Стихи о Прекрасной даме :: Блок Александр Александрович :: Бабротека: независимая электронная библиотека


	Cайт является помещением библиотеки. Все тексты в библиотеке предназначены для ознакомительного чтения.	Копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений осуществляются пользователями на свой риск.	Поиск:

Поэзия и песни
Блок Александр Александрович
Язык: Русский
Стихи о Прекрасной даме

ВСТУПЛЕНИЕ

Отдых напрасен. Дорога крута.

Вечер прекрасен. Стучу в ворота.

Дольнему стуку чужда и строга,

Ты рассыпаешь кругом жемчуга.

Терем высок, и заря замерла.

Красная тайна у входа легла.

Кто поджигал на заре терема,

Что воздвигала Царевна Сама?

Каждый конек на узорной резьбе

Красное пламя бросает к тебе.

Купол стремится в лазурную высь.

Синие окна румянцем зажглись.

Все колокольные звоны гудят.

Залит весной беззакатный наряд.

Ты ли меня на закатах ждала?

Терем зажгла? Ворота отперла?

28 декабря 1903

* * *

Я вышел. Медленно сходили

На землю сумерки зимы.

Минувших дней младые были

Пришли доверчиво из тьмы...

Пришли и встали за плечами,

И пели с ветром о весне...

И тихими я шел шагами,

Провидя вечность в глубине..

О, лучших дней живые были!

Под вашу песнь из глубины

На землю сумерки сходили

И вечности вставали сны!..

25 января 1901. С.-Петербург

* * *

Ветер принес издалёка

Песни весенней намек,

Где-то светло и глубоко

Неба открылся клочок.

В этой бездонной лазури,

В сумерках близкой весны

Плакали зимние бури,

Реяли звездные сны.

Робко, темно и глубоко

Плакали струны мои.

Ветер принес издалёка

Звучные песни твои.

29 января 1901

* * *

Тихо вечерние тени

В синих ложатся снегах.

Сонмы нестройных видений

Твой потревожили прах.

Спишь ты за дальней равниной,

Спишь в снеговой пелене...

Песни твоей лебединой

Звуки почудились мне.

Голос, зовущий тревожно,

Эхо в холодных снегах...

Разве воскреснуть возможно?

Разве былое - не прах?

Нет, из господнего дома

Полный бессмертия дух

Вышел родной и знакомой

Песней тревожить мой слух.

Сонмы могильных видений,

Звуки живых голосов...

Тихо вечерние тени

Синих коснулись снегов.

2 февраля 1901

* * *

Душа молчит. В холодном небе

Всё те же звезды ей горят.

Кругом о злате иль о хлебе

Народы шумные кричат...

Она молчит, - и внемлет крикам,

И зрит далекие миры,

Но в одиночестве двуликом

Готовит чудные дары,

Дары своим богам готовит

И, умащенная, в тиши,

Неустающим слухом ловит

Далекий зов другой души...

Так- белых птиц над океаном

Неразлученные сердца

Звучат призывом за туманом,

Понятным им лишь до конца.

3 февраля 1901

* * *

Ты отходишь в сумрак алый,

В бесконечные круги.

Я послышал отзвук малый,

Отдаленные шаги.

Близко ты или далече

Затерялась в вышине?

Ждать иль нет внезапной встречи

В этой звучной тишине?

В тишине звучат сильнее

Отдаленные шаги,

Ты ль смыкаешь, пламенея,

Бесконечные круги?

6 марта 1901

* * *

О. М. Соловьевой

Ночью сумрачной и дикой -

Сын бездонной глубины -

Бродит призрак бледноликий

На полях моей страны,

И поля во мгле великой

Чужды, хладны и темны.

Лишь порой, заслышав бога,

Дочь блаженной стороны

Из родимого чертога

Гонит призрачные сны,

И в полях мелькает много

Чистых девственниц весны.

23 апреля 1901

* * *

Навстречу вешнему расцвету

Зазеленели острова.

Одна лишь песня не допета,

Забылись вечные слова...

Душа в стрсмленьи запоздала,

В пареньи смутном замерла,

Какой-то тайны не познала,

Каких-то снов не поняла...

И вот - в завистливом смущеньи

Глядит - растаяли снега,

И рек нестройное теченье

Свои находит берега.

25 апреля 1901

* * *

В день холодный, в день осенний

Я вернусь туда опять

Вспомнить этот вздох весенний,

Прошлый образ увидать.

Я приду - и не заплачу,

Вспоминая, не сгорю.

Встречу песней наудачу

Новой осени зарю.

Злые времени законы

Усыпили скорбный дух.

Прошлый вой, былые стоны

Не услышишь - я потух.

Самый огнь - слепые очи

Не сожжет мечтой былой.

Самый день - темнее ночи

Усыпленному душой.

27 апреля 1901

Поле за Старой Деревней

* * *

Так - разошлись в часы рассвета.

А. Б.

Всё отлетают сны земные,

Всё ближе чуждые страны.

Страны холодные, немые,

И без любви, и без весны.

Там - далеко, открыв зеницы,

Виденья близких и родных

Проходят в новые темницы

И равнодушно смотрят в них.

Там - матерь сына не узнает,

Потухнут страстные сердца...

Там безнадежно угасает

Мое скитанье - без конца...

И вдруг, в преддверьи заточенья,

Послышу дальние шаги...

Ты - одиноко - в отдаленьи,

Сомкнешь последние круги...

4 мая 1901

* * *

В передзакатные часы

Среди деревьев вековых

Люблю неверные красы

Твоих очей и слов твоих.

Прощай, идет ночная тень,

Ночь коротка, как вешний сон,

Но знаю - завтра новый день,

И новый для тебя закон.

Не бред, не призрак ты лесной,

Но старина не знала фей

С такой неверностью очей,

С душой изменчивой такой!

5 мая 1901

* * *

Всё бытие и сущее согласно

В великой, непрестанной тишине.

Смотри туда участно, безучастно, -

Мне всё равно-вселенная во мне.

Я чувствую, и верую, и знаю,

Сочувствием провидца не прельстишь.

Я сам в себе с избытком заключаю

Все те огни, какими ты горишь.

Но больше нет ни слабости, ни силы,

Прошедшее, грядущее - во мне.

Всё бытие и сущее застыло

В великой, неизменной тишине.

Я здесь в конце, исполненный прозренья,

Я перешел граничную черту.

Я только жду условного виденья,

Чтоб отлететь в иную пустоту.

17 мая 1901

* * *

Кто-то шепчет и смеется

Сквозь лазоревый туман.

Только мне в тиши взгрустнется

Снова смех из милых стран!

Снова шопот - и в шептаньи

Чья-то ласка, как во сне,

В чьем-то женственном дыханьи,

Видно, вечно радость мне!

Пошепчи, посмейся, милый,

Милый образ, нежный сон;

Ты нездешней, видно, силой

Наделен и окрылен.

20 мая 1901

* * *

Белой ночью месяц красный

Выплывает в синеве.

Бродит призрачно-прекрасный,

Отражается в Неве.

Мне провидится и снится

Исполпенье тайных дум.

В вас ли доброе таится,

Красный месяц, тихий шум?

22 мая 1901

* * *

Небесное умом не измеримо,

Лазурное сокрыто от умов.

Лишь изредка приносят серафимы

Священный сон избранникам миров.

И мнилась мне Российская Венера,

Тяжелою туникой повита,

Бесстрастна в чистоте, нерадостна без меры,

В чертах лица - спокойная мечта.

Она сошла на землю не впервые,

Но вкруг нее толпятся в первый раз

Богатыри не те, и витязи иные...

И странен блеск ее глубоких глаз...

29 мая 1901. С. Шахматово

* * *

Они звучат, они ликуют,

Не уставая никогда,

Они победу торжествуют,

Они блаженны навсегда.

Кто уследит в окрестном звоне,

Кто ощутит хоть краткий миг

Мой бесконечный в тайном лоне,

Мой гармонический язык?

Пусть всем чужда моя свобода,

Пусть всем я чужд в саду моем

Звенит и буйствует природа

Я - соучастник ей во всем!

30 мая 1901

* * *

Одинокий, к тебе прихожу,

Околдован огнями любви.

Ты гадаешь. - Меня не зови -

Я и сам уж давно ворожу.

От тяжелого бремени лет

Я спасался одной ворожбой,

И опять ворожу над тобой,

Но неясен и смутен ответ.

Ворожбой полоненные дни

Я лелею года, - не зови...

Только скоро ль погаснут огни

Заколдованной темной любви?

