|
Мы с ним встретились однажды на каком-то фестивале,
где он пел чужие песни, выдавая за свои.
Он тогда был очень в моде, а меня не признавали,
я был грузчиком на верфи, он - профессором в МЭИ.
Он был в этой сложной жизни не творитель, а вторитель,
не привык он брать преграды, не привык сжигать мосты.
У него была бородка “а-ля автор исполнитель”,
у него была походка “а-ля бард из Воркуты”.
Как он пел! Ему внимали каэспэшные девицы
из породы безмужичных, некрасивых и худых.
А когда мне дали слово, я с тоской читал на лицах,
что я черт-те-что, во-первых, и невзрачный, во-вторых.
У него была гитара - заграничная гитара,
на которой он варганил среднерусский перебор.
У меня ж была гитара - как задвижка от амбара.
И сказали мне: “Позвольте! Вы же, батенька, - тапер”.
И не то, чтобы обидно. На кого тут обижаться?
По одежке нас встречают, провожают - по уму.
Ну, еще посмотрим, кем он будет лет через пятнадцать,
и кем буду я. Конечно, если только не помру...
|
