ПОСМОТРИТЕ НА ЭТИ ПОЛЯ ЗЕРНОВЫХ.

Я верю, что революция может начаться с одной соломинки. На вид эта рисовая соломинка может показаться легкой и незначительной. Вряд ли кто-нибудь поверит, что она способна начать революцию. Но я пришел к понимаю веса и силы этой соломинки. Для меня эта революция совершенно реальна. Посмотрите на эти поля ржи и ячменя. Их зреющее зерно дает урожай около 58 ц с гектара. Я думаю, что это высшая отметка урожайности в префектуре Эхиме. И если это лучший урожай в префектуре Эхиме, это может также быть высший урожай во всей стране, поскольку это один из ведущих сельскохозяйственных районов во всей Японии. И тем не менее, эти поля не были вспаханы в течение 25 лет. При осеннем посеве я просто разбрасываю семена ржи и ячменя по поверхности поля в то время, как на нем еще растет рис. Через несколько недель я убираю рис и рисовую солому разбрасываю по поверхности земли. То же самое для риса. Озимые зерновые скашивают приблизительно 20 мая. За две недели до того, как зерно полностью созреет, я разбрасываю семена риса по полям, занятым рожью и ячменем. После уборки и обмолота озимых зерновых, я раскидываю по полям ячменную и рисовую солому. Я думаю, что использование одного и того же метода для посева риса и озимых зерновых – уникальная особенность этой системы земледелия. Если вы пройдете к следующему полю, позвольте мне обратить ваше внимание на то, что рис здесь был посеян прошлой осенью одновременно с озимыми зерновыми. Так что на этом поле все посевы года была закончены к Новому году. Это еще один способ облегчения труда. Вы можете также заметить, что на этом поле растут белый клевер и сорняки. Семена клевера были высеяны между растениями риса в начале октября незадолго до посева ржи и ячменя. О посеве сорняков я не беспокоился – они очень легко обсеменяются сами. Таким образом, очередность посевов на этом поле следующая: в начале октября семена клевера разбрасывают по растениям риса, затем в середине октября следует посев озимых зерновых. В начале ноября рис убирают, затем высевают семена риса следующего года и поверхность поля покрывают соломой. Рожь и ячмень, которые вы видите перед собой, были выращены таким способом. На поле площадью одна десятая гектара один или два человека могут сделать всю работу по выращиванию риса и озимых зерновых за несколько дней. Вряд ли может существовать более простой способ возделывания зерновых. Этот метод совершенно противоположен современной сельскохозяйственной технологии. Он вышвыривает в окно все научное знание и ноу-хау традиционного земледелия. Этот способ земледелия, не использующий ни машин, ни готовых удобрений, ни химических средств защиты, позволяет получать урожай равный или более высокий, чем на средней японской ферме. Доказательство этого созревает прямо перед вашими глазами.

СОВСЕМ НИЧЕГО

Недавно люди спросили меня, почему я много лет назад начал заниматься этим методом земледелия. До сих пор я никогда не обсуждал это ни с кем. Вы могли бы сказать, что просто не было повода говорить об этом. Это был просто, как вы сказали бы, шок, вспышка, одно маленькое переживание, которое стало отправной точкой. Это прозрение полностью изменило мою жизнь. В этом новом видении нет ничего конкретного, но суть его можно приблизительно описать так: «Человечество не знает совсем ничего. Ничто не имеет внутренней ценности и всякое действие – это тщетное, бессмысленное усилие.» Это может показаться абсурдным, но это единственный способ выразить словами мою мысль. Эта мысль возникла в моей голове внезапно, когда я был еще совсем молод. Я не знал, было ли правильно или нет это интуитивное понимание того, что все человеческие знания и усилия ничего не стоят, но если я сомневался и пытался отогнать эту мысль, то внутри себя я не мог найти ничего, что бы противопоставить ей. Только твердая уверенность, что это так горела во мне. Обычно думают, что нет ничего более великолепного, чем человеческий разум, что человеческие существа – это вершина творения и что их созидания и свершения, отраженные в культуре и истории, выглядят потрясающе. Это распространенная точка зрения. Поскольку то, что я думал, было отрицанием этого распространенного воззрения, я был не в состоянии объяснить кому-нибудь свой взгляд на вещи. Постепенно я решил придать моим мыслям форму, претворить их в практическую деятельность и, таким образом, определить, было ли мое понимание правильно или ошибочно. Посвятить свою жизнь работе на ферме, выращиванию риса и озимых зерновых – это было направление, которому я решил следовать. Что же это было за переживание так изменившее мою жизнь?