1 июня 1901. С. Шахматово

* * *

И тяжкий сон житейского сознанья

Ты отряхнешь, тоскуя и любя.

Вл. Соловьев

Предчувствую Тебя. Года проходят мимо -

Всё в облике одном предчувствую Тебя.

Весь горизонт в огне - и ясен нестерпимо,

И молча жду, - тоскуя и любя.

Весь горизонт в огне, и близко появленье,

Но страшно мне: изменишь облик Ты,

И дерзкое возбудишь подозренье,

Сменив в конце привычные черты.

О, как паду - и горестно, и низко,

Не одолев смертельные мечты!

Как ясен горизонт! И лучезарность близко.

Но страшно мне: изменишь облик Ты.

4 июня 1901. С. Шахматово

* * *

...и поздно желать,

Все минуло: и счастье и горе.

Вл. Соловьев

Не сердись и прости. Ты цветешь одиноко,

Да и мне не вернуть

Этих снов золотых, этой веры глубокой...

Безнадежен мой путь.

Мыслью сонной цветя, ты блаженствуешь много,

Ты лазурью сильна.

Мне-другая и жизнь, и другая дорога,

И душе - не до сна.

Верь - несчастней моих молодых поклопений

Нет в обширной стране,

Где дышал и любил твой таинственный гений,

Безучастный ко мне.

10 июня 1901

* * *

За туманом, за лесами

Загорится - пропадет,

Еду влажными полями -

Снова издали мелькнет.

Так блудящими огнями

Поздней ночью, за рекой,

Над печальными лугами

Мы встречаемся с Тобой.

Но и ночью нет ответа,

Ты уйдешь в речной камыш,

Унося источник света,

Снова издали манишь.

14 июня 1901

* * *

В бездействии младом, в передрассветной лени

Душа парила ввысь, и там Звезду нашла.

Туманен вечер был, ложились мягко тени.

Вечерняя Звезда, безмолвствуя, ждала.

Невозмутимая, на темные ступени

Вступила Ты, и, Тихая, всплыла.

И шаткою мечтой в передрассветной лени

На звездные пути Себя перенесла.

И протекала ночь туманом сновидений.

И юность робкая с мечтами без числа.

И близится рассвет. И убегают тени.

И, Ясная, Ты с солнцем потекла.

19 июня 1901

* * *

Сегодня шла Ты одиноко,

Я не видал Твоих чудес.

Там, над горой Твоей высокой,

Зубчатый простирался лес.

И этот лес, сомкнутый тесно,

И эти горные пути

Мешали слиться с неизвестным,

Твоей лазурью процвести.

22 июня 1901

* * *

С. Соловьеву

Она росла за дальними горами.

Пустынный дол - ей родина была

Никто из вас горящими глазами

Ее не зрел - она одна росла.

И только лик бессмертного светила -

Что день - смотрел на девственный расцвет,

И, влажный злак, она к нему всходила,

Она в себе хранила тайный след.

И в смерть ушла, желая и тоскуя.

Никто из вас не видел здешний прах...

Вдруг расцвела, в лазури торжествуя,

В иной дали и в неземных горах.

И ныне вся овеяна снегами.

Кто белый храм, безумцы, посетил?

Она цвела за дальними горами,

Она течет в ряду иных светил.

26 июня 1901

* * *

Внемля зову жизни смутной,

Тайно плещущей во мне,

Мысли ложной и минутной

Не отдамся и во сне.

Жду волны - волны попутной

К лучезарной глубине.

Чуть слежу, склонив колени,

Взором кроток, сердцем тих,

Уплывающие тени

Суетливых дел мирских

Средь видений, сновидений,

Голосов миров иных.

3 июля 1901

* * *

Прозрачные, неведомые тени

К Тебе плывут, и с ними Ты плывешь,

В объятия лазурных сновидений,

Невнятных нам, - Себя Ты отдаешь.

Перед Тобой синеют без границы

Моря, поля, и горы, и леса,

Перекликаются в свободной выси птицы,

Встает туман, алеют небеса.

А здесь, внизу, в пыли, в уничиженьи,

Узрев на миг бессмертные черты,

Безвестный раб, исполнен вдохновенья,

Тебя поет. Его не знаешь Ты,

Не отличишь его в толпе народной,

Не наградишь улыбкою его,

Когда вослед взирает, несвободный,

Вкусив на миг бессмертья Твоего.

3 июля 1901

* * *

Я жду призыва, ищу ответа,

Немеет небо, земля в молчаньи,

За желтой нивой - далёко где-то -

На миг проснулось мое воззванье.

Из отголосков далекой речи,

С ночного неба, с полей дремотных,

Всё мнятся тайны грядущей встречи,

Свиданий ясных, но мимолетных.

Я жду - и трепет объемлет новый.

Всё ярче небо, молчанье глуше...

Ночную тайну разрушит слово...

Помилуй, боже, ночные души!

На миг проснулось за нивой, где-то,

Далеким эхом мое воззванье.

Всё жду призыва, ищу ответа,

Но странно длится земли молчанье.

7 июля 1901

* * *

Не ты ль в моих мечтах, певучая, прошла

Над берегом Невы и за чертой столицы?

Не ты ли тайный страх сердечный совлекла

С отвагою мужей и с нежностью девицы?

Ты песнью без конца растаяла в снегах

И раннюю весну созвучно повторила.

Ты шла звездою мне, но шла в дневных лучах

И камни площадей и улиц освятила.

Тебя пою, о, да! Но просиял твой свет

И вдруг исчез - в далекие туманы.

Я направляю взор в таинственные страны, -

Тебя не вижу я, и долго бога нет.

Но верю, ты взойдешь, и вспыхнет сумрак алый,

Смыкая тайный круг, в движеньи запоздалый.

8 июля 1901

* * *

За городом в полях весною воздух дышит.

Иду и трепещу в предвестии огня.

Там, знаю, впереди - морскую зыбь колышет

Дыханье сумрака - и мучает меня.

Я помню: далеко шумит, шумит столица.

Там, в сумерках весны, неугомонный зной.

О, скудные сердца! Как безнадежны лица!

Не знавшие весны тоскуют над собой.

А здесь, как память лет невинных и великих,

Из сумрака зари - неведомые лики

Вещают жизни строй и вечности огни...

Забудем дольний шум. Явись ко мне без гнева,

Закатная, Таинственная Дева,

И завтра и вчера огнем соедини.

12 июля 1901

* * *

Вечереющий день, догорая,

Отступает в ночные края.

Посещает меня, возрастая,

Неотступная Тайна моя.

Неужели и страстная дума,

Бесконечно земная волна,

Затерявшись средь здешнего шума,

Не исчерпает жизни до дна?

Неужели в холодные сферы

С неразгаданной тайной земли

Отошли и печали без меры,

И любовные сны отошли?

Умирают мои угнетенья,

Утоляются горести дня,

Только Ты одинокою тенью

Посети на закате меня.

11 июля 1901

* * *

Не жди последнего ответа,

Его в сей жизни не найти.

Но ясно чует слух поэта

Далекий гул в своем пути.

Он приклонил с вниманьем ухо,

Он жадно внемлет, чутко ждет,

И донеслось уже до слуха:

Цветет, блаженствует, растет...

Всё ближе - чаянье сильнее,

Но, ах! - волненья не снести...

И вещий падает, немея,

Заслыша близкий гул в пути.

Кругом - семья в чаду молений,

И над кладбищем - мерный звон.

Им не постигнуть сновидений,

Которых не дождался он!..

19 июля 1901

* * *

Не пой ты мне и сладостно, и нежно:

Утратил я давно с юдолью связь.

Моря души - просторны и безбрежны,

Погибнет песнь, в безбрежность удалясь.

Одни слова без песен сердцу ясны.

Лишь правдой их над сердцем процветешь.

А песни звук - докучливый и страстный -

Таит в себе невидимую ложь.

Мой юный пыл тобою же осмеян,

Покинут мной-туманы позади.

Объемли сны, какими я овеян,

Пойми сама, что будет впереди.

19 июля 1901

* * *

Не жаль мне дней ни радостных, ни знойных,

Ни лета зрелого, ни молодой весны.

Они прошли - светло и беспокойно,

И вновь придут - они землей даны.

Мне жаль, что день великий скоро минет,

Умрет едва рожденное дитя.

О, жаль мне, друг, - грядущий пыл остынет,

В прошедший мрак и в холод уходя!

Нет, хоть в конце тревожного скитанья

Найду пути, и не вздохну о дне!

Не омрачить заветного свиданья

Тому, кто здесь вздыхает обо мне.

