Cайт является помещением библиотеки. Все тексты в библиотеке предназначены для ознакомительного чтения.

Копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений осуществляются пользователями на свой риск.

Карта сайта

Все книги

Случайная

Разделы

Авторы

Новинки

Подборки

По оценкам

По популярности

По авторам

Flag Counter

Народное творчество
Автора нет или неизвестен
Язык: Русский

Былина о Сухмане-Богатыре

У ласкова у князя у Владимира

Было пированьице — почестей пир

На многих князей, на бояр,

На русских могучих богатырей

И навею поляницуудалую.

Красное солнышко на вечере,

Почестный пир идет на веселе;

Все на пиру пьяны-веселы,

Все на пиру порасхвастались:

Глупый хвастает молодой женой,

Безумный хвастает золотой казной,

А умный хвастает старой матерью,

Сильный хвастает своей силою,

Силою, ухваткой богатырскою.

А сидит во самом-то во большом углу

А Сухман да сидит Одихмантьевич,

Ничем-то он, молодец, не хвастает.

Солнышко Владимир стольно-киевский

По гридне столовой похаживает,

Желтыми кудерками потряхивает,

Сам говорит таковы слова:

«Ай же ты, Сухмантий Одихмантьевич!

Что же ты ничем не хвастаешь,

Не ешь, не пьешь и не кушаешь,

Белые лебеди не рушаешь?

Али чара ти шла не рядобная,

Или место было не по отчине,

Али пьяница надсмеялся ти?»

Воспроговорит Сухман Одихмантьевич:

«Солнышко-Владимир стольно-киевский!

Чара-то мне-ка шла рядобная,

А и место было по отчине,

Да и пьяница не надсмеялся мне.

Похвастать не похвастать доброму молодцу:

Дай-ко мне времечки день с утра,

День с утра и как до вечера,

Привезу тебе лебедь белую,

Белу лебедь живьем в руках,

Не ранену лебедку, не кровавлену».

Дал ему времечки день с утра,

День с утра и как до вечера.

Тогда Сухмантий Одихмантьевич

Скоро вставает на резвы ноги,

Приходит из гридни из столовой;

Во тую конюшенку стоялую,

Седлает он своего добра-коня,

Взимает палицу воинскую,

Взимает для пути для дороженьки

Одно свое ножище-кинжалище.

Садился Сухмантий на добра-коня,

Уезжал Сухмантий ко синю морю,

Ко тоя ко тихия ко заводи.

Как приехал ко первые тихие заводи:

Не плавают ни гуси, ни лебеди,

Ни серые малые утеныши.

Ехал ко другие ко тихие ко заводи;

У тоя у тихой у заводи

Не плавают ни гуси, ни лебеди,

Ни серые малые утеныши.

Ехал ко третьей ко тихой ко заводи:

У тоя у тихой у заводи

Не плавают ни гуси, ни лебеди,

Ни серые малые утеныши.

Тут-то Сухмантий пораздумался:

«Как поехать мне ко славному городу ко Киеву

Ко ласкову ко князю ко Владимиру?

Поехать мне — живу не бывать,

А поеду я ко матушке Непре-реке!»

Приезжает ко матушке Непре-реке:

Матушка Непра-река течет не по-старому,

He по-старому течет, не по-прежнему,

А вода с песком помутилася.

Стал Сухмантыошка выспрашивати:

«Что же ты, матушка Непра-река,

Что же ты текешь не по-старому,

Не по-старому текешь, не по-прежнему

А вода с песком помутилася?»

Испроговорит матушка Непра-река:

«Как же мне течи было по-старому,

По-старому течи, по-прежнему,

Как за мной, за матушкой Непрой-рекой,

Стоит сила татарская — неверная,

Сорок тысячей татаровей поганых?

Мостят они мосты калиновы:

Днем мостят, а ночью я повырою,

Из сил матушка Непра-река повыбилась».

Раздумался Сухмантий Одихмантьевич:

«Не честь-хвала мне молодецкая,

Не отведать силы татарские,

Татарские силы неверные».

Направил своего добра-коня,

Через тую матушку Непру-реку

Его добрый конь перескочил,

Приезжает Сухмантий ко сыру дубу,

Ко сыру дубу кряковисту,

Выдергивал дуб со кореньями,

За вершинку брал, а с корня сок бежал,

И поехал Сухмантыошка с дубиночкой;

Напустил он своего добра-коня

На тую ли на силу на татарскую,

И начал он дубиночкой помахивати,

Начал татар поколачивати:

Махнет Сухмантыошка — улица,

Отмахнет назад — промежуточек,

И вперед просунет — переулочек.

