|
Когда в лихие года
Пахнет народной бедой,
Тогда в полуночный час
Тихий, неброский,
Из леса выходит старик,
А глядишь, он совсем не старик,
А напротив, совсем молодой, -
Красавец Дубровский.
Проснись, моя Кострома,
Не спи, Саратов и Тверь;
Не век же нам мыкать беду
И плакать о хлебе.
Дубровский берет ероплан,
Дубровский взлетает наверх,
И летает над грешной землей,
И пишет на небе:
Не плачь, Маша, я здесь,
Не плачь, Солнце взойдет.
Не прячь от Бога глаза,
А то как он найдет нас?
Небесный град Иерусалим
Горит нам сквозь холод и лед,
И вот он стоит вокруг нас,
И ждет нас, и ждет нас...
Он бросил свой меч и свой щит,
Швырнул в канаву наган,
Он понял, что некому мстить,
И радостно дышит.
В тяжелый для родины час
Над нами летит его аэроплан,
Красивый, как иконостас,
И пишет, и пишет:
Не плачь, Маша, я здесь,
Не плачь, Солнце взойдет.
Не прячь от Бога глаза,
А то как он найдет нас?
Небесный град Иерусалим
Горит нам сквозь холод и лед,
И вот он стоит вокруг нас,
И ждет нас, и ждет нас...
|