Сорок лет назад, когда мне было 25 лет, я работал в Таможенном Управлении Иокогамы в отделе инспекции растений. Моя основная обязанность заключалась в том, чтобы проверять ввозимые и вывозимые растения на наличие насекомых – носителей болезней. Мне повезло, так как я имел много свободного времени, которое я проводил в лаборатории, занимаясь исследованиями по моей специальности, фитопатологии. Эта лаборатория находилась недалеко от парка Ямате и стояла на высоком обрыве над гаванью Иокогамы. Прямо перед зданием была расположена католическая церковь, а к востоку от нее – школа для девушек. Это было очень спокойное место, которое создавало прекрасные условия для занятий научной работой. Научным работником лаборатории патологии был Эйичи Куросава. Я изучал фитопатологию у Макото Окера, преподавателя Высшей Сельскохозяйственной Школы в Гифу, и под руководством Суехико Игата из сельскохозяйственного Исследовательского Центра префектуры Окаяма. Мне очень повезло, что я работал с профессором Куросава. Хотя он остался мало известным в Академическом мире, это был человек, который изолировал и вырастил культуру гриба, вызывающую болезнь риса «бакане». Он стал первым, кто экстрагировал из культуры гриба гормон роста растений гиббереллин. Этот гормон, поглощенный в небольшом количестве молодым растением риса, дает удивительный эффект, вызывая ненормальный сильный рост растений в высоту. В больших количествах этот гормон дает противоположный эффект, задерживая рост растений. Никто в Японии не обратил особого внимания на это открытие, но за рубежом оно стало предметом активных исследований. Вскоре после этого в США стали использовать гиббереллин для получения бессемянного винограда. Я уважал Куросава-сан (форма обращения в Японии, одинаковая для мужчин и женщин) как своего собственного отца и под его руководством я создал препаративный микроскоп и посвятил себя исследованию болезней, вызывающих гниль стволов, ветвей и плодов американских и японских сортов цитрусовых. В микроскоп я наблюдал культуру грибов, скрещивание различных видов и образование новых болезнетворных видов. Я был увлечен моей работой. Поскольку мои занятия требовали глубокой постоянной концентрации, то бывали моменты, когда я буквально падал без сознания от усталости во время работы в лаборатории. Это было также время расцвета юности и я не все свое время проводил, закрывшись в лаборатории. Я жил в портовом районе Иокогамы, не лучшее место, чтобы шататься по улицам и приятно проводить время. В это время произошел следующий эпизод. Погруженный в себя с фотоаппаратом в руках, я прогуливался по причалу и вдруг увидел красивую женщину. Я подумал, что она может послужить прекрасным объектом для фотографии и попросил ее позировать мне. Я помог ей подняться на палубу иностранного парохода, стоявшего здесь на якоре, и попросил ее принять одну позу, потом другую и сделал несколько снимков. Она попросила прислать ей фотографии, когда они будут готовы. Когда я спросил, куда их прислать, она просто сказала: «В Офуна» и ушла, не назвав своего имени. Когда я проявил пленку, я показал другу отпечатки и спросил, узнает ли он, кто это. Он ахнул и сказал: «Это Миеко Такамине, известная кинозвезда». Я немедленно отослал ей в город Офуна десять увеличенных отпечатков. Вскоре фотографии с автографами были возращены мне по почте. Но одной фотографии среди них не было. Думая об этом позже, я понял, что это был снимок, сделанный крупным планом в профиль и, очевидно, на нем были заметны морщинки на ее лице. Я был доволен и чувствовал себя так, будто мне удалось на мгновение заглянуть в тайну женской психики. Хотя я был неуклюж и неловок, я часто ходил в танцевальный зал в районе Нанкингаи. Однажды я увидел там популярную певицу Норико Авайя и пригласил ее на танец. Я никогда не забуду этого танца, потому что я был совершенно ошеломлен ее телом, таким огромным, что я не смог обнять ее рукой за талию. Так или иначе я был очень занятый, очень удачливый молодой человек, дни которого проходили в постоянном изумлении перед миром природы, открывающемся мне через объектив микроскопа, поражая сходством этого микромира с большим миром бесконечной Вселенной. По вечерам, влюбленный или нет, я флиртовал с девушками и наслаждался жизнью. Я думаю, что эта бесцельная жизнь и переутомление от напряженной работы привели в конце концов к повторяющимся обморокам во время работы. Затем я заболел острой пневмонией и был помещен в палату на последнем этаже Полицейского Госпиталя, где мне сделали пневмоторакс. Была зима и сквозь разбитое окно врывался ветер и разносил снег по всей комнате. Под одеялом было тепло, но мое лицо было холодно как лед. Медсестра измеряла мне температуру и тут же уходила. Поскольку моя комната была на отшибе, никто ко мне не заглядывал. Мне казалось, что я был брошен на милость холода, и внезапно я погрузился в мир одиночества. Я ощутил себя один на один со страхом смерти. Когда я думаю об этом теперь, этот страх кажется беспричинным, но в то время это было очень сильное чувство. В конце концов, я был выписан из госпиталя, но я не мог выбраться из состояния депрессии. Во что я верил до сих пор? Я ни о чем не задумывался и был доволен, но какова была природа этого благодушия? Я был в смятении от своих размышлений о природе жизни и смерти. Я не мог спать, не мог заниматься своей работой. В еженощных блужданиях по кручам недалеко от гавани я не мог найти облегчения. Однажды ночью, когда я как обычно бесцельно бродил, я упал без сил в полном изнеможении на вершине холма, с которого открывался вид на гавань и задремал, прислонившись к стволу большого дерева. Я лежал там, не бодрствуя и не засыпая до рассвета. Я даже могу припомнить, что это было утро 15 мая. В полусне я наблюдал как гавань светлеет, и, видя восход солнца, я в то же время как бы и не видел его. Когда внизу подул легкий бриз, утренний туман внезапно исчез. Как раз в этот момент появилась ночная цапля, издала резкий крик и улетела прочь. Я мог слышать удары ее крыльев. В это мгновение все мои сомнения и мрачный туман моего смятения исчезли. Все, что было моим твердым убеждением, все, чему я раньше доверял, было унесено ветром. Я чувствовал, что я понял только одну вещь. Без участия моего разума слова сами пришли ко мне: «В этом мире совсем ничего нет». Я чувствовал, что я ничего не понял (ничего не понять в этом смысле означает осознание незначительности интеллектуального знания). Я мог видеть, что все концепции, которые я разделял, все представления о самом существовании, были пустыми выдумками. Мой дух стал светлым и ясным. Я дико плясал от радости. Я мог слышать щебетание маленьких птичек на деревьях и видеть далекие волны с бликами восходящего солнца. Листва деревьев колыхалась надо мной зеленая и блестящая. Я чувствовал, что это был настоящий рай на земле. Все, что владело мной, все смятение испарилось как сон, и что-то одно, что можно назвать «истинной природой» открылось мне. Я думаю, можно смело сказать, что после переживания того утра моя жизнь полностью изменилась. Несмотря на перемену, я остался в своей основе средним, неумным человеком, и это так и сохранилось без изменений с тех пор и до настоящего времени. Глядя со стороны, в моей ежедневной жизни нельзя было найти ничего экстраординарного. Но уверенность, что я знаю эту одну вещь с тех пор не покидала меня. Я провел тридцать лет, сорок лет, проверяя не ошибся ли я, все время осмысливая пройденный путь, но ни разу я не нашел доказательств, противоречащих моему убеждению. То, что это прозрение само по себе имеет огромное значение, не означает, что и я приобрел кукую-то особую значительность. Я остался простым человеком, старым вороном, так сказать. Для случайного наблюдателя я могу показаться или скромным или высокомерным. Я повторяю молодым людям в моем саду снова и снова, чтобы они не пытались подражать мне, и меня, действительно, сердит, когда кто-то из них не принимает всерьез этого совета. Вместо этого, я прошу, чтобы они просто жили в природе и выполняли свою дневную работу. Нет, во мне нет ничего особенного, но то, что мне удалось понять – в высшей степени важно.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ДЕРЕВНЮ

