Жил на Сунгари один молодой человек. Отец его нажил рыбной ловлей порядочное состояние, а поэтому сын, хотя и продолжал занятие отца, но не из-за нужды, а только по любви к делу; и поэтому он позволял себе иногда разные прихоти. Часто работники его ловили рыбу, а он бродил по горам. Однажды он забрел на Лун-тан шань и увидел там великолепный бассейн. Долго рыбак сидел на берегу его, и вдруг ему взбрело в голову: вот бы вышел здесь хороший садок для рыбы!

Задумано — сделано. Вернулся он домой, выбрал два десятка самых хороших рыб разных пород, которые не мешают жить друг другу, отнес их живыми на Лун-тан шань и пустил в бассейн; а чтобы отличить своих рыб от приплода, он каждой пущенной рыбе надел на хвост медное кольцо со своим именем.

Прошло несколько дней. Повезли раз его работники продавать рыбу в Улагай и вдруг видят, что местные рыбаки поймали пару рыб с медными кольцами. Взяли работники этих рыб и отвезли своему хозяину. Тот смотрит — да, это его рыбы, которых он пустил в Лун-тан...

Пошел рыбак с людьми на гору, закинул невод в Лун-тан, но ни одной рыбы там не поймал.

Ясно, что между Сунгари и Лун-таном есть ход, тот самый, по которому когда-то ходил дракон.

Да, Лун-тан — священный водоем; не даром же, когда губернатор два раза в год, в дни перемены одежды (летней на зимнюю и обратно) в парадной одежде совершает коленопреклонение перед священным деревом и перед бассейном, то вся ряска с поверхности воды тотчас же собирается к противоположному берегу, хотя бы не было ни малейшего ветерка...

А всего удивительнее то, откуда берется вода в Лун-тане, на самой вершине высокой горы? Много воды ведь должно испаряться, особенно в жаркое время, — а между тем вода в бассейне никогда ни на вершок не убывает, хотя никакого ручья в Лун-тан не впадает...

Нет, Лун-тан, что ни говорите, — священный водоем; это — ход в жилище самого Лун-вана, князя дракона!