27 июля 1901

* * *

Признак истинного чуда

В час полночной темноты -

Мглистый мрак и камней груда,

В них горишь алмазом ты.

А сама - за мглой речною

Направляешь горный бег

Ты лазурью золотою

Просиявшая навек

29 июля 1901. Фабрика

* * *

Дождешься ль вечерней порой

Опять и желанья, и лодки,

Весла, и огня за рекой?

Фет

Сумерки, сумерки вешние,

Хладные волны у ног,

В сердце - надежды нездешние,

Волны бегут на песок.

Отзвуки, песня далекая,

Но различить - не могу.

Плачет душа одинокая

Там, на другом берегу.

Тайна ль моя совершается,

Ты ли зовешь вдалеке?

Лодка ныряет, качается,

Что-то бежит по реке.

В сердце - надежды нездешние,

Кто-то навстречу - бегу...

Отблески, сумерки вешние,

Клики на том берегу.

16 августа 1901

* * *

Ты горишь над высокой горою,

Недоступна в Своем терему.

Я примчуся вечерней порою,

В упоеньи мечту обниму.

Ты, заслышав меня издалёка,

Свой костер разведешь ввечеру,

Стану, верный велениям Рока,

Постигать огневую игру.

И когда среди мрака снопами

Искры станут кружиться в дыму,

Я умчусь с огневыми кругами

И настигну Тебя в терему.

18 августа 1901

* * *

Видно, дни золотые пришли.

Все деревья стоят, как в сияньи.

Ночью холодом веет с земли;

Утром белая церкозь вдали

И близка и ясна очертаньем.

Всё поют и поют вдалеке,

Кто поет - не пойму; а казалось,

Будто к вечеру там, на реке -

В камышах ли, в сухой осоке, -

И знакомая песнь раздавалась.

Только я не хочу узнавать.

Да и песням знакомым не верю.

Всё равно - мне певца не понять.

От себя ли скрывать

Роковую потерю?

24 августа 1901

* * *

Кругом далекая равнина,

Да толпы обгорелых пней

Внизу - родимая долина,

И тучи стелятся над ней.

Ничто не манит за собою,

Как будто даль сама близка.

Здесь между небом и землею

Живет угрюмая тоска.

Она и днем и ночью роет

В полях песчаные бугры.

Порою жалобно завоет

И вновь умолкнет - до поры.

И всё, что будет, всё, что было,

Холодный и бездушный прах,

Как эти камни над могилой

Любви, затерянной в потях

25 августа 1901. Д. Ивлево

* * *

Я всё гадаю над тобою,

Но, истомленный ворожбой,

Смотрю в глаза твои порою

И вижу пламень роковой.

Или великое свершилось,

И ты хранишь завет времен

И, озаренная, укрылась

От дуновения племен?

Но я, покорствуя заране,

Знай, сохраню святой завет.

Не оставляй меня в тумане

Твоих первоначальных лет.

Лежит заклятье между нами,

Но, в постоянстве недвижим,

Скрываю родственное пламя

Под бедным обликом своим.

27 августа 1901

* * *

Нет конца лесным тропинкам.

Только встретить до звезды

Чуть заметные следы..

Внемлет слух лесным былинкам

Всюду ясная молва

Об утраченных и близких..

По верхушкам елок низких

Перелетные слова..

Не замечу ль по былинкам

Потаенного следа...

Вот она - зажглась звезда!

Нет конца лесным тропинкам.

2 сентября 1901. Церковный лес

* * *

Мчит меня мертвая сила,

Мчит по стальному пути.

Небо уныньем затмило,

В сердце - твой голос: "Прости".

Да, и в разлуке чиста ты

И непорочно свята.

Вон огневого заката

Ясная гаснет черта.

Нет безнадежного горя!

Сердце - под гнетом труда,

А на небесном просторе -

Ты - золотая звезда.

6 сентября 1901.

Почтовый поезд

ПОСВЯЩЕНИЕ

Встали надежды пророка -

Близки лазурные дни.

Пусть лучезарность востока

Скрыта в неясной тени.

Но за туманами сладко

Чуется близкий рассвет.

Мне мировая разгадка

Этот безбрежный поэт.

Здесь - голубыми мечтами

Светлый возвысился храм.

Все голубое - за Вами

И лучезарное - к Вам.

18 сентября 1901

* * *

Пройдет зима - увидишь ты

Мои равнины и болота

И скажешь: "Сколько красоты!

Какая мертвая дремота!"

Но помни, юная, в тиши

Моих равнин хранил я думы

И тщетно ждал твоей души,

Больной, мятежный и угрюмый.

Я в этом сумраке гадал,

Взирал в лицо я смерти хладной

И бесконечно долго ждал,

В туманы всматриваясь жадно.

Но мимо проходила ты, -

Среди болот хранил я думы,

И этой мертвой красоты

В душе остался след угрюмый.

21 сентября 1901

* * *

Встану я в утро туманное,

Солнце ударит в лицо.

Ты ли, подруга желанная,

Всходишь ко мне на крыльцо?

Настежь ворота тяжелые!

Ветром пахнуло в окно!

Песни такие веселые

Не раздавались давно!

С ними и в утро туманное

Солнце и ветер в лицо!

С ними подруга желанная

Всходит ко мне на крыльцо!

3 октября 1901

* * *

Снова ближе вечерние тени,

Ясный день догорает вдали.

Снова сонмы нездешних видении

Всколыхнулись - плывут - подошли.

Что же ты на великую встречу

Не вскрываешь свои глубины?

Или чуешь иного предтечу

Несомненной и близкой весны?

Чуть во мраке светильник завижу

Поднимусь и, не глядя, лечу.

Ты жив сумраке, милая, ближе

К неподвижному жизни ключу.

14 октября 1901

* * *

Хранила я среди младых созвучий

Задумчивый и нежный образ дня.

Вот дунул вихрь, поднялся прах летучий,

И солнца нет, и сумрак вкруг меня.

Но в келье - май, и я живу, незрима,

Одна, в цветах, и жду другой весны.

Идите прочь - я чую серафима,

Мне чужды здесь земные ваши сны.

Идите прочь, скитальцы, дети, боги!

Я расцвету еще в последний день,

Мои мечты - священные чертоги,

Моя любовь - немеющая тень.

17 октября 1901

* * *

Скрипнула дверь. Задрожала рука.

Вышла я в улицы сонные.

Там, в поднебесьи, идут облака

Через туман озаренные.

С ними - знакомое, слышу, вослед...

Нынче ли сердце пробудится?

Новой ли, прошлой ли жизни ответ,

Вместе ли оба почудятся?

Если бы злое несли облака,

Сердце мое не дрожало бы...

Скрипнула дверь. Задрожала рука.

Слезы. И песни. И жалобы.

3 ноября 1901

* * *

Зарево белое, желтое, красное,

Крики и звон вдалеке.

Ты не обманешь, тревога напрасная,

Вижу огни на реке.

Заревом ярким и поздними криками

Ты не разрушишь мечты.

Смотрится призрак очами великими

Из-за людской суеты.

Смертью твоею натешу лишь взоры я,

Жги же свои корабли!

Вот они - тихие, светлые, скорые -

Мчатся ко мне издали.

6 ноября 1901

* * *

Я ли пишу, или ты из могилы

Выслала юность свою, -

Прежними розами призрак мне милый

Я, как тогда, обовью.

Если умру - перелетные птицы

Призрак развеют, шутя.

Скажешь и ты, разбирая страницы:

"Божье то было дитя".

21 ноября 1901

* * *

Жду я холодного дня,

Сумерек серых я жду.

Замерло сердце, звеня:

Ты говорила: "Приду, -

Жди на распутьи - вдали

Людных и ярких дорог,

Чтобы с величьем земли

Ты разлучиться не мог.

Тихо приду и замру,

Как твое сердце, звеня,

Двери тебе отопру

В сумерках зимнего дня".

21 ноября 1901

* * *

Будет день - и свершится великое,

Чую в будущем подвиг души.

Ты - другая, немая, безликая,

Притаилась, колдуешь в тиши.

Но во что обратишься - не ведаю,

И не знаешь ты, буду ли твой,

А уж Там веселятся победою

Над единой и страшной душой.

28 ноября 1901

* * *

Я долго ждал - ты вышла поздно,

Но в ожиданьи ожил дух,

Ложился сумрак, но бесслезно

Я напрягал и взор и слух.

Когда же первый вспыхнул пламень

И слово к небу понеслось, -

Разбился лед, последний камень

Упал, - и сердце занялось.