В один из дней после этого случая я сделал отчет о своей работе и тут же подал заявление об уходе. Мой начальник и друзья были удивлены. Они не знали, что с этим делать. Они устроили мне прощальный вечер в ресторане над набережной, но атмосфера была несколько необычная. Молодой человек, который до сегодняшнего дня хорошо ладил со всеми, который не казался неудовлетворенным своей работой, а наоборот, был всем сердцем предан своим исследованиям, вдруг внезапно объявляет, что он бросает все и уходит. А я был счастлив и смеялся. В это время я всем говорил следующее: «На этой стороне – набережная. На другой стороне – пирс № 4. Если вы представите себе, что на этой стороне – жизнь, тогда на другой стороне – смерть. Если вы хотите избавиться от мысли о смерти, то вы должны избавиться также от мысли, что на этой стороне – жизнь. Жизнь и смерть едины.» Когда я говорил это, каждый становился еще более обеспокоен моим состоянием. «Что он говорит? Он, наверное, сошел с ума», – должно быть, думали они. Они провожали меня с печальными лицами. Только я один шагал бодро, в хорошем настроении. В это время сосед по комнате был особенно сильно обеспокоен моим поведением. Он предложил мне немного отдохнуть, возможно, на полуострове Босо. Одним словом, я ушел. Я уехал бы в любое место, если бы кто-то пригласил меня. Я сел в автобус и ехал много миль, глядя на поля с рисовыми чеками и маленькие деревушки вдоль дороги. На одной остановке я увидел маленький указатель, на котором было написано «Утопия». Я вышел из автобуса и пошел искать ее. На побережье была маленькая гостиница. Поднявшись на утес, я нашел место с прекрасным видом. Я остановился в гостинице и проводил дни, валяясь в полудреме в высокой траве высоко над морем. Это продолжалось, может быть, несколько дней, неделю, месяц, но, во всяком случае, я оставался там некоторое время. Дни проходили и моя радость тускнела, и я начал осмысливать, что же все-таки случилось. Вы могли бы сказать, что, наконец, пришел в себя. Я поехал в Токио и оставался там некоторое время, проводя дни в прогулках по парку, разговаривая на улицах с людьми, а спал, где придется. Мой друг беспокоился обо мне и приехал посмотреть, как я живу. «Разве ты не живешь в мире снов, в мире иллюзий?» «Нет, – ответил я, – это вы живете в мире снов». Когда мой друг обернулся, чтобы сказать «До свидания», я ответил ему что-то вроде: «Не говори «До свидания», прощаться, так прощаться». Мой друг, кажется, потерял всякую надежду. Я покинул Токио, пересек район Консаи (Осака, Кобе, Киото) и, двигаясь на юг, добрался до Кюсю. Я наслаждался, кочуя с места на место вместе с ветром. Я испытывал многих людей моим открытием, что все бессмысленно и не имеет значения, что все возвращается в ничто. Но это было слишком много или слишком мало, чтобы быть понятым в нашем мире, занятом своей повседневной жизнью. Никакой связи с этим миром не было. Я мог только мысленно представлять себе эту «концепцию бесполезности» как великое благо для мира и особенно для современного мира, который так быстро двигался в противоположном направлении. Я намеревался распространить свою идею по всей стране. Но результат был таков, что всюду, где бы я ни появлялся, меня рассматривали только как эксцентричного молодого человека. Тогда я вернулся на ферму моего отца в деревню. Мой отец выращивал в это время мандарины, и я поселился в хижине на горе и стал жить очень простой, примитивной жизнью. Я думал, что если здесь я смогу на реальном примере выращивания мандаринов и зерновых продемонстрировать свое понимание жизни, мир признает мою правоту. Разве не лучший путь, вместо сотни объяснений, практически претворить свою философию в жизнь? С этой мысли начался мой метод земледелия, который условно можно назвать «ничего-не-делание» (этим выражением м-р Фукуока привлекает внимание к сравнительной легкости своего метода. Этот метод земледелия требует напряженной работы, особенно во время уборки, но все же значительно меньше, чем другие методы). Это был 1938 год, 13-ый год правления нашего императора. Я обосновался на горе и все шло хорошо, пока мой отец не доверил мне обильно плодоносящие деревья в саду. Он уже подрезал крону деревьев придав им форму «чашки для сакэ», так что с них было легко собирать плоды. Когда я оставил их в этом состоянии без ухода, то в результате ветки переплелись, насекомые атаковали деревья и весь сад в короткое время пришел в жалкое состояние. Мое убеждение состояло в том, что культурные растения должны расти сами по себе и не должны быть выращиваемы. Я действовал в уверенности, что все должно быть предоставлено своему естественному развитию, но я обнаружил, что если вы примените на практике эту идею без необходимой подготовки, то довольно долго ваши дела будут идти неважно. Это просто бесхозяйственность, а не «натуральное хозяйство». Мой отец был потрясен. Он сказал, что я должен дисциплинировать себя, может быть, устроиться где-то на работу и вернуться обратно, когда я снова возьму себя в руки. В это время мой отец был старостой деревни, и другим членам деревенской общины было трудно понять его эксцентричного сына, который явно не мог наладить свои отношения с миром людей, живущих на холмах. Кроме того, мне не нравилась перспектива военной службы, и поскольку война становилась все более ожесточенной, я решил исполнить желание моего отца и устроиться на работу. В это время специалистов было немного. Опытная Станция префектуры Коти слышала обо мне и мне предложили пост главного научного работника Службы контроля болезней и вредителей. Я пользовался расположением префектуры Коти почти восемь лет. В Опытном Центре я стал инспектором в отделе научного земледелия и погрузился в исследования по увеличению производства продуктов питания в военное время. Но в действительности в течение этих восьми лет я обдумывал взаимоотношения между научным и натуральным земледелием. Химическое земледелие, которое использует плоды человеческого интеллекта, признано самым прогрессивным. Вопрос, который всегда вертелся у меня в голове, был такой: может или нет натуральное земледелие противостоять современной науке? Когда война окончилась, я почувствовал свежий ветер свободы и со вздохом облегчения вернулся в мою деревню, чтобы заново приняться за земледелие.

ПУТЬ К МЕТОДУ «НИЧЕГО-НЕ-ДЕЛАНИЯ»

В течение 30 лет я жил только моим хозяйством и имел мало контактов с людьми за пределами моей собственной общины. В течение этих лет я прямиком двигался к созданию метода земледелия «ничего-не-делания». Обычно способ разработки метода заключается в том, что задают вопрос: «А что, если попробовать это?» или «А что, если попробовать то?», то есть испытывают различные виды агротехники один за другим. Такова современная сельскохозяйственная наука и единственный ее результат заключается в том, что она делает фермера еще более занятым.

Мой способ прямо противоположен. Я стремлюсь к приятному, естественному способу ведения сельского хозяйства (хозяйство ведется так просто, как это возможно в естественной среде и во взаимодействии с ней, в отличие от современной тенденции применять все более сложную технику, чтобы полностью переделать природу в угоду человеку), цель которого сделать работу легче, а не труднее. «А что, если не делать этого? А что, если не делать того?» – это мой способ мышления. В конце концов, я пришел к заключению, что нет необходимости пахать землю, нет необходимости вносить удобрения, нет необходимости делать компост, нет необходимости использовать инсектициды. Когда вы додумываетесь до этого, то остается немного таких агротехнических приемов, которые действительно необходимы.

Причина, по которой постоянное совершенствование агротехники кажется необходимым, заключается! в том, что естественный баланс у же так сильно нарушен этой самой агротехникой, что земля становится зависимой от нее. Эту причинно-следственную связь можно применить не только к сельскому хозяйству, но также и к другим аспектам человеческой деятельности. Доктора и медицина становятся необходимы, когда люди создают нездоровую среду. Формальное школьное обучение не имеет внутренней ценности, но становится необходимым, когда человечество создает условия, при которых человек должен получить «образование», чтобы жить.

Перед концом войны, когда я пытался в цитрусовом саду приобрести опыт натурального ведения хозяйства, я не делал обрезки деревьев и предоставил им расти, как они хотят. В результате ветки переплелись между собой, деревья подверглись нападению насекомых и почти 0,8 га мандаринового сада пришли в негодность и погибли. С этого времени вопрос «Что же такое натуральный метод?» не выходил у меня из головы. В процессе поиска ответ! а я погубил еще 400 деревьев. Но, наконец, я почувствовал, что я могу с уверенностью сказать: «Вот натуральный метод».

В той степени, в какой деревья отклоняются от своей естественной формы и становятся необходимы обрезка и уничтожение насекомых, в той же степени человеческое общество отдаляется от жизни природы и становится необходимым школьное образование. В природе формальное школьное обучение не имеет применения.

В воспитании детей многие родители делают ту же ошибку, которую я делал в саду на первых порах. Например, обучение детей музыке также не нужно, как обрезка плодовых деревьев. Детское ухо само ловит музыку. Бормотание ручья, лягушечье кваканье на берегу реки, шелест листьев в лесу – все эти естественные звуки – это музыка, настоящая музыка. Но когда врываются различные раздражающие шумы и сбивают с толку, детское чистое восприятие музыки исчезает. Если продолжать в том же роде, то ребенок будет неспособен услышать песню! в зове птицы или звуке ветра. И вот поэтому музыкальное воспитание считается благотворным для детского развития.

Ребенок, выросший с неиспорченным чистым слухом, возможно, не сумеет сыграть популярные мелодии на скрипке или пианино, но я не думаю, что это имеет какое-то отношение к способности слышать истинную музыку или петь. Когда сердце полно песней, о таком ребенке можно сказать, что он музыкально одарен. Почти каждый думает, что «природа» – это хорошая вещь, но мало кто может постигнуть разницу между тем, что свойственно и что несвойственно природе.

Если одну единственную новую почку срезать с фруктового дерева, это может вызвать такие нарушения, которые будет невозможно исправить. Если дереву дают расти свободно в естественной для него форме, то ветви отходят от ствола в определенной последовательности, так что все листья получают солнечный свет одинаково. Если этот порядок нарушен, ветви приходят в конфликт друг с другом, перекрывают одна другую, сплетаются, и листья засыхают в тех местах, куда солнце не может проникнуть. Развивается повреждение насекомыми. Если не сделать обрезку, то на следующий год появится еще больше засохших ветвей.

Вмешательство людей нарушает естественный ход вещей, а когда повреждения не восстанавливаются и отрицательные эффекты накапливаются, начинают изо всех сил трудиться, чтобы исправить их. Если это исправление оказывается успешным, они рассматривают принятые меры как великолепное достижение. Люди повторяют это снова и снова. Это как если бы глупец бездумно разбил черепицы свой крыши. А потом, обнаружив, что потолок начал гнить от дождей, он поднимается на крышу и исправляет повреждение, радуясь, что он нашел прекрасное решение проблемы.

