Еще в ту же ночь заговорщики вынесли гроб на Нил, бросили его в воду и вернулись поодиночке и различными дорогами по домам. На следующее утро хватились царя и прежде всех спросили о нем Сета. Он заверил, что брат его ушел от него около полуночи и был здоров и в хорошем расположении духа; однако предложил тотчас же собрать сведения у остальных пировавших. Тотчас была послана лодка и в Коптус известить царицу о случившемся. В тот же день явилась Изида. Плач и вопль ее, ее слезы еще более увеличили всеобщее волнение. С быстротой молнии печальная весть распространилась по столице, а из нее во все стороны: «Царь исчез». Все горевали, точно каждый потерял любимого отца, верного брата, дорогого родственника; во всяком доме раздавался вопль.

Но со скорбью соединялось раздражение, крик о мщении; потому что всем было ясно, что здесь темная тайна, может быть, гнусное преступление. Если бы Осирис при возвращении с пиршества умер скоропостижной смертью, то его спутники все-таки принесли бы его во дворец; даже, чего нельзя предполагать, если бы он был на пути к своему жилищу совершенно один, все-таки должны были отыскать его труп. Итак, он был намеренно изведен злыми людьми. Кто бы могли быть эти злодеи? Кто изо всего Кеми мог извлечь пользу из смерти многовозлюбленного царя?

Ни о чем ином не говорили, ни о чем ином не думали. Тут и там каждый делился своими мыслями и выслушивал догадки других. Подозрение получило определенное направление; скоро все напали на верный след.

Сет притворился в высшей степени огорченным; но полные подозрения взгляды печальной царицы приводили его в смущение, перед ее проницательным взором его бросало в дрожь; тысячи вопросов, которые со всех сторон сыпались на него, ставили его в трудное положение. Он решил уехать на время. Таким образом избег он дальнейших расспросов; двадцать шесть его сообщников сопровождали его, остальные должны были оставаться в столице, чтобы наблюдать, что там будет.

Гроб между тем плыл вниз по Нилу и засел наконец в густом тростнике на берегу.

Нильский тростник, который мы называем папирусом, назывался греками библос. Когда греческий писатель повествует, что гроб спустился по Нилу и найден был в библосе (т. е. в тростнике, папирусе), читатель мог ложно истолковать себе это: в городе Библосе. Таким образом, вероятно, произошел у Плутарха рассказ о том, будто бы гроб приплыл в город Библос в Финикии. Впрочем, в Нижнем Египте было лежавшее у моря место с таким же именем и точно также этого имени остров на Ниле у Саиса. Египетских известий о жизни Осириса до сих пор не найдено.

Игравшие у воды дети увидели в тростнике великолепный ящик, рассказали о нем своим родителям, и тотчас же известие дошло до Фив. Изида поспешила туда, приказала сбить крышку и узнала своего несчастного супруга. С громким плачем бросилась она на труп. Ужас объял всех окружающих.

Царица отправилась теперь с гробом, скрывавшим ее любовь. Но так как она была недалеко от Бутоса, по-древнеегипетски Птенето, где воспитывался сын ее Гор, то она решилась посетить его — свое единст-венное сокровище теперь. Гроб был скрыт в чаще леса, и Изида спеши-ла прижать к сердцу свое возлюбленное дитя.

Но по несчастью Сет зашел в тайное место и нашел здесь труп своего брата о котором думал, что он давно в море. Он тотчас кликнул сво-их товарищей.

—Смотрите-ка! — сказал он, — труп царя найден. Горе нам! Нас теперь может спасти только неразрывное пребывание вместе, верность на жизнь и смерть.

С этими словами он обнажил свой меч, разделил труп на мелкие кусочки, дал по одному каждому из своих сообщников и сказал:

— Это печать нашего союза на жизнь и смерть. Ступайте теперь, отыщите своих друзей, наймите, навербуйте, раздайте оружие; теперь нам нужно силе противостоять силою.

Поклявшиеся разбросали в окрестности розданные им куски трупа и затем разбрелись, чтобы заманчивыми обещаниями набрать соучастников для своего дела.