Ты в белой вьюге, в снежном стоне

Опять волшебницей всплыла,

И в вечном свете, в вечном звоне

Церквей смешались купола.

27 ноября 1901

* * *

Ночью вьюга снежная

Заметала след.

Розовое, нежное

Утро будит свет.

Встали зори красные,

Озаряя снег.

Яркое и страстное

Всколыхнуло брег.

Вслед за льдиной синею

В полдень я всплыву.

Деву в снежном инее

Встречу наяву.

5 декабря 1901

ВОРОЖБА

Я могуч и велик ворожбою,

Но тебя уследить - не могу.

Полечу ли в эфир за тобою -

Ты цветешь на земном берегу.

Опускаюсь в цветущие степи -

Ты уходишь в вечерний закат,

И меня оковавшие цепи

На земле одиноко бренчат.

Но моя ворожба не напрасна:

Пусть печально и страшно "вчера".

Но сегодня - и тайно и страстно

Заалело полнеба с утра.

Я провижу у дальнего края

Разгоревшейся тучи - тебя.

Ты глядишь, улыбаясь и зная,

Ты придешь, трепеща и любя.

5 декабря 1901

* * *

Недосказанной речи тревогу

Хороню до свиданья в ночи.

Окна терема - все на дорогу,

Вижу слабое пламя свечи.

Ждать ли поздней условленной встречи?

Знаю - юная сердцем в пути, -

Ароматом неведомой встречи

Сердце хочет дрожать и цвести

В эту ночь благовонные росы,

Словно влажные страсти слова,

Тяжко лягут на мягкие косы -

Утром будет гореть голова...

Но несказанной речи тревогу

До свиданья в ночи - не уйму.

Слабый пламень глядит на дорогу,

Яркий пламень дрожит в терему.

6 декабря 1901

* * *

Молчи, как встарь, скрывая свет, -

Я ранних тайн не жду.

На мой вопрос - один ответ:

Ищи свою звезду.

Не жду я ранних тайн, поверь

Они не мне взойдут.

Передо мной закрыта дверь

В таинственный приют.

Передо мной - суровый жар

Душевных слез и бед,

И на душе моей пожар -

Один, один ответ.

Молчи, как встарь, - я услежу

Восход моей звезды,

Но сердцу, сердцу укажу

Я поздних тайн следы.

Но первых тайн твоей весны

Другим приснится свет.

Сольются наши две волны

В горниле поздних бед.

18 декабря 1901

* * *

Вечереющий сумрак, поверь,

Мне напомнил неясный ответ.

Жду - внезапно отворится дверь,

Набежит исчезающий свет.

Словно бледные в прошлом мечты,

Мне лица сохранились черты

И отрывки неведомых слов,

Словно отклики прежних миров,

Где жила ты и, бледная, шла,

Под ресницами сумрак тая,

За тобою - живая ладья,

Словно белая лебедь, плыла,

За ладьей - огневые струи -

Беспокойные песни мои...

Им внимала задумчиво ты,

И лица сохранились черты,

И запомнилась бледная высь,

Где последние сны пронеслись.

В этой выси живу я, поверь,

Смутной памятью сумрачных лет,

Смутно помню - отворится дверь,

Набежит исчезающий свет.

20 декабря 1901

ПРИ ПОСЫЛКЕ РОЗ

Смотрел отвека бог лукавый

На эти душные цветы.

Их вековечною отравой

Дыши и упивайся ты.

С их страстной, с их истомной ленью

В младые сумерки твои

И пламенной и льстивой тенью

Войдут мечтания мои.

Неотвратимы и могучи,

И без свиданий, и без встреч,

Они тебя из душной тучи

Живою молньей будут жечь.

24 декабря 1901

НОЧЬ НА НОВЫЙ ГОД

Лежат холодные туманы,

Горят багровые костры.

Душа морозная Светланы

В мечтах таинственной игры.

Скрипнет снег - сердца займутся -

Снова тихая луна.

За воротами смеются,

Дальше - улица темна.

Дай взгляну на праздник смеха,

Вниз сойду, покрыв лицо!

Ленты красные-помеха,

Милый глянет на крыльцо...

Но туман не шелохнется,

Жду полуночной поры.

Кто-то шепчет и смеется,

И горят, горят костры...

Скрипнет снег - в морозной дали

Тихий, крадущийся свет.

Чьи-то санки пробежали...

"Ваше имя?" - Смех в ответ.

Вот поднялся вихорь снежный,

Побелело всё крыльцо...

И смеющийся, и нежный

Закрывает мне лицо...

Лежат холодные туманы,

Бледнея, крадется луна.

Душа задумчивой Светланы

Мечтой чудесной смущена...

31 декабря 1901

* * *

С. Соловьеву

Бегут неверные дневные тени.

Высок и внятен колокольный зов.

Озарены церковные ступени,

Их камень жив - и ждет твоих шагов.

Ты здесь пройдешь, холодный камень тронешь,

Одетый страшной святостью веков,

И, может быть, цветок весны уронишь

Здесь, в этой мгле, у строгих образов.

Растут невнятно розовые тени,

Высок и внятен колокольный зов,

Ложится мгла на старые ступени....

Я озарен - я жду твоих шагов.

4 января 1902

* * *

Высоко с темнотой сливается стена,

Там - светлое окно и светлое молчанье.

Ни звука у дверей, и лестница темна,

И бродит по углам знакомое дрожанье.

В дверях дрожащий свет и сумерки вокруг.

И суета и шум на улице безмерней.

Молчу и жду тебя, мой бедный, поздний друг,

Последняя мечта моей души вечерней.

11 января 1902

* * *

Там, в полусумраке собора,

В лампадном свете образа.

Живая ночь заглянет скоро

В твои бессонные глаза.

В речах о мудрости небесной

Земные чуятся струи.

Там, в сводах - сумрак неизвестный,

Здесь - холод каменной скамьи.

Глубокий жар случайной встречи

Дохнул с церковной высоты

На эти дремлющие свечи,

На образа и на цветы.

И вдохновительно молчанье,

И скрыты помыслы твои,

И смутно чуется познанье

И дрожь голубки и змеи.

14 января 1902

* * *

Я укрыт до времени в приделе,

Но растут великие крыла.

Час придет - исчезнет мысль о теле,

Станет высь прозрачна и светла.

Так светла, как в день веселой встречи,

Так прозрачна, как твоя мечта.

Ты услышишь сладостные речи,

Новой силой расцветут уста

Мы с тобой подняться не успели, -

Загорелся мой тяжелый щит.

Пусть же ныне в роковом приделе,

Одинокий, в сердце догорит.

Новый щит я подниму для встречи,

Вознесу живое сердце вновь.

Ты услышишь сладостные речи,

Ты ответишь на мою любовь.

Час придет - в холодные мятели

Даль весны заглянет, весела.

Я укрыт до времени в приделе,

Но растут всемощные крыла.

29 января 1902

* * *

Вдали мигнул огонь вечерний -

Там расступились облака.

И вновь, как прежде, между терний

Моя дорога нелегка.

Мы разошлись, вкусивши оба

Предчувствий неги и земли.

А сердце празднует до гроба

Зарю, мигнувшую вдали.

Так мимолетно перед нами

Перепорхнула жизнь - и жаль:

Всё мнится - зорь вечерних пламя

В последний раз открыло даль.

Январь 1902

* * *

Сны раздумий небывалых

Стерегут мой день.

Вот видений запоздалых

Пламенная тень.

Все лучи моей свободы

Заалели там.

Здесь снега и непогоды

Окружили храм.

Все виденья так мгновенны -

Буду ль верить им?

Но Владычицей вселенной,

Красотой неизреченной,

Я, случайный, бедный, тленный,

Может быть, любим.

Дни свиданий, дни раздумий

Стерегут в тиши...

Ждать ли пламенных безумий

Молодой души?

Иль, застывши в снежном храме

Не открыв лица,

Встретить брачными дарами

Вестников конца?

8 февраля 1902

* * *

На весенний праздник света

Я зову родную тень.

Приходи, не жди рассвета,

Приноси с собою день!

Новый день - не тот, что бьется

С ветром в окна по весне!

Пусть без умолку смеется

Небывалый день в окне!

Мы тогда откроем двери,

И заплачем, и вздохнем,

Наши зимние потери

С легким сердцем понесем...

8 февраля 1902

* * *

Или устал ты до времени,

Просишь забвенья могил,

Сын утомленного племени,

Чуждый воинственных сил?

Ищешь ты кротости, благости,

Где ж молодые огни?

Вот и задумчивой старости

К нам придвигаются дни.

