Империалисты имеют особый вкус к шпионажу и диверсиям. Они привыкли во всех случаях пользоваться «тайными силами» и давно уже уверовали во всемогущество шпионажа.

Русско-японская война подтвердила, что подготовка к этой войне была проведена японцами в разведывательном отношении неплохо.

Характерно, что нападения японцев на Китай и на Россию были подготовлены в совершенной тайне. Интересно отметить, что, когда в январе 1904 г. Петербург вел телеграфные разговоры с наместником на Дальнем Востоке о том, что выгоднее—начать ли войну русским или ждать, когда начнут японцы, последние в тот же день открыли военные действия против Порт-Артура и Чемульпо. Для русских это явилось совершенной неожиданностью, ибо они ничего не знали о том, что японская армия частично уже приведена в боевую готовность…

Мировая война и победа Октябрьской социалистической революции в России спутали карты японских империалистов. Они возлагали большие надежды на интервенцию, но эти надежды по многим причинам не оправдались. Однако японская военщина считает, что интервенция явилась весьма ценной в разведывательном отношении для будущей войны против Советского Союза. Так, например, на дискуссии «о советско-японской войне», устроенной в конце 1932 г. редакцией журнала «Хи-нодэ» («Восходящее солнце»), генерал-майор Такиуки заявил:

    «…Теперь относительно знания местности. В этом отношении у меня есть опыт. О сибирской экспедиции 1918—1919 гг. говорят, что это не что иное, как попусту выброшенные 700 млн. иен. Но это не совсем так. В то время в Сибири работали офицеры из всех полков Японии, которые занимались изучением Сибири. В результате те местности, о которых мы ничего не знали, были изучены, и в этом отношении у нас не может быть почти никаких беспокойств…»

К огорчению шпионов, большевики и местность изменили…

В деятельности современной разведывательной службы некоей державы на Дальнем Востоке характерно то, что она всегда весьма тщательно подготовляет агрессивные ходы японской политики. Лишним доказательством этого является кипучая, наглая и нередко цинично неприкрытая работа этой разведывательной службы против Китая, СССР и США. Разведывательную работу ведут не только военное, но и прочие ведомства.

Юридически разведывательные службы всех ведомств работают совершенно самостоятельно, и их работа никем не объединена. Фактически же все они работают по указке разведывательного управления генштаба. Это, конечно, дает большие преимущества в смысле более полного использования всех возможностей, сил и средств, направляемых против стран, намеченных объектами агрессии. Но зато это сосредоточивает в руках генштаба и его разведывательного департамента колоссальную власть над всеми остальными ведомствами, которой при желании можно злоупотреблять. А мы знаем, что такое желание военщина имеет.

Особенностью разведывательной службы является стремление втянуть в шпионскую работу большое число лиц, особенно тех, которые по тем или иным причинам попадают за границу.

В японских романах, описывающих прошедшие и будущие японские войны против соседей, неизменно фигурируют кадры японцев в роли осведомителей и диверсантов, взрывающих Панамский канал, устраивающих вооруженные выступления и т. п. Населению издавна прививается любовь к шпионажу. Даже теперь в японских газетах нередки объявления, в которых полиция напоминает, что она «охотно принимает тайные сообщения» от населения, от подданных Японии.

Отдельным шпионам, возвращающимся по выполнении своей задачи, устраивают торжественные встречи, их принимают высшие военные чины, о них пишут в газетах и т. п. Такие «почести», например, были оказаны шпионке Су, вернувшейся в 1933 г. из Манчжурии.

Выпускаются «воспоминания» и «описания» подвигов отдельных шпионов. В 1934 г. в Японию был приглашен русский белогвардеец Симонов, руководивший во время русско-японской войны расстрелом 6 японских шпионов, для прочтения ряда лекций на тему «о поведении японских героев-разведчиков в последние минуты их жизни…»

Иностранные наблюдатели утверждают, что ни один подданный этой страны не может законным порядком выехать за границу, если он не дал согласия стать тайным агентом той или иной разведывательной службы. Повидимому, в этих утверждениях содержится большая доля правды…

Центральным, но не объединяющим органом разведывательной службы является второе отделение генштаба.

Разведывательное управление генштаба имеет в своем составе даже такие отделы, как, например, отдел диверсий и «черный кабинет», которые в европейских странах замаскированы под всевозможными невинными названиями. Кроме того, следует отметить, что отделы диверсий и пропаганды существуют уже в мирное время, и, повидимому, не в свернутом, а в развернутом виде. Время от времени та или иная соседка испытывает «пробную деятельность» этих отделов.

Заслуживает внимания разведывательная работа разных ведомств этой страны.

Как известно, министерство земледелия ведает вопросами эмиграции, которая идет не самотеком, а по определенному плану генштаба. Обеспечить выполнение этого плана—дело министерства земледелия. Генштаб, намечает пункты и местности, куда в его интересах необходимо переселить определенное количество людей определенных военных специальностей. Министерство земледелия выясняет отношение иностранных властей к появлению эмигрантов в этих пунктах и, если нужно, совместно с министерством иностранных дел производит «обработку» этих властей. На этом же ведомстве лежит обязанность придумывать соответствующие благовидные объяснения появлению своих «земляков» в этих пунктах и помогать этим эмигрантам замаскироваться и обосноваться.

Министерство народного просвещения начало заниматься разведывательной деятельностью только с 1933 г. В его недрах создан специальный разведывательный орган—«Отдел борьбы с опасными мыслями».

На первый взгляд кажется, что этот отдел должен заниматься контрразведывательной работой внутри страны. Оказывается, что дело обстоит не так. Официально некоторые правители считают и глубоко убеждены, что, например, японская почва не может самостоятельно выращивать «опасные мысли» и что это «растение»—иностранного происхождения и ввозится из-за границы. А раз так, то какое-то ведомство должно заняться изучением природы «опасных мыслей», исследованием путей проникновения их и борьбой с ними. Таким ведомством признано министерство народного просвещения, которое, кстати сказать, было вторым министерством, не имевшим собственной разведывательной службы, если все-таки считать, что министерство здравоохранения не имеет таковой.

Эта молодая разведывательная служба с первых же дней своего существования развила бурную деятельность. Ее филиалы и щупальцы раскинуты по всей стране, в колониях и в иностранных государствах. В странах с открытой фашистской диктатурой, особенно в Германии, где, по мнению японских властителей, борьба с «опасными мыслями» поставлена по последнему слову капиталистической техники, немало «стажеров» из отдела «борьбы с опасными мыслями» изучают технику этого дела и опыт коричневорубашечников…