То же самое происходит с ученым. Он сгибается день и ночь над книгами, переутомляя свои глаза и становясь близоруким, и если вы поинтересуетесь , над чем же он работал все это время, окажется, что он изобретал очки, чтобы исправить близорукость.

ВОЗВРАЩЕНИЕ К ИСТОЧНИКУ

Опираясь на длинную ручку своей косы, я делаю перерыв в своей работе в саду и смотрю на гору и на деревню внизу. Я удивляюсь, что философские системы сменяли одна другую быстрее, чем происходила смена времен года. Путь, которому я следовал, это натуральное земледелие, большинству людей кажущееся странным, вначале интерпретировали как реакцию, направленную против интенсивного и бесконтрольного развития науки, но все, что я делал, работая здесь в деревне, – это попытка показать, что человечество ничего не знает. Поскольку мир движется с бешеной энергией в противоположном направлении, может показаться, что я просто отстал от времени, но я твердо знаю, что путь, которым я следую, самый разумный.

В течение последних нескольких лет число людей, интересующихся натуральным земледелием, значительно выросло. Кажется, что предел научного развития уже достигнут, начинают появляться опасения в правильности выбранного пути и настает время переоценок. То, что раньше считалось примитивным и отсталым, теперь неожиданно видится как далеко опередившее современную науку. На первый взгляд это может показаться странным, но я совсем не нахожу это странным.

Недавно я обсуждал это с профессором Инума из Университета в Киото. Тысячу лет назад в Японии практиковалось земледелие без вспашки, и это продолжалось до начала Эры Токугава 300-400 лет назад, когда было введено неглубокое рыхление почвы. Глубокая вспашка пришла в Японию вместе с Западной сельскохозяйственной наукой. Я говорил, что под давлением будущих проблем следующее поколение будет вынуждено вернуться к беспахотному земледелию.

Выращивание культур на невспаханном поле может показаться на первый взгляд возращением к примитивному земледелию, но в течение нескольких лет этот метод проверялся в Университетских лабораториях и сельскохозяйственных опытных Центрах по всей стране. И было показано, что он является самым простым, эффективным и современным методом по сравнению со всеми другими. Хотя этот метод отрицает современную науку, теперь он оказался на переднем крае в развитии современного сельского хозяйства.

Я опубликовал описание этого «беспахотного с прямым высевом севооборота озимых зерновых и риса» в сельскохозяйственном журнале 20 лет назад. С тех пор оно часто появлялось в печати и было неоднократно представлено публике по радио и в телевизионных программах, но никто не обращал на него внимания.

Теп! ерь внезапно началась совсем другая история. Можно сказать, что натуральное земледелие стало страстным увлечением. Журналисты, профессора, рядовые исследователи толпятся, чтобы посетить мои поля и хижины на горе. Различные люди смотрят на это с различных точек зрения, делают свои собственные умозаключения и уезжают. Одним это кажется примитивным, другим – отсталым, а кто-то считает это вершиной сельскохозяйственных достижений и даже более того – приветствует как прорыв в будущее. Обычно люди озабочены только одним: является ли этот тип земледелия предвестником будущего или возрождением прошлого. Немногие способны правильно понять, что натуральное земледелие возникло из неподвижного и неизменного центра развития сельского хозяйства. В той степени, в какой люди отдаляются от природы, они все дальше и дальше отдаляются от центра. В то же время центростремительная сила проявляется в том, что возникает желание вернуться к природе. Но если люди просто случайно попадают в то или иное течение, двигаясь направо или на! лево в зависимости от условий, то результатом будет только большая активность. Неподвижная точка первоисточника, лежащая вне области относительности, остается незамеченной ими. Я думаю, что даже движение «за возвращение к природе», против загрязнения среды, как бы ни были они достойны поощрена, не направлены на истинное решение проблемы, если они являются только реакцией на гипертехнизацию настоящего века.

Природа не меняется, хотя пути познания природы неизбежно меняются от одной эпохи к другой. Независимо от эпохи, натуральное земледелие существовало всегда, как родниковый колодец, откуда берет начало сельское хозяйство.

ПОЧЕМУ НАТУРАЛЬНОЕ ЗЕМЛЕДЕЛИЕ НЕ ПОЛУЧИЛО ШИРОКОГО РАСПРОСТРАНЕНИЯ?

В течение последних двадцати или тридцати лет натуральный метод выращивания риса и озимых зерновых был испытан в широком диапазоне климатических и природных условий. Почти в каждой префектуре Японии были проведены испытания с целью сравнить урожай при «Прямом посеве без вспашки» и урожай риса и озимых зерновых, выращенных традиционным способом гребней и борозд со вспашкой. Эти испытания не дали доказательств, отрицающих универсальность натурального земледелия для различных условий.

Итак, напрашивается вопрос, почему эта правда не получила широкого распространения. Я думаю, одна из причин заключается в том, что мир стал так специализирован, что люди потеряли способность охватить что-либо во всей полноте. Например, эксперт по защите от насекомых-вредителей исследовательского Центра префектуры Коти пришел узнать, почему на моих полях так мало рисовой цикадки, несмотря на то, что я не использую инсектициды. В результате установления баланса между насекомыми и их естественными врагами, скоростью размножения пауков и некоторыми другими факторами рисовая цикадка стала встречаться на моих полях так же редко, как на полях Центра, которые бесчисленное количество раз были опрыснуты различными смертельными химикатами. Профессор был также удивлен, обнаружив, что в то время, как вредоносные насекомые на моих полях встречаются редко, их естественные враги на моих полях гораздо более многочисленны, чем на полях, обработанных инсектицидами. Потом он наконец понял что поля поддерживаются в таком состоянии благодаря естественному балансу, установившемуся между различными сообществами насекомых. Он признал, что если освоить мой метод, то проблема гибели культуры от рисовой цикадки может быть решена. Потом он сел в свой автомобиль и уехал в Коти.

Но если вы спросите, были ли у меня специалисты исследовательского Центра, занимающиеся вопросами почвенного плодородия или растениеводства, ответ будет: нет, они не были. Но если вы предложите на конференции или собрании, чтобы мой метод или, скорее, неметод был испытан в широком масштабе, я думаю, что префектура или опытная станция скорее всего ответит: «Извините, для этого еще не пришло время. Мы должны сначала исследовать метод со всех возможных точек зрения прежде, чем дать окончательное одобрение». Пройдут годы, прежде чем будет дано заключение.

Такие вещи происходят все время. Специалисты и научные работники со всей Японии приезжали на эту ферму. Глядя на поля с точки зрения своей собственной специальности, каждый из этих исследователей находил их, по меньшей мере, удовлетворительными, если не замечательными. Но в течение пяти или шести лет со времени визита профессора опытной станции в префектуре Коти произошло мало перемен.

В этом году сельскохозяйственный факультет Университета в Кинки создал бригаду по программе натурального земледелия, в составе которой студенты нескольких различных факультетов приедут сюда для проведения исследований. Такой подход может стать шагом вперед, но я чувствую, что за этим может последовать два шага в обратном направлении.

Самозванные эксперты часто делают следующие замечания: «Основная идея метода правильная, но не будет ли удобнее убирать урожай машиной?» или «Не будет ли урожай более высоким, если вы используете удобрения или пестициды в некоторых случаях?» Всегда найдутся те, кто пытается смешать натуральное и научное земледелие. Но такой способ мышления полностью упускает главное. Фермер, который идет на компромиссы, не имеет более права критиковать науку на фундаментальном уровне. Натуральное земледелие – тонкое дело и оно означает возвращение к источнику земледелия. Каждый шаг в противоположном от источника направлении может только сбить с пути.

