|  | 
                   
      
       Князь Всеслав в железы был закован,
 В яму брошен братскою рукой:
 Князю был жестокий уготован
 Жребий, по жестокости людской.
 Русь, его призвав к великой чести,
 В Киев из темницы извела.
 Да не в час он сел на княжьем месте:
 Лишь копьем дотронулся Стола.
 Что ж теперь, дорогами глухими,
 Воровскими в Полоцк убежав,
 Что теперь, вдали от мира, в схиме,
 Вспоминает темный князь Всеслав?
  Только звон твой утренний, София,
 Только голос Киева! - Долга
 Ночь зимою в Полоцке... Другие
 Избы в нем, и церкви, и снега...
 Далеко до света,- чуть сереют
 Мерзлые окошечки... Но вот
 Слышит князь: опять зовут и млеют
 Звоны как бы ангельских высот!
 В Полоцке звонят, а он иное
 Слышит в тонкой грезе... Чт`о года
 Горестей, изгнанья! Неземное
 Сердцем он запомнил навсегда.
 24.I.16
  
   
 
 |