Когда Изида вернулась из Бутоса, к величайшему ужасу своему, она нашла гроб пустым. Безутешная блуждала она вокруг, отыскивая мертвеца; и вот нашла она отсеченную руку. В отчаянии взяла она эту святыню с собою и с плачем и воплем стала ходить по всей окрестности, отыскивая драгоценные остатки. Скоро нашла она голову, плечо; она не утомлялась, не отдыхала, не предавалась сну, не наслаждалась минутой покоя, — наконец отыскала из двадцати шести кусков двадцать пять. Недостающий кусок был брошен в Нил и там съеден рыбами.

Царица приказала сделать столько драгоценных гробов, сколько было больших городов в стране, — более двадцати, один точь-в-точь как другой. В одном положен был разрезанный на куски труп, в других — куклы в натуральную величину. Затем собраны были жреческие коллегии названных городов; Изида выставила перед ними гробы и сказала:

— Я передаю вам здесь мертвого Осириса. В одном из этих гробов лежит его настоящий труп; возьмите их с собою; погребите их в ваших храмах; воздвигните великому мертвецу алтари и приносите ему жертвы; пусть каждый из вас будет убежден, что он хранит истинное, настоящее тело Осириса, таким образом он всем принесет благословение.

Так это и сделано. В каждом значительном городе была гробница Осириса и шла молва, что там-то и есть тело великого царя.

Однако с течением времени все тверже становилось убеждение, что настоящий, истинный гроб — в большом храме на острове Филэ, на границе с Эфиопией. Тогда в году считалось еще 360 дней; поэтому около этой гробницы поставлено было 360 бронзовых жертвенных чаш, и жрецы должны были каждый день наполнять одну из них молоком. Самая святая, самая высшая клятва, какой мог поклясться египтянин, была:

— Клянусь в том великим Осирисом, который покоится на Филэ!

Когда мертвый был предан земле, следовало приступить к наказанию преступника. Гнусное дело Сета было уже очевидно для всех; только привлечь его к ответственности было не так легко, ибо он и его друзья собрали большое войско и знать не хотели царицы. Тогда и она созвала верных ей на бой; молодой Гор (известный нам под латинским именем Горуса) стал во главе храбрых воинов, на его стороне были опытные полководцы, прошедшие по всем странам земли с Осирисом; у Антеума, Антеополиса, настоящее египетское имя которого было Ткоу, произошла страшная, кровавая битва, Сет взять в плен и, связанный, предстал перед царицей.

Но та простила его:

— Сет, Сет! — сказала она, — ты убил брата своего, дитя мое лишил отца, меня сделал вдовою. Никакое наказание не было бы для тебя достаточно чувствительным; но ничто не возвратит мне потерянного. Иди, ты довольно наказан; иди с миром!

Гор был в высшей степени раздражен кротостью матери; однако не мог изменить ее решения.

А Сет?

— О! — вскричал он, торжествуя. — Я все-таки буду еще царем в Египте!

Он посетил Эфиопию и уговаривал царицу Азо предпринять общее с ним дело; говорил, что Египет — страна богатая, что в столице дорогим сокровищам нет числа; что будет столь драгоценная добыча, как нигде в другом месте. Он с царицей снова подошел к Фивам во главе отборного войска. На встречу ему опять выступил Гор со своими воинами.

Тогда случилось, что однажды, во время прогулки Азо вблизи эфиопского лагеря, как раз перед нею вдруг, шипя, выползла из травы змея и бросилась на нее. Азо, крича о помощи, пустилась бежать, а змея преследовала ее широкими скачками. Царица уже готова была упасть от утомления на землю, как вдруг увидела молодого египтянина, шедшего той же дорогой. Она собрала последние силы и ринулась к нему, чтобы он спас ее. А тот вынул свой меч и рассек змею надвое.

Когда успокоилась царица, полумертвая от ужаса, она узнала в своем избавителе молодого Гора, того самого, против которого вышла она с войсками. Тотчас заключила она мир и дружественный союз с ним. Однако она не могла помешать предстоящему сражению, потому что Сет распоряжался войсками. Бой возгорелся и был горячее и ожесточеннее, чем первый. Сет знал, что было поставлено на карту, поэтому он неустанно разжигал своих воинов и бился с мужеством отчаяния. Не менее храбро сражались верные воины Гора, которые все были озлоблены низостью нечестивого Сета. Целые часы длилось убийство и резня; метательные копья давно уже все были разметаны и истреблены, бились мечем и топором, кинжалом и серпом, палицей и страшным темом (тем, национальное оружие египтян, был соединением палицы с топором: на рукояти длиною фута в два тяжелый металлический шар с топором или ножом сбоку).