ЧЕЛОВЕЧЕСТВО НЕ ЗНАЕТ ПРИРОДЫ

Я надеялся, что должно придти такое время, когда ученые, политики, люди искусства, философы, религиозные деятели и те, кто работает в полях, соберутся здесь, осмотрят эти поля и вместе обсудят все это. Я думаю, что это должно случиться, если люди научатся смотреть на вещи, выйдя за пределы своей специальности.

Ученые думают, что они могут понять природу. Они стоят на этой точке зрения. Поскольку они убеждены, что они могут понять природу, то им предоставлено право исследовать ее и поставить на службу человеку. Но, по моему мнению, понимание природы лежит за пределами возможности человеческого разума.

Я часто говорю молодым людям в хижинах на горе, тем, кто пришел сюда помогать и изучать натуральное земледелие, что каждый может видеть деревья на горе. Они могут видеть зелень листьев, они могут видеть рисовые растения. Они думают, они знают, что такое зелень. Соприкасаясь с природой с утра до вечера, они начинают думать, что они знают природу. Но когда они думают, что они начинают понимать природу, можно сказать уверенно, что они на ложном пути.

Почему невозможно познать природу? То, что понимают под природой – это только идея природы, возникающая в сознании каждого отдельного человека. Истинную природу видят дети. Они видят без размышления, непосредственно и ясно. Если известны даже названия растений, например мандариновое дерево из семейства цитрусовых, сосна из семейства сосновых, в этих названиях природа не отражена в ее истинных формах. Объект, который рассматривают изолированно от целого, – не реальная вещь.

Специалисты из различных областей науки собираются вместе и рассматривают побег риса. Специалист по защите от вредителей видит только повреждения, вызванные насекомыми; специалист по питанию растений интересуется только энергией роста. Это неизбежно при сегодняшнем положении вещей.

Приведу пример. Я сказал джентльмену с Опытной станции, когда он исследовал взаимоотношения между рисовой цикадкой и пауками на моих полях: «Профессор, поскольку вы исследуете пауков, вы интересуетесь только одним видом среди многих естественных врагов рисовой цикадки. В этом году пауки появились в очень большом количестве, но в прошлом году были жабы. Перед этим преобладали лягушки. Существуют бесчисленные вариации».

Для специализированного исследователя невозможно понять роль отдельного хищника в сложности взаимоотношений разных видов насекомых. Есть сезоны, когда популяция цикадки немногочисленна, потому что много пауков. В другое время, когда выпадает много дождей, тогда лягушки уничтожают пауков, или когда выпадает мало дождей, тогда ни лягушки, ни цикадки не появляются совсем.

Метод контроля насекомых, который игнорирует взаимодействие между самими насекомыми, поистине бесполезен. При изучении пауков и цикадки необходимо учитывать взаимоотношения между лягушками и пауками. Это значит, что не обойтись без профессора по лягушкам. Эксперты по паукам и цикадке, эксперт по рису и эксперт по водному режиму должны будут также присоединиться к собранию специалистов по борьбе с вредителями риса.

Кроме того, на этих полях существует четыре или пять различных видов пауков. Я вспоминаю, как несколько лет назад кто-то прибежал ко мне домой рано утром, чтобы спросить, покрыл ли я свои поля шелковой сетью или чем-то похожим на нее. Я не мог представить, о чем он говорит, поэтому поспешил посмотреть, в чем дело.

Мы как раз закончили уборку риса, и за ночь стерня риса и низкие травы полностью покрылись паутиной как шелковой сетью. Колыхаясь и сверкая в утреннем тумане, она представляла волшебное зрелище. Чудо заключается в том, что, когда это случается, а это бывает чрезвычайно редко, оно продолжается только день или два. Если вы пристально вглядитесь, вы увидите несколько пауков на квадратный дюйм /5,25 см2/. Они так плотно покрывают поле, что между ними почти не остается пространства. На гектар их должно быть много тысяч или много миллионов! Если вы придете посмотреть на поле через два-три дня, вы увидите, что нити паутины длиной несколько метров, оторвались и развеваются по ветру с прицепившимися к каждой нити пятью или шестью пауками. Это похоже на пух одуванчика или семена сосны, разносимые ветром. Молодые пауки прицепляются к нитям и таким образом парят в воздухе.

Это зрелище представляет удивительную драму природы. Видя это, вы понимаете, что поэты и художники также должны будут присоединиться к собранию специалистов по борьбе с вредителями.

Когда поле обрабатывают химикатами, все это мгновенно разрушается. Я однажды подумал, что не было бы ничего, плохого, если на полях разбрасывать древесную золу (м-р Фукуока делает компост из древесной золы и других домашних органических отходов. Он применяет его в своем маленьком саду при кухне). Результат был бы удивительным. Через два или три дня поле было бы совершенно чисто от пауков. Зола вызывает распад нитей паутины. Как много тысяч пауков пали бы жертвой одной единственной горсти этой как будто бы безвредной золы? Применение инсектицидов приводит не просто к уничтожению цикадки вместе с ее естественными хищниками. Оно оказывает влияние на многие важные процессы природы.

Феномен этого великого скопления пауков, которые появились на рисовом поле осенью и исчезли через один день, еще не понят до конца. Никто не знает, откуда они приходят, как переживают зиму и куда они деваются, когда исчезают.

Итак, использование химикатов – это проблема не только для энтомологов. Философы, религиозные деятели, художники и поэты должны также помочь решить, допустимо или нет использовать химикаты в земледелии и каковы могут быть результаты использования даже органического удобрения.

Мы предполагаем собрать около 58 ц риса и 58 ц озимых зерновых с гектара этой земли. Если урожай достигнет 78 ц, как это бывало в некоторые годы, это будет самый высокий урожай в Японии. Поскольку прогрессивная технология не применялась при выращивании этих зерновых, полученный нами результат можно рассматривать как опровержение положений современной науки. Каждый, кто приедет и увидит эти поля и воспримет их немое свидетельство, почувствует глубокое недоверие к утверждению, что человечество знает природу. И поневоле перед ним встанет вопрос, может ли природа быть познана ввиду ограниченности человеческого понимания вообще.

Ирония заключается в том, что наука служит только для того, чтобы показать, как ничтожны человеческие знания.

ЧЕТЫРЕ ПРИНЦИПА НАТУРАЛЬНОГО ЗЕМЛЕДЕЛИЯ

Пройдите неспеша по этим полям. Стрекозы и мотыльки суетятся в воздухе. Пчелы перелетают с цветка на цветок. Раздвиньте листья и вы увидите насекомых, пауков, лягушек, ящериц и многих других мелких животных, снующих в прохладной тени. Кроты и дождевые черви роются под поверхностью почвы.

Это сбалансированная экосистема рисового поля. Сообщества насекомых и растений находятся здесь в стабильных взаимоотношениях. Нет ничего необычного в том, что болезни растений, распространенные в этом районе, оставляют нетронутыми культуры на этих полях.

А теперь давайте бросим взгляд на поле соседа. Здесь все сорняки уничтожены гербицидами и культивацией. Почвенные животные и насекомые уничтожены ядами. Почвенное органическое вещество и микроорганизмы начисто выжжены химическими удобрениями. Летом вы увидите фермеров, работающих на полях в противогазах и длинных резиновых перчатках. Рисовые поля, которые обрабатывались непрерывно в течение 1500 лет, теперь опустошены и заброшены за время жизни одного поколения благодаря новой земледельческой практике.

Четыре принципа

Первый – отказ от рыхления, то есть от вспашки, или переворачивания почвы. В течение столетий фермер был уверен, что вспашка необходима для выращивания культур. Однако, принцип «отказ от рыхления» является фундаментальным для натурального земледелия. Почва рыхлит сама себя естественно благодаря проникновению корней растений и активности микроорганизмов, мелких животных и земляных червей.

