток испытывал крупные неприятности, отравившие ему воспоминания о детских годах. Около 9 лет от роду П. пристрастился к чтению (разумеется, французскому) и, начав с Плутарха и Гомера в переводе Битобе, перечитал чуть ли не всю довольно богатую библиотеку своего отца, состоявшую из классиков XVII века и из поэтов и мыслителей эпохи просвещения. Преждевременная начитанность в произведениях эротических и сатирических, которыми была так богата французская литература XVII и ХVIII вв., способствовала преждевременному развитию чувства и ума П., а литературные нравы дома и особая любовь, которую Сергей Львович питал к Мольеру - он читал его вслух для поучения детям - возбудили в мальчики охоту пытать свои силы в творчестве, опять таки главным образом на франц. яз. Между наиболее ранними его произведениями предание называет комедию "L\'Escamoteur" - рабское подражание Мольеру - и шуточную поэму "La Tolyade" (сюжет: война между карликами и карлицами во времена Дагоберта), начатую по образцу многочисленных франц. пародий XVIII в. на высокий "штиль" героических поэм. Есть еще не совсем достоверное указание на целую тетрадку стихотворений, между которыми были и русские. Раннее развитие, по-видимому, не сблизило П. с родителями; его характер продолжали исправлять, ломая его волю, а он оказывал энергическое сопротивление. В результате отношения обострились настолько, что 12-летний мальчик изо всех домашних чувствовал привязанность только к сестре и с удовольствием покинул родительский дом. П. думали отдать в Иезуитскую коллегию в Петербурге, где тогда воспитывались дети лучших фамилий, но 11 января 1811 г. было обнародовано о предстоящем открытии царско-сельского лицея и, благодаря настояниям и хлопотам А. И. Тургенева, а также дружеским связям Сергея Львовича П. с директором нового учебного заведения, В. Ф. Малиновским, П. решено было туда поместить. Готовясь к поступлению, П. жил, у дяди Василия Львовича и у него впервые встретился с представителями петербургского света и литературы. 12 авг. П., вместе с Дельвигом выдержал вступительный экзамен и 19 октября присутствовал на торжестве открытия лицея. Преподавателями лицея были люди прекрасно подготовленные и большею частью способные. Программа была строго обдуманная и широкая; кроме общеобразовательных предметов, в нее входили и философские и общественноюридические науки. Число воспитанников было ограничено, и они были обставлены наилучшим образом: никаких унизительных наказаний не было; каждый имел свою особую комнатку, где он пользовался полной свободой. В отчете о первом годе конференция лицея говорит, что ученикам "каждая истина предлагалась так, чтобы возбудить самодеятельность ума и жажду познания... а все пышное, высокопарное, школьное совершенно удаляемо было от их понятия и слуха"; но отчет, как говорит Анненков, больше выражает идеал, нежели действительность. Прекрасные преподаватели, отчасти вследствие плохой подготовки слушателей, отчасти по другим общественным и личным причинам, оказались ниже своей задачи давали зубрить свои тетрадки (не исключая и Куницына); иные, как например любимец лицеистов А. И. Галич, участвовали в пирушках своих аристократических учеников и мирволили им в классах и на экзаменах. Даже самая свобода или, точные, безнадзорность приносила некоторый вред слишком юным "студентам", знакомя их с такими сторонами жизни, которые выгоднее узнавать позднее. К тому же, на третий год существования лицея скончался его первый директор, и почти два года (до назначения Е. А. Энгельгарта, в 1816 г.) настоящего главы в заведении не было; преподавание и особенно воспитательная часть пострадали от того весьма существенно. Но с другой стороны, та же свобода, в связи с хорошей педагогической обстановкой, развивала в лицеистах чувство человеческого достоинства и стремление к самообразованию. Если солидные знания и приходилось окончившим курс приобретать своим трудом впоследствии, то лицею они были обязаны охотой к этому труду, общим развитием и многими гуманными, светлыми идеями. Вот почему они и относились с таким теплым чувством к своему учебному заведению и так долго и единодушно поминали 19-е октября. Чтение римских прозаиков и поэтов было поставлено в лицее довольно серьезно: классическую мифологию, древности и литературу лицеисты, в том числе П., знали не хуже нынешних студентов. Способности П. быстро развернулись в лицее: он читал чрезвычайно много и все прочитанное прекрасно помнил; больше всего интересовался он франц. и русской словесностью и историей; он был одним из самых усердных сотрудников в рукописных лицейских журналах и одним из деятельных членов кружка лицейских новеллистов и поэтов (Илличевский, Дельвиг, Кюхельбекер и др.), которые, собираясь по вечерам, экспромтом сочиняли повести и стихи. Учился П. далеко не усердно. Кайданов, преподававший географию и историю, аттестует его так: "при малом прилежании оказывает очень хорошие успехи, и сие должно приписать одним только прекрасным его дарованиям. В поведении резв, но менее противу прежнего". Куницын, профессор логики и нравственных наук, пишет о нем: "весьма понятен, замысловат и остроумен, но крайне не прилежен. Он способен только к таким предметам, которые требуют малого напряжения, а потому успехи его очень не велики, особенно по части логики". Из товарищей знавшие его впечатлительную натуру и отзывчивое, мягкое сердце, искренно любили его; большинство, замечавшее только его неумеренную живость, самолюбие, вспыльчивость и наклонность к злой насмешке, считало его себялюбивым и тщеславным; его прозвали (французом, преимущественно за прекрасное знание французского языка - но в 1811 и след. годах это был во всяком случае эпитет не похвальный. Раздражительность, принесенная П. еще из дому, получила здесь новую пищу вследствие такого отношения большинства товарищей; будущий поэт сам наталкивался на ссоры, а так как он, несмотря на огромные способности и остроумие, не отличался быстрой находчивостью, то далеко не всегда мог оставаться победителем, вследствие чего раздражался еще более. Предаваясь неумеренной веселости днем, П. часто проводил бессонные ночи в своем ј 14 (здесь прожил он целые 6 лет), то обливаясь слезами и обвиняя себя и других, то обдумывая способы, как бы изменить к лучшему свое положение среди товарищей. В 1814 г. Сергей Львович П. вновь поступил на службу в Варшаве по комиссариату (чиновником он оказался, конечно, крайне небрежным), а его 15летний сын впервые выступил в печати с стихотворением: "Другу-стихотворцу" (4 июля, в 13 ј "Вестника Европы"), за подписью: Александр Н. К. ш. п. Несмотря на подъем патриотического чувства, которое было естественным следствием событий 1812-1814 гг., первые поэтические опыты П. направлялись не в эту сторону, а являлись подражанием любовной и вакхической лирике и отчасти сатире французских и русских учеников и продолжателей Горация. Из французских поэтов П. больше всего подражал Парни, из русских - Батюшкову, Жуковскому, Василию П. Но и в этих "полудетских песнях на чужой голос" местами слышится будущий П., то в искренности чувства, то в оригинальности мыслей и ощущений, то в силе и смелости от дельных картин и стихов. В этих пробах пера нельзя не заметить и уменья усваивать от каждого образца лучшее и быстро отделываться от его недостатков: так, псевдоклассический арсенал собственных имен, очень богатый в наиболее ранних стихотворениях Пушкина, скоро уступает место умеренному употреблению утвердившихся формул; славянские выражения, в роде: пренесенный, взмущенны волны, расточил врагов, черный вран стрежет, быстро редеют и употребляются только в наименее задушевных его пьесах. В высшей степени поразителен факт, что одно из произведений 15-летнего лицеиста; который три года назад думал пофранцузски, сделалось почти народною песнью и начиная с 20-х годов перепечатывалось на лубочных листах; это так наз. "Романс" ("Под вечер осенью ненастной"), от которого потом, по забывчивости, отказывался сам автор. В первых (1814 г.) стихотворениях поражает также раннее развитие чувственности ("К Наталье", "К молодой актрисе", "Красавице, которая нюхала табак"). То обстоятельство, что стихи 15-летнего П. попали в печать, не могло очень сильно выдвинуть его между товарищами: редакторы того времени очень любили поощрять юные таланты, особенно из хороших фамилий, и первое стихотворение Дельвига напечатано было еще раньше.

