I

...Первый, кого я встретил, достигнув родных палестин, т. е. сошедши на одной станции Орловско-Грязинской дороги, был мой родственник, Павел Петрович Воргольский.

Он  стоял  в  дверях вокзала и  выделялся  из  многих  высоким  ростом, красивой  физиономией  чисто  цыганского  типа  и своей манерой держаться: с надменным видом откинувшись назад  и оглядывая всех быстрым взглядом черных, странных  глаз, он как будто  чувствовал  себя  выше  всех  и щеголял  своим франтовским "русским"  костюмом. Очевидно, заметив  в толпе меня, он  радостно улыбнулся, но когда я подошел к нему, сделал удивленное лицо.

--  Павел Петрович!  -- воскликнул я,--  вот  славно!  Прямо на  братца попадаю!

--  Извините,  я,  кажется,  нэ  имею  чести...--  возразил  он,  модно выговаривая вместо "е" -- "э".

-- Что такое? Не узнаешь?

-- Право... не припомню...

-- Неужели я в полгода превратился в другого человека?

Павел Петрович даже брови вздернул и сплеснул руками.

-- Да это ты?

-- Нет, брат, не я...-- невольно вырвалась у меня глупая острота.

_ Ну, извини, тебя совершенно не узнаешь!

-- А вот тебя так сразу узнаешь. Все такой же.

-- Да уверяю  тебя, ты серьезно  изменился,-- настаивал Павел Петрович, нисколько не смущаясь, но уже начиная выговаривать буквы как следует.

Я поднял свой чемоданчик.

-- Пойдем в вокзал, а то извозчики разъедутся.

-- Да на что тебе эта сволочь?

-- Ехать, разумеется. Павел Петрович покачал головою. -- Ты меня

положительно  обижаешь,-- тоном  любезного упрека  возразил он,--  ведь я-то  здесь не  пешком!.. Я, видишь ли, приехал было за контролером,-- он ко мне  на винокуренный завод,-- да черт с ним! Его что-то не видать... видимо, предет с вечерним... Мой экипаж к твоим услугам!

-- А я к твоим услугам. Обмениваясь такими любезностями, мы вош

ли в вокзал. Павел Петрович опередил меня и на весь вокзал крикнул:

--  Казак!  Из  дверей тотчас выскочил  молодой  широкоплечий кучер,  с плутовской смуглой физиономией, и подбежал к нам.

-- Вещи в шарабан! "Казак" схватил мой хемодан и выжидательно

остановился.

-- Тесно будет, Павел Петрович...

-- Молчать! А то на голове повезешь... Марш! "Казак" подло хи

хикнул и скрылся. -- Давай выпьем,-- обратился ко мне Павел Пет

рович и, не дожидаясь моего согласия,повелительно ( он все хотел делать повелительно ) кивнул бабе,стоявшей за буфетом.  Баба через  несколько минут притащила  нам графинчик  водки и два  бутерброда с сыром. Не успел я выпить одной рюмки, как Павел Петрович уже налил нам вторую.

-- Нет, не пью больше. Не наливай, пожалуйста.

-- Ну, знаем мы вашего брата...

-- Право, не стану.

-- Пустяки! В конце концов, все равно выпьешь... только мерзлым бараном прикидываешься.

--  Никаким бараном я не  прикидываюсь,-- сказал я решительно,-- и пить не стану.

-- Станешь! Я расхохотался. -- Это же глупо, наконец, Павел Пет

рович! Павел Петрович глянул исподлобья и вздернул плечами. -- В

таком  случае  не  хочешь  ли  вин? Я мадеры  спрошу... или  английской горькой? -- сказал он с фатоватой любзностью.

-- Спасибо! Поедем.

-- Ну, черт с тобой! -- пробормотал он и подряд выпил две рюмки.

II

Через  четверть часа мы  уже ехали по дороге  к имению Павла Петровича. Павел Петрович  правил сам; "казак" сидел у нас в ногах и  на коленях держал чемодан.