Второй – отказ от химических удобрений или приготовленного компоста (для удобрения м-р Фукуока выращивает белый клевер, как бобовую покровную культуру; возвращает на поля обмолоченную солому и добавляет немного птичьего навоза). Люди нарушают естественную жизнь природы и затем как ни стараются, не могут залечить нанесенные раны. Их неосторожная фермерская практика приводит к вымыванию из почвы необходимых питательных веществ, а в результате – ежегодное истощение земли. Оставленная в покое, почва поддерживает свое плодородие естественным путем» согласно с упорядоченным циклом растений и животных.

Третий – отказ от прополки путем вспашки или обработки гербицидами. Сорняки играют свою роль в создании почвенного плодородия и сбалансированного биологического сообщества. Основной принцип таков: сорняки надо сдерживать, но не уничтожать. Соломенная мульча, покров из белого клевера, подсеянного под культурные растения, и временное затопление обеспечивают эффективный контроль сорняков на моих полях.

Четвертый – отказ от химических средств защиты (м-р Фукуока выращивает зерновые культуры без применения каких-либо химикатов. Некоторые плодовые деревья он иногда обрабатывает эмульсией машинного масла для снижения численности насекомых. Он не использует долгодействующие пестициды широкого спектра действия и не имеет «программы» по пестицидам). С тех пор, как в результате неестественной практики вспашки и удобрения культурные растения стали ослабленными, болезни и дисбаланс насекомых стали громадными проблемами в сельском хозяйстве. Природа, оставленная нетронутой, находится в совершенном равновесии. Вредоносные насекомые и болезни растений всегда есть, но в природе они не распространяются в такой степени, которая требует применения химикатов. Разумный подход к защите от болезней и вредителей – это выращивание сильных растений в здоровой среде.

Культивация /вспашка, рыхление/

После вспашки естественная среда почвы изменяется до неузнаваемости. Последствия этих действий преследуют фермера как кошмар в течение многих поколений. Например, когда поднимают целину, очень сильные сорняки, такие как росичка и щавели, иногда начинают доминировать на поле. Если эти сорняки укоренятся на поле, фермер окажется перед лицом почти невыполнимой задачи – ежегодной прополки. Очень часто землю просто забрасывают.

Сталкиваясь с подобными проблемами, фермер может найти только один разумный выход – прекратить неестественную практику, которая является причиной возникновения этих проблем. Фермер несет также ответственность за исправление причиненного им вреда. Вспашка почвы должна быть прекращена. Если проводить такие осторожные мероприятия как разбрасывание соломы и посев белого клевера вместо того, чтобы применяя химикаты и машины, вести войну на уничтожение, тогда среда начнет постепенно возвращаться к восстановлению естественного равновесия и даже трудноискоренимые сорняки могут быть взяты под контроль.

Удобрения

В беседе с экспертами по почвенному плодородию я спрашивал: «Если поле не обрабатывать и предоставить самому себе, плодородие почвы увеличится или будет снижаться?» Они обычно размышляли некоторое время и затем обычно говорили что-то вроде: «Ну. дайте подумать... Оно снизится. А может быть, не снизится. Если вы вспомните, что при выращивании риса долгое время на одном и том же месте без удобрений, урожай устанавливается на уровне около 22,6 ц/га. Почва становится ни обогащенной, ни истощенной».

Эти специалисты имеют ввиду культивируемое, затопляемое поле. Если поле предоставить само себе, плодородие увеличится. Органические остатки растений и животных накапливаются и разлагаются на поверхности бактериями и грибами. С дождевой водой питательные вещества проникают глубоко в почву, чтобы стать пищей для микроорганизмов, дождевых червей и других мелких животных. Корни растений достигают нижних слоев почвы и возвращают питательные вещества обратно на поверхность.

Если вы хотите получить наглядное представление о естественном плодородии земли, совершите когда-нибудь прогулку в дикую горную местность и посмотрите на гигантские деревья, которые растут без удобрений и без вспашки. Плодородие нетронутой природы выше всякого воображения.

Срубите естественный лесной покров, посадите японскую красную сосну и кедры и через несколько поколений почва станет истощенной и открытой для эрозии. С другой стороны, возьмите безлесные горы с глинистой красной почвой и посадите сосну или кедр с почвенным покровом из клевера и люцерны. Когда зеленое удобрение (зеленое удобрение – это покровные культуры, такие как клевер, вика, люцерна. которые улучшают и удобряют почву) обогатит и разрыхлит почву, под покровом деревьев вырастут сорняки и кусты и начнется цикл обогащения и регенерации.

При выращивании сельскохозяйственных культур использование готовых удобрений также не обязательно. Большей частью постоянный покров из зеленого удобрения и возврат всей соломы и мякины в почву будет достаточным. Чтобы добавить навоз животных, ускоряющий разложение соломы, я выпускаю в поле уток. Если выпустить в поле утят, когда молодые ростки риса только появляются, то утки будут расти вместе с рисом. 10 уток обеспечат количество навоза, необходимое на 0,1 га и помогут также сдерживать рост сорняков.

Я делал это в течение многих лет, пока строительство национальной шоссейной дороги не помешало уткам переходить дорогу и возвращаться обратно домой. Теперь для ускорения разложения соломы я использую куриный помет. В других районах утки и другие мелкие пастбищные животные все еще могут быть использованы для удобрения полей навозом.

Внесение слишком большого количества удобрений может привести к неприятным последствиям. Однажды я взял в аренду 0,5 га сразу после пересадки риса. Я спустил с полей всю воду и не вносил никаких химических удобрений, используя только небольшое количество куриного помета. На четырех полях растения развивались нормально, но на пятом, что бы я ни делал, растения риса росли слишком густо и заражались бактериальными болезнями. Когда я спросил владельца, в чем дело, он сказал, что в течение зимы использовал поле для хранения куриного помета.

Используя солому, зеленое удобрение и немного куриного помета, можно получать высокие урожаи совсем без компоста и коммерческих удобрений. В течение нескольких десятилетий я не торопясь наблюдаю, как реагирует земля на натуральный способ возделывания. И пока я наблюдаю, я получаю небывало высокие урожаи овощей, цитрусовых, риса, озимых зерновых как подарок, так сказать, от естественного плодородия земли.

Как справиться с проблемой сорняков

Есть несколько ключевых моментов, которые надо запомнить для правильного отношения к сорнякам.

Как только вы прекращаете вспашку, число сорняков резко падает, Видовой состав сорняков на данном поле также изменяется.

Если семена очередной культуры высеяны, когда предшествующая культура еще зреет в поле, эти семена прорастут раньше сорняков. Озимые сорняки отрастают только после уборки риса, но к этому времени озимые зерновые уже пошли в рост. Яровые сорняки , отрастают сразу после уборки ячменя или ржи, но к этому времени проростки риса уже набрали силу. Распределяя сроки посевов таким образом, чтобы не было интервала между следующими друг за другом культурами, мы даем зерновым большое преимущество перед сорняками.

Если сразу после уборки все поле покрыто соломой, прорастание сорняков прекращается. Белый клевер, посеянный вместе с зерновыми как покровная культура, также помогает держать сорняки под контролем.

Обычный способ борьбы с сорняками – это вспашка почвы. Но когда вы рыхлите почву, семена, которые лежат на большой глубине и никогда бы сами не проросли, стимулируются и получают шанс тронуться в рост. Кроме того, быстро прорастающие и быстро растущие виды в этих условиях получают преимущество. Одним словом, можно сказать, что фермер, который пытается бороться с сорняками путем вспашки почвы, почти буквально сеет семена собственной неудачи.

Защита от «вредителей»

Надо признать, что есть еще некоторые люди, которые думают, что если не использовать пестициды, то их фруктовые деревья и полевые культуры будут уничтожены вредителями прямо на их глазах. На самом деле, благодаря использованию пестицидов люди неизбежно создают условия, при которых этот ни на чем не основанный страх может стать реальностью.