Но вот наступил день публичного экзамена 8 января 1815 года (переходного в старший класс), на который приехал Державин. Пушкину велели прочесть собственное стихотворение: "Воспоминания в Царском Селе", написанное (по совету Галича) в державинском и даже отчасти ломоносовском стиле (но местами с истинным чувством, сильно и красиво выраженным), во славу Екатерины, ее певца и ее победоносного внука. Державин был растроган, хотел обнять поэта (который убежал, вследствие юношеской конфузливости) и, говорят, признал в П. достойного себе наследника. Это стихотворение, за полной подписью автора, было напечатано в "Российсском Музеуме", который в том же году поместил и еще нисколько произведений П. С этого времени П. приобретает известность и за стенами лицея, что заставило смотреть на него иными глазами и его самолюбивых родителей, только что переселившихся в Петербург на постоянное жительство. 16-ти-летний лицеист отдался поэзии, как призванию, тем более, что через отца и дядю он имел возможность познакомиться лично с ее наиболее уважаемыми им представителями: к нему в лицей заезжали Жуковский и Батюшков, ободряли его и давали ему советы (особенно сильно и благотворно было влияние Жуковского, с которым он быстро и близко сошелся летом 1815 г.; см. стих. "К Жуковскому"). Профессора начинают смотреть на него как на будущую известность; товарищи распевают хором некоторые его пьесы в лицее же положенные на музыку. В своих довольно многочисленных стихотворениях 1815 г. П. уже сознает силу своего таланта, высказывает глубокую благодарность музе, которая скрасила ему жизнь божественным даром, мечтает о тихой жизни в деревне, при условии наслаждения творчеством, но чаще представляет себя эпикурейцем учеником Анакреона, питомцем нег и лени, поэтом сладострастия, и воспевает пирушки, которые, по-видимому, были гораздо роскошнее и многочисленнее в его воображении, чем в действительности. В это время в П. начинает вырабатываться способность истинного художника переселяться всецело в чуждое ему миросозерцание, и он переходит от субъективной лирики к объективной (см. стихотв. "Лицинию") и даже к эпосу ("Бова", "Казак"). Судя по отрывку его лицейских записок (изд. фонда, V, 2), написанное им в этом году представляет собою только малую часть задуманного или начатого: он обдумывает героическую поэму ("Игорь и Ольга"), начинает комедию и пишет повесть в роде фантастикотенденциозных повестей Вольтера, которого изучает весьма серьезно. Стих П. становится еще более изящным и легким; местами образность выражений доходит до небывалой в нашей новой словесности степени ("Мечтатель"); зато местами (особенно в похвальных, псевдоклассических стихотворениях, напр. "На возвращение государя из Парижа") даже свежая, оригинальная мысль поэта еще не умеет найти себе ясного выражения. В 1816 г. известность П. уже на столько велика, что стареющийся лирик Нелединский-Мелецкий, которому императрица Марья Федоровна поручила написать стихи на обручение великой княжны Анны Павловны с принцем Оранским, прямо отправляется в лицей и заказывает пьесу П., который в час или два исполняет заказ вполне удовлетворительно. Известные светские поэты (кн. П. А. Вяземский, А. А. Шишков) шлют ему свои стихи и комплименты, и он отвечает им, как равный. Дмитриев и Карамзин выражают очень высокое мнение об его даровании (последний летом этого года жил в Царском, и П. был у него в доме своим человеком); с Жуковским, которого после смерти Державина считали первым поэтом, Пушкин уже сотрудничает ("Боже царя храни! "). Круг литературного образования П. значительно расширяется: он перечитывает старых поэтов, начиная с Тредьяковского, и составляет о них самостоятельное суждение; он знакомится с немецкой литературой (хотя и во французских переводах). Анакреонтические мотивы Батюшкова начинают, в произведениях П., уступать место романтизму Жуковского. В наиболее задушевных стихотворениях П., господствует элегическое настроение, которое в самом конце пьесы своеобразно заканчивается примиряющим аккордом (например "Послание к Горчакову"). Вообще последние строчки стихотворений П. уже теперь приобретают особую полноту мысли; рельефность и звучность. Крупный факт внутренней жизни поэта за это время - юношеская, поэтическая любовь к сестре товарища, К. П. Бакуниной, которая жила в Царском Селе летом и иногда посещала лицей зимою; самые тонкие оттенки этого идеального чувства, то пережитые, то вычитанные у других лириков (Парни и Вольтер по-прежнему остаются его любимцами). П. в состоянии выразить своим мягким и нежным стихом, которым он иногда позволяет себе играть, подобно трубадурам или мейстерзингерам (см. стихотворение "Певец"). Идеальная любовь П.; по-видимому, не мешала увлечениям иного рода; но и для них он умел находить изящное выражение, то в полународной форме романса песенки в тоне Дмитриева и Нелединского ("К Наташе", горничной княжны Волконской), то с привнесением оригинальной идеи (напр, "К молодой вдове"). Умные мысли, искреннее чувство и изящные пластичные образы находим мы у П. даже в именинных поздравлениях товарищам и в альбомных стихотворениях, которые он писал им перед выпуском и копии с которых сохранял: видно, что и тогда уже он дорожил каждым стихотворным словом своим и никогда не брался за перо только для того, чтобы наполнить пустую страницу. В языке его теперь чаще прежнего встречаются смелые для того времени, чисто народные выражения (в роде: частехонько, не взвидел и пр.), до тех пор освященные примером одного Крылова (его П. изучал уже с 15-летнего возраста; см. "Городок"). Благодаря лицейской свободе, П. и его товарищи близко сошлись с офицерами лейб-гусарского полка, стоявшего в Царском Селе. Это было не совсем подходящее общество для 17-тилетних "студентов", и вакхическая поэзия П. именно здесь могла перейти из области мечтаний в действительность; но не следует забывать, что среди лейбгусар П. встретил одного из самых просвещенных людей эпохи (притом убежденного врага всяких излишеств), П. Я. Чаадаева, который имел на него сильное и благотворное влияние в смысле выработки убеждений и характера; да и прославившийся своими проказами и "скифскою жаждою". П. Н. Каверин учился в геттингенском университете, и не даром же П. видел в нем живое доказательство того, Что резвых шалостей под легким покрывалом И ум возвышенный и сердце можно скрыть (см. "Послание к Каверину", в первонач. виде). Дружеские отношения с лейб-гусарами и свежая память о войнах 1812 -15 гг. заставили и П. перед окончанием курса мечтать о блестящем мундире; но отец, ссылаясь на недостаток средств, согласился только на поступление его в гвардейскую пехоту, а дядя убеждал предпочесть службу гражданскую. П., повидимому без особой борьбы и неудовольствия, отказался от своей мечты и в стихах стал подсмеиваться над необходимостью "красиво мерзнуть на параде". Его гораздо более прельщала надежда "погребать покойную академию и Беседу губителей российского слова" (письмо кн. Вяземскому от 27 марта 1816 г.); он рвался в бой, но в бой литературный. По родственным и дружеским связям, а еще более по личному чувству и убеждению он был всецело на стороне последователей Карамзина в Жуковского и вообще всего нового и смелого в поэзии. Еще на лицейской скамье он был пылким "арзамасцем", в самых ранних стихотворениях воевал с "Беседой" и кн. Шаховским, и на них впервые оттачивал свое остроумие. "Арзамас" оценил его талант и рвение и считал его заранее своим действительным членом. На публичном выпускном экзамене П. читал свое написанное по обязанности (в духе времени), но местами глубоко искреннее стихотворение "Безветрие". 9 июня 1817 г. государь явился в Лицей, сказал молодым людям речь и наградил их всех жалованьем (П., как окончивший по 2-му разряду получил 700 р.). Через 4 дня П. высочайшим указом определен в коллегию иностранных дел и 15 июня принял присягу. В начале июля он уехал в отпуск в Псковскую губ., в село Михайловское, где родные его проводили лето. Позднее П. вспоминал, как он "обрадовался сельской жизни, русской бане, клубнике и пр.; но продолжает он - все это нравилось мне недолго. Я любил и доныне люблю шум и толпу". Уже за 2 недели до конца отпуска П. был в Петербурге и писал в Москву кн. Вяземскому, что "скучал в псковском уединении". Однако, и из кратковременного пребывания в деревне П. вынес несколько плодотворных воспоминаний (знакомство с родственниками Ганнибалами и поэтическая дружба с обитательницами соседнего Тригорского). Жизнь, которую вел П. в Петербурге в продолжение трех зим (1817-1820), была очень пестрая, на глаза людей, дурно расположенных к нему - даже пустая, беспорядочная и безнравственная, но во всяком случае богатая разнообразными впечатлениями. Он скорее числился на службе, чем служил; жил с своими родителями на Фонтанке близ Покрова, в небольшой комнате, убранство которой соединяло "признаки жилища молодого светского человека с поэтическим беспорядком ученого". Дома он много читал и работал над поэмой "Руслан и Людмила", задуманной еще в Лицее, а вне дома жег "свечу жизни" с обоих концов. Он проводил вечера и целые ночи с самыми неистовыми представителями "золотой молодежи", посещал балет, участвовал в шутовском "оргиальном" обществе "Зеленой лампы", изобретал замысловатые, но не невинные шалости и всегда готов был рисковать жизнью из-за ничтожных причин. "Молодых повес счастливая семья" состояла, однако, из людей развитых и в умственном, и в эстетическом отношении; на их веселых ужинах смело обсуждались политические и экономические теории и литературно-художественные вопросы. С другой стороны, пылкое агрессивное самолюбие П., усиленное ранними успехами, некоторые лицейские связи и семейные предания (Серг. Льв. был очень тщеславен в этом отношении), влекли его в так наз. большой свет, на балы гр. Лаваля и др., где его больше всего привлекали красивые и умные женщины. Петербургская жизнь Евгения Онегина есть поэтически идеализированное (очищенное от прозаических мелочей, в роде недостатка денег и др. неудач) воспроизведение этих двух сторон жизни П. по выходе из лицея. Существенное различие в том, что у поэта, помимо удовольствий, было серьезное дело, которым он мечтал возвеличить не только себя, но и Россию: было еще третье общество, где он отдыхал и от кутежей, и от света. В конце сентября или в октябре 1817 г. П. в первый раз (и в последний, за прекращением заседаний) посетил Арзамас, этот "Иерусалим ума и вкуса", и завязал прочные, на всю жизнь, сношения с его членами. Но Арзамас, при всей свежести идей своих, все же был только литературной партией, кружком, и П. скоро перерос его. Уже в 1818 г. он является к П. А. Катенину, взгляды которого довольно далеко расходились с принципами Арзамаса, со словами: побей, но выучи. Катенин, как признавал П. впоследствии, принес ему великую пользу: "ты отучил меня от односторонности в литературных мнениях, а односторонность есть пагуба мысли" (письмо 1826 г. ј 163). П. находит время часто видаться с Дельвигом и Кюхельбекером, с которыми его прежде всего соединяет любовь к литературе; он постоянный посетитель суббот Жуковского, частый гость в доме Карамзина. Когда он, после 8 месяцев такой слишком переполненной жизни, схватил гнилую горячку и должен был потом отлеживаться в постели, он "с жадностью и со вниманием" проглатывает только что вышедшие 8 т. "Истории" Карамзина и всецело овладевает их сложным содержанием. Он все умеет обращать на пользу своему великому делу: любовные интриги дали ему в 19 лет такое знание психологии страсти, до которого другие доходят путем долгого наблюдения см. стих. "Мечтателю", I, 192-3); с другой стороны, вера в высокое призвание спасала его от сетей низкопробного кокетства развратниц (см. "Прелестнице", I, 191). В эту пору стихи для него - единственное средство изливать свою душу; как далеко шагнул он в них вперед в смысле красоты формы и силы выражений, видно из невольного восторга друзейсоперников, которые тонко понимали это дело (кн. Вяземский пишет Жуковскому 25 апр. 1818 г.: "Стихи чертенка-племянника чудесно хороши. В дыму столетий это выражение - город. Я все отдал бы за него движимое и недвижимое. Какая бестия! Надобно нам посадить его в желтый дом: не то этот бешеный сорванец нас всех заест, нас и отцов наших"). По мысли и содержанию многие из них ("К портрету Жуковского", "Уныние", "Деревня", "Возрождение") справедливо считаются классическими; в них перед нами уже настоящий П., величайший русский лирик, для которого вся наша предшествующая поэзия была тем же, чем английская драма XVXVI вв. для Шекспира. Настроения, в них выражаемые так же разнообразны, как жизнь самого поэта, но к концу периода грустный тон берет явный перевес: П. недоволен собою и часто "объят тоской за чашей ликованья". Только в деревне он чувствует себя лучше: больше работает, сближается с народом, горячо сочувствует его тяжелому положению; там он возвращается к виденьям "первоначальных чистых дней". Немногие друзья П. ценили по достоинству эти многообещающие минуты грусти и просветления; другие, огорчаясь его "крупными шалостями" и не придавая значения его "мелким стихам", возлагали надежды на публикацию его поэмы: "увидев себя - писал А. И. Тургенев (П. по документам Ост. арх. I, 28) - в числе напечатанных и, следовательно, уважаемых авторов, он и сам станет уважать себя и несколько остепенится". Над "Русланом и Людмилой" П. работал 1818 и 1819 гг., по мере отделки читал поэму на субботах у Жуковского и окончил написанное весною 1820 г. Происхождение ее (еще не вполне обследованное) чрезвычайно сложно: все, что в этом и сходных родах слышал и читал юный П. и что производило на него впечатление, как и многое, им пережитое, отразилось в его первом крупном произведении. Имя героя и некоторые эпизоды (напр. богатырская голова) взяты из "ународившейся" сказки об Еруслане Лазаревиче, которую он слыхал в детстве от няни; пиры Владимира, богатыри его взяты из Кирши Данилова, Баян - из Слова о Полку Игореве: сам П. указывает (песнь IV и соч., V, 120-1) на "Двенадцать спящих дев" Жуковского, которого он дерзнул пародировать, и на "смягченное подражание Ариосту", из которого взяты некоторые подробности (напр. битва Руслана с Черномором) и даже сравнения. Еще ближе связь "Руслана" со знаменитою "Pucelle" Вольтера, которого П. уже в "Бове" называет своею музою; из ее взял П. и самую идею обличить идеальную "лиру" Жуковского "во лжи прелестной"; через нее он впервые познакомился и с манерой Ариосто и Пульчи (Morgante Maggiore; из ее и ее образцов он заимствовал (тоже в смягченном виде) иронический тон, частые отступления, длинные лирические введения и манеру мгновенно переносит читателя с места на место, оставляя героя или героиню в самом критическом положении; из ее же взяты и отдельные мысли и образы. Чтение волшебных сказок Антуана Гамильтона и рыцарских романов, которые в прозаическом изложении "Bibl. des romans" должны были быть известны П. с детства, равно как и близкое знакомство с "Душенькой" Богдановича, также имели влияние на "Руслана и Людмилу". Еще важнее и несомненнее, как доказал профессор Владимиров, непосредственные заимствования П. из "Богатырских повестей" в стихах ("Алеша Попович" и "Чурила Пленкович"), сочиненных Н. А. Радищевым (М., 1801) и основанных на "Русских Сказках" М. Чулкова (1780-1783), оттуда взято и имя героини, и многие подробности. Историколитературное значение первой поэмы П. основано не на этих подробностях (которые сам поэт, называет "легким вздором"), не на мозаически составленном сюжете и не на характерах, которые здесь отсутствуют, как и во всяком сказочном эпосе, а на счастливой идее придать художественную форму тому, что считалось тогда "преданьем старины глубокой", и на прелести самой формы, то юношески задорной и насмешливой, то искренней, трогательной и глубоко продуманной, но всегда живой, легкой и в тоже время эффектной и пластичной до осязательности. В такой форме все получает новую выразительность и красоту; так напр. вымысел о живой и мертвой воде, едва достойный, по-видимому, внимания умного ребенка, в обработке П. всем показался полным смысла и поэзии. Откуда бы ни взял П. эпизод о любви Финна к Наине, но только знаменитый стих: Герой! я не люблю тебя сделал его сильным и высоко художественным. Сам П. считал впоследствии свою первую поэму холодной (Соч. V. 120) - и в ней, действительно, мало чувства и теплоты душевной, сравнительно с "Кавказским Пленником", "Бахчисарайским Фонтаном" и пр. И в этом отношении, однако, она несравненно выше всего, что было написано до ее в подобном роде. Национальный элемент в ней крайне слаб и весь состоит из имен, полушутливых восхвалений русской силы, да из полудюжины простонародных образов и выражений; но в 1820 г. и это было неслыханной новостью. Добродушный, но умный юмор поэмы, смелое соединение фантастики с реализмом, жизнерадостное мировоззрение поэта, которым волей-неволей проникается каждый читатель, ясно показали, что с этого момента русская поэзия навсегда освобождается от формализма, шаблонности и напускного пафоса и становится свободным и искренним выражением души человеческой. Оттого эта легонькая сказка и произвела такое сильное впечатление; оттого П. для своих современников и оставался прежде всего певцом Руслана, который уже в 1824 г. попал на театральные подмостки (кн. А. А. Шаховской составил волшебную трилогию "Финн", а Дидло всю поэму обработал в большой балет). В числе приятелей П. было не мало будущих декабристов. Он не принадлежал к союзу благоденствия (не по нежеланию и едва ли потому, что друзья не хотели подвергнуть опасности его талант: во-1-х, в то время еще никакой серьезной опасности не предвиделось, а во-2-х политические деятели крайне редко руководствуются подобными соображениями, - а скорей потому, что П. считали недостаточно для этого серьезным, неспособным отдаться одной задаче), но вполне сочувствовал его вольнолюбивым мечтам и энергично выражал свое сочувствие и в разговорах, и в стихах, которые быстро расходились между молодежью. При усиливавшемся в то время реакционном настроении, П. был на дурном счету у представителей власти. Когда П. был занят печатанием своей поэмы, его ода "Вольность" (т. I, стр. 219) и несколько эпиграмм (а также и то, что он в театре показывал своим знакомым портрет Лувеля, убийцы герцога Беррийского) произвели в его судьбе неожиданную и насильственную перемену. Гр. Милорадович конечно, не без разрешения государя, - призвал П. к себе и на квартире его велел произвести обыск. Говорят (пока мы не имеем документальных сведений об этом деле и должны довольствоваться рассказами современников), П. заявил, что обыск бесполезен, так как он успел истребить все опасное; затем он попросил бумаги и написал на память почти все свои "зловредные" стихотворения. Этот поступок произвел очень благоприятное впечатление; тем не менее доклад был сделан в том смысле, что поэт должен был подвергнуться суровой каре; уверяют, будто ему грозила Сибирь или Соловки. Но П. нашел многих заступников: Энгельгардт (по его словам) упрашивал государя пощадить украшение нашей словесности; Чаадаев с трудом, в неприемные часы, проник к Карамзину, который немедленно начал хлопотать за П. перед императрицей Марией Федоровной и графом Каподистрией; усердно хлопотал и Жуковский, ходатайствовали и другие высокопоставленные лица (А. Н. Оленин, президент академии художеств, князь Васильчиков и др.), и в конце концов ссылка была заменена простым переводом "для пользы службы" или командировкой в распоряжение генерала Инзова, попечителя колонистов южного края. Между тем по Петербургу распространились слухи, будто П. был тайно подвергнут позорному наказанию; эти слухи дошли до поэта и привели его в ужасное негодование, так что он, по его словам, "жаждал Сибири, как восстановления чести", и думал о самоубийстве или о преступлении. Высылка хотя отчасти достигала той же цели, и 5-го мая П., в очень возбужденном настроении духа, на перекладной, помчался по Белорусскому тракту в Екатеринослав. Вот что писал Карамзин через полторы недели после его отъезда князю П. А. Вяземскому: П. был несколько дней совсем не в пиитическом страхе от своих стихов на свободу и некоторых эпиграмм, дал мне слово уняться и благополучно поехал в Крым (sic) месяцев на 5. Ему дали рублей 1000 на дорогу. Он был, кажется, тронут великодушием государя, действительно трогательным. Долго описывать подробности; но если П. и теперь не исправится, то будет чертом еще до отбытия своего в ад" ("Русск. Архив", 1897, ј 7, стр. 493). Многие приятели П., а позднее его биографы считали это выселение на юг великим благодеянием судьбы. Едва ли с этим можно безусловно согласиться. Если новые и разнообразные впечатления следует признать благоприятными для художественного развития молодого поэта, то для него столько же было необходимо общение с передовыми умами времени и полная свобода. Гений П. сумел обратить на великую себе пользу изгнание, но последнее не перестает от этого быть несчастием. Печальное и даже озлобленное (насколько была способна к озлоблению его добрая и впечатлительная натура) настроение П. в 1821 и последующие годы происходило не только от байронической мировой скорби и от грустных условий тогдашней внутренней и внешней политики, но и от вполне естественного недовольства своим положением поднадзорного изгнанника, жизнь которого насильственно хотели отлить в несимпатичную ему форму и отвлечь от того, что он считал своей высшей задачей. П. вез о собою одобренное государем письмо графа Каподистрии, которое должен был вручить Инзову: составитель его, очевидно на основании слов Жуковского и Карамзина, старается объяснить проступки П. несчастными условиями его домашнего воспитания и выражает надежду, что он исправится под благотворным влиянием Инзова и что из него выйдет прекрасный чиновник "или но крайней мере перворазрядный писатель". Еще характернее ответ Инзова на запрос гр. Каподистрии из Лайбаха от 13 апреля 1821 г.; добрый старик, очевидно, повинуясь внушениям сверху, рассказывает, как он занимает П. переводом молдавских законов и пр., вследствие чего молодой человек заметно исправляется; правда, в разговорах он "обнаруживает иногда пиитические мысли; но я уверен - прибавляет Инзов что лета и время образумят его в сем случае". Первые месяцы своего изгнания П. провел в неожиданно приятной обстановке; вот что пишет он своему младшему брату Льву: "приехав в Екатеринослав, я соскучился (он пробыл там всего около двух недель), поехал кататься по Днепру, выкупался и схватил горячку, по моему обыкновению. Генерал Раевский, который ехал на Кавказ с сыном и двумя дочерьми, нашел меня в жидовской хате, в бреду, без лекаря, за кружкою обледенелого лимонада. Сын его (младший, Николай.... предложил мне путешествие к кавказским водам; лекарь, который с ними ехал, обещал меня в дороге не уморить. Инзов благословил меня на счастливый путь я лег в коляску больной; через неделю вылечился. Два месяца жил я на Кавказе; воды мне были очень полезны и чрезвычайно помогли, особенно серные горячие... (следует ряд живых впечатлений кавказской природы и быта). С полуострова Тамани, древнего Тмутараканского княжества, открылись мне берега Крыма. Морем приехали мы в Керчь (следует краткое описание древностей Пантикапеи). Из Керчи приехали мы в Кефу (т. е. Феодосию)... Отсюда морем отправились мы, мимо полуденных берегов Тавриды, в Юрзуф (иначе Гурзуф, тогда принадлежавший герцогу Ришелье), где находилось семейство Раевского. Ночью на корабле написал я элегию ("Погасло дневное светило"), которую тебе присылаю: отошли ее Гречу (в "Сын Отечества") без подписи.... Корабль остановился в виду Юрзуфа. Там прожил я три недели. Мой друг, счастливейшие минуты жизни моей провел я посреди семейства почтенного Раевского. Я не видел в нем героя, славу русского войска; я в нем любил человека с ясным умом, с простой, прекрасной душою, снисходительного попечительного друга, всегда милого, ласкового хозяина. Свидетель екатерининского века, памятник 12-го года, человек без предрассудков, с сильным характером и чувствительный, он невольно привяжет к себе всякого, кто только достоин понимать и ценит его высокие качества. Старший сын его (Александр, имевший сильное влияние на П.) будет более, нежели известен. Все его дочери - прелесть; старшая - женщина необыкновенная. Суди, был ли я счастлив; свободная, беспечная жизнь в кругу милого семейства, жизнь, которую я так люблю и которой я никогда не наслаждался, счастливое полуденное небо, прелестный край...". Там П. вновь испытал идеальную привязанность; там он пополнил свое литературное развитие изучением Шенье и особенно Байрона; там же он начал писать "Кавк. Пленника". Из Гурзуфа, вместе с генералом и его младшим сыном, П. через Бахчисарай отправился в Киевскую губ., в Каменку, имение матери Раевского, а оттуда на место службы в Кишинев, так как во время странствований П. Инзов временно был назначен наместником Бессарабской области. П. поселился сперва в наемной мазанке, а потом перебрался в дом Инзова, который оказался гуманным в "душевным" человеком, способным понять и оценить П. Поэт пользовался почти полной свободой, употребляя ее иногда не лучше, чем в Петербурге: он посещал самое разнообразное общество как туземное, так и русское, охотно в много танцевал, ухаживал за дамами и девицами, столь же охотно участвовал в дружественных пирушках и сильно играл в карты; из-за карт и женщин у него было несколько "историй" и дуэлей; в последних он держал себя с замечательным самообладанием, но в первых слишком резко и иногда буйно высказывал свое неуважение к кишиневскому обществу. Это была его внешняя жизнь; жизнь домашняя (преимущественно по утрам) состояла в усиленном чтении (с выписками и заметками), не для удовольствия только, а для того, "чтоб в просвещении стать с веком наравне", и в энергичной работе мысли. Его занятия были настолько напряженные и плодотворнее петербургских. что ему казалось, будто теперь он в первый раз познал "и тихий труд, в жажду размышлений ("Послание Чаадаеву"). Результатом этого явилась еще небывалая творческая деятельность, поощряемая успехом его первой поэмы и со дня на день усиливающеюся любовью и вниманием наиболее живой части публики (так, через полтора месяца по приезде в Кишинев П., на основании песни трактирной служанки, написал балладу "Черная Шаль", а в декабре того же года, задолго до ее напечатания, по рассказу В. П. Горчакова, ее уже твердили наизусть в Киеве). Уже в первые полтора года после изгнания П., несмотря на частые поездки в Киев (где Раевский командовал корпусом), в Каменку, в Одессу и пр., написал более 40 стихотворений, поэму "Кавказский Пленннк" и подготовил "Братьев-разбойников" и "Бахчисарайский Фонтан". Но все это едва ли составит третью часть творческих работ, занимавших его в Кишиневе. Он работает над комедией или драмой, обличающей ужасы крепостного права (барин проигрывает в карты своего старого дядьку-воспитателя), над трагедией во вкусе Алфиери, героем которой должен был быть Вадим, защитник новгородской свободы, потом обдумывает поэму на тот же сюжет; собирает материал и вырабатывает план большой национальной поэмы "Владимир", в которой он хотел воспользоваться и былинами, и "Словом о Полку Игореве", и поэмою Тассо, и даже Херасковым. Под впечатлениями аракчеевско-голицынского режима он пишет ряд стихотворений (в том числе довольно обширную, но мало достойную его поэму "Гаврилиада" - последний отзвук его преклонения перед "Девственницей" Вольтера) не для печати. Кроме того, П. ведет свои записки, ведет журнал греческого восстания, которым интересовался более нежели многие греки и успех которого предугадал один из первых в Европе: пишет "Исторические замечания" и производит без посторонней помощи целый ряд исторических, историко-литературных и психологических небольших изысканий, о степени оригинальности которых мы можем судить по немногим случайно дошедшим до нас указаниям (напр. о гербе России, определение западного источника сказки о Бове Королевиче, франц. письмо брату ј 32 и пр.). Энергия П. в работе тем поразительнее, что в продолжение всех 1/2 лет своего пребывания в Кишиневе, он не хотел и не мог примириться с мыслью о продолжительности своего изгнания, жил как на биваках, мечтал не нынче-завтра увидеться с петербургскими друзьями и постоянно переходил от надежды к отчаянию. 13 янв. 1823 г. он просился в непродолжительный отпуск, о чем довели до сведения государя, но высочайшего разрушения не последовало. Это усиливало оппозиционное настроение П., которое к тому же поддерживалось "демагогическими спорами" "конституционных друзей" его в Киеве и Каменке. Самым крупным событием художественной жизни П. за этот период было создание и появление "Кавказского Пленника", которого он окончил в Каменке 20 февр. 182 г. (эпилог и посвящение написаны в Одессе 15 мая того же года) и который вышел в СПб. в августе 1822 г. (изд. Н. И. Гнедич, печат. в типогр. Греча). В поэме сам автор различает (письмо ј 18) две части, по его мнению плохо связанные между собою: описательноэтнографическую (лучше удавшуюся) и романтическо-психологическую; во второй он хотел изобразить "это равнодушие к жизни и ее наслаждениям, эту старость души (старость молодости, как выражается он о себе в письмах), которые сделались отличительными чертами молодежи XIX в.". По преданию, в основу поэмы положен рассказ некоего Немцова (слышанный П. еще до ссылки) о том, как его будто бы освободила из плена влюбившаяся в него черкешенка. Первая мысль обработать этот сюжет пришла П. в авг. 1820 г., на Кавказе; основная идея и характер героя, списанного П. с самого себя (не с такого, каким он был в действительности, а с такого, каким ему хотелось быть), выяснились автору под влиянием изучения Байрона. Внешнюю отделку, при всей своей строгости к себе и "Пленнику". Он не мог не признать шагом вперед против "Руслана".

Успех поэмы в публике был огромный; в глазах молодой России того времени именно после ее П. стал великим поэтом ("Руслан" сделал его только известным и возбудил ожидания), да и Россия стареющаяся должна была признать за "либералом" П. "талант прекрасный" (Карамзин, "Письма к Дмитриеву", стр. 337). Прежде всего подкупала читателей форма поэмы, изящество и сила стихов (из которых иные немедленно стали поговорками), затем поразительный по соединению простоты и эффектности план поэмы и глубоко правдивое чувство; она, действительно, "тайный глас души" поэта, тем более понятный читателям, что и они переживали ту же "болезнь века", более разнообразно и разносторонне, но едва ли более рельефно и сильно выраженную Байроном. Характер и судьба черкешенки (недостаток "местного колорита" в ее изображении не мог быть в то время заметен) всем внушали глубокую симпатию и даже возбуждали у лучших критиков (князя Вяземского) наивную досаду на поэта, который не выразил, сострадания к такому великодушному и благородному существу. Позднейшая критика заметила в сюжете мелодраматичность и в отдельных местах излишнюю приподнятость тона во вкусе Державина, но современники не могли считать это недостатками. Примечания П., объясняющие, что такое шашка, аул, кумыс и пр., осязательно показывают, что "Пленник" был родоначальником всей нашей весьма обширной и важной кавказской поэзии и прозы. В 20-х годах он вызывал и непосредственные подражания ("Киргизский Пленник", "Московский Пленник") и уже в 1823 г. был переделан в балет, в свое время очень популярный. В 1821 г. П. написал или, вернее, набросал поэму из русской жизни: "БратьяРазбойники". Он был очень недоволен ею, и сжег набросок, но один отрывок, в основу которого было положено действительное происшествие - бегство двух закованных арестантов вплавь, случившееся в Екатеринославе при П., - он отделал и послал в печать в 1823 г. (появился в "Полярной Звезде" за 1825 г), а другими воспользовался много позднее для очень красивой баллады "Жених". "БратьяРазбойники" в настоящем своем виде интересны в историко-литературном отношении, как свидетельство о стремлении П. соединить байроническое сочувствие сильным натурам, извергнутым из общества с изображением, пока еще очень несовершенным, русского народного быта. В форме нельзя не заметить пестроты и неровности: сильные, исконно русские выражения, свидетельствующие о внимательном изучении народной поэзии, стоят рядом с выражениями слишком искусственными, даже вычурными. В Кишиневе П. работал также над "Бахчисарайским Фонтаном" и задумал поэму "Цыганы", один из мотивов и краски для которой дала ему жизнь. В конце 1822 г., во избежание неприятных последствий "истории" за картами, Инзов послал поэта в командировку в Измаил: в Буджакской степи П. встретился с цыганским табором и бродил с ним некоторое время. В Кишиневе же, в мае 1823 г., начат Евгений Онегин. Из произведений меньшего объема этого периода особое значение и влияние имели стихотворения: "Наполеон", в котором (особенно в последней строфе) поэт проявил такое благородство чувства и силу мысли, что все другие русские лирики должны были показаться перед ним пигмеями, и "Песнь о Вещем Олеге" (1 марта 1822 г.), далеко не первый по времени, но первый по красоте и силе продукт национального романтизма в России. В конце кишиневского периода П., все яснее и яснее сознававший свое значение, вступает в деятельную переписку с двумя молодыми критиками: Плетневым и Бестужевым-Марлинским. В дек. 1822 г. вышла 1-я книжка "Полярной Звезды", имевшей целью руководить общественным мнением; для этого нужно было произвести, так сказать, серьезную ревизию немногому сделанному и объединить лучших делателей. Теперь П. больше чем когда-нибудь огорчается изгнанием, лишавшим его возможности принять непосредственное участие в важном деле, и рвется из полудикого Кишинева в культурную Россию. Так как ему не дозволили даже и на время съездить в Петербург, то он обрадовался случаю переехать в ближайший цивилизованный город - Одессу. Вот как П. в письме к брату от 25 авг. 1823 г. описывает свое переселение: "Здоровье мое давно требовало морских ванн; я насилу уломал Инзова, чтобы он отпустил меня в Одессу. Я оставил мою Молдавию и явился в Европу (в первых числах июня); ресторации и итальянская опера напомнили мне старину и, ей-Богу, обновили мне душу. Между тем приезжает Воронцов. принимает меня очень ласково, объявляет мне, что я перехожу под его начальство, что остаюсь в Одессе". Этот перевод устроил А. И. Тургенев. В начале поэт чувствовал только отрадные стороны одесской жизни; он увлекался европейскими удовольствиями, больше всего театром, внимательно присматривался ко всему окружающему, с неослабным интересом следил за ходом греческого восстания, знакомился с интеллигентными русскими и иностранцами и скоро увлекся женой местного негоцианта, красавицей Ризнич. На одесскую молодежь, как человек, он производил двоякое впечатление: для одних он был образцом байронической смелости и душевной силы, от подражания которому их насильно удерживали заботливые родители (см. "Записки" гр. Бутурлина, "Русский Архив", 1897, кн. V); другие видели в нем "какое-то бретерство, suffisance и желание осмеять, уколоть других" ("Записки" Н. В. Басаргина, "ХIХ в." Бартенева, стр. 89); но как перед поэтом, перед ним преклонялись все ценившие поэзию. Медовый месяц жизни П. в Одессе был, однако, непродолжителен: уже в ноябре 1823 г. он называет Одессу прозаической, жалуется на отсутствие русских книг, а в январе 1824 г. мечтает убежать не только из Одессы, но и из России; весною же у него начались настолько крупные неприятности с начальством, что он чувствует себя в худшем положении, чем когдалибо прежде. Дело в том, что граф Воронцов и его чиновники смотрели на Пушкина с точки зрения его пригодности к службе и не понимали его претензий на иное, высшее значение; а П., теперь более одинокий, чем в Кишиневе (друзей в деловой Одессе трудно было приобрести), озлоблялся и противопоставил табели о рангах то демократическую гордость ума и таланта, то даже свое шестисотлетнее дворянство, и мстил эпиграммами, едкость которых чувствовал и сам граф, имевший полную возможность "уничтожить" коллежского секретаря П. Если одесский год был один из самых неприятных для поэта, он был зато один из самых полезных для его развития: разнообразные одесские типы расширили и углубили его миросозерцание, а деловое общество, дорожившее временем, давало ему больше досугу работать, чем приятельские кружки Кишинева, и он пользовался этим, как никогда прежде. Он доучился английскому яз., выучился итальянскому, занимался, кажется, испанским, пристрастился к приобретению книг и положил начало своей, впоследствии огромной библиотеке. Он читал все новости по иностранной литературе и выработал себе не только совершенно определенные вкусы и взгляды (с этих пор он отдает предпочтение английской и даже немецкой литературе перед французской, на которой был воспитан), но даже дар предвидения будущих судеб словесности, который поражает нас немного позднее (см., напр., письмо ј 117). По новой русской литературе он столько прочел за это время, что является теперь первым знатоком ее и задумывает ряд статей о Ломоносове, Карамзине, Дмитриеве и Жуковском. В тоже время, не без влияния коммерческого духа Одессы, где честный заработок ни для кого не считался позорным, и того случайного обстоятельства, что "Бахчисарайский Фонтан", благодаря князю Вяземскому, дал поэту возможность выбраться из сети долгов, П. приходит к отрадному убеждению, что литература может доставить ему материальную независимость (сперва такой взгляд на поэзию он называет циничным, позднее же он говорит: "Я пишу под влиянием вдохновения, но раз стихи написаны, они для меня только товар"). В основу "Бахчисарайского Фонтана" положен рассказ Екатерины Николаевны Раевской о княжне Потоцкой, бывшей женою хана Керим-Гирея. Сам П. и князь Вяземский (предпославший поэме "Разговор между издателем и классиком с Выборгской стороны или с Васильевского Острова") видели в нем как бы манифест романтической школы, что выразилось в отсутствии определенности и ясности сюжета, элегическом тоне и яркости местного колорита. В последнем отношении образцом для поэта служил Байрон (см. письмо ј 110), влияние которого очевидно также и во многих частностях, и в обрисовке титанического характера Гирея: но противоположение двух одинаково живых и рельефных женских характеров, эффектная и полная искреннего чувства сцена между Заремой и Марией и задушевный лиризм последней части неотъемлемая собственность П. "Фонтан", сравнительно с "Пленником", представляет важный шаг вперед полным отсутствием "элемента высокости" (Белинский), который еще связывал П. с предшествующим периодом. Число лирических произведений П., написанных в Одессе, невелико: он был слишком поглощен самообразованием в работой над двумя большими поэмами "Онегиным" и "Цыганами", "Онегина" автор называет сперва романом в стихах "вроде Дон Жуана"; в нем он "забалтывается донельзя", "захлебывается желчью" и не надеется пройти с ним через цензуру, отчего и пишет "спустя рукава"; но постепенно он увлекается работой и, по окончании 2-ой главы, приходит к убеждению, что это будет лучшее его произведение. Уезжая из Одессы, он увозит с собою 3-ью главу и "Цыган", без окончания. Отъезд П. был недобровольный: граф Воронцов, может быть с добрым намерением, дал ему командировку "на саранчу", но П., смотревший на свою службу как на простую формальность, на жалованье - как на "паек ссыльного", увидел в этом желание его унизить и стал повсюду резко выражать свое неудовольствие. Граф Воронцов написал 23 марта 1824 г, графу Нессельроде (буквальный смысл его письма - в пользу П., но в нем нельзя не видеть сильного раздражения вельможи против непочтительного и самомнительного подчиненного), что, по его мнению, П. следовало бы перевести куда-нибудь вглубь России, где могли бы на свободе от вредных влияний и лести развиться его счастливые способности и возникающий (sic) талант; в Одессе же много людей, которые кружат ему голову своим поклонением будто бы отличному писателю, тогда как он пока "только слабый подражатель далеко не почтенного образца", т. е. Байрона.