Негде укрыться от времени -

Будет и нам череда...

Бедный из бедного племени!

Ты не любил никогда!

11 февраля 1902

* * *

Для солнца возврата нет.

"Снегурочка" Островского

Сны безотчетны, ярки краски,

Я не жалею бледных звезд.

Смотри, как солнечные ласки

В лазури нежат строгий крест.

Так-этим ласкам близ закага

Он отдается, как и мы,

Затем, что Солнцу нет возврата

Из надвигающейся тьмы.

Оно зайдет, и, замирая,

Утихнем мы, погаснет крест, -

И вновь очнемся, отступая

В спокойный холод бледных звезд.

12февраля 1902

* * *

Мы живем в старинной келье

У разлива вод.

Здесь весной кипит веселье,

И река поет.

Но в предвестие веселий,

В день весенних бурь

К нам прольется в двери келий

Светлая лазурь.

И полны заветной дрожью

Долгожданных лет

Мы помчимся к бездорожью

В несказанный свет.

18 февраля 1902

* * *

И Дух и Невеста говорят: прииди.

Апокалипсис

Верю в Солнце Завета,

Вижу зори вдали.

Жду вселенского света

От весенней земли.

Всё дышавшее ложью

Отшатнулось, дрожа.

Предо мной - к бездорожью

Золотая межа.

Заповеданных лилий

Прохожу я леса.

Полны ангельских крылий

Надо мной небеса.

Непостижного света

Задрожали струи.

Верю в Солнце Завета,

Вижу очи Твои.

22 февраля 1902

* * *

Ты - божий день. Мои мечты -

Орлы, кричащие в лазури.

Под гневом светлой красоты

Они всечасно в вихре бури.

Стрела пронзает их сердца,

Они летят в паденьи диком...

Но и в паденьи - нет конца

Хвалам, и клёкоту, и крикам!

21 февраля 1902

* * *

Целый день передо мною,

Молодая, золотая,

Ярким солнцем залитая,

Шла Ты яркою стезею.

Так, сливаясь с милой, дальней,

Проводил я день весенний

И вечерней светлой тени

Шел навстречу, беспечальный.

Дней блаженных сновиденье -

Шла Ты чистою стезею.

О, взойди же предо мною

Не в одном воображеньи!

Февраль 1902

* * *

Успокоительны, и чудны,

И странной тайной повиты

Для нашей жизни многотрудной

Его великие мечты.

Туманы призрачные сладки -

В них отражен Великий Свет.

И все суровые загадки

Находят дерзостный ответ -

В одном луче, туман разбившем,

В одной надежде золотой,

В горячем сердце - победившем

И хлад, и сумрак гробовой.

6 марта 1902

* * *

Жизнь медленная шла, как старая гадалка,

Таинственно шепча забытые слова.

Вздыхал о чем-то я, чего-то было жалко,

Какою-то мечтой горела голова.

Остановясь на перекрестке, в поле,

Я наблюдал зубчатые леса.

Но даже здесь, под игом чуждой воли,

Казалось, тяжки были небеса.

И вспомнил я сокрытые причины

Плененья дум, плененья юных сил.

А там, вдали - зубчатые вершины

День отходящий томно золотил...

Весна, весна! Скажи, чего мне жалко?

Какой мечтой пылает голова?

Таинственно, как старая гадалка,

Мне шепчет жизнь забытые слова.

16 марта 1902

* * *

Травы спят красивые,

Полные росы.

В небе - тайно лживые

Лунные красы.

Этих трав дыхания

Нам обманный сон.

Я в твои мечтания

Страстно погружен.

Верится и чудится:

Мы - в согласном сне.

Всё, что хочешь, сбудется

Наклонись ко мне.

Обними - и встретимся,

Спрячемся в траве,

А потом засветимся

В лунной синеве.

22 марта 1902

* * *

Мой вечер близок и безволен.

Чуть вечереют небеса, -

Несутся звуки с колоколен,

Крылатых слышу голоса.

Ты - ласковым и тонким жалом

Мои пытаешь глубины,

Слежу прозрением усталым

За вестью чуждой мне весны.

Меж нас - случайное волненье.

Случайно сладостный обман -

Меня обрек на поклоненье,

Тебя призвал из белых стран.

И в бесконечном отдаленьи

Замрут печально голоса,

Когда окутанные тенью

Мои погаснут небеса.

27 марта 1902

* * *

Я жалок в глубоком бессильи,

Но Ты всё ясней и прелестней.

Там бьются лазурные крылья,

Трепещет знакомая песня.

В порыве безумном и сладком,

В пустыне горящего гнева,

Доверюсь бездонным загадкам

Очей Твоих, Светлая Дева!

Пускай не избегну неволи,

Пускай безнадежна утрата,-

Ты здесь, в неисходной юдоли,

Безгневно взглянула когда-то!

Март 1902

* * *

Ловлю дрожащие, хладеющие руки;

Бледнеют в сумраке знакомые черты!..

Моя ты, вся моя - до завтрашней разлуки,

Мне всё равно - со мной до утра ты.

Последние слова, изнемогая,

Ты шепчешь без конца, в неизреченном сне.

И тусклая свеча, бессильно догорая,

Нас погружает в мрак, - и ты со мной, во мне.

Прошли года, и ты - моя, я знаю,

Ловлю блаженный миг, смотрю в твои черты,

И жаркие слова невнятно повторяю...

До завтра ты - моя... со мной до утра ты...

Март 1902

* * *

На темном пороге тайком

Святые шепчу имена.

Я знаю: мы в храме вдвоем,

Ты думаешь: здесь ты одна...

Я слушаю вздохи твой

В каком-то несбыточном сне...

Слова о какой-то любви...

И, боже! мечты обо мне...

Но снова кругом тишина,

И плачущий голос затих...

И снова шепчу имена

Безумно забытых святых.

Всё призрак - всё горе - всё ложь!

Дрожу, и молюсь, и шепчу...

О, если крылами взмахнешь,

С тобой навсегда улечу!..

Март 1902

* * *

Я медленно сходил с ума

У двери той, которой жажду.

Весенний день сменяла тьма

И только разжигала жажду.

Я плакал, страстью утомясь,

И стоны заглушал угрюмо.

Уже двоилась, шевелясь,

Безумная, больная дума.

И проникала в тишину

Моей души, уже безумной,

И залила мою весну

Волною черной и бесшумной.

Весенний день сменяла тьма,

Хладело сердце над могилой.

Я медленно сходил с ума,

Я думал холодно о милой.

Март 1902

* * *

Весна в реке ломает льдины

И милых мертвых мне не жаль:

Преодолев мои вершины,

Забыл я зимние теснины

И вижу голубую даль.

Что сожалеть в дыму пожара,

Что сокрушаться у креста,

Когда всечасно жду удара

Или божественного дара

Из Моисеева куста!

Март 1902

* * *

Утомленный, я терял надежды,

Подходила темная тоска.

Забелели чистые одежды,

Задрожала тихая рука.

"Ты ли здесь? Долина потонула

В безысходном, в непробудном сне...

Ты сошла, коснулась и вздохнула, -

День свободы завтра мне?" -

"Я сошла, с тобой до утра буду,

На рассвете твой покину сон,

Без следа исчезну, всё забуду, -

Ты проснешься, вновь освобожден".

1 апреля 1902

* * *

Странных и новых ищу на страницах

Старых испытанных книг,

Грежу о белых исчезнувших птицах,

Чую оторванный миг.

Жизнью шумящей нестройно взволнован,

Шопотом, криком смущен,

Белой мечтой неподвижно прикован

К берегу поздних времен.

Белая Ты, в глубинах несмутима,

В жизни - строга и гневна.

Тайно тревожна и тайно любима,

Дева, Заря, Купина.

Блёкнут ланиты у дев златокудрых,

Зори не вечны, как сны.

Терны венчают смиренных и мудрых

Белым огнем Купины.

4 апреля 1902

* * *

Днем вершу я дела суеты,

Зажигаю огни ввечеру.

Безысходно туманная - ты

Предо мной затеваешь игру.

Я люблю эту ложь, этот блеск,

Твой манящий девичий наряд.

Вечный гомон и уличный треск,

Фонарей убегающий ряд.

Я люблю, и любуюсь, и жду

Переливчатых красок и слов.

Подойду и опять отойду

В глубины протекающих снов.

Как ты лжива и как ты бела!

Мне же по сердцу белая ложь..

Завершая дневные дела,

Знаю - вечером снова придешь.

5 апреля 1902

* * *

Люблю высокие соборы,

Душой смиряясь, посещать,

Входить на сумрачные хоры,

В толпе поющих исчезать.

