|
Вот в набат забили:
Или праздник, или
Надвигается, как встарь,
чума.
Заглушая лиру,
Звон идет по миру, -
Может быть, сошел звонарь
с ума?
Следом за тем погребальным набатом
Страх овладеет сестрою и братом.
Съежимся мы под ногами чумы,
Путь уступая гробам и солдатам.
Бей же, звонарь, разбуди полусонных,
Предупреди беззаботных влюбленных,
Что хорошо будет в мире сожженном
Лишь мертвецам и еще нерожденным!
Нет, звонарь не болен! -
Видно с колоколен,
Как печатает шаги
судьба,
И чернеют угли -
Там, где были джунгли,
Там, где топчут сапоги
хлеба.
Выход один беднякам и богатым -
Смерть. Это самый бесстрастный анатом.
Все мы равны перед ликом войны,
Может, привычней чуть-чуть - азиатам.
Бей же, звонарь, разбуди полусонных,
Предупреди беззаботных влюбленных,
Что хорошо будет в мире сожженном
Лишь мертвецам и еще нерожденным!
Не во сне все это,
Это близко где-то -
Запах тленья, черный дым
и гарь.
А когда остыла
Голая пустыня,
Стал от ужаса седым
звонарь.
Всех нас зовут зазывалы из пекла
Выпить на празднике пыли и пепла,
Потанцевать с одноглазым циклопом,
Понаблюдать за Всемирным Потопом.
Бей же, звонарь, разбуди полусонных,
Предупреди беззаботных влюбленных,
Что хорошо будет в мире сожженном
Лишь мертвецам и еще нерожденным!
1972
|