Этот отзыв Воронцова не имел бы особенно печальных последствий для П., если бы приблизительно в тоже время не вскрыли на почте письма самого поэта к кому-то в Москву (ј 6), в котором он пишет, что берет "уроки чистого атеизма... система не столь утешительная, как обыкновенно думают, но, к несчастию, более всего правдоподобная". Тотчас же П. был отрешен от службы и сослан в Псковскую губ., в родовое имение, причем ему был назначен определенный маршрут без заезда в Киев (где проживали Раевские). 30 июля 1824 г. П. выехал из Одессы и 9 августа явился в Михайловское-Зуево, где находились его родные. Сначала его приняли сердечно (письмо ј 76), но потом Надежда Осиповна и Сергей Львович (имевший неосторожность принять на себя официально обязанность надзирать за поведением сына) стали страшиться влияния опального поэта на сестру и брата. Между отцом и сыном произошла тяжелая сцена (которой много позднее П. воспользовался в "Скупом рыцаре"): "отец мой, воспользовавшись отсутствием свидетелей, выбегает и всему дому объявляет, что я его бил, потом - что хотел бить. Перед тобой (пишет П. Жуковскому) я не оправдываюсь, но чего же он хочет для меня с уголовным обвинением? Рудников сибирских и вечного моего бесчестия? Спаси меня! " В конце концов родные П. уехали в Петербург и Сергей Львович отказался наблюдать за сыном, который остался в ведении местного предводителя дворянства и настоятеля Святогорского монастыря. В одиночестве П. развлекался только частыми визитами в соседнее Тригорское, к П. А. Осиповой, матери нескольких дочерей, у которой, кроме того, проживали молодые родственницы (между другими - и г-жа Керн). Жительницы Тригорского, по-видимому, больше интересовались поэтом, нежели интересовали его, так как его серьезная привязанность была направлена к одесской его знакомой. Как ни значительна была напряженность работы П. в Кишиневе и в Одессе, в Михайловском, в особенности в зимнее время, он читал и думал по крайней мере вдвое больше прежнего. Книг, ради Бога, книг! - почти постоянный его припев в письмах к брату. С раннего утра до позднего обеда он сидит с пером в руках в единственной отопляемой комнатке михайловского дома, читает, делает заметки и пишет, а по вечерам слушает и записывает сказки своей няни и домоправительницы. Под влиянием обстановки теперь он больше, чем прежде, интересуется всем отечественным: историей, памятниками письменности и народной живою поэзиею; он собирает песни (для чего иногда переодевается мещанином), сортирует их по сюжетам и изучает народную речь, чем пополняет пробелы своего "проклятого" воспитания. Но это изучение родины идет не в ущерб его занятиям литературой и историей всемирной. Он вчитывался в Шекспира, в сравнении с которым Байрон, как драматург, теперь кажется ему слабым и однообразным. В тоже время он воспроизводит с удивительной точностью поэтический стиль и объективное миросозерцание Магометова Корана. Восток, Шекспир и изучение исторических источников, вместе с годами и одиночеством, заставляют его спокойно смотреть на мир Божий, больше вдумываться, чем чувствовать, философски относиться к прошлому и настоящему, если только последнее не возбуждало страстей его. В янв. 1825 г. П. посетил будущий декабрист И. И. Пущин, который привез ему "Горе от ума"; он заметил в поэте перемену к лучшему: П. стал "серьезные, проще, рассудительнее". Мельком прослушанная комедия вызвала известное письмо П. к Бестужеву (ј 95), показывающее необыкновенную тонкость и зрелость критического суждения (написанное двумя месяцами позднее письмо к тому же Бестужеву ј 103 - применяет такую же критику ко всему ходу современной ему литературыи совпадает во многом с наиболее светлыми идеями Белинского). Умственная и художественная зрелость, ясно сознаваемая поэтом (немного позднее П. пишет Н. Н. Раевскому: "я чувствую, что дух мой вполне развился: я могу творить") и твердо установившееся миросозерцание, проявляющееся в стихотворениях этого периода, не мешали ему страшно томиться одиночеством и выдумывать довольно несбыточные планы для своего освобождения из "обители пустынных вьюг и хлада". С братом Львом и дерптским студентом Вульфом, сыном Осиповой, он составил нечто в роде заговора с целью устроить себе побег за границу, через Дерпт, и одно время настолько верил в возможность этого дела, что прощался с Россией прекрасным (неоконченным) стихотворением. В то же время он испытал и легальное средство: под предлогом аневризма он просит позволения ехать для операции и лечения в одну из столиц или за границу. План бегства не осуществился, а для лечения П. был предоставлен г. Псков. Весною Пушкина посетил бар. Дельвиг. На осень он остался совсем один, за временным отъездом соседок. От этого усиливается и жажда свободы, и творческая производительность: к зиме он оканчивает IV главу "Онегина", "Бориса Годунова" и поэму "Граф Нулин". Узнав о 14 дек., П. сперва хотел ехать в Петербург, затем вернулся, чтобы подождать более положительных известий, а получив их, сжег свои тетради. С крайне тяжелым чувством следил он за ходом арестов. Успокоившись и одумавшись, он решил воспользоваться отсутствием своего имени в списках заговорщиков и начал хлопотать о своем возвращении, сперва частным образом, потом официально. В июле 1826 г. П. послал через губернатора письмо государю, с выражением раскаяния и твердого намерения не противоречить своими мнениями общепринятому порядку. Вскоре после коронации он был с фельдъегерем увезен в Москву и 8 сент., прямо с дороги, представлен государю, с которым имел довольно продолжительный и откровенный разговор, после чего получил позволение жить где угодно (пока еще кроме Петербурга, куда доступ был ему открыт в мае 1827 г.), причем император вызвался быть его цензором.

Напряженная работа мысли Пушкина в михайловский период наглядно выразилась тем, что с этого времени он начал писать и прозаические статьи: в 1823 г. он напечатал в "Московском Телеграфе" очень едкую заметку "О M-me Сталь и Г-не М." (за подписью Ст. Ар., т. е. старый арзамасец), где выразил свое уважение и благодарность знаменитой писательнице за симпатию, с которой она отнеслась к России, - и статью: "О предисловии г-на Лемонте к переводу басен И. А. Крылова", в которой он дает глубоко обдуманный очерк истории русского языка и такую умную и точную характеристику Ломоносова, что ее и до сих пор смело, с великою пользою, можно вводить в учебник словесности. Эти два года - из самых плодотворных и для лирики П. В начале он обрабатывает мотивы привезенные с юга, яркие краски которого видны в "Аквилоне", "Прозерпине", "Испанском романсе" и др. Затем проявляются в его пьесах вновь созревшие мысли и более прежнего уравновешенные чувства ("Разговор книгопродавца с поэтами"; два "Послания к цензору"); даже "Вакхическая песня", по исходной точке тожественная с юной его лирикой, заканчивается глубоко гуманной мыслью. Форма еще совершеннее: на невольном досуге даже шутливые пьесы, как "Ода гр. Хвостову", отделываются необыкновенно тщательно. К концу периода немногочисленные лирич. произведения выражают лишь скоропреходящие настроения минуты: П. всецело погружен в поэмы и драму. Еще 10 окт. 1824 г. он окончил поэму "Цыганы", начатую в Одессе 10 месяцами раньше. Хотя она напечатана только в 1827 г., но оказала сильное и благотворное влияние на публику много раньше, так как сделалась известной в огромном количестве списков. Имя героя (Алеко-Александр) показывает, что по первоначальному замыслу он должен был воспроизвести самого поэта; затем, по мере освобождения П. из под влияния Байрона, Алеко оказывается первым ярко и объективно очерченным характером, в обработке которого байронизм подвергается жестокому осуждению, трезвость и гуманность содержания, необыкновенная ясность плана, небывалая простота и живописность языка, рельефность всех трех действующих лиц и их положений, драматизм главных моментов, полный реализм обстановки и наконец целомудрие при изображении полудикой, свободной любви - все это черты новые даже в П., не говоря о современной ему поэзии. Противопоставление эгоизма грозного обличителя общественных зол Алеко, который "для себя лишь хочет воли", истинному свободолюбию и справедливости старого цыгана - первый гражданский подвиг П., "смелый урок", который дает поэт черни; лучшее доказательство его убедительности и великой полезности - вдохновенно кроткие строки великого критика, Белинского. Всецело михайловскому периоду принадлежит "Граф Нулин", о происхождении которого автор говорит: "перечитывая "Лукрецию", довольно слабую поэму Шекспира, я подумал: что если б Лукреции пришла в голову мысль дать пощечину Тарквинию? Быть может, это охладило бы его предприимчивость, и он со стыдом принужден был отступить... Мысль пародировать историю и Шекспира ясно представилась, я не мог противиться двойному искушению и в два утра написал эту повесть". "Гр. Нулин", по необыкновенной легкости стиха и стройности рассказа, и производит впечатление капризного вдохновения минуты. Критика жестоко напала на П. за безнравственность его поэмки, но читатели (и, как свидетельствует гр. Бенкендорф, император Николай) были чрезвычайно довольны ею. Это одно из немногих произведений П., свидетельствующих о его таланте изображать и отрицательную сторону жизни. По сравнению с Гоголем, его сатира кажется более легкой, как будто поверхностной; но невозможно указать в нашей литературе другое изображение пошлости русских парижан того времени, более типичное и резкое по существу; да и вся помещичья жизнь, с виду такая патриархальная, оказывается насквозь проеденною распутством. На поэмке видно и влияние "Беппо" Байрона, и изучение русской литературы XVIII в., воевавшей с петиметрами, и увлечение ехидным сарказмом Крылова: но изящный реализм целого и подробностей всецело принадлежит П. В Михайловском написана также народная баллада "Жених"; сюжет ее обломок из кишиневской поэмы "Братья-Разбойники", теперь, под влиянием рассказов Арины Родионовны, обработанный как сказкаанекдот. с эффектной развязкой. Как в форме стиха, так и в содержании П., очевидно, соперничает с Жуковским (с "Громобоем" и другими русскими, балладами) и в смысле народности одерживает над учителем блестящую победу. Самое крупное и задушевное произведение михайловского периода - "Борис Годунов", или, как сам П. озаглавил его: "Комедия о настоящей беде московскому государству, о царе Борисе и о Гришке Отрепьеве". П. начал ее в конце 1824 г. и окончил к сентябрю 1825 г., усердно подготовившись к ней чтением. "Изучение Шекспира, Карамзина и старых наших летописей дало мне мысль оживить в драматической форме одну из самых драматических эпох нашей истории. Шекспиру я подражал в его вольном и широком изображении характеров; Карамзину следовал я в светлом развитии происшествий; в летописях старался угадать язык тогдашнего времени; источники богатые: успел ли я ими воспользоваться, не знаю". Сам П. называет "Бориса Годунова" романтической драмой и тем указывает на главное теоретическое пособие - "Чтение о драматическом искусстве" А. В. Шлегеля, откуда он воспринял резко отрицательное отношение к трагедии классической и идею национальной драмы (отсюда и заглавие), но отринул все узкоромантическое, мечтательное и мистическое (как и из Карамзина исключил все сентиментальное). Над каждым, даже третьестепенным лицом он работал с необыкновенным прилежанием: целые сцены, вполне отделанные, он исключал, чтоб не ослабить впечатления целого. По окончании труда, П. был чрезвычайно доволен им. "Я перечел его вслух один, бил в ладоши и кричал: ай-да Пушкин! " Но он не спешит печатать "Бориса" и держит его в портфеле целые 6 лет: он сознает, что его пьеса - революция, до понимания которой пока не доросли ни критика, ни публика, и предвидит неуспех, который может невыгодно отразиться на самом ходе дорогого ему дела. Даже восторг московских литераторов, которых во время чтения 12 окт. 1826 г. "кого бросало в жар, кого в озноб, волосы поднимались дыбом" и пр. (Барсуков, "Жизнь и труды Погодина", II, 44), даже видимый успех "Сцены в келье", которую П. напечатал в начале 1827 г. ("Моск. Вест.", ј 1), не заглушили его опасений, и они оправдались вполне. Когда в начале 1831 г. вышел "Борис", со всех сторон послышались возгласы недоумения и недовольства или резного осуждения: классики искали "сильных, возвышенных чувствований"и находили только "верные списки с обыкновенной природой"; поклонники П. и романтики искали "блестков", свойственных поэту, разгула страстей и поразительных эффектов и находили, что здесь все слишком просто, обыденно, почти скучно; огромное большинство признавало Бориса "выродком", который не годится ни для сцены, ни для чтения. Катенин называет драму "ученическим опытом", "куском истории", разбитым на мелкие сцены, а женский крик за сценой признает прямо "мерзостью"; И. А. Крылов прилагает к ней анекдот о горбуне. С другой стороны, кн. Вяземский находит в "Борисе" "мало создания"; Кюхельбекер ставит его ниже "Т. Тассо" Кукольника. Только Киреевский в "Европейце", да отчасти Надеждин поддержали П. Позднее все, даже и Белинский, еще со времен студенчества восторгавшийся прекрасными частностями, упрекали П. за рабское следование Карамзину. П. был глубоко огорчен нападениями, на которые ответила за него история: этот "выродок" явился отцом всей национальной русской драмы, и внутренняя величавая стройность этих "обломков" Карамзина теперь ясна всякому ученику гимназии. Зиму 1826-27 г. П. провел главным образом в Москве (он уезжал по осени в Михайловское, где с наслаждением смотрели, на "покинутую тюрьму", и в Псков), живя у Соболевского на Собачьей площадке, в дер. Ренкевич. Он вполне наслаждался своей свободой и обществом, тем более, что москвичи приняли его с распростертыми объятиями, как величайшего поэта (в начале 1826 г. вышло 1-е изд. его "Стихотворений"), либеральная молодежь видела в нем чудом спасенного друга декабристов, которым он шлет "Послание в Сибирь", а убежденные защитники существующего порядка радовались искреннему его примирению с правительством ("Стансы"). П. широко пользовался до тех пор мало знакомой ему благосклонностью судьбы; он посещал и салоны умных дам (напр. кн. З. Волконской), и светские балы, и сходбища так назыв. "архивной молодежи", и холостые пирушки. Рассеянная жизнь не мешала ему работать. Недовольный существовавшими тогда журналами и альманахами, он еще в Михайловском мечтал об основании серьезного и добросовестного журнала; теперь оказалось возможным осуществить эти мечтания. Среди "архивной молодежи", из которой иные, как Д. Веневитинов, импонировали даже П. умом своим и талантом, он нашел людей, ему сочувствующих. Было решено издавать, при постоянном участии П., "Московский Вестник", в редакторы которого был избран М. Н Погодин. В продолжение трех лет П. добросовестно служил новому журналу (в тоже время он считал своим нравственным долгом поддерживать альманах бар. Дельвига "Северные Цветы"), хотя в его отношениях к московскому кружку нельзя не заметить некоторой двойственности. Он вполне сочувствовал его серьезному взгляду на литературу, его убеждению в праве искусства на безграничную свободу и желанию низвергнуть господство французского вкуса, но он вовсе не хотел подчинять нашу юную словесность философским немецким теориям (которые он и понимал неясно). К московскому году жизни П. относятся "Записка о народном образовании", написанная по поручению государя, и "Сцена из Фауста". "Записка" очевидно, вытекла из разговора императора с П., в котором поэт указал на плохую систему воспитания русских дворян, как на причину появления декабристов: она развивает ряд мыслей оригинальных и умных, иногда односторонних, но во всяком случае не соответствовавших видам правительства. "Новая сцена между Мефистофелем и Фаустом" написана под влиянием Веневитинова, который в стихотворном послании убеждал П. изучать Гёте. Содержание ее вымышлено и далеко не вполне в духе Гёте; Фауст П. выражает только одну сторону прототипа - рефлексию, убивающую всякое наслаждение, и представляет амальгаму из Гете и Байрона. Беспощадный анализ Мефистофеля ближе к источнику, но и в нем виден отзвук "демона" юности П. В мае 1827 г. П. дозволено было ехать в Петербург и он поспешил воспользоваться позволением: но к осени он, "почуя рифмы", уехал в Михайловское. Там, сознав будущность романа и повести, он начал исторический роман "Арап Петра Великого", в котором, не смотря на новость для него этого рода творчества, проявил великое мастерство, главным образом в серьезном, объективном тоне рассказа, в отсутствии слащавого преувеличения, ненатурального изображения старины. Зиму 1827-1828 года, как и весну, лето и часть осени 1828 г., П. провел большею частью в Петербурге (жил в Демутовом трактире), откуда иногда ездил в Москву (останавливался обыкновенно у Нащокина). Его душевное состояние за это время тревожное, часто тяжелое; медовый месяц его наслаждения свободою давно прошел; через гр. Бенкендорфа он не раз получал выговоры, хотя и в деликатной форме; не раз ему давало себя чувствовать недоверие низших органов власти (напр. в крайне нелепом, разбиравшемся в сенате деле о списке стихотворения Андрей Шенье). С другой стороны П. недоволен условиями личной жизни: кружок близких людей сильно поредел (брат далеко на службе, сестра в янв. 1828 г. вышла замуж); молодость, минутами представлявшаяся ему рядом ошибок см. "Воспоминание", II, 37; ср. "26 мая 1828 г.", II, 38), прошла, и П. чувствовал потребность устроиться, положить конец душевным скитаниям, но пока не находил к тому возможности. Весною 1828 г. П. обратился с просьбою о принятии его в действующую армию и отказ принял за выражение немилости государя (см. А. А. Ивановский, "Русская Старина", 1874, IX, 392 и след.); также напрасно он просился ехать за границу. Тоска и огорчения столь же мало препятствовали энергичной творческой работе П., как и все более и более усиливавшееся недоброжелательство критики, которое началось с того времени, как поэт стал принадлежать одному литературному органу, а также наивное недовольство публики, которая ждала от каждой новой строчки поэта какого-то чуда. Довольно многочисленный, и по форме, и по содержанию безупречные лирические стихотворения этого периода представляют летопись душевной жизни поэта; некоторые из них ("Воспоминание", II, 37; "26 мая 1828 г.", II, 38) служат выражением безутешного отчаяния. Но творческие силы поэта при этом даже растут: в окт. 1828 г. П. начал "Полтаву" и окончил ее менее, чем в месяц. Первая мысль о поэме из жизни Мазепы возникла у него еще при чтении "Войнаровского" Рылеева; узнав из ее, что Мазепа обольстил дочь Кочубея, "я изумился - говорит П. - как мог поэт пройти мимо столь страшного обстоятельства". Явилось сильное желание изобразить любовную историю старого гетмана, для чего подготовительную работу составляло чтение "Истории Малой России" Бантыша-Каменского и др. пособий; в это время план зрел в голове П.; рамки его раздвигались, и романтическая поэма естественно сплеталась с исторической, с изображением одного из важнейших моментов к истории новой России (здесь начало увлечения П. Петром, столь важного для его будущей деятельности). Поэма вышла в 1829 г. и не имела успеха: не нашли в ней того блеска и яркости, которыми пленялись в П., не поняли необходимости слияния частного с общим, что составляет особенность всех лучших художественных воссозданий прошлого. Немногие истинные поклонники П. (напр. Кюхельбекер) оценили и в то время "Полтаву" по достоинству, а теперь, несмотря на успехи исторической науки, нам трудно, почти невозможно отрешиться от того поэтического колорита, которым П. облек полтавскую битву, Кочубея, Мазепу и пр. "Полтава", опоэтизировавшая природу Малороссии и ее быт, открыла дорогу повестям Гоголя и "Тарасу Бульбе".