Боюсь души моей двуликой

И осторожно хороню

Свой образ дьявольский и дикий

В сию священную броню.

В своей молитве суеверной

Ищу защиты у Христа.

Но из-под маски лицемерной

Смеются лживые уста.

И тихо, с измененным ликом,

В мерцаньи мертвенном свечей,

Бужу я память о Двуликом

В сердцах молящихся людей.

Вот - содрогнулись, смолкли хоры,

В смятеньи бросились бежать.

Люблю высокие соборы,

Душой смиряясь, посещать

8 апреля 1902

* * *

Я тишиною очарован

Здесь - на дорожном полотне.

К тебе я мысленно прикован

В моей певучей тишине.

Там ворон каркает высоко,

И вдруг - в лазури потонул

Из бледноватого далека

Железный возникает гул.

Вчера твое я слышал слово,

С тобой расстался лишь вчера,

Но тишина мне шепчет снова:

Не так нам встретиться пора.

Вдали от суетных селений,

Среди зеленой тишины

Обресть утраченные сны

Иных, несбыточных волнений.

18 апреля 1902

На полотне Финл. жел дороги

* * *

Слышу колокол. В поле весна.

Ты открыла веселые окна.

День смеялся и гас. Ты следила одна

Облаков розоватых волокна.

Смех прошел по лицу, но замолк и исче:

Что же мимо прошло и смутило?

Ухожу в розовеющий лес

Ты забудешь меня, как простила.

Апрель 1902

* * *

Там - в улице стоял какой-то дом,

И лестница крутая в тьму водила.

Там открывалась дверь, звеня стеклом,

Свет выбегал, - и снова тьма бродила.

Там в сумерках белел дверной навес

Под вывеской "Цветы", прикреплен болтом.

Там гул шагов терялся и исчез

На лестнице - при свете лампы жолтом.

Там наверху окно смотрело вниз,

Завешанное неподвижной шторой,

И, словно лоб наморщенный, карниз

Гримасу придавал стене - и взоры...

Там, в сумерках, дрожал в окошках свет,

И было пенье, музыка и танцы.

А с улицы - ни слов, ни звуков нет, -

И только стекол выступали глянцы.

По лестнице над сумрачным двором

Мелькала тень, и лампа чуть светила.

Вдруг открывалась дверь, звеня стеклом,

Свет выбегал, и снова тьма бродила.

1 мая 1902

* * *

Мы встречались с тобой на закате.

Ты веслом рассекала залив.

Я любил твое белое платье,

Утонченность мечты разлюбив.

Были странны безмолвные встречи.

Впереди - на песчаной косе

Загорались вечерние свечи.

Кто-то думал о бледной красе.

Приближений, сближений, сгорании

Не приемлет лазурная тишь...

Мы встречались в вечернем тумане,

Где у берега рябь и камыш.

Ни тоски, ни любви, ни обиды,

Всё померкло, прошло, отошло..

Белый стан, голоса панихиды

И твое золотое весло.

13 мая 1902

* * *

Тебя скрывали туманы,

И самый голос был слаб.

Я помню эти обманы,

Я помню, покорный раб.

Тебя венчала корона

Еще рассветных причуд.

Я помню ступени трона

И первый твой строгий суд.

Какие бледные платья!

Какая странная тишь!

И лилий полны объятья,

И ты без мысли глядишь.

Кто знает, где это было?

Куда упала Звезда?

Какие слова говорила,

Говорила ли ты тогда?

Но разве мог не узнать я

Белый речной цветок,

И эти бледные платья,

И странный, белый намек?

Май 1902

* * *

Поздно. В окошко закрытое

Горькая мудрость стучит.

Всё ликованье забытое

Перелетело в зенит.

Поздно. Меня не обманешь ты.

Смейся же, светлая тень!

В небе купаться устанешь ты -

Вечером сменится день.

Сменится мертвенной скукою -

Краски поблёкнут твои...

Мудрость моя близорукая\'

Темные годы мои!

Май 1902

* * *

Когда святого забвения

Кругом недвижная тишь, -

Ты смотришь в тихом томлении,

Речной раздвинув камыш.

Я эти травы зеленые

Люблю и в сонные дни.

Не в них ли мои потаенные,

Мои золотые огни?

Ты смотришь тихая, строгая,

В глаза прошедшей мечте.

Избрал иную дорогу я, -

Иду, - и песни не те...

Вот скоро вечер придвинется,

И ночь - навстречу судьбе:

Тогда мой путь опрокинется,

И я возвращусь к Тебе.

Май 1902

* * *

Ты не ушла. Но, может быть,

В своем непостижимом строе

Могла исчерпать и избыть

Всё мной любимое, земное..

И нет разлуки тяжелей:

Тебе, как роза, безответной,

Пою я, серый соловей,

В моей темнице многоцветной!

28 мая 1902

* * *

Брожу в стенах монастыря,

Безрадостный и темный инок.

Чуть брежжит бледная заря, -

Слежу мелькания снежинок.

Ах, ночь длинна, заря бледна

На нашем севере угрюмом.

У занесенного окна

Упорным предаюся думам.

Один и тот же снег - белей

Нетронутой и вечной ризы.

И вечно бледный воск свечей,

И убеленные карнизы.

Мне странен холод здешних стен

И непонятна жизни бедность.

Меня пугает сонный плен

И братии мертвенная бледность.

Заря бледна и ночь долга,

Как ряд заутрень и обеден.

Ах, сам я бледен, как снега,

В упорной думе сердцем беден...

11 июня 1902 С Шахматово

* * *

На ржавых петлях открываю ставни,

Вдыхаю сладко первые струи.

С горы спустился весь туман недавний

И, белый, обнял пажити мои.

Там рассвело, но солнце не всходило

Я ожиданье чувствую вокруг.

Спи без тревог. Тебя не разбудила

Моя мечта, мой безмятежный друг.

Я бодрствую, задумчивый мечтатель:

У изголовья, в тайной ворожбе,

Твои черты, философ и ваятель,

Изображу и передам тебе.

Когда-нибудь в минуту восхищенья

С ним заодно и на закате дня,

Даря ему свое изображенье,

Ты скажешь вскользь: "Как он любил меня!"

Июнь 1902

* * *

Хоронил я тебя, и, тоскуя,

Я растил на могиле цветы,

Но в лазури, звеня и ликуя,

Трепетала, блаженная, ты.

И к родимой земле я клонился,

И уйти за тобою хотел,

Но, когда я рыдал и молился,

Звонкий смех твой ко мне долетел.

Похоронные слезы напрасны -

Ты трепещешь, смеешься, жива!

И растут на могиле прекрасной

Не цветы - огневые слова!

Июнь 1902

* * *

Ушли в туман мечтания,

Забылись все слова.

Вся в розовом сиянии

Воскресла синева.

Умчались тучи грозные

И пролились дожди.

Великое, бесслезное!..

Надейся, верь и жди.

30 июня 1902

* * *

Пробивалась певучим потоком,

Уходила в немую лазурь,

Исчезала в просторе глубоком

Отдаленным мечтанием бурь.

Мы, забыты в стране одичалой,

Жили бедные, чуждые слез,

Трепетали, молились на скалы,

Не видали сгорающих роз.

Вдруг примчалась на север угрюугый,

В небывалой предстала красе,

Назвала себя смертною думой,

Солнце, месяц и звезды в косе.

Отошли облака и тревоги,

Всё житейское - в сладостной мгле,

Побежали святые дороги,

Словно небо вернулось к земле.

И на нашей земле одичалой

Мы постигли сгорания роз.

Злые думы и гордые скалы -

Всё растаяло в пламени слез.

1 июля 1902

НА СМЕРТЬ ДЕДА

(1 июля 1902 г)

Мы вместе ждали смерти или сна.

Томительные проходили миги.

Вдруг ветерком пахнуло от окна,

Зашевелился лист Священной Книги.

Там старец шел - уже, как лунь, седой -

Походкой бодрою, с веселыми глазами,

Смеялся нам, и всё манил рукой,

И уходил знакомыми шагами.

И вдруг мы все, кто был - и стар и млад, -

Узнали в нем того, кто перед нами,

И, обернувшись с трепетом назад,

Застали прах с закрытыми глазами...

Но было сладко душу уследить

И в отходящей увидать веселье.

Пришел наш час - запомнить и любить,

И праздновать иное новоселье.

С. Шахматово

* * *

Имеющий непесту есть жених; а

друг жениха, стоящий и внимаю-

щий ему, радосгью радуется,

слыша голос жениха.