Недавно японские красные сосны были сильно повреждены в результате вспышки коревого долгоносика. Лесники используют теперь вертолеты, пытаясь остановить распространение вредителя путем авиаобработки лесов. Я не отрицаю, что этот способ эффективен на короткий промежуток времени, но я знаю, что есть другой путь.

Заражение долгоносиком, согласно последним исследованиям, происходит не прямым путем, а является следствием активности нематод – посредников. Нематоды размножаются внутри ствола, блокируют транспорт воды и питательных веществ и постепенно вызывают засыхание и гибель сосны. Первопричина этого явления еще не совсем ясна. Известно, что нематоды питаются грибами внутри ствола дерева. Почему эти грибы начинают так стремительно распространяться внутри дерева? Начинают ли грибы размножаться уже после того, как нематоды появились? Или нематоды появляются потому, что уже есть грибы? Все сводится к вопросу, кто появился первым – грибы или нематоды?

Кроме того, есть еще другой микроорганизм, о котором очень мало известно и который всегда сопровождает грибы, и есть вирус токсичный для грибов. Эффект следует за эффектом. Единственная вещь. которую можно сказать с уверенностью, это то, что сосны засыхают в больших количествах.

Люди не знают, какова истинная причина заболевания сосен, не могут они также знать основных последствий применения своих «лекарств». Если ситуация включает в себя неизвестные факторы, то непродуманные меры только сеют семена для следующей большой катастрофы. Нет, я не могу радоваться тому, что повреждение долгоносиком снижено благодаря химической обработке. Использование химикатов – это наиболее инертный способ разрешения проблемы такого типа и приведет только к большим проблемам в будущем.

Эти четыре принципа натурального земледелия /без вспашки, без химического удобрения или приготовления компоста, без прополки с помощью вспашки или гербицидов, без зависимости от применения химикатов/ соответствуют естественному порядку вещей и ведут к восстановлению природного плодородия. Все мои пробы и ошибки направляются этой основной мыслью. Это сердцевина моего метода выращивания овощей, зерновых и цитрусовых.

КУЛЬТУРНЫЕ РАСТЕНИЯ СРЕДИ СОРНЯКОВ

Много различных видов сорняков растет на этих полях вместе с зерновыми и клевером. Рисовая солома, разбросанная по полю последней осенью, уже разложилась и превратилась в гумус. Урожай будет около 58 ц с гектара.

Вчера, когда профессор Кавасе, ведущий авторитет по пастбищным травам, и профессор Хирое, изучающий древние растения, увидели на моем поле равномерное распределение растений ячменя и зеленого удобрения, они назвали это чудом искусства. Местный фермер, который ожидал увидеть мои поля полностью заросшими сорняками, был удивлен тем, что ячмень так энергично растет среди множества других растений. Технические эксперты также приехали сюда, увидели сорняки, увидели водяной кресс и клевер, растущие повсюду, и ушли, в удивлении качая головами.

Двадцать лет тому назад, когда я пропагандировал использование постоянного клеверного покрова в плодовом саду, по всей стране на полях или в садах нельзя было найти ни травинки. Видя мой сад, люди приходят к пониманию, что плодовые деревья могут достаточно хорошо расти среди сорняков и трав. Сегодня сады, заросшие травами, стали обычными в Японии, а сады без травяного покрова встречаются редко.

То же самое с полями зерновых. Рис, ячмень и рожь можно успешно выращивать на полях весь год покрытых клевером и сорняками.

Давайте рассмотрим в главных деталях годичный распорядок посева и сбора урожая на этих полях. В начале октября перед уборкой семена белого клевера и быстро растущих сортов озимых зерновых разбрасываются среди зреющих побегов риса (белого клевера высевают около 4,5 кг/га, озимых зерновых – 28,4-57,2 кг/га. Для неопытного фермера или для полей с бедной уплотненной почвой более безопасно высевать вначале больше семян. Когда почва постепенно улучшится благодаря разложению соломы и зеленому удобрению и когда фермер лучше познакомится с методом прямого высева без вспашки, то количество семян можно уменьшить). Клевер и ячмень или рожь прорастают и дают побеги высотой 2-5 см к тому времени, когда рис пора убирать. Во время уборки проростки топчутся ногами рабочих, но восстанавливаются затем очень быстро. Когда обмолот закончен, рисовая солома разбрасывается по полю.

Когда рис высевают осенью и оставляют непокрытыми семена, они часто поедаются мышами и птицами, иногда загнивают. Поэтому я заключаю семена риса перед высевом в маленькие глиняные капсулы.

Семена помещают на противень или в корзину и встряхивают круговыми движениями. Сверху семена припудривают тонко размолотой глиной и время от времени смачивают мелко распыленной водой. Таким образом, вокруг каждого семени образуются маленькие глиняные капсулы около 1,2 см в диаметре.

Есть и другой метод приготовления капсул. Сначала семена риса замачивают в воде на несколько часов. Семена вынимают из воды и смешивают с влажной глиной, перемешивая руками или ногами. Затем глину пропускают через проволочную сетку /для цыплят/, чтобы разделить ее на маленькие комочки. Комочки должны быть слега подсушены день или два до тех пор, пока они не будут легко скатываться в ладонях в капсулы. В идеале в одной капсуле должно быть одно семя. В один день возможно сделать достаточно капсул, чтобы засеять 1-2 гектара.

В зависимости от условий я иногда заключаю в капсулы перед высевом семена других зерновых и овощей.

С середины ноября до середины декабря – хорошее время, чтобы разбросать капсулы с семенами риса между молодыми растениями ячменя и риса, но их можно разбросать также и весной (рис высевают в количестве 20-40 кг/га. Ближе к концу апреля м-р Фукуока проверяет прорастание высеянных осенью семян и разбрасывает, если надо, больше капсул). Тонкий слой куриного помета распределяется по поверхности поля, чтобы ускорить разложение соломы. На этом посевы этого года закончены.

В мае убирают озимые зерновые. После обмолота вся солома разбрасывается по полю. Затем поле заливают водой на неделю или 10 дней. Это ослабляет сорняки и клевер и дает возможность рису прорасти через солому. В июне и июле для растений достаточно одной дождевой воды, в августе через поля раз в неделю пропускают свежую воду, но не дают ей застаиваться на поверхности почвы. А скоро и уборка урожая.

Таков годовой цикл возделывания риса и озимых зерновых в натуральном земледелии. Посев и уборка так тесно совпадают с естественными процессами в природе, что их можно скорее воспринимать как естественные процессы, чем как сельскохозяйственную технологию.

У одного фермера посев и разбрасывание соломы на площади 0,1 га занимает всего 1-2 часа. За исключением уборочных работ, для ухода за посевами озимых зерновых достаточно одного человека, а два или три человека могут выполнять всю работу, необходимую для выращивания риса, используя только традиционные японские орудия труда. Возможно, не существует более легкого и простого способа выращивания зерновых. Он не включает никаких операций, кроме разбрасывания семян и раскидывания соломы, но чтобы достичь такой простоты, мне понадобилось более тридцати лет.

Этот способ земледелия разработан в соответствии с природными условиями японских островов, но я думаю, что натуральное земледелие может быть введено также и в других районах и для выращивания и других местных культур. В тех местах, где вода не так доступна, например в горных районах, можно выращивать рис или другие зерновые, такие как гречиха, сорго или просо. Вместо белого клевера в качестве покровной культуры можно попробовать другие виды клевера, люцерну, вику или люпин. Натуральное земледелие принимает ту единственно возможную форму, которая соответствует уникальным условиям каждой отдельной местности.

При переходе к этому виду земледелия на первых порах может быть необходимо делать небольшую прополку, вносить компост и производить обрезку деревьев, но каждый год эти мероприятия должны постепенно уменьшатся. В конечном счете, наиболее важный фактор – это не техника выращивания, а скорее, состояние сознания фермера.