Перелом в характере и образе жизни поэта, когда-то необыкновенно живого ("вертлявого", по выражению М. Н. Погодина) и жадного к развлечениям, а теперь наклонного проводить целые дни молча, на диване, с трубкой во рту ("Матер.", 216), разрушился предложением, которое он сделал юной (род. 1813 г.) московской красавице Н. Н. Гончаровой. Получив не вполне благоприятный ответ, 1 мая 1829 г. он уехал на Кавказ, провел около 2-х недель в Тифлисе и потом отправился в действующую армию (где находился брат его), с которой вошел в Арзерум. Результатом путешествия был ряд кавказских стихотворений и путешествие в Арзерум, изд. много позднее. По возвращении в Москву он был так холодно принят у Гончаровых, что немедленно ускакал в деревню, а потом (в ноябре) переехал в Петербург. В начале 1830 г. несмотря на самое горячее участие в "Литерат. Газете" бар. Дельвига, к которой П. чувствовал несравненно большую симпатию, нежели к "Моск. Вестнику" Погодина (в "Газете" действовали почти исключительно его друзья и единомышленники), он чувствовал себя настолько тяжело, что просил позволения уехать за границу или, по крайней мере, сопровождать посольство в Китай. Но это было временное отчаяние, обусловленное личными причинами. Услыхав, как Н. Н. Гончарова блестит на балах, и удостоверившись, что об нем отзываются лучше, чем он ожидал, он уехал в Москву, возобновил предложение и получил согласие. Семейство Гончаровых стояло на высшей ступени общественной лестницы, чем П., но было разорено не менее. Главою семьи считался дедушка, обширное промышленное предприятие которого готово было рухнуть чуть не каждый день за неимением наличных денег. Мать Нат. Ник., невесты П., была очень "тонная", но, по-видимому, довольно расчетливая дама. Приняв предложение Н. (6 мая была помолвка), эксплуатировали его связи, а свадьбою не спешили и от невесты держали его в почтительном отдалении, причем будущая теща иногда устраивала ему довольно крупные неприятности. Вследствие всего этого П. иногда впадал в отчаяние, которое и выражал близким людям (см. письмо ј 211); но он искренно любил свою невесту, и припадки "хандры у него быстро сменялись душевной бодростью и умственной энергией. В таком настроении, в конце августа 1830 г., он поехал в Болдино (Нижегородской губ.), часть которого отец выделял ему в виду женитьбы, чтобы устроить залог имения и воспользоваться осенним временем для работы. Вследствие холеры и карантинов, П. оставался там 8 месяцев в полном уединении, но с таким приливом вдохновения, какого у него давно не бывало. По возвращении он пишет Плетневу (ј 261): "Вот что я привез сюда: две последние главы "Онегина", восьмую и девятую, совсем готовые в печать; повесть, писанную октавами (стихов 400), которую выдам anonyme; несколько драматических сцен или маленьких трагедий, именно: "Скупой Рыцарь", "Моцарт и Сальери", "Пир во время чумы" и "Дон Жуан". Сверх того написал около тридцати мелких стихотворений. Хорошо? Еще не все (весьма секретное, для тебя единого): написал я прозою пять повестей, от которых Баратынский ржет и бьется и которые напечатаем также anonyme. Под моим именем нельзя будет, ибо Булгарин заругает". Нет сомнения, что многое из перечисленного получило в Болдине только окончательную обработку, а кое что доделывалось и позднее; так напр., один отрывок из путешествия Онегина, "Одесса", был уже напечатан в 1827 г., а письмо Онегина к Татьяне дописывалось в 1831 г. в Царском Селе; тем не менее болдинский период можно считать временем завершения знаменитой поэмы-романа, которая, по исчислению самого поэта, писалось 7 лет 4 месяца и 17 дней, а на самом деле более 9 лет (с 28 мая 1822 г. до 3 октября 1831 г.) и уже около 5 лет держала в напряжении читающую публику, 1-ая глава была напечатана в 1825 г. вместе с "Разговором книгопродавца с поэтом", с предисловием, в котором автор сравнивает "Евгения Онегина" с "Беппо, шутливым произведением мрачного Байрона", и сам указывает на сходство героя с "Кавказским Пленником". Она была раскуплена чрезвычайно быстро и вызвала оживленные толки. Близкие к П. люди (Катенин) отожествляли с Онегиным самого поэта: литературные староверы подняли вопль против безнравственности поэмы и низких предметов, ею изображаемых. Полевой считал ее воплощением романтизма, а романтик Бестужев возмущался ничтожностью сюжета. Средние читатели были в восторге от изящества формы и жизненности содержания. 2-ая глава, выводящая на сцену Ленского и дающая первый абрис Лариных, также написана на юге, а напечатана в 1826 г. Она увеличила интерес публики, но вызвала только двусмысленную похвалу Булгарина и посмертный отзыв Веневитинова, который приветствовал поворот в поэзии П. к национальным типам и жизни. Гл. 3 ("Барышня", как ее для себя озаглавил П.; наиболее психологическая), написанная в Михайловском и напечатанная в 1827 г., довела интерес публики до небывалого в России и редкого за границей напряжения: о Татьяне говорили повсеместно как о живом лице, и П. упрашивали получше устроить ее судьбу, 4-ая и 5-ая главы (написаны тоже в Михайловском, как и 6-ая), наиболее драматическая, изданные вместе в 1828 г., вызывают длинный ряд рецензий, которые составляют поворотный пункт в отношениях П. к современной ему литературе. Большинство критиков, признавая "редкое дарование" и называя автора, "любимым поэтом", из беспристрастия нападают на частности и не находят в поэме ни плана, ни связи, ни характеров; нападения последнего рода, обнаруживавшие полное непонимание целого, глубоко огорчили и озлобили П. 6-ая глава ("Поединок"), представляющая развязку драмы, не сделала критиков умнее. Глава 7-ая ("Москва") написана под московскими впечатлениями; она явилась в 1830 г., когда П. имел уже свой орган, стоял во главе литературной партии и жестоко расправлялся с противниками, которые с своей стороны старались его унизить всеми мерами (см. Барсуков, "Погодин", III, 15, 25 и др.). Теперь в Болдине, не побужденный, но утомленный беспринципностью борьбы, поэт спешит расстаться с героиней и героем, оставив последнего как бы на середине жизненного пути. Неослабный интерес публики, между прочим, наглядно выразился в том, что для крайне простой и естественной развязки в судьбе героини немедленно начали приискивать живые оригиналы (см. "Воспоминания"Францевой, "Исторический Вестник", 1883, май, и В. А. Тимирязева, "Исторический Вестник", 1896, июнь, стр. 977). И теперь. крайне трудно дать оценку романа П., посмотреть на него со стороны: мы так сроднились с его действующими лицами, что они нам представляются живыми и близкими. Мы только можем сопоставлять их с другими созданиями того же поэта. По характеру героя и по основной задаче, выраженной в сюжете, "Евгений Онегин" ближе всего к "Цыганам"; Онегин тот же Алеко, только реализованный, приуроченный к обыденной действительности великорусского дворянского быта. Задача поэта - воссоздать его со всеми его добрыми и дурными сторонами, - а так как последние оказываются очень существенными, то развенчать его (не щадя в нем и самого себя), сохранив, однако, душевное к нему участие наблюдателя; развенчание производится посредством указания его "литературных источников" ("Иль маской щегольнет иной"; "Москвич в Гарольдовом плаще, уж не пародия ли он?"), а участие сохраняется за ним потому, что он все же лучше и нравственно крупнее окружающих его, и потому; что тяготится он бесцельностью существования и рядом вынужденных глупостей. Как Алеко оказывается несостоятельным при сопоставлении с близкими к природе дикарями, так Онегин несостоятелен при сопоставлении с простой, но нравственно здоровой деревенской девушкой. Создание поэтического типа этой девушки - великая заслуга. П., имевшая важное историческое значение; отсюда тургеневские женщины и женщины "Войны и Мира", отчасти и позднейшее стремление русских женщин к подвигу. В общем "Евгений Онегин" - полное и верное воспроизведение полукультурной жизни русского дворянства того времени, во всех ее разнообразных областях и оттенках. "Повесть, писанная октавами", "Домик в Коломне": это "игрушка, сделанная рукой великого мастера" (Белинский), напоминающая средневековые фабльо, источники "сказок" Лафонтена. В основе ее, судя по месту действия, лежит анекдот из юношеских лет П. Хотя П. в теории и отвергал цель в поэзии, но такую бесцельную шалость он решился издать только анонимно. В историко-литературном отношении важнее самой повести ее введение, представляющее нечто небывалое в истории поэтической формы. Это такое искусное жонглирование размером и звучной рифмою, что после этого или в обыденной речи проза должна была замениться стихами, или в литературном рассказе стихи должны были уступить место живой прозаической речи. С этих пор П. для мелкого повествования стихотворной формы уже не употребляет. Маленькую трагедию "Скупой рыцарь" П. приписал английскому поэту Ченстону, которого, как доказал еще Анненков, на свете не существовало. Причина такого "подлога" - семейные воспоминания, которыми отчасти воспользовался поэт: отец его часто проявлял крайнюю скупость (хотя вообще и был крайне нерасчетлив) по отношению к сыновьям. "Скупой рыцарь" - полная драма, с развитием характеров и катастрофой; по задаче это - глубокое психологическое исследование, проникнутое гуманной идеей пробуждения "милости к падшим"; искалечившая сильную душу барона страсть, развившаяся на почве пессимизма и честолюбия, делает его страдальцем - и страдание примиряет с ним. Пьеса: "Моцарт и Сальери в рукописи была озаглавлена "Зависть" и основана на анекдоте об отношениях двух композиторов. Здесь тоже решается трудный психологический вопрос об источнике в развитии низкой страсти в сильной душе; попутно в живых образах устанавливается различие между гением и талантом. "Пир во время чумы" - ряд сцен, действительно переведенных с английского (из пьесы Джона Вильсона - см. VI, 388 "The City of the Plaque", вышедшей в 1816 г.); но песня Мери и песня президента, лучшие места пьесы, сочинены П. Четыре сцены, составляющие "Каменного гостя", образуют полную драму, изображающую героя народных преданий, испанского Фауста, с большей глубиной и человечностью, нежели у предшественников П. (пособиями для него служили Мольер и Да-Понте). Поэт воспользовался только типом Лепорелло и развязкой: все остальное - его собственное создание, чудное по жизненности лиц и положений (характеристику см. у Белинского). "Около 30 мелких стихотворений", написанных или отделанных в Болдине, представляют поразительное разнообразие по форме, темам и настроению поэта. Господствующий тон бодрый, жизнерадостный (даже в элегии: "Безумных лет..."); даже мало симпатичные поводы вдохновляют поэта к прекрасным пьесам (личная полемика Булгарина - в "Моей родословной"). Рядом с этим обрабатываются мотивы, ничего общего с моментом не имеющие ("Поэту", "Стамбул", "Вельможе" и пр.), иногда глубоко печальные (напр. "Шалость"). "Повести Белкина" (вместе с "Летописью села Горохина") - важный шаг в литературной карьере П. Он с ранней юности высоко ценил не только В. Скотта, но и Фильдинга и Стерна. Приглядываясь теперь к ходу европейской словесности, он предугадал скорое торжество нравоописательной повести и романа и решил испытать свои силы, пробуя разные тоны, во всегда оставаясь реалистом. убежденным противником романтических повестей-поэм в стиле Бестужева-Марлинского. Он очень дорожил успехом "повестей", но скрыл свое имя, прося, однако, шепнуть его Смирдину, чтоб он шепнул покупателям. Критика встретила их крайне враждебно (даже и позднее Белинский не придавал им значения), но они раскупались и читались с удовольствием, несмотря на небрежность отделки, и П., больше доверявший публики, нежели критике, счел опыт удавшимся. По возвращении в Москву, П. "сладил с тещей" и новый 1831 г. встретил в очень бодром состоянии духа; даже "Борис Годунов" некоторое время радовал его своим успехом. 19 января он получил известие о смерти Дельвига; "постараемся быть живы", пишет он Плетневу, и как будто скоро примиряется с печальной необходимостью - но вдова и братья его покойного товарища навсегда остаются предметом его деятельной заботливости. 18 февраля произошла свадьба П. "Я женат и счастлив", пишет он Плетневу 24 февр. "Одно желание мое, чтобы ничего в жизни моей не изменялось; лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился". К этому периоду московской жизни П. относится его сближение с наиболее серьезным из его литературных врагов, Надеждиным, в "Телескопе" которого за этот год П. поместил две полемические статьи: "Торжество дружбы" и "Несколько слов о мизинце г. Булгарина", за подписью Феофилакта Косичкина (он начал прибегать к прозе, вместо эпиграмм, еще с 1829 г. в с большей систематичностью и крайним увлечением продолжал это в "Литературной Газете" Дельвига); эти статьи - верх ядовитого остроумия, редкое соединение тонкой и злой иронии с резкой хлесткостью. Согласно заранее начертанному плану (в котором не последнюю роль играло желание быть подальше от тещи), П. в мае едет в С. Петербург, откуда немедленно переселяется на дачу в Царское Село. Там Пушкин оставался безвыездно до конца октября, отделенный от Петербурга холерою и карантинами, но в обществе Жуковского.

