Cайт является помещением библиотеки. Все тексты в библиотеке предназначены для ознакомительного чтения.

Копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений осуществляются пользователями на свой риск.

Карта сайта

Все книги

Случайная

Разделы

Авторы

Новинки

Подборки

По оценкам

По популярности

По авторам

Flag Counter

Современная проза
Аккерман Дмитрий
Язык: Русский

Курица

Она с трудом втиснулась в переполненный автобус и застыла на месте, вцепившись одной рукой в поручень.  Замороженная курица, которую она только что купила в магазине, тяжело ударила ее по ногам.

Она чертыхнулась про себя. Ездить в новомодных корейских автобусах было удобно только тогда, когда были свободные места. Стоять в нем было тяжело, потому что сумасшедшие водители тормозили на каждом повороте, из-за чего все стоящие постоянно мотались из стороны в сторону. Проходы между сиденьями были узкие, и когда народу набивалось много, пройти было просто невозможно.

Возвращаться приходилось каждый день в час пик. Она бы с удовольствием переждала бы это время в каком-нибудь кафе, а еще лучше – в ресторане, но надо было торопиться домой. Ребенок в этот год был со второй смены и приходил чуть раньше нее, а голодный муж – чуть позже, и ей было нужно покормить обоих, постирать, помыть посуду – а там, глядишь, и спать пора.

Подумав о ресторане, она вздохнула и попробовала повесить курицу на руку. Так было неудобно, ручки пакета давили, поэтому курица вернулась назад – на уровень колен, где она больно била по ногам при каждом рывке автобуса. В ресторан она попадала раз в год – на корпоративную гулянку перед Новым годом. Каждый раз она собиралась туда загодя, покупая себе какую-нибудь обновку и ожидая, что в этот раз получится что-то такое...

Ничего не получалось. Первый час все скучали, пока приглашенный тамада тупыми шутками пытался кого-нибудь расшевелить. Потом мужики напивались, начинался громкий разговор, переходящий в танцы – сначала манерные, а затем все более развязанные. Несколько раз она отбивалась от грубо пристававших к ней сослуживцев – слава богу, что хоть не начальников, которым она откровенно не знала, как отказать. Она с тоской смотрела в сторону соседних компаний, ожидая, что с той стороны появится кто-нибудь... но там были точно такие же пьяные мужики и скучающие женщины.

Это продолжалось шестой год – контора, которая сразу после института представлялась ей крайне перспективной и европейской, на поверку оказалась скучной и занудной. Никакого развития за все время работы не было – все те же экскаваторы, вечный риск с обналичкой денег, однообразная бумажная работа каждый день. Правда, зарплата была не хуже, чем у других – но почти вся уходила на дом, еду и ребенка. Ей с трудом удавалось выкроить какие-то деньги, чтобы покупать одежду поприличнее.

Она уже сотню раз раскаялась, что на четвертом курсе института ухватилась за подвернувшийся случай выйти замуж. Муж был неудачником, целыми вечерами мог плакаться о том, какие все вокруг плохие, но сам все свободное время лежал на диване и смотрел телевизор или читал спортивную газету. В первый год замужества ей еще казалось, что у них есть какая-то любовь – это были радости открытия постельных тайн, взаимных ухаживаний, совместных покупок и нечастых вечеринок, во время которых она гордо демонстрировала растущий живот. Потом, после рождения ребенка, все как-то по-тихому кончилось.

Автобус подъехал к центральной площади. В открывшиеся двери ворвалась замерзшая толпа – сразу стало еще теснее, чем было – она даже испугалась, что ее раздавят о поручень, за который она держалась. Впрочем, позади нее сразу оказался какой-то здоровенный мужчина, который взялся за тот же поручень и создал за ней свободное пространство. Она оценила его силы – сдержать такую толпу было непросто.

Поток людей зацепил курицу и потащил вперед – она испугалась, потянула ее на себя. Где-то что-то треснула – она подумала о ненадежных ручках пакета, но пакет подался, вернулся назад и снова стукнул ее по ноге. Все было в порядке.

Мужчина был не один – с ним вошел второй, очень культурно одетый и приятно пахнущий каким-то явно дорогим алкоголем. Как выглядит тот, кто стоял за ней, она не успела разглядеть – перед рассеянным взором мелькнула только дорогая спортивная куртка, да слегка пахнуло все тем же алкоголем.

Мужчины разговаривали друг с другом вполголоса и о чем-то странном. Вернее, разговаривали-то они о финансах – привычной для нее области, только вот понимала она в их разговоре от силы каждое третье слово. Было ясно, что они давно работают вместе – речь состояла из полунамеков и двусмысленностей, образующихся только в результате долгого общения.