От Иоанна, III, 29

Я, отрок, зажигаю свечи,

Огонь кадильный берегу.

Она без мысли и без речи

На том смеется берегу.

Люблю вечернее моленье

У белой церкви над рекой,

Передзакатное селенье

И сумрак мутно-голубой.

Покорный ласковому взгляду,

Любуюсь тайной красоты,

И за церковную ограду

Бросаю белые цветы.

Падет туманная завеса.

Жених сойдет из алтаря.

И от вершин зубчатых леса

Забрежжит брачная заря.

7 июля 1902

* * *

Говорили короткие речи,

К ночи ждали странных вестей.

Никто не вышел навстречу.

Я стоял один у дверей.

Подходили многие к дому,

Крича и плача навзрыд.

йсе были мне незнакомы,

И меня не трогал их вид.

Все ждали какой-то вести.

Из отрывков слов я узнал

Сумасшедший бред о невесте,

О том, что кто-то бежал.

И, всходя на холмик за садом,

Все смотрели в синюю даль.

И каждый притворным взглядом

Показать старался печаль.

Я один не ушел от двери

И не смел войти и спросить.

Было сладко знать о потере,

Но смешно о ней говорить.

Так стоял один - без тревоги.

Смотрел на горы вдали.

А там - на крутой дороге -

Уж клубилось в красной пыли.

15 июля 1902

* * *

Сбежал с горы и замер в чаще.

Кругом мелькают фонари...

Как бьется сердце - злей и чаще!

Меня проищут до зари.

Огонь болотный им неведом.

Мои глаза - глаза совы.

Пускай бегут за мною следом

Среди запутанной травы.

Мое болото их затянет,

Сомкнется мутное кольцо,

И, опрокинувшись, заглянет

Мой белый призрак им в лицо.

21 июля 1902

* * *

Как сон, уходит летний день.

И летний вечер только снится.

За ленью дальних деревень

Моя задумчивость таится.

Дышу и мыслю и терплю.

Кровавый запад так чудесен

Я этот час, как сон, люблю,

И силы нет страшиться песен

Я в этот час перед тобой

Во прахе горестной душою.

Мне жутко с песней громовой

Под этой тучей грозовою.

27 июля 1902

* * *

Я и молод, и свеж, и влюблен,

Я в тревоге, в тоске и в мольбе,

Зеленею, таинственный клен,

Неизменно склоненный к тебе.

Теплый ветер пройдет по листам

Задрожат от молитвы стволы,

На лице, обращенном к звездам,

Ароматные слезы хвалы.

Ты придешь под широкий шатер

В эти бледные сонные дни

Заглядеться на милый убор,

Размечтаться в зеленой тени.

Ты одна, влюблена и со мной,

Нашепчу я таинс1 венный соп.

И до ночи - с тоскою, с тобой,

Я с тобой, зеленеющий клен.

31 июля 1902

* * *

Ужасен холод вечеров,

Их ветер, бьющийся в тревоге,

Несуществующих шагов

Тревожный шорох на дороге

Холодная черта зари -

Как память близкою недуга

И верный знак, что мы внутри

Неразмыкаемого круга.

Июль 1902

* * *

Свет в окошке шатался,

В полумраке - один -

У подъезда шептался

С темнотой арлекин.

Был окутанный мглою

Бело-красный наряд

Наверху-за стеною-

Шутовской маскарад

Там лицо укрывали

В разноцветную ложь.

Но в руке узнавали

Неизбежную дрожь.

"Он" - мечом деревянным

Начертал письмена.

Восхищенная странным,

Потуплялась "Она".

Восхищенью не веря,

С темнотою - один -

У задумчивой двери

Хохотал арлекин.

6 августа 1902

* * *

Тебе, Тебе, с иного света,

Мой Друг, мой Ангел, мой Закон!

Прости безумного поэта,

К тебе не возвратится он.

Я был безумен и печален,

Я искушал свою судьбу,

Я золотистым сном ужален

И чаю таинства в гробу.

Ты просияла мне из ночи,

Из бедной жизни увела,

Ты долу опустила очи,

Мою Ты музу приняла.

В гробу я слышу голос птичий,

Весна близка, земля сыра.

Мне золотой косы девичьей

Понятна томная игра.

14 августа 1902

* * *

Без Меня б твои сны улетали

В безжеланно-туманную высь,

Ты воспомни вечерние дали,

В тихий терем, дитя, постучись.

Я живу над зубчатой землею,

Вечерею в Моем терему.

Приходи, Я тебя успокою,

Милый, милый, тебя обниму.

Отошла Я в снега без возврата,

Но, холодные вихри крутя,

На черте огневого заката

Начергала Я Имя, дитя...

Август 1902

* * *

В чужбину по гудящей стали

Лечу, опомнившись едва,

И, веря обещаньям дали,

Твержу вчерашние слова.

Теперь я знаю: где-то в мире,

За далью каменных дорог,

На страшном, на последнем пире

Для нас ютовит встречу бог.

И нам недолго любоваться

На эги, здешние пиры:

Пред нами тайны обнажатся,

Возблещут новые миры.

Август 1902

* * *

Золотистою долиной

Ты уходишь, нем и дик.

Тает в небе журавлиный

Удаляющийся крик.

Замер, кажется, в зените

Грустный голос, долгий звук.

Бесконечно тянет нити

Торжествующий паук.

Сквозь прозрачные волокна

Солнце, света не тая,

Праздно бьет в слепые окна

Опустелого жилья.

За нарядные одежды

Осень солнцу отдала

Улетевшие надежды

Вдохновенного тепла.

29 августа 1902

* * *

Я вышел в ночь - узнать, понять

Далекий шорох, близкий ропот,

Несуществующих принять,

Поверить в мнимый конский топот.

Дорога, под луной бела,

Казалось, полнилась шагами.

Там только чья-то тень брела

И опустилась за холмами.

И слушал я - и услыхал:

Среди дрожащих лунных пятен

Далеко, звонко конь скакал,

И легкий посвист был понятен.

Но здесь, и дальше - ровный звук,

И сердце медленно боролось,

О, как понять, откуда стук,

Откуда будет слышен голос?

И вот, слышнее звон копыт,

И белый конь ко мне несется...

И стало ясно, кто молчит

И на пустом седле смеется.

Я вышел в ночь - узнать, понять

Далекий шорох, близкий ропот,

Несуществующих принять,

Поверить в мнимый конский топот.

6 сентября 1902 С.-Петербург

* * *

Давно хожу я под окнами,

Но видел ее лишь раз.

Я в небе слежу за волокнами

И думаю: день погас.

Давно я думу печальную

Всю отдал за милый сон.

Но песню шепчу прощальную

И думаю: где же он^

Она окно занавесила -

Не смотрит ли милый глаз?

Но сердцу, сердцу не весело

Я видел ее лишь раз.

Погасло небо осеннее

И розовый небосклон.

А я считаю мгновения

И думаю: где же сон?

7 сентября 1902

* * *

В городе колокол бился,

Поздние славя мечты

Я отошел и молился

Там, где провиделась Ты

Слушая зов иноверца,

Поздними днями дыша,

Билось попрежнему сердце,

Не изменялась душа.

Всё отошло, изменило,

Шепчет про душу мою...

Ты лишь Одна сохранила

Древнюю Тайну Свою.

15 сентября 1902

* * *

Я просыпался и всходил

К окну на темные ступени.

Морозный месяц серебрил

Мои затихнувшие сени.

Давно уж не было вестей,

Но город приносил мне звуки,

И каждый день я ждал гостей

И слушал шорохи и стуки.

И в полночь вздрагивал не раз,

И, пробуждаемый шагами,

Всходил к окну - и видел газ,

Мерцавший в улицах цепями.

Сегодня жду моих гостей

И дрогну, и сжимаю руки.

Давно мне не было вестей,

Но были шорохи и стуки.

18 сентября 1902

ЭККЛЕСИАСТ

Благословляя свет и тень

И веселясь игрою лирной,

Смотри туда - в хаос безмирный,

Куда склоняется твой день.

Цела серебряная цепь,

Твои наполнены кувшины,

Миндаль цветет на дне долины,

И влажным зноем дышит степь.

Идешь ты к дому на горах,

Полдневным солнцем залитая,

Идешь - повязка золотая

В смолистых тонет волосах.

Зачахли каперса цветы,

И вот - кузнечик тяжелеет,

И на дороге ужас веет,

И помрачились высоты.

Молоть устали жернова.

Вегут испуганные стражи,

И всех объемлет призрак вражий,

И долу гнутся дерева.