Несмотря на плохое состояние своих финансовых дел (о которых теперь П. заботится гораздо больше, чем прежде), поэт продолжает быть в радостном настроении, что очень благоприятно отражается на его творчестве. Видаясь почти ежедневно с Жуковским (третьим в их беседе часто бывал юный Гоголь, только что введенный в их общество, но принятый по-братски). - П. вступил с ним, некоторым образом, в соперничество на поприще обработки сказок: написал "Сказку о царе Салтане" (сюжет который занимал его еще в Кишиневе) и шутливую сказку о попе и работнике его Балде (рифмованной прозой, на подобие подписей под лубочными картинками) - и ни для кого не было сомнения, что он еще раз победил своего учителя яркостью и жизненностью образов. П. идет рука об руку с Жуковским (а через него и со двором) в своем отношении к политическому моменту, который переживала в то время Россия, 2 авг. написано "Клеветникам России", а 5 сент. - "Бородинская годовщина" (оба стихотворения напечатаны, вместе с стихотвор. Жуковского, особой брошюркой). Еще в июле П. (очевидно, поощренный к тому свыше) через гр. Бенкендорфа выражает желание быть полезным правительству изданием политическо-литературного журнала и просит позволения работать в архивах, чтобы "исполнить давнишнее желание написать историю Петра Великого и его наследников до Петра III". На первое его предложение пока промолчали, а второе удовлетворили в большей мере, нежели он мог надеяться: его приняли вновь на службу в коллегию иностр. дел, с жалованьем в 5000 руб., без обязательных занятий, но с правом работать во всех архивах. Переехав в Петербург и по возможности устроившись (у него еще оставались карточные долги от холостой жизни, а расходы, по его словам, увеличились вдесятеро), Пушкин чрезвычайно энергично принялся за работу в архивах, не оставляя и чисто литературных трудов. Посещая разнообразные круги общества (начиная от самых высших, где жена его блистала на балах), П. имел возможность убедиться, что отечественная литература стала возбуждать живой интерес даже в тех сферах, где прежде игнорировали ее существование, и молодежь начинает смотреть на званье литератора, как на нечто достойное зависти. Он проникался тем большим желанием стать во главе влиятельного органа. Летом 1832 г. старания его увенчались успехом и литературно-политическая газета была ему разрешена. Чтобы пустить это дело в ход, он в сентябре ездил в Москву и там, вместе с С. С. Уваровым, посетил московский университет, где дружески беседовал с своим прежним противником, проф. Каченовским. Там от Нащокина П. услыхал рассказ о некоем Островском, который, вследствие притеснений богатого соседа, лишился имения и сделался врагом общества; ему сейчас же пришла идея сделать из этого роман, которым, по возвращения в Петербург, он и занялся с таким увлечением, что невозможность осуществить план издания газеты весьма слабо огорчила его. В 31/3 месяца роман был окончен и даже снабжен выпиской из подлинного дела о неправедном отобрании имения у законного владельца. Но, приближаясь к развязке (и продолжая в тоже время собирать по архивам материалы для истории Пугачевского бунта), П., очевидно, почувствовал недовольство своим произведением и стал обдумывать другой роман - из эпохи Пугачевщины, а "Дубровского", заключив наскоро набросанными двумя эффектными сценами, оставил в рукописи и даже не переписанным (он был напечатан только в 1841 г.). П. был прав и в своем увлечении, и в разочаровании: по замыслу, "Дубровский" - одно из величайших его произведений, начинающее новую эпоху в литературе: это - социальный роман, с рельефным изображением барского самодурства, чиновничьей продажности и открытого безсудия. По форме, в которую отлилась идея, это - заурядный разбойничий роман, достойный имени П. только простотой и живостью изложения, гармонией частей, отсутствием всего лишнего и фальшивосентиментального и несколькими сценами и подробностями. То обстоятельство, что роман П. с такой задачей был пропущен цензурою в 1841 г., служит осязательным доказательством его неудачливости, а поглощающий интерес, с которым он и в настоящее время читается подростками, показывает, что П. был истинным художником и в слабых своих набросках. Одновременно с "Дубровским", П. работал над так наз. "Песнями западных славян", за которые, в самый год появления их в печати (в "Библ. для Чтения" 1835 г.), его пытался осмеять французский литератор, давший ему сюжеты большинства их. Теперь доказано, что П. вовсе не был так наивен, как воображал мистификатор. В 1827 г. в Париже вышла небольшая книжка: "La Guzla ou choix de poesies illyriques, recueillies dans la Dalmalie eic.". Составитель ее, Мериме, заявив в предисловии о своем близком знакомстве с языком иллирийских славян и с их бардами и рассказав биографию одного певца, Маглановича, дал прозаический перевод 29 его песен. Чувствуя сомнение в их безусловной подлинности, П. взял из них всего 11, да и из тех 4 переложил искусственным размером с рифмами, и к ним прибавил 2 песни, переведенные им самим из собрания Вука ("Соловей", "Сестра и братья"), две сочиненные им в тоне подлинных ("О Георгии Черном" и "Воевода Милош") и одну ("Яныш Королевич") составленную на основании югославянского сказания. Собираясь печатать их, он через Соболевского обратился к Мериме с просьбою разъяснить, "на чем основано изобретение странных сих песен". В ответе своем (напечат. П. при издании "Песен" в IV т. "Стихотв.") Мериме уверял, будто при составлении книжки он руководствовался только брошюркой консула в Банъялуке, знавшего по-славянски так же мало, как он сам, да одной главой из итальян. "Путешествия в Далмацию" Фортиса (1774 г.). Тоже повторил он при 2-м изд. "Гузлы", в 1840 г. На самом деле, Мериме больше мистифицировал публику во 2-м издании, чем в 1-м: он в раннем детстве провел несколько лет в Далмации, где отец его состоял при маршале Мармоне, да и при составлении "Гузлы" имел больше пособий, чем уверял в 1885 и 1840 гг. Во всяком случае Пушкин как при выборы так и при обработке его песен проявил редкое поэтическое чутье и понимание духа национальной славянской поэзии. Сюжетом песни "Яныш Королевич" П. воспользовался для "Русалки", над которой он работал в ту же зиму 1832-33 г. (начал он ее гораздо раньше - еще в 1828 г.), может быть готовя ее как либретто для оперы А. Н. Есаулова; к сожалению, эта чудная народная драма осталась недоконченною. Это высший пункт, которого достиг Пушкин в уменье примирить вековое национальное творчество с личным, соединить сказочную фантастику и первобытный лиризм с драматичностью положений и глубоко гуманной идеей. О так наз. Зуевском окончании "Русалки" (напечатано в "Русском Архиве" 1897 г,. ј 3) см. ст. Ф. Е. Корша в "Известиях Отд. Русского языка и словесности" (1898 г., III, кн. 3). В эту вторую зиму своей петербургской жизни П. по прежнему счастливь любовью к жене, но далеко недоволен положением своих дел. 23 февр. 1883 г. он пишет Нащокину: "Жизнь моя в Петербурге ни то, ни сё. Заботы мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете; жена моя в большой моде; все это требует денег, деньги достаются мне через мои труды, а труды требуют уединения". Лето 1833 г. П. жил на даче на Черной речке, откуда ежедневно ходил в архивы работать над эпохой пугачевщины, имея в виду одновременно и исторический очерк, и роман (будущую "Капитанскую дочку"). В августе он испросил себе двухмесячный отпуск, чтоб осмотреть край, где разыгралась пугачевщина, побывал в Казани, Симбирске, Оренбурге, Уральске и около 11/2 месяцев провел в Болдине, где привел в порядок "Записки о Пугачеве", перевел 2 баллады Мицкевича, отделал лучшую из своих сказок - "О рыбаке и рыбке" - и написал поэму"Медный Всадник", которая первоначально должна была составлять одно целое с "Родословной моего героя", но потом, без сомнения к своей выгоде, отделилась от ее. По основной идее, противополагавшей личные интересы общим, государственным, маленького, слабого человека с его личным счастьем - страшной силе, символизированной в медном великане, личность пострадавшего не должна выдвигаться вперед; довольно одного намека на былую славу его предков. Идею вступления П. взял из статьи Батюшкова: "Прогулка в академию художеств". Мысль сделать из статуи Фальконета палладиум Петербурга пришла поэту, говорят, под влиянием рассказа гр. М. Ю. Вьельгорского о видении, сообщенном Александру I в 1812 г. кн. А. Н. Голицыным. По достоверному преданию (см. кн. П. П. Вяземского, "П. по документам Остаф. Архива", СПб., 1880, стр. 77), в первоначальном тексте был очень сильный монолог Евгения против петровской реформы, ныне исчезнувший. "Медный Всадник" не был пропущен цензурою (напеч. по смерти П. в "Соврем.", т. V), что неблагоприятно отозвалось на делах П. (см. п. ј 358). К тому же 1833 г. относятся сказки: "О мертвой царевне" и "О золотом петушке", без сомнения основанные на старых записях П., и поэма "Анджело" - переделка пьесы Шекспира "Мера за меру", в которой П., очевидно, пленил психологический вопрос, как нетерпимость к порокам других может уживаться с собственным падением. Наконец, к тому же 1833 г. относится и последняя редакция глубокой по идее и чудно-прекрасной по выполнению, но доведенной только до половины поэмы "Галуб". Она задумана вовремя путешествия по Кавказу в 1829 г. и, судя по обеим программам, до нас дошедшим, должна была изображать героя Тазита сознательным носителем идеи христианской любви и готовности на страдания. "Галуб" - одно из крупных указаний на присущее П. в это время искреннее и сильное религиозное чувство. В конце 1833 г. П. пожалован камер-юнкером, а в марте 1834 г. ему дано 20000 руб. на печатание "Истории Пугачевского бунта". Несмотря на это, П. становится все труднее и труднее жить в Петербурге: свой годовой бюджет он исчисляет в 30000 руб., а доходы его крайне неопределенны. К тому же дела его родителей были настолько запутаны, что он принужден был взять их на себя, после чего и отец, и брат обращаются к нему за деньгами, как в собственный сундук. Маленькое придворное звание, принуждающее его, вместе с юнцами из лучших фамилий, бывать на всех торжествах, доставляет ему немало неприятных минуть и уколов его чувствительного самолюбия. Летом 1834 г., принужденный остаться в Петербурге из-за работы и отпустив семью в деревню, к родным жены, он пишет ей: "Я не должен был вступать на службу и, что еще хуже, опутать себя денежными обязательствами... Зависимость, которую налагаем на себя из честолюбия или из нужды, унижает нас. Теперь они смотрят на меня, как на холопа, с которым можно им поступать, как им угодно" (ј 387). Вскоре после этого, раздраженный рядом мелких неприятностей, П. подал в отставку; но Жуковской и другие благожелатели поспешили его "образумить", а государь обвинил его в неблагодарности, так что он должен был взять свою просьбу назад, с изъявлением глубокого раскаяния. В сентябре 1834 г., когда П. жил в Болдине, устраивая дела отца и ожидая вдохновения, у него начинает вновь созревать мысль о журнале. Зимою 1834- 35 г. с П. живут сестры Натальи Николаевны, что увеличивает число светских знакомств П. В Смирдинской "Библиотеке для Чтения" появляются; между прочим, его "Гусар" и "Пиковая дама" (последняя производит фурор даже в высшем петербургском свете) - два наиболее характерные выражения русского реального романтизма, созданного П., где фантастика неотделима от пластически выраженной действительности. П. по прежнему усердно работает в архивах, собирая материалы для истории Петра Великого, и утешается развитием русской литературы, вступавшей, с усилением влияния Гоголя, в новый фазис. Личные дела П. запутаны по прежнему, и он принужден просить о новой милости - о ссуде в 30000 руб., с погашением долга его жалованьем; милость эта была ему оказана, но не избавила его от затруднений. Осенью 1835 г. в Михайловском он долго ожидает вдохновения: ему препятствуют заботы о том, "чем нам жить будет?" (пис. ј 428). Для поправления своих дел П. вместе с Плетневым, при непременном участии Гоголя, задумал издать альманах; когда же материалу оказалось более, чем нужно, он решил издавать 3-х месячный журнал "Современник". Возможность осуществить свое давнишнее желание очень ободрила П.; по возвращении в Петербург, куда он был вызван раньше срока отпуска опасной болезнью матери, он начал работать с давно небывалой энергией. Этот усиленный труд дурно отзывался на нервах П. и без того непомерно возбужденных и расшатанных. Ко 2-ой половине 1835 г. П. начал писать историческую драму: "Сцены из рыцарских времен"; план ее был очень широко задуман. Брат Бертольд, занимающийся алхимией, введен сюда вовсе не для пополнения средневековой обстановки: его знаменитое открытие должно было обусловить развязку, поэт имел в виду не мрак средних веков, а гибель их под ударами пробужденного народа и великих изобретений. Тогда же он принялся за отделку чрезвычайно оригинальной и по форме, и по содержанию повести "Египетские ночи", куда входила античная поэма, сюжет которой занимал его с самого Кишинева. Важное автобиографическое значение имеет неоконченная элегия: "Вновь я посетил". До какой небывалой ни прежде, ни после энергии дошел стих П., видно из его одысатиры: "На выздоровление Лукулла" (против С. С. Уварова), популярность которой была потом крайне неприятна самому автору (см. п. ј448). Начало 1836 г. П. посвящает приготовлениям к "Современнику", 1-я книжка которого, составленная очень старательно и умело и открывавшаяся стих. "Пир Петра Великого" (высокохудожественный отзвук архивных занятий поэта), вышла 11 апреля в отсутствие П., у которого 29 марта умерла мать: он поехал в Михайловское (в Святогорский монастырь) хоронить ее и кстати откупил себе могилу. Все лето, которое П. провел на даче на Каменном Острове, ушло на работы по "Современнику". В 4-ой его книжке был напечатан целиком лучший роман П.: "Капитанская дочка"; поэт задумал его еще в 1833 г., во время усиленных работ над пугачевщиной, но совершенно в ином виде - только как романический эпизод из смутного времени (по 1-ой программе герой Шванвич, по 2-й - Башарин, лица более или менее исторические; в основе нынешней редакции - рассказ об офицере, замешанном в пугачевском процессе, которого спас старик отец, лично обратившийся к императрице. Подробности см. в книге Н. И. Черняева, "Капитанская дочка, историко-критический этюд", М., 1897). Простота и правдивость тона и интриги, реализм характеров и картин, тонкий добродушный юмор не были оценены по достоинству современниками П., но на будущие судьбы русского исторического романа "Капитанская дочка" имела огромное и благотворное влияние. Оставаясь истинным и безусловно правдивым художником, П. сознательно заступается за униженных и оскорбленных; "извергу" Пугачеву он придает доброе сердце, а героиней, восстановительницей правды, делает совсем простую и робкую девушку, которая двух слов сказать не умеет, но инстинктом и сердечностью заменяет блеск ума и силу характера "Капит. Дочка" наиболее яркое проявление того поворота в творчество П., который чувствуется уже после 1830 г. и который сам поэт называет воспеванием милосердия и призывом милости к падшим ("Памятник"). Еще в 1832 г. он задумал повесть "Мария Шонинг", в основе которой лежала история девушки и вдовы, казненных за мнимое преступление. От повести сохранились только два начальных письма, когда и кроткая героиня, и ее подруга еще не успели испытать всех ужасов нужды и жестоких законов, но уже началась война между несчастной сиротой и бессердечным обществом. Нельзя не признать кровного родства между Марией Шонинг и Машей "Капит. дочки". С этим поворотом совпадает стремление поэта к изображению современного общества, "как оно есть": в 1835 г. П. обдумывал роман "Русский Пельгам", к которому вдохновил его юношеский социальный роман Бульвера: "Пельгам или приключения джентльмена". В обоих сохранившихся планах П. герой очищается от своего легкомыслия страданием и тем, что считается в глазах общества падением (он сидит в тюрьме по обвинению в уголовном преступлении); злодея романа П. характеризует словами tres comme il faut. Но этот поворот не успел завершиться и выразиться в зрелых и законченных художественных работах: дни П. были сочтены. В петербургском большом свете, куда П. вступил после женитьбы, он и жена его были "в моде": жена - за красоту и изящество манер, он - за ум и талант. Но их не любили и охотно распространяли об них самый ядовитые сплетни. Даже кроткая Наталья Николаевна возбуждала злую зависть и клеветы (см. письмо П. к П. А. Осиповой, ј435); еще сильнее ненавидели самого П., прошлое которого иные находили сомнительным, а другие - прямо ужасным, и характер которого, и прежде не отличавшийся сдержанностью, теперь, под влиянием тяжелого и часто ложного положения (он должен был представляться богаче, чем был в действительности), бывал резок до крайности. Его агрессивное самолюбие, его злые характеристики, некоторые его стихотворения ("Моя родословная", "На выздоровление Лукулла" и пр.) возбуждали к нему скрытую, но непримиримую злобу очень влиятельных и ловких людей, искусно раздувавших общее к нему недоброжелательство. П. чувствовал его на каждом шагу, раздражался им и часто сам искал случая сорвать на ком-нибудь свое негодование, чтоб навести страх на остальных. 4 ноября 1836 г. П. получил три экземпляра анонимного послания, заносившего его в орден рогоносцев и, как он был убежден, намекавшего на настойчивые ухаживания за его женой кавалергардского поручика бар. Дантеса, красивого и ловкого иностранца, принятого в русскую службу и усыновленного голландским посланником, бар. Геккереном. П. давно уже замечал эти ухаживания (п. ј 47) и воспользовался получением пасквиля, чтобы вмешаться в дело. Он отказал Дантесу от дому, причем Дантес играл роль такую "жалкую", что некоторое сочувствие, которое, может быть, питала Наталья Николаевна к столь "возвышенной страсти" - сочувствие, старательно подогревавшееся бар. Геккереном, - потухло в "заслуженном презрении". Так как сплетни не прекращались, то П. вызвал Дантеса на дуэль; тот принял вызов, но через бар. Геккерена (см. п. ј 477; ср. "Воспом." гр. В. Д. Сологуба, М., 1866, стр. 49) просил отсрочки на 15 дней. В продолжение этого времени П. узнал, что Дантес сделал предложение его свояченице Ек. Н. Гончаровой - и взял свой вызов назад. Свадьба произошла 10 января 1837 г.; друзья П. успокоились, считая дело поконченным. Но излишние и со стороны иных злостные старания сблизить новых родственников снова все испортили: П. очень резко выражал свое презрение Дантесу, который продолжал встречаться с Натальей Николаевной и говорить ей любезности, и Геккерену, который усиленно интриговал против него. Сплетни не прекращались. Выведенный окончательно из терпения, П. послал Геккерену крайне оскорбительное письмо, на которое тот отвечал вызовом от имени Дантеса. Дуэль произошла 27 января, в 5-м часу вечера, на Черной речке, при секундантах: секретаря франц. посольства д\'Аршиаке (со стороны Дантеса) и лицейском товарище П., Данзасе. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил П. в правую сторону живота; П. упал, но потом приподнялся на руку, подозвал Дантеса к барьеру, прицелился, выстрелил и закричал: браво! когда увидал, что противник его упал. Но, почувствовав опасность своего положения, П. опять стал добрым и сердечным человеком: прежде всего старался не испугать жены, потом постарался узнать правду от докторов, послал к государю просить прощения для своего секунданта, исповедывался, приобщился, благословил детей, просил не мстить за него, простился с друзьями и книгами, перемогал ужаснейшие физические страдания и утешал, сколько мог, жену. Он скончался в 3-м часу по полудни 28 янв. 1837 г. Его отпевали в придворной конюшенной церкви, после чего А. И. Тургенев отвез его тело для погребения в Святогорский м-рь, близ Михайловского. Русское интеллигентное общество было сильно поражено неожиданной смертью Пушкина (см. Барсуков, "Погодин", IV, 44 и след.); даже заграницей, в Германии и Франции, газеты несколько дней были наполняемы подробностями (часто очень фантастичными) о его жизни и смерти. Именно с этого момента там является интерес к изучению русской литературы.

Поэзия П. настолько правдива, что о ней нельзя получить ясного понятия, не узнав его, как человека. Одаренный необыкновенными способностями, впечатлительностью, живостью и энергией, П. с самого начала был поставлен в крайне неблагоприятные условия, и вся его жизнь была героическою борьбою с разнообразными препятствиями. Он всегда возбужден, всегда нервен и резок, самолюбив, часто самоуверен, еще чаще ожесточен, но в душе бесконечно добр и всегда готов отдать всего себя на пользу дела или близких людей. Дерзость его и цинизм (на словах) временами переходили границы дозволенного, но за то и его деятельная любовь к людям (скрытая от света), и его смелая правдивость далеко оставляли за собой границы обыденного. Ум, необыкновенно сильный и чисто русский по отвращению от всего туманного, неясного, характер прямой, ненавидевший всякую фальшь и фразу, энергию, напоминающую Петра и Ломоносова, П. отдал на служение одному делу - служению родной литературе, и создал ее классический период, сделал ее полным выражением основ национального духа и великой учительницей общества. П. совершил свой подвиг с беспримерным трудолюбием и беспримерной любовью к делу. Убежденный, что без труда нет "истинно великого", он учится всю жизнь, учится у всех своих предшественников и современников и у всех литературных школ, от всякой берет все что было в ней лучшего, истинного и вечного, откидывая слабое и временное. Но он не останавливается на приобретенном, а ведет его дальние и по лучшей дороге. Псевдоклассицизм оставил в нем наклонность к соблюдению меры, к строгому обдумыванию результатов вдохновения, к тщательности отделки и к изучению родного языка. Но он пошел в этом отношении дальше, нежели академики многочисленных академий Европы, вместе взятые: он обратился к истории языка и к языку народному. Сентиментализм Бернардена, Карамзина и Ричардсона, проповедь Руссо натолкнули П. на создание пленительных образов простодушных и любящих детей природы и инстинкта. Апофеоз поэзии и отвращение от прозы практической, филистерской жизни, доведенное до абсурда Шлегелями, у П. выразилось твердым убеждением в независимости искусства от каких бы то ни было извне наложенных целей и в его высокогуманном влиянии. Баллады Бюргера и Жуковского, поэмы Вальтера Скотта и "озерных поэтов" воодушевили П. к созданию "Вещего Олега", "Утопленника", "Русалки" и пр. Поклонение средним векам и рыцарству явилось у него как понимание их и художественное воспроизведение в "Скупом рыцаре" и "Сценах из рыцарских времен". Байрон был долго "властителем его дум"; он усвоил у него смелый и глубокий анализ души человеческой, но нашел примирение для его безутешной мировой скорби в деятельной любви к человечеству. Собственное художественное чутье и критические положения Лессинга, хотя и дошедшие до П. через третьи руки, обратили его к изучению Шекспира и романтической драмы, которое привело его не к слепому подражанию внешним приемам, а к созданию "Бориса Годунова", "Каменного гостя" и др. Горячее национальное чувство, всегда таившееся в душе П. и укрепленное возрождением идеи народности в Западной Европе, привело его не к квасному патриотизму, не к китайскому самодовольству, а к изучению родной старины и народной поэзии, к созданию "Полтавы", сказок и пр. П. стал вполне европейским писателем именно с той поры, как сделался русским народным поэтом, так как только с этих пор он мог сказать Европе свое слово. Глубоко искренняя поэзия П. всегда была реальна в смысле верности природе и всегда представляла живой и влиятельный протест как против академической чопорности и условности, так и против сентиментальной фальши; но сперва она изображала только одну красивую сторону жизни. Позднее, руководимый собственным инстинктом - однако, не без влияния западных учителей своих - П. становится реалистом и в смысле всестороннего воспроизведения жизни; но у него, как у истинного художника, и обыденная действительность остается прекрасной, проникнутой внутренним светом любящей души человеческой. Таким же истинным художником остается П., пробуждая "добрые чувства" и призывая милость к падшим. Защита униженных и оскорбленных никогда не переходит у него в искусственный пафос и в антихудожественную тенденциозность. Глубокая правдивость его чувства и здоровый склад ума возвышает его над всеми литературными школами. Он верно определяет себя, говоря: "я в литературе скептик, чтобы не сказать хуже, и все ее секты для меня равны". П. был создателем и русской критики, без которой, по его мнению, немыслима влиятельная литература. "Состояние критики, пишет он, показывает степень образованности всей литературы"; от ее зависит "общее мнение", главная движущая сила в цивилизованной стране; она служит безупречным показателем духовного прогресса народа. Сам П., опираясь на свое глубокое изучение французской и английской литературы, разбирает современные ее явления как "власть имеющий", с полною верою в правоту свою. В отечественной литературе он жестоко клеймит педантизм (Каченовский и Надеждин), легкомыслие (Полевой) и, главное, индустриализм (Булгарин и Кё) - и если одни осуждают его за это, как за работу, его недостойную; другие справедливее видят здесь дело высоко полезное и сравнивают П. с трудолюбивым американским колонистом, "который одною рукою возделывает поле, а другою защищает его от набегов диких". Выступать против своих русских собратьев от считал неудобным; зато он первый оценил и Гоголя, и Кольцова, которых позднее так неуместно противопоставляли ему. "Современник" он для того и задумал, чтобы создать настоящую русскую критику и для первого же ј вдохновил Гоголя к его известной статье: "О движении журнальной литературы". Тогда же он один из всего кружка своего предугадал будущее значение юного Белинского и хотел отдать ему критический отдел в своем журнале. П. завершил великий труд, начатый Ломоносовым и продолженный Карамзиным - создание русского литературного языка. То, по-видимому, неблагоприятное обстоятельство, что в детстве он свободней владел французским языком, чем родным, ему принесло только пользу: начав писать по-русски, он тем с большим вниманием прислушивался к правильной русской речи, с более строгой критикой относился к каждой своей фразе, часто к каждому слову, и стремился овладеть русским языком всесторонне - а при его способностях, уменье взяться за дело и энергии хотеть значило достигнуть. Он изучает язык простого народа как поэтический, так и деловой, не пропуская и говоров; ради языка он штудирует все памятники старины, какие только мог достать, не пренебрегая и напыщенным языком одописцев XVIII века, и скоро дорабатывается до таких положений, которые стали общепринятыми только через два поколения после него. Уже в 1830 г. он пишет: "Жеманство и напыщенность более оскорбляют, чем простонародность. Откровенные, оригинальные выражения простолюдинов повторяются и в высшем обществе, не оскорбляя слуха, между тем как чопорные обиняки провинциальной вежливости возбудили бы общую улыбку". Он горячо восстает против условности, педантизма и фальши так наз. правильного и изящного языка и, после появления Гоголя, настойчиво требует расширения границ литературной речи. Они и расширились в том направлении, в каком желал П.; но все же и теперь, через 100 лет после его рождения, его стих и проза остаются для нас идеалом чистоты, силы и художественности.

А. Кирпичников.