Несмотря на то, что она оказалась как раз между ними, они не обращали на нее никакого внимания – лишь тот, второй, постоянно отворачивал лицо, чтобы не дышать на нее. Она отметила про себя их вежливость и стала внимательнее прислушиваться к разговору. Из постоянно упоминавшихся  котировок, ставок, дилинговых схем и старт-стопов ей были знакомы только первые два слова – но она поняла, что люди заняты какими-то очень серьезными операциями то ли с валютой, то ли с ценными бумагами.

Да по ним и видно было, что в общественном они ездить не привыкли – тот мужчина, который был в поле ее зрения, держал себя как на великосветском приеме, а не в переполненном автобусе, тот же, который стоял сзади, вдруг наклонился к ней и спросил вполголоса:

- Девушка, будьте любезны, подскажите, сколько стоит проезд?

Последний раз оплату в автобусах повышали года два назад, и мужчина, похоже, как минимум с тех пор не имел никакого представления о таких поездках. Она попыталась завернуть голову, чтобы разглядеть второго, но это ей не удалось.

- Восемь, - сказала она.

- Благодарю вас.

Внезапно до нее дошло, что мужчина, стоящий сзади, держится за поручень впереди нее – и она упирается грудью как раз в его руку. Она вздрогнула, попыталась отодвинуться – но поняла, что двигаться-то некуда: то пространство, которое освободил для нее мужчина, оказалось достаточным лишь для того, чтобы ослабить давление на грудь и сделать его более приятным.

Она была в новой шерстяной кофточке, которую купила вчера и сразу же надела на работу. Сейчас кофточка приятно терлась по телу, создавая ощущение комфорта и блаженства, никак не сочетающегося с усталой молчаливой толпой, раскачивающейся в такт толчкам автобуса. Мужчина, казалось, не обращал внимания на такое положение – хотя, возможно, и в самом деле не обращал. Она была в тонкой дубленке, которая создавала определенную защиту, а что уж там у женщины упирается в руку – это можно было и проигнорировать.

Она подумала, что даже в первый год, когда муж иногда дарил цветы и на день рождения раскошелился на золотую цепочку, она практически не испытывала ощущения надежности. Вот осознание себя замужней дамой – да, оно пришло, правда не сразу, но зато сильно, сразу подняв ее на голову над незамужними подругами. А надежности – ее не было никогда.

Теперь она уже не пыталась повернуться и посмотреть на мужчину – ей было неудобно, что он все поймет, и тогда она окажется в крайне дурацком положении. К тому же она боялась, что он сменит положение или вообще уберет руку – она хотела, чтобы это продолжалось.

Мужчины тем временем заговорили об автомобилях. Она терпеть не могла такие разговоры –машины у них не было, и вряд ли когда-нибудь появилась бы, а потому ее коробило от всех рассуждений мужа на эту тему – но сейчас ей было интересно. Мужчины говорили не так, как обычно говорят про автомобили – не обсуждали поломки и не ругали гаишников, не решали, какая марка лучше и какая никуда не годится. Просто один другому рассказывал, как его машина капризничает на морозе – из обсуждения было понятно, что речь идет об очень дорогом автомобиле, таком дорогом, что ему позволительно иметь капризный характер.

Она с тоской подумала, что если бы у них была даже самая завалящая машина, то ей не пришлось бы толкаться по автобусам. Муж заезжал бы за ней после работы, и она ехала бы – сидя, не держа ничего в руках, не толкаясь и не дыша неизвестно чем... Курица на повороте опять стукнула ее под коленки, и она зашипела от боли.

- Я не стесняю вас? – мужчина, стоявший сзади, склонился к самому ее уху, и она почувствовала, что к запаху алкоголя примешивается запах какого-то очень хорошего одеколона.

- Нет, что вы, - она замотала головой, все-таки попытавшись ненароком извернуться и посмотреть назад. Единственное, что она увидела – это хорошо выбритый мужественный подбородок. Тут автобус опять толкнуло, и ее с силой прижало к поручню – вернее, к руке мужчины. Рука пошевелилась – она испугалась, что он ее сейчас уберет, и попыталась немного отстраниться. Ее рука в перчатке скользнула вниз по поручню и остановилась, упершись в его руку. От ощущения чужой руки ее как будто стукнуло током – она почувствовала, что ей стало жарко, и захотелось расстегнуть дубленку.

На остановке снова открылась дверь – она испугалась, что мужчин оттеснят от нее, и ей опять придется терпеть толкучку и запахи перегара, а то и дешевых духов. На всякий случай она перехватила курицу, чтобы ее опять не утащило толпой, но в автобус зашли всего два человека, которые тут же просочились назад, не потеснив ни ее, ни мужчин.