Убил он всех татар поганых,

Бежало три татарина поганых;

Бежали ко матушке Непре-реке,

Садились под кусточки под ракитовы,

Направили стрелочки каленые.

Приехал Сухмантий Одихмантьевич

Ко той ко матушке Непре-реке.

Пустили три татарина поганых

Те стрелочки каленые

Во его во бока во белые.

Тут Сухмантий Одихмантьевич

Стрелочки каленые выдергивал,

Совал в раны кровавые листочки маковы,

А трех татаровей поганых

Убил своим гюжищем-кинжалищем.

Садился Сухмантий на добра-коня,

Припустил ко матушке Непре-реке,

Приезжал ко городу ко Киеву,

Ко тому двору княжецкому,

Привязал коня ко столбу ко точеному,

Ко тому кольцу, ко золоченому,

Сам бежал во гридню во столовую.

Князь Владимир стольно-киевский

По гридне столовой похаживает,

Желтыми кудерками потряхивает,

Сам говорит таковы слова:

«Ай же ты, Сухмантий Одихмантьевич,

Привез ли ты мне лебедь белую —

Белу лебедь живьем в руках,

Не ранену лебедку, не кровавлену?»

Говорит Сухмантий Одихмантьевич:

«Солнышко, князь стольно-киевский,

Мне было не до лебедушки:

А за той за матушкой Непрой-рекой

Стояла сила татарская неверная,

Сорок тысячей татаровей поганых,

Шла же эта сила во Киев-град,

Мостила мосточки калиновы:

Они днем мосты мостят,

А матушка Непра-река ночью повыроет.

Напустил я своего добра-коня

На тую на силу на татарскую,

Побил всех татар поганых».

Говорят князи и бояры,

А и сильны, могучи богатыри:

«Ах ты, Владимир стольно-киевский!

Не над нами Сухман насмехается,

Над тобой Сухман нарыгается,

Над тобой ли нынь князем Владимиром».

За те за речи за похвальные

Посадил его Владимир стольно-киевский

Во тыи погреба, во глубокие,

Во тыи темницы темные,

Железными плитами задвигали,

А землей его призасыпали,

А травой его замуравили.

А послал Добрынюшку

Никитича За тую за матушку

Непру-реку Проведать заработки Сухмантьевы.

Седлал Добрыня добра-коня

И поехал молодец во чисто-поле.

Приезжает ко матушке Непре-реке,

И видит Добрынюшка Никитич:

Побита сила татарская;

И видит дубиночку-вязиночку

У тоя реки разбитую на лозиночки.

Привозит дубиночку во Киев-град,

Ко ласкову князю ко Владимиру,

Сам говорит таково слово:

«Правдой хвастал Сухман Одихмантьевич:

За той за матушкой Непрой рекой

Есть сила татарская побитая,

Сорок тысячей татаровей поганых;

И привез я дубиночку Сухмантьеву,

На лозиночки дубиночка облочкана».

Потянула дубина девяносто пуд.

Говорил Владимир стольно-киевский:

«Ай же, слуги мои верные!

Скоро идите во глубок погреб,

Взимайте Сухмантья Одихмантьевича,

Приводите ко мне на ясны очи:

Буду его, молодца, жаловать, миловать

За его услугу за великую

Городами его с пригородками,

Али селами с приселками,

Аль бессчетной золотой казной до-люби».

Приходят его слуги верные

i Ко тому ко погребу глубокому.

Сами говорят таковы слова:

«Ай лее ты, Сухмантий Одихмантьевич!

Выходи со погреба глубокого:

Хочет тебя солнышко жаловать,

Хочет тебя солнышко миловать

За твою услугу великую».

Выходил Сухмантий с погреба глубокого,

Выходил на далече-далече чисто-поле

И говорил молодец таковы слова:

«Не умел меня солнышко миловать,

Не умел меня солнышко жаловать:

А теперь не видать меня во ясны очи».

Выдергивал листочки маковые

С тыих с ран со кровавых,

Сам Сухмантий приговаривал:

«Потеки, Сухман-река,

От моя от крови от горючей,

От горючей крови от напрасной!»

Число просмотров текста: 6579; в день: 0.93

Средняя оценка: Хорошо
Голосовало: 13 человек

Оцените этот текст:

Разработка: © Творческая группа "Экватор", 2011-2024

Версия системы: 1.1

Связаться с разработчиками: [email protected]

Генератор sitemap

0