Всё диким страхом смятено.

Столпились в кучу люди, звери.

И тщетно замыкают двери

Досель смотревшие в окно.

24 сентября 1902

* * *

Она стройна и высока,

Всегда надменна и сурова.

Я каждый день издалека

Следил за ней, на всё готовый.

Я знал часы, когда сойдет

Она - и с нею отблеск шаткий.

И, как злодей, за поворот

Бежал за ней, играя в прятки.

Мелькали жолтые огни

И электрические свечи.

И он встречал ее в тени,

А я следил и пел их встречи.

Когда, внезапно смущены,

Они предчувствовали что-то,

Меня скрывали в глубины

Слепые темные ворота.

И я, невидимый для всех,

Следил мужчины профиль грубый,

Ее сребристо-черный мех

И что-то шепчущие губы.

27 сентября 1902

* * *

Был вечер поздний и багровый,

Звезда-предвестница взошла.

Над бездной плакал голос новый -

Младенца Дева родила.

На голос тонкий и протяжный,

Как долгий визг веретена,

Пошли в смятеньи старец важный,

И царь, и отрок, и жена.

И было знаменье и чудо:

В невозмутимой тишине

Среди толпы возник Иуда

В холодной маске, на коне.

Владыки, полные заботы,

Послали весть во все концы,

И на губах Искариота

Улыбку видели гонцы.

19 апреля - 28 сентября 1902

СТАРИК

А. С. Ф.

Под старость лет, забыв святое,

Сухим вниманьем я живу.

Когда-то - там - нас было двое,

Но то во сне - не наяву.

Смотрю на бледный цвет осенний,

О чем-то память шепчет мне...

Но разве можно верить тени,

Мелькнувшей в юношеском сне?

Всё это было, или мнилось?

В часы забвенья старых ран

Мне иногда подолгу снилась

Мечта, ушедшая в туман.

Но глупьгм сказкам я не верю,

Больной, под игом седины.

Пускай другой отыщет двери,

Какие мне не суждены.

29 сентября 1902

* * *

При жолтом свете веселились,

Всю ночь у стен сжимался круг,

Ряды танцующих двоились,

И мнился неотступный друг.

Желанье поднимало груди,

На лицах отражался зной.

Я проходил с мечтой о чуде,

Томимый похотью чужой...

Казалось, там, за дымкой пыли,

В толпе скрываясь, кто-то жил,

И очи странные следили,

И голос пел и говорил...

Сентябрь 1902

* * *

Явился он на стройном бале

В блестяще сомкнутом кругу.

Огни зловещие мигали,

И взор описывал дугу.

Всю ночь кружились в шумном танце,

Всю ночь у стен сжимался круг.

И на заре - в оконном глянце

Бесшумный появился друг.

Он встал и поднял взор совиный,

И смотрит - пристальный - один,

Куда за бледной Коломбиной

Бежал звенящий Арлекин.

А там - в углу - под образами.

В толпе, мятущейся пестро,

Вращая детскими глазами,

Дрожит обманутый Пьеро.

7 октября 1902

* * *

Свобода смотрит в синеву.

Окно открыто. Воздух резок.

За жолто-красную листву

Уходит месяца отрезок.

Он будет ночью - светлый серп,

Сверкающий на жатве ночи.

Его закат, его ущерб

В последний раз ласкает очи.

Как и тогда, звенит окно.

Но голос мой, как воздух свежий,

Пропел давно, замолк давно

Под тростником у прибережий.

Как бледен месяц в синеве,

Как золотится тонкий волос...

Как там качается в листве

Забытый, блеклый, мертвый колос.

10 октября 1902

* * *

Ушел он, скрылся в ночи,

Никто не знает, куда.

На столе остались ключи,

В столе - указанье следа.

И кто же думал тогда,

Что он не придет домой?

Сгихала ночная езда -

Он был обручен с Женой.

На белом холодном снегу

Он сердце свое убил.

А думал, что с Ней в лугу

Средь белых лилий ходил.

Вот брежжит утренний свет,

Но дома его всё нет.

Невеста напрасно ждет,

Он был, но он не придет.

12 октября 1902

RELIGIO (1)

Любил я нежные слова.

Искал таинственных соцветий.

И, прозревающий едва,

Еще шумел, как в играх дети.

Но, выходя под утро в луг,

Твердя невнятные напевы,

Я знал Тебя, мой вечный друг,

Тебя, Хранительница-Дева.

Я знал, задумчивый поэт,

Что ни один не ведал гений

Такой свободы, как обет

Моих невольничьих Служении.

Безмолвный призрак в терему,

Я - черный раб проклятой крови.

Я соблюдаю полутьму

В Ее нетронутом алькове.

Я стерегу Ее ключи

И с Ней присутствую, незримый.

Когда скрещаются мечи

За красоту Недостижимой.

Мой голос глух, мой волос сед.

Черты до ужаса недвижны.

Со мной всю жизнь - один Завет:

Завет служенья Непостижной.

1) - Благочестие (лат.)

18 октября 1902

* * *

Вхожу я в темные храмы,

Совершаю бедный обряд.

Там жду я Прекрасной Дамы

В мерцаньи красных лампад.

В тени у высокой колонны

Дрожу от скрипа дверей.

А в лицо мне глядит, озаренный,

Только образ, лишь сон о Ней.

О, я привык к этим ризам

Величавой Вечной Жены!

Высоко бегут по карнизам

Улыбки, сказки и сны.

О, Святая, как ласковы свечи,

Как отрадны Твои черты!

Мне не слышны ни вздохи, ни речи,

Но я верю: Милая - Ты.

25 октября 1902

* * *

Будет день, словно миг веселья.

Мы забудем все имена.

Ты сама придешь в мою келью

И разбудишь меня от сна.

По лицу, объятому дрожью,

Угадаешь думы мои.

Но всё прежнее станет ложью,

Чуть займутся Лучи Твои.

Как тогда, с безгласной улыбкой

Ты прочтешь на моем челе

О любви неверной и зыбкой,

О любви, что цвела на земле.

Но тогда - величавей и краше,

Без сомнений и дум приму.

И до дна исчерпаю чашу,

Сопричастный Дню Твоему.

31 октября 1902

* * *

Его встречали повсюду

На улицах в сонные дни.

Он шел и нес свое чудо,

Спотыкаясь в морозной тени.

Входил в свою тихую келью,

Зажигал последний свет,

Ставил лампаду веселью

И пышный лилий букет.

Ему дивились со смехом,

Говорили, что он чудак.

Он думал о шубке с мехом

И опять скрывался во мрак.

Однажды его проводили,

Он весел и счастлив был,

А утром в гроб уложили,

И священник тихо служил.

Октябрь 1902

* * *

Разгораются тайные знаки

На глухой, непробудной стене

Золотые и красные маки

Надо мной тяготеют во сне

Укрываюсь в ночные пещеры

И не помню суровых чудес.

На заре - голубые химеры

Смотрят в зеркале ярких небес.

Убегаю в прошедшие миги,

Закрываю от страха глаза,

На листах холодеющей книги -

Золотая девичья коса.

Надо мной небосвод уже низок,

Черный сон тяготеет в груди.

Мой конец предначертанный близок,

И война, и пожар - впереди.

Октябрь 1902

* * *

Мне страшно с Тобой встречаться.

Страшнее Тебя не всгречать.

Я стал всему удивляться,

На всем уловил печать

По улице ходят тени,

Не пойму - живут, или спят...

Прильнув к церковной ступени,

Боюсь оглянуться назад.

Кладут мне на плечи руки,

Но я не помню имен.

В ушах раздаются звуки

Недавних больших похорон.

А хмурое небо низко -

Покрыло и самый храм.

Я знаю- Ты здесь Ты бтизко.

Тебя здесь нет. Ты - там.

5 ноября 1902

* * *

Дома растут, как желанья,

Но взгляни внезапно назад:

Там, где было белое зданье,

Увидишь ты черный смрад.

Так все вещи меняют место,

Неприметно уходят ввысь.

Ты, Орфей, потерял невесту, -

Кто шепнул тебе - "Оглянись..."?

Я закрою голову белым,

Закричу и кинусь в поток.

И всплывет, качнется над телом

Благовонный, речной цветок.

5 ноября 1902

Версия системы: 1.1

Связаться с разработчиками: [email protected]

Генератор sitemap

Поэзия и песниБлок Александр АлександровичЯзык: РусскийСтихи о Прекрасной даме

Поэзия и песни
Блок Александр Александрович
Язык: Русский
Стихи о Прекрасной даме