Собрания сочинений П.: "Стихотворения А. С. П." (СПб., 1826, 99 стихотворений); "Стихотворения А. С. П." (2 ч., СПб., 1829); "Стихотворения А. С. П." (2 ч., СПб., 1882); "Повести. Соч. А. С. Пушкина" (СПб., 1834); "Поэмы и повести А. С. Пушкина" (2 ч., СПб., 1835, издание Смирдина); "Стихотворения А. С. П." (4 ч., СПб., 1835); "Сочинения А. С. П." (посмертн. издание, 11 том.: первые 8 СПб., 1838, последние 3 - СПб., 1841). Это посмертное издание, выходившее под редакцией друзей и поклонников П. и в последних томах давшее целый ряд неизданных раньше произведений его, страдало большими неточностями. Вообще установление текста сочинении П. представляет большие затруднения. Сам поэт не успел дать полного и окончательного издания своих произведений; многих он совсем не видел в печати, а из произведений, им самим изданных, некоторые, еще при жизни поэта, известны были в разных чтениях. Многое из произведений П. до сих пор не могло явиться в нашей печати и до заграничных изданий ("Стихотворения А. С. П., не вошедшие в последнее собрание его сочинений", Берл., 1861; 2 изд., 1870; ред. Н. В. Гербеля) сохранялось только в рукописях, подвергаясь обычным при этом случайностям. В число мелких стихотворений П., особенно эпиграмм, включались пьесы, ему не принадлежавшие. Правильное издание П. требует, поэтому, тщательного сличения с рукописями поэта. Последние состоят, главным образом, из черновых тетрадей, часто писанных небрежно, с помарками и поправками, затрудняющими чтение; зато они раскрывают самый процесс творчества П., так как некоторые пьесы встречаются здесь в нескольких последовательных обработках, от первого наброска до окончательно выработанного текста. Впервые изучение рукописей для установления пушкинского текста предпринял П. В. Анненков, приложивший к изданному им собранию "Сочинений П." (7 т., СПб., 185657) целый том "Материалов для биографии и оценки произведений П."., которые впоследствии вышли и отдельным изданием (СПб., 1873). Издание Анненкова представляло собою важный шаг вперед и действительно "открыло арену для критики" и объяснения П.; в нем, однако, было много недостатков и недочетов. В значительнейшей степени это обусловливалось цензурными стеснениями того времени, о которых сам Анненков рассказал впоследствии в ст. "Любопытная тяжба" ("Вестн. Европы", 1881, ј 1). Отдавая должное громадной энергии, проявленной Анненковым в борьбе с цензурными стеснениями, нельзя отрицать, что и при тогдашних условиях он мог бы в большей степени использовать имевшийся у него рукописный материал. Впоследствии Анненков в оправдание свое выставил совершенно неуместную по отношению к П. теорию эстетической критики, по которой многие из произведений великого поэта не должны занимать места в собрании его сочинений, "являясь паразитами на светлом фоне его поэзии". После издания Анненкова право печатания сочинений П. перешло к книгопродавцу Исакову, который издал их в СПб. три раза, дважды под ред. Геннади (1859-60 и 1869-71, по 6 том.), а в третий раз под ред. П. А. Ефремова (6 т., 1878- 81). Затем право на издание сочинений П. приобретено было московским книгопродавцем Анским, который выпустил их вновь под редакцией Ефремова (7 том., М., 1882). В изданиях с редакцией Геннади появились некоторые из печатных пьес, пропущенных Анненковым, но, в целом, это самые дурные издания П., по крайней небрежности редакции и печатания (известна эпиграмма Соболевского: "О жертва бедная двух адовых исчадий, Тебя убил Дантес и издает Геннади").

Первая редакция Ефремова отличалась несравненно большею точностью и обилием библиографических изысканий, а вторая, сверх того, прибавила целый том писем П., впервые собранных воедино. Но рукописями П. Ефремов мог воспользоваться для своего издания 1882 г. лишь в очень небольшой степени: хотя они, после Пушкинского празднества в Москве (1880), и поступили в московский Румянцевский музей, но первое время доступ к ним имел один только П. И. Бартенев, воспользовавшийся ими как для "Русского Архива", так и для отдельного издания некоторых "Бумаг А. С. П." (М., 1881), но далеко неудовлетворительно. Вскоре, однако, рукописи П. стали доступны для всех и к изучению их приступил В. Е. Якушкин, изложивший результаты своих разыскании в ряде статей в "Рус. Старине" (1884 г., ј 2-12, и 1887 г., т. LV). Затем несколько снимков с рукописей П. вошло в "Альбом моск. Пушкинской выставки 1880 г.", изд. обществом любителей российской словесности под ред. Л. Поливанова. Впервые после Анненкова новую и обширную работу над рукописями П., для установления Пушкинского текста, предпринял Я. О. Морозов, редактировавший "Соч. А. С. Пушкина" (7 т., СПб., 1887) в издании Литературного фонда; оно снабжено объяснительными примечаниями, указывающими время происхождения отдельных произведений П., обстоятельства, личные и литературные, с какими связаны те или другие пьесы, историю их написания, источники, главнейшие варианты, впечатление, произведенное на современников, и т. п. Издание это не только внесло много более или менее значительных поправок как в стихотворения, так и в прозу П., но и впервые сделало известными семь его стихотворений. Одновременно с изданием литературного фонда, появившимся благодаря прекращению в 1887 г. права литературной собственности на сочинения П., выпущено было и много других, большею частью дешевых изданий. Из них издание Л. И. Поливанова (М., 1887) представляет много интересного материала в введении и примечаниях, но по задаче своей (для семьи и школы) не претендует ев полноту.

Переводы главнейших произведений П. на иностранные языки: "Борис Годунов": на франц. яз. - Ле-Фюре (1831), N (1868), Дюпон (СПб.), Тургенева и Виардо (1862), Порри (1870), Энгельгарт (1873); на немец. яз. - неизв. (1831), Липперта (1840), неизв. (1853), Боденштедта (1854), Леве (1869), Филиппеуса (1885), Фидлера (1886); на лат. яз. - Ронталера (1882). "Евгений Онегин"; на франц. яз. - Беезо (1868), Михайлова (1882); на нем. яз. - Липперта (184), Lupus (1860), Боденштедта (1866), Зеуберта (1872), Блюменталя (1878); на англ. яз. Сэльдинг 1881); на итал. яз. - Делятр (1856), Безобразовой (1858); на польск. - Сикорского (1847); на хорват. - Димитровича (1860), Тернского (1881); на венгер.

- Берчи (1865). "Кавказский пленник": на нем. яз. - неизв. (1823), Липперта (1840), Опица (1859), Зеуберта (1872), Ашарина (1877); франц. М. А. (1829), Порри (1858); итал. - Rocchigiani (1834), неизв. (1837), Делятр (1856); польск. неизв. (1828); голланд. - неизв. (1840); финск. Эстландер (1882). "Русалка": на франц. яз. - Тургенева и Виардо (1862); на немец. яз. - Боденштедта (1861), Леве (1869); Фидлера (1891); на болгар. - Величкова (1873); на латыш. - неизв. (1877). "Бахчисарайский фонтан": на франц. яз. - Репей (1830), Голицына (1838), Порри (1877); на нем. яз. Вульферта (182), Липперта (1840); англ. яз. - Левис (1849); итал. яз. - Делятр 1856); польск. - Рогальского (1826), N. I. Z. (1828), Адольфа В. (1834), Дашковского (1845); чешск. Бендль (1854); шведск. неиз. (1883); турец. - Эрак (1868). "Цыганы": на фран. яз. - неизв. (1828), Мещерского (1845), Мериме (1852), Порри (1857); на немец. яз. Шмита (1840), Липперта (1840), Минцлова (1854), Опица (1859), Ашарина (1877); на польск. яз. - Дашковского (1845), Добржанского (1881), Янишевского (Варш.); на итал. - Делятр (1856). "Полтава": на франц. яз. - неиз. (1829), Порри (1858), Михайлова (1888); на нем. яз. - Липперта (1840), Боденштедта (1866), Ашарина (1877); на итал. язык - Делятр (1856); польский - Юсевича (1834); хорватский - Димитровича (1860); сербский - неизв. (1867); на малорос. - Гребенки (1836). "Граф Нулин": на франц.

- де-Лаво (1829); итал. - Делятр (1856), нем. - Боденштедта (1866). "Домик в Коломне": на франц. - Порри (1871). "Каменный гость": на франц. - N (1858), Тургенева и Виардо (1862); на нем. - Боденштедта (1854). "Моцарт и Сальери": на франц. - Энгедьгарт (1875); на нем. яз. - Фидлера (1879). "Скупой рыцарь": на нем. яз. - Фидлера (1891); на франц. -N (1858), Тургенева и Виардо (1862), Энгедьгарт (1875). "Каменный Гость>": на нем. яз. - Фидлера (1891). "Медный Всадник": на франц. - А. Дюма (1863); на польск. - Шимановского (1843). "Руслан и Людмила": на хорват. яз. - Димитровича (1869). "Капитанская дочка": на франц. яз. - Виардо (1854), Фру-де-Фонпертюи (1859); на нем. яз. - Трёбст (1848), Вольфсон (1848), Ланге; англ. яз. - Бухан Тельфер (1875), Годфрей Игельстрем и Пери Истон (1883); итал. - неизв. (1876); шведск. - Меурман (1841); норвежск. - неизв. (1882); датск. - Торсон (1843); голландск. - неизв. (1853); чешский - Стефан (1847): румынск. - неизв. (1875), исп. V. S. С. (1879); латыш. - неизв. (1876). "Пиковая дама": на франц. - Жюльвекур (1843), Мериме (1849); вошло и в его "Nouvelles" (1852); на нем. яз. Мейер фон Вальдек (1878). "История пугачевского бунта": на нем. яз. Брандейс (1840). "Дубровский": англ. яз. - Кина (1894): на сербск. яз. Милутина (1864). Собрания переводов, стихотворений и др. произведений П.: на франц. яз. - Julvecourt, "La Balalayka" (13 стихотв. П.); Мещерский, "Les Boreales" (П., 1839), Dupont, "Oeuvres choisies de A. S. P." (П., 1846); N., "Oeuvres dramaliques d\'A. P." (П., 1858); Тургенев и Виардо, "Poemes dramatiques" (1862); Engelhardt, "Oeuvres de P." (П., 1875). На нем. яз.: Lippert, "P\'s Dichtungen" (Лпц., 1840); Trobst und Sabinin, "Nouvellen von A. P." (Иена, 1840); F. Bodenstedt, "A. P\'s poetische Werke" (Берл., 1854 и 1866); Opitz, "Dichtungen von A. P. und Lermontoff" (Б., 1859); Wald, "Anthologie Russischer Dichter" (Одесса, 1860); Schmidt, "Gedicbte von А. Р." (Висб., 1873); Ascharin, "Dichtungen von P. und Lermontoff" (Дерпт., 1877; 2 изд., Ревель, 1885); Fiedler, "Dichtungen von P., Kriloff, Kolzoff und Lermontoff" (СПб., 1879); его же, полный перевод всех лирических стихотв. П. (1897); W. Lange, "Ausgewahlte Novellen von P." (Лпц., 1882). На итальянский яз.: Wahltuch, "Poesie di Pouchkine" (Одесса, 1855); Delatre, "Racconti poetici di P." (Firenze, 1856); "Русские мелодии. Легенды, лирические стихотворения и поэмы". Новый итальянский перевод Фулька и Чиамполи, под редакцией деГубернатиса (Лпц., 1881). На английский язык: Bucban Telfer, "Russian romance by A. P." (Л., 1875); переводы Сотерланда Эдуардса; переводы прозаических рассказов П. - Кина (1894). Литература о П. очень обширна; важнейшие сочинения, кроме выше названных: П. В. Анненков, "А. С. Пушкин в Александровскую эпоху" (СПб., 1874); его же, "Воспоминания и критические очерки" (т. III, СПб., 1881); его же, "Общественные идеалы П." ("Вестн. Европы", 1880); его же, "Литературные проекты П." ("Вестн. Европы", 1881, ј 7); П. И. Бартенев, "Род и детство П." ("Отеч. Зап.", 1853, 11); его же, "А. С. П., материалы для его биографии" (М., 1855); его же, "Программа журнала, набросанная П. около 1832 г." ("День", 1861, ј 2); его же, "П. в Южной России" ("Рус. Речь", 1861, и отд. отт.; Москва, 1862; "Рус Архив", 1866, ј 8-9); его же, ряд заметок в "Рус. Арх.", 1866, 1872 и 1881 гг.; Липранди, "Из дневника и воспоминаний" ("Рус. Арх.", 1866, ј 8, 9, 10); В. П. Гаевский, "Библиографические заметки о сочинениях П. и Дельвига" ("Отеч. Зап.", 1853, т. 88); его же, "Из пушкинской переписки" ("Вест. Европы", 1881, ј 2); Л. Майков, "Заметка по поводу 7 т. сочинений П." ("Библиографич. Зап.", 1858, т. 1); его же, "Воспоминания Шевырева о П." ("Русск. Обозрение", 1893, ј 4, 5); его же, "Историко-литературные очерки" (СПб., 1895); И. Шляпкин, "Берл. материалы для истории русской литературы" ("Русск. Старина", 1893, ј 1); А. Ф. Бычков, "Вновь открытые строфы Евг. Онегина" ("Рус. Стар.", 1888, ј 1); А. Н. Пыпин, "Исторические очерки. Общественное движение в России, при Александре I" 2 изд., СПб., 1885); его же, "Характеристика литературных мнений от 20-х до 50-х годов" (СПб., 1873, 2-е изд., СПб., 1890); его же, "История текста соч. П." ("Вестн. Европы", 1887, ј 2); его же, "Новые объяснения П." (там же 1887 г., ј 10 и 11); его же "Накануне П." (там же, 1887, ј9); его же, "А. С. П." (там же, 1895, ј 10, 11); "Письма Илличевского", изд. Я. К. Грота ("Русский Архив", 1874); Я. К. Грот, "Первенцы лицея и его предания" ("Складчина", 1874); его же, "П., его лицейские товарищи и наставники" (СПб., 1887; здесь "хронологическая канва для биографии П." - единственное пособие в этом роде, изобилующее, впрочем, недосмотрами и ошибками); П. А. Ефремов, "А. С. П. Биографический очерк и его письма" ("Русская Старина", 1879); "Венок на памятник П." (СПб., 1ь80); П. Вяземский, "А. С. П. по документам остафьевского архива 1815-1825" (СПб., 1880); тоже, 1826-1837 ("Русск. Архив", 1884); Стоюнин, "П." (СПб. 1881); А. Незеленов, "А. С. П. в его поэзии", (СПб., 1882); его же, "Шесть статей о П." (СПб., 1892); М. И. Сухомлинов, "Император Николай Павлович, цензор и критик сочинений П." ("Истор. Вест.", 1884,. ј 1); П. М., "А. С. П.", биографический очерк ("Русск. Вед.", 1880, ј 146-160); П. А. Плетнев, "Сочинения" (СПб., 1885); В. Н (икольский), "Идеалы П." (СПб., 1882; изд. 1887); В. И. Межов, "Открытие памятника А. С. П. в Москве в 1880 г." (СПб., 1885); его же, "Puschkiniana; Библиографический указатель статей о жизни А. С. П. и т. д." (указатель литературы о П. до 1886 г., 4587 јј, СПб., 1886); при всей обстоятельности много существенных пропусков); "В память пятидесятилетия кончины А. С. П." (изд. имп. Александровского лицея, СПб., 1887); Степович "О. П." (1898); Вл. Соловьев, "Судьба П." (СПб., 1898); С. И. Пономарев, "П. в родной поэзии" (СПб., 1888); С. Либрович, "П. в портретах" (СПб., 1890). Из воспоминаний о П. имеют важное значение: "Записки И. И. Пущина" ("Атеней", 1859); А. П. Керн ("Библиотека для чтения", 1859, ј IV. Ср. "Русск. Стар.", 1870, I, 204); неизвестного ("Pyccк. Стар.", 1874, X.); К. К. Данзас, "Последние дни жизни и кончина А. С. П." (СПб., 1663); "Воспоминания" Б. Бурнашова ("Русск. Архив", 1872, ј 10): Л. Павлищев, "Из семейной хроники" ("Историч. Вестн." с 1888 г.); пресловутые "Записки" А. О. Смирновой (см.) в "Русск. Архиве" (1871, ј 11) и в "Северном Вестнике", вышедшие в 1895 г. и отдельной книгой (мало достоверны, полны ошибок и анахронизмов). Критические разборы произведений П.: Варнгаген-фон-Энзе, "Werke von A. P." (в "Jahrbucher f. wissenschaftliche Kritik", 1838, окт.; перевод этой статьи - Каткова в "Отеч. Зап.", 183, т. III); Konig, "Bilder aus d. russischer Litteratur" (1838); Н. В. Гоголь, "В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность" (из "Переписки с друзьями"), В. Г. Белинский ("Сочинения", в 12 том. изд. том в др.) Н. Г. Чернышевский, "А. С. П., его жизнь и сочинения" ("Соврем.", 1854-61; отд. изд., СПб., 1895); Дружинин, "А. С. П. и последнее издание его сочинений" ("Библ. для Чтения", 1855, т. 130; Соч. Друж., 1865, т. VI); Аполлон Григорьев, "Взгляд на русскую литературу со смерти П." ("Русск. Слово", 1852, ј 2, 3 и в соч. т. 1); Н. А. Добролюбов, "Сочинения" (СПб., 1862, т. 1); Д. Писарев, "П. и Белинский" ("Рус. Слово", 1865, ј 4, 6 и в "Сочинениях", ч. 3); П. А. Вяземский, "Мицкевич о П." ("Русск. Архив", 1878); Ф. Достоевский, "Речь о П. на торжестве открытия памятника в Москве" (в "Дневнике писателя", 1880 и в Соч.); С. Весин, "Очерки истории русской журналистики" (СПб., 1880); Аверкиев, "Письма о П." ("Русский Вестник", 1880); "Сочинения Мицкевича" (СПб., 1882 - 83); С. Тимофеев, "П. и современная ему критика" ("Дело", 1887, ј l); Д. Н. Садовников, "Отзывы современников о П." ("Исторический Вестник"; 1883, ј 12); В. А. Яковлев, "Отзывы о П. с юга России" (Одесса, 1887); В. Зелинский, "Русская критическая литература о произведениях А. С. П." (критика 20-х и начала 30-х годов; 3 ч. М., 1887- 88, ч. 4-я и 5-я 1897; ч. 1, 2 изд., М., 1897); Е. Воскресенский, "Евгений Онегин" (разбор романа, Ярославль, 1887); его же, "Лирика П." (разбор; М., 1888); Ключевский, "Предки Онегина" ("Рус. Мысль", 1887, ј2); В. А. Качановский, "А. С. П., как воспитатель русского общества" (Казань, 1888); Н. Страхов, "Заметки о П. и др. Поэтах" (СПб., 1888; 2 изд., Киев, 1897); С. Трубачев, "П. в русской критике 1820-80 гг." (СПб., 1889); "Сочинения Спасовича" ("П. и Мицкевич у памятника Петра Вел." и "Байронизм у П. и Лермонтова"); С. Южаков, "Любовь и счастье в произведениях А. С. П." (Одесса, 1895); И. Жданов, "О драме П. "Борись Годунов" (СПб., 1892); И. М. Белоруссов, "К литературе о П." (Орел, 1895); Виноградов, "П. как художник" (речь; М., 1896); Д. Мережковский, в сборнике Перцова, "Философские течения русской поэзии" (СПб., 1896); В. А. Францев, "А. С. П. в чешской литературе" (СПб., 1898); Н. Черняев, "Капитанская дочка" Пушкина. Историкокритический этюд" ("Рус. Обозрение", 1897 и отд. оттиск); его же, "Пророк". П. в связи с его же подражаниями Корану" ("Рус. Обозр.", 1897 и отд. отт., М., 1898); О. Е. Корш, "Разбор вопроса о подлинности окончания "Русалки! П. по записи Д. П. Зуева" ("Изв. Отд. Русск. языка Академии Наук", III, 3); Н. Сумцов, "Этюды о П." (в "Русск. Филологич. Вестнике" с 1893 г. отд. историко-литературный разбор мелких стихотворений и сказок П.). Поэзия П. вызвала ряд стихотворных к нему посланий - Дельвига, Кюхельбекера, Баратынского, Плетнева, Туманского, Языкова, Веневитинова, Катенина, В. Л. П., московского митрополита Филарета ("Не напрасно,не случайно"), Гнедича, О. Глинки и др.

Неожиданная смерть П. взволновала все общество; отголосками всенародного горя явились стихотворения 15 поэтов; первое место по значению занимает между ними стихотворение Лермонтова: "Погиб поэт, невольник чести", затем "Лес" Кольцова, стих. Жуковского, Губера, Тютчева, Креницина, Ф. Н. Глинки. А. С. Норова, Полежаева, кн. Вяземского и др. Позднее П. вспоминают в стихотворениях гр. Растопчина, Мицкевич; в 1852 г. Венедиктов, по случаю смерти Жуковского, в стихах проводит параллель между последним к П. Затем П. посвящают стихотворения Апухтин (1858), Кохаповская (1859), Грот (1861), кн. Вяземский (1867), Лонгинов (1875), Некрасов. Открытие памятника П. в Москве, 6 июня 1880 г., вызвало целый ряд стихотворений в честь П. Разрушение на открытие памятника и сбор пожертвований последовало еще в 1860 г., по просьбе бывших воспитанников Александровского лицея; в 1870 г. был образован комитет по постройке памятника. Из речей, произнесенных на празднествах по случаю открытия памятника, выдаются речи митрополита Макария, Я. Грота, Сухомлинова, Ив. Аксакова, Тургенева, Достоевского; речь последнего вызвала оживленную полемику в печати и возражения со стороны проф. Градовского, Кавелина и др. Кроме московского, открыты памятники П. в СПб. (1884), в Кишиневе (1885), в Одессе (1889 - памятникфонтан). В 1879 г. учреждена при Александровском лицее "Пушкинская библиотека", с целью собирать печатные произведения, имеющие отношение к П.; уже к концу 1880 г. число названий книг дошло до 500; в библиотеке имеются все издания произведений П., вышедшие при его жизни. В 1880 г. обществом для пособия нуждающимся литераторам и ученым была открыта в СПб. "Пушкинская выставка" и издан ценный каталог ее. В 188-е г. учреждены были при академии наук "Пушкинские премии" на капитал в 20000 руб., оставшийся, за всеми расходами, от собранной по подписке суммы на сооружение памятника в Москве 1880 г. По новым правилам 1895 г., премии присуждаются отделением русского языка и словесности: а) за ученые сочинения по истории народной словесности и народного языка, по истории русской литературы вообще в XVIII и XIX ст., а также по иностранной литературе, насколько последняя имела влияние на отечественную в означенном пространстве времени; б) такие произведения изящной словесности, в прозе или стихах, который, при довольно значительном объеме, отличаются высшим художественным достоинством, и в) обстоятельные критические разборы выдающихся произведений по русской изящной литературе. Переводы в стихах замечательных поэтических произведений допускаются на конкурс наравне с оригинальными сочинениями. Присуждение премий происходит каждые два года. в размере 1000 или 500 руб. (половинная премия). В виду истекающего 26 мая 1899 г. столетия со дня рождения П., был Высочайше разрешен, 5 октября 1898 г., по возбужденным псковскими дворянством и городским общественным управлением ходатайствам, повсеместный сбор по всей империи пожертвований, для приобретения от наследников П. всего или части имения сельца Михайловского и постройки в г. Пскове дома, с целью устройства и помещения в означенных имении и доме общеполезных учреждений имени поэта; разрешено также образование особого, под председательством губернского предводителя дворянства, соединенного комитета из представителей псковского дворянства, земства, города Пскова и уполномоченных попечительства пушкинской святогорской богадельни, для приема и распределения имеющих поступить пожертвований между всеми проектируемыми, в память столетия со дня рождения поэта, учреждениями. С целью увеличить средства, собираемый псковским дворянством, спб. беллетристы решили издать "Пушкинский сборник", под редакцией П. П. Гнедича, Д. Л. Мордовцева и К. К. Случевского. Московское общество любителей российской словесности постановило в мае и в первых числах июня 1899 г. устроить "Пушкинскую выставку" и поручило секретарю общества (Д. Д. Языков) к юбилею дня столетия рождения П. приготовить труд: "Пушкин и общество любителей Росс. словесности". Для выработки программы празднования предстоящего юбилея П. при Имп. Акд. Наук, под председательством ее президента, вел. князя Константина Константиновича, учреждена комиссия, первое заседание которой состоялось 20 ноября 1898 г.