Наконец, после самого упорного боя, эфиопы были уже не в силах держаться; они обратились в бегство в безумном, диком беспорядке, храбрые победители бросились за ними с громкими торжественными криками. Сет бился как герой, пока не был захвачен всеобщим бегст-вом. Как буря, несся он на своей боевой колеснице, — как раз по пятам за ним следовал молодой Гор.

— Стой, изменник! Стой! — кричал он и мужественно потрясал своим темом. Тогда Сет обернулся, наложил стрелу на лук и спустил ее.

— Вот тебе, мальчишка! — крикнул и погнал дальше. Но рука его дрожала, стрела не попала в цель. Громко ликовал Гор.

— Дорогу, дорогу! — кричал Сет, потому что перед ним теснились беглецы, так что он не мог пробраться. Но было невозможно проложить себе путь, еще мгновение — Гор настиг его.

— Отец! Я мщу за тебя! — С раздробленной головою Сет лежит на земле.

За молодостью сына, сама Изида приняла правление. Еще долгие годы правила она в Египте счастливо и благополучно.

Когда она скончалась — плакала вся страна и память о ней освятили самыми высшими почестями, какие только могли придумать. Повсюду воздвигали ей храмы, статуи и алтари. В честь нее, богини хлебопашества, ежегодно праздновали десятидневный праздник жатвы; первые снопы складывались перед ее алтарями; пшеницу и ячмень в процессии обносили по храмам. Различные растения, а именно несколько целебных трав, были названы ее именем, и самую красивую звезду в небе, которую мы называем Сириусом, египтяне называли звездою Изиды (Сам-Изи). Когда впоследствии к 360 дням года прибавлены были еще 5 добавочных дней, в первый из добавочных дней ежегодно праздновалось рождение Осириса, в четвертый — рождение Изиды.

День рождения Осириса был одним из величайших праздников целого года и во всех значительных городах справлялся с пышностью и торжеством. Прежде всего молились в храме, пели и приносили жертвы; затем одевали маленькую статую обоготворенного Осириса в драгоценные одежды, ставили в раззолоченной удобопереносимой часовенке и проносили в торжественной процессии по всему городу. Шествие открывали музыканты и певцы, затем следовали жрецы, за ними изукрашенная статуя, за ней шел народ. Когда опять приходили в сень храма, то снова молились, пели, читали из священных книг и приносили жертвы, затем народ расходился и предавался своим забавам. Повсюду танцы, музыка и зрелища всякого рода; пировали и ликовали до поздней ночи.

Эти праздники были так значительны оттого, что ко времени их в главные места сходились многие тысячи людей из соседних маленьких городков и селений; река представляла легкое средство сообщения, и вверх и вниз по Нилу в такие праздничные дни плыли тысячи простых челнов и пестро изукрашенных лодок, парусных и весельных барок. Было что и посмотреть в больших городах — канатные плясуны, фокусники; происходили также и ратоборства, а в позднейшее время даже и бои быков. Быки особо содержались и приготовлялись к этим боям. Обыкновенно заставляли двух быков бороться, т. е. биться рогами; вооруженные палками погонщики стояли в цирке, все вновь и вновь раздражали разъяренных животных и не давали им успокоиться. Но случалось и так, что люди выходили против быков.

Но в день смерти великого царя, в 17 день афира, отправлялись мистерии Изиды, присутствовать при которых могли только посвященные. Ночью в храмах жрецы представляли смерть царя, поиски его трупа, рассечение его па куски Сетом, безутешное блуждание и искание царицы, ничего не было опущено, даже змеи, преследовавшей Азо, — только рассекалась не настоящая змея, а толстая веревка.

По сказаниям древнеегипетских жрецов от тех дней до начала нашего летосчисления протекло не менее двадцати пяти тысяч лет.

Об Осирисе и Изиде и далекие потомки говорили еще с почтением и любовью, о Сете — с ужасом; все называли его Туфе, т. е. злодей. Отсюда явилось греческое тифон. Но в настоящее время на берегах святого Нила никто уже не помнит о великом прошедшем; ибо древний народ исчез.