|
Ах, платочек, ах, тесьма,
пара строчек из письма
и пристанище, сокрытое туманом.
Ах, чужая сторона,
светлых дум похорона,
как ристалище, поросшее бурьяном.
Амулеты прошлых лет -
василька засохший цвет,
перья птички суетливой, осторожной,
что улетела насовсем
в край увядших хризантем.
Мне же был сто крат дороже подорожник.
Приучился рисковать
и рискую ревновать,
и, наверно, растрясу любовь на крошки.
Ничего не нужно мне,
нужен только свет в окне.
Свет в окошке нужен мне, свет в окошке.
Только, видно, не дано.
И окно твоё черно.
Ах, платочек, пара строчек эмигранта...
И по тёмным городам
я скитаюсь тут и там -
ни пристанища, ни Бога, ни таланта.
Я забыл родной язык.
Я к чужим местам привык.
Даже старости не боюсь и даже смерти.
Нет окошка, нет огня...
Только мучает меня
неоконченный рисунок на мольберте.
И дрожащий карандаш
холст берет на абордаж.
Тот же август, та же степь и подорожник.
Приучился рисковать
и рискую рисовать.
Я художник, я пока ещё художник.
...Напишу тебе письмо,
отошлю платок с тесьмой,
Василёк сухой и пёрышко трясогузки.
И картину допишу,
но, наверно, согрешу
и возьму и подпишу её по-русски...
1981
|