Пчелы

(Apini) - подсемейство жалоносных перепончатокрылых насекомых (Нуmenoptera Aculeata) сем. пчелиных (Apidae), отличающееся от прочих подсемейств отсутствием конечного шипа на задних голенях. Сюда относятся три современных рода: Melipona (141 вид), Apista (l вид) и Apis (185 видов). Род Apis характеризуется тремя почти одинаково большими кубитальными клеточками и очень длинной лучевой (длина ее в четыре раза больше ширины) на передних крыльях, очень длинным языком, вытянутым брюшком, волосатыми глазами, расположенными треугольником глазками и двучлениковыми губными и одночлениковыми челюстными щупальцами. Самый распространенный и общественный вид - обыкновенная П. (Apis mellifica). Тело ее черное, шелковисто-блестящее, покрытое рыжевато-серыми волосками. Самка ("царица" или "матка") - стройная, с веретенообразным, далеко выдающимся за концы крыльев брюшком, с коротким носиком (rostrum) и без собирательного аппарата; рабочая (недоразвитая самка) - заметно меньшей величины, с собирательным аппаратом, состоящим из корзиночки и щеточки с ручкой и с длинным носиком; самец ("трутень") с шелковисто-блестящим брюшком, своим тупым концом не выдающимся за концы крыльев, коротким носиком и большими соприкасающимися на темени глазами. По окраске отличают несколько разновидностей, из которых главнейшие: а) северная П. (A. mellifica in sp.) - одноцветная, темная, встречается во всей северной Европе, в южной Франции, Испании, Португалии, Италии, Далмации, Греции, в Крыму, Малой Азии, Алжире, Гвинее, на мысе Доброй Надежды и в умеренной Америке; b) итальянская П. (A. ligustica), с черным щитком, а у самки (матки) с буро-красным основанием брюшка и ярко-красными ногами, водится в Северной Италии, Тироле, Итальянской Швейцарии, распространяется по Германии; с) желтоватая П. (A. cecropia), с желтым щитком, встречается в южной Франции, Далмации. Сербии, Сицилии, Крыму, Малой Азии и на Кавказе; d) египетская П. (A. fasciata), с красным щитком и белыми волосками, распространена в Египте, Сицилии, Аравии, южной Азии (до Гималаев); е) африканская П. (A. adansoni и nigritarum) несколько темнее предыдущей, живет во всей тропической Африке, f) мадагаскарская П. (A. unicolor) совершенно черная, встречается только на о. Мадагаскаре и о. Св. Маврикия. П. живут в настоящее время только в ульях обществами (правильнее семьями, так как улей населен потомками одной матки); отдельные же экземпляры не могут жить вне улья и даже несколько самцов (трутней) с несколькими самками (матками) не могут продолжить своего рода при отсутствии рабочих. Итак, в состав каждой семьи пчел всегда входят: одна (редко две) взрослая самка-матка, несколько сот (200 - 300) самцовтрутней и много (10000 30000) рабочих, бывают еще самки, у которых половые органы настолько развиваются, что они могут класть яйца, но неоплодотворенные, так как они не могут спариваться с самцами; это трутовки. Матки, рабочие и трутовки могут развиться только из оплодотворенных яиц матки; трутни же из неоплодотворенных яиц как маток, так и трутовок (партеногенезис). Оплодотворенное яйцо через 3 суток дает безногую и безглазую личинку, из которой может развиться любая из трех форм самок, в зависимости от того, какой корм она получит (см. ниже). Через 6 дней личинка рабочей или через 5 дней личинка матки, не линяя и не испражняясь, достигает своей наибольшей величины, запечатывается рабочими в своей ячейке крышечкой, состоящей из смеси воска с пергой, плетет кокон из шелковистых нитей, прикрепляя их к восковым стенкам ячейки, линяет и превращается в куколку. Кокон матки плотнее, но выстилает только верхнюю часть ячейки. Через 11 (для рабочей) или 10 дней (для матки) после запечатания ячейки молодая пчела готова (На все развитие от яйца до взрослой формы П. потребно: для матки - 16 дней, для рабочей - 20, для трутня - 24). В состав пищи личинок входят; а) пищевая кашица, отрыгиваемая из желудка рабочих пчел, содержащая полупереваренные азотистые вещества и потому очень легко переваримая; b) перга или цветочная пыльца и с) мед. Маточная личинка получает самый питательный корм в течение всей жизни пищевую кашицу; трутневые личинки до 4-го дня получают кашицу и мед, а потом наполовину переваренную пыльцу и чистую пыльцу; личинки рабочих вначале получают только кашицу, а затем кашицу с большой примесью меда. Все эти пищевые продукты, воск, воду и пчелиный клей или узу (propolis, т. е. древесная смола, различные смолистые выделения почек растений и т. п.) добывают исключительно рабочие. Мед получается из нектара цветов медоносных растении, который поступает в зоб рабочих П.; при этом под действием слюны часть тростникового сахара превращается в виноградный главную составную часть меда; этот мед отрыгается П. и складывается в особые ячейки в сотах, которые запечатываются восковыми крышечками, после того, когда часть воды испарится и когда П. выделит в мед немного муравьиной кислоты из своего ядоносного мешочка (для предупреждения брожения меда). Нектар слизывается с цветов непосредственно язычком. Перга собирается или с волосков тела, к которым она пристает с открытых пыльников при влезании пчелы в цветок или непосредственно прогрызанием нераскрытых еще пыльников; при этом П. действует всеми своими ногами и сосредоточивает пыльцу в корзиночках и щеточках; чтобы перга не спадала, она опрыскивается медом. Воск получается из переваренной перги и выделяется непроизвольно тонкими пластинками между члениками брюшка из особых желез. Уза собирается челюстями и складывается в корзиночки; она употребляется для замазывания отверстий и щелей в улье, и для покрытия посторонних гниющих тел. Все, что добывают рабочие П. вне улья, называется взятком. Кроме вылета за взятком рабочие беспрерывно заняты постройкой сотов, кормлением личинок и матки, очисткой улья. Постройка сотов начинается сверху и ведется след. образом. Рабочие соединяются вместе по нескольку, образуя сначала простую или двойную, а впоследствии многорядную цепочку, причем каждая держится за своих соседей. Они друг у друга берут с нижней стороны брюшка листочки воска, смешивают его с выделениями слюнных желез, пережевывают и прилепляют так, что образуется прямая, отвесная низкая стенка. К ней с обеих сторон пристраиваются горизонтальные ячейки, соприкасающиеся друг с другом сторонами и днами. Вследствие всестороннего и равномерного давления рабочими на тонкие стенки (собственно цилиндрических) ячей, ячеи получаются шестигранные, с граненым донышком. Таких вертикально висящих сотов в каждом улье несколько; они разделены промежутками шириной в длину ячейки. Ячейки, предназначаемые для личинок матки (обыкновенно короткие), в каждом отдельном случае расширяются рабочими. Забота матки состоит в беспрерывной кладке яиц по одному в каждую ячейку. Оплодотворяются яички по произволу матки во время прохождения их по яйцеводу, причем, если яйцо предназначается для получения особей женского пола (матка, трутовка, рабочая), то из семяприемника выпускается на яйцо семя; в противном случае этого не происходит. Восприятие же семени от трутня происходит всего один раз в 4 - 5летнюю жизнь матки, для чего последняя вылетает из улья на воздух в ясный солнечный день, и это происходит на лету. Если вылеты повторятся несколько раз без успеха, то матка перестает вылетать и остается навсегда неоплодотворенной. Плодовитость матки громадна: она доходит до 3500 яичек в один день. Это колоссальное количество яичек дает такую массу П., что если бы не постоянное уничтожение П. непогодой, хищными насекомыми (Asilidae), некоторыми птицами (Pernis apivorus, Merops apiaster), паразитами (см. ниже), и от других причин, и не краткосрочность жизни (3 - 4 недели) рабочих, то ни один улей не вместил бы такого населения. Роль трутней сводится исключительно к оплодотворению матки, что, впрочем, совершается только одним трутнем. Когда в улье накопляется избыток П., то часть их приготовляется к отлету в новый улей, что называется роением. Начинается это с закладки маточников, т. е. ячеек для вывода маток. Из каждой 3 - 4-дневной женской личинки, путем выкармливания наилучшей пищей (см. выше), может получиться матка. Когда личинки, из которых должны произойти матки, начнут окукляться, старая матка покидает улей с частью рабочих (первый рой или первак). При этом у всех П. в зобах взято большое количество меда на первое время устройства сотов в новом улье. Если в старом улье все-таки избыток П., то, при выходе нескольких молодых маток, происходит второе роение (вторак). Если же П. не хотят роиться, то допускают старшую матку убить последующих или сами выполняют это. Трутни, не совокупившиеся с маткой, остаются в улье до осени и питаются медом, сложенным рабочими в виде запаса на зиму; но осенью рабочие или отгоняют их от меда, или выгоняют из улья (отчего они погибают голодной смертью), или же просто убивают их своим жалом. Когда уменьшается количество взятка (под осень), нередко П. начинают воровать мед в чужих ульях. Так как П. всю зиму продолжают питаться медом, то температура их тела и улья зимой всегда значительно выше температуры окружающего воздуха; поэтому они не подвержены зимней спячке, которой подвержены все остальные насекомые. Для защиты от своих врагов самки П. пускают в дело свое жало (aculeus), помещающееся на заднем конце брюшка, гомологичное яйцекладу (terebra) пильщиков (Tenthredinidae) и снабженное обращенными назад зазубринками. Внутри жала проходит канал, в который открываются выводные протоки двух ядовитых желез: одна, большая, с кислой реакцией, свойственная всем прочим жалоносным перепончатокрылым (Aculeata), и другая, слабощелочная, встречающаяся только у видов с зазубренным жалом (Apidae, Yespidae). Выделения кислотной железы не влекут за собой быстрой смерти, а производят паралич; выделения же щелочной железы, примешанные к выделениям кислотной, вызывают быстро наступающую смерть у мелких насекомых, а иногда даже и у крупного рогатого скота. Если П. жалит насекомое, то просовывает жало между свободными члениками тела последнего и легко извлекает жало обратно; если же она ужалит человека или вообще позвоночное животное, то не в состоянии вытащить зазубренное жало обратно, обрывает его в теле и вскоре сама гибнет. Паразиты П. следующие: пчелиная вошь (Braula соеса); мушка Phora incrassata паразитирует в личинках; нематоды Mermis albicans и Gordius sablifurcus живут в рабочих. Из прочих врагов, кроме случайных, поедающих мед (медведь, мыши, мертвая голова), и птиц, важнейшие: бабочка-пиралида Achroea grisella, гусеница которой поеданием воска часто совершенно уничтожает ульи, и (Galleria mellonella), поедает мед. Личинка жука Trichodes apiarius поедает личинок П. Род мелипона или абельяс (Melipona) отличается меньшей величиной, отсутствием жала у самок, более коротким первым члеником задних лапок, чем необыкновенно широкая голень и недоразвитием некоторых жилок на передних крыльях (только 1 вполне закрытая лучевая клеточка, почти совсем нет локтевых и из срединных имеются всего 2). У некоторых видов крылья у маток недоразвиты. Самцы по цвету и форме похожи на рабочих, но без собирательного аппарата, с раздвоенными когтями; самки-матки отличаются (оплодотворенные очень большой) величиной и одноцветной, бурой окраской. Воск выделяется не на брюшной, а на спинной стороне брюшка, и не только рабочими, но и трутнями. Род Мелипона разделяется на подроды: собственно Melipona - с очень выпуклым овальными брюшком, Trigona - с треугольным резкокилеватым брюшком и Tetragona - с удлиненным четыреугольным брюшком. Виды всех этих подродов свойственны Южн. Америке, но некоторые виды Trigona встречаются в Ост-Индии, тропической Африке, в Австралии и Сев. Америке. Гнездятся в дуплах деревьев, в трещинах отвесных береговых скал и в термитовых постройках; при этом замуравливают все отверстия, оставляя только леток (входное), при помощи узы и глины. Внутренность гнезда состоит обыкновенно из нескольких этажей восковых сотов бурого цвета, ячейки которых открыты кверху, а этажи соединяются короткими столбиками. Форма ячеек - как у обыкновенной П., но менее правильная. Запасы меда и перги складываются в особые вместилища яйцевидной формы, состоящие из толстых восковых стенок и прикрепляемые к стенкам гнезда. Обыкновенно личинковые и запасовые соты окружены чешуистой и слоистой восковой оболочкой, напоминающей по форме оболочку гнезда ос; или оболочки совсем нет, причем вместо сотов устраиваются отдельные круглые личинковые ячейки, соединенные между собою стебельками гроздевидно, а крупные запасовые ячейки располагаются вокруг первых. Пища для личинок складывается в ячейки еще до откладки яиц, ячейки же запечатываются тотчас после этой откладки. По выходе молоди ячейки не подчищаются и не возобновляются, как у обыкновенной П., а разоряются. Образ жизни в остальном более или менее сходен с образом жизни обыкновенной П. Мелипоны защищаются челюстями, при чем в ранку при укусе из ротового отверстия выделяется яд, вероятно, муравьиная кислота. Очень любят воровать мед один вид у другого и в особенности у обыкновенных П.

Литература о пчелах превышает литературу любого другого вида животных. Список статей, появившихся до 1860 г., помещен у Hagen\'a во II т. "Bibliotheca Епtomologica" (Лпц., 1863, стр. 418 и 492 - 496), а статей, вышедших между 1860 и 1880 гг. - у Taschenberg\'a, в III т. "Вibliоtheca Zoologica" (Лпц., 1890, стр. 2219 - 2406). Русская литература до 1890 г. по П. приведена у Шаврова, в "Указателе статей по пчеловодству" (СПб., 1890, приложен. к " Русск. Пчелов. Листку", т. V). Обширная литература приведена у Dalla Torre, "Catalogus Hymen." (т. X, Apidae, Лпц., 1896). О географическом распространении и видоизменениях обыкновенных П. см. Gerstacker, "Ueber d. geogr. Verbr. u. d. Aband, d. Honigbiene" (Потсдам, 1852); по истории развития; Butschli, "Zur EntwikIungsgesch. d. Biene" ("Zeitschr. wiss. Zool.", XX, 1870); Ульянин, "О постэмбр. развитии пчелы" ("Изв. Моск. Общ. Люб. Ест.", X, 1872); по анатомии: Cheshire, "Physiology а. Anatomy of the Honey Bee" (Л., 1881); Leuckart, "Anaiomie Biene" (Кассель, 1885); о жизни: Berlepsch, "Die Вiеnе u. ihre Zucht" (3 изд, Маннгейм, 1891; тоже на русск, яз., СПб., 1877); Бутлеров, "Пчела" (6-е изд., СПб., 1887); Molin, "Leben u. Zucht d. Honigbiene" (B., 1880); Harris, "The Honey Bee" (Л., 1884); Krancher, "D. dreierlei Bienenwesen" (Лпц., 1884); Кожевников, "Жизнь пчел" (СПб., 1893). О пчелином яде см. Carlet, "Mem. sur ie venin et l\'aiguillon de l\'Abeile" ("Ann. Sc. Nat.", Zool., 1, 1890), и Bordas, "Descr. anat. des glandes a venin des ins. Нуmen." (П., 1897). Г. Якобсон.

Пыжик

- новорожденный северный олень.

Пыльца

(pollen) или цветень - развивающиеся в пыльниках оплодотворяющие клетки цветковых растений.

Пырей

(Agropyrum Gartn.) - род растений из сем. злаков (Gramineae), колена ячменных (Hordeae), близкий к пшеницам (Triticum L.) и некоторыми авторами с ними соединяемый. Отличается от пшениц тем, что нижняя цветковая чешуя у основания снабжена ясным, отграниченным бороздкой, утолщением и отваливается при созревании плода, который срощен с верхней цветковой чешуей. Стержень колоса у некоторых видов разламывается, у некоторых нет. Колоски 3 - много цветковые, сжатые с боков, сидячие одиночно в углублениях стержня; колосковые чешуи уже цветковых. Нижняя цветковая чешуя кожистая, на спинке выпуклая или только вверху со слабым килем, тупая, острая или с остью. Зерно сжатое со спинки, с плоской бороздкой, на вершине опушенное. Типичные виды - многолетние травы с длинным, узким колосом и не килеватыми колосковыми чешуями. Настоящий П. (Agropyrum repens Beauv; Triticum r. L.) имеет длинные подземные побеги и островатые чешуи колосков. Благодаря своим на конце острым колючим побегам сильно разрастается, почему на пашнях составляет трудно искореняемую сорную траву. На выгонах пригодная кормовая трава. Корневища и подземные побеги употребляются в медицине под названием Radix Gramiuis. как кровоочистительное средство. К секции Eremopyrum Jaub. et Spach. относятся виды с килеватыми колосковыми чешуями и более короткими колосьями, частью многолетние, частью однолетние, напр. Agropyrum cristatum Bess., A. prostratum Echiw. В Европ. Poccии, особенно на юге, встречаются свыше 15 видов Agropyrum.

В. Тр.