- Заедем в офис, еще посмотрим? – спросил стоящий сзади. Она подумала, что он спрашивает ее – потом до нее дошло, что нет.

- Конечно, смысл есть, - ответил второй.

- Только потом тачку возьмем, мне что-то такие испытания не очень, - сказал первый.

- Да сразу надо было брать.

- Тут ехать-то... и вообще, ближе надо быть к народу.

- Угу... – с плохо скрываемой иронией ответил второй. Они замолчали. Она подумала, что мужчины скоро выйдут, и... Тут автобус заложил очередной вираж, и мужчина прижался к ней всем телом. Конечно, через куртку и дубленку ощутить тепло чужого тела было невозможно – но она все равно почувствовала исходящий от него жар. Ее ноги внезапно подогнулись, и, если бы мужчина не прижал ее к поручню, она просто села бы на пол.

Ничего подобного она не ощущала никогда. Периодические приставания мужа вносили приятное разнообразие в одинаковые, как рублевые монетки, будни – но не более того. Те же несколько приключений, которые она испытала, учась в институте, стали уже подергиваться дымкой времени и превращаться в какую-то красивую, но нереальную сказку.

Сейчас она уже жалела, что в свое время, курсе на пятом, не завела хорошего любовника – тогда такие возможности были, сейчас же она крутилась между работой и домом и не могла никуда отвлечься. Все, что происходило на работе, тут же становилось известно половине города, поэтому, перешагивая порог офиса, она натягивала на себя маску скромности и добродетели. Единственная надежда была вот на такое – случайное – знакомство.

Она подумала, что, если бы она повернулась, то оказалась бы лицом к мужчине – и, если бы, в дополнение к каблукам, встала бы на цыпочки, то ее губы оказались бы напротив его губ. И тогда любой толчок автобуса мог бы решить многое...

Она перехватилась рукой ниже его руки, чтобы увидеть его пальцы. Несмотря на морозец, он был без перчаток, пальцы человека, умеющего обращаться и с компьютером, и с молотком, плотно охватывали поручень. Она наклонила голову – кольца на безымянном пальце не было. Это, конечно, ничего не значило, но...

Она подумала, что могла бы даже развестись с мужем. Без сомнения, такой мужчина сможет стать опорой и ей, и ее ребенку. Он не будет задавать ненужных вопросов, не будет ныть и не станет привычно, как чистка зубов, ложиться в супружескую постель. Конечно же, он каждый день станет приходить с цветами, они будут ужинать в ресторане, а потом... потом он будет танцевать с ней при свечах и... и любовь в широченной постели с красными шелковыми простынями...

Автобус тряхнуло, курица стукнула ее по ноге, возвращая к реальности. Впереди кто-то тихо матерился, пробираясь через толпу. Она продолжала прижиматься грудью к его руке, отчего по всему ее телу шли горячие волны. Правда, он уже не прижимался к ее спине – но зато дышал ей почти в ухо, отчего ей становилось неприлично щекотно.

Она подумала, что он наверняка строит свой дом. Или уже построил. Ей, конечно, не придется работать – она родит еще одного ребенка... или даже двух. Они будут гулять по саду... завтракать и обедать в беседке, увитой виноградом...

Она одернула себя. Виноград в Сибири – это уже был перебор. Хотя... почему обязательно в Сибири? Есть разные другие страны...

Она почувствовала какое-то движение сзади. Мужчина сдвинулся вбок, аккуратно вытащив из-под ее груди руку, и она тут же уткнулась в холодный поручень. Он провел рукой по ее талии, на секунду задержавшись где-то посредине – она чуть не застонала от предчувствия того, что рука сейчас опустится еще ниже... Но рука не опустилась – она просто исчезла. Второй мужчина протиснулся за ее спиной, шепотом сказав: “Извините”. Она не услышала, глядя вслед первому.

Автобус остановился. Из него вышли двое – в свете фонаря она увидела только спортивную куртку и шапочку. Пока он не исчез в темноте, она все смотрела, надеясь, что он обернется, и она хотя бы увидит лицо...

Автобус тронулся, а она все смотрела в темноту – туда, где растворился кусочек совсем чужой жизни. Курица больно ударила ее по коленке, и она тихонько заплакала, отвернувшись ото всех, чтобы не было видно.  

Иркутск, ноябрь 2007

Контакт с автором: [email protected]

Число просмотров текста: 5011; в день: 0.83

Средняя оценка: Отлично
Голосовало: 37 человек

Оцените этот текст:

Разработка: © Творческая группа "Экватор", 2011-2024

Версия системы: 1.1

Связаться с разработчиками: [email protected]

Генератор sitemap

0