ЗЕМЛЕДЕЛИЕ И СОЛОМА

Разбрасывание соломы можно считать довольно важным мероприятием, но для моего метода выращивания риса и озимых зерновых – это одно из основных мероприятий. Оно определяет все – плодородие, прорастание, засоренность, защиту от воробьев, водный режим. И в практике, и в теории использование соломы в земледелии – решающий фактор. Но не так просто убедить в этом людей.

Разбрасывание нерезаной соломы

Испытательный центр префектуры Окаяма теперь испытывает метод прямого посева риса на 80% своих полей. Когда я предложил им разбрасывать нерезаную солому, они, очевидно, сочли этот способ неверным и провели эксперимент, нарезав ее механическим резаком. Когда я приехал несколько лет назад посмотреть эти испытания, я увидел, что поля разделены на три части. На первой используют нарезанную солому, на второй используют ненарезанную солому и на третьей – совсем не используют солому. Это как раз то, что я сам делал в течение долгого времени, и поскольку нерезаная солома работала лучше всего, я рекомендовал использовать нерезаную.

М-р Фуджии, преподаватель из Ясукской Высшей Сельскохозяйственной Школы в префектуре Симане, хотел попробовать прямой посев и приехал посмотреть мою ферму. Я предложил ему разбрасывать по полю нерезаную солому. Он вернулся на следующий год и рассказал, что опыт не удался. Выслушав внимательно его сообщение, я понял, что он раскладывал рисовую солому равномерно и аккуратно, как садовую мульчу. Если делать так, то семена ячменя совсем не прорастут. То же самое с соломой ржи и ячменя. Если ее раскладывать очень ровным слоем, побегам риса будет трудно пробиться через него. Лучше всего просто раскладывать солому вокруг так, как если бы она падала естественно.

Рисовая солома работает хорошо как мульча для озимых зерновых, а солома озимых зерновых работает как самая лучшая мульча для риса. Я хочу, чтобы это было хорошо понято. Если разбросать по полям свежую рисовую солому, то молодые растения риса могут быть заражены некоторыми специфическими для этой культуры болезнями, возбудители которых находятся в свежей соломе. Эти болезни риса не распространяются на озимые зерновые. Свежая рисовая солома безопасна для других зерновых, так же как гречишная солома и солома других видов зерновых может быть использована для риса и гречихи. По той же причине свежая солома озимых зерновых, таких как пшеница, рожь и ячмень, не может быть использована как мульча для других озимых зерновых, так как служит источником болезней.

Вся солома и мякина, которые остаются после обмолота урожая, должны быть возвращены на поле.

Солома обогащает почву

Солома поддерживает почвенную структуру и обогащает почву, так что химическое удобрение становится ненужным. Но этот эффект проявляется только при условии выполнения принципа «отказ от вспашки». Мои поля, может быть, единственные в Японии, которые не были вспаханы в течение более 20 лет, и тем не менее, качество почвы улучшалось с каждым сезоном. Я мог бы сказать, что верхний слой, обогащенный гумусом, за эти годы увеличился до толщины более 10 см. Это, в основном, результат того, что в почву возвращалось все, выросшее на поле, за исключением зерна.

Нет необходимости делать компост

Нет необходимости делать компост. Я не говорю, что вам совсем не нужен компост, нужно только избегать трудоемких операций при его изготовлении. Если солому оставить лежать на поверхности поля весной или осенью и покрыть ее тонким слоем куриного или утиного помета, то за шесть месяцев она полностью разложится.

Чтобы приготовить компост обычным способом, фермер работает как сумасшедший на жарком солнце, нарезая солому, добавляя воду и глину, перемешивая компостную кучу и перевозя ее в поле. Он проходит через все эти испытания так как думает: «Это самый лучший способ». Я бы с большим удовольствием видел людей, разбрасывающих по своим полям солому и мякину или древесную стружку.

Путешествуя по железной дороге Токайдо в Западной Японии, я заметил, что фермеры используют не всю солому. Они следуют указаниям экспертов, которые рекомендуют определенные нормы внесения соломы на единицу площади. Но почему эксперты не скажут, что надо вернуть на поле всю солому? Глядя из окна вагона, я мог видеть фермеров, которые срезали и разбрасывали по полю около половины всего количества соломы, а остальное оставили на обочине поля гнить под дождем.

Если бы все фермеры Японии начали возвращать на поля всю солому, то результатом было бы громадное количество компоста, возвращенного земле.

Прорастание

В течение столетий фермеры с величайшей заботливостью готовили грады для семян, чтобы вырастить крепкие, здоровые проростки риса. Маленькие гряды содержались в таком порядке, как если бы это был семейный алтарь. Почву рыхлили, добавляли в нее песок и золу от сожженной рисовой мякины, и молились, чтобы проростки хорошо росли. Поэтому вполне понятно, что многие крестьяне в округе думали, что я сошел с ума, когда я стал разбрасывать семена риса по еще не убранным растениям озимых зерновых с сорняками и раскиданными всюду клочьями разлагающейся соломы. Конечно, семена хорошо прорастают, если они высеяны в хорошо подготовленную рыхлую почву. Но если идут дожди и поле превращается в топь, вы не сможете пройти по нему и посев приходится отложить. С этой точки зрения метод без вспашки более надежен, но зато возникают проблемы с мелкими животными: кротами, мышами, сверчками, слизнями, которые любят есть семена. Эту пробл! ему решают глиняные капсулы, защищающие семена.

Обычный метод посева озимых зерновых – это посеять семена и затем покрыть их почвой. Если семена окажутся заделанными слишком глубоко, они загнивают. Я обычно бросаю семена в маленькие отверстия в почве или в борозды, не прикрывая их почвой. Но вначале с обоими этими методами у меня было много неудач.

Позже я стал более ленив и вместо проделывания борозд и просверливания отверстий в почве, я стал заключать семена в глиняные капсулы и разбрасывать их прямо по поверхности земли. Семена лучше всего прорастают на поверхности, где они имеют достаточно кислорода. Я обнаружил, что если эти капсулы покрыть соломой, семена прорастают хорошо и не загнивают даже в очень дождливые годы. Солома помогает справиться с сорняками и воробьями.

В идеальном случае с 0,1 га получают около 4 ц ячменной соломы. Если всю эту солому разбросать по полю, поверхность будет почти полностью покрыта. Это помогает держать под контролем даже такие трудноискоренимые сорняки как росичка, которая представляет наиболее сложную проблему при методе прямого высева и без вспашки.

Воробьи причинили мне много неприятностей. Прямой посев не дает результата, если нет реального способа защиты от птиц. И есть много районов, где метод прямого высева распространяется медленно именно по этой причине. Многие из вас могли столкнуться с проблемой воробьев, и вы знаете, что я имею в виду.

Я помню времена, когда эти птицы следовали прямо за мной и подбирали все семена, которые я посеял даже еще до того, как я успевал засеять все поле. Я пытался использовать пугала и сети и подвески из грохочущих консервных банок, но ничто не помогало достаточно хорошо. А если один из этих методов начинал хорошо работать, то его эффективность снижалась через год или два. Мой собственный опыт показал, что проблема воробьев может быть решена наиболее эффективно путем высева семян в то время, когда предшествующая культура еще в поле, так что семена спрятаны под травой и клевером, а после уборки культуры почва покрывается соломой.

Я делал много ошибок, когда экспериментировал в течение многих лет, и я пережил самые разнообразные неудачи. Я, может быть, лучше, чем кто-либо другой в Японии знаю, какие могут быть ошибки при возделывании сельскохозяйственных культур. Когда я в первый раз получил положительный результат при выращивании риса и озимых зерновых методом без вспашки, я чувствовал такую же радость, какую должен был чувствовать Колумб, когда он открыл Америку…