Пырей - так наз. в сельскохоз. литературе несколько сорных трав из сем. злаков. Специально же это название относится к Triticum repens L. (Agropyrum r. P. B.), П. ползучему, одному из наиболее вредных и обременительных сорных растений. Сживаясь со всякими условиями почвенными и климатическими - П.. имеет обширный район распространения, переходя через все градусы долготы и 40º сев. широты (70º - 30º), минуя только одни сыпучие пески, болота и лесные чащи. Особенно благоприятны для него богатые и рыхлые почвы, в которых легче растут его горизонтально распространяющиеся корневища; на них он раскидывается сплошным ковром, образуя на почвах тощих и плотных лишь отдельные латки или группы. Разрастается П. корневищами, главным образом, в верхнем слое почвы (в степях между 2 - 6 см. глубины), почти не проходя глубже 10 12 дм. Кроме качества почвы, степень его распространения зависит еще от рода пахатного орудия, состояния погоды, севооборота, принятого в хозяйстве, и природы разводимых в нем растений. Господству П. способствует сырая осень, влажные весна и лето. Наоборот, П. очень чувствителен к засухе. В сухое лето на черноземе он образует тощую растительность, а в ряду сухих годов обнаруживает даже на распашных землях сплошное вымирание. Фактором, препятствующим развитию П., служит также пастьба скота, вызывающая уплотнение почвы, а иногда и собственная его густота, под влиянием которых П. хиреет, становясь все мельче и мельче. Обработка почвы плугом способствует размножению П., сошная пахота подавляет его. Плуг разрыхляет почву на большую глубину, чем создает среду, удобную для развития П. и для накопления в ней влаги. Кроме того, плуг, отрезав пласт сбоку и снизу, разрезает живучие корневища П., чем увеличивает число их частей, дающих новые побеги. Если при этом стоит дождливая погода, то П. разрастается, как нарочно посеянный. Соха же не выкраивает пластов, но раздвигает частицы почвы, не разрывая побегов П. на мелкие части, и выволакивает их наружу. Что касается культурных растений и чередования последних, то неблагоприятно на П. влияют преимущественно широколиственные растения, сильно затеняющие почву. На первом плане здесь стоит гречиха, затем конопля, горох, чечевица, фасоль, бобы и подсолнечник; особенно же ему благоприятствует трехпольный севооборот. Перечисленные условия выдвигают ряд общих мер для борьбы с П., а именно: введение в культуру пропашных растений, где он истребляется усиленным мотыжением почвы, кормовых широколиственных растений, заглушающих его всходы, пахота сохой и, в сухое время, - обращение засоренного П. поля в выгон, особенно для овец. Действительными мерами могут быть названы способы истребления на полях П. Розенберга-Липинского и Левицкого. Способ первого основан на иссушении корневищ П., способ второго - на сгнивании. В первом случае поля пашут (лущат) особыми плугами - лущильниками (системы Розенберга-Липинского или Эккерта), поднимающими в данном случае пласт земли толщиной в 1/2 дм., шириной в 3 дм., при чем пласты не переворачиваются, а ставятся ребром. В таком положении дают им просохнуть, а затем подвергают усиленной бороньбе (железными боронами). Тогда пласт разрушается, корневища П. вытаскиваются на поверхность поля, где при сухой погоде и засыхают. Более действительным средством очищения поля от П. следует считать своз с поля или сжигание его корневищ. На случай дождливой погоды приходится бороньбу повторять, а иногда даже перепахивать лущильником поле вторично. Вообще, подобная обработка производится по снятии хлеба и в начале лета в пару. Второй способ пригоден более для плотных почв. Взодранный плугом пласт в 7 в. шир. и 1 - 2 в. толщины опрокидывается плашмя, затем прикатывается катком и боронится вдоль. Тогда корневища П.; изолированные от солнечного света, воздуха и находясь в избытке влаги, задыхаются, начинают гнить и погибают. Однако, П. все-таки трудно выжить с места, где он нашел благоприятные условия для своего развития. Поэтому борьбу с ним приходится вести постоянно и, несмотря на это, даже в рационально устроенных имениях тот или иной участок поля иногда зарастает П. Вот эта-то трудность искоренения П. и служитпричиной, почему, не смотря на пользу, которую можно извлечь из него, он не причисляется к культурным растениям и возделывание его на полях в качестве кормовой травы не допускается. Такого порядка строго держатся в заграничных хозяйствах и хозяйствах нечерноземной полосы России. Хозяйство же степной области России относится к нему иначе. Причина этому лежит в плохих качествах целинных степных сенокосов, в малонадежности посева большинства культурных кормовых трав, не мирящихся с засушливым южным климатом, в ценности самого пырейного сена и, наконец, в различии условий роста П. на севере и юге. В то время как на севере, как бы ни был длинен принятый хозяйством севооборот, П. не сходит с поля сам по себе, на юге, при залежной системе хозяйства и способности чернозема с течением времени уплотняться, господство П. непродолжительно. Лучшие П. бывают в первые годы залежи. Для получения же в течение многих лет хорошего урожая сена - пырейные перелоги следует освежать, т. е. разрыхлять их слегающуюся почву, что можно делать или перепашкой плугом в сырую погоду, вершка на 4 глубиной, или же, если окажется возможным, разрыхлением почвы груббером с ножами, в начале весны. Без этого, по мере твердения почвы и слишком густого разрастания корневищ, П. становится после 3-4 года все менее и менее рослым, между ним поселяются другие многолетние и двулетние травы твердых и целинных почв, которые постепенно и окончательно его вытесняют. Культивировать П. на перелогах надежнее всего - прививкой корневищ, которые можно получить в сильно засоренных пырейных полях, посредством вспашки и многократного выскораживания, наиболее пригодной в данном случае, пружинной американскою бороной. Посев семенами мало надежен (семена мало всхожи). На десятину их требуется 5 - 6 пуд. Посев обыкновенно производят пораньше весной, с овсом, всходы почти всегда бывают неровные и нередко часть их появляется только на второй год после посева. Семенами следует запасаться при молотьбе и сортировке хлебов с полей засоренных П. Что касается сена пырейного, то оно ценится как самое лучшее, питательностью оно выше целинного. Содержание азота в нем больше, чем у райграса и тимофеевки. По анализу Жирардена, в нем находится азота в количестве 1, 53%, тогда как в названных травах всего 0, 85 и 1, 02%. Из разновидностей П., по наблюдению Г. Н. Высоцкого, более подходящи для культуры те, которые имеют более высокие стебли, именно lr. v. dumetorum и leersianum. Из других интересных в сельскохозяйственном отношении видов этого злака, на черноземе растут Agropyrum intermedium и ramosum (П. целинный и острец). Первый - прекрасная трава для сена и для свежего корма (особенно его разновидность - latifolium), культуру его следует еще, впрочем, испытать; второй сильно засоряет поля на юго-востоке России и его почти невозможно истребить, так как его корневища глубоко уходят в землю. Ср. Koernicke, "Handbuch des Getreidebaues"; "Les ennemis de l\'Agriculture par C. Rampon" (Пар., 1898); А. Е. Филипченко, "Степное пастбище" ("Рус. Сел. Хоз.", 1875, ј 2 и 3); Л. В. Черняев, "Очерки степной растительности" ("Сел. Хоз. и Лес.", 1865); А. В. Советов, "Разведение кормовых трав на полях" (СПб., 1879); Д. А. Костычев, "Сел. Хоз. и Лес." (1881); Г. Танфильев, "Ботанико-географич. исследования в степной полосе"; Г. Высоцкий, "Растительность Велико-анадольского участка" ("Труды Эксп. Лесн. Дпт.", СПб., 1898); Ф. С., "Сорные травы и меры к их уничтожению" ("Хозяин", 1896).

Пэры

(франц. pairs, англ. peers; отсюда пэрство-pairie, peerage, от лат. pares - равные), в Англии, а также до 1848 г. во Франции - члены высшего дворянства, пользующиеся особыми политическими привилегиями. Их происхождение относится к феодальной эпохе, когда пэрами были коронные вассалы, пользовавшиеся привилегией суда равных себе (judicium parium). В Германии П. исчезли рано, обратившись в имперских князей; если теперь иногда и употребляется этот термин в применении к членам верхних палат Пруссии и друг. германских государств, то только в обычной речи, а не официально. Во Франции П. духовные и светские, фактически весьма различавшиеся между собою по могуществу и богатству, считали себя равными. После смерти Карла Вел. они достигли решающего влияния на ход государственных дел, и когда его династия угасла, выбрали из своей среды нового короля Гуго Капета (987). К этому времени пэрами признавались только герцоги Бургундский, Аквитанский и Нормандский и графы Фландрский, Тулузский и Шампанский; Гуго Капет и след. короли присоединили к ним архиепископа Реймского и нескольких епископов, так что число пэров равнялось 12: позднее (с конца ХIII в.) оно значительно увеличилось. При коронационных торжествах они держали знаки королевского достоинства. Они имели постоянно свободный доступ к королю, место и голос в суде П., заседавшем обыкновенно в Париже, но иногда разъезжавшем вместе с королем; позднее этот суд П. обратился в парижский парламент. С ростом королевской власти самостоятельное политическое значение П. падало, пока они не обратились окончательно в высший придворный класс, имевший влияние только через посредство короля. Революция 1789 г. отменила дворянство, а следов. и пэров, число которых к этому времени равнялось 38 (все с герцогским достоинством). Реставрация оживила институт П., создав. хартией 1814 г., наследственную палату пэров, являвшуюся: 1) верхней палатой парламента и 2) судом для государственных преступлений и для должностных преступлений депутатов и министров. С достоинством П. было соединено жалованье. Король назначил 200 пэров, но потом беспрестанно прибегал к новым назначениям, чтобы влиять на палату. После Июльской революции П. были сделаны пожизненными. Революцией 1848 г. институт П. отменен. Во Франции новое пэрство, зависимое от короны, не достигло и тени той самостоятельности и значения, которым оно пользуется в Англии. В Англии, при наследниках Вильгельма Завоевателя, пэрами были все непосредственные вассалы короны; позднее это имя применялось только к тем из них, которые заседали в королевском совете (Curia regis) - к так называемым Barones majores. Таким образом звание П. было тождественно со званием члена Curia regis; когда король призывал кого-либо в последнюю, то ео ipso он делал его П.; вследствие этого различались П. крупные землевладельцы (peerage by tenure) от пэров призванных (peerage by writ). История пэрства тесно связана с историей английского парламента. Звание П. наследственно в мужском колене; попытка короны в 1856 г. создать институт пожизненного пэрства оказалась неудачной, вследствие протеста палаты лордов. Старший сын П. делается пэром только со смертью отца; таким образом не все лорды являются пэрами. Точно также не все члены палаты лордов признаются пэрами; на лордов духовных это звание не распространяется. В свою очередь, не все П. являются defacto членами палаты лордов; некоторые, а именно П. шотландские и ирландские, являются членами палаты только in posse, т. е. могут вступить в палату по избранию. Число английских пэров неограниченно и постоянно растет, вследствие новых возведений в это достоинство; от права возведения в достоинство шотландских пэров корона отказалась в 1707 г.; один новый ирландский П. назначается, когда вымирают три старых рода. С конца XVIII в., с появлением и ростом торгово-промышленной буржуазии, сила и влияние пэров падают, и палата лордов, где они заседают, отодвигается на задний план. Все старые привилегии пэров, кроме одной - наследственного права заседать в парламенте, - в настоящее время исчезли.

В. В - зов.

Пювис де-Шаванн

(Puvis de Chavannes, 1824 - 98) - современный французский исторический живописец, образовался под руководством Ари Шеффера и Кутюра и посвятил себя преимущественно декоративной и монументальной живописи в духе итальянских живописцев XV ст., произведения которых он изучал во время своего пребывания в Италии. Первые его картины в этом роде, обратившие на себя внимание, "Bellum" и "Concordia", были написаны в 1861 г. для амьенского музея. За ними следовали: "Работа" и "Покой" (1863), "Осень" (1864), "Ave Picardia" символическое изображение сельской жизни в Пикардии (1865) и "Массилия" - идиллическая сцена из древнегреческой жизни. Самая лучшая картина П. де-Ш. в том же роде, "Propatria Indus", была написана в 1882 г., также для амьенского музея. В ней художник представил пикардийских юношей, упражняющихся в метании копий. В композициях де-Ш. пейзаж и человеческие фигуры играют одинаково важную роль и как бы взаимно дополняют друг друга, производя в высшей степени целостное впечатление. Не будучи безукоризненным рисовальщиком и даже умышленно избегая точно моделировать фигуры, П. де-Ш. ставил себе задачу главным образом передавать дух эпохи, из которой черпал сюжеты. Из его монументальных работ лучшими считаются фрески в парижском Пантеоне, изображающие 2 сцены из жизни св. Геновевы, "Священная роща" (на лестнице дворца искусств в Лионе), картина в амфитеатре Сорбонны, "Inter artes et naturam" (на лестнице руанского музея), "Четыре времени года" (в парижской ратуше). Менее удачны его патриотические аллегории: "Вооруженная богиня-покровительница города Парижа следит глазами за воздушным шаром", "Богиня, принимающая письмо от почтового голубя", и "Париж, приветствующий Витора Гюго". См. Vachon, "P. de-Ch." (П. 1895).

Пятигорск

- окружный гор. Терской обл., на южн. склоне Машука: обязан своим происхождением минеральным источникам. До устройства поселения больные жили в Константиновской креп. (в 3 вер. от гор.) или во временных палатках, балаганах и кибитках. Постоянные дома стали устраиваться с 1812 г. С 1830 г. город окончательно получил название Пятигорска, до того же времени он назывался то Горячеводском, то Пятигорском. В 1829 г. в П. было домов 47, а в 1866 г. - 594 (в том числе каменных 217). Жит. было в 1866 г. 8862, а в 1897 г. - 18638, в том числе 10306 мжч. и 8332 жнщ. (не считая приезжих). По сведениям 1896 г., pyccкиe и православные составляют 92% постоянных жит. Церквей правосл. 4, катол. 1, армян. 1, лют. 1; евр. молитв. дом. Муж. (177 уч.) и жен. (74 уч.) гимназии, город, учил. (224 уч.), со школою ремесленных учеников, 2-кл. жен. училище (132 уч.), начальное учил., церк. прих. и воскресная школы. Военный госпиталь и больница кн. Васильчиковой (12 кроватей). Благотворительных обществ 3; одно из них имеет целью помогать больным приезжим, другое помогает местным жителям и содержит богадельню, третье помогает учащимся в разных учебных заведениях П. Грот Дианы, построенный известным архитектором Бернардаци; геогностический музей, с прекрасной коллекцией образцов всех горных пород, встречающихся в районе минеральных вод; грот Лермонтова; памятник Лермонтову на площади против собора; Эолова арфа (беседка). В окрестностях П. - провал, гора Юца, озеро Тамби или Тамбукан и казенный сад. Бальнеологическое общество. Летом в П. издается "Справочный листок кавказских минеральных вод". П. соединен жел. дорогой со всеми остальными группами вод. Торгово-промышленных заведений в 1896 г. было 298, с оборотом до 1800 тыс. руб. Во время сезона открывается отделение госуд. банка. В 1896 г. поступило городских доходов 96333 руб., израсходовано 83532 руб. Жители занимаются садоводством, огородничеством и пчеловодством. Две ярмарки. Управление кавказскими минеральными водами. Водопровод. См. "Терский Календарь" и "Терский Сборник" за 1891, 1895 и 1896 гг.

Пятидесятница

- второй из трех великих праздников древнееврейского народа. Установлен в память дарования народу закона при горе Синае; праздновался в пятидесятый день после Пасхи. П. приходилась к окончанию жатвы и собирания плодов, первые начатки которых приносились в жертву в храме, куда народ отовсюду собирался огромными массами (Jos. Antiq., XVII, 10, 2). В день П. совершилось сошествие Св. Духа на апостолов, вследствие чего праздник этот перешел и в христианскую церковь, сохранив то же самое название, заменяемое иногда и другими - день св. Троицы, сошествие Св. Духа и пр. От П. ведется счет богослужебных недель, с их рядовыми евангельскими и апостольскими чтениями, вплоть до недели Мытаря и Фарисея (всего 32 недели), перед великим постом.

А. Л.

В древности под именем П. разумелся и весь промежуток времени, отделявший праздник Пасхи от праздника П., и праздник в память сошествия Св. Духа на апостолов, или П. в собственном смысле. В Постановлениях апостольских есть прямая заповедь праздновать П. (кн. V, гл. 20); в другом месте тех же Постановлений (кн. VIII, гл. 33) в числе дней, в которые рабы должны быть свободны от работ, после Пасхи и Вознесения упоминается и П. В IV в. у Евсевия Кесарийского, св. Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, Епифания, Златоуста, блаж. Августина и др. часто встречается упоминание о празднике сошествия Св. Духа под именем П. Есть предание, что на месте сошествия Св. Духа на апостолов устроен был первый христианский храм, который в IV в. возобновлен был св. Еленой. Пятьдесят дней после Пасхи уже в древней церкви были отличены некоторыми особенностями; так, в эти дни, как и теперь, полагалось чтение книги Деяний Апостольских. Особенную торжественность придавал празднику П. обычай древней церкви совершать в этот день крещение над оглашенными. В VIII в. св. Иoанном Дамаскином и Косьмою Маюмским составлены в честь праздника П. многие песнопения, которые и ныне поет церковь. В праздник П. непосредственно за литургией совершается вечерня, во время которой читаются священнослужителем в царских вратах, с коленопреклонением, три молитвы, составленные св. Василием Великим. В праздник П., по обычаю, храмы и дома верующих украшаются деревьями, травой и цветами. Это представляет собой начатки возобновляющейся весны, но вместе с тем указывает на обновление людей силой снисшедшего Духа Святого. Посвящая пятидесятый день после Пасхи воспоминанию сошествия Св. Духа на апостолов, церковь в следующий за тем день (понедельник) прославляет особо Пресв. Духа. См. П. Лебедев, "Наука о богослужении православной церкви" (М., 1890); прот. Г. Дебольский, "Дни богослужения православной кафолической восточной церкви" (т. II, СПб., 1887); прот. К. Никольский, "Пособие к изучению устава богослужения православной церкви" (СПб., 1888).

Пятикнижие

- общее название для первых пяти книг Библии: Бытия, Исхода, Левита, Числ и Второзакония. Название это есть перевод с греческого PentateucoV, употребленного Оригеном; в самой Библии П. называется "Книгой закона Моисеева", "Законом" (Тора), "Книгой закона Иеговы" и т. д. (Неем. VIII, 1, 2, 3; I X, 3; ХIII, 1). В западной экзегетической литературе составляющие П. книги называются просто "Книгами Моисея" и в отдельности обозначаются цифрами - 1-я книга Моисея (т. е. книга Бытия), 2-я книга Моисея (т. е. Исход) и т. д. Книги эти частью исторического, частью законодательного характера; последний настолько преобладает, что все П. называлось иногда "Законом" (Тора). Автором П. признается Моисей, что находит себе подтверждение как в самой Библии, где во многих местах авторство приписывается Моисею, так и в древнем предании, и еврейском, и христианском. Это традиционное воззрение с конца прошлого века подверглось сначала робкой, а затем все более и более резкой критике, пока последняя не дошла в наше время до полного почти отрицания как авторства Моисеева, так и единства самого П. Поводом к этому послужила прежде всего заключительная глава П. (Второз. XXXIV), где рассказывается об обстоятельствах смерти и погребения Моисея: не мог же сам Моисей написать эту главу! П. не могло быть написано Моисеем - стала утверждать критика, - потому что в то время, к какому обыкновенно относят его происхождение, еврейский народ стоял на низкой ступени развития и не мог понимать и даже читать (по безграмотности) подобные книги, предполагающие сравнительно высокую и потому гораздо позднейшую культуру. Затем, при дальнейшем исследовании критика нашла, что как в самом П., так и в отдельных его частях или книгах нет единства, а напротив, замечаются явные следы авторства различных писателей, которые писали в разные века, с разных точек зрения и даже на разных ступенях религиозного развития. Так, замечено было (еще Астрюком, в 1753 г., в его "Conjectures etc."), что самые имена Бога в различных частях употребляются не одинаковые: в одних частях исключительно или преимущественно встречается Элогим, а в других Иегова. На этом основании заключили, что П. состоит по крайней мере из двух разных документов, из которых один, более ранний, принадлежит "элогисту", другой, более поздний - "иеговисту". Это мнение было подхвачено немецкими экзегетами рационалистической школы (Эйхгорн, Де-Ветте, Эвальд). Крайним выразителелем его выступает Велльгаузен, который довел отрицание подлинности П. до последней степени, отвергнув даже подлинность десятословия. На пути своего развития критика прошла несколько стадий и в последнее время нашла себе выражение в трех гипотезах. По одной из них, так называемой фрагментарной, П. составилось из отдельных фрагментов, которые впоследствии собраны были в одно целое, но сохранили следы прежнего своего состояния в частых перерывах, повторениях и т. п. (Фатер, Гартман и др.). Гипотеза эта скоро была оставлена, так как более тщательное исследование обнаружило следы чьей-то одной, редакторской руки, наложившей очевидный отпечаток внешнего единства на все произведение. Выдвинута была другая гипотеза, супплементарная, старающаяся доказать, что хотя в своей основе П. и представляет единство, но эта основа в различные века дополнялась различными писателями, причем книга Второзакония является уже совсем поздним дополнением (Тух, Блеек, Делич и др.). По недостаточности оснований и эта гипотеза теперь оставлена (даже и самим Деличем), и наибольшей распространенностью пользуется гипотеза документарная, которая утверждает, что П. составлено двумя или большим числом компиляторов из различных документов. Отдельные критики допускают при этом самую широкую свободу предположений касательно и самих составителей, и числа, и характера документов. Этой гипотезы держится большинство новейших немецких богословов рационалистической школы, во главе которых стоит Велльгаузен. Они полагают, что Пятикнижие есть произведение весьма позднего времени (около вавилонского плена), на что указывают многие будто бы замечаемые в нем анахронизмы (в отношении места богослужения, обрядов, праздников, разделения народа на мирян и духовенство и т. д.). Свою теорию Велльгаузен воплотил в "Истории Израиля", в которой весь традиционный план священной или библейской истории подвергается самой радикальной переделке. В последнее время появилось много аналогичных библейско-исторических исследований и комментариев; крайним выражением этого направления явилась так называемая "Многоцветная Библия" (Кауча), в которой результаты критического анализа наглядно обозначены различными красками печати. Именно эта многоцветная Библия и показывает, до какой крайности можно дойти, держась односторонней теории. Едва ли можно найти двух-трех критиков, которые бы были вполне согласны между собой касательно авторства и времени происхождения тех или других документов, а также и самого состава документов, раздробляемых настолько, что нередко одна половина стиха приписывается одному автору, другая - другому, хотя между обеими половинами нет ни малейшего различия ни по существу, ни по стилю. С расширением библейских и историко-археологических знаний оказалось, что теория Велльгаузена погрешает во многих существенных пунктах. Так, самое деление П. на документы элогиста и иеговиста сильно пошатнулось вследствие открытия в древнейших вавилонских клинописях (несомненно до-Моисеева происхождения) совместного существования тех самых "документов", которые приписывались критикой различным авторам. Несоответствие, будто бы, П. еврейской культуре времен Моисея опровергнуто египтологическими и ассириологическими исследованиями и открытиями, доказавшими, что египтяне и ассирияне обладали во времена Моисея обширной литературой. Было бы неестественно предполагать, что еврейский народ, живя среди этих народов и находясь в постоянном общении с ними, оставался безграмотным и диким. Предположение Велльгаузена, что учреждение девитства было делом уже позднейшим, опровергается тем фактом, что Египет, служивший для евреев колыбелью их культуры, имел строго выработанную иерархию, влияние которой не могло не отразиться и на религиозной организации молодого народа. Все это сильно пошатнуло теорию Велльгаузена, и в западноевропейской литературе началась реакция против увлечений отрицательной критики, в пользу положительного, традиционного воззрения.

Литература. Кроме комментариев к Библии, библейских словарей ср. Hengstenberg, "D. Authentie d. Pentateuchs" (1836 - 1839); Graf, "Gesch. Bucher d. А. Т." (1866); Reuss, "Geschichte d. b. Schriften" (1881); Sayсе, "Higher Criticism and the Monuments"; статьи профессоров Якимова, Елеонского, Лопухина и др.